Толкования на Апостола Павла послание к римлянам 11:17

Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями

Если прививка приживется… она делается плодоносной маслиной… Так и люди, если они через веру преуспеют к лучшему, и получат Духа Божия, и произрастят плодоношение Его, то будут духовными.

Ст. 17-18 Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя

Если же ветви корня отломились и отсечены, а ты, будучи дикою маслиною, - поелику именно осуждены были на изгнание, - вы, язычники, - привились и сделались вместо народа (Израильского), - то не превозноситесь тем, что с удалением их совершился вход ваш, ибо не вы корень держите: это - принадлежность Апостолов, которые, как бы корни, держат вас.

Ст. 13-18 вам бо глаголю языком: понеже убо есмь аз языком Апостол, службу мою прославляю. Аще како раздражу мою плоть, и спасу некия от них; Аще бо отложение их, примирение миру, что приятие, разве жизнь из мертвых; Аще ли начаток свят, то и примешение: и аще корень свят, то и ветви. Аще ли некия от ветвей отломишася, ты же, дивия маслина сый, прицепился еси в них, и причастник корене и масти маслинныя сотворился еси, не хвалися на ветви: аще ли же хвалишися, не ты корень носиши, но корень тебе

Вам бо глаголю языком, понеже убо есмь аз языком апостол, службу мою прославляю, аще како раздражу мою плоть, и спасу некия от них (ст. 13, 14). (Апостол) опять старается освободить себя от дурного подозрения и хотя, по-видимому, наносит удар обратившимся из язычников, смиряя их высокое о себе мнение, но слегка поражает и иудея; он ищет, чем бы прикрыть такую погибель иудеев и утешить их в этом, однако же ничего не находит по сущности самого дела. На основании того, что он сказал, иудеи достойны были еще большего осуждения, когда другие, будучи гораздо ниже их, приняли то, что для них было приготовлено. Потому от иудеев он переходит к язычникам и помещает вводную речь о них, желая показать, что все это он говорит для того, чтобы научить их скромности. Хвалю вас, говорит он, по двум причинам: во-первых, потому, что имею в этом необходимость, как назначенный для служения вам, а во-вторых, чтобы чрез вас спасти мне других. И не говорит: братий моих, сродников моих, но: плоть. Потом, указывая на их упорство, не говорит: не могу ли как-нибудь убедить, но: аще како раздражу и спасу, и при этом опять не говорит: всех, но: некия от них, так жестокосерды были иудеи. И опять в самом упреке (апостол) обнаруживает превосходство язычников, хотя иудеи и язычники взаимно служат друг другу в деле спасения, однако же неодинаково: иудеи доставляют блага язычникам неверием своим, а язычники иудеям своею верою. Отсюда видно, что язычники и равны с иудеями, и превосходят их.

Но что можешь сказать ты, иудей? Если бы мы не были отвержены, то вы не были бы призваны так скоро? Это говорит и язычник: если бы я не был спасен, в тебе не возникла бы ревность. А если ты желаешь узнать, в чем мы превосходим, то - скажу тебе - я спасаю тебя тем, что уверовал, а ты, преткнувшись, даровал нам возможность придти прежде тебя. Потом (апостол), чувствуя, что нанес удар иудеям, обращается к прежней речи и говорит: аще бо отложение их примирение миру, что пpиятиe, разве жизнь из мертвых (ст. 15)? Но и это опять обвиняет иудеев, как скоро другие извлекли для себя выгоду из их грехов, а они не воспользовались даже добрыми делами других. Не удивляйся также, если (апостол) приписывает иудеям то, что случилось по необходимости, - он, как я говорил неоднократно, ведет так речь, чтоб одних смирить, а других ободрить. Между тем, как я сказал выше, если бы иудеи тысячу раз были отвергнуты, а язычники не показали веры, то последние никогда бы и не спаслись. Но (апостол) содействует слабой стороне и помогает утружденной. Вникни же и в то, в чем он угождает иудеям, утешая их только на словах. Аще бо отложение их, - говорит он, - примирение миру. А что из того иудеям? Что пpиятиe, разве жизнь из мертвых? Но и в этом нет для них пользы, если бы они не были приняты. А что говорит (апостол), означает следующее: если Бог, прогневавшись на иудеев, оказал столько милости другим, то чего Он не дарует им, после того как примирится с ними? Но как воскресение мертвых зависит не от принятия их, так не от них же и нынешнее наше спасение. Напротив, они были отвержены за свое неразумие, а мы спаслись своею верою и благодатью свыше. И все это не может принести им никакой пользы, если они не покажут надлежащей веры. Затем (апостол), по обыкновению своему, переходит к новой похвале, но не действительной, а только кажущейся, подражая искуснейшим врачам, которые также ободряют больных, насколько позволяет свойство болезни. Что же говорит он? Аще ли начаток свят, то и примешение: и аще корень свят, то и ветви (ст. 16). Начатком и корнем он называет здесь Авраама, Исаака, Иакова, пророков, патриархов и всех прославившихся в Ветхом Завете, а ветвями тех из потомков их, которые уверовали. Потом, так как иудеи противопоставляли ему многочисленность неуверовавших, то смотри, как он опровергает такое возражение и говорит: аще нецыи от ветвей отломишася (ст. 17). Но ведь выше ты, (Павел), выше сказал, что погибли очень многие, немногие же спаслись, - как же здесь, говоря о погибших, употребляешь слово: нецыи, указывающее на немногих? Я не противоречу себе, отвечает (апостол), но спешу уврачевать и привлечь утружденных. Замечаешь ли, как в целой этой речи он обнаруживает одно намерение, именно желание утешить иудеев? А если потеряешь это из вида, то получится много противоречий. Ты обрати еще внимание на мудрость (апостола), как он, по-видимому, говорит в пользу иудеев и придумывает для них утешение, но незаметно поражает их и словами - корень и начаток - показывает, что они не имеют никакого извинения. В самом деле, подумай о негодности ветвей, когда они, имея сладкий корень, не уподобляются ему, и о негодности месива, когда оно не изменяется от начатка. Аще ли нецыи от ветвей отломишася. Отломилась большая часть ветвей, но (апостол), как я сказал, хочет утешить иудеев, потому приводит не свои собственные, но их слова, и этим незаметно уязвляет их, доказывая, что они отступили от родства с Авраамом; это именно (апостол) и старался сказать, т.е. что у иудеев нет ничего общего с Авраамом. Если корень свят, а они не святы, то, значит, они далеки от корня. Потом, по-видимому, утешая иудея, снова поражает его своим обвинением язычников. Сказав: аще нецыи от ветвей отломишася, присовокупил: ты же дивия маслина сый, прицепился ecu в них. Насколько малоценнее был язычник, настолько более скорбит иудей, видя, что он наслаждается его достоянием; язычнику же не столько велик стыд от его малоценности, сколько велика честь от его перемены. И заметь мудрость (апостола), он не сказал: ты посажен, но: прицепился ecи, чем опять уязвляет иудея и показывает, что язычник стал на дереве вместо иудея, а иудей лежит на земле. А потому не остановился на этом и, сказав: прицепился ecи, не кончил речи, хотя уже и все сказал этим, но продолжает описывать благоденствие язычника и распространяется в изображении чести, говоря: и причастник корене и масти маслянныя сотворился ecи. И, по-видимому, (апостол) поставил язычника в положение какого-то добавления, однако показывает, что он от этого не терпит никакого вреда, а имеет все, что свойственно ветви, вышедшей от корня. И чтобы ты, услышав: ты же прицепился ecи, не подумал, что язычник унижен в сравнении с природной ветвью, смотри, как (апостол) равняет его, говоря: и причастник корене и масти маслинныя сотворился ecи, то есть получил то же благородство и ту же природу. Потом, сказавши с упреком: не хвалися на ветви (ст. 18), (апостол), по-видимому, утешает иудея, на самом же деле показывает его малоценность и большое бесчестие. Потому не сказал: не хвались, но: не хвалися на ветви, не превозносись пред ними, как пред отломленными, потому что ты поставлен на их место и пользуешься тем, что им принадлежало.

Видишь ли, как по-видимому укоряет язычников, а на самом деле уязвляет иудеев? Аще ли же хвалишися,- продолжает, - не ты корень носиши, но корень тебе (ст. 18). Что же от этого пользы отломленным ветвям? Ничего. Как я уже заметил, (апостол) придумывая, по-видимому, и некоторую слабую тень утешения, даже тем самым, чем укоряет язычников, наносит смертельный удар иудеям. Сказав: не хвалися на ветви, и: аще ли хвалишися, не ты корень носиши, он показал иудею, что совершившееся достойно того, чтобы им хвалиться, хотя и не должно хвалиться; а этим возбуждает и поощряет его к вере, представляет себя защитником его, показывает ему понесенный им ущерб и то, что другие владеют его собственностью.

ст. 16-18 Если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя.

Апостол начатком называет Владыку Христа по человеческому естеству, корнем же – патриарха Авраама; и ветвями маслины – народ иудейский, как от Авраама происшедший, и мастию масличною – учение благочестия. Посему уверовавшим из язычников советует не превозноситься пред не уверовавшими из иудеев; потому что сих иудеев называет отломившимися ветвями. Смотрите, говорит язычникам, происходя от другого родства, вы прицепились к сему древу и приняли в себя тук благочестивого корня. Рассуди же, что корень тебя носит, а не ты носишь корень; и ты имеешь в нем нужду, а не он в тебе.

Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями

Отломившимися ветвями назвал неверных евреев; ибо они сделались недостойными святого корня. И прекрасно сказал: отломились; ибо никогда Бог не отвергал их так, хотя они многообразно согрешали. А вместо их, отломившихся, привит, говорит, ты, язычник. Не сказал: ты посажен, но: привился, и тем уязвляет иудея и показывает, что на древе иудея, то есть на патриархах, стоит язычник и стал общником корня и сока, то есть достиг от Бога одинаковых с иудейскими благородства и славы. Итак, не возносись и не тщеславься пред ветвями.

Аще ли нецыи от ветвей отломишася, ты же дивия маслина сый, прицепился ecи в них и причастник корене и масти маслинныя сотворился ecи

Дошедши до: аще корень свят, то и ветви (Рим. 11:16), — Апостол строит теперь на сем свое внушение уверовавшим язычникам — быть смиренными, как предположил, и делает это вот как: сказавши: аще корень свят, то и ветви (Рим. 11:16), — подал мысль, что народ иудейский всею массою свят, а между тем налицо были многие из них неверовавшие и, следовательно, несвятые. Это не могло не возбудить вопроса уверовавших язычников: как же так? ветви не все святы; как видим, Апостол уже, хотя не ясно, предрешил этот вопрос в словах: кольми паче исполнение — и: что приятие разве жизнь из мертвых? То есть будут святы и они, или — в возможности они уже святы. Потому не повторяет того теперь, но, соглашаясь с возражателями относительно иудеев, переносит взор свой на них самих и их самих располагает на себя больше обращать внимание, чем на иудеев, говоря как бы: пусть некоторые отломились, ты на этом не упирайся глазами своими, а на себя более смотри. Они отломились, а ты прицепился. Оставь ты отломившихся; их устроит Бог по благоволению Своему. А все внимание свое устреми на то, к чему тебя обязывает сие прицепление и как тебе следует держать себя, чтоб и самому не отломиться подобно им.

Дав такой оборот мысли, Апостол пространно научает потом верующих язычников смирению и опасливости. Но, излагая сей урок, он вносит такие речения, которые, смиряя язычников, не могли не затрагивать и иудеев неверовавших; так что нельзя не предположить, что он при этом и их имел во внимании, не раздражит ли кого и этою речью и не привлечет ли тем к вере.

Ты, язычник, дикая маслина, у которой и соки были дурны, и плоды негожи для употребления, прицепился теперь к доброкачественной и добро-плодной маслине, не извнутрь ее произрос, а совне прицепился, — будто хочет сказать: приклеен и непрочно сидишь; прицепился ты и причастен стал корня и доброкачественного сока маслины. Добрые соки чуждой тебе маслины вошли в тебя, вытеснили из тебя твои дурные соки и сделали гожим к принесению добрых плодов. У тебя нет ничего своего, все чужое. Один толковник замечает: обыкновенно прививок облагораживает соки дерева; но, как замечают древние и новые путешественники, у маслин бывает иначе: дикая маслина, привита будучи к корню, принимает в себя соки добрые. Так обновляют устаревшие маслины. Все это указания смирительные для язычника. Из них выходило: то, конечно, похвально, что ты прицепился, но тебе самому нечем тут похвалиться.

Но в этих речениях сколько содержится внушений, сильных затронуть иудея?! Эту преимущественно сторону выясняет святой Златоуст: «обрати внимание на мудрость Апостола, с какою он по-видимому говорит в пользу иудеев и придумывает для них утешение, но скрытным образом поражает их и чрез слова: корень и начаток — представляет не имеющими никакого извинения. Ибо вообрази себе негодность ветвей, которые, имея сладкий корень, не уподобляются ему, и негодность примешения (замеси хлебной), когда оно не изменяется (не всходит и не вскисает) от начатка. Аще ли нецыи от ветвей отломишася. Отломилась большая часть ветвей, но Апостол хочет утешить иудеев (что немного таких). Между тем, однако же, уязвляет их, доказывая (словом: отломишася), что они отступили от родства с Авраамом. Ибо то именно и старался сказать Апостол, что у иудеев неверующих ничего нет общего с Авраамом. Потому что ежели корень свят, а они не святы, то далеки от корня. Потом по-видимому утешая иудея, снова поражает его самым обвинением (охуждением) язычников. Ибо, сказав: аще нецыи от ветвей отломишася, — присовокупляет: ты же дивия маслина сый, прицепился ecи в них. Чем малоценнее язычник, тем более скорбит иудей, видя, что он наслаждается его достоянием. Язычнику же не столько приносит стыда его малоценность, сколько чести его перемена. И заметь мудрость в словах Апостола, — не сказал: ты посажен — но: прицепился ecи, — чем опять язвит иудея и показывает, что язычник стал на древе, вместо иудея, а иудей лежит на земле. А потому не остановился на этом и, сказав: прицепился ecи, — не кончил тем речи, хотя все уже высказал; напротив, продолжает описывать благоденствие язычника и распространяется в изображении чести, говоря: и причастник корене и масти маслинным сотворился ecи. Хотя по-видимому поставляет язычника на степени чего-то придаточного (смиряет его); однако ж показывает, что он от сего не терпит никакого вреда, а имеет все, что свойственно ветви, происшедшей от корня. Дабы из слов: ты же прицепился ecи — нельзя было заключить, что язычник унижается пред природною ветвию, смотри, как Апостол уравнивает его, говоря: и причастник корене и масти маслинныя сотворился ecи, — то есть достиг того же благородства, принял ту же природу (этим поражает иудея). Потом, когда вразумляет и говорит: не хвалися на ветви (Рим. 11:18), — по-видимому утешает тем иудея, в самом же деле показывает его малоценность и большее бесчестие. Посему не сказал: не хвалися, — но: не хвалися на ветви, — не превозносись пред ними, как пред отломленными. Ты поставлен на их место и пользуешься тем, что им принадлежало. Видишь ли, как по-видимому укоряет язычников, а в самом деле уязвляет иудеев».

Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями

Привитое растение вместо земли использует дерево, на котором вырастает. Так и любое существо рождается по божественному призыву. Вот почему, даже если маслина оказывается дикой, она все равно увенчивает победителей на Олимпийских играх… Мы уже видим, что многие из диких деревьев, за которыми ухаживают, благодаря одному этому еще не в состоянии принести плод. И вот, дикие растения сначала менее развиты, чем возделываемые. Причина этого состоит в том, что дикое растение не имеет сил к усвоению пищи. Поэтому принимает пищу более крупная привитая олива, благодаря прививке держащаяся за дикую.

Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями

Если же некоторые из ветвей отломились — означает: если некоторые из них не поверили, они исключены из обетования. А ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины. Здесь Павел показывает, что, в то время как многие иудеи не поверили, язычники через веру в надежду обетования пришли на их место, что болезненно для иудеев. Это произошло не по закону агрономии, когда хороший черенок прививают к плохому дереву, а наоборот: язычники привились к доброму дереву, хотя и имели плохой корень (см. Еф. 2:12-13). Итак, привита маслина, дабы черенок дал от корней плод.

Ст. 17-18 Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя

Так как среди христиан из язычников, вероятно, существовала некоторая гордость своим новым положением, какое они заняли в Царстве Христовом, заступив место богоизбранного народа, то Апостол увещевает своих читателей - христиан из язычников припомнить, что они собственно получают спасение, которое давно уже готовилось к открытию в среде иудейского народа, который долго был носителем этой идеи спасения (о прививке деревьев Апостол говорит, по признанию Opигена, несогласно действительными приемами садовнического искусства).

См. также Толкование на Рим. 11:11