Addenda et corrigenda.

Дополнения к тексту.

К стр. 33 –43.

Стр. 33–43 были уже напечатаны, когда увидало свет давно многими ожидаемое²¹⁰³ 2-ое издание «Лекций“ о. протопресвитера Иоанна Леонтьевича Янышева («Православно – христианское учение о нравственности“. СПБ., 1906). Однако изменить что-либо из сказанного на указанных страницах нам не приходится в виду того обстоятельства, определенно констатируемого и самим автором, что «в новом издании этих лекций текст их оставлен без всяких изменений“ (стр.V). Что касается увеличения объема «подстрочных примечаний“ к тексту, в которых «прибавлено немало ссылок на такие места из нашей богословской и не богословской литературы позднейшего времени, которые имеют ближайшее отношение к тому или другому параграфу лекций“ (стр.V-VI) о. протопресвитера и в которых отмечаются места, служащие к «оправданию“ или «исправлению“ его основных положений, – то в отношении к интересующим нас вопросам чего либо существенного в этих новых примечаниях мы не находим. О. протопресвитер в относящихся к нашему вопросу примечаниях, в частности, упоминает (с весьма краткой характеристикой по местам) статьи проф. Μ. М. Тареева «Цель и смысл жизни“ (Вера и Церковь. 1901 г., кн. IX, стр. 552), «Религия и нравственность“ (Богословский Вестник. 1904 г. Дек., стр. 621), Архиеп. Антоний (Храповицкий) (Церковные Вести. 1901 г., № 37), статью «Необходимость аскетизма в деле воспитания“ (Церковно – приходская школа. 1901 г. Сент, кн. 2, стр. 68–81), С. И. Смирнова: «Духовный отец, или старец, в древних восточных монастырях“ (Богосл. Вестн. 1904 г., Декабрь), В. А. Никольский «Христианство, патриотизм и война“ (Правосл. Собеседн. 1904 г. Апрель, стр. 608;, о значении земных благ). См. стр. 200–201 (примеч. 2-е), 202 (примеч. 1-е), 209 (примеч.) 224 (примеч.) нового издания. В статье С. И. Смирнова о. И. Л. Янышев видит, в частности, подтверждение того положения, что «аскетические блага составляют необходимое условие не только для развития духа, как власти в отношении к природе, но и для удовлетворения другой стороны нравственной потребности, которая проявляется в его отношениях к другим личностям“ (стр. 209). Здесь разумеется «послушание“ и «отречение от своей воли“ в истинно – христианском духе, с которым о. И. Л. находит несогласным требование некоторых аскетических писателей «не иметь своей воли и в «добре“, не иметь «свободы и к добру“ (ibid). Но по данному вопросу следует заметить, что аскетическое учение о послушании и об отречении от своей воли, для своего точного понимания, требует специального обстоятельного анализа, в связи с цельным аскетическим мировоззрением.

Характеризуя общие особенности своих «Лекций“ о. И. Л. в предисловии ко 2-му изданию, между прочим, говорит, что «первым основным требованием“ «нравственного закона“ у него «указан аскетизм, не религиозный только, который состоит из упражнений в бдении, посте, молитвах и тому подобных подвигах, – а вообще аскетизм, как непрестанно бодрствующая разумная власть или господство над стихийными влечениями психо-физического организма вообще и сил внешней природы, – господство, требующее и содействующее развитию таких нравственных качеств, как мудрость (в частности, знание законов природы), мужество, терпение, воздержание, трудолюбие и т. п., без которых немыслимы ни индивидуальное, ни общественное нравственное благо, – без которых ничем не может выразиться и ничего не может сделать для ближнего и любовь к нему, – этот центр и венец христианских добродетелей“ (стр. IX). Важное, необходимое, однако, по существу, только служебное значение аскетических добродетелей здесь выражено хорошо. Этой точке зрения следовали и мы при разборе воззрений о. И. Л. Янышева, считая именно ее наиболее правильной, отвечающей существу дела. Поэтому мы с особенным удовольствием и удовлетворением отмечаем у самого о. И. Л Янышева такое категорическое и определенное выражение взгляда, вполне совпадающего и с нашей основной точкой зрения.

К стр. 183 –186.

Стараясь отстоять и обосновать ту мысль, что у подвижников – созерцателей любовь к людям выражалась преимущественно, почти исключительно, в виде «благожелательного настроения“ переходившего «в дело“ лишь иногда, изредка, когда к тому представлялись прямые поводы, причем настроение не теряло своей ценности даже в тех случаях, если оно и совсем не переходило в дело (стр, 186–187), – проф. И. В. Попов впадает в некоторое противоречие с своим собственным определением ,любви“, которое он предлагает в той же самой своей диссертаций. То «внутреннее настроение“, о котором говорит И. В. Попов, с полным правом можно отожествить с тем, что он вполне правильно и точно называет «сочувствием“. Но, по его собственному категорическому признанию, «сочувствие, проявляющееся в сострадании и сорадовании, не есть еще любовь. Есть два существенных признака, отличающих это состояние чувства от любви: во-первых, сочувствие пассивно, любовь активна; во вторых, сочувствие есть дело минуты, любовь – настроение, отличающееся большим постоянством (стр. 241. Ср. стр. 68–75). «Любовь всегда обнаруживается в сочувствии к страданиям и радостям любимого и в деятельной помощи ему“ (стр. 241, курсив наш). Отсюда, с точки зрения самого автора, нельзя ослаблять необходимую связь настроения христианской любви с деятельным, постоянным проявлением ее на всестороннее благо любимого. Тогда можно будет уже с полным правом, не опасаясь упрека в непоследовательности, утверждать, что «первенствующее значение в нравственности имеют общественные добродетели, аскетизм же есть наиболее прямой и целесообразный путь воспитания в себе этих добродетелей“ (стр. 245). Таково и действительно учение христианства, тогда как по Шопенгауэру «добродетели любви являются средством для воспитания добродетелей аскетических “ (ibid.). А в таком случае сама логика вещей приводит к признанию необходимости говорить и о важном значении аскетизма в широком и общем смысле. По справедливым словам И. В. Попова, «возможность нравственного развития дана единственно в упражнении воли, составляющем сущность аскетизма, и всякая система, отрицающая аскетизм, подрывает нравственное воспитание в его корне“ (стр. 322, примеч.).

К стр. 210.

Из опытов выяснения и раскрытия вопроса о христианском аскетизме, принадлежащих перу академических профессоров – специалистов позднейшего времени, упоминание заслуживают – отчасти – те страницы, которые посвятил названному вопросу проф. М. А. Олесницкий в своей докторской диссертаций: «Из системы христианского нравоучения“. Киев, 1896. В этом сочинении упомянутого вопроса касается специально § 83: «Средства освящения (аскетика)“ (стр. 255 – 268) и частично – § 84 «Обеты“ (стр. 268–271). Здесь автор правильно и точно разграничивает два основных смысла в понятии «аскетизм“ 1) более узкий и специальный, придававшийся этому понятию «в древней христианской церкви“ и соединяемый с именем аскетизма и в настоящее время, по которому «аскетизм“ – монашество, отшельничество и 2) смысл «более широкий“, «в каком оно применимо к каждому христианину (и в каком употребляется в свящ. Писании)“. «В этом смысле аскетизм есть вообще упражнение в добродетели“.²¹⁰⁴ Такое упражнение, пользование известными средствами, которые обыкновенно называются аскетическими, необходимо каждому христианину «для совершения дела освящения“.²¹⁰⁵ Таких основных средств автором указывается четыре: самопознание, самодисциплинирование (средства отрицательные) и самопросвещение и самоупражнение (средства положительные).

Частная характеристика указанных аскетических средств предлагается частью на основе философских²¹⁰⁶ и психологических данных (см., напр., оценка воспитательного значения ведения «дневников“, рекомендуется справляться при самоиспытании и самопознании²¹⁰⁷ с суждениями других лиц, в особенности друзей и близких родственников – братьев и сестер,²¹⁰⁸ преимущественно же на основании данных св. Писания, привлекаемых вообще в достаточной мере. Патристический элемент игнорируется при раскрытии этого отдела, как и вообще во всем сочинении, за самыми незначительными исключениями.²¹⁰⁹

А это обстоятельство неминуемо должно было отразиться – и действительно очень существенно отразилось – и на качестве трактации автора, которой нередко недостает глубины и которая – при своей правильности – иногда очень обща.²¹¹⁰ Недостаточно определенно выясняется и основная цель применения аскетических средств, которая сводится почти на обще-психологическую точку зрения. По словам самого М. А. Олесницкого, эти средства «образуют частью наше познание, и наше чувство и настроение, а частью нашу волю и деятельность.“²¹¹¹ Специфически христианский момент аскетизма оттеняется недостаточно характерно, и христианское освещение в изображении автора не обрисовывается в своей типичности с достаточной рельефностью, как процесс органический, в котором каждый аскетический момент получал бы принадлежащее ему значение.

Но, поскольку автор целесообразно привлекает многочисленные данные св. Писания и правильно анализирует их, его трактату о значении различных (указанных выше) аскетических средств нельзя отказать не только в философско – психологической обстоятельности и правильности, но и в некотором богословском значении. Отдельные суждения автора бесспорно отличаются меткостью.

К стр. 262–263. (Ср. стр. 267–268).

Мысль о противоположности иерархического служения, с одной стороны, и чрезвычайных носителей благодатных даров, с другой, в протестантском богословии составляет нередкое явление. Такая противоположность указывается и в отношении ветхозаветных пророков к ветхозаветному священству. См., напр., Maximilian Petry «Die mystischen Erscheinungen der menschlichen Natur». Zweite Auflage. II Band. Leipzig und Heidelberg. 1872. S. 308: «Израильские пророки не только возвещали будущее но – что гораздо важнее – они были защитниками религиозной жизни и нравственных требований; они были преимущественными носителями свойственного Израильтянам сознания Бога и стояли в некоторой противоположности в отношении к пресвитерам с их установившимися понятиями и их внешним служением в храме (und standen in einem gewissen Gegensatz zu den Priestern mit ihren stationären Begriffen und ihrem äusserlichen Tempeldienst)».

Перечень сочинений на 375 стр. должен быть дополнен указанием след. магистерской диссертации: «Фаминский В. Религиозно нравственные воззрения Л. Аннея Сенеки (философа) и отношение их к христианству. Киев, 1906.»

тот, кто по своей воле живет в пустыне отшельником» (о καθήμενος εν υποταγη πατρός πνευματικου πλείονα μισθόν eχeι του sν τη ερήμω καθ’ εαυτόν αναχωρυντος) ср. также Apophthegmata, col. 425D-428A; Cp. Verba Seniorum., L. XIV, § 9, col. 949D-950А (изречение матери Синклитикии).