31. В ту же неделю

«Аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем». (1Ин. 1:8)

Христиане! После того, как мы отговелись, принесли покаяние, исповедали грехи наши пред Богом и духовником, можем ли мы имеем ли право сказать, что мы безгрешны? И если св. апостол Иоанн, девственник и друг Христов, сказал о себе и о всех святых, что если мы говорим, что не имеем греха, то обманываем сами себя, и истины нет в нас: то можем ли мы о себе сказать, что мы уже не имеем греха? И родительские, и наши собственные грехи не совсем очищены в нас, ибо мы или не все грехи пересказали духовнику, или успели после покаяния опять согрешить. А чтоб и тени, и следа грехов в нас не осталось, этого никто благомыслящий не может сказать: аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем. Вот почему первые христиане и пустынножители ежедневно исповедают грехи свои, вот почему и нам Св. Церковь предлагает часто говеть, часто каяться, часто исповедать грехи. Ах, до самой смерти грехи останутся при нас, дотоле, пока мы сбросим с себя одежду тела сего ветхого и греховного человека! Если бы мы могли даже по воздуху летать, творили бы чудеса, и тогда мы не можем быть чисты совершенно от греха. Один Бог совершенно безгрешен. Самые добродетели наши нечисты пред Богом, ибо самолюбие и тщеславие оскверняют самые величайшие добродетели. Был ли на свете хотя один такой святой, который сказал бы: «я теперь свят, уже не стану более трудиться, молиться, каяться, проливать слезы о моих грехах». Один диавол может вложить в человека такую грешную мысль. Итак, когда ты умрешь, сбросишь с себя греховное тело, когда Святая Церковь, Вселенская Православная или даже сам Бог признает и назовет тебя святым: тогда ты будешь совершенно свят. Преподобного Антония уже ангелы несли в рай, и тут бесы старались соблазнить его гордостью: «ишь как тебя ангелы несут на руках! Ты теперь свят,» – говорили бесы. «Нет, – отвечал подвижник, – я грешный человек. При этом сказал бесам: «теперь я вас не боюсь», – когда ангелы пронесли его в двери рая. Как же после говения нашего дерзнем сказать, что мы святые, мы, которых и самое говение сопровождается грехами? Мы видели вас говеющими, но не видели вас кающимися. Истинно кающийся готов всенародно исповедать грехи свои, не устыдится стоять на месте мытаря, плакать и рыдать всенародно, воздыхать, припадать до земли, бить себя в грудь, давать клятву пред всеми, что он ни за что более не согрешит, отдаст пол-имения своего нищим, как Закхей все заграбленное возвратит. Пьяница всю жизнь не прострет рук к хмельной чаше, прелюбодей и не подумает о мерзости греха своего, вор скорее даст отрубить свою руку, нежели решится что-либо украсть. Словом, истинно покаявшийся ни за что не согрешит до смерти, оплакивая прежние грехи свои. А вы, не успев еще сбросить прежние грехи свои, уже задумываете: за какую пищу, за какой напиток вам в пост приниматься, чтобы опять потучнеть, опять вступить на путь нечестивых. Как, положив несколько поклонов, поставив несколько свечей пред иконами, поисповедавшись наскоро как-нибудь, ты думаешь, что ты уже святой человек? Это непростительная слепота: «аще речем, яко греха не имамы, себе прельщаем».

Господи! Очисти беззакония наши, чтобы нам не умереть во грехах. Аминь.