Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
В двадцать четвертый день одиннадцатого месяца, – это месяц Шеват, – во второй год Дария, было слово Господне к Захарии, сыну Варахиину, сыну Аддову, пророку:
Святые отцы
Прочие
Иероним Стридонский, блж. (†420)
В двадцать четвертый день одиннадцатого месяца Сабат: во второй год Дария было слово Господне к Захарии, сыну Варахии, сыну [Вульг.: сына] Аддо, пророку, говорящее
Некоторые вместо одиннадцатого месяца полагают двенадцатый и, истолковывая двадцать четвертый день того же месяца с помощью арифметических соображений, стараются усмотреть устойчивый четырехугольник и число неподвижное с тем, чтобы видеть в написанном нечто несомненное и непоколебимое. Мы же скажем, что в тот же второй год царя Дария, в третий месяц после первого видения, т. е. в одиннадцатый после восьмого, называемый у Евреев Сабат (Sabat – שכט) снова было слово Господне к Захарии. Мы часто указывали, что второе число – число нечистое, имеющее отношение к союзу плоти, вещей мира и материи. Месяц же одиннадцатый, называемый Сабат, на нашем языке переводится словом лоза (розга), внушает мысль о строгости и исправлении, чему соответствуют оные слова апостола: Чего хотите вы? Чтобы я пришел к вам с жезлом? (1Кор. 4:21) или слова Псалмопевца: Розга Твоя и жезл Твои, они утешили меня (Пс. 22:4). Этот месяц – самое холодное зимнее время и называется у Египтян Месhir, у Македонян περίτιος, у Римлян Februalius (Февраль); а двадцать четвертый день месяца обозначает величайшую тьму ночи, при отсутствии луннаго света с постепенным возрастанием наводящего ужас непроницаемого ночного мрака. Посему вполне пригодно, что те, которые еще были в плену, и по большой части еще находились в изгнания среди Мидян, Халдеев и Ассириян, во второй год и в трудное время одинадцатаго месяца и в двадцать четвертый день этого же месяца, получают видение для иудейскаго народа, которое следует далее.
Кирилл Александрийский, свт. (†444)
Ст. 7-11 В двадесять четвертый первагонадесять месяца, сей есть месяц Сават, во второе лето, при Дарии, бысть слово Господне к Захарии (сыну) Варахии сыну Аддо пророка, глаголя: видех нощию, и се муж всед на коня рыжа, и сей стояше между двумя горами осененными, и за ним кони рыжи и сери, и пестри и бели. И рех: что сии, Господи? И рече ко мне Аггел глаголяй во мне: аз покажу ти, что суть сия. И отвеща муж стояй между горами, и рече ко мне: сии суть, ихже посла Господь объити землю. И отвещаша Аггелу Господню стоящему между горами, и реша: обыдохом всю землю, и се вся земля населена есть и молчит
Бог открывал видения святым пророкам по частям и в известные времена. Мы не утверждаем, что им подавалась как бы постоянная и никогда не прерывающаяся благодать богосозерцания и откровения будущих событий; напротив – это делалось во времена, приличные каждому событию, и по усмотрению Того, Кто открывал сокровенное; и иногда так, а иногда иначе, многими и различными способами они были наставляемы. Так иногда они по внушению Духа Святого получали простое знание, а иногда сверх того они имели и самые видения событий, потому что Бог сообщал им и открывал прикровенно свои тайны иной раз под такими, другой раз под другими образами. Так блаженный Исаия говорит, что он видел Господа Саваофа, «седяща на престоле высоце и превознесенне», и серафимы стояли окрест Его и славословили Его, взывая друг к другу (Ис.6). Божественный же Иезекииль говорит, что он видел престол над твердию и находящихся под нею серафимов. Он говорит потом, что видел Сидящего на престоле и Имеющего два естества, так что нижняя часть от чресл ясно представлялась в виде огня, а верхняя в виде илектра (Иез.1:4). И если бы кто-нибудь захотел подробно исследовать причины, почему Бог сообщал им видения в разнообразных формах; то речь о каждом могла бы быть и глубокою и продолжительною. Итак, блаженный Захария, ясно определив время и дни и месяц, говорит, что видел Господа в образе, подобном нашему; ибо говорит: «се муж всед на коня рыжа». Сими словами указывает как бы на опытного в войне и знающего военную науку. Ибо сидеть на коне, и притом рыжем, имеющем цвет как бы кровавый, думаю, указывает на нечто подобное. Бог всяческих вооружается против противящихся Ему и как бы враг некий восстает против тех, которые поднимают против Него непокорную и высокомерную выю ума. Так поступали, и весьма дерзко, потомки Израиля, населявшие Иудею и самый Иерусалим, а также и обитатели страны Самарянской, то есть, десять колен: ибо они обратились к многобожию и воздавая божеские почести рукотворным, восклицали золотым телицам: «се бози твои Израилю изведшии мя из земли Египетския» (3Цар.12:28): и сверх того оказывая совершенное пренебрежение к установлениям законодателя, они безрассудно стали делать то, что кому угодно. Посему-то наконец Бог всяческих прикровенно выступает против них как бы на коне и в образе, подобном нашему. «Стояше же между двумя горами осененными». Горами же осененными, думаю, называет гору Иудеи, то есть Сион, и гору Самарии; ибо о них Бог негде сказал: «люте уничижающим Сиона, и уповающим на гору Самарийскую» (Ам.6:1); обе же они называются осененными быть может потому, что они были густо населены бесчисленным множеством жителей и уподоблялись густому и тенистому лесу. Позади же седшего на коня рыжего были еще и другие кони, и не одного цвета, ибо были и рыжие, и серые, и пестрые, и белые. Они означают царей или народы, любящих войну и весьма храбрых, желающих господствовать не в одной только родной своей стране, но как бы распространяющихся по всей земле и старающихся подчинить своей власти всю поднебесную. Таковы были цари Вавилонские, и первый из них Фула, который покорил себе колена по ту сторону Иордана: далее после него Салманасар, который разорил Самарию, и третий Сеннахирим, жестоко опустошивший остатки Самарии и предавший огню и многие города Иудеи; четвертый Навуходоносор, который взял и самый Иерусалим и отвел в плен Израиля. На это вероятно и указывает то, что пророк созерцал коней различных цветов, и если б кто-нибудь в их разноцветности увидел указание на различие стремлений и мыслей каждого из них, то был бы вполне прав. Но пророк недоумевает, просит откровения и узнает, что это те, которых Господь послал, чтобы они обошли всю землю. То же говорят и сами посланные, утверждая, что обошли всю землю, и что она спокойна и не в состоянии противиться их владычеству и не по доброй воле, но по необходимости несет наложенное ими ярмо.
Феодорит Кирский, блж. (†457)
Пророк, как Еврей, употребил еврейское счисление, а Евреи первым месяцем признают Нисан или Авив; ибо так узаконил им великий Моисей, явственно взывая: "месяц сей да будет у вас началом месяцев, первым да будет он у вас между месяцами года" (Исх.12:2). Посему, у начинающих считать с сего месяца одиннадцатым окажется Сават; а у Македонян называется оный Перитий. И Пророк говорит, что в сем месяце, еще до исполнения второго года, снова приял Он в себя действенность Божией благодати. Ибо, что называет он словом, или глаголом, или видением, или рукою, под всем этим разумеет действенность Божией благодати. И как скоро, ею просвещаемый, узрел он некое видение, оставил оное нам, предав письменам.
архиепископ Иоанн (Смирнов) (†1919)
Зах.1:7-13
Три месяца спустя после призвания к пророческому служению и после первой произнесенной от имени Божьего увещевательной речи Захария получает от Бога в одну ночь целый ряд видений, в которых заключен был целый образ будущего в его главных моментах раскрытия царства Божьего в Израиле, и смысл которых разъяснялся пророку особенным, для этой цели приставленным к нему ангелом-истолкователем. «В двадцать четвертый день, – говорит пророк, – одиннадцатого месяца, – это месяц Шеват, – во второй год Дария», таким образом пять месяцев спустя после возобновления построек храма и два месяца спустя после последнего, открытого через Аггея народу обетования, что отныне Господь будет ниспосылать благословения на свой народ и прославит его «было слово Господне к Захарии, сыну Варахиину, сыну Аддову, пророку: видел я ночью: вот, муж на рыжем коне стоит между миртами, которые в углублении, а позади него кони рыжие, пегие и белые, – и сказал я: кто они, господин мой? И сказал мне Ангел, говоривший со мною: я покажу тебе, кто они. И отвечал муж, который стоял между миртами, и сказал: это те, которых Господь послал обойти землю. И они отвечали Ангелу Господню, стоявшему между миртами, и сказали: обошли мы землю, и вот, вся земля населена и спокойна. И отвечал Ангел Господень и сказал: Господи Вседержителю! Доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом и над городами Иуды, на которые Ты гневаешься вот уже семьдесят лет?» Итак, в ночь двадцать четвертого дня, месяца Шевата, пророк, находясь в бодрственном состоянии и приведенный силою Божею в экстаз, созерцает в видении между миртами, растущими в глубокой низменности, всадника на рыжем коне. Мирты, как растение приятное на глаз и красивое, указывали пророку на Феократию или на землю иудейскую, как землю любезную Богу, а то, что эти мирты росли в глубокой низменности, напоминало пророку о том глубоком унижении, в каком в его время находились как земля иудейская, так и жители ее – народ богоизбранный. Всадник, сидящий на рыжем коне, стоит впереди, как предводитель целой толпы всадников, стоящих сзади него и сидящих на конях разного цвета, что означало их неодинаковую деятельность, ради которой они были посланы Богом. Одни из них, как и всадник предводитель, сидели на рыжих конях, конях кровавого цвета, знак того, что всадники, сидевшие на конях такого цвета, имели своею миссиею, своею обязанностью взять мир с земли и возбудить по всей земле кровопролитную, междуусобную войну (см. Апок.6:4). Другие из всадников сидели на конях пестрых, точнее смуглых, соответствующих апокалипсическому коню цвета бледного, и потому имели одинаковую миссию со всадником, сидящем на этом коне, – всадником, «которому имя смерть», и которому «дана» была «власть над четвертою частью земли умертвлять мечом и голодом и мором» (Апок.6:8). Третьи, наконец, из всадников сидели на конях белого цвета, – цвета славной победы и торжества (Апок.6:2). Видя этих всадников, недоумевая о них, пророк усматривает возле себя ангела и обращается с просьбою объяснить ему, что значит эта толпа всадников на конях разного цвета? Ангел дает обещание исполнить просьбу пророка, но прежде чем он начинает объяснять значение видения, предводитель толпы сам дает ответ пророку на его просьбу. Он говорит: «это те, которых Господь послал обойти землю». Высказав это, тот же предводитель от лица всех всадников громко, вслух пророка говорит об исполнении возложенного на них поручения: «обошли мы землю, – говорит он, – и вот, вся земля населена и спокойна», вся земля наслаждается полным миром, никакой враг не возмущает этого мирного состояния земли и жителей ее. С таким донесением предводитель обращается не к пророку и не к стоящему возле пророка ангелу-истолкователю, обязанность которого состояла только в том, чтобы объяснять пророку видения и передавать ему Божьи откровения, а к стоящему также между миртами Ангелу Иеговы, лицу божеского достоинства, в видениях то отождествляемому с Богом, то отличаемому от Него. Обращаясь к истории, мы видим, что действительно во втором году царя Дария персидского на земле господствовал всеобщий мир, все народы, подданные прежнего всемирного царства Халдейского и теперь пребывающие под властью царей персидских, были спокойны и жили в мире. Только Иудея, это жилище народа Божьего, в большей части своей пребывала опустошенной, Иерусалим был еще без стен, предоставленный всем неистовствам врагов Иуды. И между тем еще через Аггея (Агг.2:7-8,2:22-23) Бог возвещал, что еще немного, и Он поколеблет небо и землю, и весь мир, и все народы, и что вследствие этого сотрясения народы придут, дабы наполнить храм славою. Таким образом, действительность как бы не соответствовала Божьему обетованию. Такое положение вещей должно было людей благочестивых вводить в сильное искушение, а людей легковерных еще более укреплять в их холодности и равнодушии к Иегове, Богу Израилеву. Пока языческие народы наслаждались невозмутимым миром, народ Иеговы не мог ожидать для себя каког-либо существенного улучшения своего тяжелого положения. Хотя Дарий не притеснял иудеев, он даже покровительствовал им и позволил продолжать прервавшееся было строительство храма, при всем том положение Иуды было все-таки тяжелое, иудеи же все находились под властью языческой силы, без надежды даже по прошествии семидесятилетнего плена на осуществление предсказанного ранними пророками (Ис.40; Иер.31) славного состояния, которое должно было наступить с возвращением народа Божьего из плена вавилонского. Поэтому-то, как скоро Ангел Иеговы получает от предварителя всадников донесение, возвещающее, что мир спокоен, следовательно, Иерусалим стеснен, то Он тотчас же обращается к Богу с крепкою молитвою о том, чтобы Господь сжалился над Иерусалимом, чтобы Он скорее окончил все еще как бы продолжающийся семидесятилетний плен народа Своего, чтобы вывел его из тяжелого положения рабства языческой силы. На эту молитву, которая сама собою полагала уже для Израиля источник утешения, так как она выходила из уст Того Существа, из уст Того Ангела Иеговы, через которого Господь в древние времена вел еврейский народ из Египта в землю Обетованную и затем руководил всею жизнью этого народа, «изрек Господь слова благие, слова утешительные». Пророк говорит, что ответ Бога, через посредство Ангела Иеговы или же без Его посредства, об этом пророк не упоминает, обращен был к ангелу толкователю, с тем, конечно, чтобы тот передал этот ответ пророку, а он народу, так как молитва Ангела Иеговы и ответ на нее от Бога касались именно народа.
