Толкования на Книга пророка Иезекииля 1:9

И лица их и крила их на четырех странах их, внегда ходити им, коеждо прямо лица своего хождаху и не обращахуся

Дух Святый показал Пророку колесницу, которую везли Херувимы, представлявшиеся не в собственном их виде, но в виде птиц и животных, почитаемых у нас на земле более благородными и сильными.

а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, - и таков был вид их: облик их был, как у человека

Пророк Иезекииль поведал Божественное и славное явление и видение, которое видел, и описал оное, как явление, исполненное неизглаголанных таин. Видел же он на поле херувимскую колесницу, четырех духовных животных. У каждого животного было четыре лица: одно лице львиное, другое лице орлиное, еще лице тельчее и лице человеческое. И у каждого лица были крыла, так что ни у одного невозможно было различить, где — передняя, или задняя сторона. «Плещи их исполнены» были «очес», и перси также полны очей, и не было места, неисполненного очей. При каждом лице было по три колеса, как бы колесо — в колесе, и в колесах был дух. И Пророк видел как бы подобие человека, и подножие у него — как бы сапфирное. Колесница сия (то есть Херувимы и животные) носила на себе восседающего Владыку. Куда ни угодно было Ему шествовать, — животные всюду обращены были лицом. И Пророк видел под Херувимами как бы «руку человечу», которая их поддерживала и носила (Иезек. 1, 5-28).

Истинно и несомненно было то, что видел Пророк в восхищении; но оно указывало на иное, прообразовало нечто таинственное и божественное, тайну подлинно сокровенную от родов; явленную же в последние времена, в пришествие Христово. Пророк созерцал тайну души, имеющей принять Господа своего и соделаться престолом славы Его. Ибо душа, которую Дух, уготовавший ее в седалище и обитель Себе, сподобил приобщиться света Его, и осиял красотою неизреченной славы Своей, делается вся светом, вся лицем, вся оком; нет у нее ни одной части, неисполненной духовных очей света, то есть, нет в ней ничего омраченного; но вся она всецело соделана светом и духом, вся исполнена очей, и не имеет никакой последней или задней стороны, но отовсюду представляется лицем, потому что снизошла на нее и восседит на ней неизреченная красота славы Света-Христа. И как солнце везде себе подобно: — нет у него ни одной последней или недостаточной части, но, состоя из частей одинаковых, все оно всецело блистает светом, и все есть свет, или, как огонь, то есть самый свет огня, весь сам себе подобен, и не имеет в себе ни первого ни последнего, ни большего ни меньшего: так и душа, совершенно осиянная неизреченною красотою славы света от лица Христова и совершенно вступившая в общение с Духом Святым, и сподобившаяся стать жилищем и престолом Божиим, делается вся оком, вся светом, вся лицем, вся славою, вся духом, как уготовал, благоустроил и украсил ее духовною лепотою Христос, Который и носит, и водит, и поддерживает, и подъемлет ее. Ибо сказано, что «рука человеча», была под Херувимами (ст. 8). Сам Христос и носим бывает душею, и водит ее.

Четыре животные, носящие колесницу, представляли собою образ владычественных сил разумной души. Как орел царствует над птицами, лев — над дикими зверями, вол — над кроткими животными, а человек — над всеми тварями: так и в разумной душе есть более царственные силы, то есть, воля, совесть, ум и сила любви. Ими управляется душевная колесница, в них почивает Бог. А по иному способу объяснения, разумеется сие о небесной Церкви Святых. И как там Пророк говорит о животных, что высота их была чрезмерна, что они исполнены очей, и что никому невозможно было объять число очей, или высоту, потому что не дано ведения о сем; как звезды на небе всякому человеку дано видеть и дивиться им, узнать же число их никому невозможно: таким же образом в небесную Церковь Святых войти и наслаждаться в ней дано всем желающим подвизаться, но узнать и объять число Святых, — сие принадлежит единому Богу. Сидящий на колеснице и на престоле всеочитых животных, то есть, в каждой душе, соделавшейся престолом и седалищем Его, ставшей оком и светом, шествует и носится, восседая на ней, и правя браздами духа, и направляя ее, как Сам знает. Как духовные животные шествовали, не куда сами хотели идти, но куда знал и хотел Сидящий на них и Направляющий их, так и душами Сам правит, и водит их, указуя путь Духом Своим. Таким образом, не по своей воле, когда хотят, возносятся души в небеса; но Бог направляет душу, свергнув тело, стремиться мыслию в небеса, и опять, когда угодно Ему, ходит она во плоти и в помыслах, то по Его же воле переходит к пределам земли, и Он показывает ей откровения таин. О подлинно превосходный, благий, единый и истинный Браздодержец! Так, если душа предпрославлена ныне, и вступила в единение с Духом, то и тела сподобятся части в воскресении. <…>

Как на ристалище колесницы несутся, и опередившая задерживает другую, мешает и препятствует ей ехать вперед и предвосхитить победу: так в человеке проносятся душевные и греховные помышления, и если греховному помышлению случится упредить, задерживает оно душу, мешает и препятствует ей приблизиться к Богу и одержать победу над грехом. А где восседает и правит душею сам Господь, там всегда одерживает Он победу, искусно и постоянно правя браздами и путеводствуя колесницу души к небесному и божественному образу мыслей. Не ведет Он брани со грехом, но, как полномочный и полновластный, всегда Сам решает победу. Посему-то Херувимы несутся, не куда сами желают идти, но куда путеводствует Восседающий на них и Правящий ими; куда Ему угодно, туда и шествуют они, и сам Он носит их; ибо сказано: «рука человеча» была под ними. Святые души носятся и путеводствуются Духом Христовым, Который правит, куда Ему угодно. И когда угодно Ему, — носятся в небесных помыслах; а когда угодно, — и в теле. Где угодно Ему, там и служат Ему. Как птице ногами служат крылья; так небесный свет Духа восприемлет крыла достойных души помыслов, путеводствуя и правя, куда Ему известно.

И лица и крылья имели они на четырех сторонах, и соединялись крылья одного с другим. Во время шествия они не оборачивались, но каждое шло лицом вперед

Евангелия имеют соприкосновение и взаимную связь и, летая по всему миру, переносятся то в одно место, то в другое, и не имеют предела для своего полета, и никогда не побеждаются и не отступают, но всегда направляются далее вперед. Поэтому и Павел говорит: задняя забывшая, в предняя же простираяся (Филипп. 3, 13). Тоже самое мы можем сказать и о добродетелях души, и о полете времен, и спешении стихий, что они, оставляя задняя, всегда спешат вперед. А что времена уходят и убегают, на это указывается в кратком стихе:

Но между тем убегает, бежит невозвратное время,

и в лирическом стихотворении:

Увы, увы, Постум, Постум

Быстро уходят бегущие годы.

и лица у них и крылья у них - у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего

Животные имеют лица и крылья на четыре страны; потому что проповедники во всех частях мира показывают по-человечески то, что они думают о Божестве нашего Искупителя. Потому что, повсюду проповедуя воплощенного Бога, показывают лица в четырех частях мира. И когда возвещают, что Он едино есть со Отцем и Святым Духом, тогда повсюду летают на крыльях созерцания. Их крылья соединены одно с другим потому, что вся их добродетель, и вся их мудрость, которою превышают других людей по летанию своего созерцания, взаимно совокупляется в мире и единодушии. Поэтому написано: яже свыше премудрость, первее убо чиста есть, потом же мирна (Иак.3:17). Поэтому Истина тем же самым Проповедникам говорит: имейте соль в себе, и мир имейте между собою (Мк.9:50). Итак крылья животных соединяются одно с другим потому что добродетель и мудрость святых проповедников имеют взаимное общение в мире любви и согласии. Но крыло одного было бы отделено от другого, если бы каждый отказался иметь мир с другим в том, о чем он мудрствует. Далее следует: лица же их четырех не обращахуся, внегда ходити им: коеждо прямо лица своего хождаху.

Пернатые животные, т.е. святые Проповедники, поступая вперед, не возвращаются назад, потому что переходят от земных дел к духовным так, что далее решительно не уклоняются к тому, что оставили. Ибо для них душою идти к лучшему значит как бы ступать вперед по какому-нибудь пути. Напротив о нечестивых говорится, что они сердцем возвращались в Египет (Исх.14:11-12). И сама Истина говорит: никтоже возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в царствии Божии (Лк.9:62). Потому что возложить руку на рало значит вскрыть землю своего сердца для приношения плодов как бы некоторым сошником сокрушения. Но назад после вспахания озирается тот, кто после начала доброго дела возвращается к злу, которое оставил. Поелику этого с избранными Божиими не случается, то правильно теперь чрез Пророка говорится: не обращахуся, внегда ходити им.

Почему они не обращаются, Пророк показывает далее, присовокупляя: коеждо прямо лица своего хождаху. Ибо впереди нас вечное, а позади временное; потому что и то, шествуя постепенно, мы находим, и другое отступая оставляем как бы позади себя. Поэтому-то и великое оное пернатое животное, которое возлетало до тайн третьего неба, говорило: едино же, задняя убо забывая, в предняя же простираяся, со усердием гоню к почести вышняго звания (Флп.3:13-14). Простираясь вперед, он забывал задняя; потому что, презирая временное, он домогался только того, что вечно. Итак прямо лица своего ходят святые животные; потому что и на то, что оставили, уже решительно не озираются с пожеланием, и твердо идут к вечному, которого желают, имея оное пред очами своего созерцания.

Итак кто уже решился ходить прямо лица своего, тому с великою разборчивостью надобно обдумывать, что иначе озираются назад делом, и иначе помышлением. Ибо есть люди, которые основательно рассуждают, и, сознавая грехи свои, решаются раздать бедным многое из своего имения, чтобы делами милосердия искупить вину свою пред очами Божиими. И уже начинают приводить это в исполнение: по большею частию страх обнищания тревожит дух их, когда они это делают, и они, страшась обнищания, делаются скупыми к бедным, и прекращают то доброе дело, которое начали. Эти-то люди, поступая вперед, возвратились назад, потому что не захотели, идти прямо лица своего. Против них правильно чрез Соломона говорится: поносим ленивый не усрамляется, такожде и заемляй пшеницу в жатву (Притч.20:4). Ибо кто ныне по причине страха и ужаса умственного небрежет о добрых делах, тот, когда как бы летом воссияет на суде солнце правды, нищенски будет просить жизни, но не получит, потому что ради нее не хотел творить добрых дел. Другой, презрев пожелания плоти, решается все оставить и предаться в рабство всемогущего Бога, и хочет стеснять самого себя уздою воздержания и чистоты; но когда видит, что другие пали даже после чистоты, боится исполнить, то самое, на что решался. А потому назад обращается помышлением тот, кто, смотря вперед, шел уже на высоту шагами ума. О нем чрез Соломона хорошо говорится: блюдый ветра, не сеет, и смотряяй во облацех, не пожнет (Еккл.11:4). Потому что под именем ветра разумеется злой дух, который обуревает душу искушениями, а чрез облако означается грешник, который движется по направлению искушения. Итак, кто обращает внимание на ветер, тот не сеет, и кто рассматривает облака, тот не жнет; потому что, кто страшась искушений от злого духа, и смотря на падения нечестивых, отчаивается в самом себе, тот как ныне, не сеет добрых дел, так и после ничего не получит от праведного воздаяния. Но есть люди, которые хотя и делают добро, которое они знают, и делая это решаются на лучшее, но рассматривая лучшее, на которое решались, переменяют (намерение); и хотя делают добро, которое начали, но от лучшего, на которое решались, отказываются. Эти именно (люди) пред судом человеческим кажутся постоянными в деле, но пред очами всемогущего Бога пали в размышлении. Почему их даже доброе дело большею частью бывает неблагоугодно Богу, потому что, когда нога ума делает шаг к лучшему в размышлении не твердо, тогда самое непостоянство в размышлении обвиняет оное. Но поелику все совершенные смотрят на самих себя с самою тонкою разборчивостью, дабы никогда не падать в худшее ни делом, ни помышлением, непрестанно взвешивают, насколько преуспели в каждый день, то о них справедливо говорится: не обращахуся, внегда ходити им: коеждо прямо лица своего хождаху.

Итак нам между сим можно обсудить то, кто мы, и откуда пришли, и до каких наследований тайн священного изречения возвышаемся. Известно, что мы в древних предках своих были чтителями идолов; но вот по духу благодати мы уже исследываем слова небесные. Откуда это нам? Но Спаситель рода человеческого исполнил то, что предсказал чрез Пророка: и пустыни плененных агнцы поядят (Ис.5:17). Потому что эти изречения пророческие пустынями были у Иудеев, которые не хотели возделать их исследованием в таинственном смысле. Но для нас они превратились в изобилие, потому что по истории видения эти изречения по милости Божией для нашего ума имеют духовный смысл, и мы уже пришельцы снедаем то, чего не хотели есть граждане закона. Благодарение Единородному, хвала вечной Премудрости, Которая живет и царствует со Отцем в единении Святаго Духа Бог, чрез все веки веков. Аминь.

и лица у них и крылья у них - у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего

Слова “и лица у них и крылья у них - у всех четырех” в своем прямом смысле (что лица и крылья не отсутствовали ни у одного из 4 херувимов) заключали бы совершенно лишнюю мысль; посему Таргум передает их: “и лица их и крылья их были одинаковы у них четырех”, что уже само собою разумелось и лишнее было пророку говорить; Пешито и Вульгата евр. “леарбагтам” “у четырех их” переводят “на четырех боках их”, что не дает новой мысли по сравнению с 6 ст. и покупается ценою вставки в текст нового понятия “бок”. Лучше всего видеть в этом выражении свойственный евр. языку и любимый у Иезекииля оборот “именительный самостоятельный”: “что касается лиц и крыльев их, то они были таковы у всех 4 (херувимов): крылья их соприкасались одно с другим” и т. д. После того как пророк в ст. 5-8 сказал о лицах, крыльях, ногах и руках херувимов, он теперь описывает важнейшие части тела - лица и крылья - ближе; “таким путем пророк из всех частей фигуры выделяет особенно лица и крылья: в тех обнаруживается преимущественно сила жизни, в этих существо “животных” (Геферник). - “Крылья их соприкасались одно к другому”. Выражение по-видимому указывает на соприкосновение крыльев одного херувима между собою, так как соприкосновение между собою крыльев различных херувимов следовало обозначить раздельнее, т. е. сказать, что крыло одного херувима касалось крыла другого. Понятен и смысл, который должно было иметь такое соприкосновение крыльев каждого херувима между собою: соединяясь одно с другим на теле херувима, крылья закрывали бы это тело, знаменуя этим полную непостижимость для нас существа херувимов, непостижимость однако меньшую, чем непостижимость Божества, а может быть и серафимов, у которых и лице недоступно для человеческого взора. Но Вульгата и почти все толкователи склоняются к мнению, что здесь говорится о соприкосновении крыльев разных животных, и склоняются не без основания. Понятием “крылья их” у пророка могли быть обозначены крылья и всех херувимов в совокупности без всякого разграничения крыльев одного от крыльев другого, след. и соприкосновение мыслимо между всеми членами этого равноправного союза: пророк не говорит, что крылья только у каждого (по-евр. было бы “леиш”, как в ст. 11 и 23) касались между собою, а все крылья всех херувимов касались. По ст. 11, два крыла у херувимов были простерты - эти крылья могли касаться краями крыльев других херувимов, и два крыла были опущены, эти крылья могли соединяться друг с другом на теле закрывая его. Соприкосновение отдельных херувимов своими крыльями 1) имело тот смысл, что благодаря такому соединению крыльев все херувимы как бы одним устремлением шли в ту же сторону с той же быстротой; 2) могло напомнить пророку о двух соприкасающихся между собою крыльях херувимов Святого Святых и показать ему, что и на этих крыльях, как на крыльях херувимов Святого Святых, почивает Слава Божия, Шехина. - У LXX здесь другая мысль: опуская второе “крылья их” евр. т., они глагол настоящего предложения (евр. “ховерст” “соприкасались”) соединяют в качестве сказуемого с началом стиха: и лица их “и крыла их четырех держащаяся друг друга”. По LXX, пророк хочет сказать, что лица и крылья виденных им существ находились постоянно в одном и том же отношении, вследствие чего составляли одно целое (“причастие вкупе” Пс CXXI:3). Четыре таинственные животные обнаруживали бы этим тесную связь между собою, некоторую неотъемлемость друга от друга. Они соединены были друг с другом так, как отдельные и самостоятельные предметы на земле не могут быть соединены: соединены были лицами и крыльями своими, которые не могли выйти никогда из одного и того же положения друг по отношению к другу. Но относить глагол “хавар” не только к крыльям, но и к лицам херувимов у LXX явилась возможность только благодаря тому, что они не читают в 9 ст. “крылья их”. - Описанное положение крыльев у херувимов было так важно, что даже движение херувимов подчинялось ему, сообразовалось с ним. Чтобы сохранить такое положение крыльев, херувимы “во время, шествия своего не оборачивались”. Но это не стесняло свободы их движений: имея 4 лица, они были во всякое время обращены переднею стороною в каждую из 4 стран света и могли идти все не оборачиваясь в любую из этих стран, идя каждое по направлению лица своего. Такую связь имеют 3 и 4-е предложения стиха со вторым. Но и само по себе то обстоятельство, о котором говорит последняя часть стиха, имело большое значение. Для таинственных животных совершенно исключена была самым строем их существа возможность возвращения назад. Всякое движение их был движением вперед.

Они двигались только прямым перед собою движением, а не окольным или круговым. Это означало, что духовные силы, представленные этими животными, “никогда не побуждаются и не отступают, но направляются далее, вперед” (блаж. Иероним). Заметили (Мюллер, Ezechiel-Studien 1895, 15), что при таком способе движения херувимов они могли перейти с места на место не всегда прямым путем: если цель движения их лежала не на радиусах, идущих от их местоположения (о) к четырем странам света, а в какой-нибудь точке а, то к этой цели херувимы могли передвинутся не кратчайшим путем по диагонали оа, а окольным, описывающим два катета oba или оса. Но это не недостаток конструкции у Божест. колесницы: видение могло намеренно не считаться с тончайшими разветвлениями розы ветров, так как число 4 означает в Библии всю совокупность направлений, и в знак того, что божественная колесница была выше земных условий и пространственных границ. - Ватиканский и некоторые другие греч. кодексы дают такое чтение 9 ст., которое устраняет из него все то, что так затрудняет его понимание, а именно; “и лица их четырех не оборачивались когда они шли; каждое по направлению лица своего шло”. Но может быть эти кодексы “стараются здесь придти на помощь несколько неестественно построенному изложению Иезекииля” (Кречмар) путем устранения его шероховатостей и мнимых противоречий и повторений по сравнению со ст. 11 и 23.