Преподобный Архипп (Шестаков)[1], в миру Афанасий († 27 сент. 1896 г.). Родился в купеческой семье в слободе Ездоцкой Старооскольского уезда Курской губернии (1825). В характере Афанасия рано обнаружилось пренебрежение земным благополучием: он бесплатно отпускал товар беднякам во время дежурства в торговой лавке отца, деньги презрительно называл железом, спал без подушки, стремился к уединению, не любил хорошо одеваться. За эти «странности» Афанасий не раз терпел скорби в семье. Однажды он тайно ушел в Киев, однако его догнали, поколотили и привели домой; спустя время он спрятался в погребе у одного родственника: тот держал убежище Афанасия в тайне, пока семья не дала согласие написать беглецу увольнительную бумагу.
В 1852 г. Афанасий пришел в Глинскую пустынь и стал работать в пекарне (где 5 лет ночевал на полу, пока не был определен в келью). Когда кто-либо из послушников допускал нерадивость, его работу с охотой доделывал Афанасий, считая при этом, что совершил не подвиг, а лишь благодарно использовал случай заботы о ближнем; готовясь к работе, подвижник клал в рот щепку, чтобы не празднословить (если его втягивали в пустой разговор, отвечал: «Прости, Бога ради, я ничего не знаю», — и начинал громко читать Иисусову молитву); иногда он юродствовал: рассыпал муку, разливал воду, ронял на пол тесто: чтобы смиренным терпением упреков и тумаков умертвить в других страсть гневливости. Если же на него гневались несправедливо, — просил прощения, чтобы внушаемая бесом вражда не нашла себе места в душе собрата.
В 1869 г. Афанасий был пострижен в мантию (с именем Архипп). Как опытного в пекарне его хотели назначить старшим, но он уклонился, назвав себя неразумным. В 1885 г. о. Архипп принял схиму; его освободили от послушания при пекарне, оставив за ним только чтение Псалтири по благодетелям монастыря (однако и после этого схимник нередко ночью являлся на помощь пекарям). В 1890-х гг. прп. Архипп был 1-м начальником Дальнего скита Глинской пустыни. В этот период во всей полноте раскрылись его духовные дарования. «Чудный он у нас, — говорила братия, — сам едва ходит, а когда надобно утешить другого, прибежит веселый, запоет о смерти, ободрит словом, видя его, невольно сам ободришься». По данной ему прозорливости старец видел козни лукавого против многих из братий и вовремя предупреждал об опасности: в одних случаях он старался дать наставление деликатно (не поучая, а будто нуждаясь в совете), в других — мог обличить открыто (при этом его существо излучало отеческую любовь). Прп. Илиодор говорил о нём: «Это один из древних старцев живет в наше время».
Примечание
[1] Включён в месяцеслов Русской Православной Церкви решением Архиерейского Собора 2017 года.
