Суббота 33-й седмицы по Пятидесятнице
Лк.18:2-8, зач. 88
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня вы слышали Евангелие, в котором Господь говорит притчу о некоем человеке – судие неправды, которого некая вдовица просила защитить ее. Судья тот, как сказано, жил, «Бога не бояся и человек не срамляяся» (Лк.18:2), то есть, иными словами, ничто не могло его заставить защищать ее. Но за неотступность вдовицы он исполнил ее прошение.
Рече же Господь: «Слышите, что судия неправды глаголет? Бог же не имать ли сотворити отмщение избранных Своих, вопиющих к Нему день и нощь, и долготерпя о них? Глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре» (Лк.18:6-8).
Притча эта говорит о том, что от нас требуется неотступность прошения.
Но нужно помнить, что неотступность эта как бы проходит некое испытание. Это звучит так легко: долго она утруждала судью, на наш внешний взгляд. Но за этими словами стоит очень многое. И когда сам начинаешь просить, тогда понимаешь, что неотступность – это подвиг. Просто при внешнем взгляде мы внутреннюю сторону этих глубоких евангельских слов не чувствуем, не постигаем.
Как-то в беседе со старцем отцом Сергием, который служил у нас, я сказал:
– Батюшка, вот какой был Павел Послушливый, ученик Антония Великого… Антоний Великий велел ему воткнуть сухую палку в песок в египетской пустыне, дал ему кружку и сказал: «Вот, поливай ее». А нужно было за водой ходить далеко: с утра идешь, а к вечеру возвращаешься. И с кружкой (а сколько там в кружке принесешь воды-то?) он ходил и поливал эту палку два года. После этого она в песке проросла, зацвела и дала плоды. И Антоний Великий приходящим говорил: «Вот плоды послушания».
Так выглядит с внешней стороны это событие. И я, с детства зная эту историю из «Жития святых», никогда даже не задумывался над ней. А вот когда вспомнил о ней в разговоре с отцом Сергием, он сказал:
– Да, палку-то поливал. А внутри-то какая буря была!
И я понял, что за всеми внешними действиями, прежде всего, стоит внутреннее состояние, внутреннее содержание.
И вот, вдовица неотступно просила. Это не просто – неотступно просить. Что же происходит в это время внутри тебя, и внутри тех, кто тебя окружает, и внутри того, за кого ты просишь? Мысли начинают тебе досаждать: «Ну, что ты? Это пустое дело! Зачем ты этим занимаешься?» Да еще помыслы ропота, раздражения враг посылает.
Когда-то блаженная Моника просила за своего сына, будущего блаженного Августина. Пришла она к святителю Амвросию Медиоланскому и говорит:
– Сын мой идет не тем путем.
– Молись, – говорит ей святитель.
Она стала молиться.
Молится. Приходит опять и говорит:
– А он все хуже становится.
Что же в душе у нее творилось во время ее неотступных молитв? А сын – все хуже и хуже… Она молилась так двадцать лет. Она ослепла от слез.
Тогда она пришла снова к святителю и говорит:
– Вот, я все-таки молюсь.
Святитель сказал:
– Не может быть, чтобы дитя стольких молитв погибло.
И ее сын обратился потом к Богу и стал одним из отцов Церкви.
Вот – как бы исполнение сегодняшней притчи.
Вдовица просит защитить ее от соперника ее. Кто этот «соперник»?
Это тот, от кого и мы просим Бога себя освободить, о ком Господь сказал нам в Своей молитве: «и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого» (Мф.6:13). Тот, который старается все время навредить всему доброму, тот, который на нас нападает, и на детей наших, и на близких наших. Одним словом, тот, который пытается соперничать с Богом.
Соперник этот все время, как говорится, работает. День и ночь! Как он сам признался преподобному Макарию Великому: «Ты мало ешь – я совсем ничего не ем. Ты мало спишь – я совсем не сплю». Эта борьба идет постоянно. За словами, которые мы слышали сегодня в Евангелии: вопиющих день и ночь, – стоит очень много. Стоит вся наша жизнь, со всеми мыслями, обстоятельствами, со всеми «советчиками».
Вот человек молится. За кого-то просит, ходатайствует перед Богом, заказывает сорокоуст, подает милостыню… Особенно, когда за близких, родных. А враг сначала начинает нападать на него внутри: «Что ты? Зря все это, безполезно».
Потом начинает нападать на того, за кого молятся. Тот начинает озлобляться, раздражаться. Потом, если и тут врагу не удается помешать, он начинает действовать через разных советчиков, которые говорят: «Да что ты возишься? Да брось ты! Нечего вообще этим заниматься! Да ты лучше сделай вот так…»
«Друзи да будут тебе мнози», – сказано в Библии, – «а советник – один из тысячи». – «Все возвести могущему понести», то есть советоваться можно только с тем, кто может понести это.
Потому, когда мы о чем-то просим, нужно помнить, что это непростое дело. И чтобы истинно устоять в этом неотступном прошении, нужно иметь твердую веру. Неотступную веру.
Такие примеры есть в Евангелии. Помните, слепой просил: «Иисусе Сыне Давидов, помилуй мя». Замечательный это пример! «И предыдущий прещаху ему, да умолчит» (Лк.18:38-39). Вот это и есть тот самый бес, который устами советчиков говорил: «Да что ты? Да замолчи! Зря ты! Безполезно. Зачем? К чему?»
Нет! Если Господь положил тебе на сердце за кого-то просить, особенно если это близкие люди (о близких ты вообще обязан молиться), ты должен просить. И просить неотступно.
Господь утешит тебя. Вдруг смотришь – какое-то в его душе движение будет… Но враг – нападает. И поэтому мы часто этого движения не замечаем, говорим: «Притворяется!» Да нет, не притворяется. Просто это тот самый момент, когда Господь хочет тебе сказать: «Трудись дальше, есть движеньице-то!»
Но мы часто не имеем должной неотступности, не имеем неотступной веры, не имеем чистоты сердечной, потому и не видим этого, пусть на первых порах малого, результата.
Для чистого – все чисто. Господь, как Чистейший, видит в каждом человеке малейшее проявление чистоты, малейшую искорку. А мы доброе-то не можем воспринять, не говоря уж о каком-то тонком движении души. Всё по нечистоте своей. Ближнего не можем потерпеть. А нас-то Господь терпит! Сколько раз было у нас: обещали что-то сделать – и не делали. Господь долготерпит о нас – долготерпи и ты о ближнем твоем. Потому что Господь показывает в нем тебе – тебя самого перед Богом.
«В ближних наших – наше спасение», – так говорят святые отцы. То есть через них Господь показывает нам: если мы неисправимы, то и наши ближние так же не исправляются. Если мы медленно двигаемся и только через много лет начинаем приходить в разум (если еще приходим!), то что удивляться, если и наши близкие никак не могут двинуться в этом направлении?
Преподобный Серафим говорил: «Стяжи дух мирен, и около тебя спасутся тысячи». То есть, занимайся спасением своей души, и тогда спасение душ ближних твоих тоже будет продвигаться.
Судия неправды… А кто это?
Мы своим обыденным сознанием понимаем так, что это плохой, нерадивый судья.
Вот у нас здесь, в Отрадном, погребен владыка Стефан, который три года провел в лагерях, потом Господь сподобил его епископства, а скончался он в неделю жен-мироносиц во время проповеди. Так вот, Господь сподобил меня, грешного, с ним беседовать. Он спрашивает меня:
– А знаешь ты, кто такой судия неправды?
– Ну, какой-то неправедный судья, – отвечаю я, – который все-таки не выдержал…
– Да нет. Это Бог.
– Как так Бог?! Ведь судья-то – неправды!
– Да, конечно, – говорит владыка, – Господь – Судия неправды, потому что, если бы Он был Судия правды, то вынужден был бы всех нас казнить. А Он нас милует. «Не по беззакониям нашим сотворил есть нам, ниже по грехом нашим воздал есть нам (Пс.102:10). Он судит нас «по велицей милости Своей» (Пс.50:3).
А по правде-то – так не судят!
Вот часто жалуются: «Ох, какая жизнь тяжелая!» Я спрашиваю:
– А аборты-то у вас были?
– Да, да…
Я говорю:
– Знаете, за одно только убийство собственного ребенка (а это – убийство!) по земным законам раньше давали двадцать пять лет каторги. Вы знаете, как за границей суммируют сроки? За два убийства – пятьдесят лет. За три убийства – семьдесят пять лет каторги. А вы на свободе ходите.
Это – только один пример. А другие грехи? Так какой же мы жизни достойны по суду праведному?
Да, действительно, Бог – Судия неправды, потому что, если по правде, всех нас надо на каторгу.
Было время, когда наша Россия была вся православная. И по законам тех времен за богохульство, за оскорбление святыни, за поругание икон или храма полагалось минимум десять-двенадцать лет каторги или даже пожизненная каторга. И вот, когда начали ломать храмы, иконы сжигать – есть документальные кадры, как Храм Христа Спасителя взрывали, и наш храм оскверняли, вот за этим, южным, приделом была перегородка, за которой картофель хранили, – то ничего удивительного, что после этого чуть ли не восемьдесят процентов населения сидело в тюрьмах и лагерях. Так и нужно было, потому что все были в разной степени к этому причастны. А те, которые за веру страдали – те были мученики. Они за всех молились, грехи наши брали на себя.
И тогда становится понятным, что, действительно, Господь – Судия неправды, ведь Он судит нас по Своей милости. Так будем об этом помнить. И Он, милостивый, не может не помиловать и нас, и ближних наших, если мы будем неотступно молить Его об этом. Как, когда, каким образом – это Его дело. Аминь.
Комментировать