Часть 3

Ис.5:11. Горе востающим заутра и сикер гонящим, ждущим вечера: вино бо сожжет я

Ис.5:12. со гусльми бо и певницами, и тимпаны и свирельми вино пиют, на дела же Господня не взирают и дел руку Его не помышляют.

Да услышат сие те, которые у себя в домах вместо Евангелия берегут гусли и лиры! Пророк взывает к ним, как уже к погибшим, по состраданию любви оплакивая их погибель. "Горе, – говорит он, – со гусльми, и свирельми, и тимпаны, и певницами вино пиющим». А у тебя испещренная золотом и слоновой костью лира лежит на каком-то возвышенном жертвеннике, подобно какому-нибудь изваянию и кумиру демонов. И еще бедная женщина, вместо того чтобы научиться, как владеть веретеном, по необходимости рабства, научена тобой протягивать руки к лире, для чего ты, может быть, платил за нее деньги, отдавал ее в наученье какой-нибудь другой женщине, которая сперва собственным телом своим служила всякому непотребству, а теперь для молодых дев стала наставницей в подобных делах. За нее в день Суда постигнет тебя сугубое бедствие, потому что и сам ты непотребствуешь и лукавыми наставлениями отвратил от Бога бедную душу. Вот она предстает с лирой, налагает на нее персты, чтобы извлечь звуки; руки ее обнажены, лицо бесстыдно. К ней обращается все собрание пирующих, к ней несутся взоры всех, слух с безмолвием ловит звуки, шум утихает, смех умолкает, не слышно непотребных речей, которыми доселе старались превзойти друг друга, безмолвствуют все в доме, очарованные сладострастной игрой. Но умолкающий там не безмолвствует в церкви Божией, не умолкает оглашаемый словом евангельским. И не удивительно! Ибо враг, который там предписывает молчание, здесь подучает шуметь. Жалкое зрелище для очей целомудренных – женщина не за ткацким станком, но с лирой в руках, не собственным своим мужем знаемая, но видимая посторонними, сделавшаяся общим достоянием, поющая не псалом исповедания, но любодейные песни, не Богу молящаяся, но поспешающая в геенну, не в церковь Божию стремящаяся, но вместе с собой исторгающая из нее других! Волна ей ненавистна, сновать основу и повертывать утком она и не умеет, и не хочет. Проводя время с упившимися, она предается одинаковым с ними занятиям. Подлинно ткут они паутинную ткань, как будто на какую основу, налагая свои руки на натянутые струны, и, часто туда и сюда снуя бряцалом, как ткацким челноком, не дают видеть и конца этой деятельности. Ибо в искусствах, необходимых для жизни, конец перед глазами, например, в столярном искусстве – скамья, в домостроительном – дом, в кораблестроительном – корабль, в ткацком – одежда, в кузнечном – меч. А в искусствах пустых, каковы искусства играть на гуслях или свирели или плясать, вместе с окончанием действия исчезает и самое произведение. И подлинно, по слову апостольскому, «кончина сим погибель» (Флп. 3, 19). О сем распространился я по необходимости, имея в виду тех, которые, по чрезмерной преданности забавам, или постоянно, или во время, по их предположению, веселья, на браках и пиршествах употребляют при ужинах свирели, гусли и певницы, – распространился, чтобы вы, узнав, как слово Божие порицает занятия подобного рода, из страха угрожающих бедствий, по крайней мере впоследствии, худой навык жизни своей переменили на лучшее.

А если смысл пророческих слов исследуем с другой точки зрения, то можно открыть нечто иное, полезное для душ наших. «Горе, – говорит Пророк, – востающим заутра и сикер гонящим», то есть тем, которые, как скоро тьма неведения рассеяна для них введением богопознания, потому что взошло Солнце правды, из беззаконников и безбожных, каковыми были прежде, переименованные богочестивыми и сопричтенные к Церкви Божией, до того преодолеваются плотскими страстями, что выступают из ума и падают, как омраченные от опьянения. И пророческое слово оплакивает участь подобных людей, то есть и после Божия научения предающихся упоению страстей. Ибо знает упивающихся нередко и без вина Тот, Кто говорит: »Горе" вам, «пиянии без вина» (Ис. 28, 1). Ибо как вино, принятое внутрь сверх нужды или сверх сил пьющего, обыкновенно омрачает рассудок, так и страсть похотения, или печали, или гнева, овладев рассудком, одержимых ею делает лишенными ума. Посему жалки и троекратно жалки люди, которые не только в начале жизни погружены в упоение, но «ждут вечера», то есть до запада жизни предаются страстям. Как в одном отношении «утром» называется то озарение, какое производится в сердцах знанием Бога, так в другом отношении – и то состояние, когда разум приходит в зрелость и мы начинаем жизнь разумную. В обоих случаях предшествовавшая жизнь есть тьма и ночь или потому, что не пришел еще в совершенство разум и душа погружена в неразумие, или потому, что разумение покрыто глубокой тьмою, по причине отчуждения от Бога. Посему «горе востающим заутра», то есть людям, которые едва отложили неразумие юности и вместо того, чтобы силой разума мужественно поборать страсти, низлагаются ими и гонятся за страстями, как бы за каким упоением. Ибо весьма несчастны те, в которых при начале и конце жизни не прекращается подобное упоение. Между упивающимися – много разностей: одни тотчас с наступлением утра перестали предаваться пьянству, другие прекратили сие по прошествии некоторого времени, а иные надолго продлили свое упоение. Посему прекрасно, тотчас по пробуждении, взыскать жизнь трезвенную и святительскую, чтобы, не пия ни вина, ни сикера, соделаться достойными вступить во Святая. Ибо написано: «И рече Господь ко Аарону, глаголя: вина и сикера не пийте, ты и сынове твои с тобою, егда входите в скинию свидения» (Лев. 10, 8–9). Но поскольку трудно в естестве человеческом преуспеть в непогрешительности, то вторым плаванием называется – вскоре после утра востать от упоения.

У тех же, которые ввыкли в вино и ищут, «где бывают пирове», мысль так занята сими разысканиями, что они не способны взирать на «дела Господня» и помышлять о делах «руку Его». Опьянение их увеличивают еще гусли и певница – это изобретение Иувала, происходящего из рода Каинова. Ибо сказано: «И взя себе Ламех две жены: имя единей Ада и имя вторей Селла. И роди Ада Иовила: сей бяше отец живущих в селениих скотопитателей. И имя брату его Иувал: сей бяше показавый певницу и гусли» (Быт. 4, 19–21). С такими «гусльми» и «мусикиею» знаком был Лаван и с ними хотел он отпустить Иакова. «И аще бы ми поведал еси, отпустил бых тя с веселием и с мусикиею, и тимпаны и гусльми» (Быт. 31, 27). Но Патриарх избежал сего, как препятствия взирать на дела «Господа» и помышлять о «делах руку Его». И у Навуходоносора, во время обновления образа, при звуках «трубы, свирели и гусли, самвики и псалтири и согласия, и всякаго рода мусикийска» падали ниц «людие, племена и язы́цы» (Дан. 3, 7). А те, которые еще прежде отказывались пить вино вавилонское и гнушались наслаждаться царской трапезой, пад не поклонились, но презрели всякое человеческое могущество и угасили самую силу огня. Если же грех – не взирать «на дела Господня» и не помышлять о делах «руку Его», то возведем очи разумения нашего, увидим зиждительные законы дел Божиих, «от величества красоты созданий сравнително» с сотворенным «Рододелателя» тварей «познавая» (Прем. 13, 5). И поскольку «невидимая» Божия «от создания мира твореньми помышляема видима суть» (Рим. 1, 20), и, может быть, чувственное постижение тварей называется «видением», а мысленное постижение премирного именуется «помышлением», то посему Пророк и говорит: «на дела Господня не взирают», то есть чувственных предметов не рассматривают посредством зрения, «и дел руку Его не помышляют», то есть не доискиваются постигнуть невидимое посредством деятельности ума.

А чтобы более нам уяснилось слово «заутра», именно: что возвращение из тьмы, какая бывает в душах от неразумия ли юности или от незнания Бога, и первое вступление в истину называется утром, собери многие места из Пророков, где употреблены слова πρωιили όρθρος (утро), и из сличения большего числа мест видно будет сказанное. Например: «посылаше... заутра» (όρθρου) «пророк» (Иер. 25, 4). И "заутра (πρωϊ) услыши глас мой; и заутра (πρωϊ) предстану Ти, и узриши мя» (Пс. 5, 4). И «от нощи утренюет (όρθρίζει) дух мой к Тебе, Боже» (Ис. 26, 9). И «Боже, Боже мой, к Тебе (όρθρίζω) утренюю« (Пс. 62, 2). И »воутрия (είς τάς πρωϊας) избивах вся грешныя земли» (Пс. 100, 8). И «вечер водворится плач, и заутра (είς τό πρωϊ) радость« (Пс. 29, 6).

Итак, почему сообразно прочим благодеяниям Божиим, явленным людям, Пророки посылаются »заутра"? Потому что всякое слово, исходящее от Бога, достигает к нам, способным слышать волю Божию, касаясь не тех, которые еще в детском неразумии, но тех, которые имеют уже естественные понятия к различению добра и зла. О них-то говорит пророческое слово, что, как скоро они приникнут и как бы возведут душевные взоры из прежнего неведения в разумение и сердечными очами приимут некоторый свет, тотчас спадает в них Божие слово, определяющее, что должно делать и что досточестно.

Тот же смысл имеет и место в псалме: «Заутра услыши глас мой, заутра предстану Ти» (Пс. 5, 4). Пока вокруг души нашей ночь и не восходило солнце, невозможно нам быть услышанным от Бога. Но когда душа, очистившись от незнания Бога, вознесет молитвы, став в светлости разумного и духовного дня, тогда имеет она Бога, слышащего глас ее. Потому Пророк и говорит: «заутра предстану Ти, и узриши мя». Ибо если хочешь востать Богу, то не воставай ни на какое худое дело, но исполни заповеданное Моисею: «Ты же стань в этом месте передо Мною» (Исх. 33, 21), стань твердо, непоколебимо, неподвижно, востань к Нему верой, чтобы соделаться достойным видеть зрелища истины. «Востану Ти, – говорит Пророк, – и узриши мя». Пока человек рассматривает красоту, обнаруживающуюся в вещах видимых, называется он естествоиспытателем или естествословом. А когда, простершись далее сего, востанет Самому Богу, зная уже, в какой мере все крайне прекрасно, и от красоты, во всем этом видимой, востекши к истинно прекрасному и достолюбезному, что обыкновенно бывает видимо только душам чистым, тогда, проникнув в нечто высшее естествословия, и иными называемое превышеестественным (μεταφυσικά), может он сделаться тайнозрителем (έποπτικός). Посему говорит: «Когда «востану Ти» и приближусь умом к созерцанию Тебя, тогда, чрез озарение ведения, восприиму тайнозрительную деятельность». С сим согласно сказанное: «Небеса поведают славу Божию» (Пс. 18, 2), не потому что они издают ощутительный для нашего слуха голос, но потому что упражнявшийся в законах миростроения и познавший устройство всего небесного из сего, так как бы оно издавало глас, изучает величие славы Сотворшего. К сему возбуждает нас и Пророк, говоря: «Воззрите на высоту очима вашима и видите, кто показа³⁷ сия вся?" (Ис. 40, 26), ибо возвышенно умствовать – значит взирать вверх и чрез видимое возводиться к мысли о Сотворшем.

А «от нощи утреневать к Богу» значит нечто подобное следующему. Когда станет проходить ночь, а день приближится, и мы, «яко во дни», начнем ходить «благообразно, отложив дела темная, козлогласования и пиянства, любодеяния и студодеяния» (Рим. 13, 12–13), тогда можем сказать: «От нощи утренюет дух мой к Тебе, Боже». А что значит сделать в себе утро, Пророк дает разуметь присовокупленными словами. Он говорит: «зане свет повеления Твоя на земли». Ибо свет – те повеления, которыми рассевается тьма неведения, почему и «заповедь Господня светла, просвещающая очи» (Пс. 18, 9).

Сказанное же в сотом псалме: «Воутрия избивах вся грешныя земли» (Пс. 100, 8), как всякому видеть можно, сказано загадочно и прикровенно. Это не значит, что при начале каждого дня осквернял я руки человеческой кровью. Не то говорит пророческое слово. Это, кроме того что гнусно, было бы и неимоверно. Ибо как мог бы он каждое утро избивать своей рукой всех грешных на земле? Невозможно было бы одному превозмочь всех, потому что, как вероятно, согрешивших было много. Если бы преодолел их на войне, то, конечно, избил бы в одно утро всех, а не в каждое утро стал избивать их. Посему что же значит: «Воутрия избивах вся грешныя земли, еже потребити от града Господня вся делающия беззаконие» (Пс. 100, 8)? Выслушаем сказанное с лучшим разумением, чтобы не сказать чего вопреки пророческому слову, что и непозволительно. Град Господень есть совокупность человеческого состава, а «грешныя земли» – не иные кто, но те, о которых говорит Спаситель, что «извнутрь от сердца исходят помышления злая, зависти, убийства, прелюбодеяния, татьбы, лжесвидетелства» и тому подобное (Мф. 15, 19; Мк. 7, 21). Сих-то грешных земли, происходящих от земной плоти, очищающий себя уничтожает в собственном своем составе при каждой мысли о Боге. Посему в душе бывает «утро» при каждом восхождении спасительного учения; и в сие-то утро должны быть уничтожаемы все помыслы, производящие беззаконие. Ибо если не пресечены в душе первые движения к пороку, то помышления необходимо перейдут в дело. Например, помысл, внушающий прелюбодеяние, есть «грешный земли»; он побуждает «воззрети на жену ко еже вожделети ея» (Мф. 5, 28). Посему если острым и уничтожающим страсти словом, как бы некоторым мечом, не будет убит он в душе и не будет это совершено «утром», то есть по изведении его наружу, то, после прелюбодеяния в сердце, поведет он человека к большей степени сего греха, вызывая его на грехопадение телом. Думаю, что согласно с сим сказанное у Иеремии: «Проклят творяй дела Господня с небрежением и... возбраняяй мечу своему от крове» (Иер. 48, 10). Кто желает избегнуть тяжести сей клятвы, тот не должен духовному мечу давать покоя «от крове» подобных грешников.

Подобно сему и теперь сказанное о слове «заутра». Горе тому, кто, востав от тьмы и ночи неведения, с первого возраста, как скоро воссиявает в нем разум, едва пробуждается от сна, и уже «гонит сикер»! А побежденные страстями – одни остались в упоении страсти, другие же, очистив ум, взирают на красоту видимого и помышляют о личностях (ύπόστασεις) и сущностях мира мысленного (τν νοητν). Для видимого нужно внимательное рассматривание, потому «взирают», а мысленное требует исследывающего разума, потому сказано «помышляют». Впрочем, сперва надобно взирать на дела Господня, а потом уже переходить к помышлению о них. Таков был говорящий о себе: «Сей бо даде мне о сущих познание неложное, познати составление мира и действие стихий, начало и конец и средину времен, возвратов премены и изменения времен, лет круги и звезд расположения, естество животных и гнев зверей, ветров усилие и помышления человеков, разнство летораслем и силы корений» (Прем. 7, 17–20).

Ис.5:13. Убо пленени быша людие мои, за еже не ведети им Господа, и множество бысть мертвых глада ради и жажди водныя.

Исторически можно толковать сие о времени последней осады иудеев, когда одни отведены были в плен, а другие гибли от голода и жажды. Очевидна и причина, по которой они претерпели сие, именно та, что не познали пришедшего к ним Господа. Поэтому увещание, заключающееся в сих словах, может быть применено и к нам. Говорю же сие потому, что «гонящие» пьянство, пьющие вино при запрещенной игре на музыкальных орудиях, занимающие взоры свои неприличными зрелищами, а не хотящие «взирать на дела Господня», как более сластолюбивые, нежели боголюбивые, делаются пленниками и подчиненными сопротивных. Но у них «и множество бысть мертвых глада ради» и по недостатку воды. Ибо «мертвы» бывают «прегрешеньми» (Еф. 2, 1) не вкушающие подобающей душам пищи, и также мертвы не «воспитанные на воде покойне» (Пс. 22, 2), даже не старающиеся пить от той воды, о которой говорит Господь самарянке: «иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки» (Ин. 4, 14). Ибо слышишь: «множество бысть мертвых» не только «глада», но и «жажды водныя ради», потому что пили ту воду, которую пила и самарянка, ибо сказано: «пияй от воды сея вжаждется паки» (Ин. 4, 13), но не пили «воды текущия в живот вечный» (Ин. 4, 14). А сие побуждает нас искать ведения. Ибо если по причине неведения Господа делаются они пленниками, то нам должно возревновать о даровании ведения.

Но может быть, и истинное омертвение происходит в душах невнимательных не от «глада» хлеба и не от «жажды» этой чувственной воды, но от глада «слышания слова Господня» (Ам. 8, 11). Ибо «не о хлебе единем жив будет человек, но о всяцем глаголе исходящем изо уст Божиих» (Мф. 4, 4). Посему «не убиет гладом Господь души праведныя» (Притч. 10, 3), и «юнейший бых, ибо состарехся, и не видех праведника оставлена, ниже семене его просяща хлебы» (Пс. 36, 25), и «сынове брачнии, дóндеже с ними жених, не могут поститися" (Мк. 2, 19). А где глад и жажда, там и мертвость. Посему, чтобы не умереть нам от голода, взыщем пренебесного хлеба, и чтобы не истаявать от жажды, взыщем той воды, о которой сказал Господь: «пияй от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки».