Звонарь
Иван Шостак

Часть 1

Будний день. Микрорайон Малиновка. Звон церковных колоколов. Для вечернего богослужения рановато, невольно задаешься вопросом: к чему призывает звонарь? Перезвон доносится с территории Психоневрологического дома-интерната №4, а послушание звонаря несет брат Иван Шостак — прихожанин нашего монастыря. Около пяти лет вместе с батюшкой и сестрами Сестричества в честь преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Иван поддерживает подопечных интерната. Зачем молодой мужчина, откладывая свои дела, едет по будням через весь город, чтобы звонить в колокола? Иван поделился с нами своей историей.

«Я понимал, что Бог есть, но Он был для меня каким-то далеким»

— Не могу сказать, что я был неверующим человеком. В 10 лет отец подарил мне детское Евангелие — баптистское, голубого цвета, при Союзе у многих детей такое было. Выучил я молитву «Отче наш» и читал про себя. Понимал, что Бог есть, но Он был для меня каким-то далеким космосом.

Застал я еще прадедушку и прабабушку по маминой линии. Мой прадед дожил до 100 лет, участвовал в трех войнах — Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной. Прабабушка ходила в храм, прадед никогда этому не препятствовал. Если в воскресенье она оставалась дома, спрашивал: «Ты почему в храм не пошла, сегодня же воскресный день?» Незадолго до упокоения (был еще Советский Союз) пришли к нему журналисты и задали вопрос: «Дедушка, Бог есть?» Думали, будут торжествовать, услышав «нет». А прадед помолчал и произнес: «Есть, конечно». Был он человеком смелым, свободолюбивого духа…

По папиной линии довелось мне общаться только с бабушкой. Жила она в городе Енакиево Донецкой области — это родина моего отца. Была человеком верующим, но никому ничего не навязывала, тихонечко молилась.

В семье у нас не было традиции по воскресным дням ходить на богослужения, но Пасху мы праздновали. Мама красила яйца, пекла куличи, мы все собирались вместе за столом, играли в битки, старались победить, чтобы выиграть кулич, поздравляли друг друга. Всё было просто, по-семейному: «Пасха! Христос воскрес!» — «Воистину воскрес!»

Дорогой подарок

— Мой путь к Богу начался в 2013 году. По специальности я строитель. Делали мы тогда ремонт в банке. Один человек немного выпил, не смог сесть за руль и попросил меня завезти его в антикварный магазин, а в знак благодарности купил старинный образ Божией Матери «Тихвинская». У меня смущение — подарок дорогой, я постеснялся забрать икону из машины. Утром этот человек спрашивает: «Ты почему свой подарок оставил? Забирай!» Так у нас в доме появился образ Божией Матери. Правда, в то время порадовала меня не сама икона, а то, что это была дорогая старинная вещь. Уже спустя годы, раскручивая хронологию событий, я понял, что Тихвинский образ Богородицы попал ко мне не случайно.

Вскоре у сестры родился второй ребенок. Мне говорят: «Будешь крестным папой». — «Надо — значит, надо!» Сказали, что три дня нужно есть только постную пищу. Подошел я к просьбе ответственно. Помню, ходил по магазинам, вчитывался в этикетки. Более-менее честно прожил три дня, исполнив поручение.

Накануне Крещения сестра говорит: «Поедем в агрогородок Бабичи. Заезжай за нами в 4 утра». Раннее утро. За окном январь, мороз. Едем в Бабичи, а я всю дорогу думаю: «Ну что за люди? Столько церквей в Минске! Нет, им зачем-то нужно ехать крестить ребенка за 400 км, в Гомельскую область!»

«В отце Григории была любовь»

— В Бабичах я впервые исповедовался и причастился, простоял от начала до конца всю Божественную литургию. Помню, батюшка спрашивает: «А ты молитвы читал ко Причастию?» — «Нет». Дал книжку: «Почитай пока». Смотрю, а там церковнославянский язык…

На исповедь я шел, думая, что почти безгрешный, но именно та поездка привела меня в Церковь. В храме в Бабичах служили два отца — протоиерей Григорий и отец Николай. Протоиерей Григорий года четыре назад отошел ко Господу, а отец Николай до сих пор служит. Они и стали для меня проводниками к Богу.

В день крестин я не понимал, что со мной происходит. Это была какая-то энергия любви, сложно по-другому сформулировать. После таинства организовали общую трапезу. За столом мне дали слово, и я честно сказал: «Не понимал, зачем сюда едем, есть храмы поближе, но теперь чувствую, что здесь что-то есть, хоть и не могу понять, что именно…»

Встреча с отцом Григорием и отцом Николаем показала мне, что Бог — это не далекий космос. Я увидел Его в отце Григории, в этом человеке была любовь, Божественная энергия, она меня коснулась.

Когда я вернулся в Минск, коллеги спросили: «Где ты был? Какой-то чудной стал!» А меня тянуло в Бабичи, при любой возможности я старался туда вернуться. С отцом Григорием мы просто говорили о жизни, делились какими-то своими историями. Беседуем с батюшкой на лавочке, а внутри умиротворение. Могу сравнить эти моменты с евангельской историей о свете Фавора, когда ученики Христа говорили: «Хорошо нам здесь быть!» Меня наполняли тишина и радость. Хотелось переживать их снова и снова, я понимал, что это возможно только в Церкви. Видимо, по молитве отцов действовал Господь.

«Бог каждого человека ведет своей дорогой»

— Работали мы тогда вместе с другом Андреем. Он уже давно был воцерковленным человеком и звал меня в храм, а я всё отмахивался. И тут Андрей узнает, что я участвовал в таинствах, стал крестным отцом, и устанавливает надо мной контроль: «Ну что, ты был в храме?» — «Нет, не был, но пойду…» По молитвам отцов и благодаря настойчивости друга я начал посещать богослужения, исповедоваться и причащаться.

Бабушку, которая жила в Украине, мы перевезли в Минск. В последние годы она находилась в больнице в Новинках. Навещая ее, мама заходила в храмы монастыря и всегда рассказывала, как там хорошо. Я начал ездить в обитель по праздникам: участвовал в таинствах, освящал куличи. Иногда мы с другом приезжали в кафе «Мельница».

Однажды я купил в обители диски «Жития святых». Когда слушал их, со мной происходило что-то особенное. Сейчас такой благодати уже нет, а тогда мне было так радостно! Я любыми путями хотел привести всех в храм. Казалось, человеку достаточно переступить порог церкви, и у него будет состояние, которое Господь дал испытать мне. Сейчас понимаю, что мои усилия были лишними — Бог каждого человека ведет своей дорогой…

Я неслучайно рассказал об иконе Божией Матери «Тихвинская», которую мне подарили незадолго до поездки в Бабичи. Этот образ относится к типу «Одигитрия», в переводе с греческого «Путеводительница» или «Указующая путь». Сегодня старинный образ Богородицы хранится в нашем доме. Когда старшая дочь будет выходить замуж, благословлю ее на супружество этой иконой. Младшая дочь в детстве любила святителя Иоанна Шанхайского. Есть в нашей семье образ и этого святого.

«Раньше хотел исправить всех, сейчас хочу исправиться сам»

— В то время, когда я только пришел в храм, жена думала, что я сошел с ума. Сегодня вспоминаю свое поведение и понимаю, как тяжело было близким. Я всех возил в монастыри — Жировичи, Слоним. Следил, чтобы надевали юбочки и косыночки. Жена всё терпела, только спустя время сказала: «Думала, ты совсем заболел…»

Каждый воскресный день я приглашаю семью в храм. Знаю, что они откажутся, но всё равно говорю: «Сегодня воскресенье, пойдемте все в храм». И обязательно поздравляю близких. Звоню папам и мамам, у нас это вошло в семейную традицию — в воскресный день важно поздравить друг друга.

У нас с женой две дочки: старшей 21 год, младшей — 15. Когда старшая подрастала, я еще сам не был в храме. Младшая и в воскресную школу ходила, и причащалась. Сегодня дети не в храме, но я отношусь к этому спокойно. Думаю, если будет пример, они захотят прийти в церковь. Как я увидел в отце Григории свет и любовь, которых никогда раньше не видел, так и дети могут их в ком-то увидеть и прийти. В этом случае не нужны никакие слова и дела. Раньше я хотел исправить всех, сейчас хочу исправиться сам…

«В церкви я нашел радость»

— До прихода в храм я смотрел на людей, которые ходят в церковь, и ожидал от них чуть ли не святости, а ведь все мы обычные люди. В храме я увидел свои слабости — в характере, в поведении — и пытаюсь с ними бороться. Надеюсь, что к завершению жизненного пути это получится. Храм стал для меня больницей, здесь мне поставили диагноз, и я хочу выздороветь, чтобы быть готовым к встрече с Богом.

А еще в Церкви я нашел радость, которую никогда раньше не испытывал. Как и все мирские люди, я искал ее в кино, алкоголе, путешествиях, но всё это не то… Нет больше той радости, которую получает человек в пасхальную ночь в храме. А ведь отец Андрей Ткачев говорит, что это всего лишь крохи от Трапезы Небесной. Не представляю, какая радость на Небесах, если это крохи…

Хочется жить в этой Божией радости, но пасхальное богослужение лишь раз в году, а в будни надо трудиться. Даже когда тяжело и не хочется идти в храм, понуждаешь себя потерпеть и послужить Богу. Так вырабатывается внутренняя дисциплина.

Часть 2

«Свет и любовь людей в интернате исцеляют»

— Когда я пришел в Церковь, появлялись вопросы. В строительной сфере мне важно было научиться выстраивать отношения с людьми по-христиански. Однажды я приехал в монастырь к дежурному священнику и спросил: «Как по-честному решать с людьми вопрос ценообразования?» Батюшка ответил: «Как договорился с человеком, так и должно быть». Этот совет дал мне отец Родион Альховик. Наше общение продолжилось, я приезжал к батюшке на исповедь, обращался за помощью, и однажды отец Родион предложил мне пойти с ним и сестрами в 4-й интернат (Психоневрологический дом-интернат для престарелых и инвалидов № 4, который окормляет наша обитель. — Прим. ред.).

Людей с особенностями развития к тому времени я уже встречал: в 2000 году участвовал в молодежном проекте, в рамках которого волонтерами мы ездили в Уэльс и жили в общине с «особенными» людьми. О поездке остались самые теплые воспоминания. Эти люди очень добрые, искренние, открытые, всегда принимают тебя с любовью, в них нет лжи и фальши.

Когда спустя 17 лет я шел в интернат, то ожидал увидеть светлых и открытых людей, и они меня действительно встретили. Сразу посыпались вопросы: «Как тебя зовут? Как имя жены? Как зовут детей? Как дела? На чем ты приехал?» Они задают простые житейские вопросы и запоминают ответы, а спустя время спрашивают о близких, называя их имена. Это искреннее участие.

К концу рабочей недели ты как загнанный мышонок — накопившиеся дела, заботы, тяжелые мысли, а эти люди всё «забирают». Принимая тебя, как дорогого и близкого человека, говоря простые слова, они лечат. Уходишь из интерната другим, словно после исповеди. Я прилетаю туда черным вороном, а улетаю белым голубем. Конечно, голубь постепенно вновь превращается в черного ворона, но мгновения, когда выходишь и недоумеваешь: «Как же так случается, ведь ничего особенного не произошло?» — очень ценные. Свет и любовь этих людей исцеляют.

Хотелось бы научиться у людей в интернате простоте, незлобию, умению прощать, стирать память о каких-то обидах, которые мешают принять человека. Христос сказал: Будьте как дети (Мф.18:3), и они такие. Я наблюдал за детьми в воскресной школе: поссорятся, поспорят, а через минуту вновь общаются. То же самое у ребят в интернате: у них нет памяти на плохое, они помнят лишь хорошее и живут с ним. Вот чему я хотел бы у них научиться.

Благовестие о воскресшем Христе

— Пасха 2008 года. Я еще далек от храма. Смотрю новости и слышу слова корреспондента: «В Пасху все могут звонить в колокола». Время тогда у меня было, и я поехал в кафедральный собор. Нашел батюшку: «Где тут у вас колокольня?» — «Зачем тебе?» — «Хочу звонить! По телевизору сказали, что в Пасху можно всем». — «У нас колокольня очень высоко, езжай в храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость, там позвонишь!» Тогда я подумал, что это далеко, и не поехал.

Прошли годы, вижу в Бабичах колокольню, спрашиваю: «Отцы, можно позвонить?» Отец Григорий говорит: «Сейчас не надо, Светлая седмица закончилась. Приезжай на Пасху и звони!» Батюшка дал мне понять, что желание хорошее, но в тот момент оно было неуместно: городок маленький, люди отреагируют на звон колокола как на сигнал.

Прошло еще несколько лет. В 2019 году, когда мы уже ходили в интернат, сестра милосердия Татьяна Волынец у меня спросила: «В храме в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» проходят курсы звонарей, пойдешь?» — «Пойду, конечно!» Моим руководителем был Богдан Владимирович Березкин — позитивный и интересный человек. Так я закончил курсы и получил диплом звонаря.

А потом мы решили строить звонницу на территории интерната. Сначала думали купить минимальный набор колоколов, сделать стоечку, выкатывать ее на крыльцо и звонить перед богослужением, но отец Родион сказал: «Если делать, то добротную звонницу». Вопросов тогда было много: как оборудовать стационарную колокольню? где взять деньги?

Сестра Нина Сандович подключила сестер, начали собирать деньги на строительство колокольни. Откликнулось много людей. Люди из интерната тоже участвовали, с радостью восприняв новость. Очень помог в строительстве звонницы прихожанин монастыря брат Геннадий.

Когда оборудовали колокольню, начали звонить по субботам перед Божественной литургией, которую отец Родион служил в домовом храме интерната, иногда и вечером в пятницу, когда сестры собирались на молебен. Я нес послушание звонаря. Наконец сбылась моя мечта благовествовать! Вот так желание «позвонить в церковный колокол» исполнилось спустя 10 лет.

Послушание звонаря можно сравнить с общением с ребятами из интерната: ударяешь в церковный колокол, и твой внутренний мир отражается в этом звуке. Если внутри нет покоя, то и звон получается расстроенный — переживания отражаются в звоне; когда на Пасху сердце ликует, всё вокруг наполняется радостью. И сам колокольный звон направляет звонаря: звук постепенно становится чище, и твое внутреннее состояние меняется, словно в душе свет вытесняет тьму.

Важно, чтобы люди слышали не твое уныние и переживание, а радость, которая поможет вспомнить о Боге. Когда звонишь в колокол, ты благовествуешь о воскресшем Христе, служишь Господу, исповедуя Его, — и сам испытываешь в этот момент чувство ответственности и радости.

«Духовная связь — это обмен добром и любовью»

— Когда начался карантин и нам запретили навещать ребят, пришла мысль задействовать звонницу, расположенную на территории интерната, чтобы наши подопечные не чувствовали себя оставленными. Директор учреждения Елена Михайловна была не против. Я стал приезжать в интернат и звонить в колокола — когда каждый будний день, когда три раза в неделю. Несколько недель во время болезни меня подменяла сестра Татьяна.

Ребятам нужна поддержка. Я частенько вижу за стеклом ребят, окна комнат которых расположены напротив колокольни, они приветствуют меня. Так продолжается наше общение. Думаю, если даже кто-то и не слышит колокольного звона, то всё равно чувствует духовную поддержку. Если мы просто подумали о ком-то хорошо или захотели сделать для него что-то хорошее — это уже полдела, человек чувствует. Для людей, которые в храме, в этом нет ничего удивительного: часто же бывает, что только подумал о человеке — звонит телефон, и ты слышишь его голос. Я думаю, это и есть духовная связь, через нее происходит обмен добром и любовью.

Даст Бог, карантин скоро закончится, и мы вновь будем служить в интернате — по пятницам молебны, а по субботам Божественную литургию — и молиться вместе с нашими подопечными.

Беседовала Дарья Гончарова

Фотографии Игоря Клевко и из личного архива Ивана Шостака

Источник: Свято-Елисаветинский женский монастырь в г. Минске