Толкования на Евангелие от Иоанна 13:9

Глагола Ему Симон Петр: Господи, не нозе мои токмо, но и руце и главу

Что же этот пылкий и пламенный? Господи, говорит, не нозе мои токмо, но и руце и главу (ст. 9). Горяч в сопротивлении, но еще горячее в изъявлении согласия; а то и другое – от любви. Но почему (Христос) не сказал, для чего Он это делал, а употребил угрозу? Потому, что Петр не послушал бы. Если бы сказал: оставь, чрез это Я хочу научить вас смирению, то Петр тысячу раз обещал бы быть смиренным, лишь бы только Владыка не делал этого. А теперь что говорит? То, чего Петр всего более боялся и страшился, – именно, чтобы не быть отлученным от Него. Ведь это он часто спрашивал: камо идеши? – и по этому-то поводу говорил: душу мою за Тя положу (ст. 36, 37). Если он не уступил и тогда, как услышал: ты не знаешь теперь, что Я делаю, а узнаешь после, – то тем более, если бы узнал. Поэтому-то и сказал: уразумееши же по сих, – зная, что, если бы он уразумел это теперь, то продолжал бы противиться. Да Петр и не сказал: объясни мне, и я не буду противиться; но – что было знаком еще большей горячности – он даже не хотел знать этого, а опять настаивает на своем, говоря: не умыеши ногу мою. Когда же (Христос) употребил угрозу, – он тотчас утих. Но что значит: уразумевши по сих? Когда именно по сих? Тогда, говорит, когда именем Моим будешь изгонять бесов, когда увидишь Мое вознесение на небо, когда узнаешь от Духа, что Я восседаю одесную Отца, – тогда поймешь то, что теперь совершается.

Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову

«Глагола Ему Симон Петр: Господи, не нозе мои токмо, но и руце и главу». Только что показавший нам такое сопротивление и явно отказавшийся от умытия ног, теперь предлагает не только их одни, но «и руки и голову». Если, говорит, я должен буду чрез это отпасть от общения с Тобою и оказаться лишенным благ обетования, как скоро не соглашусь предоставить Тебе, желающему и решившемуся совершать это, умыть мне ноги, то предоставлю Тебе и прочее, отказываясь от столь ужаснейшего вреда. Итак, плодом благоговения был первоначальный отказ и великий страх пред трудностию дела, а отнюдь не противодействие Господним велениям. Представляя в уме своем, как я сказал, достоинство Спасителя и ничтожество своей природы, он отрекался сначала. Но узнав вред, тотчас переходит к желанию благоугодного Владыке.

Замечай опять и принимай совершенное в образец пользы. Ведь хотя и сказал: «Не умоешь мои ноги во век», но тотчас же отступает от этого своего намерения, подумав уже не о том, что ему надлежит казаться истинным пред нами, держась своих слов, но о том, что гораздо больший и сильнейший вред он получит от соблюдения своих слов. Поэтому должно остерегаться говорить поспешно и необдуманно и не стараться с большими усилиями держаться сделанного по легкомыслию отказа от чего-либо, но если кому-либо и случится говорить что поспешно, а потом благодаря настойчивости (в исполнении слова) окажется вред чему-либо хорошему и необходимому, тот пусть в толкуемом изречении увидит, что гораздо лучше совсем не говорить и (если уж сказано) не настаивать понапрасну на том, в чем дал слово, но лучше стараться делать полезное. Всякий, как полагаю, скажет, что лучше нам подвергнуться обвинению за слова, чем допускать вред необходимым предметам. А клятва пусть совсем отсутствует в нашем языке, ввиду поспешных и необдуманных слов, а также по необходимости случающихся иногда перемен. Поистине достойно всякого соревнования, это каждый скажет, иметь язык осторожный и редко уклоняющийся к недолжному. А как дело это трудно достижимое, то и само слово Божие указало нам на это, ибо «язык никто не может укротить» (Иак. 3:8), по сказанному. Будем произносить слова без клятв. Тогда, если обстоятельства и принудят преступить что, меньше будет вина и проступок подвергнется более слабому обвинению. Таковой, думаю, и от Бога получит легко снисхождение ввиду всегда почти присущего нашим мыслям легкомыслия. «Грехопадения кто усмотрит?» – по написанному (Пс. 18:13), или как мог бы не грешить земной человек, если слово его легко уклоняется ко всему? Ведь язык наш нелегко сдерживать.

Ст. 8-9 Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовеки. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною. Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки, и голову

Петр глубоко уважает своего Учителя, посему и благоговеет пред Ним, и не принимает от Него служения. Хотя при ином случае Петр получил упрек от Господа (Мф. 16, 22) и во избежание того упрека должен был бы теперь принять умовение от Господа, однако же поелику совершаемое теперь Христом дело очень важно, Петр противится, а не помышляет, что Господь, быть может, сделает ему опять выговор еще более строгий, как непокорному. Что же Христос? Он не говорит Петру: Я учу тебя смирению и для того умываю ноги твои. Ибо Петр сказал бы Ему, даже с клятвою, что я и без умовения ног буду иметь смирение. Что же говорит ему Господь? Что, по ведению Господа, могло особенно затронуть сердце Петра, то Он и поставляет ему на вид, как бы некоторую угрозу. «Если, - говорит, - Я не умою тебя, ты не имеешь части со Мною». Так как Петр более всех прочих учеников желал быть вместе с Христом, почему и спрашивал Его, куда Он идет, и по любви обещался положить за Него душу свою (Ин. 13, 36. 37), то настоящею угрозою Господь потрясает душу его. «Если, - говорит, - Я не умою тебя, ты не имеешь части со Мною». Петр, услышав такую страшную угрозу, насколько был тверд в сопротивлении, настолько же, и еще более, силен в изъявлении согласия; ибо дает и голову свою на умовение. В том и другом случае он руководится любовью: сопротивляется умовению потому, что очень почитает Господа; соглашается потому, что не хочет разлучиться с Ним. А я прошу тебя: когда увидишь, что кто-нибудь сильно настаивает на своем по неразумению и с клятвою обещает: «не буду делать того-то», потом из уважения к клятве пребывает в том, чего не обсудил хорошо и из-за этого терпит вред по душе или по телу, - то пользуйся благоприлично примером апостола Петра, который настаивал на своем, но, когда увидел, что его настойчивость может разлучить его со Христом, отстал от нее.

Отвеща ему Иисус: аще не умыю тебе, не имаши части со Мною. Глагола Ему Симон Петр: Господи, не нозе мои токмо, но и руце и главу

Иисус Христос не сказал Петру, зачем Он делает это, потому что знал, что от этого Петр не убедится, а еще больше будет противиться Ему. Так как Петр противоречил Иисусу Христу вследствие сильной любви к Нему, то этою же любовью Иисус Христос и воспользовался, чтобы убедить Петра. Пригрозив ему лишением любви, Иисус Христос тотчас склоняет его и делает так, что Петр сам теперь просит о том, о чем прежде просили его, и высказывает теперь такую же готовность, какое прежде высказал сопротивление, и даже большую; потому и говорит: не нозе мои токмо, но и руце и главу. Таким образом, Петр и сначала противоречил, а потом согласился только вследствие сильной любви к Иисусу Христу.

Ст.6-11. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги?  Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после.  Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною.  Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову.  Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все.  Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты. 

– Подходит к Симону: из рассказа видно, что Симон был не первый, к коему Он подошёл (ср. Злат., и Феофил.); вероятно, он возлежал не близко от Христа (ср. Ин.13:24), а Господь начал с ближайших к Нему. (О возлежании на вечерях см. прим. к Мф.23:6 и Лк.7 и далее). Пётр поражён был таковым смирением Господа особенно (ср. Вас. В. 5; 22), и – тогда как прочие ученики, может быть, в смущении беспрекословно давали Господу совершать омовение ног их – он возразил против сего и воспротивился. Св. Златоуст и бл. Феофилакт делают догадку, что Господь умыл сначала ноги Иуды, который по дерзости своей не воспротивился сему, а потом подошёл к Петру.
– Тебе ли – Мессии исполнять обязанность раба в отношении ко мне – рабу Твоему, Тебе ли умывать ноги мои?
– Ты теперь не знаешь: т. е. не разумеешь внутреннего смысла того действия, которое Я теперь совершаю. Пётр видел только внешнее действие Господа – исполнение Им обязанности раба, и глубоко поражён был этим, но уразуметь более глубокий смысл сего действия должен был, по слову Господа, после, т. е. после имеющего сейчас последовать разъяснения Господом смысла его (Ин.13:12 и далее), и потом уразумевать более и более всю глубину смысла сего действия опытами всей жизни и апостольской деятельности – в отношении к верующим во Христа.
– Не умоешь ног моих вовек: т. е. никогда. Ответ, вызванный смирением и благоговением пред Господом Петра, показывал, однако же, истину слов Христовых, что он ещё не понимает внутреннего смысла сего действия, и Господь должен был высказать ему угрозу, чтобы образумить его и заставить повиноваться Себе.
– Если не умою тебя, не имеешь части со Мною. Не иметь части, значит не участвовать в чём-либо. Господь не указывает здесь, в чем Пётр не будет иметь части с Ним, – предполагается ни в чём, т. е. Господь угрожает отлучением Петра от Себя, отлучением его от общения с Собою. Это показывает, какой глубокий нравственный смысл соединяется с сим действием Спасителя, если Пётр, узнав смысл сего действия, уклонившись в образе своей деятельности от сего смысла, не может быть участником с Христом в Его мессианской деятельности. Этот высший смысл действия Христа объясняется далее, Ин.13:12 и далее (см. примеч.). Омовение есть древнесвященный символ духовно-нравственного очищения. Смысл слов Христовых, значит, таков: если Я не очищу тебя духовно, как хочу теперь очистить (омыть) твои ноги, то ты не будешь участвовать со Мною в совершении Моего мессианского дела и, следовательно, не будешь участником Царства Моего.
– Не только ноги мои, но и руки и голову: ответ показывает, что Пётр понял теперь только внешний смысл (внутренний он должен был уразуметь после) слов Господа, т. е. что Он требует только Его послушания и грозит в случае неповиновения отделением от Себя и Своего общества, а потому с живостью и стремительностью выражает желание повиноваться Ему более чем другие; другим умыты только ноги, он предлагает умыть и другие открытые части тела – и руки и голову. «Горяч в сопротивлении, но ещё горячее в изъявлении согласия, а то и другое – от любви» (Злат.). Я, говорит этими словами Пётр, покорнее всех, только не лишай меня части с Тобою. Как в этой частной черте характеризуется Симон Пётр, который решается идти к Господу по волнам и вопиет – погибаю, который ударяет раба архиереева ножом и потом убегает, который проникает во двор, где судили Господа, там отрекается от Него и уходит с горькими слезами!
– Иисус говорит и пр.: в ответе Своём на эти слова Симона Господь отчасти указывает ему и вместе прочим ученикам, которые также могли не понимать Его действия, на тот высший смысл, какой в нём заключается, но указывает ещё несколько загадочно, а евангелист далее поясняет эту загадочную речь.
– Омытому нужно и пр.: простой буквальный смысл слов Господа таков, что кто омыт, тому более ничего не нужно, как только омыть ноги (к которым на дороге может пристать нечистота), потому что, как омытый, он чист всем телом, кроме ног. – Но дальнейшие слова – и вы чисты, но не все – показывают, что под простым буквальным смыслом изречения скрывается другой высший смысл, именно: кто из вас (апостолов) достиг уже нравственного очищения духа в общении со Мною, подобно очистившему тело своё омовением, тому нужно только очищение от неизбежных в жизни частных греховных пятен, как омовение одних только ног омытому; он вообще чист в своей нравственной личности, ему нужно не всецелое, но частное омовение – очищение. Это – частное покаяние пред Богом во грехах своих.
– И вы чисты, продолжает Господь, делая применение только что высказанной общей истины к Своему малому обществу, и – вы чисты в том смысле, в каком говорил Я об омытом, вы стяжали себе в общении со Мною эту нравственную чистоту вообще (ср. Ин.13:10), и вам нужно только частное очищение, как омытому – омовение только ног; но не все вы таковы, заключает Господь: есть один между вами, который из общения со Мною не вынес этой нравственной чистоты духа и остаётся нечистым. Так объясняет сам евангелист изречение: вы чисты, но не все, ибо, говорит, знал Он предателя Своего (ср. Ин.13:6 и прим.).

Ст. 9-11 Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову. Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все. Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты

Петр понимает важность омовения, которое предлагает Христос и, чтобы быть вполне уверенным в получении «части со Христом», просит Христа омыть ему не только ноги, но и голову, как наиболее важную часть тела. Господь отвечает Петру, что тот не нуждается во всецелом очищении, подобно тому как искупавшийся в реке человек не имеет нужды, выйдя на берег, обливать себя водой: ему нужно сполоснуть только ноги, к которым пристала грязь, пока человек дошел до того места, где положил свою одежду. В крещении покаяния и в постоянном общении с Христом ученики Христа уже очистились, насколько это было возможно до ниспослания Духа Святого, но тем не менее «хождение» среди рода развращенного и грешного (Мф.17:17) не могло не оставить на ногах учеников некоторых грязных пятен, которые Господь и предлагает им смыть Его благодатью или любовью. Очень возможно, что при этом Господь хотел дать понять Петру, что он должен отрешиться от узкого иудейского воззрения на Мессию и Его Царство, это действительно мешало Петру примириться с мыслью о необходимости для Христа крестной смерти (Мф.16:22).

«Но не все». Этим Господь, с одной стороны, давал понять, что Ему хорошо был известен замысел предателя, с другой, Он и в эти последние минуты обращался к совести Иуды, давая ему время одуматься. Евангелист особенно оттеняет первую сторону, потому что в то время как он писал Евангелие, некоторые враги христианства ставили в качестве возражения христианам, что Христос не предвидел того, что в числе Его ближайших учеников очутится изменник. Нет, – как бы говорит евангелист, – Христос хорошо знал об этом.