прот. Иоанн Толмачев
Практическая Гомилетика. Том 1. Недели Триоди Великопостной

Предисловие ко II изданию «Собеседовательного богословия.»

Обычай — предлагать народу духовные собеседования в храме Божьем (όμίλεΐν) — был во все времена христианства постоянным законом, одной из главнейших и существеннейших обязанностей, вменяемых пастырям словесного стада Христова (святителя Иоанна Златоуста бесед. 27 на 1 Кор; святителя Григория Богослова слово 1).

«Горе мне, если не благовествую» выразительно говорит Апостол о себе (1Кор. 9:16–17) и заповедует своему преемнику: «проповедуй слово… со всяким долготерпением и учением» (2 Тим. 4:2)! Как «соработник Божий», пастырь Церкви обязан неутомимо насаждать и напаять «ниву Божью» (1Кор. 3:9); как «ангел Господа Вседержителя» он имеет непременный долг «возвещать» людям «волю и закон Господа» (Мал. 2:7); как «страж», призванный для охранения вверенных ему душ, он должен быть постоянно препоясан «мечем духовным», т. е. «глаголом Божьим», держать его «в правой и левой руке» против всех врагов, для защиты от нападений, для сопротивления злу и охранения добра (Иез. 33:7; 2 Кор 6:7).

Напрасно стал бы кто из священнослужителей оправдываться в неисполнении этого долга многочисленностью других служебных обязанностей. «Служба Божья не состоит только в приношении молитв и благодарений, и в совершении таинств, Спасителем нашим ко спасению нашему установленных, но также и больше в обучении Божьему закону, в Слове Его святом содержимому… В этом то наиболее, т. е. в учении, a не в совершении только молитв и таинств, священническую должность поставляет Божественный Апостол» (Собр. Синод. поуч. Част. 1, стр. 1–2, ср. святителя Иоанна Златоуста бесед. 2 к Тим.). Пастырь без поучения — то же, что воин без оружия или сеятель без семени.

Но как исполнить столь важную и, поистине, многотрудную обязанность? Всякому, занимающемуся проповедью Слова Божьего, по собственному опыту известно, как трудно бывает иногда избирать поучительную тему для проповеди и еще труднее развить ее; много тратится иногда времени на то только, чтобы подобрать текст, из которого бы, как из исходной точки, начать развитие проповеднического слова.

Если, с другой стороны, обратим внимание на обширные и многоразличные обязанности пастыря Церкви, который, за исполнением треб, не имеет часто покоя ни днем, ни ночью, то труд проповеднический, сам по себе не легкий, окажется еще тяжелее. Удивительно ли, если нашим проповедникам некогда иной раз и подумать о проповеди, не говоря уже о том, чтобы написать проповедь!

A между тем проповедь Слова Божьего не требует отлагательства: «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим. 10:17). Как же можно помочь проповеднической деятельности? Какие найти положительные, собственно зависящие от проповедника средства к тому, чтобы с успехом совершать священнодействие благовествования Христова?

Исследованием этих вопросов должна бы заняться наука, известная под именем Гомилетики. Но, к сожалению, эта наука в том виде, как она преподается у нас, далеко не соответствует своей цели. Одними гомилетическими правилами и теориями, часто тонкими и непреложимыми_; тут ничего не поделаешь. Мы имеем полное и обстоятельное теоретическое руководство в Гомилетике Амфитеатрова: но много ли благодаря ему выиграло наше «практическое» проповедничество? Сделались ли мы благодаря ему искуснее в проповедании Слова Божьего, обильнее и разнообразнее в выборе проповеднических тем?

Никто, конечно, не станет утверждать этого, — да это впрочем и не дело теории. Нельзя также помочь самостоятельному развитию проповедничества вообще и изданием готовых проповедей. Не говоря уже о том, что такое издание для своей полноты и разнообразия потребовало бы неисчислимых томов, обратим внимание только на то, что проповеди обыкновенно пишутся для «слушателей», a вовсе не как пособие для проповедников. Как проповеди для слушателей, они заключают в себе много условного и относительного; какая-либо истина раскрывается в них применительно к известным обстоятельствам места и времени; само развитие истины отличается личным настроением оратора в данную минуту.

Между тем, как для проповедника, ищущего себе пособия, нужна только одна голая истина, как она есть сама в себе, без всяких условных покровов, — нужно только одно общее развитие истины, которым он мог бы воспользоваться для своей цели, при своих условиях и обстоятельствах. Проповедовать же по проповеди готовой и при том составленной при иных обстоятельствах и для иного рода слушателей — значило бы никогда не достигать проповеднической цели. Всякий согласится с нами, что никто лучше самого пастыря не знает нужд своих пасомых, следовательно, никто лучше его самого не может и удовлетворить этим нуждам. Но если вы укажете при этом проповеднику, «как» ему развить его собственную тему, «с каких сторон» рассмотреть его собственный вопрос; если вы, одним словом, поможете ему в его проповеднической деятельности тем, что предложите всевозможные развития на его собственные проповедническия задачи, то это будет для него величайшим пособием, драгоценнейшим руководством.

Издаваемое нами сочинение, под названием: «Православное Собеседовательное Богословие или Практическая Гомилетика», имеет своей задачей содействовать облегчению, развитию и надлежащему направлению проповедничества. Мы назвали его Собеседовательным Богословием потому, что оно действительно заключает в себе предметы Собеседования о различных истинах православного Богословия в обширном смысле, — назвали Практической Гомилетикой в отличие от Гомилетики теоретической, предлагающей различные правила и теории церковного собеседования. Путь, избранный нами к достижению цели, — чисто практический. Не касаясь никаких гомилетических правил, которые предполагаются уже известными, мы самим делом вводим проповедника в круг его гомилетических занятий, раскрываем перед ним Библию и предлагаем ему всевозможные материалы для его проповеднической деятельности, которыми он мог бы пользоваться для своей цели, применительно к своим условиям, таланту и обстоятельствам.

Таким материалом служат темы с расположениями (планами) для проповедей. Предоставляя самим проповедникам делать различные применения и наставления, сообразно с обстоятельствами места и времени, — в темах указывается только то, что необходимо для каждого проповедника, в каких бы обстоятельствах он ни находился, — развивается истина, как она есть, помимо всех случайностей; раскрываются существенные стороны текста и делаются только такие нравственные выводы, которые прямо заключаются в избранном для проповеди тексте и имеют общее значение для всякого рода слушателей. Насколько эти гомилетические пособия соответствуют своей цели, об этом предоставляем судить тем, которые будут пользоваться ими на деле. По крайней мере, по отзыву людей опытных, к суду которых мы обращались в этом случае, лучшего и вернейшего средства к развитию проповеднической деятельности и придумать нельзя.

Нам остается только взяться прилежно за разработку этих средств, представить всевозможные развития на всевозможные проповеднические темы, и мы не сомневаемся, что успех нашего проповедничества далеко подвинется вперед. В самом деле, предложите нашим проповедникам обильный запас гомилетических материалов на каждое воскресное Евангелие и Апостол, на каждый праздник и случай; разработайте для этой цели богослужебные книги и творения святых Отцов, — не составит ли это важного пособия в деле проповедничества? Не будет ли тогда «близко в устах и в сердце» каждого проповедника «слово» небесной истины (Рим. 10:8), которое он станет благовествовать всем и во всякой потребе, не затрудняясь ни темами, ни развитием тем? Цель высокая! К этой то цели мы и стремились неуклонно и уповаем, что труд наш «не сделался тщетным пред Господом», не останется тщетен и для проповедников.

Но круг предметов для проповеднической деятельности весьма обширен и разнообразен: итак, спрашивается, с чего же начать, о чем должно проповедовать с церковной кафедры? Прямым и верным указателем того, что в какое время должно предлагать в храме для назидания верующих, служит Церковный Устав. По нем правят службы Божьи; его же руководству должно следовать и церковное собеседование. Весь годовой круг в церковном отношении разделяется на две части: на недели вне Триоди или, так называемые, недели по Троице, и недели Триоди.

Каждая из этих частей в свою очередь подразделяется на два отдела или последования: первое последование составляют те недели по Троице (I–XVII), в которые читается Евангелие от Матфея; второе — недели по Троице (XVIII-XXXII), в которые предлагаются чтения из Евангелия от Луки. Недели Триоди также разделяются на два последования: на недели Триоди Великопостной, начиная от недели Мытыря и Фарисея до недели Ваий (Евангелие преимущественно от Марка), и на недели Триоди Цветной, начиная от Пасхи до Троицы (Евангелие исключительно от Иоанна).

Кроме недель, в течение года встречаются такие дни и случаи, которые Церковь освятила особенной торжественностью, величием или умилительностью, и в которые по обыкновению, или по общей обязанности, или по частным потребностям, составляются и произносятся церковные поучения, таковы, напр., праздники Господские и Богородичные, общие Святым я на разные случаи. Соответственно с этим и весь курс Собеседовательного Богословия должен исчерпать весь проповеднический год, по руководству Церковного Устава, и дать возможность пастырю Церкви, в течение всей его пастырской деятельности, непрестанно проповедовать Слово Божие, не ограничиваясь в дни воскресные и праздничные одним каким-либо предметом поучений, но каждый раз изменяя содержание проповедей или бесед со своими прихожанами.

Первым, самым главным и необходимым источником церковной проповеди и церковного собеседования служат, конечно, библейские рядовые зачала, предлагаемые из Евангелия и Апостола. Поэтому задача практической Гомилетики определить отношение этих зачал к церковному проповедничеству, указать главную мысль или, так сказать, «идею» дневного чтения из Евангелия и Апостола, и затем вывести частные и более конкретные истины, о которых проповедник может беседовать на основании дневного зачала. Так мы и поступили в нашем труде. Выводу и развитию частных проповеднических у нас предшествует общее, «экзегетико-гомилетическое» обозрение дневного Евангелия и Апостола. Говорим экзегетико-гомилетическое в отличие от обыкновенного объяснения, имеющего в виду раскрыть один буквальный или исторический смысл без всякого отношения к Гомилетике.

Цель этих обозрений состоит в том, чтобы определить главную мысль или тему дневного зачала, из которой, как из центра. развивались бы другие, второстепенные мысли и темы для церковного собеседования. Темные места, встречающиеся в зачалах и требующие догматического, или исторического, или филологического истолкования, объяснены нами в примечаниях, чтобы таким образом проповедник ясно понимал не только нравственный, но и буквальный смысл того или другого чтения из Евангелия и Апостола. Такой порядок требуется самой сущностью дела и вызывается необходимостью. Без знания точного смысла того зачала, из которого заимствуется предмет для поучений, проповедник легко может ошибиться в выводе и развитии темы, как это нередко бывает даже в печатных проповедях.

Многие проповедники, говоря, например, о злоупотреблении богатством, по поводу евангельского чтения о скупом и расточительном богаче, развивают свою тему так, как бы здесь шла речь об одном и том же лице, между тем как злоупотребление богатством у того и другого лица выражалось по различным побуждениям: один злоупотреблял богатством из-за страсти к богатству, другой — потому, что ни во что не веровал. Такие черты весьма важны для правильного и назидательного развития и применения поучения к слушателям, но они легко могут ускользнуть от внимания проповедника, без предварительного уяснения общего характера дневного зачала.

Кроме значения руководящего, определяющего круг и свойство предметов для церковного собеседования, общей обзор зачал имеет и другое, не менее важное значение, а именно: оно само всей полнотой своей может служить одной темой беседы и, обнимая все частные истины, от первого стиха до последнего, дает проповеднику возможность изъяснить все дневное зачало в одной проповеди или беседе.

Прекрасные образцы такой методы можно встречать в толкованиях святителя Иоанна Златоуста, в некоторых беседах святителя Димитрия Ростовского, в приточнике Макария и др. Ознакомившись с общим содержанием дневного чтения из Евангелия или Апостола, проповедник может уже без труда вывести ту или другую тему для своей проповеди; он знает уже, как велика область предметов, предлагаемых ему дневным зачалом, и о чем ему беседовать с церковной кафедры.

Но здесь возникает вопрос: всякий ли из проповедников в состоянии будет развить ту или иную тему? Хватит ли у него времени и сил для такого труда? Отыскать тему еще не так трудно, но как ее развить, с каких сторон ее рассмотреть, — это стоит времени, искусства, глубокого знания Священного Писания и большого навыка. В ответ на эти вопросы мы предлагаем множество самых разнообразных тем с расположениями (планами) для проповедей, как на Евангелия, так и на Апостол. Обилие предлагаемых нами проповеднических материалов может удовлетворить самого взыскательного и ревностного проповедника. Какая бы ни была избрана тема, лишь бы только она заключалась в характере дневного зачала, проповедник большею частью найдет в расположениях (планах) и надлежащие тексты из Священного Писания, и основные мысли, и даже соответствующие контексту, но краткие выдержки из творений святых отцов, необходимые для дальнейшего развития проповеднического слова. Наши темы, при всем своем разнообразии, носят характер единства и имеют как между собой, так и с зачалом, тесную, внутреннюю связь. Они служат только подробным раскрытием различных сторон одного и того же зачала и вместе с тем истолкованием его нравственного смысла. Предлагаемые нами темы, по форме своей, двоякого рода: одни — полные и совершенно развитые во всех своих частях, делениях и подразделениях; другие — краткие и неразвитые, с указанием лишь главных, составных частей.

Что касается до внутреннего качества тем, как развитых, так и неразвитых, то мы тщательно заботились, чтобы они были экзегетически правильны, конкретны, разнообразны и поучительны.

Экзегетически правильны — т. е. прямо и естественно вытекали из текста, как стебель из зерна.

Конкретны, частны и, так сказать, специальны, т. е. касались бы одного какого-либо предмета, но со всех сторон; говоря, напр, о молитве, мы рассматривали не весь обширный вопрос о молитве, но или о свойствах молитвы, или о долге молитвы, или о терпении в молитве и т. д.

Разнообразны: чтобы проповедник каждый раз мог изменять содержание поучений при чтении одного и того же Евангелия или Апостола и чтобы, таким образом, мало по-малу, год за годом, мог сказать пасомым всю волю Божью.

Поучительны и близки к жизни, к нравственным нуждам и потребностям, к современным недугам общества и проч., чтобы они действительно могли одних исправлять, других обличать, иных наставлять и усовершенствовать, a всех вообще — назидать и поучать, «все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3:16–17).

Но здесь, быть может, кто-нибудь возразит: полезно ли для развития проповедничества вообще пользоваться готовыми уже темами? Не послужит ли это к устранению собственных размышлений, к усыплению проповеднических способностей? где же будет тогда самостоятельный труд и т. д.?

Напрасные возражения! Труда предстоит здесь еще много, самостоятельному развитию мыслей и способностей открывается самое широкое поприще. Никто из людей не творит чего-либо из ничего, но всегда из какого-либо, данного уже, материала. Несмотря, однако, на один и тот же материал, произведения, например, одного живописца или скульптора резко отличаются от подобного рода произведений других живописцев и скульпторов. Что же придает им эту особенность, эту самостоятельную черту? — Форма, мысль, душа художника.

Так точно и в настоящем случае. Темы, это — только материал, который в руках «премудрого архитектора» Христова может быть употребляем и так, и иначе для созидания «Божьего строения» (1Кор. 3:10), в соответствии с его талантом и условиями. От него зависит не только создать форму и сгруппировать весь строй мыслей, но и дать им своеобразный колорит, некоторые из них поставить в тени, другим придать более света и рельефности, смотря по личному настроению проповедника, по роду и обстоятельствам слушателей и проч. Проповедь, так разработанная, будет отличаться самостоятельностью, будет оживлена собственной мыслью проповедника, согрета собственной теплотой его сердца, хотя она и построена из готового материала.

С другой стороны, как ни разнообразны предлагаемые нами темы, но они далеко еще не исчерпывают неисчерпаемого «кладезя воды живой», заключающейся в зачалах. Поэтому никто не лишается права и возможности приступать сюда с собственными «почерпалом.» Обилие найденных нами материалов может лишь поощрять проповедников к отысканию других материалов, a это не только послужит к развитию мыслительных способностей, но и откроет путь к так называемой проповеднической изобретательности. Впрочем, самым лучшим опровержением всех подобных возражений, если бы они были сделаны, служит опыт. Некоторые из наших проповедников пользовались уже на деле нашими темами, когда они были еще в рукописи, и возвратили нам их с самыми лестными отзывами об их пригодности, что еще более поощрило нас к труду.

Остается решить вопрос: как нужно пользоваться предлагаемыми нами темами? Ответить категорически на этот вопрос так же трудно, как трудно наперед знать, что кому нужно в этих темах. Для одного достаточно одной темы и её главных, составных частей; другой нуждается в некотором развитии темы, a иному нужно полное и всестороннее развитие темы. Поэтому пусть каждый из проповедников ищет в темах и пользуется тем, в чем имеет нужду, по своим силам и обстоятельствам. Развитые темы в состоянии удовлетворить всем этим требованиям. Со своей стороны заметим только, что от воли самого проповедника зависит: развивать ли все составные части темы, или только некоторые, или даже только одну, или наконец самую основную часть темы общей взять за тему проповеди. Чтобы видеть это яснее, возьмем для примера какую либо развитую тему, состоящую из многих составных частей, напр. тему IV в первую неделю по Троице.^[1]

«Справедливо ли, что человек не в состоянии противиться влечению ко греху?»

Нет; почему?

1. Человек очень часто сам создает себе это влечение.

2. Согрешающий человек сам чувствует, что он грешит более по воле, чем по необходимости.

3. Святые были такие же люди, a они могли противиться греху.

4. Мысль, что человек не может противиться греху, противоречит святости, правосудию и благости Божьей.

Вот четырехсоставная тема.

Предположим теперь, что проповедник взял для своей проповеди эту тему. Он может по своему желанию развивать или все четыре составные части темы, как они указаны, или только три, т. е.

Несправедливо:

1) потому, что человек очень часто сам создает себе влечение ко греху;

2) потому, что погрешающий человек сам чувствует, что он грешит по воле, a не по необходимости;

3) потому, что святые были такие же люди, a они могли противиться греху.

Или ограничиться только двумя, т. е:

Несправедливо:

1) потому что человек очень часто сам создает себе влечение ко греху;

2) потому что погрешающий человек сам чувствует, что он грешит по воле, a не по необходимости.

Или только одной какой-либо, напр.:

Несправедливо:

потому, что человек очень часто сам создает себе влечение ко греху.

Или же наконец какую-либо составную часть темы взять за тему проповеди, напр.

Мысль, что человек не может противиться греху, противоречит святости, правосудию и благости Божьей:

а) святости,

б) правосудию,

в) благости.

Таким образом, не только вся развитая тема, но даже каждая из её составных частей может служить предметом отдельной проповеди, для которой готово уже расположение (план), и главные мысли, и соответствующие тексты. Если проповедник желает быть совершенно самостоятельным, то он может идти еще дальше в выборе и развитии тем. Он может оставить все указанные нами темы и взять за тему какую-либо конкретную мысль или какое-либо изречение святого отца, оставленное нами, как афоризм, без всякого развития.

Для примера возьмем неразвитую тему, с указанием лишь главных составных её частей: о почитании святых (см. тема VI на Апостол в ту же неделю по Троице):

1) Почему нужно почитать святых?

2) Как нужно почитать святых?

Проповедник может не взять за тему своей проповеди ни темы общей, ни каждой из её составных частей, a ограничиться только одним. приведенным там изречением святителя Иоанна Златоуста в доказательство того, как нужно почитать святых, а именно: «почитание святого, говорит златословесный учитель, состоит в подражании ему», и это изречение поставить темой проповеди. Тоже самое нужно сказать об употреблении и всех прочих тем, как развитых, так и неразвитых.

Вообще всех, кто будет пользоваться нашими гомилетическими пособиями, мы просили бы прежде всего самим прочитывать известное зачало из Евангелия или Апостола,^[2] вникнуть глубже в его смысл, остановиться на какой либо мысли, — и потом уже как бы для ответа на собственную мысль или тему искать в предлагаемых нами пособиях. Если же проповедник в темах, извлеченных нами из какого-либо зачала, не найдет ответа на свой собственный вопрос, применительно к своим нуждам и условиям, или желал бы рассмотреть вопрос с других точек зрения, а не как он рассмотрен у нас, то пусть обращается к другим зачалам, имеющим однородный характер, напр. «о слепых» в нед. 7 по Троице и «о слепых» в нед. 31 по Троице; «о званных на вечерю» в нед. 14 и о «званных на вечерю» в нед. 28 по Троице; «о воскрешении Наинского юноши» в нед. 20 «о воскрешении дочери Иаира» в нед. 24: «о бесноватых» в нед.5:10 и 23 и т. д.

Точно также можно поступать и относительно однородных мыслей, заключающихся в чтениях из Апостола. Кто из Пастырей пожелал бы предложить своим пасомым ряд поучений об одной какой-либо истине, напр., о вере, о молитве, о благодати, о воспитании и проч.; тогда пусть он отыскивает в нашем руководстве все темы, рассуждающие об этих предметах, сравнивает их между собой, подводит под свой план и таким образом творит из них одно стройное целое, раздробленное на несколько проповедей. Что касается до приводимых нами святоотеческих мест, то от воли проповедника зависит, вносить ли их целиком в свою проповедь, или лучше перефразировать их, как собственную мысль, и на основании их продолжать дальнейшее развитие проповеднического слова. Одним словом, мы желали бы, чтобы проповедники не рабски, a совершено самостоятельно относились к нашим темам. Пусть они смотрят на них только как на пособия, облегчающие и развивающие проповеднический труд, a не как на средства, устраняющие всякую самостоятельную мысль и изобретательность в деле проповедничества.

Оратором, конечно, эти пособия никого ее сделают, да и не об этом мы хлопочем прежде всего. Задачу мы видим в том, чтобы слово проповедническое было живым отголоском слова Божьего, отличалось полнотой содержания, близостью к действительным запросам нравственной жизни и неотразимой поучительностью. Ораторство без серьезной мысли — пустая игра слов; a крепкая мысль и глубокое чувство всегда найдут для себя и могучее ораторское слово.

Из сказанного до сих пор можно было видеть, что наше «Собеседовательное Богословие» предназначается, прежде всего и главным образом, для церковного собеседования о различных истинах христианской веры и благочестия и, следовательно, для лиц, призванных к пастырскому служению или готовящихся к нему.

Но оно с существенной пользой может быть употребляемо и в домашней жизни каждым благочестивым христианином, любящим поучатся в законе Господнем и проводить время в душеспасительных размышлениях. Все мы, приходя в храм в дни воскресные и праздничные, слушаем чтение из Евангелия или Апостола; многие и дома занимаются таким чтением, но не все, или не многие, получают от того душевную пользу. Смысл евангельских и особенно апостольских чтений для них непонятен во всей полноте; a богатство заключающихся там назидательных мыслей и уроков совершенно от них скрыто, потому что здесь требуется глубокое внимание и размышление, к которому не всякий способен по своим житейским заботам, по рассеянности в мыслях, по недостатку свободного времени.

«Собеседовательное Богословие» объяснит этот смысл и раскроет отчасти перед читателем неисчерпаемый родник чистейшего золота, содержащегося в евангельских и апостольских зачалах, из которых каждый может черпать для себя золотые Правила жизни, соблюдение которых ведет к спасению. Здесь христианин сознательно ознакомится со своими христианскими обязанностями по отношению к Богу, ближним и самому себе; отец и мать семейства найдут здесь для себя благочестивые правила воспитания детей; убитые горем — ободрение; печальные — утешение; заблудшие — исправление, a все без исключения урок и назидание. Вообще автор заботился о том, чтобы каждый православный христианин не только сам по себе был непоколебимо убежден в истинах православной веры и благочестия, но и мог всегда дать разумный ответ другим, вопрошающим о нашем христианском уповании (1 Пет. 3:15).^[3] Эта двоякая цель будет непременно достигнута всяким, кто с глубоким вниманием осмыслит и усвоит всю область истин «Православного Собеседовательного Богословия.»

Иди же ты, «Собеседовательное Богословие» в грады и веси, и «проповедуй Евангелие всей твари» (Maр. 16:15)!..

Знаем очень хорошо недостатки нашего труда, но просим и великодушного снисхождения. Одному человеку, какой бы талант он ни имел, каким бы знанием Священных Писаний ни обладал, невозможно обнять всего и усмотреть все. Мы рассудили лучше дать просящим что-нибудь, чем ничего; a просящих немало, жатва предстоит многа-многа. «Так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут» (Иоан. 4:36).

Настоящий том «Собеседовательного Богословия» заключает в себе недели Триоди Великопостной, которая, начинаясь с недели Мытаря и Фарисея, продолжается до Пасхи. Всех недель, входящих в круг великопостной Триоди, десять. Из них четыре, предшествующие великому посту, назначены Церковью для подготовки верующих к подвигам покаяния, a остальные шесть вводят христиан в сами подвиги покаяния и сердечного сокрушения о грехах. Поэтому отличительный характер всех недель великопостной Триоди состоит в возбуждении в христианах покаянного чувства, смирения, воздержания от страстей, самоотвержения, крестоношения и последования за Господом.

«Cе время покаяния», взывает Святая Церковь, «се день спасительный, пощения вход: душе, бодрствуй и страстей входы затвори, ко Господу взирающи» (Трипесн. на утр. в понедельн. первой седм. поста). Сам семидесятидневный период, в который продолжается великопостная Триодь, как бы указывает на духовный плен, от которого мы можем освободиться молитвой и постом через семьдесят дней, подобно тому как некогда древний Израиль освободился через семьдесят лет от плена вавилонского. Сообразно с таким исключительным назначением времени великопостной Триоди, Святая Церковь в предлагаемых ей евангельских и апостольских чтениях, не ограничивается рядовыми зачалами одного какого-либо евангелиста или апостола, как в недели вне Триоди, a предлагает вниманию христиан чтения из всех евангелистов и апостолов, выбирая такие из них, которые руководствуют к истинному покаянию и свержению всякого греховного ига.

Так в первую Приготовительную к великому посту неделю предлагаются из евангелиста Луки покаянные притчи о Мытаре и Фарисее и о Блудном сыне; a в третью и четвертую — из евангелиста Матфея о страшном суде и о тех добродетелях, которыми христиане должны украшаться в дни Святой Четыредесятницы; в первую неделю великого поста из евангелистов Иоанна и Матфея; во вторую, третью, четвертую и пятую — из евангелиста Марка; в шестую опять — из евангелиста Иоанна.

Точно так же и в тех же целях Святая Церковь изменяет и апостольские чтения, которые она предлагает из разных посланий: к Римлянам, Коринфянам, Филиппийцам, Тимофею и к Евреям. Сравнивая, далее, содержание евангельских чтений в недели великопостной Триоди с евангельскими чтениями в недели нетриодные, мы находим, что евангелие сырной недели в первой своей части соответствует евангелию II-й недели по Троице; евангелие первой недели великого поста — евангелию 2-й недели по Троице; евангелие второй недели поста — евангелию 6-й по Троице; евангелие третьей — евангелию 1-й по Троице; евангелие четвертой — евангелию 10-й по Троице.

Что касается апостольских чтений, то из них только одно, в первую неделю великого поста, тождественно с апостольским чтением первой же недели по Троице, хотя многие частные истины, заключающиеся в великопостных апостолах, содержатся и в апостольских чтениях, изложенных в недели по Троице. Поэтому проповедник, при выборе какого-либо предмета для церковного собеседования в дни Великого поста, может с удобством пользоваться содержанием соответствующих евангельских и апостольских чтений в недели по Троице.

Прот. И. Толмачев.

---