Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Толкования на Евангелие от Иоанна 19:30
Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух.
Святые отцы
Прочие
- Евфимий Зигабен (†1118)
- Михаил (Лузин), еп. (†1887)
- Георгий Константинович Властов (†1899)
- Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
Иоанн Златоуст, свт. (†407)
Егда же прият оцет Иисус, рече: совершишася. И преклонь главу, предаде дух
Егда же прият оцет, рече: совершишася (ст. 30). Видишь, как Он все делал без смущения и со властию? Это же видно и из дальнейшего. Когда все уже совершилось, – Христос, преклонь главу, так как она не была пригвождена, предаде дух (ст. 30), то есть испустил дыхание. Обыкновенно испускают дух не после преклонения головы; но здесь было напротив: Христос преклонил главу не тогда, когда уже испустил дух, как обыкновенно бывает с нами, но тогда испустил дух, когда преклонил главу. Всем этим евангелист показал, что Он – Господь всего мира.
Феофилакт Болгарский, блж. (†1107)
Ст. 28-30 После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоивши уксусом губку и наложивши на иссоп, поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух
«Зная», говорит, «Иисус, что уже все совершилось», то есть, что не остается ничего неисполненного в плане домостроительства Божия. Так свободна была смерть Его. Ибо кончина для тела Его наступила не прежде, как Сам Он восхотел, и Он восхотел после того, как все исполнил. Посему-то и говорил: «власть имею положить душу Мою» (Ин. 10, 18). Говорит: «жажду», и в этом случае опять исполняет пророчество. А они, выказывая злодейский нрав свой, напояют Его уксусом, как они делали с преступниками. Ибо иссоп для того и прилагается, что он вредоносен. Некоторые же говорят, что иссопом называется трость, ибо такова вершина трости. Губу приложили к трости, потому что уста Иисуса были высоко. И таким образом исполнилось пророчество, говорящее: «во время жажды Моей напоили Меня уксусом» (Пс. 68, 22). После напоения Он сказал: «совершилось!» то есть: и это пророчество со всеми прочими сбылось, ничего не остается, все кончено. Он все творит без смущения и с властью. Это видно из последующего. Ибо, когда все совершилось, Он, «преклонив главу», так как она не была пригвождена, «предал дух», то есть испустил последнее дыхание. С нами бывает наоборот: у нас прежде дыхание прекращается, а потом глава преклоняется. Он же прежде преклонил главу, а потом испустил дух. Из всего этого ясно открывается, что Он был Господь смерти и все творил по Своей власти.
Иннокентий Херсонский, свт. (†1857)
Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух
Это был последний предел и судеб Божьих, которые исполнялись теперь над Ходатаем Бога и человеков, и самых страданий Его; ибо пречистое тело Его, для которого страдания, по самому совершенству его, были невероятно мучительны, уже готово было разлучиться с душой. Возведя взор к небу, Иисус сказал: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой!..» При этих божественных словах глава Его преклонилась (как обыкновенно бывает с умирающими), и Он «испустил дух» (Лк. 23, 46)…
Так окончилась жизнь, равной которой не было и не будет на земле!
Все, сказанное Господом перед Своей смертью показывает, что мысль Его в эти решительные минуты была заключена в слове Божьем. При первой борьбе, которую Он, как второй Адам, должен был выдержать в пустыне в начале служения Своего, слово Божье было для Него единственным щитом против разжженных стрел сатаны (Мф. 4, 1–10). И теперь, в последней борьбе с немощами природы человеческой, с болезнями тела и духа, Господь обращается за утешением к тому же слову Божьему. В нем, как на чертеже Своей жизни и служения, видит настоящее, прошедшее и будущее: видит, что оставалось еще претерпеть для блага человечества, видит, наконец, исполнение всех великих судеб Божьих и как победитель, который «истоптал уже точило ярости Божьей» (Ис. 63, 2), восклицает: «Совершишася!» Нужно ли напоминать о том, как многозначительно это восклицание! Целая история рода человеческого должна служить его изъяснением; но одна только вечность раскроет вполне то, что совершилось теперь на малом холме Голгофском. Ап. Павел говорит, что на кресте расторгнуто рукописание грехов человеческих (Кол. 2, 13. 14): оно расторгнуто в ту самую минуту, когда Господь изрек: «Совершишася!»
При всей лютости страданий, при всем уничижении, Сын Человеческий до самой последней минуты является с полным сознанием Своего Божественного достоинства и великого предназначения. Последний взор Его устремлен к небу, последний глас Его обращен к Отцу! Мы видим всемогущего Посланника Божьего, у Которого, как Он Сам сказал, никто не может взять жизни против Его воли (Ин. 10, 18). Поэтому если Он предает ее теперь, то предает Сам, добровольно и только исполнив Свое великое дело, – предает не ангелу смерти, а Отцу, Который дал Ему «иметь живот в Самом Себе» (Ин. 5, 26)…
Впрочем, мнение, что смерть Богочеловека на кресте ускорена сверхъестественным действием Божественным, чтобы тело Его, которое должно воскреснуть, не подверглось сокрушению голеней, не может быть принято, хотя оно высказано еще древними учителями Церкви и подтверждается, по-видимому, некоторыми обстоятельствами самой истории евангельской (непродолжительным пребыванием Господа на кресте, удивлением Пилата, что Он уже умер, и сотника, что смерть Его наступила вдруг за громкими восклицаниями и проч.). Достойно ли это мнение Божественного Страдальца? Мы видели, как Он решительно отказался от всех сверхъестественных средств для Своей защиты; можно ли после этого думать, что Он воспользовался чем-то сверхъестественным для сокращения Своих страданий? Чтобы внутренний крест Его остался, так сказать, недоконченным? Нет! Кто учил других, что «претерпевши до конца спасен будет», Тот Сам, без сомнения, терпел до конца: подвигоположник не может быть ниже подвижников. Вождь спасения нашего явился совершенным через страдания (Евр. 2, 10), поэтому, сокращая страдания, мы как бы сократим Его совершенства.И не довольно ли естественных причин, которые могли ускорить на кресте смерть Богочеловека? Бичевание одно, как мы заметили, нередко оканчивалось смертью бичуемого. Удивительно ли, что прервалась жизнь Того, Кто, кроме бичевания, претерпел множество других мучений, Кто еще в саду Гефсиманском был изнурен кровавым потом до того, что имел нужду в ангеле укрепляющем, а на пути к Голгофе, под тяжестью креста ослабел настолько, что даже бесчеловечные враги заметили, что жизнь Его в опасности? Если крест иногда не скоро умерщвлял, то надо помнить, кого он не скоро умерщвлял и кто были люди, которых распинали на крестах. Громкие восклицания распятых не только не показывают избытка жизненных сил, но, по замечанию опытных физиологов, являются несомненным признаком наступающей смерти. Распятые вместе с Господом должны были остаться в живых дольше уже потому, что не были подвергнуты бичеванию, да и по некоторым другим причинам.
Евфимий Зигабен (†1118)
Егда же прият оцет Иисус, рече: совершишася
все сделано, ничего не опущено.
И преклонь главу, предаде дух
Преклонил главу Иисус Христос не после того, как испустил дух, – что бывает с нами, но после того как преклонил главу, испустил дух, чтобы мы знали, что Он умер тогда, когда пожелал. Когда все уже было исполнено, тогда Он предал дух в руки Отца, как заметил евангелист Лука: и возглашь гласом велиим Иисус, рече: Отче, в руце Твои предаю дух Мой (Лк. 23, 46).
Михаил (Лузин), еп. (†1887)
– После того: Иоанн опускает некоторые события, совершившиеся в последние минуты Господа на кресте, описанные первыми евангелистами, и только некоторыми чертами восполняет их сказания.
– Зная, что всё совершилось: что смерть Его, которою Он совершил на земле дело Мессии, дело искупления человечества от грехов и примирения с Богом, близка.
– Да сбудется Писание, говорит: жажду: псалмопевец, изображая в образе невинно страждущего праведника страдания Мессии, предрёк, что враги его жажду его утолят уксусом (Пс.68:22). Так и случилось с Господом, когда Он, томимый жаждою на кресте, воскликнул – жажду. Повествуя о сем, Иоанн указывает и в сем восклицании и в самом напоении исполнение указанного древнего пророчества.
– Стоял сосуд, полный уксуса: или кислого вина, составлявшего питье римских воинов (ср. прим. к Мф.27:48).
– Напоив губку и пр.: см. прим. к Мф.27 и парал.
– Иссоп: у ев. Матфея и Марка – трость; у Иоанна определительнее, что эта трость была ствол растения, называемого иссоп, которое вообще не высокого роста, но достаточного, чтобы можно было с него напоить висящего на кресте.
– Поднесли: множественное число вместо единственного, как и у Луки; поднёс один воин, по сказаниям ев. Матфея и Марка.
– Сказал: свершилось, т. е. совершилось дело Мессии, дело искупления человечества и примирения его с Богом смертью Мессии.
– Предал дух: с словами
– Отче, в руки Твои предаю дух Мой (Лк.23:46).
Георгий Константинович Властов (†1899)
Ст. 30 Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух.
Ст. 30 Егда же прият оцет Иисус, рече: совершишася. И преклонь главу, предаде дух.
Последнее слово, сказанное Богочеловеком на земле, знаменовало и окончание земной жизни Его и довершение великого дела спасения людей для коего Он благоволил взять на Себя плоть человеческую.
Мы видели выше (ст. 29), что Господь, отклоняя перед распятием напиток с отуманивающей мысль миррой, дабы в полноте сознания человеческого испить полноту страданий человеческих, и с ясной мыслию человеческой исполнить мысль Божию, – не отклонил последний напиток Ему поданный (оцет) для утоления палящей жажды. Приняв сие подаяние от грешных язычников, которые могли приблизиться к Нему только доброй стороной человеческого сердца, – Господь возгласил: «совершишася» и после сего преклонил главу и предал дух.
«Когда уже все совершилось (говорит Златоуст) ...Христос преклонил главу не тогда, когда уже испустил дух, но тогда испустил дух, когда преклонил главу. Всем этим Евангелист показал, что Он – Господь всего мира».
Мысль св. Иоанна Златоуста и других учителей и святителей основывается на словах самого Господа, глаголавшего о душе (жизни) своей: «Я сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее» (Ин. 10:18). Посему смерть и не могла бы коснуться Господа, если бы Владыка мира волею Своею не подчинился силам природы и не повелел им действовать в естественном порядке, разрушая в должный момент храмину тела, в которую облекся Бог. Посему когда Господь склоняет главу и предает дух, то Он ведает, что время смерти по естественным законам плоти настало, и, склоняя главу, сим указует, что Он повелевает смерти совершить её дело.
Мы потому считали необходимым остановиться на этом предмете, чтобы не допустить мысли, что Господь не исчерпал до дна чашу страданий человеческих. А эта мысль может вкрасться, если не обратить должного внимания например на слова знаменитого апологета, который выразился об этом предмете (по нашему мнению не довольно осторожно), что Господь волею Своею воспринял смерть «prevento carnificis offisio», т. е. предупреждая (естественное) действие или естественные функции тела. Мысль Тертуллиана таким образом как бы подсказывает, что Господь, не допуская, чтобы плоть властвовала над Ним, предал Дух, не дожидаясь велений плоти, т. е. ранее естественного окончания жизни. Посему, в этом выражении Тертуллиана «prevento carnificis offisio», как всякий видит, кроется опасность, ибо мы прежде всего знаем и верим, что Господь до дна исчерпал всю чашу человеческих страданий. Телу повелевал Бог, как Владыка мира; в человеческой же природе Своей Господь попустил полное действие природных сил, со всем мучительным воздействием их на человеческое тело.
На это необходимо обратить особое внимание, так как самая относительно скорая кончина Господа, вполне объясняется вынесенною человеком Иисусом предварительно, страшнейшею нравственною и физическою пыткою. Два раза бичеванный кожаными ремнями, весь избитый и израненный ударами палки, которою вбивали в священную главу длинные иглы тернового венца, оскорбленный и поруганный и в синедрионе, и у Ирода и в претории Он выходил, человечески говоря, – уже полумертвый под тяжестью креста Своего, под которым по преданию Он и падал два раза. Когда Он падал под крестом, то несомненно был побуждаем страшными ударами бича, провожавших Его.
Некоторые западные медицинские авторитеты, остановившие свое внимание на изучении страданий Господа, высказывают мнение, что человечески говоря, надо удивляться, что Господь прожил несколько часов на кресте, что можно приписать только необычайной чистоте и совершенству человеческого Его организма. Воспомянем только пытки и оскорбления, кои должна была вынести (опять человечески говоря) сия высокая, благородная, впечатлительная личность человеческая, и конечно скажем с Григ. Богословом: «Господь все измеряет Своими страданиями»; и нет муки нравственной, которой бы Он не вкусил независимо от физических мук.
Посему все согласны в том, что по естественным законам, перенесенные еще до распятия страдания, соединенные с растяжением на кресте мускулов и кровеносных сосудов, должны были быстро окончить человеческую жизнь Иисуса Христа, неизбежным разрывом сердца.
Толковая Библия А.П. Лопухина (†1904)
Ст. 28-30 После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. Kогда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух
Здесь евангелист рисует перед нами третью картину – картину смерти Распятого Христа. «После того», т. е. после того как Христос исполнил Свой сыновний долг по отношению к Матери.
«Зная, что уже все совершилось», т. е. зная, что доведено до конца все, что подобало Ему совершить в Своей земной жизни.
«Да сбудется Писание, говорит: жажду». Некоторые толкователи (из наших, например, еп. Михаил) относят выражение «да сбудется Писание» к глаголу «говорит» и делают заключение, что евангелист в восклицании Христа «жажду» видит будто бы точное исполнение пророчества, содержащегося в псалме: «в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс.68:22). Но с таким заключением трудно согласиться, во-первых, потому, что в приведенном месте из псалма нет выражения «жажду», а во-вторых, потому, что выражение греческого текста, переведенное по-русски выражением «да сбудется», правильнее было бы заменить выражением «дабы было доведено до конца» (употреблен глагол τελειοῦν, а не πληροῦν), поэтому правдоподобное мнение Цана, что здесь евангелист хочет сказать, что хотя и «совершилось», но, однако, не доставало одного самого важного, в чем должны были найти себе завершение все писания Ветхого Завета («да сбудется Писание») – именно смерти Христа. Но смерть Христа Его собственному сознанию и сознанию апостолов представлялась как свободное и сознательное предание в руки Бога Отца жизни Христа, как добровольное дело любви Христа к человечеству (Ин.10:11, 14:31). Поэтому, мучимый страшной жаждой, которая у повешенных на кресте затмевала сознание, Христос просит пить, чтобы получить облегчение хоть на несколько мгновений и с полным сознанием испустить Свой последний вздох. И только один Иоанн сообщает, что Христос, подкрепившись уксусом, сказал: «совершилось», т. е. для Него нет уже никакого долга, который бы Его привязывал к жизни (Об иссопе см. комментарии к Исх.12:22).
