Свидетели Иеговы против христиан Древней Церкви

Свидетели Иеговы успользуют христиан II-го века, чтобы показать существенную разницу между ранним христианством и временем кульминации так называемого ими «отступничества». Одним из таких христиан-апологетов стал Иустин (Юстин) Мученик. В статье под названием «Юстин. Философ, апологет и мученик» в Сторожевой Башне от 15 марта 1992 г. Иустин показывается как христианин, достойный подражания, сохранивший верные позиции учений, в период уже начавшегося «отступления» всей Церкви от истинной веры.

Иустин получил классическое языческие образование и начал свой духовный путь через философию. Он обращался в разные философские школы, не останавливался и искал настоящую истину. Но как пишет Сторожевая Башня: «Поиски Юстином истины через контакты с философами были напрасными. »

В христианство Иустин обратился после встречи на береге моря с неким старцем, который убедил его исследовать Священные Писания, содержащие поистине высшую мудрость.

Но нас интересует, как Сторожевая Башня оценивает учения Иустина. Создается устойчивое впечатление, что те, кто писал эту статью в Сторожевой Башне, даже и не читали произведения Иустина: две «Апологии» и «Разговор с Трифоном иудеем».

В этой статье Сторожевой Башни делаются такие утверждения:

«Он также ценил верные учения Еврейских Писаний. »

«В своей Первой апологии он старался рассеять густую тьму языческой философии при помощи света из Писаний. Он заявлял, что мудрость философов является лживой и пустой в противоположность мощным словам и делам Христа. »

«За отказ поклоняться языческим богам христиан второго века считали атеистами. «Мы не являемся атеистами, – возражал Юстин, – но поклоняемся Создателю вселенной... Тем, кто учил нас этому, является Иисус Христос... Он – Сын истинного Бога». «

«С многочисленными ссылками на Христианские Греческие Писания Юстин выражает свою веру в воскресение, христианскую нравственность, крещение, библейские пророчества (особенно касающиеся Христа) и учения Иисуса. »

«Литературному стилю Юстина, возможно, недостает блеска и такта других ученых его дней, но его рвение к истине и праведности было, несомненно, подлинным. »

«...его работы ценятся за их историческое содержание и многие ссылки на Писания. Они помогают понять жизнь и переживания тех, кто исповедовал христианство во втором веке».

«Его отказ от языческой религии и философии ради точного познания Слова Бога напоминает нам, как в Афинах апостол Павел смело говорил философам-эпикурейцам и стоикам об истинном Боге и воскресшем Иисусе Христе. »

«Таким образом, Юстин искал истину и отвергал греческую философию. Как апологет он защищал учения и дела, исповедующих христианство. И за исповедование христианства он сам претерпел мученическую смерть. Особенно заслуживают внимания признательность Юстина за истину и его смелое свидетельствование перед лицом преследования так как эти качества можно найти в жизни истинных последователей Иисуса сегодня».

Характер этих цитат совершенно понятен, и для Свидетелей Иеговы Иустин начинает представляться как истинный христианин с верными учениями. Но на самом деле эта статья вводит в заблуждение читателей, доверяющих Сторожевой Башне. Создается ложное впечатление, что во II-веке еще были христиане, соответствующие учениям Свидетелей Иеговы. В действительности учения Иустина в корне отличаются от учений Сторожевой Башни и, напротив, по сути практически полностью соответствуют традиционной Церкви.

Итак, Иустин Мученик учил:

У Бога нет личного имени: «никто не может сказать имя неизреченного Бога; если же кто и осмелился бы сказать, что оно есть, тот показал бы ужасное безумие». (Апология первая, 61).

Иисус Христос: «есть Бог сильный и достопокланяемый». (Разговор с Трифоном иудеем, 76).

Явленный Иегова Ветхого Завета – это Иисус, а не Отец. «Ибо я доказал, что Иисус являлся Моисею» (Разговор с Трифоном иудеем, 113).

Дух Святой почитается наравне с Отцом и Сыном: «равно и Духа пророческого чтим и покланяемся» (Апология первая, 6).

Евхаристия совершается не только символически: «Ибо мы принимаем это, не так как обыкновенный хлеб или обыкновенное питье: но, как Христос, Спаситель наш, Словом Божиим воплотился и имел плоть и кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта над которой совершено благодарение чрез молитву слова Его, и от которой чрез уподобление получает питание ваша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь того воплотившегося Иисуса». (Апология первая, 66).

Верил в вечное наказание грешников: «а других пошлет в вечное мучение огнем». (Разговор с Трифоном Иудеем, 117).

Поэтому довольно подозрительно, что Сторожевая Башня сознательно обходит непосредственные учения учения Иустина. Объективность, знание церковной истории, патрологии и исследовательские способности Сторожевой Башни оставляют желать лучшего. Мы соглашается, что Иустин учил истинным догматам (по крайней мере в основном). Только его истина, отображающая христианское учение того времени, ничего общего со Свидетелями Иеговы не имеет.

В Сторожевой Башне от 15 мая 2003 года (стр. 27–29) содержится статья под названием «Татиан – апологет или еретик?»

Татиан, апологет христианства, жил во II-м веке, он был учеником Иустина Мученика. Умер около 175185 года. Главное сохранившееся его произведение «Речь против эллинов».

«...я, Татиан, [бывший] последователь варварской философии, уроженец ассирийской земли, следовавший первоначально нашему учению, а потом принявший то [христианство], которое теперь исповедую. Я, наконец, узнал Бога и Его творение, и готов предстать пред вами для исследования учения, и не изменю своим убеждениям относительно Бога». (Татиан, Речь против эллинов, 42).

Сторожевая Башня пишет: «Чему мы можем научиться из сочинений Татиана?» (стр. 28). И сама отвечает на свой вопрос: «К языческой философии он относился с суровой враждебностью. В своем труде «Слово к эллинам» Татиан делает акцент на суетности язычества и разуности номинального христианства». (стр. 28).

Затем Сторожевая Башня переходит к его учению о едином Боге:

«Он называет Бога Духом и говорит, что он – «единственный безначальный и Сам начало всего»; «Он считал, что Слово, или Логос, стало первородным из всех творений небесного Отца и что впоследствии через него была создана материальная вселеннная». (стр. 28,29).

Сторожевая Башня прямо пытается навязать читателю, что Татиан верил в сотворенность Иисуса, подтверждая их теорию. Так ли это? Называет ли Татиан Иисуса творением, а не Богом?

«Бог был в начале: а начало есть, как мы приняли, разумная сила. Господь всего, будучи основанием всего, прежде сотворения мира был один; ...с Ним существовало, как разумная сила, и Само Слово, бывшее в Нем. Волею Его простого существа произошло Слово, и Слово произошло не напрасно – оно становится перворожденным делом Отца. Оно, как мы знаем, есть начало мира». (Татиан, Речь против эллинов, 5); «Мы не безумствуем, эллины, и не вздор говорим, когда проповедуем, что Бог родился в образе человека». (Татиан, Речь против эллинов, 21).

Татиан мог бы сказать, что это всего лишь малый бог, кто-то божественный «родился в образе человека», но он не делает такого уточнения, и очевидно, что он подразумевает истинного Бога, так как понятие о малом боге не вызвало бы недоуменной реакции эллинов. Татиан не сравнивает Логос с творением и не ставит с ним где-либо на один уровень. Для Татиана Логос – это Бог. Таким образом Сторожевая Башня предоставляет неверную информацию о веровании Татиана, как будто он согласен со Свидетелями Иеговы.

Также Сторожевая Башня цитирует Татиана, когда он пишет о душе. Не понимая сущности христианского учения, Сторожевая Башня пишет: «О душе Татиан высказывается путанно». (стр. 29).

Мы приведем более полный текст, чем это сделано в Сторожевой Башне.

«Душа сама по себе не бессмертна, эллины, но смертна. Впрочем, она может и не умирать. Душа, не знающая истины, умирает и разрушается вместе с телом, и получает смерть через нескончаемые наказания. Но если она просвещена познанием Бога, то не умирает, хотя и разрушается на время. Сама по себе она есть ни что иное, как тьма, и нет в ней ничего светлого»; «Слово есть Божественный свет, а тьма душа чуждая ведения. Посему если она живет одна, то уклоняется к веществу и умирает вместе с плотию; а когда она соединена с божественным духом, то не лишена помощи, но восходит туда, куда возводит ее дух. Ибо жилище духа на небе, а душа имеет земное происхождение. В начале дух обитал вместе с душою, но потом оставил ее, потому что она не захотела следовать ему»; «Дух Божий не во всех присутствует, но пребывает только в некоторых, праведно живущих людях, и соединясь с их душою, посредством откровений, возвестил и прочим душам о сокровенных вещах. И души, повинующиеся мудрости, привлекли к себе рожденного им Духа, а непокорные и отвергнувшие служителя пострадавшего Бога показали себя более богоборцами, нежели богочтителями». (Татиан, Речь против эллинов, 13).

«Что именно Татиан хотел этим сказать – до конца не ясно» (стр. 29). Неясно и путанно только для самих Свидетелей Иеговы, так как они отрицают христианские понятия.

«Может быть, он придерживался каких-то библейских учений, но не желая потерять расположение своих современников, смешивал библейские истины с языческими философиями?» (стр. 29).

Татиан пишет, что душа «сама по себе не бессмертна», это и подразумевают Свидетели Иеговы под «какими-то библейскими учениями». При противоречии с доктриной Сторожевой Башни, Свидетели Иеговы довольно легко, но осторожно, начинают ложно обвинять Татиана в компромиссе с языческими философиями, чтобы показать реальность отступнического христианства.

«Как бы то ни было, сочинения Татиана... показывают, сколько вреда может принести влияние светской философии». (стр. 29).

Сам же текст Татиана ассоциаций с языческой философией не вызывает.

«Согласно характеристики А. Сергиевского, по своей враждебности к языческой философии он «превосходит решительно всех писателей Церкви первых четырех веков христианства» И действительно, «Речь» Татиана преизобилует филиппиками против эллинов и их культуры, выдержанными часто в не очень достойном полемическом тоне». (А. И. Сидоров, Курс патрологии, Раздел Второй. Греческие Апологеты II Века, глава IV).

Поэтому нападки на Татиана безосновательны и необъективны. С другой стороны, Сторожевая Башня хвалит его, вероятно для того, чтобы закрепить те неверно понятые ими положения в учении Татиана: «Внимательное изучение сочинений Татиана показывает, что он был знаком со Священным Писанием и относился к нему с глубоким уважением». (стр. 29).

Так, становится непонятно, действительно ли авторы статьи «внимательно изучали» сочинения Татиана? Ведь он учил о Божестве Иисуса (Речь против эллинов, 5) и вечном мучении (Речь против эллинов, 17), о чем Сторожевая Башня, получается, замалчивает.

Впоследствии, примерно в 70-е годы II-го века, Татиан стал одним из основателей еретической секты энкратитов. Тем не менее, «Речь против эллинов» относится к доеретической части жизни Татиана, и поэтому следует рассматривать как согласованное с истинным христианским учением.

В Сторожевой Башне от 15 марта 1996 года (стр. 28–30) посвящена статья о жизни и учении Феофила Антиохиийского – епископа сирийского собрания в Антиохии, где впервые ученики получили имя христиан (Деян.11:26). Феофил Антиохиийский является одним из самых известных апологетов II-го века. Он умер в 182 году н.э.

Как ни странно, в целом Сторожевая Башня положительно пишет о нем, совершенно не упоминая тех его учений, которые противоречат Свидетелям Иеговы. «Феофил записал немало устных бесед и опровержений ереси» (стр.29). Такое высказывание Свидетелей Иеговы подразумевает, что Феофил придерживался истинного учения, так как противостоял лжеучениям того времени.

«Послание к Автолику» одно из значительных произведений Феофила и единственное дошедшее до нас, где он дает ответ язычнику Автолику, это «...апология, в которой Феофил защищает христианскую веру». (стр.30). Сторожевая Башня пишет:

«Феофил раскрывает ошибочность идолопоклонства. В своеобразной манере изложения он горячо и убедительно, хотя и многословно, старается выразить суть личности истинного Бога». (стр.29).

В Сторожевой Башне дается несколько цитат из этого произведения Феофила, но точные ссылки на главы не даются, что для большинства людей делает недоступным сразу проверить контекст. Свидетелям Иеговы лишь нужно, чтобы слова Феофила были согласованы с их собственным учением, они аккуратно используют выборочные цитаты. Тогда как в общем контексте Феофил пишет такие вещи, которые совершенно не приемлимы для Свидетелей Иеговы. Истинный исследователь не может этого не заметить.

Сторожевая Башня цитирует из «Послания к Автолику», книга 1, абз. 4 (перевод, видимо, с английского), где говорится о Боге как едином творце вселенной: «И он есть Господь, потому что правит вселенной, Отец, потому что есть прежде всего... »

Но, к примеру, уже несколько дальше, Феофил также пишет:

«Как душа в человеке невидима и незрима для людей, познается же чрез движение тела...» (абз.5); «Бог, Который чрез Слово и премудрость врачует и животворит. Бог словом Своим и Премудростию сотворил все; ибо «Словом Его небеса утвердились и Духом Его вся сила их» (Пс. 32:6)». (абз. 7).

Эти отрывки не согласуются с учением Свидетелей Иеговы, а Сторожевая Башня продолжает хвалить его:

"Он [Феофил] пользовался светом истины из вдохновенного Слова Бога»; «О том, что Феофил хорошо знал Слово Бога, свидетельствует частое использование им еврейских и греческих текстов Библии и ссылки на них»; «Он пользовался знанием боговдохновенных писаний, чтобы показать их неизмеримое превосходство над языческой философией». (стр. 30).

Очевидно обычные Свидетели Иеговы до конца не понимают, во что верил этот христианин, ведь он ясно учил о Троице (Послание к Автолику, книга 2, абз. 10,15), о Божестве Христа (Послание к Автолику, книга 2, абз. 22), о вечных мучениях (Послание к Автолику, книга 2, абз. 34).

«Общеизвестным фактом является то, что св. Феофил был первым христианским писателем, употребившим понятие «Троица». (А. И. Сидоров, Курс патрологии, Раздел Второй. Греческие Апологеты II Века, глава VI).

Этого Свидетели Иеговы не могут не знать (см. «Следует ли верить в Троицу?», стр. 5). Тем не менее, хотя Феофил употребил этот термин впервые письменно, по крайней мере из всех дошедших до нас христианских произведений II-го века, такая терминология уже давно могла быть в употреблении в Церкви устно, о чем свидетельствует ее дальнейшее распространение в различных регионах. И нельзя утверждать, что это результат его самодеятельности в Церкви и уж тем более увлечения языческой философией. Феофил был богословом, а не философом, как например Иустин. Феофил имел приличное образование, хорошо использовал риторику.

«Судя по некоторым его познаниям, отраженным в произведении (толкование еврейских слов и имен: «Суббота,» «Ной» и т. д; см.: II, 12 и 24; III, 19), св. Феофил знал и еврейский язык». (А. И. Сидоров, Курс патрологии, Раздел Второй. Греческие Апологеты II Века, глава VI).

Конечно, Свидетели Иеговы «на всякий случай» делают оговорку: «Невозможно сказать, насколько предстказанное отступничество повлияло на правильность его взглядов». (стр. 30). И делают заключение, что его труды «представляют интерес для подлинных христиан современной эпохи». (стр. 30).

Несомненно, это так, поскольку труды Феофила показывают, что ранняя Церковь верила в совершенно иные понятия, чем современные Свидетели Иеговы. Мы считаем, что вера Феофила Антиохийского согласуется с Библией и полностью перенята от самой Церкви. Нет оснований считать, что Феофил мог учить внецерковным понятиям своего времени.

Таким образом, статья Свидетелей Иеговы страдает некоторой необъективностью, что приводит к ложным впечатлениям читателей. Сторожевая Башня просто замалчивает подлинную христианскую суть учения Феофила.

Свидетели Иеговы отличаются от современных традиционных христианских организаций тем, что не изучают серьезно патрологию. Этот пробел, казалось, можно было бы им простить. Но только в публикациях Сторожевой Башни встречаются рассказы о первых отцах и апологетах Церкви. Эти рассказы значительно отличаются от фунтаментальных трудов известных патрологов и часто содержат нелепые высказывания и выводы.

Еще одним объектом «патрологического издевательства» со стороны Сторожевой Башни стал всеми признанный и уважаемый Ириней Лионский. Его авторитет у большинства христиан не вызывает сомнений. И Свидетели Иеговы печатают статью под названием «Против лжеименного знания» (Сторожевая Башня, 15 июля 1990 г., стр. 2 1–23), где об Иринее рассказывается в положительном ключе, что он противостоял отступническому христианству II-го века.

Свидетели Иеговы обычно в таких случаях преследуют две цели: показать отступление от истины в христианстве после смерти апостолов и показать, что были люди, как Ириней, которые хотя бы отчасти сохранили «истину», подразумевая, что она соответствует учениям Свидетелей Иеговы.

В этом журнале сначала написано:

«Волнует ли тебя, что лживость извратила и даже утаила истину о Создателе неба и земли? Это очень волновало Иринея, который открыто признавал себя христианином во II столетии нашей эры. Он старался разоблачить опасные ошибки гностицизма, отступнической формы христианства. »; «Ириней смело и открыто высказывался против ложного учения».(стр. 21).

Итак, Свидетели Иеговы сразу же определили гностицизм как отступническую форму христианства. Проблема в том, что гностицизм – это не разновидность христианства, это не христианское движение, это не конфессия, и это тем более не отступническая форма. Отступническая форма подразумевает наличие изначальной чистоты, пусть и относительной. Гностицизм нельзя рассматривать как христианскую секту, ответвление.

Непосредственно лжеучения гностиков никогда не были основаны на Библии. Основные идеи гностиков основаны и заимствованы из иудейской каббалы. Эти идеи были обогащены своей фантазией и соеденены с мировоззрением той культуры, где они находятся. В гностицизме существовало множество разновидностей учений, и эти учения были направлены не только против христианства, но и других неиудейских религий. Так гностики могли привлекать и подчинять неопытных людей, ищущих знания.

Гностики лишь примешивали к своему учению библейских персонажей, они пользовались именем Иисуса Христа, как приманкою для вовлечения христиан в свою ересь. Об этом явлении еще раньше писал Игнатий Антиохийский. Гностицизм – это внешнее учение, направленное на разрушение христианской веры, оно никогда не исходило из недра Церкви. Поэтому утверждение в Сторожевой Башне нелепо и оскорбительно. Приведенная в Сторожевой Башне цитата из произведения Иринея «Против ересей» подтверждает это:

«Некие люди, отвергающие истину, вводят среди нас ложные истории и напрасные генеалогии, которые скорее служат спорам, как сказал апостол, чем Божьему делу укрепления веры. Своей ловкой риторикой они сбивают неопытных с пути истинного и берут их в плен, искажая Святое Писание Господа и будучи злыми комментаторами того, о чем хорошо отзывались» (стр. 21).

Далее в Сторожевой Башне «отступническим» уже называется не гностицизм, а само христианство II-го века:«Гностицизм сплетал философию, спекуляцию и языческий мистицизм с отступническим христианством». (стр. 21).

А Ириней Лионский был борцом против лжеучений:«... он взялся за продолжающуюся всю жизнь борьбу против еретических учений. Без сомнения, он хорошо осознавал необходимость применять предостережение апостола Павла, писавшего: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол.2:8; 1Тим.4:7)». (стр. 21).

Сторожевая Башня также сообщает, что Ириней «в ранней молодости был знаком с Поликарпом, надзирателем в смирнском собрании». (стр. 21), который «был живым звеном к апостолам. Он подробно излагал Священное Писание и решительно советовал приверженность к учениям Иисуса Христа и Его апостолов» (стр. 21). Так Ириней показывается продолжателем подлинных апостольских наставлений.

Далее в Сторожевой Башня следует рассказ о том, как Ириней пытался спасти из оков гностицизма своего друга Флорина:«Ириней хотел, чтобы его друг и бывший спутник Флорин вернулся к здравому библейскому учению и освободился от валентинизма. Поэтому Ириней был побужден написать Флорину письмо, в котором сказал: «Эти доктрины, Флорин... не происходят от здравого понимания; эти доктрины противоречат церкви и вызывают у следующих им величайшую нечестивость ... эти доктрины не были переданы тебе теми старейшинами, которые были до нас и которые были знакомы с апостолами ».

Прилагая усилия напомнить Флорину хорошее обучение, которое он получил у выдающегося Поликарпа, Ириней продолжал: «Я помню происшествия того времени... так что я даже в состоянии указать место, где благословенный Поликарп обычно сидел и вел беседы... И как он говорил о своем близком общении с Иоанном и с остальными видевшими Господа; также как он обычно подробно излагал их слова».

Он напомнил Флорину, что Поликарп учил тому, что он получил «от очевидцев Слова жизни, [и] все рассказывал в соответствии с Священным Писанием. Благодаря милосердию Бога, которого я был удостоен, я слушал эти дела, записывая их не на бумаге, но в своем сердце; и Божьей милостью я неоднократно точно вспоминаю эти дела. И [относительно валентинизма] я могу свидетельствовать перед Богом, что тот благословенный и апостольский старейшина [Поликарп] протестовал бы и заткнул бы свои уши, если бы услышал такое... Он сбежал бы с того места, где он, сидя или стоя, услышал такие слова». (стр. 21–22).

Таким образом у читателя уже начинает появляться благосклонное отношение к Иринею. Ириней предстает защитником истины, он признает авторитет Писания и апостолов Иисуса. В Сторожевой Башне эта история заканчивается выводом:«слова Иринея показывают его искреннюю заботу о дорогом друге, который оставил путь истины и поддался отступничеству».(стр. 22).

Было бы все хорошо, только в Сторожевой Башне все должно быть совершенно иначе. Теперь, по логике изложения, никому и не придет в голову назвать Иринея Лионского отступником от веры. Тем более, было бы странно, если отступник пытается вернуть отступника. Но Свидетели Иеговы должны просто «ненавидеть» учение Иринея, ибо он учил вещам, никак несовместимым с верой Сторожевой Башни. И такие пассажи просто неприемлемы для Свидетелей Иеговы, а их наличие свидетельствует либо о некомпетенции, либо нечестности писателей статьи.

«Несмотря на то, что Ириней признался, что он нехороший писатель, он был полон решимости раскрыть все аспекты «злых учений» гностицизма. Он цитирует и комментирует многие места Писания и мастерски приводит доводы против «лжеучителей пагубных ересей» (2Пет.2:1–3)». (стр.22).

Вопрос в том, что писал бы Ириней об учении Свидетелей Иеговы, будь они во II-м веке? Свидетели Иеговы на стр. 23 приводят цитаты из трудов Иринея, где он пишет, что Иисус Христос был «сыном Бога» и «человеком». Так Свидетели Иеговы косвенно пытаются проиллюстрировать соответствие учения Иринея об Иисусе со своим.

Но Ириней также ясно учил, что Иисус есть истинный Бог и сам Иегова, Который разговаривал с пророками:

«Но всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Иоил.2:32; ср. Рим.10:13). «Нет также другого имени Господня под небом, которым люди спаслись» (Деян.IV:12), кроме имени Божия, т. е. Иисуса Христа, Сына Божия, Которому покорены также демоны и злые духи и все мятежные силы». (Доказательство Апостольской проповеди. 96);

«Тот, о Котором сказал: «Бог явно придет, Бог наш, и не будет молчать» (Пс.49:3), т.е. Сын Божий, Который открыто пришел к людям, и Который говорит: «Я открыто явился тем, которые не ищут Меня» (Ис.65:1)». (Против ересей. Книга 3. Гл. VI. 1).

Видимо, по этим причинам в Сторожевой Башне делается лаконичная оговорка:«Несмотря на то, что некоторые приписывают Иринею (умершему приблизительно в 200 г. н. э.) поощрение истинных учений христианской веры, надо помнить, что его время было временем изменения и предсказанного отступничества. Иногда его аргументы немного неясные, даже противоречивые». (стр.23).

Интересная мысль. Сначала Свидетели Иеговы расхваливают Иринея за его желание соответствовать истине и за борьбу с ересями, а потом говорят, что это «некоторые» приписывают Иринею. Причина в том, что время Иринея якобы накладывается на период «предсказанного отступничества». Неясно, что подразумевали писатели в Сторожевой Башне об Иринее: был ли он все-таки под влиянием этого «отступления» от веры или нет? Но еще более неопределенные комментарии, что аргументы Иринея были иногда «неясные» и «противоречивые» показывает осторожность Свидетелей Иеговы. Хотя в Сторожевой Башне не приводятся примеры таких аргументов, очевидно, что на самом деле таковых нет. Но есть такие аргументы в писаниях Иринея Лионского , которые противоречат не его собственным учениям, как осторожно пытаются дать понять Свидетели Иеговы, а недвусмысленно противоречат учениям самих Свидетелей Иеговы.

Ириней Лионский ясно верил в истинное Божество Иисуса Христа (Доказательство Апостольской проповеди. 47), в Троицу (Против ересей. Книга четвертая. Гл. XX. 1), в вечное наказание для бесов и нечестивых (Против ересей. Книга четвертая. Гл. XL. 1), не только в символическое значение причастия (Против ересей. Книга четвертая. Гл. ХУШ. 5), что Церковь не потеряла истину (Против ересей. Книга третья. Гл. III. 3), что Христос воскрес во плоти (Против ересей. Книга пятая. Гл. VII. 1). Ириней верил, что Иисусу можно поклоняться, призывать Его имя и Его пришествие будет видимым образом. Также Ириней определил бы все изменения в учениях Свидетелей Иеговы не как более сильное «сияние истины», а как признак ереси (Против ересей. Книга третья. Гл. XXIV. 2).

Эти факты доказывают, что данная статья в Сторожевой Башне от 15 июля 1990 г. вводит читателей в полное заблуждение. На самом деле для Свидетелей Иеговы Ириней Лионский должен считаться отступников, а для Иринея Свидетели Иеговы ересью. Не замечая этого в Сторожевой Башне приводится заключительное предложение:

«Несмотря на это, мы высоко ценим свидетельства людей, которые смело высказывались не в защиту традиций людей, а в защиту инспирированного письменного Слова Бога». (стр. 23).

Что же именно ценят Свидетели Иеговы в Иринее? Получается, что только желание Иринея стоять за истину и возможность безнаказанно использовать его труды вне контекста...

Конечно, Ириней высказывался в защиту «Слова Бога». Но что такое традиции людей? В лексике Свидетелей Иеговы это значит также и те церковные традиции, которые противоречат их учению. Но Ириней уважал традицию своей Церкви, даже в тех вещах, которые Свидетелям Иеговы неприятны.

«Принявши это учение и эту веру, Церковь, хотя и рассеяна по всему миру, – как я сказал, – тщательно хранит их, как бы обитая в одном доме; одинаково верует этому, как бы имеет одну душу и одно сердце; согласно проповедует это, учит и передает, как бы у ней были одни уста. Ибо хотя в мире языки различны, но сила предания одна и та же. Не иначе верят, и неразличное имеют предание церкви, основанные в Германии, в Испании, в Галлии, на Востоке, в Египте, в Ливии, и в средине мира. Но как солнце – это творение Божие во всем мире одно и то же, так и проповедь истины везде сияет и просвещает всех людей, желающих придти в познание истины». (Против ересей. Книга первая. Гл. X. 2);

«Поэтому, надлежит следовать пресвитерам в Церкви тем, которые, как я показал, имеют преемство от Апостолов и вместе с преемством епископства по благоволению Отца получили известное дарование истины, прочих же, которые уклоняются от первоначального преемства и где бы то ни было собираются, иметь в подозрении, или как еретиков и лжеучителей, или как раскольников, гордых и самоугодников, или же как лицемеров, поступающих так ради корысти и тщеславия. Все эти отпали от истины». (Против ересей. Книга четвертая. Гл. XXVI. 2).

Ириней Лионский свидетельствует, что в его время Церковь не потеряла истину. А еретики появились позднее апостолов и вне Церкви, их учения различны и изменяемы. Те, кто удаляются от веры Церкви, по словам Иринея, «пьют гнилую воду из грязи». Безусловно, организация Сторожевой Башни попадает под это определение и подверглась бы резкой критике не только со стороны Иринея, но и всех христианских писателей доникейского периода. Так Свидетели Иеговы опять обнажили свою предвзятость и некомпетентность в области наследия древнего христианства.

В Сторожевой Башне от 15 мая 2002 года (стр. 2 9–31) содержится статья «Парадоксы Тертуллиана». Неизвестные авторы хотят убедить читателя, что поскольку: «Тертуллиан известен своими парадоксами, или высказываниями, которые, как кажется, противоречат здравому смыслу..."(стр. 29), это отразилось на его учении так, что: «Стремясь своими трудами защитить истину, непреложность Церкви и ее догматов, он в итоге исказил истинные христианские учения. Его главным вкладом в так называемое христианство стала теория, позднее послужившая основой догмата о Троице».(стр. 29).

Конечно, под «истинными христианскими учениями» Свидетели Иеговы понимают учения, идентичные своим. В первую очередь, сами Свидетели Иеговы сразу же попадают в неудобную ситуацию. Ведь они учат, что христианство уже в начале II-го века впало в отступничество. Тертуллиан родился около 155 года, а христианином стал в 90-х годах II-го века! «После обращения в номинальное христианство Тертуллиан написал множество трудов..."(стр. 29). Таким образом, какое-такое «истинное» учение исказил Тертуллиан, если этого учения уже не было?

Тертуллиан был родом из Африки, он получил светское образование, знал философию, право, медицину. После обращения стал пресвитером. В то время была распространена ересь модализма, говорившая о личностной идентичности Бога Отца и Сына. Тертуллиан этому противостоял. Но Свидетели Иеговы спекулируют терминологией Тертуллиана: «Тертуллиан признавал, что Сын подчинен Отцу».(стр.31).

На самом деле, богословие Тертуллиана содержит характерное для того времени понятие о субординации, но субординация не подразумевает различие в природе. То есть, хотя Сын подчинен Богу Отцу, что естественно из положения, Сын вместе с этим равен Отцу по своей божественной сущности.

«Итак необходимо сказать немного о Христе, как Боге. Мы узнали, что Он (Логос) исшел от Бога и благодаря исхождению рожден, и потому Он есть Сын Божий и назван Богом по причине единства природы, ибо и Бог есть Дух. »; «Так от Духа – Дух и от Бога – Бог, как свет, зажженный от света»; «Так, что произошло от Бога, есть Бог и Сын Божий, и оба один. Так Дух от Духа, Бог от Бога, различаясь по порядку, а не по числу, по степени, а не по качеству». (Тертуллиан, Апология, 21.)

Таким образом, нет противоречия, что Сын и «равен» Отцу и «ниже» Отца: равен по природе, подчинен (в любви) функционально. Далее Сторожевая Башня пытается списать догмат о Троице на голову Тертуллиана:«Однако в своей борьбе против модализма, он вышел «за рамки написанного» (1Кор.4:6). Стараясь доказать божественность Иисуса, он видвинул ошибочную теорию о Боге в трех лицах» (стр. 31); «Так догмат Тертуллиана о Боге в трех лицах сыграл главную роль в распространении лжерелигиозных учений в христианском мире». (стр. 31).

Но нет оснований считать, что это Тертуллиан выдвинул теорию о Троице, несомненно, с его помощью термин «Троица» стал более широко употреблятся, но не сам догмат, содержание которого уже было в Церкви до его обращения. Как известно, Феофил Антиохийский еще на 10–20 лет раньше употребил этот термин, но по-гречески, а Тертуллиан писал на латинском языке. Следовательно, большая вероятность, что Тертуллиан принял от самой Церкви как сам догмат о Троице, так и этот термин, или по крайней мере, основание для него. Также нет оснований считать, что Тертуллиан мог быстро повлиять на остальных греческих апологетов того времени, разрозненных по регионам, ведь они также учили о Троице, с той лишь разницей, что не все использовали термин «Троица».

Если бы учение о Троице не было известно Церкви, тогда бы возникла полемика о Троице уже в начале III-го века, при чем с сопротивлением Церкви, как чему-то новому. Но никто не объявлял Тертуллиана за ересь в отношении Троицы, разве что за несколько преувеличенную субординацию Сына и вызывали вопросы понимание некоторых деталей. Необходимо понимать, что не было необходимости акцентировать внимание на слове «Троица», важно содержание учения. Даже текст Никейского символа веры не содержит слова «Троица». Спокойное отношение Церкви в этой области доказывает, что в учение о Боге Тертуллиан ничего постороннего, языческого или филосовского не привнес. Тертуллиан непосредственно повлиял на западное направление богословия, и это влияние заключается вовсе не в каких-либо новых догматах, а в подходе к истолкованию и апологии Церковного учения.

Сами Свидетели Иеговы пишут, что: «Тертуллиан называл философию «учениями людскими и демонскими». (стр. 31). Таким образом, Тертуллиан, хотя знал философию, не привносил языческие философские идеи в свое учение, но пользовался философскими инструментами.

«Все это учения людские и демонские, льстящие слуху (1Тим.4:1; 2Тим.4:3) и рожденные изобретательностью языческой мудрости, которую Господь называет глупостью: немудрое мира (1Кор.1:27) избрал Он для посрамления даже самой философии. ... Как раз от философии сами-то ереси и получают подстрекательство». (Тертуллиан, О прескрипции против еретиков, 6).

Но Сторожевая Башня, спекулируя «парадоксами» Тертуллиана говорит: «Однако Тертуллиан сам часто обращался к философии, когда ее постулаты подтверждали его собственные взгляды». (стр. 31).

Если даже это утверждение верно, что довольно трудно проверить, ибо Сторожевая Башня не приводит примеров, согласно этому, Тертуллиан не заимствовал учение из философии, а лишь приводил в качестве дополнительного доказательства. Нет ничего удивительного, что некоторые элементы христианских учений содержатся и в других религиях и философии. С другой стороны, Сторожевая Башня для подтверждения свои мыслей сама очень часто обращается как к христианским, так и к светским источникам и ученым, которые в целом не согласны со Сторожевой Башней. Поэтому, такие заявления страдают лицемерием.

Спустя несколько лет, Тертуллиан около 212–213 года присоединился к секте Монтана. Позднее некоторые стали называть его еретиком, отступником, сектантом. Тем не менее, эта ересь не противоречила основным догматам христианства. Для монтанизма были характерны ожидание близкой парусин Христа, аскетизм, экстатическая настроенность и пророческие выступления «в Духе». В этот период Тертуллиан также писал свои произведения.

Таким образом, Тертуллиан никогда не отклонялся от главных учений Церкви. Он внес большой вклад в христианское наследие, но нельзя сказать, что он как-либо справоцировал искажение в учении Церкви, в том числе и в учении о Троице.

В Сторожевой Башне от 15 июля 2001 года (стр. 29–31) содержится статья об Оригене, под названием «Ориген. Как его взгляды повлияли на учение церкви?» Конечно, в очередной раз Сторожевая Башня убеждает читателей, что богословие Церкви было основано не на Библии, а на человеческой философии:

«Поскольку Ориген смешивал библейские учения с греческой философией, его богословские идеи осквернились ложными представлениями, что имело катастрофические последствия для христианского мира». (стр. 31).

Но есть ли в действительности доказательства, что Ориген примешивал греческую философию и это имело влияние на Церковь? Логика Свидетелей Иеговы страдает от противоречий:«Чтобы уладить эти разногласия и сохранить единство, церковь официально объявила Оригена еретиком». (стр.31).

Но если Ориген еретик, в таком случае его богословские идеи не могли быть приняты Церковью. Какой смысл перенимать и сохранять учения Оригена, а самого его объявлять еретиком?! Если он еретик, в таком случае и его учения – еретические, и, следовательно, от них полностью отказываются. Таким образом ересь не может повлиять на богословие Церкви.

Но давайте разберемся с самого начала, что было в действительности. Ориген родился в 185 году, он был представителем александрийской школы. Он действительно был философом, но он не примешивал философию в христианство, а объяснял христианство в категориях эллинской мысли. То есть он лишь использовал философскую терминологию и вкладывал уже истинное христианское учение. Это делалось для того, чтобы привлечь в христианство людей, воспитанных в философской культуре, и которым было сложно сразу перейти из свой системы верований в христианство. Философская терминология с христианским содержанием позволяет быстрее это сделать, без значительного ущерба для самого учения, хотя может быть и с некоторыми потерями. Само по себе, это никак не отступление от веры, но Свидетели Иеговы не собираются различать это.

Тем не менее, Церковь видела, что Ориген все же в некоторых моментах отклонялся от истины. Естественно, его заблуждения Церковью оффициально не перенимались, ими руководствовались отдельные люди, а его религиозная мысль вдальнейшем сильно повлияла на следующие поколения. В последствии по сути осужден был не сам Ориген, а непосредственно те учения, в которых Ориген отступил от христианской веры. В остальном же Ориген по сути сохранял веру без изменений. Естественно, у него были свои взгляды на второстепенные вопросы, также он часто использовал аллегорическую систему толкования.

«Иногда Ориген до такой степени увлекается аллегоризмом, что всецело пренебрегает историческим смыслом текста. Но во многих случаях его духовное толкование стало традиционным христианским толкованием Библии»; «Совокупность взглядов Оригена на основные проблемы веры, христианского мышления и догматики изложены в его большой книге «О началах», само название которой указывает на ее всеохватывающий характер». (Мейендорф, Введение в святоотеческое богословие, часть I, глава 7).

Сторожевая Башня все время пытается навязать читателям, что христианство в первые века сильно исказилось:«Однако путаница в религиозных взглядах III века сильно повлияла на то, как Ориген обучал Писанию. Хотя христианский мир переживал период становления, он уже был осквернен небиблейскими верованиями...»; «Ориген принял некоторые из этих небиблейских учений, назвав их учениями апостолов». (стр.30).

Вообще, нам неизвестно какую «путаницу» имеют ввиду Свидетели Иеговы. В то время существовало уже несколько ересей, но это не значит, что Церковь была подвержена беспорядку. Почему-то Свидетели Иеговы конкретно не называют эти «небиблейские учения», и какие именно и от кого принял их Ориген, так же как и что именно привнес Ориген из философии.

Далее Сторожевая Башня, как обычно, указывает на учение о Боге и Христе:«Ориген признавал Иисуса Христа единородным Сыном Бога и от него рожденным, «однако без всякого начала». Он также пишет: «Это рождение – вечное и непрерывающее наподобие того, как сияние рождается от света. Ибо Сын не есть Сын по усыновлению извне чрез Святого Духа, но Сын по природе».(стр.30); «Ориген почерпнул эту идею не из Библии..."(стр.31).

Свидетели Иеговы или не договаривают, или находятся в полном невежестве, поскольку такие категории, используемые Оригеном, были еще раньше распространены по всей Церкви. Это было всеобщее христианское учение, а не языческая философия. Конечно, в Библии прямого такого текста нет, но Ориген видел это в Библии, опять же, объясняя это используя новую терминологию на основании своей веры.

«...хотя большинство аргументов Оригена были отвергнуты, его понимание Христа как «вечнорожденного» положило начало небиблейскому учению о Троице». (стр.31).

Этот момент и является основным в статье. Свидетели Иеговы прежде всего хотят указать, что фундамент учения о Троице возник у человека, использующему идеи якобы не из Библии, что якобы и повлияло на церковное учение. Во-первых, Свидетели Иеговы должны определиться, кто же на самом деле положил начало учению о Троице. Они то называют Тертуллиана, то Оригена, то императора Константина на соборе в Никее. Непоследовательность и неопределенность в этом вопросе лишь разоблачает невежество Свидетелей Иеговы, и попытку скрыть тот факт, что вера в Божество Иисуса Христа в Церкви было от самого начала. А догмат о Троице лишь шлифовался для более ясного понимания и защиты как от неверных пониманий, так и от нападок еретиков.

Непосредственно в учении о Троице Ориген использует термин «единосущный», опять же не для того, чтобы исказить это уже существовавшее учение, а, чтобы по-новому или с другой стороны определить его, не противореча предыдущим апологетам. Именно этот термин и вошел никео-царьградский Символ веры, а не его мнение о Троице в целом. Но значит ли, что это языческая философия? К примеру, изначально словом «Библия» (βιβλια – книги) не обозначалось собрание именно священных книг. Вместо него христиане пользовались словом «Писание» (γραφή). А Свидетели Иеговы и сами зачастую не брезгуют небиблейскими идеями и совершенно чуждыми Писанию сравнениями, как например, понятием электрического тока для аналогии со Святым Духом.

Таким образом, вклад Оригена в догмат о Троице лишь формальный, и касается аргументации, а не сущности учения. Сторожевая Башня цинично зацикливается на полном соответствии с Библией, хотя в отношении себя, Свидетелей Иеговы такая точность не беспокоит.

Одним из известнейших трудов Оригена является «Гекзаплы», это списки Ветхого Завета, разделенные на шесть столбцов.

«В первом столбце помещался еврейский текст (в масоретской версии), написанный на иврите; во втором – тот же текст в греческой транслитерации. В остальных четырех столбцах помещались греческие переводы: в третьем – Акилы, в четвертом – Симмаха, в пятом – перевод Семидесяти толковников (Септуагинта), в шестом – Феодотиона». (Мейендорф, Введение в святоотеческое богословие, часть I, глава 7).

Сторожевая Башня также упоминает об этом. Но что интересует Свидетелей Иеговы:«...в «Экзаплах» есть имя Бога на еврейском языке в форме четырех букв, называемых тетраграмматоном. Это служит важным доказательством, что первые христиане знали и употребляли личное имя Бога – Иегова"(стр. 31); «Экзаплы» Оригена указывают, что Божье имя использовалось в Христианских Греческих Писаниях».(стр. 31, подпись у фотокопии рукописи).

В «Гекзаплах» имя Бога действительно встречается в еврейском написании יהוה, а также в греческом эквиваленте ΠΙΠΙ. Но очередной раз Сторожевая Башня выдает свои предположения за факты. Во-первых, «Гекзаплы» – это список Ветхого Завета, и к «Христианским Греческим Писаниям», как пишут Свидетели Иеговы, он не имеет никакого отношения. Во-вторых, Сторожевая Башня не уточняет годы, когда «первые христиане знали и употребляли личное имя Бога». Если Сторожевая Башня имеет в виду христиан, живущих вплоть до создания «Гекзаплов», что естественно вытекает из ее же контекста, то она противоречит сама себе. Получается, что имя Бога употребляли отступники в тот период (начало III-го века), когда по утверждению Сторожевой Башни, это имя Бога другие отступники уже давно уничтожили из всех текстов Нового Завета. В-третьих, «Гекзаплы» в 50 томах, не были так уж всем доступны и распространены, чтобы простые христиане там встречали имя Бога. Таким образом, «Гекзаплы» ничего не доказывают в отношении предвзятой теории Свидетелей Иеговы.

В заключении Сторожевая Башня пишет: «Ориген мог бы прислушаться к призыву апостола Павла и не стать участником отступничества... »; «Ориген все же «уклонился от веры». (стр. 31).

Но в чем же на самом деле заключалось отступничество Оригена? Вне всяких сомнений, в отношении учения о Боге Отце и Боге Сыне Ориген в основе ничего не искажал, но некоторые его размышления были несколько двусмысленны, что в полемике о личности Христа аргументацией Оригена пользовались как представители Церкви, так и их противники ариане. Тем не менее, в полемике о Троице использовались не только аргументы Оригена, поэтому складывать «ответственность» на него – недопустимо. Церковью были отвергнуты некоторые толкования Оригена, например, учение о душе, впрочем, о чем он говорил иногда предположительно. Таким образом, Церкви не было необходимости перенимать учение о Троице, так как оно уже было. Но Церковь перенимала новые способы апологетики, в ответ на новые нападки арианской ереси.

В Сторожевой Башне от 15 июля 2003 года на стр. 29–31 есть статья под названием «Евсевий Кесарийский. Отец церковной истории?» Повестовование начинается с Никейского собора в 325 году, на котором Евсевий также присутствовал.

«Евсевий скрупулезно изучал Писание и выступал в защиту христианского единобожия». (стр.29).

Сторожевая Башня последовательно старается убедить читателей, что Евсевий изначально не верил в Троицу и Божество Иисуса. Как будто единобожие исключает Троицу, хотя мы знаем, что еще раньше христиане свободно сочетали эти понятия.

Сторожевая Башня в отом отношении расплывчато приводит только одну цитату Евсевия: «Если они единосущны, то как Отец может быть Отцом, а Сын – Сыном?"(стр.31). Сторожевая Башня не указывает источника этой ссылки, и проверить ее нет возможности. И далее Сторожевая Башня приводит свои собственные коментарии о том, как якобы Евсевий не верил в Божество Христа. А на Никейском соборе, утверждается в Сторожевой Башне, Евсевий поменял свои убеждения на противоположные из политических соображений.

«Как это ни удивительно, но на Никейском соборе Евсевий поддержал противоположную точку зрения. Вопреки своему основанному на Писании мнению о том, что Бог и Иисус не единосущны, он занял сторону императора». (стр. 31).

Сторожевая Башня задает ряд вопросов, и сама отвечает:«Почему на Никейском соборе Евсевий отступил и поддержал учение, которое шло вразрез с Писанием?»; «Боялся ли Евсевий потерять свое положение в обществе? И почему к нему столь сильно благоволил император Константин? На соборе Евсевий сидел по правую руку от императора»; «Судя по всему, Евсевий не внял словам Иисуса, который повелел своим последователям быть «не от мира».(стр. 31).

Действительно ли Евсевию пришлось так кардинально менять свою веру? Евсевий родился около 260–265 года. Видимо, его родители были христианами, и с раннего возраста он «полностью посвятил себя занятиям, особенно изучению Библии». (стр.29). «Хотя Евсевий больше известен как историк, он был также апологетом, топографом, проповедником, критиком и экзегетом». (стр. 30).

Также в Кесарийской библиотеке Евсевий познакомился с трудами Оригена, что сильно повлияло на его представления о Боге. В дальнейшем Евсевия часто обвиняли, что он занимал точку зрения Ариан. Этим и пользуются Свидетели Иеговы. Но эта информация не совсем верная. Евсевий занимал точку зрения Оригена, а это уже Ариане пользовались Оригеновскими рассуждениями, игнорируя остальную часть его произведений, где он признает Божество Иисуса и говорит о Троице. В богословии Оригена присутствует понятие субординации. В этом отношении Евсевий был согласен, но он явно не верил в то, что Иисус является творением, как учили Ариане, хотя частично их поддерживал.

Евсевию было поручено составить символ веры от лица собора. На соборе он уклонялся от категорического решения, так как колебался и старался примирить обе стороны. Свидетели Иеговы голословно утверждают, что Евсевий поменял свои взгляды на противоположные, тогда как на самом деле он лишь пошел на компромисс в отношении термина «единосущный», которого сначала избегал.

«Евсевия знают в основном как автора «Церковной истории» – одного из самых ценных его сочинений. Десять книг «Истории», составленные приблизительно к 324 году н.э., считаются самым значительным трудом по истории христианства, сохранившегося с тех времен».(стр.29).

Значит, «Церковная история» была составлена до Никейского собора в 325 году, а, следовательно, из нее мы и можем точно узнать о взглядах Евсевия о Христе, и поменял ли он по существу свои взгляды на этом соборе.

«Природа Христа двойная: одна похожа на голову тела – в ней признаём мы Бога ...истинного и Единородного Сына Божия, Владыку, Бога и Царя всего сотворенного, приявшего от Отца господство и силу, а также Божество, могущество и честь. »; «Это Слово, явившееся Иакову опять в облике человека, Божественное Писание называет Богом...» (Церковная история, книга 1, гл. 2).

«Он был помазан не елеем, приготовленным человеческими руками, но, как и приличествует Божеству, Духом Божиим, причастным к нерожденному Божеству Отца»; «И не только Исаия, но и Давид говорит, обращаясь ко Христу: «Престол Твои, Боже, во веки веков. Жезл правоты – жезл царства Твоего. Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие; поэтому помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих». Здесь, в первом стихе, слово называет Его Богом, во втором – чествует царским скипетром и дальше, упомянув о Его Божественной и царственной власти...» (Церковная история, книга 1, гл. 3).

«Христа Божия они, несомненно, знали: Его видел Авраам. Он давал предсказания Исааку, говорил с Израилем, беседовал с Моисеем и последующими пророками. »; «И этому человеку еще до обрезания явился Бог (это был Христос, Слово Божие) и в таких словах возвестил, что и в будущем таким же образом оправдаются люди». (Церковная история, книга 1, гл. 4).

«Пилат сообщил императору Тиверию, что по всей Палестине идет молва о Воскресении Спасителя нашего, Иисуса, что ему известны и другие Его чудеса и что в Него, воскресшего из мертвых, многие уже уверовали как в Бога». (Церковная история, книга 2, гл. 2).

«Слова их могли бы показаться убедительными, если бы им не противоречило, во-первых, Святое Писание, а затем и сочинения некоторых братьев, написанные еще до Виктора в защиту истины, против язычников и против тогдашних ересей. Я разумею Иустина, Мильтиада, Татиана, Климента и многих других. Все они признают Христа Богом. Кто не знает книг Иринея, Мелитона и других? Все провозглашают Христа Богом и Человеком». (Церковная история, книга 5, гл. 28).

«Теперь единого от вечности Иисуса Христа, Спасителя нашего, величайшие земные властители почитают не как обычного царя, поставляемого людьми, но как истинного Сына Бога Вседержителя и поклоняются Ему как Богу. »; «Кто мог бы даже заглянуть за священную его завесу, кроме единого великого вселенского Первосвященника, Который один имеет право исследовать тайны разумной души?»; «Послушаем и то, как отвечает ей Небесный Жених, Слово, Сам Иисус Христос: «Не бойся, что покрыта позором, и не смущайся, что ты в поношении; ты забудешь вечный позор и не будешь более вспоминать поношения вдовства своего. Не как жену оставленную и малодушную призвал тебя Господь, и не как жену от юности ненавистную, – говорит Бог твой. На краткое время оставил Я тебя и с великой милостью восприму тебя,– так сказал Господь, Избавитель твой»; «...Он [Сын Божий] сделал святой невестой и священнейшим храмом для Себя и Отца. Это ясно выражено Им в словах: «Вселюсь в них и буду ходить в них; буду Богом их, и они будут народом Моим ». (Церковная история, книга 10, гл. 4).

В своей истории Церкви Евсевий неоднократно называет Иисуса явленным Богом Ветхого Завета – Иеговой. Поэтому Свидетели Иеговы ошибаются, когда пишут, что он отступил от своей веры и таким образом опять оклеветали еще одного представителя древней Церкви, который ясно говорит, что в Церкви «все провозглашают Христа Богом и Человеком ».

В Сторожевой Башне от 15 марта 1998 г. подробно обсуждается жизнь Константина Великого. Используя различные источники, Свидетели Иеговы доказывают, что по существу он не был христианином, а так и остался язычником, несмотря на официальное принятие христианства, покровительство и сотрудничество с Церковью. Нападки на Константина связаны с его участием на первом Вселенском соборе в Никее. Свидетели Иеговы утверждают, что Константин своим авторитетом утвердил «отступническое» христианство и отклонил арианские воззрения на личность Иисуса, хотя ничего не понимал в догматике. А поскольку его личность во многих отношениях представляется ими как сугубо отрицательная и нехристианская, это подрывает авторитет и накладывает негативный отпечаток на саму Церковь, которую император сделал государственной религией Римской Империи, при этом якобы смешав ее с языческими верованиями. Обычно критика Константина используется Свидетелями Иеговы для того, чтобы подорвать учение о Троице.

«некоторые считают Константина «запятнавшим себя кровью, опозорившим себя бесчисленными преступлениями и лживым... страшнейшим тираном, виновным в мерзких злодеяниях». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 26).

В христианской Церкви положительно относятся к роли Константина, при котором Церковь Божья перестала подвергаться жестоким преследованиям. Но Свидетели Иеговы напротив считают, что его роль была негативной для чистоты Церкви, что в нее проникло язычество. Проблема Свидетелей Иеговы, что они используют источники, которые в принципе пытаются подорвать авторитет древнего христианства. Это им и нужно, поэтому они даже не обращают внимание на другие объективные, хотя и малочисленные мнения авторитетных ученых. Совершенно очевидно, что образ императора Константина подвергается намеренным искажениям. На поводу у этих искажений и идет Сторожевая Башня, которая заинтересована в критике христианства для того, чтобы выделиться самим, как истинному направлению христианства, не имеющего ничего общего с «отступнической» древней Церковью. Заявления Свидетелей Иеговы не новы, они лишь слепо, избирательно и предвзято повторяют «убежденных» критиков Константина.

«В 313 году н. э. Константин вступил в союз с императором Лицинием, который был правителем восточных провинций. Миланским эдиктом они даровали свободу поклонения и равные права всем религиозным группам. Многие историки, однако, склонны умалять значение этого документа, считая его лишь обычным официальным письмом, а не важным документом империи, определявшим изменение политики в отношении христианства». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 27).

Свидетели Иеговы немного искажают суть этот постановления. Константин вовсе не ставил в один ряд все языческие религии и христианство. Он не давал всем религиям равные права. В постановлении речь идет о том, чтобы даровать свободу выбора всем желающим:«даровать и христианам, и всем свободно, по своему собственному желанию выбирать веру, дабы небесное Божество, как бы Его ни называли, относилось благосклонно и к нам, и к подданным нашим»; «никому не запрещается свободно избирать и соблюдать христианскую веру и каждому даруется свобода обратить свою мысль к той вере, которая, по его мнению, ему подходит» (Евсевий Кесарийский, Церковная История, кн. 10, гл. 5).

Свидетели Иеговы продолжают нападать на императора:«В 337 году н. э. Константин смертельно заболел. Незадолго до смерти он принял крещение. После смерти сенат обожествил Константина, назвав его одним из римских богов». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 27).

Крещение перед смертью было распространено в те времена, поэтому это ничего не доказывает в отношении Константина, что он мог быть неискренним. Действия сената по «обожествлению» также ничего не доказывают, что сам Константин был согласен с этим действием.

«В начале пути к власти ему был необходим бог-покровитель; им не мог быть какой-нибудь забытый римский бог». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 27).

Современники Константина свидетельствуют, что он принял христианство как истину, искренне, а не просто как одну из надежных религий.

«Константин понимал, что «христианская'религия – ставшая к тому времени отступнической и продажной – как обновляющая и объединяющая сила могла помочь ему утвердить свою власть в империи. Используя отступническое христианство для получения поддержки и продвижения своих собственных интересов, он решил объединить народ «кафолической», то есть всеобщей, религией. Языческим обычаям и праздникам давались «христианские» названия. А «христианские» священники по положению, жалованию и влиянию теперь ничем не уступали языческим жрецам». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 28).

Свидетели Иеговы впадают в противоречия: христианство еще не могло быть «отступническим» и «продажным», поскольку Церковь жестоко преследовалась. В дальнейшем Константин всячески внедрял христианство в жизнь своего города и империи, но выводы Свидетелей Иеговы абсолютно произвольны и непродуманы. С чего вдруг только освободившееся от гонений христианство могло бы быть политической объединяющей силой в языческом мире? Какие именно интересы продвигал Константин с помощью христианства? Константин искренне старался искоренить язычество.

«Стремясь из политических соображений к гармонии внутри религии, Константин быстро устранял любые разногласия, руководствуясь при этом не истинностью учений, а мнением большинства. Серьезные идейные разногласия внутри очень разобщенной «христианской» церкви позволили ему выступить в качестве «посланного Богом» примирителя»; «Говоря о Константине, историк Пол Джонсон утверждает: «Одной из главных причин его терпимого отношения к христианству могло быть то, что оно позволяло ему и государству контролировать политику церкви в вопросе доктрин и отношения к ересям». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 28);

«Какую роль играл император Константин в деятельности Никейского собора, будучи некрещеным? В «Британской энциклопедии» говорится: «Константин сам исполнял роль председательствующего, активно руководил ходом дискуссий... Благоговея перед императором, епископы, за исключением всего лишь двух, подписали символ веры, хотя для многих из них это означало пойти против своих убеждений». После двух месяцев бурных религиозных дебатов, этот языческий политик вмешался в дискуссию и вынес решение в пользу тех, кто утверждал, что Иисус является Богом. Но почему? «Константин в общем-то не разбирался в вопросах греческой теологии»,– говорится в «Краткой истории христианских учений» («A Short History of Christian Doctrine»)». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., рамка на стр. 28).

Эти утверждения – полная нелепость и некомпетентность. Император никак не может влиять на догматику церкви. Наоборот, на Вселенском соборе некоторые епископы влияли на императора. Константин советовался с епископами и руководил организацией и ходом дискуссий, но никак не мог влиять на сами догматические споры. Константин использовал свою законную власть в отношении ересей. Он мог управлять, но ничего не изменял. Может быть император не глубоко знал особенности христианстких доктрин, но все же, он в общем ясно представлял себе учение Церкви.

«Джонсон замечает: «Константин никогда не отказывался от поклонения Солнцу и продолжал чеканить его изображение на своих монетах». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 28).

Это является очень распространенным, но ошибочным аргументом. Нет ни одного фактического доказательства, что Константин поклонялся богу-Солнцу. Константин действительно в качестве аналогий использовал символ и словесные образы солнца в период с 313 до 324 года. Но это не имеет никакого отношения к поклонению и к культу Аполлона или Митры, он никогда не отождествлял солнце с каким-либо божеством. Солнце и луна Константином назывались «творениями» и не наполнялись религиозным содержанием. Например, император Юлиан Отступник ставит в упрек Константину, что тот уничтожил почитание Гелиоса. То что символ Солнца печатался на монетах, это было изображением не языческого бога, а образом самого победоносного Константина как императора. И все же, на тех же монетах есть и христианские знаки. Авторитетные ученые утверждают, что монеты с символом солнца и другими «языческими» символами, в которых по существу не было никакой религиозной основы, чеканились лишь до 323 года. Множество видов христианской символики на монетах при Константине стало появляться уже с 317 года.

«В «Католической энциклопедии» отмечается: «Константин был одинаково расположен к обеим религиям. Как великий понтифик он оказывал содействие языческому поклонению и защищал его права». «Константин никогда не стал христианином,– говорится в энциклопедии «Хидриа».– Евсевий Кесарийский, написавший его биографию, свидетельствует о том, что Константин принял христианство на смертном одре. Это кажется не очень убедительным, так как за день до смерти он принес жертву Зевсу в соответствии со званием великого понтифика». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 28,29).

Одним из поводов для подобных заявлений служило то обстоятельство, что Константин в Константинополе построил три языческих храма. Но как оказывается, изначально они не имели никакого религиозного значения и предназначены были для хранения произведений искусства. Так же тот факт, что Константин обставил Константинополь различными художественными статуями и статуями богов, объясняется не его приверженством к язычеству, а художественным вкусом императора. По свидетельству Евсевия, эти статуи были как пленники отжившего язычества и были использованы в качестве украшения улиц столицы. Константин никак не способствовал почитанию языческих божеств. Он даже иногда приказывал «уродовать» или деформировать статуи некоторых богов, лишая их языческого религиозного символизма. По свидетельству Евсевия, Константин публично требовал отвращаться от языческих культов и пытался очистить свой город от идолопоклонства. А Зосима упрекал Константина, что тот открыто пренебрегал «древней» религией. Августин свидетельствует, что Константинополь был «чужд языческих храмов и идолов». Принесение жертвы Зевсу – это или ложь, или искажение фактов. Некоторые языческие авторы о Константине иногда писали всякие бессмысленные вещи.

«Пользуясь благорасположением политических властей, отступническое христианство все больше и больше становилось частью мира и отдалялось от учения Иисуса Христа (Ин.15:19; Ин.17:14,16; Откр.17:1,2). В результате в «христианство» проникли ложные учения и обряды, такие, как учение о Троице, бессмертной душе, адском огне, чистилище, молитвы за усопших, использование четок, икон, изображений и тому подобное». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 30).

Свидетели Иеговы опять же искажают историю. Они создают иллюзию того, что многие ими называемые «ложные» учения возникли в результате становления части мира, то есть в данном контексте после того, как христианство стало официальной религией. Но учение о Троице, бессмертной душе и адском огне были известны в Церкви еще во II-м веке, за долго до рождения Константина.

«В книге «История христианства» мы находим следующую информацию: «В прошлом не раз отмечалось, что у него был жестокий нрав. [...] Он не ценил жизнь людей... Постепенно его личная жизнь становилась чудовищной». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., стр. 29);

«Убийства в императорском доме – Под таким заголовком в книге «История греческого народа» описывается то, что авторы называют «отвратительными преступлениями, совершенными Константином против своей семьи». Вскоре после того, как у него появилась семья, он забыл, что значит радоваться неожиданным победам, и узнал, насколько опасно его окружение. Будучи подозрительным по натуре, а может быть, из-за доносов клеветников, он стал относиться с подозрением к своему племяннику Лициниану – сыну одного из казненных им еще раньше августов,– видя в нем возможного соперника. За убийством этого человека последовала казнь Криспа – первенца самого Константина, – это убийство подстроила мачеха Криспа, Фавста, так как она боялась, что Крисп мог помешать ее отпрыску стать полновластным правителем. Этот поступок Фавсты впоследствии стал причиной ее драматической смерти. Вероятно, мать императора Елена, имевшая влияние на своего сына Константина до самого конца, была причастна к этому убийству. Не поддающиеся объяснению эмоции, которые часто определяли действия Константина, также были причиной казни многих его друзей и союзников. В книге «История средних веков» («History of the Middle Ages») делается следующий вывод: «Казнь – если не убийство – собственного сына и жены доказывают, что христианство не повлияло на него». (Сторожевая Башня, 15.03.1998 г., рамка на стр. 29);

«Константин Великий приказал убить своего старшего сына, а также удушить свою жену (она задохнулась от жара в бане)». (Сторожевая Башня, 08.10.2001 г., стр. 14).

Эпизоды с убийствами своих родственников одно из излюбленных мест критиков Константина. Но все ли так просто?

Евсевий и Сократ независимо свидетельствуют, что это Лициний становился враждебным к Константину, хотя Константин не проявлял ненависти. Сам Лициний был императором и через некоторое время на почве ненависти стал преследовать христианскую Церковь, что дошло до кровопролития. Константин стал защищать христиан, и в 323 году между императорами началась война. Лициний был побежден, но лично был помиловал на определенных условиях под клятвой. Однако Лициний не сдержал слово, нарушил условия и тайно собрал войско. Но Константин опять победил его, все были преданы военному суду и казнены. Таким образом, обвинения в адрес Константина, что он загубил «бедного» племянника – абсолютно абсурдны.

По всей видимости, казнь своего сына Криспа была необходимостью, а не определялась жестокотью императора. Крисп был казнен за блуд, а строгие законы того времени требовали именно казни за такой грех. Император считал блуд и прелюбодеяние самыми тягчайшими из всех грехов наряду с убийством. Поэтому император поступил в соответствии с существующим законом, а не был «убийцей», как его представляют критики.

Убийство Константином своей второй жены Фавсты – является фальсификацией языческого писателя Зосимы, чья «История» переполнена ошибками. Это он писал, что она была задушена императором в горячей ванне. Но на самом деле доказано, что Фавста была еще жива спустя три года после смерти самого Константина.

Таким образом аргументы против Константина несостоятельны. Свидетели Иеговы опять допустили множество ошибок и должны будут нести за это всю ответственность.