Письма духовным чадам

Взаимно приветствую Вас, и деток Ваших, и родных с наступившим Светлым Праздником и желаю Вам и Вашим присным душевного мира, здравия и радости. Простите, что не сразу отвечаю: устает голова и от обычного правила, и не может ясно выразить мысль.

Сочувствую Вам в Ваших скорбях и искушениях от больной: знаю, трудно их терпеть. Но Вы за послушание терпите, и Господь Вам за это воздаст. Теперь, судя по сложившейся обстановке, пришло время переменить квартиру для м. Р. Довольно погостила у Вас. Пусть поживет у сестры, братьев, а еще лучше у м. В. Посмотрите сами, как и где удобнее будет ее устроить. И в будущем, если бы, паче чаяния, пришлось ее на время взять к себе, то выговорить себе и помощь от родных ее, в виде переводов, что ли, на которые можно было бы указать вопрошающим. Помоги Вам в этом Господи, и я буду о сем просить. Ее проделкам и озорству не удивляйтесь; она вроде одержимой, и за свои ли грехи, или для нашего испытания, – а грехов у нее не больше, чем у нас, даже, может быть, и меньше, если ей мало дано и талантов благодати, – об этом ведает только Господь. Нам же сказано ни пред каким грешником не превозноситься и не уповать на свою исправность и отсутствие озорства: самоцен может съесть все наши подвиги и добродетели, если они есть. Кроткое терпение чужих грехов, хотя и самое трудное дело, но зато и самое прибыльное и верное. Так что и Вы не считайте время, проведенное с Р. для себя пропащим: где терпение, там больше спасения; сравнительно спокойная жизнь, хотя бы и с добрым молитвенным настроением, все-таки ниже беспокойной с плохим молитвенным настроением. Такова истинная расценка подобных вещей.

Вероятно, Клавдюша Вам пишет. При случае располагайте ее к простоте, терпению, кротости, чтобы не заниматься помыслами (не беседовать с демонами), а стараться всем делать добро ради Господа и никогда не унывать: все прощается кающемуся. Унылый не верит в милосердие Божие, а основывается на своих гнилых подвигах и якобы исправлениях. Крестная много ей об этом твердила, но она склонна забывать и носится с собой, как курица с яйцом. Постоянно ставит термометр к своему настроению. Увы, плоды себялюбия.

Я живу помаленьку. Прошу молитв. Всех вспоминаю и желаю всякого добра от Господа. Храни Матерь Божия.

Вторник Пятидесятницы, 18 июня 1935

Приветствую Вас и м. Е. с праздником Святой Троицы и желаю Вам от Утешителя всякого духовного утешения!

Письмо Ваше получил в свое время и читал его с отрадой, будто въяве беседуя с Вами, и так вспомнилось дорогое время в Акатове³! Получил и подарочек от Ан. и Сер., за что сердечно благодарю и вспоминаю их, как и вас всех.

К Вашим духовным строкам хочу в пояснение прибавить некоторые свои. Вы скорбите о своих немощах и неисправностях и добавляете, что они «несомненно погубят нас». От себя скажу: может и случится, если не будем сокрушаться и каяться. Если же будет сокрушение (и смирение), то сказано: «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит», т. е. не отринет, не осудит. Следовательно, надо бояться не погрешностей, а сердечной холодности, самодовольства, беспокаянного настроения.

Дальше пишете: «отчаяться боюсь, но и исправления от себя не жду». Справедливо, а я к этому добавлю: «и не дождетесь», потому что от нас это и не может быть, а бывает от силы Божией с некоторыми избранниками, так что гордиться нечем даже и им, и чужим добром оправдаться не пристало. Поэтому и сказано: «Если исполните (не своей, а силой Божией) все написанное, то не гордитесь, а говорите: мы рабы неключимые». Мы все помешаны на самоцене, поэтому и при малой исправности в каком-либо отношении набиваем себе цену и незаметно делаемся тонкими фарисеями: хвалимся тем, что сотворила с нами благодать (не мы) по милости Божией, а не за наши заслуги. Поэтому в духовном отношении исправность больше нам может повредить, чем неисправность с покаянным чувством. Вы скажете: «При исправности можно каяться». А в чем каяться, раз видим себя исправным? Тут один шаг и до прелести. Исправности истинной быть не может. Поэтому святые отцы учат, что делами мы не оправдимся, хотя и обязаны их делать (силою Божией), как птичка обязана петь, ибо на то и создана, а мы... «созданы на дела благая», такова наша природа. Смешно, например, гордиться, что у нас две руки и две ноги: такова природа; и делать добро – природное дело души. И если мы не творим, то тяжко грешим, нарушая природу и волю Божию. Вот и нужно каяться и сокрушаться, и за сокрушение Господь прощает грехи по Своей милости. Если бы даже жили и без греха, вполне исправные, то Господь спас бы нас опять за смирение и любовь к Нему беззаветную, как было и с Богоматерью, а не за исправность. Поэтому подвизаться можно, но не для оправдания своими подвигами и делами, а для стяжания большего смирения и покаяния. Поэтому если кто постится и молится не для стяжания смирения, а для богоугождения и своего оправдания, то ошибается. Поэтому подвизайся для смирения и сокрушения, и если этого не получается, а прошибает гордость и осуждение других, то лучше оставь подвиги, живи помалу и кайся во смирении.

Так, немощей не бойтесь, а сокрушайтесь и, благодаря Бога, говорите: «благо мне, яко смирил мя еси». Буду рад, если все поймете у меня. Непонятное переспросите. До слез было жаль о. Влад. Молюсь за него с любовью, сочувствую дочке. Он воодушевленно служил; как живой стоит в моих глазах. Одной молитвой заниматься нам не под силу и опасно от тяжести брани. Келейничать – спасительно. И Господь приходил послужить всем. И я с радостью пошел бы к кому-либо в келейники, но, увы, силы нет и возможности. Ногам легче стало. Всего доброго. Прошу святых молитв. Храни всех Матерь Божия.

Милость Божия буди с Вами! Дорогая матушка игумения! Взаимно приветствую и Вас и желаю Вам телесного и душевного укрепления и радости о Господе. Правда, немощей у нас бездна, и добрых дел нет, и страшит ответ Праведному Судии, но все это пусть покрывает с нашей стороны смирение и сокрушение как жертва, приятная Богу, и всецелое упование на милость Божию, без всякой оглядки на свои правила, дела и подвиги, паче чаяния и они все у нас гнилы и оправдательной силы не имеют. Оправдывает нас всецело милость Божия и любовь Его к нам. Спасение чрез веру, и «сие не от вас, Божий дар» (Еф. 2:8). «Вера твоя спасе тя», – говорил Господь всем грешникам. Когда оглядываешься на дела и учитываешь их, то убавляется всецелое упование только на милость Божию, чем огорчается и Господь. Если оправдание за дела, то уже по праву, а не по милости (Рим. 4). Недаром и осужден за это фарисей; тут тонкое, но глубокое искажение духовной жизни и сыновнего отношения к Богу. Дела должны быть по силе у каждого как проявление живой веры и покаяния, и только. За недостатком времени или места может иногда даже и совсем не быть внешних подвигов и дел, но оправдание последует, как было с разбойником, блудницей, мытарем.

Придавая известную ценность подвигам, Вы и ревнуете о них сверх меры и сил, отсюда мысли о сухоядении, недосыпании, отсюда переутомление головы, ног, полусонная молитва. Все это нуждается в исправлении и замене простым посильным режимом, без утомления головы и ног, с сокращением правил, с молитвой сидя и лежа, – и святой пророк Давид умилялся на ложе, – с устремлением всего внимания на терпение, сокрушение, безгневие, сочувствие всем, неосуждение и духовную помощь ближним. И великие старцы вкушали суп с маслом на первой седмице Великого поста. Изнеможение есть признак неправильного поста, оно так же вредно, как и пресыщение. Так учат святые отцы и опыт; поэтому часто исправность во внешних подвигах (пост, молитва, служба) соединяется и уживается с раздражительностью, сильным гневом, злобой, унынием, ропотом, самоценом. Кто в этом неповинен из нас, грешных? Таковы плоды неправильного настроения и действования. Св. прав. Евдоким мало подвизался во внешних подвигах, мало постился и вычитывал правил, а Богу угодил не меньше величайших подвижников. О чем и Господь засвидетельствовал открытием его мощей через полтора года, с обилием чудес.

Итак, будем преуспевать главным образом в евангельских заповедях (Мф. 5, 6, 7), возращать в себе живую воду смирения и любовь к Богу с постоянным сокрушением о грехах и с всецелым упованием в оправдании на волю Божию и Его милость, а не на добрые дела, без всякого учета подвигов, даже совершенно забывая их и употребляя только как опору и подкрепление духу, но не в ослабление духа чрезмерностью и непосильностью совершаемого (внешнего дела и труда) нами. Забудем об исправности и взыщем Господа в смирении и покаянии и посильном служении ближним: послужить им – выше поста и молитвы.

Сладкое для нас с Вами – лекарство, и употребляйте без смущения, также и рыбий жир, и масло. Мое здоровье стало похуже, перед Масленой был сердечный припадок, дважды был врач, сейчас, слава Богу, лучше; вредно всякое переутомление, и правило свое еще посократил. Нужен воздух, а я могу выходить лишь на десять минут. О питании забочусь, и сейчас отеки реже. Псалтирь прочитываю один раз по весь пост, сокращаю и часы.

«Воспомянух дни древния и поучихся» (Пс. 142:5), – говорит Псалмопевец. И нам вспоминать святое очень полезно. Это не празднословие, а отдых душе, замена духовного чтения. С утешением и я вспоминаю ваш хутор. Всем желаю здравствовать и спасаться о Господе. Благослови Вас Господь и храни Матерь Божия...

Дорогая М. И.!

Весьма был рад получить от Вас весточку, читать родные строки было, как праздник. Слава Богу за утешение! Настроение Ваше душевное мне весьма понятно и во многом, пожалуй, сходно: и у меня немощей не сосчитать. Но когда поймаю себя на счете добрых дел и успехов, – увы, бывает это как-то невольно, то укоряю себя за диавольский подвох и ложь сердца и стараюсь смириться всяко. А когда, обратно, видишь без счету свои немощи и придешь от них в безнадежие и уныние, то опять с укором себе скажешь: «Слава Богу, что не на что тебе уповать, нет своего доброго, не на чем успокоиться, все гнило и неладно, вот и уповай безраздельно на милость Божию, уповай сердечно со всем умилением, покаянием, смирением, как первый грешник и безответный. Чем полнее бывает такое сознание, тем мы ближе и милее Богу. Итак, не будем унывать в немощах, а, наоборот, через них приходить в еще большее смирение и преданность Богу. Всякий самоцен – гниль на духовном цветке, сердечная ложь, слепота и гордыня. Жаль болящих, но, с другой стороны, уповаешь, что это им всем во благо великое, только укрепи и помоги Господь. Думается, пришло время, Господь призывает Своих и очищает скорбями для перехода в небесную жизнь, для этого ведь и живем. Буди воля Божия и милость Его! Будем на это уповать и готовиться предстать Богу ежедневно, жить, как в Страстную неделю.

Клавд. помалу умнеет и, Бог даст, успокоится, когда будет постарше. Она все преувеличивает и вражьи наносы считает за свои. Вас она почитает, молитесь за нее. Прошу святых молитв. Благослови Вас Господь и Матерь Божия.

Дорогая матушка игумения! Молитвенно часто вспоминаю Вас и беспокоюсь о Вашем здоровье. Берегите остаток сил и не утомляйте сердце: лежите, кушайте и правило свое совершайте лежа или сидя на постели, хотя бы и чувствовали облегчение в сердце: сидеть с опущенными ногами уже утомительно для слабого сердца. Говорю Вам все с опыта. Вредно Вам и нагибаться, и это учтите и не смущайтесь лежать. Богу нужно Ваше сердце, а не ноги. Из простых средств очень помогает сердцу, печени и почкам, если пить как чай и вместо чая овсяную соломку: настричь в чайник, погреть и пить – вкус приятный и цвет вроде чая. Она помогает при отеках. Пить раза 3 в день, хотя по чашке неполной, а вообще жидкости сократите. Это главное для сердца. Соломку можно с молоком пить и с чем хотите. Дай Вам Бог еще пожить! Сиротать детям Вашим будет трудно. И мое здоровье ухудшается. Лето было прекрасное, сухое, а я ничуть не поправился. Худосочие увеличивается и нервы неважные, стало и сердце пошаливать, еще и склероз сильный, хотя вина пил мало. Приходится подлечиваться и надеяться на милость Божию. Скорби показывают, а вместе прокладывают путь к вечным неземным радостям и переживаниям, идеже Господь, Матерь Божия и святые.

Спаси Господи за молитвы в памятные дни и в праздники! Я неизменно тоже переношусь к родным с лучшими пожеланиями. Да, по слову Преосвященного Германа (брат владыки Варлаама. – Ред.), будем чаще встречаться у Матери Божией, постоянно взаимно прибегая к Ее всесильному покрову. Радуюсь, что Вам стало лучше, и Вы бродите. Просить смерти не надо бы, а лучше предоставить все воле Божией. Может быть, мы нужны кое-кому, вот Господь и оставляет пока и за нашу помощь близким. Хотя бы и молитвенную – ведь она поднимает и укрепляет душу другого, за кого молимся. Господь простит и наши личные немощи.

Вы оглядываетесь назад на прожитую жизнь и не видите за собой доброго, ценного. Не смущайтесь: хорошо, что не видите, будете искренне чувствовать себя, как мытарь, и несомненнее будет к Вам благоволение Божие. Наоборот, видение и оценка каких-либо своих подвигов и дел увеличит греховный и лживый самоцен и умалит всецелую надежду на единое милосердие Божие: дескать, я потрудился, а потому помилуй. Самое же верное и приятное Богу от нас следующее: «Господи, ничего не имею, не смею и очей поднять, помилуй мя по великой Твоей милости». И милость будет тем больше, чем больше будет сокрушения и упования на Бога, не на дела и что-либо свое.

За м. Р. молюсь. Царство ей Небесное. Сон про м. Е. знаменательный и похож во всем на истину. Слава бесконечному милосердию Божиему. Жизнь есть подвиг и страдание для добра и Господа. Чем больше страдаем со смирением, тем больше очищаемся и духом просвещаемся.

Болезнь, слава Богу, не увеличивается, но и не уменьшается. Худосочие даже и прибавляется, но буди воля Божия. Надо же чем-либо терпеть за свое убожество и худость. Храни Вас Матерь Божия Своим покровом. Благослови Господи!

Поздравляю Вас с днем Ангела! Шлю привет Вам, Е. и сестрице Вашей. Пожить ей у Вас подходит, и так сами обстоятельства складываются.

Вы просите указать Вам, если есть что неправильное в Вашем настроении. Опять разъясняю Вам кое-что. Вы хотите видеть свое исправление от немощей и упущений и этим оправдаться; вот это-то и не совсем правильно, вчитывайтесь в то, что писал раньше: Ваша душа еще не восприняла всего там сказанного; сразу и нельзя, не удивляйтесь: уяснится постепенно с Божией помощью.

Кратко повторяю: 1) оправдываемся не исправлением, не добрыми делами, – все это бывает у нас подмочено общей нашей греховностью и все это обязаны мы делать по своей богоподобной природе, – а оправдываемся смирением и покаянием: «жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Об этом найдете кое-где в письмах оптинского старца Макария. Поэтому благо, что у Вас есть погрешности и немощи: при покаянии и сокрушении Вашем они введут Вас в рай. А если не окажется их, то упование на свою исправность может Вам сильно помешать тайным самоценом, фарисейским упованием на понесенные труды, добродетели: «заслужила – заплати».

Далее пишете: «боюсь часто причащаться, не исправляюсь, грехи одни и те же». Хорошо, а белье и платье свое стираете часто, не сердитесь на их неисправность, на то, что всегда покрываются одной и той же пылью и грязью? Не наоборот ли? Так же смотрите и на чистоту души: чем больше заботится о ней человек, тем лучше; чем чаще смывает грязь, тем приятнее Господу: и не смущайтесь, что грязь одна и та же, лишь бы хуже не было, и то ладно. Безразлично, чем бы ни запорошилась чистота души: пришло время – и надо стирать, смывать нечистое покаянием. И Господу один кающийся грешник приятнее, чем десять самодовольных праведников.

«Хотелось бы быть похожей на М., а теперь, боюсь, не быть бы ниже мирских». Это значит, хотите опять в праведницы, не любите смирения, все хотите к высоте. Это все лукавый хочет из Вас на все лады сделать такую, чтобы Вы подумали о себе: «несмь, якоже прочии человецы». А почему зазираете Вы мирских? Разве не знаете, многие мирские будут выше монахов. У мирских много бывает смирения мытарева, терпения, сокрушения, а у монахов очень часто – самоцен, черствость сердца, фарисейская праведность («потрудился – заплати»). Смиренный ни с кем себя не сравнивает, всех видит лучше себя и ближе к Богу, себя же в некоторых отношениях считает хуже демонов. Конечно, до такого смирения нам не дорасти, но хотя бы во всем и за все себя укорять в сердце (не на словах, это часто бывает лишь гордой рисовкой), никого не осуждать и ни над кем не возвышаться.

«Упускаю правило, устаю...» Ну и что же? Ведь спасаемся мы не правилом, а смирением и вздохами к Богу вообще. Вы же как будто придаете большое значение количеству поклонов и прочему читаемому. Нет, все это может оказаться медью звенящей: все дело в сокрушении сердечном. Вам полезно правило установить не количеством, а временем, например: утром можете помолиться один-два часа. Вот, не спеша, с сокрушением сердечным, а местами с остановкой, если усладилось и умягчилось сердце, и совершайте что-либо из Вашего правила, не задумываясь выполнить все. Так может случиться, что Вы пройдете всего только 1/2 или 3/4 прежнего правила, и назначенное время кончилось, дальше дела послушания (уборка, печка и т. п.).

И что же? Не смущайтесь, кончайте на том, сколько успели, и знайте, что Господь больше с Вас не спросит, а за спешку никогда не похвалит. Ему нужно Ваше сердце, а не учет поклонов, не механизм вычитывания. Иной, быть может, один канон или акафист будет читать целый час, но с плачем и отрываясь для сердечных воззваний к Богу, – вот это настоящая молитва. Можно и Евангелие, и Псалтирь читать, опять, без глав и разметок, а по силе и по времени, заботясь о качестве, чтобы читать с самоуглублением, а не со спешкой. Ради дела послушания и заботы о ближних надо всегда сокращать время моления своего, так как послушание выше поста и молитвы, и не смущаться, а сознавать важность служения ближним. Количество поклонов и некоторая исправность в правиле необходимы для новоначальных, чтобы приучить их к молитве, а когда молитве навыкли уже до некоторой степени, то числом поклонов связывать свое чувство не следует, а лучше молиться свободно, сообразуясь лишь с количеством времени.

«Побраните меня и укажите недостатки». Прежде всего, Вас надо похвалить за откровенность и ревность о спасении. А побранить Вас надо за преувеличенную любовь к исправности, за высчитывание добрых дел и подвигов и за упование на них, почему и не видите безграничной ценности смирения, превышающей все наши дела и хромлющие добродетели. Этот слабый фундамент, можно сказать, из песка и очень терпим только при начале духовной жизни, а дальше повредит подвизающимся: легко при внешней исправности (вычитка правил, соблюдение постов) и при свободе от внешних падений перейти к духовному самоцену и гордыне, а отсюда к святости или прозорливству с левой стороны. Скорее выбросьте этот фундамент из головы и из сердца, бросьте ценить подвиги, исправление правил и т. п. Делайте всякое доступное добро и несите всякий подвиг как приказ от Бога, ничуть не расценивая его, ибо ценность не в них, а в стяжании чрез них смирения, веры, глубокой чистоты, покаяния, сокрушения, наконец, любви к Богу и к ближним. Никто не хвалит ученика, когда он еще учится, но когда получит диплом. Все подвиги – это только уроки (подпорки), а диплом – в смирении, сокрушении, чистоте (возможной). Другой придет во все это через скорби или болезнь, без особых подвигов и правил, и он будет не ниже подвизавшихся. Вот и делайте свой душевный фундамент, ища самоукорения, покаяния, терпения, сокрушения и надежды крепкой, необманной на милость Божию. И на Страшном суде праведники сознаются только в своем смирении и никчемности, а не в добрых делах, хотя их и делали. Вот истинное настроение.

Ек. пусть много не плачет о храме, ведь у каждого из нас по милости Божией есть или должен быть свой храм – сердце: зайди туда и молись сколько есть сил и времени. Если этот храм не устроен или будет в забвении (без внутренней молитвы), то и видимый храм мало поможет. Привет и благословение М. А. и С.

Приветствую Вас, дорогая матушка игумения, с Петровым днем и бывшим престольным праздником в церковной школе. Помню, как молился у Вас тогда среди расцветшей природы. Слава Богу, есть что вспомнить. Читая Ваши строки, я радовался за Ваше простое доброе настроение. Берегите его. И пост у Вас правильный, посильный, ничего не меняйте, разве только в сторону ослабления, но не усиления, усилением принесете вред душе и телу тем, что внимание свое от Господа перенесете на еду и расценку ее и себя, а ослабевая в силах, исполнитесь всякого смущения. Все это будет неладно. Старец Гавриил, например, позволял себе и гостям своим вкушать с маслом даже на первой седмице Великого поста, чтобы не ослабеть, помня слово Господа, что не человек для субботы, но суббота для человека. И Давид ел хлебы предложения, т.е., с нашей точки зрения, допустил как бы святотатство. Так что не занимайтесь вопросом о посте, делайте по силам и даже можете по немощи вкушать рыбу и елей накануне причастия до всенощной, делая это со смирением, ради укрепления сил и с глубоким благодарением Господу. Бойтесь оценивать пост и количество молитв – свихнемся с сыновнего смиренного пути в ненавистное Богу фарисейство и самоцен. Где расценка, там наместничество, а не сыновство, хотя и грешное. Внимание держите не подле внешнего, а подле внутреннего: есть ли молитва в сердце, не огорчила ли кого, не помогла, может быть, кому духовно, не рассердилась ли, не пристрастилась ли к чему, может быть, была нетерпелива, уныла. Больную плоть нечего распинать, а надо поддерживать. Вы нужны всем своим чадам и неправильно написали обратное. Сейчас в десять раз больше нужны, чем прежде. Пусть и немощей много. Господь за них не осудит, если будем смиренно взывать: «Господи, прости!» Даже наоборот, они ведут к смирению, то есть самому главному и необходимому в деле спасения, почему и Давид славил Господа за допущение немощей: «благо мне, яко смирил мя еси». Поэтому не унывайте в немощах и не считайте их за своих врагов, – наоборот, они, хотя и невзрачные, но наши духовные друзья-мытари.

Таня подвизается, но пост у нее выше смирения и послушания, рыбу в Великий пост не съест, хотя бы и ослабела до смерти. Не совсем это право, не по сыновнему смирению, а по рабьей оценке. Все же она, кажется, начинает внутреннее ставить выше внешнего. Клавдюша – яркий пример извращения правого пути спасения через заботу о внешнем (пост, молитвы, поклоны, слезы) с забвением внутреннего – очищения сердца от злобы и всякой нечистоты.

Привет всем. Будьте здоровы. Поживите еще. Храни Вас Матерь Божия.

С уважением...

Приветствую моих духовных чад!

Не ждите добродетели, как выпечки блинов, она достигается годами, а что нужно – это всегда, даже до гроба, принуждать себя ко всякому добру, оплакивать погрешности и смиряться, надеясь, что Господь не осудит смиренного и сокрушенного сердцем.

И смирение, опять, приобрести трудно, но, по крайней мере, стремись к нему и укоряй себя, как мытарь. Это могут делать все. Надо со грехом бороться всегда и укорять себя за неисправность и грехи, и смиряться, и оплакивать, за это Господь и помилует. А исправности ждать на небе, на том свете.

Худо бывает, когда человек при неисправности еще и дерзок, не смиряется, от этого отставать надо.

Молитвенно приветствую всех вас, своих духовных чад!

Желаю вам всем идти путем правым, Божиим, не свертывая на распутии, не потерять венец. Чтобы этого навеки печального конца не случилось с вами, нужно всегда возобновлять в памяти главные основы. В чем заключаются эти основы? Многие подумывают, что они заключаются в молитве, в посте, в целомудрии, нестяжательности. И это отчасти верно и тоже весьма необходимо, но все-таки это не самое главное. Пример фарисея показывает, что и пост, и молитва могут быть и не приняты Богом. Ничего не ест и бес. И нерадивые девы блюли целомудрие и не имели стяжаний. Однако все указанные добрые подвиги не помогли перечисленным лицам: они отвергнуты Господом за то, что не имели в душе главного, не имели соли, которая осолила бы духовные подвиги и соделала их пригодными и доброплодными. Вот как важно иметь основу в душе, фундамент. Да и в житейских делах без фундамента не прочно никакое дело и никакая вещь.

Итак, в чем же главная основа духовной жизни, тем более равноангельской? Слово Божие говорит об этом ясно: «На кого воззрю, – спрашивает Господь, – только на кроткого и смиренного...» Ибо послушание паче поста и молитвы. Итак, вот главная основа: смирение, послушание и кротость. Без них теряют цену все наши подвиги. Монах без послушания – то же, что мирянин. Ангел, живущий без послушания и живущий по своей воле, есть бес. Он бесом соделался через ослушание и дальнейшее противоречие и противоборство. Как известно, жизнь наша духовная протекает теперь в большом неустройстве и без руководства. Вот и нужно еще больше испытывать себя, как советует апостол: «В вере ли мы?» Или уже потеряли главное, т. е. основу, или близки к потере, уклонились на самостоятельную жизнь, выйдя из воли благодати, а вместе и утеряв первую благодать?

Вот в духовной жизни грех ослушания и своеволия – один из самых тяжелых. Наоборот, послушание и смирение сильны сами по себе и без других подвигов и даже при больших грехах, как это видим на примере мытаря, блудницы и блудного сына покаявшихся.