О Боге троичном в лицах

Образ существования духовно-личного бытия Божия, по учению откровения, бесконечно возвышается перед образом личного бытия как в духе человеческом, так и во всех конечных личных духах. Тогда как всякий ограниченный и конечный дух существует однолично, Дух бесконечный существует в трех лицах. Это не то значит, что духовноличная сущность распадается в Боге на три части или три вида, образующие собой отдельные основы для трех божественных личностей, существующих вне, и отдельно одна от другой, хотя и обладающих одинаковой по существу божественной сущностью. Если бы было так, то тогда существовало бы в Божестве не только три лица, понимаемые как особеннейшие образы существования Его личного бытия, а и три отдельные божественные существа, подобные тем, какие представляют собой человеческие или высшие индивидуальные духи, существующие совершенно отдельно друг от друга, хотя в то же время обладающие одинаковой по своему существу духовной природой, – и это понять для нашего разума было бы не трудно. Но, по ясному изображению откровения, существо Божие безусловно единично и нераздельно. Им, следовательно, не по частям или отрывкам, а всецело, сполна и совершенно одинаково обладают все три божественные лица. Каждое из лиц отличается одно от другого только потому, что оно есть то, а не иное лицо, по сущности же своей, они составляют одно и то же, образуя собой одно и то же божеское существо. Иначе говоря, основа духовно-личного божественного бытия у всех лиц одна и та же, но образ ее выражения и существования в каждом из них отличен и настолько отличен и обособлен, что каждое лицо, вследствие этого рода особенностей, в своем отношении к другому является и сознает себя особым и отдельным лицом. Вот что составляет ту возвышеннейшую и таинственнейшую особенность, которой, по учению откровения, бесконечный Дух бесконечно отличается от всех конечных личных духов. Особенность эта, ясно, такого рода, что наш разум сам собой не может ни подняться к ней, ни обсудить и определить ее надлежащим образом, узнав о ней из откровения. О личном бытии Божием мы можем судить не иначе, как по личному бытию нашего собственного духа, но в нашем ограниченном и одноличном духе нет такого рода ясных и твердых аналогических данных, на основании которых мы могли бы с несомненностью и верностью умозаключать и судить об образе трехличного существования Божия.

Понятно, поэтому, что, при изложении учения о троичности лиц в Боге, исключительное внимание наше должно быть обращено на то, как учит об этом откровение, и как откровенное учение о Троице было разъясняемо и понимаемо вселенской церковью. Обращаться же к соображениям разума – с целью рациональным образом понять и уяснить то, что стоит выше разума и составляет глубокую тайну, было бы совершенно напрасно и неуместно. В этом отношении могут заслуживать внимания разве только те из аналогий опыта, которыми пользовались древние учителя и позднейшие богословы с целью, насколько это возможно, приблизить к разуму откровенное учение о Троице. Но и относительно этих аналогий нужно заметить, что они могли и могут иметь лишь значение чисто относительное и именно значение под тем только условием, чтобы каждый раз с ними нераздельно было соединяемо сознание недостатка в них полной соответственности с тем высочайшим предметом, для уяснения которого они употребляются.

Соответственно со сказанным мы сперва изложим учение о Троице откровения ветхого и нового завета, затем исторически проследим за раскрытием и формулированием этого учения в церкви; в заключение же скажем несколько слов об отношении учения о Троице к разуму.