Доспехи, всеоружие
(Armor)
В древности во время сражения тело воина было во многих местах уязвимым для нанесения смертельных или серьезных ран либо стрелой, либо мечом, либо боевым топором. Военные действия на поле битвы или рукопашные схватки требовали максимальной защищенности, которая при этом не стесняла бы свободы и быстроты движений. В течение примерно двух тысяч лет от Авраама до Павла в библейском мире широко использовались два вида доспехов: шлем и щит. В греко-римский период получили распространение латы, хотя доспехи чешуйчатого типа начали использоваться уже к середине второго тысячелетия до P. X. В некоторых армиях применялись ножные латы или наголенники. В Ветхом Завете в рассказах об истории Израиля мы видим множество упоминаний о доспехах, а также связанных с ними образов. Чаще всего доспехи служили метафорой Божьей защиты праведного. Во 2Пар.26:14 (ср. Иер.46:4) указывается, что шлемы наряду со щитами и латами были обычным вооружением воинов в период царств в Израиле.
Доспехи как образ. Облачение в доспехи символизировало подготовку к войне и к ее превратностям (Иер.46:4), надежной защитой в которых не могло служить даже самое лучшее боевое снаряжение. Так, в 3Цар.20:11 Царь Израиля ответил самоуверенному противнику: «Пусть не хвалится подпоясывающийся, как распоясывающийся». Доказательством доблести воина служило победоносное возвращение с поля битвы. В 3Цар.22Царь Израиля Ахав попытался избежать судьбы, предсказанной в пророчестве о его смерти в сражении. Он пошел в бой переодетым, и «один человек случайно натянул лук, и ранил царя Израильского сквозь швы лат» (3Цар.22:34). Суд Божий неотвратим и находит щели в снаряжении человека с такой же точностью, как и в богословских взглядах, выражающих неповиновение.
Наиболее наглядным библейским образом снаряженного для битвы воина служит Голиаф, воин-филистимлянин, внушавший ужас самим своим видом: «Ростом он – шести локтей и пяди. Медный шлем на голове его; и одет он был в чешуйчатую броню, и вес брони его – пять тысяч сиклей меди. Медные наколенники на ногах его, и медный щит за плечами его» (1Цар.17:4–6). Соперник Голиафа, молодой Давид, предстал перед ним в убогой одежде пастуха с посохом в руках. Давиду предложили одеть доспехи царя Саула (самого выдающегося воина Израиля, в страхе убежавшего из стана), но он счел их непривычными для себя и не подходящими для выполнения поставленной перед ним задачи. Рассказ о том, как практически безоружный Давид одержал победу над Голиафом, служит яркой демонстрацией библейской темы силы в слабости, но с верой перед лицом непреодолимых препятствий и божественной защиты и победы, дающейся тому, кто, в отличие от Саула, беспрекословно верит в Божье избавление (ср. 1Цар.17:37).
Доспехи поверженного воина символизировали позор побежденного и почет победителя. Давид принес оружие Голиафа в свой шатер, а его меч стал храниться как реликвия в святилище Номвы (1Цар.21:9). Найдя тело Саула на поле боя, филистимляне «положили оружие его в капище Астарты, а тело его повесили на стене Беф-сана» (1Цар.31:10). Публичная демонстрация тела Саула подчеркивала позор поражения, а доспехи, помещенные в капище как трофей богов, символизировали победу над израильтянами и, как думали филистимляне, над Богом Израиля. «Помазанник» Божий Кир должен был «покорить народы» и «снять поясы с чресл царей» (Ис.45:1). А в рассказанном Лукой варианте притчи Иисуса о победе над сильным говорится, что когда на сильного нападет сильнейший и одолеет его, «тогда возьмет все оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него» (Лк.11:22). Иисус – «сильнейший», Он наносит поражение сатане и отнимает у него оружие (ср. Ис.49:24–26). Образ лишения духовного противника его оружия лежит, возможно, в основе стиха Кол.2:15, в котором некоторые толкователи видят выражение идеи о том, что Христос Своей смертью обезоружил начальства и власти (см. комментарии относительно смысла спорного слова apekdysamenos в Кол.2:15). Иисус – нагой, униженный, безоружный и беззащитный воин на кресте – стал истинным Победителем над хвастливыми властями века сего.
Христианам надо следовать за победоносным Христом – облачиться в духовные доспехи и вступить в битву, в которой сила обретается в слабости, а победа – в христианских добродетелях и вере. Смерть и воскресение Христа привели Его последователей на поворотный пункт истории: «Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света» (Рим.13:12). Решающая битва в войне против сатаны уже выиграна, и его судьба решена, однако война продолжается. Павел призывает церковь, воинство Христово, «облечься во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских» (Еф.6:11,13; ср. 1Сол.5:8). Доспехи духовного вооружения состоят из шлема, щита и брони, или чешуйчатых лат.
Шлем. В бою защищать надо прежде всего голову. Удар, который, будь он нанесен по какой-то другой части тела, причинил бы лишь боль или небольшую травму, при попадании в голову может лишить воина сознания, сделать инвалидом или привести к смертельному исходу. Обычно и предпочтительно шлемы делались из металла, хотя были и кожаные. У Голиафа и царя Саула шлемы были медные (1Цар.17:5; 17:38). Христианский шлем Павел называет «шлемом надежды спасения» (1Сол.5:8) или просто «шлемом спасения» (Еф.6:17). Этот образ он заимствует в Ис.59:17, где Бог, Небесный Воитель, облачаясь для битвы, надевает «шлем спасения – на главу Свою» (ср. «шлем – нелицеприятный суд» в Прем.5:18). С точки зрения Павла, решающая Божья победа в битве за спасение уже одержана, и ее реальность, или твердая «надежда» на ее конечный результат, служат защитой для церкви в конфликтных ситуациях нашего времени.
Щит. Щит представляет собой переносное и подвижное приспособление для отражения ударов оружия врага, нанесенных рукой, а также стрел и копий. Находясь за щитом, человек прикрыт от нападения врага. Останавливается самая смертоносная стрела, отражается самый сильный удар, и воин за щитом имеет возможность продвигаться вперед или быстро отбивать попытки нанесения смертельной раны.
Щиты изготавливались из дерева, прутьев или металла и покрывались толстым слоем кожи. Они были обычно двух типов (ср. Иер.46:3): небольшие щиты (разной формы) для защиты от меча, копья и боевого топора и большие щиты (высотой от земли до подбородка) для защиты воина во время осады города (ср. Ис.37:33; Иез.26:8). В Ветхом Завете упоминаются оруженосцы – преданные слуги, носившие и устанавливавшие щиты для царей или выдающихся воинов (Голиаф, 1Цар.17:7, 41), прикрывая их, например, во время стрельбы из лука по врагу.
Щит был столь необходимой частью снаряжения воина, что «щит и копье» или «щит и меч» символизировали обученного и готового к бою воина (Суд.5:8; 1Пар.5:18; 12:8, 24), а образ обнаженного щита означал подготовку к битве (Ис.22:6; ср. Иер.51:11). Наум рисует картину грозного вооружения воинства Господнего, идущего на Ниневию: «Щит героев его красен, воины его в одеждах багряных» (Наум.2:3).
Образ щита часто используется в Ветхом Завете как символ Божьей защиты от врагов. В некоторых случаях этот образ сочетается с образом Бога как скалы: «Бог мой – скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего» (2Цар.22:3; пар. Пс.17:3; ср. 2Цар.22:31; Пс.17:31). К использованию военной символики часто побуждают жизненные обстоятельства. Перед лицом врагов псалмопевец исповедует: «Ты, Господи, щит предо мною» (Пс.3:4), или: «Господь – крепость моя и щит мой; на Него уповало сердце мое, и Он помог мне» (Пс.27:7; ср. Пс.7:11; 90:4). Эта защита сочетается с Божьей милостью, благословением и помощью во время нужды (Пс.5:13; 7:11; 32:20). Образ Господа как «помощи и щита», символа упования Израиля, трижды повторяется в Пс.113:17–19, а в Пс.118:114 о Нем говорится как о «покрове» и «щите». В Притчах как будто бы абстрактная мысль, что «всякое слово Бога чисто», соседствует с военным образом Бога как «щита уповающим на Него» (Притч.30:5), что побуждает нас задуматься о том, каким образом Божье слово защищает нас среди жизненных невзгод.
С Иерусалимом, городом, имеющим в Библии символический смысл, связаны образы ниспосылаемых свыше разрушения и защиты. Исаия показывает образ Божьей защиты города: «Как птицы – птенцов, так Господь Саваоф покроет Иерусалим, защитит и избавит, пощадит и спасет» (Ис.31:5). А Захария включает щит в эсхатологический образ дня, когда «защищать будет Господь жителей Иерусалима, и самый слабый между ними в тот день будет как Давид, а дом Давида будет как Бог» (Зах.12:8).
С представлением о защите тесно связан библейский образ Бога как Небесного Воителя. В некоторых случаях щит или какое-то другое оружие используются для раскрытия более широкой темы Небесного Воителя: «Блажен ты, Израиль! кто подобен тебе, народ, хранимый Господом, Который есть щит, охраняющий тебя, и меч славы твоей?» (Втор.33:29).
Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною.
Возьми щит и латы и восстань на помощь мне;
обнажи меч, и прегради путь преследующим меня (Пс.34:1–3; см. Пс.139:8; Зах.9:15).
В Пс.143:2 Параллельно образу Небесного Воителя и щита используется также образ ограждения и убежища:
Милость моя и ограждение мое, прибежище мое и Избавитель мой, щит мой,
– и я на Него уповаю; Он подчиняет мне народ мой.
Здесь показан образ Небесного Воителя, следующего по пути, ведущему к установлению всеобщего Царства Божьего и царства мира. Псалмопевец улавливает эту цель и говорит, что Бог прекращает войны, сокрушает лук, преломляет копье и сжигает колесницы огнем (Пс.45:10; ср. 75:4). В образе щита, в первую очередь, выражается мысль о защите, однако в некоторых случаях он связывается также с Божьей милостью. После разгрома коалиции царей Бог обратился к Авраму со словами утешения:
Не бойся, Аврам;
Я твой щит;
награда твоя весьма велика (Быт.15:1).
Бог – защитник Аврама, и Аврам, не взявший после битвы никакой добычи, получает заверение, что наградой ему служит особая милость Бога.
Иногда щит символизирует воинскую славу. Трагическая гибель Саула в бою означала, что «повержен щит сильных, щит Саула, как бы не был он помазан елеем» (2Цар.1:21). Под елеем может подразумеваться подготовка щита к бою (ср. Ис.21:5) для придания ему красоты и усиления отражающей способности. Но в данном случае мы видим пример метонимии, когда щит представляет царя: Саул был повержен в бою и перестал быть помазанником Израиля. Метонимия, связанная со щитом и царем, встречается также в псалмах. Когда псалмопевец просит Бога: «Посмотри на щит наш и окажи милость помазаннику Твоему» (Пс.83:10) {«Приникни и призри на лице помазанника Твоего»}, он имеет в виду царя Израиля. Этот смысл еще более очевиден в Пс.88:19: «От Господа – щит наш, и от Святого Израилева – царь наш». Метонимическое использование щита как символа царского достоинства было вполне естественным и не только подразумевало ответственность царя за обеспечение защиты своего народа, но и выражало представление о царе как о воине, «главнокомандующем» израильской армии.
В Пс.83:12 Бог назван «солнцем и щитом», – это, возможно, отголосок образа солнечного диска, по представлениям некоторых древних ближневосточных религий, в которых круглое очертание солнца, символизировавшего силу и защиту, ассоциировалось с символом войны, то есть с круглым щитом.
Описание женщины в Песн.4:4 также показывает яркий пример связанной со щитом символики:
Шея твоя, как столп Давидов, сооруженный для оружий,
тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных.
В данном случае распространенное сочетание образов крепости и щита выражает мысль о царственной красоте женщины и о ее недоступности никому другому, кроме ее возлюбленного. Образ «тысячи щитов» может иметь и «более конкретный» смысл, то есть означать ряды бус на шее женщины. Образ висящих на крепостных стенах щитов мы видим также в Иез.27:10–11, где наемники Тира вешали на стенах города щиты и шлемы, чтобы придать городу «величие».
Символическое значение щита явствует также из рассказа об изготовлении для Соломона двухсот больших щитов из кованого золота (3Цар.10:16–17; 2Пар.9:15–16). Это были церемониальные щиты для торжественных обрядов, но обычно они висели в ливанском лесу дворца Соломона. Мы можем не до конца понимать их назначение, однако в любом случае не вызывает сомнений, что они служили выражением великолепия и мощи империи Соломона. Конечная судьба этих щитов свидетельствует об упадке государства: золотые щиты Соломона были захвачены египетским царем Сусакимом, а впоследствии заменены Ровоамом медными щитами (3Цар.14:26–27).
Самый известный, пожалуй, образ щита нашел выражение в Еф.6:16: «А паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого». Здесь мы видим соединение разных ветхозаветных образов щита (как и показанного в Прем. 5:19 образа, где святость Бога сравнивается с «непобедимым щитом»). Вера в Бога, нашедшая теперь наивысшее выражение в Его спасительном служении через Христа, защищает верующих от козней главного врага – «лукавого», или сатаны. На поле духовной брани вера в Небесного Воителя, нанесшего поражение сатане в решающей битве крестом и воскресением, охраняет от раскаленных стрел сатаны. Члены церкви, подобно воинам, должны готовиться к битве, взяв thyron – большой щит, покрытый толстым слоем кожи и достаточный для защиты всего тела. Его духовная способность угашать раскаленные стрелы основывается, быть может, на свойствах обычных щитов или же на сверхъестественных возможностях самого щита веры. Живая вера в Бога и Отца нашего Господа Иисуса Христа – надежная защита от нападок лукавого в самой важной битве.
Броня, или чешуйчатые латы. Доспехи, прикрывающие грудь, живот и спину, защищают от смертельных ранений жизненно важные органы. Чешуйчатые латы, состоящие из небольших металлических колец или пластинок, скрепленных жгутами, были известны на древнем Ближнем Востоке начиная с середины второго тысячелетия до Р.Х. Еще одним средством защиты служила куртка из толстой кожи. В Библии мы встречаем не много упоминаний о такого рода доспехах, но, тем не менее, можно предположить, что профессиональные воины пользовались ими достаточно широко. Голиаф и Саул, известные воины, носили «броню» (1Цар.17:5, 38). Царь Озия снабдил всю свою армию латами, наряду со щитами, копьями, шлемами, луками и пращными камнями (2Пар.26:14). Мы уже видели, что такие доспехи не были неуязвимыми – случайно посланная арамейская стрела нашла щель в доспехах Ахава, которые были, несомненно, тщательно подготовлены (3Цар.22:34; пар. 2Пар.18:33), по всей видимости, проникнув между нагрудником и латами.
У пророка Исаии встречается образ, где он видит Бога воином, Который возлагает на Себя «правду, как броню» (Ис.59:17; ср. Прем.5:18). В Еф.6:14 этот образ получает дальнейшее развитие – броня праведности становится частью всеоружия церкви. При этом явно имеется в виду стих Исаии – броня праведности исходит от Бога («всеоружие Божие»), но «облачение» церкви для борьбы «в день злой» относится как к современности, так и ко времени конечного наступления «лукавого». В 1Сол.5:8 говорится о христианских добродетелях веры, надежды и любви, облекшихся в броню и в шлем «надежды спасения» (ср. Ис.59:17). Вера и любовь в жизни «сынов света» служат основанием не только для построения братских отношений, но и для создания жизненно важных защитных доспехов в мире тьмы. История ранних христианских общин, демонстрировавших любовь и веру в языческом обществе, свидетельствует об истинности этих образов.
См. также: ВРАГ; НЕБЕСНЫЙ ВОИТЕЛЬ; ОРУЖИЕ; ЩИТ.