V. Христианское священнослужение в его отношении к первосвященническому служению Христа Спасителя

Раскрытое нами до сих пор православное учение о сущности христианского священства позволяет нам сделать следующие весьма важные выводы: в христианстве, кроме священства его членов, есть особые священники в собственном смысле этого слова, то есть богоучрежденные посредники между Богом и верующими. Так как учение Церкви по этому вопросу не оставляет никакого сомнения, то можно было бы ограничиться изложенным нами уже церковным учением по данному вопросу. Но однако есть в этом учении такие стороны, который требуют еще некоторого пояснения для их правильного, и, главное, сознательного усвоения христианскою мыслию, и прежде всего в этом случае мы укажем вопрос об отношении этого иерархического священства к вечному первосвященству Христа Спасителя. Насколько важно ответить для уяснения истинного понятия о сущности христианского священства на этот вопрос, едва ли нужно и раскрывать подробно, так как важное значение этого вопроса ясно вытекает само собою из сделанного нами краткого обзора новозаветного учения о вседовлеемости первосвященнического ходатайства за мир Христа Спасителя, с одной стороны, и раскрытия церковного учения о священниках Церкви, как посредниках между Богом и людьми, как священниках в собственном смысле этого слова – с другой. В самом деле, если Христос Спаситель есть единый вечный посредник между Богом и людьми, благодаря посредническому ходатайству Которого раздралась завеса, отделявшая святое святых от народа, и нам открыть дерзновенный доступ в самое небо, то понять факт существования в христианской Церкви особых священников – посредников между Богом и верующими – нельзя иначе, как признавая или незаконность такого порядка церковной жизни, порабощение верующих самозванными иерархами Церкви; или же признав священство Церкви единым по существу с первосвященством Христа Спасителя, видимым органом Его первосвященнического служения, продолжением последнего в Церкви. И история Церкви со всею убедительностью говорит, что только такие ответы и могут быть предложены по вопросу об отношении христианского священства к первосвященству Христову. И католики и протестанты согласно признают неоспоримое значение того основного положения, что не может быть и речи о существовании в Церкви Христовой особой жертвы и священства (неразрывно связанных между собою, как мы видели), отличных по существу от жертвы Христовой и Его священства. Разница двух главнейших исповеданий всего христианского мира – католического (православного и западного или римского) и протестантского относится к выводам, а не к самому положению. Протестанты, исходя из факта вседовлеемости Голгофской Жертвы, отрицают необходимость существования в Церкви Христовой жертвы; равным образом признают излишним и существование в ней иерархического священства, как Богоучрежденного посредства между Богом и людьми, после того как Христос Спаситель открыл всем христианам вход в небесное святилище. Православная же Церковь⁵⁹² иначе смотрит на предмет и также, утверждая со всею силою мысль о вседовлеющем значении первосвященнического служения Христа Спасителя, в этом самом служении находить неисчерпаемый и единый источник христианской жертвы, приносимой в Церкви в таинстве Евхаристии, и христианского священства, как неразрывно примыкающего и существенно связанного с первосвященническим служением Самого Господа Иисуса Христа. Таким образом одна и та же мысль служить основанием отрицания для одних (протестантов) и неисчерпаемым источником, обладающим неограниченною глубиною и богатством содержания – для истинной Церкви, видящей во Христе не только «кончину» закона, но и источное «начало» новой жизни.

После отмеченного нами общего положения о необходимости рассматривать служение новозаветного священника в органической связи с первосвящен ническим служением Самого Христа Спасителя, прямая наша задача состоит в раскрытии Православного учения об отношении священнослужения к первосвященству Христову. И уже из сказанного нами о священниках, как жертвоприносителях Нового Завета, можно предположительно определить это отношение в общих чертах. В самом деле, священники служат проводниками и органами, чрез которые Жертва Христова, единая на все времена, делается пищею и питием каждого верующего в отдельности. Отсюда видно, что как в таинстве причащения в самой полной мере осуществляется для причащающагося дело его искупления Христом Спасителем, и в этом случае Евхаристия, будучи по существу единою с Жертвою Голгофскою, является жертвою за отдельных лиц; так точно и священнослужение в Церкви есть осуществление на земле и в данное мгновение первосвященнического ходатайства единого истинного архиерея. В этом случае как Евхаристия есть продолжение (но не повторение) Голгофской жертвы на вечные времена, так точно и священнослужение в Церкви есть продолжение Аристова служения на земле, опять-таки не в виде повторения или дополнения этого служения, но как неразрывно связанное с ним, в нем находящее свою силу, освящение и источник жизни, для служения делу усвоения плодов искупления, всецело совершенного Христом. Вера Церкви в такое именно значение священнослужения открывается уже из того факта, что священникам предоставлено исключительное право приносить жертву Христову в Церкви. Но и вся жизнь Церкви и воля ее Основателя и Главы ясно свидетельствуют о той неразрывной связи, в какой должно находиться священнослужение в Церкви с служением Самого Христа Спасителя. Господь «стяжал Церковь Кровию Своею»⁵⁹³ и сообщил ей всю полноту совершенства. Но при всем этом Церковь не есть нечто, пребывающее во всех отношениях неизменным, как это мы уже видели. Церковь – это живой Богочеловеческий организм, возглавляемый Христом Спасителем. Он Глава Церкви⁵⁹⁴, которая есть Тело Его⁵⁹⁵. Связь главы и тела, конечно, неразрывна; ни голова без тела, ни живое тело без головы немыслимы. Однако это единство Церкви во Христе не уничтожает различия между Божественным совершенством ее Главы, источником жизни и подателем благ, и ограниченностью членов Церкви – существ ограниченно разумных – людей. Церковь есть живой организм, она живет, по слову св. Апостола Павла: тело Церковное, питаясь от Главы, при участии всех своих членов, растет и созидается в любви⁵⁹⁶. Жизнь сама по себе есть и пребудет для нас величайшею тайною. Самое характерное и существенное из того, что́ в ней доступно нашему наблюдению, это развитие, сущность которого – в постоянной сменяемости и в постоянном качественном изменении состояний существа живого. Но это надо сказать относительно жизни ограниченных существ, жизни, единственно доступной нашему наблюдению. Верою же мы разумеем еще и иную жизнь, беcконечно совершенную, которую мы не можем мыслить, как развитие, но как совершенное обнаружение, проявление, словом, как жизнь истинную, свободно – неограниченную. Эта жизнь в Боге и такая жизнь – Бог. Церкви, как организму Богочеловеческому, присущи начала жизни и абсолютно совершенной и огранниченно свободной. Рассматриваемая сама по себе, как дело Христа Спасителя, как Божественное учреждение для нашего спасения, как неоскудевающая сокровищница благодатных даров, хранимых в ней для нашего спасения, Церковь во всей своей жизни, иначе – по существу, есть Церковь совершенная и потому неизменная. Будет ли она обществом нескольких учеников Христовых или же обнимет весь мир; будет ли царить в членах ее истинная святость или изобильно произрастет и сорное семя, – сама Церковь пребудет бесконечно высокою, так же будет вершиною достигать неба, обладать всею полнотою благодатной власти, и как Церковь, в которой пребывает Сам Христос⁵⁹⁷ и которую оживляет Дух Святой⁵⁹⁸, пребудет святою и непоколебимою до скончания века. Это надо сказать относительно жизни Церкви, рассматривая последнюю с ее объективной стороны. Но иное мы должны сказать, если посмотрим на Церковь с ее субъективной стороны, со стороны ее членов. Мы уже указали, что тело Церкви растет или развивается. Это развитие относится к человеческой стороне в жизни Церкви, именно есть развитие общества, составляющего Церковь. Такое развитие может быть двояким: развитием в количественном и качественном отношениях. По отношению к Церкви в первом случае развитие ее состоит в расширении пределов, во втором – в возможно совершенном осуществлении целей ее бытия – духовном преобразовании человечества во Христе. И мы, действительно, видели уже, что Церковь развивается в обоих указанных отношениях и что для развития ее необходимо служение особых лиц, соработников Божиих в этом святом великом деле. Так как конечная цель этого служения есть созидание Церкви, то священнослужение мы можем назвать и должны рассматривать, как единое со служением Христа Спасителя, как продолжение Его земного служения роду человеческому. Ниже мы представим более подробное и обоснованное раскрытие нашей мысли, пока только намеченной нами. Но здесь же мы считаем необходимым и ограничить нашу мысль: термин «продолжение Христова служения» должен быть понимаем в приложении к Церкви и ее служителям не в безусловном смысле. Христос создал Свою Церковь; Он сообщил новые начала для ее жизни; даровал ей Духа Святого, источника неизсякаемой в Церкви благодати. Священнослужение же в Церкви существует не для сообщения ей новых начал, но для поддержания уже существующих, раз навсегда данных Христом Спасителем. Священник своим служением, говоря проще, не приобретает тех духовных благ, распорядителем которых в отношении остальных верующих он является, но только раздает то, что́ Христос даровал Своей Церкви. Это со всею несомненностью вытекает уже из сделанного нами различия объективной и субъективной стороны в понятии Церкви. Первая, как жизнь совершенная, независима по существу от воли человеческой и может только совершаться чрез посредство видимых орудий. и служителей. Служить же органами и проводниками в жизнь членов Церкви, – жизнь, постоянно развивающуюся, – этих неизменных благодатных начал и призван христианский священник. В данном случае отношение священнического служения к служению Христа Спасителя может быть поставлено в сравнение с отношением, существующим между жертвой Голгофской и Евхаристической, хотя, конечно, это сравнение не должно быть доведено до крайности. Евхаристия, как мы отметили, есть жертва бесстрастная, так как хотя по существу едина с Голгофской, но вытекает из ее светлой стороны, когда Христос Спаситель является победителем греха и открывается миру как Раздаятель спасительных плодов жертвы Голгофской; подобно этому и священническое служение в Церкви может быть рассматриваемо как проявление первосвященнического ходатайственного служения Христова уже в Его прославленном состоянии и в этом смысле должно быть признано продолжением Христова служения миру.

До сих пор мы высказали только общий взгляд на необходимость для Церкви иметь в лице особого чина служителей – продолжателей служения Христова в деле созидания Церкви. Со всею силою эта мысль утверждается и раскрывается в слове Божием и писаниях отеческих, и прежде всего, конечно, в учении об отношении апостольского служения к служению их Божественного Учителя. Правда, в новозаветных священных книгах мы не находим собственно термина «продолжение» Христова служения в лице Апостолов и их преемников; но когда мы видим, что самое служение Апостолов, как и Христово, есть служение одному и тому же делу примирения человека с Богом, чрез созидание Церкви; когда мы видим, что и власть Апостолов не только имеет свой источник во Христе, но и является единой с Его властью, то думаем, что всего этого достаточно для нас, чтобы признать мысль о продолжении служения Христова в лице Апостолов покоющеюся на твердом основании. Попытаемся теперь раскрыть подробнее новозаветные данные для утверждения общего положения.

Нельзя и представить себе служения, приближающагося по широте захватываемой им области к служению роду человеческому Христа Спасителя. Оно удовлетворяет глубочайшим потребностям и стремлениям духовной природы человека, не оставляет без внимания и самих телесных его нужд. Но при всем таком разнообразии дел Христовых, все Его служение мы можем рассматривать как одно целое с точки зрения цели этого служения и его плодов, и это одно может быть обозначено словом: спасение человека или – что то же – примирение его с Богом. "Ныне – говорить св. Апостол Павел, – будучи оправданы Кровию Его, спасаемся Им от гнева. Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертию Сына Его, то тем более примирившись спасемся жизнию Его; и недовольно сего, но и хвалимся Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа, посредством Которого мы получили ныне примирение»⁵⁹⁹. И в другом месте тот же св. Апостол свидетельствует, что «благоугодно было Отцу... посредством Него (Христа) примирить с Собою все, умиротворив чрез Него, Кровию Креста Его, и земное и небесное»⁶⁰⁰. Таким образом, целию пришествия в мир Христа Спасителя было оправдание человека пред Богом, его спасение, что достигнуто было чрез крестную жертву Христову, как средоточный пункт Его служения. Видимым плодом такого примирения и средством для усвоения людьми спасения, совершенного Христом, было учреждение Спасителем Царства Божия на земле – Церкви⁶⁰¹. Христос Спаситель, по слову Апостола, «стяжал Церковь Кровию Своею»⁶⁰² соответственно своему обетованию о том⁶⁰³. Он возлюбил ее⁶⁰⁴, и всегда пребывает в ней, так как Церковь есть Тело Христово, а Христос ее Глава⁶⁰⁵, «из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получаешь приращение для созидания самого себя в любви»⁶⁰⁶.

Обращаясь теперь к служению апостольскому, мы видим, что оно характеризуется Апостолом, как служение примирения, иначе – служение тому же делу, которому послужил и Христос Спаситель. "Все – говорит св. Апостол – от Бога Иисусом Христом, примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения... Итак, мы посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увеищвает чрез нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом»⁶⁰⁷. Поэтому св. Апостол называет Апостолов «соработниками у Бога»⁶⁰⁸ «домостроителями таин Божиих»⁶⁰⁹, принимающими участие в деле великого домостроительства Божия – созидания Церкви. Христос есть единое основание Церкви⁶¹⁰, как дома Божия⁶¹¹, краеугольный камень этого здания⁶¹². Он же и Глава церковного тела и в силу этого источник жизни для всего тела⁶¹³. Но Сам Христос создает это здание Церкви «на основании Апостолов и пророков»⁶¹⁴, Апостолы являются служителями Церкви, как тела Христова, по домостроительству Божию⁶¹⁵, поставленными для созидания этого тела⁶¹⁶. Итак, мы видим, что служение Апостолов составляет единое со служением Христа Спасителя, неразрывно примыкает к нему и может быть названо продолжением этого служения. Полное утверждение этой мысли находится в словах Самого Господа: «как послал Меня Отец, и Я посылаю вас»⁶¹⁷. Этими словами со всею определенностью утверждается единство цели посольства в мир Христа Богом Отцом и Апостолов их Божественным Учителем.

Мы указали только на самое общее в служении Христовом, продолжателями которого сделались по воле Господа Апостолы. Но в виду чрезвычайной важности предмета мы остановимся еще на частных чертах новозаветного учения об апостольском служении в его отношении к служению Христа Спасителя. При таком, хотя бы беглом, обзоре для нас станет яснее и самое это созидание Церкви, продолжателями которого являются Апостолы и их преемники, равно как определеннее выяснится значение их в этом Божественном деле.

Первое дело, которым открылось служение миру Христа Спасителя, было Его благовестие Царствия Божия. Нам, разумеется, нет нужды доказывать, что Иисус Христос был учителем мира, возвестившим ему истину⁶¹⁸. И мы видим вместе с тем, что продолжателями благовестнического служения Господа являются Его ученики. Христос Спаситель сказал своим ученикам «все, что слышал от Отца»⁶¹⁹, и обещал ниспослать «Утешителя, Духа Святого, Духа истины»,⁶²⁰ Который научить Апостолов всему и напомнить им все, что́ говорил Христос⁶²¹, и вообще наставить их на всякую истину⁶²². Учение же Духа Святого есть единое с учением Самого Христа⁶²³, отсюда и учение Апостолов есть также учение Христово. Но Христос не только возвестил истину ученикам Своим, но и положительно заповедал им научать все языки и проповедовать Евангелие всей твари⁶²⁴; сами же Апостолы в этой обязанности благовестия видели свой главный и непременный долг⁶²⁵.

Сказанное нами относительно учительства приложимо также и к другим сторонам апостольского служения. Так, Христос Спаситель, Который один только может «крестить Духом святым и огнем”⁶²⁶, заповедал Апостолам совершать крещение верующих⁶²⁷; установивши святейшее таинство Евхаристии, Он Апостолам преподал заповедь совершать это таинство в Его воспоминание⁶²⁸, и при том до скончания века⁶²⁹. Затем, Апостолам же даровал право, которое поистине принадлежит одному только Богу⁶³⁰ и которым поэтому обладал на земле один Сын Человеческий⁶³¹: это право и власть вязать и решить. «Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся»⁶³² – таково обетование Самого Господа Его ученикам. Далее, Христос Спаситель был не только законодателем человечества, не только Искупителем его пред лицом правды Божией, но и Пастырем Добрым, любящим овец стада Своего и по этой любви полагающим за нас Свою жизнь⁶³³. Во всей Своей земной жизни Спаситель выступает, как истинный, безгранично милосердый Пастырь; не перестает Он быть таким и до скончания века. «Есть у Меня и другия овцы, которыя не из двора сего – говорит Господь: и тех надлежит Мне привест: и оне услытат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь»⁶³⁴. Но Христос Спаситель, знающий и ныне и всегда каждую овцу Своего стада⁶³⁵, ведом для других только чрез посредство учеников Его⁶³⁶, являющихся учителями Его стада, продолжателями Христова пастырства. Еще до Своего прославления Христос Спаситель после учеников Своих обратился с проповедию Царствия Божия и служением милосердия к погибшим овцам дома Израилева⁶³⁷. По воскресении же Своем, восстановляя апостольское достоинство Петра, заповедал ему, как истинно апостольское служение, пасти Своих агнцев и овец. Таким образом, Христос не только Сам есть Пастырь Добрый, но и Пастыреначальник, и свв. Апостолы были первыми христианскими пастырями.

Естественно, что в силу такого служения Апостолов, являющегося продолжением служения Христова, они должны были обладать и соответствующею властию и достоинством. Величие этой власти мы уже видели, когда говорили о даровании Апостолам права вязать и решить. Это же со всею ясностию открывается и из слов Самого Господа, сказанных Им ученикам: «слумающий вас Меня слушает, а отвергающийся вас Меня отвергается, а отвергающгйся Меня отвергается Пославшего Меня»⁶³⁸. Здесь власть Апостолов представляется единою со властию Самого Христа Спасителя, в силу тесного единения их со Христом⁶³⁹. По сипе такого тесного единения Христа Спасителя с Своими Апостолами последние прямо указывают, что они не от себя и не собою действуют, но все совершает чрез них Христос Спаситель⁶⁴⁰ и Св. Дух⁶⁴¹.

То, что́ сказано нами до сих пор относительно апостольского служения, – именно о том, что это служение находится в неразрывной связи с делом Самого Христа Спасителя и является продолжением Его служения, свое полное значение для нас получает только в том случае, если мы в Апостолах будем видеть первых иерархов Церкви и найдем в новозаветном откровении положительный данные для того утверждения, что апостольское служение не прекратилось в своем существе с их кончиною, но передано ими по воле Господа особым служителям Церкви и должно продолжиться в ней до конца веков. И действительно, в новозаветном писании мы можем указать непоколебимые данные для утверждения этой мысли. Самое единение их со Христом столь глубокое, что не может никогда прекратиться: «се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века»⁶⁴².

Окончивши свое «течение», Апостолы почили, но бесконечное поле лежало и лежит еще пред лицом возделывателей нивы Господней, и с ними, конечно, также присутствует Христос. «Не с Апостолами только будет находиться Христос, но и со всеми теми, которые после них будут веровать – говорит св. Иоанн Златоуст. – Ибо Апостолы не могли пребывать до скончания века, но Он говорит ко всем верным»⁶⁴³. Такой же смысл, без сомнения, имеет и другое обетование Апостолам Христа Спасителя – послать им Отца Утешителя, имеющего пребыть с ними во век⁶⁴⁴. И кроме этой общей мысли, в писаниях Апостольских мы находим буквально определенные выражения, свидетельствующие о том, что и сами Апостолы не считали свое служение заканчивающимся вместе с их жизнию. Трогательная беседа Апостола Павла с Ефесскими пастырями была уже прощальной. «И ныне вот я знаю – говорит св. Апостол, – что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие... и ныне предаю вас, братие, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас больше и дать вам наследие со всеми освященными»⁶⁴⁵. Апостол видит опасность, грозящую Ефесскому стаду «по отшествии» его, и призывает пастырей к особой ревности⁶⁴⁶. Своему ученику Тимофею Апостол заповедует, как нужно поступать «в доме Божием» при выборе епископов и диаконов Церкви⁶⁴⁷ до его прихода; Титу повелевает исполнить недоконченное им и поставить по всем городам пресвитеров, также давая руководящие указания, кого должно избирать. Наконец, во втором послании к Тимофею находится завещание Апостола этому его любимому ученику и епископу Ефеса, подобное уже упомянутому нами завещанию Ефесским пастырям. «Будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служенге свое. Ибо я уже становлюсь жертвою и время отшествия моего поспело»⁶⁴⁸.

Выше в речи об иерархическом достоинстве священнослужителей Церкви мы уже показали и то, что свв. Апостолы по воле Божией передали и служение свое и исключительный свои полномочия епископам Церкви⁶⁴⁹.

Если кратко выразить все, сказанное нами до сих пор об отношении новозаветного священнослужения к первосвященству Христову, то мы можем сказать следующее. Господь избрал Апостолов и им преимущественно передал Свое дело созидания Церкви; Апостолы и действительно продолжали дело Христово и передали его своим преемникам, исповедуя свою веру в то, что в этом деле жизнию Церкви неизменно руководил Сам Христос Спаситель и Дух Святой, данный Им Своей Церкви, и особенным дарованием сообщающийся только ее пастырям.

Таким образом, в новозаветном откровении мы встречаем ясное учение не только о том, что в лице Апостолов в первенствующей Церкви продолжалось дело Самого Христа Спасителя, но и о том также, что это дело передано Апостолами церковной иерархии – епископам ближайшим образом. Вполне естественно, что с полною обстоятельностью эта последняя мысль раскрывается в святоотеческой письменности, представители которой были в большинстве иерархами Церкви. В этих писаниях мы находим уже не только указание на самое дело иерархического служения, являющегося продолжением Христова, но и встречаемся с соответствующими терминами, говорящими о продолжении Христова служения в лице христианских священников, именуемых в силу этого «преемниками Апостолов», Христовыми «преемниками», Его «наместниками» и т. д.⁶⁵⁰.

В писаниях мужей апостольских много внимания посвящено учению об иерархии в Церкви. Св. Климент Римский рассматривает служение иерархов Церкви, как преемство служения Апостолов, которые в свою очередь продолжали дело Христово, были Его посланниками. «Апостолы – пишет св. отец – были посланы проповедовать Евангелие нам от Господа Иисуса Христа, Иисус Христос от Бога; Христос был послан от Бога, а Апостолы от Христа; то и другое было в порядке по воле Божией... Проповедуя по разным странам и городам, они (апостолы) первенцев из верующих, по духовном испытании, поставляли во епископы и диаконы для будущих верующих... И чему дивиться, если те, коим во Христе вверено было от Бога это дело, поставили вышеупомянутых служителей».. И Апостолы наши знали чрез Господа нашего Иисуса Христа, что будет раздор об епископском достоинстве. По этой самой причине они, получивши совершенное предведение, поставили вышеозначенных служителей и потом присовокупили закон, чтобы, когда они почиют, другие испытанные мужи принимали на себя их служение»⁶⁵¹. Таким образом св. Климент в самих распоряжениях Апостолов видит начало того закона церковной жизни, по которому апостольское служение перешло к последующим церковным предстоятелям.

В посланиях св. Игнатия Богоносца, особенно уделившего много внимания в своих писаниях положению в Церкви иерархии, мы находим учение и по интересующему нас вопросу. Правда, в его посланиях мы не встречаем точно формулированных положений, которыми определялось бы священническое служение, как продолжение служения Христова и апостольского. Но эта мысль непосредственно вытекает из учения св. отца о значении епископа и вообще иерархии в Церкви и из того достоинства, какое усвояется им св. Игнатием. Служение епископов св. Игнатий поставляет в связь с Христовым служением. «Иисус Христос – пишет св. отец – общая наша жизнь, есть мысль Отца (τοῦ Πατρὸς ἡ γνώμη), как и епископы, поставленные по концам земли, находятся в мысли Иисуса Христа (ἐν Ἰησοῦ Κριστοῦ γνώμῃ εἰσιν). Посему – заключает св. Игнатий – и вам надлежит согласоваться с мыслию епископа»⁶⁵². Невольно припоминаются при чтении этого места слова Самого Христа Спасителя Апостолам: «как послал Меня Отец, и Я посылаю вас»⁶⁵³, и в другом месте: «слушающий вас меня слушаешь»⁶⁵⁴. И что данное сходство не случайное, но действительно св. отец соединяет с ним и мысль существенно одну и ту же, это открывается со всею очевидностью из других весьма многочисленных мест посланий св. Игнатия. В них мы встречаем также мысль о епископах, как представителях для верующих Самого Бога и Христа, и в силу этого о необходимости соответствующего отношения христиан к своим предстоятелям. «Всякого, кого посылает домовладыка для управления своим домом – пишет, например, св. Игнатий в одном послании – такого должно принимать так же, как и самого пославшего⁶⁵⁵. Поэтому ясно, что и на епископа должно смотреть, как на Самого Господа»⁶⁵⁶. И несколько раньше подобная же мысль высказывается св. отцом, когда он говорит: «постараемся же не противиться епископу, чтобы нам быть покорными Богу»⁶⁵⁷. Таким образом, из приведенных мест видно, почему верующим необходимо всецело повиноваться епископам: они Божии домостроители. Но и этого еще мало. Домостроителю, конечно, надобно повиноваться, как и домовладыке. Но отношение епископа к Богу еще более тесное: Сам Господь есть не только домовладыка, но и невидимый домоправитель. Отсюда мысль св. отца получает еще большую силу. «Надобно не пренебрегать возрастом епископа, а по силе Бога Отца оказывать ему всякое уважение... впрочем, не ему, но Отцу Иисуса Христа, Епископу всех (τῷ πάντων ἐπισκόπῳ). Итак, в честь Того» Который возжелал сего, нам надобно повиноваться без всякого лицемерия, потому что такой (лицемерный) обманывает не этого видимого епископа, но Невидимого»⁶⁵⁸. Правда, здесь представляется полнейшее единение епископа собственно с Богом Отцом. Но мысль не меняется от этого в силу неразрывного единства Божеских лиц. Это единение Сына и Отца столь глубоко, что Христос Спаситель «без Отца по Своему единению с Ним ничего не делает ни Сам Собою, ни чрез Апостолов»⁶⁵⁹. Тем более это надо сказать, что в другом месте Сам Христос Спаситель называется также епископом, подобно тому как ранее мы видели усвоение такого наименования Богу Отцу. «Поминайте – пишет св. отец Римлянам – Церковь Сирскую: у ней вместо меня пастырь теперь Бог. Один Иисус Христос будет епископствовать в ней и любовь ваша»⁶⁶⁰. В начале же послания св. Поликарпу епископом смирнской Церкви называется одновременно и Бог Отец и Господь Иисус Христос⁶⁶¹.

Ясно после сказанного, что если, по учению св. Игнатия, епископ есть видимый представитель Бога в Церкви, то должно быть велико его значение в ее жизни. Эта мысль и действительно раскрывается св. Игнатием и она является, таким образом, естественным выводом из указанного уже нами взгляда св. отца на епископское достоинство. Но взятая в отдельности эта же мысль о несравнимом значении епископа в Церкви может послужить и сама по себе не выводом, но основанием для того утверждения, что епископ есть действительный представитель Христа в Церкви. «Где будет епископ – пишет, например, св. Игнатий – там должен быть и народ; также как где Христос Иисус, там и кафолическая Церковь. Не позволительно без епископа ни крестить, ни совершать вечерю любви; напротив, что́ одобрит он, то и Богу приятно»⁶⁶². «Почитающий епископа почтен Богом; делающий что-либо без ведома епископа служить диаволу»⁶⁶³. Если же так, то ясна основная мысль: без иерархии нет и Церкви, как царства, в котором один Глава – Христос. «Все почитайте диаконов, как заповедь Божию, а епископа, как Иисуса Христа, Сына Бога Отца; пресвитеров же, как собрание Божие, как сонм Апостолов. Без них нет Церкви»⁶⁶⁴. Кстати обратим здесь внимание на то, что всюду, где св. Игнатий говорит о сравнительном достоинстве епископов и пресвитеров одновременно, он сравнивает отношение между ними с отношением Христа Спасителя к Апостолам. Это обстоятельство, хотя, конечно, только косвенно, подтверждает ту же мысль о значении епископа в жизни частной Церкви, подобном значению Христа в Церкви вселенской.

Мы несколько подробно остановились на учении св. Игнатия по интересующему нас вопросу. С одной стороны, мы сделали это в виду той важности, какую имеет учение столь древнего учителя Церкви; с другой же – побудило нас к этому еще желание представить взгляд св. отца в его истинном значении. Нам хотелось именно показать, что мысль св. Игнатия об епископе, как Божественном представителе в Церкви, не есть нечто случайное и не является только средством побудить верующих повиноваться епископу путем несколько преувеличенного сравнения епископа со Христом; но что эта мысль обладает всею полнотою содержания и является глубочайшим пунктом в учении св. Игнатия об иерархии. Блаженны верующие, когда они «соединены с ним (епископом) так же, как Церковь с Иисусом Христом, и как Иисус Христос с Отцом, дабы все было согласно чрез единение»⁶⁶⁵. Вот краткое выражение сущности учения св. Игнатия.

Обращаясь к творениям прочих мужей апостольских и последующих отцов Церкви, мы у всех почти находим учение о высоком достоинстве и значении иерархии, таком достоинстве и значении, которые могут принадлежать ей лишь под тем условием, если в лице иерархии видеть продолжателей Христова служения, видимых представителей Его невидимого пребывания и власти в Церкви. Но мы в настоящий раз не будем останавливаться на подобных местах в святоотеческой письменности. Речь об этом у нас уже была, когда мы касались вопроса об иерархическом достоинстве христианских священников. Мы теперь остановимся только на тех местах в писаниях свв. отцов, в которых определенно ставится и решается вопрос об отношении священнослужения современной им Церкви к первосвященству Христову и служению апостольскому.

Св. Ириней Лионский в своем взгляде на епископов и пресвитеров, как преемников апостольства в Церкви, близко соприкасается с воззрением на этот предмет св. Климента Римского. Св. Апостолы, как первые благовестники и учители, передали это свое служение и научили истине епископов, поставленных ими в Церкви преемниками апостольского служения. Вот как говорит об этом св. отец: «все, желающие видеть истину, могут во всякой Церкви узнать предание Апостолов, открытое во всем мире; и мы можем перечислить епископов, поставленных Апостолами в церквах и преемников их до нас (et successores eorum ad nos), которые ничего не учили и не знали такого, что эти ученики бредят. Ибо если бы Апостолы знали сокровенный таинства.., то передали бы их, в особенности тем, кому поручали самые Церкви. Ибо они хотели, чтобы были совершенны и безукоризненны те, кого оставляли своими преемниками и кому передавали свое место учительства»⁶⁶⁶. Еще св. Ириней выражает эту же мысль о передаче Апостолами своего дела пастырям Церкви, когда говорит, что «епископам Апостолы вверили Церкви»⁶⁶⁷. Вообще св. отец многократно называет епископское (и пресвитерское) служение преемством апостольского⁶⁶⁸: в самих же Апостолах видит продолжателей дела Христова⁶⁶⁹, облеченных Им авторитетом и властию, Ему Самому свойственными⁶⁷⁰.

Подобным образом и Тертуллиан – этот знаменитый западный апологет – называет епископов «преемниками» Апостолов и, подобно Иринею, видит в них хранителей апостольской истины⁶⁷¹.

Ориген утверждает глубокую мысль о единстве истинного христианского священства с священством Христа Спасителя. «Подзаконным иереям – говорит он – воспрещается за некоторые грехи приносить жертву... так и Апостолы и подобные им священники по чину Великого Архиерея (ὄντες κατὰ τὸν μέγαν ἀρχιερέα), получивши заповедь относительно Божиего служения, наученные Духом, знают, за какие грехи нужно возносить жертвы... и за какие нельзя этого делать⁶⁷².

С полной определенностью и с особою силою говорит о служении священника, как преемстве Христова и апостольского служения, св. Киприан Карфагенский. Он положительно называет епископов и пресвитеров апостолами, когда учит диаконов повиноваться епископу. «Диаконы должны понимать – пишет св. отец, – что апостолов, то есть епископов и предстоятелей, избрал Сам Господь⁶⁷³, а диаконов... поставили Апостолы, как служителей своего епископского звания в Церкви. Итак, если бы мы дерзали восставать против Бога, Который поставляет епископов, то могли бы восставать и против нас диаконы, поставленные нами»⁶⁷⁴. Связь епископского служения с апостольством так неразрывна, что слова Господнего обетования Апостолам непосредственно относятся св. Киприаном к епископам. «Господь наш – пишет он в письме «к падшим», – Коего заповеди и завещания мы должны хранить, определяя достоинство епископа и управление Своей Церкви, говорит Петру в Евангелии: «Аз тебе глаголю, яко ты еси Петр и на семь Камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей, и дали ти ключи Царствия небесного и еже аще свяжегии на земли, будет связано на небесех; и еже аще разртиигии на земли, будет разртиено на небесех». Отсюда последовательно и преемственно истекает власть епископов и управление Церкви, так что Церковь поставляется на епископах и всяким действием Церкви управляют те же начальствующие»⁶⁷⁵. И св. отец не только утверждает единство епископского служения в Церкви с апостольским, что́ несомненно говорит о продолжении чрез иерархию служения Самого Христа Спасителя, но со всею определенностью и словесного выражения утверждает эту последнюю мысль, называя священников «преемниками» Христовыми. Говоря о достойном совершении святейшего таинства Евхаристии, св. отец, как мы уже видели, пишет: «если Господь и Бог наш Иисус Христос есть Сам верховный священник Бога Отца; если он первый принес Самого Себя в жертву Отцу и заповедал сие творить в Его воспоминание; то очевидно, что только тот священник есть истинный преемник Христов в служении, который подражает в священнодействии Христу⁶⁷⁶, и только тогда он приносит полную и ’ совершенную жертву Богу Отцу в Церкви, когда приносит ее так, как приносил Сам Христос»⁶⁷⁷. Данное место очень выразительно говорит об отношении священнослужения в Церкви к служению Христа Спасителя, именно здесь священник называется преемником Христовым. Правда, такое наименование прилагается к священнику, приносящему Евхаристию, а не говорится обо всем его служении. Но как в деле Христа Спасителя Голгофа есть средоточие всего Его земного служения, так и в Церкви Христовой Евхаристия есть высочайшее средство нашего единения со Христом и в силу этого средоточие всего нашего служения Богу чрез посредство священников Церкви. Но и вообще, по взгляду св. Киприана, священник по своему положению и значению в Церкви есть не иной кто, как Христов преемник. «Не от чего другого произошли ереси и родились расколы – писал св. отец – как от того, что не оказывают повиновения священнику Церкви и не признают наместником Христовым в Церкви одного священника и судии⁶⁷⁸. Если бы, согласно Божественному учению, все братство повиновалось ему, то никто не делал бы себя судиею уже не над епископом, но над Богом, никто не раздирал бы Церкви расторжением единства Христова»⁶⁷⁹.

И в писаниях наиболее известных отцов четвертого и пятого веков мы встречаемся с подобным же взглядом на священнослужение в Церкви, как продолжение в ней служения Христова, при чем священники Церкви, рассматриваются свв. отцами, как преемники Апостолов и Самого Христа. Так, об этом выразительно говорит св. Григорий Богослов. Сравнивая искусство телесного и духовного врачевания и говоря о высоте и трудности последнего; св. отец естественно обращается мыслию ко Христу, истинному Врачу душ и телес. «Цель (духовного) врачевания – говорит св. Григорий – окрылить душу, исхитить из мира и передать Богу... короче сказать: того, кто принадлежит к горнему миру, сделать Богом и причастником горнего блаженства... Для сего Бог примесился к плоти чрез посредство души... для сего – рождение и Девы... ясли и Вифлеем... для сего – древо за древо и руки за руку. Для сего – вознесение на крест за падение, желчь за вкушение, терновый венец за худое владычество, смерть за смерть, тьма за свет, погребение за возвращение в землю, воскресение для воскресения. Все сие было для нас Божиим некиим детоводительством и врачеванием нашей немощи, возвращающим ветхого Адама туда, откуда он ниспал. Сего то врачевания служители и сотрудники все мы⁶⁸⁰, предстоятельствующие пред другими, для которых важно знать и врачевать собственный немощи и недуги, гораздо же важнее – быть в состоянии врачевать и искусно очищать других⁶⁸¹. И священник есть как «сотрудник» Христов в Его пастырстве, так и Его сослужитель в священнодействии. В речи о необходимости особенно тщательной подготовки священнослужителей св. Григорий спрашивает: «кто возьмется, как глиняное какое-либо изделие, изготовляемое в один день, образовать защитника истины, который должен стоять с ангелами, cлавословить с архангелами, возносить жертвы на горний жертвенник, священнодействовать со Христом⁶⁸², возcозидать создание, восстановлять образ Божий, творить для горнего мира... Знаю, чьи мы служители, где сами поставлены, и куда готовим других. Знаю величие Божие и человеческую немощь, а вместе и силу»⁶⁸³.

В приведенных местах выражается, как мы видим, та же по существу мысль, которую мы указали в творениях и св. Киприана. У двух других великих Каппадокийцев мы встречаем мысль о епископстве, как преемстве апостольства. Св. Василий Великий частно выражает эту мысль, когда называет св. Амвросия Медиоланского возведенным «на кафедру Апостолов»⁶⁸⁴, что́ относится скорее к его епископскому достоинству, а не к Медиолану, который не занимал кто-либо из Апостолов Христовых, в качестве постоянного епископа. Св. же Григорий Нисский выражается более обще, говоря, что Христос «чрез Петра дал епископам ключи небесных почестей»⁶⁸⁵.

Св. Иоанн Златоуст со всею определенностью утверждает мысль о неразрывной связи священнического служения со Христовым, в силу вечного пребывания Самого Христа в Церкви. Так, в своей первой беседе «о предательстве Иуды», говоря о достойном приступлении к страшной трапезе – Евхаристии, св. Златоуст с такими словами обращается к верующим: «уже время приступить к страшной трапезе. Приступим же все с надлежащею скромностию и вниманием; и никто пусть не будет Иудою, никто пусть не будет злым, никто пусть не скрывает в себе яда, нося одно на устах, а другое в уме. Предстоит Христос и теперь; Кто учредил ту жертву, Тот-же теперь устрояет и эту. Не человек претворяет предложенное в Тело и Кровь Христову, но сам распятый за нас Христос. Представляя Его образ, стоит священник, произносящей эти слова; а действует сила и благодать Божия»⁶⁸⁶. Почти дословно то же самое св. отец повторяет и во второй своей беседе «о предательстве Иуды»⁶⁸⁷. При этом не мешает заметить, что здесь сила мысли заключается в сравнении Христа – Устроителя трапезы со священником, а не в том, что Христос невидимо претворяет хлеб и вино в Свою Плоть и Кровь. Христос претворяет предложенное именно чрез священника, представляющего Его образ, а действует сила и благодать Божия. Какою силою совершается самое преложение, ясно видно из учения по этому пред- мету самого Златоуста – силою Святого Духа. В третьем слове «о священстве», изображая величие Евхаристической жертвы, св. отец говорит: «предстоит священник, низводя не огонь (по сравнению с жертвою пророка Илии), но Святого Духа»⁶⁸⁸. «Он призывает Святого Духа и совершает истинную жертву и часто прикасается к общему всех Владыке»⁶⁸⁹ и т. п.

Мысль о единстве власти священнослужителя и Христа находим мы у св. Златоуста и в речи его о таинстве покаяния. «Люди – говорит св. отец, рассуждая о высоте священнического служения, – живущие на земле и еще обращающиеся на ней, поставлены распоряжаться небесным и получили власть, которой не дал Бог ни ангелам, ни архангелам, ибо не им сказано: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси, и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесах..:, что́ священники совершают на земле, то Бог довершает на небе, и мнение рабов утверждает Владыка. Не значить ли это, что Он дал им всю небесную власть... Отец суд весь даде Сынови; а я вижу, что Сын весь этот суд вручил священникам»⁶⁹⁰. В приведенном уже нами месте из беседы св. Иоанна Златоуста на 2 послание к Тимофею (стр. наст, сочин.), мы видели, что, по воззрению св. отца, все совершает чрез священника Сам Бог. В той же беседе св. отец говорит и следующее, между прочим: «неужели Бог рукополагает всех, даже недостойных» – спрашивает святитель; всех Бог не рукополагает, но через всех Он действует, – хотя бы они были и недостойны, для спасения народа... Но почему, скажешь, мне он (священник) говорит, а сам не делает» Не сам он говорит тебе. Если ты повинуешься только ему, то не получишь награды; тебе заповедует Христос. Что я говорю» Даже Павла не должно было слушаться, если бы он говорил что-нибудь от себя, что-нибудь человеческое, но должно слушаться его, как апостола, имеющего в себе Христа, Который говорил чрез него... Нет ни одного человека, который отстоял бы от другого так далеко, как Иоанн от Христа; и однако Дух сошел на Него при крещении от Иоанна, дабы ты знал, что все устрояет Бог, что все совершает Бог. Я хочу сказать нечто дивное, но вы не устрашайтесь и не смущайтесь. Что же такое» Приношение одно и то же, кто бы ни совершал его – Павел или Петр; оно то же самое, которое Христос преподал ученикам своим; то же самое совершают и ныне священники; это нисколько не ниже того; ибо и это не люди освящают, а Сам Бог, освятивший его и тогда. Как слова, произносимые ныне священником, суть те же самые, которые изрек Господь; так и приношение есть то же самое. И это приношение есть Тело Христово так же, как и то; а кто думает, что оно ниже того, тот не знает, что Христос и ныне присутствует и ныне действует»⁶⁹¹. Подобным же образом говорит св. Иоанн Златоуст неоднократно и в других местах своих творений. «Господь... сделает с своей стороны все, что́ нужно, и ниспошлет Духа Святого, хотя бы и крайне порочны были священники. Ведь и чистый священник не своею собственною чистотою привлекает Духа Святого, но все совершает благодать... Все, что́ вверено священнику, есть единственно Божий дар... Ни ангел, ни архангел не может оказать никакого действия на то, что́ даруется от Бога: здесь все устрояет Отец и Сын и Святой Дух, а священник только ссужает свой язык и простирает свою руку»⁶⁹².

Таким образом, по взгляду св. Иоанна Златоуста, существует неразрывная связь между священнодействием священника и властию Самого Христа. Как бы дополнением к этому пункту в учении св. Златоуста служит учение св. Епифания Кипрского. Последний объясняет, именно в силу чего священник есть видимый представитель на земле Самого Христа, действующий Его властию: такая неразрывная связь достоинства и власти существует потому, что Христос Спаситель есть единый истинный и вечный Первосвященник, дарующий свое священство избранным единственно по своей воле. Раскрыв заблуждение еретиков Мелхиседекиан, св. Епифаний говорит об истинным священстве Мелхиседека, его прообразовательном значении и обращается к священству Христову. «Господь наш... Сын Божий... священствует пред Отцом, прияв человеческое служение, чтобы стать за нас священником по чину Мелхиседекову, то есть по такому чину, который не имеет преемства... Ибо пребывает непрестанно приносящим о нас дары, сперва принесши Самого Себя на кресте... священнодействуя совершеннейшую и живую жертву за весь мир, – Сам жертва, Сам заколение, Сам священник, Сам жертвенник... сделался всем во всем за нас, чтобы всячески стать жизнию для нас и твердыню Своего священства сделать на веки неподвижною, уже не раздавая оное по телесному происхождению и преемству, но давая сохраниться оному во Святом Духе по оправданию»⁶⁹³. Где же сохраняется это священство» Отвечает на этот вопрос сам св. Епифаний. Обличая заблуждение Назареев, св. отец говорит, что обетование о вечном царствовании дома Давидова и священстве Аароновом исполнилось, когда Христос Спаситель соединил в Своем лице оба эти достоинства и на веки утвердил их в Своей Церкви в лице иерархии. «Престол Давидов и царское седалище есть священство в святой Церкви; сие то царское и первосвященническое достоинство Господь даровал святой Своей Церкви, перенося в нее престол Давидов... Водружается же престол во святой Божией Церкви во веки, имея достоинство по двоякому праву: и царскому и первосвященническому; по праву царскому от Господа нашего Иисуса Христа – двояко: и потому, что Он по плоти от семени Давида царя и потому, что... от века больший есть Царь по Божеству; по праву же священническому, – потому, что Он Архиерей и первостоятель архиереев⁶⁹⁴, после того, как вскоре поставлен Иаков, именуемый брат Господень и апостол, первый епископ... Господь наш Иисус Христос – священник во век по чину Мелхиседекову, а вместе и царь по чину свыше... и царство Его не есть земное, как сказал Он в Евангелии Понтию Пилату... Не для того пришел Он, чтобы преуспеть на Царстве всегда царствующему, но даровал Он Царство поставленным от Него... Ибо пребывает престол его, царствию Его не будет конца, воссядет на престоле Давида, преставив Царство Давидово и вместе с первосвященством даровав его слугам Своим, то есть архиереям вселенской Церкви»⁶⁹⁵. Трудно яснее и выразительнее представить учение об едином источнике христианского священства, как сделано это св. Епифанием. Единственно, что́ не вполне ясно выступает в приведенных местах, это то, что передача архиерейства Церкви указывается в Иакове брате Господнем, так что как будто исчезает неразрывная связь служения апостольского и епископского, и Апостолы как бы исключаются из числа епископов. Но и этот пробел восполняет св. Епифаний в другом месте, из которого несомненно следует единство архиерейства в Церкви в лице Апостолов и в лице последующих архиереев. «Петр и Андрей – говорит св. отец в обличении ереси Коллиридиан, – Иаков и Иоанн, Филипп и Варфоломей, Фома, Фаддей и Иаков Алфеев, Иуда Иаковлев и Симон Кананит и Матвей, избранный в положение двенадцати, – все эти избраны были в Апостолы, священнодействуя благовествование по всей земле, вместе с Павпом и Варнавою и прочими, и являясь началовождями таинств вместе с Иаковом, братом Господним и первым епископом Иерусалимским. От этого епископа и от вышепоименованных Апостолов установлены преемства епископов и пресвитеров в доме Божием»⁶⁹⁶.

Согласно с изложенными уже нами святоотеческими воззрениями учит и св. Кирилл Александрийский. Утверждая мысль, что Аарон был прообразом Христа Спасителя, всесовершенного Священника, помазанного Духом Святым и имеющего неотъемлемую славу священства⁶⁹⁷, св. Кирилл видит прообразовательные черты и в частных чертах призвания, деятельности и одеяния Аарона. Вот, например, как он говорит о призвании Аарона. «Образом именуемого по отношению ко Христу звания может служить мудро сказанное Моисею: и ты приведи к себе Аарона брата твоего и сына его; ибо «приведи», – что иное означает, как не сие: и призови» Зван же как бы в первосвященника Христос волею Отца. А вместе с Ним некоторым образом званы и поставлены споспешниками в священнодействии и Божественные ученики Его. Поэтому же они и говорили весьма ясно: Богу 60 есьмы споспешницы (1 Корф. III, 9), И они обошли всю подсолнечную, священнодействуя Евангелие между язычниками»⁶⁹⁸. Таким образом, в данном месте утверждается св. отцом связь Христова и апостольского священства. Но эту же связь св. Кирилл усматривает между Христом и последующими христианскими священниками. «Над скиниею – говорит св. отец – поставляет Бог Аарона и сынов его с ним; и да хранят, сказано, жречество свое и вся яже у алтаря и внутреннейшее завесы, то есть сокровеннейшее и таинственнейшее, и все, что́ обычно было делать приседящим Божественному алтарю. И ясно, что это образ, относящийся ко Христу, Которого Отец поставил над домом Своим, Его же дом мы есьмы (Евр. III, 6). Священнодействующие же вместе с Аароном ясно знаменуют собою священный и достойный лик Апостолов, как бы споспешествующих и сослужащих Христу, ибо они были Богу споспешницы (1Кор. III, 9), хранители и строители таин Божиих (1Кор.IV, 1), а также служители, ими же мы уверовали (1Кор.III, 5). А если бы кто захотел тщательно иcследовать чин церковный, то по справедливости удивился бы предъизображению в законе. Ибо епископам, получившим жребий начальства, и тем, которые имеют чин низший, разумею пресвитеров, вверен алтарь и находящееся за завесою; им то и прилично было бы сказать: и да хранят жречество свое»⁶⁹⁹. Подобное учение встречаем и у других св. отцов⁷⁰⁰. Согласно изложенному нами вкратце святоотеческому учению по интересующему нас вопросу, мы вправе сказать, что свв. отцы представляют служение современных им иерархических лиц в неразрывной связи с служением Иисуса Христа и в неразрывном преемстве с апостольством первенствующей Церкви⁷⁰¹.

Свой обзор святоотеческого учения мы заключим словами «Послания Восточных патриархов», этой символической книги православной Церкви, которою утверждается общепринятый древнею Церковью, как мы это видели, взгляд на священнослужение христианское, как на продолжение, или, точнее, видимое проявление первосвященнического посредства между Богом и людьми Самого Христа Спасителя. «Так как – читаем мы в Послании – человек подвержен смерти и не может быть постоянною главою Церкви, то Господь наш Иисус Христос Сам, как Глава, держа кормило правления Церкви, управляет ею посредством святых отцов. Для сего Дух Святый частным церквам... поставил епископов, как правителей, пастырей, глав и начальников... указуя в сих пастырях образ Начальника и Совершителя нашего спасения. Епископ... есть живой образ Бога на земле... Посему некоторые в похвалу архиерейского сана хорошо говорить, что́ Бог в Церкви первородных на небесах и солнце в мире, то каждый архиерей в своей частной Церкви» (член X).

Приведенными словами «Послания» мы заключим нашу речь о неразрывной связи между первосвященством Христовым и священством христианской Церкви, Едва ли нужно и говорить, насколько было важно для нас указать это неразрывное единство священнослужения в Церкви со служением Самого Христа Спасителя. Вне такого единства, как мы уже указывали, невозможно понять самый факт существования в Церкви особого класса священников, как посредников между Богом и людьми, имеющими в жизни Церкви такое значение, благодаря которому самое существование истинной Церкви немыслимо без существования в ней иерархии. И частные вопросы о целях или задачах пастырского служения, о средствах, которыми располагает пастырь и с помощью которых должен стремиться к осуществлению цели своего служения; наконец, и о самом характере последнего, именно как служения духовно-религиозного, – все эти вопросы находят основание для несомненно верного разрешения их не в ином чем, как только в служении Самого Христа Спасителя, благодаря отмеченной нами связи служения миру Господа со служением христианских пастырей. В силу этого последнее хотя и определено нами по своей сущности, как посредство между Богом и верующими, подобно жречеству дохристианскому, но однако неизмеримо превосходить его не только по своему происхождению, но и по самому объему захватываемой им области. В язычестве священство выступает почти исключительно, как жречество. В иудейской религии мы встречаемся уже и с другими обязанностями священников, вытекавшими, однако, почти всецело из обязанностей их, как жрецов, и имевшими вообще второстепенное значение. Не то мы видим в христианстве. Правда, говоря о новозаветном священническом служении, как посредстве между Богом и верующими, мы останавливались также на одной, преимущественно, стороне их служения, именно на праве и долге священников приносить бескровную жертву Евхаристии. Но нами было указано в свое время, почему мы так поступили: нам нужен был только исходный пункт для учения о ново- заветном священстве, как посредническом служении в Христовой Церкви. Однако это нисколько не ограничивает новозаветного священнослужения только принесением жертвы. Как служение Христа Спасителя не обнимается одною Его искупительною жертвою, хотя она и составляет средоточие всего дела Христова, – так это же надо сказать и относительно посреднического служения христианских священников. Область этого служения представляется гораздо шире и вытекает из самой цели служения Христова и пастырского – созидания Церкви⁷⁰². Частные виды этого созидательного служения священников мы уже видели, когда говорили о том, что в лице Апостолов и их преемников в Церкви продолжается дело Христово: проповедание истины, пастырское попечение о верующих и священнодействовании – все это с силою и авторитетом Божественного достоинства. Вторично возвращаться к обзору частных обязанностей священнического служения мы уже не будем; тем более не будем излагать учения отцов Церкви об этих обязанностях. Сделать это значило бы написать целый курс пастырского богословия. Для нашей же цели подобное обозрение задач и обязанностей священнослужения не может иметь того существенно важного значения, какое имело подобное обозрение в отношении священства ветхозаветного. Там мы при посредстве обзора частных обязанностей стремились определить сущность самого служения. Здесь же к определению сущности новозаветного священства мы шли путем уяснения того отношения, какое имеет новозаветное священство к первосвященству Иисуса Христа. Мы видели, что первое есть продолжение последнего, и отсюда, как бы из своего центра, с необходимостью вытекают все частные обязанности и задачи пастырского служения в Христовой Церкви.