Седмица 6-я по Пятидесятнице
О семени и о Земле
Понедельник
Сегодня мы слышали истолкование притчи о Сеятеле. Господь говорит, что «…ко всякому, слушающему слово о Царствии и не разумеющему, приходит лукавый и похищает посеянное в сердце его: вот кого означает посеянное при дороге».
Да, живущий при дороге находится в особо опасном положении. Он по неволе привыкает целые дни смотреть и смотреть: кто там прошел и, кто проехал? Что там пронесли и что там провезли? Где что случилось, и кто что сказал?.. Применительно к нашему времени, жизнь при дороге, это – жизнь перед телевизором и с газетой в руках. Бывает, конечно, что и по дороге пройдет проповедник истины; бывает, что среди этого шума услышишь здравое слово. Но привыкший к бесконечному потоку времени – как остановится и как узнает вечное? Привыкший к мельканию множества – как уразумеет единое на потребу?
«А посеянное на каменистых местах означает того, кто слышит слово и тотчас с радостью принимает его; но не имеет в себе корня и непостоянен: когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняется». О ком здесь говорится? Конечно же, о том, кто все принимает поверхностно, без достаточного для себя обоснования; кто с радостью принимает учение Христово, но лишь только с точки зрения пользы для этой жизни, лишь с точки зрения его разумности ли, красоты ли; но кто при этом не углубляет своих знаний о Самом Боге и Его совершенстве, о Его всеведении, всемогуществе, о Его безграничной любви к нам; кто не углубляет своих понятий о реальности воскресения из мертвых и вечной жизни, о неизбежности Страшного суда. То есть кто весь – на самой поверхности бытия. Он даже будет много делать для внешнего блага Церкви, но, если встанет выбор: жизнь без Христа или смерть с Христом, он подумает и выберет первое.
«А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно». Это – сильная земля, но вся сила ее ушла в терние, и, хотя она не отвергает и Божественного семени, желает вырастить и его, но мало места и сил, и росток обречен быть чахлым и бесплодным.
Ну, а добрая земля и есть добрая земля, которая далека от проезжей дороги, которая начинает с самого корня и не спешит поскорее выпустить хоть какой-нибудь росток; которая, даже и не приняв семени Царствия, не будет растить и терния, чувствуя, что не для этого даны ей силы.
И мы знаем, что Господь рассказал эту притчу не для того, чтобы навсегда разделить нас на заведомо бесплодных и на подающих надежду; Он пришел, чтобы Своей крестной жертвой спасти даже самых безнадежных, даже Своих предателей и распинателей, и Он до последнего момента борется за каждое Свое творение. Он к любому обращается не как к рабу, но как к свободному; не как к бесплодной, но как к тучной земле. Так и этой притчей Господь зовет нас вдуматься и вглядеться в себя: кто ты и что тебе надо, чтобы принять семя и вырастить его? Может быть, надо перестать «так жадно глядеть на дорогу»? Может быть, надо глубже думать и доходить до самого корня, прежде, чем принимать? Может быть, надо ослабить свою энергию, направленную на «заботы века сего и обольщения богатства»?.. Что же, Сказавший притчу и Давший ее истолкование да подаст нам и мудрость разобраться в своей душе, в своей жизни, чтобы стать нам доброй, плодоносной Господней нивой.
О пшенице и плевелах
Вторник
Сейчас мы слышали притчу о том, как некий хозяин посеял пшеницу, а ночью враг его посеял на этом же поле плевелы. Когда же рабы хозяина хотели сразу вырвать сорные всходы, он запретил до жатвы. Позже Господь объяснил эту притчу, сказав, что «поле есть мир; доброе семя, это – сыны Царствия, а плевелы – сыны лукавого» враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы» (Мф. 23:37–39). И действительно, в мире, на этом огромном едином поле Господнем, есть и добро, и зло; есть и праведники, и злодеи; человека окружает множество соблазнов, множество искушений, так что ни шага по пути добра невозможно сделать без жестокой борьбы. Чистые и светлые Ангелы просят у Бога благословения вырвать плевелы, уничтожить беззаконников и тем самым дать доброй пшенице свободно созревать. Ангелы могли бы это сделать во мгновение ока, и, кажется, тогда наступил бы рай на земле. Но Хозяин не одобрил их усердия… Не будем забывать, то Бог бесконечно добрее Ангелов и бесконечно мудрее их, а делает Он только то, что способствует нашему благу. И значит, необходимо для нашего спасения, чтобы плевелы зла, однажды появившись, уже росли бы до самой жатвы, до окончания века. Так было от сотворения мира. Вот, отпал от Бога первый, самый великий из всех сотворенных ангелов. Появился враг Божий, появилось в мире зло. Казалось бы, уничтожить его, заточить сразу в узы вечного мрака. Но Бог этого не делает. Вслед за первым отпало еще множество ангелов: они стали отвратительными злыми духами, бесами. Но и их Господь не уничтожает. Вот появился человек. Он тоже сотворен, как и ангелы, свободным, а значит способным не только возрастать в добре, но и уклоняться в зло. Казалось бы, нужно сохранить его, не дать доступа к нему злым духам-искусителям. Но Господь и этого не делает. И вот пал и человек. Господь мог бы сразу вырвать его из жизни и создать нового. Но Господь попускает быть злу и в человеческом род… И во всем этом – не бессилие Божие, но премудрый Промысел о мире. Если бы Бог тут же уничтожил отпадших от Него, то, возможно, не было бы никакого предела падениям. Господь не уничтожает падших, чтобы остальные видели все следствия отпадения, чтобы остающиеся верными Ангелы видели, как светлая природа духов становится темной и мерзкой; чтобы и люди видели, как страсти пожирают человека, как желающие блага только себе во взаимной борьбе мучают и терзают друг друга; чтобы все до конца всё видели и не могли бы допустить в себе и мысли: а что, если и мне попробовать? Может быть, в обход Божией заповеди, сам стану как Бог?..
Итак, продолжение существование зла в этом мире создает как бы страшную огненную стену перед всеми, кто ещё верен Богу, и не даёт им самим стать бесами и злодеями. Ведь зло гораздо легче осудить и отвергнуть, когда оно ещё не в нас, нежели, когда оно исходит от нас самих, как наш собственный промысел, как наше собственное страстное желание. Не выдёргивая до времени плевелы зла, Господь не даёт тем самым доброй пшенице стать плевелами… Можно привести такой пример. Бывает, стоишь в храме, и вокруг очень шумно. Поневоле напрягаешь внимание, и несмотря ни на что, слышишь слова молитв. Но бывает наоборот: полная тишина и благоговение. Казалось бы, стой и молись. А между тем, тут-то и уносишься вниманием и от храма, и от молитвы, а значит, и от Самого Бога… Вот и не дает Господь выдергивать плевелы до жатвы, до кончины мира. А тогда уже повелит собрать все соблазны и делающих беззаконие и ввергнуть их в печь огненную, где плач и скрежет зубов. И тогда-то праведники, закаленные в борьбе со злом, навеки утвердившиеся к ненависти ко злу, – воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Да и в этой жизни Господь не оставляет их и обогащает «всяким словом и всяким познанием»; кто верен Господу, тот не имеет недостатка ни в каком даровании, ожидая «последней жатвы», явление Господа нашего Иисуса Христа.
О семени и о закваске
Среда
Желая дать предельно возможное понятие о Царствии Небесном, открыть «сокровенное от создания мира», Господь рассказал несколько притч. Сначала Он показал, что разной бывает земля, в которую Сеятель бросает семя. Потом – что разного рода семена могут падать на эту землю. А теперь Он хочет сказать нам о необычной силе семени Царствия Небесного. Оно «подобно зерну горчичному, которое… меньше всех семян». И действительно, среди всего множества земных дел, необходимых и важных, какими пустыми и незначительными могут показаться разговоры о том, что невидимо, что ещё не наступило, о том, что нельзя вот так просто взять, пощупать и с достоверностью кому-то показать! И уж совсем неблагоразумно сеять семя, плодов которого ещё не пробовал. Ведь впервые слово о Царствии Небесном всегда обращено к ещё не духовному, а душевному человеку, который «не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием». А служители нивы Христовой, проповедники Царствия, как раз возвещают «не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого». Они свидетельствуют, что «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Но вот человек всё же, несмотря ни на что и ни на кого, вопреки всей земной мудрости, взял и поверил, взял и посеял на поле своём это семя. И – не посрамился. Оказывается, правду говорили, что оно, «когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его» …
Но Господь не ограничился этой притчей; ведь зерно просто вырастает из земли, а земля так и остается землёй, и даже более истощённой, чем прежде. Царствие же Небесное не так. Господь уподобил его ещё и «закваске, которую женщина, взяв, положила в три меры муки, доколе не вскисло всё» в закваске тоже таинственная сила: мало её кладётся, но вскисает много теста. Так и Царствие Небесное: не просто прорастает из души, но – всю её преображает…
Но пока-то зерно прорастает, пока-то тесто вскиснет; а до той поры кто мы? За кого нам считать и себя, и друг друга, пока ещё птицам небесным нечего делать в наших ветвях? пока ещё закваска Царствия Небесного не преобразила нас? – А такие несовершенные христиане были всегда. И сегодня Апостол даёт утешительный ответ. В послании к Коринфянам он, хотя и называет их «плотскими», «младенцами», которых ещё надо питать «молоком, а не твёрдой пищей»; говорит, что они и «были ещё не в силах, и теперь не в силах»; обличает их, что между ними «зависть, споры и разногласие». В общем, говорит много слов, которые мы могли применить и к себе. Но при этом он называет их «братьями», и, хотя «младенцами», но всё же «во Христе»; и, хотя недостойной взрослых пищей, но всё же питает их. То есть при всём несовершенстве считает их своими, родными и жизнеспособными. Поэтому будем уповать на силу Божественного семени и Божественной закваски, видя, как и совершенный христианин не терял надежды, помогая медленному духовному росту своих немощных братьев во Христе.
О мудрости и «мудрости»
Четверг
На одном поле мира растёт и пшеница Господня, и плевелы лукавого. От одной земли питаются, но всё у них разное, противоположное, в том числе и мудрость. Апостол пишет, обращаясь к тем, кто от Бога: «Никто не обольщай самого себя; если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом». Мудрым принято называть того, кто больше знает, более способен предусмотреть. Представим себе двух людей, живущих в одном доме. Допустим, оба они ещё ни разу не выходили за порог. Но один каким-то образом узнал и поверил, что за стенами дома есть и солнце, и небо, и бескрайние просторы. Для него мудрость в том, чтобы как следует приготовиться, собраться и уйти в этот светлый и радостный мир. А другой упрямо не хочет в это верить и считает, что за стенами ничего нет. И для него мудрость в том, чтобы устроить своё жилище и с наибольшей приятностью провести отпущенное время. У них разная вера и поэтому разная мудрость, и мудрость одного есть безумие в глазах другого. Верующий старается жить в честности, в воздержании, а ему говорят: «Безумный! Жизнь дается человеку один раз, и прожить её надо в удовольствиях!..» – ведь они не верят, что только за порогом дома, за порогом этой жизни, начинается истинная, вечная жизнь, для которой надо готовить себя.
Верующий, по заповеди Божией, отдаёт последнее, а ему говорят: «Безумный! на что ты сам будешь жить?..» – ведь они не верят, что Отец Небесный даже за стакан холодной воды, поданный во имя божие, воздаст великую награду. Верующий терпеливо переносит скорби, за всё благодарит, никому н мстит, а ему говорят: «Безумный! тебя же сомкнут, растопчут, уничтожат!» – ведь они не верят, что Отец Небесный восставит его во славе, воскресив даже из мёртвых.
И вот, называя верующих безумными, они сами, считая себя мудрецами, копошатся в своём домике, думая, что от Бога можно отгородится стенами. Они перебирают вещи с места на место. Наводят внутри порядок и не знают того, что наш общий человеческий дом стоит на песке: в любой миг могут подуть ветры, хлынуть воды, и погибнешь под обломками своего жилища со всею своею мудростию. «Господь знает умствование мудрецов, что они суетны».
А христианин, как когда-то праведный Ной, пока не пришли воды потопа, терпеливо строит ковчег своего спасения. И над Ноем смеялись, считая его безумным, но все мы знаем, кто тогда на самом деле оказался мудрым, а кто погиб в своём безумном противлении Богу. Так и мы не должны удивляться и негодовать, если нас считают безумными, но – сожалеть и сострадать тем, кто, имея очи, – не видит, и, имея уши, – не слышит. А сами мы, если не на словах, а на деле следуем за Христом, если имеем истинную веру в Бога и в вечную жизнь, если мы и здешнюю свою жизнь строим в соответствии с вашей верой, – то и к нам относятся слова Апостола: «Итак … всё ваше: Павел ли, Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, – всё ваше…» И поистине так: и Апостолы были посланы на проповедь ради нашего спасения; и прекрасный Божий мир для нас говорит о своём Творце; и жизнь дана нам как время подвига, очищения и совершенствования; и смерть тоже наша: сквозь неё, как сквозь царские врата, Господь вводит в вечную жизнь; и настоящее – наше, с его спасительными трудами; и будущее с его блаженством, всё – наше, если только мы «Христовы». А если мы Христовы, то мы Божьи, потому что и «Христос Божий».
О сокровище, о жемчужине и о неводе
Вторник
Вот ещё три притчи, в которых Господь ещё с новых сторон рассказывает о Царствии Небесном. Теперь оно уподобляется «сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нём идёт и продаёт всё, что имеет, и покупает поле то». Отметим благоразумие, решительность и щедрость этого человека. Он как должно оценил то, что нашёл. И ведь не собственно поле ему нужно. Но сокровище находится в границах этого поля, и для человека становятся драгоценными эти самые границы.
Так и для нашего сокровища Царствия Небесного становится драгоценным всё, что имеет на себе его отблеск, всё, что имеет к нему хоть какое-то отношение, иными словами, всё, что заключает в себе церковная ограда.
Ещё уподобляет Господь Царство Небесное «купцу, ищущему хороших жемчужин». Здесь герой притчи – человек, не просто желающий обогатиться, но и понимающий толк в вещах и трезво выбирающий. Он предан своему делу и в своей жизни пересмотрел много жемчуга, научился различать в нём достоинства и недостатки. И вот, он нашёл «одну драгоценную жемчужину», совершенство качества и формы. Он хочет непременно обладать ею, и он «пошёл, и продал всё, что имел, и купил её».
Святый равноапостольный Владимир в посвящённом ему тропаре уподобляется такому купцу. Вспомним, как он исследовал разные религии, желая, наконец, найти истину. Только православная вера показалась ему верхом совершенства, и он всё оставил, чтобы её приобрести.
А третья, из сегодняшних притч неожиданно совсем с другой стороны говорит о Царствии Небесном. Господь на этот раз уподобляет его «неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег, и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон». Только что в центре был человек, ищущий, приобретающий Царствие Небесное, и вдруг оказывается, что оно само ищет его и улавливает. Оказывается, Сам Бог закидывает невод Своего Промысла и отделяет злых «из среды праведных», чтобы каждый получил своё. И одно не противоречит другому: безусловно то, что человек ищет Бога, но безусловно и то, что Бог ищет человека.
Человеку надо неустанно выбирать, определять, не скупясь, платить, помня, кстати, что, чем бы ты не пожертвовал, – ты жертвуешь не своим, а Божьим, ибо «что ты имеешь, чего не получил?» Но с другой стороны, только Бог на последнем суде сможет оценить каждого: кто чего и как искал, кто что и как приобрёл. Потому и напоминает нам Апостол: «… не судите никак прежде времени, пока не придёт Господь, Который и осветит скрытое во мраке, и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога».
О желании быть отлучённым от Христа
Суббота
Сегодня мы слышали такие удивительные слова Апостола Павла: «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая моя печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлучённым от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть, Израильтян».
И сказал он это сразу после других, тоже удивительных слов: «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе Господе нашем» (Рим. 8:38–39) … Никто и ничто не может отлучить, а он сам хочет быть отлучённым. И от Кого? от Того, Кто подошёл к умершей, «взял её за руку, и девица встала». И кто хочет быть отлучённым? – Тот, кому Сам Христос явился и вырвал со дна погибели; кто ещё при жизни «был восхищён в рай», «слышал неизречённые слова» и потом свидетельствовал, что «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его»(1Кор. 2:9); кто говорил, сравнивая жизнь и смерть: «имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Флп. 1:23); кто, «забывая заднее и простираясь вперёд», стремился, не достигнет ли и он, как достиг его Христос (Флп. 3:12–13)… И вдруг теперь он хочет быть отлучённым от того же Христа! И разве мало ему быть для все всем (1Кор. 9:22)? Не учит ли нас Господь всё же любить ближнего как самого себя, а не более, чем себя?..
Но здесь дело не в ближнем. Обратим внимание, что всё-таки не просто ради братьев по плоти хочет Апостол пойти на такой страшный крест. Сказав о своём желании, он тут же объясняет, почему он готов на это: он тут же напоминает, что ведь не кому-либо, а именно израильтянам «принадлежит усыновление, и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования». Израиль для Павла не просто братья по плоти, но – сосуд, в который были излиты невиданные Божьи дары, сосуд славы Божией, предназначенный, в конечном итоге, для всего человечества. И Павел хочет, чтобы капли не пропало из того, над чем так трудился Господь, к чему Он приложил столько особой любви и особой заботы. Ведь «их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всеми Бог, благословенный во веки». И поэтому, когда речь идёт о спасении людей, Апостол становится для всех всем; когда же слово заходит о самом основании спасения, о «Христе по плоти», о Его крестной заботе, крестном терпении и крестной жертве, то и любовь Павла теряет предел. Он готов тоже на крест, и даже до того, чтобы пережить пережитое Самим Иисусом: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46).
Вот – Богоподобная любовь Апостола к своему Господу и к своим братьям, до которой нам ещё очень далеко, но не будем же, по крайней мере, говорить такие легкомысленные слова: «Пусть Бог меня накажет, только бы его не наказал!», «Пусть мне погибнуть, только бы ему было хорошо!», «Пусть грех твой будет на мне!» … мы с вами ещё не знаем, не пережили, не почувствовали ни того, что значит быть со Христом, ни того, что значит быть отлучённым от Него. Одни и те же слова в устах одного человека могут быть выражением высочайшей любви, а в устах другого – свидетельством крайнего невежества и безумия.
О «вере их»
Неделя 6-я
Сегодня Священное Писание снова напоминает, что Церковь есть единое Тело Христово; и как у каждого члена тела своё назначение, свои возможности, так и все мы все в Церкви «по данной нам благодати имеем различные дарования». Апостол называет, во-первых, дар пророчества, когда через человека Духом Святым открываются тайны промысла Божия. есть дар служения. Есть дар учения, способность убедительно передавать истины веры. Есть дар увещевания, дар побуждать к добру и отвращать от зла. Есть дар – раздавать – своё или порученное, – и делать это надо «в простоте», не осложняя оглядкой (а много ли ещё осталось?) ни личным пристрастием. Есть дар начальствовать, со властию управлять вверенными тебе людьми, и тут нужно «усердие». Есть дар благотворительности, и главное здесь – радушие, потому что, если помощь подаётся с радушием, её легче принять. И все эти взаимосвязи, взаимодействия, взаимослужения призваны скреплять Церковь, делать её неразрывным Телом Христовым.
И как в человеческом теле, если в нём всё исправно действует и взаимодействует, то заболевший член быстро поправляется, так и люди, соединённые в Боге любовью, имеют безграничные возможности помогать друг другу. Тут всё зависит от всех.
Вот, однажды принесли к Иисусу Христу «расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному» сначала: «прощаются тебе грехи твои», а потом: «встань, возьми постель твою, и иди в дом твой». Подчеркнём: не его веру увидел Господь, а «веру их», именно по их вере исцелил его. А вера их действительно была необыкновенной. В других Евангелиях даже говорится, что они, «не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прикопав её, спустили постель, на которой лежал расслабленный» (Мф. 2:4), к ногам Иисуса. Вот – сила единения людей, сила их согласованных действий, сила их дерзновенной веры в Иисуса Христа и любви к своему больному другу. Вот что значит – прийти ко Христу, а именно к этому побуждает Апостол, когда говорит: «Любовь да будет непритворна… будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте…». А потом, как, придя, надо предстоять, он же пишет: «В усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите; утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны…»
Так, когда сделаем всё, что от нас зависит, исполним каждое своё служение, когда как бы составим вместе и положим к ногам Иисуса раздробленные части тела Церкви, – тогда можем смело надеяться, что Дух Божий войдёт, оживотворит его и будет врачевать немощствующее и восполнять оскудевающее.