Пророк Захария

Три месяца спустя после призвания к пророческому служению и после первой, произнесенной от имени Божьего, увещевательной речи Захария получает от Бога в одну ночь целый ряд видений, в которых заключен был целый образ будущего в его главных моментах раскрытия царства Божьего в Израиле и смысл которых разъяснялся пророку особенным, для этой цели приставленным к нему ангелом-истолкователем.

«В двадцать четвертый день», говорит пророк, «одиннадцатого месяца, т.е. месяца Шевата, во второй год Дария», таким образом пять месяцев спустя после возобновления построек храма и  два месяца спустя после последнего, открытого  через Аггея народу обетования, что отныне Господь будет ниспосылать благословения на свой народ и прославит его «было слово к Захарию, сыну Верехии, сына Иддова пророка. Видел я в эту ночь, и вот муж сидящий на рыжем коне, и стоял он между миртами, которые в глубине низменности, и позади его кони рыжие, пестрые (смесь черного с белым, черные с белыми пятнами) и белые. И сказал я: что это, господин мой? И сказал мне ангел, говоривший со мной, «толкующий мне непонятное»: я покажу тебе, что это. И отвечал этот муж, стоящий между миртами и сказал: это те, коих послал Иегова пройти землю. И отвечали они Ангелу Иеговы, который (также) между миртами стоял и сказали: прошли мы по земле и вот вся земля живет в тишине и покое. Тогда отвечал ангел Иеговы и сказал: Иегова воинств, долго ли Ты неумилостивишься  над Иерусалимом и над городами иудейскими, на которые Ты гневался эти семьдесят лет»? И так в ночь двадцать четвертого дня, месяца Шевата пророк, находясь в бодрственном состоянии и приведенный силою Божею в экстас, созерцает в видении между миртами, растущими в глубокой низменности всадника на рыжем коне. Мирты, как растение приятное на глаз и красивое, указывали пророку на Феократию или на землю иудейскую, как землю любезную Богу, а то, что эти мирты росли в глубокой низменности, напоминало пророку о том глубоком унижении, в каком в его время находились как земля иудейская, так и жители ее – народ богоизбранный. Всадник, сидящий на рыжем коне, стоит впереди, как предводитель целой толпы всадников, стоящих сзади него и сидящих на конях разного цвета, что означало их неодинаковую деятельность, ради которой они были посланы Богом. Одни из них, как и всадник предводитель, сидели на рыжих конях, конях кровавого цвета, знак того, что всадники, сидевшие на конях такого цвета, имели своею миссиею, своею обязанностью взять мир с земли и возбудить по всей земле кровопролитную, междуусобную войну (см. Апок.6,4). Другие из всадников сидели на конях пестрых, точнее смуглых, соответствующих апокалипсическому коню цвета бледного, и потому имели одинаковую миссию со всадником, сидящем на этом коне, – всадником, «которому имя смерть» и которому «дана» была «власть над четвертою частью земли умертвлять мечем и голодом и мором» (апок.6,8). Третьи, наконец, из всадников сидели на конях белого цвета, – цвета славной победы и торжества (6,2). Видя этих всадников «недоумевая о них, пророк усматривает возле себя  ангела и обращается с просьбою – объяснить ему, что значит эта толпа всадников на конях разного цвета? Ангел дает обещание исполнить просьбу пророка, но прежде, чем он начинает объяснять значение видения, предводитель толпы сам дает ответ пророку на его просьбу. Он говорит: «это те, которых послал Иегова пройти землю». Высказав это, тот же предводитель от лица всех всадников громко, вслух пророка говорит об исполнении возложенного на них поручения: «мы», говорит он, «прошли всю землю и вот вся земля живет в тишине и покое», вся земля наслаждается полным миром; никакой враг не возмущает этого мирного состояния земли и жителей ее». С таким донесением предводитель обращается не к пророку, и не к стоящему возле пророка ангелу-истолкователю, обязанность которого состояла только в том, чтобы объяснять пророку видения и передавать ему Божьи откровения, а к стоящему также между миртами Ангелу Иеговы, лицу божеского достоинства, в видениях, то отождествляемому с Богом, то отличаемому от Него. Обращаясь к истории, мы видим, что действительно  во втором году царя Дария персидского на земле господствовал всеобщим мир, все народы, подданные прежнего всемирного царства Халдейского и теперь пребывающие под властью царей персидских, были спокойны и жили в мире. Только Иудея, это жилище народа Божьего, в большей части своей пребывала опустошенной, Иерусалим был еще без стен, преоставленный всем неистовствам врагов Иуды. И меджу тем еще через Аггея (2,7.8.22.23) Бог возвещал, что еще немного, и Он поколеблет небо и землю и весь мир и все народы, и что вследствие этого сотрясения народы придут, дабы наполнить храм славою. Таким образом действительность как бы не соответствовала Божьему обетованию. Такое положение вещей должно было людей благочестивых вводить в сильное искушение, а людей легковерных еще более укреплять в их холодности и равнодушии к Иегове, Богу Израилеву. Пока языческие народы наслаждались невозмутимым миром, народ Иеговы не мог ожидать для себя какого либо существенного улучшения своего тяжелого положения. Хотя Дарий не притеснял иудеев, он даже покровительствовал им и позволил продолжать прервавшееся было строительство храма; при всем том положение Иуды было все таки тяжелое, иудеи же все находились под властью языческой силы, без надежды, даже по прошествии семидесятилетнего плена, на осуществление предсказанного ранними пророками (Ис.40; Иер.31) славного состояния, которое должно было наступить с возвращением народа Божьего из плена вавилонского. По этому то, как скоро Ангел Иеговы получает от предварителя всадников донесение, возвещающее, что мир спокоен; следовательно Иерусалим стеснен; то Он тотчас же обращается к Богу с крепкою молитвою о том, чтобы Господь сжалился над Иерусалимом, чтобы Он скорее окончил все еще как бы продолжающийся семидесятилетний плен народа Своего, чтобы вывел его из тяжелого положения рабства языческой силы. На эту молитву, которая сама собою полагала уже для Израиля источник утешения, так как она выходила из уст Того Существа, из уст Того Ангела Иеговы, через которого Господь в древние времена вел еврейский народ из Египта в землю Обетованную и затем руководил всею жизнью этого народа, Бог отвечал «словами добрыми, словами утешительными». Пророк говорит, что ответ Бога, через посредство Ангела Иеговы, или же без Его посредства, об этом пророк не упоминает, – обращен был к ангелу толкователю; с тем, конечно, чтобы тот передал этот ответ пророку, а он народу; так как молитва Ангела Иеговы и ответ на нее от Бога касались именно народа. В своем ответе, в этих словах добрых и утешительных Бог открывал народу, что Его горячая любовь к Иерусалиму пребывает во всей своей силе, что Он снова начал уже действенно проявлять ее, освоболив свой народ из плена вавилонского и возвратив его в свое отечество: «Я возревновал», говорил Бог, «о Иерусалиме и Сионе ревностию великою». Вследствие этой ревности, этой горячей любви к Иерусалиму и Сиону, Бог сильно гневается на народы, которые, в доверии на свои силы и на свое могущество, живут в беспечном спокойствии. Он негодует на них за то, что «тогда как Я», говорил Он, «немного прогневался, они помогали злу», в отношении к иудеям они действовали не как только орудия Божьего наказания, долженствовавшего постигнуть народ Божий за его противление воле Божьей, –  а действовали так, что от их образа действий произошло зло; ибо они хотели совсем уничтожить Израиль (Ис.47,61). «Посему,» т.е. потому, что возревновал Бог сильною любовью к народу своему и сильно гневается на язычников, оскорбивших народ Его, Он обратится теперь непременно с полною милостью к Иерусалиму, доведет до конца то исполнение благодатных обетований, которые Он уже начал в возвращении народа Своего из плена в Иудею. «Так говорит Иегова воинств: Я обращаюсь к Иерусалиму милостью; дом Мой возсозиждется в нем, говорит Иегова, и землемерная вервь протянется по Иерусалиму « с тем, чтобы измерить пространство, какое должен занять город и определить границы его. Таким образом, город снова будет восстановлен в его прежнем виде, все препятствия, какие встретятся на пути к осуществлению этого дела, будут силою Божьею устранены. Но Иегова этим не ограничится. Пророк должен возвестить народу еще новые милости Божии: «Еще проповедуй», говорит ему Бог, «и скажи: так говорит Иегова воинств: опять города Мои», города земли Божьей, земли обетованной «будут преизобиловать добрым», или спасением, «и Иегова снова помилует Сион и снова изберет Иерусалим», как место Своего обитания среди своего народа. Таковым обетованием закончилось первое видение, показанное пророку. Непосредственно за этим видением следовало другое видение, в котором раскрывалась пророку судьба тех народов, – врагов народа Божьего, которые по донесению всадников, обозревавших всю землю, живут спокойно и беспечно, и для погубления которых Господь в лице самих всадников избрал и послал уже на землю орудия Своего гнева.

В символическом образе четырех рогов (рог – чувственный образ силы, власти, ср.  Ам.6:13), которые должны быть сокрушены орудиями всемогущества Божьего, поражающего мировую силу в ее исторических формах проявления, раскрывалась перед пророком судьба этой мировой языческой силы, вредившей Иуде, стремившейся к уничтожению его самостоятельности и проявившейся наиболее рельефно в четырех всемирных монархиях древнего мира: Вавилонской, Мидо – персидской, Греко-македонской и Римской. В соответствие четырем рогам, орудия, при помощи которых эти рога должны быть сокрушены представлены пророку, также символически, а именно, в образе четырех кузнецов, при чем совершенно не обозначается: кто – эти кузнецы, кто – эти орудия гнева Божьего: «И поднял я», описывает пророк это видение, «глаза мои  и увидел, и вот четыре рога. И сказал я ангелу, который со мною говорил: что это? Что значат эти рога? «Он сказал мне: это рога, которые развеяли», лишили самостоятельности, независимого положения «Иуду, Израиля» (почтенное имя народа Божьего во времена пророка в Иуде только состоявшего) и «Иерусалим» (Израиль и Иерусалим выражают собою здесь не что либо отдельное от Иуды, а только разъясняют, или более тесно определяют название народа Божьего Иудою). «И дал мне, продолжает пророк, «Иегова увидеть четырех кузнецов. И сказал я: что они идут делать? Он сказал (через ангела истолкователя, конечно) «это роги, которые развеяли Иуду, так что никто не может поднять своей главы; так что Иуда до конца унижен, до конца поражен, идут теперь те (кузнецы), чтобы устрашать их (роги), чтобы привести их в трепет, свергнуть роги народов», выясняет Бог пророку, – уничтожить, сокрушить власть, силу, могущество народов, «которые подняли рога», проявили свою силу, свою жестокую власть «на землю иудину, чтобы развеять ее», чтобы стереть с лица земли царство Иудейское.

Между тем как второе видение возвращало народу Божьему, что всякая враждебная языческая сила, которая восставала и еще в будущем будет восставать против народа Израилева, будет злоумышлять на него, подвергнется суду Божьему и совершенному уничтожению, перед глазами пророка открывается третье видение, в котором пророк должен был созерцать славное состояние народа и царства Божьего в его постепенном раскрытии до прихода в полноту совершенства славы.

«И поднял я», так описывает пророк это видение, «глаза мои и увидел, и вот муж и в руке Его землемерная вервь. И сказал я: куда Ты идешь? И Он сказал мне: измерять Иерусалим, чтобы видеть, как велика широта его и как велика длина его. И вот выходит ангел, говоривший со мною, т.е. Ангел истолкователь, и другой Ангел идет ему на встречу, и сказал я ему: беги, скажи юноше сему: как открытая (неокруженная стенами) равнина будет лежать Иерусалим от множества людей и скота в нем». Пророк прежде всего видит Мужа, у которого в руке землемерная веревка и который, согласно с Иезек.40,3, есть одно лицо, лицо тождественное с Ангелом Иеговы в первом видении. Этот муж идет измерять длину и ширину Иерусалима, но Иерусалима не во времена пророка существовавшего, а Иерусалима будущего, духовного, который созерцательному взору пророка представляется городом уже как бы существующим, видимым. Но в то время, как муж идет измерять город, к нему от пророка выходит ангел истолкователь, и идет, конечно, с той целью, чтобы узнать от Него о значении Его действий и полученное разъяснение передать пророку.  Одновременно с этим ангелом, но только с противоположной стороны, а именно от мужа измерителя идет иной ангел, посланный самим мужем на встречу к ангелу-истолкователю с тем, чтобы скорее передать ему желаемое им разъяснение, передать прежде, еще чем он высказал это желание, что ангел-посланник и исполняет. Но так как весть была радостная,  и эта радость касалась народа Божьего, то по этому ангел-посланник побуждает ангела-истолкователя как можно поспешнее бежать и передать скорее пророку радостную весть с тем, чтобы тот мог скорее передать ее народу. Весть эта заключала в себе двоякое славное обетование – во-первых, будущий Иерусалим  не будет городом тесно окруженным со всех сторон высокими стенами, а напротив, будет походить на открытую местность, покрытую селениями и городами. Так он устроен будет потому, что он в будущем будет необыкновенно умножен в своем населении. Во-вторых, будущий Иерусалим не будет иметь нужды ни в каких стенах; Сам Иегова будет для него «Огненною стеною», огненной защитой, которая истребит всякого врага, осмеливающегося оказать какое либо враждебное поползновение на город Божий. Защищая Иерусалим от врагов, Иегова будет и «славою» для этого города, Он наполнит Иерусалим Своею славою. В дальнейшей речи пророка обетование это обосновывается и расширяется в изложении больших подробностей будущего славного состояния народа Божьего. Говорящим является уже не ангел-посланник, а Сам пославший, т.е. Ангел Иеговы. Переход от одного говорящего лица к другому совершается также незаметно, как часто у пророков совершенно незаметно речь пророка переходит в речь Самого Бога и в таком виде продолжается. Ангел Иеговы обращается в имени Сиона ко всему Израилю с требованием, как можно поспешнее, бежать из земли полунощной, земли северной, вавилонской (ср. Иер.1,14;6,22;10,22), так как Господь определил распространить Израиль по всем странам земли, распространить как «четыре ветра», между тем как Вавилон определил погубить. «Эй!эй!», взывает Он к пленным народа Божьего, «бегите из земли северной», говорит Иегова, «ибо Я распространяю вас, как четыре ветра небесные», говорит Иегова. Чтобы еще более уверить народ в справедливости слов Своих, Ангел Иеговы еще раз повторяет то же требование народу Божьему: «Эй!», говорит Он, «спасайся Сион (население Сиона), живущий у дщери Вавилона», т.е. народа вавилонского, и обосновывает Свое требование предвозвещением, что Иегова послал Его к языческим народам «за честью», послал за тем, чтобы приобрести Себе честь у языческих народов, через суд над ними разрушить их власть, уничтожить их силу, сделать их рабами народа Божьего  и таким образом создать Себе славу среди них. А с такою целью Господь послал к языческим народам Ангела Своего потому, что народы эти разграбили Израиль, – это владение, драгоценное Богу, как зеница ока; таким образом, разграбляя Израиль, они коснулись через это зеницы ока Божьего (ср Вт.32,10). «Ибо так говорит Иегова воинств», говорит Ангел Иеговы: «За честью Он послал Меня к народам, разграбившим вас, ибо касающийся вас, касается зеницы ока Его. Ибо, т.е. по причине Моего посольства за честью, продолжает Он, отождествляя Свое дело с делом Самого Иеговы, «вот Я подниму руку Мою на них, Я приду с судом на те народы, которые разграбили Израиль, и будут добычею тех, которые служили им, будут добычею Израиля, и узнаете при свершении этого суда, что Иегова воинств послал Меня с тем именно, чтобы совершая суд над язычниками, через то привести в исполнение Свое намерение спаси Израиль». По этому из Вавилона спасаемое общество Иеговы должно радоваться «веселится о пришествии этого Ангела, в котором имя Иеговы» (Исх.3,21), в котором лицо Иеговы (Ис.63,9), который являет Собой существо Иеговы и в лице которого придет Сам Иегова и будет обитать среди Израиля. «Радуйся и веселись дщерь Сиона», восклицает Ангел! «Ибо вот Я иду и поселюсь у тебя», говорит Иегова, что и начало исполняться в действительности с явлением на земле во плоти Сына Божьего, – этого Ангела завета, и что окончательно совершится при Его втором пришествии во славе (Иоан 1,14: Апок.21,3). Тогда то языческие народы, угнетавшие и разграблявшие Израиль, и сделаются добычею тех, которые им служили. Тогда царство Божие, ограничивавшееся до пришествия во плоти Ангела завета, одним только народом еврейским, распространится, как оно уже и распространяется, и прославится через принятие в него языческих народов, ищущих истинного Бога (ср. Мих.4,2). «И присоединятся», говорит Ангел, «многие народы к Иегове в тот день и будут Моим народом, (отчего Иерусалим и получил необыкновенно большое население – 2,4), и поселюсь у тебя и узнаешь, что Иегова воинств послал Меня к тебе». Тогда то, т.е. во весь период, начинавшийся от явления во плоти Сына Божия и завершающийся Его вторым пришествием во славе Бога и будут для Иерусалима, для той, т.е. земли, где будет обитать новое Божие общество, долженствовавшее образоваться из иудеев и язычников, огненною стеною (2,5), тогда-то Бог вполне приведет к окончательному и истинному осуществлению Свое определение касательно Израиля быть уделом Иеговы (Вт.32,9), «И наследует (тогда) Иегова Иуду, как удел Свой на земле святой, на земле обитания новозаветного общества и снова изберет Иерусалим». В благоговейном ожидании скорого пришествия Иеговы в лице Ангела Своего для суда одних и спасения других должна умолкнуть всякая плоть. «Умолкни», заключает Свое возвещение Ангел, «всякая плоть пред Иеговою (ср.  Авв.2.20); ибо Он поднялся из святого жилища Своего»;  Он скоро явится с неба для суда над своими противниками и спасения своих избранных. Как ручательство за исполнение, имевшее последовать в его окончательной форме осуществления в новом завете этого грозного для одних и утешительного для других предвещения, Господь совершил тогда же суд над Вавилоном. При Дарие Вавилон понес от этого царя столь страшное разрушение, что после этого он не мог уже снова подняться до прежней своей славы  и величия, несмотря на старания Александра Македонского восстановить его. Теперь этот всемирный некогда владыка лежит в совершенных развалинах и только груды мусора, лежащие на месте цветущего некогда города, свидетельствуют о падшем величии.

В Ветхом Завете в первосвященнике сосредоточивался, в его лице, как центре, отображался характер всего священного сословия израилева народа, а в этом сословии в свою очередь, тоже как в центре, сосредоточивался, концентрировался характер целого народа, как народа святого (Исх.19,6) по его идее, как царства священников. По этому первосвященник и как именно первосвященник, и как левит и потомок Аарона, и вместе с тем, как в свое время верховный представитель, глава дома ааронова, – один мог представлять и действительно представлял в своем лице усвоенный всему народу, по благодатной милости Божией характер святости и священства. Но народ своим грехами и своим противлением велениям Божиим, – отчего и попал в плен, – совершенно освернил этот характер святости. Для того, чтобы восстановить Израиль в его прежнем достоинстве и через то самое сделать его способным к усвоению тех Божественных обетований и милостей, которые открыты были пророку в первых трех видениях, для этого требовалось очистить народ от тех скверн, которые лишили его данного ему Богом характера святости и священства и которые навлекли на него плен. Правда, Господь очистил в плену народ, по Своей милости сохранил его от окончательной его гибели, освободил его из плена и ввел в отечественную землю; но при всем том грехи народа не были совсем искоренены. У народа, возвратившегося из плена, на месте грубого идолопоклонства явилось идолопоклонство более утонченное, духовное, на месте грубых идолов народ поставил себе идолов духовных, – ввел боготворение своего самооправдания, самолюбия и хождения по путям мира сего. Грязью этих грехов был замаран, как представитель народа перед Господом и первосвященник. И вот пророк видит такого рода картину: Иисус как первосвященник, как лицо, представляющее собою в то время весь народ израилев, стоит, одетый «в измаранные одежды» (образ нечистоты и вины греховной ср. Ис.64,6; Апок.3,4,7,14), пред Ангелом Иеговы  по правую руку его стоит сатана, «чтобы злодействовать против него», чтобы обвинить Иисуса, как лицо, обремененное и своими грехами (потому что нет ни одного человека без греха) и главным образом грехами народа. Но Иегова, или точнее, Ангел Иеговы не принимает обвинения сатаны. «И сказал Иегова сатане: сатана! Порицает тебя Иегова, порицает тебя Иегова, избравший Иерусалим. Не головня ли он (первосвященник, а в лице его и весь народ), выхваченная из огня!» Иегова отвергает как самого сатану, так и его обвинение; потому что Иегова избрал Иерусалим и твердо держится Своего избрания, – сатана же,  обвиняя в лице первосвященника весь богоизбранный народ, хочет в ничто поставить это избрание. Иегова и по тому еще отвергает сатану с его обвинением, что первосвященник, или собственно народ,  в лице первосвященника представляемый, есть «головня, выхваченная из огня», есть только небольшой остаток от многочисленного народоа, много вытерпевший в тяжком плену и чудесно спасенный уже в то время, когда находился он на краю погибели. По Отвержении обвинителя, первосвященник Иисус очищается от грязнившей его вины. Ангел Иеговы приказывает присутствующим тут ангелам снять с первосвященника «измаранные одежды» и тут же объясняет первосвященнику, что снимая с него одежды, он с тем вместе снимает с него «вину» его, а снимая с него вину, снимает с тем вместе вину и со всего народа. Но Ангел Иеговы не только очищает и оправдывает первосвященника, но еще и освящает и прославляет его. Он приказывает облечь его вместо измаранных одежд,  «в одежды светлые», в одежды славы прославления: «смотри», говорит он ему, «я снимаю с тебя вину твою, и облекаю тебя в одежды светлые». Но прежде, чем приказание Ангела Иеговы было приведено в исполнение, пророк чувствует в себе потребность высказать перед этим Ангелом просьбу о том, чтобы на голову первосвященника возложили чистый кидарь. Кидарь с прикрепленной к нему спереди золотой дощечкой – это первосвященническая головная повязка, в которой он, так сказать, на челе своем носил свое достоинство первосвященника, через которую он выставлялся как лицо святое и как лицо, призванное носить на себе вину сынов Израилевых (исх.28,38). По этому пророк, высказываю просьбу о возложении чистого кидара на голову первосвященника, выражает этим собственно просительное желание, чтобы Иисус не только был славно украшен, но и восстановлен в своем достоинстве, как лицо святое, как лицо сильное к  совершению примирения народа с Богом. Просьба пророка исполняется, – но исполняется собственно не потому, что пророк высказал эту просьбу, а потому, что Сам Бог, снимая с первосвященника вину его и облекая его в светлые одежды, тем самым выражал уже свое определение о полном восстановлении первосвященника в его достоинстве. Просьба пророка касалась только внешнего видимого ручательства, видимого залога для этого определения. И вот, во исполнение этой просьбы, в присутствии Ангела Иеговы, на первосвященника возлагается чистый кидарь, как образ чистоты и святости, а затем он уже облекается и в светлые одежды, одежды славы. Кидарь возлагается прежде одежд потому, что чистота, а вследствие этого и святость служат основою для славы. После этого символического действия переодевания первосвященника пророк слышит, как Ангел Иеговы в своей речи к первосвященнику раскрывает это действие по его прообразовательному значению относительно дальнейшего продолжения и будущности царства Божия. «И свидетельствовал», передает пророк, «Ангел Иеговы, и говорил Иисусу: так говорит Иегова воинств: если ты будешь ходить путями Моими, и если ты будешь хранить стражбу Мою, то ты будешь как судить в доме Моем, так и хранить дворы Мои и дам тебе путь между сими здесь предстоящими». Обетование, касающееся не только лица первосвященника, сколько его первосвященничества в народе Божием. Если первосвященник с одной стороны, как лицо частное, будет ходить «путями» Иеговы, если он в своем личном отношении к Богу будет верен Ему, и если с другой стороны он, именно как первосвященник, будет истинно хранить «стражбу Господню», будет неуклонно, верно исполнять все обязанности, соединенные с его первосвященническим достоинством, то он и на будущее время сохранит свое первосвященничество, существование которого было сатаною поставлено под вопрос; он и в дальнейшее время будет с одной стороны судить в доме Иеговы, сохранит то право на дом Иеговы, какое предоставлено ему относительно «святая» и «святая святых», а с другой будет хранить дворы Иеговы, сохранит право верховного наблюдения за совершением истинного в дворах Господних служения Иегове и за удалением отсюда всего нечистого, оскверняющего святость места. Кроме такого предвозвещения о продолжении в народе Божием священства и связанных с ним милостей Господних к народу, обетование заключало в себе еще новый момент, в Ветхом Завете недарованный и потому указывающий на времена новозаветные; оно возвещало, что первосвященник отселе будет иметь между небожителями свободный доступ к Самому Господу. Как Господь осуществит это новозаветное обетование, это объясняет пророку Ангел Иеговы в Своей дальнейшей речи к первосвященнику. Так как обетование возвещало нечто особенно важное и новое, то Ангел Иеговы требует от первосвященника обратить особенное внимание на то, то он намерен передать ему: «но слушай Иисус», говорил он ему, «великий священник: ты и други твои, которые пред тобою сидят, – по истине они (вместе с тобою) мужи знамения; ибо вот Я веду раба Моего, отрасль. Ибо вот камень, который Я полагаю пред Иисусом – на один камень направлены семь очей – вот Я вырезаю из него произведение резцовое, говорит Иегова воинств, и уничтожаю с лица земли порок сей земли в один день». Первосвященник Иисус вместе с сидящими перед ним в священных собраниях, в качестве его помощников и соправителей, священниками «суть мужи знамения», мужи чудесного образа вещей будущих. Они были обременены как своими личными грехами, так, в качестве священного сословия народа израилева, и грехами народа; но через милость Божию, как показывает их возвращение из плена, очищены от этих грехов и снова приняты Богом в общение с Собою, это суть головни, всемогущею милостью Божиею выхвачены из огня заслуженного суда. Это – то чудесное дело милости Божией, проявившейся над первосвященником с его друзьями, знаменует собою, прообразует будущее, гораздо более великое и гораздо лучшее дело очищающей грехи благодати Божией. Священство времен пророка своим уничиженным, а потом прославленным состоянием прообразует великого, вечного Первосвященника, который из состояния глубоко также уничиженного, глубоко смиренного долженствовал придти к величайшей славе. Бог ведет Своего Раба – Отрасль, ту Отрасль правды, которую Господь обетовал восстановить Давиду (Иер 23,5; 83,19), которая долженствовала произойти от усеченного дерева Иессеева, от корня его (Ис.11,1), долженствовала взойти, как отпрыск из корня в сухой земле, т.е. долженствовала произойти из рода Давидова, ниспавшего в самое низкое, малоизвестное состояние; но потом, произошедши из неизвестности, возрасти из униженного состояния к высоте и славе, что вполне и осуществилось на Иисусе Христе. Бог ведет эту Отрасль потому во-первых, что Он полагает перед Иисусом камень, на который направлены семь очей и из которого Он, как резчик, вырезает прекрасное, искусное произведение. Предоставляя первосвященнику управление Своим домом и хранение дворов Своих, Иегова утверждает в тоже время царство Свое, олицетворяемое в храме в Ветхом Завете. На это царство, по обетованию Божию, должны действенно влиять «семь очей» Иеговы (ср.  Зах. 4:10), сем очей Агнца, или семь духов Божиих (Апок. 5,6), сем даров Святого Духа (Ис.11, ) и неуклонно вести его к предназначенному ему славному состоянию. Во-вторых, Иегова ведет Свою Отрасль потому, что Он определил изгладить совершенно грехи народа Своего и земли Своей, что и совершено было на голгофе Искупителем человечества (Евр. 7,27;9,12;10,10). Через уничтожение грехов народа, через уничтожение зла и виновности с земли изгладится с лица ее всякое страдание, всякая вражда и для общества Господня наступит состояние блаженного мира: «В тот день, говорит Иегова воинств», возвещает пророк этому будущему обществу времен блаженных, «будете приглашать друг друга под виноград и под смоковницу» (см Мих. 4:4).

Созерцание четырех, следовавших, вероятно, только с небольшими промежутками одно после другого, видений и полное чудес объяснение их до того сильно подействовали на пророка, что он после четвертого видения, вследствие сильного впечатления от слышанного и воспринятого им, впал в состояние духовного истощения. Он не только был возвращен к обыкновенному человеческому самосознанию, – но и это самосознание до того было в нем подавлено, что он, бодрствуя, походил в тоже время как бы на спящего человека. Пророку поэтому дается некоторое, спрочем непродолжительное, время для отдыха, ангел истолкователь удаляется от пророка на время отдыха; но затем снова является, выводит его из его сноподобного состояния и делает его способным к дальнейшему созерцанию видений «И возвратился ангел, говоривший со мною», начинает пророк, приступая к описанию нового видения, «и пробудил меня, как пробуждает человека от сна его». Новое видение, показанное пророку, изображало славное состояние общества, очищенного, по предшествовавшему видению, от грехов. Пророк видит золотой светильник, на верху его находится чаша, или круглый сосуд для масла, по сторонам его семь лампад – по три с каждой стороны и одна в средине, к каждой лампаде от верхней  чаши проведено по семь трубочек, через которые в лампады льется масло из чаши. Возле светильника растут две маслины – одна по правую сторону, а другая по левую. Маслины эти имеют своим назначением доставлять масло в чашу. Таким образом светильник и был похож со светильником, стоявшим в скинии; потому что, подобно этому светильнику, был золотой и с семью лампадами, и был отличен от него, так как имел чашу и трубочки и масличные деревья, так что мог без содейства человеческого постоянно снабжать сам себя маслом, нужным для горения, чего не имел светильник скинии. Что же означал такой светильник? Что в созерцании его должен был усматривать пророк? Иоанн Богослов видит в откровении семь золотых светильников и по среди их подобного Сыну человеческому, Который и объяснил ему тайну этих светильников. «Семь светильников», по Его объяснению, означали «семь Церквей», из которых в то время состояло новозаветное общество. Таковое же значение имел и светильник скинии с его семью лампадами, которые зажигались каждый вечер и в продолжении целой ночи светили. Горящие лампады служили образом общества или народа Божия, которое долженствовало перед лицом Иеговы светить светом своего боговедения и сиять в ночи богоотчужденного мира. Как ученики Христовы, так и общество Божие ветхозаветное имело своим призванием быть светом мира, светить, как светит светильник и своим светом просвещать человечество. В таком же значении является светильник и перед пророком. Как сосуд, носящий лампады и доставляющий им возможность светить, он означал собою ту богоустановленную форму, в которой светящиеся лампады могли неуклонно достигать осуществления своего предназначения, – он означал собою царство Божие с его внешней формальной стороны, означал Церковь, – как богоустановленный  организм, вступая в который общество Господне могло прочно существовать и верно идти к предназначенной ему цели. Силу для горения и сияния лампады получают через масло, наполняющее их. По своему свойству укреплять тела и возвышать энергию духа, масло в священном писании является символом Духа Божия, поскольку Он действует в мире, действенно обитает в Церкви. В этом же значении и здесь является масло в светильнике. Но оно льется здесь без содействия человеческого; оно притом льется непрерывно и льется бесконечно. Это говорило пророку, что отныне общество Господне снабжено от Бога всеми условиями, необходимыми для того, чтобы его члены могли во всякое время, постоянно гореть и через то светить, что дочь Сиона отныне на веки будет преизобиловать дарами Духа Божия, что царству народа Божия предназначено вечное и славное существование. Пророк, знавший, конечно, символическое значение ветхозаветного светильника, все-таки приходит в недоумение от созерцаемого им светильника. Отчасти похожего на светильник ветхозаветный, а отчасти и отличный от него. Он затрудняется в понимании значения этого светильника и в этом затруднении обращается за решением недоумения своего к ангелу истолкователю: «И отвечал я», говорит пророк, «и сказал ангелу, говорившему со мной: что это, господин мой?». Но ангел недоумелый вопрос пророка выслушивает с не меньшим недоумением. Отличительные особенности светильника по своему значению так просты и наглядно-очевидны, что ангел недоумевает как бы, – как это пророк не поймет их? «А разве ты не знаешь», говорит он в ответ на вопрос пророка, «что это?». Пророк отвечает: «нет». «Тогда», говорит пророк, ангел отвечал и сказал мне: это (видение) слово Иеговы», есть реальное, долженствующее по своему значению осуществиться пророчество « к Зоровавелю, говорящее», значащее по своему осуществлению: «не силою и не крепостию, но Духом Моим, говорит Иегова воинств», т.е. не при помощи человеческой силы, не при содействии человеческой крепости, но при помощи Духа Божия Зороваваль благополучно приведет к концу начатое им дело. Все препятствия, какие только встретятся на пути к исполнению этого дела, как бы громадны и сильны они ни были, силою Духа Божия будут устранены: «что ты, великая гора перед Зоровавелем?», говорит об этих препятствиях от лица Божия ангел. «равнина», отвечает он же на свой вопрос. Препятствия к окончанию дела Зоровавелева уничтожатся; гора превратится в равнину, сгладится совсем.

«Он (Зоровавель) вынесет (как бы из мастерской, где обделывают камни) вершинный камень», заключительный, завершающий постройку камень, окончит, значит, начатое строение «при громких восклицаниях: благодать, благодать ему», при громких пожеланиях, чтобы Господь излил Свою благодать на новосозданное строение и сохранил его навсегда. Что же это за строение, долженствовавшее создаться руками Зоровавеля, с устранением всех препятствий помощью Духа Божия? Объяснение на это дает сам Ангел Иеговы. Обращаясь непосредственно к пророку, он говорит «руки Зоровавеля основали дом сей и руки его кончат». Господь благоволил снова поселиться во Израиле, снова устроить Свое царство среди его, а для этого необходимо устроить храм, в котором бы мог обитать Иегова. И вот Зоровавель, начавший строение храма, и как бы устроение царства Божия в Израиле, при помощи Духа Божия, благоуспешно окончит это дело. Все препятствия врагов, не желающих, чтобы храм был устроен, чтобы царство Божия было утверждено в Израиле, и чтобы через то самое самостоятельность народа Божия и попранное и униженное достоинство царское были снова восстановлены, Зоровавель помощью Божию уничтожит, все то, чего не желают враги, он приведет в осуществление.  Но благоуспешное совершение Зоровавелем начатого им дела будет служить залогом дела более совершенного, более полного и более широкого. Его дело – есть дело прообразовательное. Устрояемый им храм есть прообраз храма духовного; созидаемое в  этом храме царство Божие служит символом царства Божия по всей земле, царства новозаветного. И сам он, как представитель в лице его восстановляемой царской власти, служит прообразом Царя на престоле давидовом, истинного Зоровавеля, Массии, Который устроит храм духовный, оснует вечное, духовное царство, имеющее распространиться по всей земле. И «тогда», когда это царство будет устроено, «ты», говорит Ангел Иеговы через пророка народу, «узнаешь, что Иегова воинств послал мена к вам. Ибо кто презирает день милостей?», спрашивает он, выражая этим, что никто, совершающий, или имеющий совершить великое, не презирает того дня, в который случаются только малые вещи. Иегова, имеющий через Мессию совершить великое, устроить духовное царство Божие по всей земле, не оставляет без внимания и малого, сравнительно с великим, по своему всемирному значению, мессианским периодом, незначительного периода относительно царства Божия, а именно периода от времен пророка до времени Мессии. По этому народ не должен равнодушно относиться к началу вещей, не предвещающему, по видимому, ничего особенно важного. И если народ примет к сердцу такого рода наставление, то упоминаемые в предшествовавшем видении: «те семь», т.е. «очи Иеговы, объемлющие всю землю», действенно проявляющие себя на всей земле, – эти семь даров Святого Духа будут радостно смотреть «на свинцовый отвес в руке Зоровавеля», они будут деятельно помогать устроению как земного храма через Зоровавеля, так и еще более истинного дома, или  всеобщего царства Божия через Мессию. Таким образом, пророку был достаточно выяснен общий смысл видения. Царство Божие Духом Божиим будет построено и совершено так, что общество Господне достигнет своего назначение светить ярко, как светит светильник. Пророку оставался не совсем ясным один пункт видения, а именно – значение двух масличных деревьев, из которых одно стояло по правую сторону светильника, а другое по левую. Поэтому он обращается к ангелу с просьбою – объяснить ему и этот, остающийся ему непонятным пункт видения: «И отвечал я», говорит он, «и сказал ему: что эти две маслины по правую сторону светильника и по левую сторону его?» И не дожидаясь ответа, он спешит более точным образом определить свой вопрос: он сознает, что в масличных деревьях имеют для цели видения значение те две крайние, – покрытые листьями и плодами и под тяжестью их похожие на полные колосья, ветви, из которых через две золотые трубки лилось масло в чашу светильника. «И еще отвечал я», говорит пророк, «и сказал ему: что эти два колоса маслин, которые соприкасаются к двум золотым трубочкам, изливающим из себя золото» (золотистое масло, получаемое ими сверху, а именно от соприкасающихся к ним двух ветвей)? И эта особенность по своему образному значению не представляла ничего такого, чего бы не мог понять сам, без постороннего содействия пророк. Согласно с значением всего видения и эта особенность светильника показывала только исполнение, осуществление дальнего и прообразованного в Ветхом Завете. Поэтому Ангел Иеговы относится к вопросу пророка также как бы недоуменно, как недоуменно отнесся к вопросу пророка о значении светильника ангел истолкователь. «А ты не знаешь», говорит он пророку, «что это?» Пророк на это отвечал: «нет, господин мой!». Тогда ангел сказал: «это два сына елея, стоящие пред Господом всей земли», т.е. две масличные ветви означают двух помазанных елеем представителей через которых Господь изливает на общество Свое дары благодати, а именно царя, представляемого во времена пророка в лице Зарувавеля, и первосвященника, представляемого в лице Иисуса. Через них-то созидается царство Божие в Израиле, через них-то общество Господне получает все необходимое для того, чтобы быть обществом святым, светлым, сияющим своею славою.

Таким образом, видение это составляет собою восполнение предшествовавшего видения. В том видении возвещался пророку, а через него и народу, восстановление в лице первосвященника Иисуса всего священства в Израиле; в настоящем видении в лице Зоровавеля возвещается восстановление другого столь же существенно важного главенства в народе Божием, как и священство, а именно восстановление царского достоинства. Но как священство, так и царское достоинство Господь восстановляет потому, что Он снова принимает народ под Свое покровительство, снова устрояет Свое царство среди этого народа. Для устроения этого царства, для приведения его в полноту сияющей славы и непрестанного, вечного света нужны посредники, через которых Господь мог бы изливать дары Своего Духа на членов этого царства, на все общество Иеговы. Таковыми  посредниками являются в Ветхом Завете два представителя верховной власти в народе Божием, той власти, которой вверено попечение о том, чтобы народ Божий не удалялся от своего высокого назначения – быть народом святым, царством священников, и которая в Новом Завете долженствовала сосредоточиться в едином лице, этом высочайшем Посреднике, вечном Первосвященнике и Царе, Устроителе вечного духовного царства, в котором верующее общество найдет для себя полное осуществление того, что в Ветхом Завете было прообразно только.

Предшествующие видения показывали пророку,  каких милостей Божиих удостоено будет общество Господне, в какое славное состояние это общество будет приведено силою Духа Божия. Но в милостях Божиих, в славном состоянии не все могут принять участие. Между избранными Божиими есть много неизбранных, между праведных людей живут и нечестивые, будут ли эти непокорные, греховные люди участвовать на равнее с праведными в обетованном славном царстве Божием или их постигнет иная участь? Вот вопрос, который разъясняется и решается перед взором пророка в следующем видении. Пророк видит летящий свиток, развернутый вовсю длину и ширину его и с обеих сторон исписанный проклятиями против грешников. На одной стороне свитка были написаны проклятия против воров, которые здесь являются, как представите и преступников против всех заповедей второй таблицы десятословия, а на другой стороне были написаны проклятия против всех, клянущихся именем Божиим во лжи и представляющих здесь собою всех преступников против заповедей первой таблицы десятословия. Длина свитка и ширина его была сходна с длиною святилища скинии Моисеевой и шириною его (Исх.26), а именно: длина была двадцать локтей, а ширина десять. Это сходство показывало пророку, что свиток, несущий проклятие на всех грешников земли, свою меру, по которой он измеряет вину и наказание грешников, имеет во святилище; по мере важности и святости святилища, перед которым является общество Господне, будут измерены все грешники, пребывающие в среде этого общества, и соответственно найденной, через измерение, степени виновности их будут наказаны. «Ибо», объясняет пророку ангел-истолкователь значение полного проклятий свитка, «по изречениям с этой стороны его (свитка) всякий вор будет истреблен, а по изречении с той стороны его – будет истреблен всякий клятвопреступник. Я пустил его, говорит Иегова воинств, и падет он на дом вора и на дом клянущегося именем Моим во лжи; и возляжет на дом его и погубит его», погубит весь дом как вора, так клятвопреступника погубит со всеми живущими в этом доме, погубит «и балки его и камни его». Затем видение на время приостанавливается. Ангел-истолкователь на время удаляется от пророка и оставляет его одного. После непродолжительной паузы перед взором пророка является новая картина, раскрывающая дальнейшую судьбу нечестивых людей и потому составляющая продолжение того же предшествующего видения. Снова выступивший ангел-истолкователь говорит пророку, чтобы тот поднял глаза и посмотрел на выходящее из облаков и постепенно становящееся более и более видимым. На вопрос пророка: «что это?» ангел отвечал: это ефа³ выходит, – и вслед затем объясняет смысл ее: «это их образ», говорит он, «по всей земле»; ефа представляет собою то положение, в каком будут находиться воры и клятвопреступники, после того как над ними будет изречено Божие проклятие, написанное в свитке. Как в одной мере собирается множество зерен и слагается здесь в одну кучу, так точно вследствие Божьего проклятия в одну кучу будут собраны не погубленные грешники со всей земли, где будет обитать Царство Божие. Собранные вместе, они будут представлять собою не множество отдельных индивидуумов, а единое целое. «И вот», говорит пророк, «был поднят (с ефы) свинцовый круг и там посреди ефы сидела единая жена». Ангел объясняет пророку, что «это нечестие», жена представляет собою всю массу грешников, как нечто единое, как одну личность полную действенного нечестия. По поднятии свинцового круга, жена стала было подниматься из ефы, но «ангел» снова ввергнул ее в средину ефы и «снова» бросил свинцовый круг на отверстие ее (т.е. ефы). Затем, говорит пророк, «поднял я глаза мои и вижу: и вот явились две женщины и дух (ветер) в их крыльях, и крылья у них, как крылья у аиста и понесли они ефу эту между небом и землею. И сказал я ангелу, говорившему со мною: куда они несут ефу? И он сказал мне: чтобы устроить ей дом в Сенаарской земле, и он будет установлен,  твердо основан, крепко создан, и она поставится там на своем месте» и там в этом твердо основанном доме мера, или прямее и точнее, сидящая в этой мере жена, олицетворяющая собою всю массу нечестивых людей, найдет свое успокоение, устроится тут на продолжительное существование. Место, где устроит себе место пребывания женщина нечестия, это Сенаар – земля, в которой по сказанию кн. Быт.10:10; 11:2. Нимрод основал первую мировую монархию и в которой безбожный род человеческий строил башню, долженствовавшую касаться небес. В этом именно предметном, а не географическом значении указывается здесь Сенаар; указание ее, как места поселения жены нечестия, говорит пророку не то, что грешники будут переселены  в область  Месопотамии, а то, что удаленное из области народа Божия нечестие найдет свое прочное пребывание в области боговраждебной, языческой силы. В эту область нечестие переносится женщинами. Это опять не означает того, чтобы Господь именно через жен совершил выделение нечестивых из области праведных. Жены обозначают собою здесь лишь только орудия и силы, которые Господь употребит для удаления нечестия из среды своего народа. Эти орудия и силы показываются пророку под образом жен, потому что самое нечестие олицетворено в образе жены, – и при том показываются под образом двух жен, – и это потому, что меру удобнее было нести двум женам. В означение того, что нечестие будет скоро и быстро удалено, замечается, что ветер был в крыльях жен, и крылья эти были, как крылья аиста, – птицы, владеющей большим размахом крыльев и потому быстро летающей.

Таким образом, видение показывало пророку, что нечестивые не будут участвовать с праведными в славном царстве Божием, что они будут уничтожены из общества Господня, совершенно выделены оттуда и сосредоточены в боговраждебном языческом царстве. Это выделение и разделение праведных и нечестивых началось с явления Мессии, продолжается во весь период распространения и раскрытия Христова царства и будет продолжаться до конца времен. Перед концом же настоящих времен оно будет выступать все в большем и большем проявлении, доколе выделенное силою судящего Духа Божия нечестие не сосредоточится в будущем при конце времен Вавилоне, не сосредоточится с той целью, чтобы, согласно с пророчеством Иезекииля (кн.38 и 39), сделать совокупную попытку на ту последнюю отчаянную борьбу с царством Божиим, в которой найдет оно свою погибель и вечное уничтожение. Божие определение об этом раскрывается в следующем, последнем видении, показанному пророку. «Опять поднял я глаза мои», описывает пророк это видение, «и вижу, и вот четыре колесницы выходят из-между двух гор, – горы же те были горы медные. В первой колесницы были кони рыжие, во второй колеснице были кони вороные, в третьей колеснице были кони белые, в четвертой колеснице кони пестрые, крепкие. И отвечал я ангелу, говорившему со мной: что это, господин мой? Отвечал ангел, и сказал мне: это четыре духа небесные, которые, предстоя перед Господом всей земли, теперь исходят. Кони вороные со своею колесницею выходят в землю полунощную (северную) и белые выходят за ними; пестрые же выходят в землю полуденную (южную). Выходят и эти самые крепкие с тем намерением, чтобы пройти землю. И он сказал: идите, пройдите землю. И ходили они по земле. Окликнул меня, и говорил мне и сказал: вот пошедшие в землю полунощную упокоили Мой дух в земле полунощной»

Гора Сион, лежащая против ее гора Масличная и между этих гор проходящая долина Иасафатова являются у пророков местами, откуда или где Бог совершит Свой суд над народами (Иоил.4; Зах.14,4). Тоже пророческое созерцание полагается и здесь в основу видения. Пророк видит, что из – между двух гор, т.е. Сионовой и Масличной, из того именно места, где Господь обитает непоколебимо и где твердо стоит царство Его (на твердость царства указывает наименование горы «горы медные» выходят четыре колесницы, запряженные разного цвета конями; три колесницы запряжены конями тех же цветов, каких цветов были кони первого видения – кони именно рыжие, пестрые и белые, а потому и символическое значение их одинаково. Но одна колесница запряжена была конями цвета, не бывшего в первом видении. Кони эти кони вороные – кони цвета траурного, печального. В Апокалипсисе этот цвет является эмблемою дороговизны и голода (Апок.6,5,12). В том же значении, конечно, они являются и здесь. На вопросы пророка: что означают выходящие колесницы с конями разных цветов, ангел отвечает непрямо, а заменяя образ колесницы другим образом, наиболее понятным, наиболее соотвествующим делу. Так как колесницы имели своим назначением нести в определенные Богом места гневный Дух Божий для Его судных действий в сих местах, то, соответственно с своим назначением, они ни с чем не могли быть лучше сравнены, как с ветрами небесными; так как ветер есть наиболее удобный земной субстрат для олицетворения действий духа Божия (ср. Иер.49,36, Дан.7,2). Кони с колесницами назначены были идти в земли, жители которых заявили себя особенно враждебно и губительно относительно народа Божия. По видению, кони вороные, а за ними белые идут с судным духом Божиим в землю северную, в область Тигра и Евфрата, а кони пестрые в землю южную, в Египет. Но для предупреждения мысли, что суд, по смыслу видения, коснется только упомянутых земель и царств, для показания того, что земли: северная и южная выставляются здесь главным образом как наиболее годные представители всей вообще боговраждебной языческой силы, для указания того, что видение заключает в себе нечто большее, чем частные Божии суды из Сиона над отдельными народами, что оно говорит, по своему полному осуществлению, о новозаветном всеобщем царстве Божием и о суде всего вообще боговраждебного мира, – суде, имеющем завершиться полным осуждением на погибель всех врагов народа Господня, – запряжка четвертой колесницы в толковании ангела разлагается на две запряжки, – на запряжку конями пестрыми, долженствовавшими идти в землю южную, и запряжку конями крепкими, сильными, которые должны были пройти по всей земле. Эта черта в толковании ангелом видения, указывая пророку на то, что упоминание исхождения той или другой колесницы в ту или другую землю служит только индивидуальным обозначением того, что суд Божий во всех Его судных действиях обрушится на всю землю. К той же мысли приводило пророка и то, что ангел не показывает отдельной земли, куда долженствовали выйти кони рыжие. Этим  неупоминанием прикровенно показывалось, что война, кровопролитие (эмблемою чего служит рыжий цвет) пойдет не в одну какую либо отдельную землю, а разойдется по всей земле, как действие всеобщего суда Божия. Получив от ангела истолкователя объяснение видения,  пророк слышит приказание Ангела Иеговы, обращенное к колесницам: «пойдите, пройдите землю, совершите, неся судный дух на себе, определенный Мною суд по всей земле – суд очищения, истребления зля и оживления и обновления человека». «И ходили они по земле», замечает при этом пророк. «Затем Ангел, говорит пророк, «кликнул меня», громко позвал меня и сказал: посмотри, пошедшие на землю северную упокоили, точнее опустили на землю для продолжительного как бы пребывания на этой земле «Мой дух», дух суда в земле северной». Божее определение совершить суд над землею северною вошло в действие и положило собою залог осуществления и остальных судных определений того же Господа.

Ряд видений заключился для пророка символическим действием, стоящим по своему содержанию в самой тесной связи с видениями и предлагающим взору верующего общества, в утешение его духа и укрепление, образ такого Посредника спасения, Который как венчанный Первосвященник, как Первосвященник -Царь создаст царство Божие и приведет его к победному владычеству над всеми царствами этого мира. В тот же день, в который были показаны пророку видения, ему дается от Бога приказание идти в дом Иосии, сына Цефании и там у переселенцев Хелдая, Товии и Иедаи взять золото и серебро, принесенное ими как подарок храму от иудеев, оставшихся в Вавилоне. Из этого золота и серебра Захария должен сделать венцы, или собственно один великолепный венец, который, как печать особенного царского достоинства Лица, имеющего носить его, должен состоять из многих золотых и серебряных колец одно в другое ввитых или одно над другим возвышающихся (Апок.19,12; Иов.31,36) и таким образом представлять собою как бы соединение в одно целое многих венцов. Этот венец пророк должен возложить на голову первосвященника.  «И было слово Иеговы ко мне», говорит пророк, «и сказано: возьми у переселенцев, у Хелдая, у Товии и у Иедаи, и поди ты в тот день (1,7), поди в дом Иосии, сына Цефании, куда они вошли (пришли) из Вавилона. И возьми серебро и золото и сделай венцы, и возложи на главу Иисуса, сына Иоцадакова, великого священника». Но Бог не ограничивается простым изложением символического действия, Он раскрывает перед пророком и смысл этого действия, и именно, во-первых смысл возложения слвного царского венца на голову первосвященника Иисуса, и во-вторых, смысл того, что венец должен быть сделан из даров храму, принесенных мужами из плена, из далекой земли. По слову Божию, венчание первосвященника Иисуса царским венцом, который принадлежал ему, как первосвященнику, так как головная повязка первосвященническая не может быть ни названа венцом, ни служить знаком царского достоинства и славы его, имеет прообразовательный смысл. Оно указывает на Мужа, Которому имя – «Отрасль» (ср. 3,8; Иер.33,15), Который «возрастет от своего места», из своей почвы, возрастет из своего рода и племени, возрастет притом из уничиженного состояния к славе, Который «создаст храм Иеговы. И Он же, Который создаст храм Иеговы, примет (царское) величие», и в этом величии, как князь, Он  «воссядет и будет владыкою на престоле», и в то же время «будет священником на престоле своем».Соединяя таким образом в Своем Лице царское и священническое достоинство, Он будет управлять Своим народом и в этом управлении предметом Своей существенной заботы и деятельности будет поставлять мир и спасение Своего народа: «и совет мира», говорит Бог, «будет между тем и другим», – царское и священническое достоинство Мужа будут совокупно стремиться к упрочнению мира в обществе, в народе этого Мужа. Муж этот есть, конечно, Мессия, согласно с обетованиями, произошедший из рода Авраамова, колена Иудова, дома Давидова, когда тот находился в уничиженном уже состоянии, в бедности и неизвестности (Мф.1 и 2), через добровольное принесение Себя в жертву для спасения человечества создавший нерукотворный храм истинный, которого прообразом только был храм ветхозаветный, храм духовный, который есть само общество Господне (1Петр.2,5; Евр.3,6; Еф.3,21), о славе которого еще Аггей и сам Захария пророчествовали (см. Агг.2,6–9; Зах.4,9), удостоившийся за это от Бога царственного прославления и сидения одесную Бога Отца (Евр.8,1) и в то же время в качестве вечного Первосвященника, по чину мельхиседекову (Евр.5,6,10), непрестанно, вовеки ходатайствующий перед Своим Отцем Богом о мире и спасении Своих избранных (Евр.4,14.16;7,24.25) с верою притекающих к престолу благодати.

Таким образом, первосвященник Иисус, венчанный царским венцом в символическом действии, является прообразом Мессии – Царя – Первосвященника. К этому присоединяется еще другой пункт. Царский венец, долженствовавший быть возложенным на голову Иисуса, чтобы обозначить его, как образ Мессии, по совершении этого действия, должен сохраняться в храме Господнем в воспоминание Халема⁴, Товии и Иедан, как доставителей золота и серебра от плененных в Вавилоне, и в воспоминание того благоволения, того гостеприимства, какое оказал этим доставителям Иосия, сын Цефании, когда они у него остановились: «и венец этот», говорит Бог пророку, «пусть будет Халему, и Товии, и Иедаи и благоволению сына Цефании на память в храм иеговы». Этот пункт символического действия также имеет свой символико-пророческий смысл «и отделенные придут», объясняет Иегова смысл этого пункта, «и будут строить храм Иеговы, и узнаете, что Иегова воинств  послал Меня к вам; и будет, если послушаетесь гласа Иеговы, Бога вашего». И так, по слову Господа, посланные из Вавилона с дарами в храм иерусалимский суть типы, прообразы отдаленных, языческих народов, которые некогда придут в Иерусалим, которые своим имуществом, своими сокровищами будут помогать устроению храма Иеговы (см.Агг.2,7), которые т.е. придут в Церковь Божию, войдут в общество Господне и своими достатками будут содействовать благоустроению этого общества, этого царства Божия. Через осуществление предсказано этим пунктом символического действия Израиль узнает, что говорящий, а именно Ангел Иеговы (речь незаметно переходит от пророка к Ангелу Иеговы) послан к нему от Бога (ср. 2,9.11; 4,9). Но узнать этого Ангела, принять Его, как Мессию, и через то сделаться участником в тех благах, которые принесет с Собою с неба на землю этот Ангел, участником в Его спасении, в Его царстве Израиль будет в состоянии только в таком случае, если он ревностно будет внимать гласу Бога своего. Этим и закончился ряд видений пророку.

В воспоминание несчастных событий халдейского нашествия народ богоизбранный, находясь в плену у язычников, ввел в обычай проводить в посте и плаче те дни, в которые совершилось то или другое несчастное событие. Так проводился в посте десятый день пятого месяца (по-евр. Ов); потому что в этот день (сн.Иер.52,12.13) храм и город Иерусалим были преданы Новузарданом огню; проводили в посте третий день седьмого месяца (евр.Етаним), потому что, по преданию иудейскому, в этот день был убит вместе с другими князь Гедалия (4Цар.25,25.26; Иер.41), который был поставлен князем над той частью иудеев, какая оставлена была в своей земле, по переселению остальных в плен; проводили в таком же посте и девятый день четвертого месяца (по-евр. Тамуз), как день взятия Иерусалима Новохудоносором в одиннадцатый год Седекии (Иер.52,6.7; 39,2.3); и наконец десятый день десятого месяца (по евр.Тевет), как день начатия Новохудоносором осыда Иерусалима в девятый год царствования Седекии (иер.39,1; 4цар.25,1). Как установленные в дни несчастия и по причине продолжительности этих дней обратившиеся в обычай, посты эти могли в народе возбуждать вопрос о продолжении их в то время, когда дни этих несчастий прекращались, когда мало по малу устранялись поводы к печальным воспоминаниям, приведшими за собою дни поста и плача. Плен кончался; народ, хоть и весь, но все-таки свободно возвращался в свою отечественную землю. На месте превращенного в развалины храма соломонова строился новый храм, – строился, благодаря убеждениям и радостным ободрениям пророков Захарии и Аггея, успешно и мало по малу близился к своему окончанию. Пророки возвещали, что благоуспешное, видимо благословляемое Богом восстановление храма, служит знамением того, что настало время, когда Господь снова обратит остатку Своего народа Свои милости и восстановит его в прежнее счастливое состояние. Среди такого положения дел естественно рождался вопрос о продолжении постов, установленных в память несчастий вавилонского плена, и так как храм был прежде восстановляем, чем город, то прежде всего и рождался вопрос о продолжении поста, установленного именно в память разрушения храма и соблюдавшегося в десятый день пятого месяца. И вот в четвертый год Дария, царя персидского, значит два года спустя после возобновления строения храма и за два года до окончательной отделки его, и именно в то время, когда храм вчерне по всей вероятности был уже окончен, возвратившиеся из плена жители Вефиля города отправляют в Иерусалим посольство, во главе которого стояли Шарецер и Регем – Мелех, отправляют с той целью, чтобы «помолиться перед лицеем Иеговы» о том, чтобы Господь продолжил начатое Им излияние милостей Своему народу, чтобы Он помог благоуспешно окончить воссоздание места жилища Своего на земле, среди общества Своего, чтобы привел в исполнение Свои, изреченные устами пророков обетования о прославлении Израиля. Другая цель посольства состояла в том, «чтобы спросить у священников, которые в доме Иеговы воинств, и у пророков: сетовать ли мне в пятом месяце и держать ли пост, как я это делал в продолжении столь многих годов?». В следствие этого посольства, в четвертый год царя Дария, в четвертый день девятого месяца, т.е. месяца Хислева, когда совершилось это посольство, «было слово Иеговы к Захарии». В этом слове, обращенном ко всему народу, так как дело касалось всего народа, на молитву и на вопрос о посте дает ответ Сам Бог, говорит, что пост важен для самого народа, а для Бога все равно: постится ли народ или не постится. «Когда вы постились», говорит Бог через пророка ко всему народу и священникам, «и сетовали в пятый и седьмой месяц и правда, вот уже семьдесят лет, то для Меня ли вы постились? И когда вы едите и когда вы пьете, то е вы ли едите, не вы ли пьете?» Высказав это, Бог затем объясняет: какой пост есть пост истинный, богоугодный, действительно приносящий пользу человеку? Истинный, богоугодный пост состоит собственно не в воздержании от пищи и пития, но в том, чтобы внимать слову Божию и жить по нему, как об этом «Он (Иегова) проповедовал народу и через прежних пророков», еще до плена вавилонского, «когда Иерусалим был неселен», когда окружали его города его, города области иудейской, находившиеся в большей или меньшей зависимости от Иерусалима, когда принадлежащие к царству Иудейскому области: южная часть и низменность (при Средиземном море, на ю.з. от Иерусалима) были населены.  «Этому народу, этим отцам современников пророка «так говорил Иегова воинств: производите суд истинный», нелицеприятный, вполне верный, строго соответствующий делу (ср.  Исх.23,21.22; 23,6–9; Лев.19,15–18; Вт.10,18.19; 24,14; Ис.17; Иер.7,5; Иез.18,8 и др.), «оказывайте милость и любовь друг к другу. Вдовы, сироты, пришельца и бедного не обижайте, и зла против брата, против ближнего, который ваш брат (ср. Быт.9,5) не умышляйте в сердце вашем». Но они не хотели внимать. Подобно волу, не склоняющему шеи своей под ярмо, они не хотели подчиниться велению Божию, «они оборотились упрямою спиною» к слову Иеговы, и «уши свои отягчили», как бы заткнули, чтобы не слышать приказаний Господа. И сердце свое сделали также твердым, так же не чувствительным к Божиим внушениям, «как адамант», и это сделали для того, чтобы не покоряться закону и словам, которые посылал (проповедовал) Иегова воинств Духом Своим, посредством прежних пророков, так что, в следствие великого и упорного ожесточения народа, «великий гнев пришел от Иеговы воинств». «И было: как Он взывал, а они не слушали, так будут они взывать в нужде, а Я не послушаю», говорил им Иегова воинств. «И подобно вихрю, развею их по всем народам, которые их не знают», и которые следовательно будут обращаться с ними без всякого сострадания и милости, «и земля после них опустеет, так что никто не ходит ни взад, ни вперед», не выходит из какого либо места и не возвращается опять туда же. Так угрожал отцам Господь и грозное слово Свое исполнил, предав народ вавилонянам. И вот эти упорные, с заткнутыми ушами и каменным сердцем люди, навлекшие на себя своим упорством страшный суд Иеговы, через то самое «сделали прекрасную», обетованную, текущую медом и молоком «землю пустынею», они своими грехами привлекли все то несчастие, которое до сих пор, вот уже семьдесят лет, оплакивается во дни поста. Но возгнедовав на Иерусалим за жителей его, оставив на время Сион, это место Своего обитания (Иез.9,3; 10,0 4 11; 22,23) и предав его полному опустошению врага, Иегова не отказался от тех обетований, которые Он через пророков изрек народу. Иегова снова «возревновал о Сионе ревностью великою и великим гневом возревновал о нем». Господь определил снова обратить Свою пламенную любовь к Сиону и Свой сильный гнев против врагов его, жестоко оскорблявший его. Он решил снова возвратиться в оставленный Им было Сион и снова утвердить Свое жилище в Иерусалиме. «Отныне», говорит Он, «Иерусалим будет называться городом истины», городом, где постоянно, вечно будет обитать истина, верность к Богу. Отныне «гора Иеговы воинств будет святою горою», потому  что Иегова – святой Израилев освятит ее, обитая в ней. Еще наступит, еще будет то счастливое, обетованное в законе время, когда зацветет обетованное Богом долголетие, «когда старцы и старицы будут сидеть на улицах иерусалимских, каждый с посохом в руке своей от множества лет» (ср. Ис.65,20), когда всякая война, всякая беда и скорбь прекратятся, когда «улицы города наполнятся мальчиками и девочками, играющими на улицах его».  Положим, возвещаемое спасение, (осуществление которого не может быть относимо к посте – пленной жизни евреев, – жизни, полной войн с иноземными народами и сопряженных с этими войнами бед и несчастий, жизни подчинения  и зависимости власти языческой, но которое только в слабом начале исполнялось в восстановлении руками Зоровавеля храма иерусалимского и руками Неемии города Иерусалима, приняло свое настоящее исполнение только с новозаветными временами, с явлением Мессии и основанием Им нового Иерусалима духовного, царства Божия и получить окончательное исполнение в будущих веках, в веках вечной, блаженной жизни праведных в царстве славы) – по своему содержанию, по своей широте так велико, так необыкновенно, что в очах уцелевшего от погибели народа оно явится невероятным даже и в те дни, когда придет, когда осуществится перед их глазами, но таково оно только для людей, для ограниченного взора человеческого; между тем как в очах Божиих оно не имеет ничего необыкновенного. Как бы оно ни было велико, Бог несомненно все таки исполнит его. Бог через Мессию спасет народ Свой из всех стран, куда они только будут рассеяны, «из земли восхода и из земли заката солнца» Он всех их  оттуда соберет и приведет в Иерусалим в мессианское царство, – этот расширенный и открытый со всех сторон новый Иерусалим (ср.  2,4). Собранные со всей земли, они будут обитать там. Бог утвердит с ними новый завет, по которому они сделаются истинным народом Божиим, а Бог будет их Богом « в истине и правде» (ср.  Ос.2,19.20).

В виду таковых обетований, изрекаемых Богом и через Аггея – другого пророка, действовавшего одновременно с Захарией (Агг.2), народ, слушающий «в эти дни слова сии», эти обетования, исходящие от Бога через современных пророков, выступивших во время основания храма и пророчествующих о благоуспешном окончании строения храма и прославлении его, не должен унывать среди встречающихся ему неудач и препятствий в исполнении дела Божия. Он должен радостно идти навстречу  будущности, должен бодро исполнять то, чего требует от него его призвание. «Так говорит Иегова воинств: да укрепятся руки у вас, которые во дни эти слушаете слова эти из уст пророков, которые были (выступили) при основании дома Иеговы воинств, – храма», слушаете слова о том, «что он будет построен. Ибо прежде сих дней», прежде тех дней, когда народ начал снова продолжать прекращенное было им созидание храма, «не было платы людям, не было платы и скоту». Земледельческий труд человека и животных не оплачивался, или если и оплачивался, то очень скудно (ср. Агг.1,6.9–11; 2,16.19); потому что земля или вовсе не приносила плодов, или, если приносила, то приносила плоды самые скудные. К этому нужно присоединить еще то, что при исполнении того или другого занятия всегда являлся в то время противник, враг, препятствовавший исполнению, так что выходящему и входящему не было покоя от врага, « и Я», говорит Иегова воинств, «допускал всякому человеку восставать друг на друга»,  в следствие чего даже и между самими членами народа Божия,  в его общественной жизни и домашней, не было взаимного мира и спокойствия. Теперь же, с этих дней, Иегова иначе будет проявлять Себя остатку народа Своего, теперь Он снова благословит его плодоносием полей и садов его. «Сеяние мира – виноградная лоза; дерево, успешно растущее и плодоносящее только в мирное время, когда земля свободна от опустошения неприятельского, «даст плод свой, и земля даст произведения свои, и небеса дадут росу свою, и все это дам вам в наследие», говорил Бог, «остатку народа сего» (см.Агг.1,10;2,19). С этих дней Иегова совершенно изменит отношения Свои к народу Своему. Насколько жестоко, насколько губительно Он поражал его прежде, так что до конца пораженный Богом народ сделался предметом проклятия между другими народами, обратился для них в формулу проклятия (ср Иер.24,9; 25,9;29,22); настолько милостиво теперь Господь спасет, благодатно благословит Свой народ; так что отныне тот же народ, который доселе служил предметом проклятия, обратится для других народов в формулу, в предмет благословения (ср. Быт.48,20). Свое благодатное спасение Господь дает дому иудину и дому израилеву, так что в будущем обетованном спасении примут участие все двенадцать колен, весь нераздельно народ Божий (ср. 9,10.13; 10,6;11,14). Поэтому то народ и должен смело смотреть в будущность свою «Ибо так говорит Иегова воинств: как я держал в уме Своем делать вам зло, когда отцы ваши, прогневали Меня, «истощили терпение Мое, возбудили Мой гнев в высшей степени», говорит Иегова воинств, «и не раскаялся в этом, не отступал от Своего гневного определения; так решился в эти дни снова делать добро Иерусалиму и дому иудину». Поэтому народ не должен бояться ничего; он должен только соблюдать те требования, с которыми безуспешно Господь обращался к их отцам (7,9–12). «Вот что вы делайте», говорит Иегова, «говорите друг другу правду; по истине и по закону мира производите суд у ваших врат, где этот суд совершается (ср. Вт.21,19; 22,15). Друг на друга не умышляйте зла в сердце вашем, и ложной клятвы не любите, ибо все то ненавижу», говорит Иегова. И если народ строго будет соблюдать все эти требования, если он действительно будет любить  «истину и мир», если во всех своих действиях сообразоваться он будет именно с этими началами истины, любви и мира; то и пост четвертого месяца, и пост пятого, и пост седьмого, и пост десятого месяца будут для дома иудина радостию и веселием и светлыми праздниками. Бог ниспошлет на Иуду такую полноту благодатного спасения, что народ совершенно позабудет о прежних печальных событиях своей жизни и будет только наслаждаться даруемыми ему от Господа благословениями благодати, будет неистощимо блаженствовать. Величие и отличительное свойство этого нового спасения будет состоять в том, что в то время, когда оно наступит, «будут приходить народы и живущие в больших городах, и пойдут жители одного (города) к (жителям) другого и скажут: пойдем помолимся перед лицом Иеговы, и взыскать Иегову воинств», т.е. в будущности, когда наступят времена обетованного спасения, Бог так прославит дом Свой, Свое царство на земле, что не только тогда Израиль будет, вместо настоящих дней поста и плача, наслаждаться днями праздничными, торжественными, радостными, но еще и многие сильные языческие народы пойдут к дому Иеговы, чтобы там «взыскать Иегову воинств», признать Его своим Богом, уверовать в Него «и помолиться перед лицом Его». И не только одни пойдут, но будут еще приглашать с собою и других, на что те также изъявят свое согласие идти в царство, в Церковь истинного Бога: «и я пойду», ответят они на приглашение. «И придут» (таким образом), говорит Иегова, «народы великие и племена сильные взыскать Иегову воинств в Иерусалиме, и помолиться перед лицом Иеговы». Так охотно, так единодушно стремясь в Иерусалим, чтобы там взыскать Бога Израилева, язычники в то же время будут тесниться к Иуде и Израилю и будут просить их, чтобы они приняли их в свое общество. Это стремление так будет сильно, что «в те дни десять человек (неопределенное число, обозначающее собою множество, ср. Быт.31,7; Лев.26,26; Числ.14,22) из всех племен народных ухватятся за полу иудеянина и скажут: пойдем с вами, поскольку мы слышали, что с вами Бог».

Такой то ответ Бог дал народу на соединенный с молитвою об исполнении обетований вопрос жителей Вефиля о посте пятого месяца. Ответ касался не одного этого поста, но всех вообще постов, установленных в память несчастных событий вавилонского нашествия, и притом дан был в такой форме, что самому народу предоставлялось: или удержать посты и на будущее время, или отменить их. Как народ отнесся к этому ответу Божию, с положительною достоверностью сказать нельзя. Верно только то, что еще до сих пор иудеи четыре дня особенно выдающихся несчастий вавилонской катастрофы проводят как дни народной печали. По всей вероятности дело было так. По получению словесного совета Божия до наступления обетованного спасения иудеи не дерзнули формально отменить вопросные дни поста; но продолжали их соблюдать, хотя, может быть, и не так строго, как соблюдали прежде. Но потом, когда на Иерусалим за отвержение Мессии, обрушилась римская катастрофа, Иудеи снова стали в прежней строгости соблюдать эти посты и соблюдают их до сих пор, не потому, впрочем, чтобы пророчество о славе, обетованной Израилю, пребывало еще неисполнившимся, но потому, что Израиль, по своему временному (см.Рим.11,25) ослеплению, не признал этого исполнения, начавшегося с явлением на земле Христа Спасителя.

В связи с Аггеем, который за два месяца прежде пророчествовал об уничтожении силы всех царств языческих народов и о сохранении среди этой катастрофы князя Зоровавеля, пророку Захарии, как мы видели в ночных видениях (гл.1–6) было открыто будущее, в его главных моментах, развитие царства Божия до его пришествия в полноту совершения славы Его. Первое видение показывало то, что, несмотря на тишину и полное спокойствие по всей земле, предсказанное Аггеем потрясение мирских царств все-таки скоро наступит. Среди этого потрясения Сион будет спасен и богато облагодетельствован Богом. Следующие видения раскрывали образ осуществления того, что показано было в первом видении. Во втором видении излагалось сокрушение мирских царств при посредстве четырех кузнецов, долженствовавших сбить рога народам; в третьем – распространение царства Божия по всей земле через пришествие Господа к Своему народу; в четвертом – облагодатствование общества Господня через уничтожение грехов его; в пятом – прославление его через притекающие к нему дары Духа Святого; в шестом – выделение грешников из царства Божия; в седьмом – суд, через который Господь греховный народ очистит и обновит; наконец в символическом действии, присоединенном к видениям, совершение царства Божия в Отрасли Иеговы, имевшем соединить в своем Лице царское и первосвященническое достоинство. Затем, в пророческой речи (гл.7 и8), содержащей Божественное откровение о продолжении постов, установленных в воспоминание печальных событий разрушения Иерусалима и сожжения храма, высказываются народу условия, при которых он может достигнуть обетованной в ночных видениях словной будущности, и через то приготовиться к борьбе, которую Израиль должен выдержать прежде чем наступит эта славная будущность, прежде, чем царство славы придет в полноту своего совершенного осуществления. Что это за борьба, в чем она будет состоять и какие последствия этой борьбы, это пророк раскрывает, по откровению Божию, в двух длинных пророчественных речах (гл.9–11 и гл.12–14), составляющих и по своим надписям, и по своему основному существенному содержанию, равно как и по своему внешнему расчленению как бы две соответствующие одна другой, и как бы восполняющие одна другую части одного целого. В надписях, через одинаковое обозначение их: «бремя слова Иеговы», указывается общий обеим частям характер грозного пророчества, или судного предвозвещения; между тем как предметы, над которыми изрекается «бремя слова Иеговы»: земля Хадрах (9,1) и Израиль (12,1), – указывают на борьбу Хадрах с Израилем. Эта борьба проходит через все содержание обеих пророческих речей. Все шесть глав трактуют о борьбе языческого мира с Израилем, только с различных сторон. В первой пророчественной речи (гл. 9–11) раскрывается суд, через который власть языческого мира будет уничтожена и Израиль будет одарен от Бога силою, нужною  для борьбы всех своих врагов. Во второй же пророчественной речи (гл.12–14) раскрывается суд через который Израиль, или Иерусалим и Иуда в борьбе с языческими народами будут очищены и через уничтожение своих неистинных членов будет прославлен, как народ святой. Сообразно с этим в первой речи погибель языческой власти возвещается ей раздельно, а именно: в погибели тех всемирных монархий древнего мира, в которых эта власть нашла свое наиболее полное осуществление, и из которых каждая заявила себя более или менее враждебно относительно народа Божия; тогда как во второй речи эта враждебность и эта погибель языческой власти предвозвещается безраздельно, в ее всеобщности, и исходным пунктом созерцания пророческого является уже не столько положение народа Божия в период владычества над ним древних всемирных монархий, как это является в первой речи, сколько положение того же народа со времени явления на землю Мессии, так что вторая речь с этой точки зрения как бы начинается тем, чем кончается первая речь: в явлении Мессии на землю и в том отношении, в какое ставит себя народ Божий к Нему, она находит свой повод для возвещения судного слова над Израилем. В формальном отношении обе пророчественные речи сходятся в том, что в средине каждой из них пророчество внезапно, без всякого посредства, принимает иной тон (гл.11ст.1; гл.13, ст7), ток что, по-видимому, как будто начинается новая пророчественная речь, и только при более глубоком вникании в дело, усматривается тесная взаимная связь обоих отделений между собою, и в то же время во втором отделении ближе определяется и подробнее раскрывается род и способ осуществления того, что предвозвещается в первом видении.

Изрекая грозное определение Иеговы о погибели языческих народов, противоборствующих Израилю, народу Божию, пророк обращается со своею грозною речью к представительнице в его время боговраждебной языческой силы, а именно к Мидоперсидской монархии, усвояя ей символическое название, указывающее и на ее силу и в то же время – слабость, вследствии внутренней взаимной раздвоенности главных народов, составлявших ее, мидян и персов. Он называет ее землею Хадрах (от Евр. слов: chad –  острый, крепкий, сильный, и  rach  –  мягкий, нежный), землею остро-мягкою, сильно-слабою. Но озаглавливая свое слово, как «бремя слова Иеговы над землею Хадрах», пророк не останавливается в своей речи над всею этою землею, а вообще, упомянув о суде Божием над нею через поименование Дамаска и смежного с ним Эмафа (царств в то время подчиненных Мидо-Персидской монархии), как место успокоения, продолжительного в них пребывания суда Божия, переходит к специальному, исключительному изображению низвержения языческой силы, враждебной народу Божию, в городах, подчиненных в то время той же земле Хадрах, – городах филистимских и финикийских, как местностях, ближайших к Израилевой земле и притом местностях, где жили народы, которые частью по мирскому, языческобоговраждебному характеру развития своей силы и своего могущества, а частью по своей сильной враждебности к народу Божию, наиболее, чем всякий другой народ, подчиненный земле Хадрах, могли служить для пророка, как представители языческих царств в их враждебном отношении к Иуде. В этом смысле пророк изображает пророчественным образом судьбу указанных народов, т.е. в судьбе отдельных народов, враждующих с народом Божиим, изображает судьбу всех вообще врагов царства Божия.

«Бремя слова Иеговы над землею Хадрах», надписывает свое пророчество Захари. Бог изрек слово суда над землею боговраждебною, монархией Мидо-Персидскою. Совершаясь над этою землею, грозный суд Божий обрушится на все подчиненные этой монархии области, в том числе и Дамаск. «Дамаск – покой его», суд продолжительно пребудет над Дамаском. Основание судного определения Божия заключается в том, что «око Иеговы на человеков и на все колена Израилевы». Провидение Божие простирается как на весь народ богоизбранный, так равно и на остальной мир, мир языческих народов. Обрушиваясь на Дамаск, судное слово Иеговы так же продолжительно, как и в Дамаске, остановится, найдет свое успокоение «и на Емафе, городе смежном», городе, границы области которого соприкасались с границами царства Дамаского. Таким образом Сирийская земля, представителями которой являются Дамаск и Емаф, испытает на себе суд страшного гнева Божия. Этот же  суд испытает и Финикия. Тир и подчиненный ему, а некогда и господствовавший над ним Сидон, – эти представители земли Финикийской подвергнутся той же участи, какой подверглись Дамаск и Емаф. Они также будут местом покоя гнева Божи; потому что Тир и вместе с ним, как подчиненный ему Сидон, – «очень умудрится». Мудрость свою Тир, особенно Тир новый, построенный на острове, по занимаемому им пространству земли меньше старого, но за то более его, сильный своим укреплением, проявил в том, что «построил себе крепость и набрал (себе) серебра, как песка, и золота, как грязи на улицах». Но эта мудрость, при посредстве которой Тир так сильно укрепил себя, и  так много приобрел себе богатств (ср.  Иез. 28:4,5) в день посещения Божия нисколько не поможет ему; потому что мудрость эта есть мудрость мира сего (1Кор. 1:20), которая приписывает себе честь, принадлежащую только Богу, и питает только гордость, из которой и сама выродилась.  «Господь возьмет» город, завладеет им. И так как Тир лежит на острове, то Господь «повергнет в море силу его», ту силу, которую Тир создал мудростью своею и которая состояла в твердом местоположении города, в его искусном укреплении, а равно и в богатствах его. Разрушенный и опустошенный так Тир в заключение «будет поражен огнем». Эта страшная судьба могущественного Тира произведет, по определению Божию, потрясающее действие на землю филистимян. Через падение этого неприступного города  у всех филистимский городов отнята будет всякая надежда на спасение от угрожающей погибели. Живо пророк описывает тот страх, какой произведет падение Тира на города филистимские, и тот суд, который совершится над самими этими городами. Но в своем описании он держится того же индивидуализирующего направления, какого держался доселе; говоря о наиболее важных городах земли, он в то же время подразумевательно говорит и о всей земле, о всей городах ее. Потом, – отдельные моменты действий одного и того же общего суда Божия в городах он разделяет между четырьмя главными городами земли Филистимской с опущением Гефа (как и у Амос.1,6.8; Соф.2,4 и Иер.25,20, которому следовал в этом месте Захария), так что сказанное им об одном городе в то же время относится и ко всем другим городам, как упоминаемым пророком, так и не упоминаемым. «Увидит Аскалон», говорит пророк, «несчастную судьбу Тира и ужаснется, Газа – и сильно вострепещет, и Екрон, потому что посрамилась надежда его на спасение». Затем, изображая действие суда Божия в самой филистимской земле, пророк говорит: «не будет (боле) царя в Газе»; Газа всецело погибнет , как всецело погибнет и Аскалон, так что он «будет необитаем». Асдод потеряет свое  народонаселение; в нем «будет жить иноземец», и таким образом, гордость филистимян будет сокрушена, у них будет отнято все, в чем они полагают свою гордость: и их сила и их самостоятельность, и их царская власть, и их крепкие города, и наконец, их национальность. К этому привзойдет еще нечто особенное. У них будет отнята их религиозная обособленность, их отечественное идолослужение, и через то самое подготовлено будет их вступление  в общество истинного Бога. У народа филистимского, служащего идолам, «из уст его будет вырвана кровь его», кровь жертвенных животных, истребляемых народом на религиозных торжествах, «и мерзость его» (идольские жертвы, и именно мясо этих жертв) «из зубов его»; идолослужение в народе будет уничтожено, «и он» как только уцелеет от суда погибели, «будет оставлен для Бога нашего» (Израилева) и в своем всецелом остатке «будет как тысяченачальник», как глава рода «в Иуде» и таким образом «Екрон» (индивидуальное название вместо всего филистимского народа) будет «то же что Иевус». Жители Екрона, или вернее жители земли Филистимской так же смешаются с народом Божиим, как с иудеями смешались иевусеи, прежние владельцы  крепости сионской, принявшие, по завоевании этой крепости Давидом, истинную религию иудейскую, и через то вошедшие в состав народа Божия. Таковое обращение к истинному Богу, специально высказанное о земле Филистимской, соответственно свойству пророческого изображения, относится и ко всем землям, которым пророк возвещает суд Божий.

Исполнение предсказанного пророком грозного суда Божия ближайшим образом началось через поход Александра Македонского из Малой Азии в Египет через Сирию, Финикию и землю Филистимскую. После поражения войска Дария Кодомана при Иссе в Киликии. Александр послал часть войска своего под начальством Пормениона к Дамаску с тем, чтобы завладеть им. Та же участь постигла и смежный Емаф. Сам Александр из Киликии отправился прямо в Финикию, где Сидон и другие финикийские города добровольно ему покорились; только Тир, в надежде на свое укрепленное местоположение, оказал столь сильное сопротивление, что Александр с трудом, только после семимесячной осады, мог завладеть этим городом. В дальнейшем походе Александра, а именно походе по земле Филистимской, оказала ему довольно сильное сопротивление Газа, – крепкий город; но и этот город был взят приступом. Не смотря на то, в указанных победах Александра, как сказано, пророчество только началось исполняться; но не получило здесь своего полного осуществления. Предвозвещенное в заключении пророчества восприятие остатка погубленных Богом народов в народ Божий через грозное нашествие Александра не осуществилось. Поэтому пророчество, начавшее исполняться в разрушениях и завоеваниях Александровых, продолжало исполняться в бедствиях войн, бывших между царствами, возникшими на развалинах Греко-Македнской монархии, особенно между царством Сирийский и Египетским, а затем в бедствиях войн римского  владычества. Исполнение пророчества в это время совершалось и в том еще, что языческие народности, обитавшие внутри границ земли Израилевой, среди этих войн, постепенно исчезали, как народности обособленные, и их остатки внедрялись в общество людей, исповедовавших истинного Бога и Помазанника Его. Настоящее же исполнение пророчества, особенно в его последнем пункте, началось с явлением на землю этого Помазанника – Мессии, и проявилось в обращении и принятии язычников в Церковь Христову. Исполнение продолжается и до сих пор, и окончательно совершится в то время, когда царство Христово достигнет полной победы над языческим миром. Об этой то победе пророк и говорит в дальнейшей своей речи.

Между тем как языческий мир подпадет суду погибели и остаток народов будет обращаться к истинному Богу, Господь окажет самую деятельную помощь своему народу против всякого врага. «Я», говорит Он устами пророка, «расположу лагерь для дома Моего, Я поселюсь лагерем (сн. Ос.8,1;9,15; Иер.12,7; числ.12,7), для защиты Моего царства, Моего общества от войска неприятельского, от войска, проходящего вперед и взад»; и уже более не будет ходить на них угнетатель, каковым были для них: Египет, Ассур, Вавилон и современное пророку Мидо-Персидское владычество, не будет потому, что «Я» говорит Иегова, «ныне» (идеальное пророчественное изображение в настоящем времени того будущего времени, когда Господь имел и имеет выступить с своею помощью к своему народу) «увидел своими очами», увидел тот гнет, под тяжестью которого вздыхает народ мой (ср.  Исх. 2,25; 3,7). Свою помощь Господь подаст своему народу таким образом, то Он дочери Сиона пошлет того Царя мира, – Мессию, о котором пророчествовали раннее пророки (Ис.9,6,7; Мих.5,14 и др).

Этот царь принесет с собою великое спасение народу Божию, поэтому дочь Сиона, население Иерусалима верное Богу и представляющее собою всех верующих членов народа Божия, должно торжествовать: «Много ликуй дщерь Сиона», возглашает радостно пророк, созерцающий идущее к народу великое Божие спасение, «торжествуй дщерь Иерусалима: вот идет к тебе», к твоему самому высшему благополучию и счастью, обетованный тебе издревле «Царь твой, Он правосуден», воодушевлять справедливостью и в своем управлении соблюдать строго это первое, лучшее качество правителя (ср.  Ис.11,1–4; Иер.23,5,6; 33,15,16); вместе с тем «Он одарен спасением», от Бога снабжен помощью, содействием, необходимым для успешного ведения дела управления своего. Храрктер владычества этого Царя выражается, между прочим, в Его внешнем положении и обстановке.

По своему внешнему положению Он – Царь «уничиженный», приниженный, полный поношения и страдания. Его внешнее, земное уничижение проявляется в том, что Он есть Царь «едущий на осле», животном презренном на востоке⁵, и правда на жеребенке, сыне ослицы, т.е. на животном, которое не носило еще ярма, которое ходило только еще за ослицею. Как явление Царя не носит в себе никаких признаков земной власти, земного величия; так и царство Его будет основано не мирскою силою. То, в чем мирские царства находят свою силу, а именно военные колесницы и кони и военное оружие, Господь уничтожит из Ефрема и Иерусалима (ср.  Мих.5,9). «Я истреблю», говорит Бог, «колесницы из Ефрема (Ефрем обозначает собою все десятиколенное царство) и коней из Иерусалима» (Иерусалим, как столица царства, обозначает собою все царство) «и сокрушен будет лук бранный» (синекдохическое название, обозначающее собою все вообще военное оружие). Под властью Мессии снова соединятся в одно царство, находившиеся прежде в разделении, царство Ефремово и царство Иудово, и через уничтожение военной силы этих царств изменен будет самый характер их. У народа Божия отнят будет его политически-мирской характер; из народа образуется духовный народ, устроится духовное царство. Владычество Царя этого царства распространится далеко за пределы земли Ханаанской. «Он (этот Царь)будет изрекать мир народам», примирять и прекращать распри между народами (ср.  Мих.4,3). Его деятельность будет успешна; народы будут слушаться Его, потому что Он духовною силою слова своего покорит себе народы, устроит среди них духовное свое царство, и царство Его распространится по всей земле: «держава Его будет простираться от моря до моря», от одного конца земли, где море, до другого конца земли, где также море, «и от реки Ефрата, которая здесь называется, как самая крайняя восточная граница земли обетованной, (см.Бытю15,18; Исх.23,31) до конечных пределов земли». Таким образом, главная мысль обетования следующая: среди катастрофы, наступающей на языческую силу, Израиль получит чудесную помощь от своего Бога и к Сиону придет обетованный Царь, одаренный правдою и спасением, но придет в крайнем уничижении, и через уничтожение из среды Израиля военных орудий, вообще мирского характера царства его, равно как и через мирное прекращение раздоров между народами, воздвигнет царство мира, которое распространится по всей земле. Об исполнении этого пророчества мы узнаем из евангельской истории, где повествуется, что Иисус Христос, во время своего последнего путешествия в Иерусалим, свой вход в этот город совершил согласно со словами пророческого обетования. «Много ликуй, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: вот идет к тебе Царь твой, Он правосуден и одарен спасением, уничиженный и едущий на осле и правда на жребяте, сыне ослицы» (см. Мф.21,2–10; Мр.11,2–10; Лук.19,30–38; Иоан.12,14–16). Более тесное соотношение между внешней формою входа Господа во Иерусалим и между словами пророческого обетования выступает особенно ясно из повествования об этом входе, какое мы находим у Матфея евангелиста. По этому повествованию Спаситель для своего вшествия во Иерусалим не только употребил молодого осла, на котором и совершил свой вход, как о том согласно повествуют евангелисты Марк, Лука и особенно Иоанн, применивший в этом именно смысле, к событию пророчественные слова Захарии, с опущением слов пророка, указывающих на ослицу; но приказал взять и ослицу, чтобы через это яснее и полнее представить на себе образ, данный пророком, – а именно перед своими страданиями и смертью засвидетельствовать о себе перед народом, как о предсказанном пророками Царе. Но сущность дела не в этом: пророчество исполнилось бы и в таком случае, если бы Спаситель совершил свой вход в Иерусалим и иным образом, и не на осле. Существенного исполнения пророчества нужно искать не в образе, а в том, что скрывается под этим образом, под этою формою, в той идее, которую выразил Спаситель своим входом в Иерусалим, и которую в то же время выражает пророчество, – а именно, что обетованный Мессия не через силу военных орудий завладеет миром и приведет свой народ к политическому владычеству, как того ожидал народ этот, а через страдания и смерть устроить царство свое, – царство, которое будучи не от мира сего, все же победить мир. С этой точки зрения вход Спасителя в Иерусалим, обнаруживший торжественно Спасителя, как обетованного Мессию и как Царя Сиона, но Царя духовного, а не земного, составляет начало исполнения пророчества; потому что вход этот образует начало образования того царства, о котором говорит пророчество. Торжественный вход Спасителя в Иерусалим побудил начальников иудейских к окончательному и скорейшему решению предать Спасителя на смерть; а страдания и смерть Спасителя необходимы были для того, чтобы греховный мир примирить с Богом, восстановить основы мира, на которых должно было воздвигнуться царство Христово. С распространением этого царства на земле между народами продолжается исполнение пророчества и будет продолжаться, доколе не распространится по всей земле, доколе не сделается единым на всей земле царством мира. Но эта конечная цель  пророчества может быть достигнута только путем тяжкой борьбы и победы окончательной над противодействующим силам. В этом смысле пророк и продолжает свою речь.

Обращаясь ко всему Израилю, находившемуся в Иерусалиме, к дщери Сионовой, он возвещает, что Господь не только ей, дщери Сионовой, пошлет Царя, но «ради крови завета», крови через окропление очищавшей Израиля и вводившей его в завет с Богом (Исх.24,8), также и всех «пленников» ее, рассеянных на время между язычниками, возвратит и спасет от бедствия. Он, освободивший некогда Иосифа, «освободит» и их, «из ямы, в которой нет воды», освободит их из плена, в котором они были заключены, как узники, брошенные в безводную, служившую в древности на востоке вместо тюрьмы, яму (ср. Иер.38,6), и в которой они неминуемо должны были бы погибнуть, если бы сам Господь не решил вывести их оттуда. Спасенные из этой безводной ямы израильтяне, эти «пленники надежды», эти страдальцы, в крови завета владеющие надеждою на спасение, должны возвратиться в места укрепленные, недоступные для врагов: «Возвращайтесь», взывает к ним от лица Божия пророк, «к крепости вы, узники надежды». Несмотря на все грозное, печальное для вас положение вещей, «еще ныне Я объявляю», говорит Иегова, «Я воздам тебе вдвое», за претерпенные Израилем страдания награжу его двойною славою (см.Ис.61,7). Это двоякое вознаграждение, которое Господь обещается воздать своему народу за вынесенные им мучения, будет состоять  в том, что Он не только освободит этот страдальческий народ из плена и рабства врагов и снова сделает народом свободным, самостоятельным, что прикровенно выражалось в обетовании возвращения народа к местам укрепленным, но и поможет ему победить мирскую, языческую силу, покрыть ее и в конец сокрушить: «Ибо Я», говорит Бог, «напрягу у с Иуду, как лук, наполню его Ефремом», положу на этот лук Ефрема, как стрелу, «и пущу сынов твоих (Иуду и Ефрема, словом всего Израиля в его нераздельном единстве), Сион, против сынов твоих, Иаван», против Греков, против Греко-македонской монархии, выступающей здесь, как представительница, после падения Мидо-Персидской монархии, языческой власти и силы (ср. Дан.8,21), «и сделаю тебя», против этой силы, «подобным мечу героя». Господь через Иуду и Ефрема покорит врагов, через сынов Сиона, Он так же жестоко поразит сынов языческой силы, как жестоко поражает меч героя, что действительно, но только в слабом начале, и осуществилось в войнах Маккавеев с Селевкидани, к каковым событиям и сами Иудеи, по свидетельству Иеронима, относили это пророчество. Мы говорим, – в слабом начале осуществилось; потому что, по слову пророка, поколение, на сынах Иавана имевшее только появиться, должно в своем окончании дойти до полнейшей победы над всей языческой силой. Для этого Иегова с неба «Явится над ними», т.е. сынами Сиона, явится затем, чтобы защитить их и стрела Его полетит, как молния (ср.  Авв.3,11–14). Шествуя, как герой, как предводитель во главе своего народа, «Господь Иегова трубою вострубит», подавая этим знак к началу сражения, и с страшною, опустошающею силою будет сам попирать врагов. Он «пойдет в вихрях юга», будет все на своем пути ниспровергать  и разрушать так, как все на своем пути ниспровергает и разрушает сильнейший вихрь, приносящийся из аравийских пустынь, с юга ограничивающих землю Ханаанскую. Но Бог не только будет сражаться, ратовать за свой народ, но и заботиться во время сражения о целости этого народа; Он «будет прикрывать» свой народ, будет для него щитом, закрывающим его от стрел неприятельских… Вследствие такой всесильной помощи со стороны Бога, сыны Сиона уничтожат врагов своих. Подобно свирепым львам, они «будут пожирать» плоть своих врагов (ср. Числ23,24) «и пращные камни попирать», т.е. будут попирать ногами врагов своих, как пращные камни, «и будут пить» кровь их и напьются «и зашумят, как от вина» опьяненные, «и будут полны» этой кровию, «как жертвенная чаша», в которую вливалась кровь животных, приносимых в жертву, – будут полны «как углы жертвенника», при жертвоприношениях в изобилии окропляемые жертвенною кровью (Лев 1,5,11; 3,2 и др). Через такую победу над мирскою силою Израиль достигнет великой славы. «В тот день Иегова, их Бог, одарит их спасением», но спасением положительным, одарит «как стадо свой народ», – даруя счастливую жизнь народу, Господь в этом проявит такую же заботливость об этом народе, какую проявляет пастух о своем стаде. Иегова так поступит потому, что «они» (Израильтяне, весь народ Божий) драгоценные «камни в венце, сияющие на своей земле», они избранный народ, предназначенный Богом к величайшей, пред всеми народами, славе (ср. Соф.3,19,20). Прославленный этой превосходною славою, народ будет блистать удивительною красотою внешнею, прекрасным наружным видом. Ибо как бы созерцая эту красоту и восторгаясь ею, как красотою необыкновенною, с изумлением восклицает пророк, «Как велика доброта его и как велика красота его». Такая красота народа Божия будет следствием тех благ, которые милость Божия будет ниспосылать народу: «хлеб будет родиться юношам и виноградный сок девам» (метафорическое обозначение всех благодеяний Божиих всему народу (ср. Вт. 33:28).

Находясь под благоволением Божиим, получая от Бога столь богатое спасение, общество Господне не должно более возлагать своих надежд на идолов, как это делал отверженный, упорный Израиль прежних времен (ср. Ос.2,5). За всеми благами, какие только потребны для благосостояния, общество должно обращаться только к одному Иегове, Богу своему: «просите», говорит Бог всему спасенному Израилю, как Иуде, так и Ефрему, «у Иеговы дождя во время весеннее», когда дождь необходим для созревания плодов (обозначение просьбы вообще о возвращении Божия благословения для преуспеяния как жизни телесной, так и духовной), и Иегова просьбу услышит, «Иегова произведет молнию», эту обыкновенно предвестницу дождя, «и обильный дождь даст им», т.е. тем, которые просят у Него, и вследствие этого, «у всякого на поле будет зелень», у всякого будут плодоносные поля, зеленеющие посеянными на них злаками. Что же касается до идолов, то идолы обманули надеявшихся на них; вместо счастья они принесли им страдания; «ибо терафимы», эти домашние (ср. Быт. 31:19) богорорицатели, эти, по мнению почитателей их, раздаятели и покровители земных благ счастья, «говорили пустое, и гадатели видели ложь и рассказывали пустые сны, утешали пустым», говорили от своего сердца несбыточные, утешительные, льстивые предсказания народу. И вот, потому что сыны Израиля надеялись на этих ложных богов, потому что верили ложным предсказаниям своих лживых пророков, они должны были идти на погибель, должны были переселиться в чужую землю; «и выселились они оттуда, как овцы; страдают потому что нет пастыря», нет царя (ср. числ.27,17; иер.23,4), который бы позаботился о своем народе и защитил его; так как с погибелью царства власть Давидова дома прекратилась. Потеряв своих пастырей, пастырей заботливых о браге народа, Израиль подпал под иго пастырей худых, подпал под власть «козлов», подпал под тяжкое владычество языческих правителей и жестоких притеснителей. Но Господь сжалился над Своим народом; Он накажет злых пастырей, под властью которых еще доселе страдает Израиль. «На пастырей воспылал гнев Мой», говорит Он, «и козлов Я пересмотрю, во гневе Своем на них Я накажу их». Основание такого наказания заключается в том, что Иегова воинств  восприяв (в заботливое) попечение стадо Свое, дом иудин, «этот ствол и зерно» ветхозаветного народа Божия, с которым, конечно, в заботливости Божией  будет соединен Ефрем. Но заботливость Божия об Иуде не ограничится одним только освобождением народа Своего от гнева худых, злонамеренных пастырей, а прострется еще далее: Иегова сделает Свой народ народом крепким, страшным для врагов: «Он поставит его, как прекрасного», царско богато украшенного «коня Своего на войне». «Из него и угловой камень», на котором прочно и твердо возводится целое здание (Ис.28:16). Иуда будет иметь у себя твердую основу своего царства, и эта основа выйдет из него же, а не получится извне откуда либо; «из него и деревянный гвоздь», т.е. Иуда будет иметь у себя защиту и поддержку всецелого строя своего царства (образ взят от устройства домов на востоке, где стены внутри дома снабжают большим количеством деревянных гвоздей, вбитых в них для вешанья домашних сосудов); «Из него лук брани», Иуда будет владеть всею силою, всею крепостью, необходимою для поддержания целости и самостоятельности своего царства от нападающих врагов, «из него же произойдет и всякий повелитель», всякий притеснитель, преследователь врагов Иуды. При содействии Божием приготовленный так полно, так всесторонне для войны Иуда уничтожит врагов своих: «и будут они, как герои», говорит Иегова, «попирающие грязь уличную во время битвы», топчущие врагов своих, как уличную грязь (Мих.7,10;2Цар.22,4,3), «потому что Иегова с ним», потому что Сам Иегова поможет им. Вследствие этой помощи борьба со врагами будет столь победоносна для Иуды, что «сидящие на конях будут посрамлены», что все неприятели, сила которых заключается главным образом в всадниках (ср. Дан.11,40), постыдно будут попраны. И такими образом «соделаю» продолжает  Иегова, «дом Иудин сильным, и дому Иосифа дарую спасение», и его сделаю таким же, как и Иуду, участником в победе над врагами, «водворю их», прочно, безопасно, поселю их на месте их жительства, «потому что Я умилосердился над ними, и будут в таком состоянии, как бы Я не отвергал их (ср. Иезек.36,11); ибо Я Иегова, Бог их, и услышу их, «когда они будут взывать ко Мне (ср. 13,9; Ис.58,9; Ос.2,23). Подобно Иуде и «Ефрем будет, как герой и сердце его будет весело как от вина, «он будет сражаться весело, как герой, подкрепленный вином ср. Пс.77,65,69. Победную радость Ефрема «увидят дети их и возрадуются; возвеселится сердце их в Иегове», через Иегову они получат продолжительную радость. Чтобы уничтожить всякое сомнение в исполнении и действительности только что высказанного обетования, Бог еще подробнее и обстоятельнее раскрывает тоже самое спасение Ефрема: «Я свисну им», разъясняет Бог Свое обетование, «и соберу их; ибо Я искупил их, и будет их», как во время разъяснения, так и после собрания их, «так много, как много было прежде». Находясь под тяжелым игом язычников, стремившихся, подобно древним египтянам, уничтожить народ Божий, они, пребывая под благословением Божиим, так же плодовито, вопреки стремлениям своих притеснителей, будут размножаться, как плодовито размножились они, живя в рабстве египетском (Исх.1,7,12); потому что «Я» говорит Иегова, «посею», высею «их между народами», как сеют семена, чтобы они принесли обильный благословенный плод; и так как, живя в отдаленных странах, «они вспомнят Меня», говорит Он, то «и будут жить со своими детьми», не будут гибнуть; а будут все более и более размножаться, и размноженные в великом количестве, «возвратятся». «И возвращу их», раскрывает Бог самое возвращение, «из земли Египетской (древний тип, образ вообще земли рабства ср. Ос.9,3; 8,13), и соберу их из Ассирии (тоже тип земли рабства, избранный по тому, что в Ассирию были переселены десять колен Израилевых, как и предшествующий тип был избран потому, что евреи страдали прежде всего в Египте). Типическое значение  упомянутых здесь земель рабства вытекает из дальнейшей речи пророка, где спасение Израиля из этих земель представляется под образом освобождения Израиля из рабства египетского при Моисее: «И приведу их», говорит Бог, «в землю Галаадскую (обозначение восточно-Иорданских областей десятиколенного царства в древние времена) и Ливанскую, (обозначение западно-Иорданских областей того же царства (ср. Мих.7,14), «и не достанет места для них» в этих областях по причине их многолюдства. Это приведение в отечественную землю будет такое же, какое было и в древности. Как некогда Моисей или собственно Ангел Иеговы в столбе облачном проводил еврейский народ через море, перед переходом через которое народ приведен был в столь стесненное положение, что потерял было всякую веру во спасение (исх.14,10,12); так через такое же море нужды, море стеснения пойдет и Иегова, спасающий Свой народ. И как древле Моисей ударил по волнам моря, и волны невольно должны были расступиться и дать свободный проход через глубину морскую израильтянам (Исх.14,16,21); так и Иегова «поразит волны в море». Но Он сделает еще более, Он уничтожит эти волны, иссушит их в конец (Ис.11,15) «и иссякнут все пучины реки» (Нила).

Так как спасение из рабства языческой власти представляется под образом древнего освобождения народа Божия из земли Египетской, то под образом иссякновения пучины реки Нила Бог указал народу на совершенное поражение мирской, языческой силы во всех ее исторических формах проявления. Через таковое поражение языческая власть повержена будет в прах: «т повергнется гордость Ассура», возвещает Бог, «и скипетр» владычества, тяжелого притеснения, жестокого ига «отойдет от Египта». Языческая власть, гордая своим могуществом, потеряет всю свою силу и значение. Напротив, народ Божий, заключает пророк, возвращаясь к начальному пункту обетования и таким образом округляя пророчество, приобретет силу и крепость в Боге своем: «И сделаю их сильными», говорит Бог, «в Иегове и в имени Его они будут ходить», будут ходить в силе Иеговы (ср. Мих.4,5), будут целы и невредимы, потому что Бог будет защищать и спасать их, «говорит Иегова».

Это обетование Божие, возвещающее рассеянным между язычниками членам народа Божия с одной стороны возвращение их из плена, собрание всех в единое царство имевшего явиться Сиону Царя-Мессии, а с другой божественное дарование народу полной силы для одержания победы над язычниками, в слабом начале стало исполняться в ближайшие к пророку времена, до явления Спасителя, исполняться именно в возвращении иудеев из плена в землю своих отцов, потом в заселении Галилеи большим числом возвратившихся из плена израильтян, равно как и в той защите и той охране, которые Господь проявлял относительно народа своего в то время, когда языческие царства боролись между собою из-за господства над Палестиною. Но главное исполнение духовного свойства и следует через собрание иудеев в царство Христово, что началось со времен Христа и апостолов, и что продолжается доселе, и будет продолжаться, доколе остаток Израиля, по слову апостола, (Рим.11:25), не обратится весь к Мессии, Спасителю своему.

Принимая во внимание исторические исходные моменты пророческих предвозвещений в первой части судного слова о языческих народах, мы можем ясно усмотреть, что этими исходными пунктами являются здесь монархии Мидо-персидская и Грекомакедонская, как исторические формы проявления боговраждебной языческой силы в древнем мире. Той или другой монархии, а в лице их и вообще всей боговраждебной силе возвещается сокрушение и погибель. Но на место этих монархий долженствовала по определениям Божиим возникнуть новая монархия – монархия наиболее страшная, наиболее могущественная, – монархия Римская; и вот пророк, который только что возвещал народу Божию о возвращении его из плена в землю Галаадскую и Ливанскую, теперь во второй части своего пророчества о языческих народах возвещает в живой, поэтической картине этим же землям, а в лице их и всей вообще святой земле Израилевой суд опустошения. «Отворяй Ливан», восклицает пророк, «врата свои и пусть огонь», врываясь свободнее и сильнее в отворенные ворота, «пожирает кедры твои» с особенною жестокостью. «Рыдай кипарис», (занимающий после кедров первое место между славными деревьями горы Ливана;) «потому что упал кедр», потому что и тебе предстоит подобная же участь, какая постигла кедра, « потому что погибли славные», погибли величественные деревья Ливана. Рыдайте дубы васанские (Васан – плодоносная местность, занимавшая северную часть восточно-Иорданской области); «потому что положен на землю лес непроходимый», потому что и вас ожидает такая же участь, какой подпали непроходимые, кедровые леса ливанские. Поднялся вой у пастухов, потому что опустошена их слава», потому что опустошены их пастбища (ср. Иер.25,36). Но сколь большую славу, сколь великую прелесть составляли для пастухов их хорошие, плодоносные пастбища Васанской земли, столь же великую прелесть составляли для молодых львов берега Иордана, где роскошно растущий кустарник и камыш доставляли им безопасные логовища (ср. Иер.12,5; 49,19; 50,44). И вот теперь эти прекрасные берега Иордана опустошены: «поднялся рев у молодых львов, потому что гордость Иордана разорена». В этой живописной картине, представляющей страшную картину опустошения, пророк возвещает не только опустошение земли со всеми ее лучшими произведениями, но и опустошение, истребление народа со всеми учреждениями. Как в природе все великое и прекрасное будет уничтожено, так и в народе, прикровенно высказал пророк, так и в царстве Израиля все возвышенное и великое будет также уничтожено. Как Ливан будет опустошен, так и будет опустошено и разрушено царство Израилево, и прекращено будет таким образом самостоятельное, политическое существование древнего народа завета.

Изобразив столь мрачными чертами грозно стоявшее впереди несчастие, долженствовавшее обрушиться на землю и народ Израилев через римскую всемирную власть, пророк признает нужным после этого еще раз остановиться на тех предшевствоваших ей всемирных монархиях, погибель которых он возвещал в первой части своего судного слова, остановиться затем, чтобы ближе и точнее определить род и способ этой погибели, возвещенной в первой части, более или менее в общих чертах, и затем, покончивши, так сказать, с этими монархиями, показать причину того опустошения, какому подвергнется народ Божий со стороны Римской монархии, а в лице ее, конечно, и всей языческой власти. Он говорит, что прежде чем наступит эта катастрофа, опустошение Израиля римлянами, Господь обратит Свое грозное око на тех пастырей, на которых воспылал гнев Его (10,3), на те языческие народы, во власть которых Господь уже отдал свой народ, свое стадо; но которые вместо того, чтобы через свое господство над сим стадом вразумить его, дать ему почувствовать в этом преобладании наказание Божие, и через то привести его к сознанию своей виновности перед Богом и искреннему обращению к Нему, злоупотребили своей властью, имея под руками стадо Господне, расхищали его, пользовались им для своих корыстных выгод и с этой целью мало по малу истребляли его, стремясь совсем даже уничтожить его. Господь не может долее терпеливо сносить такого злодейства языческих народов, этих пастырей-убийц. В символическом действии, отображающем собою заботливость Божию о своем народе, Он приказывает пророку, занимающему в этом действии место самого Бога, и потому совершающему в сем действии то, что в действительности внешней свершил Сам Господь, или Ангел завета, Его Мессия, приказывает взять от злых пастырей, от языческих народов стадо свое, – народ Израилев и пасти это стадо. «Так сказал», опысивает пророк это действие, происходившее во внутреннем созерцании пророка, «Иегова, Бог мой: паси овец, назначенных на убиение», или точнее на удушение, паси Израиля, которого жестоко угнетают, которого душат, которого давят настоящие его владетели, господствующие над ним языческие народы, «которых купившие их душат и никакой вины не несут», и никакого до сих пор наказания не терпят, которых продавцы имеют в виду только свою выгоду. Они говорят благодарение Богу Иегове, (теперь) «я разбогател», конечно, вследствие продажи овец «не жалеют их». Такому самовольному образу действий языческих народов в отношении их к отданному им во власть Израилю должен быть положен конец. Все жестокие притеснители должны быть наказаны, и наказаны жестоко, «ибо Я», говорит Бог, «не буду щадить более жителей этой земли», не буду щадить более языческую власть, злодействующую над стадом Господним. «И вот Я отдаю людей в руки друг друга, и в руки царя их», в руки царя, которому каждый народ подчинен и который будет тиранствовать над покоренными ему народами; «и будут губить землю и не избавлю от руки их». Через междоусобные войны и через тиранство царей народы будут опустошать земли и Господь не спасет их, Он предаст их полному самоистреблению и мщению, что вполне и исполнилось. Достаточно только припомнить историю возникновения, существования и погибели древних монархий: Вавилонской, Мидо-персидской, Греко-македонской и возникших из последней менее значительных царств, каковы например царство Сирийское и Египетское, чтобы убедиться в буквальном исполнении пророчества. Но в то время, когда языческая власть будет гибнуть через саморазрушение, народ Божий, между тем, спасенный от власти языческих народов, будет находиться под особенною заботливостью и попечительностью Бога. «И пас Я», говорит пророк от лица Бога, «овец, назначенных на убиение, при этом» вместе с этим пас в том числе и бедных, слабых «между овцами». Для того, чтобы спасти «Я взял себе два жезла», по  своим названиям указывающие на то двоякого рода спасение, которое Господь, принимающий народ под свою паству через это принятие дарует сему народу. «Один из жезлов назвал я», говорит как бы сам Бог устами пророка, «благодать», указывая этим названием на благодать Божию, защищающую народ богоизбранный от власти язычников, «а другой назвал «союзы», указывая этим на Божие благословение братского единения и взаимного общения. Первое действие, какое пастырь совершает для блага стада своего – это уничтожение в продолжении одного месяца трех пастырей, которые душили овец Господних, душили Израиля, и которые, ради освобождения из их власти угнетенного ими народа, определены Богом на погибель. «И уничтожил Я», говорит пастырь, «в один месяц трех из пастырей», уничтожил трех всемирных владетелей, уничтожил три всемирные монархии: Вавилонскую, Македоноперсидскую, Греко-македонскую, во власти которых пребывал Израиль. Уничтожение долженствовало воспоследствовать в один месяц. Месяц заключает в себе тридцать дней. Разделяя тридцать на три, по числу погубляемых пастырей, для погубления каждого из них получается равное число 10 дней. Число 10 есть число полноты, или приведения в окончательное исполнение какого либо дела на земле. Если теперь в каждые десять дней уничтожаем был один пастырь, и уничтожение свах свершилось в один месяц, или в три периода, следующие один за другим и заключающие в себе по десяти дней, то этим с одной стороны обозначалось то, что уничтожение одного из пастырей долженствовало следовать вслед за уничтожением другого, а с другой – то, что уничтожение каждого из пастырей долженствовало совершится не иначе как по истечении полного, определенного ему времени владычества. Что пророк употребляет для определения времени поражения пастырей выражение: в один месяц, а не три раза десять или тридцать дней, то это объясняется тем, что пророк при определении времени имел своею целью обозначить это время, как время краткое и вместе с тем обозначить и неустанную деятельность пастыря, которая сильнее выражается через краткое обозначение: уничтожил в один месяц, чем чрез обозначение: уничтожил в тридцать дней.

Но неблагодарно относится паства к деятельности своего пастыря; она недобрая паства, непослушная, негодная. «И душа моя не терпела их», – говорит Пастырь, «и их душа не принимала Меня», чувствовала пресыщение Мною, отвращение ко Мне. Вследствие этого «сказал Я: не стану Я пасти вас», не буду заботиться о вас и представлю вас судьбе вашей: «умирающее может умирать, гибнущее может гибнуть; а остальные могут есть плоть одна другой». В подтверждение моих слов: «взял Я», говорит Пастырь, «жезл мой: благодать и переломил его», уничтожая через это дорованное моему народу благо вместе с этим жезлом, а именно, «уничтожая завет, который Я заключил со всеми народами», который подобно завету со зверями и камнями дикими (ср. Ос.2,17;Иов.5,23; Иезек.34,25), состоял в обязательстве народов земли, чтобы они не вредили Израилю и не губили его (что и было в краткие, но славные времена первых Маккавеев, помощью Божьею победивших всех врагов Иуды и чрез то доставивших ему вместе мир и спокойствие), и который был проявлением благодати Господа к своему народу. Чрез прекращение этого завета народ снова будет предан во власть народам на умерщвление и погубление. Из печальных для всего стада Иеговы последствий, происшедших отсюда, из этого предания народа Израилева во власть язычников «бедные между овцами», благочестивые сыны Израилевы, «взирающие на Меня», говорит Пастырь – Иегова, обращающие внимание на слова Иеговы, Бога своего и Пастыря вместе, «узнали, что это – слово Иеговы», узнали, что все символическое действие пророка, как пасение стада жезлами, так равно и преломление одного из них было воплощенным словом Иеговы к своему народу.

Впрочем, с преломлением жезла благодати Господь хотя и лишал свою паству своей защиты от врагов, но не всецело еще все-таки разрывал свой союз с нею. Всецелый разрыв долженствовал воспоследовать после того уже, как паства открыто заявит свою неблагодарность Пастырю, и ерез то побудит своего Пастыря переломить и второй свой жезл «союзы». «И Я сказал», говорит пророк от лица Пастыря Бога, «им», всему Израилю, находившемуся в пастве Моей: «если угодно вам», если вам нравится быть под Моим пастырством, если вы питаете любовь ко Мне, и если вы желаете, чтобы Я и далее пас вас, то обнаружьте это, «дайте Мне плату», проявите покаяние, веру и сердечное благочестие, проявите смиренное повиновение и искреннюю благодарную любовь ко Мне, «если же нет», если не  имеете таковых желаний, если не имеете такой любви ко Мне, «то не давайте», пусть это так и останется. «И ответили мне», говорит Бог-Пастырь устами пророка «в уплату тридцать серебренников», цену за раба убитого и вместе с тем цену за покупного раба (Исх.21,32), – и тем самым показали, что службу Мою ставят они не выше работы купленного, крепостного раба, и через то самое не только отвергли ее, но и как бы насмеялись над ней. Сумма была так незначительна, что достаточна была разве только для покупки у горшечника глиняных кружек и горшков, – вещей настолько неценных, что сокрушение того и другого горшка, или той и другой кружки не возбуждает сожаления. По сему для выражения незначительности суммы и вместе презрения к ней Бог приказывает пророку передать эту сумму горшечнику, и притом не прямо в руки передать, а бросить, как вещь, нестоящую внимания: «и сказал Он мне», говорит пророк, «брось это для горшечника», сию славную (насмешливое выражение презрения) цену, какою Я оценен от них. «И взял я», говорит пророк, «тридцать серебряников и бросил их в дом Иеговы для горшечника», бросил их горшечнику в то время, когд он находился в храме или исполняя там какую либо работу, свойственную его ремеслу, или же прибыв туда с сосудами глиняными, для храма им приготовленными. Пророку повелевается бросить горшечнику тридцать сребренников именно во храме, как месте, где народ является перед лицеем Иеговы, чтобы получить от Него милости завета, или чтобы просить их у Него, где, следовательно, брошенная горшечнику презренная плата, брошенная перед лицеем Иеговы, резче выставляла неблагодарность народа к своему Пастырю Богу, и сильнее, настоятельнее требовала со стороны Бога наказания народа за такую черную неблагодарность. Исторически исполнилось это, согласно с повествованием евангелиста Матфея (гл.27,3–9) так, что Мессия, этот Ангел завета в Ветхом Завете, которому вверено было пасение стада Господня, пасение, проявившееся по смыслу символического действия между прочим поражением сначала власти вавилонской, и соединенных вместе с ним освобождением народа из плена вавилонского, и продолжавшееся до отвержения Его паствою, был вознагражден за свою любовь – за свое простершееся до смерти попечение о пастве самою черною неблагодарностью со стороны своей паствы. Согласно с пророчеством, народ богоизбранный в то самое время, когда Мессия –Пастырь, пасший в Ветхом Завете свою паству, как Ангел завета, постоянно благодетельствовавший ей и спасавший ее от власти врагов ее, явившись на земле и приняв плоть человеческую, совершал дело искупления и спасения народа, действительно оценил Его деятельность, как деятельность раба, а именно в тридцать сребренников, и тем самым проявил, что больше не желает иметь Его своим пастырем, – он презирает Его. Хотя плату народ в лице начальников своих отдает не Мессие, а Иуде предателю, но дело тут не в том, кто получает плату, а в том, кто и что оценивается, дело в том, что скрывается за этим внешним фактором, дело в той неблагодарности, в том недостатке любви и веры, какой проявил через этот факт народ относительно Пастыря своего, Мессии. Согласно с пророчеством, тридцать сребренников  бросаются в храм Иудою предателем, получившим эти деньги за Христа Спасителя. И тут пророчество исполняется во всей своей сущности, хотя и не во всей внешней буквальности, потому что деньги бросаются Иудою не горшечнику, а первосвященникам и старейшинам, находившимся в храме. Тот же Бог, Который говорил через пророка, власти Которого подчиняются и безбожные люди, своею всемогущею волею так поставил дело, что Иуда бросил деньги в храм, чтобы чрез то самое призвать на народ мщение Божие. Сообразно с определением Божиим и первосвященники, брошенные им деньги Иудою, не вложили в сокровищницу храма, а купили на них поле горшечника, которое от этого получило название поля крови «даже до сего дня» замечает евангелист Матфей (Мф.27,8) и чрез то увековечили память о совершенном ими относительно Месси злодеяния. Говорим, что первосвященник поступили в этом случае сообразно с определением Божиим, ибо евангелист Матфей, повествую о сем событии, и приводя при этом рассматриваемое нами пророчество Захария, приводя сообразно с исполнением его: «и взял тридцать сребренников, цену оцененного, которого оценили сыны Израилевы, и дали их за землю горшечника», прибавляет при этом как бы слова пророка: «как сказал Господь мне» (Мф.27,10), т.е. как пророку в символическом действии показал Господь поступить с тридцатью сребрениками, так в действительном исполнении было совершено Иудою и первосвященниками, – ими была исполнена воля Божия: бросить деньги в доме Иеговы и в то же время бросить их для горшечника, – в первом случае бросить, как цену, вопиющую к Богу о мщении, а во втором случае как цену, достойную посмеяния, презрения, как цену незначительную.

Вследствие такого злодеяния, вследствие такой презренной со стороны народа оценки служения Пастыря Господня, этот Пастырь переламывает свой второй жезл в знак того, что Он не хочет более пасти свой неблагодарный народ, и окончательно предоставляет его своей судьбе. Жезль «союзы» переламывается, вместе с тем уничтожается братство между Иудою и Израилем, уничтожается братское единение народа, народ обрекается Богом на погибель, имеющую воспоследовать от распадения народа на партии, взаимно друг друга истребляющие, что действительно и обнаружилось самым страшным образом, по отвержении Иудою Мессии и что ускорило погибель его в римскую войну. «И переломил Я», говорит Пастырь, «другой мой жезл: союзы, расторгая тем браство между Иудою и Израилем». Но мало этого, Господь не только оставляет упорный и ожесточенный против Него народ без своего покровительства, не только предоставляет его злосчастной судьбе, но делает еще более. В замен доброго Пастыря, которого народ так неблагодарно отверг, Сам Бог предаст некогда избранный Им народ иному пастырю, пастырю злому, пастырю нечестивому, который не только не заботиться о благе овец, но еще с жадностью пожирает его: вместо отверженного Мессии Господь предаст народ во власть римскому всемирному владычеству, действительно страшно губившему народ иудейский и всецело разоривший Иерусалим. На пророка доселе в символическом действии изображавшего собою лицо дорого Пастыря, Самого Бога или Ангела Иеговы, – Мессии Бог возлагает обязанность представить в дальнейшем символическом действии деятельность пастыря глупого или нечестивого, во власть которого Он определил отдать народ,отвергнувший Пастыря доброго. «И сказал мне Иегова», говорит пророк: «еще возьми себе орудие глупого пастыря», кроме предшествующего символического действия, соверши еще действие также символическое, изобрази в своем лице пасение глупого, безбожного нечестивого пастыря, и возьми для этого в руки пастырский жезл его. «Ибо вот Я воздвигаю Себе на земле пастыря, который о гибнущем (о гибнущих овцах) не будет заботиться», не будет принимать их под свое покровительство, «заблудившееся не будет искать, уязвленное», лишившееся какой либо части тела «не будет лечить, о стоящем» еще на ногах, таким образом еще сильном «не будет пещись». Вместо этого, он будет жадно пожирать свое стадо (ср.  Иезек.34,3,4; Иер.23,12). Он не только будет есть мясо тучной, но и копыта ее будет разрывать; будет стараться схватить через разорвание копыт и костей и проглотить и последние волокна жира и мяса. Такому то пастырю Господь предаст свой народ; но предавая, Господь не оставит в то же время ненаказанными всех злодеяний  этого пастыря, какие он, в своем самозабвении дозволит себе относительно преданного в его власть народа. «Горе», грозит Бог, «ничтожному пастырю», пастырю делающему совершенно противное тому, что пастырь должен делать, – пастырю, который «оставляет стадо свое», не пасет его, а только губит его. «Мечь», вообще страшное наказание, «на руку его», которая не защищала вверенного ей попечению стада, «и на правый глаз его», который не бодрствовал над своим стадом. Как рука, так и глаз должны быть погублены «рука его непременно высохнет, и правый глаз его непременно ослепнет».

Таким образом грозное пророчество (гл.9,11) о мирской. Языческой власти, начавшееся угрозою суда этой власти, округляясь, и оканчивается такою же угрозою суда Божия той же власти, и суд Божий над Израилем вводится здесь только потому, что этот суд влек за собою суд Божий над язычниками за их жестокое отношение к народу Божию, когда этот народ, судимый Богом, предавался их власти для наказания.

За изложением «бремени слова Иеговы на землю Хадрах» у пророка идет «бремя слова иеговы на Израиля», Того Иеговы, Который «распространяет небо и основывает землю и образовывает дух человека во внутренности его». Который есть не только первоначальный Творец неба и земли и вообще всего мира и Образователь духа человека, но и постоянно, так сказать, ежедневный Созидатель, постоянный Поддерживатель Своею силою и всемогуществом всего сотворенного и постоянный Руководитель и Управитель силою духа Своего духа человеческого, так что все существующее существует только творческою силою Творца мира и человека.

Слово это начинается с тех завершительных моментов пророческого созерцания, какие раскрываются в первом слове пророка. Этими завершительными моментами являются в первом слове с одной стороны торжество Господа и народа Его над всеми врагами Иерусалима и Иуды, а с другой – отвержение Господа тою самою паствою, на спасение которой и прославление Он имел сойти на землю. При взаимном сопоставлении обоих указанных моментов ясно выступает неполнота, недосказанность в пророческом созерцании. Если Мессия-Господь отвергается своею паствою, то каким же образом может быть даровано этой пастве полное торжество над врагами ее и полное спасение. Необходимым является обстоятельнее и полнее раскрыть отношение паствы к своему Пастырю, Спасителю и показать причины благодеяний Пастыря к Своей пастве, по видимому, вполне недостойных этих благодеяний. И вот пророк, вначале своего слова к Израилю изобразительно подтвердив главную основную мысль своей предшествующей речи на землю Хадрах, а именно, что все враги народа Божия действительно и непреложно чрез этот же народ найдут свою погибель, что народ Божий несомненно восторжествует над всеми врагами своими, затем пространно и обстоятельно выясняет: почему собственно и при каких именно условиях этому народу будет представлено обещаемое торжество над врагами, и потому в своем слове на Израиля, как показывает уже и самое заглавие этого слова, по преимуществу занимается предизображением внутреннего и внешнего состояния Израиля, в каком он будет находиться со времени явления на землю Господа Избавителя.

Пророк так начинает свое слово: «вот Я делаю», говорит он от имени Божия, «Иерусалим чашею опьянения», чашею, наполненною пьянящим питьем и приготовленною «для всех народов окрестных», вот Я на все народы языческие, которые обитают вокруг Иерусалима, поставлю суд, подвергнувшись которому они сделаются как бы пьяными, так что не в состоянии будут устоять на своем месте, а необходимо должны будут упасть, погибнуть (ср. Ис.51,17). «И на Иуде также сбудется это, когда Иерусалим будет в осаде», то, что совершается с Иерусалимом, какая судьба его ожидает, такая же судьба постигнет и Иуду, как Иерусалим будет чашею опьянения для народов, окружающих его, так и Иуда, народ Божий будет также чашею опьянения для тех же языческих народов. В борьбе с этими народами Иерусалим не только сделает их бессильными и неспособными к исполнению их враждебных относительно его предприятий, сделает их как бы пьяными, но причинит им еще раны и при том раны не одним окрестным народам, но всем народам и всем племенам земли. Он сделается для них тяжелым каменеем, который всякому поднимающему его или передвигающему его причинит ушибы и боли. «И будет», говорит Бог, «в тот день», в день нападения врагов на Иерусалим, «Я сделаю Иерусалим тяжелым для всех народов камнем, все поднимающие его надорвут себя». А врагов нападающих между тем будет много, «соберутся против него все народы земли», но помощью Божиею Иерусалим победит всех их. Господь введет смысл и дух враждебного воинства в такое заблуждение, в такое ослепление, что вместо того, чтобы средить Иуде и Иерусалиму, они устремятся на истребление друг друга. «В тот день, говорит Иегова, Я поражу всякого коня испугом», так что он бросится назад и будет топтать своих же, «а всадника его – помешательством ума», так что он свое оружие вместо врагов направит на своих союзников и единоплеменников, (ср. 14,13; Суд7,22; Цар.14,20); «а на дом Иуды», на весь народ завета, включая сюда и жителей Иерусалима, «отверзу очи Мои» для защиты его (ср. 3Цар8,29; Неем.1,6) от врагов, которые непременно погибнут, «всякого коня», говорит Бог, «народом поражу» и не испугом одним, но еще и «слепотою», чтобы он еще больше приносис вреда своим же (ср. 4Цар.6,18). «И скажут тогда вожди Иерусалимские», как вожди народа в войне, как представители его, выражающие собою желание и мысли всего народа: «крепость мне жители Иерусалима в Иегове воинств, Боге их», сильны для каждого из нас жители Иерусалима через  Иегову их Бога; Бог избравший Иерусалим, в силу этого избрания спасет город своего святилища, а вместе с городом спасет и жителей его, а равно и тех, которые сродни этим жителям, которые одного племени с ними и которые вместе с ними возлагают всю свою надежду на Иегову и не Его Божественное избрание Иерусалима (ср. 10,12 и 3,2; 1,17; 2,12). За такого рода упование князей Господь сделает их «как жаровню с огнем среди дров и как горящий факел среди снопов; и будут они», как огненное пламя, «поядать по правую и по левую сторону все окрестные народы, а Иерусалим (население Иерусалима) будет жить» невредимо «на своем месте во Иерусалиме». Вместе с Иерусалимом получит свое спасение от Бога и весь народ завета, и притом так, что в этом отношении никакая часть народа не будет иметь повода к возношению над другой частью. «И наперед спасет Иегова шатры Иуды», спасет прежде всего бедные, сравнительно с великолепными зданиями столицы, незначительные палатки народа Иудейского, наперед спасет Иегова беззащитного, вполне зависящего от Божьей помощи Иуду, спасет наперед с той целью, чтобы «величие» обетованное прославление (гл. 4,6; 10,14; Агг.2,23) «дома Давидова», царственного Давидова рода, продолжавшегося с Зоровавеле и роде его и завершившегося в Иисусе Христе, и «величие жителей Иерусалима», как города богоизбранного и потому обладавшего славными Божиими обетованиями (1,16,17; 2,4.8–13), «не превышало величия Иуды», чтобы все, как хорошо укрепленная, богатообстроенная и много облагодейственная столица и полный Божиих обетований царский род, живущий в ней, так равно и беззащитное население земли Иудейской имели равное участие в том спасении от врагов и в том прославлении, которые приобретаются не человеческими силами, а даруются от Бога и вследствие этого требуют от всех, кто получает спасение и прославление, искренней благодарности к своему благодетелю. Ибо «в тот день», в день борьбы народа Божия со врагами, в день спасения его, «Иегова будет защищать жителей Иерусалима» (синекдохическое обозначение всех жителей царства). Вследствие этого Божьего покровительства, вследствие защиты Его, «слабый между ними», шатающийся, немогущий твердо стоять на своем месте (1Цар2,4), «будет в тот день как Давид» (1Цар.17,34–58; 2Цар17,8), будет самым воинственным героем у Израиля, «дом же Давидов», род Давидов, а вместе с тем и всякий сильный, могущественный в царстве «будет как Бог», будет обладать сверхъестественною силою и крепостью, «будет подобен Ангелу Иеговы перед ним», тому Ангелу, Который, будучи существенно един с Богом, руководить всею ветхозаветною жизнью народа богоизбранного. Даруя жителям Иерусалима, а вместе с тем и всему народу Божию столь сверхъестественные  силы для поражения врагов, Бог в то же время сам будет домогаться, сам будет стараться «уничтожить все народы, которые выходят против Иерусалима». Но он не удовольствуется этим отрицательным, так сказать, спасением; он сделает еще более для своего народа; он на весь свой народ от первого до последнего изольет духа благодати и благодатной молитвы, изольет, конечно, затем, чтобы народ имел полное право на получение прежде высказанных благодеяний Божиих и на прочное обладание ими, «и излию», говорит Он, « на дом Давидов», как царственный род в народе Божием, являющийся здесь представителем всего верховного сословия, «и на жителей Иерусалима» (опять индивидуальное обозначение всего народа завета) «духа благодати и благодатной молитвы» (сн.Ионн.3,12), излию дух, который в человеческих душах воспроизводит как бы ощущение в себе нисходящей на человека, действующей в нем, обновляющей его Божией благодати. Но это ощущение производит вслед за собою в душе грешного человека сознание грехов и виновности, а отсюда и молитву к Богу о прощении грехов – ту благодатную молитву, которая пробуждает в свою очередь полное, чистосердечное, внутреннее раскаяние и покаяние. И вот, находясь под влиянием такого действенного духа, сыны Израиля с сердцем, полным чистосердечного, благодатного раскаяния «воззрят на Меня», Иегову, Творца неба и земли (12,1), «Которого они пронзили», воззрят на Ангела Иеговы, в котором Иегова пришел к своему народу и Которого, после того как Он явился во плоти человеческой на земле, они предали смерти. Они придут к сознанию всей тяжести вины своей в этом ужасном злодеянии и придя к сознанию, горько раскаются: «и восплачутся о Нем», говорит пророк, так же глубоко и горько, «как плачут о единственном» сыне, в случае смерти его, «и возрыдают о Нем, как рыдают о первенце». Но чтобы еще сильнее, рельефнее выразить горечь и глубину печали кающегося в своем тяжелом грехе Израиля, пророк сравнивает плач Израиля с тем горьким плачем, какой происходит в Иудейском царстве по случаю смерти благочестивого царя Иосии, смертельно раненного  в сражении с фараоном Нехао на поле Магеддо, близ Гадариммона (ныне Максимианополя), лежавшего не в далеком расстоянии, к юго-западу от Иезрееля. От этой раны Иосия и умер (2пар.35,22–24). Плач по нем был так горек и так всеобщ, что не пролько пророк Иеремия составил по случаю этого великого горя плачевную песнь, но и другие певцы и певицы также оплакали смерть царя в плачевных песнях, которые, будучи включены в сборник плачевных песен, долгое время даже после плена вавилонского сохранялись в народе (2пар.35,25). Такой же плач будет раздаваться и о смерти Спасителя. «В тот день», говорит от лица Божия пророк, «будет великое рыдание во Иерусалиме, как рыдание Гадариммона на поле Магеддо. И будет рыдать земля», весь народ, «каждый род особо», и притом не только мужчины, но и женщины, не только главные роды, но и ветви их, будет рыдать царский «род дому Давидова особо, и жены их особо», ветвь этого рода «род дому Нафанова», сына Давидова и родоначальника Зоровавалева (Лук.3,27,31) «особо», и жены их «особо»; священнический «род дому Левиина особо, и жены их особо», ветвь этого рода «род Симеита», род Шимея, сына Гирсонова и внука Левиина (числ.3,17–21) «особо и жены их особо, все остальные роды», заключает пророк общим выражением, с ветвями их «особо и жены их особо».

Историческое исполнение пророчества началось смертью во плоти явившегося на земле Сына Божия. Евангелист Иоанн (Ин.19,34,37) приводит слова из рассматриваемого нами пророчества: «воззрят на Того, Которого пронзили», как слова исполнившиеся в пронзении воином ребра Спасителева, когда Сей висел на кресте. Но относя указанные слова Захарии к этому событию, евангелист не хотел сказать того, будто слова эти исполнились только в одном этом факте, на пронзение он смотрит, как на событие, завершающее собою страдальческую смерть Спасителя, точно также и у Захарии пронзение есть только индивидуальное выражение, обозначающее вообще умерщвление, причем орудие умерщвления и род смерти имеют уже второстепенное значение. Это видно из 13-й гл.Зах., ст.7, где орудием умерщвления выставляется меч, между тем, как выражение: «пронзили» указывает более на копье, как орудие умерщвления. Поэтому, как пророчество, так и толкование его у евангелиста Иоанна объемлют собою весь период страданий Спасителя, завершившийся пронзением ребра Его. Но начало исполнения покаянного воззрения на умерщвленного указывает евангелист Лука словами «и весь народ, сшедшийся на сие зрелище (распятие Спасителя), видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь» (Лук.23,48). Толпы народа, только что кричавшие «распни, распни Его», пораженные знамениями вышечеловеческого величия Христа, били себя в грудь, смутно сознавая ужас содеянного ими дела. Прямое же начало исполнения проявилось в тех последствиях, какие имела речь апостола Петра, сказанная им в день Пятидесятницы. Три тысячи иудеев, в которых речь апостола пробудила горькое раскаяние о распятом ими Спасителе, пришли в себя, «умилились сердцем» и крестились во имя Иисуса Христа для прощения грехов». (Деян.апост.2,37,41). Исполнение, начавшееся так поразительно и величественно, продолжалось в последствиях дальнейшей апостольской проповеди, направленно к обращению Израиля к отвергнутому и убитого ими Мессии (Деян.апост.3,5) продолжается во весь период существования Церкви, проявляясь в тех или других отдельных случаях обращения Иудеев в  лоно Христовой Церкви, и окончится вполне, когда остаток Израиля во всей своей совокупности, как народ, обратится к пронзенному его отцами Мессии (Рим.11,25,26). Этот покаянный плач обращающихся людей с просьбою о помиловании их к некогда презренному ими Спасителю их, к этому Судии и Царю мира, приведет их к существенному обновлению, между тем, как Бог, изливающий на Израиля дух благодатной молитвы, кающимся откроет родник своей благодати, откроет, как средство для очищения их от грехов и освящения жизни: «В тот день», говорит пророк, «будет родник открыт дому Давидову и жителям Иерусалима для грехов и нечистоты», Бог откроет всему, обращающемуся к Нему, народу родник, из которого потечет вода, вода кропления, уничтожающая грехи и нечистоту. Образ взят частью от очистительной воды, «воды греха», употребляющейся для очищения левитов при их посвящении (числ.8,7), частью же от воды кропления, «воды нечистоты», воды, уничтожающей нечистоту и приготовляющейся из жертвенного пепла рыжей телицы, для очищения смертной нечистоты (числ.19,9). Как телесная нечистота есть образ духовной нечистоты , нечистоты греха (пс.50,9), так и земная вода кропления есть образ, символ воды духовной, уничтожающей грехи – той духовной воды кропления, которая, будучи приготовлена через жертвенную смерть Господа Иисуса Христа, через Его пролитую за людей кровь, кропится на вступающих в общество Господа в благодатной воде крещения для уничтожения грехов их, по слову апостола, который говорит: «кровь Иисуса Христа очищает нас от всех грехов» (1 Иоанн.1,7 ср. 5,6). Это очищение, это обновление внутреннее будет иметь своим последствием для обратившегося Израиля новую жизнь в общении с Господом, между тем как Господь устранит все, что только будет служить препятствием к освящению очищенных и к общению их с Ним; Он истребит совершенно из святой земли идолослужение и ложное пророчествование, – эти две главные формы, в которых проявилось безбожное существо Израиля. «И будет в тот день, говорит Иегова воинств, истреблю имена идолов с лица земли, – не будут уже более упоминать о них, – и пророков также», пророков ложных или выдававших мысли своего сердца за Божие вдохновение, или же стоявших под действенным влиянием духа тьмы, «и дух нечистоты», дух злодеяния, имеющий свое завершение в сатане и действующий как дух лжи в ложных пророках (3Цар.22, 21–23; Апок.16,13,14), «сгоню с земли», уничтожу совершенно влияние его на земле, так что не только Израиль не будет более терпеть  в своей среде ложных пророков, но и сами пророки придут в стыд от своего ремесла. «И будет, если впредь какой человек станет пророчествовать, то во исполнение закона (Вт.13,6–11; 18,20), по которому должен быть предан смерти как совращающий к идолослужению, так и пророчествующий в своем имени или в имени ложных богов, даже отец его и мать его, родившие его, скажут: жив не будь, потому что ты ложь говорил именем Иеговы, и отец его и мать его, родившие его, пронзят его за пророчество его. И будет в тот день, самые пророки, «занимавшиеся ложным пророчествованием, устыдятся каждый видения своего при своем пророчествовании». Они сознают ложность своих видений, так что не захотят уже более представлять из себя вид пророков, «не будут более», в подражание истинным пророкам, например Илии, «одеваться во власяницу, чтобы» этим только  наружным сходством с истинными пророками «обманывать» людей. В то время они сами добровольно откажутся от своего ложного занятия, они охотнее будут выдавать себя за рабов земледельцев, и даже оставшиеся следы самоистязаний, совершенных ими при пророчествовании в угоду идолам (ср. 3Цар.18,28), будут изъяснять  как рубцы от полученных ими побоев, «и скажет он», всякий из этих ложных пророков, «я не пророк, я земледелец, ибо от юности меня купил человек», через покупку приобрел меня для возделования земли. «И скажут ему», и если кто-нибудь спросит этого пророка, выдающего себя за купленного, за земледельца, «отчего же эти раны между руками твоими», раны на ладонях со внутренней стороны их, простирающиеся далее по рукам, то он и тут найдет отговорку «и скажет: раны эти я получил в доме возлюбленных моих», рубцы остались у меня от наказаний, которые я получил в юности моей, в доме родителей или близких родственников моих.

Между тем как доселе возвещалось, что Господь защитит Израиль и Иерусалим против нападения врагов, что Он врагов этих поразит, в Свой народ не только укрепит чудесною силою для победы, но через излияние Своего духа благодати приведет его к сознанию его вины в смерти Спасителя, к раскаянию в этой вине и к обновлению, далее, во второй половине пророчественной речи от Израиле изображается суд, имеющий совершиться над Израилем и совершиться с той целью, чтобы отделить безбожных от праведных, – первых уничтожить из земли Господней, а последних очистить и спасти, и через совершение такого разделения привести Свое Царство в полноту славы его.

Таким образом, в этом отделении, как и во втором отделении первой речи, точнее и обстоятельнее раскрывается образ и способ осуществления того, что предвещалось в первом отеделнии судного слова Божия на Израиль. Те вопросы, которые оставались неразрешенными в первом отделении, или если и разрешенными, то недовольно подробно, здесь находят свое разрешение, Израиль не весь сделается участников славных Божиим обетований, а только в некоторой части своей, да и эта часть, пребывавшая верною своему Пастырю, или же после временного отпадения с раскаянием снова обращающаяся к Нему и обновляющаяся через Него, не сразу получит даруемое спасение, раскрываемое здесь в новых еще более подробных картинных чертах, а после продолжительных испытаний путем судов Божиих. Как причину этих судов Божиих над Иерусалимом и Израилем пророк выставляет поражение богоизбранным народом своего Пастыря – Мессии, Пастыря доброго, Которого Бог как Лицо ближайшее к Нему, как Лицо вышечеловеческое Божественное, находящееся в теснейшем единении с Ним, составляющее с Ним одно по существу (Иоан.10 гл.30) поставил пасти паству Свою (гл.11). Поражение, о котором говорилось и выше (11гл), совершалось не без воли Божией. «Возстань меч», говорит пророк от имени Бога, «на Пастыря Моего и на Мужа ближайшего ко Мне, изречение Иеговы воинств». Сам Бог определил, чтобы Пастырь умер, Преданный на смерть Своею паствою. «Порази (меч) Пастыря, чтобы овцы рассеялись», пусть предопределенная смерть совершится и пусть она повлечет за собою тяжкое наказание для предателей, пусть овцы, предавшие на смерть своего Пастыря, как беззащитные, как овцы без Пастыря отданы будут на страдание и погибель. Но Господь милостив. Он, несмотря на страшную вину овец, не всецело, не в конец отнимет от них Свою благодеющую, покровительствующую и спасающую десницу: «и обращу», говорит Он, «Мою руку на малых», большую часть Израиля истреблю, а меньшую часть его, овец благочестивых, неучавствовавших в умерщвлении Пастыря, или если отчасти и учавствовавших, но потом с истинным сердечным раскаянием снова обратившихся к Нему овец, преданных Ему, овец бедных (11,7.11) сделаю снова предметом Моего спасающего попечения «И будт на всей земле», на земле обитания паствы, «говорит Иегова, две части на ней», т.е. две части паствы на этой земле, будут уничтожены, умрут; а третья часть «паствы, часть благочестивая» останется на ней. И сию третью часть, чтобы очистить ее от всякого греховного существа, сделать ее истинным, святым народом Божиим, «введу в огонь, переплавлю ее, как плавят серебро и очищу ее, как очищают золото». Очищенная и святая эта часть паствы «будет призывать имя Мое и Я отвечу ей, Я скажу: она Мой народ, и она скажет: Иегова мой Бог».

Этот очистительный суд и это спасение, изображенные в столь общих чертах, пророк раскрывает в дальнейшей речи своей более подробно и обстоятельно. «Вот день идет для Иеговы», говорит Он; идет день, принадлежащий Иегове, день откровения славы Иеговы (ср Ис.2,12–17). День этот ближайшим образом принесет с собою несчастие или погибель Израилю: «и будет разделена», обращается пророк к Иерусалиму, «добыча твоя среди тебя». Что это за добыча, что это за раздел ее – это пророк раскрывает таким образом: «И соберу», говорит Он от лица Божия, «все народы (языческие) к Иерусалиму на войну» против него «и взят будет город и разграблены будут дома и поруганы будут жены, и пойдет половина города в плен, но остаток народа не будет истреблен из города». К этому остатку народа Господь придет на помощь: «и выйдет Иегова и сразится с народами оными, как в день сражения Своего, в день битвы»; сразится за Свой народ так же, как Он

и всегда сражался за него в день борьбы со врагами его. Он явится, «и станут ноги Его в тот день на Масличной горе, которая лежит перед Иерусалимом к востоку» от него (замечание это имеет не географический смысл отличить гору от других гор, на которых также росли масленичные деревья, но стоит в связи с тем средством, какое Господь употребит для спасения Своего народа, а именно, через разделение горы проложит путь народу для бегства). Вследствие сошествия Иеговы, Того Иеговы, перед Которым колеблется земля, когда Он ее касается (Исх.19,18), – сошествия Его на Масленичную гору, гора эта разделится пополам, одна часть ее раздвинется к северу, а другая к югу, а в середине образуется большая долина от востока к западу: «и рассядется Масленичная гора», говорит пророк, «в средине от востока к западу в долину весьма большую и половины горы отклонится к северу и половина ее (другая) к югу». Таким образом образуется совершенно новая долина, в которой спасающиеся из Иерусалима беглецы найдут себе безопасное убежище, где они и скроются. «И вы», говорит Бог этой спасающей части народа, имеющего в большей своей части погибнуть от врагов, «побежите на долину гор Моих, и долина гор будет простираться до Ацала (бесследно  исчезнувшее селение, находившееся вблизи Иерусалима (Мих.1,11) и именно, как видно из рассматриваемого места, к востоку от Масленичной горы); «и побежите вы так, как бежали вы от землетрясения» (о котором упоминает пророк Амос 1,1) «бывшего в дни Озии Царя Иудина»; побежите все скоро и быстро, побежите не только от врагов, но и из страха перед землятресением, которым будет сопровождаться сошествие к вам на помощь Господа,  и которое будет подобно древнему, испытанному уже вами или вашими предками землетрясению. Но Господь придет на землю не только сражаться за Свой народ, верный Ему, сражаться со врагами его, придет не только спасать народ от сих врагов, – «придет Иегова Бог Мой», высказывает пророк от лица верующих в Бога и надеющихся на Его помощь, – радостную надежду, «все святые с Тобою», придет Иегова, окруженный святыми ангелами (ср. Мф.25,31; Вт.33,2–3; Дан.7,9,10), придет затем, чтобы через окончательный суд над людьми даровать окончательное спасение надеющимся на Него (Лук.21,28), чтобы через суд довершить царство Свое, прославить Иерусалим полною и вечною славою. Такое пришествие Господа принесет с собою преобразование земли. «И будет в тот день, не будет света», свет земной пропадет, « и величественные», великолепные  светила: солнце, луна и звезды «исчезнут», свет из померкнет (ср. Иоан.4,15; Ис.13,10; Иез.32,7,8; Мф.24,29, Апок.6,12). «И это будет день единственный» в своем роде – день, какого не бывало и не будет, день «который» по своему свойству «известен Богу, не день и не ночь», который не похож будет ни на день, ни на ночь; так как светила небесные, определяющие обыкновенно дни и ночи, потеряют свой свет. «И случится, в вечернее время явится свет», естественный порядок природы изменится, день будет подобен ночи, а в то время, когда бы, по естественному порядку должна была наступить темная ночь, явится напротив яркий свет, смена дня и ночи прекратится (ср. Апок.21,23,25). «И будет в тот день, выдут живые воды из Иерусалима, половина их к морю восточному (мертвому) и половина их к морю западному (средиземному)»; из средоточного пункта царства Божия потечет по всей земле, где только распространено будет это царство источник Божия благословения и благодатного спасения (ср. Ин.4:18; Иез.47:1–12). Между тем, как источники воды обыкновенной пересыхали в знойное лето в Палестине, этот источник духовной, благодатной воды будет течь непрерывно, в продолжении целого года: «летом и зимою будет так». К этому Божию благословению присоединится еще новое, более высокое благословение. Между тем, как ветхозаветный Израиль своими грехами и богоотступничесвом выражал нежелание иметь над собою Владыкою, Царем Иегову и отвергал это владычество, в тот день такое отпадение от Бога прекратится, подготовляемое в Ветхом Завете царство Божие осуществится: «и будет Иегова Царем по всей земле»,  где только распространится Его царство; «в тот день Иегова будет един и имя Его будет едино». Он один будет Царем и Богом Израиля, спасенного Им народа; Его только одного народ будет признавать как Бога своего и Царя своего, Его только одного имя народ будет произносить своими устами, не прибавляя к этому имени еще имен идолов. В тот день духовный Иерусалим, духовная столица, духовный центр царства Божия возвысится над всею землею, получит особенную духовную высоту и славу (ср. Мих.4,1). Обетование это пророк изображает образно. Возвышение духовного Иерусалима он представляет под образом возвышения земного Иерусалима через понижение окружающих Иерусалим возвышенностей и через приведение этого города в прежние границы, в каких он был до опустошения и разрушения его врагами. «Обратится вся земля», возвещает пророк, «в равнину от Гевы (ныне Dscheba, в трех часовом расстоянии к северу от Иерусалима; в древности Гева была пограничным городом царства Иудейского, 4Цар.23,8) «до Риммона (города на границах земли Идумейской, от иудова колена, отчисленного к колену симеонову, Иис.Нав.15,32;19,7, и вероятно, находившегося на том месте, где ныне лежат развалины с именем: Um er Rummanium, в четырех часовом расстоянии к северу от Беэр-Шавы 4Цар.23,8), «что на юг от Иерусалима» (через эту прибавку, Риммон отличается от другого Риммона, находившегося в Галилее, нынешнего Rummaheh, к северу от Назарета, Иис.Нав.19,13). Через то, что окружающая Иерусалим возвышенная почва понизится, превратится в гладкую равнину, самый Иерусалим «сделается высоким», видимым по всей земле, «и поселится на месте своем от ворот вениаминовых». (Это по всей вероятности одно и тоже, что и ворота ефремовы, находившиеся в северной стене города, и получившие название ворот вениаминовых от того, что через эти ворота пролегла дорога и в колено ефремово и в колено виниаминово, ср. 4Цар.14,13; Неем.8,13) «до места первых ворот» (это, конечно, тоже, что и старые ворота, ср. Неем.3,6; 12;39, находившиеся в северовосточном углу города) «до ворот угольных» (находившихся в противоположным старым воротам западном углу северной стены города, ср. Цар.1,13; Иер.31,38). Это распространение Иерусалима к востоку и западу, исходным пунктом которого поставляются вениаминовы ворота в средине северной стены города. К югу и северу расселится Иерусалим « от башни Хананиэла (Иер.31,38; Неем.3,1; 12,39) находившейся на северовосточном углу города) «до царских точил» (находившихся при царских садах, в южной стороне города).  Таким образом, город Иерусалим будет восстановлен вполне в его древних границах; все следы разрушения и разграбления будут уничтожены, город снова будет приведен в славное состояние. В этом городе «будут жить» жители – все народ святой; ибо «прклятия», предполагающего собою грехи и влекущего за собою наказание, «уже не будет более» в нем; «и будет Иерусалим пребывать» таким образом «спокойно», города и жителей его не коснется буле никакая гибельная беда; вследствие чего жители города будут жить совершенно безопасно, не боясь нападения врагов (ср. Ис.65,18–25; Апок.22,3), да притом и враги-то самые, которые не признают над собою власти  Иеговы, которые не обратятся к истинному Богу и пребудут упорны в своем ожесточении против Иерусалима и населяющего его народа Божия, преданные  всем родам казней, будут в конец поражены Богом: «И таково будет поражение, которым поразит Иегова всякий народ, воевавший против Иерусалима: сгниет тело его в то время, как  он стоит еще на ногах своих», когда он еще жив, живым сгниет, «и глаза его», гордо и насмешливо смотревшие на наготу, опустошение города Божия, «сгниют в яминах своих», «и язык его», хуливший истинного Бога и поносивший народ Иеговы, «сгниет во рту его». Кроме этой казни Господь пошлет на врагов другую еще казнь: Он пошлет на них панический страх, вследствие которого они придут в великое смятение и будут истреблять друг друга так же жестоко, как древле при Иегошафате (Иосафате) истребляли друг друга аммонитяне и моавитяне (2пар. 21,23; см. также Суд. 7,22; 1Цар.14,20). «И будет в тот день», возвещает пророк, «произойдет между ними великое от Иеговы смятение, и схватят они один за руку другого», с тем, чтобы другою рукою свободно удобнее было на смерть поразить противника своего, «и поднимется рука его на руку ближнего его». В этом поражении врагов Самим Богом примет участие и народ завета: «и Иуда будет также сражаться при Иерусалиме», будет вместе с Богом сражаться против врагов, нападавших на Иерусалим. Через победу над врагами Иуда приобретет себе в добычу драгоценные сокровища языческих народов, золото, серебро, одежды в великом множестве». А народы самые будут истреблены, и истребление будет столь полное, что даже животные, употребляемые этими народами как для войны, так и для перевозки тяжестей разного рода, не избегнут участи своих владельцев, они будут поражены тем же поражением, какое постигнет и людей: «И будет также поражение коней и лошаков, верблюдов и ослов и всего скота, который в их станах, как это поражение», будет одинаково вполне с поражением людей. Из этого всеобщего поражения, поражения ужасного уцелеют только немногие люди, а именно только те, которые обратятся к истинному Богу. Этот «весь остаток», оставшийся «из всех народов, приходивших против Иерусалима, все эти из года в год будут восходить для поклонения Царю, Иегове воинств и для празднования праздника кущей»; все они будут поклонятся истинному Богу, все они войдут для совершения сего поклонения в царство Божие, в Церковь Божию и, пребывая в этой Церкви, за оказанную к ним милость со стороны Бога, за то, что Он из странствования  этой жизни ввел их в блаженное состояние царства мира, будут также торжественно благодарить Его, как торжественно благодарил Его ветхозаветный Израиль, совершавший в честь Иеговы праздник кущей, праздник благодарения за благодатное сохранение Израиля во время странствования по пустыне и за введение его в обетованную землю, полную обетованных земных благ и через то служившею сению несравненно больших, духовных благ в царстве Божием. «И будет, которое из племен земли не взойдет во Иерусалим для поклонения Иегове, Царю воинств, на те дождя не будет». Господь совершенно лишит Своего благословения, Своих милостей те племена земли, которые не поклонятся Ему, не признают Его своим Владыкою. В этих видах Египет, этот в древности самый враждебный Богу и Его народу, и тот должен, через обращение к Богу, достигнуть полного участия в обетованных Израилю благах; в противном случае, «если племя Египта не взойдет» в царство Божие, «и не придет» для поклонения Иегове, истинному Богу; «то и на них не будет», то и он совершенно лишен будет Божия благословения. Это лишение дождя от которого зависит успех плодов и следовательно благосостояние земной жизни, это Божие лишение вообще благословения Его «будет язва, которою Иегова поразит народы, не восходящие праздновать праздник кущей. Это будет грех (со включением и печальных, карательных следствий греха) «и грех всех народов, которые не восходят праздновать праздник кущей». Таким образом в тот день язычество не будет иметь для себя никакого места в области царства Божия; лишенное благословения Божия оно погибнет, как враждебное Богу и не покоряющееся Ему. «В тот день на звонках у коней (обычай привешивать коням звонки или колокольчики в древности, на востоке был очень распространен) будет стоять», как надпись: «святыня Господу». То, что в Ветхом Завете составляло принадлежность первосвященнической повязки (Исх.28,36), то в тот день будет составлять принадлежность звонков коней, звонки коней будут сравнены в святости с первосвященнической повязкой. Различие между святым и обыкновенным в тот день прекратится, самые последние предметы, положительно ни в какой связи не стоящие с культом Иеговы, будут в тот день так же священны, как были до того времени священные предметы, через особое освящение назначенные для служения Иегове. В то время прекратится также основное различие между более священными вещами и менее священными. В ветхозаветном святилище котлы, служившие для варения жертвенных мяс, признаваемы были за менее священными предметами, чем жертвенные чаши, в которые собиралась жертвенная кровь и потом из них или кропилась на алтарь, или выливалась в место, для этого определенное; а в тот день будет не так, в тот день котлы будут так же священны, как и жертвенные чаши, и не только котлы, находящиеся в храме, но вообще все котлы во Иерусалиме и Иудее, – те котлы, которые считались прежде вещами только чистыми, но нисколько не священными: «и котлы в доме Иеговы», говорит пророк, «будут как жертвенные чаши пред алтарем. И всякий котел во Иерусалиме и Иудее будет святынею Иеговы воинств, и все приносящие жертву будут приходить и брать из них и варит в них» жертвенное мясо. Ловом в царстве Божием, когда оно будет приведено в полноту славы, все без исключения и все одинаково будет священно. Но различие между священным и не священным, между чистым и нечистым может быть уничтожено в таком только случае, когда будет уничтожен грех, уничтожена нравственная нечистота, как причины, как основы внутренние, вызвавшие собой различие предметов, выделение и особенное освящение вещей, предназначаемых для культа Иеговы. В тот день и эти причины будут удалены; через суд Божий грех и нечистота нравственная уничтожатся; в славном царстве Божием не будет более никакого грешника, а будут жить там только праведные и святые: «не будет уже более хананеянина», не будет уже более никакого нечестивого, безбожного человека, сродного по сердцу, внутреннему настроению своей души с древним хананеянином (ср. Ис.1,10; Иез.16,3; 44,9) «в доме Иеговы воинств», в царстве Его (ср. Апок.21,22,27; 22,15) «в сей день».

Таким образом, пророчество, начинавшееся возвещением суда народу Божию за поражение им Пастыря Господня, заканчивается возвещением славного состояния этого народа в царстве славы. Предвозвещаемое в начале этого отделения (13,7) разъяснение овец стада, вследствие поражения Пастыря согласно со сказанием ев. Матфея (26,31) и Марка (14,37), началось бегством учеников Господних при взятии Господа в саду Гефсиманском и при смерти Его, а обращение руки Господней на малых овец восприняло свое начало при воскресении Господа, – оно проявилось в заботливых попечениях воскресшего Господа о Своих учениках, которые так недавно от страха рассеялись от Него. Исполнение пророчества этим не кончилось. Как рассеяние паствы, так и снова возвращение ее под благодатную десницу своего Пастыря – Господа продолжается во все времена христианской Церкви, продолжается таким образом, что при каждом возобновляющемся, наиболее сильном давлении антихристианского мира на Церковь Божию слабые в вере бегут и рассеиваются; но как скоро Господь Своею силою подавляет это нападение, как скоро Он заявляет Себя Существом, жизненно и действенно пребывающим в Своей Церкви, они снова собираются в эту Церковь. Так будет, по слову Господа (Мф.24,10 и дал.), продолжаться до конца дней, когда сам сатана наконец выйдет, чтобы обольщать народы, находящиеся на четырех краях земли, чтобы собрать Гога и Магога на войну против воинства святых и против города Святого. Это нашествие врагов заставит Господа сойти с неба на землю для спасения Своих избранных. Он действительно сойдет, уничтожит полчища Гога и Магога, обновит совершенно небо и землю и в конце концов совершит Свое царство в небесном Иерусалиме (Апок.20–22), то царство, славное состояние коего пророк возвещал  в конце рассматриваемого нами последнего отделения своей книги. Но сказанное касается только тех овец, которые не участвовали в поражении Пастыря, или если участвовали, то в последствии обратились к этому Пастырю и раскаялись или же раскаются и снова войдут в паству Господню, что же касается до овец, поразивших Пастыря своего и оставшихся упорными в своем ослеплении, то они или нашли уже свою погибель во время иудейской войны при Веспасиане и Тите и во время войны, предпринятой римлянами для подавления возмущения, поднятого в среде иудеев лже-мессиею, по имени Бар-Кохбою, а равно и во время продолжавшихся и в последующие века преследования иудеев или же найдут ее в будущих судах Божиих над преступниками. Этой погибели подпадут две части из всего ветхозаветного Израиля, а третья часть, как сказано, принявшая Спасителя, рассеявшаяся при Его взятии на страдания и смерть, но потом принятая снова воскресшим Пастырем под заботливое попечение, с течением времени увеличившаяся принятием язычников и обращающихся членов народа ветхозаветного, и увеличивающаяся доселе и имеющая увеличиваться до конца настоящих времен, согласно с пророчеством должна быть переплавлена в огне с целью очищения ее от всякой нечистоты. Этой переплавке подвергнется она в то время, когда языческие народы соберутся на Иерусалим и осадят его, и разграбят, и половину жителей в плен отведут. Под этой осадою Иерусалима нужно разуметь не осаду Иерусалима римлянами, потому что у пророка говорится только об отведении в плен половину жителей города, а другая половина представляется оставленною в городе, что римским нашествием не оправдывается; но нападение боговраждебного мира на царство Божие, или Церковь Христову, на общество верующих. Так как под Израилем и именно под уцелевшею частию его разумеется новозаветный Иерусалим, или Церковь Христова. На эту Церковь язычествующий, боговраждебный мир как доселе, в продолжении целых столетий  в том или другом виде, с той или другой стороны продолжал делать нападения, так и до конца веков будет продолжать эти нападения. Эти то продолжающиеся нападения языческого мира пророк и изображает под образом осады города Иерусалима всеми языческими народами. Среди и этих то нападений общество Господне, новозаветный Израиль и переплавляется, – неистинные члены его гибнут, а истинные более и более очищаются и возвышаются в своей праведности, потому что Сам Господь защищает их и спасает. Наконец эти временные, частные нападения закончатся последнею окончательною борьбою всего боговраждебного мира с обществом Господним; Сам Господь сойдет на землю и Сам Своею силою поразит в конец всех врагов Своего общества, после чего наступит царство славы, когда будут жить только праведные, а нечестию не будет более места. Этот суд Божий, суд окончательный над врагами, суд имеющий совершиться в то время, когда враги употребляют все свои усилия, чтобы погубить как можно более членов паствы Господней, когда время будет самое тяжелое и опасное для общества Господня, когда число отпавших слабых членов общества особенно увеличится, пророк изображает под образом сошествия Господа на гору Масличную, сошествия для спасения Своих, и поражения врагов. Впрочем надобно при этом заметить, что в последнем суде Божием предвещаемое пророком сошествие на Масличную гору только нашло свое окончательное исполнение, но оно исполняется до этого времени, исполняется именно во всех тех случаях, когда Бог является Спасителем Своего общества среди гонений и притеснений этого общества со стороны врагов его. А так как эти притеснения, эта осада Иерусалима продолжается ежедневно, то и Господне сошествие на Масличную гору для спасения Своего общества и поражения врагов совершается также ежедневно, или точно сказать, непрерывно.

* * *

Из представленного обозрения книги пророка Захарии видно, что последняя часть этой книги, содержащая пророчественные речи о земле Хадрах (гл.9–11) и о Израиле (гл.12–14), отличается от первых двух частей ее, а именно от первой части, содержащей в себе видения(гл1–6), и от второй, разрешающей вопрос о постах (гл.7 и 8), так что может подавать некоторый повод к мысли о том, что эта часть есть произведение другого, может быть даже до пленного еще периода времени и потому принадлежит другому пророку, или даже двум пророкам, из которых одному принадлежит речь о земле Хадрах, а другому речь об Израиле. Разности эти, отличающие последнюю часть от двух первых частей таковы: надписи обеих пророчественных речей, заключающихся в третьей части, не содержат ни определения времени, ни имени пророка, как это делается напротив в первых двух частях; в этих речах нет выразительного, ясного указания на те временные обстоятельства, среди которых Захария изрекал свои пророчества, равным образом в этих речах не встречается ни видений, ни действующих ангелов, ни сатаны, ни характерных седьми очей Божиих; наконец самая форма зложения и самый язык этих речей как бы отличны от формы изложения и языка первых частей книги. Но все эти разности не настолько еще сильны, чтобы на основании их можно было разрывать единство книги. Решительно в пользу единства книги, в пользу того, что она произведение одного только пророка Захарии, говорит уже то обстоятельство, что в пророчественных речах последней части книги историческую почву и исходный пункт для возвещения и изображения будущего развития царства Божия в его борьбе с языческою силою образует тоже после пленное состояние народа завета, которое служит исходным пунктом и историческою почвою и для пророчественных изображений будущности царства Божия в первых двух частях. При внимательном чтении этих речей усматриваются в них следующие ясные следы после пленного состояния народа. Народ завета в обеих своих частях, на которые он распался во время разделения, по смерти Соломона, царства, является рассеянным между язычниками как стадо без пастыря. Правда, Иуда представляется как бы возвратившимся уже во Иерусалим и города Иудейские, но и он и дочь Сиона имела еще узников надежды, ожидающих своего освобождения (гл.9,11,12 сн.2,7) и дом Ефрема еще только долженствовал  быть собранным и спасенным (10,6–10). К этому надо прибавить и то, что разделение Иуды и Ефрема, продолжавшееся до времен погибели царств Иудейского и Израильского, является в рассматриваемых речах пророка прекратившимися. Око Иеговы направляется на все колена Израиля (9,1); Иуда и Ефрем укрепляются Иеговою для совокупной борьбы их с сынами Иавановыми (9,13); Господь Бог спасает того и другого, спасает их как овец стада Своего (9,16 сн.8,13); Пастырь Господен пасет и Иуду и Ефрема, как одно стадо и, переламывая Свой второй посох, разрывает братство между Иудою и Израилем (11,14). Таким образом ревность между Иудою и Израилем, прекращения которой пророки, жившие до плена, ожидали только в будущем (ср. Ис.11,13; Иезек.37,15–27; Ос.1,11), у Захарии является погашенною, и от прежнего разделения на два царства остаются только одни названия: «дом Иудов и дом Израилев» употребляемые пророком как в третьей части своей книги (гл.9–11), так и во второй (8,13). Все колена Израилевы образуют один народ, живущий, по изображению пророка, в Иерусалиме и Иудее. Как в первой части книги Израиль существует во Иерусалиме и Иудее (1,19 сн.2,10); так в третьей части на Израиля произнесенное «бремя слова Иеговы» сбывается над Иудою и Иерусалимом (12,2,5–13; 14,2.14); и как в ночных видениях мирская, языческая сила является имеющею свое пребывание в земле северной и южной, так ровно и в последних пророчественных возвещениях Ассур (земля северная) и Египет (земля южная) являются типами языческой власти (10,10). Все это ясно указывает на то, что между всеми частями книги пророка Захарии существует несомненное единство основного содержания, исторической почвы пророчественного созерцания и самого характера созерцания, и что третья часть не только в прямой положительной речи раскрывает тоже самое развитие царства Божия в его борьбе с язычеством, какое раскрывает и в видениях и символических действиях первой части. Что же касается до разностей, выставленных выше и отличающих третью часть от первых двух частей книги, то касательно их нужно сказать следующее: то, что в надписях (9,1 и 12,1) не упоминается о времени пророческого возвещения, а равно не выставляются в самых речах выразительно и исторические обстоятельства, среди которых произнесены речи; то это просто объясняется тем, что заключающиеся в третьей части пророчества о будущности царства Божия не так непосредственно связаны с тем временем, в которое жил пророк, как связаны с ним, например, видения, из которых первое представляет положение мира во второй год царя Дария. Неупоминание же имени пророка в надписях говорит так же мало против происхождения пророческих речей (гл.9–14) от жившего после плена Захарии, как мало неупоминание у пророка Исаии также своего имени в надписях к речам, содержащимся, например, в 15гл., 17-й, 19 гл. и т.д. (бремя Моава; бремя Дамаска; бремя Египта) говорит против Исаиева происхождения указанных речей.

Теперь касательно других разностей. Правда, в пророческих речах (гл.9–14) не встречается ни видений, ни действующих ангелов, ни сатаны, ни седьми очей Божиих, но у Амоса также, например, только во второй части находятся видения, а в первой нет ни одного, и не смотря на то, книга все-таки считается, несомненно, произведением одного пророка. И притом, первая часть книги Захарии содержит не одни только видения, но и простые пророческие речи, например, (-); что же касается до торой части (гл.7,8), то она вся состоит из одной только пророчественной речи. Затем, как в первой части находится символическое действие (6,9–15), так равно есть также символическое действие и в третьей части (11,4–17). Положим нет упоминания о действующих ангелах, но есть все-таки упоминание об Ангеле Иеговы (12,8) и святых Иеговы, которые суть тоже ангелы (14,5). Не упоминается о седьми очах Божиих, но обозначение Божественного провидения через око Божие находится также и здесь (9,1.8). Тоже нужно сказать и о форме изображения и языке частей книги. Созерцательные видения описаны в простой форме, как для того наиболее соответствующем роде речи, а напротив пророческие речи изложены языком ораторским и отчасти богаты искусными образами и сравнениями, свидетельствующими о юношеской, свежей и богатой образами фантазии пророка. Таким образом, разность в изложении, в выражениях языка, в изображениях предметов обуславливалась самим содержанием разных частей книги, но при этом нельзя доказать того, чтобы один и тот же предмет излагался постоянно различным образом с одной стороны в первых двух частях, а с другой в третьей части, даже отдельные, необычные, принадлежащие только пророку Захарии некоторые выражения встречаются как в первых двух частях, так и в последней.

Наконец, в пользу целостности и единства книги говорит предание, которое должно здесь иметь решающее значение, так как канон книг был собран недолго спустя после смерти Захарии и собран со всею внимательностью и тою осторожностью, какой требовала богодухновенность книг, долженствовавших войти в канон. А в этим каноне книга Захарии включена в настоящем ее виде.

Книга пророка Захарии представляет в пророчественных изображениях большое многообразие. Богатство часто совершенно необычайных образов в соединении с некоторою тяжеловатостью выражения и с ничем не связанными непосредственными переходами от одного предмета к другому делают речи пророка темою труднопонятною. Дикция в общем свободна от  халдеизмов и образована по древним лучшим образцам.