На конференции «Религиозные и философские представления о человеке, обществе и мироздании – в науке, образовании, информационном пространстве, политике и праве» мы встретили интересного человека – Романа Силантьева, который является не только исполнительным директором правозащитного центра Всемирного русского народного собора, но и ученым-исламоведом. Так, в кулуарах Таврического дворца родилась беседа о том, что будет с Европой в ближайшее время и о России для русских.
Патриарх недавно говорил об остром кризисе европейских ценностей. Чем он может закончиться в лучшем и худшем случаях?
- Рано или поздно ценностный кризис выльется в такую дилемму, что важнее: права человека, вот эти человеческие ценности и есть ли смысл их сохранения, что сильнее. И в зависимости от того, что окажется сильнее, будет определяться судьба Европы. Не факт, кстати, что инстинкт самосохранения возобладает, были в истории и такие случаи. Поэтому сложно прогнозировать. Но определенные положительные моменты наблюдаются. В частности рождаемость стала повышаться среди коренного населения Европы. Судя по всему, пик демографического доминирования мусульманского населения уже прошел, идет обратный процесс. Мусульмане в европейских странах даже стали меньше рожать. И это тоже может вызвать проблемы и недовольство.
И все же, если миграция будет только усиливаться?
- На европейскую культуру они почти не повлияют, потому что живут обособленно. Мусульманское население не хочет ассимилироваться и принимать эти ценности, но в то же время требует к себе европейского отношения. Это такой гламурный исламизм. Можно иметь четыре жены, носить любую одежду, но, случись тебе попасться на воровстве, руку рубить по шариату никто не будет. Люди живут в состоянии двойных стандартов. То есть это позитивный шариат без карательных функций. Надо заметить, что нередко мигранты-мусульмане были изгнаны из своих стран за экстремизм, они не смогли ужиться даже в радикальных государствах как Саудовская Аравия и Кувейт. Проблема в том, что если этих людей вернуть обратно, они и там будут вести антиправительственную деятельность. Европейцы понимают, что в ближайшем будущем, благодаря демократическим ценностям, эти люди придут к власти, и тогда все демократические ценности немедленно исчезнут.
А Вам не кажется, что толерантность тоже ущемляет права человека?
- Да, потому что толерантность всегда загоняет в тупик. Всем понятна банальная история, как пришли к власти фашисты законным путем. Так же могут прийти к власти сторонники мирового халифата, и все права человека закончатся. Меня поражают правозащитники, которые защищали, например, талибов. Когда талибы пришли к власти в Афганистане, никаких правозащитников там не осталось. То есть люди сами копают себе яму. Как тут быть? Может ли демократия поддерживать откровенно враждебные себе силы или должна всё-таки их как-то притеснять? Эти парадоксы и порождают шизофрению в мозгах европейских политиков. Они понимают, что ситуация идет не в том направлении, но с другой стороны, поступиться правами человека не могут. Этот кризис – понятийный и системный – только нарастает. Американцы, кстати, в меньшей степени от этого страдают, они ведут довольно агрессивную политику – просто крестят приезжих мусульман, у них в десять раз больше мусульман, принявших христианство, просто они этого не афишируют. Хотите американское гражданство – креститесь. То же самое происходит в мусульманских странах для получения гражданства. В Европе же всем дают гражданство, и именно в этом главная проблема. В итоге выясняется, что дешевая рабочая сила оказывается вовсе не дешевой. Сэкономленные 500 евро на одном дворнике в итоге оборачиваются 5000 евро пособий его детям и родственникам, на эти деньги можно было бы нанять двух французов.
Трудно сказать, сколько еще времени осталось до мирного сосуществования, но очевидно то, что любое безобидное событие может взорвать ситуацию – будь то академическая лекция папы римского, будь то карикатуры или высказывания политиков. В принципе, ситуация уже созрела. В любой момент могут начаться массовые бунты.
Как говорит отец Андрей Кураев, в России скоро будет неуютно большинству, а не меньшинству…
- Да, и Русская Православная Церковь говорит: меньшинствам можно иметь в ряде случаев больше прав, чем большинству; например, это касается народов Севера. Им действительно нужно помогать и оздоравливать. Но когда народ вполне жизнеспособный, почему он должен иметь больше прав, чем другие. Положительная дискриминация в итоге является отрицательной дискриминацией для большинства.
К слову о понятиях. Наверное, политкорректность – это тоже фантом?
- В политкорректности можно дойти до абсурда. Яркий пример – тезис о том, что преступники не имеют национальности и вероисповедания. Эту фразу используют и политики, и духовные лидеры. В каких-то случаях, например, Беслана, единожды или дважды сказанные, они действительно имеют положительный эффект. Но строить на этом тезисе какие-то теории довольно глупо. Например, как и запрет публиковать национальность преступника. Во-первых, этот запрет легко можно обойти, потому что можно писать не «чеченец», а «уроженец Грозного», и всем будет все понятно. А в какой момент преступник теряет национальность и вероисповедание? А если он раскаялся, ему они возвращаются? Строят же для заключенных мечети и храмы, значит они имеют вероисповедание. Если взять того же Ахмада Кадырова, который объявил России джихад и призвал за каждого чеченца по 150 русских. Имел он тогда национальность и вероисповедание, когда он это делал от имени мусульман? Вопрос. А когда он перешел на сторону России и получил звание героя, то сразу стал чеченцем и мусульманином. Этот механизм людей сильно смущает. Это просто попытки замолчать существующую проблему. Власти не только России не знают, что делать с этнической преступностью и как сохранять межнациональный мир в той ситуации, когда сами же меньшинства его активно разрушают. Если посмотреть отчеты правозащитных групп, то они касаются исключительно русских скинхедов. В СМИ сейчас введен запрет на использование слов «исламский терроризм», а вот «русский фашизм» или даже «православный фашизм» очень даже используются. Недавно поймали скинхеда в Москве, он поляк, пишут – поймали русского фашиста. То есть скинхеды – они по определению русские. А остальные преступники не имеют национальности. Следовательно, национальность и вероисповедание имеют только русские. С этим надо что-то делать. И методы, которые власть сейчас применяет, не эффективны. Людей это не убеждает, что все народы повально хорошие, только отдельные выродки все портят. Надо более грамотные объяснения придумывать. Надо честно говорить, что национализм есть не только у русских.
Как Русская Православная Церковь может ответить на проблему национализма?
- По национализму как таковому Русская Православная Церковь давно ведет работу. Не по повышению толерантности (слово все-таки неудачное), а по повышению взаимоуважения. Надо друг друга не «терпеть», а «понимать». Сам состав Русской Православной Церкви – прихожан и духовенства – демонстрирует именно дружбу между народами. Понятно, что для православных наличие священника-чеченца как раз является самым сильным доказательством того, что чеченцы такие же люди, как и русские. В православных приходах мы как раз и видим истинный интернационализм, люди радуются, когда видят азиатов и негроидов. Наоборот, национализм исповедуют неоязыческие группировки. Кстати, в Питере уже появились нацистские группировки исламского происхождения. Есть такая организация русских мусульман, они прямо говорят, что ими должны управлять русские, поскольку они высшая раса, и мусульмане должны отойти на второй план.
Когда-нибудь изживет себя идеология «Россия для русских»?
- На этот вопрос многие отвечают: а для кого еще Россия? Она для русских и их друзей. Не для инопланетян же, а тех, кто в ней живет. Вот если «Россия только для русских» – это уже неправильно.
беседовала Камилла Нигматуллина