Толкования на Откровение Иоанна Богослова 2:17

Ст. 17. Имеющий ухо слышать да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает.

Спрашивается: что означает эта символическая сокровенная манна, от коей обещает Господь дать вкусить побеждающим? Проф. Жданов приводит две группы толкователей, в зависимости от того, к настоящей ли земной или будущей небесной жизни относят они исполнение слов этих. В свою очередь и те, кто относит осуществление этого вкушения манны уже к настоящей жизни, распадаются опять на две же группы.

1) Одни, главным образом православные толкователи (начиная с древнейших – Андрея Кесарийского и Арефы), видят в этой манне сокровенной «Хлеб жизни Небесный, с небес для нас сшедший и соделавшийся для нас ядомым», т. е. Христа, Которого верующие приобщаются в таинстве Евхаристии. У писателей же западных – и католических, и протестантских – мы находим стремление понимать эту манну мистически-субъективно, причем они видят в ней то «неизреченную сладость, которая соединяется с мистическим созерцанием Божественного Существа» (Бернард Клервосский), то «сладостное ощущение душевного мира, подаваемое верующим свыше для утешения в скорбях настоящей жизни»; иные же, в духе основного протестантизма, вообще «благодать, спасающую избранных, слово Божие» (Жданов).

2) Наконец, «другая часть толкователей, – говорит А. Жданов, – с полным правом и основательностью, относит награду эту к будущей блаженной жизни. В этом случае «манна» означает или вообще сладость вечного блаженства, или Самого Иисуса Христа как источник жизни и блаженства», а вернее – и то и другое вместе. Не возражая здесь проф. Жданову, мы думаем, однако, что это объединение приведенных видов понимания сокровенной манны нужно провести еще дальше: вместе же нужно разуметь здесь и это будущее, и теперешнее наше евхаристическое приобщение ко Христу, в смысле достойного и ощутительно питающего наш дух принятия в оставленной Им в Церкви земной – этом царстве благодати – Пренебесной Его жертвы, т.е. Тела и Крови Христовых. Но, конечно, это – лишь предначинательно и сокрыто ныне под общеведомым вещественным земным покровом. В полноте же и явно ощущаемой реальности, в соответствие пищи ангельской, дано оно будет там, в Небесном Иерусалиме, где будет уже «непосредственное насыщение Христом, источником жизни» (ср.: Откр.21-я гл.). Об этом-то истинном и всесовершенном причащении нами Христа священнослужители постоянно молитвенно возглашают в алтаре при Тайной Вечере – литургии во взятой из Пасхального канона песни: О Пасха велия и священнейшая, Христе, подавай нам истее (истиннее, т. е. именно еще более естественно и полно) Тебе причащатися – в невечернем дни Царствия Твоего. И Сам Господь, на Тайной же Вечере в Сионской горнице, о нем же, этом наиреальнейшем и высшем причащении Ему, говорил апостолам – представителям Его Церкви (Лк.22:15-16, Лк.22:18 и особенно Лк.22:29-30: И Я эавещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем, и сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых). Некоторое понятие об этом насыщении можно составить «из слов 16-го псалма, где описывается блаженство праведника сравнительно с грубыми чувственными утехами грешников: в то время как люди мира, для которых высшее благо заключается в пределах земной жизни, наполняют чрево свое (см.: Пс.16:14; ср.: Флп.3:19), праведник в правде взирает на лице Божие и насыщается образом Божиим» (Жданов). Насыщуся, внегда явити ми ся славе Твоей (Пс.16:15). Но само собой понятно, что это – только общая среда, как бы общая атмосфера того будущего блаженного, реального и полного насыщения побеждающих сокровенной манной – Богочеловеком Христом.

Обратимся теперь ко второму виду награды, которая обещается христианам Пергама: И дам ему камень бел, и на камени имя ново написано, егоже никтоже весть, токмо приемляй. Ψήφος λευκή (буквально камень белого цвета) у древних обозначал счастливый жребий и применялся главным образом в суде, на играх, на выборах (проф. Жданов). Во всех этих трех смыслах, близких по существу, мы и можем принять понимание данного символа ψήφος λευκή: а) на суде, как символ оправдания, и в данном случае в смысле – до белизны снега и чистой волны очищающего и обеляющего оправдания всех тех, кто соблюл веру и при горниле испытаний во искупителя их Иисуса Христа; б) на выборах, ибо это они разумеются в числе 144 тыс. искупленных, как бы отобранных, от земли (Откр.14:3), как к ним же, далее, относится утешительная сторона и «грозного предупреждения евангельского: Много званых, а мало избранных (Мф.20:16; Мф.22:14), так что, как молния, по слову Серафима Саровского, пронесутся они сквозь теснины мытарств, приобщаясь к тому сонму избранных»; в) и, может быть, еще более (ибо подвиг их напоминает эти состязания) на играх, ибо триумфаторами-победителями предстанут они, завершив земное течение свое, в тот горний мир, опередивши всех других. Но если дарование манны и белого камня относится по преимуществу к будущему и в земном бытии осуществляется лишь предначинательно, то написанное на камне имя новое, по нашему убеждению, применение свое должно иметь прежде и главнее всего уже в этом, настоящем веке нашей жизни (и только окончательное завершение как увенчание (см.: 2Тим.4:8) и всенародное, так сказать, провозглашение его явится как возмездие делом века будущего). На это указывают прямые слова: Имя, которого никто не знает (явно, что теперь, а не в будущем, на небе), кроме того, кто получает. В библейском словоупотреблении имя всегда обозначает соответствующую сущность и силу или свойство (см., например: Ис.54:5, особ.Ис.9:6 ). Так и имя ново для истинных верующих Пергамской церкви обозначает, несомненно, то же, что ап. Павел называл во Христе новою тварью (2Кор.5:17), новым тестом (1Кор.5:7), по обновлению Святаго Духа (Тит.3:5). И мы хорошо знаем, что это «новое» миру неведомо, в познании рассудочном не указуемо и не ощутимо; но для внимающего оно есть и теперь, и сказывается прежде всего, как оттеняет в Первом послании своем тот же Иоанн Богослов, в помазании от Святаго (1Ин.2:20, 1Ин.2:27). И у каждого оно выявляется в своем даровании, ибо «не все апостолы, не все пророки, не все учители, не все чудотворцы» (см.: 1Кор.12:29), но каждому дается (свое) дарование Духа на пользу (1Кор.12:7), что и ведает всяк приемляй (см.: Откр.2:17). И по своему «служению» всякий получит и награду – по своему виду, как и по степени тоже своей, соответствующей.

  Образ взят от ветхозаветной манны, которая была прообразом «Хлеба небеснаго, сшедшаго с небесе», то есть Самого Господа Иисуса Христа. Под этой манной надо понимать живое общение в будущей блаженной жизни с Господом.

  Метафорическое выражение о «белом камне» имеет свое основание в обычае древности, по котором победителям на общественных играх и состязаниях вручались белокаменные таблички, которые они предъявляли потом для получения присужденных им наград. У римских судей был обычай собирать подачу голосов камнями белыми и черными. Белые означали одобрение, черные – осуждение. В устах Тайновидца Иоанна белый камень символически обозначает чистоту и невинность христиан, за которую они получают награду в будущем веке.

  Давать имена новым членам царства свойственно царям и владыкам. И Царь Небесный даст всем избранным сынам Своего Царства новые имена, которые будут означать их внутренние свойства и их назначение и служение в Царстве Славы. Но так как никтоже  «из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем» (1Кор. 2:11), то и новое имя, данное человеку Всеведущим Владыкою, будет известно лишь получающему это имя (ср.: 62:2).