Книги Нового Завета

«Когда данный евреям закон соделался повсюду известен, распространяясь, как некое благовоние, между всеми народами, когда из него и многие другие народы, чрез своих законодателей и философов, научились более кроткому образу мыслей, тогда не только иудеям, но и прочим людям и всем народам, живущим во вселенной, как бы уже приготовленным к принятию познания об Отце, явился Учитель добродетелей, Исполнитель благой воли Отца во всем., Божественное и небесное Слово Бога…, явился в то самое время, когда исполнилось о Нем пророчество Моисея и, с воцарением иноплеменника Ирода, оскудел князь от Иуды» (Евсевий. Церк. истор. Кн.1. Гл.2 и Гл.6). «Ты спросишь о причине, почему Спаситель человеческого рода явился так нескоро? Человеческая природа имеет свои возрасты: сначала младенчество, потом мужество и старость. С Иудеями, в начале, нужно было поступать как с детьми. Давать евангельские заповеди раньше, чем они были даны, значило бы бесплодно расточать уроки любомудрия пред неразумными детьми. Давать евангельские заповеди раньше, чем они были даны, значило бы бесплодно расточать уроки любомудрия пред неразумными детьми… Да и не нам знать время, а Тому, Кто сотворил время и веки» (И.Златоуст. На Посл. к Кол. Бес.4, §3,4). «Соответственно мужескому возрасту человеческого рода Новый Завет, имея одно общее основание с Ветхим, отличается высшей степенью ведения и деятельности, представляя исполнение ветхозаветных пророчеств, явление прообразований, искупление человека уже совершившееся». «Независтно и щедро Новый Завет дарует людям чрез усыновление знать Бога Отца и любит Его всем сердцем, воздерживаясь не только от худых дел, но и от пожеланий к ним». «Но сим страх Божий в человеке не только не отменен, но и умножен, ибо сыну надлежит больше бояться отца, чем рабу господина. Христианин должен иметь свободу не для прикрытия зла (1Пет.2:16), но как засвидетельствование веры» (Ириней. Против ересей. Кн.4. Гл.17, §5).

Учение Нового Завета, подобно учению Ветхого Завета, для непрерывного и единообразного сохранения заключено в священные книги числом 27, написанные разными лицами, но в своей совокупности образующие одно целое. Новозаветные священные книги, как и книги Ветхого Завета, разделяются на 1) исторические, к которым принадлежат четыре Евангелия и книга Деяний апостольских, 2) учительные, к которым принадлежат все послания апостолов и 3) пророческую книгу, каковая в Новом Завете есть Апокалипсис (Простр. Катихизис).

«Об устроении нашего спасения мы узнали от тех, чрез которых дошло к нам Евангелие. Сначала они благовествовали Евангелие устно, потом же, по воле Божией, предали его нам в Писаниях как будущее основание и столп нашей веры. После того, как Господь наш воскрес из мертвых и они облечены были свыше силою нисходящего Св. Духа, исполнились всеми дарами Его и получили совершенное знание, они вышли в концы земли, благовествуя о благах, дарованным нам от Бога и возвещая небесный мир людям, которые, и все вместе и каждый порознь, имеют от них Евангелие Божие. Так, Матфей издал для евреев, на их собственном языке, писание Евангелия, в то время как Петр и Павел в Риме благовествовали и основали Церковь. По кончине этих Апостолов, Марк, ученик и истолкователь Петра, предал нам письменно то, что проповедано Петром, а Лука, сопутник Павла, изложил в книге проповеданное Павлом Евангелие. Наконец Иоанн, ученик Господа, возлежавший на персях Его, издал также Евангелие, когда жил в Ефесе Азийском» (Ириней. Против ересей. Кн.3. Гл.1. Евсевий. Церк. истор. Кн.5. Гл.8). «Из предания я узнал, говорит Ориген, о четырех Евангелиях, которые одни только бесспорно принимаются всей поднебесной Церковью Божьею. Мне известно, что первое Евангелие написано Матфеем, который некогда был мытарь, а потом Апостол Иисуса Христа, и что он написал его на еврейском языке для христиан, уверовавших из иудеев. Второе Евангелие – Марка, который написал его по сказаниям Петра, почему и Петр в соборном послании называет Марка своим сыном (1Пет.5:13). Третье затем Евангелие Луки, одобренное Павлом и написанное для уверовавших из язычников. Последнее же, четвертое, Евангелие – от Иоанна» (Евсевий. Церк. истор. Кн.6. Гл.25).

«Невозможно, чтобы Евангелий было больше или меньше четырех, как говорили некоторые еретики. Так как четыре страны света, в котором мы живем и так как Церковь рассеяна по всей земле и свое утверждение имеет в Евангелии, то надлежит ей иметь четыре столпа, отовсюду веющих нетлением и оживляющих человеческий род… Всеустрояющее Слово, восседающее на херувимах, открывшееся человекам, дало нам Евангелие в четырех видах, но проникнутое одним духом. Ибо и Давид, моля о явлении Его, говорит: Ты, седяй на херувимах, явися (Пс.79:2). Но херувимы (в видении пророка Иезекииля и Апокалипсиса) имеют четыре лица, и их лики суть образы деятельности Сына Божия. Перво животно, говорится, подобно льву (Апок.4:7), и характеризует Его действенность, господство и царскую власть; второе животно подобно тельцу и означает его священнодейственное и священническое достоинство; третье животно, имущее лице яко человек, ясно изображает явление Слова во плоти, и четверто животно подобно орлу летящу, и указывает на дар Духа, носящегося над Церковью. Таким образом Евангелия согласны с сим символическим изображением престола Христа Иисуса. Ибо одно из них излагает Его первоначальное, действенное и славное рождение от Отца: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Евангелие Луки, нося на себе священнический характер, начинается повествованием о священнике Захарии, приносящем жертву Богу. Ибо уже готов был телец упитанный, которому предстояло быть закланным ради обретения блудного сына. Матфей же возвещает Его человеческое рождение, говоря: книга родства Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамля. Это Евангелие изображает Его человечество, оттого по всему Евангелию сему Он представляется смиренно чувствующим и кротким человеком. А Марк начинает с пророческого Духа, свыше приходящего к людям, говоря: зачало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, якоже есть писано во пророцех, и указывает на крылатый образ Евангелия, поэтому он сделал сжатый и краткий рассказ, ибо таков обычай пророческий. Итак, таков вид символических существ у престола Христа Иисуса, таков и характер Евангелий. Четверовидны сии животные, четверовидно и Евангелие» (Ириней. Против ересей. Кн.3. Гл.11, §8). «Евангелие, еже от Иоанна, имат лице львово; еже от Матфея Евангелие человекообразно; от Марка Евангелие орлу подобится; тельцу же подобно Евангелие еже от Луки» (Феофилакт. На Евангелие Марка. Предисловие).

«Но ужели один Евангелист не мог написать всего, что нужно? Конечно мог; но когда писали четверо, писали не в одно и то же время, не в одном и том же месте, не сносясь и не сговариваясь между собою, и, при все при том, написали так, что все как будто обними устами произнесено, то это служит сильнейшим доказательством истины. Ты скажешь: «Случилось, однако же, противное, ибо четыре Евангелия обличаются нередко в разногласии». Сие же самое и есть верный признак истины. Ибо если бы Евангелия во всем в точности были согласны между собою, даже касательно самых слов, то никто из врагов не поверил бы, что писались Евангелия не по обыкновенному взаимному соглашению. Теперь же находящееся между ними небольшое разногласие освобождает их от всякого подозрения. Ибо то, в чем они неодинаково говорят касательно времени или места, нисколько не вредит истине их повествования... В главном же, составляющем основание нашей жизни и сущность проповеди, ни один из них нигде и ни в чем не разногласит с другим, – в том, что Бог соделался человеком, творил чудеса, был распят, воскрес, вознесся на небо, что Он дал спасительные заповеди, ввел закон (не противный, однако, ветхому), что Он есть Сын единородный, истинный, единосущный Отцу и так далее. Во всем этом мы находим между евангелистами величайшее согласие. Если же касательно чудес они не все все сказали, но иной то, а другой другое, то сие не должно смущать тебя. Если бы один сказал все, то причине писатели были бы излишни. А если бы каждый из них написал различное и новое, тогда нельзя было бы усмотреть согласия между ними. Хотя они много говорили общего, но каждый из них выбирал для себя и особенное, дабы, с одной стороны, не нашлось чего-либо лишнего и брошенного без цели, а с другой, дабы очевидны были точные доказательства истины повествования» (И.Златоуст. На Мф. Беседа 1, §2). «Но четыре Евангелия суть одно Евангелие, ибо не по числу пишущих познается одно или не одно Евангелие... С другой стороны, кто прибавит к четырем Евангелиям и малое что-либо (как делали еретики), тот все испортит. Как в царских монетах кто испортит печать монеты, сим сделает негодною всю монету, так и тот, кто малейший догмат правой веры превратит, тот и все уже подвергнет тому же извращению. Поэтому ино благословение представляют маркиониты они принимают не всех четырех Евангелистов, а только одного, и притом многое отсекши и все перемешав в нем по произволу» (И.Златоуст. На Посл. к Гал. Гл.1, ст.7).

Но все ли Евангелия писали только апостолы и ученики Христовы? Нет ли Евангелия, написанного Божественною рукою Самого Господа Иисуса Христа? На сей вопрос св. Иоанн Златоуст ответствует, что «Господь Свое новое учение писал в мыслях и сердцах человеческих непосредственно, подобно тому, как в первобытное время, до Моисея, Бог учил патриархов уста к устам"(На Матф. Беседа 1, §1). «Где же та книга Христова, которая очищала души самих учеников Христовых? Апостолы сами были живыми книгами Нового Завета, как сказано: яко вселюся в них, и похожду» (И.Златоуст. На Посл. к Евр. Бес.16, §2). «Я могу доказать, что Апостолы от Христа ничего не приняли в письмени, но все приняли в сердца Духом Святым» (И.Златоуст. На Посл. к Евр. Бес.14, §2). Поэтому и приводимое у Евсевия (Церк. Истор. Кн.1. Гл.13) «Послание Иисуса Христа к князю Авгарю» нужно считать неподлинным. С другой стороны, знаменательно обстоятельство, поставляемое на вид И.Златоустом, что апостолы, подобно всем ветхозаветным пророкам, проповедывали Христа в Его отсутствие, а в присутствии Его предоставляли слово Ему Самому; один только Иоанн Креститель проповедывал о Нем в его присутствии, указывая на Него: се Агнец Божий. Потому он и называется другом жениха (И.Златоуст. На св. Иоанна Беседа 18, §2).

Почему же сии четыре книги называются Евангелием? «Потому что в них содержится благовестие в собственном и преимущественном смысле, не только потому, что блага ими обещаемые тверды, постоянны и превышают наше достоинство, но и потому, что они дарованы нам без всякого с нашей стороны труда» (И.Златоуст. На Мф. Бес.1, §2). «Апостолы называли свою проповедь Евангелием, то есть благовестием Божиим, чтобы при самом начале возбудить внимание слушателей, давая знать, что они пришли не с печальными вестями, как приходили пророки, не с обличениями, укоризнами, угрозами, но с добрыми вестями, с благовестием Божиим о несчетных сокровищах непреложных и негибнущих благ» (И.Златоуст. На Посл. к Рим. Бес.1, §2).

В чем же состоит то нечто особенное, которым, по словам Иоанна Златоуста, различаются между собою четыре Евангелия, имеющие один общий предмет – изложение земной жизни и учения господа Иисуса Христа?

Так как первое Евангелие от Матфея написано в Иерусалиме, для утверждения христиан из иудеев, то, как уже показано, оно было написано на еврейском языке, о чем свидетельствуют еще Папий (Евсевий. Церк. Истор. Кн.3. Гл.29). И.Златоуст (На Мф. Бес.1, §3), Иероним (Письмо 96, а также «Книга о знам. мужах», 3) и др. повествуют, что Апостол Варфоломей, ходивший с проповедью даже до индов, имел с собою Евангелие Матфея, написанное по-еврейски, и оставил его там. Позже, в 181 году, это Евангелие нашел у индийцев Пантен (Евсевий. Церк. истор. Кн.5. Гл.10). «Но уже весьма скоро по своем написании Евангелие Матфея было переведено на греческий язык, потому что во время Иисуса Христа и апостолов евреи, жившие в Палестине, говорили также и по-эллински» (И.Златоуст. На Деян. Беседа 14, §1). Самый перевод был сделан или Иаковом, братом Господним по плоти, первым епископом Иерусалимским (Синопсис Афанасия) или евангелистом Иоанном Богословом (Феофилакт. На Мф.), во всяком случае одним из среды самих апостолов, и именно этот греческий перевод Евангелия Матфея один получил во всей Церкви каноническое значение, потому что еврейский текст его скоро был испорчен сектантами и потерял характер апостольского писания. По той же причине как написанное ближайшим образом для христиан из иудеев Евангелие Матфея приводит больше, чем другие Евангелия ветхозаветных пророчеств, исполнившихся на Иисусе Христе, и само начинается книгой родства Иисуса Христа; «ко Евреем бо Матфей писаше, им же довольно бе навыкнути, яко от Давида есть Христос. Посему Матфей о бытии Христове еже по плоти беседует» (Синопсис Феофилакта). «Подобно тому, как Моисей свою первую книгу называет книгой бытия неба и земли, хотя повествует в ней не только об этом, так и евангелист Матфей наименовал свое Евангелие книгой родства Иисуса Христа, по главному и первому предмету своей речи, ибо родство Иисуса Христа по плоти составляет главное в домостроительстве» (И.Златоуст. На Мф. Бес.2, §5). Для назидания христиан из иудеев евангелист Матфей приводит подробно нагорную проповедь Спасителя об отношении ветхого закона к новому, а также много повествования о посрамлении Господом фарисеев и книжников. – Синаксарий дня памяти евангелиста (ноября 16), сообщив о том, что апостол Матфей первое Евангелие языком еврейским написа и Иакову, брату Господню по плоти, епископу Иерусалимскому, даде, прибавляет: «проповедав Христа даже до антропофагов, и по многих искушениях и мучениях скончася, и честно погребен бысть» (Ср. Никифора Каллиста Церк. истор. Кн.2. Гл.41).

Если Евангелие от Матфея написано в Иерусалиме, то евангелие Марка написано в Риме, языческом центре древнего мира, для римских христиан. О поводе к написанию его церковный историк Евсевий пишет: «Свет благочестия так озарил слушавших проповедь апостола Петра в Риме, что им казалось мало слышать его однажды; не довольствуясь одним неписанным учением Божественной проповеди, они убедительно просили спутника петрова Марка, под именем коего известно Евангелие, оставить и письменный памятник устно преподанного учения, и не отступили дотоле, пока Марк не исполнил их желания. Узнав о написании Евангелия по откровению Св. Духа, апостол Петр одобрил его для чтения в Церквах. О сем согласно повествуют Климент в шестой главе Постановлений и Папий епископ Иерапольский» (Евсевий. Церк. истор. Кн.2, гл.15 и кн.6, гл.14). Евангелие Марка имеет – чему и надлежало быть – большое сходство с Евангелием Матфея, но не такого вида сходство, чтобы его можно было назвать сокращением Евангелия Матфея (Августин. О согласии Евангелистов. Кн.1). Здесь многие обстоятельства описываются, напротив, подробнее, чем в Евангелии Матфея. По словам И.Златоуста (На Мф. Бес.86), евангелист Марк описывает, например, отречение апостола Петра пространнее не только Матфея, но и всех прочих евангелистов, потому что повествование о сем он имел возможность слышать подробно от самого апостола Петра как спутник его». (См. еще Мк.1:21–45; 6и далее; 14и далее). Нечто повествуется в Евангелии Марка такое, что в первом Евангелии совсем опущено (напр. 3:19; 5:31; 6:1; 7:31; 9:23; 11:15). И порядок изложения Евангелия Марка вообще не тот, что у Матфея. Как написанное для христиан из язычников, а не из иудеев, Евангелие Марка не имеет столь многих указаний на ветхозаветные пророчества, как Евангелие Матфея, но более на основании учения и дел Самого Иисуса Христа раскрывает Его Божественное посланничество. – О дальнейшей жизни самого евангелиста Марка синаксарий его дня (26 апреля) повествует: «Проповеда в Александрии и в пределах ее даже до Пентаполии, влачим же во Александрию Египетскую и огнем сожжен от идоложерцев, и тамо погребен» (Ср. Евсевий. Истор. Церк. 2,16. Иероним. Книга о знам. мужах, 8).

«Лука же, родом из Антиохии, художеством врач, большею частью находился при апостоле Павле, хотя ревностно обращался и с прочими апостолами. Восприняв от них силу врачевать души, он оставил нам доказательства на сие в двух Богодухновенных книгах, и, во-первых, в Евангелии, которое начертал, говорит, якоже предаша ему, иже исперва самовидцы и слуги бывшие Словесе (Лк.1:2) и в котором следовал им с самого начала» (Евсевий. Церк. истор. Кн.3. Гл.4). «Лука всегда был вместе с Павлом, от него был назван возлюбленным, с ним благовествовал и им был уполномочен передать нам сие Евангелие» (Ириней. Против ересей. Кн.3. Гл.14, §1). «Написано евангелие от Луки для некоего Феофила (Лк.1:1–4). Кто сей Феофил? Видно, что в то время он был правителем и проповедь Евангельскую принял, находясь в этом звании. Ибо он называется державный Феофил, то же, что знатнейший; такое звание присвоялось самым знатным. Подобным образом правителя Феста Апостол Павел называет державный Фесте (Деян.26:24)» (И.Златоуст. Бес.2 на надп. кн. Деян., §9). Повествуют, что сей Феофил позже был и епископом. «По сравнению с другими писателями Евангелия евангелист Лука отличается большею полнотою, с какою он объемлет новозаветные события, начиная от рождества Предтечи, о котором он один только говорит». «Равным образом и последнее Евангельское событие, вознесение Иисуса Христа на небо, у Матфея и Иоанна вовсе не упомянутое, а у Марка упомянутое не подробно, Лука один рассказал подробно» (И.Златоуст. Бес.2 на надп. кн. Деян., §9). «Если кто устранит евангелиста Луку, тот чрез сие явно отвергнет все Евангелие, коего учеником себя представляет. Ибо чрез него одного мы знаем о весьма многом и необходимом в Евангелии» (Ириней. Против ересей. Кн.3. Гл.14, §3,4). Разуметь сие нужно более о делах и чудесах Иисуса Христа, которых евангелист Лука упоминает больше, чем другие Евангелисты; напротив, изреченные Иисусом Христом поучения у него изложены в меньшей полноте, чем у Матфея и Иоанна, хотя у него есть и притчи, больше нигде не повторяющиеся, как-то: о милосердном самарянине, о блудном сыне. – Синаксарий дня, посвященному евангелисту Луке (октября 18), прибавляет на основании отеческих преданий еще следующие известия о нем: «скончася в мире в Фивах Виотских, бысть осмидесяти лет. Глаголют же, яко той первый икону Господа Бога нашего Иисуса Христа и пресвятыя Богородицы Девы Марии и верховных Апостол живопишущим художеством изобрази. И оттуду изыде во всю вселенную сие благочестивое и всечестное дело». Таким образом полнота словесного изложения евангелистом Лукою новозаветных событий еще восполнена была живописным изображением святых ликов, переданных им Христовой Церкви.

Но и Евангелие Луки, третье Евангелие от начала, еще не все восполнило, что надлежало знать верующим о Христе Спасителе. Надлежало явиться еще четвертому Евангелию. «Когда три первые Евангелия были написаны, распространилось между всеми о дошли до Иоанна, который дотоле проповедывал только устною проповедью, тогда говорят, дал свое свидетельство об их истинности, но, с тем вместе, показал, что в тех писаниях еще не достает повествования о делах, совершенных Христом в начале проповеди. Это и в самом деле несправедливо. Легко сообразить, что прочие три Евангелиста за начало своего повествования приняли то время, когда Иоанн Креститель заключен был в темницу... Тогда, говорят, стали просить апостола Иоанна, чтобы он в особом своем Евангелии описал то время, о котором умолчали прежние Евангелисты и изобразил дела Иисуса Христа до заключения Крестителя в темницу» (Евсевий. Церк. истор. 3,24). По вышеуказанному свидетельству Иринея Евангелие Иоанна написано во время пребывания апостола в Ефесе, нужно разуметь – по возвращении его из заточения на острове Патмосе (Епифаний. Против ересей. Гл.12) и, как свидетельствует еще И.Златоуст, по разрушении Иерусалима римлянами. Объясняя пророчество Иисуса Христа о разрушении Иерусалима (Мф.24:15), И.Златоуст вразумляет своих слушателей так: «Заметь премудрое распоряжение Св. Духа в том, что Евангелист Иоанн ничего не пишет о сем пророчестве (хотя по времени написания он, один из всех Евангелистов, знал не только это пророчество, но и исполнение его), дабы не показалось, что он пишет на основании рассказов о совершившемся событии, так как евангелист Иоанн жил долгое время и по разрушении Иерусалима. Только те евангелисты приводят пророчество Спасителя о разрушении Иерусалима, которые умерли прежде сего разрушения и не видели ни одного из сих событий. Таким образом сила пророчества отовсюду сияет» (И.Златоуст. На Матф. Беседа 76, §2). Тот же Иоанн Златоуст в своей последней (88) беседе на Евангелие Иоанна останавливается вниманием на двух последних стихах книги и спрашивает: «Почему это евангелист Иоанн здесь, и уже второй раз, свидетельствует сам о себе: сей есть ученик, свидетельствуяй о сих, иже и написа сия, и вем, яко истинно есть свидетельство его, между тем как другой никто этого не делает, да и слушателям это может быть неприятно? Какая сему причина? Повествуется, что Иоанн приступил к написанию Евангелия после всех, быв на сие подвигнут и научен Богом. Поэтому он постоянно указывает на любовь Божию к себе, намекая тем на причину, по которой решился писать. Поэтому же он поставляет на вид и то, что его свидетельство истинно, придавая тем достоверность своему слову и показывая, что он приступил к такому делу по побуждению свыше; и вем, говорит, яко истинно есть то, о чем он повествует. Если это иных не уверит, то им можно увериться из дальнейшего. Суть же, говорит евангелист в заключение, и ина многа, яже сотвори Иисус, яже аще бы по единому писана быша, ни самому, мню, всему миру вместити пишемых книг. Как бы так говорит евангелист: если при таком множестве дел Иисуса Христа я сказал мало, не сказал даже и столько, сколько другие евангелисты, опустив большую часть Его дел (из всех чудес Иисуса Христа, упоминаемых первыми евангелистами, св. Иоанн приводит только два. – Прим.авт.), если при этом я выставил на вид в своем повествовании козни иудеев, рассказал, как они бросали в Него камни, как ненавидели Его, оскорбляли и поносили, как именовали Его даже бесноватым и обманщиком, – то явно, что я писал без лести. Кто льстит, тот скрывает все позорное и излагает только дела блистательные. Итак, поскольку Иоанн с совершенной уверенностью написал то, что написал, то он не отказывается выставить и свое собственное свидетельство, вызывая всех рассмотреть и исследовать каждое в отдельности событие. И у нас есть обыкновение, когда мы считаем что-либо несомненно верным, не отказываться от собственного о том посвидетельствования» (И.Златоуст. На Евангелие Иоанна Беседа 88, §2). Древняя Церковь многознаменательно называла Евангелие Иоанна духовным Евангелием, чем всего лучше определяется его содержание. «Когда все прочие евангелисты начинали с воплощения Сына Божия (ибо Матфей говорит: книга родства Иисуса Христа, сына Давидова, Лука в начале повествует нам о Марии, и Марк подобным же образом излагает в начале повествование о Крестителе), почему Иоанн только вкратце, и притом уже после тех первых слов, коснулся этого предмета, сказав: Слово плоть бысть (1:14)? Почему, миновав все прочее, – Его зачатие, рождение, воспитание, возрастание, – вдруг возвещает нам о Его вечном рождении? Ныне вот я и скажу вам. Так как прочие евангелисты большей частью повествовали о человеческом естестве Сына Божия, то надлежало опасаться, чтобы, по этому самому, кто-нибудь из людей, долу пресмыкающихся, не остановился только на этих одних догматах, – что и случилось с Павлом Самосатским (еретик 30го века). Итак, склонных к падению людей возводя от такого пресмыкания по земле и привлекая у небу, Иоанн начинает свое повествование свыше, от бытия предвечного. Тогда как Матфей приступил к повествованию, начав от Ирода царя, Лука – от Тиверия кесаря, Марк – от крещения Иоаннова, евангелист Иоанн, оставляя все сие, восходит выше всякого времени и века, и там устремляет ум своих слушателей к одному: в начале бе, и не позволяя уму нигде остановиться, не полагает предела, как те евангелисты полагали – Ирода, Тиверия, Иоанна. Но, вместе с сим, и то достойно удивления, что как Иоанн, устремившись к возвышеннейшему слову, не оставил, однако ж, без внимания и воплощения, так и они, с особенным тщанием повествуя о воплощении, не умолчали также и о предвечном бытии. И этому так быть надлежало. Ибо один Дух направляет всех их, а потому они и показали совершенное единомыслие в своем повествовании... Ты же, возлюбленный, когда слышишь о Слове, никогда не терпи тех, которые называют Его творением, равно как и тех, которые почитают Его простым словом. Ибо много слов Божественных, но ни одно из этих слов не есть само Божество, а все это только пророчество или Божие повеление. Напротив сие Слово, о Котором говорит евангелист Иоанн, есть ипостасное, бесстрастно происшедшее от Самого отца. Это именно евангелист и изобразил наименованием Слова. Поэтому как изречение: в начале бе Слово означает вечность, так и выражение: Сек бе искони к Богу показывает Его совечность с Отцом. А чтобы ты, услышав сказанное: в начале бе Слово, и не признав Его вечным, не подумал, однако ж, что жизнь Отца на некотором расстоянии, то есть на многое число веков, предваряет жизнь Сына и, таким образом, чтобы ты не положил начала Единородному, евангелист присовокупляет: бе искони к Богу, т.е. он также вечен, как Сам Отец. Отец никогда не был без Слова, но всегда Бог Слово был у Бога Отца, в собственной, однако ж, Ипостаси... Если же кто скажет: как возможно Сыну не быть по времени после Отца? То мы отвечаем, что таковы только человеческие рассуждения, и их не должно допускать ныне даже до слуха. Ибо у нас ныне речь о Боге, а не о естестве человеческом, подчиненном порядку и необходимости подобных умствований... Но, однако ж, скажи мне: сияние солнца из самого ли естества солнечного истекает или из чего-нибудь иного? И тем не менее, хотя сияние исходит от самого солнца, но мы никогда не можем сказать, что оно существует после солнечного естества, потому что и солнце никогда не является без сияния. Итак, если и в видимых и чувственных телах то, что происходит от чего-нибудь другого, не всегда после того существует, от чего происходит, то почему ты не веришь этому в рассуждении невидимого и неизреченного естества? И здесь то же самое, только в сообразности Сему вечному Существу. Поэтому и апостол Павел называет Сына сиянием славы Отчей (Евр.1:3), изображая сим и то, что Он рождается от Отца, и то, что Сын совечен Отцу» (И.Златоуст. На Евангелие Иоанна Бес. 4, §1,2).

Синаксарий дня Евангелиста Иоанна (сентября 26) начертывает его образ в следющих словах: «Иоанн, брат Иаковль, евангелист, возлегий на персех Христовых, проповедав Христа во Асии, и прогнан от Диметиана в Патм остров, и многая множество приведе Христу, возвратився во Ефес, в мире почи, стар сый довольными деньми». По свидетельству Епифания, апостол Иоанн преставился 120 лет от роду.

Для более полного ознакомления с содержанием каждого из четырех евангелистов, первее всего надлежит просмотреть подробный указатель каждой в отдельности главы каждого евангелиста в синопсисе, называемом Афанасиевым, а также общий список чудес и притчей Иисуса Христа у каждого евангелиста, приведенный в сочинениях Григория Богослова. Затем, более подробные объяснения на Евангелия читатель найдет особенно в беседах И.Златоуста на Евангелие Матфея (числом 90), где с повествованием Матфея сличаются повествования других евангелистов, и в его же беседах (числом 88) на Евангелие Иоанна. Еще могут быть полезны из творений Августина «Вопросы Евангельские» с объяснением 98 трудных мест в Евангелиях Матфея и Луки, «17 вопросов о Евангелии Матфея»,"Согласие евангелистов» – четыре книги, «124 беседы на Евангелие Иоанна», Св. Григория Нисского «40 бесед на Евангелия». Весьма полезен может быть также «Благовестник» Феофилакта, архиепископа Болгарского, представляющий собственно извлечение из толкований Иоанна Златоуста и других древнейших отцов, изложенное в вопросах и ответах для Болгарской царицы Марии, заслуживающий внимание потому уже, что предисловия из него приложены для руководства к уразумению новозаветных книг в первопечатных славянских Библиях.

Деяния апостольские. «Надписание книги показывает предмет книги, и предисловие книги служит объяснением целого сочинения. Собственно говоря, в книге излагаются деяния не всех апостолов, но в начале книги чудеса и учение Петра, отчасти и деяния прочих апостолов, а затем во всем сочинении говорится о Павле. Таким образом здесь повествуется собственно о Петре и Павле. Называется же книга деяниями всех апостолов потому, что, как говорится у апостола Павла, аще славится един уде, с ним радуются вси уди (1Кор.12,26). Исследуем теперь, кто писатель этой книги Деяний, потому что многие, по неведению, держатся многих и различных мнений: одни говорят, что составил ее Климент Римский, другие говорят, что Варнава, а иные, что Лука-евангелист. Если же мнения об этом разногласны, то мы примем в руководители самого писателя, и посмотрим, кто он и о чем повествует и не указывает ли он мимоходом и на самого себя. Первое убо слово, – говорит он, – сотворих, о Феофиле (Деян.1,1). Сказав первое, он побуждает ум наш исследовать: о каком первом слове идет речь? Оказывается, что это вторая его книга. А какая прежде составлена, об этом сам он дальше и говорит: первое убо слово сотворих о всех, о Феофиле, яже начат Иисус творити же и учити. Итак, в первой книге он изложил не апостольские Деяния, но Евангелие. Очевидно, что тот самый Лука, который написал Евангелие, составил Деяния. Откуда это видно? Их того, что он говорит: первое убо слово сотворих, о Феофиле, яже начат Иисус творити же и учити, даже даже до дне, в оньже заповедав апостолом Духом Святым, ихже избра, вознесся (1:1–2). Иначе сказать: я уже говорил тебе о деяниях и учении Спасителя до Его вознесения; мое Евангелие достигает до Его вознесения. Которое же Евангелие здесь надлежит разуметь? Евангелие Матфея и Иоанна вовсе не упоминают о вознесении; евангелист Марк упоминает о вознесении, но не подробно (упоминает о совершившемся вознесении, но не описывает сопровождавших его обстоятельств). Итак, не их разумеет писатель книга Деяний. Лука же евангелист говорит о вознесении подробно. Другое доказательство: Евангелие Луки написано к Феофилу (Лк.1:1–4); теперь же писатель посвящает тому же Феофилу книгу деяний как вторую свою книгу» (И.Златоуст. беседа 2-я на надписание деяний апостольских, §§8 и 9). «Так как повествование книги Деяний доведено до двухлетнего пребывания апостола Павла в Риме, т.е. до четвертого года царствования Нерона (Деян.28:30), то отсюда мы заключаем, что книга эта и написана в Риме. И если свое Евангелие Лука написал, как слышавший от очевидцев, то Деяния как сам очевидец» (Иероним. О знаменитых мужах, §7). «А что Лука был неразлучным спутником Павла, это он сам объявляет не хвалясь, но будучи побеждаем самою истиною... Ибо он рассказывает все подробности своего путешествия с Павлом по порядку, со всею тщательностью, указывая места, города и число дней, пока не пришли они в Иерусалим, и что случилось с Павлом, как связанный он был отправлен в Рим, показывает имя сотника, его принявшего, и название кораблей, и как потерпели кораблекрушение, и на каком острове спаслись, как они были приняты там человеколюбиво и Павел помог начальнику этого острова, как отсюда они отплыли в Путеолы и потом прибыли в Рим, и сколько времени пробыли в Риме... Таким образом Лука не только спутник, но и сотрудник апостолов, особенно же Павла» (Ириней. Против ересей. Кн.3. Гл.14, §1).

О значении книги Деяний в составе новозаветного канона и ее отношении к Евангелиям И.Златоуст в одной беседе учит так: «Знаешь ли ты, почему книга Деяний читается в Церкви не после пятидесятницы, когда действительно начались деяния апостолов, а прежде, тотчас после креста и воскресения (начиная с первого дня Пасхи)? Выслушайте со вниманием. Тотчас после креста мы возвещаем воскресение Христово, а доказательством воскресения служат знамения апостольские, которые излагаются в книге Деяний. Таким образом, чем особенно подтверждается истина воскресения, то отцы и установили читать после креста и воскресения. Ты не видел Самого Воскресшего, но можешь увидеть Его при помощи чудес, которые совершались Его именем и потому служат лучшим и яснейшим доказательством воскресения. Многие спрашивают: почему Господь воскресши не явился тотчас иудеям? Если бы была надежда обратить иудеев, то Он не приминул бы сделать это; но надежды не было, ибо и воскресением Лазаря они не были побуждены к вере. Посему, желая избавить их от излишнего неистовства, Он сокрыл Себя от их взоров, а Свое воскресение показал явлением знамений. Ибо слышать слова Петра: во имя Иисуса Христа востани и ходи (Деян.3,6) значило не меньше как и видеть Самого Воскресшего... И это величайшее знамение и дивное чудо, что люди бедные, незнатные, неученые, простые, презираемые, 12 числом, могли привлечь столько городов, племен, народов, царей, властителей, философов, риторов, словом всю землю» (И.Златоуст. Беседа 5 на надписание кн. Деяний, §5–7). «Скажи мне, если б 12 человек, неопытных в военном деле, не только безоружные, но и телом слабые, вступив в борьбу с многочисленным отрядом вооруженных воинов, не потерпели от него никакого вреда, будучи осыпаемы бесчисленным множеством стрел, остались неприкосновенными, принимая стрелы обнаженным телом, сами поражали всех, не употребляя оружия, но отражая рукою, одних поражали, других брали в плен; то кто сказал бы, что это было дело рук человеческих? Но победа апостолов гораздо более удивительна. Ибо не столько удивительно, если в сражении обнаженный не получает ран, сколько удивительно, если простой, неученый рыбарь побеждает столь сильных, несмотря ни на свою незнатность и бедность, ни на закоренелые привычки, ни на строгость предлагаемых им правил, ни на ежедневно угрожаемую смерть, ни на множество обольщенных, ни на важность обольстителей (И.Златоуст. На 1Кор. Беседа 3-я, §5). «Да и к чему призывали апостолы? Правила их нелегки, догматы трудны, а слушатели, которых надлежало убеждать, были преданы сластолюбию и всякому нечестию. Как же они убедили? Скажи мне. Как снискали общее доверие?» (И.Златоуст. Толков. на 1Кор. Беседа 6-я, §2).

Книгу деяний с особенною заботливостью истолковал св. И.Златоуст, написавший четыре беседы на одно надписание этой книги и 55 больших бесед на все ее содержание. «Многие, говорит он в предисловии к беседам, не знают даже того, что книга Деяний существует. Посему-то я рассудил заняться этим Писанием, дабы научить незнающих и не допустить, чтобы такое сокровище таилось в неизвестности. Книга сия может нам принести пользы не меньше, чем само Евангелие: такого исполнена она любомудрия и такого обилия чудес». В древних славянских рукописях новозаветных книг, при книге Деяний, так же, как и при соборных посланиях и посланиях апостола Павла, помещаются иногда предисловия Евфалия, Александрийского диакона, известного своими трудами по Св. Писанию (5 века) (См. Описание славянских рукописей Моск. Синод. Библиотеки. Стр. 320,323, 325. – Прим. авт.). Они заслуживают внимания и ныне так же, как предисловия Синопсиса, называемого Афанасьевым, предпосланные отдельным книгам Нового Завета в первопечатных славянских Библиях.

Подобно тому, как в чине священных книг Ветхого Завета греческой и славянской Библии за историческими книгами следуют учительные, и в чине новозаветных священных книг за историческим Пятикнижием (4 Евангелия и книга Деяний) следуют учительные книги в знаменательном количестве священного числа семи, трижды усугубленного, а именно: семь соборных посланий и удвоенного числа семи (си есть 14) посланий апостола Павла.

«Соборными посланиями называются: одно послание Иакова, два послания Петра, три послания Иоанна и одно послание Иуды. Послания сии суть как бы окружные послания. Ибо упомянутые ученики Господа пишут их не к одному народу или городу, но ко всем вообще верующим» (Феофилакта толк. Соборн. посл. Предисл.). В отношении же посланий, написанных к отдельным лицам (второе и третье послания апостола Иоанна) наименование Соборное послание понималось в смысле послания, признанного за священную книгу всею Соборной Церковью. В сем последнем смысле соборными называются у отцов и другие священные книги, напр. И.Златоуст называет книгу Деяний соборною (И.Златоуст. Беседа 10-я на 2Тимоф., §1). Впрочем и послания к частным лицам скоро поступили в общее руководство всей Церкви. Самые же автографы (подлинные списки посланий, подписанные рукою самих Апостолов) хранились при апостольских кафедрах, во свидетельство верности. «Обойди апостольские Церкви, писал Тертуллиан, в которых еще и до ныне кафедры апостолов на своих стоят местах, в которых читаются автографы, руками их самих начертанные, где как бы слышится их живой голос и видятся их присутствующие лики» (Тертуллиан. О правах давности, против еретиков. Гл.36). Хотя по поводу некоторых из числа соборных посланий, как свидетельствует Евсевий историк, и были рассуждения, признавать ли их подлинными (Евсевий. Церк. Истор. Кн.3, 25; кн.6, 25), но тот же историк Евсевий говорит о Соборных апостольских посланиях в числе семи, читавшихся всенародно в церквах (Евсевий. Церк. Истор. Кн.2, гл.23). И в исчислении новозаветных книг у св. Афанасия, Григория богослова, Кирилла Иерусалимского, Ефрема Сирина и других отцов показаны все семь Соборных посланий.

Соборное послание Иакова. «Иаков, брат Господень нарицаемый, по прозванию праведный, написал одно только послание, причисляемое к семи соборным. Егезипп, близкий ко временам апостольским, в пятой книге Толкований, повествуя об Иакове, говорит: сей от утробы матерней был свят, не пил вина и сикеры, не вкушал мяса, не стриг волос, не умащался благовониями, не носил шерстяных одежд, но одни льняные; он входил в храм и там, преклонив колена, молился за народ столь много, что кожа на его коленях казалась приняла жесткость кожи верблюжьей. Иосиф в двадцатой книге «Древностей» и Климент в седьмой главе «Наставлений» говорят, что по смерти Феста Анан, молодой иудейский первосвященник, воспользовавшись безначалием, созвал народное собрание и потребовал всенародно от Иакова, чтобы он отрекся от Христа, и когда он воспротивился сему, повелел побить его камнями. Потом, когда он, низвергнутый с крала храма, с преломленными голенями, уже полумертвый, еще молился: Господи, отпусти им, то был поражен в голову древом белильным, которым выбиваются намоченные ткани, и скончался. Приняв в управление церковь Иерусалимскую, он руководил ею 30 лет, т.е. до седьмого года царствования Нерона. Погребен близ храма, с которого был низвергнут» (Иероним. О знамен. мужах, § 2). «Как предстоятель Иерусалимской церкви из иудеев, апостол Иаков пишет свое послание к двенадцати коленам, находящимся в разъяснении и уверовавшим в Господа Иисуса Христа. Его послание учительное; учит же о различии искушений, показывая, какое из них происходит по попущению Божию и какое от сердца самого человека, учит, что веру надлежит являть не словом только, но и делом, и что оправдаются не слушатели закона, но его исполнители; учит относительно богатых, чтобы в церквах их не предпочитали бедным, но, напротив, вразумляли бы их в случае их гордости; дает утешение притесняемым, увещевает их долготерпеть до пришествия Судии, указывая пример в Иове; заповедует призывать к больным пресвитеров (для елеосвящения) и заботиться об обращении к истине заблудших, говоря, что в награду за сие от Бога даруется отпущение грехов» (Синопсис Афанасия и Феофилакта).

Соборные послания Петра первое и второе. О житии святого апостола Петра синаксарий его дня (июня 30) повествует следующими словами святого Епифания, епископа Кипрского: «Петр апостол и первый учеником, брат Андрея Первозванного, от града неславна и худа, именем Вифсаиды, сын Ионин, от племени Симеона. Проповеда первое Евангелие во Иудее, таже во Антиохии, и в Понте, и в Галатии, и в Капподокии, и Асии и Вифинии. Сниде же даже до Рима, и победи Симона волхва. Последи же, при Нероне, распят бысть на кресте стремглав (т.е. головою, обращенною к земле, так как апостол не считал себя достойным быть распятым по подобию Иисуса Христа), и тако прият конец».

Первое послание Петра написано в Вавилоне (5,13), каковым именем называется апостол в переносном смысле Рим (Евсевий. Церк. Истор. Кн.2. Гл.15). «Свое послание апостол Петр пишет, как он сам говорит, иудеям, находящимся в рассеянии и принявшим христианство. Послание его – учительное, написано утверждения ради уверовавших, и прежде всего объясняет и доказывает, что вера во Христа предвозвещена была пророками, что чрез них было предъявлено и искупление кровью Его, словом все, во что самые Ангелы желают проникнуть, возвещено как им (иудеям), так и язычникам. Затем апостол убеждает тех, кому пишет, вести себя достойно призвавшего их, повелевает почитать царя, женам и мужам предписывает иметь единомыслие. Затем, после нескольких еще убеждений к добрым нравам, апостол возвещает, что Господь и аду проповедал о спасении и воскресении, что и мертвые воскреснут и, подвергшись суду плотью, живы будут благодатью воскресения. К сему присовокупляет, что конец приблизился (разумея приближавшееся падение Иерусалима) и что все должны быть готовы отдать отчет Судии, и по сем оканчивает послание».

«И второе послание Петра пишет тот же апостол к тем, которые уже уверовали. Оно есть напоминание о том, что изложено в первом послании. Узнав в откровении, что скоро последует разлучение его с телом, апостол спешит напомнить уверовавшим то учение, которым они были оглашены. И прежде всего говорит о вере, показывая, что она возвещена пророками и что пророчества о Спасителе были не от людей, а от Бога. Далее завещает не внимать обольстителям, говоря, что их постигнет погибель, каковая постигла и согрешивших ангелов. Придет, говорит он, время, когда ругатели будут обходить повсюду с обольщением, говоря, что всуе проповедуется от нас пришествие Спасителя, потому что оно всегда проповедуется, а Он все не приходит. Таковых в особенности апостол завещает удаляться и не быть беспечными, полагаясь на медлительность, потому что все время как ничто пред Господом, потому что у Него и один день что тысяча лет, и тысяча лет что один день (Псал.89,5). Утверждать и показывать, что день Господень будет скоро, повелевает приготовиться к нему добрыми делами, а также с любовью принимать послания Павла и не внимать тем, которые превращают их, потому что они извращают и все Божественные Писания. Напомнив всем все сие, апостол убеждает их не уклоняться от цели веры, и сим оканчивает послание» (Синопсисы Афанасия и Феофилакта). Так как кончина Апостола Петра последовала в 67 году, в Риме, то и послание написано незадолго пред сим.

Соборные послания Иоанна первое, второе и третье. «Первое послание называется Иоанновым, потому что написал его евангелист Иоанн утверждения ради уверовавших в Господа. И, во-первых, как в Евангелии, так и в настоящем послании, он богословствует о Слове, показывая, что Оно всегда было в Боге, и научая, что Отец есть свет, а Слово – сияние сего света. Рассуждая о Божестве Слова, он объясняет, что таинство нашего спасения не новое, но было всегда от начала мира, а теперь только открылось в Господе, Который есть вечная жизнь и истинный Бог. Выставляет и причину Его пришествия и явления – разрушить дела дьявола и освободить нас от смерти и научить познанию Отца и Того Самого Сына, Господа нашего Иисуса Христа. Обращая речь ко всякому возрасту: к детям, юношам, старцам – учит, что Бог познан, а действо дьявола побеждено, упразднившейся смерти. Прочее же, во всем послании учит о любви, заповедуя любить друг друга, потому что Христос возлюбил нас. Рассуждает о различии между страхом и любовью, между детьми Божиими и детьми дьявола, также о грехе смертном и не смертном, и о различии духов, раздельно показывая, какой дух от Бога и какой – дух заблуждения, когда надлежит признавать себя за чад Божиих и когда за чад дьявола, и о каком грехе надлежит молиться и о каком не надлежит. Кто не любит ближнего, говорит он, тот недостоин звания христианина. И единство Сына с Отцом показывает, и то, что отметаяйся Сына не имеет и Отца. Особенный признак антихриста указывается в послании таковой: он будет говорить, что Иисус не есть Христос для того, чтобы ему, льстецу, себя назвать Христом, уверив, что истинного Христа не было. Во всем послании верующие в Господа увещаваются не малодушествовать, если они ненавидимы бывают в мире, но, напротив, радоваться, ибо ненависть мира показывает, что верующие принадлежат иному небесному гражданству, а не миру. В конце послания апостол снова напоминает, что Сын Божий есть вечная жизнь и Бог истинный и что служа Ему надлежит блюсти себя от идолов» (Синопсисы Афанасия и Феофилакта). Кроме древнего предания писатель сего послания познается и по образу писания и даже по тому, что не полагает своего имени. Последняя година (2:16), в которую написано послание, означает приблизившееся уже время последнего разрушения Иерусалима и храма.

"Второе послание пишет апостол-старец некоей избранной госпоже и чадам ее. Вина же послания есть сия. Апостол видел, что дети госпожи той хорошо живут по вере, но что и они находятся в опасности от многих ходивших всюду обольстителей, говоривших, что пришествия Христова во плоти не было. Чтобы предостеречь их от таковых людей, апостол пишет сие послание, и прежде всего хвалит детей сей госпожи за то, что они хорошо ведут себя; потом учит, что таинство веры нашей не новое, снова убеждает к любви и к тому, чтобы они пребывали в учении, от него им преподанному; наконец учит, что кто говорит, будто Христос не пришел во плоти, тот антихрист, заповедует не принимать таких людей в дом и даже не приветствовать их». «На основании последних слов послания: целуют тя чада сестры твоея избранныя, некоторые утверждают, что под женщиной, к которой написано послание, разумеется Церковь. С тем, кто так думает, я нисколько не спорю» (Синопсия Афанасия. Толков. Феофилакта). Имя старца, под которым писатель послания скрыл себя, может быть , от врагов своих, означает возраст писателя, который, по указанию Иринея (Против ересей. 1,13), есть никто иной, как апостол Иоанн Богослов. Написано второе послание Иоанново вскоре после первого.

"Третье послание Иоанново послано было к некоему Гаию. Апостол хвалит Гаия за его гостеприимство, всеми засвидетельствованное, и убеждает оставаться в том же расположении, – принимать и провождать братию. Напротив, укоряет некоего Диотрефа, который ни сам не приемлет братию, и хотящим возбраняет помогать бедным. Упоминает еще с похвальбою о третьем лице – некоем Димитрии» (Синопсисы Афанасия и Феофилакта). И это послание пишет тот же старец, который написал и второе послание, как это явно из сравнения начальных слов того и другого послания. Гаий, которому послание было написано, может быть есть бывший некогда спутник Павла (Деян.19:29).

Послание Иуды. «Как показывает надписание послания, оно написано Иудою к уже уверовавшим во Христа (из иудеев и язычников). Побуждение к написанию было следующее. Явились люди, которые учили, что грех безразличен и отметались Господа. Утверждая в виду этого братию, апостол, прежде всего, убеждает их подвизаться и пребывать в возвещенной им вере, потом опровергает лжеучителей как обманщиков, заповедуя верующим не иметь с ними общения; внушает, что для спасения недостаточно быть только призванным, но надлежит еще ходить достойно призвания. Ибо хотя в древности Господь и вывел народ Свой из Египта, но погубил его, когда он не устоял в своей вере; не пощадил Господь и ангелов, не соблюдших своего чина. Поэтому должно удаляться от лжеучителей, ибо и Михаил Архангел не потерпел хулы дьявола. Таковые, учит апостол, погибнут как садомляне. Потом убеждает к добрым нравам и молитвою к Господу об утверждении верующих оканчивает послание» (Синопсис Афанасия и Феофилакта тож). Писатель послания был Иуда, один из двенадцати апостолов. Синаксарий дня его памяти приводит о нем следующие слова Епифания Кипрского: «Иуда Иаковль, именованный от Луки и во Евангелии и в Деяниях, от Матфея же и Марка Фаддей и Левий нареченный, брат же сый по плоти Господа нашего Иисуса Христа; сей проповеда Евангелие в Месопотамии, последи успе в стране Арарат, повешен на древе и сострелян от неверных».

Четырнадцать посланий апостола Павла. Синаксарий июня, 29 дня, так прославляет память апостола Павла: «Павел апостол и верховный апостолом, превосходя всех апостолов в Божественной ревности по вере яже во Христе. Проповеда Христа от Иерусалима даже до Иллирика, и пришед в Рим, мечем усечен бысть повелением Нерона. Иустин бо, Ириней и инии древнии хронографе достоверно глаголют, яко единым летом прежде скончания св. Павла, распят бысть апостол Петр. И св. Софроний, патриарх иерусалимский, в житии св. апостола пишет и о Павле, яко в оньже день распят бысть апостол Петр, в тойже день, в другое лето, усечен бысть апостол Павел, в день 29 июня. Никифор Каллист (Церк. Истор. Кн.2. Гл.44) написа: Павел сосуд избранный ниже между двунадесятью ниже между седмидесятью счисляем, но во всех той есть и пред всеми и со всеми, зане от небес зван есть и выше всех, паче же в проповеди Евангелия Божественного трудися».

Св. Иоанн Златоуст, написавший обширные толкования на все послания апостола Павла, так изображает силу его слова и важность его посланий: «Когда ты называешь апостола, все тотчас разумеют Павла, подобно тому, как при имени Крестителя все тотчас разумеют Иоанна. Чему можно уподобить послания его: морю или океану? Это именно море, по которому плывут от земли на небо. Кто плывет по этому морю, тот плывет при попутном ветре. Святый Дух сопровождает на нем плывущие души. Здесь нет волн, нет подводных камней, всюду тишина. Это – море спокойнейшее и безопаснейшее всякой пристани, и содержащее в себе не драгоценные камни и не пурпур, но большие сокровища. Кто плывет по сему морю, тот не подвергается кораблекрушению. Но нужно знать его глубину, если мы хотим плыть по этому морю, мы должны быть крепко перепоясаны. Никто, неспособный к терпению, пусть не плывет по этой глубине... Как имеющий у себя закаленную сталь, так силен бывает тот, что знает апостола Павла... Одного имени Павла достаточно для того, чтобы возбудить душу к бодрствованию и прогнать всякую дремоту» (И.Златоуст. На кн. Деяний. Беседа 55-я, §3). «Часто слушаю я чтение посланий блаженного Павла, каждую неделю два раза, а то и три и четыре раза. Я услаждаюсь сею духовно. Трубою, радуюсь, восхищаюсь, горю желанием, как скоро касается моего слуха сей вожделенный для меня голос и мне кажется, что я вижу пред собою самого Павла беседующего. Но, при том, я скорблю и сокрушаюсь, что не все как должно знают сего апостола. Некоторые находятся в таком неведении, что не знают и числа его посланий» (И.Златоуст. Толков. на посл. к Римл. Предисл.).

Приступая к толкованию посланий апостола Павла, Иоанн Златоуст сообщает следующие сведения о порядке их появления.

«Послание к Римлянам, занимающее первое место в счете, не есть первое из всех по времени, как многие думают. Оно предваряет лишь те послания, которые написаны из Рима, а в отношении к остальным (не ко всем впрочем) оно позднейшее. Так, оба послания к Коринфянам написаны прежде послания к Римлянам. Это видно из написанного в конце сего послания: Ныне же гряду во Иерусалиме, служай святым. Благоволиша бо Македония и Ахия общение некое сотворити к нищим святым, живущим во Иерусалиме (Рим.15:25,26). Между тем в послании к Коринфяеам о собирающихся нести деньги в Иерусалим апостол Павел пишет: аще же достойно будет и мне идти, со мною пойдут (1Кор.16:4). Таким образом, пиша к Коринфянам, апостол еще не полагал неверное предпринять сие путешествие; а когда писал к Римлянам, это было уже решено. Согласившись в этом, мы должны заключить, что послание к Римлянам написано после послания к Коринфянам. Но еще прежде послания к Коринфянам, по моему мнению, написано послание к Фессалоникийцам. Ибо Фессалоникийцам о той же милостыне апостол говорил так: о братолюбии же не требуете да пишется вам: сами бо вы Богом учини есте, еже любити друг друга, ибо творите то ко всей братии (1Сол.4:9–10). Послание к Коринфянам писано позже, ибо там сказано: вам бо аз усердин ваше, имже о вас хвалюся Македонянам, яко Ахия приготовися от мимошедшего лета, и яже от вас ревность раздражи множайших (2Кор.9:2). Отсюда видно, что Фессалононикийцам говорено было о том прежде. И так послание к Римлянам написано позже исчисленных. Но оно ранее тех, которые написаны были из Рима, так как оно написано еще до прибытия Павлова в Рим, как это открывается из слов: желаю бо видети вас, да некое подам вам дарование духовное (Рим.1:11). Далее, к Филиппийцам Павел писал из Рима, как видно из слов: целуют все святии вси, паче же иже от Кесарева дома (Флп.4:22). И послание к Евреям писано из Рима, почему в нем и сказано, что их приветствуют все Италийские (Евр.13,24). Также и послание к Тимофею (второе) писал Павел из Рима, находясь в узах. Мне кажется даже, что это – последнее из всех его посланий, как это можно усматривать из сказанного в конце: аз убо уже жрен бываю, и время моего отшествия наста (2Тим.4:6). Всякому же известно, что Павел кончил жизнь в Риме. И послание к Филимону есть также одно из последних, как написанное Павлом в глубокой старости, о чем говорит в сем послании: якоже Павел старец, ныне же и узник Иисуса Христа (Филим.9), но послание к Филимону написано прежде послания к Колоссянам, что опять видно из того, что сказано в конце сего последнего послания: вся скажет вам Тихик, егоже послах с Онисимом верным и возлюбленным братом (Кол.4:7–9). Сей же Онисим есть тот самый, о котором написано послание к Филимону. Это даказывается именем Архиппа, на которого в послании к Филимону апостол возложил труд ходотайствовать за Онисима и которого, в послании к Колоссянам, он поощряет сими словами: рцыте Архиппу, блюди служение, еже приял еси, да довериши е (Кол.4:17)» – (И.Златоуст. Толк. посл. к Римл. Предисловие). Таким образом, в представленном обозрении Иоанн Златоуст делает только общее распределение посланий как написанных 1) до прибытия апостола Павла в Рим и 2) в самом Риме, не устанавливая строгого последовательного порядка их написания и некоторые послания опуская.

На основании сего общего обозрения Павловых посланий и некоторых еще других соображений, и присоединяя сюда и все остальные послания апостола Павла, бл. Феодорит размещает их по времени написания в таком порядке:

1) Послание к Фессалоникийцам первое;

2) Послание к Фессалоникийцам второе;

3) Послание к Коринфянам первое;

4) Послание к Коринфянам второе;

5) Послание к Тимофею первое;

6) Послание к Титу;

7) Послание к Римлянам;

8) Послание к Галатам;

9) Послание к Филиппийцам;

10) Послание к Филимону;

11) Послание к Ефесеям;

12) Послание к Колоссянам;

13) Послание к Евреям;

14) Послание к Тимофею второе.

«Послание к Римлянам поставлено на первом месте не по времени написания, а потому, что оно заключает в себе наиболее разнообразное учение и наиболее научает точности догматов» (Феодорит. Толков. На посл. ап. Павла. Предисловие). «Подлинное же время написания посланий потребно знать потому, что оно немало служит нам к разъяснению посланий. Например, я примечаю, что Павел к Римлянам и Колоссянам пишет хотя об одном и том же, но не одинаково. К Римлянам он пишет с большим снисхождением, например когда говорит: Изнемогающего в вере приемлите, не в сомнение помышлений (14:1), а к Колоссянам о том же предмете выражается с большею силою: Почто яко живущии в мире стязаетеся? (2:20). И вникнув в причину такой разности, я нахожу ее не в ином чем, а во времени обстоятельств. В начале надлежало быть более снисходительным. И врач не одинаково обходится с теми, которые только-что разнемоглись, и с теми, которые уже на пути выздоровления. И учитель иначе ведет себя с детьми, начинающими учиться и иначе с требующими совершеннейших уроков» (И.Златоуст. Толк. На посл. к Римл. Предисл.). Но в круге времени написания посланий апостола Павла особенно нужно отличать послания, написанные апостолом до уз и написанные в узах (Римских). «Все послания апостола Павла святы, но те, которые писал находясь в Риме, в узах, каковы к Ефесеям, к Филимону, к Тимофею, к Филиппийцам, к Колоссянам, заключают в себе нечто большее, чем остальные. Как писал бы мужественный воин с поля брани, на котором он водрузил свое знамя, так пишет и он. Он сам знал, что его узы – дело великое. Например, пиша к Филимону, он говорит: егоже родих во узах моих (Флм.10)» (И.Златоуст. толк. На посл. к Кол. Бес. 1, §1). «Эти узы Павла, которые он сам так часто поставляет на вид, и я очень люблю; они возбуждают мое сердце и питают в нем желание видеть Павла, видеть, как он связан и связанный пишет, проповедует, крещает, оглашает. Наложи узы на лучи солнца и останови его течение! Так и Павла нельзя удержать узами, ибо он охраняется большим Промыслом, чем солнце» (И.Златоуст. На Посл. к Кол. Бес. 10, §3). «Я желал бы сам быть в тех местах, где, говорят, еще хранятся эти узы, посмотреть их и подивиться людям, имевшим столь сильную любовь ко Христу». «Если бы я не имел забот по Церкви и мои телесные силы были крепче, воистину я не отказался бы совершить столь дальнее путешествие, чтобы видеть Павловы оковы и темницу» (И.Златоуст. На посл. к Ефес. Бес. 8, §1). «За это я Рим и люблю. Хотя в нем многое можно похвалить: его обширность, древность, красоту, многолюдство, могущество, богатство, военные доблести; но я оставляю все это и прославляю Рим за то, что апостол Павел при жизни был расположен к римлянам, всегда любил их, беседовал с ними лично, и жизнь свою окончил в Риме… Подобно великому и могучему телу, Рим имеет два светлых ока – тела святых апостолов Павла и Петра. Помыслите же, какую розу подносит Рим Христу, какие два венца его опоясывают! Вот чему удивляются и в Риме, а не множеству золота, не колоннам, но сим столбам Церкви» (И.Златоуст. На Посл. к Римл. Бес. 32, §24).

Тот же руководитель наш в деле изъяснения посланий апостола Павла, св. И.Златоуст, для вящего уразумения их, поставляет нам на вид следующие общие приемы, которыми руководствовался апостол при их написании. «В начале посланий апостол Павел полагает всегда благопожелания и молитву, зная, что где есть благодать Божия, там не может иметь места никакое злосчастье» (И.Златоуст. На 2Фессал. Беседа 2-я, §1). «Послания свои апостол обыкновенно разделяет на две части, и в первой рассуждает о догматах, а во второй излагает правила для жизни» (И.Златоуст. На посл. к Гал.5:13). «В догматической части посланий апостол обычно показывает, что содеянное для нас Христом не новость какая-либо, но что издревле так было предызображено, и не по причине изменения намерения Божия это случилось, но сие есть дело долговременного попечения Божия» (И.Златоуст. На посл. в Ефес. Беседа 1, §2). «Когда апостол Павел пишет к кому-либо, намереваясь нечто обвинить, а другое похвалить, тогда он прежде хвалит, а потом переходит к обвинениям, прежде располагает к себе слушателя, и таким образом ограждает свои обвинения от всяких подозрений, показывая, что он желал бы все только хвалить и лишь по необходимости входить в обвинительные рассуждения. Так поступает он, например, в послании к Коринфянам, к Колоссянам. Только в послании к Галатам несколько иначе: так как в то время нельзя было сказать ни о каком добром их поступке, то апостол прямо начинает обвинением, но потом все-таки прилагает и похвалу им, если не за настоящее, то за прошедшее: аще бы было мощно, очеса ваша извертевше; дале бысте ми (4:15)» (И.Златоуст. На Посл. к Кол. Бес. 2, §1). «Высказывая обличения, апостол не все строгое поставляет сряду, но, располагая обличения в надлежащем порядке, между строгими помещает менее строгие, и таким образом облегчает тяжкое впечатление постоянных укоризн… Когда грех бывает известен, апостол сильно обличает и укоряет, а когда грех не так очевиден, тогда предварительно доказывает, что это есть грех, а потом обвиняет. Говоря о несомненном грехе, апостол доказывает его важность, а говоря о сомнительном, доказывает действительность его греховности. Например, блуд, без всякого сомнения, есть грех, и доказывать это не нужно было апостолу, а потому, говоря о нем, он показывает лишь тяжесть этого греха. Судиться же у неверных есть грех не столь явный, посему апостол, говоря о нем, входит в доказательства его греховности. Вкушение жертв идольских, хотя в отношении своей греховности подлежало сомнению, но было весьма большим злом, потому апостол, говоря о нем, доказывает, что это грех и объясняет его важность» (И.Златоуст. На 1Кор. Бес.26, §1). Во всем этом читатель может усмотреть великую любовь апостола к тем, кому он пишет. «Но и прямо выраженную любовь Павла к верующим везде увидит перечитывающий его послания. К Римлянам, например, он пишет: множицею восхотех приити к вам (1:13). К Галатам пишет: чадца моя, имиже паки болезную (4:19). К Ефесеям пишет: сего ради преклоняю колена моя за вас (3:14). К Филиппийцам: кто ми есть радость и не вы ли? (4:1). К Фессалоникийцам: якоже доилица греет своя чада, тако желающе вас… (1Сол.2:7–8). К Тимофею: поминая слезы твоя, да радости исполнюся (2Тим.1:4). Равно и к Филимону и к евреям много подобного пишет» (И.Златоуст. На 2Кор. Бес. 13). «Пиша к одной какой-либо общине, апостол обыкновенно прибавляет некоторые сведения и касательно других общин, им основанных, а также и о своем положении: не бо хощем вас не ведати, братие, о скорби нашей, бывшей нам во Асии, яко не надеятися нам и жити (2Кор.1:8). Подобное и в послании к Ефесеям: да увесте вы и о мне, что делаю, вся скажет вам Тихик, возлюбленный брат, егоже послах к вам (Ефес.6:21). И это было нужно как по побуждению великой любви его к ученикам, так и по причине непрестанных искушений, среди которых было величайшим утешением знать взаимное состояние друг друга» (И.Златоуст. На 2Кор. Бес.2). «Наконец послания свои апостол Павел не всегда писал своей рукой, но обыкновенно диктовал писцу, например, послание к Римлянам написал писец Тертий, как это видно из самого послания, в конце которого сказано: Целую вы и аз, Тертий, написавый послание сие о Господе (16:22). В послании к Фессалоникийцам (3:17–18) Павел говорит, что целование в конце книги он собственноручно приписал, ибо по подписи узнают того, кто пишет. Послание же к Галатам апостол написал все своей рукой, для отвращения злых подозрений, которые тогда были возможны» (И.Златоуст. На Галат.6,11 и на 2Сол. Бес.1, §1).

Послание к Римлянам. «Послание к римлянам апостол Павел писал из Коринфа, когда он еще не видел римлян, а только слышал о них и желал видеть их. И потому, прежде всего, он хвалит веру их, о которой, как он слышал, говорили повсюду и высказывает свое давнее намерение придти к ним». Придти в Рим! «Апостол Павел был киликиянин родом. Но все знают, какое расстояние между Киликией и Римом. Павел был кожевник, бедный, неопытный в мирской мудрости, умевший хорошо говорить только по-еврейски, на языке всеми презираемом, в особенности италийцами, этот Павел, не имевший даже хорошей одежды, чтобы прикрыться, живший, как он сам говорит, в зиме и наготе (2Кор.11:29), этот самый Павел стремится в Рим, чтобы своею проповедью победить сильных мира. И он победил, ибо Павел ныне покоится славнее всех царей в той самой столице, в которой одержал свою победу, а гробница Нерона, усекнувшего Павла, неизвестна» (И.Златоуст. на 2Тим. Бес.4, §3–4). «Всем людям, пишет апостол римлянам, врожден закон, и все, не учась, по естеству и из самого творения могут познать Бога. Между тем, эллины не познали Бога, открывавшего им познание о Себе в тварях мира, но боготворили самые творения. Далее апостол обвиняет и иудеев за то, что и они не сохранили закона и преступлением оного обесчестили Бога. Таким образом апостол обличает обе стороны – иудеев и язычников, как равно виновных и нуждающихся в Искупителе. Они и призваны равно, не только иудеи, но и язычникам, как и благодать и искупление были назначены не для одних иудеев, но и для язычников. Если же призваны и язычники, тол, следовательно, кончилось обрезание, но прежде обрезания оправдан и переименован в Авраама, что означает: отец многих народов. Итак, кто хочет принуждать язычников к принятию обрезания, тот пусть уничтожит вместе и имя Авраама и пусть называет его Аврамом. Поскольку же Авраам переименован так Самим Богом, то, чтобы осталось за ним это имя отца многих народов, не должно принимать обрезания, как и всякий другой сени закона, потому что не сенью закона, но верой оправдывается всякий, как и Авраам. Далее, в послании к римлянам апостол показывает, что не было искупления и благодати для Израиля и для язычников, если бы не был разрушен древний грех, который вошел во всех чрез Адама, и что никем иным не мог истребиться сей грех, кроме Сына Божия. Сие не было бы совершено, если бы Сын Божий не воплотился и не соделался человеком, чтобы подобострастное нам тело принести за всех, и всех освободить от смерти; как одним человеком грех пришел в мир, так одним человеком во всех людей вошла благодать. Наконец, как добрый домоправитель, апостол утешает иудеев тем, что они не будут более обвиняться в нарушениях закона, если уверуют во Христа, а уверовавших из язычников повелевает не возноситься над Израилем, но знать, что как ветви прицеплены к корню, так точно они, язычникам, к иудеям. Затем, преподав еще увещательные слова об исправлении нравов, апостол оканчивает послание» (Синопсис Афанасия).

Послание к Коринфянам первое «Коринф в древности славился многими удобствами жизни и богатством, был полон риторов и философов». «Проповедь спасения в Коринфе первый принес богомудрый Павел, и там провел много времени, по повелению Господню, ибо господь сказал ему: глаголи да не умолкнеши, зане людие Ми суть многи во граде сем (Деян.18:10). Только по прошествии года и шести месяцев апостол пошел для проповеди в другие города». «Тогда дьявол, видя, что столь великий и многолюдный город принял истину, производит в нем разделения. В Коринфе образовались отдельные партии: некоторые самовольно объявили себя предстоятелями города и хвалились, что они преподают лучшее учение, чем апостол, а другие присоединились к одним за их богатство, к другим за их мудрость. Был допущен там и другой грех: некто, живший со своей мачехой, не только не был укоряем, но и стоял между правителями города и своим сообщникам подавал пример высокомерия. Некоторые позволяли себе разного рода осквернения, вкушая от идоложертвенного и участвуя в возлежании при капищах. Еще иные, имея несогласия и споры касательно имущества, со своими делами обращались к внешним судилищам. Многие, по обычаю эллинов, ходили с отпущенными волосами, в церквах вкушали пищу отдельно друг от друга и ничего не уделяли нуждающимся. Затем погрешали и в том, что превозносились духовными дарованиями и, соревнуясь в них между собой, разделяли Церковь. И учения о воскресении не твердо держались, полагаясь более на свои умствования. Несмотря, однакож, на все это, коринфяне от себя послали некое послание апостолу Павлу чрез Фортуната, Стефана и Ахаика. Чрез них же и апостол Павел пишет тогда к коринфянам и свое послание, как он сам говорит в конце послания, разъясняя им как-то, о чем они спрашивали в своем послании, так и то, о чем сами они не писали, но о чем он обстоятельно разведал. С посланием апостол отправляет к ним и Тимофея» (И.Златоуст. Толкование на 1Посл. к Кор. Предисловие).

Что же содержится в послании апостола Павла к коринфянам? «Прежде всего в своем послании апостол свидетельствует коринфянам, что они мудры и разумны, но не одобряет их за то, что производят разделения, научая их поставлять добродетели не в слове, но в деле и силе; потом, указав подвергнуть наказанию женившегося на мачехе и внушив коринфянам не иметь тяжб между собой, отвечает на прочие предложенные ему вопросы. О браке учит, что супружество не должно быть расторгаемо, а о девстве, что оно не необходимо, но должно быть оставляемо собственному убеждению каждого. По вопросу об идоложертвенных возбраняет пиршества в требищах идольских, чтобы не соблазнялись сим слабейшие. По вопросу о духовных дарованиях пишет, да не поставляют различия ради дарований и да не предпочитают имущего одно дарование имущему другое, потому что, говорит он, все дарования от одного и того же Духа. Учит также о воскресении, что плоть воскреснет, что, хотя она и умирает как тленная, но восстанет нетленною по благодати Христовой; действительность же воскресения доказывает тем, что Христос воскрес. Наконец дает убеждения к исправлению нравов, делает наставление о сборах в пользу святых, и сим оканчивает послание» (Синопсис Афанасия). «Мне кажется, что с коринфянами апостол беседует гораздо проще, нежели с другими и именно для того, чтобы простотой речи низложить их гордость». «Я пришел к вам, – говорит он, – не сплетать силлогизмы и софизмы, но возвестить только, что Христос распят» (И.Златоуст. На Кор. Бес.6, §1). «И догматического учения в послании вообще немного, но больше нравственное и практическое; проведя в Коринфе довольно времени, апостол еще прежде все необходимое успел изъяснить им в устной проповеди» (Феодорит. На 1 Кор. Предисл.).

Послание к Коринфянам второе. «Прежде всего прилично рассмотреть, для чего апостол к первому посланию к Коринфянам прилагает второе, когда в первом послании он обещал лично придти к ним (1Кор.4:19; 16:5–6)? Для того, что уже довольно времени прошло, а апостол медлил посетить их, будучи удерживаем Духом для других нужнейших дел. Между тем Коринфяне, получив первое послание, исправились. Ибо и кровосмесника, которому прежде рукоплескали, отлучили от Церкви (2Кор.2:5–6); и милостыню, о которой апостол просил их, стали собирать с великим усердием (2Кор.9:2); и Тата, которого послал к ним апостол, приняли со всею благосклонностью (2Кор.7:15). Все сие и побудило апостола написать второе послание к Коринфянам. Да и прилично было, чтобы он как согрешивших их тогда упрекал, так теперь исправившихся похвалил, и принял вновь в свое благоволение. Потому-то в послании не видно прежних угроз и упреков, за исключением некоторой части в конце послания, вызванной тем, что между коринфскими христианами были некоторые из иудеев, высоко о себе мудствовавшие и порицавшие апостола Павла, яко послания его тяжки и крепки, а пришествие тела немощно и слово уничижено (2Кор.10:10). Так как, слыша такие отзывы о апостоле, некоторые христиане колебались в доверии к нему, то апостол, похвалив сперва верных за то, в чем они исправились, потом и за сие делает упрек верующим, а также посрамляет безумие горделивых иудеев, требовавших соблюдения иудейских обрядов». «В законе апостол учит отличать одну букву от мысли и не принимать только одну букву, но в букве искать мысли, ибо в словах заключена мысль Св. Духа... По пришествии Христа не должно жить по-ветхозаветному, но по всем отношениям надлежит обновляться; что же касается обрезания, то в новом завете оно соделалось недействительным. Обвиняя тщеславных из коринфян, уничижавших его самого, апостол исчисляет страдания, какие он потерпел ради Господа, рассказывает о видениях, каких он удостоин, быв восхищен в рай и до третьего неба. Наконец, завещав не погрешать, а погрешающим приносить покаяние, с благодарением оканчивает послание» (И.Златоуст. на 2Кор. Бес.1. Синопсис Афанасия). Написано второе послание к Коринфянам в Ефесе (И.Златоуст. На Деян. Бес.42, §1) или же в Македонии, в городе Филиппах (Феодорит. Синопсис Афанасия) и было послано чрез Тита и Луку (2Кор.8:6,16–18).

"Послание к Галатам исполнено гнева, как может видеть всякий, и бегло его прочитавший. Но надобно знать, что так раздражило апостола против своих учеников... Некоторые их иудеев, хотя уверовавших, но еще державшихся иудейства, и надменных честолюбием, с целью присвоить себе достоинство учителей, пришли к галатам и учили, что должно обрезываться, хранить субботы и новомесячия, и не принимать апостола Павла, который отвергает все это, между тем как первоверховные апостолы со Христом бывшие, Петр, Иаков и Иоанн, не запрещают сего. Но сии последние поступали так не потому, чтобы они хотели защищать иудейские обычаи, но только по снисхождению к слабости уверовавших из иудеев; Павел же как учитель языков не находил нужды в таковом снисхождении. Впрочем, будучи в Иудее, и Павел также делал это снисхождение. Между тем лжеучители, не открывая причин такового снисхождения, обольщали слабых, научая не слушать Павла, ибо он, говорили они, только вчера или ныне еще только явился; Петр же и сущие с ним первые апостолы, притом Павел апостольский ученик, а те Христовы, он один, а тех много, и они столбы Церкви. Обвиняли лжеучители апостола Павла и в лицемерии, говоря, что и его самого, отвергающего обрезание, иногда видели исполняющим иудейские обряды, следовательно, он иначе проповедует нам, иначе другим. Узнав, что вследствие таких наущений народ воспламенился и произошло большое волнение в Галатийской Церкви, что самое здание ее колеблется и угрожает падением, апостол Павел, объятый и гневом и скорбью, пишет сие послание, как ответное на все обвинения» (И.Златоуст. Толк. На Посл. к Гал. Гл.1, ст.1). «И прежде всего апостол свидетельствует о вере во Христа, которую галаты имели в начале и о их искреннем некогда расположении ко Христу. Потом укоряет их за то, что они легкомысленно переменили образ мыслей; рассуждает о законе и о вере, показуя пример в Аврааме, доказывая, что только на время даны были сень законная и обрезание и упразднились пришествием Христовым. Изъяснив сие, завещавает галатам не внимать обольстителям, но держаться веры во Христа,и знать, что благодать Христова упраздняет обрезание по плоти. После некоторых еще убеждений и наставлений относительно нравов, апостол оканчивает послание» (Синопсис Афанасия). Тогда как другие послания ап. Павел обыкновенно разделяет на две части, и в первой рассуждает о догматах, а во второй излагает правила для жизни, в послании к галатам апостол, перейдя к нравственному учению, затем снова присоединяет к нему учение догматическое... Христос, говорит он, освободил нас от закона не для того, чтобы жить нам беззаконно, но чтобы стяжать мудрость высшую закона, потому что узы разрешены» (И.Златоуст. Толк. На Посл. к Гал. Гл.5, ст.13). Написано послание к галатам, по Феодориту и Синопсису Афанасия, в Риме и после послания к Римлянам, но, по Иоанну Златоусту, прежде сего последнего.

Послание к Ефесеям. «Некоторые истолкователи апостола Павла утверждали, что проповедь спасения первый преподал Ефесеям евангелист Иоанн или некто другой, а апостол Павел написал свое послание, не видев еще ефесеев. Но ничего такого не сообщает книга деяний. Блаженный Лука повествует, что пристав в Ефесе, Павел вшед в сонмище, стязавшеся со иудеи (Деян.18:19); но апостол не пошел бы в иудейское сонмище, оставив верных. Следовательно, город Ефес в то время не пользовался еще спасительной проповедью. И потом, снова придя из Иудеи, ап. Павел нашел в Ефесе некиих, в числе 12, мужей, хотя оглашенных, но не принявших еще благодати божественного Духа, а знавших только иоанново крещение. Посему Павел, крестив их, провел там два года, обучая ефесеев спасительным догматам, а что писал к ефесеям апостол после сего, тому учит само послание. Ибо в конце оного говорится: да увесте же и вы яже о мне, что делаю: вся скажет вам Тихик, возлюбленный брат и верен служитель о Господе, егоже послах к вам... (Еф.6:21). Блаж. же Тихика послал Павел уже из Рима, как о сем он дает знать во втором послании к Тимофею, написанному после всех посланий (2Тим.4:9–12). Итак, ясно, что ап. Павел прежде проповедав ефесеям Евангелие, потом написал им послание. И первая часть послания содержит в себе учение божественной проповеди, а последняя – нравственное увещание» (Феодорит. Толк. На Посл. к Еф. Предисловие).

Было рассуждение у отцов Церкви и о надписании сего послания и, следовательно, о его назначении именно ефесеям. Василий Вел. (Против Евномия. Кн.2) говорит, что в некоторых древних списках, в надписании сего послания (Еф.1:1), стояло только: святым сущим без следующего слова: в Ефесе. И Иероним (Толков. На это место) различает два чтения надписания послания в различных списках: 1) святым сущим и 2) святым сущим во Ефесе. Но отсутсnвие слова во Ефесе в некоторых списках, очевидно, было ошибкой переписчиков, а может быть делом маркионитов, которых уже Тертуллиан упрекал за некоторые повреждения в сем послании. Св. Игнатий богоносец, муж апостольский, пиша свое послание к тем же ефесеям, как и должно было ожидать, упоминает в нем и о послании на их имя апостола Павла. «Знаю, кто я, – говорит он, – и к кому пишу. Вы сотаинники Павла освященного, засвидетельствованного, достоблаженного, у ног которого я желал бы быть, когда приду ко Господу. Во всем своем послании к вам он поминает вас о Христе Иисусе» (Посл. св. Игнатия к ефесеям. Гл.12). Итак, послание сие написано ап. Павлом именно к ефесеям, после пребывания его в их городе.

Но что за город Ефес? Ефес есть главный город Малой Азии; из него вышли многие философы, особенно из славившихся в Азии. Говорят, что и Пифагор был оттуда. То же должно сказать и о Пармениде, Зеноне и Демокрите. Да и ныне еще там можно найти многих философов. Об этом мы замечаем для того, чтобы показать, как много апостолу Павлу нужно было тщания, когда он писал к ефесеям свое послание. Говорят, что когда он еще изустно оглашал их, он уже доверил им глубочайшие истины веры. И само послание, действительно, исполнено возвышенных и необъятных созерцаний и догматов, в нем он объясняет то, о чем нигде почти не писал, когда, например, говорит: да скажется ныне началом и властем на небесных Церковию многоразличная премудрость Божия (Еф.3:10). И в другом месте: с Ним воскреси и спосади на небесных во Христе Иисусе (2:6). Или еще: яже во иных родех не сказася сыном человеческим, якоже ныне открыся святым Его апостолом и пророком Духом Святым: яко быти языком снаследником и стелесником и спричастником обетования его о Христе (3:5,6)» (И.Златоуст. Беседы на Посл. к Еф. Предисл.). «В частности в своем послании апостол, прежде всего, показывает, что таинство наше не новое, но из начала, прежде сотворения мира, Бог благоволил, чтобы Христос пострадал за нас и чтобы тем мы были спасены. Потом рассуждает о призвании язычников, с целью показать, что они уверовали достойно; учит, что мы призваны не человеком, но Христом, Который есть Сын Божий, чтобы чрез сие внушить ефесеям, что, уверовав во Христа, они соделались не человекопоклонниками, но истинными чтителями Бога. Потом предлагает различные увещания мужам и женам, родителям и детям, господам и рабам, и всех вообще ополчает на дьявола и демонов его, говоря, что с ними – наша брань, и как добрый подвигоположник, вооружив всех своим словом, оканчивает послание» (Синопсис Афанасия). «Написано послание из римских уз, как и сам говорит апостол: молитеся о мне, да дастся ми слово, во отверзение уст моих, со дерзновением сказати тайну благовествования, о немже посольствую во узах (6:19)» (И.Златоуст. на Посл. к Еф. Предисл.).

Послание к Филиппийцам. «Филиппийцы были жители македонского города Филиппы, и начало евангельской проповеди здесь было блистательно... Послание же к ним ап. Павел написал, когда был во узах, ибо он говорит: яко узы мои явлени о Христе быша во всем судищи (1613), называя судищем двор Нерона. Но это были те узы, от которых он был освобожден, ибо он надеется еще лично быть в Филиппах: надеюся же о Господе, яко и сам скоро прииду к вам (2:24); и сие известно вам, яко буду и спребуду вам всем (1:25). Между тем филиппийцы, узнав об узах Павла, послали к нему Епафродита, чтобы он отнес ему деньги и узнал о его обстоятельствах, ибо они весьма любили его. Об этом Павел говорит так: приях вся, и избыточествую: исполнихся, приемот Епафродита посланная от вас (4:18).» «И прежде еще, по любви к апостолу, филиппийцы посылали ему деньги в Фессалонику и Коринф, для удовлетворения его насущных потребностей (4:16)». «Что филиппийцы посылали в Рим с целью узнать, вместе с тем, и об обстоятельствах апостола, это он показывает в самом начале послания, говоря: уповаю Тимофея вскоре послати к вам, да и аз благодушествую, уведав яже о вас (2:19). Выражение: да и аз дает такую мыслю: как вы, для полного удовлетворения, послали узнать о моих обстоятельствах, так и я пошлю, чтобы и мне ободриться, зная о ваших обстоятельствах... Так как филиппийцы много беспокоились о Павле, сведав о его узах, то апостол, в начале послания, много говорит в утешение им касательно уз, научая, что о них не должно беспокоиться, но паче радоваться. Потом дает наставление касательно единомыслия и смиренномудрия, внушая им, что в сих добродетелях наибольшая крепость для них. Для учителей ваших, говорит апостол, не то прискорбно, что они находятся во узах, но то, что их ученики не связаны узами единодушия. Ибо первое служит даже к распространению Евангелия, а последнее к расстройству. Сделав, таким образом, увещание к единодушию и показав, что оно есть плод смиренномудрия, апостол, затем, в послании в филиппийцам, сильно нападает на иудеев, кои, под видом христианства, повсюду наносили только вред истине учения, называет их псами и злыми делателями, и увещевает остерегаться их; показывает, к кому, напротив, должно оказывать внимание; много рассуждает о нравственных предметах; со свойственным ему благоразумием воспоминает о присланных ему вещах и вообще много утешает их. Видно, что апостол пишет к филиппийцам с особенным почтением, и нигде не говорит ничего укорительного. Это свидетельствует о их добродетели, и поистине город Филиппы показал великую готовность к вере... В похвалу филиппийцам Павел говорит много, и притом важного, называя их своим венцом и великими страдальцами. Вам даровася от Бога, не токмо еже в Него веровати, говорит он, но и еже по Нем страдати (1:29)» (И.Златоуст. Толк. на посл. к Филипп. Предисл. и Толк. на 4:16. Феодорит. Толк. На посл. к Филипп. Предисл. Синопсис Афанасия) («И то великая похвала Филиппийцам, что находясь в столице, апостол получает содержание от их малого города». – Прим. авт.). Одно из самых светлых церковных чтений из посланий апостольских, бываемое в дни памяти священномучеников и в неделю Ваий: братие, радуйтеся всегда о Господе, и паки реку: радуйтеся... принадлежит посланию к Филиппийцам (4:4–9).

Послание к Колоссянам. «Сие послание писал апостол в одно время с посланием к Ефесеям и вручить послание избрал того же достопочтенного Тихика. Еще же: послания сии апостол написал из Рима, уже избежав первой опасности, как это явствует их начала послания к Колоссянам, где ап. Павел соучастником в послании называет и блаженного Тимофея (1:1); между тем, когда при Нероне апостол совершил свой первый подвиг, с ним не было никого из близких. Сие он сам делает известным в послании к Тимофею: в первый ответ никтоже бысть со мною (2Тим.4:16)... Иные говорят, что апостол Павел, не видев еще колоссян, написал им сие послание и стараются подтвердить то следующими его словами: хощу убо вас ведети, колик подвиг имам о вас и о сущих в Лаодикии, и елицы не видеша лица моего во плоти (2:1). Но должно вникнуть в смысл сих слов. Апостол говорит: имею великую заботу не о вас только, но и тех, которые еще не видели меня. Итак, не к колоссянам относится выражение: елицы не видеша лица моего. Да и блаж. Лука в Деяниях (18:23) извещает нас, что апостол Павел в одно и то же время прошел Фригию и страну Галатийскую; колоссы же находятся во Фригии, в соседстве главного города Фригии, Лаодикии. Но возможно ли было, чтобы пришед во Фригию, апостол не принес им Божественного благовествования. Впрочем, пусть разумеют сие, как кому покажется правильным, ибо сие не составляет различия в догматах» (Феодорит. Толк. На посл. к Колосс. Предисл.). «Повод к написанию послания был следующий: некоторые хотели прельстить колоссян эллинскими хитрословиями, возражали против веры во Христа, несправедливо судили о некоторых родах пищи, исчисленных в законе, а также об обрезании. Сведав о сем, апостол дает колоссянам наставление в послании к ним. И во-первых, благодарит Бога, объявляет, что они перешли от тьмы к свету истины, что Христос, в Которого они уверовали, есть Образ Бога и Слово, Им же вся быша, и что Ему как Творцу свойственно было соделаться и первородным твари и первородным из мертвых, чтобы соединить то и другое и оживотворить всяческая. За сим завещает колоссянам пребывать в вере, свидетельствуя, что и он, Павел, есть служитель того Евангелия, которому они научены. Говоря о законе, о различных родах пищи, в нем исчисленных, показывает, что все ветхое упразднено, не исключая и обрезания, и советует колоссянам не прельщаться мудрецами, старающимися соблазнить их. Наконец, преподав и здесь наставления родителям и детям, мужам и женам, рабам и господам и внушив многое другое, относящееся в добрым нравам, приводит к концу свое послание. Но прежде конца еще повелевает, чтобы колоссяне, прочитав сами сие послание, дали почитать его Церкви Лаодикийской, и взаимно сами прочитали бы послание из Лаодикии: егда прочтется послание сие у вас, сотворите, да и в Лаодикийстей Церкви прочтено будет, и написанное от Лаодикии да и вы прочтете (4:16)». «На основании этого места иные предполагают, что Павел писал послание и к Лаодикийцам и показывают под этим именем некое подложное послание. Но апостол выразился: написанное от Лаодикии, а не в Лаодикию. Очевидно, лаодиктяне сами писали апостолу о чем-то, вероятно обвиняли колоссян за то, что у них происходило. Потому-то апостол велит им в назидание прочесть написанное лаодикийцами» (Синопсис Афанасия. Феодорит. Толк. на Посл. к Кол.4:16).

Послание к Фессалоникийцам первое. «Первенствующий в Македонии город, Фессалоника, с усердием принял проповедь спасения. Но и здесь, когда Божественный апостол водружал основания благочестия, с ним препирались и вели открытую брань иудеи, хотя без успеха, потому что были постыжены словом Евангелия. Уклоняясь от их козней, апостол Павел из Фессалоники пришел в Беррию, а из Беррии отплыл в Афины. Но, проникнутый непрестанно заботливостью об уверовавших, послал из Афин в Фессалоники Тимофея, чтобы он поддерживал Фессалоникийцев и помог им превозмочь ухищрения противников. Тимофей, побывав в Фессалониках, и возвратившись, хвалил непреоборимость их веры, но, с тем вместе, показал, что самые учители их имеют нужду в советах в рассуждении некоторых вопросов. По этому поводу апостол и пишет первое послание к Фессалоникийцам». «И во-первых утверждает их в вере, убеждая не колебаться ввиду скорбей, воспоминает им, как еще при первом оглашении они были научены переносить всякие скорби, и что ничего нет странного – пострадать им иудеев, которые Самого Христа умертвили. Христианам, говорит он, приличествует терпеть скорби в сей жизни. Высказав затем много в увещание им, да тако жительствуют, якоже прияша от него, пишет потом и об умерших, утешая Фессалоникийцев,и научая их не предаваться печали, ибо смерть не есть погибель, но путь к воскресению. Еще наставляет им о времени, чтобы они, зная неизвестность дня Господня, всегда были к нему готовы и никому не внимали, кто бы ни возвещал о сем дне; пришествие его, говорит он, будет так, что оставшиеся в живых в оный день не будут впереди тех, которые восстанут из мертвых, ибо, учит он, вдруг во всех последует изменение. К сим же, завещая им лучшими быть во обычаях, убеждает их всегда радоваться в надежде, молиться и выну благодарить Господа. Наконец, заклинает их – прочитать послание пред всею братией и сим оканчивает» (Феодорит. Толков. На 1Фес. Предисл. Синопсис Афанасия). По времени написания первое послание к Фессалоникийцам есть первое из всех посланий апостола Павла (И.Златоуст; Феодорит).

Послание к Фессалоникийцам второе. «Когда в первом послании апостол говорил Фессалоникийцам, что он молится день и ночь о том, чтобы видеть их (3:10), то, очевидно, он намеревался придти к ним. Но так как исполнить это он не мог, то и присовокупил к первому посланию второе, чтобы посланиями заменить свое личное присутствие. Предметом послания служит второе пришествие Христово и воскресение: молим же вы о пришествии Господа нашего Иисуса Христа (2:1). Прежде еще некоторые злонамеренные люди смущали верующих, говоря, что воскресение мертвых уже было. Это они делали с той целью, чтобы верующие, не ожидая ничего великого и светлого, отказались от своих подвигов. Теперь же они утверждают противное, что суд и пришествие Христово приближаются, дабы, таким образом на Самого Христа взвести, впоследствии, обвинение в обмане, и доказав, что в будущем нет ни суда, ни наказания для творящих зло, одних соделать более дерзкими, а других повергнуть в уныние. И, что хуже всего, одни из них передавали слова, якобы сказанные по этому поводу апостолом, а другие выдумывали даже подложные послания, якобы им написанные. Посему, преграждая сим всякий путь к обману, апостол говорит: не ужасайтеся ниже духом, ниже словом, ни посланием яки от нас посланным (2,2)!. «В частности апостол во втором послании к Фессалоникийцам, прежде всего, хвалит их за то, что их вера растет, хвалится сам их мужеством в перенесении скорбей за Христа и утешает их тем, что несправедливо обижающие их будут отомщены Богом. О пришествии же Спасителя (втором) учит, чтобы они никому в том не верили и отнюдь не думали, что пришествие Его уже настоит или наступит прежде, чем приидет отступление и явится антихрист, сын погибели, явление которого будет в знамениях и чудесах ложных, по действию сатаны. Еще же убеждает Фессалоникийцев стоять мужественно и держаться преданий, которым они научились от него; повелевает не иметь никакого общения с людьми бесчинными, отлучать от Церкви того, кто не будет слушать его наставлений; наконец, испрашивает от мира, и оканчивает послание, объяснив им, что приветствие в конце послания он написал своею рукою, и что это есть признак всякого его послания» (И.Златоуст. На 2Фес. Бес.1, §1. Синопсис Афанасия).

Но сие недоумение Фессалоникийцев, вызвавшее настоящее послание апостола Павла, доставило пользу и нам. Ибо не только им, но и нам полезно не увлекаться детскими сказками и болтовнею старух. Разве вам не приходилось слышать в детстве, как некоторые подробно рассказывали об антихристе, его имени, и о том, как он преклонит свои колена. Эти сказки дьявол старался посеять в наши еще детские умы, для того, чтобы они возросли вместе с нами и чтобы потом ему легче было обольстить нас. Если бы нам действительно нужно и полезно было знать подробности о явлении антихриста, то апостол Павел, говоря о сем, не преминул бы сообщить их. Итак, не будем углубляться в исследование сего. Антихрист придет не преклоняя колена, но превозносяйся паче всякого глаголемаго бога или чтилища, якоже ему сести в церкви Божией, аки Богу показующу себе яко Бог есть (2:4). Подобно тому, как дьявол пал от гордости, и тот, кто послужит его орудием, будет напоен гордостью» (И.Златоуст. На 2Фес. Бес.1, §!).

Послание к Тимофею первое. «Тимофей был одним из учеников апостола Павла, и происходил не из язычников и не из неверных, но из такого дома, который издавна служил вере Христовой, яже вселися прежде, – говорит апостол, – в бабу твою Лоиду и в матерь твою Эвникию; он был сын жены некия иудеяныни верныя (Деян.16:1)». «Лука (Деян.16:2) свидетельствует о нем, что он был юноша достойный удивления, заслуживший одобрений от братии, находившейся в Листрах и Иконии. О сем свидетельствует и расположение к нему апостола. Ибо в другом месте апостол говорит о нем: Искусство же его занятие, зане якоже отцу чадо со мною поработал во благовествовании (Флп.2:22). И еше в послании к Коринфянам говорит: послах к вам Тимофея, иже ми есть чадо возлюбленно и верно о Господе (1Кор.4:17). И еще: блюдите, да никтоже его уничтожит, дело бо Господне делает якоже и аз (1Кор.4:17). И в послании к евреям говорит: знайте брата нашего отпущена Тимофея (Евр.13:23). И из весьма многих других мест каждый может усмотреть великую любовь к нему апостола. А ныне еще совершающиеся чудеса (от мощей св. Тимофея) показывают его дерзновение пред богом. Если же кто-нибудь спросит: почему апостол пишет только к Тимофею да еще к Титу, между тем как и Сила принадлежал к числу достоуважаемых людей, и Лука, и Климент были из числа сотрудников апостола, то это потому, что Титу и Тимофею апостол уже препоручил Церкви. Молодость Тимофея к сему не составляла препятствия, ибо он был наделен возвышенными качествами: никтоже, – пишет апостол, – о юности твоей да нерадит (1Тим.4:12). Но зачем, скажешь ты, апостол пишет послание к ученику, когда он уже поставлен на учительскую должность? Не надлежало ли прежде наставить его, а потом уже послать на служение? Но Тимофей имел нужду не в таком наставлении, какое нужно для учеников, а в таком, какое необходимо для учителя. Так, уже в самом предисловии послания апостол не сказал Тимофею: не слушай тех, кто учит иначе, а как сказал? Да завещаеши им не инако учити (1,3)». «Повод к написанию послания был следующий: некоторые в Ефесе, живя сами по иудейски, внушали простым и неопытным о необходимости исполнять иудейский закон. Сведав о сем, апостол повелевает Тимофею остаться там для исправления заблуждающих, и потом отправляет к нему в Ефес, из Македонии, и сие послание. В нем, во-первых, он напоминает Тимофею, как сведущему в вере Христовой, чтобы он возбранял говорящим против правого учения и запрещал им, ибо и он сам (апостол) предал сатане Именея и Александра, заблудивших от веры, чтобы они научились не богохульствовать. После сего наставления апостол преподает Тимофею церковные правила о молитве, как, где и о ком надлежит молиться, правила о том, чтобы не учили в церквах женщины, о поставлении епископов, пресвитеров и дьяконов, каким образом поставлять их и каковыми должны быть поставляемые; о вдовицах при Церкви, о том, какого возраста и каковыми должны быть избираемые, и какое должно быть смотрение над ними; о том, чтобы богатым внушать не быть высокомудрствующими, и на богатства не надеяться. Предписав таковые правила, апостол повелевает учить оным, внимать себе и учению, имею в виду, что придет время отпадения многих от веры; внушает также о чистоте снедей, завещает уклоняться от любопрительных рассуждений, которыми многие похваляясь, преступили веру, и оканчивает послание» (И.Златоуст. Беседы на 1Тим. Предисловие. На 2Тим. Бес.1, §2. Синопсис Афанасия). «Рассуждая в своем послании об епископах, апостол Павел присовокупил, что епископу надлежит быть чада имуще в послушании и единыя жены мужу (1Тим.3:2,4). Это не то означает, будто ему необходимо иметь жену и детей, а то, что если бы случилось когда-либо возвести на сие место кого-либо из мирян, то они должны быть таковы, чтобы умели управлять и домом, и детьми и всем прочим. Потому что если бы кто, будучи мирянином, оставался бесполезным человеком даже в такого рода делах, тол как можно было бы поручить ему попечение о Церкви». «В древности иные, и язычники и иудеи, имели обычай, по закону брака, жить с двумя, тремя и более женами; апостол же повелевает рукополагать тех, которые, если прежде и были в брачном состоянии, то и тогда чтили целомудрие» (И.Златоуст. Беседы на 1Тим. Предисл. Феодорит. Толков. На 1Тим. Гл.5, ст.2).

Послание к Тимофею второе. «Почему же апостол пишет к Тимофею еще и второе послание? В первом послании он говорил: уповаю прийти к тебе скоро (1Тим.3:14), но это не исполнилось. Посему, вместо своего прибытия, апостол посланием утешает своего ученика, скорбевшего как по этой причине, так и по случаю принятия им в то время правительственной власти. Как бы ни были велики мужи, приемлющие бразды правления Церковью, они испытывают большие затруднения, затопляемые со всех сторон великим множеством дел, особенно это должно сказать о тогдашнем времени, когда все было еще невозможно и все противодействовало. Но не посланием только апостол утешает Тимофея, но и приглашением его к себе: потщися, – говорит, – скоро прийти ко мне (2Тим.4:9). Мне думается, что сие послание апостол написал при канце своей жизни, ибо в нем он говорит: аз бо уже жрен бываю и время моего отшествия наста; и еще: в первый мой ответ никтоже бысть со мною, но вси мя оставища, – да не вменится им! (4:6,16). О каком первом ответе здесь говорится? Павел еще прежде был поставляем на суд Нерону, но избежал казни; когда же потом обратил к вере виночерпия Неронова, то был заключен в темницу снова и готовился в скором времени умереть. Но пред кончиной возжелал видеть ученика еще раз и многое передать ему» (И.Златоуст. Беседы на 2Тим. Бес.1, §1. Бес.3, §1. Бес.10, §1,2). В первый мой ответ вси меня оставиша. Этот упрек не касается Тимофея, потому что тогда его в Риме не было. Ибо если бы Тимофей был в Риме, то он сам знал бы об этом, и тогда Павел не писал бы сего» (И.Златоуст. толков. на Посл. к Флм. Предисловие).

Но послушаем все подробности содержания этого последнего по времени из всех посланий апостола Павла. «Прежде всего апостол говорит, что он памятствует благочестие Тимофея и слезы его, которые он проливал при разлуке с ним, своим учителем, а также и веру его предков; повествует, что сущии от Азии, и между ними Фригелл и Ермоген, оставили его; Онисифора же хвалит за то, что, придя в Рим, он оставался при нем; завещает Тимофею отвращаться буих стязаний, рождающих ссоры, примером чего указывает Именея и Филета, которые истину преступили, утверждая, что воскресение уже было, и многих развратили. Наипаче же повелевает ему внимать себе и учению, и помнить, что в последние времена люди будут сластолюбцы паче, нежели боголюбцы; предвидя сие, апостол предохраняет верующих от обольщений. Затем, после некоторых еще убеждений к добрым нравам и строгому соблюдению учения, апостол объявляет, что наступило время его отшествия, что скоро он будет мучим ради засвидетельствования истины, и потому повелевает Тимофею немедленно придти к себе. Еще советует остерегаться некоего Александра как такого человека, который много зла сделал ему, апостолу, и сим оканчивает послание» (Синопсис Афанасия. Феодорит. Толков.). «Подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох, – говорит Павел в конце послания (4,7). Часто я, взяв в руки послание апостола и рассматривая это место, недоумевал, для чего апостол так прославляет себя. Но теперь, кажется, по благости Божией, я понял это. Он желает утешить скорбящего ученика, заповедуя ему быть бодрым, потому что сам Павел отходит к небесному венцу как все совершивший, как достигший благого конца. Апостол говорит здесь подобно отцу, который утешая сидящего подле него и сетующего о своем сиротстве сына, говорил бы ему: я жил хорошо, и ты не стыдиться, а славиться будешь моими делами. Все это послание к Тимофею исполнено утешения и есть как бы новое завещание» (И.Златоуст. На 2Тим. Бес.9, §2).

Послание к Титу. «Тит был спутник апостола Павла, обративший на себя его внимание своей опытностью, как это усматривается из того доверия, какое оказал ему апостол Павел, вверив ему целый остров Крит, да не докончанная Апостолом исправить. Говорят, что он был тогда молод, так как Апостол называет его чадом (1:4), но сего отсюда не видно». «Рассуждая же об епископах, апостол никогда не входит в подробное исследование касательно их возраста». «Думаю, что о Тите упоминается в Деяниях (18:7), и потому он, может быть, родом был из Коринфа. Свое послание к Титу апостол написал, кажется, во время между первым и вторым своим заключением, когда он пользовался свободою, ибо он не говорит здесь ничего об искушении, но повсюду, и в начале и в конце послания, обращается с благодарностью к Богу, что уже само по себе служит назиданием для верующих... Послание к Титу кратко, и не без причины. Это служит доказательством добродетели Тита, не нуждавшегося в длинных речах, а лишь в некотором напоминании. По времени послание к Титу предшествует посланию к Тимофею» (И.Златоуст. На посл. к Титу. Бес.1, §1 и на посл. Тим. Предисловие). «Слова: судих озимети в Никополе (Тит.3:12) показывают, что послание апостол отправил из Никополя, где он проводил зиму. Повод же написания послания был следующий. На острове Крит апостол оставил Тита с тем, чтобы он по тамошним городам поставил клириков. Между тем апостол сведал, что там появились многие обольстители, соблазнявшие народ все тем же законом. Посему он и считает нужным писать к Титу. И, прежде всего, благодарит Бога за благочестие Тита и, как это обычно делает апостол во всех посланиях, поставляет на вид, что вера во Христа – не новая, но от века предустановлена и обещана Богом. Потом говорит о поставлении клириков, как и каковым им подобает быть; противящимся здравой вере повелевает запрещать, наипаче же сущим от обрезания». «Предупреждает о Критянах, что они вообще люди праздные и имеют нужду в наказании (1:12)». «И не удивляйся, что апостол укоряет так целый народ. Это сказано не для оскорбления, и не для своей выгоды апостолом, а по его пламенной ревности к проповеди. И Христос неоднократно укорял книжников и фарисеев, но не для своей выгоды, а потому, что они всех других вовлекли в погибель». «Далее, в послании апостол научает о пище, что для чистых чиста всякая пища, научает тому, каковыми должны быть старицы, обязанные уцеломудривать молодых; наставляет, что рабы должны повиноваться господам. Наконец, воспомянув, что благодать Спасителя не от дел нас оправдала, но по собственному Его человеколюбию, и завещав Титу избегать споров о законе, как предосудительных и бесполезных, повелевает ему, чтобы он, после того, как к нему будет прислан Артем, сам пришел к нему, а между тем, чтобы он учил своих пасомых прилежати добрым делам. Тем и оканчивается послание» (Синопсис Афанасия. И.Златоуст. на Посл. к Титу. Бес.1, §1).

Послание к Филимону. «Прежде всего следует сказать о поводе к написанию сего послания. Некто был Филимон, один из почтенных и благородных мужей, как и видно сие из того, что весь дом его был верным настолько, что называется у апостола даже церковью (ст.2), а также из того, что свидетельствует апостол о великом его послушании и о том, что им утробы святых почиша (ст.7) и что апостол заповедует ему и для себя приготовить гостиницу (ст.22), так как дом его, кажется мне, был пристанищем для всех святых». «Сей Филимон жил во Фригии, как я заключаю по имени Архиппа, упоминаемаго здесь и в послании к Колоссянам, Колоссяне же жили во Фригии». «Из упоминатя о приветствии Епафраса, сопленника Павла (ст.23), видно даже, что Филимон жил в самых Колоссах, ибо Епафрас был прислан к Павлу Колоссянами (Кол.Ï7;4:12)». «До настоящаго времени в Колоссах показывается еще дом, в котором обитал Филимон» (Феодорит, Толков. на посл. к Филимону). «Сей Филимон имел раба Онисима, который, похитив нечто у своего господина, убежал от него и придя в Рим к Апостолу Павлу, бывшему в темнице, был оглашен от него учением и принял там крещение. По этому поводу Апостол пишет к Филимону (из Рима) настоящее послание, и в нем препоручает Онисима его господину, просит, чтобы тот во всем простил его и принял как уже возрожденного. Это и все содержание послания. Некоторые о сем послании говорят, что его не надлежало присоединять к канону священных книг, так как оно касается маловажного дела. Но не только столь малые послания Апостолов и написанные о столь обыкновенных предметах надлежало принять в канон, но скажем более: желательно было бы, чтобы кто-нибудь в состоянии был рассказать нам полную историю Апостолов, дабы не только о том, что они писали и проповедывали, но и о прочем их образе жизни, что они принимали в пищу и когда, куда ходили, что делали каждый день, в каких странах бывали, в какой дом входили, где плавали, дабы обо всем этом рассказано было нам подробно,– такой великой пользы исполнено все, что совершали Апостолы! Если мы, взирая на бездушные места, где восседали Апостолы, где они были во узах, часто переносимся к ним мыслю, и представляя их деяния, пробуждаемся от своей беспечности и становимся более ревностными, то тем более пользы принесло бы нам, если бы мы слышали о их словах и поступках. Если о друге всякий спрашивает: где он живет, что делает, куда отправляется; то неужели, скажи мне, нам не следует знать все это о всеобщих учителях вселенной? Кто живет духовно, как жили Апостолы, того и одежда, и походка, и всякое слово и всякий поступок, вообще все приносит пользу слышащим. Между тем, смотри, сколько добрых уроков дает сие послание... Оно научает нас не стыдиться рабов, если они добродетельны. Если Апостол Павел, превосходнейший из всех людей, с такими похвалами отзывается об Онисиме, то тем более так должны поступать мы. Если Павел оказывает столько заботливости о беглеце и хищнике, то тем более нам не следует быть небрежными в отношении к подобным людям (И.Златоуст, Беседы на посл. к Филим. Предисловие. Бес.2, § 1. Бес.3, § I).

Послание к Евреям. Последнее место между посланиями Апостола Павла занимает в нашей Библии послание к евреям, хотя в некоторых отеческих толкованиях оно поставляется выше, на десятом месте, прежде пастырских посланий, но после всех посланий к язычникам (Афанасий, Феодорит, Синопсис Афан.). Между посланиями Апостола Павла сие послание обращает на себя внимание тем, что оно не надписывается именем Павла. Поэтому, уже у древних отцов Церкви были рассуждения о том, поистине ли принадлежит сие послание Апостолу Павлу. Ориген в своих «Беседах» так рассуждает о послании к евреям: «Образ речи в послании к евреям не имеет простоты, свойственной тому Апостолу, который сам называл себя неискусным в слове. Но, с другой стороны, внимательный читатель Апостольских посланий найдет справедливым и то, что в этом послании заключаются мысли удивительные, не уступающие мыслям других посланий, всеми признанных. Если позволительно мне объяснить свое мнение, я сказал бы, что это мысли Апостола Павла, а выражения и состав речи принадлежат кому либо другому, который записал слышанное от Апостола и как бы раскрыл сказанное учителем. Итак, если какая либо церковь принимает это послание за павлово, то она достойна похвалы, потому что древние мужи не передали нам его как павлово. Но кто собственно написал послание, об этом поистине знает только Бог. Сказания же, дошедшие до нас, свидетельствуют, что одни приписывали его написание бывшему епископу Римскому Клименту, а другие- писателю Евангелия и Деяния, Луке» (Евсевий. Церк. Истор. Кн.6. Гл.25). Не считала это послание Павловым некоторое время Римская Церковь. По этому поводу Евсевий говорит: «Павлу очевидно и явно принадлежат 14 посланий; но несправедливо было бы не знать, что послание к Евреям иные отвергали, ссылаясь на Римскую церковь, которая спорила, что оно не павлово (Евсевий. Церк. истор. Кн.3. Гл.3). И бл. Иероним считает «обычаем Латинян» непринятие послания к Евреям в число писаний канонических (Бл. Иероним. Письмо к Дардану. О земле обетов.). Но все те особенности послания, которыми возбуждались подобные недоумения, были затем основательно разъяснены. По поводу отсутствия в послании имени Апостола Павла И.Златоуст писал: «В послании к Евреям Апостол Павел не выставляет своего имени по своему благоразумию. Так как иудеи его ненавидели, то встретив его имя в надписании послания, они пренебрегли бы слушать далее» (И.Златоуст. На посл. к Римл. Беседа I, §I; также Иероним. О знамен. мужах, §5). Климент Алекс. и бл. Феодорит прибавляют, что в посланиях к уверовавшим из язычников Павел выставлял свое имя и свое апостольское достоинство потому, что он был поставлен апостолом для уверовавших из язычников, а не из иудеев: понеже есмь Апостол языков, говорит он (Рим.11,13). Посему, когда он писал к Евреям, попечение о которых не ему было поручено, тогда, по смиренно, он предлагал учение без указания своих достоинств, ибо о них другие апостолы заботились (Климент Алекс. у Евсевия. Церк. Истор. Кн.6. Гл.14. Феодорит. Толк. на посл. к Евр. Предисл.). «Что касается особенностей языка послания Апостола Павла, то Климент Александрийский свидетельствует, что оно было написано Апостолом Павлом на еврейском языке, но Евангелист Лука тщательно перевел его и издал для эллинов. Посему оттенки выражения в нем те же, что и в книге деяний» (Евсевий. Церк. Истор. Кн.6. Гл.14). Блаженный же Феодорит, принимая то, что послание написано Апостолом Павлом на еврейском языке б, свидетельствует, что, по преданию ему известному, переводчиком его на греческий язык был не Евангелист Лука, а Климент Римский (Феодорит. Толков. на посл. к Евр. Предисловие). Как сам еврей, Апостол Павел написал послание к евреям на своем языке весьма красноречиво, что достаточно заметно и в переводе его на греческий язык. Это, кажется, и было причиною того, что послание к Евреям отличается от других посланий Апостола Павла, писанных им по-гречески» (Иероним. О знам. мужах, §5)."Вообще же надлежит знать, что послание, надписанное к Евреям не только церквами востока, но, вслед за ними, и всеми греческими церковными писателями, принимается как послание Апостола Павла. И мы принимаем эту книгу, следуя авторитету древних писателей, которые пользуются этою книгою не так, как иногда пользуются апокрифами, но как пользуются книгами каноническими и церковными» (Иероним. Письмо к Дардану. О земле обетованной). «Только еретики, заразившиеся арианским недугом, не терпя светозарности Апостольского Богословия и с неистовством нападая на апостольские писания, исключают послание к евреям из числа прочих, называя его подложным» (Феодорит. Толков. на Посл. к Евр. Предисловие).

«Послание к Евреям написано Апостолом Павлом из Италии, а общим поводом к написанию было упорное отстаивание иудеями закона и сеней. Как учитель языков, посланный проповедывать язычникам, Апостол Павел сперва написал и послания всем язычникам, и затем уже пишет всем уверовавшим от обрезания иудеям сие учительное послание о том, что Христос пришел и тень законная престала. И, во-первых, показывает, что пророки были посланы для предвозвещения о Спасителе и что после них надлежало придти Самому Спасителю; что пророки суть рабы и вестники Его пришествия, а Христос есть Сын Божий, Им же вся быша, и что сему Сыну надлежало, воплотившись, соделаться человеком, дабы жертвою Своего тела упразднить смерть, ибо не кровию телчею или козлею, но кровию Христовою подобало совершиться спасению человеков. Закон, показывает Апостол. никого не сделал совершенным, но только тень имел грядущих благ; и в покой обетованный народ иудейский не вошел, а нам всем обетован день субботствования. Еще показывает Апостол, что священное служение первосвященства Ааронова перешло ко Христу, прообразом Которого был Мелхиседек, не происходивший от Левия, и что и патриархи и праотцы оправдались верою, а не делами закона. Наконец, убеждает и их к добрым нравам, хвалить их терпение за Христа, предписывает почитать пресвитеров и – оканчивает послание» (Синопсис Афанасия). «Ближайшим же поводом к написанию послания к Евреям послужило то, что уверовавшие из иудеев много терпели всякого рода скорбей от своих неверующих единоплеменников. Над ними смеялись, как над решившимися уверовать в человека умершего и оставившими закон, данный Богом». «Мало того, их преследовали и грабили, отнимая у них все имущество, ибо иудеи – народ жесточайший из всех народов. Те нищие живущие во Иерусалиме, о которых говорит Апостол в других посланиях и которым собиралась милостыня (Рим.15:25; 1Кор.16:4), были уверовавшие в Палестине Иудеи, гонимые своими соплеменниками». «Потому-то, пиша к ним, Апостол в самом начале в доказывает, что Христос выше всех пророков, и то, что даровано Христом, важнее дарованного Моисеем, и советует быть мужественными в страданиях, памятуя, что и до закона и под законом питомцы благочестия побеждали своих противников верою» (И.Златоуст. Толков. на Посл. к Гал. Гл.2. Ст.10. Феодорит. Толков. на Посл. к Евр. Предисл.).

Апокалипсис (Откровение) святого Иоанна Богослова. «О Богодухновенной сей книге свидетельствуют достоверное св. Григорий Богослов и Кирилл и древнейшие: Папий, Ириней, Мефодий, Ипполит и другие. Первая сей книге похвала буди, яко Апостолом, Христовым наперсником, возлюбленным учеником и другом Христовым, Иоанном Богословом, есть видена прежде, видена же от уединенного и девять дней постящася и молящася, якоже ученик его Прохор свидетельствует, того самовидец и преписатель, – и написанная Ангелу повествующу и сказующу тайны виденные» (св. отца нашего Андрея Толков. на Апокал. Предисл. издат.). «Петр есть только Апостол, а Иоанн есть и Апостол, и Евангелист, и пророк: он Апостол, ибо писал к церквам как учитель; он Евангелист, ибо написал Евангелие, чего, исключая Матвея, другие из двенадцати не сделали; он пророк, ибо на острове Патмосе, на который был сослан императором Домицианом за свидетельство Господне, видел Апокалипсис, содержащий бесконечные тайны будущего» (Евсевий. Церк. Истор. Кн.3. Гл.18. Иероним. Против Иовиниана. Кн.1). Таким образом, подобно Ветхому Завету и Новый Завет имеет в Апокалипсисе свою пророческую книгу. Подобает, однако же, выдать, что по поводу сей книги были некоторые пререкания между древними писателями. Вот что говорит об Откровении Иоанна писатель половины 3-го века, Дионисий Александрийский: «Некоторые из наших предшественников совершенно отвергали эту книгу. Говорили, что к надпись ее лживая, что книга написана не Иоанном и не есть откровение, что писатель ее не принадлежал к числу Апостолов и членов Церкви и проч. Я же, напротив, не дерзаю отвергать сию книгу, потому что многие братия смотрят на нее с уважением. Мое мнение о ней скорее то, что она выше собственного моего ума; мне кажется, что каждый ее предмет заключает в себе какой либо сокровенный и весьма дивный смысл. Если я и не разумею ее, то, по крайней мере, думаю, что в ее словах скрывается глубокое значение. Не меряю их и не исследую собственным рассуждением, но, уступая более вере, считаю их слишком высокими для моего постижения. Я не отрицаю того, во что не проникаю; напротив, непроницаемому тем более удивляюсь». «Принадлежит это писание Иоанну, я не спорю; согласен я и в том, что оно есть произведение некоего святого и Богодухновенного мужа; но не легко допустить, что этот муж именно Апостол, сын Зеведея, брат Иакова, тот самый, которому принадлежит Евангелие... В Деяниях Апостольских есть и другой Иоанн, нарицаемый Марк, которого Варнава и Павел взяли с собою (Деян.13:5), но этот ли Иоанн написал Откровение, утверждать не могу»... (Евсевий. Церк. Истор. Кн.7. Гл.25.) При этом Дюнисий указывает некоторые особенности Апокалипсиса, не замечаемые в других писаниях Иоанна Богослова, например то, что писатель Апокалипсиса выставляет нередко свое имя Иоанна, между тем как этого нет в других писаниях Иоанна Богослова. Но сия разность легко объясняется свойством пророческой речи Апокалипсиса; и древние пророки, например Иеремия и Даниил, часто повторяют свои имена в пророческих книгах, и дают своим речам особый способ изложения. Все же вообще возражения против книги Апокалипсиса, происходившие частью от злонамеренности толкователей, частью от неясности ее пророческих видений, отстраняются ясным свидетельством о написания Апокалипсиса Иоанном Богословом св. Иринея, который, без сомнения, узнал об этом от своего учителя, св. Поликарпа, ученика Иоаннова, свидетельством Иустина мученика, Мелитона Сардийского, Климента Александрийского, св. Ипполита, Оригена, Тертуллиана, Афанасия, Василия Великого и многих других.

Дано и написано сие Откровение Иоанном Богословом, когда находился он в заточении на острове Патмосе, во время гонения Домициана (Евсевий. Церк. Истор. Кн.3, §18). И ныне еще на этом острове указывают пещеру, в уединении которой Апостол видел и написал свое Откровение; на этом месте ныне находится греческий монастырь Откровения, семь Малоазийских церквей, к которым оно написано, представляют собою все христианские Церкви всех мест и времен. Предмет Откровения есть брань змия, Едемского искусителя с Агнцем, в вечную жертву предопределенным Искупителем, и совершенная Его победа над змием, и изображение будущей судьбы христианства и мира настолько, насколько это нужно было для утешения верующих и рассеяния их недоумений во времена продолжительных гонений. Таким образом, в Апокалипсисе находится разрешение всего Св. Писания. В его расположении, необычайно правильном, представляются семь посланий к Церквам, семь печатей, семь труб, семь фиалов ярости, за которыми следует суд над змием и его орудиями, брак Агнца и обновление мира». «Но понеже сия апокалипсии книга сокровенными тайнами яве обтяжается и темности и неудобства разумения различная имать, полезно сии вси труждаются, иже, следами древних Богословов шествующе, толкования ея мужественно настоят, и толиким оным тайнам и темностям свет некий привести тщатся. В них же убо, всех множайших сущих, или первое или первому ближайшее место наследит св. Андрей, Кесарии Кападдокийския архиепископ (преставился около 565 года). Ибо аще и пред ним Иустин мученик, и Ириней, Лионский епископ, и инии нецыи Апокалипсис истолковаша, ни един же сего св. отца или пространнее или премудрее или явственнее не сотвори». Так говорится в предисловии издателей Славянского перевода толкования иже во святых отца нашего Андрея, архиепископа Кесарии Кападдокийския, на Апокалипсис св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова (от Эллинского на Словенский диалект переведено в 1768). Замечаниями из того же толкования на Апокалипсис св. Андрея Кесарийского сопровождаются и древние рукописные Славянские списки книги Апокалипсис (См. описание Слав. рукоп. Моск. Синод. Библ. 157).

Вот и все книги Нового Завета! Как видит читатель, они немногочисленны количеством и большей частью кратки по объему, даже по сравнение их с книгами Ветхого Завета. Первоначально все книги Нового Завета были написаны на том же греческом языке, на который был сделан перевод ветхозаветных книг семидесятые толковниками, за исключением Евангелия от Матвея и, может быть, послания к Евреям, написанных на еврейском языке. Но и сии последние книги трудами самих же Апостолов были переведены на тот же греческий язык. По самому способу изложения новозаветные книги, как написанные для вразумления всех людей и народов, всяких степеней развития и образования, не только эллинов, но и скифов, отличаются простотою и безыскусственностью. «Дивные и поистине Богоугодные мужи, Апостолы Христовы, украшаясь всякою добродетелью души, языком говорили простым. Опираясь на дарованную им Спасителем чудную и Божественную силу, они не имели нужды учение своего Учителя облекать изысканными и искусственными выражениями. Руководясь единственно внушением содействующего им Духа Божия и дивною, совершавшеюся чрез них, силою Христовою, они возвещали всей земле познание о Небесном Царствии, об изысканном же словесном изложении заботы у них не было. Апостол Павел был, конечно, весьма силен в слове, но и он пишет только краткие послания, хотя он мог говорить о бесчисленных и таинственных предметах, потому что, вознесшись созерцаниями до третьего неба и быв восхищен в рай, слышал там неизреченные глаголы. Не неведомы были сии глаголы и прочим последователям Спасителя нашего- двенадцати Апостолам, семидесяти ученикам и бесчисленным другим. Однако из двенадцати учеников Господних письменные памятники оставили нам только Матвей и Иоанн» (Евсевий. Церк. Истор. Кн.3. Гл.24). Таким образом «Св. Писание не безпредельныя, но паче определенныя имать книги». Давая все, что необходимо знать верующему христианину, оно не обременяет его; никто не может сказать, что слово Божие подавляет его большими и многочисленными книгами. Весьма нетрудно и наизусть усвоить все книги Нового Завета внимательным их слушанием и чтением. Особенно же слова Господа Иисуса Христа, изложенные в Евангелии, должны быть начертаны, по выражению И.Златоуста, в уме и сердце каждого и ведомы всем во всей их точности.

Но будучи простыми по своему изложению, книги Св. Писания для нас, отделенных многими веками от времени их написания, конечно, могут в иных местах казаться не вполне ясными. В таких случаях надлежит искать объяснения их в истолковательных творениях св. отцов, испытывая Писания, по наставлению Иисуса Христа (Ин.5:39), но, с другой стороны, не мудрствуя паче, еже подобает мудрствовати (Рим.12:3).

Наконец, тебе подобает знать, православный читатель, и о том тексте слова Божия, которым ты пользуешься. Не на нашем языке изглаголано впервые слово Божие, но перешло к нам, как и ко всем нынешним народам путем преложешя.

Преложение или перевод Св. Писания на Славянский язык было совершено в девятом веке, трудами святых братьев Кирилла и Мефодия. Как явствует из древняго жизнеописания св. Мееодия, епископа Моравского и Паннонскаго, при конце его жизни уже был полный перевод книг Св. Писания на Славянский язык, за исключешем лишь книг Маккавейских. То же подтверждает препод. Нестор в своей летописи (и преложиста вся книги исполнь) и Иоанн, екзарх Болгарский, живший в конце 9 и начале 10 века: «а великий Божий архиепископ Мефодий, брат Кирилла, преложи вся уставные (каноническия) книги 60 от Еллиньска языка, иже есть Гречьск, в Словенск». Равным образом и в Прологе 13 и 14 века ясно говорится о св. Мефодии, что он преложил все 60 книг Ветхого и Нового Завета (в таком именно числе определены книги Св. Писания в 85-м пункте Правил Апостольских). По принятии христианской веры в России, при великом князе Владимире святом, списки книг, переведенных свв. Кириллом и Мефодием, перешли и к нам и распространялись в народе в рукописях, выходивших из монастырей, как Русских, так и Константинопольских и Афонских. Так, например, известно, что списчики св. книг для Русских живали в Цареградском Студийском монастыре: из сего бо монастыря в Русь много книг посылали (Сказания русск. народа. Кн.8, 51–55). Но, как видно из сохранившихся древних рукописей св. книг в Славянском переводе (смотри описание Славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. Отд. I), переписчики их не во всем были между собою согласны и многое изменяли, частью по недосмотру и незнанию, частью под влиянием бывших у них под руками истолковательных книг и даже под влиянием латинского перевода Библии (Вульгаты). С течением времени, Славянские списки св. книг до того оразнообразились, что на них не могли не обратить внимания благоверные Российские цари и пастыри Церкви. Архиепископ Новгородский Геннадий, имея дело с еретиками жидовствующими, много занимался собранием списков ветхозаветных книг, отыскивал их порознь, в разных монастырях, а некоторые книги вновь препоручал перевести, за неимением греческих подлинников и знатоков греческого языка, с латинской Библии. Таким образом явилось, в конце 15 века, Новгородское собрание св. книг рукописных, легшее в основу первой печатной Библии, изданной князем Константином Острожским «в городе Остроге, в лето от создания мира 7089», а от воплощения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа 1581, месяца июня в 12 день» (см. Описание рукописей Москов. Синодальн. библиотеки. Отдел I. Стр.VI-VIII. 137. – Прим. авт.). Впрочем список Геннадия издатели Острожской Библии подвергли предварительному пересмотру и сличению с текстом греческим и латинским и более или менее исправляли его. От Острожской Славянской Библии почти не отличается (за исключением некоторых исправлений правописания) Библия Ветхого и Нового Завета, напечатанная повелением царя Алексея Михайловича в 1663 году, в царствующем граде Москве. Но, хотя и удовлетворившая первой необходимости православного Русского народа, Библия Острожская 1581 года и Московская 1663 года имела еще очень много недостатков. Хотя князь Константин Острожский и успел собрать много книг и книгочий, но, как говорится в предисловии к следующему за ними изданию Славянской печатной Библии 1751 года, и «одни из них были в Словенском граматического знания языке не искусни, а другие в еллинском, якоже един от тех, сочинитель предисловий тоя Острожския печати, о себе сказует: аз, рече, составих, елико могох, умалением си смысла, ибо училища николиже видех, но повеления благочестивого князя отрещися отнюдь не возмогох. К тому же и искусство грамматическое в языке словенском едва каковое изящество тогда име, и потому древния слоги речей стропотни и речения грубы». Вследствие сего, указом Императора Петра Великаго, в 1712 году, было предпринято исправление славянского текста Библии, не приведенное к концу за последовавшею кончиною Государя, но затем возобновленное в царствование Екатерины Первой и Анны Иоанновны, и затем снова пересмотренное в царствование императрицы Елисаветы Петровны. Исправленный, таким образом, Славянский перевод был напечатан, по благословенно Святейшего Синода, в 1751 году. С этого первого издания по исправлении продолжают перепечатываться и доныне все издания Славянской Библии.

Важность нашего славянского текста св. книг явствует из того, что в первом своем явлении он не есть произведение обыкновенной учености, но плод Апостольской ревности святых Кирилла и Мееодия, и что он изложен языком нашего православного церковного Богослужения и древних наших праотцев. Великим утешением для верующего служит сознание того, что, читая св. книгу или воспевая священный псалом, он читает и поет именно так, как читали и или древние святители и преподобные, и что «святые, при чтении нашем, узнают в читаемом свое и внемлют ему и молятся вместе с нами; в какой мире жизнь людей святых лучше жизни других, в такой мере и употребленные ими речения лучше и сильнее придумываемых нами» (Афанасий. Посл. к Маркэллину. Об истолк. псалмов). И естественное чувство православного христианина дает ему знать, что язык церковно-богослужебный наиболее приличен в речи о Боге и предметах божественных, и что учения Св. Писания приемлют большую силу и действие, если они слышатся в словах, освященных церковным употреблением. Но, с другой стороны, не сам по себе звук имеет значение, а тем, что он выражает. Слова славянского текста, где они были повреждены или неясно выражали мысль священных писателей, достойно и праведно были исправлены в прошедшем столетии, под наблюдением Святейшего Синода, и впредь могут быть исправляемы, ибо всякое человеческое дело может иметь свои несовершенства, которые исправляются с течением долгого времени. Но ты спросишь еще, православный читатель, по поводу Русской Библии, которая, может быть, также находится у тебя в руках, вместе со славянскою, и особенно по поводу того, что в некоторых местах Ветхого Завета ее текст не вполне сходен со славянским. Несправедливо будет не знать тебе, что Русский перевод канонических книг Ветхого Завета не есть непосредственное преложение того греческого текста семидесяти толковников, с которого сделан славянский перевод, но переведен с еврейского текста Библии, в том его виде, в каком он сохранился до настоящего времени. Мы уже говорили, что перевод семидесяти толковников, которым пользовались и священные писатели Нового Завета, приобрел такое значение в христианской Церкви, что оттеснил собою на второе место еврейский подлинник книг Ветхого Завета. Поэтому все переводы священных книг на другие языки, для церковного употребления назначавшиеся, делались не с еврейского текста, а с текста семидесяти толковников. Таким образом и наша славянская Библия есть преложение греческого текста семидесяти. Тем не менее, по разным побуждениям, возникали и возникают вопросы о неясности некоторых мест славянского преложения и его оригинала- перевода семидесяти толковников. В таких случаях, для разъяснения неясного места, весьма полезно бывает знать, какой смысл оно имеет в чтении нынешней еврейской Библии. Потому-то все образованные христианские народы, при церковной Библии, имеют особенный перевод ее, сделанный с существующего еврейского текста. Подобным образом и русский текст Ветхого Завета, издаваемый Святейшим Синодом, есть точный по возможности перевод еврейского текста. Следовательно, на основании имеющихся переводов русского и славянскаго, из сличения их между собою, читатель может получить ясное представление как о Библии еврейской (каковою она сохранилась доныне), так и о Библии семидесяти толковников и о их взаимных отношениях. «Как по отношению к Новому Завету, когда возникает спор и окажется какая либо разность в экземплярах, для решения вопроса мы обращаемся к источникам на Греческом языке (к греческим спискам Нового Завета), ибо Новый Завет написан на греческом язык-; так по отношению к Ветхому Завету, если оказывается разногласие между греками и латинянами, мы прибегаем к еврейскому подлиннику, чтобы открыть в греческих списках то, что вытекает из источника» (Иероним. Послан. к Суннии и Фретеле). Таким образом, если что-либо и тебе, читатель, покажется неудобовразумительным при чтении славянской Библии, ты можешь, для разъяснения сего, прочитать это место в русском переводе, который воспроизводит еврейскую Библию. В самой даже славянской Библии, на некоторых ее страницах, ты найдешь подстрочные замечания, представляюшие, рядом с данным в тексте переводом с греческого, еще другой перевод некоторых выражений, сделанный на основании нынешнего еврейского текста и способствующий к разъяснению мысли. Например, в книге Бытия 3,15 впереди слов: блюсти будет стоит звездочка и внизу страницы к ней замечание: «Евр.: сотрет, что означает: с еврейского надлежит перевести: сотрет. Еще: в книге 4Цар.24при словах: сына его стоит звездочка и внизу к ней замечание: »Евр.: дядю его«, то есть: с еврейского надлежит перевести: дядю его. Еще: Притч.8при словах: созда Мя стоит звездочка и внизу к ней замечание: стяжя Мя, как надлежит передать это место с еврейского текста, и т.п. При всех же подобных сличениях переводов и текстов слова Божия, помни, православный читатель, еще следующее правило: «аще будет исследуемо слово Писания, то не инако да изясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях» (Шестого Всел. Собора Правило 19). «Да сподобимся же и мы, молитвами святых и всех предстоятелей Церкви, содержать в неприкосновенной целости правое учение, которое мы восприяли свыше и которое сохранили для нас праотцы, дабы наследовать нам обетованные в них блага, благодарю и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, купно со Святым Духом, слава и держава и честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь» (И.Златоуст. Беседа на слова: не хощу вас не ведети, яко отцы наши вси под облаком быша. 1Кор.10:1).