Проповеди протоиерея Виктора Ильенко

1. Перед Великим Постом

Боже, Милостив буди мне, грешному

Несомненно, есть много причин, почему мы эту молитву, которая временами способна вызвать глубокое чувство в нашей душе, большей частью произносим бессознательно, поспешно, касаясь ее только губами. У нас нет времени, мы всегда торопимся: утром – на работу, вечером – в постель. Дела отнимают у нас все время, все внимание, всю силу души. Некогда побыть наедине с собой, некогда посмотреть в свою душу, некогда стать пред Господом и сказать Ему, как существу живому и близкому: «Боже, будь милостив ко мне, грешнику!» сказать с несомненной уверенностью, что не в пустоту произносим мы эту фразу.

Но если нам всегда некогда, если наша домашняя молитва всегда в неисправности, если вопль мытаря не из глубины души произносится, то станем, хоть сейчас, добре, станем со страхом и поразмыслим, отчего это происходит и нет ли возможности исправиться на лучшее?

Итак, отчего эта краткая молитва, оправдавшая мытаря при всей его худости и греховности, не приносит нам чувства оправдания? Не оттого ли, что сердце не участвует в ней? Мы не чувствуем нужды бить себя в грудь, как мытарь, ибо это жест глубокого, сердечного Сокрушения. Мы не держим долу нашего взора, ибо это знак крайнего смирения. У нас нет ни того, ни другого. И это очень, до слез жалко, ибо только сердце сокрушенное и смиренное Бог любит и никогда не уничижит.

Но ведь сердце – не камень! Это камень, как его ни бей, не сделается мягким. А сердце человеческое можно умягчить. Не напрасно священник, приступая к служению литургии, молится: «Отыми, Господи, сердце каменное от плоти нашей и дай сердце плотяное, боящееся Тебя, любящее, почитающее, Тебе последующее и Тобою питающееся!»

В надежде на эту добрую изменчивость человеческого сердца, в надежде, что Господь непрестанно готов переделать наше сердце из злого, холодного, замкнутого, себялюбивого в кроткое, мягкое, любящее, мы и начали нашу сегодняшнюю речь.

«Боже, будь милостив к нам, грешным! Пока я утешаюсь мыслью, что я не хуже других, что грехи мои – самые обыкновенные и, значит, простительные, – я не могу придти в чувство раскаяния, сокрушению не откуда родиться. Надо стать пред Богом и не своими глазами, лукавыми и слишком снисходительными к себе, а Христовыми глазами посмотреть на себя. Какими бы нас хотел видеть Христос-Спаситель в нашей повседневной жизни? В утешение ли Ему, кормильцу нашему, все то, чем полна наша голова, наше сердце, вся наша деятельность? Непременно надо Христа иметь присущим нашей жизни, спутником нашим; все делать, как бы у Него пред глазами. Только тогда и может открыться наше сокровенное в своем настоящем свете. Тогда мы перестанем убаюкивать себя мечтой, что мы не хуже других, тогда откроются глубочайшие движения сердца и только тогда мы сможем со всем сокрушением сердца воскликнуть: «Боже, милостив буди мне, грешному!» Аминь.

Слово к Родителям в Неделю о Блудном Сыне

Сегодня мы хотели бы говорить не о радости при возвращении блудного сына в дом отчий, не о милосердии отца, не о раскаянии сына, а о родительском долге по отношению к детям. И мысли наши мы прикрепим к апостольскому завету: «Отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем!» (Еф.6:4).

«Не раздражайте детей ваших.» Не доводите их до того, чтобы они могли возыметь на вас серчание, досаду, гнев! Гнев вообще греховен, а гнев на родителей еще грешнее. Родители, не вводите их в сей грех излишней строгостью, неразборчивой взыскательностью, несправедливым распределением вашей любви к ним, когда вы к одним из ваших детей мирволите и все им прощаете, а с других взыскиваете за каждую мелочь.

Вы обидели вашего сына или дочь, не скажу тем, что не пустили под праздник в театр, или не дали денег на вино, или взыскали за проступок, – но тем, например, что поднимаете на них руку и бьете их, когда следовало бы их считать взрослыми и щадить их самолюбие. Одно дело – наказать ребенка: чрез минуту-другую ребенок уже не помнит, что ему попало, и тянется к матери за лаской; и совсем другое дело – наказать юношу. Это наказание, пусть даже и заслуженное, ложится тяжестью на душу юноши, жестоко ранит его самолюбие, остается на долгое время горьким осадком в его сердце. После наказания сердце юноши как бы закрывается на некоторое время для родителей и не может больше воспринимать даже самых разумных и доброжелательных родительских советов и увещаний.

Родители, берите пример с отца из сегодняшней притчи! Он на требование своего сына мог бы ответить: «Погоди, сынок, еще рано делить имение – ведь я еще жив!» Или мог бы сказать еще строже: «Не будет тебе ничего, пока я жив; не хочешь жить со мною, – уходи, но тогда не получишь ничего и после моей смерти!» Он отдал без одного слова упрека все, что могло прийтись на долю его младшего сына. И своим великодушием облегчил ему возвращение. Если бы они расстались в неприязни, если бы сын ушел, затаив в сердце обиду на отца, то и в самую горькую и безнадежную минуту своей скитальческой жизни он, если бы и вспомнил про дом отчий, то лишь с озлоблением, с тем озлоблением, какое обычно живет в душе своевольной и нераскаянной. Но блудный сын вспоминает про отца с нежностью, с глубоким чувством своей виновности и раскаяния. Когда увлечения окончились, у корыта с рожками ему рисовалась картина родительского дома, дома – полной чаши. И воспоминания об отце, в особенности о последних часах пребывания с ним, может быть, о слезах, которые он видел на отцовских ланитах при расставании, с неудержимой силой повлекли его домой. Он еще был «на стране далече! но душа его уже лежала распростертой у ног отца.

Но говоря родителям: «Не раздражайте детей ваших,» чтобы им легче было вернуться к вам после своих греховных увлечений, мы не хотим научить вас быть к ним снисходительными, даже когда они явно грешат. Нет, други мои! Ведь св. Павел не остановился на фразе: «Отцы, не раздражайте…,» а тотчас же добавил: «Но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем!»

Хочешь ли, чтобы твои дети всегда были хорошими, чтобы распутия греха не привлекали их никогда? С детства воспитывай их в учении и наставлении Господнем, т.е. не только учи их тем наукам, которые дадут им кусок хлеба, но воспитывай их характер, внушая заповеди Божии, но учи их смотреть на все христианскими глазами и судить обо всем христианским умом.

Двадцать лет, а то и дольше, дети остаются на попечении родителей. Это для того, несомненно, чтобы родители имели полную возможность не только чему-то научить их, но и создать в них навык к жизни благочестивой. Отцы, и в особенности, матери-христианки! Выполните ваш долг пред детьми: научите их молиться, молитесь сами вместе с ними, ходите в церковь вместе, чтобы живым образцом благочестия для детей вы были сами.

Когда дети станут подростками, пошлите их в нашу школу, следите за их уроками, сами читайте Евангелие, чтобы детям не нужно было далеко ходить, когда у них появятся недоуменные вопросы, чтобы в вопросах веры вы могли быть для них первым авторитетом.

Главное же, своим примером научите детей видеть в благочестии не придаток какой-то, не помеху в жизни, а залог благословения Божия, залог их благополучия.

Если таким образом вы воспитаете своих детей в учении и наставлении Господнем, то пусть даже и споткнутся они в жизни, пусть даже и уйдут от вас «на страну далече,» – но в минуту раскаяния вспомнят они о родительском доме, обо всем том, что внушалось им с детских лет, – и опомнятся и вернутся к вам. И будет тогда для вас великая радость, что ребенок ваш был мертв – и ожил, пропадал – и нашелся. Аминь.

Неделя Мясопустная

Когда Пресвятая Дева Мария, по обычаю законному, принесла сорокадневного младенца Иисуса в храм, чтобы скромной жертвой поблагодарить Бога за рождение Сына, встретил их старец Симеон. Тут была и Анна пророчица, вдова 84 лет, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь. И она в то время подошедши, славила Бога и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме.

Обратим наше внимание на следующее: эта старица Анна постом и молитвою служила Богу день и ночь. Нам, людям 20-го века, даже как-то странно слышать, что можно служить Богу постом и молитвою. Молитву мы еще считаем за нечто нужное, даже необходимое для христианина; ну а о посте мы, кажется, давно решили, что это хорошо для монахов, а нам, живущим в миру, пост – вещь неподходящая, невыполнимая; некоторые, наверно, думают – бесполезная. Нам понятнее сегодняшее Евангелие, где говорится, что все, что ни сделаем мы ближнему, Господь принимает, как сделанное Ему. Вот это служение Богу чрез ближнего, добрыми делами, мы скорее поймем, чем служение постом и молитвою.

Но истина не умаляется оттого, что ее не понимают. Истина остается истиной, если бы даже все сказали, что это – неправда. Вот так и в нашем случае – служение Богу постом и молитвою может быть и непонятно нам, но это – истина. И истина такая, что кто не служит Богу постом и молитвою, тому трудно, почти невозможно служить Ему добрыми делами. И наоборот, кто служит Богу постом и молитвою, тот способен совершать великие дела милосердия: тому легко и алчущего накормить, и жаждущего напоить, и нагого одеть, и больного посетить и утешить.

Наилучший пример этого мы видим в преп. Серафиме. Свою подвижническую жизнь он начинает постом и молитвою. Когда он жил в дальней пустыньке, он всего лишь раз в неделю приходил в обитель за хлебом. Да и этот хлеб он делил с птицами и зверями. А то еще в продолжение нескольких лет питался отваром травы. А о молитве его мы знаем, что это было почти непрестанное предстояние Богу. Вспомните, как он молился на камне 1000 дней и ночей. От этого молитвенного подвига язвы на ногах у него были до самой смерти. Вот это молитва! Вот это любовь к Богу, побеждающая даже немощь плоти!

Мы часто ленимся и пять минут постоять на молитве, церковное богослужение нам кажется бесконечным. А вот преп. Серафим жалел, искренно жалел, что нельзя всю ночь пробыть на молитве; ему жалко было тех двух-трех часов сна, без которого и его тело не могло обойтись.

Почти пол-века служил преп. Серафим Богу таким постом и молитвою, о которых нам и помыслить трудно. Каков же был результат? Не напрасно ли он трудился? Не напрасно ли измождал свою плоть, не напрасно ли принуждал ее к посту и молитве? Кто осмелится сказать, что напрасно, если у нас пред глазами все его чудные дела: его любовь бесконечная к ближнему, его благодатная помощь всякому, кто просит; его бесчисленные чудеса, которые совершались и совершаются по молитве его (и к нему!) в утешение всем скорбящим, больным и вообще нуждающимся.

Если бы нам указали хоть один пример такой же деятельной любви, достигнутой без поста и молитвы, то мы бы поверили, что можно быть чудотворцем без поста и молитвы. Но ведь нет таких примеров! Остается сказать, что пост и молитва совершенно необходимы для хорошей христианской жизни.

Кажется, невеликое дело – пост, и касается ведь только внешнего, а большую пользу приносит душе, воспитывает ее, делает способной на великие дела.

Батюшка о. Иоанн Кронштадский сказал: «Начинай исполнять заповеди, касающиеся малаго, – и ты исполнишь заповеди, касающиеся великого: малое везде ведет к великому. Начни исполнять хоть заповедь о посте в среды и пятницы, или десятую заповедь, касающуюся худых помыслов и желаний, – и ты исполнишь все заповеди.»

Говорят, постная пища вредна для здоровья. Неправда! Спросите ученых, спросите докторов, какая пища здоровее, где больше витаминов? Спросите еще, полезно ли однообразие в пище, полезно ли, чтобы одни и те же соки всегда работали над перевариванием все мяса и мяса? Никто не скажет, что полезно. Наоборот, вам посоветуют разнообразие в пище, посоветуют даже один раз в неделю ничего не есть. Наконец, вам могут посоветовать лечиться голодом. И хорошо посоветуют, ибо кто постится, тот долго живет.

Други-братия, еще пост не настал, а я уже говорю о нем, убеждаю вас в полезности его. Мне хочется заранее расположить вас к нему, чтобы когда он придет, вы бы встретили его не с пренебрежением, не с досадой, как гостя, пришедшего не во время, а приняли бы, как желанного гостя дали бы ему место у себя в доме, послужили бы им Господу. Аминь.

Прощеное Воскресенье

Вот и пост наступает. Без уныния, без ропота начнем поститься! С радостью начнем готовиться к покаянию, к исповеди, к причащению Св. Христовых Таин!

Разве мы терпим от поста какой-нибудь вред, что нужно унывать?

Разве пост лишает нас чего-нибудь хорошего, что нужно роптать? Нет, не будем унывать при наступлении поста, не будем роптать на Церковь, что она установила пост, а с радостью встретим его, как желанного гостя.

Считайте, сколько он приносит благодеяний! Смотрите, сколько пользы! Пост – воздержание в пище! А разве это вредно? Пост – переход от скоромной пищи, от мяса на постную. Разве это не полезно? Пост – воздержание от всякого греха: от плотских похотей, от ссор и обид, от осуждения и злорадства. Может быть это приводит вас в уныние? Пост – школа благочестия, училище добродетели. Может быть это нас печалит?

Наконец, постом в покаянии мы очищаем нашу совесть от скверных дел и после сего причащаемся самого пречистого Тела и самой пречистой Крови Господа нашего Иисуса Христа. Неужели и это нас не радует? Неужели и после сего мы будем унывать при одном слове «пост»? Какие же мы тогда христиане? Где наша любовь ко Христу? Где наше послушание Церкви?

Нет, не с пренебрежением отнесемся к призыву Церкви попоститься, не с досадой будем прочитывать каждый день в календаре напоминание о посте. Не будем и в этом случае требовать от Церкви, чтобы она шла к нам навстречу и отменила пост. Церковь и так к нам снисходительна без меры: она учит и зовет и только в крайних случаях наказывает. Откликнемся же на зов ее, пойдем навстречу желанию Церкви, с завтрашнего дня начнем поститься!

Сегодня – прощеное воскресенье; прекрасный, самый приятный Господу обычай просить друг у друга прощения. На исповеди мы будем просить у Бога прощения наших грехов и, чтобы не было отказа, заранее простим друг другу взаимные обиды и неприятности.

Человеку свойственно быть строгим к другим и снисходительным к себе; почти всегда все виноваты, кроме нас. А вот сегодня, единственный раз в году, поступим наоборот. Проявим мужество, со всею строгостью осудим себя. Ведь не такия же мы совершенства, чтобы не иметь никакого греха, никакого недостатка. А если и мы не без греха, то сознаемся в этом, осудим прежде всего себя – тогда нам легко будет поклониться другому и сказать: «Простите меня, ради Бога, если я чем-нибудь обидел вас!»

Легкость, с какой сегодня просим прощения, ничем не объясните, как только помощью Божией. Сам Господь помогает нам сегодня видеть наши недостатки, наши вины. Сам Господь помогает тем, кто хочет примириться. Не пропустим этого случая, пойдем Господу навстречу, ибо если мы не отпустим ближнему от сердца согрешений его, то и нам не отпустит Господь согрешений наших. Аминь.

Дружбе (в прощеное воскресенье)

«Будьте дружелюбны» — пишет ап. Павел Колоссянам. Чтобы понять все значение этого апостольского призыва, нужно вспомнить, какую роль играла дружба в жизни св. апостола, не имевшаго своей семьи, своего дома.

Первое упоминание об ап. Павле, еще юном, мы читаем в книге деяний апостольских, когда он при убиении архидиакона Стефана сторожил одежды убийц. Это было в Иерусалиме, куда он пришел из родного Тарса, чтобы учиться у знаменитого Гамалиила. Жил он, по всей вероятности, у своей сестры.

У братьев и сестер, когда они живут в родительском доме, редко когда бывает много нежности в отношениях. Но здесь сестра была уже замужем, у нее были дети; в ее материнском сердце не могло не найтись места и для младшего брата. Несомненно, мать Павла, отправляя его в Иерусалим, просила ее смотрет за ним, как за сыном, беречь его.

Потом, когда Павел обратился ко Христу, добрые отношения у него с сестрой не прекратились. Мы знаем об одной большой услуге, которую оказала ему сестра: она предупредила его, когда он был под стражей, что свыше сорока человек ревностных иудеев поклялись не есть и не пить, пока не убьют его за отступление от отеческой веры.

Но это – последнее упоминание о нежных чувствах, связывавших ап. Павла с родными его. Сей избранный сосуд Христов, во всю свою долгую жизнь не имевший, подобно Спасителю, своего дома, должен был черпать утешения своему сердцу у тех, кому он благовествовал Христа. И мы знаем, сколь многими друзьями окружил его одиночество Господь. Не было такого города, где бы проповедывал ап. Павел и где бы не завязались крепкии узы дружбы между ним и его слушателями. Великим утешением для него была любовь неизвестных ему дотоле людей, любовь чистая, бескорыстная, жертвенная. «Вы приняли меня, – пишет он Галатам, – как Ангела Божия, как Христа Иисуса. Свидетельствую о вас, что если бы возможно было, вы исторгли бы очи свои и отдали мне» (Гал.4:14-15).

Ап. Павел знал, что такое дружба, какую отраду дает она сердцу, как она сближает людей, делая их одной семьей, родными друг другу. Только из его сердца и мог прозвучать этот призыв: «Будьте дружелюбны! Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью!» (Рим.12:10).

Непосильно человеку духовное одиночество, тяжело быть одному; невольно тянется он к другу, ищет близкую душу, а найдя, радуется, радуется больше, чем всякой другой удаче.

«Друг денег дороже» – говорит русская пословица. Любит человек деньги: они дают ему много радостей, но и чрез золото слезы льются. В минуту скорби, отчаяния, во время длительной болезни и богатство бессильно утешить. Тогда как один приход друга в эту минуту есть уже отрада; а его слова, полные понимания, сочувствия и любви способны успокоить печальную душу, примирить ее с неизбежностью. Посему то и сказал Господь: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным» т.е. не жалейте денег, приобретайте себе на них друзей.

И как отрадно придти к другу! Душа спокойна, знает она, что как бы ты ни сел, что бы ни сказал, тебя не осудят, а когда уйдешь, не будут тебя критиковать. И беседа дружеская идет проще, свободнее: люди понимают друг друга с полуслова, когда сердца не застыли в холодном эгоизме, когда они открыты для любви. И простое угощение в доме друга приятнее многих обильных и сладких блюд в гостиннице; в точности по пословице: «Пьешь у друга воду, а она слаще меду.»

Дружба – святое чувство. Жажду его вложил в нас Господь, чтобы положить преграду себялюбию, мертвящему эгоизму, чтобы создать из многих единиц одно целое, но не так, как складывается бездушная машина, в которой части не испытывают друг к другу никакого чувства, а как живой организм, в котором, если страдает один член, то ему сострадают и другие, если радуется один, ему сорадуются и другие.

Но если так ценна дружба, то ее надо беречь. «Нет друга – ищи, а нашел, так береги.» Если и любовь супружеская, в которой никто не сомневается в момент брака, может охладеть и смениться безразличием и даже ненавистью, то тем более дружба. Поставьте на страже вашей дружбы уступчивость, снисходительность, не считайте себя всегда правым, – и вы сохраните вашу дружбу на многие годы. Не судите строго, научитесь прощать другому его слабости, – и вы будете всех иметь друзьями. Научитесь сами просить прощения, – и у вас не будет врагов.

Сегодня – прощеное воскресенье. Как много прибавилось бы доброжелательства, взаимного понимания, дружеских чувств между нами, если бы мы решились хоть однажды поступить по совету Христову: от всего сердца простить брату-ближнему прегрешения его! Как много бы исчезло недоразумений, неприятностей, холодности из наших отношений, если бы сегодня каждый из нас подошел к ближнему и, поклонившись, сказал: «Простите меня, если я вас чем либо обидел или огорчил.» Что нас обычно удерживает от этого? Ложный стыд, гордость, лукавая мысль, что нас не поймут, нашего порыва не оценят, нас же осудят, над нами посмеются.

Друг-христианин! Просишь ли ты прощения, или к тебе пришли за ним, – считай это лучшим моментом твоей жизни, ибо тогда, в этом момент, распинается человеческая гордость, уничтожается богопротивное себялюбие, кладется доброе основание тем дружеским чувствам, которые так много отрады дают нашему сердцу. Не пропусти этого момента! Жди его с радостью, а когда он придет, поступи по совету Христову! Аминь.

Преддверие Великого Поста

Завершился годичный круг. Мы снова стоим у порога поста и взываем к Господу: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Как чистоплотный человек каждый день умывается и время от времени принимает ванну, так человек, любящий чистоту души, каждый день в своих домашних молитвах просит у Бога прощения грехов и с радостью ждет поста, чтобы в таинстве покаяния и причащения очистить свою душу от всякой скверны и омыть ее кровию Христовой.

Скверна душевная, грехи – вот с чем мы так сжились, что почти не замечаем их, а если и видим, то относимся спокойно, примиряемся с ними, как, например, человек примиряется с легким недомоганием, или с хронической болезнью, с которой он пробовал по началу бороться, но видя безуспешность, бросил и решил терпеть. Вот так мы сживаемся с грехами и не ищем от них освободиться. Зная эту нашу немощь, это наше слабоволие в борьбе с грехами, Церковь приходит к нам на помощь: сейчас напоминает нам о покаянии, а когда придет пост, позовет нас на усиленную молитву, вложит в наши уста мольбу к Богу: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя!»

Многими поклонами Она постарается смирить нашу гордость, склонить нас к признанию нашей греховности, чтобы чрез это самое мы смогли получить прощение.

Но почему такая забота со стороны Церкви, почему столько времени (целых семь недель) посвящается на борьбу с грехом? Во-первых потому, что мы сами очень беззаботны в этом отношении: раз грех неизбежен, мы с ним и не боремся. Значит, нужно кому то другому побуждать нас к этой борьбе. И во-вторых, если бы грех был чем то маловажным, чем-то таким, от чего нет большой беды, то, конечно, Церковь и не назначала бы целых семь недель на борьбу с ним. Но в том то и дело, что грех есть великое бедствие для человека.

Не скажу вам сейчас ничего о том, что пути греха ведут на дно ада, что нераскаянные грешники Царства Божия не наследуют. Что от нас далеко, или кажется далеким, то нас мало интересует, тому мы не уделяем достаточно внимания. Но обращу все ваше внимание на сегодняшний результат греха, на то, чем грех скверен, отвратителен и гибелен в тот самый момент, когда он совершается.

Сказал человек неправду и думает, что так для него лучше, что ему это выгодно. Но как же он ошибается! Его обман скоро открывается, выходит наружу, и он, солгавший, низко падает в глазах того, кому он сказал неправду. Уважать человека, часто пользующегося ложью, никто не станет, а искренних, дружиелюбных, сердечных отношений на лжи построить просто невозможно. Если муж и жена начнут обманывать друг друга, пусть даже в пустяках, то в таком доме семейного счастья не ищите: ложь делает чужими и далекими самых близких и родных. Дети, когда говорят родителям неправду, теряют их любовь, делают их подозрительными, заставляют их прибегать к угрозам и наказаниям. В семье, где все должно быть овеяно любовью, миром и согласием, ложь рождает неприязнь, недоверие и отчужденность.

Итак, не надо ждать наказания за ложь на страшном суде: мы уже здесь себя наказываем.

Возьмем другой грех, очень распространенный среди нас: осуждение ближнего. Оттого, что мы осудим ближнего, нет ведь никакой выгоды, а неприятностей много. Откуда у нас вражды, ссоры, неприязни, зложелательства, обиды, непримиримость? Не от одного ли осуждения? Сказали про человека плохо, осудили его поведение, или какую-нибудь его фразу; уже к этому человеку с вашей стороны не может быть искреннего отношения. Раз вы осудили его, значит, уже поставили себя выше. А если ваше осуждение стало известно тому, про которого оно сказано, разве хорошия чувства оно вызовет? Вот так, не делами даже, а только словами осудительными мы разрушаем братолюбие, которое, по словам апостола, должно бы в нас пребывать постоянно (Евр.13:1).

Ни слова не скажу о пьянстве, о воровстве, о блудодеяниях, о жадности, о скупости, о лени, о грубости, о непослушании, о курении табаку и о многих других грехах и пороках, которыми оскверняются души и тела наши.

Поразмыслите вы сами о них, подумайте, сколько вреда они приносят нам и сколько радости и счастья прибавилось бы, если бы эти пороки были изгнаны из нашей жизни.

Время поста и дано нам для того, чтобы мы, покаявшись в содеянном, научились в эти дни жить по-новому, борясь с грехом и всячески усиливаясь насадить в своей душе и в жизни все хорошее и угодное Богу. Аминь.

Преддверие Поста (2)

Человеку 20-го века, вовлеченному во всю сложность современной жизни, в особенности поставленному у какого-нибудь большого дела, будь то политика, коммерция, военное дело или научные изыскания, приходится всю силу души отдавать избранной отрасли жизни и почти не знать ничего другого, кроме своей специальности. И поскольку успехом награждается лишь тот, кто знает свое дело, как следует, то в погоне за успехом человек уже сознательно не выходит из границ своей специальности и тогда, действительно, он знает много, что сокрыто для других. И это глубокое знание в одной области делает его ум односторонним.

И как все житейския дела происходят как бы по математичиеским формулам, по точным законам, то точное значение этих законов невольно внушает человеку мысль, что кроме сего видимого, постигаемого умом и выраженного какой-то формулой, нет ничего столь же реального.

Современному человеку в круговороте жизни просто некогда подумать о вещах, которые прямо не относятся к его делу. Вся современность просто не хочет знать иной области жизни, кроме материальной, или чисто душевной.

Пройдите по деловым улицам современного города, посмотрите хотя бы только витрины магазинов или страницы обявлений в газетах! Вам покажется, что весь человек ушел в вещи, в производство вещей, что вся сила ума, воображения и вкуса истрачена на то, как бы сделать жизнь удобной, красивой, приятной, легкой. Если вы попадете в театр, то на сцене вы увидите ту же самую жизнь со всеми ея земными увлечениями, скорбями, радостями и страстями, но ничего больше.

И когда после шумных улиц города, после кино и театров вы зайдете в какую-нибудь церковь, где у одинокого распятия молится склоненная и тоже одинокая женская фигура, то вам захочется плакать от сознания, что так мало теперь любящих Господа. И невольно вспомнится незаписанное в Евангелии слово Христово: «В мире Я был и во плоти явился им и всех нашел Я упившимися и никого не нашел Я жаждущим среди них. И скорбит душа Моя о сынах человеческих, ибо они слепы в сердце своем – и не видят слепоты своей, нищи – и не знают нищеты своей» (Аграфа, изречение 31).

Современный человек полон жажды, но не той, о которой скорбел Господь. Он нищ, но не видит нищеты своей, ибо видит только внешнее: видит города, полные жителей; магазины, полные товаров; улицы, полные дорогих машин. Не видит только души своей, жалкой, бедной и пустой, потому что в ней нет ни памяти о Боге, ни любви к Нему.

Мир полон соблазнов. Всех и каждого и на каждом шагу он приманивает к себе и тем самым уводит от Христа. Манит на широкий и пространный путь жизни, такой жизни, какую мы видим, когда выходим из своих скромных жилищ в город, где все кажется привлекательным и сладостным. И сколь многих он ловит!

Но вот приближаются дни поста. Душа, даже увлеченная миром, вдруг замечает призрачность и мимолетность земных утешений и начинает скорбеть о погибшей чистоте своей. Она готова покаяться в своих падениях, но нет слез, которые бы омыли ее черноту. Она видит все низости, которые она допустила доброхотно и совершила своею волею, и приходит в отчаяние, не имея тени надежды на милосердие Божие.

Но оно велико, оно безмерно! Бог любит грешника, когда приступает он к покаянию и с полными слез очами, вздыхая и рыдая, взывает к Нему: «Господи, молю Тебя, приими слезы моего убожества! Добровольно грешил я пред Тобою, но добровольно и каюсь.»

Итак, смело приступи, грешник: дверь уже отверста и готова принять тебя! Принеси Господу слезы в жертву и свободно иди к Нему. Не требует Он даров, и на лица зрения нет у Него. Милосерд Он к человекам и охотно прощает грехи кающимся. Аминь.

2. Великий Пост

Молитва

Не приходилось ли вам при встрече в первый раз с незнакомыми людьми испытывать некоторое чувство неловкости? В таких случаях не знаешь, с чего начать, о чем заговорить. Приблизительно в таком положении находимся мы с вами сейчас, встретившиеся в первый раз на нашем жизненном пути. И я испытываю немалое смущение, начиная мое первое слово к вам.

Но мое смущение происходит не оттого, что мы до сих пор не знали друг друга, и не оттого, чтобы у нас не было общих знакомых, или общих интересов. Смущение объемлет мою душу оттого, что, быть может, многие из вас ждут от меня красноречивого слова, ждут, что я буду говорить о Роосии, о том, как там люди веруют и за веру страдают; другие, наверно, хотели бы слышать о том, что нам делать, чтобы сократились дни нашего изгнания, чтобы скорее увидеть родную землю.

Но я не коснусь этого; я остановлю ваше внимание на вопросе, который, может быть, не раз вставал пред каждым из вас: что нам делать, чтобы спастись?

С этим вопросом подходил ко Христу богатый юноша. И услышал в ответ: «Соблюди заповеди!»

Когда в день Пятидесятницы ап. Петр выступил с проповедью о Господе Иисусе Христе, Которого Бог воскресил из мертвых, чтобы чрез Него дать жизнь вечную всем верующим, то многие, умилившись сердцем, спрашивали: «Что нам делать?» И было им сказано: «Покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов.»

Наконец, с таким же вопросом обратился к ап. Павлу и Силе темничный страж, когда явился свидетелем чуда: двери темницы среди ночи распахнулись, и узы у всех ослабели. Апостолы ему сказали: «Веруй в Господа Иисуса Христа и спасешься ты и весь дом твой.»

Но мы с вами крещены во имя Господа Иисуса Христа, мы веруем в Него, эта вера и собрала нас сюда в храм. Что же нам остается делать для спасения?

Многое! Если бы обо всем говорить подробно, то не хватило бы и времени вам слушать, а мне говорить. Достаточно, если мы скажем о самом главном, о том, что должно быть нашей первой заботой.

Преп. Серафим говорит, что истинная цель христианской жизни состоит в стяжании Духа Святого Божьего. Из всех средства к стяжанию самым лучшим и наиболее удобным, по его мнению, является молитва. Хороши и пост, и бдение, и милостыня, и всякое доброе дело, ради Христа делаемое, но из всех этих средств молитва есть самое главное средство. Она всегда под руками у человека. И богатый, и бедный, и больной, и здоровый, на всяком месте и во всякое время могут приносить Богу свои молитвы и ими стяжать благодать Духа Святого.

Напомню вам, что не только благочестивые люди, не только пророки и апостолы, – Сам Господь Иисус Христос молился, молился часто, уходя для этого от людей, уединяясь ночью на горе. Если пример Христов для нас закон, если слова апостольския – не пустой звук, то будем и мы молиться; будем молиться, вставая с постели и ложась в нее, будем молиться перед едой и после нее, будем всякое дело начинать молитвой; одним словом, будем непрестанно молиться, как и заповедует нам ап. Павел (1 Фес. 5:17).

Перечисляю все случаи, удобные для молитвы, потому что и по опыту пастыря и по ежедневным наблюдениям вижу, как мало люди молятся. Утром некогда – надо спешить на работу; вечером некогда – надо окорее дать отдых уставшему телу. Пред едой часто ложный стыд удерживает перекреститься, особенно если едим не у себя дома. А у других не образовалось привычки с благословением и благодарностью вкушать хлеб насущный, о котором просим в «Отче наш.» Начиная какое-нибудь дело, мы меньше всего думаем о Боге, ибо надеемся на свои способности, на счастливый случай, на авось. Вот и идет жизнь наша без молитвы, без обращения к Богу. Оттого-то она и трудна стала, оттого-то и мало сейчас людей, которые были бы довольны той жизнью, какую Бог им дает. Ну а те, что молятся, довольны ли? Мы, пастыри церковные, поставленные для молитвы о своих грехах и о людских невежествиях, имеем ли мы утешение в молитве? Да, имеем, если возносим ее, как должно.

Главное в молитве – это искренность: что на языке, то и на сердце. На молитве не должно быть того, что губы шепчут, а сердце молчит. Дети, когда хотят получить что либо от родителей, – посмотрите, с каким усердием и настойчивостью просят! Так же нужно и взрослым просить у Отца Небесного.

Когда человеку плохо, когда он в опасности, он кричит, он вопит о помощи; так и нам нужно не только шептать молитвы, но уметь и взывать ко Господу, ибо Сам Господь сказал еще в Ветхом Завете: «вопиющих ко Мне услышу» (Исх.22).

Может быть, никто из вас не слышал никогда такой молитвы?! И я не видал таких молитвенников, но я знаю, что молитва о. Иоанна Кронштадтского была именно такова. Он вопил громким голосом, настойчиво, требовательно – и бывал услышан.

Итак, только искренняя, от всего сердца идущая, настойчивая молитва доходит до Бога. Пусть она даже не будет продолжительна, пусть не будет многословна, пусть состоит только из слов мытаря: «Боже, милостив буди мне, грешному!» но лишь бы она шла из глубины души, лишь бы она была согрета чувством покаяния, – она будет услышана Богом, и мы встанем после такой молитвы оправданные и утешенные. Аминь.

Пост

В прошлый раз я говорил вам о молитве, о том, что молитва должна быть первым делом у христианина. Но вот сегодня вы слышали в Евангелии, что рядом с молитвой поставляется пост. На вопрос учеников, почему они не могли изгнать беса, Христос сказал, что сей род нечиистых духов изгоняется только молитвою и постом (Мф.17:21). Значит, и пост дело немаловажное; молитва без поста как бы недостаточна; значит, пост и молитва суть два дела неразделимых.

Когда 40-дневный младенец Иисус был принесен в храм, то Его встретили старец Симеон и Анна пророчица. Про эту старицу-вдову евангелист говорит, что она служила Богу постом и молитвою день и ночь.

В книге Деяний апостолов говорится про ап. Павла и Варнаву, что они, обходя церкви и рукополагая пресвитеров, при расставании молились с постом, предавая устроенные христианския общины Господу.

Этих мест Св. Писания достаточно, чтобы сказать, что молитва и пост неразделимы; это, как две руки у человека: помогая друг другу, оне делают одно и то же дело.

Если бы кто-нибудь заявил: «Мне не нужна вторая рука: я обойдусь и одной!» что бы вы на это сказали? Разве не назвали бы такого человека неразумным, рехнувшимся? А между тем, смотрите, сколько теперь христиан, которые от молитвы не отказываются, а пост оставили. Пусть, мол, постятся монахи, священники, а нам некогда, мы и без поста как-нибудь спасемся. Не похожи ли эти отрицатели поста на того, кто решил обходиться одной рукой?!

Други мои! Если бы пост придумали люди, то, пожалуй, можно было бы сомневаться в его необходимости, можно было бы думать, что он когда-то был полезен, а в наше время – бесполезен. Но ведь пост не людьми учрежден, а Богом. Первая заповедь о посте дана в раю: есть все, кроме как от древа познания добра и зла, – это и было для первых людей постом. В Новом Завете Господь Иисус Христос постился, Иоанн Креститель был постник, постились его ученики. Иудеи упрекали Господа, что Его ученики-апостолы не постятся, но на это Господь сказал им, что когда отнимется у них Жених, т.е. по отшествии Господа Иисуса Христа на небо, и они будут поститься. И действительно, ап. Павел о себе говорит, что он часто был в посте, а коринфских христиан он же увещевает упражняться в посте и молитве (1Кор.7:5). От времен Христовых, от времен апостольских Церковь и держит заповедь о посте, научая всех в дни поста упражняться в воздержании. Но вопреки этому церковному научению одни считают, что поститься должны только говеющие, а другие думают обойти эту ясную заповедь о посте словами Господа, что не то оскверняет человека, что входит в него.

Верно ли, что не грешит человек, вкушая скромную пишу в пост? Скажем сразу: «Господня земля и исполнение ея, вселенная и все, живущее на ней.» Все на земле – Божье: и мы с вами, и животные, и птицы, и рыбы, и зелень, так что, что бы мы ни вкушали, все хорошо и чисто и не оскверняет человека, как и ап. Павел засвидетельствовал: «Все освящается словом Божиим и молитвою» (1 Тим.4:5). Сейчас многое считается негодным в пищу, но возьмем то время, когда Господь сотворил мир; тогда все было чисто и прекрасно, все «добро зело.» И все таки первые люди согрешили ничем иным, как вкусивши от плодов. Как же это могло случиться? Каким образом вкушение чистых плодов привело ко греху и к смерти? Случилось это потому, что Адам и Ева нарушили заповедь Божию. Не яблоко осквернило их, а непослушание.

Так и теперь, кто не хранит поста, тот презирает заповедь Божию, оказывается ослушником Церкви и оскверняется и грешит, вкушая в пост чистую саму по себе пишу. И напрасно такой христианин думает оправдаться словами Господа, что входящее в уста не оскверняет человека.

Итак, все чисто и прекрасно, но нет ничего прекраснее послушания. Как для матери нет никого милее послушнаго ребенка, так для Церкви нет никого милее, как ходящие в послушании, живущие по заповедям Ея. Аминь.

2-я Неделя Великого Поста

Великий пост есть нарочитое время покаяния. Есть у нас и другое посты. Церковь зовет и в эти посты к покаянию, ко мало кто слышит ее голос. Почему-то считается достаточным попоститься, поговеть Великим постом, один раз в году.

Привычка грустная, печальная, ненормальная. Ненормальная потому, что душевную грязь – грехи следует смывать возможно чаще; иначе они въедаются в нашу душу крепко и чем дальше, тем труднее их отмывать. И грустно потому, что этой грязи мы даже не замечаем и ходим с ней круглый год, от поста до поста.

Но вот уже пост наступил: прошло уже две недели. Что же мы сделали за это время? Положили хоть начало покаянию? Переменили жизнь на лучшую? Или живем тем жие порядком, каким жили и до поста?

Я знаю, что многие не делают разницы между остальным временем и постом. И пища и род жизни и все их привычки остаются и на время поста без изменения. Не к таким мое сегодняшнее слово.

Сегодня я обращусь к тем, кто любит пост, любит его за то, что именно в это время можно, с Божьей помощью, научиться жить иначе, лучше, чище, более по христиански.

Итак, выслушайте меня, любители поста! Выслушайте мое слово, любители чистоты душевной, любители покаяния!

Наша душа, наше сердце есть поле, на котором Господь сеет доброе семя, а враг человека, диавол, сеет плевелы. Доброе семя – это наши добрые расположения: вера, кротость, воздержание, смиренномудрие, отзывчивость, милосердие, чистота души и тела, усердие в молитве, ревность ко всякому доброму делу.

А плевелы – это себялюбие, гордость, самомнение, черствость, грубость, злопамятство, осуждение, зависть, нечистые пожелания, леность к молитве, страсть к развлечениям, вялость ко всему, что относится к пользе ближнего или к угождению Богу.

Теперь спросим самих себя, отчего это доброе семя растет с таким трудом и так легко заглушается плевелами? Отчего это осудить человека так легко, а сказать о человеке хорошее так трудно? Отчего это обидеть легко, а просить прощения так трудно? Почему так трудно хранить чистоту? И в тоже время так легко ее потерять? Отчего это даже в дни поста тянет человека на чтение книг светских, в которых изображается та самая греховная жизнь, от которой нужно отстать, а не влечет к чтению святому, о вещах чистых, Божиих?

Да потому же, други мои, почему на земле, на ваших огородах, сорная трава растет легко, сама собой, безо всяких забот с вашей стороны!

После грехопадения Адамова, как на земле, так и в душе, скверное, грешное произрастает само собой. И наоборот, хорошее, доброе, святое нуждается, чтобы его возделывали. Если вы вашего огорода не удобрите, не вскопаете хорошенько, не посадите туда самых лучших, отборных семян, – что вы сможете получить? Ничего – бурьян. Земля любит труды, земля любит, чтобы ее возделывали в поте лица. Она любит, чтобы ее очищали от сорных трав, чтобы ее поливали. Одним словом, ухаживали за ней самым тщательным образом.

Подобно земле, и душа сама собой способна производить лишь плевелы, только грехи. А кто хочет, чтобы у него в душе были добрые расположения, тот должен трудиться над своей душой, должен искоренять страсти и грехоныя склонности, должен насаждать добродетели.

Я знаю, с каким старанием, с какою любовью многие из вас возделывают свои огороды. О, если бы вы столько же внимания, столько же энергии потратили в эти дни поста на обработку душ ваших! Огороды вам дадут пищу тленную – и вы на них не жалеете ни времени, ни труда. О, если бы вы не пожалели себя и потрудились, чтобы достойно причаститься пищи нетленной, пречистых Таин Христовых!

Проявите же усердие, не поленитесь поработать над своей душой, лишний раз придти в церковь, лишний поклон положить у себя дома! Не поленитесь лишний раз почитать Евангелие (мы его так мало читаем, мы его даже в церкви не слышим, ибо приходим слишком поздно), не поленитесь лишний раз посмотреть на себя, на свои грехи, на свои недостатки! Потрудитесь ради Господа! Господь увидит ваше доброе желание, ваше усердие и «отымет беззакония ваша и грехи ваши очистит.»

Вы слышали в сегодняшнем Евангелии, как четверо принесли расслабленного к Господу. Они не сочли за труд, они не поленились этого сделать. Когда они увидели, что ко Христу пройти невозможно из за множества народа, они не сказали: «Отложим до следующего раза!» но сейчас же поднялись на кровлю дома, раскрыли ее и спустили больного к ногам Господа. Господь, видя веру их, сказал расслабленному: «Прощаются тебе грехи твои.»

Берите с них пример, други мои! Мы уже постимся, мы уже близки к Господу, нам остается только услышать: «Прощаются тебе грехи твои!»

Не отступайте же, не малодушествуйте, не говорите: «Отложу говенье на тот год.» Дайте себе слово, что сегодня же вы начнете истинный пост, начнете готовиться к встрече с Господом и, когда в следующий раз вы услышите: «Со страхом Божиим и верою приступите,» вы подойдете ко св. Чаше и скажете: «Причащаюсь пречистых Таин Христовых во оставление грехов моих и в жизнь вечную.» Аминь.

Сотворите Достойные Плоды Покаяния

Каждый из нас, приходя на исповедь, может со всею искренностью сознаться, что он не только не сделал за это время (с прошлой исповеди) ничего хорошего, но и сам, в своей внутренней жизни, не стал лучше. И это невидение у себя ничего доброго – ни дела, ни самочувствия-не есть признак смирения, а есть просто факт, сущая действительность; ибо ни другие не видят в нас никакой перемены, ни мы, глядя на других (притом без всякого лукавого подозрения или осуждения), не замечаем, чтобы они изменились к лучшему.

Отчего это происходит? Отчего мы почти не растем духовно? Почему не преуспеваем в деле Господнем? (1Кор.15:58). Почему остаемся младенцами, а не возрастаем в мужа совершенного? (Еф.4:13-14).

Вот пришел Вел. пост. Верующий человек непременно будет ходить в церковь, слышать призывы к покаянию, поисповедуется, причастится св. Христовых Таин, на какое-то время дастся ему ощущение чистоты душевной, в день св. Причащения он может быть даже способен будет совершить нечто особенное – пойдет мириться с давним недругом или пошлет щедрое пожертвование нуждающемуся.

Но чтобы с того момента началась для него новая жизнь, чтобы в том, в чем он только что каялся и обещал исправление, пошло бы у него по иному – это едва ли случится. И новый вопрос – почему? Что мешает христианину (а не какому-нибудь язычнику или безбожнику) жить по заповедям Христовым?

Поищем ответа в своей собственной душе, в практике своей обыденной жизни.

Всем известно, что если не ставить себе определенной цели, какой-нибудь конкретной задачи, то можно всю жизнь прожить и ничего значительного не совершить: все время уйдет на мелочи, на повседневные мелкие заботы. Напр., человек способный к музыке, если не будет учиться, а учась, не будет упражняться по 4 часа в день на своем инструменте, то из него виртуоза никогда не получится.

Или еще проще! Если кто привык каждый вечер писать «для памяти,» что ему нужно будет сделать завтра, тот знает, как продуктивнее будет проходить завтрашний день с этой запиской.

Одним словом, нужен план жизни, нужна какая-то записочка для памяти, нужно ставить себе цель, – тогда только жизнь может пойти по-иному.

Св. отцы учат, что если ты хочешь отстать от какого-нибудь греха, порока, плохой привычки, то прежде всего осуди, возгнушайся этим грехом в своей душе, унизь его в своем уме. Это и значит – утвердить в своем уме цель избавиться от этого греха. Дальнейшее будет легче, ибо ум, возжелавший расстаться с грехом, сам будет изыскивать подходящие к этому средства.

Заставим наш ум в дни Вел. поста задуматься над тем, почему мы не приносим плодов покаяния, почему мы только каемся в грехах, но редко когда исправляемся!

И он нам скажет: «Это прежде всего потому, что вы самое покаяние сузили, ограничиваетесь лишь очищением греха, но ничего не делаете противоположного ему. А этого не делаете потому, что не поставили себе целью что-то сделать.»

Покаяние можно сравнить с выравниванием почвы или с пахотой. И то и другое – лишь предварение, лишь приготовление места для чего-то иного: для постройки дома, для посева. На вспаханном поле сеются зерна, будущий хлеб; и хлеб есть смысл и цель работы на земле. На выровненном месте закладывается фундамент и строится дом; иметь прочное жилище – вот что заставляет человека выравнивать почву раньше, чем начнется постройка.

И для покаяния смыслом и целью является последующая за ним жизнь не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины (1Кор.5:8). Этому учит нас и св. Иоанн Креститель, проповедник покаяния. Каждому приходящему он давал практический совет, что ему делать: у кого две одежды, дай неимущему; у кого есть пища, делай то же; воинам – не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем; мытарям – ничего не требуйте более определеннаго вам (Лк.3:10-14).

Вот так и теперь, – непременно следует каждому кающемуся наметить себе то дело, в котором он может проявить свою решимость жить отныне по-новому, по-христиански. Наметить, записать для памяти; если жену имеет единомысленную, то и ей сказать, ее попросить о моральной поддержике; чаще советоваться с духовником; не прощать себе, «измены» принятому решению. И, конечно, ежедневно искать общения с Богом в молитве, помня Его слово: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:5).

Великий Четверг

(прот. Валентин Амфитеатров).

Наступает час слушания нами евангельского рассказа о страстях Христовых. Но прежде нежели огласить слух наш слушанием Божьего слова об этих ужасных страданиях, которые претерпели Пречистая Плоть и Душа Пресвятая, долг наш расположить свою душу к мыслям, вызываемым страданиями Богочеловека.

Во-первых, вспомните, что Евангелие сообщит вам историю страданий не человека, не ангела, но Самого Единородного Сына Божия. Беспримерное событие поражает ужасом и недоумением наш ум: здесь чудо чудес и таинство таинств!

Во-вторых, услышите вы о бесчувственно грубых, с убийственным равнодушием возносящих на Крест Сына Божия римских воинах.

Услышите о коварном ученике-предателе, попирающем дружбу, благодарность и все святейшие чувства, которыми украшается человеческое бытие на земле.

Услышите об ослепленных страстию книжниках и фарисеях, которые с унижением для себя испросили не пощады, не помилования, не всепрощения Иисусу, но осуждения, смертный приговор.

Услышите о человекоугодливом судье, Пилате, приговаривающем на смерть невинного, спокойно отдающем на пропятие величайшего и святейшего Чудотворца.

Услышите о том, что на защиту невинного своего Владыки готовы восстать и солнце помрачающееся, и трепещущая земля, и вся тварь содрогающаяся…

Внимательно прослушав историю страданий Иисуса Христа, поймете, что Иисус Христос Своею смертью примирил нас с Божественным правосудием.

В истории страдания Иисуса Христа ни одна черта, ни одно слово не исчезает без особого спасительного смысла. Лествица, по которой Иисус Христос взошел на Крест,- это наши грехи. Грехи создали Крест. Гвозди, которыми Он был пригвожден,- наши грехи; терны, из коих сплетен был Его венец,- все наши же грехи!

Таким образом, Сам Бог явил людям Свою бесконечную любовь. Для спасения Своих порочных и строптивых чад Он Сам восходит на Крест. С этой минуты крест делается знаком спасения и освящения. С этой минуты каждый христианин, возлагая на себя крест, должен знать, что в кресте заключается таинственное сочетание правды, милости, суда и прощения, святости и упования. Сын Бог, как Божественная Премудрость, указал средство поразить грех со всей строгостью, но не погубить грешника. И несомненно, все мы укроемся под тенью заслуг Спасителя в день последнего суда и воздаяния.

О, как было бы желательно, если бы мы сегодня же, у подножия Креста сложили свои немощи, отринули свои похоти и страсти и стали жить так, как велел жить наш Владыка и Искупитель! Аминь.

Великая Пятница

(прот. Валентин Амфитеатров).

Отче, спаси Мя от часа сего (Ин.12:27), воскликнул Сын Божий, предузрев Свой близкий исход, и Сам же присовокупил: но сего ради приидох на час сей. Этот час настал. Пастырь добрый положил жизнь Свою за овцы Своя (Ин.10:15).

Таинственный, непостижимый час! Сын Божий преисполнен внутренних и внешних скорбей до последней степени, до последнего вздоха. И не бе утешаяй, и не бе скорбяй. Утеха Израиля, друг и покровитель всех угнетенных, забытых, несчастных и отверженных, всеми оставлен. Он, Спаситель, взывал к Богу Отцу: Боже Мой! Боже Мой! вскую Мя еси оставил (Мф.27:46). Целитель сокрушенных сердец испытал боль заушения, терноношения, бичевания. Он вопиял воплем крепким, со слезами, ибо видел, что удалить страдания невозможно. Но что значит эта боль в сравнении с душевными страданиями, испытанными Иисусом Христом при виде бессердечности окружавшей Его среды? Этими печалями неисцелимо болела Божественная душа до минуты, когда предала Себя в руки Бога Отца. Предательство Иуды, сон и бегство учеников, отречение любимого, искреннейшего Петра, издевательство прислуг первосвященника, бессмысленные вопли неблагодарной черни, насмешки от Ирода, глумление от воинов, сопоставление с разбойником, неправедное осуждение, крестоношение по улицам многолюдной столицы, стыд обнажения среди самодовольно-невежественных зрителей, злорадования, брань сораспятого злодея… О, поистине возлюбленный Спаситель наш понес на Себе наказание и грехи всего мира. Только разве вечная мука может быть равной болезни неисцельной, какую испытало сердце Человеколюбца.

Начальник жизни, Чудотворец, возвращавший других к жизни, обречен на смерть. Умирает Он. Умер. За грехи наши умер!

Вечное Слово Отчее, создавшее всяческая и возвестившее миру беспредельное милосердие к грешникам, смолкло.

Солнце правды, воссиявшее миру, чтобы рассеять глубокую, мертвую мглу извращенных дел и всем явить правду Божию, светлую, яко свет… и яко полудне, зашло при непроницаемом мраке клеветы, даже с укорами в богохульстве. Страшный, непостижимый сей час! Нашим бренным очам видится один образ Божественного и живоносного тела Господа нашего Иисуса Христа, тела безмолвного и бездыханного. Он не имеет ни вида, ни славы, ни доброты, умален, отвращен, поруган.

Приидите же, отцы, матери, супруги, дети, старцы, юноши и девы, приидите, сыны человеческие, окружим сей образ гроба нашего Спасителя. Приидите, поклонимся и припадем, преклоним колена пред лицем Господа (Пс.94:6). Приидите, восплачемся пред Господом, как одно осиротевшее семейство Его, как плоть от плоти Его и кость от костей Его. Отверзем внутренний слух нашего сердца. Пречистые язвы нашего Спасителя без внешнего голоса возвещают тайны спасения нашего. Имеющий уши да слышит!

Слушайте и смотрите! Вот Царь царствующих и Господь господствующих имеет на Своей главе венец, не драгоценными камнями украшенный, а сплетенный из терния. Кто сплел для Жизнодавца этот многоболезненный венец? Человеческая гордость, безумное тщеславие. О, если мы действительно любим своего Спасителя, то в кротости, смирении и терпении сохраним закон веры и послушания слову Его во все дни жизни нашей, пока бьется в нас жизнь сердца. Если любим нашего Христа Спасителя, если нам кажется страшным день воспоминания Великой Пятницы, страданий Иисуса, то не прибавляйте к болезненному Его терновому венцу терний своих грехов и беззаконий.

Слушайте и смотрите! Боголепное, пресветлое, блиставшее яко солнце лицо Сына Божия руками презренных тварей поругано. Живущий во свете неприступном, на Него же ангелы не смеют без трепета взирати, не отвратил лица Своего Божественного от страданий затем, чтобы душам верующих возвратить в Вечном Царстве ангелоподобную красоту. Блюдите же себя, чтобы безгрешный Первосвященник и Царь славы не отвратил от нас пресветлого Своего лица, когда явится во славе Своей, узрев наши лица, покрытые явными и тайными следами похоти и суеты. Если любим Спасителя нашего, то перестанем умножать своей преступной чувственностью, страстным самопрельщением претерпенных Им поруганий.

Слушайте и смотрите! Его зиждительные руки, благословлявшие, благотворившие, чудодействовавшие, растягнуты, прободены и пригвождены к древу смертной казни. Если любите Человеколюбца Христа, то не простирайте своих рук к хищению и неуважению чужой собственности, к насилию над трудом и силами своих ближних.

Слушайте и смотрите! Вот пречистые стопы, никогда по пути грешных не ходившие, вносившие с собой в жилища человеческие молитву, мир, отраду и вечное спасение, истерзаны, прободены острием железа. Если любите благодетельнейшего Подвигоположника нашего спасения, то утверждайте себя в верном и неуклонном хождении по пути святых людей, Господу благоугодивших и благоугождающих.

Слушайте и смотрите! Иисус, Сын Божий, не имевший, где главу подклонить, где же наконец ее преклонил? На Кресте! Греха не сотворивший, Он умирает как тягчайший грешник. Смиренный и бескорыстный, строгий к Себе людьми, Им облагодетельствованными, учениками, слушателями, «свидетелями Его чудес и разума» (Златоуст), даже целым правительственным синедрионом обзывается льстецом, обманывающим народ. «Ревнитель истины поруган сквернителями Церкви Божией» (Блаженный Августин). Если любите Спасителя, то не бойтесь страданий, причиняемых своими и чужими, от сродников и от разбойников. Не бойтесь, если долгие дни и годы нашей жизни протекают среди мглы и хаоса сомнений, воздвигаемых неверием века, выдающего призраки за истину и принимающего истину за призраки. Спаситель всегда с теми, кто Его любит. Он, добрый пастырь, проведет нас сквозь дебри опасностей, искушений, заблуждений и страданий. Без Господа все это ужасно; с Тобою, мой Спаситель, это и все другое не страшно!

Да напишется в сердцах наших неизгладимыми чертами Божественный образ Распятаго за ны при Понтийстем Пилате. Лобызая устами и сердцем живоносные язвы нас ради Пострадавшего, запечатлеем снова, пред этим изображением страстей Христовых, нашу веру, надежду и любовь к Нему. Верующим сердцем над сим вместообразным гробом прольем слезы благодарности, хваления и поклонения, да и в день преславного Воскресения внидем в радость Господа Своего. Аминь.

*** *** ***

Гроб нашего Спасителя и Господа! Приблизимся к нему всеми силами и способностями нашей души: мыслью, чувством и волею. Нигде, как здесь, никогда, как в этот великий, спасительный час, не требуется от христианина такого полного и всецелого безмолвия. Смотри: чудо спасения миру нисходит от Креста. Смотри: жизнь вечная заключена в этом гробе. Величайшие тайны, изумляющие своей непостижимостью умы мудрствующих, но глубоко внятные искренним сердцам. Сын Божий язвен бысть за беззакония наша… язвою Его мы исцелехом, восклицал вдохновенный пророк.

Но сомнение – печальный недуг нашей природы. Оно спрашивает: зачем эти язвы? Где исцеление? В мире все идет естественным путем, что было прежде, то будет и впредь.

Но когда младенец родится слабым, едва дышащим, сомнительно, что это так и должно быть. Нет, это знак, что в болезнях мать рождает свое болезненное дитя, а болезнь не есть явление естественное, законное. Это образ того, что как болезненный младенец нуждается в особенной помощи матери или кормилицы, так и для духовного развития погрязшего во грехе человечества нужен руководитель и воспитатель.

Встречаем дерево кривое – никто не скажет, что оно должно расти кривым, всякий согласится, что оно было бы красивее и пригоднее, если бы было прямее. Никакое земное воспитание не в силах избавить род человеческий от кривых путей, от заблуждений и страстей. Самый взгляд на искусство воспитания вызывал и вызывает столько предположений, которые на деле так непригодны, что оказывается нужным закрывать их действия и создавать новые методы, новые приемы. Умножаются изобретения, но еще не изобрел человек искусства, чтобы все около него были добры и счастливы. Обогащаемся познаниями, но заглянем в душу образованных людей – кто водворит в них покой, кто заживит раны совести?

Да, нам нужно исцеление – и действительно явился Врач с неба, так как по роду болезни не могло быть врача на земле. Нужен был восстановитель человечеству – а восстановить его мог только Господь природы. Для нашей совести нужен примиритель – и сказал Господь душе грешной: Я тебя не осуждаю. Нужен законодатель – и нет и не будет в мире выше и чище закона Христова. Нужен Спаситель – и Он до того благ и так объемлет все любовью, что даже не затворил дверей Царствия Небесного для презренных отверженников общества.

Душа слабая, нежная и мятущаяся, тревожная, недоумевая, часто ищет уроков для жизни. Многие спрашивают, как нужно любить Бога, как нужно любить ближнего, как нужно жить на свете.

Ах, не спрашивайте об этом никого. Никто вас не научит, никто вам не разрешит вопроса о добродетелях своими умствованиями: взгляни, христианин, на распятого Господа и тогда сам поймешь, что значит любовь истинная, что значит терпение, преданность, незлобие. Все найдешь во гробе Спасителя, всему научишься у Креста!

Мятущееся, разбитое сердце грешников и грешниц ищет средств покаяния. Пред ними память вызывает призраки содеянных грехов, воображение оживляет их в мрачной картине. Давний грех восстает в памяти, смущает, уничижает, поражает ум, пронзает сердце, колеблет волю, сквернит воображение, затемняет воспоминание о днях юности, обманутой в своих надеждах. Где заглаждение, где облегчение? Где лежит дорога на новый путь? Здесь.

Обними мысленно живоносное тело Спасителя, и душа твоя станет чистой плащаницей. Он, Утешитель, успокоит и наставит тебя на всякую истину. Он укажет тебе пути; даже более – Он тебя возьмет и пойдет с тобой, поведет тебя, так как Сам сказал: Я есмь путь и истина и жизнь.

Приблизьтесь ко гробу Спасителя. Из него сияют спасительные язвы и терновый венец, изъясняются тайны нашей судьбы. Бедствующие, униженные, покинутые, под гнетом гнева и страха томимые, нуждающиеся, люди без места и службы, не имеющие или утратившие состояние, люди без крова, родства, узнайте: голгофский Страдалец прошел чрез всю пучину утрат, лишений и оскорблений и взошел на неизреченно могучую славу. Широкий путь многих ведет в пагубу; тесные пути и незаслуженные страдания облегчают утружденное сердце – вот Его проповедь. Она должна достигнуть нашего сердца, если оно не оледенело, если для нашего сердца Христос есть живой Бог, а не остается Он только изображенным на холодных досках, к которым прикладываются бесчувственные уста.

Но вот мы приблизились к гробу. Гроб напоминает о бездыханном мертвеце. У кого же из нас их не было? Невольно наша мысль перенеслась к нашим друзьям, к нашим сестрам и братьям, которые также в минувшие годы проводили с нами в молитвах надежды и упования этот день и дни светлых праздников. Что они? Успокойтесь за почивших во Христе, говорит Спаситель. Их смерть – блаженное успение, их жизнь бесконечна. Я есмь Воскресение и Жизнь. Мир соблазняет – Я научаю. Мир льстит- Я учу труду. Мир отравляет объедением – Я учу воздержанию, трезвости.

Успокойтесь, вдовы осиротевшие, за тех, с кем расстались в этом мире до свидания в вечности: они зрят теперь Иисуса прославленным, а нам, облеченным плотью, подверженным напастям, скорбям и искушениям, должно взирать еще на Иисуса страждущего. Успокойтесь: если мы по временам бываем способны мыслью и чувством присутствовать на небе, то и наши друзья, с верою отошедшие с земли на небо, не мыслью только, но и всем существом своим теперь с нами у гроба общего нашего и их Спасителя.

Они, наши загробные друзья, простирают к нам свой пример. Сколько бы мы ни старались забыть бренность бытия нашего, но настанет для каждого из нас свой последний час; для каждого из нас придет Великая Пятница, страшный, гневный день смерти. Сдружайтесь же заранее с мыслью о смерти, соединяйте эту мысль с смертию Господа Иисуса Христа. Он нас утешит, говоря: преподобному не дам видеть истления. Он говорит: будь только верен до смерти – и, кто бы ты ни был, будешь в Царствии Небесном, завещанном всем гонимым за правду.

И всем нам, изнемогающим под крестом жизненного горя, Христос от святой плащаницы вещает: Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога и в Мя веруйте… Сия глаголю вам, да радость Моя будет вовек, и радость ваша не отъемлется. Аминь.

*** *** ***

Той же язвен бысть за грехи наша (Ис.53:5). Великий, святой тайновидец своим духом созерцал страждущего Человека, поруганного, не имеющего ни вида, ни доброты, умаленного паче всех сынов человеческих. Этот Страдалец, поражаемый горестью и клеветой, в глазах пророка подобен незлобивому агнцу безгласному. При всей лютости мучений не отверзает Своих уст. Он не сотворил никакого греха. В Его устах не было лести. Он не владел никаким имуществом; был беднее птиц, у которых есть гнезда, одиночнее затворника, у которого есть келия – пещера. И такой Человек был причтен к беззаконным, с ними был вознесен на Крест, повешен, умерщвлен.

За что же Он терпел так много? Почему Он испил до конца столь горькую чашу страданий беспредельных, несравненных даже для усеянной неправдой и злобой земли, небывалых ни прежде, ни после, никогда небывалых? Углубляясь в разрешение этих вопросов, пророк, свыше озаряемый, поведал тайну Божию: Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на нем, язвою Его мы исцелехом (Ис.53:5).

Его смерть – цена искупления нашего спасения. Его язвы – исцеление для всех недужных. Его наказания – закон оправдания грешных: язвою Его мы исцелехом.

Нужно ли ныне для нас, детей Православной веры, истолкование пророческого видения, когда пред лицом всех находится живое изображение Того, Чье имя сокрыто пророком? Не вопиет ли громко небо и земля в настоящий день Великого Пятка, что распятый на Кресте Господь – тот самый Агнец, закланный за грехи мира, возвещенный боговдохновенным пророком? Не ту же ли истину поведал святой апостол Петр в своей проповеди, сказав: Иже греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его: иже укаряем противу не укаряше, стражда не прещаше, предаяше же судящему праведно: иже грехи наша Сам вознесе на теле Своем на древо, да от грех избывше, правдою поживем: Егоже язвою исцелесте (1 Пет.2:22-24). Не во истолкование ли того же светозарного пророческого видения Дух Святой вложил в сердца благообразного Иосифа и благочестиво-мудрого Никодима воздать последний долг человечества, нас ради человек и нашего ради спасения Пострадавшему, почтить Его святейшее тело как царское, одеть в богатую плащаницу, помазать благоуханным миром и положить в своем новом гробе?

Вспоминая ныне смерть Жизнодавца и не желая быть только равнодушными зрителями предлежащего образа, прочувствуем умом и сердцем великий догмат искупления всего мира. Содержание догмата возвышенно, но внятно: правосудие Божие изрекло безжалостный суд закона над преступниками, но милость Божия явилась посредницей примирения Бога с людьми. Почувствуйте, пел царь Давид: здесь милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются (Пс.84:11). Сын Божий Своей волей пострадал за грешников, приобщился плоти и крови их, простер Свои пречистые руки на Кресте, возвестил, по выражению апостола Павла, мир… дальним и ближним (Еф.2:17), примирил земное и небесное. Умер Единый, но искуплены все, ибо и осуждены все за грехи одного. Согрешил человек, а искупил Сын Божий, Он, Предвечный и Единородный, испил смертную чашу до последней капли в глубокой преданности воле Отчей, претерпел страдания и болезни адовы, испытал всю тяжесть и строгость Божественного правосудия.

Смерть Иисуса Христа попрала вечную смерть, оставаясь на все времена действительным врачевством, исцеляющим болезни души. Если кто страждет честолюбием, пусть помолится у гроба Уничиженного, называвшего Себя Сыном Человеческим. Молитвенное обращение к Нему смирит, сокрушит злую человеческую гордыню.

Если кто связан духом любостяжательности, недугом сребролюбия, скупости, коварной алчности, то пусть представит своим больным завистью очам Иисуса, обнаженного, на Кресте. Чье сердце не устыдится и не отвратится гадких стремлений прибытка и наживы?

Омраченные сластолюбием, невоздержанием, пьянством, сладострастием похотствующей крови и плоти, устыдитесь! Омойте нечистоту свою слезой покаяния, облобызайте благоговейным лобзанием образ святейшего святых Спасителя Своего, положившего жизнь Свою за грешников; вы освятитесь, отойдете от святой плащаницы чистыми, как младенцы от купели святого крещения!

Ободритесь вы, терпящие напасти и всякие житейские искушения, приникните к святой плащанице, изображающей Господа Иисуса, искушаемого всячески: Он только в силах нам, искушаемым, оказать помощь, оградить нас от искушений, освободить от немощей и зол.

Он, не сотворший ни одного злого дела, Он, не мысливший ни о каком грехе, всем благотворивший, неблагодарностью и злобой человеческой преданный бесславию, позору, мучению и крестной смерти, оставил неумирающий пример терпения в скорбях для всех Своих последователей в Своих крестных страстях. Он обещает награду на небесах и вечную славу всем приобщившимся страданиям Его на земле.

От предстоящего святейшего гроба святая Церковь передает нам еще два безмолвные, но сильные поучения: бойтесь преследовать и обижать невинных, кротких, добрых людей, чтобы не уподобиться гонителям Иисуса Христа. Учитесь страдать за исполнение своего долга, за истину, за правду, как страдал наш Искупитель – тихо, молчаливо, мужественно.

После невыразимых томлений, после громкого вопля к Богу Отцу, после великого слова: Совершилось! крестный Страдалец издше. Сомкнулись святые уста, угас небесный взор, непорочнейшее тело объял холод смерти. Смерть вполне овладела своею жертвою, враги вполне могли бы ликовать: ведь смертью все заканчивается. Но их злобное торжество не было продолжительно, равно как и торжество самой смерти, ибо в третий день Иисус победно воскрес из мертвых!

Что же такое была смерть Иисуса Христа? Она не имела сходства со смертию, прекращающей человеческое бытие, какой умирают люди. Его смерть была смертию нашей смерти. Он Своею смертию «смерть попрал.» Его смерть была последней данью страданий за нашу виновность, уплатой вечного долга, последним взносом оброка. Оброцы бо греха,— говорит апостол,- смерть. Господь заплатил за нас этот тяжкий налог. А когда заплачен оброк, налог или долг, тогда уничтожаются само собою и притязания заимодавца. После смерти Господа ни смерть, ни грех произвольный, ни первородный не имеют уже прежней неограниченной силы и значения. Умер Начальник жизни, и апостол смело спрашивает: Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?

Преклоним колена и голову пред гробом Божественного Страдальца со скорбию сердца о своих грехах, с тоской сожаления о смерти неповинного Сына Божия, но и восстанем с радостью за победу, одержанную над смертью Христом, восхваляя устами и сердцем Пасху, Пасху спасительную, Воскресения день. Просветимся людие: мужи и жены, старцы, юноши и отроковицы. Христос бо воста: веселие вечное. Аминь.

Вот изображение пречистого тела Господня в том виде, как оно, снятое со Креста, положено было во гроб! Взирая на это изображение, не знаю, чем мне начать речь свою о нем – словами или слезами.

Что Ти засвидетельствую или что уподоблю Тебе? Кто Тя спасет, и кто Тя утешит, и кто Тя исцелит? – такие плачевные звуки исторглись из сердца ветхозаветного скорбящего пророка, прозиравшего тайну страданий Иисуса Христа (Плч.2:13). Никто не утешил, никто не спас. Глазам нашим предстоит безмолвный гроб.

Еще прежде солнца Cолнце зашло во гроб. Жизнь во гробе полагается и ангельские воинства ужасаются. Премудрость, веками неисчерпаемая,- в этом живоносном гробе: он вызывает в христианине все силы чувства, то возвышая их до неба, то низводя до сознания нашего ничтожества.

Говорить при гробе смертного человека нелегко; отверзать слово пред плащаницей – страшно; сердце изнемогает под тяжестью сокрушающей скорби.

Плакать ли? Но Христос не хочет, чтобы плакали о Нем. Плачьте о себе и о чадах ваших, говорит Он, видя слезную, рыдающую тоску иерусалимских женщин.

Приблизимся ко гробу с полным благоговением, с верой и страхом Божиим и вглядимся в Божественный образ Страдальца, начертав в себе Его бессмертные черты.

Вот Он… Наставник мудрости, свидетельствовавший истину во всем ее величии… Он возвещал правые пути жизни всем без различия; Его поучения внятны старику и отроку, иудею и эллину, работнику и вельможе. Кому нужна святая истина? Всем, кому нужен свет. Да, всем нам. Примем же обет у гроба величайшего Свидетеля ее: искать истину, не скрывать ее в неправде человеческих мнений, возглашать ее, не изменять ей даже тогда, когда за свидетельство ее ставят для нас позор и крест…

Вот Он, друг и благодетель человечества… Слепые, глухие, хромые, больные стекались к Нему; мытари, блудницы, осмеянные, озлобленные, презираемые приближались к Нему, и Он, друг человечества, к ним братски приближался. Он был утехой и радостью скорбящего… Надо признаться, и ныне неисчислимое множество несчастных и множество погибающих, которым нужен голос любви, сострадания и благотворительности. Возьмем же у этого спасительного гроба урок братства и любви к ближним: откроем им свое любящее сердце и будем стараться взыскивать погибших, поднимать падших и давать опору падающим…

Вот Он… Подвижник добродетели, это истинный праведник. Даже ужаснейший в мире человек – Иуда исповедал, что предал кровь невинную. О, здесь каждая смертная язва на челе, руках и ногах – свидетельство добродетели, чистоты, терпения и мужества… Нужно признаться, что напасти века не исчезли с лица земли. Бывают случаи, когда благочестие и добродетель вменяются в преступление и честный человек вменяется со злодеями… Бывают ужасные случаи ослепления века. Но вот здесь показано, как сражаться с пороком, как терпеть, как вести себя в грозный час смерти!

Вот Он… в образе смертного. Его пречистое тело, изъязвленное, истерзанное, лежит хладно, недвижимо, беззащитно, беспомощно… Смерть ужасна. Кому из нас не приходилось стоять у дорогих гробов… Кого из нас не ужасал один вид холодной, бесприветной, безгласной могилы… Кого из нас не томил вопрос: неужели только ради того и жил человек, чтобы его после трудной жизненной борьбы опустили в могилу бездыханным мертвецом?. А дальше что будет?. Неужели наше сердце, способное чувствовать, окаменеет? Неужели дух испарится, бесследно исчезнет? Неужели?

Среди мглы и хаоса сомнений, вызываемых личными муками ума и сердца, легко принять призрак за истину и самую истину за призрак. Но Целитель сокрушенных сердец, Чудотворец, Сам Виновник жизни преклонь главу, предаде дух, сошел во гроб, чтобы самый гроб сделать для нас дверью в Царство жизни, света и блаженства. Божественные длани, распростертые на Кресте и теперь сложенные на персях, выразили желание любви Его принять в Свои объятия грешников всех мест, времен и народов для празднования вечной Пасхи.

Слушайте! Из живоносного гроба Спасителя раздается к нам краткое, но ободряющее изречение: Аз не сужду ему… слово, еже глаголах, то судит ему в последний день (Ин.12:47-48). Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога и в Мя веруйте. Аминь.

*** *** ***

Мы собрались воспомянуть то самое зрелище, которое выходил некогда смотреть народ Израильский, по словам евангелиста Луки, биюще перси своя (Лк.23:48) от ужаса. Видение страшное: поругана, оклеветана, изъязвлена позором в лице Христа правда, истина и красота. Ужаснись о сем, бояйся, небо, и да подвижутся основания земли!

Приблизьтесь, дети, к гробу Жизнодавца Отца. Вот тело Христа, окровавленное, изъязвленное, истерзанное, от ног до головы не имеющее целости. Это видение ужасом охватило душу пророка, который в тяжкой, вдохновенной скорби мог только сказать: вижу Христа не имущим вида, ниже доброты; вид Его безчестен, умален паче сынов человеческих!

Посмотрите!. Пречистая глава, которая Своей премудростью устрояет и управляет судьбой и мира, и каждого человека, измыслившая дивное средство спасения мира,- эта глава до самого мозга изъязвлена колючим тернием. Словно сама земля, проклятая за дела человека, помогала окаянному делу беззаконников, возрастив терния на пречистую главу нашего Спасителя!

Посмотрите!. Очи Спасителя нашего потемнели. Они залиты кровью и слезами. Потухли эти очи, которые так светло и спокойно смотрели на всех; светлый взгляд ясных глаз Христа радовал и восхищал любящих Его, утешал печальных и горюющих, умилял жестокосердых и скупых и обращал к покаянию грешников всякого рода и всякого свойства.

Посмотрите!. Лицо пречистое, на Фаворе сиявшее как солнце лучами Божественной славы, ныне имеет вид бездыханного трупа. На нем следы бесчестия, оплевания. Оно посинело от ударов безжалостной руки.

Посмотрите!. Вот уста, проповедовавшие правду и милость, научавшие благоговеть пред добром, изливавшие истинные понятия о небесной любви… и на эти уста смерть наложила свою печать: закрыты они. Умолк прекрасный голос, неподвижен благоглаголивый язык. Ужасно! Кто же утешит плачущих сирот, бесприютных, бездомных, беспомощных и одиноких? Кто словом исцелит больных?. Кто скажет грешнице: отпущаются тебе многие грехи твои? Кто скажет нам, не умеющим сдерживать мук душевных, тоски сердца: перестаньте, не тужите, Я вас не осуждаю?

Посмотрите руки. От прикосновения их самая смерть содрогалась: выздоравливали неисцельно недужные, мертвые восставали. Эти руки несли объятия и благословения счастья всему доброму, справедливому и прекрасному. Посмотрите, они измучены, они насквозь изъязвлены острыми, длинными железными гвоздями, на них были тяжелые цепи, они посинели от уз… И на пречистых ногах язвы, и ребра прободены…

Зрелище ужасное. Распявшие Спасителя, приговорившие Его к распятию, их соучастники и единомышленники, приходившие смотреть Страдальца, приходили и возвращались в ужасе, биюще перси своя. Неужели и мы отойдем от этого гроба, биюще себя в перси?.

Не этого ждет от нас Спаситель. Внешние знаки участия и сострадания, бесспорно, не имеют в себе ничего неправильного. Но весьма часто в жизни внешнее выражение участия, сострадания, почтения не отвечает силе чувств внутренних, другими словами, бывает фальшиво. Нужно ли поминать у этого гроба про Иуду, который поцелуем и лобзанием предал Христа? Нужно ли вспоминать двоедушного Пилата, который много раз выражал усердие спасти Иисуса и сам же осудил Его на смерть?

Нет, у этого Креста для нас нужен другой пример сострадания. Вот пример Богоматери. Она, любившая Своего Сына, как ни одна из земнородных не может любить своих детей, Она безмолвной стояла у Креста. И как привыкла слагать все глаголы Божии в Своем сердце, так и теперь втайне приносит Господу жертву терпения, преданности и упования.

Научимся из этого примера, что внутреннее сострадание дороже наружного; внутренняя молчаливая любовь сердечная ценнее внешней; внутренняя, умная молитва духовнее и выше наружной. Ныне из этого гроба и могилы слышится больше утешений, нежели в состоянии наговорить нам иные уста, полные лести, злобы, лжи, разврата, вероломства и коварства.

Кажется мне, что в эту минуту от плащаницы всем нам говорит наш Божественный Страдалец. Слушайте, что Он говорит каждому из нас: Я тебя возлюбил до конца, люби и ты Меня. Ничего Мне от тебя не нужно, только любви; хочу твоей любви и ищу ее; стою день и ночь у твоего сердца. Для тебя Я трудился, постился, алкал, жаждал, претерпел мучения и умер. Я за все это желаю получить от тебя одно: любви. Да любиши Мя!

Судите сами, что нам сказать в ответ; мне кажется, что у плащаницы каждый из нас должен отвечать этими библейскими словами: возлюблю Тя, Господи, Крепость и Сила моя. Возлюблю Тя, Господи: Ты мой покров, Ты мое радование, Ты мое утверждение и прибежище мое! Аминь.

*** *** ***

Совершилось! Неужели умер Он, наша надежда, наша радость и любовь? Да! Умер Богочеловек! Лютые муки заушения, терноношения, бичевания и распинания прекратились. Неисцельные скорби душевные престали.

Гроб и крест пред нами! Приблизься же, осиротелое семейство, к дорогому гробу, восплачь пред Господом (Пс.94:6). Вырази сочувствие беспредельным страданиям Того, Кто положил за тебя Свою душу (Ин.10:15-17). Грустно и тяжко, если в своих сердцах мы не найдем даже в этот час чувств достойных для Целителя сокрушенных сердцем (Лк.4:18).

Взгляни, человек, Кто пригвожден на древе осуждения. Тот, Кто принес в мир Божий правду, Кто явил миру свет утешения и просвещения. Уйдите же от этого гроба клеветники; удалитесь богохульники: вы загасили свет жизни в Спасителе, вы Спасителя Христа причли к душегубцам и злодеям!

Воззри, осиротевшее семейство, на эти зиждительные руки, благословлявшие, благотворившие, чудодействовавшие!. Они растянуты и пригвождены к древу жизни… Удалитесь же от этого гроба все хищники, все те, на совести которых лежат нераскаянно дела насилия и беззаконий!.

Воззри, осиротевшее семейство, на эти поклоняемые стопы, вносившие в грады и села, в жилища человеческие мир, отраду и вечное спасение… Они истерзаны и прибиты к древу позора! Удалитесь же от этого гроба все сквернители, паче Господа являющие себя ревнителями Церкви Божией,- все льстецы, обманывающие народ именем Христа и Сына Божия; духовенство, торгующее благодатью Святаго Духа; не прикасайтесь ко гробу все притязатели на славу человеческую, на богатство земное…

Судие и Ведче! Видим Твой вовек незабвенный образ… Твое ли это лицо на древе проклятия, не имеющее ни вида, ни славы, ни доброты?

Скорбь наша по Тебе велика, ее не высказать словом, ее нельзя обнять даже мыслью. Мене ради осужден Ты, Господи!

Но и скорбь может быть неразумной и легко перейти в злое уныние. Незлобивый Господь наш этого не хотел. Поищем другого способа выразить Спасителю нашу любовь и скорбь.

Вот на персях почившего Страдальца возлежит завещание. Раскроем эту книгу и из нее прочтем указание и наставление, как нам жить и что делать. На ее страницах начертано: Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога и в Мя веруйте (Ин.14:1). В мире скорбни будете: но, мужайтесь, Я победил мир (Ин.16:33). Кто любит Меня, тот и заповеди Мои соблюдет. Кто хочет идти за Мною… тот пусть возьмет крест свой, и по Мне грядет (Мк.8:34).

Готовы мы, Господи, из рук Твоих принять и крест! Не дай нам изнемочь и пасть при несении его!

Но вот и еще: обещаю вам Царство… Чадца мои, да любите друг друга! Заповедь новую даю вам: да любите друг друга!

В исполнении этих заветов заключаются средства успокоения и утешения против немощности телесной, ибо человеческий дух бодр, но плоть его немощна. Вот где средства спасения, да не растлится человеческая плоть, да не растлится дух человечества! Такова проповедь Креста и гроба.

Вера и терпение до последнего дыхания жизни, любовь и милосердие и всепрощение без конца – такова сила страстей Христовых.

Покланяемся страстем Твоим, Христе!

Покажи нам и славное Твое воскресение!

Аминь.

*** *** ***

Страшные празднества совершаются эти три дня в Церкви. В среду сердце наше было полно скорби и негодования на измену Иуды, предавшего за деньги совесть, Христа, Бога. Сердце наше и наша совесть были колеблемы смущением… А мы не способны ли дать коварное лобзание? Приходят на память случаи, когда поцелуй и вероломная речь продавали и дружбу, и святую любовь!.

Вчера, в четверг, мы поклонялись пречистым страстям Христовым. Слушая эти Страсти, мы слышали голос человеческих страстей. Слышали мы о ленивых учениках, не решавшихся пожертвовать часом бодрствования для Того, Кто им был в Отца и Учителя. Видели злобных начальников, слышали о лицемерных фарисеях, слышали неправедный приговор суда, слышали про лицеприятного Пилата, слышали про клики грубой толпы, готовой покарать праведника с мыслью, что она совершает доброе дело, исполняет некоторый подвиг… При слушании об этих неправдах опыт и сердце и совесть смущались. Невольно память вызывала в прошедшем много, много случаев, когда и мы бывали, говоря языком правды, палачами там, где около нас стояли малосильные, доверчивые, безвинные жертвы.

Благо и честь человеку, который не был так или иначе тираном. Обозрим постоянные явления обыденной нашей жизни. Вот слезы, пролитые в тиши домов от обидчика-мужа, от нетерпеливой и лукавой жены, от грубого, непослушного сына, от непослушной и своенравной дочери, от обманчивого друга, – разве это не безвинная мука? А эти вздохи, конфузливая, униженная робость и страх людей маленьких, людей нуждающихся и обременных – разве это не следствие диких человеческих страстей?

Вчера при таких размышлениях становилось грустно: зачем это все было? Зачем были мы жестоки и за что к нам были нежалостливы?. Настает сегодня. Сегодня самый печальный день. Сегодня самые страсти замолкли. Сегодня вся Церковь плачет и не хочет даже дать верующим литургию. Она предъявляет сегодня верующим только гроб и крест.

Стань, человек, над плащаницей и крестом! Скажи, что ты видишь, и, если ты в состоянии отчетливо отвечать, скажи, что ты чувствуешь?

Посмотри на своего Спасителя! Посмотри, вот жертва человеческих страстей. В угодность им вами она умучена! Но посмотри! Вид жертвы трогателен… Сам Пилат, сам палач не мог при взгляде на Божественного Страдальца сказать другого слова: Се, человек! Что же нам, братья, делать? Покаяться! – говорит нам Евангелие, лежащее теперь на плащанице, как завещание умершего Господа всем нам, оставшимся в живых.

Примириться с Богом – говорит то же завещание. Всякий, кто грешен, следовательно, всякий, кто человек,- примиритесь с Богом!

Перестаньте раздражать вашими грехами Всемогущего и Всеблагого. Перестаньте утомлять Его милосердие своим ожесточением, да не подвергнетесь тому, что будете плакать и умолять, но никто не услышит вас!

Примиритесь с Богом! Да падет каждый из нас пред этим гробом и принесет исповедание слезное во всем том, чем он осквернил в себе душевную чистоту, чем нанес вольные и невольные удары своему Учителю и Спасителю… Только тогда и только тогда наше лобзание плащаницы будет чистое, а иначе оно будет лобзанием вероломного врага.

Врачу души! К Тебе повергаем свои болезнующие души: исцели нас, вздыхающих у подножия Креста Твоего. Тебе приносим свое сердце, в котором – увы! – житейская злоба уже разбила лучшие верования, лучшие упования. Мы стали неспособны понимать всю прелесть восторга: все туман и страсти в нас, во всем болезнь и раны неисцельные. Исцели нас, бедных христиан. Обнови, воскреси Своей чудной благодатью разбитое сердце…

Покланяемся страстем Твоим, Христе!

Покланяемся страстем Твоим, Христе!

Покланяемся страстем Твоим, Христе!

Покажи нам и славное Твое воскресение…

Аминь.

Великая Суббота

Вот и закончился погребальный обряд. Мы пели гимны похоронные, мы своим сердцем возносились к небесам и там искали разрешения недоумений разума: каким образом, выражаясь языком церковного песнопения, Невместимый был ограничен, удержан гробом и печатями? Церковь ныне обращает наш взор к лику Умершего в состоянии Его гробового покоя и здесь, на самой крайней степени Его уничижения, под этим покровом мертвенности указывает в Его крестных страданиях и смерти чудную глубину вольного Божественного истощания (песнь 4, ирмос). Этот Мертвец, заключенный во гроб под землею, есть Тот державный Господь, Который Сам некогда покрыл волною морскою гонителя и мучителя отцов его распинателей и был прославлен от них потом победными песнями. Церковь побуждает нас с трепетным благоговением смотреть на этот гроб, как на неизреченное чудо (песнь 7, ирмос). Всесильный Бог, сотворивший бесчисленно многообразные чудеса, во гробе мертв бездыханен полагается (песнь 7, ирмос) для нашего спасения. Она обращает все наше внимание на то великое событие, потрясающее ужасом небо и основания земли, как в мертвецех вменяется в вышних Живый, и во гроб мал странноприемлется (песнь 8, ирмос).

Указав на все это, Церковь нынешнюю субботу называет Великой. Чувству нашей скорби она дает уже спокойное и мирное выражение. Здесь, у этого гроба, она вызывает в душе вздохи тихого умиления, которые окрыляются священным созерцанием тайн Искупления и Воскресения. Сам Христос запрещает в лице Своей Матери рыдания и скуку. Здесь приличны теперь слезы мироносиц, те слезы, из которых вырастает радость… Это слезы всепрощения, слезы чистого собеседования верующей души со Христом у гроба Его о славной победе добра над злом, истины – над ложью. У этой гробницы полагается в уме светлое убеждение о воскресении, о вечной жизни.

Перед этой гробницей вырастает значение человеческого достоинства и совершенно уничтожается опасение и боязнь смерти. Ведь все мы имеем в себе Духа Святаго, следовательно, все мы вступим во врата вечности. Все мы напоены благодатью Духа Божия, Духа разума и премудрости, и не можем, следовательно, не видеть очами веры, что смерть есть не более как сон. Тому умирать страшно, у кого исчезли из души чувства веры, надежды и любви. А мы все, по милости Божией, веруем, любим и уповаем. Потому-то для нас эта гробница, эти пелены смертные, эта плащаница есть светлый богооткровенный символ и образ, как говорит апостол Павел, того упования, что когда земная храмина тела нашего разорится, то мы получим там, на небесах, другую храмину, нерукотворенную, вечную (2 Кор.5:1).

Итак, Спаситель из гроба велит нам жить без боязни смерти, успевать в христианских добродетелях, трудиться добрыми делами, достигать совершенства. Умножайте свое внутреннее счастие и не бойтесь ни старости, ни смерти, потому что с нами во всем присутствует воля Господня: зло, как бы оно ни было сильно, слабее добра. Как ни неприятна смерть, но ее влияние ограничено; за пределом ее, за рубежом могилы у нас есть небесное отечество; там будет деятельность и жизнь по сердцу; ее даст нам Тот, в честь Которого мы сегодня торжественно поем хвалебные гимны жизни и воскресения, ибо Он сказал: верующий будет иметь жизнь вечную, ибо Я есмь воскресение и жизнь. Аминь.

3. Пасхальный период

Пасхальная Радость

В светозарную пасхальную ночь, когда храмы полны нарядной толпой, когда лица одухотворены радостью, когда взоры блистают восторгом, когда на приветствие иерея вся церковь восклицает: «Воистину воскресе!» – тогда подлинно нет ни у кого сомнения, что жало смерти притуплено, что торжество греха и ада кончилось. И чувства эти нераздельно царствуют в душе в эту чудную ночь. «Отбеже болезнь, печаль и воздыхание!» Душа приобщается вечной радости, предчувствует жизнь будущего века.

За дверями церквей мир спит со своими скорбями, неудачами, страданиями, болезнями. И на пути из храма в темноте ночи, тихой и такой всегда умиротворенной, ничто не врывается диссонансом в чувства, которыми до краев полна душа.

Но вот настает день, светлый и радостный в блистании солнца, а для души начинаются сумерки. Она видит людское горе повсюду: в тюрьмах, в больницах, в богадельнях; слышит плач; ужасается от греха, еще сильного своею привлекательностью; и чувствует, что смерть не ушла из мира с воскресением Христовым.

И эти бесчисленные больницы, гордые своею чистотою, своими удобствами, своими аппаратами и своими учеными профессорами; и эти кладбища, на которых живые силятся цветами и благообразием памятников создать иллюзию красоты и ею прикрыть весь ужас смерти, – все это упрек нашей пасхальной радости.

И ее нужно как-то оправдать! Нужно увидеть, что в ней – свершение и что еще остается предметом надежды. Что уже дано, и чего нужно терпеливо ждать?

Дано – безстрашие пред лицом смерти!

Профессор Петербургской Духовной Академии В. В. Болотов, не любивший в жизни ничего и никого, кроме науки, умирая в 50 лет, шептал: «Как хороши предсмертный минуты!»

Отец Иоанн Кронштадский говорил перед смертью: «Возгораюсь крепким желанием видеть Художника, Который и меня сотворил премудро, по образу и подобию своему – с разумом, чувством, свободною волей и безсмертием по душе. Когда увижу Его, желанного?»

Испанский бандит XVI века, Серралонга, приговоренный к повешению, говорит своему палачу: «Не накидывай петли, пока я не докончу «Верую,» пока не скажу, что чаю воскресения мертвых и жизни будущего века.»

Остается предметом надежды наше воскресение и жизнь будущего века.

Как летним утром, когда вы встали слишком рано, когда утренняя роса и прохлада заставляют вас ежиться, но разоряющаяся заря на востоке и предчувствие погожего дня с его солнцем и теплом уже настраивают вас на радость, – так все печальное в этой жизни при свете Христова воскресения смягчается, теряет свою горечь, и душа начинает жить упоиванием будущего покоя, радостных встреч с родными, Христова утешения.

«Мы спасены в надежде» – говорит апостол Павел. Это значить, что все сбудется: и грех станет для всех отвратителен, и горечь разлуки сменится радостью, и всякую слезу отрет Господь с очей наших, и болезни больше не будет, и самая смерть упразднится, и настанет бесконечная радость вечной жизни!

И чтобы этой надеждой мы могли смягчать наши печали, Господь дает нам каждый год пасхальную радость, как залог, как предчувствие будущих свершений. Аминь.

Пасхальное Слово

Да воскреснет Бог и расточатся врази Его и да бежат от лица Его ненавидящие Его» (Пс.67:2).

Эти вдохновенные слова царя Давида слышатся у нас в церкви в пасхальную ночь и затем в течение всей пасхальной седмицы. В устах пророка оне звучат, как пожелание, пронизанное уверенностью, что это будет: что (воскреснет Бог и расточатся враги Его; а мы произносим их победно-ликующе, как исполнение пророчества, совершившееся в ночь воскресения Христова. И тотчас за этими древними стихами звучит лучший из гимнов новозаветной Церкви: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех жив от даровав.» Этот гимн так великолеипен, что пред силою его влияния на души отступают вражда и разделение: его поют на своих собраниях и те, что ушли из ограды Православной Церкви.

Предчувствие победы над смертью, этим «послед-ним нашим врагом,» по выражению ап. Павла (1Кор.15:26), охватывает наши души в святую ночь с такой силой, что мы перестаем ее страшиться, и возгласы священнослужителя:,, Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?» – мы переживаем, как если бы сами были победителями и ада и смерти. Предчувствие становится действительностью; пусть на короткий момент, пусть только в эту светозарную пасхальную ночь. Но душа, хотя бы однажды пережившая это чувство безстрашия перед лицом смерти, уже никогда не забудет его. Не забудет она и Того, Кто даровал ей эту победу над смертью.

Но вот пройдет эта спасительная ночь Христова Воскресения, отзвучат пасхальные гимны, в церквах закроются царския врата – и то, что наполняло наши души святым воодушевлением, сменится будничными переживаниями. Мы увидим жизнь, какова она есть, и людей – в их обычном настроении. Тут нам станет понятно, почему в пасхальную ночь этот пророческий возглас: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!» – так живо воспринимался нами. У Христа-Господа много врагов, и ненавидящих Его – миллионы! Мы на время забыли об этом, нас охватила пасхальная радость при виде толпы верующих, отвечающих на наше прииветствие шумным: «Воистину воскресе!» на трапезе Господней мы насладились пасхального Агнца, за нас закланного Христа-Спасителя, и все остальное ушло далеко, стало ничтожным, недостойным внимания.

Но лишь только мы ушли в обычную жизнь, как тотчас же увидели, что «мир во зле лежит,» что много ненавистников у Христа-Господа, что и сами мы, если не словом, то нашими поступками постоянно свидетельствуем, что «не знаем Человека Сего.»

Солнце сияет и греет мир, звездное небо своим величавым покоем говорит, что все у Бога взвешено и каждому небесному телу указан его путь; живая природа растет и движется, обильно питая нас своими дарами. Казалось бы, что еще нужно человеку?! Побывать на луне?! Попасть в межпланетное пространство?! Своими глазами увидеть, есть ли там жизнь или нет?! И сему Господь не ставит преграды. Все дал Господь человеку для счастья. И еще больше обещает в будущей жизни, после всеобщего воскресения, «на новом небе и новой земле, где обитает правда» (2 Пет.3:13). Только действуйте справедливо, любите дела милосердия и смиренномудренно ходите пред Богом! (Мих.6:8).

Столь малого ищет от нас Господь, но люди и на это неспособны. Безумцы говорят: «Нет Бога,» все развратились, совершают гнусная дела, нет делающего добро, от истины отвернулись и обратились к басням, верят лжи и любят ее, готовы залить мир кровью и слезами, опустошить землю от живущих на ней, поставить престол сатаны на месте святом.

Среди таких бедствий, грядущих на вселенную, где найти отраду и успокоение сердцу? Откуда ждать избавления? Кто может сразиться с ненавистниками Христа и победить их?

Победитёль смерти и ада, Христос-Спаситель, – вот наша надёжда! Он придет судить вселенную по правде и воздаст каждому по делам его. В предчувствии Его победы над всеми Своими супротивниками мы в пасхальную ночь, забывши все страхи и жизненные невзгоды, будем восклицать с верою: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!»

Пасхальное Приветствие

«Се бо прииде крестом радость всему миру!»

Жизнь широка и многолика: юность – и старость, крепость сил – и болезни, годы творчества – и упадок сил, красота в молодости – и лишь следы ея к концу жизни, – все это периоды, по которым проходит жизнь человека. Если же взять не отдельнаго человека, а общество, в котором одновременно происходят эти явления, то прибавятся новые контрасты: зажиточность – и скупость, нужда – и изобилие, роскошь – и нищета, радости – и безысходные скорби. И тогда трудно сказать слово, которое каждому было бы впору и дало бы утешение (и богатому и бедному, и здоровому и больному, и малому и старому.

Но в праздник пасхальный снимается эта трудность. Все души обращены к Христу воскресшему – и каждая пьет радость от светлаго праздника. Все слышат призыв: «Богатые и убогие, ликуйте друг со другом! Воздержницы и ленивые, день Христов почтите! Постившиеся и непостившиеся, возвеселитеся днесь!» И в этом призыве каждый находит слово, которое ближе всего к нему.

Слышит богатый – и расширяет свое сердце для любви к своему убогому брату (О, сколько сейчас среди нас убогих, которым нужны наше сочувствие и наша помощь!)

Слышит убогий – и в меру своего убожества чтит праздник Христов крашеным яичком и сладкой булкой, смиряясь сердцем и не завидуя чужому роскошеству.

Слышит постившийся — и радуется, что исполнил долг, завещанный от Бога; ведь Господь сказал ученикам, что когда отнимется от них Жених, тогда будут поститься.

Слышит непостившийся – и умиляется душою от любви к нему Господа: его, раба лениваго и лукавого, пришедшего к светлому празднику с душою, полною грехов, Господь принимает и милует по Своей обычной благости (О, если бы все, чья жизнь идет вдали от Бога, хотя бы в сей одиннадцатый час принесли ко Христу обещание помнить Его, – сколь был бы Спаситель утешен и с любовию приветствовал бы даже одно намерение это!)

Итак, все насладитесь пиром веры, все восприимите богатство благости Божией в сей день, его же сотвори Господь для общей радости!

Но радость пришла нам от Христа, распятого и воскресшего. «Се бо прииде крестом радость всему миру!» Это – закон жизни. Для каждого он начинается днем его рождения.» Жена, когда рождает, скорбь имеет; когда же родит отрока, уже не помнит скорби от радости.» И в течение долгой жизни печали и радости сменяют друг друга, как день сменяется ночью. Только в природе эта смена происходит по законам физическим, а в человеке – по законам нравственным. Знает Господь, что если дать человеку беспечальную жизнь, – и погрязнет он в житейских попечениях, забудет Бога, не вспомнит и о вечной жизни. Скудость и болезни, скорби и самая смерть – все эти перемены в жизни человека – лишний раз говорят ему о Спасителе нашем, Который раньше славы воскресения взошел на крест и претерпел поругание. Нам-ли, христианам, не идти по следам Его?! Нам ли забыть слова Его: «Отче, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою!» Закончим наше приветствие словами поэта:

Тот, кто с вечною любовию

Воздавал за зло добром, –

Всех, с Собой страданьем сближенных.

В жизни долею обиженных,

Угнетенных и униженных

Осенил Своим Крестом.

Вы, кручиною согбенные,

Вы, цепями удрученные,

Вы, Христу сопогребенные, –

Совоскреснете с Христом!

На Пасху

«Воскресение Христово видевше, поклонимся святому Господу Иисусу!»

Церковная песнь, которую мы слышим каждую субботу, говорит, что мы видели воскресение Христово. Правда ли это? Нет ли здесь преувеличения? Как можно видеть нам воскресение Христово, когда его не видели даже апостолы?

Как ни справедливы эти вопросы, истина остается на стороне Церкви. Если Она завещала нам возглашать: «воскресение Христово видевши» значит, это неоспоримая правда.

Осмыслим это выражение, вдумаемся, о каком воскресении свидетельствует оно! Несомненно, оно говорит не о том, что случилось в саду Иосифа Аримафейского и чему не было свидетелей, но о некоем таинственном воскресении души человеческой, когда она благодатию Святого Духа воскресает от греховной жизни, оживает для добра, видит Господа внутренним оком и готова бывает следовать за Ним. Это чудесное изменение души, как не назвать воскресением?!

Все доброе в нас: и мысли, и настроения, и расположения, и слова с делами – все это должно бы быть присущим нашей душе, по природе христианке и по св. крещению – сродной Христу. Но мир с его соблазнами заполонил душу, увлек ее «на страну далече,» – и она стала мертвой для Господа. Господне стало и трудным и скучным для души; заповеди Христовы стали для нее непосильным бременем.

Но вот к такой душе приходит Господь. Или еще лучше – душа, подобно блудному сыну, в какой-то момент своей жизни, вдруг видит, чего она лишилась, оставив отчий дом, и решает вернуться назад, припасть к Отцу небесному в слезах раскаяния, вымолить Его прощение. И с этого момента она ожиивает, воскресает, в ней происходит спасительный перелом.

Если она прошла дверью покаяния и удостоилась трапезы Господней, если она исполнилась решимости отныне жить по воле Божией, если все мирское, что было доселе ей приятно, стало пресным и скучным, – то это верный знак, что она, мертвая, ожила, исполнилась благодати Христовой и воскресла для жизни новой.

Эта чудесная перемена бывает с каждым из нас в те моменты нашей жизни, когда, повинуясь голосу совести, мы идем в храм и ищем общения со Христом в Его тайнах. Тогда подлинно очами веры мы видим воскресение Христово. Видим его в нас самих и во всех тех, кто, подобно нам, потянулся ко Христу. И каждый может засвидетельствовать, что не бывает он лучше никогда, как в день причащения Христовых Таин.

Но в пасхальную ночь Господь дает ощутить и каждой верующей душе, какой хорошей она может быть. Если только оттого, что мы, отложив все житейские попечения, решили провести эту ночь не в постели и не за столом, а в храме, где неумолкаемо звучит «Христос воскресе!» – если только за это Господь наполняет нашу душу радостью и она тогда бывает способна даже ненавидящим нас простить все,» – то сколь же неизмеримо большую радость мы испытаем, если приготовимся в эту спасительную ночь к духовному общению с воскресшим Господом.

«Трапеза исполнена – насладитеся вси!» – восклицает Златоуст в своем пасхальном слове. И если кто не останется глух к этому призыву, если кто в чувстве покаяния приступит к трапезе Господней, тот подлинно воскреснет душой и насладится пира веры, тот узрит воскресшего Христа-Господа и поклонится Ему, в восторге восклицая:

«Воистину воскресе Христос!»

Молитва за Усопших (в неделю жен мироносиц)

Хотя апостолы первое время сомневались и не верили воскресению Христову, а ап. Фома простер свое неверие даже до того, что не иначе хотел поверить, как только вложив персты свои в язвы Христовы, – но в этом неверии и сомнении они недолго пребывали, не дольше одного дня. Господь Иисус Христос своими явлениями показал им, что они видят не духа, а Его самого, воскресшего из мертвых. «И возрадовались ученики, увидев Господа!»

Десять явлений воскресшего Господа записано в Новом Завете. Этого было достаточно, чтобы апостолы уж больше не сомневались, а, наоборот, с дерзновением провозглашали: «Сего Иисуса Бог воскресил, чему мы свидетели.» И эта вера в воскресение Христово сквозила в каждом слове апостольской проповеди.

Ап. Павел так и говорит: «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша.» И мы с вами можем с не меньшей убежденностью сказать, что кто не верит в воскресение Христово, тот напрасно молится Богу, тот напрасно утруждает себя хождением в церковь (если он только ходит!), тот напрасно носит имя христианское.

Если мы, продолжает ап. Павел, в сей только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков. Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших! В воскресении Христовом залог, начало нашего воскресения. Умершие с верой в Господа Иисуса Христа оживут вместе с Ним. Посему то св. Иоанн Богослов и восклицает: «Блаженны мертвые, умирающие о Господе!» Эти слова нередко можно видеть в кладбищенских храмах, написанными для утешения нашего. Счастливы те, что умерли в Господе: они вошли в покой Его. Эта радостная надежда смягчает скорбь нашу. Но любовь наша к почившим побуждает нас снова и снова молиться Господу: «Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих!» Любовь наша побуждает нас вспоминать о них в молитве возможно чаще.

Любимому, когда он жив, мы можем сделать много приятного: произнести слова любви, ласки, участия, помочь в нужде, разделить горе. Но вот он умирает. Связь любви прекращается ли? Нет. Когда он был жив, мы непосредственно показывали ему наше расположение, а после смерти делаем то же самое, но чрез Господа. И так как у умершего совсем другия нужды, то и наша любовь к нему выражается несколько иначе. Раньше мы ему желали здоровья, радости и всякой удачи, а теперь, когда ему ничего такого не нужно, мы от любящего сердца просим ему у Бога оставления грехов и упокоения со святыми.

Любовь побуждает нас молиться за умерших. Наша молитва, верим, умилостивляет Бога. Но особенно сильна молитва, соединенная с приношеним безкровной Жертвы. Объясню вам, что происходит, когда вы приносите к алтарю просфору с именами дорогих вам лиц (живых или усопших – это безразлично, ибо у Господа все живы). Священник из приносимой просфоры вынимает малую частицу, произнося имена. Эти частицы полагаются на дискос и потом, в конце литургии опускаются в чашу со словами: «Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде кровию Твоею честною, молитвами святых Твоих!» Кровь Господа нашего Иисуса Христа, – говорит св. ап. Иоанн, – очищает нас от всякого греха. И мы вместе с ним верим и исповедуем, что Кровь Христова очищает грехи тех, за которых вынута частица. Об этом св. Кирилл Иерусалимский говорит: «Превеликая польза будет душам умерших, за которых приносится моление, когда предлагается святая и страшная Жертва.»

Други мои, я, кажется, утомил вас своим словом, своими доказательствами того бесспорного положения, что умершим приносят великую пользу наши молитвы. Говоря это слово, я выполняю мой пастырский долг. От этого долга освободить меня можете только вы, показав самым делом вашу любовь к усопшим родителям, к вашим друзьям, к вашим соратникам, которым Господь судил пасть на том поле, где и вы были, но возвратились невредимыми.

Дни поминовения в течение всего года у нас проходят при пустом храме. Эта пустота не говорит ли, что сердце наше пусто, что в нем не осталось и маленького уголка для чувства любви и признательности к усопшим?

Панихиды мы заканчиваем пением «вечной памяти.» Не лицемерим ли мы, когда, присутствуя на первых панихидах по усопшем, мы говорим о вечной памяти, а год-другой спустя мы уже забыли его?

Други-братия, сегодняшнее воскресенье посвящено памяти св. жен мироносиц. Эти святые женщины, любившие Господа, всюду за Ним следовавшие, служившие Ему от имений своих, являли в этом служении, в своем хождении за Господом великую ревность, великое усердие. Заметьте, не все они были свободны от забот по хозяйству! Вот Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова; вот Сусанна – они служили Господу имением своим. А у кого имение, у того и заботы! Вот мать сыновей Зеведеевых; у нее – сыновья, у нее – муж рыболов, но она ходит за Христом, она и у креста на Голгофе. И не только эти, но и многие другие, вместе с Господом пришедшия в Иерусалим, были при последних минутах Его земной жизни. И о них можно сказать, что они, наверно, оставили на это время дома свои и мужей и детей.

Нужно уметь оставлять на время и мужей, и жен, и детей, и всякую земную заботу, чтобы, хоть на краткое время, быть нераздельно с Господом.

Ваши мужья заняты работой, они устают чрезмерно; вы, женщины, помолитесь о них и за них! Вы не можете придти в храм к литургии, – придите ко всенощной! Если и совсем не можете придти, – пошлите дитя свое! Молитву ребенка Господь примет, может быть, еще лучше чем нашу, ибо душа его чиста от многих скверных грехов.

Одним словом, покажите Господу ваше усердие, как показали его жены мироносицы! Как они любили Его и Ему, умершему, понесли самым ранним утром благовонния, так и вы приносите Богу молитву от чистого и любящего сердца, как за живых, так в особенности за умерших. Аминь.

Терпение (в Неделю о Расслабленном)

Что оставалось делать этому расслабленному, остававшемуся в недуге 38 лет, этому «непогребенному мертвецу,» о котором читалось в сегодняшнем Евангелии? Терпеть – скажете вы. Он и терпел. Терпел много лет и не расставался с надеждой, что придет же, наконец, день, когда он первым спустится в купель и получит исцеление.

Человеку здоровому нормально – двигаться, работать, думать, верить, желать – одним словом, жить интенсивно, в полную меру своих духовных и физических сил. И в этом его счастье. Но человеку, прикованному к одру многолетним недугом, у которого физическая жизнь сведена до минимума, слишком много времени остается для его духовных переживаний, на обдумывание своей горькой участи, на задавание себя вопросов: «Почему, за что, для чего? Кому нужна эта моя немощь? И какой смысл жизни моей, которая всем в тягость?»

У всякого человека, попавшего в беду, цепь таких вопросов продолжается изо дня в день и может измучить его, истомить предчувствием еще худших дней и привести к печальному концу – духовному или даже физическому самоубийству, если он не запасется терпением.

Активность свойственна здоровому человеку. В ней проявляется его жизнь. А терпение необходимо человеку, впавшему в беду; и в нем проявляется сила его души. Терпение – это перенесение случившегося в надеждою, что беда скоро пройдет, что обстоятельства изменятся к лучшему, что болезнь поддастся лечению и, что самое главное – Господь не даст нам испытания, которое было бы выше наших сил.

Когда терпение перешло в доверчиивую покорность воле Божией, то такому человеку уже не страшно дальше жить. Он может десятки лет быть в недуге или тесных обстоятельствах и все же иметь живую душу.

Послушайте, как он разговаривает с незнакомым ему Человеком – Христом Спасителем! На вопрос: хочешь ли быть здоровым, он не ответил грубостью. А мог бы сказать: «Если бы не хотел, то не сидел бы здесь уже четвертый десяток лет.» Если бы не было у него терпения, то Христос не нашел бы его у Овечьей купели. Если бы не было у него веры, то Христос не встретил бы его потом, по исцелении, в храме. По этим двум-трем чертам характера расслабленного мы можем судить о его цельном нравственном облике и сказать, что это был человек, достойный милости Божией – и она была ему дана. А то, что она была ему дана после 38-летняго испытания, а не раньше, то мы бессильны объяснить этот факт в применении к расслабленному. И можем оценить его значение только в отношении к нам самим.

Даже весьма достойного человека Господь милует после многих лет ожидания. Помилует и нас, грешных, лишь бы мы не отвернулись от Него, лишь бы продолжали терпеть, лишь бы не теряли надежды. В терпении и в надежде на милость Божию наше спасение.

Чтобы понять, что именно в терпении наше спасение, подумайте, чем становится душа человека, потерявшего терпение, отчаявшегося, лишившегося надежды! Она становится безразличной к Богу, теряет вкус к молитве, замыкается в самой себе и открывается лишь для вещей мира сего. В худшем же случае – озлобляется до того, что без насмешки, без хулы и проклятий не может говорить о Боге. Это – смерть духовная. И чувствует человек всю тяжесть своего состояния, но не может изменить его, потому что он уже не один: дух лукавый, дух злобы овладел его душой и влечет ее к погибели.

И наоборот, человек, вооружившийся терпением, сказавший себе: «умру, жизни лишусь, а от Бога не отрекусь, не перестану Ему молиться, не повернусь к Нему спиной, но подобно многострадальному Иову буду повторять – если мы благое приняли от Бога, то отчего не стерпеть и злого?!» Такой человек, и прошедши сквозь тучу испытаний, будет жить верою и терпением и будет или увенчан, подобно Иову, последующим счастьем, или, подобно нищему Лазарю, лежавшему у ворот богача, сподобится вечных радостей на лоне Авраамовом.

Итак, други-братия, приобретем терпение, будем всегда готовы переносить с благодушием случающияся прискорбности, – тогда мы будем достойны и радостей земных и Царства небесного, которых да не лишит нас Господь наш Иисус Христос ради Своего великого милосердия. Аминь.

Терпение (в Неделю о расслабленном)

«Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк.21:19).

Побеседуем сегодня о терпении, об этой добродетели, которая бывает нам нужна каждый день. Как соль нужна бывает хозяйке, желающей, чтобы кушанья, ею приготовленные, были приятны для вкуса, так необходимо бывает и терпение человеку, желающему жить благочестиво, по-христиански. Всякое наше слово, всякий жест, всякий поступок, если не приправлены терпением, похожи на блюдо, которое забыли посолить: есть можно, а вкуса нет.

Если вам не приходилось встречать человека, богатого терпением, и наслаждаться его выдержанной речью, его спокойствием при противоречиях, его невозмутимостью при всяких неблагоприятных обстоятельствах, то, конечно, каждый, по собственному опыту, знает, как неприятна нетерпеливость, раздражительность, нервность, резкость. Хорошо еще, если встречи с человеком нетерпеливым случайны, если не приходится с ним жить под одной кровлей и поневоле общаться каждый день. А если это – свои люди, родные, с которыми приходится жить вместе, – тогда раздражительность, хотя бы одного члена семьи, делает всем жизнь мало приятной.

Но как ни неприятна нетерпеливость в обычном строе жизни, когда она проявляется в мелочах; как ни тягостно отсутствие терпения, как для самого нетерпеливого, так и для всех, кому с ним приходится иметь дело, или даже разговор, – и все же это полбеды. Маленькия неприятности, как и маленькие недомогания, можно перенести, можно как-то к ним примириться, привыкнуть.

Настоящая беда от недостатка терпения начинается там, где человека постигают долгия несчастья: затянувшаяся болезнь, длительная бедность, клевета, которую нет возможности опровергнуть, обида, которую нечем смягчить.

От клеветы, либо обиды страдает наше самолюбие, т.е. самый чувствительный нерв нашего существа. Если не вооружиться терпением, если не сказать: «Суди, Боже, обидящия мя,» если не предать в руки Божии своей тяжбы с клеветником и терпеливо ждать, когда Господь «выведет, как свет, правду твою,» – то можно озлобиться на клеветника и обидчика на всю жизнь и носить свою обиду, как камень за пазухой. И неудобно ходить с камнем, и трет он наше тело, и некрасиво выпячивается, – а все же не хочет человек расстаться с ним, ибо не имеет терпения, не возложил на Бога печаль свою, а решил самостоятельно расправиться с обидчиком, бросить в него этот камень.

Чтобы у вас, други мои, был пред глазами живой пример, как нужно терпеливо нести обиду-клевету, расскажу вам случай из жиизни преп. Феодоры Александрийской. Спасалась она в мужском монастыре, скрывая свой пол под монашеским одеянием. Своею ревностью к угождению Богу она достигла такого совершенства, что Господь по ее молитвам творил чудеса. И тогда ее постигло искушение: ее оклеветали в блудном сожитии с одной женщиной, которая пришла в монастырь, имея на руках младенца, как бы явное доказательство совершенного греха.

Иноки общим советом постановили изгнать провинившегося монаха из обители. Опозоренная грехом, которого Феодора и совершить не могла, изгнанная из монастыря с чужим ребенком на руках, она поселилась невдалеке от обители, возложив на Господа печаль свою и терпеливо неся крест позора и изгнания.

Мы, нетерпеливые и скорые обличители чужой неправды, мы тотчас же бы открыли свою правоту, тотчас же бы закричали о своей невинности, представили бы доказательства своей непричастности ко греху. У нас не хватило бы терпения и на один час! А вот преп. Феодора семь лет живет вне обители, неся на своих плечах чужой грех.

По прошествии семи лет иноки сжалились над ней и снова допустили в монастырь, где она и скончалась, даже перед смертью никому не открыв своей тайны. И только по смерти св. Феодоры увидели иноки, как оклеветана была святая.

Умилительна эта женская душа, мужественная и крепкая, как алмаз, в своем терпении! Как прекрасна эта повесть, так ярко запечатлевшая красоту этой добродетели!

Тяжко жить человеку под гнетом клеветы или обиды, и без спасительного терпения не может он хранить мир душевный; непременно возмутится, вознегодует, озлобится, впадет в грех.

Но еще тяжелее быть в длительной болезни. Здесь болящего постигает тягчайшее испытание: испытывается его вера, доверие к Богу. Долго-болящий часто спрашивает своих друзей и близких: «Почему меня постигло это несчастье? За что меня Бог наказал?» Но кто осмелится ответить за Бога, кто решится сказать правду, если даже ее и знает? И пока человек не найдет ответа в своей душе, пока не смирится под крепкую руку Господню, пока не решится терпеливю нести крест своей болезни, – до тех пор душа его будет в унынии, и его может постигнуть даже «кораблекрушение в вере.»

Посему надлежит нам крепко запомнить урок спасительного терпения, который дает нам расслабленный при овчей купели, исцеленный Христом. 38 лет был он в своем недуге; по выражению церковной стихиры, это был непогребенный мертвец; казалось, все живое в нем умерло. А между тем, смотрите, – какое спокойствие души, какая высота духа, какая независтливость, какое терпение, какая неумирающая надежда на милость Божию!

Что может быть обиднее многолетнему больному, как услышать: «Хочешь ли быть здоровым?» Для человека с обычной настроенностью души этот вопрос мог показаться сплошной насмешкой. Но по простоте ответа расслабленного видно, что он и не подозревает насмешки. «Да, Господи, но человека не имею, который опустил бы меня в воду, как только она возмутится.» Он смотрит на незнакомого ему Человека, предложившего ему такой странный вопрос, со всею доверчивостью чистой и смиренной души; и его 38-летнее терпение награждается блистательным венцом: Сам Христос-Спаситель исцеляет его.

Множество хромых, слепых, расслабленных лежало у овчей купели под ее пятью галереями, но исцелен один, достойнейший. И основная добродетель его – терпение, от которой произошли и другие его качества.

И умилительный пример св. Феодоры и многолетнее терпение расслабленного способны расположить нас к тому, что мы высоко поставим эту добродетель. Но цель нашей речи не будет достигнута, если мы только похвалим святое терпение, а не постараемся приобрести его. Ведь и наша жизнь течет среди обид, и нас постигают длительные испытания. Хорошо бы и нам обогатиться терпением!

Но если бы мы здесь прочли и целую лекцию о том, как научиться терпению, – это была бы только теория; лишенная практики она бы не дала никакого результата.

Для людей, желающих научиться терпению, мы предложим практически урок, взятый из жиития одного инока. Он долго переходил из одного монастыря в другой и в каждом встречал, как друзей, так и недоброжелателей. Ему же хотелось жить только среди друзей, чтобы не терпеть ни от кого никакой досады. Не находя такой обители, он, наконец, сказал себе: «Больше никуда не пойду, а буду терпеть все, ради Иисуса Христа!» И с этого момента он стал совершать свое спасение, именем Иисуса Христа перенося терпеливо все, что с ним случалось.

Други-братия! Если терпение вам по сердцу, – всякий раз, как представится возможность, проявляйте его, призывая на помощь имя Иисуса Христа, Который, видя ваше старание, увенчает его добрым концом. Аминь.

Зависть (в Неделю о слепом)

Когда благоразумный человек берется за обработку земли, то, приготовляя ее к посеву, перекапывая ее, он старается очистить ее от сорных трав. И в этом деле его благоразумие особенно будет видно, когда он не верхушки плевел сорвет, но пойдет в глубину, доберется до корней и, не жалея времени, ни усилий, вырвет их и выбросит, чтобы они засохли и погибли, чтобы ему уже не нужно было снова так трудиться и чтобы посеянное доброе семя могло свободно расти и принести плод.

Господь наш Иисус Христос в притче о сеятеле сравнил душу человека с землей, в которую сеется семя – слово Божие, и смотря по тому, на какую почву попадает, приносит соответствующий плод.

Душа – это почва, а сердце – это глубь души, где рождается все доброе, но и все дурное в человеке. Если душу свою человек воспитал в смирении, в кротости, в доброте, в милосердии, в любви, то это выльется в его поступках, в словах, во всем поведении. Как доброе дерево не может не приносить добрых плодов, так человек, имеющий добрую, чистую, христиански настроенную душу, не может не проявлять себя во внешней жизни иначе, как добрыми делами. И все его добрые дела будут лишь проявлением его внутренней доброты.

Точно то же, но с иной стороны, можно сказать и о человеке, который небрежет о своей душе, не заботится о ее чистоте, предоставляет грехам и страстям свободно расти и развиваться в ней. Душу такого человека можно сравнить с полем, которого много лет не касалась лопата благоразумного земледельца. Оно рождает лишь плевелы и всякий бурьян. Так изнутри, из сердца человека, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимства, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство (Мк.7:21-22).

В сегодняшней беседе из этих грехов и страстей мы коснемся одной лишь зависти. О ней именно можно сказать – вот страсть, которая если гнездится в сердце человека, рождает там целый поток злых чувств и помышлений и чрез них выходит наружу. И очень часто нелегко бывает увидеть за этими проявлениями зависти ее саму, так что нужно сделать некоторое усилие, чтобы заметить эту родительницу весьма постыдных душевных настроений, выливающихся наружу то в словах, а то и в поступках.

Сегодняшнее Евангельское чтение об исцелении слепорожденного дает яркий образец того, как зависть в завистливых людях нарушает нормальную душевную деятельность и ведет от одного греха к другому.

Господь сотворил явное чудо – исцелил слепорожденного, которого все знали отлично. Простые люди, соседи и все, видевшие его прежде, только удивлялись и хотели знать Того, Кто совершил такое чудо. Но когда повели этого бывшего слепца к фарисеям, то между ними сейчас же возникла распря: одни говорили про Спасителя, что Он не от Бога, ибо не хранит субботы, а другие, – как может человек грешник творить такия чудеса? Зависть породила распрю. Мы знаем, что фарисеи завидовали Иисусу Христу, завидовали тому влиянию, какое имел Христос Спаситель на народ. Народ прославлял Его и всюду большой толпой сопровождал Его, а они, мнившие себя наставниками народа, достойными всякого внимания и почета, оказались одни, без слушателей, без паствы. И в душе у них появилась зависть к Спасителю. Она ослепила их, так что они, видя исцеленнаго и зная, как произошло это чудо, не поверили, а позвали родителей его. Когда родители подтвердили, что это их сын, действительно родившийся слепым, то фарисеи и тут не убедились и не воздали славы Богу. Зависть к Иисусу Христу толкнула их дальше: они, будучи учителями народа, вдруг начинают говорить бессмысленные речи, на, которые прекрасно возражает нигде не учившийся бывший слепец. Зависть отняла у фарисеев разум; они сказали: мы знаем, что человек, исцеливший тебя – грешник, а исцеленный разумно им на это ответил, что грешников Бог не слушает, но кто чтит Бога и волю Его творит, того слушает.

Бессильные что либо возразить на это фарисеи выгнали его вон.

Видите, к чему привела зависть в сем случае! Потом она сделает еще больше: они предадут Господа Пилату, и тот засвидетельствует, что они из зависти предали Его.

Нехорошее, зловредное, погибельное чувство – зависть, и как нужно беречься, чтобы она не поселилась в нашем сердце! А теперешняя наша жизнь богата случаями, когда зависть, даже против нашей воли, может появиться у нас.

Если вы опечалились при удаче ближнего, и наоборот, если порадовались его промаху и неудаче, то знайте, что зависть живет в вас. Она не любит чужих совершенств, она все охуждает, все порицает, она недоброжелательна, она мать многих душевредных страстей.

Если вы вырываете с корнем сорную траву с вашего поля, то и злую зависть искореняйте из сердца вашего, и тогда оно очистится от многих грехов. Аминь.

4. После Пятидесятницы

Неделя Всех Святых

«Кто не берет креста своего, и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф.10:38).

Други-братия! Чтобы хорошо понять это Христово изречение, нужно вдуматься в одно слово «крест.» Это слово Господь не один раз употребил в Своих речах. «Если кто хочет идти за Мною, да отвергнется себя, возьмет крест свой и по Мне грядет.» Также и богатому юноше Господь сказал: «Пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим – и будешь иметь сокровище на небесах и приходи, последуй за Мною, взяв крест.»

Народ православный своим сердцем хорошо понял значение этого слова и крестом обозначает тяготы, беды, невзгоды, несчастья и скорби жизни.

Много их у нас, этих крестов; и у каждого человека – свой!

У одного жена больная – это крест. У другого – дитя калека; и это крест! У третьего дети здоровы, но не преуспевают в ученье – это тоже крест. Четвертый попал под машину и на всю жизнь стал калекой – и это крест. Пятого бросила жена – и это крест нелегкий!

Кроме этих личных крестов, есть еще у нас общий крест. Это наша оторванность от родины, наше скитальчество. И этот крест многими переживается острее и больнее всякого своего личного горя.

Одним словом, нет человека, которому бы Господь не положил на плечи креста. Причем каждому Господь дает крест по силам его. Если хороший хозяин не накладывает на лошадь больше, чем она может понести, то неужели же Господь, милосердный Отец всех, будет поступать иначе? И если иногда нам кажется, что наш крест слишком тяжел, что он выше наших сил, то это бывает от недоверия к Богу, от нашего маловерия.

И вот идут крестоносцы Христовы путем жизни: одни бодро, не сгибаясь под тяжестью креста, со словами благословения на устах, подобно Иову, который и лежа на гноище восклицал: «Да будет благословенно имя Господне»! Другие бредут, согбенные тяготою жизни; слова благословения, хвала Господу не звучит у них на устах, но не слышно и слов отчаяния, ропота; одно слышится: «Да будет воля Твоя!» Это люди великого терпения; они донесут свой крест до конца.

Вижу я и еще одну группу крестоносцев. Они уже не идут, они остановились, они очень устали; лица их полны страдания, глаза их полны слез, но и сквозь слезы еще светится вера и у каждого крест на плечах. Они не сбросят его, ибо видят впереди себя Христа Господа, некогда распятого на кресте, но победившаго крестом зло жизни, и самую смерть уязвившего смертельной раной.

И благословящие Господа в несчастьях, и молча предавшие свою жизнь в волю Божию, и, наконец, те, что потеряли все, кроме надежды донести свой крест до конца – все они достойны Господа, ибо не отказались от креста своего.

А сколько христиан, что идут другим путем, путем широким! Не видно крестов на плечах их. Это те, что говорят:» Господи-Господи!» но воли Его не исполняют, по заповедям Его жить не хотят; это те, что не охуждают Слова Божия, но о нем они заранее решили, что не для них оно написано. Наконец, это те, кто нося имя христианское, живет по язычески, угождая себе, а не Богу. Про таких Господь сказал, что они недостойны Его, ибо идут за Ним, не взяв креста своего.

Что же обещает Господь идущим за Ним с крестом на плечах? Неужели одне скорби, несчастья, страдания? Если бы в конечном итоге и любящих Бога ожидали только беды и напасти, то немного было бы сильных понести такой крест. Но Господь сказал: «Всякий, кто оставит дома, или братьев, или сестер, или отца, или матерь, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.»

Вот награда несущим крест жизни! Ободритесь же все уставшие, укрепитесь ослабевшие! Если слова Христовы вас мало убеждают, вспомните, кого мы чествуем сегодня: всех святых, тех, кто подобно нам несли жизненный крест, донесли его безропотно до конца и наследовали жизнь вечную. Аминь.

Неделя Всех Святых (и «день матери»)

Есть глубокий смысл в том, что тотчас же за праздником сошествия Святого Духа на апостолов св. Церковь постановила совершать память всех святых. Сошествие Св. Духа – это дар Божий, которого люди удостоились не за свою праведность, не за свои добродетели, а единственно по милости Божией, по ходатайству Спасителя нашего. Господь полюбил нас, когда мы были еще грешниками, и сошел на землю, чтобы не праведников спасти, но грешников. Это уже великое снисхождение Божие!

И излияние Св. Духа совершилось не как награда, а как залог, как задаток, который дается в надежде, что получивший окажется достойным такого дара и на данный ему талант приобретет столько же.

Как царь, уходя далеко, разделил рабам своим имение, дав каждому талантов по силам его, так и Господь ниспослал Церкви Духа Своего с тем, чтобы Она при Его помощи привлекла к Богу души человеческие. И сегодняшним праздником Церковь отвечает на этот дар Божий и, подобно саду, хорошо возделанному, приносит своему Хозяину обильные плоды – бесчисленный сонм праведников.

Оправдано доверие Божие, не зарыт полученный талант. И как в ветхозаветные времена в начале жатвы и собирания плодов земли приносились Богу начатки всего родившегося, – так и Церковь святая «яко начатки естества» приносит Богу, Насадителю твари, своих святых, вспоминая и празднуя их память в один день.

Христос Спаситель принес на землю не только новое учение, но и новую жизнь. Не на каменных скрижалях и не на медных досках записано учение Христово: проповедью апостолов оно писалось в душах людских, на скрижалях сердца. С любовью оно принималось, с любовью хранилось, с любовью передавалось последующим поколениям. Вместе и одновременно с учением насаждалась и развивалась новая жизнь. Вместо себялюбия, разобщенности, жестокости, распущенности в жизнь вводилась Христова любовь друг ко другу и ко всем, милосердие, смирение, воздержание, общение имуществ. В тогдашних многолюдных городах и селах находились для начала небольшия группы людей, у которых хватало с одной стороны мужества, чтобы порвать с прежней жизнью, часто, очень часто – с родными и близкими, а с другой – много ревности и усердия, чтобы начать новую жизнь на совершенно противоположных началах. Никто не принуждал к этому; наоборот, естественнее и проще было жить по старому, по обычаям, принятым всеми. Но в том то и состояла сила апостольской проповеди, что лишь только она проникала в сердце, как побуждала и требовала коренного поворота, безжалостной ломки всей прежней жизни, чтобы дать место новой.

Церковь ублажает апостолов, мучеников, святителей, преподобных и всех святых за то, что они первые прошли путем новой жизни, не побоялись оставить дома, земли, родных, не устрашились претерпеть не только лишения, раны, узы, темницы, но и самую смерть. И когда кто говорит, что можно быть хорошим христианином и вести беспечальную жизнь во всяком довольстве, тот говорит несогласное с учением Христовым и учит не тому, чему научает нас Церковь сегодняшним праздником.

Не могу не прибавить, хотя бы несколько слов к детям. Вы знаете, что сегодня по всей Франции празднуется день матери. Повсюду видны афиши, газеты – журналы полны статьями, напоминающими каждому из нас, и большому и малому, о матери. Не о матери вообще, а о той, которая нас родила, вскормила своею грудью, поставила на ноги и, если она жива, то продолжает нас любить, думать, заботиться.

Материнский подвиг мало заметен, ибо он состоит в обыденных вещах, в денно-нощных думах и заботах о детях, о доме. И не только дети, даже мужья часто не замечают трудов матери, не ценят их и своею невнимательностью, как черной неблагодарностью, платят той, которой должны бы быть признательными каждый день своей жизни.

В душе матери живет неистребимая потребность пожертвовать собою для блага семьи. Эту жертву жена-мать приносит ежедневно, отдавая свои силы и свою любовь семье. Значит ли это, что дети могут пользоваться этой жертвенностью матери эгоистически, только себе на пользу? Не требует ли эта жертвенность взаимности, ответной любви? Без сомнения! Никогда в семье не будет Христова духа, если дети не будут отвечать взаимно на любовь матери. И это естественно, ибо это требуется и заповедью Божией: «Чти отца твоего и матерь твою, чтобы тебе было хорошо и чтобы ты долго жил на земле.» Дети легко эту заповедь забывают на огорчение родителям, на горе себе. И наш долг им о ней напоминать, звать к послушанию, к любви, к заботам, к посильному облегчению трудов матери. Тогда Господне благословение пребудет на таких детях, и они, ставши взрослыми, найдут утешение, как в воспоминании своей любви к родителям, так и в любви своих детей. Аминь.

Память всех Русских Святых

У каждого из нас есть своя нужда и свое горе. О нем человек говорит Господу в своей келейной молитве, в те минуты, когда хочется выплакать пред Богом всю свою скорбь. Но ведь такая же скорбь может быть и у соседа! И вот, чем шире у человека сердце, тем о большем количестве чужих скорбей он может помолиться.

Но есть у нас одна общая скорбь, о которой так хочется вспомнить и помолиться сегодня, в день нашего русского торжества. Помолиться не келейно, а всенародно, вот здесь, пред этой иконой – иконой нашей славы – всех русских святых. Наша нужда – наша бездомность. Каждый из нас – это сухой листок: оторвался от ветки родимой и вдаль укатился, жестокою бурей гонимый. Но листок сух и безжизнен, а мы – живые души – и так устали за эти бесконечные годы скитаний. Устали больше всего от осознания, что еще немного, несколько лет, может быть не больше десяти, – и мы растворимся в чужой среде, потеряем наше русское лицо, нашу православную душу… И нет никого, кто собрал бы нас всех, вдохнул бы в нас веру, убедил бы нас, что еще на наших глазах случится что-то хорошее, ободряющее, утешительное…

Совсем недавно было одно политическое собрание, говорились обычные речи, прозвучал даже Мининский призыв: «Заложим жен и детей для спасения России,» но не нашел отклика. Никто не заложил своей жены, ни один не продал своего ребенка… Мы еще не созрели до того, чтобы уметь приносить такия жертвы. Мы не совсем даже понимаем ужаса теперешнего разорения Русской земли. А тогда, в начале 17-го века, понимали: после долгих бесплодных попыток спасти Москву своими средствами, наконец, нашли лозунг, нашли заветное слово, которое говорило русскому сердцу: «Не в одной ли купели мы крещены? Не из одной ли чаши мы причащаемся?» Когда прозвучало это слово, народный силы стали кристаллизоваться, создалось ополчение, которое и спасло Москву и Русь от гибели.

Нужно, чтобы мы хорошо поняли, что спасение России может придти, когда мы объединимся в самом главном, хотя бы в общей молитве, хотя бы такой в такой день, как сегодня… В 1941 году, в этот день, 22-го июня – воскресенье и праздник всех русских святых – еще до начала литургии все знали о нападении немцев на Россию. О, с какой же верой мы тогда молились угодникам русским, чтобы не напрасно пролилась русская кровь, чтобы пришло, наконец, освобождение от безбожного ига!

Прошла война, и мучительно и больно вспоминать обо всем пережитом, о рухнувших надеждах, о новых потоках русских слез… Поддерживает одна лишь мысль: если нам здесь горько, то сколь же горше оставшимся там! Если страдаем мы, терпя недостатки, скорби и озлобления, то в несравненно большей мере страдают угодники Божии: их мощи осквернены, выставлены в обнаженном виде на позор рядом с препарированными трупами животных, чтобы все видели, что нет разницы между святым нетленным телом и падалью. Их иконы разбиты, разрублены, сожжены. Кто не видел этого своими глазами, тот не в состоянии понять всего ужаса издевательств над святынями. А ведь святые все это знают, все видят: они обижены не меньше нас.

А разрушение храмов! Для одних это только зрелище; как это храм, строившийся десятилетия, вдруг приподнимается весь целиком на какой-то метр и затем рушится в облаке пыли! А для верующих это все равно, что душу из человека вынимают…

Плачет Русская Земля о своем разорении; скорбят угодники Божии о погибели народа русского, сострадают нам и мучаются вместе с нами. И это дает нам надежду, что молитвы наши могут быть услышаны. И будут услышаны, лишь бы мы захотели того же самого для своей родины, чего они хотели: веры Православной, благочестия, того быта исконного, русского, которым была крепка Святая Русь.

Посмотрите на лежащую пред вами икону! На ней среди сотен святых ликов вы увидите до 10-ти икон Богоматери. Это все знаки любви Божией Матери к народу русскому! Это – благоуханные крины, которыми Она украсила Землю Русскую! Это точки, где раждалась нравственная энергия русского народа, делавшая его народом – богоносцем, несмотря на все его падения. Это все – наши сомолитвенники о спасении России. Поэтому не будем смущаться, что нас мало. Десять праведников могли бы спасти развращенные города Содом и Гоморру, и какая жалость, что их не нашлось! Несколько граммов дрожжей способны поднять не один фунт муки. Если вас смущает и отнимает надежду у молитвы только малое число молящихся, то вот слушайте, что говорит Господь устами пр. Исаии: «Когда в виноградной кисти есть вино, тогда говорят: не порти ее, ибо в ней благословение; так же поступлю и Я ради рабов Моих, чтобы не всех погубить.» Видите, ради нескольких капель вина сохраняется вся кисть; ради рабов Своих, т.е. соблюдающих заповеди Его, Господь милует всех.

Будем же терпеть в смирении и молиться с надеждой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, по молитвам Пречистой Твоей Матери и святых угодников Твоих, в земле Русской просиявших, прости наши грехи и спаси многострадальный народ наш от мучительства безбожников, яко Ты един благ и человеколюбец.» Аминь.

4-я Неделя по Пятидесятнице

Когда мы слышим в Евангелии, что многие придут от востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в царстве небесном, а сыны царствия извержены будут во тьму кромешнюю, где будет плач и скрежет зубов, – то хотя быть ввержену во тьму кромешную – большое несчастье, но так как это сказано давно, то мы не пугаемся от этих слов. Как ни страшно лишиться небесного царствия, но почему то мы думаем, что эта угроза к нам не относится.

Всякому верующему человеку, молящемуся Богу, принимающему св. Тайны может казаться, что царства небесного он не лишится ни в коем случае. Но тогда как же понять слова Христовы, что сыны царствия извержены будут во тьму кромешнюю? Кто эти «сыны царствия,» которых постигнет такая горькая участь?

Чтобы нам стала понятнее мысль о сынах царствия, напомню вам из жития преп. Серафима Саровского такой рассказ.

Однажды он про двух игумений сказал, что они не монахини, а черные головешки и что они царства небесного не наследуют. Ему, как прозорливцу, было известно душевное устроение этих игумений и что они недостойны столь высокого сана, но он не сказал бы об этом никому, если бы от этого не было пользы. А теперь, благодаря этому живому примеру, мы начинаем лучше понимать Евангелие; нам становится ясно, что можно по внешности быть достойным уважения, а по внутреннему устроению – геенны огненной. Разве эти игумении сами себя сделали начальницами монастырей? Конечно, нет! Значит, те, кто их поставил, нашел их достойными высокого сана и всякой чести. Но они судили лишь по внешности.

Други мои! Не полагайтесь на внешность, не судите по тому, что вы видите и слышите! О самих себе не думайте, что если все внешнее у вас в исправности, то и дело спасения у вас в должном порядке! Бойтесь получить титул, «сынов царствия» лишь за внешний!

Внешней исправности, внешнему распорядку нашей жизни по заповедям Божиим, по уставам церковным должно соответствовать внутреннее расположение. А здесь главное – ревность об угождении Богу. «Духом горящие, Господу работающие» – вот как следует жить по христиански. Быть как бы объятым огнем любви к Богу и милосердия к ближнему, быть ревностным ко всякому доброму делу, быть изобретательным на добро, быть самоотверженным в делании добра, не жалеть себя!

И я знаю такого монаха, – и вы знаете его, – который себя забывает, служа ближнему. И я хотел бы видеть своими глазами, как этого монаха встречала его прежняя паства во время его случайного и кратковременного приезда в лагерь Фишбек. При первой вести, что приехал о. В., все бросились к воротам. Его не видели там почти год, – и что творилось, описать невозможно. Машина еле шла через толпу. Слезы, рыдания… люди совершенно потеряли голову… Пошли все в церковь, где о. В. кратко помолился и сказал несколько слов. Он был бледен и взволнован.

Вот так нам всем следовало бы служить ближнему! Со всею щедростью осыпать дарами нашей любви всякого, кто в ней нуждается. Горячим духом работать для Господа. Тогда мы были бы «сынами царствия,» достойными пребывать в нем вечно.

Но кто же те, кто с востока и запада приидут и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в царстве небесном, на месте изгоняемых сынов царствия? Если судить по сегодняшнему евангельскому рассказу, то это язычники, обращающиеся ко Господу с такой верой, какой Господь не нашел и в Израиле. Если судить по другим притчам Христовым, то это хромые, убогие, маломощные, которых собрали по путям и распутьям и которые возлегли на месте званных, но отказавшихся придти. Одним словом, это те, которые, если судить по внешности, недостойны ни милостей Божиих, ни возлежания на царском пиру, но которых Господь призвал к этой высокой чести, увидев внутреннюю их красоту.

И здесь, чтобы приблизить слово Евангельское к нашей жизни, скажу: «Будьте внимательны к окружающим вас и вы увидите много примеров того, как за неприглядной внешностью скрывается трогательная христианская душа.»

Три дня тому назад довелось мне причащать в тюремной больнице одного заключенного, приговоренного к 15-ти годам. Ему была сделана операция – и было плохо. В больничной палате было душ 8-10 других, уголовных. При входе моем все стихли. Во время чина причащения стояла поразившая меня тишина. Не слышно было ни одного звука или вздоха: все как бы замерли… А причастник, повторяя со мной слова пред-причастной молитвы, упреждал меня каждым словом: он знал ее наизусть. А потом в таких сердечных выражениях благодарил, что мне невольно подумалось: «Вот и тюрьма, место заключения виновных, а сколько и здесь живых душ, сколько духовной красоты!»

Или вот еще более трогательный случай. Вы знаете, что наше Сестричество посещает женский пересыльный лагерь в Скарбеке, что наше духовенство время от времени служит там, – и вот сестра, бывающая там чаще других, рассказала об одной молодой женщине, которая всегда держалась как-то в стороне, на богослужения не приходила, не брала ничего из привозимых вещей; оставляла впечатление, что она безбожница, но к которой наша сестра проявляла все время внимание. И что же? В последнюю минуту пред отездом, она раскрыла свою душу, она бросилась целовать нашу сестру, наговорила тысячу ласковых слов. Она, сирота с 13-ти лет, попросила: «Благословите меня! Меня никто никогда не благословлял.»

Естественная нежность христианской души проявилась в эту минуту, и стал виден человек во всей своей внутренней красоте.

Подлинно эти «пришедшие с востока» достойны возлечь в царстве небесном!

Итак, други мои, не судите о внешности ни других, ни себя самих. Но возбуждайте в себе огонь деятельной любви к Богу и ближнему, не жалейте себя, идите смело, быстро и решительно на всякое доброе дело! И тогда вы будете «сынами царствия,» вечно радующимися о Господе. Аминь.

9-я Неделя по Пятидесятнице

В сегодняшнем евангельском разсказе о хождении Господа нашего Иисуса Христа и апостола Петра по воде остановим наше внимание на колебании веры в душе апостола и причине этого колебания. Видя Господа, идущего по морю, ап. Петр тотчас поверил, что и он может ходить по воде. Поверил и пошел! Но видя сильный ветер, усомнился; место веры в душе его заступил испуг, страх смерти, и он начал тонуть. Утопая, апостол снова являет нам свою веру, ибо его крик: «Господи, спаси меня!» – это крик веры, крик твердой надежды на помощь Божию.

Чтобы лучше понять причину колебания веры апостола, обратим наше внимание на следующия слова Евангелия: «Ап. Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу.» Значит, когда ап. Петр вышел из лодки и пошел по воде, то его взор был обращен не на воду, по которой он шел, а на Господа Иисуса Христа. Апостол видел одного Господа! Все остальное: и ветер и волны и даже столь необычайное, как ступание по зыбкой влаге, было вне поля его зрения, он их не замечал. Оттого и вера его в этот момент была крепка, и он не боялся ни воды, ни ветра.

Испугался же ап. Петр, когда отвратил свои взоры от Господа. А как только отвратил, так тотчас же увидел разбушевавшуюся стихию, тотчас же и вера его стала умаляться, ослабела, заколебалась, ее сменил испуг, и апостол стал тонуть.

Когда же закричал: «Господи, спаси меня!» то, несомненно, снова взорами и всей душой обратился к Господу – был спасен.

Итак, колебание веры происходит в душе апостола, а внешним признаком и, даже можно сказать, причиной, рождающей маловерие, является то, что взоры апостола не всецело обращены на Господа: когда они обращены к Господу и видят Его одного, – в душе вера, и он ходит по воде. Когда же они смотрят на воду, то в душе – испуг, и он начинает тонуть.

Из этого рассказа можем вывести общий закон жизни христианской: когда взоры наши духовно-телесные всецело обращены к Господу, то вера растет и крепнет, и не страшны тогда никакия опасности. Наоборот, когда они редко встречаются с Господом, а больше обращены на мир и его стихии; когда кто редко в обычном течении жизни своей вспоминает о Боге, у того в минуту трудную, в часы опасности, особенно смертельной, в душе не бывает веры, а на устах – молитвы. Животный страх сковывает тогда всего человека, уста его не могут произнести имени своего Спасителя, рука не в состоянии изобразить спасительного креста. Человек гибнет.

Будем же помнить закон духовной жизни, что постоянная память о Боге и видение лика Его укрепляют веру и спасают в минуту опасности.

Я всегда радуюсь, видя вас в храме и зная, что в каждом доме у вас есть святые иконы. Только бы вы чаще на них взирали, только бы вы чаще пред ними молились! Икона – это благословение Божие, святыня, это – место встречи наших взоров и нашей души с Господом. Если таких встреч у нас будет много в течение жизни, то мы спасены. Аминь.

Неделя 21-я: Притча о Сеятеле

Ветхозаветный праведник, царь и пророк Давид, такими словами выражает свою скорбь о том, что мало людей благочестивых, мало ищущих Бога: «Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога.» И в следующем стихе с горечью свидетельствует: «Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного.»

Избранный народ Божий жил в Палестине, как островок среди моря язычников, у которых даже служение богам полно было мерзости. А в самом народе еврейском служение Богу было чисто внешним, приближались к Богу скорее устами, чем сердцем.

Соломон построил великолепный храм Богу, но уже при его преемнике Ровоаме царство разделилось, и большая часть его отпала от благочестия и стала кланяться идолам. А у тех, что еще кланялись истинному Богу, все благочестие стало выражаться лишь в жертвах и курениях, о которых пророк Исаия от лица Божия сказал: «Душа моя ненавидит ваши новомесячия и ваши праздники: они бремя для Меня, Мне тягостно нести. Не приносите больше лицемерных даров: курение мерзость предо Мною, новомесячия и субботы нестерпимы Мне.»

Спустя 1000 лет после Давида родился Христос Господь. И по тому, как люди поступили с Ним, распяв Его на кресте, видно, что и тогда мало было людей, всем сердцем ищущих Бога. Можно даже с точностью сказать, какой процент людей, приближавшихся к Спасителю, действительно был близок Ему. Из десяти прокаженных только один возвратился, чтобы воздать славу Богу, поблагодарить за исцеление. Остальные, позабыв о благодетеле своем, побежали домой, чтобы «со други своими возвеселиться,» отпраздновать счастливое событие.

И сегодняшняя притча о сеятеле указывает на то, что из слушающих Слово Божие (а сколько есть таких, что и слушать не хотят!) только четвертая часть хранит его в чистом и добром сердце и приносит плод в терпиении. У одних его сразу же похищает диавол, у других оно не находит глубокой почвы – любви, чтобы укорениться, у третьих его заглушают всякия житейския пристрастия.

Почти две тысячи лет прошло с тех пор, как эта притча была сказана, и мы с грустью можем засвидетельствовать, что теперь в мире едва ли найдется и четверть таких христиан, которые бы хранили Слово Божие в чистом и добром сердце.

Разве не больно об этом думать? Разве легко примириться с мыслью, что царство Божие будет создано не дружными усилиями христиан, объединенных в любви, и не на этой земле, к которой мы так привыкли и радости которой нам так понятны, – но Самим Господом и на «новой земле,» после того, как эта земля и все, что на ней, разрушится и сгорит? Разве человеку, ищущему Бога, приятно чувствовать себя в одиночестве, быть маленьким островком среди безбрежного моря теплохладных христиан или открытых богоборцев?

Несомненно, тяжело и мучительно!

Но почему это так? Почему дело Христово не расширяется свободно? Почему Слово Божия не действует с победоносной силой, властно, покоряющей? Если благоразумный сеятель старается, чтобы семена его не падали ни на дорогу, ни на каменистую почву, ни среди сорных трав, то почему Господь не делает так же, но семя Его, Слово Божие, сеется повсюду, на всех почвах – сердцах людских и три четверти его остается бесплодным?

Если мы это поймем, то поймем тогда и то, почему Господь допустил грехопадение первых людей, почему не всемогущим актом Своей воли Он спас людей от греха, проклятия и смерти, а послал для этого Сына Своего; поймем и то, почему Спаситель пришел на землю не в блеске и славе царской, не в великолепии Своего могущества, а в смиренном виде человека и претерпел страдания и позорную смерть, вместо того, чтобы славно воцариться над всем миром. Станет понятна нам и проповедь апостольская, этот кроткий зов Христовых учеников «Примиритесь с Богом!» вместо властного приказа веровать и креститься.

Нужно помнить всегда, что дело Божие в мире – это дело любви и свободы, что все, что Бог ни делает, делает только по любви и только свободно. Как Бог свободно и с любовью сотворил мир, чтобы и тварь сделать причастною Своего блаженства, так точно Господь и человека не хочет ни к чему принуждать, даже к тому, что ему полезно и спасительно. Он мог бы сотворить человека-автомата, который беспрекословно исполнял бы волю Божию, но тогда человек оказался бы ниже животных. Но если мы ценим свободу и понимаем, что тем то и велик человек, что он свободно распоряжается собою, то нам легко понять и то, что Бог хотел видеть человека на земле только свободным.

Даже когда человек, благодаря своей свободе, согрешил и лишился рая, то Бог не отнял у него свободы, но измыслил способ свободно, без принуждения привлечь человека на путь спасения. Омыв грехи всего человечества Своею кровью, Христос Спаситель послал в мир с благовестием о спасении своих учеников. Устами апостолов, святителей и нас, недостойных иереев, Он сеет Слово Свое чудодейственное, могущее спасти человека. Человеку остается свободно принять его в свое сердце, проникнуться им и осветить свою жизнь светом Его.

Итак, Господь отдал в наши руки нашу судьбу: наше спасение или нашу погибель. Всем в душу сеется слово спасения. Примем же его с радостью, сохраним бережно, с любовью, понесем его чрез все невзгоды жизни, зная, что без него мы будем слепы и жалки. Аминь.

5. Неподвижные Праздники

Предрождественские Мысли

Близится праздник Рождества Христова. Для западного мира он уже наступил, а мы, восточные христиане, как будто нарочно отложили его на 13 дней, чтобы успеть, как следует, приготовиться к нему; приготовиться не внешне – успеть сшить себе обновку, обдумать праздничный стол, послать поздравления родным и друзьям, живущим в другом полушарии, – а приготовиться внутренне: обдумать и осмыслить значение и цели такого изумительного исторического факта, как сошествие Сына Божия на землю.

Мы каждый год празднуем Р. X. и если бы в течение нашей долгой жизни мы всякий раз, как приходит этот праздник, задавали себе хотя бы один вопрос, относящийся к нему, то задолго до наступления сумерек нашей жизни все вопросы, связанные с Р.Х., были бы у нас осмыслены и решены, и тогда праздник сей мы проводили бы в умилении сердца, с великой пользой для души.

Остановимся на одном вопросе – почему для исправления греха Адамова обещанный Спаситель пришел на землю не сразу по грехопадении первых людей и не в самом конце мировой истории, а как бы посредине ее? Нельзя же думать, что событие, столь значительное, которому нет равного в истории человечества, произошло в момент случайный, что на весах Божьей мудрости не были взвешены все наши земные обстоятельства и не найдено самого лучшего момента для рождения Сына Божия на земле!

Итак, Спаситель сходит в мир не тотчас по грехопадении, не сразу, как только обозначился грех на земле. Почему? Ответ прост. Все сотворенное, в особенности человек, по своему составу физическому и духовному, вышло из рук Творца в прекрасном виде, в каком-то исключительном совершенстве, о котором Библия говорит двумя словами: «Добро зело!» Грех эту доброту, несомненно, умалил, нарушил гармонию между телом и духом, дал ложное направление творческим силам человека, но, по-видимому, не произвел катастрофы, которую Адам заметил бы, которую он мог бы оплакать. Когда ап. Петр отрекся от Христа во дворе первосвященника, то тотчас же заметил свой грех и, выйдя вон, «плакася горько.» А Адам, будучи изгнан из рая, как будто не заметил происшедшей с ним перемены и стал терпеливо обрабатывать землю.

Нужно было пройти тысячелетиям, чтобы почувствовалась нужда в Искупителе; духовно одряхлеть потомкам Адама, чтобы ощутилась нужда в новом Адаме Христе. Нужно было миру устать от вражды, чтобы ясно обозначилась необходимость в пришествии Примирителя. Нужно было миру почти задохнуться от лжи и лицемерия, чтобы можно было воссиять Солнцу правды!

Одним словом, миру следовало сначала осознать, что он несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг, чтобы можно было понять и принять неизреченное богатство благости Божией.

Но когда Христос родился, то мир как будто не узнал Бога в Сыне человеческом, ибо распял Его. Но это случилось, да сбудется Писание, и оно выполнено было небольшой, но организованной кучкой стоявших у власти лиц. А на самом деле, из Евангельской истории, из всех книг Нового Завета, из истории Церкви первых веко видно, что не было другого момента, более благоприятного для принятия «благой вести,» чем начало нашей эры. Ко времени Р.Х. в мире была подлинная жажда Бога, и чрез это тогдашний мир был подлинно достоин встречи с Сыном Божиим.

Евангельские времена представляются нам какой-то идиллией. Евангельская сцена – Христос в пустыне, окруженный десятитысячной толпой, жмущейся к Нему, чтобы слышать Слово Его, – ведь это для нас, как сказка, нечто невообразимое!

Ап. Петр в день Пятидесятницы, когда Дух Святой обильно излился на апостолов, произносит слово о воскресении Христа: «Твердо знай, весь дом Израилев, что Бог сделал Господом и Христом сего Иисуса, Которого вы распяли!» и слушатели умилились сердцем при слышании столь необычайной вещи. И присоединилось к Церкви в тот день душ около трех тысяч.

Ап. Павел пишет в послании к евреям: «Вы разграбление имений ваших приняли с радостью.» Много имений было разграблено в наше время, но мы слышали лишь вздохи и сожаления, в лучшем случае – молчаливую примиренность со случившимся. Но тогда люди радовались потере имений, радовались, что за Христа их били, предпочитали смерть за Христа жизни без Христа. Молодые девушки прекрасного образования, привлекательной внешности, из лучших патрицианских фамилий, как свв. Варвара и Евгения, еще не видевшие жизни, которая могла привлекать их обещанием неизведанных радостей, – оставляют родительский дом, меняют все удобства жизни на пустыню со всеми ее лишениями, потому что полюбили Христа всем сердцем.

Если можно хвалить и высоко ставить в настоящее время тех, кто при всех гонениях от безбожников хранит веру во Христа, то сколь же выше подвиг тех, кто от язычества обратился ко Христу, заранее зная, что за это его ждут поношения, ссылки, темницы, мучения и смерть! Такие чудесные обращения в первые века христианства происходили часто: ими полны жития святых.

И после нашего времени будет написано много трогательных историй о верности Христу даже до смерти, но пока что для нас остается непоколебимой истина, что пришествие Христово произошло в тот момент мировой истории, когда в человечестве сильнее, чем когда либо, ощущалась жажда подлинного общения с Богом, жажда правды, мира и любви. Эту жажду и утолил Господь, послав Сына Своего Иисуса Христа, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

На ту же Тему

Праздник Рождества Христова, всякий раз как он приближается, побуждает нас, оглядываясь в прошлое, не останавливаться вниманием только на событии, которое произошло в Вифлеемской пещере, но простираться и далее в глубь веков и усматривать там причины, почему несчастье, случившееся с Адамом, не могло быть исправлено иначе, как только пришествием в мир Сына Божия.

Но что же случилось с Адамом? и чего лишились первозданные люди, нарушив заповедь Божию?

Св. Макарий Великий говорит, что до преступления они были облечены Божественной славой. Адам, пока держался заповеди, был другом Божиим и с Богом пребывал в раю. Он имел в себе Духа Божия. Пребывавшее в нем Слово было для него всем: и ведением, и ощущением блаженства, и наследием, и учением. И со вне пребывала на первозданных слава, так что они не видели наготы своей. Человек был в чести и чистоте, был владыкою всего, начиная от неба и до дольнего, умел различать страсти, чужд был демонам, чист от греха или пороков, Божиим был подобием.

И всего этого лишились первозданные, преступив заповедь Божию! Душа Адама, исполненная лепоты, великая и чудная, прекрасное подобие и образ Божий, стала жилищем темных и лукавых страстей, облеклась в одежду тьмы, неверия, тщеславия, гордости, похоти и другие одеяния царства тьмы.

И какою немощью пострадал Адам, тою же пострадали и все, происходящие от Адамова семени. Так что даже и ныне, для кого не воссияло Солнце правды – Христос, у кого не отверзлись душевные очи, просвещенные истинным светом, – все те покрыты тьмою греха и подлежат наказанию (Преп. Макарий).

Но если столь великое несчастье случилось с Адамом, а чрез него в это же несчастное состояние вовлеклись и все мы, потомки его, получившие чрез рождение от него порчу греха, то подлинно никем иным эта порча не могла быть исправлена, никто другой не мог сделать человеческую душу новой, чистой и по-прежнему прекрасной, как только Творец ее – Сам Господь. Ему и надлежало явиться в мир и стать новым Адамом, родоначальником святых людей на земле.

Но тогда за что же мы славим Адама, Авеля, Сифа, Ноя, Авраама, Иакова, Давида и других праотцев, памяти которых посвящены два воскресенья пред Р.Х.?

Праотцев Христовых по плоти мы славим за их веру, которая в каждом из них воссияла с такою силой, что затмила, покрыла все их недостатки.

Адам, хотя и оказался первым преступником заповеди Божией, но не потерял веры в пришествие искупителя и умер с надеждой, что Семя жены сотрет главу змия – соблазнителя.

Авель – первый мученик в человечестве – пал от руки Каина, унося в иной мир свою тоску о Примирителе, который исцелит его душу от обиды на брата.

Ной, праведник Божий, ходивший пред Богом непорочно, когда видел мир весь погибающим в волнах потопа, – то сколько веры нужно было ему иметь, сколько преданности, чтобы ни в чем не усомниться, не потерять доверия к Богу, но терпеливо ждать обещанного спасения!

Авраам, этот камень веры и образец послушания, повел единородного на гору и занес уже нож над Исааком, нимало не колеблясь и не сомневаясь, что Бог силен и из мертвых воскресить.

Давид, учитель покаяния, всегда славимый нами за свое благочестие, ибо это он сказал: «Как олень стремится на источники вод, так душа моя – к Тебе, Боже,» – когда был юн и жил при отце, то был беспечален, но как скоро получил помазание на царство, то стал терпеть жестокие скорби, вынужден был удалиться в пустыню, не имел даже насущного хлеба и спасался бегством от Саулова злоумышления. и переносил все это великодушно, решительно вверился Богу, сказав: «Что сотворил со мною Бог пророческим помазанием, то несомненно должно исполниться,» так что Божие помазание он почел достовернее царских злоумышлении.

И о ком еще сказать? Не достанет и времени повествовать о всех праведниках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих (Евр.11:33-34).

За их веру, которую они являли в самых трудных, в самых крайних, в самых безнадежных обстоятельствах, Господь и оправдал их, как и поется в тропаре: «Верою праотцы оправдал еси.»

Эту веру их мы и должны себе поставить за образец и постоянно держать в мысли, что эти ветхозаветные праведники были окружены тьмою языческого неверия и нечестия и жили лишь надеждой на пришествие обещанного Искупителя; в то время как мы имеем целый облако свидетелей благости Божией в прошлом, имеем ныне Церковь, заботливо ведущую нас ко спасению; наконец, утешаемся несомненною надеждою будущей вечной жизни, которую обещал нам нелживый Бог, так возлюбивший мир, что Сына Своего Единородного дал, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Аминь.

Родословие Христово

Первая часть Евангелия, читаемого в неделю пред Рождеством Христовым, состоит в родословии Господа нашего Иисуса Христа: перечисляются имена Его предков по плоти, начиная с Авраама и кончая Иосифом, мнимым мужем Приснодевы Марии. И первый вопрос, тотчас же возникающий, как только слышим мы имя праведного Иосифа: «Но ведь это родословие не Марии, матери Иисуса, а Иосифа, который был непричастен к рождению Иисуса Христа!» Да, это родословие Иосифа, но оно же и родословие Марии, ибо Она была одного с ним рода! Что Иосиф был из рода Давида, видно не только из этой генеалогии, но и из прямых слов архангела, посланного Богом в момент, когда Иосиф, видя обрученную ему Марию непраздною, хотел тайно отпустить ее от себя: «Не бойся, Иосифе, сыне Давидов, — сказал ему ангел, — принять Марию, жену твою, ибо родившееся от нее есть от Духа Святого» (Мф.1:20). А что Мария была тоже из дома и отечества Давидова, можно заключить из обычая, очень твердо сохранявшегося у евреев, – брать себе жен не только из своего колена, но и рода.

Поскольку ев. Матфей именует Иосифа праведником, то просто невозможно предположить, чтобы сей праведный муж пренебрег этим освященным веками обычаем и взял себе жену из другого рода.

Теперь остается решить вопрос, почему не дано родословие Девы Марии. Причин этому – несколько. Первая – у евреев не было обычая вести родословие по женской линии, и поскольку ев. Матфей писал свое евангелие для евреев, то естественно он не хотел вводить новшества и первыми же страницами своего повествования возбуждать недоумения и недоверие читателей.

Вторая причина лежит в том, что о безмужнем рождении нельзя было говорить при жизни Марии. Если даже чудеса Иисуса Христа не открыли глаз еврейских на то, что пред ними не простой человек, то в какое бешенство пришли бы они, услышав о рождении от девы! Нужно было сначала убедить их, вселить в них веру, что Иисус есть Сын Божий, тогда в том, что Он родился от Девы, как в более легком для понимания, они не стали бы сомневаться.

Наконец, третью причину того, что дано родословие не Девы Марии, можно усмотреть в смирении Ее. Пречистая всегда старалась оставаться в тени за Своим Сыном. Происходя из царского рода, из дома Давидова, Она жила с царственной простотой и смирением, никогда не выставляясь, никогда не гордясь ни своими предками, ни своим Богоматеринством. Пред этим Ее смирением склонился и святой Евангелист, дав родословие праведного Иосифа.

В ряду имен предков Христа по плоти встречаются несколько женских, притом имена таких женщин, как Фамарь или Раав, которые не могут похвалиться безупречной нравственностью. Что же это значит? Почему в родословие Христа Спасителя включены грешные предки? Например, при рождении Соломона указана его мать, до ее брака с Давидом бывшая женой его военачальника Урии. И здесь составитель родословия, как будто с целью, делает это пояснение не особенно лестное для царя Давида. Что могло побудить св. Евангелиста к этому?

Св. Иоанн Златоуст указывает одну мысль: в родословие Иисуса Христа, – говорит он, – введены грешные предки для того, чтобы всем стало ясно, что порочность родителей нимало не позорит благочестивого человека и нисколько не обесценивает его добродетелей.

Но можно предложить и еще одну мысль: тот факт, что даже для Господа Иисуса Христа в дохристианском человечестве не нашлось непрерывной линии праведников, показывает, как трудно достижима была тогда праведность; и значит, – пришествие в мир Сына Божия было необходимо. Стареющему дереву человечества, приносившему только кислые плоды, нужна была прививка, чтобы оно могло снова украситься плодами праведности.

И еще отметим одну мысль св. Иоанна Златоуста о родословии, вытекающую из того факта, что св. Евангелист делит его на три части по 14 родов в каждой. От Авраама до Давида – это время, когда народ еврейский управлялся теократически, от Бога указанными лицами; от Давида до переселения в Вавилон – время правления царей; и от переселения до Христа – правление аристократии. И несмотря на перемену правления иудеи не становились лучшими. Значит, заключает Святитель, пришествие Спасителя было совершенно необходимо.

Итак, родословие Христово, на первый взгляд кажущееся простым перечислением имен, на самом деле имеет глубокий смысл: оно убеждает нас в том, что Христос не гнушается грешниками, что Его пришествие было совершенно необходимо для обновления человечества и что Он, Сын Божий, чрез воплощение став истинным человеком – вторым Адамом – сделался духовным родоначальником новозаветных праведников.

Рождение Сына Божия от Девы

В духовной жизни Америки недавно произошло событие, о котором мы, православные, мало слышали и которому не придали большого значения. Это было – издание нового английского перевода Библии. Прежний перевод, бывший в употреблении в течение более трех столетий, найден устаревшим, и его теперь заменяют новым, над которым трудились сотни ученых в течение 15-ти лет.

В первый же год было продано этой новой Библии до двух миллионов экземпляров. Это была, по отзыву книжных торговцев, самая ходкая книга. Но не всюду новый перевод был встречен одинаково. Часть протестантов, наиболее консервативная, так называемые фундаменталисты, приняли его враждебно: в нескольких местах новая Библия была публично сожжена. В Миами пастор на глазах у всех бросил ее в бассейн, в знак отвержения.

Одним из главных изъянов нового перевода нужно считать замену слова «дева» в известном пророчестве Исаии («Се, Дева, во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил,» 7:14) словом «молодая женщина.» Этой заменой бросается сомнение на девственное рождение Господа нашего Иисуса Христа и Его Божественность.

В настоящей статье мы дадим сводку сведений, касающихся пророчества Исаии, из которой станет ясно, что этот пророческий стих давно уже был во внимании у толковников св. Библии и что Церковь не напрасно держится прежней редакции.

За два с половиной века до Р. Х. был сделан греческий перевод еврейских свящ. книг Ветхого Завета, так называемая «Септуагинта.» К делу перевода Ветхозаветная Церковь отнеслась с чрезвычайной серьезностью. Духовные вожди еврейского народа установили пост и усиленную молитву прежде чем избрать переводчиков по шести от каждого колена. Их труд был принят христианской Церковью с любовью и почтительностью. У Церкви не было сомнения, что священный текст передан с точностью и что никакая предвзятая мысль не исказила подлинника.

Какое же слово стояло у пр. Исаии на месте нашего русского «Се Дева» которое 70 толковников перевели греческим словом «парфенос»?

В теперешнем еврейском тексте стоит слово «алма,» и некоторые из древних толковников читали этот стих пр. Исаии со словом «алма» (напр., блаженный Иероним, переводчик Библии на латинский язык). Но против этого слова, обозначающего молодую женщину, есть серьезное возражение. Суть его в том, что в указанном тексте пр. Исаии, в том евр. подлиннике, с которого переводили 70 толковников, стояло не «алма,» а «бетула,» слово, обозначающее деву и 70 толковников правильно перевели этот еврейский термин греч. словом «парфенос.»

В найденной несколько лет тому назад рукописи пр. Исаии, писанной до РХ, как сообщает журнал «Тimes» (№ 18, 1952 г., стр. 5), в 7:14 стоит не «алма,» а «бетула.»

Откуда же появилось слово «алма» в позднейшем евр. тексте? По всей вероятности, эта замена произошла в течение первых веков христианства, когда иудейские книжники массореты изъяли из употребления все списки свящ. книг и заменили их копиями с одного списка, ими проверенного и одобренного. В этом новом евр. тексте и оказались тенденциозные искажения, которые были намеренно введены, чтобы затемнить ясность пророческих предсказаний о Христе Мессии.

По-видимому такой исправленный массоретами евр. текст был у блаж. Иеронима, который однако, хотя и видел у пр. Исаии слово «алма» однако толковал его в смысле «девы.» Он пишет, что употребленное в свящ. Писании слово «алма» означает деву, сокрытую и тайную, охраняемую с великим старанием родителями от посторонних взоров, ибо слово это происходит от глагола, означающего «скрывать.» И это слово он перевел латинским словом, «вирго,» т.е. дева. Авторитетность блаж. Иеронима в этом вопросе очень высока, ибо он прожил близ Вифлеема свыше 30-ти лет, изучил еврейский язык и перевел Библию на латинский язык.

Кроме перевода 70-ти толковников, были и другие переводы на греческий язык ветхозаветных священных книг; например, Акилы (около 130-го года по РХ) и Симмаха (218 г. по РХ). В этих переводах, антихристиански обработанных, вместо слова «парфенос» стоить «неанис,» означающее молодую женщину. Ясно, что этот термин появился, как перевод с нового еврейского текста, обработанного массоретами, где вместо «бетула» уже стояло «алма.»

Против этого термина «неанис» возражает св. Иоанн Златоуст таким образом:

— «Если нам представят других переводчиков, которые перевели не «дева,» а «молодая женщина» (неанис), то наперед скажем им, что 70 толковников, по справедливости, пред всеми прочими заслуживают большего вероятия. Те (позднейшие) переводили после пришествия Христова, оставаясь иудеями; а потому справедливо можно подозревать, что они сказали так больше по вражде и с намерением затемнить пророчество. Семьдесят же, которые за сто лет до пришествия Христова, или даже более, предприняли это дело и притом таким большим обществом, свободны от всякого подобного подозрения; они и по времени и по многочисленности и по взаимному согласию преимущественно заслуживают вероятия… Притом, пророк не просто говорить: «Се Дева во чреве приимет,» но сказавши наперед: «Се даст Господь вам знамение,» потом присовокупил: «Се Дева во чреве приимет.» Если бы деве надлежало родить, но произошло бы рождение по закону брака, то такое происшествие как могло быть знамением? Знамение должно выходить из обыкновенного порядка, быть чем то странным и необычайным. Иначе, как оно будет знамением?» (5-ая беседа на ев. Мф.).

Пророчество св. пророка Божия Исаии о рождении Спасителя нашего от Девы является краеугольным камнем нашей веры, о нем свидетельствуют многие страницы Нового Завета, Святая Церковь выразила свое отношение к нему в бесчисленных песнопениях в честь Богоматери, именуя Ее Приснодевой, чистой голубицей, чистой агницей, невестой неневестной. Поэтому мы не можем согласиться ни с переводом древних врагов христианства, как Акила и Симмах, ни с новыми переводчиками модернистами, которые с удивительной легкостью оставили древнее предание Церкви и стали на сторону врагов Ее.

На Рождество Христово

Как прекрасно все устроено в нашей Церкви Православной! Умирает ли кто, Она зовет к плачу и рыданиям: «Восплачьте о мне, братия и друзи, сродницы и знаемии (знакомые)!» Она знает, что слезами облегчается всякая скорбь.

Наступает ли праздник, Церковь приглашает к радости. Она составила духовные гимны, в которых рассказывает о празднуемом событии, объясняет его значение, зовет к радости.

Сегодня утром мы уже слышали Ее призыв: «Приидите возрадуемся Господеви!» И эта служба, которую сейчас совершаем, насыщена божественными песнями, зовущими к радости.

Но готовы ли мы петь эти духовные гимны? Готова ли наша душа порадоваться чистою радостью о празднике Господнем? Готовы ли мы, если не петь, то хоть откликнуться на радость, звучащую в этих духовных гимнах?

Или мы так зачерствели, так погрязли в житейских попечениях, так пристрастились ко всему земному, что порадоваться празднику мы уже не в силах? И наше сердце остается холодным даже при виде Божественного младенца, лежащего в яслях?

Но если даже так, если мы совсем не думали, что нужно как-то готовиться к празднику, и эти шесть недель, приготовительных к нему, провели не лучше, не святее остальных. Если мы совсем не готовы петь божественные песни, – все таки будем их петь!

И неготовые будем прославлять родшегося Господа!

Эти божественные песни так чисты, так святы, так благодатны, что они нас, скверных и нечистых, могут очистить, освятить, оживотворить, воспламенить любовью к Богу.

Только, други мои, не уходите отсюда, пока мы их не кончим! Побудьте с нами до конца, не торопитесь домой, где вас снова окружат житейские заботы, где шум и песни земли заглушат песнь о родившемся Спасителе.

Пусть даже в нас мало вкуса к этим песнопениям, – но выслушаем их до конца! Может быть и с нами произойдет чудо преображения.

Есть одна благочестивая повесть об отшельнике. Он спасался в пустыне, а бес нападал на него. Силою крестного знамения пустынник подчинил его себе и стал молиться о его спасении. Бес стал биться и просил отпустить его. Но праведник поставил условие: чтобы бес пропел ему ту песнь, которою он славил Бога до своего падения. И вот когда, наконец, после длительных отговорок и заверений, что человек не может вынести ее, бес поневоле начал петь эту чуждую ему теперь песнь, то стал постепенно просветляться, к концу стал петь ее громко и радостно, а когда кончил, сам стал прежним светлым ангелом.

Такова-то сила божественной песни: нечистого демона она преобразила в светлого ангела.

Будем же и мы, не смущаясь нашей греховностью, петь рождественские песни, исполненные благодатной силы! и Господь за наше усердие, за нашу любовь к Нему очистит наши сердца и пошлет в них Свою радость. Аминь.

Рождество Христово

Приближается праздник христианский Рождества Христова. В этот святой день не будет, кажется, такой семьи православной, где бы не вспомнили о нем, где бы не порадовались о рождении Спасителя.

Наша радость выражается обычно в приподнятом настроении, в нарядной одежде, в убранстве и чистоте жилища, в хорошем столе, в приятной беседе с друзьями. И, несомненно, у многих будет так. Но будет в этот день святой и иное празднование. Ибо много теперь стало домов, где бедность прочно поселилась, где в этот великий праздник будут лишь мечтать о тепле, мечтать об обновке… с чужого плеча, куда, если зайдут гости, то только для того, чтобы погоревать вместе, что жизнь стала слишком тяжела, что даже праздник Божий не приносит радости.

Помыслите, други мои, об этой бедности, которой хотя мы и не видим, но которой день ото дня становится больше! Она не здесь, она за тридевять земель, за море-океаном, в тех странах, по которым прошла война, где на чужой земле осели искалеченные ею, где с каждым годом растет число престарелых, не обеспеченных никакой пенсией. Подумайте, готовясь к святкам, как нам стать пред лицом этой бедности, чтобы совесть не упрекала нас, чтобы мы не были похожи на того богача, который при своих достатках одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно, но не хотел замечать несчастного Лазаря, лежавшего у ворот его!

Откройте сердца свои для милосердия, други братия! Пожалейте тех, кого смяла неумолимая нужда и загнала в лачуги, ночлежки, убежища, богадельни. Подумайте о бесчисленных детских приютах, которые существуют лишь благодаря нашей жертвенности. Не забудьте об Афонских старцах, о Палестинских инокинях, взывающих к Богу: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь!» Мы, сытые, должны накормить их, наших голодных братьев и сестер, ибо одному Богу мы молимся, называя Его Отцом.

Ради праздника Христова вспомним слова Его: «Когда делаешь обед или ужин, не зови друзей своих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя не позвали когда и не получил ты воздаяния. Но когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых; и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных» (Лк.14:12-14).

Этим словом Христовым нанесем удар по нашей моде – тратить на себя, на детей, своих и чужих, на друзей и близких в праздник Христов много денег. В день рождения Спасителя сделаем подарок только Ему чрез братьев Его меньших, бедных и несчастных. Он пришел на землю, чтобы пожалеть нищих, увечных, хромых, слепых.

Научимся от Него этой жалости!

Рождество Христово

Что нового принесло на землю сошествие Сына Божия?

Если у колыбели Иоанна Крестителя слышался недоуменный вопрос: «И что будет отроча сие?» ибо все были свидетелями необычайных чудес, сопровождавших его рождение, то тем естественнее нам, христианам, спросить: «Что принесло миру Отроча младо, превечный Бог, если при рождении Его слышалось провозвестие о мире, а Сам Он потом сказал, что пришел принести не мир на землю, но разделение?»

На грешной земле если и жили до рождения Христова праведники, то они, как говорит св. апостол Петр, ежедневно мучились в праведной душе своей, видя и слыша дела беззаконные. Они, подобно доброму семени, проросшему среди плевел, жили в постоянном страхе быть подавленными нечестивцами. – «Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли»! (Евр.11:38).

Праведники были одинокими точками в безбрежном море людей, лишь устами чтущих Бога или явных беззаконников.

Но вот приходит в мир Христос Спаситель и собирает эти души, тянущиеся к Богу; эти сердца, утомленные от жизни среди людей неистово развратных, и привлекает к Себе. Проходит меч Христов по людям и разделяет даже родных; разрушает естественную семью и создает иную, духовную: создает христианскую общину с неповторимыми свойствами, о которой засвидетельствовал апостол Лука: «У множества уверовавших, – пишет он в книге деяний апостольских, – было одно сердце и одна душа, и все были вместе, и имели все общее, и каждый день принимали пищу в веселии и простоте сердца, находясь в любви у всего народа.»

Разобщенные и разрозненные до того, они любовью ко Христу были собраны воедино и стали Церковью Христовой, к которой каждый день Господь прилагал все новых и новых членов, прилагал по тысячам, пока, наконец, св. Церковь не распространилась даже до последних земли.

Создать Церковь Свою, собрать в нее всех, кого нечестивый мир не любит и гонит, раскрыть сердца людей для взаимной любви, как бы дать им одно сердце и одну душу, заронить в душу человека желание жизни вечной, надежду на вечную радость в царстве Отца небесного, – вот для чего родился Христос в Вифлеемской пещере! Вот что нового принес Он с Собою на землю!

И первохристианская Церковь подлинно была творением Божиим, как бы вылепленная руками Христовыми, со всеми совершенствами общества, не имеющего никаких других скреплений, кроме взаимной любви.

«Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью!» – писал ап. Павел первохристианам. И это было не пустым и несбыточным пожеланием, – нет, оно звало к подлинному переживанию, столь знакомому и нам по переживаниям Пасхальной ночи.

Благословенное то было время, неповторимое! Когда к нему оглянешься, – защемит сердце тоской. Почему теперь у каждого своя радость или свое горе, и нет сердечного общения между учениками Христовыми? Почему, даже собираясь в храме Божием, мы не смотрим друг на друга с любовью? Почему вокруг Церкви ходят тысячи и не видят нужды в Ней?

О если бы мы хоть в эти дни праздника Христова умилились сердцем и почувствовали, что мы – родные друг другу, братья во Христе, что мы – одна семья, что подлинно для того и возлег Сын Божий в яслях, чтобы нас собрать воедино вокруг Себя!

И если бы святые переживания, которыми бывает полна наша душа в праздники Господни, мы берегли бы, хранили бы, как драгоценность, и жили ими постоянно, то и мы были бы похожи на первохристиан, у которых была одна душа и одно сердце.

К празднику Рождества Христова

В сутолоке повседневной жизни, в погоне за куском насущного хлеба, в стараниях отвоевать себе лучшее, более обеспеченное место современный человек черствеет и даже в кругу своей семьи, среди своих братьев и сестер, он часто живет не сердечными расположениями, а холодным расчетом. Человек забывает и часто даже не знает, что лучшим утешением для него является не изобилие благ земных, а уменье с любовью отнестись к ближнему, утешить огорченного, поскорбеть с плачущим.

И если бы не было у нас Евангелия, с его до глубины души проникающим призывом: «дети, любите друг друга!» если бы Церковь не собирала нас к себе в такие праздники, как сегодня, когда при виде Божественного Младенца сердце тает от нежности к Нему – Спасителю нашему, – то мы и не знали бы, какую силу любви к Богу и ближнему вложил в наши души Господь. Мы сами никогда бы и не догадались, что можно черпать радость в своем сердце, а не где-то вне его!

Но вот пришел на землю Христос Господь, Солнце правды, Свет разума, и научил нас обращаться к Богу, как к отцу, доброму, милующему, жалеющему; а на ближнего смотреть с любовью, как на брата. После Рождества Христова уже нельзя думать, что на небе обитает Бог строгий, карающий детей за грехи их отцов до четвертого рода. Теперь мы – дети Божии, теперь мы не только без страха, но с доверием молимся Ему: «Отче наш, остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим.» Сейчас мы живем надеждой, что всякий верующий во Христа не погибнет, но будет иметь жизнь верную.

Вот радость, принесенная нам рожденным в Вифлееме Господом!

А в отношении к ближнему, посмотрите, что совершил Христос Господь Своим пришествием на землю! Он перевернул все наши отношения: врагами человеку стали домашние его – безбожники, а те, кто были далекими, стали близкими, почти родными. Роднит и сближает нас вера в Бога. Оглянитесь вокруг себя в праздник Божий! Вера в Единого Спасителя уравняла всех: богатого и бедного, счастливого и несчастного. Бедного и несчастного даже больше осчастливила, ибо около яслей Богомладенца увидел он что-то ему близкое, почувствовал, быть может, что Христос и родился для того, чтобы его, несчастного, осчастливить, утешить и обрадовать.

Дорогие читатели! Жизнь не легка, на земле нет мира, нет в человецех благоволения, над нами нависла угроза какой-то катастрофической беды. Но пусть не смущается сердце ваше! Укрепитесь руки ослабленные, и колена расслабленные утешитесь. И рцыте малодушным мыслию: укрепитеся и не бойтеся, се Бог наш суд воздает, Той приидет и спасет нас!» (Пр. Исаия).

«Приблизьтесь к Богу – и приблизится к вам!… Смиритесь пред Господом и вознесет вас!» (ап. Иаков, 4:8-10).

И сие буди-буди!

Рождество Христово

«Ликуют ангели вси на небеси,

и радуются человецы днесь, играет

же вся тварь Рождшагося ради в

Вифлеееме, Спаса Господа; яко всякая

лесть идольская преста и

царствует Христос во веки.»

Смотрите, сколько радости вызвало рождение Христа Спасителя!

«Ликуют ангели вси на небеси.»

Если об одном грешнике кающемся, по слову Христову, бывает великая радость на небе, то сколь же сильнее должна быть радость там о десятках, сотнях и тысячах верующих, рассеянных по всему миру, которые в этот день, ради рождшегося в Вифлееме Спасителя своего, принесут Ему свое покаяние. Все дары любви нашей Господь принимает с великим благоволением. Но когда человек приносит Ему свое раскаяние, свое сердечное сокрушение, свою омытую слезами скорбь о содеянном, то подлинно тогда «ликуют ангели вси на небеси.»

Ликуют небесные силы и поют хвалу Богу, непрестанно восклицают Ему: «Аллилуйя,» восклицают в великом изумлении. Их ангельский ум не знал планов Божиих, не мог и помыслить, что так любит Бог человека, что ради него оставит небесное жилище и снизойдет до Вифлеемских яслей, обнажится Божественной славы и облечется в бренную человеческую плоть, чтобы в ней понести и претерпеть все наши нужды, болезни, скорби, издевательства, смерть.

Человека в его духовной неприглядности, во всем его духовном позоре ангелы знали и плакали о всех нравственных безобразиях, творившихся на земле. Как существа вечные, они были свидетелями и пролития крови Авелевой и отсечения главы Предтечевой. И когда увидели, что к такому человеку, запятнавшему себя бесчисленными преступлениями, снизошел Господь, то в великой радости, смешанной с великим изумлением, воспели: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение.»

«И радуются человецы днесь.»

Если ангелы о нас радуются, то нам ли оставаться бесчувственными? Нам ли, ради которых совершилось необычайное чудо – велия благочестия тайна стала явью: Бог явися во плоти?

Подлинно не лживы оказались слова ангельская, сказанные пастухам: «Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям.» Почти две тысячи лет прошло с тех пор; величайшие события человеческой истории, о которых написано много книг, крепко забыты, а рождение Младенца в Вифлеемской пещере, о котором рассказано на одной лишь страничке Евангелия, снова и снова так живо переживается в сердцах людских, столько радости приносит в каждую душу, еще не отвернувшуюся от Бога, столько вызывает добрых чувств и подлинно сеет мир и благоволение среди людей!

И можно ли оставаться холодным в этот святой вечер? Разве можно запереть свое сердце и не пустить туда радости, которой полны небеса, которой исполнена и вся тварь, рождшагося ради в Вифлееме Спаса Господа?

«Играет же вся тварь.»

Тварь, которая служит нам безропотно и плотью которой мы насыщаем себя (и чем больше праздник, тем больше своих жизней она отдает нам) – ведь и она, бедная, стеная и мучаясь совокупно с нами, с надеждой ожидает, что будет освобождена от рабства тлению в свободу славы детей Божиих.

Когда мы чрез рождение Христа Спасителя стали своими Богу и можем теперь с дерзновением говорить Богу: «Авва Отче!»; когда мы ныне живем в уверенности, что Омывший нас Своею кровию, несомненно дарует нам и жизнь вечную, что будет восстановлен рай в первозданной красоте, что кончится царство смерти, – то этих сладостных надежд, конечно, бессознательно, но причастна и вся тварь. Оттого и сказано: «играет же вся тварь Рождшегося ради в Вифлееме.»

«Я ко всякая лесть идольская преста.»

Идольская лесть кончилась, обнаружилась пустота диавольского соблазна, стала явной никчемность его обещаний, мы своими глазами увидели гибельность путей без Христа, вне Христовой Церкви.

Когда мы далеки от Бога, когда проявляем себя гневом, раздражительностью, нетерпением, завистью, тщеславием, осуждением ближнего, потворством своим прихотям, невоздержанием, леностью, – подлинно в это время идольская лесть нами владеет. Тяжело нам, страдает душа, томится, как пленница, в тенетах страстей. И вот когда уставшая жить по наущению диавольскому, она, наконец, решается прибегнуть ко Христу, покаяться Ему во всем, то, получив прощение, и приток новых нравственных сил чрез Св. Тайны, душа явно ощущает, откуда пришло ей спасение: лесть идольская исчезает, когда приходит Христос.

«И ц а р с т в у е т Христос во веки!»

Не во внешнем мире, который не хочет знать Его. Не вне нас, конечно! А внутри нас, в наших душах, в особенности в такие моменты, когда мы тесной толпой наполняем храмы Божии, или в минуты, когда мы принимаем Его с любовью, сокрытого в св. Тайнах, или еще, – когда мы с любовью смотрим на ближнего и готовы назвать его братом и посадить его рядом с собою за своей трапезой. Аминь.

Братья Христовы

«Велия благочестия тайна: Бог

явился во плоти» (1 Тим.3:16).

Христова Церковь исповедует Господа Иисуса Христа Единородным Сыном Божиим, от века рожденным из сущности Отца и потому Ему совечным и единосущным. Нас же ради человек и нашего ради спасения Сын Божий сошел с небес, воплотился от Девы Марии и стал человеком. С этого времени у Господа И. X. являются Его родственники – братья и сестры. Евангелие нередко упоминает о них: Мф.13:55-56; Мк.6:3; Лк.8:19-20; Ин.2:12. Но это были не родные братья и сестры Иисуса Христа, а сводные, так что в Евангелии они ни разу не названы детьми Марии. И вся древность почитала это братство или братством двоюродным или братством по обручнику Иосифу и только законным, а не плотским. По мнению св. отцов, это были дети Иосифа обручника от первого брака его с Саломиею.

«По преставлении же жены своей Саломии, – говорится в четьи-минеи на 26-ое дек. – св. Иосиф вдовствотавше лета довольна, в чистоте провождающи дни своя… Бывшу же ему стару, осмидесятолетну, обручена бе Пречистая Дева Мария и в хранение девства Ея ему дана… Пребысть же Ιосиф святый всех лет жития своего 110 и скончася в мире.»

Семейные отношения в святом семействе, согласно Евангельскому тексту, были таковы: Иосиф считался мужем Марии, но на самом деле был только обручником Ее. А Мария считалась женой его, на самом же деле была лишь обручницей. Иисус Христос считался сыном Иосифа и Марии, хотя Он был сыном только Марии. Дети Иосифа от прежней жены его назывались братьями и сестрами Иисуса Христа, а на самом деле они были Ему лишь сводными братьями.

При жизни Иисуса Христа Его братья не принадлежали к числу учеников Его и относились недоверчиво к своему Брату, что видно из Мк.3:21.

Когда Господь И. X. был схвачен, обвинен в государственной измене и богохульстве и предан всенародной позорной казни, тогда, казалось бы, более чем когда нибудь Его братья должны были отвернуться от Него, отречься, как теперь отрекаются дети от своих родителей лишенцев. А между тем происходит обратное: всего чрез 50 дней после крестной смерти их Брата они вместе с Мариею, Матерью Его, и учениками Его участвуют в торжественном собрании, когда все они получили Духа Святого (Деян.1:14). Это значит, что в промежутке между крестной смертью Христовой и днем 50-цы произошло какое-то событие исключительной важности и убедительности для братьев Христовых, которое совершенно перевернуло их отношения к проповеди Его и заставило признать в Нем Мессию, приняв на себя и весь смертельный риск такого исповедания.

Таким событием, перевернувшим всю жизнь и убеждения братьев Господних, было, несомненно, явление воскресшего Христа Его старшему брату Иакову, о чем свидетельствует ап. Павел (1Кор.15:7). Спустя много лет Иаков Праведный, старший из четырех братьев, пред всем народом исповедал Иисуса Христа, как истинного Мессию Сына Божия, и сброшенный за это с кровли храма, был забит до смерти. Ап. Иаков написал соборное поглание и составил первую литургию.

Ап. Иуда написал также соборное послание; он проповедовал Евангелие в Месопотамии и повешенный на древе скончался, пронзенный стрелами.

Ап. Симеон (Симон) после св. Иакова Праведного был епископом Иерусалимским.

Про Иосию, четвертого из братьев, не сохранилось никаких сведений.

При императоре Римском Домициане (вступил на престол около 81 г.) возникло гонение на христиан, а иудеи, не вразумленные разрушением Иерусалима, продолжали производить смуты. Император, слыша, что они ожидают себе Мессию из дома Давидова, приказал вызвать в Рим всех потомков Давида. Привели двух внуков Иуды, брата Господня, людей бедных, с мозолистыми руками, почерневшими от работы. Увидев их бедность и услышав их речи о вечной жизни и о том, что тогда воздастся каждому по делам его, Домициан отпустил их с миром.

Это – последняя историческая справка о родственниках Господа И. Χ.

Сретение Господне

Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, потому что их нет (Иер.31:15). И они воззрят на Него, котораго пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце (Зах.12:10).

Когда в священном Писании говорится о великой скорби, или о великом плаче, то всегда эта скорбь помещается в материнском сердце. И горчайшие слезы льются только из глаз матери! Пока мир стоит, матери будут скорбеть и рыдать о своих детях, как ни одно живое существо не может рыдать и скорбеть. И всякая мать христианка будет находить себе утешение в своей скорби за детей у иконы Пречистой, Которой было предсказано о мече, рассекающем душу, в самом начале Ее материнства.

Только 40 дней Пречистой Деве Матери была дана непомрачаемая радость о Чаде Своем. Но вот Она приносит Своего Первенца в храм и слышит от старца Симеона целый ряд тревожных предсказаний: «Сей лежит на падение и на восстание многих во Израиле и в знамение пререкаемо.»

Приникните к душе молодой Матери, которая хранила со дня Благовещения такие слова Архангела: «Ты обрела благодать у Бога – и вот зачнешь во чреве и родишь Сына и наречешь имя Ему Иисус. Он будет велик и Сыном Вышнего наречется, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и будет царствовать над домом Иакова во веки, и царству Его не будет конца.»

Вспомните, что передали Ей пастыри из слышанного от ангелов: «Не бойтесь: мы возвещаем вам великую радость, которая будет всем людям!»

В каких радостных предчувствиях Она носила Своего Ребенка до Вифлеемской пещеры, как радовалась, с любовью глядя на Отроча младо, Превечного Бога! Несомненно, с этой радостью Она понесла Его и в храм на сороковой день. И здесь поражает Ее сердце первая печаль: Ее Сын будет не только на радость всем людям, но и в знамение пререкаемое; не только на восстание многих, но и на падение.

И наконец, Она слышит тягчайшее провозвестие, касающееся уже Ее Самой: «Оружие пройдет Твою душу.»

Матери христианки! Когда ваша радость о детях бывает коротка, когда заботы и волнения и всевозможные предчувствия будут томить ваши души печалью, – ни к кому не идите за утешением, как только к Пречистой. Она раньше вас все это испытала, пережила, перемучилась – и знает, как утешать материнское сердце. Не мучьте себя вопросами – почему это Господь дал нам такую участь: в болезнях рождать и в постоянных заботах растить детей. Это – Господня тайна. Равно как великая и неразрешимая тайна и то, что Господь дал Своей Матери быть свидетельницей Своего позора, Своих страданий и Своей крестной смерти. Прикасаясь мыслью к этой тайне, мы можем одно сказать: «Господь, зная, как тяжка мука материнского сердца о своих детях, больных, слепых, ненормальных, или нормальных физически, но погрязающих в грехах, пороках, заживо умирающих в разврате, – Господь, зная эту муку, захотел дать каждой матери, плачущей о чаде своем, точку нравственной опоры. И дал ее в Матери Своей, принеся Ее в жертву, как Самого Себя, за грехи людские, – так Ее, Пречистую, в жертву за всех и для всех матерей, чтобы они знали, где можно выплакать свое горе и где найти силы нести свой материнский крест.» Аминь.

Богородице Дево, миру благая помощнице, покрый

и соблюди нас от всякия нужды и печали.

Преображение Господне

Если мы не видели и не увидим страданий Христовых, которые могли бы повергнуть нас в скорбь и смущение, то мы уже видели и еще больше увидим страдания Церкви Христовой, которая есть тело Его (Еф.1:23). Соблазн этих страданий так же велик и страшен, как соблазн страданий Христовых был страшен для апостолов. Видя, что Церковь Христова, которую, по словам Христа, не одолеют и силы ада, сейчас не имеет ни вида, ни доброты, что Она в гонениях и поношениях не только у нас на родине, но и в других странах; видя, что в самой Церкви среди ее святителей – несогласия и раздоры, а главное сознательное отступление от заповедей Христовых и правил церковных; видя, что и в среде низшего духовенства не все творится ради Иисуса, а многое – и ради хлеба куса, – видя все это, у людей, приверженных к Церкви, возникает чувство страшной тоски, какая-то туга сердца: нет радости в молитве, и самая жизнь тянется как какой-то трудный и скучный урок.

А о тех, кто не умеет жить полнотой церковной жизни, кто лишь изредка бывает в храме, и если бы не было церкви, то они даже не заметили бы этого, не ощутили бы никакой потери; о них можно с грустью сказать, что, видя страдания Церкви, они готовы первые бросить в Нее камень осуждения, отвернуться от Нее, посчитать Ее совершенно ненужной для себя.

Вот это и страшно!

Если бы Церковь блистала и внешним благолепием, и духовными дарованиями, и согласием своих епископов, и многочисленностью своей паствы, и доброю жизнью своих членов, – то соблазна не было бы. Как для апостолов страшный соблазн начался в страстной четверг и продолжался до первой встречи с воскресшим Господом, так для нас соблазн церковный, давно начавшийся, все еще продолжается, все усиливаясь, и мы не видим конца его.

Надо чем то себя подкрепить; надо от грустной действительности перенестись или в прошлое, где есть отрадные факты, или в будущее, о котором Слово Божие говорит нам, что оно полно для верующих неизреченного блаженства.

Помыслите только, что случилось на Фаворе! Тело Христово, тело человеческое, вот такое, как у нас с вами, стало светоносным; одежды Его (опять же вещь земная, тленная) сделались белы, как снег. Вот что совершила благодать Божия на Фаворе! Она преобразила тленное так, что оно стало светоподобным, и те, что близки Господу (Моисей и Илия) оказались причастны этого света.

Если же так Господь проявил Себя на Фаворе, чтобы поддержать учеников в минуты для них трудные, то воспоминание об этом может поддержать нашу веру в те дни, когда для тела Церкви наступили испытания.

Каждое наше молитвенное собрание здесь, каждая минута, проведенная в молитве дома, есть как бы повторение Фаворского чуда. Там просветилось тело Христово и Его одежды, здесь, во время молитвы просветляется наша душа и чистыми очами способна бывает созерцать Бога в Его славе. Такой душе не страшны страстные дни Церкви. Она их переживет, видя во всем этом вольное уничижение Христа, и не поколеблется, не изменит, останется верной своему Господу. Аминь.

Три Нерукотворных Лика Спасителя

16-го августа Православная Церковь совершает память перенесения нерукотворного образа Христова из Эдессы в Константинополь.

Происхождение этого образа таково.

При жизни Господа нашего Иисуса Христа в сирийском г. Эдессе правил князь Авгарь, болевший проказою. Местные врачи ничем не могли помочь ему. Услышав о чудесных исцелениях, совершаемых Христом, он послал к Нему письмо с приглашением прибыть в Эдессу: «Смиренно молю Тебя, писал Авгарь, – потрудись придти ко мне и исцели неизлечимую болезнь, которою я страдаю уже несколько лет.»

Это письмо принес живописец Анания, которому было поручено, на случай если Христос не сможет придти, написать Его изображение.

Часто и со всем вниманием вглядывался Анания в лик Христов, но все усилия изобразить его красками оставались напрасны. Тогда Сам Спаситель пришел ему на помощь: умывшись, отерся полотенцем. И совершилось великое чудо: на полотенце чудесным образом отобразился лик Христов. Этот нерукотворный лик Христов Анания и отнес своему князю в Эдессу. Князь Авгарь с величайшей радостью принял это священное изображение и поцеловал его; при этом он получил немалое облегчение в своей болезни.

По вознесении Господнем один из 70-ти апостолов, Фаддей, пришел в Эдессу и совершенно исцелил кн. Авгаря от проказы, после чего и князь и весь народ его приняли св. крещение. Нерукотворный лик Христов был помещен в нише над главными воротами городской стены, где и находился до 944 г., когда по повелению императора Константина Багрянородного был перенесен в Царьград. И мы легко можем себе представить, с каким благоговением отнеслись к сему св. плату жители Константинополя!

Но проходит два с половиной века. Царьград взят в четвертом крестовом походе крестоносцами. Престол в храме св. Софии, обложенный золотом и драгоценными камнями, разбит на куски и увезен; храмы подверглись такому же разграблению. Можно думать, что именно в это время и нерукотворный лик Христов был увезен крестоносцами из Царьграда. Только одни сказания говорят, что во время переезда по Мраморному морю он погиб при кораблекрушении; напротив, по римскому преданию, он благополучно был доставлен в Италию и теперь хранится в церкви св. Сильвестра в Риме. Мраморная надпись в этой церкви как будто подтверждает это предание. Она гласит: «Священное изображение Иисуса Христа, раньше часа страданий чудесно отпечатлевшееся (mirabiliter impressa) и царю Авгарю посланное, принесено в Рим греческими беженцами и чтится в сей церкви св. Сильвестра всеобщим благоговейным поклонением.»

Одно только может нас удивить, что в католическом мире это изображение нигде не повторяется. Но почти в каждом храме есть изображение нерукотворного лика Христова – так называемый плат Вероники.

Происхождение этого лика – следующее.

Когда Христос Спаситель ведом был на пропятие, – поруганный, изъязвленный, окровавленный, – то одна женщина, родом из Галлии бывшая е толпе, в порыве жалости к Страдальцу, изнемогавшему под тяжестью креста, бросилась к Нему и влажным полотенцем вытерла лик Его. И о чудо! Вместо кровавых следов, на нем отобразился страдающий лик Христов, с терновым венцом на главе. Это – плат Вероники.

Римское предание гоивюрит, что император Тиверий, получив от Понтия Пилата отчет о всех событиях жизни Христовой и Его распятии, послал в Палестину доверенное лицо для более точного осведомления и, может быть, с тайной надеждой получить ис-целение от своего недуга.

Вероника, храня св. изображение, как неоценимое сокровище, от которого проистекали многочисленные исцеления, прибыла в Рим и предстала пред Тиверием. При одном взгляде на лик Христов император получил исцеление. Весьма вероятно, что это чудо и побудило его внести в сенат предложение считать Иисуса Христа в числе римских богов. Сенат отклонил это пожелание, и тогда Тиверий в знак своей признательности ко Христу поставил Его статую среди своих домашних богов.

О св. плате Вероники в римской церкви хранятся следующия данные. В 608 г. папа Бонифаций IV поместил его вместе с другими св. реликвиями в Пантеоне, некогда языческом капище, а теперь – храме истинного Бога. В 705 г. папа Иоанн VII повелел соорудить новый ковчег для хранения нерукотворного изображения. Когда в 845 г. святой плат был перенесен в базилику св. Петра в Ватикане, то в Пантеоне остался лишь ларец, надпись на котором гласила: «В этом ларце был перенесен из Иерусалима к Тиверию Августу плат страстей Г. н. Иисуса Христа.»

В теперешней базилике св. Петра внутри одного пилона, поддерживающего купол, устроена часовня, посвященная св. Елене; здесь хранится плат Вероники. В некоторые торжественные дни св. плат износится для поклонения верующих. Когда сто лет тому назад – 6 янв. 1849 г. – нерукотворный лик был показан народу, все были изумлены ясностью изображения и заметили, что копии его, которые можно видеть почти в каждом католическом храме, довольно точно воспроизводят подлинник.

Итак, как на убрусе кн. Авгаря, так и на плате Вероники, чудесным образом изобразился лик Христов: на первом – прежде страстей, на втором – во время страстей; оттого на плате Вероники голова Спасителя обрамлена терновым венцом, и на челе – капли крови.

Здесь уместно подчеркнуть чудесность отпечатка лика Христова на том и другом плате. На плате кн. Авгаря отпечатлелся лик Христов после того, как Христос, умывшись, отерся им. Вероника отерла лицо Спасителя, покрытое потом и кровью. Но если думать, что влажный лик Христов мог оставить на платах свой естественный отпечаток, то этот отпечаток мог быть лишь бесформенно плоским и непомерно широким: выпуклое лицо человека на плате иным и не может отпечатлеться, когда все части лица прикоснутся к нему. Если же мы видим лик Спасителя отобразившимся на плате подобно тому, как на фотографической пластинке отпечатлевается всякий выпуклый предмет, то это – знак, что изображение произошло не в естественном порядке, а чудесно. Mirabiliter impressa.

Эти соображения о оверхестественном отпечатке лика Христова на платах Авгаря и Вероники необходимо будет нам иметь в виду в тот момент, когда мы будем говорить о третьем нерукотворном образе Спасителя, отпечатлевшемся на так называемой Туринской плащанице. А теперь сделаем небольшое отступление и укажем на то, что в Русской Прав. Церкви, хотя и нет другой службы нерукотворному лику Христову, кроме 16-го августа, но лик с плата Вероники можно повсюду ветретить. Так в иконостасе Троицкого собора Тройце-Сергиевой лавры был знаменитый нерукотворный Спас кисти Симеона Ушакова; это – образ Авгаря. Но в том же соборе за жертвенником – Спас кисти учеников Ушакова; это – образ Вероники. Спаситель в домике Петра Великого – тоже Вероники.

Третий нерукотворный лик Спасителя, который все чаще теперь можно встречать в католич. храмах, это лик с Туринской плащаницы. Здесь нет возможности рассказать подробно историю ея. Желающие пусть прочтут специальную литературу по сему вопросу. Но мы можем высказать нашу точку зрения на происхожение этого отпечатка всего тела Христова на плащанице. Произошел ли он естественным образом от испарений мертвого тела на полотно, покрытое смесью смирны и алое (Ин.19:39), или же, как на платах Авгаря и Вероники, изображение отпечаталось чудесным образом?

Если предположить первое, то надо будет сказать, что тело Христово было положено в гроб обнаженным, и плащаница одним концом лежала под ним, а другим – над ним; и что сударь (отдельный головной плат) не лежал ни на лице, ни на голове. Только при этих условиях могло отпечатлеться естественным образом тело Христово на плащанице. Но думать так нам не позволяет Бвангелие. Св. Марк говорит: «Иосиф купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его во гробе» (15:46).

И в Евангелии от Иоанна: «Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи» (19:40). Обратим внимание на это ценнейшее добавление евангелиста: «как обыкновенно погребают иудеи»! Оно дает нам право сказать, что при погребении Христовом все главное, что нужно было сделать с Умершим, по обычаю иудейскому, было сделано: и благовония положены, и тело обвито плащаницею, и сударь был на главе Его, как об этом упомянуто у Иоанна в разсказе о воскресении Христовом: «Вслед за ним приходит Симон Петр и входит во гроб и видит одне пелены лежащие и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте» (20:6-7).

Чтобы для нас стало еще более убедительным все вышесказанное, сравним погребение Христово с погребением Лазаря. При погребении тело Лазаря было повито по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его было обвязано платком (Иоанн. 11:44). Естественно предположить, что и тело Христово было повито плащаницею по рукам и ногам, и сударь не просто лежал на главе Его, но обвивал лицо и всю голову. Когда таким образом тело Христово было закрыто плащаницею и сударем, то отобразиться естественны м образом на одном куске полотна, как это видно на Туринской плащанице, оно не могло.

И все таки это изображение, несомненно, Христово; и все знаки на нем – знаки страданий Христовых! Лик Христов царственно спокоен, хотя и носить следы удара по носу и глазу. Не только не хочется отвернуться от сего лика, носящего явные следы ужасного поругания, но чем больше смотришь, чем больше вглядываешься, тем глубже входит в душу мысль «Он язвен был за грехи наши и мучен был за беззакония наши» (Исаия 53:5).

Но каким же образом произошло изображение? Чудесным образом: как на платах Авгаря и Вероники. Mirabiliter impressa!

Лишь только мы примем это предположение, как снимутся все трудности, не будет разногласия с Евангелием, не будет нужды в искусственных толкованиях еванг. текста, не нужно будет оставлять Христово тело лежать во гробе обнаженным. Как ни мало было времени у Иосифа с Никодимом до захода солнца и начала великой субботы, но оставить дело, с любовью на себя принятое, незаконченным они не могли. Это бы равносильно тому, как если бы сейчас богатые люди похоронили своего друга раздетым и без гроба!

Нас нисколько не должно смущать то, что на платах Авгаря и Вероники изображение позитивное, а на Туринской плащанице негативное. Если люди науки, когда их спрашивают, например, о возбудителях рака, отвечают не ясным указанием на какую нибудь бациллу, а длинными разсуждениями о перерождении тканей под влиянием многообразных причин и в конце концов добавляют, что при теперешнем состоянии науки этот вопрос не может быть окончательно выяснен, – то отчего и нам, людям веры, не сказать, что мы не знаем, от каких причин и в какой момент трех дней – от пятницы до воскресенья – отпечатлелось на плащанице тело Христово и именно негативным образом?! Это – тайна Божия, подобная той, которая окружает чудотворные иконы. Святая икона влияет на нас духовно, а почему и как она стала чудотворной, мы не исследуем.

Господь Иисус Христос оставил нам Свои нерукотворные лики, чтобы мы чрез них еще больше полюбили Его и верили, что Он – подлинно Тот, Который приходил в мир грешников спасти.

Воздвижение Креста Господня

Когда пред нами лежит крест и мы, поклонившись ему до земли, явили тем наше к нему благоговение и готовы целовать его сердцем и устами, чтобы сим выразить нашу любовь к распятому Иисусу Христу, – в эти самые минуты побеседуем о значении Креста Христова.

Крест – хранитель всея вселенный, Крест – красота Церкви, Крест – царей держава, Крест – верных утверждение, Крест – ангелов слава и демонов язва!

Крест – христиан упование, заблудших наставниче, обуреваемых пристанище, в бранях победа, вселенной утверждение, недужных врачу, мертвых воскресение!

Церковные поэты, составители стихир, этими наименованиями Креста Христова стремились не только выразить силу и значение его, но и расположить нас верить в него.

Для нас естественно и положить на себе крестное знамение, и носить его на груди, и видеть повсюду его: и в храмах и на кладбищах и на возвышенных местах. Крест вместе с проповедью о Христе распятом так глубоко вошел в жизнь человечества, что никакие силы уже не в состоянии его уничтожить. Если же когда настанет время, что его не будет видно; если придут такие жуткие дни, когда креста будут стыдиться и бояться показать веру в него, то это будет верным знаком скорого второго пришествия Христова для суда над миром, прелюбодейным и грешным. Тогда-то явится, уже не в потаенных местах, а на небе, так что все будут видеть, знамение Сына человеческого, вожделенный для нас, христиан, Крест Христов, и тогда восплачутся пред ним все племена земные (Мф.24:30).

Крест Христов не только в первые годы проповеди апостольской был для одних соблазном, а для других безумием; не только люди, впервые слышавшие проповедь о Господе распятом, смущались, недоумевали и не верили тому, что наше спасение могло совершиться таким именно, как будто странным и страшным образом, но и те, кто с детства христианин, приходя в возраст, соблазняются проповедью Церкви о нашем спасении чрез страдания Сына Божия на кресте. И не столько соблазняются фактом распятия Сына Божия, сколько словами Спасителя: «Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет.» Если страдания Христовы приемлются верою, то учение Церкви о том, что для нашего спасения и мы должны сораспяться Христу, плоть свою распять со страстьми и похотьми, безропотно нести крест жизни, – это учение не всегда находит отклик, не всегда признается за единственный путь ко спасению. Проще и яснее говоря, – и верующие часто не понимают смысла страданий, скорбей, горестей и болезней, которыми надлежит нам в Царствие Божие внити (Деян.14:22).

Вместо того, чтобы терпеливо нести крест жизни с верою в распятого Спасителя и этим приготовить себя к Царствию Божию, современное нам человечество все силы и возможности прилагает к тому, чтобы устроиться со всеми удобствами здесь на земле. Эта тяга к земному благополучию, к беспечальной жизни рождает в отдельных лицах холодность к Богу, маловерие и даже совершенное отпадение от веры, а в массах – неудержимое влечение к социальным и государственным переворотам, которые будто бы должны привести к всеобщему счастью.

Некогда диавол соблазнял первых людей: «Если вкусите от древа познания добра и зла, то будете сами, как боги.» Другими словами – откажитесь от Бога, не слушайте Его, – и вам будет хорошо, лучше, чем сейчас. Не то же ли самое происходит и теперь? Вы хотите счастья, как бы так спрашивает каждого прежний соблазнитель диавол, – откажитесь тогда от Евангелия, которое требует от вас поста, воздержания, покаяния, плача о грехах; откажитесь от Христа, распятого, обещающего вам Царство небесное, – и вы устроитесь прекрасно на земле, будете счастливы. И поскольку желание счастья благобытия врожденно человеку, трудно ему устоять пред этим соблазнительным призывом, трудно ему бороться со своим желанием пожить здесь во все свое удовольствие. И потому все меньше и меньше становится число верных учеников у Спасителя нашего.

На наше счастье мы не видим, чтобы отказавшиеся от Господа люди были бы действительно счастливы, чтобы их жизнь текла без печалей. Это нам урок и спасительное предостережение!

Но самым лучшим средством против сего соблазна является близость к Господу Иисусу Христу, распятому, правда, но и воскресшему и обещавшему нам, Его верным ученикам, наследие вечной жизни (Ин.12:25-26).

Кто с Господом, у того образ распятого Христа всегда пред глазами. Кто с Господом, тот помнит о воскресении Христовом. Кто с Господом, тот ожидает жизни будущего века, тот крепко держится за эту надежду и в ней черпает силы нести свой крест до конца.

Итак, други-братия, полагая на себе крестное знамение, переноситесь мыслью ко Христу распятому, зрите Его очами веры, укрепляйтесь в вере и любви к Нему, – тогда никакой соблазн не сможет отлучить нас от Господа. Аминь.

Воздвижение Креста Господня

Дело любви Бога к человеку началось в Вифлеемской пещере и закончилось на Голгофе. И все оно пронизано глубочайшим смирением.

Христос, Сын Божий, рождается в пещере, «зане не бе Ему места во обители.» И беднейшее дитя рождается в доме, а Творец миров смиряется до положения в яслях. От злобы Иродовой бежит в Египет, как если бы Он не мог защитить Себя в Своем отечестве, как если бы во всей Палестине не нашлось потаенного места, чтобы скрыть на время Богомладенца.

К Иоанну на Иордан идет среди мытарей и грешников и крещается, как один из тех, к кому был обращен призыв Крестителя: «Покайтесь!»

Ходит по земле, не имея, где главу подклонить. Живет в бедности Тот, Кому бы с радостью отдали все свои богатства и уступили свои дворцы цари земные, если бы поверили, что Он есть Мессия.

Наконец, предается одним из учеников Своих и слышит, как другой из наиболее близких к Нему отрицается с клятвою, что не знает Его.

Терпит издевательства и заушения, слышит крик обезумевшей толпы: «Распни Его!» возносится на крест и умирает, покинутый не только тою многотысячною толпой, которая недавно кричала Ему «осанна,» но и Своими учениками.

Повторим еще раз: «С глубочайшим смирением прошел Христос Спаситель Свой земной путь, путь любви к человеку, и совершил дело нашего спасения.»

Снизошел к человеку, склонился над ним, как врач склоняется над болящим, как мать наклоняется над постелью своего любимого ребенка.

И все это для того, чтобы показать самым делом, как Он любит человека, как Он не считает для Себя бесчестием не только облечься в зрак раба, но и претерпеть от этого раба позор и страдания и смерть.

Не заметили бы мы, не поняли бы мы любви Божией, если бы Господь то же самое совершил для нас, но в чувстве Своего Божественного достоинства, с горделивым сознанием Своего превосходства; если бы, хоть одной какой нибудь черточкой, проявилось Его презрение к Своим мучителям, или холодное самодовольство!

Но Господь везде и всюду проявил лишь Свое смирение и Свою бескрайнюю любовь к человеку, даже к Своему предателю, назвав его другом; даже к своим палачам, помолившись за них со креста.

И разве вы не чувствуете, что только смирением и любовью мы можем угодить Господу, показав Ему, что урок Его мы поняли?

Кажется, что это чуство – смиренная любовь лишено силы, а между тем оно творит чудеса: примиряет враждующих, делает дотоле незнакомых родными, научает прощать обиды и переносить огорчения мужественно.

И всему этому показал нам пример Христос Господь, смиренно предавшись на распятие, чтобы всякий верующий в Него научился не презирать смиренную любовь, а проявлять ее постоянно, считая ее за лучшее украшение своей христианской жизни. Аминь.

Слово о Кресте

О треблаженное древо, на немже
распяся Христос Царь и Господь!

В этих кратких словах церковной песни – и похвала св. кресту и объяснение того чудесного факта, что крест, орудие позорнейшей казни, стал нашим украшением, стал честен, треблажен, что вместо того, чтобы навлечь на Распятого проклятие, ибо сказано в Священном Писании: «Проклят всяк, висяй на древе,» крест сам освятился и стал орудием и символом благословения.

В Риме распинали только рабов; раб же там за человека не считался: провинившегося раба, без всякого суда или обращения к властям, хозяин его просто бросал в бассейн на съедение моренам.

В Римских провинциях подвергали казни распятием только бунтовщиков и разбойников. И вдруг в том же Риме, на арене Колизея, на той самой арене, песок которой пропитан кровью христианских мучеников, воздвигается крест с надписью: «Ave сruх, unica spes nostra» (Хвала Кресту, единственной надежде нашей!).

Что же случилось, чтобы могла произойти такая чудесная метаморфоза?!

Крест освятился распятием и смертью на нем Иисуса Христа Сына Божия. И то, что было дотоле ужасом, позором и мукой, стало достолюбезным, почитаемым, похваляемым, вожделенным, благоговейно целуемым.

Вслушайтесь в стихиры и тропари, которыми церковь ублажает честный крест! Чувствуется, что эти слова могли быть впервые сказаны только в Иерусалиме, только у подлинного древа креста Господня. Это значит, что церковь Христова от седой древности, можно сказать, с первого дня своего бытия, уже любила и почитала крест Господень. Эта любовь передалась и нам. И удивительное дело! Мы даже внешне, в самой манере нашего почитания Креста похожи на первохристиан. Паломница в Палестину конца IV в. – испанская монахиня Сильвия – описывает, как тогда целовали крест Господень: «Проходит народ один за другим; все – наклоняясь и касаясь Креста сначала лбом, потом глазами и, поцеловав Крест, проходят»…

О том, что Крест когда-то станет знаком победы и спасения, мы находим упоминания, как бы предвозвестия, еще в Ветхом Завете. Так Моисей во время битвы иудеев с амаликитянами стоял на вершине холма и когда он поднимал руки свои (крестообразно), то одолевал Израиль, а когда опускал, – то Амалик, так что для окончательной победы Аарон и Ор поддерживали руки его до захождения солнца (Исх.17:11).

Крест есть знак-знамение нашего спасения. У пророка Иезекииля есть такое место в его книге (гл. 9, ст. 46): показал ему Господь в видении гибель Иерусалима за его отступление от Бога. Послал Господь ангела и сказал: «Пройди посреди города и на челах людей скорбящих и воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак.» А другим ангелам сказал: «идите и поражайте без жалости и без пощады старца, юношу, деву и младенца, бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак.»

Что это за знак? Это – буква «тау,» которая писалась – Т, т.е. приблизительно так, как изображают Голгофский крест некоторые ученые археологи. Итак, в этой гибели иерусалимлян были пощажены имевшие на челах своих знак креста. Так и мы с вами в минуту опасности прежде всего касаемся чела нашего, совершая крестное знамение. И оно подлинно есть сила Божия, спасающая человека.

Есть у древнего историка христианской церкви Феодорита Киррского такое сказание об Юлиане Отступнике: «Наконец, Юлиан нашел человека, который обещал ему предсказать, что будет с ним в жизни. Приведши Юлиана в одно идольское капище, тот человек начал вызывать лукавых демонов. Когда же демоны явились в обыкновенном своем виде, ужас невольно сообщился Юлиану и заставил его положить на челе крестное знамение. Увидев это знамение Христовой победы и собственного поражения, демоны мгновенно исчезли. Волшебник узнал о причине их бегства и стал укорять Юлиана. Юлиан признался ему в своем испуге и при этом выразил изумление, как велика сила Креста, если демоны не устояли пред его изображением.»

Но знамение Креста и стихиями повелевает! Об этом свидетельствует следующий рассказ из жития св. Саввы Освященного.

«Случися же тамо единому брату, имевшему хлебопекарное послушание, измокнути от дождя, бе же время зимнее, и солнце не сияше; не имущу же где изсушити одежды своя, вложи их в пещь хлебную верху дров и забы. По малем же часе приидоша братия пещи хлебы и возгнетоша огнь, не ведуще, яко хлебопекарь положи в ней сушити своя одежды. И уже дровам зело горящим, помяну хлебопекарь о одеждах своих и скорбяше их ради вельми. Бе же тамо и блаженный Савва, иже видев скорбь братнюю, презре себе и, знаменався крестным знамением, вниде в пещный пламень. И о чудесе! Отрок Савва любве ради к брату (паче же ограждаемый силою крестною), неврежден от пещи изыде, целы в руках своих братния одежды нося, такожде и свои на себе имуще неопалены. Сие чудо братия видевше, ужасошася» (Житие св. Саввы, 5 декабря).

Итак, други-братия, с верою да изображаем на себе крестное знамение, дабы и нам оно было во спасение от опасностей и победой над лукавыми демонами.

Непобедимая и непостижимая и божественная сила честного и животворящего Креста, не остави нас, грешных!

Тремя или четырьмя гвоздями было прибито Тело Христово

Издавна распятия православное и католическое отличаются тем, что ноги Христовы на православном распятии имеют более естественную позу и прибиты двумя гвоздями, а на католическом – одним. А как же были они пригвождены на самом деле? и откуда пошла католическая традиция?

Римский обычай распятия состоял в том, что осужденный на мучительную смерть на кресте был прибиваем двумя гвоздями в руки и двумя – в ноги. В комедии Плавта «Мостеллария» один из персонажей говорить: «Дам золотой талант тому, кто первый поднимется на крест с тем, чтобы его прибили двумя гвоздями в руки и двумя в ноги.»

Древнехристианские писатели свидетельствуют, что тело Христово было пригвождено четырьмя гвоздями. У св. Киприана Карфагенского (250 г.) говорится, что гвоздями были пронзены святые ноги Христовы. Также и Феофан в своей хронике утверждает, что св. Елена нашла вместе с крестом Господним доску с надписью и 4 гвоздя. Св. Григорий Турский (538-594) такими словами подтверждает это обще христианское верование: «Что было четыре Господних гвоздя, вот чем можно объяснить: два были вбиты в руки и два в ноги.»

Теперь, если мы обратимся к изображением распятия, находимым в катакомбах, то и здесь мы увидим подтверждение этого мнения. Древнейшее распятие относится к 7-му веку и находится в катакомбах св. Валентина под Римом. На нем фигура Христа облечена в длинную тунику, ноги и руки прибиты четырьмя гвоздями. И как замечает римский археолог О. Марукки: «Это число гвоздей соответствует древней традиции.

От последующих веков 8-го и 9-го остались два изображения Христа распятого в подземных римских церквах. На одном – распятие аналогично тому, что находится в катакомбах св. Валентина, а на другом тело Христово прикрыто лишь опоясанием. Однако же в обоих случаях видны четыре гвоздя.

Если мы вглядимся в распятия 7-9 вв., то нас поразит царственное спокойствие и тела Христова и в особенности Его лика. Руки растянуты под прямым углом к телу; тела, покрытого туникой, совсем не видно; нет напряжения в ногах; вся фигура Распятого как бы не имеет веса. У художника совсем не чувствуется желания изобразить страдание или поразить зрителя знанием анатомии человеческого тела, или еще – растрогать его и вызвать сочувствие к Распятому. Пред тайной страданий Богочеловека останавливался тогдашний художник в благоговейном молчании и страхе. И то, что он осмеливался изобразить, было в совершенном соответствии с евангельской историей, краткой, простой и трогательной. Эта художественная традиция не удержалась на Западе, где уже, начиная с 12-го века стали появляться распятия, в которых художник старался изобразить муку страждущего на кресте Спасителя в чертах Его лица и в позе тела. И с того же времени вошло в обычай представлять распятие Христа с тремя гвоздями, т.е. ноги прибиты одним гвоздем. И это, по мнению проф. Марукки, было сделано для того, чтобы дать телу более художественную позу, способную растрогать верующих.

На востоке же первохристианская традиция удержалась даже до сего дня. Православная душа, созерцая своего Спасителя и Господа, пригвожденным ко кресту, всецело погружается в тайну вольного распятия и смерти Начальника жизни, и для нее достаточно одного слова, одного намека, чтобы углубиться в эту тайну и пережить ее. Всякое излишне реальное Внешнее впечатление, возбуждающее чувствительность, могло бы только помешать духовному переживанию.

Вглядитесь в православное распятие! Тело – в спокойном положении, голова – в естественном наклоне; нет потоков крови из ран, нет следов бичевания, нет муки ни в лице, ни в членах тела. Если все это было на Голгофе, и видевшие «позор сей» уходили оттуда, бия себя в грудь, то нам для сокрушения сердечного уже не нужно этого видеть.

Православное распятие, как мы сказали выше, и в 20 в. остается в гармоническом соответствии с простотой евангельского рассказа о крестных страданиях Спасителя нашего. И потому его действие на душу так сильно.

Покров Пресвятой Богородицы

Снова мы собрались ради праздника Пречистой Богоматери; снова услышим Евангелие, столь знакомое, знаемое наизусть о встрече двух обрадованных матерей – Марии и Елисаветы, снова вместе с Пречистой воскликнем: «Величит душа моя Господа, и возрадовася дух мой о Бозе, Спасе моем,» снова радостно отверзем уста наша и воспоем радуяся Тоя чудеса.

И это – чудо милости Божией, что так легко нашему сердцу открываться для песнопений Матери Божией, что мы не только не тяготимся этими частыми праздниками Пречистой, но после каждого прошедшего с нетерпением ждем следующего, и когда он приходит, то вот это одно ваше множество свидетельствует, как мы любим Ее, честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим.

У сегодняшнего праздника есть свои особые черты, которыми нам он особенно дорог. Пречистая распростерла свой омофор над городом, находившимся в беде, над народом, у которого не осталось иной надежды, кроме Царицы небесной; и Она явила ему свое заступление. И вот от этого далекого исторического факта в душу христианскую вошла уверенность, что когда нет заступника, нет утешения, нет отрады, когда в сердце готова поселиться горькая мысль, что ты одинок, забыт и никому не нужен, то стоит только вспомнить, что есть у нас добрая, милосердная и сострадательная Мать, которая видит наши нужды, слышит наши воздыхания и всегда готова помочь нам, поддержать, утешить; стоит вспомнить и к Ней, Пречистой и Преблагословенной, всем сердцем своим обратиться и поплакать пред Ней, пожаловаться Ей на свою судьбу – и тогда совершится чудо: пройдет скорбь, и тихая, умиленная радость и примиренность с волей Божией поселится в душе.

Эти духовные переживания – и скорби и последующие радости – суть факты, реальности, действительность. Мы знаем, откуда приходит скорбь, что ее рождает; нам следует точно знать откуда приходит радость, чтобы не думать о ней, как о случайности, которая сама собой, от перемены душевных настроений происходит.

Разобраться нам в душе своей, увидеть источник радости помогает нам Церковь. Вот сегодня Она в кондаке укажет нам, что «Дева днесь предстоит в церкви и с лики святых невидимо за ны молится Богу.»

Разве может быть грустно и скорбно там, где Царица небесная распростирает свой молитвенный покров? Где люди обращаются к Ней с мольбой? Разве можно сомневаться в Ее невидимом здесь пребывании, сомневаться нам, которые две недели тому назад так явственно почувствовали присутствие блаженных сил и веяние благодати Божией в храмепамятнике, когда Пречистая Владычица своей чудотворной иконой пребывала там, вселяя радость в наши души? То была духовная действительность! Сейчас она снова повторяется здесь и степень ее напряжения зависит всецело от нас. Если мы очистим чувствия, чтобы никакое житейское пристрастие не владело нашим сердцем, то Христова радость, за молитвы Пречистой Матери, снова охватит нас и будет источником последующих духовных утешений. Аминь.

5. В Дни Памяти Святых

О Святых Угодниках Божиих

С великой любовью относится св. Православная Церковь к угодникам Божиим, просиявшим своею верою и любовью к Богу, наипаче же своею жизнью по Евангелию. Редкая неделя проходит, чтобы в нашем храме не совершалось богослужения в честь и память какого нибудь святого. А там, где совершаются службы ежедневно, каждый день вспоминается и прославляется память святых Божиих. В честь их не умолкают хвалы и пения круглый год. В церкви не читаются полные жития святых, но в тропаре, кондаке и стихирах краткими словами рисуется облик святого, его деяния, его подвиги, его духовная красота. А дух святого, невидимо присутствующий там, где о нем вспоминают с любовью, возбуждает в нашей душе святые чувства веры и любви.

Святые и мы – не чужие друг другу. Ведь мы – члены одной семьи христианской! Пусть они живут не с нами, пусть мы их не видим: лишь бы нас связывали чувства любви! Любовь преодолевает и время и пространство.

Родители, – особенно матери, – знают, что нет нужды, чтобы ребенок был постоянно на глазах, чтобы можно было любить его. Даже больше – кого нет дома, о том больше душа болит, того больше любишь и жалеешь. Вот так и в наших чувствах к святым. Мы их любим, хотя они жили давно, хотя мы о них знаем с чужих слов. Наша общая с ними любовь ко Христу сближает, роднит нас, соединяет в одну семью.

Есть христиане (протестанты), совсем отказавшиеся от общения любви со святыми. У них, пока живет человек, они его чтят и любят, а умер – и из сердца вон, как если бы он исчез навсегда. Но Бог не есть Бог мертвых, но живых: у Бога все живы. Со святыми мы теперь имеем общение любви в духе, как если бы они были с нами, и надеемся встретиться с ними лицом к лицу в новой, будущей жизни. В особенности тогда будет оправдана наша любовь к ним, наше почитание их памяти, наши праздники, наши песнопения в их честь.

Святые – это наши старшие братья в большой христианской семье. Они уже прошли путем христианской жизни, который мы только совершаем. В своей жизни они показали нам живые примеры того, как нужно христианину жить и поступать во всех случаях жизни. Они наши наставники, но они же и наши друзья, могущие нам помочь. Вот почему со времен апостольских христиане не переставали обращаться к усопшим святым с просьбами о помощи. Вот краткая молитва к св. ап. Петру и Павлу, нацарапанная на куске кирпича в катакомбах: «Петре и Павле, помните о нас!» Немного сказано слов, но в них вложена вера, что св. апостолы, помня о просителях, помогут им.

Пока мы идем путем жизни земной, мы нуждаемся в помощи наших небесных друзей и покровителей. А когда кончится этот путь и мы отойдем ко Господу в блаженную жизнь то разве там мы будем одни? Разве мы их там не встретим? Да, мы надеемся быть принятыми в общую семью всех от века Богу угодивших. Если, по милосердию своему, Господь не лишит нас небесных обителей, то там-то мы и встретимся с теми святыми, которых чтили и любили здесь на земле. И чем живее теперь наши чувства к ним, тем радостнее, тем желаннее будет наша встреча там.

Когда родные встречаются после мнотолетней разлуки, эта встреча приносит им радость, им есть о чем говорить, им приятно даже без слов смотреть друг на друга, видеть милые, родные черты. Так точно будет с нами при встрече со святыми, если мы будем иметь их своими друзьями теперь.

В сегодняшний день, когда мы празднуем наших родных русских святых, что мы им скажем? О чем их попросим? Вчера мы о многих из них сказали похвальное слово, а сегодня осмелимся высказать нашу мольбу, которую вот уже четверть века мы носим в нашем сердце, как незаживиающую рану.

Угодники святыи! Если мы, холодные себялюбцы, сострадаем народу нашему в его горькой судьбе, если мы, не щадя своей жизни, бросались туда, где, по нашему мнению, решалась участь нашего народа в благоприятную для него сторону, то неужели вы не пожалеете его? Вымолите ему у Бога хоть немножко свободы, хоть немножко милосердия, хоть немножко радости, хоть немножко надежды на лучшие дни, хоть немножко больше хлеба, одежи, хоть немножко больше здоровья!

Мы не думаем, что Господа надо умолять, как взыскательного судью; мы не думаем, что наши молитвы именно Ему нужны. Но, когда мы от сердца молимся за народ наш, то в сердечной молитве наши души откроются для сострадания, в нас станет больше христианской любви; чрез это мы станем достойны милостей Божиих. И тогда они изольются на нас и на всех, кого мы обнимем нашей любовью. Аминь.

Похвальное Слово Св. Равноапостольной Царице Елене

Какими похвальными венцами украсим мы равноапостольную царицу Елену в ее праздник? Какия славословия произнесем, чтобы достойно восхвалить память сей царственной жены?

Вспомним жизнь ее, жизнь, начатую в простой хижине и оконченную в царских чертогах! Восстановим эту жизнь хотя бы в общих чертах и кратко, – и мы тотчас увидим прекрасные стороны характера царицы Елены, тотчас найдем повод к ее восхвалению, нетрудно будет нам тогда обратиться к вам с призывом подражать вере и добродетелям равноапостольной царицы.

Св. Елена была замужем за Констанцием Хлором, одним из римских военачальников. Замужество это произошло так: Констанций Хлор, будучи однажды по долгу службы в путешествии, остановился на постоялом дворе. Девушка-служанка своею миловидностью, простотою и кротостью нрава так понравилась ему, что он взял ее себе в жены. Констанции Хлор был язычником, хотя и не ревностным, Елена по-видимому уже была христианка. От этого брака родился Константин, впоследствии великий и равноапостольный.

Семейное счастье для Елены было непродолжительным. Когда Констанций X. был объявлен цезарем и соправителем Западного императора Максимина, ему пришлось, по политическим соображениям, развестись с Еленой и жениться на дочери императора. Св. Елена приняла этот удар кротко, смиренным сердцем: ни упрека, ни борьбы за свои права. Она вся ушла в молитву, в дела помощи бедным и обездоленным. Ее чуткое сердце знало, где была нужда, и она шла туда, не дожидаясь зова.

Но вот Констанций Хлор умирает. После непродолжительной, но ожесточенной борьбы за императорский престол вся империя – и западная и восточная – покоряется Константину Великому. Для св. Елены, матери его, начинается новая жизнь. Хотя император и подарил ей дворец в Риме, где она могла спокойно прожить остаток дней своих, но это было лишь временным ее жилищем. Св. Елену влекло в те места, по которым некогда ходили ноги Спасителя, ее тянуло поклониться св. земле, освященной пребыванием Бого-человека. И она отправилась на богомолье в Палестину.

Нет ни одного места, чем либо памятного от дней жизни Спасителя, которого не посетила бы св. Елена, где бы она не оставила по себе памяти. В Вифлееме, в Назарете, в Иерусалиме она на свои средства созидает богатые храмы и тем дает возможность хри-стианскому Богослужению влиять на языческую массу своею красотою и возвышенностью. Наконец, при ней же и по ее настоянию совершаются раскопки и находят животворящий Крест Господень – славу христианства и оружие непобедимое на враги.

Возвратившись в Рим восьмидесятилетней старицей, она тихо умирает в своем дворце, наполненном священными предметами, вывезенными из св. земли. Тело ее почивает в церкви на Капитолийском холме в порфирном саркофаге, а во дворце ее, в той самой комнате, где она жила, устроена церковка в ее имя.

Вот краткое житие св. Елены. В нем две черты останавливают внимание: кротость сердца и любовь к храмам Божиим. Несправедливо отвергнутая мужем, она смиренно берет на свои плечи крест преждевременного вдовства и (вся уходит в дела христианского благотворения. Отныне не внешнее плетение волос, не нарядность в одежде, не серебро и золото занимают ее внимание, а потаенный сердца человек в неистлении кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом (I Петр., 3:3-4).

Когда при Константине Великом прекратились гонения на Христианство, св. Елена всю свою любовь к Богу выразила в построении и украшении храмов Божиих. Для нее не было большей радости и большего удовлетворения, как видеть дом Божий, где бы вос-сылались непрестанные хвалы Богу.

Сестры-христианки, в особенности же вы, носящия имя св. Елены! Если вы хотите хоть чем нибудь выразить вашу любовь к вашей небесной покровительнице, то терпеливо, подобно ей, переносите бывающие скорби, не озлобляйтесь на обижающих вас, любите Господа со всею горячностью вашего сердца! Как царственная соименница ваша любила места, некогда освященные пребыванием Господа Иисуса Христа, так вы любите храмы Божии. Она созидала их из камней и украшала драгоценностями, а вы украсьте их вашим присутствием, облагоухайте их вашими молитвами. Тогда венец славы возсияет и над вашими главами в день оный, когда Господь придет, чтобы каждому воздать по делам его. Аминь.

На Владимиров День

Не может человек жить без надежды: когда ему хорошо, он надеется на лучшее; когда человеку плохо, когда он беден, или болен, или в каком нибудь несчастье, или скорби, то надежда смягчает горечь настоящего момента, утешает челоека как бы пред-чувствием будущей перемены к лучшему.

Мы, русские изгнанники, в течение долгих лет жили не только маленькими личными надеждами, но у нас была одна общая надежда – дожить до того времени, когда возможно будет всем нам возвратиться на родину. Мы здесь с вами пережили моменты, когда казалось, по нашим человеческим соображениям, что вот уже близко, у самых дверей находится освобождение России от безбожников. Свершение нашей надежды казалось столь близким, что многие не утерпели и двинулись на восток, не ожидая конца войны, не ожидая даже того поворота, когда можно было бы с уверенностью сказать, на чьей же стороне будет победа.

И вот теперь не только они (если кому Бог судил остаться в живых), но и мы живем не столько надеждами, сколько разочарованиями. Та общая надежда, которая одна не давала нам уйти всецело в наши личные дела, а объединяла нас в одну семью, жаждущую возвращения на родину, – эта надежда померкла, отодвинулась в такое далекое будущее, что уже потеряла свою утешительность.

Чем же жить? На что надеяться? Во что верить? Если мы до конца нашей жизни, которая с каждым годом становится все короче, будем есть горький хлеб изгнания, если не увидим родины никогда, то неужели это способно нас, христиан, огорчить безмерно? Да, об этом горько помыслить, но мы были бы плохими христианами, если бы теряли волю к жизни и впадали в отчаяние лишь потому, что нет у нас земного отечества. Когда земная жизнь приносит лишь огорчения, то нужно считать это лучшим временем, ибо тут-то мы и начинаем понимать, что есть у нас иное отечество, небесное, откуда мы ожидаем и Спасителя нашего Господа Иисуса Христа.

Веру в Христа Спасителя посеял в русской душе св. князь Владимир. Она питала и укрепляла русскую душу в течение 1000 лет. И всегда так было в русской истории, что когда современность была безотрадна и могла повергать лишь в отчаяние, православный человек тогда с особой силой вперял взоры свои в вечность, в жизнь будущего века, с большей ревностью начинал трудиться для Бога, для вечности, исправлял свою греховную жизнь. И было до сих пор так, что за таким поворотом его жизни следовала милость Божия к нему.

И безнадежность сегодняшнего дня и скудость во всем не иначе даны нам, как для того, чтобы мы начали больше думать о небесном отечестве, о нашем собрании пред лицом Божиим, о суде и воздаянии каждому по делам его. Эти думки не могут не отразиться благодетельно на нашей жизни, не могут не изменить ее к лучшему.

И если бы мы, хотя бы с сегодняшнего дня, положили угождать Богу во всем, ничем не огорчать Его, то такое наше решение было бы лучшим нашим подарком св. князю Владимиру в день его праздника. Аминь. Тараскон на Арьеже, 1945 г..

Мысли на Владимиров День

Когда мы видим лик св. князя Владимира, убеленный сединами, то невольно его дело – принятия христианства и просвещение народа русского светом Христовой веры – мы приписываем той мудрости, какая обычно сопутствует старости. И значение того перелома жизни, какой произошел в нем после крещения, мы поймем лишь в очень слабой степени, если не примем во внимание, что к моменту крещения князю Владимиру не было и 30-ти лет. В этом возрасте в человеке царствует тяготение к миру, женолюбие, богатство, слава, властность – вот чем полна душа, вот что является ее идеалом у человека в 30 лет. И мы знаем, что все это владело душой кн. Владимира. И кто мог думать, что в душе еще столь молодой, еще не пресытившейся утехами мира, может возникнуть жажда благочестия, желание жизни воздержанной; что у него, по нашим понятиям, молодого человека, может появиться огненное желание знать истинного Бога, а узнав, последовать Ему нераздельным помыслом, до полного перелома всей жизни!

Теперь, когда мы в оценке дела Владимирова примем во внимание его молодые годы, все дело его приобретает в наших глазах иную, высшую оценку, ибо одно дело отречься от мира и пойти за Христом на старости лет, а другое – начать служить Ему в 30 лет.

Св. кн. Владимир, ища доброго бисера, обрел безценную жемчужину – Христа. И как евангельский купец, найдя поле с зарытым в нем сокровищем, продает все, что имеет, и покупает поле то, так и кн. Владимир, обретши Христа, оставил языческую жизнь со всеми ее утехами. Зерно христианской веры он положил и в душу русского народа, положил, как закваску, которая постепенно, на протяжении вот уже почти 1000 лет, заквашивает нашу жизнь идеалами христианства.

Мы любим историческую Россию называть Святою Русью не потому, чтобы она в действительности была такова, не потому, чтобы русский народ весь целиком и всегда стремился к святости. Напротив, мы знаем такие моменты в нашей истории, как лихолетье 17-го века, или как новое лихолетье наших дней, вызванное глубоким и длительным потемнением в нашей душе свято-русского идеала. Но одно то, что наш народ, поддавшись соблазну пожить чисто мирской, грешной жизнью, без Бога, с желанием не знать никаких моральных препон и, испытав всю горечь такой жизни и неудовлетворенность ею, снова возвращается ко Христу, к тому бисеру, который он променял было на обещанную ему сытую жизнь, – это одно показывает, как глубоко князь Владимир заложил в русскую душу образ Христов. Брюссель, 1950 г.

На День Усекновения Главы Иоанна Крестителя

«Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу.» Эту горькую истину высказал пророк Исаия (57:1). Она невольно является в сердце и на устах в день памяти великого пророка и Крестителя Господня Иоанна. Ему усекнули главу в день рождения царя Ирода; по желанию прелюбодейной жены обезглавили величайшего из рожденных женами и принесли на блюде в среду пировавших. И никто не принял этого к сердцу! Пир не расстроился от этого преступления, и гости не вознегодовали на хозяина за то, что он убил праведника, которого сам слушал с услаждением.

А чрез недолгое время после смерти Крестителя совершилось еще более тяжкое злодеяние: не в угоду плясавице, которая обольстила царя, а в угоду толпе, которую Римский проконсул и ненавидел и презирал, он предал неповинного Христа на распятие. И опять никто не принял этого к сердцу! Говорим «никто,» потому что маленькая кучка апостолов, потрясенная распятием своего Наставника, действительно была каплей в море врагов Христовых.

Эти два примера: Христа и Его Предтечи, как будто говорят за то, что в жизни сей зло, неправда и преступление совершаются безнаказанно, при общем попустительстве и даже сочувствии. Больше того, в наших примерах преступление совершается царем и проконсулом, т.е. людьми, которые по своему положению должны бы заботиться о добре и справедливости. Но если неправда возсела на царском престоле и на проконсульском кресле, если долженствующие судить право совершают тягчайшия злодеяния, то где же искать правды? Есть отчего придти праведнику в смущение и желающему угождать Богу – в замешательство!

» Если делающие беззаконие,- по слову пророка Малахии, – лучше устраивают себя и, хотя искушают Господа, но остаются целы, то не тщетно ли наше служение Богу и что пользы, что мы соблюдаем постановления Его? (Мал.3:15).

Как видите, не в наши только дни рождаются такия мысли и в смущение приходят верующие в Бога. Когда люди еще не знали о Христе-Спасителе, страдания праведных и торжество нечестивцев повергали в великую скорбь души праведных. Однако, как ныне, так и тогда, Господь жалел любящих Его и утешал их в дни скорбей. Устами пророков Он возвещал о грядущем Спасителе и о будущем суде и воздаянии. Так в книге пр. Малахии читаем: «Внимает Господь и слышит, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его. И они будут моими, – говорит Господь Саваоф, – собственностью Моею на тот день, который Я устрою, и буду миловать их, как милует человек сына своего, служащего ему. И тогда, обратившись, увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и не служащим Ему. Ибо вот придет день, пылающий, как печь: тогда все своевольствующие и поступающие нечестиво будут, как солома, и попалит их грядущий день, – говорит Господь Саваоф, – так что не оставит у них ни корня, ни ветвей. А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет солнце Правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные; и будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я сделаю, – говорит Господь Саваоф» (Мал.3:16-18; 4:1-3).

Или еще у пророка Исаии читаем:, «Утешайте, утешайте народ Мой, – говорит Бог наш… Бедные и нищие ищут воды, и нет ея; язык их сохнет от жажды. Я, Господь, услышу их, Я не оставлю их. Открою на горах реки и среди долин – источники; пустыню сделаю озером и сухую землю – источниками воды; посажу в пустыне кедр, ситтим, мирту и маслину; насажу в степи кипарис, явор и бук вместе, чтобы увидели и познали и разсмотрели и уразумели, что рука Господня соделала это…» (Ис.41:17-20).

Нас, русских беженцев, пьющих из чаши страданий и унижения и готовых пасть духом, особенно должны утешать эти слова пророческие. Если Господь силен извести реки из гор, пустыню сделать озером и чрез жаждущую землю провести источники вод, то, несомненно, и нас, разсеянных по всему миру, Господь может, как сухие кости пророчества Иезекиилева, собрать воедино и воскресить для новой жизни.

А чтобы мы не унывали, не падали духом, а, напротив, укреплялись в надежде на праведный суд Божий и Его милость к нам, Господь дал нам праздники, подобные сегодняшнему: печальные и радостные вместе; печальные, потому что в этот день совершилось великое злодеяние – был обезглавлен праведник; и радостные, потому что ясно показывают и убеждают нас, что как бы ни была многоскорбна жизнь и печальна кончина праведника, – покой его – честь, и память его с похвалами в роды родов. Аминь.

Похвальное Слово Преподобному Иоанну Дамаскину

Преп. Иоанн Дамаскин прожил 104 года – и с малых лет до последняго издыхания носил он в сердце своем огненную любовь ко Господу. Все в житии этого верного ученика Христова дивно, изумительно, умилительно, поучительно.

Ему-ли, правителю целаго города, было время заниматься церковными делами? А между тем никто другой – ни иноки, ни священники, ни даже епископы – никто не защищал иконопочитания с такою убежденностью, с таким талантом, с такою настойчивостью, с такою основательностью. Его послания к народу, к самому Императору Византии в защиту икон, если бы были слабыми и беспомощными, не возбудили бы в иконоборце царе гнева, не подтолкнули бы его на постыдный поступок клеветы – составлению ложного письма, якобы написанного Иоанном.

Иоанн был правителем Дамаска, когда писал в защиту св. икон, а гонение на иконы возникло в Византии, в другом государстве. Но такова была ревность его христианской души, так близки ему были интересы Церкви Христовой, что преп. Иоанн всю силу своей души, все свое красноречие отдал на дело защиты иконопочитания. По человчески, по мирски рассуждая, что могло дать Иоанну это вмешательство, казалось бы, в чужия дела? Ничего, кроме неприятностей и огорчений. Но если судит по христиански, то нельзя не преклониться пред ревностью Иоанна о славе Божией, пред желанием его послужить своим красноречием не суетной мирской славе, а Церкви Божией.

Это сознание своего долга пред Церковью достойно нашего внимания!

Мы живем почти 1200 лет после св. Иоанна. Если 50 лет тому назад было начальство и светское и духовное, которое следило, чтобы и церкви строились, и чтобы в храмах проповедывалась чистая истина Христова, то теперь на нас всех легла забота о церкви: и строить храмы Божии и ограждать церковную жизнь от нестроений, ересей и расколов мы должны сами. И тут преп. Иоанн своим примером учит нас считать дело церковное своим, самым первым, которому нужно отдать все внимание и всю силу души.

Но вот Иоанн уже не в Дамаске, уже не правитель, облеченный властию и честью. Претерпев за защиту икон отсечение правой руки и исцеленный чудесно Божией Матерью после горячей целонощной молитвы пред Ее иконою, он уходит в монастырь и отдает себя в ученики одному старцу-простецу, не ученому, но опытно знающему путь восхождения к Богу и очищения я души от присущих ей страстей и греховных склонностей. Тут его ждет испытание его смирения.

Однажды старец, желая видеть, насколько преуспел его ученик в духовном росте, собрал много корзин, которые они вместе плели, и послал его продать их в Дамаске. Только смотри, – сказал он, – не отдавай по цене меньшей, чем какую я назначаю! А назначил он цену много большую, чем они стоили.

И пошел Иоанн, ни слова не сказавши старцу о том, что цена слишком высока, что путь далек, что за меньшую цену их можно было бы продать и в ближайшем городе, что, наконец, ему стыдно идти с корзинами на спине в город, где все его знали по прежней богатой жизни. Сказал только: «Благослови, отче!» – взял корзины и пошел.

Ходил Иоанн, нищенски одетый, по площадям и улицам Дамаска, предлагая корзины, но никто не покупал, узнав их цену. Смеялись даже над ним, говоря: «В своем ли ты уме, требуя таких денег?»

И на длинном пути из обители в Дамаск и ходя по стогнам и улицам родного города в бесплодных попытках продать за непомерно высокую цену корзины -сколько раз могла посетить душу Иоанна искусительная мысль о своем унижении, о стыде явиться в рубище там, где его знали в пышности и блеске, о неблагоразумном распоряжении своего старца! Если бы Иоанн думал о себе, о своем достоинств, о своем значении, как уже испытанного стоятеля за Церковь Божию, – то, несомненно, и досада, и огорчение, и осуждение старца нашли бы место в его душе, сделали бы его таким, как мы все. Но когда Иоанн приучил себя жить прежде всего для Бога, жить по вере своей в Господа Иисуеа, сказавшего: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, яко кроток есть и смирен сердцем,» то ничто скверное не могло уже проникнуть в его душу.

И этой чертой своего характера учит нас преп. Иоанн многому. Многие из нас некогда были в своей стране знатными, богатыми, влиятельными, уважаемыми. И вот теперь мы и мало что значим и бедны и, как прах, всеми попираемый. Нашему смирению пришел час испытания. Преп. Иоанн сам избрал себе пустынную нищету и звание послушника, которым мог всякий помыкать, а нас Господь поставил в это смиренное положение. Но плод и мы можем собрать такой же, как преп. Иоанн. Следует только не огорчаться, не роптать, с покорностью и терпением переносить скорби жизни – и мы будем увенчаны тем же венцом смирения, как и преп. Иоанн Дамаскин.

Следует сказать, хотя бы кратким словом, о поэтическом даре преп. Иоанна, которым он послужил Церкви и красота которого умиляет нашу душу, хотя часто мы, переживая трогательнейшие моменты, или забываем, или даже совсем не знаем, кто именно сложил, из чьей души излились эти умиляющия душу песнопения.

Кто не знает канона Богоматери, такого радостного, такого увлекающего душу к небесам: «Отверзу уста моя «? Это – творение преп. Иоанна.

Кто не склонял головы в сознании своей виновности при пении: «От юности моея мнози борют мя страсти» и в то же время как-то утешался надеждою на исправление, слыша из того же песнопения такия чудныя слова: «Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается»? Это тоже вылилось из души преп. Иоанна.

Кто не плакал у святой плащаницы под умилительное пение тропаря, составленного преп. Иоанном: «Благообразный Иосиф» ?

Кто не приходил в духовный восторг в Пасхальную ночь при пении канона: «Воскресения день – просветимся, людие!»? Этот гимн составил преп. Иоанн, вложив в него всю ту радость, которую многажды пережил сам у гроба Господня в Иерусалиме, приходя туда из своей обители.

Наконец, когда мы смежим наши вежды и уже не ушами, а внутренним слухом наша душа будет внимать церковным песнопениям и искать в них утешительного на-путствия в путь узкий и прискорбный, – то она снова услышит преп. Иоанна: «Святых лик обрете источник жизни и дверь райскую, да обрящу и аз путь покаянием.»

И все мы, часто провожающее наших родных и знакомых в иную жизнь, слышим от знающего по собственному опыту о превратностях нашей судьбы: «Какая житейская сладость пребывает печали непричастна?»

Самые умилительные песнопения нашей Церкви составлены преп. Иоанном Дамаскиным. Их так много, но мы к ним так привыкли, что далеко не всегда и не всеми осознается их значение в нашей духовной жизни. Осмелимся высказать чисто воображаемое предположение – что если бы когда-нибудь мы лишились этого сокровища, только тогда мы поняли бы, как мы бедны.

Нашим словом мы хотели бы возбудить чувство сердечной признательности к преп. Иоанну за все то, что Он дал нам от избытка своих талантов, отданных им на пользу Христовой Церкви. И не только признательности, но и любви, любви живой и действен-ной, которая может выражаться лишь в одном: приходить в храм, где звучат безсмертныя песни Иоанна, и слышать их, и вдохновляться ими на неизменную любовь к Богу и Его Церкви. Аминь.

6. Разные Темы

Божие Величие

«Что значит человек, что Ты помнишь его, или сын человеческий, что Ты посещаешь его?» (Пс.8:5).

Побеседуем, други-братия, о беспредельном величии Божием, о неизреченной мудрости Творца, которая светится в каждой былинке и в каждой клеточке живого тела; о необъятной красоте, которую Господь разлил не только по голубому небу, не только по лицу земли, но вложил и в душу человеческую; когда вы эту красоту заметите, уже не будете обращать внимания на то, хорош ли человек внешне, привлекателен ли, а будете видеть внутреннюю красоту его души и ее любить.

И когда от этой безпредельности Божиих совершенств и Божия величия мы оглянемся на себя, в особенности в те моменты, когда мы бываем жалки и несчастны, тогда невольно всплывает в памяти этот стих псалма: «Что значит человек, что Ты, Господи, помнишь его?»

Но остановимся на этой мысли – о Божием величии и нашем ничтожестве, – чтобы она, как можно глубже вошла в нашу душу: эта мысль способна стать в ней источником самых чудных, самых утешительных и спасительных настроений.

Мы, жители больших городов, живем оглушенные их шумом; живем очарованные достижениями культуры, которую создал человеческий гений, и не видим красоты, созданной Богом. И жизнь наша полна такой заботы о хлебе насущном, которая поглощает все наше внимание, всю силу души, почти всю физическую энергию. И некогда человеку посмотреть на Божий мир и увидеть, как он прекрасен: как прекрасно небо, усеянное бесчисленным множеством звезд, больших и малых, ярко горящих и едва мерцающих. Нам некогда, глядя на этот, кажущийся неподвижным, небесный свод, вспомнить, что говорит наука об этом безпредельном мире звезд и планет, об их постоянном стремительном движении, уносящем всю вселенную в неведомое пространство. Некогда придти в восторг от мысли, что вся эта небесная красота зиждется на твердых законах, которые установил Творец этой красоты.

Еще меньше у нас возможностей видеть красоту моря-океана, этой водной стихии, которой один Господь мог указать пределы распространения. Воды на нашей планете столько, что она могла бы покрыть землю слоем в 2 километра толщиной. Но вот эта безпредельная водная стихия, в летний солнечный день едва плещет своими волнами в песчаный берег, как бы сознательно послушная Божьему повелению не переступать указанной черты, чтобы люди могли спокойно жить на берегу, чтобы малые дети могли плескаться в ее волнах без всякого страха.

Кому Господь дал счастье жить на лоне природы, тот мог бы нам рассказать о красоте полевых цветов, о зелени лугов, о золоте на солнце зреющей пшеницы, об упоительном аромате скошенного сена, о лесах с листвой, причудливо разнообразной и прекрасной то своею зеленью, то золотом и багрянцем.

Какое множество пород, какое благоухание, какая красота растительного царства! Сколь должен быть премудр, благ, прекрасен Художник-Бог, создавший одним Своим всемогущим словом эту красоту!

А мир жиивотных – от микроба, которого видеть нельзя, до слона и бегемота, пред которыми человек стоит без страха только потому, что Господь дал этим колоссальным животным кроткий нрав. Его многообразие кажется безпредельным, а между тем, как в звездах и планетах все рассчитано мерою и числом, так и в мире животном все устроено в дивном порядке: всякое живое существо рождается по роду и подобию своему, с (внешними признаками, только ему присущими, с характером своеобразным, которого не изменяют ни время, ни условия существования.

«Велий еси, Господи, и чудна дела Твоя, и ниедино же слово довольно будет к пению чудес Твоих!»

И вот это великое Существо, облекшее в такую красоту и великолепие Свои творения, через рассматривание которых мы только и можем слегка приблизиться и узнать Его, стало плотью и обитало среди нас.

Какое безмерное снисхождение, какое смирение, какая любовь к человеку! Но что значит человек, что Ты, Господи, помнишь его? Какое может быть сравнение между величием Божиим и нашим ничтожеством? Что могут значить наши грехи или наша праведность пред Богом?

О праведности пророк Исаия сказал, что вся она, как запачканная, рваная одежда, А о грехах судите сами: если за одни слезы раскаяния Господь прощает тягчайшее преступление, то что же значат наши грехи? Ни праведность наша, ни наши грехи для Бога ничто, ноль, пустота! Но для нас они – все: жизнь или смерть. В праведности – радость, мир, широта сердца, жизнь вечная, нескончаемое веселие у источника радости, Бога. В грехах – мука, скорбь, угрызение совести, страдание, болезнь, смерть и вечная погибель.

Но Бог так возлюбил мир, что Сына Своего дал, дабы верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную.

Вот это должно бы приводить нас в духовный восторг, в трепет и умиление, что высочайшее Существо снизошло к нашему ничтожеству, что Вечно-Сущее любит того, кто сегодня живет, а завтра, яко цвет увядает и яко сень мимогрядет, что Господь милует даже грешника, не лишает ни солнца, ни хлеба даже того, кто отвернулся от Него и стал к Нему спиной. Господь как бы говорит людям: «Вы можете даже распять Меня, но Я не перестану с самого креста протягивать к вам Мои объятия и звать к Себе.»

Если такова любовь Божия к человеку, кроткая, долготерпеливая, неизменная, вечная, то что же нам делать? Не заметить ея, не ценить, отвернуться? Продолжать испытывать терпение Божие? Или же почувствовать ее и ответить любовью?! Аминь.

«Господь Иисус Христос – Надежда Наша.

(I Тим. 1:1.)

Много раз мы слышим в церкви: «Слава Тебе, Христе Боже, упование наше!» Но, может быть, потому, что мы слышим этот возглас в конце богослужения, когда наше внимание уже утомлено, или, может быть, потому, что это выражение славянское – мы до сих пор не замечали того глубокого и утешительного смысла, который ему присущ. Христос Бог назван упованием нашим, надеждой нашей! От первых дней христианства, от ап. Павла дошло это выражение до нас. И если раньше мы его не понимали, то теперь, когда наша жизнь стала так богата всякими невзгодами и бедна утешениями, когда настоящее безотрадно, а будущее полно безнадежности, мы не можем не видеть, что в этих обстоятельствах мы не оставлены без надежды.

И если человеку бывает хорошо, когда он имеет благодетеля, хотя бы тот жил и за океаном, то сколько же лучше должно быть нам, которым Христос-Спаситель, надежда наша, сказал, что Он пребудет с нами во вся дни до скончания века! Пребудет не где-то далеко, на небесах, а с нами, среди нас, в нашей жизни, если она будет заправлена духом Христовым; в наших душах, – если они будут гореть любовью к Богу; в наших телах, – если мы будем хранить их в чиистоте.

И люди благочестивые, а лучше сказать, люди, ищущие Бога, являются живыми свидетелями того, как надежда на Бога не постыжает никогда, не остается бесплодной. В их жизни Господь показывает всем, что Он не далек от каждого из нас, что Он видит жизнь нашу, что Он слышит молитвы наши, усматривает движения сердца нашего и готов бывает спасти всякого, кто призовет имя Его.

Многих смущает то обстоятельство, что участь как верующих, так и неверующих, как надеющихся на Бога, так и не надеющихся, как призывающих имя Его, так и хулящих Его, остается как будто одинаковой; и даже кажется, что теперь легче живется тем, кто освободил себя от всякого закона, от всяких нравственных обязательстив.

Но пусть нас не соблазняет это кажущееся благополучие людей неверующих, не призывающих имени Господня. Мы видим лишь внешнее их жизни, лишь поверхность; но удовлетворены ли они внутренне, спокойна ли их душа, не мучит ли их совесть?

Отчего так много самоубийц из числа неверующих? Только оттого, что когда в душе нет Христа – надежды нашей, то она пуста, ничто ее, особенно душу ищущую, не удовлетворяет, ничто ей не мило, и самая жизнь теряет свою привлекательность и смысл.

А посмотрите, как несчастны люди без надежды на Бога, когда их постигает несчастье: они впадают в крайнее малодушие и отчаяние, или, что еще хуже, исполняются злобы ко всем и даже к Богу, о Котором они говорят, что Его нет.

И напротив, у людей верующих, как бы ни протекала их жизнь, сколько бы скорбей и бедствий ни приходилось им претерпевать, в душе хранится живое сознание, что собственно иной жизни христианину и ожидать не следует, что если нашему Учителю и Господу пришлось претерпеть в жиизни все горести, даже до крестной смерти, то нам ли отказываться от них? Кроме этого сознания, которое помогает примириться со скорбями, но неспособно утешить, в наших душах должна быть и утешительная надежда на Христа-Спасителя. Он, прошедший трудный путь земной жизни от Вифлеемских яслей до Голгофского креста, воскрес, вознес человеческое естество на небо и возсел одесную Бога. Наше естество провел Он сим путем, чтобы все воочию видели, где кончается путь христианина, и все горели несомненной надеждой быть там и этой надеждой смягчали раны, нанесенные бедствиями настоящей жизни. Аминь.

Вера Разумнее Неверия

(Слово к молодежи)

Мы – люди верующие: верим, что есть Бог; верим, что Бог сотворил мир, так что из невидимого произошло видимое; верим, что Бог создал человека; верим, что Сын Божий, Господь Иисус Христос, сходил на землю, чтобы спасти человека от рабства греху; верим, что этот мир кончится, погибнет в катастрофе за свои грехи, что Бог создаст новое небо и новую землю, где после всеобщаго суда будут жить одни праведники.

Вот в кратких чертах те истины, в который мы верим, и этой верой отличаемся от неверующих. Когда они смеются над нами, будто мы веруем в то, чего нельзя доказать, что будто бы противоречит здравому смыслу, чего мы не видим нашими глазами, – то что им следует ответить?

Прежде всего скажите им, что напрасно они себя называют неверующими, напрасно думают, что в их жизни вера не играет никакой роли. Вера есть уверенность в невидимом, что оно есть, в ожидаемом, что оно непременно будет.

Когда начинался мир, то человека еще не было, никто не видал своими глазами, как создавалось все то, что мы называем природой. Вот здесь и нужна вера! Мы, верующие, из Св. Писания знаем историю мироздания и верим ей, верим, что Бог сотворил небо и землю. Безбожники, находящиеся с нами в совершенно одинаковом положении, – ведь и они не присутствовали при начиале мира, – говорят, что мир произошел сам собой. Знать, что происходило в то отдаленнейшее от нас время, никто не может; значит, и безбожники не знают, как произошел мир, а только думают, только верят, что он появился сам собой. Итак, о начале мира возможна только вера. Чья же вера лучше – наша или их? Что разумнее сказать: «Бог сотворил мир,» или: «Мир произошел сам собой «?

Когда мы говорим, что Бог сотворил мир, то это значит, что Верховное, всемогущее, разумное, премудрое Существо положило начало миру. И эта мысль легко укладывается в голове и не только не противоречит здравому смыслу, но, напротив, требуется им. Ум человека так устроен, что он всюду ищет причину сущестивующего. Например, когда вы заболели гриппом, то сейчас же соображаете, что вы простудились вот там-то, или заразились при таких-то обстоятельствах. Когда вы видите хорошую картину, то сейчас же мысль ваша представляет себе не какого-нибудь маляра, а именно – художника. И если картина действительно хороша, то вы начинаете думать о таланте художника, о хорошей школе, которую он прошел. И чем сложнее машина, картина, симфония, роман и всякое другое создание человеческаго ума-таланта, тем с большей настойчивостью мы ищем его автора, тем большую талантливость в нем предполагаем.

Одним словом, мы ищем достаточного основания для существования всякой вещи и всякого явления. Это свойство человека проявляется с первых шагов его сознательной жизни, с того момента, когда ребенок начинает искать причин яивлений и непрестанно спрашивает: «Отчего и почему?»

Когда безбожники говорят, что мир произошел сам собой, и верят этому, то они являются не разумнее пятилетних младенце. Ребенок поверит, если ему сказать, что эту игрушку принес ему дед-мороз, потому что в его детском представлении дед-мороз может приносить игрушки. Но когда пятилетнему малышу скажут, что игрушка упала с неба, или появилась у него под подушкой сама собой, то это его только удивит: ум его уже работает, уже ищет причин явлений.

Итак, вера безбожников в то, что мир появился сам собою, есть вера неразумная; в подтверждение этой своей веры они не могут привести ни одного факта: нет ни одной вещи, которая явилась бы сама собой, без причины. Не происходит сейчас ни одного явле-ния, ни одного факта без достаточного основания, без достаточной причины.

Мир существует – это факт, и для сего факта нужно найти достаточное основание. И вот, разумнее сказать, что его сотворил Бог, чем сказать, что он произошел сам собой.

Рассказывают о двух студентах, которые часто спорили о религии. Один из них был верующий, а другой – безбожник. Верующий, чтобы убедить своего товарища, чтобы наглядно показать ему бессмысленность его неверия, устроил следующее: заказал мастеру хороший глобус и поставил его у себя на столе. Когда неверующий студент пришел к нему, то первое, что он сказал, увидев глобус, было: «Откуда у тебя такой прекрасный глобус?» – «Ни откуда, – был ответ, – он сам собой тут появился.» – Ну, брось шутить, скажи, кто его сделал?» – «Никто – он сделался сам собой.» – «Ну, это вздор: только сумасшедший может поверить этому.» Тогда верующий студент сказал: «Вот ты называешь сумасшедшим того, кто поверит, что этот глобус сделался сам собой, а как тогда назвать тех, кто не только сам верит, но старается и других убедить, что наша земля, которая посложнее этого глобуса, появилась как-то сама собой?!»

В деле веры юношество всегда проходит известный период, когда принятое в детстве подвергается проверке, сомнениям и даже отрицанию. Кто из нас, старших, не переживал момента, когда хотелось и думать и жить по своему, а не так, как этому учили нас родители? Скажем больше, редкая душа в юношеском возрасте сохраняет свою детскую веру, свою способность доверчивой молитвы, свою любовь к церкви. В студенческие годы в особенности кажется, что можно и не прибегая к Богу, не докучая Ему своими молитвами, устроить жизнь так, что это будет сплошной праздник. Самоуверенность никогда не бывает так сильна у человека, как в его молодые годы, когда его духовные и физическия силы находятся в полном расцвете. В эти же годы молодой человек легче всего поддается влиянию товарищей, проповедующих свободу от всяких авторитетов, традиций и верований. Призыв к свободе находит в юношеской душе полное сочувствие.

И вот, друга мои, когда вы встретитесь с неверующим товарищем, когда вам придется сидеть с таким на одной парте и, может быть, постоянно слышать призыв освободиться от старых верований, когда над вами посмеются за то, что вы ходите в церковь, – то не малодушествуйте, не считайте, что все старое – плохо, что родители глупее вас, когда веруют в Бога и ходят в церковь. Одним словом, не уступайте безбожнику, знайте, что его неверие беспочвенно, необоснованно, неразумно. У него всего лишь одна черта достойна подражания: оно смело, оно настойчиво, оно с упорством повторяет то, что давно уже отвергнуто наукой и опровергается ежедневным опытом. Научитесь у него этой смелости и настойчивости, чтобы защищать так же свои убеждения!

Молодежи свойственно стремление, – такова уж ее природа, – все увидеть, все потрогать своими перстами, все понять своим умом, все оценить, – и только тогда принять или отвергнуть. Душе каждого юноши присуще спасительное неверие ап. Фомы. Он не верит другим апостолам, когда они говорят ему, что воскрес Христос. Он не отказывается верить в воскресение Христово, но хотел бы поверит сему не с чужих слов, а из собственного опыта. Его неверие не принципиально, он не говорит: «Не поверю ни за что!» а лишь: «Не поверю, пока сам не увижу, пока мои руки не потрогают Его.» И он тотчас же воскликнул: «Господь мой и Бог мой,» как только увидел Христа воскресшего.

Так и вы, друга мои, нося сомнения в вашей душе, ищите встречи с Господом. Когда вы воскликните: «Господь мой и Бог мой!» то вам уж не будут страшны никакие безбожники: ваш собственный опыт засвидетельствует, что вера разумнее и спасительнее неверия.

Христос и мы

«Сын человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле?» (Лк.18:8)

Читая Евангелие, мы с недоумением останавливаемся над теми страницами, где говорится, что не все верили в Господа Иисуса Христа: одни говорили, что Он добр, а другие, что Он обольщает, обманывает народ; одни, как жены-мироносицы, ходили за Ним повсюду, чтобы непрестанно слышать слово Его: так оно было сладостно для них, а другие называли речи Христовы богохульством; одни теснились к Нему, чтобы, прикоснувшись к одеждам Его, получить исцеление, а другие, и видя явные чудеса Его, просили Его уйти от них; одни иоповедывали Его Сыном Божиим, а другие за это самое много раз хватали камни, чтобы побить Его; одни, когда Господь шел на Голгофу, плакали, другие в это время злорадствовали; одни уходили с Голгофы, бия себя в грудь, другие бежали к Пилату, называя уже умершего Господа обманщиком. Когда Христос воскрес, то одни поверили сему, а другие стали распускать слух, что ученики ночью украли тело Его. Наконец, когда Его воскресшего ученики увидели на пути в Галилею, то одни поклонились Ему, а другие усомнились.

Достаточно сказанного, чтобы видеть, что ни кротость и смирение, ни милосердие, ни всемогущество Христово, открывшееся для всех бесчисленными чудесами, – ничто не смогло убедить тех, которые не хотели верить, что Иисус, родившийся от Девы Марии, есть действителыно Христос-Мессия, Сын Божий, посланный Отцем на землю. Они, видя чудеса Христовы, не видели; и слыша божественные глаголы, не слышали. Их сердце закаменело, ожесточело, потеряло всякую чувствительность к божественному.

И вот эта глухота духовная, эта слепота, это ожесточение сердца удивительны для нас! И мы в недоумении спрашиваем, как можно было не узнать в Иисусе Христе Сына Божия? Как можно было не отличить сего Агнца Божия, чистого, непорочного от греш-ных сынов человечесиких? Как можно было не умилиться сердцем, видя, как хромые, слепые, расслабленные исцеляются одним словом, одним прикосновением рук Христовых?

Эти вопросы остаются без ответа. И остается на веки справедливым слово ап. Иоанна: «К своим пришел, – и свои Его не приняли» (Ин.1:2).

А если бы мы жили в то время, если бы мы все то видели и слышали, что творил и говорил Господь Иисус Христос, – мы бы приняли Его? И этот вопрос останется на веки без ответа. Можно только сказать, что как тогда приняла Христа горсточка людей (Церковь Христова на 50-ый день по Воскресении Его состояла из 120 человек), так и сейчас немногие знают Его, немногие любят, немногие готовы идти за Ним путем узким и тернистым. Тогда люди не приняли Христа, потому что ждали Мессию, как победителя, в пышности и славе земной. Его, входившего в Иерусалим, встречали кликами: «осанна,» но когда увидели, что Христос не хочет защитить Себя от поругания чернью и воинами, – отвернулись от Него.

И теперь, разве столько бы людей веровало во Христа и принадлежало к Церкви, если бы вера давала своим последователям мирския блага, беспечальную жиизнь, могущество и славу? Но оттого и мало людей в Церкви, что Она вместе с апостолами говорит: «Многими скорбями надлежит нам в Царстивие Божие войти,» что узок и тесен путь, ведуший в жизнь вечную, что Царствие Божие силою берется: самопринуждением к жизни по заповедям Божиим, непрерывной борьбой со своими страстями.

Посему и теперь немного верных учеников у Господа, и теперь немногие принимают Его у себя в сердце. Если уже о. Иоанн Кронштадтский восклицал с горечью: «Не принят у нас, в наших домах, в наших разговорах, в наших сердцах Христос!» то что же скажем мы, свидетели и самовидцы безбожия?

Когда же снова придет Господь на землю, то Он едва-ли найдет и веру на земле: так мало будет тогда ищущих Господа!

Что же станем делать? Пополнять собою ряды неверующих? Да не будет этого с нами! Но, напротив, будем укрепляться в вере, будем взывать: «Господи, умножь в нас веру!» чтобы ни гонения, ни скорби, ни угрозы, ни раны, ни страдания, ни самая смерть не могли бы нас отлучить от любви к Господу нашему Иисусу Христу, который умер за грехи наши и воскрес для оправдания нашего. Аминь.

Христос и Дети

При чтении Евангелия нас поражает одна его особенность: евангелисты ничего не подчеркивают, ни на что не указывают с нарочитостью, даже о самом чудесном и необычайном говорят просто и спокойно. Какое-то эпическое безстрастие исходит со страниц Евангелия.

И несмотря на это многия страницы Евангелия глубоко трогают нас. Это прежде всего те, в которых передано, хотя бы несколькими словами, отношение Христа-Спасителя к детям и грешникам. Господь как будто любит только крайности – чистых и падших, невинных и грешников; любит чистых и тех, которые должны очиститься; чистых – за благоухание их невинности, падших – за тоску о потерянной чистой, за жажду очищения.

Свою любовь к детям Спаситель выражал великой нежностью, а к грешникам – великим сожалением. Он приходил в восторг, когда гладил головку ребенка, доверчиво склонившегося к Нему на колени, но не смущался и от прикосновения надушенных волос блудницы. Она в тот миг, когда отирала своими волосами с ног Учителя свои слезы, была так же чиста, как ребенок, еще не знающий никакой скверны.

Любит Господь детскую чистоту до того, что за соблазн одного из малых сих угрожает потоплением в пучине морской. И эту любовь чувствуют не только дети, но и их матери. Оне подносили ко Христу своих детей, чтобы Он только прикоснулся к ним. Мать двух апостолов, Иакова и Иоанна, просила Господа однажды уделить ея детям лучшие места в будущем царстве, – и заслужила упрек. Но те матери, что не искали для своих детей ничего, кроме прикосновения, не просили ничего, кроме благословения, были уте-шены: они услышали радостное провозвестие: «Таковых есть Царствие Божие.» «Истинно говорю вам, провозгласил тогда Спаситель, если кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него.»

Ученикам Христовым, недавним рыбакам, уже оставившим свои сети, но еще не отрешившимся от практического взгляда на всякое явление, казалось напрасной тратой времени это общение Христа с детьми, которые еще не были в состоянии понимать слова Его и которые еще не имели нужды в прощении. Апостолы еще не научились ценить детскую чистоту и видеть в ней залог святости, основание для будущего духовного совершенства. И потому они препятствовали детям приближаться ко Христу. Тогда Учитель, поставив ребенка среди них и обняв его, сказал им: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не сделаетесь, как эти маленькие дети, вы не войдете в Царство небесное. И всякий, кто примет одного из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня» (Марк. 9:36-37).

Во времена дохристианские ребенок – полная собственность родителей; ребенок должен был смотреть на старших, как на пример для себя, и во всем подражать им. Ни в иудействе, ни в язычестве не нашлось никого, кто бы заметил совершенство детской души, указал на него и научил ценить. Детям оставалось нести тяготу своего возраста до возмужалости.

Но вот приходит Христос Спаситель – и роли переменились! Отныне взрослые должны брать детей за образец для себя: «Если не обратитесь и не станете, как дети, не сможете войти в Царство небесное!» В царстве чистоты и целомудрия – детям первое место. Деятельная, творческая зрелость; умудренная опытом жизни старость мало значат в очах Христовых, если нет в них детской простоты и незлобия, какого-то непосредственного чутья правды, если нет в них юношеского порыва к свету истины. Человек, который думает, что он достиг полунаго развития своих сил, который считает, что он близок к совершенству, и уже ничего не ищет и ни к чему не стремится, – как только подумает о Царстве Божием, как только вспомнит, что оно и для него приготовлено, так тотчас позавидует ребенку, о котором Спаситель сказал, что таковых есть Царство Божие.

Однажды Христос воскликнул: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам» (Мф.11:25).

Мудрые горды своею мудростью: они думают, что знают все. Разумные ослеплены своею собственною интеллигентностью: они считают, что все можно понять и все объяснить при свете собственного разума. В откровении с неба, в мудрости Христовой они не чувствуют нужды. Если бы она была им дана, они отнеслись бы к ней с пренебрежением. И потому мудрость Христова открывается младенцам и состоит из чистоты, смирения и милосердия. Но с возрастом человек теряет чистоту, становится гордым, делается эгоистом, научается любить только себя. С каждым днем он уходит все дальше и дальше от Царствия Божия, которое было так близко к нему в дни его юности. Чтобы возвратить нашей душе потерянный рай, мы должны стать, как дети – чисты и целомудренны, смиренны и милосердны.

Христу дорог каждый человек – и ребенок, и старец, и юноша, и отец семейства, и праведник, и грешница! Он не гнушается Симоном прокаженным, Он принимает угощение у Закхея-мытаря, Он любит бывать у Марфы и Марии. Он жалел всех и в душе каждого старался пробудить жажду спасения. Этим полны страницы Евангелия, Но во всем Евангелии всего лишь один раз сказано, что Он протянул руки для объятий. Это – когда Христос обнял ребенка! И только один раз сказано, что Христос полюбил. Это о богатом юноше, который с детства хранил заповеди Божии (Марк. 10:21).

Вечное Евангелие

Святому апостолу и евангелисту Иоанну в таинственном видении Господь показал будущия судьбы Церкви Своей и то, чему надлежит быть вскоре; и он записал эти пророческия видения в книгу (последняя книга Н. Завета) и сказал: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающее написанное в нем; ибо время близко» (Откр.1:3).

В одном из видений тайнозритель «видел Ангела, летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени, и колену, и языку, и народу» (14:6).

И так, ангел имел вечное Евангелие, чтобы благовествовиать его живущим на земле…

Эти слова не новы для нас. Мы знаем слова Христовы: «Идите по всему миру и проповедуйте Евиангелие всей твари, – сказал Он Своим ученикам, – кто будет веровать и креститься, спасен будет» (Мар. 16:15-16). С благою, радостною вестью о спасении и разошлись св. апостолы из Иерусалима, чтобы благовествовать даже до краев земли. Эту радостную весть они записали в книги, чтобы Слово Божие о опасении пронеслось не только до краев земли, но и сохранилось до края времен, до последняго дня мировой истории. Это, поистине, вечное Евангелие!

Но с первых же дней жизни Христовой Церкви начались гонения на св. Евангелие. Враги Христовы хотели его уничтожить, но не могли. Оно принесено для счастья всех людей. Как же можно было допустить, чтобы его слышали лишь немногие, лишь современники Христа и апостолов? Бог для людей бережет Свое Евангелие, потому что оно, поистине, есть благая весть для человека. Из него мы узнаем, что мы дети Божии, что мы созданы Богом, что ради нас и нашего спасения Сын Божий стал человеком, пострадал, умер и воскрес, чтобы показать нам путь жизни и сделать нас достойными всех благ, всего счастья будущей жизни. И чем горше, чем безотраднее становится жизнь, тем дороже нам вечное Евангелие, тем милее, тем ближе оно нашему сердцу, ищущему утешения. Евангелие – это наш идеал, наш светоч, наше утешение в земной юдоли и путеводная звезда в Царство Небесное!

Но есть и другой взгляд на Евангелие, взгляд не язычника, пытавшегося уничтожить эту св. книгу, а взгляд современного нам человека, не задающегося, впрочем, целью совершить невозможное: уничтожить Евангелие. Человек 20-го века умен, он понимает, что можно уничтожить и чего нельзя. Воздух, солнце, тепло не поддаются уничтожению, с ними ничего нельзя сделать. Также и о Евангелии никто теперь, – кроме разве безумцев-безбожников, – не думает, что его можно уничтожить. Но его не хотят знать, его считают устаревшим, мешающим человеку жить.

— «Не говори мне ни о Христе, ни о Евангелии, – бросил не так давно такую фразу русский белый офицер бывшему своему соратнику, ставшему монахом, Евангелие устарело, оно только мешает нам жить!»

Чем устарело? Что в нем обветшало и нам уже не нужно? Историческая часть? Но ведь то, что было, никогда не стареет. Оно с каждым днем и годом отодвигается в прошлое, его могут забыть, но само по себе оно, имевшее когда то место, остается неветшающим. И если о многих исторических лицах и событиях мы не знаем и не помним, то Евангельская история даже в наш век есть история, наиболее знакомая всем, наиболее знаемая и в этом смысле свежая и как бы всегда юная.

Может быть устарела психологическая сторона Евангелия? Может быть в нем рассказывается о людях, душою совсем не похожих на нас? И этого нельзя сказать. Возьмите, например, евангельское чтение о 10-ти прокаженных. Только один из них возвратился, чтобы воздать хвалу своему Целителю. Остальные девять и не подумали, что нужно поблагодарить. Разве психология современного человека не такова?

А история блудного сына? Ведь это нестареющий, вечный пример отношений любящего отца к своевольному сыну, возвращающемуся в дом отчий с раскаянием.

Отчего наши дети, читая в школе Евангелие, понимают его сразу и не нуждаются в длинных и сложных обяснениях? Да потому, что оно психологически близко им. Человек остался все тот же, с теми же душевными качествами, теми же пороками и доброде-телями. Ни одно качество души, которое при жизни Христа было грехом, теперь не стало добродетелью. Психология человека за 20 веков не изменилась.

Тогда что же в Евангелии кажется устаревшим этому бедному русскому офицеру, не желающему слышать ни о Христе, ни о Евангелии? По-видимому ему кажутся устаревшими евангельския заповеди, нравственный требования Христовы.

Современный человек – эгоист, скуп сердцем, горд, тщеславен и самолюбив; современный человек любит удовольствия и желает в этой жизни иметь одне лишь утехи. О любви к Богу, о воздержании, о смирении, о целомудрии, о милосердии к ближнему, наипаче же о будущей жизни и воздаянии, – вот о чем он не любит и не хочет слышать. Это портит ему настроение, напоминание об этих заповедях мешает ему жить. Вот почему современный человек не любит Евангелия, считает его устаревшим, хотел бы, чтобы его не было. Современный человек такого настроения немногим лучше воинствующего безбожника. Один своими руками взрывает храмы, а тот, кому не нужен Спаситель, кому Евангелие мешает жить, не поскорбит, не заплачет при виде разрушаемого храма. Ведь храм – это место, где молятся Христу, как Богу; но если Христос ему не нужен, то не нужен и храм.

Но верно ли, что евангельский нравственный закон устарел, что если его не держаться, то будет лучше, веселее жить? В двух странах-соседках – сов. России и Германии – пробовали построить жизнь без Христа и Евангелия, – и мы знаем, что из этого вышло.

Но если бы даже и удалось безбожникам или неоязычникам, отказывающимся от Евангелия только потому, что оно налагает узду на наши распущенные нравы, если бы удалось кому-нибудь построить новую жизнь без Христа и Евангелия, то нам, христианам, следовало бы от нее отказаться, ибо, по слову Христову, горе тому человеку, который приобретет весь мир, а душу свою погубит.

Слышите, что Ангел, несший вечное Евангелие, возгласил громким голосом! «Убойтесь Бога и воздайте Ему славу, поклонитесь сотворившему небо и землю, ибо наступил час суда Его!» (Откр.14:7).

Никто от будущего страшного суда не укроется: и тот, кто любил Христа, и кто боролся против Него; кто говорил, что Христос – это солнечный миф, и тот, кому Он «мешал жить»; все без исключения предстанут пред Ним, нелицеприятным Судией, и тогда воздается каждому по делам его (Откр.20:13).

Посему-то будем держаться всем сердцем Христа, упования нашего, и евангельскую повесть о Нем будем любить больше всех слов человеческих, ибо Это – «глаголы жизни вечной» (Ин.6:68). Аминь. Тараскон на Арьеже, 1942 г.

«Господи, умножь в нас Веру!

В несчасте, которое стряслось над Францией, и мы с вами будем иметь нашу долю. Когда хозяевам хорошо, то и гости благодушествуют; когда хозяева богаты, то и работники едят хлеба вдоволь. Но как сейчас Глава правительства предупредил всех, что жизнь будет трудная, то нам остается только сказать, что гораздо труднее и тяжелее она будет для нас, видевших Францию в годы ее благополучия, а теперь готовых разделить с нею ее несчастье.

Не будем и пытаться угадать, как пойдет жизнь и какия скорби нам придется претерпевать. Как воин, готовя себя к войне, не задумывается много над тем, на каком фронте ему придется воевать и кого иметь своим противником, но готовится мужественно встретить любого врага на любом фронте, так и нам нет нужды вдаваться в подробности, а следует готовить свою душу к встрече со всякими трудностями жизни.

Вам, слышащим за каждым Богослужением: «Всю жизнь нашу Христу Богу предадим!» легко понять, что закалить мужеством свою душу и делать ее непоколебимой, какия бы испытания ни послал нам Господь, можно только всецело предавшись в волю Божию, на Него возложивши всю надежду, от Него ожидая и утешения и избавления.

В грядущие дни недостаточно будет той веры, с которой живет большинство людей: только знать и верить, что Бог есть. Понадобится полное доверие к Богу, к Его о нас заботе; нужна будет такая доверчивость к Богу, какую имеет ребенок к матери. Ребенок на руках у матери чувствует себя в полной безопасности. Он не столько знает умом, сколько чувствует всем своим существом, что мать его любит и защитит от любой опасности. Нам нужно дойти до этого чувства в отношении к Богу. Крепкая вера нужна для этого!

Однажды апостолы плыли по озеру; началась буря, так что лодка покрывалась волнами, а Господь спал на корме. Ученики будят Его: «Господи, спаси нас – погибаем!» Казалось бы, чего бояться, имея Господа с собою в лодке! А все таки апостолы боялись, ибо еще не были крепки в вере. Господь так им и сказал: «Что вы так боязливы, маловерные?»

И мы будем всегда чувствовать себя в опасности, будем малодушествовать, бояться, унывать, если не будем иметь крепкой веры и надежды на Бога.

Но как же эту крепкую веру получить, от кого позаимствовать? Вера – внутреннее убеждение и получить ее со стороны, от кого-нибудь нельзя. Помните, как апостолы просили: «Господи, умножь в нас веру!» Или как отец мальчика, одержимого бесом: «Господи, помоги моему неверию!» Значить, вера должна быть в душе человека, а Господь только может умножить ее, помочь ей окрепнуть.

Вы все одним своим присутствием показываете вашу веру. Если ее было достаточно в дни благополучия, то ее может оказаться мало для жизни в скорбях. Боюсь, как бы кто из нас не потерпел кораблекрушения в вере, не сталь бы роптать на Бога, не усум-нился бы в Его бытии или благости. Чтобы не случилось ни с кем из нас чего либо подобного, подумаем и позаботимся об укреплении веры.

Для сего раньше всякого другого дела усилим нашу молитву. Кто утром считал для себя достаточным только перекреститься, пусть произнесет трижды: «Боже, милостив буди мне грешному!» и «Пресвятая Богородице, спаси нас!» Кто садился за столь и вставал, не думая ни о благословении, ни о благодарении за хлеб насущный, тот пусть научится это делать сейчас, в наши дни, в которые всем стало ясно, что если Господь не помилует нас, то мы и голод испытаем, как испытали его наши родные в России.

Кто никогда не думал и не заботился о ближнем, тот пусть сейчас, если лишен возможности помочь делом, поможет словом участия, а лучше всего – сердечной молитвой за всякую душу, скорбящую и озлобленную.

Кто на кого имеет огорчение, пусть простить и примирится. С миром на душе много легче жить.

Кто был скор на слово осуждения, пусть оставить эту свою слабость, чтобы Господь не поставил его в такия обстоятельства, в которые откроются и его слабости, достойные осуждения.

Короче же сказать, не будем лишь говорить: «Господи-Господи!» но будем исполнять волю Божию, ясно выраженную в Его святых заповедях. Тогда чрез исполнение их вера наша достигнет совершенства, и мы не потерпим никакого вреда от грядущих на нас скорбей и напастей. Аминь.

О Безбожии.

В недавно вышедшей газете «Борьба за Церковь» были напечатаны сравнительные таблицы роста антирелигиознаго движения в России за последние годы. При взгляде на них страшно становится за душу русского человека. Она отравляется ежедневно и систематически шествиями, маскарадами, речами, плакатами, листками. Размножение безбожной литературы близко к тому, что скоро не будет уголка в России, где не было бы ячейки безбожников, куда не проникла бы их литература. Их председатель даже похваляется, что с концом пятилетки наступит и конец религии. Жутко становится от такой похвальбы. Жутко потому, что конец религии – страшная вещь. До большевизма можно было говорить: «Жалок тот, кто потерял Бога.» Теперь же мы по опыту знаем, что не жалок, а страшен человек, потерявший Бога. Вместо Бога, диавол поселяется в таком человеке и творит руками его злодеяния неслыханные. Если сравнительно незначительная кучка коммунистов-безбожников держит в рабстве всю Россию, издеваясь и муча беззащитный народ, то сколь великия бедствия она способна будет причинить, если благодаря непрекращающейся и все усиливающейся пропаганде эта кучка изуверов будет иметь на своей стороне не только большинство населения русского, но и многих последователей в других странах!

Антирелигиозная пропаганда идет по двум главным направлениям: прежде всего она стремится завербовать таких людей, у которых уже нет Бога в душе. Они составляют союз воинствующих безбожников, готовых на всякую гадость в отношении верующего человека. И во-вторых, – она всеми, какия только можно придумать, мерами стремится вытравить, заглушить чувство Бога у других.

Прочтите описания антипасхальных кампаний – там и спектакли в часы заутрени, самые гнусные маскарады, пьяные шествия с криками, песнями и музыкой. В храмах слышатся слова: «Аде, где твое жало? Смерть, где твоя победа?» а на улице верующие своими глазами видят это жало ада и чувствуют на себе дыхание смерти.

Чтобы не соблазниться, видя зло торжествующим, чтобы остаться в церкви со Христом, а не выйти и не смешаться с безбожной толпой, – для этого нужна не наша слабая вера, колеблющаяся и непостоянная, а вера первых христиан.

Так вот, други мои, что творится на Святой Руси. Верно слово Господа, что силы ада не одолеют Церкви. Можно не бояться, что безбожники искоренят веру. Но можно и должно скорбеть, видя, как миллионы людей вместо того, чтобы любить Господа и служить Ему, покланяются диаволу и ему служат. Если мы, по чувству христианской любви, сочувствуем и жалеем человека, потерявшего какую-нибудь дорогую для него вещь, то как не скорбеть о тех, кто потерял веру в Бога, кто отвратился от Него, кто сочетался с диаволом, чтобы вместе с ним и муки вечныя принять?

Наш долг поминать в молитвах наших не только здесь в церкви, но и дома всех, страждущих под игом лютые работы в отечестве нашем. Любовь христианская должна подвигать нас на молитву о даровании сил народу нашему к перенесению скорбей, к укреплению веры. Это наша первая обязанность. В отношении живущих в России мы ничего иного и предпринять не можем.

Вторая же наша обязанность будет в отношении самих себя. Ведь никто из нас не может сказать, с кем бы он был, если бы жил сейчас в России со Христом, или против Него. Кто может поручиться за себя, что он, подобно ап. Петру на дворе у Каиафы, не скажет: «Не знаю Человека сего»; особенно когда будет спрошен врагами Христа. До нас с вами еще не достигло это разделение, это решительное время, когда нужно определенно стать на какую-то одну сторону. Мы можем еще быть полу-христианами – служить и Богу и маммоне в одно и то же время. Но, други мои, это состояние ненормальное, эта теплохладность противна Богу.

Ангелу Лаодикийской церкви, говорится в Апокалипсисе, – напиши так: «Знаю твои дела – ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч, но так как ты тепел, то я извергну тебя из уст Моих. Ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды, а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг.»

Не таковы ли и мы – нищи, несчастные и жалкие, не горячие и не холодные в отношении к Богу. Мы – не безбожники, но и не мученики за веру. В обыденной жизни редкий из нас поступится мирским для Бога. Возьмите любой случай, когда приходится делать выбор, поступить ли по заповеди, или по обычаю мирскому: пойти ли в церковь, или остаться дома в дурную погоду? Взять в руки Евангелие, или какой-нибудь роман (в праздничный день)? Бесконечное количество случаев в жизни, когда можно поступить хорошо – по Божьи, или хуже – по мирски. И во всяком таком случае прежде чем совершить дело, размыслите, с Богом ли вы, делая его, или против Бога! Говорю все это к тому, что только таким испытанием каждого своего поступка человек может настроиться на жизнь по-Божьи.

Безбожной пропаганде в России верующий народ протиивостоит самой своей жизнью, не похожей на жизнь атеистов. Кто живет по-Божьи, тот борется с безбожием не словом, а самым делом. Но не только для сущих в России, но и для нас с вами настало время борьбы. Безбожие ширится, – на каждом христианине, по тому самому, что он носит имя Христово, лежит долг не только веровать во Христа, но и бороться за веру в Него. И наша борьба теперь, пока мы еще не столкнулись лицом к лицу с безбожниками, должна вестись на внутреннем фронте, на фронте искоренения своих греховных привычек и жизни по заповедям Христовым. Аминь.

О «Наказаниях Божиих.

(Франция, 1940 г. по заключении перемирия).

В эти дни, насыщенные не только скорбями, слезами и страданиями, но еще больше предчувствием чего-то ужасного, какой-то непоправимой беды, которая готова обрушиться на Францию и поразить все ее население, включая и нас, невольных соучастников в ее горькой участи, – в эти дни трудно встретить человека, который не говорил бы о причинах случившейся катастрофы. Их все ищут и с легкостью находят причину, то в недостатке дальновидности, то во всеобщем легкомыслии, то в недостаточном вооружении, нехватке людей, то в отсутствии союзников, друзей. Одни называют это наказанием Божиим, другие, наоборот говорят: «Где же Бог и почему Он допускает совершаться такому несчастию?» Это последнее говорят люди маловерующие или и совсем неверующие, но вдруг вспомнившие о Боге только для того, чтобы произнести хулу на Него. Мы сегодня этого мнения людей неверующих касаться не будем, а побеседуем о «наказаниях Божиих.»

Этот термин привычен нашему слуху с детства, и мы, люди верующие, очень часто им пользуемся для объяснения, для понимания всех бед и несчастий, которые нам приходится претерпевать в жизни.

Родители наказывают детей за капризы, за шалости, за непослушание. Воспитатели наказывают учеников за то же самое. Власти наказывают преступников за совершенные злодеяния. Господь «наказывает» людей за грехи.

Наказание причиняет скорбь и даже страдание тому, кто ему подвергается. Но значит-ли это, что надо отменить наказания, чтобы не было страданий? Спросите у родителей, у воспитателей, у властей, – согласятся-ли они это сделать? Не скажут-ли они вам: «Мы наказываем не для своего удовольствия, не по злобе или гневу, а для пользы того, кого наказываем.»

И это совершенно справедливо!

Если мы возьмем это слово «наказание» в том значении, как оно употребляется в Св. Писании, то увидим, что оно в большинстве случаев обозначает научение, наставление. Но как в учении корень горек, а плоды сладки, так и наказание применяется не для того, чтобы огорчить, скажем, ребенка, а чтобы научить его уму-разуму и тем сделать его счастливым в предстоящей ему жиизни.

Но если так легко примиряется родительская любовь с наказаниями и оправдывает их и считает не только неизбежными, но и полезными, то еще с большей легкостью мы в нашей христианской совести можем примириться и оправдать и понять смысл «наказаний Божиих,» как бы они ни были тяжелы для нас.

Бог, сотворив мир, оградил его существование непоколебимыми законами. Брошенный вверх камень падает вниз, по закону тяготения; если вы протянете руку над пламенем свечи, вы обожжетесь, ибо свойство огня жечь. И никто не обвинит огонь за то, что он причиняет боль.

Для человека Господь положил заповеди и оградил их законом воздаяния, так что всякое доброе или злое дело влечет за собой приличное ему воздаяние: доброе – радость, а злое – страдание. И когда мы терпим какое-нибудь страдание, то это не значит, что Господь разгневался на нас за наши грехи и нарочито придумал для нас эту скорбь; но что мы, согрешив и нарушив заиповедь Божию, сами наивлекли на себя заслуженное возмездие.

«Нелепо думать, – говорит св. Антоний Великий, – чтоб Божеству было хорошо или худо из-за дел человеческих. Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, пребывая всегда одинаковым; а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом, по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога, по несходству с Ним. Живя добродетельно, мы бываем Божиими, а делаясь злыми, становимся отверженными от Него; а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу возсиять в нас, с демонами же мучителями соединяют. Если потом молитвами и благотворениями снискиваем мы разрешение во грехах, то это не то значит, что Бога мы ублажили и Его переменили, но что посредством таких действий и обращения нашего к Богу, уврачевав сущее в нас зло, опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость. Так что сказать, что Бог отвращается от злых, есть то же самое, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения.»

Итак, по мнению св. Антония, нелепо думать о Боге, что Он может гневаться на нас и наказывать нас: Он благ и только благое творит, но от нас зависит, исполнять ли Его законы-заповеди, быть с Ним в общении и чрез то блаженствовать, – или пребывать во грехах и чрез то быть вдали от Бога, вблизи от демонов и вместе с ними терпеть мучения. Но ни то, ни другое состояние, пока человек живет на земле, не пребывает неизменным: благочестивый человек может согрешить, а грешник покаяться. Все в воле человека, в его свободе.

Когда человек, доведенный страданиями до сознания своих грехов, молитвами и слезами раскаяния снискивает разрешение их, тогда он делается достойным милостей Божиих, и страдание (» наказание Божие») будет ему на пользу.

А что Господь не посылает наказания сверх сил, то это засвидетельствовал св. ап. Павел: «Вас постигло искушение, – пишет он Коринфянам, – не иное, как человеческое: и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, чтобы вы могли перенести» (1Кор.10 13).

«Если людям известно, какое бремя может нести мул, какое осел, какое верблюд, и на основании этого знания на каждого из упомянутых животных возлагается соответствующая силе его ноша; если знает горшечник, сколько времени должно держать в печи глиняные сосуды, чтоб они, будучи передержаны в ней, не перетрескались, или напротив того, будучи вынуты недостаточно обожженными, не оказались негодными к употреблению; если, говорю, человек одарен таким соображением, то не гораздо ли более, не несравненно ли более предусматривает премудрость Божия, какое бремя искушений должно возложить на каждую душу, чтоб она, будучи испытана им, соделаелась способною к небесному Царству» (Св. Макарий Египетский).

Итак, если мы будем нести «наказания Божии» с покорностью, с терпением, не теряя ни любви к Богу, ни доверия к Нему, то не потерпим от них никакого зла. Аминь.

Смерть

Скажу вам, други мои, краткое слово о смерти. Смерть на земле столь же естественна, нормальна, как и жизнь: все живое умирает. Но отчего же тогда мы ее так боимся? Отчего, когда человек болен, то священника упрашивают не говорить с больным о смерти, даже самый приход священника стараются представить больному случайным? Оттого, что, хотя мы и страшимся смерти, но никогда не думаем о ней серьезно; мысль о смерти стараемся отдалить от себя. А между тем, если мы подумаем о ней чаще и притом так, как нам, христианам, нужно думать, то мнимая страшливость ее исчезнет.

Прежде всего смерть недалека от каждого из нас: молодого или старого, крепкаго здоровьем или слабого. Всем известно, что людей, умирающих в преклонном возрасте своею смертью совсем незначительный процент сравнительно с умирающими во цвете лет от всяких болезней и несчастных случаев. Когда эта болезнь или случай к нам подкрадется, неизвестно, – значит, лучше всего быть всегда готовыми к смерти, чтобы она не застала нас врасплох.

Часто приходится слышать такия слова: «Я бы хотел умереть внезапно!» Жалко таких людей: они думают о нескольких моментах и забывают о вечности. Если бы за смертью была пустота, ничто, то, конечно, лучше, чтобы последния минуты пришли внезапно, чтобы никому не быть в тягость своей последней болезнью. Но если смерть есть лишь переход в новую жизнь, жизнь вечную, которая устроится соответственно с тем, что человек сделал здесь на земле, а особенно, как он закончил свою жизнь, то в этом случае внезапная смерть – несчастье.

Если бы внезапная смерть была действительным благом для человека, то в Церковь так бы и молились: «Господи, подай нам внезапную кончину!» Между тем в церкви мы слышим как раз обратное: мы молимся за каждой службой о том, чтобы в мире и покаянии кончилась жизнь наша, чтобы и самая кончина была безболезненная, непостыдная, христианская.

Правда, предсмертные страдания пугают нас, страшат; многие их и боятся больше всего. Но ведь они, эти страдания, не больше тех, что человек может испытать на операционном столе; они вообще не больше тех, что человек может вынести. Мы, христиане, в таких случаях должны утешать себя, смягчать нашу боль словами ап. Павла, что нынешния временные страдания наши ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас после смерти, если, добавим, мы приготовимся к ней по-христиански.

Итак, чтобы не бояться смерти, нужно думать о ней почаще. А станете думать, то невольно и позаботитесь, чтобы она не застала вас врасплох, постараетесь быть всегда готовыми. Для этого не нужны никакие особенные труды. Только живите так, чтобы совесть ни в чем вас не обвиняла. Когда совесть чиста, тогда и час смертный не страшен.

Но как же нам поиметь эту чистую совесть, если мы грешим каждую минуту? Как грешим с легкостью, без труда, с такою же легкостью мы должны уметь каяться. Искреннее покаяние очищает совесть. К нему мы и должны прибегать возможно чаще. На каждой вечерней молитве говорите из глубины души: «Может быть, это моя последняя ночь. Господи, прости мне грехи мои! Боже, милостив буди мне, грешному!»

Неопустительно каждый год (если, конечно, не можем чаще, если у нас еще нет привычки говеть каждый пост) идите на исповедь. И кайтесь не только в тех грехах, что сейчас пришли на память, а переберите жизнь за все время с прошлой исповеди. Вот тогда покаяние будет полное, и совесть станет покойна, и не будет уж так страшно подумать о смерти. Аминь.

Благодарность

Человек от своего рождения и до смерти окружен людьми, живет в обществе подобных себе. Если в свои зрелые годы он еще может чувствовать себя ни от кого не зависящим, то в детстве и в старости человеку без посторонней помощи невозможно жить. На родителях, в особенности же на матери, лежит вся тяжесть заботы о потомстве: напоить, накормить, согреть, защитить – вот что приходится делать матери каждый день. И сколько забот в продолжении дней, месяцев и даже лет отдает мать своему ребенку, знает только она одна. И если бы в душу матери не вложил Господь самоотверженной любви к своим детям, то род человеческий давно бы прекратился на земле.

Безотрадна без чужой заботы и жизнь престарелых людей. Душа еще держится в теле, но сил уже нет: нужно, чтобы кто-то другой позаботился, поухаживал за ними и облегчил последние дни жизни.

Человек не только в детстве и в старости нуждается в посторонней помощи, но и в зрелые годы своей жизни он нуждается в услугах, в сочувствии, в нравственной поддержке со стороны подобных себе. И казалось бы, такая зависимость человека должна была бы породить в душе его чувство признательности; казалось бы, что чувство благодарности должно бы жить в нашей душе постоянно, быть как бы врожденным, как бы естественной потребностью души. Но этого, к сожалению, нет. Плачут родители от не-благодарных детей, часто плачет беспомощная старость, жалуются благодетели на неблагодарность людскую. И тут становится понятным установление «праздника матери.» Если бы удалось общими усилиями привить подрастающему поколению чувство признательности к матери, если бы постоянным напоминанием о нем это чувство стало привычным в душе, то можно было бы искренно порадоваться за наших детей, поздравить их с этим духовными сокровищем. У кого в душе будет жить чувство благодарности, направленное по началу хотя бы к одной матери, у того это чувство не останется одиноким, не ограничится одной матерью, но расширится до признательности к наставникам, к школе, к родине и т.д.

Возьмите святых, вспомните хотя бы нескольких великих людей! У редкаго в его жизнеописании вы не найдете указания на его любовь к родителям, на его благоговейное отношение к матери. Например, для о. Иоанна Кронштадтского авторитет матери был так велик, что уже будучи известным на всю Россию, в некоторых вопросах он поступал так, как этого хотела его мать. Не за то ли Господь и прославил многих святых, и ученых сделал великими и всемирно известными, что они исполнили Его заповедь: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо тебе будет и да долголетен будешь на земле «?

Если для родителей любовь детей есть одно из наиболее глубоких утешений; если матери, в день их праздника, получая от своих крошек письма, полные прекрасных слов и приятных обещаний, часто проливают слезы умиления; если каждому из нас приятно даже простое «спасибо» за естественную услугу, оказанную ближнему, – и напротив, неблагодарность причиняет нам душевную боль, то будем заботиться, чтобы чувство благодарности жило в нашей душе и проявлялось в наших отношениях возможно чаще!

Родители, приучайте ваших детей благодарить вас не только за подарки на праздниках или в день Ангела, но каждый день за все ваши заботы о них! Не тяготитесь принимать их благодарные поцелуи после каждого обеда и ужина! В тех семьях, где это водится, дети растут в большей любви к родителям, в большей почтительности к старшим.

Дети, помните, что ваше счастье – в ваших руках: будете благодарны родителям, будете любить и почитать их, – Господь исполнит на вас Свое обещание, подаст вам долгую и счастливую жизнь.

А мы все будем почаще приводить себе на память не только подарки, услуги, одолжения, оказанный нам, но и простое внимание, но и ласковое слово. Этим в душе нашей будет возбуждаться и поддерживаться чувство благодарности, и больше будет в наших отношениях подлинной любви.

Благодарность

Сегодня мы закончим нашу речь о благодарности. Ее мы начали с самого легкого: мы говорили о благодарности к родителям, которую должны проявлять дети. Почти вся жизнь родителей состоит в заботах о детях. И дети не могут не видеть этих непрерывных забот и попечений; потому им так естественно и просто благодарить папу с мамой после каждой еды и за всякую обновку.

Так же легко и просто благодарить нам наших благодетелей, тех, кто оказал нам услугу, одолжение, чем нибудь одарил нас.

Но вот чувствовать признательность и чем-нибудь выразить ее, хотя бы добрым словом или молитвой, в отношении учителей, наставников, общественных деятелей, людей ученых, изобретателей, писателей, защитников родины, – это уже не так легко. Хотя мы и пользуемся плодами их трудов, но нам как-то кажется, что они трудились не для нас, что за свои труды они получали вознаграждение и, так сказать, уже отблагодарены.

Чтобы помнить о таких благодетелях, нужно некоторое усилие ума и воли; нужно живое воображение, чтобы понять и мягкое сердце, чтобы почувствовать, что все то, чем мы пользуемся, стоило кому-то трудов и усилий, что этими трудами мы облагодетельствованы: они нам помогают заработать кусок хлеба, они нам услаждают часы досуга, они облегчают нашу жизнь, и, значить, мы этих людей должны не просто помнить, но с благодарностью.

Не просто и не легко чувствовать благодарность и чем-нибудь проявить ее в отношении святых угодников Божиих. Что это именно так, укажу на такой случай. Мы, славяне, своею грамотностью обязаны св. братьям Кириллу и Мефодию. Это они придумали славянскую азбуку. Но не только грамотность, а и духовное просвещение мы имеем чрез них, ибо они перевели на славянский язык Библию и богослужебные книги. В Болгарии день св. Кирилла и Мефодия – это праздник всенародный, но прежде всего праздник учащихся: вся страна радостно и с благодарностью чествует в этот день своих просветителей.

Но ведь не только болгары – славяне, но и мы, русские; и мы обязаны своим духовным просвещением святым братьям. И я надеялся, что праздник их в этом году привлечет, хотя бы на всенощную, которая случилась в воскресенье, несколько молящихся. Обь этом празднике и о трудах апостольских св. Кирилла и Мефодия я напомнил в своем слове утром на обедне. Но все это оказалось гласом вопиющаго в пустыне. Это – не упрек, это просто засвидетельствование факта; и не для осуждения, а единственно для того, чтобы вам стала яснее наша мысль, что носить в сердце благодарность святым, столь помогшим нам в деле спасения, не так-то просто. И тут нужно усилие воли, и тут необходимо усилием ума осознать то благодеяние, которое оказали нам св. просветители, и за него выразить нашу признательность, хотя бы благодарно-хвалебными молитвами.

Как это ни странно, но, кажется, труднее всего чувствовать благодарность к Богу. И что многие, очень многие ее не чувствуют, показывает тот факт, что подавляющее большинство христиан потеряло вкус к молитве, совершенно не знает, что такое утренняя молитва, и не молится и не благодарит Бога после вкушения пищи. Да и как человек будет благодарить Бога, когда часто он даже стыдится показать себя верующим, стыдится оградить себя крестом. Это – малодушие, это – маловерие, боязнь уронить себя во мнении людей. А не так бы следовало нам поступать в отношении к Богу, Создателю нашему, Спасителю, кормильцу!

Не будем говорить о других людях, о благодарности к Богу вообще, но скажем о себе, вот о здесь предстоящих, о нашем маленьком приходе. Разве милости Божии не видны на нас? Мы все живы и здоровы, военные грозы идут мимо нас, ночные тревоги у нас не часты, смерть от голода, слава Богу, еще не угрожает нам. Мы имеем храм Божий, наши дети имеют полную возможность, без больших усилий со стороны родителей, вырасти людьми верующими и благочестивыми. А одно то, что мы в эти тяжкия времена не бежен-ствуем, а сидим на месте, в обычных условиях жизни, – разве это не благодеяние Божие?

Слов нет, жизнь тяжела и безрадостна, но чтобы видеть, что мы не оставлены милостью Божией, вообразите себя теперь где-нибудь в Курске, Белгороде, где идут бои, или в Бьянкуре, в Крезо, которые уже испытали бомбежку с воздуха! Представьте себе все это – и тогда, может быть, вы живее почувствуете свою признательность к Богу за нашу спокойную жизнь.

Сегодня мы будем благодарить Бога за истекший учебный год. Он прошел, хоть и в трудных условиях, ибо детям наряду с учением приходилось и стоять в очередях и ездить по поручениям, но все же – нормально и, конечно, не без пользы.

Будем, дети мои, помнить, что благодарность к людям и к Богу есть выражение нашей любви к ним. А чем больше в нашем сердце будет любви, тем радостнее будет жизнь. Аминь.

Об Испытаниях

Мы живем в предчувствии тяжелых дней, больших испытаний, таких обстоятельств, которые будут казаться нам безвыходными. Чтобы встретить их мужественно, как встречает храбрый воин не только опасность, но и самую смерть, чтобы перенести их терпеливо, как, скажем, перенес многострадальный Иов выпавшим на его долю несчастьям, – нужно иметь крепкую веру в Бога. А для сего нужно все чаще и чаще вспоминать и все живее представлять наши отношения к Богу и Его – к нам. Он – причина нашего бытия, мы – Его творение, создание Его рук: Ему естественно заботиться о нас. И Господь Спаситель, зная, что Его учеников ждут в мире скорби и различный испытания, Свою заботу и попечительность о нас выразил так: «Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? И ни одна из них не забыта у Бога. У вас же и волосы на голове все сочтены. Не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц!» (Лк.12:6).

И вот нужно в душе своей укреплять веру – доверие к Богу, что действительно ничто не сможет с нами случиться без воли Божией, без того, чтобы это осталось неизвестным Ему. А раз известно, значить, Господь это допускает; а раз допускает, значит, так нужно.

Часто мы не понимаем, для чего же это нужно; не понимаем смысла ниспосланных испытаний. И вот тут то нужно оказать доверие Богу. Ведь и родители не все говорят, не все объясняют детям, но очень часто только приказывают сделать одно, или не делать другого. Послушные, хорошие дети, по доверию к родителям, и зная их любовь, повинуются им во всем, даже в том, чего они не понимают; делают многое даже против своей воли, если того требуют родители.

Вот и нам, как послушным детям нашего небесного Отца, нужно принимать все ниспосылаемое с полным доверием и послушанием; принять и скорбное таким же доверчивым сердцем, как принимали до сих пор радостное.

Человеку, вверженному в горнило испытаний, необходимо кроме полнаго доверия к Богу, вооружиться еще и терпением. Терпение есть перенесение скорби, болезни и всякого несчастья без туги сердца, без смущения, без ропота, без отчаяния. Терпение в скорбных обстоятельствах – есть принятие их смиренным сердцем, с мыслью, что это так и должно быть, что иного, лучшего, мы по нашим грехам и не заслуживаем.

Три отрока – Анания, Азария и Мисаил – хотя и были благочестивы, так что решили скорее питаться одними овощами и плодами, чем есть мяса, запрещенных законом Божиим, – когда были брошены в раскаленную печь, пели там: «Согрешихом, беззакон-новахом, неправдовахом пред Тобою и воистину по делам нашим наказуемы есьмы!» Вот это пример спасительных веры и терпения! Зато они чудесным образом и остались невредимы в семь раз больше обыкновенного раскаленной пещи Вавилонской. И Церковь наша на каждой всенощной вспоминает подвииг этих юношей, ставя их нам в пример, уча и нас их примером спасительному терпению.

Итак, с терпением необходимо соединить исповедание своих грехов. Так и блудный сын, очутившись в бедстивенном положении на чужой стороне и не имея чем наполнить свое чрево, воскликнул: «Отче, согрешил я на небо и пред тобою!» И как три отрока вышли из пещи невредимыми, как блудный сын, исповедав свои грехи, вернулся к отцу в дом, где уже больше ни в чем не нуждался, так и мы, если принесем Богу, Отцу нашему небесному, искреннее раскаяние в грехах наших, то не потерпим от грядущих напастей никакого вреда. Аминь.

О слезах

Есть случаи в жизни, есть такие наши слова и поступки, о которых мы никогда не жалеем, что мы их сказали или совершили. Это, когда мы простили обидчику нашему, на резкое, обидное слово не ответили, когда примирились с врагом, когда попросили прощения, когда заботились о примирении даже без надежды достигнуть его; никогда человек не пожалеет, что он лишнюю минуту простоял на молитве, или сходил в церковь; не пожалеет и о том, что исповедал грехи свои, не пожалеет своих покаянных слез.

Мы, взрослые, не часто плачем: ожесточело, закаменело наше сердце; уж слишком много мы пережили, видели достойного слез – и потому потеряли способность плакать. Нужно какое-то подлинное горе и нужно, чтобы это горе мы или сами переживали, или видели своими глазами, чтобы оно могло смягчить нашу душу и чтобы мы заплакали.

А многие считают слезы признаком слабости, излишней чувствительностью, свойственной только женщинам, и потому даже в минуту подлинной скорби не дают места слезам и тем самым лишают себя облегчения и той отрады, которую приносят слезы и о которой Жуковский так чудно сказал: «И тихими слезами она заплакала – и все пред ней вдруг стало чище и светлей. Так сильно слез очарованье, когда прольет их в сострадании о человеке человек.»

Слезы жалости, слезы сострадания, слезы умиления, слезы радости, равно как и слезы печали, а в особенности слезы раскаяния, сокрушения сердечного, слезы покаяния – эго чудный дар Божий грешному человеку. Говорит преп. Иоанн Лествичник, что если бы человеколюбие Божие не даровало нам их, то редки были бы и едва обретались спасающиеся.

Многими земными поклонами, частыми воздыханиями: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя!» в особенности же умилительными службами Великого поста Церковь желает смягчит наше сердце, растрогать его, чтобы оно было способно заплакать о себе, о своей нечистоте, о своей нищете духовной, чтобы мы, не будучи в состоянии принести Богу ни смирения, ни кротости, ни долготерпения, ни воздержания, – одним словом, никакого дара духовного, хотя бы слезами раскаяния могли омыть Христовы ноги, как блудница, и получить прощение.

Есть одно сказание, ярче всего показывающее цену покаянных слез: «Пери и Ангел.» Пери – дух, один из увлеченных к отпадению от Бога. Он опомнился и решил вернуться к Богу, но, прилетев к дверям рая, нашел их запертыми. Ангел страж говорит ему: «Есть надежда и тебе войти, лишь принеси достойный дар.» И летит тогда Пери на землю и ищет достойного дара – ни золота, ни драгоценных камней, ибо все это Божье, а того, что исходит из человеческого сердца.

Видит он воина, одного на поле брани, с последней стрелой на тетиве. Тиран, поработивший его страну, дарует ему жизнь, но воин гордо ее отвергает и посылает тирану последнюю стрелу; затем, сраженный вражеской рукой, он умирает на поле битвы. Каплю крови из этого сердца, павшего за дело чести и свободу, взял падший дух, как лучшее, что он нашел, и устремился к небу. Угоден храбрый для небес, который родине принес в жертву жизнь, но не это самое дорогое, – и небо осталось закрытым.

Пери снова летит на землю и видит вдруг страну, охваченную мором, видит юношу в огне болезни; не только дни – минуты уже сочтены. И видит девушку, его невесту, склонившуюся над ним. Услаждая своим присутствием, своими поцелуями его последние мгновенья, она заражается и умирает вместе с ним. Пери подхватывает вздох любви, себя забывшей и до конца не изменившей, и с ним уносится к небу, но там слышит: «Сей верной девы смерть святая записана на небесах, и будут ангелы в слезах ее читать.» Но не открылись двери рая и пред этой жертвой человеческаго сердца.

И снова возвращается Пери в мир. Он видит ребенка, среди цветов у ручья играющего, и как близь него остановил своего коня злодей. Яркими чертами совесть на нем изобразила повесть страстей жестоких и злодейств. Невинность и злодейство встретились взорами, и был злодею мил чистый лик ребенка. А потом, когда прозвучал в воздухе призыв к вечерней молитве, и ребенок, колена преклонив, промолвил имя Божие, пронзил этот образ душу злодея, вспомнил он, как некогда и он умел молиться. И все, что с давних пор в душе ожесточенной спало, пред ним воскресло – и он заплакал… Эти горячия слезы унес Пери в рай, врата которого открылись ради слез покаяния.

Вот такую слезу принесем Господу, когда придем к Нему с покаянием. Если у нас ее нет, если холодность и какое-то тупое безразличие ко всему, к своей судьбе и даже к Богу крепко угнездилось в нашем сердце, будем оплакивать эту нашу безчувственность. Аминь.

Об Искренности

Можно сказать, что ни одно из воскресных евангельских чтений не имеет такого богатства мыслей, такого разнообразия тем для поучений, как сегодняшнее, в котором рассказано о встрече Христа-Спасителя с самарянкой у колодца. Тема, которую мы сегодня предложим вашему вниманию, – лишь второстепенная в сегодняшнем Евангелии, и все же ею можно воспользоваться для беседы и получить назидание.

Вы, конечно, заметили, что ничто не побуждало жену-самарянку быть откровенной с Человеком, Которого она случайно встретила у колодца и Который попросил у нее воды. Мы, привыкшие часто пользоваться полуправдой, не считающие за грех ввести в обман ближнего, когда это как-то нам выгодно; мы бы ни за что не поступили так, как она. Когда Господь сказал ей: «Позови мужа твоего!» она ответила: «У меня нет мужа.» И сказала так не потому, что действительно жила чисто, в честном вдовстве, а потому, что, по совести, не считала человека, с которым она жила, своим мужем. И Господь похвалил ее за откровенность. Господь провидел, что она скоро оставит своего сожителя и, как говорит церковное предание, всю остальную жиизнь не только посвятит проповеди о Христе Иисусе, Который ее, грешницу, удостоил беседы и открылся ей, как Меосия, но и отдаст за Него свою жизнь.

Вот на эту черту характера самарянки, на ее искренность мы и обращаем ваше внимание. Какое это прекрасное качество – правдивость, искренность! Сколько приятности оно вносит в человеческие отношения, как оно облегчает нашу жизнь!

Мать не нарадуется на своего ребенка, когда замечает, что ее сын или дочь ничего не таят от нее и на каждый ее вопрос отвечают со всею откровенностью. Она спокойна, она может многое позволить своему ребенку, когда знает, что все делается не где-то тайно, за ее спиной, а как бы пред ее глазами. Ей правдивостью ее детей вполовину облегчается тяжелая задача воспитания. И она, счастливая мать своих любящих правду детей, должна непрестанно благодарить Бога за этот безценный дар ее детям.

Если между мужем и женой отношения проникнуты искренностью, если на каждый вопрос мужа жена может ответить со всею откровенностью, если у жены не рождается и подозрения о муже, что может быть с ней неправдив, – то у такой четы семейное счастье можно считать застрахованным. Искренность в отношениях, это как бы постоянный приток кислорода, поддерживающий пламень любви.

Если бы у хозяина и рабочего не было постоянного опасения, что они могут обмануть друг друга, если бы каждый из них не подозревал другого в неискренности, в желании воспользоваться чужой оплошностью, то не тратилось бы столько рабочих часов на проверку, все-ли, во время-ли и хорошо-ли сделано. А ведь за весь этот проверочный аппарат надо платить! В больших предприятиях все строится на возможности проверки, а не на доверии. Сложнейшая бухгалтерия вводится не только для того, чтобы знать, доходно ли предприятие, но прежде всего, чтобы не было хищений.

В международных отношениях царит дипломатия, о которой один из виднейших политических деятелей прошлаго века сказал, что это самое морально грязное дело. Да и кто из нас не знает, что в политике одно говорится, а понимать надо совсем другое, т.е. неискренность является основным нервом политики.

Не будем гадать, сколько блага проистекло бы, если бы и международные отношения строились на доверии, на искренности. К сожалению, высокая политика, которая больше всего может причинить горя человечеству, имеет свои законы, которые как будто и основаны на Евангелии, но на самом деле есть деформация евангельских принципов, а часто и открытое пренебрежение ими.

И нам, служителям Евиангелия, остается обращаться к вам, верующим, одно присутствие которых в храме показывает, что вы способны внимать учению Христову и жить по нему.

В Слове Божием ближний часто называется «искренним.» Это знак, что Господь хочет, чтобы мы относились друг к другу с открытостью, искренно, чтобы не было в наших отношениях ни лукавства, ни тем более лжи. И заметьте, – что как только человек решить быть правдивым, не говорить не только лжи, но даже полуправды, как сейчас же станет лучшим. Мы свою худость, свою нравственную неприглядность часто прикрываем лицемерием, фальшью, ложью. А когда этого покрова не будет, нам поневоле придется заняться собой, своим нравственным воспитанием, ибо уж очень нехорошо нравственному уродству быть обнаженным. Аминь.

«У Множества Уверовавших было Одно Сердце…

(Деян.4:32)

Было время, в самом начале жизни христианской Церкви, когда забота о ближнем так глубоко затронула сердца человеческия, что никто ничего не называл своим, но все у них было общее. Многие продавали свои имения и вырученные деньги приносили к ногам апостолов, чтобы те распоряжались ими на общую пользу.

И ап. Павлу заповедали старшие по призванию апостолы помнить нищих. Оттого-то в его посланиях мы находим так много и столь убедительные призывы быть ревностными к добрым делам, не унывая делать добро.

Этот завет Христов так глубоко вошел в душу учеников Его, что через три столетия, при Юлиане Отступнике, сей гонитель Христа зовет язычников учиться у христиан доброделанию, копирует христианскую благотворительность.

Сказать, что сознание нашего долга пред ближним, нуждающимся, испарилось за 20 столетий, что христианская благотворительность не дожила до наших дней, было бы неверно, было бы клеветой. И не в эту сторону мы устремляем наше внимание сегодня. Не о материальной помощи ближнему будет наша речь, а о внимании в нему, об умении откликнуться с готовностью на его просьбу и исполнить ее. Больше того, нам следует говорить и звать к такой настроенности, чтобы услуга ближнему входила в строй нашей жизни, чтобы мы не считали ее каким-то, пусть благочестивым, но все же придатком к нашей деятельности. Одним словом, нужно создать такое в себе настроение, чтобы нам было не по себе, чтобы нам было грустно в тот день, когда никто нас ни о чем не попросил, когда мы ничего не сделали для других, когда вся энергия ушла только на себя. Вот о чем должна быть у нас забота!

Что ее у нас мало, что она не проходит заметню, красной нитью в нашей жизни, этому вы сами свидетели.

Если у вас есть какое-нибудь дело, конечно, не ваше личное, а для ближнего; кликните клич, попросите придти вам помочь. Придут единицы, а казалось бы, могли придти десятки.

Назначьте собрание по вопросу, скажем, сбора вещей. Боюсь, что такое собрание не состоится, если вы не упросите лично каждого. Каждый ушел в свою скорлупу, боится показаться на людях, чтобы не получить общественной нагрузки.

Но есть и обратное! Есть кружок молодежи, на деятельности которого смотришь с радостью. Есть Сестричества, выполняющие большую и нужную работу и по храму и по благотворительности. Но как же всего этого мало! Как и в этих организациях добродела-ние держится на самоотвержении нескольких лиц! А хотелось бы видеть доброделание основным нервом нашей жизни. Хотелось бы видеть больше ревности, скажем даже, изобретательности в этом направлении. Конечно, нужна направляющая рука, нужны указания и советы опытных руководителей, нужен какой-то аппарат, объединяющей доброхотных делателей на общую пользу. Все это, есть надежда, будет налажено к осени. А теперь говорится это, как предупреждение, чтобы каждый из вас обдумал и решил за это время, останется ли он в стороне от этого движения, или включится в него. Аминь.

Перевоплощение

Думалось сегодня оказать вам о роли веры в науке и религии, так что это слово могло бы быть продолжением мыслей, высказанных в предыдущем слове, но сегодняшнее евангельское чтение заставляет меня говорить на совершенно новую тему – о перево-площении. Именно, в первых стихах рассказа об исцелении слепорожденнаго есть вопрос учеников к Господу – кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? – на который обычно ссылаются защитники теории о перевоплощении, говоря, что Евангелие подтверждает их точку зрения.

Если человек родился слепым, то слепоту его можно объяснить или грехами родителей, или его собственными, но тогда, значит, теми, которые он совершил в предыдущей жизни. Такую мысль вкладывают перевоплощенцы (так для краткости назовем защитни-ков этой идеи) в вопрос апостолов, этим самым как бы заставляя нас думать, что св. апостолы держались теории о перевоплощении.

Господь на этот вопрос ответил: «Ни он не согрешил, ни родители его…, но да явятся на нем дела Божии!» Этими словами вопрос о слепоте переносится в иную сферу и указывается не причина слепоты, а то, к чему она приведет, к славе Божией. Но этим самым вопрос о причине остается неразрешенным, и перевоплощенцы могут сказать, что Господь не отверг этой теории, не запретил ученикам считать возможной до рождения иную жизнь, а только уточнил, что слепорожденный не согрешил в своей прежней жизни.

Итак, это место из Евангелия можно считать нейтральным: им ничего нельзя ни доказать, ни опровергнуть. И нам нужно с другой стороны подойти к теории о перевоплощении, чтобы увидеть, что она несовместима с нашей евангельской верой.

Сущность теории перевоплощения состоит в следующем: душа человека бессмертна и предназначена ко спасению, которое совершается постепенным возрастанием человека в Добре и Истине. Но как земная жизнь человека коротка, и человек не успевает достичь совершенства и своего спасения в одной жизни, то его душа, расставаясь с телом в момент смерти, перевоплощается в иное тело, начинает другую жизнь и продолжает свое совершенствование (Поневоле приходится эту сложную теорию представить в таком простом виде, отбрасывая частности и заботясь лишь о том, чтобы сохранить ее главную мысль.)

У Церкви есть своя теория, свое учение о спасении. Мы веруем в Господа Иисуса Христа, Сына Божия, нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася. Все дело Церкви Христовой – есть забота научить грешнаго человека верить в Господа Иисуса Христа, любить Его, жить по вере и любви к Нему, возрастать в этой вере и любви, терпеть приключающияся скорби и умереть в чаянии воскресения мертвых и жизни будущего века.

В этом стройном церковном учении, оправданном жизнью наших святых, нет ни одной щели, куда можно было бы всунуть или прилепить теорию перевоплощения. Спасение человека для вечной жизни совершено Христом-Спасителем – и всякий верующий в Него не погибнет, но будет иметь эту жизнь вечную. Этому нас учит Евангелие. О том, что человек может спастись без Христа, постепенным, растянувшимся на несколько жизней самоусовершенствованием, – об этом в Евангелии нет ни одного слова. Библии совершенно чужда мысль о перевоплощениях.

Перевоплощенцы считают, что в Евангелии, кроме уже указанного вопроса учеников о слепорожденном, есть и еще места в пользу их теории. Это, например, когда на вопрос Христа Спасителя – за Кого Меня почитают люди – ученики ответили: «Одни – за Иоанна Крестителя, другие – за Илию, а иные говорят, что один из древних пророков воскрес из мертвых.»

Если бы не было вот сего единственного слова «воскрес,» то еще можно было бы думать, что современники Христа, иудеи верили в перевоплощение, считая Христа за какого либо перевоплотившегося древнего пророка. Но вот это слово «воскрес» ясно говорит, что они верили в возможность воскресения, а не перевоплощения.

Наконец, третье место из Евангелия об Иоанне Крестителе перевоплощенцы цитируют с особенным удовольствием, ибо тут, по их мнению, сам Христос называет Иоанна Предтечу Илией (См. Мф.17:10-13).

Заметим, что вопрос об Илии возник у апостолов не случайно, а когда они видели его на горе Преображения, видели в личном образе и не понять различия между ним и Иоанном Крестителем не могли, ибо одного только что видели, а у другого были учениками и, может быть, сами хоронили его обезглавленное тело.

Но тогда как жие понять слова Христовы, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели? Их лучше всего понять по мысли Христовой, высказанной после похвал Иоанну Крестителю: «Если хотите принять, он есть Илия, которому должно прийти» (Мф.11:14). И не телесное тождество имеет Христос в виду, говоря эту фразу, а духовное, тот дух и силу Илиину, о которых ангел говорил Захарии, возвещая ему рождение сына (Лк.1:17).

Итак, всего лишь три места из Евангелия, которые, как вы заметили, проще всего и естественнее понять так, как их понимает Христова Церковь, указали перевоплощенцы. И все они нисколько не подтверждают их теории. Евангелие мы знаем с детства и много раз слышали эти самые места, но никогда они не давали мысли о перевоплощении. И это, может быть, потому, что мысли христианина о своей посмертной судьбе связаны с идеей воскресения, а не перевоплощения. О воскресении нашем в Новом Завете говорится так часто, с такою обстоятельностью и убедительностью, что мы должны сначала перестать читать Евангелие, перестать праздновать воскресный день, отказаться от Пасхи с ее радостными переживаниями, как бы предчувствиями и нашего воскресения, – и, может быть, только тогда, когда в душе вместо надежды воскресения будет пустота, – может быть, только тогда наша мысль ухватится, как за соломинку, за теорию перевошющения. Но пока мы слышим утверждение ап. Павла, что воскресиивший Господа Иисуса чрез Иисуса воскресит и нас (2 Кор.4:14)! пока мы знаем слова самого Господа Иисуса Христа, что ядущий Его плоть и пиющий Его кровь имеет жизнь вечную, и Он воскресит его в последний день, – нас не может соблазнить мысль о перевоплощении.

Чем она может нас прельстить? Какими фактами убедить, что с каждым новым воплощением мы будем становиться лучше и совершеннее? Где основание утверждать, что пройдя бесконечный ряд жизней, личность человеческая в конце концов придет к совершенству?

Не постоянный ли опыт жизни каждого из нас подтверждает слова Преп. Серафима, сказанные им Н. А. Мотовилову?..

«Если бы мы не грешили никогда после крещения нашего, то во веки пребыли бы святыми, непорочными и изъятыми от всякия скверны плоти и духа угодниками Божиими. Но вот в том то и беда, что мы, преуопевая в возрасте, не преуспеваем в благодати и в разуме Божием, а напротив того, развращаясь мало-помалу, лишаемся благодати Всесвятого Духа Божия и делаемся в многоразличных мерах грешными и многогрешными людьми.»

Это – о каждом из нас, и это мы можем проверить, вспоминая свою жизнь, вглядываясь в кривую линию наших моральных падений и восстаний. О, если бы можно было начертить линию нашего поведения, подобно тому, как вычерчивается линия температуры у больного! Тогда бы видно было, что конец ее не ближе к совершенству, чем начало.

Жизнь всего человечества нам трудно измерить, невозможно с точностью указать, когда оно было совершеннее, раньше или теперь. Если принять теорию перевоплощения, то нужно думать, что человечество сегодняшнего дня совершеннее вчерашнего. Но войны и бедствия нашего времени, которых не знала история, говорят обратное: не к совершенству мир близится, а к духовной катастрофе, к потере человеком своих высших духовных качеств. И Слово Божие подтверждает эту точку зрения на процесс мировой жизни. Когда злое начало обольстит всех и воцарится в мире в лице антихриста; когда Господь призрит на землю и поищет, «аще есть разумеваяй или взыскаяй Бога,» и увидит, что все развратились, что нет ни одного праведника, ради которого можно было бы продолжать миловать грешный мир, что уже нет совершенных людей земле, – тогда придет Христос-Спаситель, духом уст Своих убьет антихриста и воздаст каждому по делам его: одним – скорбью, другим – отрадою.

Мы все живем в предчувствии катастрофы – и детским лепетом, наивной мечтой нам кажутся утверждения перевоплощенцев о том, что мир идет к совершенству и что человеческия личности, в результате многих перевоплощений, достигнут высокого идеала.

Как видите, теория о перевоплощении учит совсем не тому, что мы находим в Слове Божием, внушает нам мысли, которые нам, христианам, разделять невозможно и не потому, что мы к ним не привыкли, а главным образом потому, что евангельския мысли на ту же тему – о спасении человека – гораздо логичнее, глубже, понятнее, естественнее, утешительнее.

И что всего важнее, что кто склоняется к признанию перевоплощения тот в такую же меру уходит от Христа-Спасителя. Если возможно спасение чрез ряд перевоплощений, то Христос не нужен, не нужна вся евангельская история о Его воплощении, Его жизни, смерти и воскресении, не нужна Его Церковь – и вообще не нужно христианство.

Нам совершенно ясно, что принять теорию перевоплощения и остаться христианином – невозможно. И моя сегодняшняя речь имеет своей целью раскрыть пред вами эту истину, предостеречь вас, указать, что нет иного имени под небом, Которым бы можно было нам спастись, кроме имени Господа нашего Иисуса Христа, Которому да будет от нас слава ныне и в бесконечные веки. Аминь.

Внешний Облик Христа

Странное совпадение: почти одновременно пришлось прочесть три статейки, разными авторами написанные, но касающияся почти одной и той же темы; во всяком случае в них есть нечто общее.

В «Родных перезвонах» И. Сургучов несколькими словами рисует картинку – в парижском антикварном магазине один американец смотрит старинные иконы. От иконы Строгановского письма, изображающей трех святителей, пренебрежительно отворачивается.

Это, – говорит он, – дряхлые старики, и это в Америке никого не интересует. Америка любит свежесть и молодость.

Но когда взгляд его падает на икону св. Георгия Победоносца, то он с удовольствием готов приобрести ее.

— Это очень хорошо: в этом есть что-то спортивное!

Вторая статейка из греческого православного журнала «Ологос» под названием «Иисус не был хрупким созданием.» В ней автор из обстоятельств жизни Христа в доме Иосифа-плотника выводит, что Он, несомненно, занимался тем же делом; а ремесло плотника, в особенности палестинского, где почти вся жизнь простого человека протекает под открытым небом, требовало крепких мускулов, могучей груди и вообще плотной комплекции. Потом, когда Спаситель выступил на проповедь, ежедневное общение с людьми, многочасовые речи к тысячам желавших Его слушать, внимание к каждому, ищущему хотя бы прикоснуться к Его одеждам, снисхождение даже к детям, тянущимся за Его благословением – все это требовало не только больших духовных сил, но и физической крепости.

Еще больше их требовалось, если вспомнить, что Он был постоянно окружен фарисеями и книжниками. Об их недоброжелательстиве Он знал и очень часто слышал их каверзные вопросы, на которые тотчас же должен был отвечать. И это непрерывное нервное напряжение, эта трата нервных сил должны были пополняться из физически крепкаго организма.

Автор заключает, что всякое изображение, рисующее Христа хрупким и слабым существом, не только не соответствует Евангелию, общецерковному преданию и здравому смыслу, но и непочтительно в отношении к Господу Иисусу Христу.

Наконец, третья заметка, принадлежащая перу популярного в Америке духовного писателя Н.В. Пил (Norman V. Peale), озаглавлена «Плотничьи инструменты.» В ней автор говорит, что многие из нас выросли с неверным в душе образом Христа: признаем Его божественность, но не соединяем с ней силы, мужества, мужественности; что такия слова, как «Lamb» или «gentle» в приложении ко Христу, дают неверное направление нашему воображению и что многие художники из за этого рисуют Христа в слишком женственном облике.

Автору больше нравится другое изображение: твердый, выдающийся подбородок, резко очерченныя складки рта, решимость в глазах; ему бы хотелось, чтобы Христос-Спаситель и на самом деле был таков, чтобы Его могли признать своим вождем и теперешние люди, всюду ищущие силы, авторитетной динамичности, могущества.

С таким Христом, – заключает Н.В. Пил, – мы нашли бы, что все в жизни очаровательно.

Мне, православному человеку, никогда не приходилось задумываться над тем, каков был из себя, внешне, физически Христос-Спаситель. С детских лет мы, слыша Евангелие, изучая свящ. историю, сростались с духовным обликом Христа: Его милосер-дием, кротостью, невозмутимым опокойствием, жалостью к людям, в особенности к страдающим. Иконный облик Христа, всегда далекий от живой действительности, оставлял каждому свободу представлять себе Христа по-своему. В этой свободе есть какое-то соответствие с глубоким, часто бессознательным желанием нашего духа. Каждый, в меру своей духовности, своей любви к Христу, своего вкуса и воображения создает в своей душе внешний образ Христа. И никакой чужой образ его не удовлетворит. В особенности нас, православных, не может удовлетворить облик Христа, каким его представляет Н.В. Пил. Ведь если даже остановиться только на внешнем, то для деятельнаго, авторитетного человека совсем не обязательны энергичные черты лица и решимость в глазах. Для того, чтобы пристыдить фарисеев и заставить умолкнут книжников совсем не нужно было Христу обладать громовым голосом (как того хочется автору статьи в «Ологос»). Евангелие свидетельствует, что слово Его было «со властию,» т.е. обладало внутренней убедительностью и авторитетностью, и никогда не упоминает о внешней эффективности голоса Христова.

Есть у В.В. Розанова несколько строк о московском митрополите Филарете. В Кремле идет крестный ход. Митрополита, из за его небольшого роста, почти не видно, но у всех чувство, что центром всей массы духовенства и всего крестного хода является он. Розанов в восторге от мысли, что такая сила может быть в маленькой, хрупкой фигуре знаменитого московского Митрополита.

— Его ума, – восклицает Розанов, – хватило бы на трех царских министров! Ему бы быть бессменным советником царя!

Это вспомнилось потому, что уж очень хорошо на этом примере видно, как духовная сила совершенно свободна в выборе тех внешних форм, в которых она проявляется.

Когда мы думаем о Господе Иисусе Христе, то Его Бого-человечность и совсем не нуждается, чтобы человеческое подчеркивало Его духовные качества. Они, по Евангелию, проявляются в знамениях и чудесах, а не в чертах лица или выразительном взгляде. «Дела, сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня» (Иоанн. 5:36).

В заключение можно сказать, что иконописный облик Христа, в котором чувствуется желание художника как можно дальше уйти от сходства с живым человеком, является наиболее приемлемым. Пред иконой можно молиться, ибо она уводит душу «горе,» оставляя не только житейския попечения, но и всякое земное мудрование «долу.» А желание сделать Христа лидером современного человечества, наградив Его чертами сильной личности, лишь свидетельствует, что люди забыли о Его Божественности и о жизни будущего века, где только и могут исполниться лучшия желания человеческаго сердца.

Что такое «Первородный Грех?

Бог сотворил человека по телу совершенным, по душе-безгрешным.И не было ни страданий, ни болезней в раю. Не было и смерти. Все это появилось позже.

Бог сотворил человека по образу Своему и подобию и, можно сказать, что свобода, которою наделил Бог человека при его творении, есть один из лучших даров Божиих. Но свобода, чтобы проявиться, предполагает существование закона-заповеди, которой чело-век может следовать или не следовать. Такая заповедь и была дана первым людям: «От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла, не ешь от него.»

Итак, наши прародители имели свободу выбора, могли исполнить заповедь Божию и могли нарушить ее. Предоставленные самим себе, естественному влечению своей воли, они, без сомнения, могли находить высшее счастье в исполнении заповеди Божией. Но диавол позавидовал их счастью и соблазнил их. Он сказал Еве: «Подлинно-ли сказал вам Бог не есть ни от какого дерева в раю?» На что Ева ответила: «Плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.» Тогда диавол сказал Еве заведомую ложь:

— Нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.

И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела и дала также мужу своему, и он ел.

Так совершилось грехопадение наших прародителей. Непослушание, недоверие к Богу, легкомысленная доверчивость к словам искусителя, даже некая тень самомнения («А почему бы нам и не попробовать от этого дерева? «) – вот мотивы, подтолкнувшие Адама и Еву на грех.

«Не умрете, но будете, как боги, знающие добро и зло»! Как это соблазнительно! Какой тонкий яд пущен в душу прародителей! И они не устояли, они склонились своей волей к нарушению заповеди Божией, избрали зло.

Не то же ли случается и теперь? Какие тонкие яды разлиты в окружающей нас жизни! Как много соблазна вокруг нас! И приходит он часто от самых близких к нам людей. Достаточно насмешки наших друзей, какого-нибудь их замечания, чтобы мы оставили привычку, которой научились от родителей, Для молодежи родительское слово иногда стоит гораздо меньше, чем товарищеское; и всего чаще они поступят вопреки воле родителей, лишь бы не прослыть в товарищеской среде «послушным мальчиком.» Достаточно иногда бывает одной сектантской брошюрки, чтобы мы стали критиковать свою Церковь и пренебрежительно относиться к Ее учению и наставлениям.

И много еще можно привести примеро, когда воля человека склоняется ко злу, покоряясь обману, обольщению лживых приманок. Все это началось в раю и будет продолжаться до скончания века.

Грех Адама и Евы не остался без наказания. Были они друзьями Божьими, а теперь лишились этой дружбы. Уже от одного этого их природа подверглась порче. И кроме того на каждом из них отяготело собственное наказание. Еве сказано: «В болезни будешь ра-ждать детей, и муж будет господствовать над тобою.» Адаму же: «Со скорбью будешь питаться от земли во все дни жизни твоей и в поте лица твоего будешь есть хлеб.»

Адам и Ева – родоначальники человечества. Как каждый отец семьи может передать своим детям здоровье и богатство или бедность и болезнь, так наши прародители передали своим потомкам то, что сами имели. Когда отец трезв, предприимчив, заботлив, детям от этого хорошо. Но если у отца противоположные качества, дети будут страдать. Это – закон жизни. И мы все несем теперь на себе наказание, которому подверглись наши прародители; равно как мы имели бы чудную награду и пользовались счастьем райской жизни, если бы Адам и Ева пребыли верными данной им заповеди.

Но чего же мы лишились и что мы получили, как следствие прародительского греха?

В отношении души результатом греха было то, что мы теперь рождаемся, как чада гнева, без освящающей благодати Божией. Такая душа не только не может приносить плодов праведности и не может сама придти в состояние святости, без которой никто не увидит Господа, как сказал об этом св. ап. Павел (Евр.12:14), но и постоянно склонна ко злу. Легко грешит, с трудом кается.

В отношении же тела дейстеие прародительского греха сказалось (и сказывается постоянно) в жизненных лишенияхе, в болезнях и смерти. И об этом нам свидетельствует ап. Павел: «Как одним человеком (Адамом) грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем (Адаме) все согрешили (Рим.5:12).

Может быть кто-нибудь скажет: «Но почему такое страшное наказание за столь незначительный грех?»

Чтобы не произошло опасной ошибки, нужно пояснить. Заметим прежде всего, что не вкушение запрещенного плода само по себе было опасным грехом, а намеренное нарушение единственной заповеди Божией. В этом акте непослушания проявилось сознательное противление воле всемогущего Бога. С другой стороны, так как заповедь Божия была проста и легко выполнима, то тем больший был смысл исполнить ее. Если же Адам и Ева и такую легкую заповедь нарушили, значит, их грех велик и неизвинителен.

После грехопадения у Адама и Евы единственным утешением осталась надежда на пришествие Искупителя, Которого им обещал Бог. Чтобы эта надежда не погибла, Господь «многочастне и многообразне» напоминал чрез пророков о грядущем Спасителе, в Котором мы имеем искупление кровию Его и прощение грехов; Который примирил нас с Богом смертию Своей, чтобы представить нас святыми и непорочными и неповинными пред Собою (Кол.1:22).

И как непослушанием одного человека (Адама) соделались многие грешными, так и послушанием Одного (Христа) соделаются праведными многие; ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа (Рим.5:19).

Итак, мы освобождаемся от последствий первородного греха Иисусом Христом. Когда, в какой момент? Прежде всего при крещении, когда крещаемый (прямо или чрез вооприемника) отрицается сатаны, даже плюет на него, и сочетается со Христом, а затем погружается в воду в знак того, что он умер для греха, для прежней жизни. Выходящий из вод крещения человек является новым творением, воскресшим для новой жизни, становится в ряды воинства Христова, чтобы сражаться против греха и диавола даже до крови (Евр.12:4).

«Кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие» (Ин.3:5).

Причуды Человеческой Души

На каждом шагу можно встретить человека, который скажет Ивам: «Да, в Бога я верую, но я – человек нецерковный. Люблю церковные службы на страстной неделе, особенно люблю в пасхальную ночь быть на церковном дворе. Красиво, впечатлительно, настраивает… Но я не хочу себя связывать, я не выношу, когда кто-то лезет в мою душу и там распоряжается. Я где-то читал в Евангелии, что где дух Господень, там свобода. Вот эту свою свободу я больше всего ценю и берегу. И думаю, что если бы люди не привязывались к догме, к обряду, а поклонялись Богу в духе и истине, то было бы меньше разных сект, расколов, разделений, было бы больше любви, если не между всеми людьми, то хотя бы между христианами.»

После одной такой встречи нам подумалось, что далеко и ходить не надо, чтобы увидеть, куда может завести свобода, несвязанность человека никакой догмой, никаким авторитетом.

Примеры, которые мы хотим привести, взяты из трех совершенно разнородных источников: из французской жизни, американской и русской.

Что во Франции, наряду с больницами и докторами, практикуют «целители,» это всем известно. Об одном из них мы прочитали следующее:

Называет он себя «Христом,» а настоящее имя – Georges Roux.

В Рождественский день 1953 г. он провозгласил себя «Владыкой земли» и тотчас же объяснил, что он начинает свою миссию на Р.Х. потому, что этот день был днем его рождения в его первое пребывание на земле. В первые же 6 месяцев у него образовалась группа последователей в 4000 человек, которые стали называть себя «свидетелями Христа,» а своего учителя переименовали в «Жоржа-Христа.» Сразу же были введены правила – не пить, не курить, не есть консервов и не прибегать к медицинской помощи. В результат – в течение нескольких месяцев у них умерло четверо детей от простых детских болезней; и это несмотря на то, что «возложение рук» было проделано.

Смертные случаи, впрочем, не смущают целителя. Он замечает: «Если пациент умирает, это не представляет трагедии для меня. Наоборот, «- это большое достижение, т.к. умерший переходит в лучший мир.»

Несмотря на смертные случаи это движение лечения по-вере продолжает расти, принося «целителю» ежемесячный доход в 1400 долларов.

Когда Папа Пий XII был долго болен и сильно страдал, Monsieur Roux предложил свои услуги для лечения. Они были отклонены. Тогда m-r Roux написал резкое письмо самому Папе: «Вы никогда не были наместником Христа на земле. Вы должны признать таковым меня.»

Здесь в Америке среди ее черного населения большим почитаниеим пользуется George Baker – «Божественный отец,» о котором написана большая книга под заглавиием: «Father Divine: Holy Husband.» Ему уже 75 лет, а число его последователей, разсыпанных по всему миру, исчисляется в 20 мил.

На их собраниях можно видеть такую картину: женщина, затянутая в черное сатиновое платье, в глубоком волнении приближается к «Отцу,» шепча: «I love you, I love you, Father, I love you, my sweetheart, I love you.» Другая, средних лет, двигаясь среди рядов присутствующих, пританцовывая, выкрикивает: «God, God, God!»… Никто не обращает на них особенного внимания.

У «Отца» шесть секретарей, которые записывают каждое его слово. Кроме черных, у него есть и белые поклонники. Те и другие одинаково верят, что он никогда не умрет.

Наконец, из русской жизни мы расскажем о «бессмертниках,» секте мистического типа. Незадолго до революции в одном из московских трактиров (около церкви св. Флора и Лавра) происходили по воскресеньям народные собеседования разного рода сектантов. Там было огромное разнообразие религиозных направлений – баптисты и евангелисты разных оттенков, левого толка раскольники, духоборы, скрытые хлысты, толстовцы, бессмертники.

Основная идея бессмертников была та, что они никогда не умрут и что люди умирают только потому, что верят в существование смерти. Как и все сектанты, они основывались на текстах Свящ. Писания. Победу Христа над смертью они понимали не в смысле воскресения мертвых, а в смысл достигнутого эмпирического безсмертия, т.е. что смерти нет для уверовавших во Христа. Если люди умирают, то потому только, что не верят в победу Христа над смертью. Если бессмертник умрет, то потому, что потерял веру. Опровергнуть бессмертников не было никакой возможности: факт смерти ничего им не доказывал, кроме слабости веры. Один из них гоиворил, что, когда его будут хоронить и оплакивать, он будет идти около гроба и смеяться над маловерными.

Была даже такая разновидность бессмертников: бессмертники-сатанисты; это те, которые верили лишь в собственную бессмертность, всех же остальных людей считали обреченными на смерть и гибель.

Ходили на эти собрания и православные миссионеры для опровержения и обличения сектантов. К сожалению, никаких результатов они не достигали, ибо всякий из сектантов сознавал себя в абсолютной истине, а других – в заблуждении и лжи. Чем можно было убедить их?

Что можно сказать об этих проявлениях человеческого духа? M-r Roux – явный шарлатан, ловко использующий людское легковерие, прикрывающий свой обман святыми словами и именами. И удивителен не он сам, а те, кто обращается к нему, кто верит в его какую-то миссию, что прощает ему даже его несуразную претензию быть наместником Христовым на земле. К ним со всею справедливостью можно отнести слова ап. Павла. «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые бы льстили слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тим.4:3-4).

Религиозное движение вокруг Divine Father есть явление более серьезное и сложное, но сколько в нем духовности, трудно сказать. Даже чтение книги о нем не даст правильного представления. Надо бы побывать на их собраниях, видеть все своими глазами; может быть тогда создалась бы приблизительная картина этого увлечения людской толпы (правда, черной) человеком, о котором эта толпа думает, что он никогда не умрет.

Загадочна душа у человека! Разумность – вот ее свойство, которое мы считаем лучшим даром Божиим. Но вот миллионная масса людей отказывается от этой разумности, слепо верит в несуразность (Divine Father никогда не умрет!). Свободе человеческого духа нет предела. Она может поклониться твари вместо Творца (Рим. 1:25).

Русские бессмертники – это, конечно, религиозные типы, люди, жаждущие приобщиться к вечной жизни еще здесь на земле. У них своя система, свой путь жизни и план спасения. Но все это у них так субъективно, так узко, так оторвано от полноты истины, так далеко от подлинного христианскаго пути ко спасению и обретению жизни вечной, что невозможно читать об этих проявлениях религиозности без тоски на сердце.

До чего может дойти человек в своих исканиях, когда он даст себе полную свободу?! До какой гордыни, до какого самопревозношения, до какой несуразности?!.. До объявления себя Христом, до веры в свое эмпирическое безсмертие!

Теперь подведем итог. Нельзя человеку в своих религиозных запросах и исканиях отдаваться полной свободе, идти туда, куда влечет его свободный ум. Путь ко спасению начертан нам в Слове Божием, и верной истолковательницей его является Церковь Христова. В нее, как бы в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине, так что каждый желающий может принимать от Нее питие жизни. Она есть дверь жизни (Св. Ириней Лионский. Против ересей кн. 3, гл. 4).

Что же нам следует праздновать, Субботу или Воскресенье

Для всякого христианина – будь то православный, католик или протестант – этот вопрос покажется странным и ненужным. Испокон веков христиане празднуют воскресенье, как день величайшего чуда в истории: воскресения из мертвых Господа Иисуса Христа, как день решительной победы жизни над смертью. Это празднование вошло в жизнь так крепко, что даже советская «пятидневка» не смогла его перебить; к нему все привыкли: это законный недельный отдых для всех. Этот обычай праздновать не субботу, а воскресенье – освящен двадцати-вековой практикой.

Но вот теперь вы можете нередко встретить человека с Библией в руках, который убежден, что мы ошибаемся, празднуя воскресенье; что следует, по его мнению, праздновать субботу.

— Вот читайте, – говорит он, – что сказал Господь: «Помни день субботний, чтобы светить его (Исх.20:8); шесть дней можно делать дела, а в седьмой день – суббота покоя, священное собрание; никакого дела не делайте: это суббота Господня» (Лев.23:3). А про воскресенье, – продолжает он, – нигде в Библии так ясно не сказано.

Что ответить этому бедному человеку, который нашел в Библии про субботу, а про воскресенье или не нашел, или нашел, да не понял?

Верно, что в Библии нет такого ясного слова о воскресенье, как о субботе; нет прямой заповеди праздновать воскресенье. Что же это значить? Значить ли это, что св. апостолы, продолжатели дела Христоива, написавшие все книги Новаго Завета, не получили никакого указания о воскресном дне? Если не получили, то как же они осмелились изменить заповедь Божию о субботе и вместо нее начать праздновать воскресенье?

Да, осмелились! И осмелились потому, что сами видели, как Христос-Спаситель много раз на их глазах нарушал субботу, называя Себя господином субботы (Лк.6:5). Он часто исцелял в субботу, так что иудеи даже хотели убить Его за это (Ин.5:18 или Лк.6:7-8). Он не запретил ученикам срывать колосья, растирать их и есть в субботу (Лк.6:1-2), а исцеленному расслабленному даже приказал нести свою постель, чем возбудил протиив Себя иудеев (Ин.5:10-16).

Не напрасно все это делал наш Спаситель, а чтобы приучить людей к мысли, что наступит время, когда суббота должна будет уступить место другому дню – воскресенью.

Вот о храм Иерусалимском и о службах в нем и жертвоиприношениях говорится (в Библии гораздо больше, чем о субботе – и все же Сам Спаситель сказал, что наступает время, когда не в Иерусалиме будут верующие кланяться Отцу (Ин.4:21) и предсказал разрушение самого храма (Мф.24:2). Он предвидел перемену старых богослужебных порядков и правил на новые и, несомненно, сказал об этом апостолам, которые и стали вводить их в Церкви Христовой. Так суббота, последний день еврейской недели, заменилась первым днем христианской седмицы, который уже при апостолах стал называться «воскресным днем,» «днем Господним» (Откр.1:10). В этот день христиане сходились для богослужения и причащались (Деян.20:7). Этот же день главным образом посвящался ими на дела благотворения (1Кор.16:1-2).

Для чего нужно было в Ветхом Завете установить праздник-субботу? Для того, чтобы людей, увлекающихся житейскими заботами, хоть на один день отвлечь от рабства плоти для служения Богу. Потому-то в заповеди о субботе не просто сказано: «Суббота – Господу Богу твоему,» но – «седьмой день суббота покоя, священное собрание» (Лев.23:3). Прочтите всю главу 23-ю из книги Левит и вы увидите ясно, что цель всех праздников, от Господа указанных, не есть просто покой-отдых, ничегонеделание, но служение Богу. Это служение Богу, как главная цель и смысл праздника, осталось и в Новом Завете. И так как служение Ему есть непрестанное благодарение за опасение, которое совершилось чрез распятие и воскресение Господа нашего Иисуса Христа, то и не может быть иного дня, кроме воскресенья, для такого служения.

Христиане празднуют воскресение, ибо что может быть радостнее для христианина, как не воскресение Христа, «Надежды нашей,» Который предан был за грехи наши и воскрес для оправдания нашего (Рим.4:25). Эта радость о воскресшем Спасителе особенно ярко выражена в пасхальном слове св. Иоанна Златоуста: «Где твое, смерте, жало? Где твоя, аде, победа? Воскресе Христос – и ты низверглся еси. Воскресе Христос – и падоша демоны. Воскресе Христос – и радуются ангели. Воскресе Христос – и жизнь жительствует. Воскресе Христос – и мертвый ни един во гробе!»

Когда Солнце правды, Христос Бог наш воссиял из гроба, – началась для нас новая жизнь, с новой радостью, с новыми надеждами. То, что служило лишь прообразом, предзнаменованием, теперь потеряло силу и значение. Таковы: обрезание, новомесячия, субботы (Кол.2:16-17). Древнее окончилось, прошло – теперь все новое, – говорит ап. Павел (2 Кор.5:17). «Во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь» (Гал.6:15).

Мы, христиане, и являемся этим новым творением Божиим, для которого ветхозаветная заповедь о субботе не имеет силы.

Почитание Святых Икон

Библию принято называть святой книгой, но эта святость, всякий понимает, относится не к бумаге и краске, а к словам Божиим. Так и святость иконы относится не к дереву и краскам, а к тому лицу, которое изображено на ней. И если мы относимся с любовью к фотографиям своих родных; если мы относимся с увиажением к портретам выдающихся людей, то не естественно-ли и к изображениям из событий земной жизни Спасителя, как Рождество Христово или Крещение Господне, отнестись с благоговением и любовью!

Если нас, православных, за почитание св. икон упрекают в идолопоклонстве, то мы такой упрек считаем пустым и нелепым: ибо мы никому другому не служим, как только Единому в Тройце Богу. Почитая иконы и кланяясь пред ними, мы кланяемся не дереву или краскам, но тем святым, которые изображены на иконах, представляя в своем уме присутствие их так, как бы они были пред нашими глазами. Например, когда покланяемся Распятому, представляем в мысли нашей Христа, висящего на кресте для нашего спасения, преклоняем пред ним главу и колена с благодарением; также, когда покланяемся пред иконой Девы Марии, возводим ум наш ко Пресвятой Богородице, преклоняя пред Нею главу и колена, и вместе с архангелом Гавриилом называя Ее блаженною паче мужей и жен.

Нас, православных, упрекают в нарушении второй заповеди: «Не сотвори себе кумира, ни всякого подобия»… Но этой заповедью, как это ясно всякому, знакомому с Библией, запрещаются изображения ложных богов, а не иконы – изображения истиннаго Бога, Его пречистой Матери или угодников Божиих.

В Библии есть много мест, где прямо сказано о священных изображениях: «И сказал Господь Моисею, говоря… Сделай также крышку из чистого золота… и сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки; и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими будут друг ко другу… И положи крышку на ковчег сверху, в ковчег же положи откровение, которое Я дам тебе: там я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать через тебя сынам Израилевым» (Исх.25:17-22).

Кроме ковчега завета на всех стенах Иерусалимского храма были резныя изображения херувиимов (3Цар.6:29).

Нигде не сказано, чтобы Христос Спаситель отменил эти священные изображения. Наоборот, храм, так украшенный, Господь охранял от оскорблений (Мф.21:13).

Не будучи в состоянии на основании Библии опровергнуть наш православный обычай почитать св. иконы, сектанты говорят: «Принявшие культ поклонения иконам, отличаются ли от общей массы людей своими качествами и представляют ли они из себя пример евангельского образца?»

На это мы отвечаем: «Если взять Германию, как не поклоняющуюся иконам, и Россию, как чтящую св. иконы, то Россия во всех отношениях стояла выше Германии.»

Еще их вопрос: «Если поклоняющиеся иконам идет убивать, развратничать, пьянствовать, сквернословить, лгать, – где же чудотворная сила и почему она не отражается на поклоняющихся?»

Наш ответ: «От этих грехов не свободны и те, что не почитают иикон, а почитают одну лишь Библию. Но ведь это не значит, что Библия виновата в их греховности и что ее надо уничтожить! Так точно и не виноваты иконы в том, что почитающие их грешат.»

На вопрос сектантов: «Почему иконы, якобы чудотворные, не были в состоянии защитить себя, когда их уничтожали безбожники?» – мы отвечаем: «Требовать от икон чуда аналогично требованию книжников и фарисеев, которые с насмешкой обращались к распятому Иисусу Христу со словами: других спасал, – Себя Самого не может спасти. Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет со креста, и уверуем в Него (Мф.27:42). О нежелающих верить даже явному чуду Сам Христос сказал: «Если кто и из мертвых воскреснет, не поверят» (Лк.16:31).

Заключим нашу статью постановлением Седьмого Вселенского Собора: «Определяем, чтобы святые и честны я иконы предлагались для поклонения точно так же, как изображение Честного животворящего Креста, будут-ли они написаны красками, или сделаны из мозаики или какого либо другого вещества, и будут находиться в св. церквах Божиих на освященных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, или в домах и при дорогах, а равно будут ли эти иконы Господа Иисуса Христа или Владычицы Богородицы, или честных ангелов и всех святых и праведных мужей.

Чем чаще при помощи икон делаются они предметами нашего созерцания, тем более взирающие на эти иконы возбуждаются к воспоминанию о самых первообразах, приобретают более любви к ним и получают более побуждений воздавать им лобзание и почитание и поклонение, но никак не то истинное служение, которое, по вере нашей, приличествует только Божественному естеству. Все мы так веруем, все так думаем, все мы в этом согласны. С любовью принимаем честные иконы. Поступающие иначе да будут анафема! Кто не допускает евангельских повествований, представленных живописью, тому анафема! «Кто не лобзает икон, как сделанных во имя Господа и святых Его, тому анафема!»

(«Анафема» – слово греческое и значит: отлучен от тела Церкви).