81. Поучение в тот же день

Не знаю, как кто, а я желал бы непрестанно смотреть на солнце. Не знаю, почему мне лучше всех вещей на земле и на небе нравится лучезарное солнце. Ах! Как жаль, что зрение мое слабо, болезненно. Да и ни один человек не может смотреть на солнце, как смотрит царь, птица, орел. Что может быть прекраснее солнца? Оно есть подобие Пресвятой Троицы: круг оного уподобляется Богу-Отцу, лучи его – Богу-Сыну, прежде век рожденному, теплота его всеоживляющая и согревающая Духу Святому, всеживотворящему. Если приятно смотреть на Солнце, источник света, то далеко приятнее было бы взирать на лицо Господа нашего Иисуса Христа, воссиявшего лицом на горе Фаворе, как солнце, когда ризы Его были белы, как снег! Особенно приятно теперь на небе посмотреть на нашего Спасителя, когда Он открыт во всей славе Своего Божества. Если и тогда, когда Он жил на земле во плоти, не могли смотреть на Него Апостолы и припали лицом до земли, и только Моисей и Илия прямо смотрели Ему в лицо, то сколь сладостно будет созерцать Его славу на небе во всем Его величии? Ах! что то будет за радость, что то будет за утешение, когда человек увидит Господа на небе во всей Его славе, во всем полном свете и велелепии! Есть на земле лица и вещи, на которые хочется смотреть непрестанно. Но как все в мире непрочно, тленно и изменчиво, то и желание смотреть на что-либо постоянно слабеет. На лицо Господа сладостно будет смотреть во всю вечность, ибо Он прекраснее всех человеков и всех Ангелов. Но человеку надобно иметь Богоподобные добродетели для того, чтобы вполне наслаждаться лицезрением Божиим. Чтобы свет от лица Божия проникал в душу, надобно самому иметь чистое сердце. Так лучи солнца проникают только сквозь прозрачные и чистые тела, сквозь тела темные они не проходят. «Блаженни, чистые сердцем, яко тии Бога узрят»⁵⁸. Как не каждая звезда равным блеском сияет, так не каждая душа имеет одинаковые и в равной мере добродетели. Поэтому и блеск, и сияние света Христова, света неприступного, не в равной силе и степени будет осиявать, облиставать и души человеческие. Итак, если я на земное солнце не могу прямо смотреть, в состоянии ли буду смотреть на немерцающее светом лицо единородного Сына Божия? Тьма грехов наполняет мою душу. Кто разгонит эту тьму, этот мрак? Как мы, все христиане, воззрим на это Лицо сияющее и вместе грозное, особенно когда услышим грозный глас Бога-Отца: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, Который был на земле, принял плоть человеческую, учил вас, творил чудеса, пострадал, умер и воскрес и вознесся на небо, Которого Я вам велел слушать и все повеления исполнять. Почему вы Его не послушали? Почему не вняли гласу Евангелия? Почему не тронулись Его тяжкими страданиями? Почему не веровали Его воскресению и вознесению? Почему вы Его не послушали тогда, когда Я во услышание всех говорил на Иордане и на Фаворе: того послушайте? Теперь Он Судия ваш и Каратель. Я Ему отдал всякую власть на небеси и на земли, судить весь мир и каждого по его делам». О! это будет грозное время трепета и ужаса для нераскаянных грешников и время вожделенной радости, вечной радости для праведников.

«Преобразился еси на горе Христе Боже»⁵⁹. Аминь.