XV. Петровское общество вспоможения бедным (при Введенской церкви)

Учреждение общества. – Первый год. – Дневной детский приют. – Богадельня для престарелых. – Пожертвования А. И. и Н. С. Кашинцовых и постройка обществом собственного дома. – Постоянный детский приют. – Библиотека. – Пожертвование И. М. Веретенникова. – Новый дом общества. – Третий дом, построенный на капитал А. А. Лисенковой. – Дом трудолюбия. – Церковь и пожертвование О. И. Дубышевой. – Маловишерский санаторий для слабых детей. – Новое пожертвование А. А. Лисенковой и расширение богадельни. – Лазарет. – Заметка о детском приюте. – Пожертвование А. А. и С. А. Кашинцовых и взнос А. Б. Враского. – Убежище для взрослых калек. – Краткий обзор некоторых сторон жизни и деятельности общества. – Деятели и благотворители. – Замтки.

«Общество вспоможения бедным в приходе Введенской церкви, что на Петербургской стороне», учреждено в память исполнившегося в 1872 году двухсотлетия со дня рождения императора Петра Великого и с высочайшего соизволения наименовано Петровским. Открытие общества состоялось 22 октября 1872 года. По своему уставу общество в общем не отличалось от других, ранее его открытых, приходских благотворительных обществ.

Почин в учреждении общества принадлежал настоятелю Введенской церкви, протоиерею Г. А. Смирягину и некоторым прихожанам. Устав подписан, кроме протоиерея Смирягина, священником С. И. Прозоровым, диаконом Н. И. Добронравовым и церковным старостой Н. А. Ивановым. В списке членов, приложенном к уставу, напечатанному в 1872 году, значатся фамилии Авериных, Жуковых, Елисеевых и другие, всего 129 лиц. Конец первого года насчитывал уже 238 членов.

С первых же дней общество удостоилось получить пожертвования от высочайших особ: от великой княжны Марии Александровны, от великих князей Владимира, Сергия и Павла Александровичей. Из прочих жертвователей И. А. Аверин, В. А. Аксентьев, А. И. Кашинцов, А. А. Лисенкова и П. Д. Мальцев пожертвовали по 100 рублей. Приход первого года выразился в цифре 5,953 рублей. Расходы предстояли значительные, так как Петровское общество в ту пору было единственным на всей Петербургской стороне, которая принадлежала к беднейшим частям столицы. И общество, имея дело с «огромным множеством» лиц, находящихся в совершенной нищете, не надеясь на свои местные средства, обращалось и к сбору пожертвований вне Введенского прихода, хотя этот сбор, как оказалось впоследствии, совершенно не оправдал возлагавшихся на него надежд.

Первоначально вся деятельность выражалась в выдаче денежных пособий нуждающимся. Но стремясь к расширению своей деятельности по части вспоможения бедным и стараясь о доставлении им помощи наиболее существенной, совет общества, вскоре после открытия своих действий, остановился на мысли учредить дневной детский приют. При этом было принято в соображение то, что многие бедные вдовы, которые еще в силах зарабатывать себе пропитание трудами рук своих, не могут отлучиться на заработки, будучи обременены своими малолетними детьми; с другой стороны и дети, которые с раннего возраста принуждены бывают просить милостыню и привыкать к праздности и тунеядству, грозят в будущем обратиться во вредных, или, во всяком случае, в бесполезных людей. Таким образом, для устройства приюта совет имел в виду предоставить вдовам возможность трудиться и содержать себя своими трудами, а детям доставить убежище, где они, проводя целый день, получали бы, кроме теплого крова и сносной пищи, первоначальное здоровое духовное и нравственное воспитание.

Первою лептой, поступившей на устройство детского приюта, были 30 рублей, собранные со спектакля, данного в день двухсотлетней годовщины дня рождения императора Петра Великого нижними чинами 13-го пехотного Белозерского его королевского высочества герцога Гессенского полка, квартировавшего в городе Велюне, Калишской губернии; деньги эти переданы были в общество редакцией газеты «Русский Инвалид», куда они были присланы.

На учреждение приюта испрошено было благословение покойного митрополита Исидора и 4 февраля 1873 года, в день именин митрополита, приют был открыт. Приют поместился в четырех комнатах, с передней и кухней, в доме купца Беляева, по Гулярной улице, № 21 и 23 (ныне 22).

Дети в приюте оставались с 8 часов утра до 9 вечера; носили в приюте одноцветные приютские блузы; неимущим выдавалась одежда и на дом. Для обучения дети разделены были на две группы. Закон Божий преподавал безмездно священник С. И. Прозоров, прочие предметы, также безмездно: Е. Г. Смирягина, А. Г. Смирягина, Е. И. Беляева и И. И. Быстреевский (пение). Дочь штабс-капитана Л. А. Порошина, получавшая от общества небольшое вспомоществование, взялась быть смотрительницей приюта без особого за то вознаграждения, и проводила с детьми целиком весь день. Главное внимание при воспитании детей обращено было на религиозно-нравственное направление детей, на то, чтобы приучить детей к молитве, труду, порядку, послушанию и привить им основные нравственно-христианские начала жизни. Относительно успехов в обучении в первый год замечено в отчете, что большинство детей начало учиться с азбуки, однако к концу года, благодаря усердным стараниям барышень Смирягиных и Беляевой, дети досконально выучились грамоте и начаткам арифметики; и нравственный их уровень заметно повысился. Наставницы ежемесячно собирались на совещания о предметах, касающихся учебной части приюта, и выдавали детям, для представления их домашним, аттестации об их успехах и поведении. Детей в приюте в первый год было 30: 15 мальчиков и 15 девочек.

Учреждение приюта и постановка в нем дела воспитания бедных детей вызвали общее одобрение и полное сочувствие членов общества. Поступило много пожертвований в пользу приюта классными и учебными принадлежностями, книгами; многие лица интересовались посещать приют. Совет завел так называемую почетную книгу, и известный писатель В. А. Теплов, тогда бывший секретарем российского посольства в Константинополе, своей записью в книге выразил общее мнение: «Посещение мною Петровского приюта оставило во мне самое приятное воспоминание тем образцовым порядком,. который существует в этом заведения, чему лучшими доказательствами служат как успехи учеников, так и их довольные лица».

Хотя второй год дал сравнительно незначительную сумму прихода, всего 2,500 рублей, но на общем собрании по окончании года общество поручало совету озаботиться устройством в будущем году, сверх имеющегося детского приюта, еще и богадельни для престарелых. Богадельня была открыта 8 июля 1875 года, по большой Спасской улице в доме № 11 (ныне № 9). Домовладелица А. А. Лисенкова, в благодарную память об императоре Петре Великом, посетившем однажды владеемый ею дом и взыскавшем своими милостями ее предка, предложила для богадельни квартиру из трех комнат безмездно. Другая жертвовательница, не объявившая своего имени, на свой счет приняла все издержки по первоначальному обзаведению богадельни. Работы по приспособлению квартиры принял на свои счет А. И. Иванов. Члены-попечители собрали от разных жертвователей специально в пользу богадельни 500 рублей. Затем начался целый ряд других, менее крупных пожертвований. Принято было в богадельню 12 старух. В первые годы они не получали одежды и обуви.

Жизнь, уложившаяся в прочные рамки, текла мирно и без перемен. В шестой год существования общества М. С. Мальцова пожертвовала 1,000 рублей, как первый вклад на составление капитала на приобретение собственного дома для учреждений общества. Был начать сбор пожертвований для этой цели, но сбор шел медленно. Во время сбора общество узнала от одного из своих членов, что тяжко больной прихожанин Введенской церкви, член совета и общества, купец Александр Иванович Кашинцов высказал желание пожертвовать на постройку дома 30,000 рублей. Члены совета в полном составе явились благодарить умиравшего жертвователя, который, подтвердив свое решение, прибавил, что и жена его, Наталья Степановна, приносит в своем завещании дар обществу: пустопорожнее место, между Стрельнинской и Ораниенбаумской улицами, для постройки на нем дома. Совет с радостью выслушал эти слова и, вернувшись в приют, пригласил туда всех богаделенок, и тут было принесено благодарственное молебствие Господу за ниспосланный паче чаяния дар и горячия молитвы о выздоровлении жертвователей. Кашинцовы умерли почти одновременно, муж 2, а жена 7 июня 1879 года.

Трехэтажный каменный дом общества, построенный на средства и на земле Кашинцовых, по Стрельнинской улице № 9 и по Ораниенбаумской № 10, был окончен постройкой в 1881 году и 22 октября этого года состоялось торжественное освящение дома. Дом, построенный при безвозмездном участии архитекторов А. А. Зографа и А. И. Аккермана, обошелся в 33,811 рублей. Еще за месяц до торжественного освящения в дом были переведены благотворительные учреждения общества, и поместились в трех удобных квартирах с общими обширными кухней и столовой в нижнем этаже; остальные пять квартир были сданы в наем. Память щедрых жертвователей совет увековечил постановкой в зале, предназначенной для заседаний совета и общих собраний общества, портрета А. И. Кашинцова, который был написан художником Щербатовым, и на сторонах дома, выходящих на обе улицы, сооружены вывески с надписями о создателях дома.

С постройкою этого дома для общества началась счастливая эра. В том же 1881 году общество приобрело соседний со своим участком участок земли с деревянным домом, по Стрельнинской улице № 7, который продавался за 8,000 рублей. У общества было свободным пожертвование Мадьцовой; был произведен дополнительный сбор; всего составилось 2,059 рублей. Этого было мало. Но когда А. А. Лисенкова к этому капиталу прибавила еще свое пожертвование в 1,368 рублей, то совет перестал задумываться и прибавил запасных средств общества. Купленное дворовое место предназначалось для постройки разных служб, так как участок Кашинцовой был тесноват, и на разведение хоть небольшого садика.

С этих пор благотворительные учреждения общества стали на твердую ногу, а затем стали и постепенно расширяться. В 1882 году, в ознаменование десятилетия общества, учреждено было в приюте 10 кроватей для бездомных детей, с 1882–83 года. Но еще в десятый год было уже принято на полное содержание в приюте двое детей одного бедного прихожанина, которых, ввиду развратной жизни их родителей, совет не нашел возможными отпускать из приюта домой на ночь. Все обзаведение нового приюта принял на себя избранный в почетные члены И. А. Аверин, и в благодарность за это общество решило поместить и его портрет в зале заседаний. Число богаделенок, постепенно увеличиваясь, доведена было до 20.

Прошел только год со времени покупки дома № 7 по Стрельнинской улице, и общество нашло возможным прикупать соседнее дворовое место с домом и с другой стороны своего дома, под № 11, за 4,000 рублей, причем из сумм общества уплачено было только 1,500 рублей, а остальной капитал, в 2,500 рублей, составился из пожертвований: А. А. Лисенковой – 1,300 рублей, Г. П. Елисеева 800, неизвестного 200, Э. А. Роста и А. А. Петрова по 100 рублей.

С января 1883 года положено начало детской библиотеки. Председатель совета обратился к издателям детских и некоторых других журналов о присылке их изданий, и 8 редакций выслали свои издания безмездно. Теперь у общества существует своя библиотека, преимущественно из книг духовного содержания.

Скончавшийся в январе 1886 года, проживавший по 5-й линии Васильевского острова, мастер серебряного ремесла Иван Михайлович Веретенников, по влиянию своего духовного отца, члена общества, священника церкви Елисаветинской Елисеевской богадельни В. П. Ушакова, отказал обществу почти все свое имущество, с тем, чтобы общество приняло на себя те обязанности, которые лежат обыкновенно на родных, относительно его поминовения. Ликвидация имущества дала в пользу общества около 26,500 рублей. Общество устроило о почившем сорокоуст, отправило панихиды, взяло на себя наблюдение за его могилой, поставило в зале общества иконы (в том числе и ангела покойного – Иоанна Лествичника) с неугасимой лампадой и мраморную доску с именами Веретенникова и священника Ушакова.

Получив капитал по завещанию И. М. Веретенникова, общество решило выстроить новый дом, специально приспособленный под богадельню и приют. Закладка произведена была в 1887 году, в день рождения императора Петра Великого, 30 мая, на дворовом месте по Стрельнинской улице № 11, где находившийся ветхий деревянный дом еще ранее был срыт до основания. Постройка дома велась под наблюдением архитектора В. А. Лучинского, взявшего на себя весь архитекторский труд бесплатно, сдана была подрядчику за 24,000 рублей. К августу 1888 года, как условлено было в контракте, дом был готов, и в августе в него были переведены и приют, и богадельня; освящение происходило 29 августа. Этот год ознаменовался увеличением призреваемых как в богадельне (до 21 вместо прежних 18), так и в приюте (до 37 вместо 32); увеличилось и число постоянно призреваемых (до 18 вместо прежних 13).

Едва закончилась постройка второго дома, как обществу привелось строить и третий дом. Вдова подполковника Александра Александровна Лисенкова в ознаменование чудесного события 17 октября 1888 года пожертвовала обществу 20,000 рублей на постройку обществом на имеющемся третьем дворовом месте, по Стрельнинской № 7, тоже свободному, так как бывший на нем деревянный дом тоже был срыт, дома трудолюбия с церковью, чтобы в этом доме бедные жители Петербургской стороны и в особенности питомцы приюта, достигшие возраста, долее которого не могут оставаться в приюте, могли, под руководством опытных учителей и учительниц, изучать ремесла, мастерства и разного рода рукоделия, знание которых облегчало бы и обеспечивало им приобретение куска хлеба честным трудом. Устройство церкви вызвано было желанием дать дряхлым богаделенкам и малым детям возможность исправнее посещать богослужение, так как от приходской церкви дома общества расположены не в близком расстоянии, да и самое посещение церкви, особенно в дни больших праздников, вследствие переполнения храма молящимися, сопряжено для слабосильных со значительными трудностями. Члены общества собрали потребную сумму на неугасимую лампаду в предположенной церкви, художники М. Л. Щербатов и М. Е. Малышев обещали написать некоторые иконы, И. С. Тимофеев обещал пожертвовать хоругви, Т. Е. Романов – плащаницу, А. Н. Иванов – мраморную доску для помянника, другие – церковную утварь и различные принадлежности церковные. Государь император, в Бозе почивающий, на всеподданнейшем докладе министра внутренних дел о пожертвовании Лисенковой, написал: «Сердечно благодарю». Гражданский инженер В. А. Лучинский принял на себя безмездно всю архитекторскую работу, постройка сдана была подрядчику за 22,000 рублей, 15 мая 1889 года причтами Казанского и Владимирского соборов произведена была закладка дома, а к концу строительного сезона 1890 года новый трехэтажный, не считая подвального этажа, дом был уже готов. Сестра первого жертвователя, обогатившая общество, покойного А. А. Кашинцова, Ольга Ивановна Дубышева пожертвовала 15,000 рублей на. отделку церкви и учреждение при доме трудолюбия особого кулинарного отделения, в котором женщины, основательно изучив кулинарное дело, легче могли бы доставать себе места. А. А. Лисенкова прибавила к этому капиталу еще 2,000 рублей на приобретение церковной утвари. К. И. Цветков, Е. Н. Мещерская и М. М. Ефимова на тот же предмет пожертвовали по 100 рублей.

Церковь отделана в византийском стиле, по проекту и по рисункам гражданского инженера С. И. Андреева, безмездно принявшего на себя все работы по составлению рисунков и надзору за исполнением работ. Резные работы по дереву поручены были подрядчику А. И. Иванову, который сделал скидку в 1,000 рублей со счета, за что и был избран в почетные члены общества. Наш знаменитый художник И. Е. Репин своею мастерской кистью набросал икону Нерукотворенного Образа, которая помещена в художественном, по рисунку архитектора И. П. Ропета, дубовом киоте в бронзовой раме с имитацией драгоценных камней и с надписью: «Господи, спаси царя и услыши ны». Художник М. Л. Щербатов написал икону св. благотворного великого князя Александра Невского, художник М. Е. Малышев – икону святителя Николая Чудотворца; художник Е. Е. Волков – образ Снасителя, помещенный на наружной стороне алтаря; художник В. М. Васнецов прислал копию со своей известной картины в Киево-Владимирском соборе – Божией Матери, несущей Спасение; реставратор императорского Эрмитажа Т. Е. Романов – дал два образа: Спасителя, помещенный на церковной лестнице, и святителя Николая Чудотворца. Кроме того, по заказу общества, академиком бароном М. П. Клодтом исполнены иконы св. Марии Магдалины и Ксении, Тайная Вечеря, Благовещение и иконы четырех евангелистов в иконостасе; художником В. И. Худояровым – большая икона святых, память которых празднуется 17 октября. Эта икона заслуживает подробного описания. Посредине изображен пророк Исаия со свитком, на котором начертаны его пророческие слова: «От смерти избавлю их. Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?» (Ос.13:14); справа – св. Андрей Критский, держащий в руках икону, точную копию находившейся в вагоне-столовой императорского поезда 17 октября; слева – свв. Косьма и Дамиан, за ними свв. Лазарь, Леонтий, Анфим, Евтропий и преподобный Антоний; вверху – Божия Матерь, осеняющая всех Своим омофором. Художник Худояров написал и другой образ, имеющий историческое значение, – на этот раз только для общества: на нем изображены святые, коим тезоимениты все члены семейства Кашинцовых: великая княгиня Ольга, великий князь Александр Невский, Мария Египетская, Иоанн Богослов, Иоанн Креститель, Мария Магдалина, преподобный Никита, мученики Сергий, Анна, епископ Иерусалимский Александр, Григорий Декаполит и Сергий игумен; образ этот сооружен по заказу О. И. Дубышевой. Тем же Худояровым написаны образ св. царицы Александры и изображение Св. Духа в иконостасе, над иконой Тайной Вечери. М. Е. Малышевым написаны 8 икон вверху в иконостасе: Иоанна Крестителя, пророка Илии, апостолов Петра и Павла и Андрея Первозванного, Пантелеймона, Сергия Радонежского и Георгия Победоносца. Запрестольный образ на стекле писан художником Беляковым. Двунадесятые праздники приобретены от художника Т. Е. Романова. Копии с Неффа и Брюлова исполнены художниками А. И. Зреляковым и А. А. Жаровой. Образ св. Исидора Пелусиота, данный обществу при учреждении митрополитом Исидором, также помещен в церкви.

Церковная утварь в значительном большинстве пожертвована: К. И. Цветковым, А. Н. Ивановым, Е. Н. Мещерской, М. М. Ефимовой, неизвестным и другими. 30 августа 1890 года состоялось поднятие колоколов и водружение крестов, причем протоиерей Троицкого собора, первенствовавший за богослужением, произнес воодушевленное слово; освящение церкви состоялось 11 октября того же года и было совершено преосвященным Антонием, тогда ректором С.-Петербургской духовной академии, а ныне митрополитом С.-Петербургскими, причем участвовавшей в богослужении тогда ректор Петербургской духовной семинарии архимандрит Антоний, ныне преосвященный ректор Казанской духовной академии, говорил слово о значении храма в деле благотворительности. «Выходя из храма, люди не могут уже относиться к ближним с тем бессердечием и безучастием, какое им внушает диавол и мирские обычаи. Чужие друг другу по жизни, они хоть во святых храмах научаются понимать эту жизнь, как внутреннее родство со всеми, научаются иметь сердечное общение с ближними. Храм сей построен для людей, не бывших чужими друг другу еще раньше, для людей, 17 лет тому назад соединившихся в благотворительное общество. Но, конечно, и для такого почтенного общества нисколько не умаляется объединяющее значение храма. Великое дело благотворительность, но вне христианства, вне Церкви и без Христа, она не сохраняет и половины своей силы. Можно одевать и кормить бедного, но если это делается холодно и без любви, без сердечного к нему участия, то черств ему кажется подаваемый хлеб и душит его дареная одежда. Люди бедные, обиженные и изгнанные, нуждаясь в пище, одежде и жилище, еще более нуждаются во внутреннем сердечном участии, в любви. Поэтому, встречая благодетелей, помогающих им холодно, по одному только долгу человеколюбия и тем более – из гордости и тщеславия, ради благодарности правительства, – эти обездоленные бедняки мало находят в том отрады; благодетельный дом становится для них тюрьмой, и сердца их, ожесточенные против людей и против жизни, пребывают в прежнем закоснении.

«Благотворитель-христианин есть истинный благотворитель: он старается войти не во внешние только нужды бедняка, но и в самую душу его, принять на себя его горести, по примеру Христа, Который «взял на Себя наши немощи и понес болезни» (Мф.8:17). Во всех своих столкновениях с нуждой и слабостью он руководится духом Спасителя нашего, о Котором издревле предсказали пророки: «вот, Отрок Мой, Которого Я избрал, возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд. Не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его. Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит» (Ис.42:1–3).

Вот на какую высоту поднимается дух благотворительности если она есть благотворительность христианская, исходящая из мысли, что все мы дети одного Отца и потому братья друг другу. Вот эту-то высокую мысль должен напоминать вам сей святой храм, знаменующий собой, что ваше благотворительное дело есть дело христианское, а не мирское. Собираясь в это священное, небеси подобное жилище Божие, слушая все вместе – благотворители и вспомоществуемые –учение Божественного Слова, будем помнить, что все мы тем самым равно становимся Христовым семейством; ибо Он Сам назвал так слушателей и исполнителей Его слова. Взирая на благолепные лики угодников Божиих и воспевая их подвиги, утвердимся и в том убеждении, что заповедь любви христианской и высокое учение о христианской благотворительности, любящей и смиренной, не есть неосуществимая смертными людьми мечта, но заповедь, действительно исполнимая, исполнявшаяся во все времена христианской благодати, но исполнявшаяся лишь теми, которые «искали Бога» и подражали Спасителю в жизни. Наконец, пусть бескровная жертва, приносимая о грехах человеческих на этом святом престоле, пробуждает в нас сознание общей нашей греховности, и, с одной стороны, пусть располагает нас к снисходительности, терпению и смирению в обращении с меньшей братией, а с другой – пусть побуждает нас к самому высшему, ни с чем несравнимому роду благотворения: к облегчению духовных ран ближнего, по мере сил каждого, ко взаимному врачеванию совести, ко взаимному напоминанию о Боге и страшном суде Его, к усовещению беззаконных, к смягчению жестокосердых, к утешению унывающих, к пристыжению прелюбодеев, дабы всем нам вместе преобороть господствующий над нами грех, всем приблизиться ко Христу и принесенной Им с неба вечной жизни, и достойно истинных христиан «едиными усты и единым сердцем славити и воспевати пречестное и великолепое имя Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков».

В западных государствах благотворительность отделена от христианства. И что же? – Там нет любви к ближним, нет истинных благодетелей, которые бы не деньги только, и не слова и речи, но самые души свои отдавали ближним своим, – которые бы умели действительно любить, действительно становиться братьями всех страждущих и обремененных. Поэтому благотворительность давно сделалась там предметом жестоких обличений литературы, да и у нас по той же причине становится тем же, ибо люди, забывшие Христа и Церковь, истинными благотворителями нигде и никогда быть не могут, и чем больше фраз говорят они о гуманности и равенсте, тем менее становятся к тому способными. Если теперь не сословность разделяет людей и мешает найти внутреннее родство с ближними, то различие состояний если не это, то уровень образования, и особенно последнее, ибо, назначенное к тому, чтобы всех соединять, образование наше, если оно отдалено от Христа, только разобщает людей, только себялюбием и гордостью наделяет, только леденит сердца и делает для них простой народ настолько чужим, что даже говорить с ним образованные люди разучились. Им ли любить всякого? Им ли смягчать любовью ожесточенные сердца? Им ли успокаивать озлобленные души и примирять обездоленных отщепенцев с жизнью? Нет, никакие фразы, никакие курсы политической экономии не могут научить любви, если нет между нами Христа. Только Он, благий и кроткий, призывающий труждающихся и обремененных, – только Он, принявший мытаря и блудницу, может сливать сердца людей, разобщенный гордостью и себялюбием. Если есть между людьми Христос, то есть и сознание своей греховности, своего пред Ним ничтожества, своей духовной нищеты; а если есть такое смирение, то бежит от нас главный враг истинного благотворения – гордость, и приближается к нам любовь и благоснисхождение, вносится в наше сердце нежное участие к нуждающемуся, удаляется от нас и раздражительность при виде несовершенств меньшей братии, и гневливость на их проступки и нерадение».

В молебствии, бывшем после освящения храма, участвовал и о. Иоанн Кронштадтский. Словом, общество как в устройстве церкви, так и в освящении ее сумело достигнуть редкого великолепия.

Святейшим синодом определен к новой церкви штатный причт, а духовная консистория снабдила ее и метрическими книгами. С устройством церкви обществу открылась полная возможность в точности выполнять желание жертвователей, большей частью приносивших свои пожертвования, как и в других обществах, с просьбой о церковном поминовении дорогих жертвователям имен.

К отчету за 18-й год деятельности общества приложены фототипические снимки как здания дома трудолюбия, так и внутренности церкви. В 1897–98 году церковь расширена устройством обширных хор, причем А. А. Лисенкова пожертвовала на этот предмет 500 рублей.

Дом трудолюбия был открыт 17 октября 1890 года. Он был рассчитан на наличность двух отделений, мужского и женского, но пока существует только женское отделение. При доме трудолюбия устроена трудовая женская профессиональная школа для девочек-подростков от 13 до 18 лет. Здесь изучается закон Божий, церковное пение, кройка и шитье, женские рукоделия всякого рода (вязание, делание искусственных цветов, шляп и т. п.), глаженье и стирка, кухонное искусство (особое отделение, учрежденное О. И. Дубышевою), черчение и рисование, арифметика, а неграмотными прежде всего, конечно, и грамота. После четырех лет работы в школе производится выпуск, с выдачей особых свидетельств. В первые годы в школе работало немного лиц; но совет постепенно сосредоточивал главное свое внимание на развитии этой «профессиональной женской школы», и по отчету за 1897–98 год в школе состояло 50 девиц, из них 23 постоянно живущие и 27 приходящих. Собственно в доме трудолюбия работаю не менее 10 женщин ежедневно. Временно работающие, кроме обеда и чая, получают за свои работы и плату, по 15 или 20 копеек в день, работают не более девяти часов.

_________

В 1891 году вдова гдовского купца О. Н. Песошнова пожертвовала обществу участок земли в Малой Вишере, Новгородской губернии, в 152 верстах от Петербурга, мерой около 400 кв. сажен, для постройки на этом участке дачи для призреваемых обществом детей. Совет решил связать устроение дачи с памятью счастливого спасения государя императора от смертной опасности 29 апреля 1891 года, во время путешествия, в бытность наследником, по Японии. С этой целью исходатайствовано было высочайшее соизволение на наименование этой дачи Николаевским приютом. О. И. Дубышева тотчас пожертвовала 1,000 рублей для образования капитала на постройку дачного приюта. Маловишерская посадская дума, со своей стороны, узнав о таком решении Петровского общества, постановила пожертвовать обществу часть пустоши усадьбы Александрова, находящуюся у Никольской церкви, близ вокзала Николаевской железной дороги, мерой 1,390 кв. сажен и ценностью до 1,000 рублей. Местоположение этого участка столь удачно, что общество решило строить свою дачу на нем. Гражданский инженер С. И. Андреев составил план постройки и взялся наблюдать за работами – безмездно. Закладка была произведена 7 июня 1892 года, при торжественной церковной процессии, с прибытием из Петербурга чудотворной Казанской иконы Божией Матери, а 29 апреля 1893 года состоялось и торжественное освящение нововыстроенного здания, названного санаторием для бедных слабых детей. Освящение было произведено при самой торжественной обстановке, при хоре певчих и протодиаконе Исаакиевского собора. Нарядная двухэтажная дача окружена обширным садом, обнесенным решетчатым палисадом, засаженным кратегусом; в саду разбиты широкие аллеи. Нижний этаж занят спальнями, умывальной, столовой, светлой, как фонарик, кухней и комнатами для прислуг; в верхнем – мастерские и просторный светлый зал. Полы паркетные. Хорошенький снимок дачи приложен к отчету за XXI год; тут же помещен и портрет строителя, инженера Андреева. Дети прожили в первый год в санатории с мая по первую половину августа; все почти время провела с ними избранная попечительницей санатории О. И. Дубышева, которая по возвращении в Петербург пожертвовала на улучшение санатория еще 2.000 рублей. В последние годы общество устроило на даче огород, который не только доставлял живущим в санатории зелень в продолжение всего лета, но явилась возможность привезти несколько мешков картофеля даже в Петербург. Теперь устроен фруктовый сад.

В санатории проводили лето в последний отчетный год 35 детей. Их переезд, с разрешения департамента железных дорог, производится бесплатно.

__________

В сентябре 1896 года А. А. Лисенкова внесла 25,000 рублей в неприкосновенный капитал общества с тем, чтобы числа призреваемых в богадельне увеличено было на 15 вакансий. После этого общество заняло под богадельню одну соседнюю с ней квартиру, которая отдавалась доселе в наем, и число призреваемых увеличено до 40. В последнее время постановлено занять еще квартиру из отдаваемых в наем для устройства своего лазарета и ванной. В богадельне теперь состоить 7 именных стипендий: императора Александра III, протоиерея И. И. Сергиева Кронштадтского, А. А. Кашинцова, в память Л. А. Гунташвиль, в память Е. А. Шаровой, в память М. И. Андреевой и имени А. А. Лисенковой.

__________

В детском приюте по отчету за 1897–8 год было 32 девочки, из них 19 на полном содержании общества и 13 приходящих. Кстати упомянуть, что первоначальный порядок, по которому приходящие в приют дети оставались в нем до 9 часов вечера, в первые же годы был изменен, и в приюте принят общий для всех почти дневных приютов порядок, по которому дети отпускаются домой в 6 часов вечера. В школе приюта – два отделения. Школа состоит в ведении с.-петербургского епархиального училищного совета, как церковно-приходская. В приюте В. Н. Семенов в последнее время неоднократно устраивал чтения с туманными картинами.

В год двадцатипятилетия общества почетные члены общества Александр и Сергей Александровичи Кашинцовы, сыновья известных уже читателям покойных благотворителей Петровского общества, пожертвовали обществу в память своего деда Ивана Никитича Кашинцова и его супруги Марии Петровны, урожденной Чирковой, участок земли в 5582/3 квадр. сажен, выходящий на Гатчинскую и Шамшеву улицы и на Малый проспект, №19–16–53. На возведение на этом участке убежища для взрослых калек почетный член общества Алексей Борисович Враской внес от имени неизвестных благотворителей 30,000 рублей. Составление плана и наблюдение за постройкой взял на себя гражданский инженер С. И. Андреев. Закладка была произведена 20 октября 1897 года, а в текущий строительный сезон дом должен быть уже готов. Смета на постройку его составлена в 68,000 рублей. Кроме взноса А. Б. Враского, поступило 200 рублей от о. Иоанна Кронштадтского, 100 от Шиловцова и 100 от неизвестного на блюдо.

В 1885 году между новым настоятелем Введенской церкви и новыми же председателем совета общества возникли некоторые недоразумения, как можно догадываться из некоторых намеков в отчетах общества, на почве личных отношений. Недоразумения вскоре повели к раздору, а раздор, конечно, к печальным последствиям. Со стороны причта, принявшего сторону своего настоятеля, было исходатайствовано ограничение общества в кружечном церковном сборе, а со стороны общества началось постепенное отчуждение от своей приходской церкви, при которой оно зародилось и выросло. Нелишне может быть упомянуть, что раздоры повели к возникновению дела об обществе в министерстве внутренних дел и к назначению по делам общества следственных комиссий. Общество вышло из этого испытания с честью, без упрека, но начавшееся охлаждение к приходской церкви повело к полному с ней разрыву. Рука Провидения, очевидно, не оставляющая общества, в конце концов все устроила во благо. Общество создало новую, свою церковь. Общество, в последствие происшедших раздоров, выработало новый устав, распространявший деятельность общества за пределы прихода, на всю Петербургскую сторону, но так как к этому времени и в других приходах Петербургской стороны образовались свои приходские благотворительные общества, то намерение оказалось не осуществимым практически.

За 26 лет существования общества «на приходе» общества значится 387,147 рублей; последний отчетный год 1897–9 принес 19,075 рублей, из них: членских взносов 951 руб., кружечного сбора (37 кружек) – 719 рублей, процентов на капиталы общества 4,125 рублей, по подписным листам 1,315 рублей, дохода с домов общества – 2,729 рублей, на за разные поминальные обеды 344 рубля, дохода по церкви 2,712 рублей. Сверх того, пожертвований вещами было приблизительно на 450 рублей.

Общество владеет в Петербурге тремя каменными домами (соединенными в одно здание), застрахованными в 100,000 рублей, и землею под ними, мерою 4822²/₃ квадр. сажени, и в малой Вишере двумя участками земли, в 1,740 квадр. сажен, с деревянным двухэтажным домом, застрахованным в 6,500 рублей. Сверх того, на другом участке земли в 538²/₃ квадр. сажен строится каменный дом в 68,000 рублей. Остаточного капитала к 1 октября 1898 года числилось в обществе 68,053 рубля.

Расход общества за 1897–8 год выразился в цифре 13,468 рублей; из них на жалованье и награды служащим 2494 рубля (в том числе 780 рублей жалованья причту).

С Императорским Человеколюбивым обществом у Петровского общества взаимодействие продолжалось только с 1877 по 1879 год, причем получено на бедных свыше 1,200 рублей, а затем Петровское общество нашло, что проверка прошений, присылаемых из Человеколюбивого общества, для него затруднительна и отказалось от взаимодействия.

Денежных пособий выдаваемо было обществом обыкновенно около 700 рублей в год. В отчете за 189¹/₂ год совет замечает, что в среде общества неоднократно возникала мысль о том, что единовременные, на руки выдаваемые, денежные пособия бедным не приносят им существенного улучшения в их быту и что поэтому выдачу таких пособий следовало бы прекратить и обратить расходуемые на выдачу пособий деньги на улучшение или расширение дома трудолюбия, приюта или богадельни. Но ввиду тех картин бедности, которые представлялись виду членов совета при посещении ими лиц, просивших пособия, совет не мог отказаться от давно установившегося порядка в этом отношении и, кроме выдачи пособий по разным несчастным случаям, как пожар, смерть и т. под., по-прежнем у оказывал некоторое вспомоществование нуждающимся беднякам, особенно пред наступлением праздников Рождества и Пасхи. Впрочем, выдачи не были велики в последние годы: от 230 до 368 рублей в год, в 1897–8 году – 600 рублей.

О главнейших благотворителях общества упомянуто. Прибавим, что А. А. Лисенкова сверх пожертвований, о которых было сказано, передала обществу исполнительный лист на одно лицо на 18,481 рубль, по которому обществом пока взыскано, впрочем, немного денег; в 1891 году она же пожертвовала на ремонт богадельни 5,000 рублей О. И. Дубышева неоднократно жертвовала по 600, по 100 рублей. Портреты А. А. Лисенковой и О. И. Дубышевой помещены ныне в заде общества. По завещанию А. К. Гульельми поступило в 1895 году около 15.000 рублей. И. А. Шаров пожертвовал 5,000 рублей; М. Н. Андреева завещала лавку в Круглом рынке, проданную за 3,000 рублей; неизвестное лицо пожертвовало на учреждение стипендии императора Александра III – 3,000 рублей, И. Н. Бартенев 2,000, В. Н. Александрова, пенсионера общества, 1,500, Е. А. Ростовский передал долговую расписку одного лица на 5,000 рублей, по коей уже взыского несколько сот; неизвестная женщина пожертвовала 1,000 рублей, от фейерверкера Е. Евсеева передано 825 рублей, по завещанию М. М. Ефимовой и Б. Н. Александровой по 500, от М. Н. Блинова 500, от М. В. Захарьинского 400, от священника Р. И. Перетерского вырученных от продажи его печатных проповедей 380 рублей на выдачу из процентов призреваемым детям евангелий, от Е. А. Ганибала, Н. В. Винокурова, А. Д. Гордеева, В. А. Алексеева по 300, от о. Иоанна Кронштадтского, Н. В. Вахарловой по 200, и по 100 пожертвовали: И С. Растеряев, А. И. Зоост, И. С. Огурешников, Ведеряиков, лютеранин Н. 3. Франц (по завещанию), М. Г. Петров, Н. Н. Бакалягин, И. Я. Травлинский (по завещанию), священник И. И. Александровский, Э. А. Рост, Ф. И. Анненков, А. Н. и Н. А. Ждаморовы, И. И. Шишкин (знаменитый художник), А. М. Кирикова, Г. Л. Эзелев, И. И. Леонтьев, А. И. Куинджи, М. Г. Петров – по завещанию. А. А. и С. А. Кашинцовы ежегодно жертвовали до последних лет со времени смерти своих родителей по 100 рублей на елку детям. П. К. Гагеман доставил однажды 400 рублей, вырученных с устроенного им спектакля, тоже 200 рублей И. Д. Башкатов: общество не раз получало со спектаклей, устроенных в его пользу в с.-петербургском и втором общественных собраниях по 150 рублей. П. Н. Литвинова собрала однажды на обеде в пользу общества 300 рублей. Петербургский съезд благотворительных обществ в 1869 году передал обществу 448 рублей. О. П. Нечаев принимает на себя уплату по страховке зданий общества.

Различными материалами и вещами жертвовали обществу (и церкви в доме общества): И. Ф. Громов (на 600 рублей). А. А. Лисенкова, О. И. Дубышева, церковный староста П. И. Леонтьев, Н. С. Кашинцова, А. А. Андронов, В. Г. Григорьев, Н. А. Кононов, Л. С. Милицын, М. Н. Трифонов, А. С. Суворин, Н. О. Фену, П. И. и М. П. Пожарские, И. С. Дубышев, Е. Ф. Овчинников. Типография И. И. Шмидта печатала даром отчет общества, Н. И. Филин даром допускал призреваемых в свои бани, парикмахер П. И. Иванов бесплатно, а в последнее время это делает Е. Ф. Овчинников, производил стрижку детей; архитекторы В. И. Карлов и А. И. Аккерман безмездно производили работы для общества. Аптекари Ф. А. Иордан, а после него Ю. Ф. Крангальс бесплатно отпускали лекарства призреваемым, с 1890 года количество отпускаемых лекарств ограничено суммою 65 рублей. Бывший содержатель зоологического сада Э. А. Рост и содержатель балаганов Малафеев бесплатно допускали детей в сад и балаганы.

Почетный член .общества И. А. Аверин проявлял к учреждениям общества чисто отеческую заботливость. Кроме крупных пожертвований в пользу общества деньгами (до 1,000 рублей), он на свой счет производил разные переделки в квартирах приюта и богадельни, пожертвовал обстановку, на свой счет погребал умирающих старушек, почти ежедневно посещал богадельню и приют, снабжал призреваемых одеждой. Совет в 1882 году поместил в зале своих заседаний его портрет. В 1884 году Аверин вышел из состава общества.

Врачи: А. А. Авдреев, Н. А. Ворбьев, В. И. Жилкин, А. П. Жуковский, зубной врач А. И. Ковалев, А. А. Козлов. маловишерский врач М. Б. Кох, М. Л. Крепс, И. А. Лозинский, А. Г. Недлер, Ф. К. Павловский, К. Л. Павлов, Н. П. Саваровский, П. К. Смирнов, С. Л. Тривус, Б. О. Урвич, В. В. Шлиссер оказывали клиентам общества бесплатную медицинскую помощь. Бесплатно давали уроки в приюте и школе общества: священник П. И. Александровский. М. Н. Арская, Е. А. Барабанова, Л. А. Бенедиктова, Л. В. Богданов, Н. В. Васильева, Н. П. и М. В. Вельтищевы, Г. А. и Е. Г. Вербицкия, Е. В. Винокурова, А. Г. Власова, М. Г. Воронкова, Я. Н. Глушкова, А. А. Груздева, Н. И. Дементьева, Е. М. Жданова, В. Э. Жиромская, П. С. Иванов, И. П. Иванов, А. М. Изотова, В. Я. Коновалова, О. Н. Крекшина, А. Д. Крыжова, М. В. Кузьминская, художник А. И. Лебедеву Т. Д. Мази, художник М. Е. Малышев, Е. П. Матвеева, Н. М. Миронова, М. Е. Михайлова, А. А. Мусина- Пушкина, Е. А. Погонова, Н. В. Превлоцкая, Т. Е. Романова, М. А. Рымашевская, А. П. Селихова, М. В. Стратанович, священник А. А. Стретов, Е. О. и Н. О. Тихановские, А. И. Тиан, священник В. П. Ушаков, А. В. Шлиссер.

Первым председателем совета общества, как уже упомянуто, был протоиерей Г. А. Смирягин; затем с 1 декабря 1874 года по 27 апреля 1875 года священник С. И. Прозоров, потом опять о. Смирягин; с 1877–78 года – И. Г. Данилов, до сентября 1884 года; при нем общество достигло цветущего состояния; его портрет помещен в зале заседаний общества. После Данилова председателем был избран подполковник Ф. И. Анненков, председательство коего ознаменовалось, с одной стороны, раздорами и полным разрывом совета общества с причтом Введенской церкви, при которой общество состояло, а с другой – материальным расцветом общества и постройкою двух новых каменных домов. За получением иного назначения по службе и выходом из района Петербургской стороны, Ф. И. Анненков в 1889 году оставил председательство и на председательское кресло был избран прежде бывший председателем И. Г. Данилов.

С горячим чувством искреннего сожаления общество проводило в могилу тело скончавшегося 25 апреля 1883 года учредителя общества протоиерея Г. А. Смирягина. Всю свою сорокапятилетнюю пастырскую деятельность он провел на одном приходе, при Введенской церкви, сжился с прихожанами, привык делить с ними и их радости, и их горести, и прихожане оплакивали его кончину, как смерть доброго отца. Скончался он преклонных лет, на 76 году жизни, и погребен на Смоленском кладбище, близ могилы своего зятя, основателя петербургской приходской благотворительности, священника А. В. Гумилевского. Лет за 15 до своей кончины он сочинил себе эпитафию, которая найдена была после его смерти в его бумагах:

Не любил он нелюбви,

А любил одну любовь;

Так и ты, мой друг, живи,

Чтоб войти в чертог Христов.

К отчету за 1882–83 год общество приложило фотографический портрет о. Смирягина, а в 1885 году поместило его портрет и в зале заседаний совета.

С 1890 года Петровское общество состоит под покровительством великой княгини Елизаветы Феодоровны, и как состоящее под августейшим покровительством, пользуется правом представления своих деятелей к наградам. Ея императорское высочество 7 декабря 1895 года осчастливила общества посещением всех его благотворительных учреждений.

Первоначальный устав общества дважды был переработан и в новых редакциях утвержден 14 мая 1879 и 29 ноября 1895 года. К отчетам за 4-й и 16-й год приложен план Введенского прихода, района действий общества, к отчету за 1886–87 год приложен портрет священника Ушакова, а к позднейшим отчетам приложены фототипические снимки дома трудолюбия, церкви и августейшей покровительницы общества.