I. Учение мужей апостольских

Средоточным пунктом в учении мужей апостольских о Троице является Иисус Христос, как историческая личность, представлявшая Собой Бога, явившегося во плоти для спасения мира. Признавая же в Нем истинного Бога, они, понятно, отличают Его от Бога Отца, Который Сам не воплощался и не страдал, но Который послал Его, как Своего единородного Сына, в мир для воплощения и страдания за грехи людей. Делая же такое различие между Сыном и Отцом по домостроительству спасения людей, они вместе с сим естественно поднимаются своей мыслью дальше или выше этого, и признают такое же различие Сына Божия от Бога Отца в самой глубине божеского существа независимо от временного проявления Его в домостроительстве. Эта мысль о явившемся во времени Христе, как истинном Боге, и как отличном от Бога Отца предвечном Сыне Божием, с совершенной, а иногда даже поражающей, ясностью выражается, как сейчас увидим, во всех писаниях мужей апостольских, несмотря на то, что она здесь большей частью встречается только как бы случайно или мимоходом, в виде одних отрывочных афоризмов.

«Иисус,– по учению ап. Варнавы,– не (простой) сын человеческий, но Сын Божий, явившийся.... во плоти³⁶⁷. Если бы Он не пришел во плоти, то как бы люди могли остаться живыми, взирая на Него, когда и те, которые смотрят на имеющее некогда уничтожиться солнце – дело рук Его, не могут прямо смотреть на лучи его³⁶⁸? Но так как могут сказать, что Христос есть Сын Давидов, то, опасаясь этого и зная заблуждение грешников, Сам Господь говорит: «Господь сказал Господу Моему: седи одесную Мене»³⁶⁹. Пришедше же во плоти, чтобы упразднить смерть³⁷⁰, Он пострадал не ради кого-либо иного, а только ради нас, и пострадал несмотря на то, что Он был Сыном Божиим³⁷¹, Господом всей вселенной, Которому прежде устроения веков Отец говорил: «Сотворим человека по образу и по подобию нашему» (Быт.1:26)³⁷², и Господом, имеющим судить живых и мертвых³⁷³. Он, следовательно, был и истинным Богом и ипостасно отличным от Бога Отца Сыном Божиим, как по Своем воплощении, так и до воплощения, – прежде устроения веков».

Эту же мысль о Сыне Божием и подобным же образом высказывает и Ерм. По его словам Сын Божий, Который явился в последние дни³⁷⁴, но Которого имя велико и неизмеримо и держит весь мир³⁷⁵, древнее всякой твари, так что Он присутствовал на совете Отца Своего о создании твари³⁷⁶. Следовательно, Он истинный Бог и прежде всякой мысли о создании твари существовал, как отличная от Бога Отца ипостась³⁷⁷.

По Клименту римскому «жезл величия Божия, Господь наш Иисус Христос³⁷⁸, страдания Которого, как Бога, были перед очами коринфян³⁷⁹, и кровью Которого, как Господней, искуплены все верующие и уповающие на Бога³⁸⁰, пришел в смирение, а не в блеске величия и великолепия, хотя и мог бы (так прийти)³⁸¹, будучи сиянием величия Божия, в котором, как в зеркале, видится чистое и пресветлое лицо Божие и будучи столько превосходнее ангелов, сколько славнейшее перед ними наследовал имя. Ибо... о Сыне Своем так сказал Господь: «Сын Мой ecu Ты, Аз днесь родих Тя» (Пс.2:7)³⁸². Христос, следовательно, и по Клименту был истинным Богом и ипостасно отличным от Бoгa Отца Его Сыном, отображавшим в Себе всю полноту Его величия как до пришествия Своего на землю, так и после этого пришествия³⁸³.

Учение же св. Игнатия о божестве Сына Божия и предвечном Его существовании у Бога Отца еще яснее, выразительнее и полнее. Господь наш Иисус Христос, по его словам, это Бог во плоти, в смерти истинная жизнь, от Марии и от Бога³⁸⁴, истинный Бог³⁸⁵, Сын Божий и сын человеческий³⁸⁶, родившийся в последнее время от семени Давидова и Авраамля³⁸⁷. Он прежде век был у Отца и наконец явился видимо³⁸⁸. Превысший времени, безвременный для нас Он сделался видимым, неосязаемый, бесстрастный, для нас подвергся страданиям и все ради нас претерпел³⁸⁹. Он изшел от единого Отца, и в едином пребывает, и к Нему единому отошел³⁹⁰. И Бог явил себя чрез Него – Сына Своего, Который есть Слово Его вечное, происшедшее не из молчания, и Который во всем благоугодил пославшему Его³⁹¹. Сын Божий, следовательно, по неотразимо ясному учению св. Игнатия и явившись видимо – во времени, был истинным Богом и ипостасно отличным от Отца Своего, в Нем Себя открывшего, Сыном и от вечности был таковым, существуя у Отца Своего, при ипостасном Своем от Него отличии, в нераздельном с Ним единстве, как Его вечное Слово, происшедшее не из молчания, т. е. не такое Слово, которое произошло при посредстве какого-то особого начала – молчания, а такое, которое произошло непосредственно из существа Отчего, – и опять, не такое, которое бы происходило случайно и временно, наподобие слова человеческого, обыкновенно возникающего только после перерыва молчания, а такое, которое произошло от вечности и было совечным или вечно соприсущим Богу, почему и названо вечным Его Словом (αύτοῦ λόγος άίδιος)³⁹².

Эту же мысль о Христе выражает сжато и св. Поликарп смирнский, противопоставляя Иисуса Христа людям³⁹³, и называя Господом³⁹⁴, Сыном Божиим и вечным первосвященником³⁹⁵.

В заключение обзора учения мужей апостольских о божестве и ипостасности Сына Божия следует упомянуть о таковом же и столь же ясном учении, находящемся в древнеписьменном памятнике, занимающем по времени своего происхождения, приблизительно, место между появлением писаний мужей апостольских и творений первых апологетов христианских. Мы разумеем письмо неизвестного автора к Диогнету. Здесь с поразительной очевидностью проводится та мысль, что искупление людей, бессильных спасти самих себя, не иначе могло быть совершено, как только при посольстве и посредничестве Сына Божия в лице Иисуса Христа³⁹⁶, вследствие чего мысль автора о Христе, как истинном Сыне Божием, является стоящей выше всякого рода колебаний и сомнений. Такой же представляется автором и мысль о предвечной ипостасности Сына Божия, через Которого, как Свое непостижимое (άπερινόητος) Слово, Бог, до времени сохраняя в тайне премудрый совет Свой, впоследствии открыл и объявил то, что было от века уготовано и что Он Сам ведал вместе с Сыном Своим по домостроительству³⁹⁷.

Как же учили мужи апостольские о Св. Духе? Их учение о Нем очень не богато своим содержанием, и даже, можно сказать, скудно. Это, конечно, объясняется тем обстоятельством, что ни во внутренней жизни верующих, ни во внешних нападках со стороны еретиков не находилось поводов к тому, чтобы нужно было на учение о Святом Духе обращать столько внимания, сколько его требовалось для защиты и утверждения учения о Сыне Божием. Впрочем и из тех немногих упоминаний о Святом Духе, какие мы встречаем у мужей апостольских, ясно можем видеть, что они несомненно признавали Св. Духа ипостасью, равной по божеству Отцу и Сыну, хотя нужно заметить, что они изображали Его только по домостроительству спасения людей и вовсе не касаясь Его личных отношений к Богу независимо от этого домостроительства.

Так, напр. у Варнавы и Климента римского Дух Святой изображается то вдохновляющим пророков и предсказывающим через них о пришествии на землю Господа³⁹⁸, то уготовляющим сердца людей к достойному Его принятию³⁹⁹, и затем излившимся на них во всем обилии и полноте Своих даров духовных⁴⁰⁰. Все это, хотя не прямо, но тем не менее достаточно ясно указывает как на то, что Дух Святой есть деятель божественный, потому что такого рода действия не могут быть приписаны не божеству, так и отчасти на то, что Он есть особенное лицо, по крайней мере, отличное от Сына, потому что Он предсказывает о Сыне, как о ком-то другом, а также представляется только содействующим и споспешествующим тому делу искупления людей, которое имело быть и было совершено не Им, а Сыном. Ерм же совершенно ясно отличает Святого Духа как от Отца, Который, по изображению его, обращался к Духу, как Своему советнику при выполнении плана об удостоении божеской чести по человечеству Своего Сына, так и от самого Сына, по поводу воплощения Которого и совершенного Им дела искупления Дух является советником Отцу, но Сам не участвует в этом деле, совершенном одним Сыном⁴⁰¹.

Но важнее всего здесь те места в писаниях мужей апостольских, в которых Дух Святой поставляется предметом благоговейной веры и такого же чествования наравне с Отцом и Сыном, как лицами действительными и божественными и где, следовательно, и сам Он понимается, как таковое же божественное лицо. Так, напр. Климент римский, желая подвигнуть коринфян к согласию и единению указанием на то, что у них должно быть самого дорогого и общего в вере, говорит: «Не одного ли Бога и одного Христа имеем мы? Не один ли Дух благодати излит на нас»⁴⁰²? Св. Игнатий, преподавая магнезийцам наставление утверждаться в учении Господа и апостолов, как на признак такого утверждения, указывает на то, «что они должны во всем, что ни делают, благоуспевать плотью и духом, верой и любовью в Сыне и Отце и в Духе»⁴⁰³. Вместе же с сим, требуя от них повиновения своему епископу, он говорит: «Повинуйтесь епископу и друг другу, как Иисус Христос повиновался по плоти Отцу и апостолы Христу, Отцу и Духу»⁴⁰⁴. Совместно трех лиц Божества Игнатий касается еще в послании к ефесянам, где он, между прочим, обращается к ним с такой речью: «Вы истинные камни храма Отчего, уготованные в здание Бога Отца; вы возноситесь на высоту орудием Иисуса Христа, то есть, крестом, посредством верви Святого Духа»⁴⁰⁵. Во всех этих случаях Дух Святой ясно ставится наряду и наравне с Отцом и Сыном и следовательно понимается, как наравне с Ними действительное и наравне с Ними досточтимое божественное лицо.