О поминовениии бесплотных сил на проскомидии

В современном греческом Евхологионе первую часть из третьей (девятичиновой) просфоры предписывается вынимать не в честь «честного славного пророка, предтечи и крестителя Иоанна», как в нашем славянском Служебнике, а «εἰς τιμὴν καὶ μνήμην τῶν παμμεγίστων Ταξιαρχῶν Mιχαὴλ καὶ Γαβριήλ, καὶ παϑῶν τῶν ἐπουρανίων δυνάμεων», т. е. в честь и память всеславных чиноначальников Михаила, Гавриила и всех небесных сил.

§ 1. У некоторых богословов мы находим свидетельства, оправдывающие этот обычай греческой церкви. Так, архиепископ фессалонийский или солунский Симеон в изъяснении последования проскомидии говорит: «изъемля копием крестообразно частицы из другой просфоры (т. е. из третьей), из печатие иерей творит память всех святых и полагает эти частицы с левой стороны. Одну частицу он приносит в честь и память честных небесных сил, и необходимо приносить за них αὐναγκαῖον προσφέρειν ὑπέρ αὐτῶν, потому что они послужили таинству воплощения; и потому ещё, что они соединились с нами и мы составляем одну церковь; и ещё, потому что они желают проникнуть в таинства церкви, подвизаясь и сами в (постепенном) восхождении (к совершенству); и потому наконец, что они пребывают с нами, будучи нашими хранителями и ходатаями пред Богом»¹.

§ 2. Вслед за солунским архипастырем литургистом поминовение бесплотных сил на литургии признаёт уместным также эконом и эпитроп константинопольского патриарха Иеремии, пресвитер Иоанн Нафанаил² в книге «Ἡ ϑεῖα λειτουργία μετὰ ἐξηγήσεων διαφόρων διδασκάλων. In Venetia 1574 г.,» изданной у нас при патриархе Никоне (в 1656 году) на славянском языке под именем «Скрижали»³. «Ὁ ἱερεὺς, пишет пресвитер Нафанаил, πάλιν ἐκ τῆς τρίτης προσφορᾶς ἐκβάλλει σταυροειδῶς μερίδας μετὰ τὴν λόγχην εἰς μνήμην πάντων τῶν ἁγίων καὶ ϑέτει ἐξ ἀριστερῶν τοῦ ἄρτου, καὶ τὴν μὲν εἰς τιμὴν καὶ ἐνϑύμησιν προσφέρει τῶν τιμίων ἐπουρανίων δυνάμεων καὶ εἶναι ἀναγκαῖον νὰ προσφέρειν διὰ ὄνομά τῶν, ὅτι καὶ αὐτοὶ ὑπηρέτησαν εἰς τὸ μυστήριον τῆς οἰκονομίας αὐτοῦ, καὶ ὅτι ἡνώϑησαν μεϑ’ ἡμῶν καὶ ἤμεοτεν μία ἐκκλησία φάρνοντας οὗτοι τὴν ἀνάβασιν ἡμῶν ἀπὸ τῆς γῆς πρὸς τούς οὐρανοὺς, καὶ διότι εἶναι φυλακταίμας καὶ φνλάττουσιν ἡμᾶς καὶ παρακαλοῦσι τὸν ϑεὸν δι’ ἐμᾶς καὶ ἡμερώνουσίτον» (φυλ. 30, κεφαλ. 74)⁴.

В «Скрижали» патриарха Никона (лист 191–192, глава 74) это место переведено так: «священник паки от третия просфоры изимает крестоообразно частицы копием в память всех святых, и полагает ошуюю хлеба. И ову убо в честьи память приносимых честных небесных сил, и нуждно есть приносити за имя их, яко и тии служиша в таинстве смотрения его, и яко соединишася с нами, и есмы едина церковь, носяще сии восхождение наше от земли на небеса, и яко суть хранителие наши, и хранят нас, и молятся Богу о нас и укрочают его».

Но в семидесятой главе той же книги, и в подлиннике и в славянском переводе, при изложении самого проскомидийного последования, поминать на третьей просфоре святых ангелов не положено. В первом (φυλ. 26): «εἶτα πιάνοντας τὴν τρίτην προσφορὰν λέγει: τοῦ τίμιου ἐνδόξου προφήτου προδρόμου καὶ βαπτιστου Ἰωάννου» и проч.; во втором (лист 167): «таже взем третию просфору глаголет: честнаго славнаго пророка предтечи и крестителя Иоанна» и проч.

На указанное несогласие обратил внимание в своё время один из первоучителей раскола – романо-борисовский поп Лазарь, который писал по этому случаю: «В книге новой, Скрыжали (гл. 70, л. 167), напечатано в ней не вынимати части о небесных силах на проскомидии, и в Служебниках не положено о том; а тут же в Скрыжали (гл. 74 и 75), после части Богородичны, велит приносити часть и о небесных силах, „и нужно еще, велит, приносити за имя их, яко и тии, рече, служиша в таинстве смотрения Христова“» и проч. О том же такоже велит приносити в честь и память святых ангелов: «понеже, рече, соединишася с нами и хранят нас». Посем о Предтечи и Крестители, и все поряд. И зри о сем, яко не согласует между собою та книга в проскомидии⁵.

§ 3. Опровергая возражение⁶ названного попа расколоучителя, Симеон Полоцкий признаёт обычай поминовения св. ангелов на литургии не древним, а новым, однако таким, который «обхуждати» не следует. «В 70-й главе (пишет первый полемист против раскола старообрядчества) полагает творец Скрижали древний обычай церкви, яко древле не приношаху частиц о небесных силах, якоже и наша ныне церковь творит, древности подражая. В 74-й паки беседует об обычае века своего, яко в то время уже частицы полагахуся во честь и в память сил небесных. И нуждное дело быти повествует (обаче не законополагает), приводя винословия, яко и тии служиша в таинстве смотрения Христова, яко соединишася с нами, и есмы едина церковь; яко суть хранители наши, и молитвенницы к Богу. ихже ради вин и ныне в неких церквах частицы в честь и память их обыкоша полагатися. В нашей паки стране не полагаются, ниже в Служебниках сице творити завещавается, по древняго обычая подражанию. Ниже чудится, ибо несть се дело неизменяемое, занеже не член се веры, точию чиноположение по обычаю страны... Не знаете ли, яко в наших странах мнози святителие, преподобнии, и мученицы, в проскомидии вспоминаются, по любви нашей к ним особной, яко в наших странах прославишася Богом, ихже греческая церковь негли и не знает; обаче никто сего гаждати дерзает. Несть убо се противность, но различных обычаев воспомнение; мы убо нашего держимся и соблюдаем, полагающих же частицы в честь и память сил небесных не обхуждаем. Всяк бо по своей страны обычаю и по Служебником от архиереа своего врученным творити долженствует»⁷.

§ 4. Наконец некоторые и из современных наших богословов поминовение бесплотных сил на литургии в греческой церкви признают не неуместным. Например, в книге: «Божественная литургия по чину св. Иоанна Златоустаго и св. Василия Великаго» (Опыт истолкования литургии в ближайшем смысле священника В. Нечаева, ныне доктор богословия, епископ Костромский Виссарион) после указания, что в греческом чине литургии, принятом в великой константинопольской церкви и на Афонской горе (Εὐχολόγιον τὸ μέγα ἐν Βενετιᾳ 1851 г.), при изъятии частиц за святых положено первую из них вынимать в честь и память небесных сил, говорится: «Эта особенность в чине проскомидии чуждая принятому в русской церкви чину, не может быть признаваема неуместною». Правда, Сын Божий воплотился не для ангелов, и страдал, и умер на кресте не за них; но плоды крестной жертвы Христовой простираются на весь мир, видимый и невидимый. «Кровию креста Сына Божия умиротворенно всё, и земное, и небесное» (Кол.1:20). Небесное (Небожители) и земное разделены были крепкою стеною, и эта стена разрушена смертью Христовой, то и другое Христос соединил в одну церковь и стал главою её (Еф.1:22). И потому ангелы, пришедшие в ближайшее общение с людьми, радуются о едином грешнике кающемся (Лк.15:10) и служат спасению всех желающих получить оное (Евр.1:14). Если такое общение мира и любви между святыми ангелами и человеками есть плод крестной жертвы, то воспоминание ангелов перед бескровной жертвой может быть оправдано желанием возблагодарить Господа за сей спасительный плод и вместе привлечь молитвенную помощь к нам ангелов (стр. 25).

§ 5. Уместность поминовения бесплотных сил за евхаристией настойчиво проводится также в книге г. Е. Аквилонова: «Церковь. Научные определения церкви и апостольское учение о ней как о Теле Христовом (СПб. 1894 г.)». «В таинстве евхаристии, – читаем в этом труде, – Сам Господь является краеугольным камнем всего домостроительства нашего спасения. Он составляет центр, а весь искупленный мир – его периферию; Он является „Светом миру“, а мир устремляется к этому Свету для того, чтобы озаряться Его животворными лучами. Не с Богом, как только с Творцом и Промыслителем обо всём мире, здесь входит в живое общение человек, но и с Богом-Спасителем, нас ради воплотившимся и за нас пострадавшим, воскресшим и вознёсшимся на небо. Словом, в таинстве евхаристии участвуют и Сам Искупитель и весь искупленный Им мир. Не за одного только и не за немногих избранных верховный Первосвященник принёс себя в жертву Своему Отцу, но за всех; не за одних живущих, но и за умерших; Агнец Божий заклан за весь мир, ибо „не добровольно покорилась тварь суете, но по воле покорившего её“ своим грехом человека (Рим.8:20). И вот теперь, вместе с человеками, даже и светлым небожителям, дотоле „совоздыхавшим и соболезновавшим“ вместе со всей тварью, радующимся и о едином кающемся грешнике, предлагается радость о спасении всего мира. И подлинно, не одно „общество верующих“ и находящихся в земном странствии человеков торжествует здесь победу над грехом и смертью, но „видимый же весь и невидимый мир“, и живые и умершие о Господе, и ангелы и человеки. Высочайшее таинство евхаристии определённо и наглядно открывает нам высочайший смысл жизни...

Причастниками этой жизни являются не одни люди, не одно „общество верующих“ человеков, но также и невидимый мир душ и духов бесплотных, окружающих Агнца Божия и вместе с нами участвующих в принесении бескровной жертвы»... (стр. 86–87). Итак, ангелы и святые человеки суть члены церкви, и притом церкви новозаветной, ибо, «как и мы, спасаются только во Христе» (стр. 88). «Основываясь на словах Апостола, что Ангелы суть „служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение“ (Евр.1:14) мы опять заключаем о существовании постоянного взаимообщения между небесной и земной частями церкви. Служение ангелов в домостроительстве человеческого спасения очень разнообразно и совершается для достижения тех или других религиозных целей. Так, например, архангел Гавриил благовествовал Пр. Деве Марии о зачатии Искупителя (Лк.1:26–35). Ангел при гробе Господнем утешал жён мироносиц и повелел им возвестить ученикам Господа о Его воскресении (Мф.28:5–8). По свидетельству св. первомученика Стефана и Ап. Павла, через ангела был дан израильтянам закон на Синае (Деян.7:53; Гал.3:19; Евр.2:2).

Ангел вывел Ап. Петра из темницы (Деян.12:1–6) и проч. Короче говоря, хотя не для всех и не всегда видимое, но тем не менее постоянно совершающееся в земной части церкви служение ангелов имеет очень большое значение в её судьбах. Сам Господь, с ангелами и святыми, постоянно руководит жизнью земной части церкви, а эта часть, посредством таинств и молитв, поддерживает постоянное взаимообщение с присною ей небесною частью» (стр. 91).

В недавнее время вышла новая книга г. Аквилонова: «Новозаветное учение о церкви. Опыт догматико-экзегетическаго исследования (СПб. 1896 г.)», представляющая собой переделку первого труда. Здесь, в главе четвёртой, излагающей «связь между учением о церкви и (учением?) о евхаристии», автор ещё яснее высказывается по интересующему нас вопросу. Он приводит следующие слова Симеона Солунского: «В божественном образе и действии св. проскомидии мы видим некоторым образом Самого Иисуса, созерцаем и всю единую церковь Его. В средоточии всего видим Его, истинный свет, вечную жизнь. Имже стяжанную, освящаемую и хранимую: ибо Сам присутствует здесь под образом хлеба, полагаемого на середине. Частицею же с правой стороны изобразуется Матерь Его, с левой – святые и ангелы, а внизу – благочестивое собрание всех уверовавших в Него. Здесь великая тайна: Бог посреди людей и Бог посреди богов, получивших обожение от истинного Бога – по естеству, воплотившегося ради них». Приведя эти слова, г. Аквилонов продолжает: «Итак, если мы хотим уразуметь природу церкви, то должны начинать не с книг, не с отвлечённых умозрений, а с того, чтобы со страхом Божиим ходить в св. храм и здесь внимательно относиться к тому, что читают, поют и совершают за божественной литургией» (стр. 62–63). «С одной стороны „св. хлеба, еже есть агнец“, полагается частица „в честь и память преблагословенная Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии“. С другой стороны агнца полагаются частицы в честь св. Предтечи Господня, свв. славных пророков: Моисея и Аарона, Илии и Елисея, Давида и Иессея и др., в честь св. Апостолов, свв. отцов, мучеников, преподобных и других святых, почивших о Господе. Далее вынимаются частицы за „всякое епископство православных“, за „Св. правительствующий Синод и св. православные патриархи“, за Императора и за всех живых и умерших „в надежде воскресения, жизни вечныя“. Говоря словами Катехизиса, „священнодействующий вспоминает всю церковь, прославляет святых прославленных, молится о живых и умерших“» (стр. 85–86). «В самый час жертвоприношения, – читаем в „Собеседованиях“ св. Григория Двоеслова, –по гласу священника отверзаются небеса, лики ангелов присутствуют при этом таинстве Иисуса Христа, высшее соединяется с низшим, земное с небесным, и из соединения видимого и невидимого происходит единое целое. Или, по словам одной древней литургии, „воинства ангельския Спасителя мира стоят перед Ним“ et cingunt corpus et sanguinem Господа и Спаса нашего Иисуса Христа» (стр. 87–88) Не находя указания в славяно-русском последовании проскомидии на изъятие частицы в «честь ангелов», г. Аквилонов (стр. 85) считает нужным сделать такое примечание: «Замечательно, что в некоторых древних литургийных чинопоследованиях полагалось вынимать на проскомидии особую частицу в честь и память бесплотных сил». «Прием третию просфору, священник, – читаем мы в чине литургии св. И. Златоуста, – глаголет: τῶν ἁγίων καὶ ἐπουρανίων δυνάμεων» Goar, Εὐχολογ. Paris 1647, p. 100. В литургии, приписываемой св. Григорию Александрийскому, читается следующее: «Καὶ τῶν ἀγγέλων τετραμόρφων ζώων ἀσωμάτων... τοῦ ἁγίου ἐνδόξου, προφήτου, προδρόμου, βαπτιστον, καὶ μάρτνρος Ἰωάννου... Renaudot, Col. lit,. p. 144» Далее автор ссылается на Симеона Солунского и еп. Виссариона.

Таковы известные нам мнения в защиту уместности поминовения бесплотных сил на литургии. Как видим, все они, исключая предположительного мнения Симеона Полоцкого, имеют более или менее близкое сходство с догматическим объяснением этого поминовения, находящимся у Симеона Солунского.

Спрашивается: можно ли согласиться с приведёнными мнениями? Можно ли признать обычай поминовения бесплотных сил на Литургии возникшим в греческой церкви из догматического учения, что «ангелы, вследствие искупительных заслуг Спасителя, составляют с людьми одну церковь, сами подвизаясь в степенях восхождения и, желая проникнуть в таинства церкви, суть наши хранители и ходатаи перед Богом»?

Дать посильный ответ на поставленные вопросы – составляет задачу предлагаемого труда, который, естественно, распадается на две части: в первой мы постараемся указать, соответствует ли обычай греческой церкви таинственно догматическому знаменованию самой проскомидии как части не только предуготовительной к литургии, но и жертвоприносительной за грехи людей, а во второй укажем историческое происхождение поминовения бесплотных сил на проскомидии.

Таинственно-догматическое знаменование литургии или евхаристии известно. Она совершается по заповеди Спасителя: приимите ядите: сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое: сие творите в Мое воспоминание (1Кор.11:24); пийте от нея вси: сия бо есть кровь Моя, Новаго Завета, яже за многия изливаемая, во оставление грехов (Мф.26:27–28), и есть «по существу своему жертва не только хвалебная и благодарственная, но и умилостивительная, принесённая за всех живущих и умерших»⁸. Нам нет прямой надобности останавливаться подробно на этом вопросе, так как в греческой церкви поминовения бесплотных сил за евхаристийным возношением не бывает, оно совершается там только на проскомидии. Мы должны поэтому остановить своё внимание на таинственно-догматическом значении не всей литургии, а только первой части её, т. е. проскомидии.

§ 1. Как из самого последования проскомидии, так равно и из толкования её у древних литургистов, легко видеть, что эта предуготовительная и вместе жертвоприносительная⁹ часть литургии, по своему таинственно-догматическому знаменованию, есть символическое, (посредством действия) воспоминание страданий и смерти Господа, подъятых за грешных людей – воспоминание самого искупительного подвига Христа Спасителя. Приступая к предуготовлению евхаристийного хлеба и вина, священник читает тропарь Великого Пятка: «Искупил ны еси от клятвы законныя честною Твоею кровию, на крест пригвоздився, и копием прободся, безсмертие источил еси человеком, Спасе наш, слава Тебе». Затем, взяв «левою рукою просфору (агнчую), десною же святое копие, и знаменуй с ним трижды, верху печати просфоры», произносит: «В воспоминание Господа, и Бога, и Спаса нашего Иисуса Христа»; водружает копие в десную, левую, горнюю и дольнюю страну печати, читая слова из пророчества Исаии (гл. 53, ст. 7): Яко овча на заколение ведеся. И яко агнец непорочен, прямо стригущему его безгласен, тако не отверзает уст своих. Во смирение Его суд Его взятся. Род же его кто исповесть. Яко вземлется от земли живот его. «Положив святой хлеб в знак на святом дискосе, рекшу диакону: пожри владыко, жрет его крестовидно, глаголя: жрется Агнец Божий, вземляй грех мира, за мирский живот и спасение». Прободает «в десную страну» копием, произнося: Един от воин копием ребра его прободе, и абие изыде кровь и вода: и видевый свидетельствова, и истинно есть свидетельство его. Диакон же вливает во святой потир от вина вкупе и воды. Затем изъемлет частицы в честь Богородицы, святых, живых и умерших.

§ 2. В «слове, содержащем в себе всю церковную историю и подробное объяснение всего, что совершается в божественном священнодействии», изданном Анжело Май¹⁰ с именем иерусалимского патриарха Софрония, даётся такое толкование проскомидии: «Святое предложение есть лобное место, на котором был распят (Христос) и посему приносится в жертву на нём... Скажем теперь о теле, приносимом в жертву иереями. Господь наш Иисус Христос, ежедневно приносимый в жертву за живот и спасение мира, как был распят на лобном месте, так (жрется) и от иерея во святом предложении; жрется копием, чтобы мы не забывали пречистого ребра, пронзённого копьём во время святого крестного страдания, при чём тотчас истекла, в нетление и обновление всего мира, кровь и вода, которые приносит иерей в жертву за народ. Это называется многими именами, именно называется: благословением (ἐυλογία), приношением (προσφορά), начатком (ἀπαρχή), хлебом (ἄρτος). Благословением – как уничтожение клятвы первозданных. Приношением – как принос от всего состава человеческого, так как бы мы принесены были Богу и Творцу во святая святых. Начатком – как приношение священнейшее и высшее всего, что когда-либо приносимо было Богу. Хлебом же называется потому, что означает тот небесный хлеб, который бывает нашей пищей во время причащения... Проскомисуя хлеб и полагая его на дискосе как на облаке, мы говорим таким образом: яко овча на заклание ведеся. Предложение по своему значению равносильно святому святых, и даже гораздо важнее его; оно также означает и вифлеемскую пещеру, или устланную горницу, в которой Господь, совершив вечерю с учениками, сказал: сие творите в моё воспоминание... Как пресущественный Бог, восприяв плоть от Девы, во единой ипостаси явился совершенным Богом и совершенным человеком, во всём подобном нам, кроме греха: так и новое тело, как бы из некоего чрева, и от кровей и от плоти девственного тела, т. е. из целого хлеба иссекается диаконом, или иереем, посредством некоего (железного) орудия, которое, как выше сказано, называется копием, и таким образом, быв изъято из среды его, самоипостасно освящается. Итак, хлеб предложения, после того как он бывает изъят, означает, что Господь восприял смешение всего человеческого естества и принесён был, как начаток и избранное всесожжение, Богу и Отцу. Диакон, или священник, приготовив вместе с телом и имеющую совершиться, в соответственное время страдания, чрез наитие животворящего Духа, кровь Господню, оставляет их в предложении, в то время как священник говорит молитву. Тот, кто отсекает тело от благословенного хлеба, образует собой ангела, рекшего Деве: радуйся. Таким-то образом божественное тело оставляется в предложении, как бы в Вифлееме, где родился Христос, а вместе с тем и как бы в Назарете или Капернауме. И вообще сказать, предложение совмещает в себе тридцать лет жизни Спасителя, протекшие до крещения... Сосудохранительница, в которой бывает проскомидия, означает лобное место, как оно предизображено было Авраамом, когда он возложил дрова и положил сына, и заклал овна»¹¹.

§ 3. В «Последовательном изложении церковных служб и обрядов и таинственном умозрении об их значении» Германа, патриарха константинопольского¹² сказано: «Проскомидия, совершаемая в сосудохранительнице, знаменует лобное место, где распят был Христос и где, по преданию, лежит череп праотца Адама и показывает, что гроб Христа был близ места распятия (Ин.14:42) Это лобное место прообразовано было чрез Авраама, когда он, по повелению Божию, на одной горе устроил из камней жертвенник, покрыл его дровами и положил на него сына своего, а потом вместо сына принёс во всесожжение овна, так и Бог Отец, безначальный и ветхий деньми, сотворил с безначальным Сыном Своим по данному Аврааму с клятвою обетованию, в последния времена воплотившимся от Девы Богородицы, от семени Авраамова: ради рода человеческого не пощадил возлюбленного и единородного Сына Своего, но предал Его за всех нас (Рим.8:32). И Сын пострадал, как человек, плотью, но остался бесстрастным по божеству; ибо Христос, исходя на крестную смерть, поднял крест и вместо овна принесено было в жертву пречистое тело Его, как агнец, закланный копием, прободшим ребра Его, и соделавшись, как сын человеческий, архиереем, явился приносящим Себя и приносимым для спасения многих грешников. И умер он, как человек, но, яко Бог, воскрес и принял премирную славу у Бога и Отца. Приношение же хлеба знаменует тело Господа, пригвождённое ради спасения нас, верующих. Хлеб предложения, освящённый, являет в себе очищение мира и преизбыточествующее богатство Божией благодати (открывшейся в том), что Сын Божий сделался человеком, принёс Себя в жертву и приношение, и тело Своё в искупительное умилостивление за жизнь и спасение мира; приняв весь состав человеческого естества, кроме греха, и принесши Себя, как начаток и избранный плод, во всесожжение Богу и Отцу за род человеческий, как и говорит Он о Себе: Аз есмь хлеб, иже сшедший с небесе: аще кто снест от хлеба сего, жив будет во веки (Ин.6:51); о чём вещает и пророк Иеремия: приидите, вложив древо в хлеб его (Иер.11:19), указывая на древо креста, к которому пригвождено тело его. Копие напоминает о копье, прободшем ребра Господа. Изъятие копием (агнца из хлеба) объясняется словами: яко овча на заколение ведеся и проч. Дискос есть ложе, на котором иерей и диакон уготовляют тело Господне, сами нося образ Иосифа и Никодима. Вино претворяется в кровь, истекшую из ребра Христова; оно и здесь то же таинственное вино, которое Господь дал ученикам Своим на вечери. Вода соответствует воде, истекшей из ребра Самого Христа; теплотою её выражается теплота благодати Святого Духа, а чистотой – неукоризненная вера. Вино и вода вместе суть именно кровь и вода, истекшие из рёбер Христовых, как говорит пророк: хлеб ему дастся (ясти), и вода ему (пити) верна (Ис.33:16); и это служит образом того, что Христос прободен был Лонгином на кресте. Хлеб и чаша суть истинное и действительное подражание той таинственной вечери, на которой Христос, взяв хлеб и вино, сказал: приимите, ядите, и пиите от нея вси сие бо есть тело Мое и кровь Моя (Мф.26:26), показывая, что этим Он сделал нас причастниками своей смерти, своего воскресения и славы».

§ 4. В «Изъяснении божественной литургии» архиепископа фессалоникийскаго Николая Кавасилы даётся такое знаменование проскомидийному священнодействию. «Хлеб, который имеет быть преложен в тело (Господне), сам священник отделяет от однородных с ним хлебов, и предлагает Богу, положив его на священном блюде, а потом, перенося его на престол, приносит в жертву. Вырезанный хлеб, пока он лежит на жертвеннике, есть простой хлеб. Он только лишь предложен Богу и соделался даром. Этим означается тот период времени, когда и Христос был даром; а Он был им с самого рождения, так как Он был даром и по самому рождению Своему, по закону, потому что Он был первородный. Но так как то, что совершилось над этим телом в последствии времени – страдания ради нашего спасения, крест и смерть, было прообразовано гораздо прежде, ещё древними, по этой причине и здесь священник, прежде перенесения хлеба на престол и принесения его в жертву, предварительно старается представить на нём эти образы. Каким же образом? Когда, отделяя его от цельных хлебов, делает из него дар, изображает на нём, как диске, страдания и смерть Господню и, что ни делает, делает или по нужде, или с намерением, соединяя со своими действиями именно это самое значение; эти действия составляют повествование самым делом о страданиях Христовых и его смерти. И это древний обычай: было время, когда и повествовали, и убеждали, и пророчествовали – действиями, например, пророк, желая показать пленение евреев, наложил на себя узы... Исаак, ведомый отцом на заклание, и другие действия, посредством которых от древности знаменуема была тайна (искупления). И это самое оказывается совершающим иерей; что знает он об этой жертве, то он излагает и словами, и показывает посредством действий, насколько это возможно показать над таким веществом, он как бы так говорит: вот как Господь шёл на страдания, вот как Он умер, вот как у Него было прободено ребро, вот как из прободеннаго ребра излилась тогда эта кровь и вода, и так поступает, во-первых, для того, чтобы как я уже сказал, показать, что этой истине, этой действительности сначала предшествовали образы и некоторые писания, служа для людей предзнаменованиями, подобно тому, как и сам он, прежде перенесения хлеба на престол и принесения его в жертву, изображает на нём обстоятельства жертвы Христовой; а потом он ещё показывает чрез это и то, что этот хлеб скоро имеет быть пресуществлён в тот истинный Хлеб который был распят, принесён в жертву.

Сперва взяв просфору, из которой до́лжно изъять священный хлеб, говорит: в воспоминание Господа и Бога, и Спаса нашего Иисуса Христа по Его заповеди: ибо сие творите, говорит Он в Моё воспоминание. И это иерей говорит не об этом только хлебе, но обо всей службе, как бы начиная священнодействие с заключения, так как Господь уже по совершении всего таинства присовокупил эти слова: сие творите в моё воспоминание. Но в чём же состоит это воспоминание? Каким образом мы воспоминаем при священнослужении Господа? Какие Его действия и какое состояние? Я хочу сказать: о чём размышляем, о чём повествуем мы при этом воспоминании? Может быть о том, что Он воскрешал мёртвых, возвращал зрение слепым, останавливал Своим словом ветры, напитал досыта немногими хлебами тысячи, что показывало в нём Бога и Всемогущего? Нет. Напротив, вспоминаем то, что, по-видимому, служит признаком немощи, крест, страдания, смерть: вот на чём Он повелел нам останавливаться при воспоминании о Нём. Откуда же это видно? Так думал Павел, который знал это хорошо. Когда он пишет к Коринфянам о таинстве причащения, то передавши им, что сказал Господь: сие творити в моё воспоминание, присовокупил: елижды бо аще ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Его возвещаете. И Сам Господь выражал эту же самую мысль, когда преподавал таинство; ибо сказал: сие есть тело Моё, сие есть кровь Моя; не чудеса приложил к ним, сказав: „Я воскрешал мёртвых, Я очищал прокажённых“. А что? Одно страдание и смерть: еже за вы ломимое яже за вы изливаемая... Поскольку таким образом должно быть совершаемо воспоминание Господа, то для этого священник, говоря: в воспоминание Господа.., присовокупляет то, чем выражается мысль о кресте и смерти. Ибо, изъемля хлеб, он приводит древнее пророчество о спасительной страсти: яко овча на заколение ведеся (и далее) повествуя о сем, сколько возможно, и словом, и делом: вырезая хлеб с одной стороны, по нужде – чтобы изъять дар, он делает это также и для изображения того, что означает эта жертва, именно: отшествие Господа из мира и возвращение Его к Отцу путём смерти как Сам Он сказал: оставляю мир и иду ко Отцу; поэтому священник многократно вонзает копье, потом разрезывает хлеб и на столько же частей разделяет и пророческое слово, приспособляя каждую часть слова к той или другой части хлеба, чтобы показать, что дело здесь служит выражением слова, что, как этот хлеб, чтобы быть предложенным Богу и освящённым, отделен от однородного с ним вещества, так и Господь из среды людей, с которыми, по человеколюбию, имел одну и ту же природу, и яко овча на заколение ведеся, и таким образом взятся от земли живот Его. Потом, присовокупив, что следует в пророчестве далее, и положив хлеб на священном блюде, он делает и говорит то, чем изображается то самое жертвоприношение, смерть Господа. Жрется, говорит он, агнец Божий вземляй грехи мира: этими словами и действиями он выражает самый вид смерти, так как на хлебе он изображает крест и этим самым указывает, каким образом совершалась эта жертва, что именно посредством креста. После того он прободает хлеб с правой стороны, выражая прободением хлеба прободение ребра Господня; по этой же причине и орудие для прободения называется копием и бывает устроено в виде копья для того, чтобы оно напоминало собою то копье. Изображая таким образом это действиями, он в то же время передаёт самое событие и словами: и един от воин, говорит он, копием ребра ему прободе. Подобным образом и то, что оттуда излилась кровь и вода, он повествует и словами, и изображает действиями, вливая в священную чашу вино и воду и присовокупляя слова: и абие изыде кровь и вода.

Но зачем Он дал нам такое повеление? Что имел Он в виду, когда потребовал от нас такого воспоминания? То, чтобы мы не оставались неблагодарными. Известно, что для благодетелей служит в некотором роде наградой со стороны облагодетельствованных ими и то, когда последние помнят их, помнят те дела, которыми оказано им благодеяние. Для этого воспоминания люди придумали разные средства: памятники, статуи, столбы, празднества, торжества, состязания; цель всего этого одна – чтобы благодеяния людей не предавались забвению. Эта же цель и у Спасителя; но только другие, как бы так говорит Он, изыскивают другие пособия против забвения, для того, чтобы помнить тех, кто оказал им благодеяние, а вы в Моё воспоминание сие творите. И как на столбах доблестных мужей города изображают те победы, посредством которых они были спасены, приведены в лучшее положение, так точно и мы на этих дарах изображаем смерть Господа, посредством которой была одержана победа над лукавым. Только города, при помощи изображений, имеют у себя один лишь телесный образ от своих благодетелей, а мы, при посредстве этого приношения, имеем у себя не телесный образ, а самого подвигоположника, собственное Его тело. И ещё в Ветхом завете заповедано было совершать в образах то самое, что теперь Он повелел нам совершать в действительности, самым делом: это самое и значила Пасха – заклание агнца и воспоминание об этом заклании и о крови которою в Египте были спасены первенцы еврейские. Такой-то смысл имеет это воспоминание»¹³.

§ 5. Симеон Солунский даёт такое описание приготовления хлеба и вина на проскомидии: «Совершив троекратное поклонение Богу священник творит благословление и, взяв один из принесённых хлебов знаменует его копием крестообразно, изображая спасительную страсть Христову и воспоминая, как говорится, Его страдания. Он говорит три раза: в воспоминание Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, явственно выражая, что совершается то, что предано от Христа. Потом копьём, которое служит образом того, коим прободан был Господь, надрезывает четыречастно на печати просфору и говорит слова Исаии: яко овча на заколение ведеся и проч., указуя на предвозвещение таинства. При словах же: яко вземлется от земли живот его, влагает копье с боку, изъемлет вместе с печатью, четверочастный хлеб и возлагает его на дискос. Дискос¹⁴ означает небо, и посему бывает круглый: он подъемлет Владыку неба. А так называемая звездица означает и вообще звёзды, и в особенности – звезду, бывшую при рождестве Христове, подобно тому, как и покровы знаменуют и твердь, и пелены, и плащаницу, бывшую во гробе, и погребальные принадлежности, так как они изображают и то, что относилось к воплощению, и то, что – к смерти, потому что Он для того и воплотился, чтобы быть закланным за нас. И предложение служит образом и пещеры, и яслей. Чаша же изображает собой ту чашу, в которой Спаситель священнодействовал кровь Свою. Поэтому то, сказав над хлебом пророческие слова, предвозвещающие заколение и жертву Иисусову: се Агнец Божий, вземляй грехи мира, и: вземлется от земли живот его, воскресшего после страдания, и восшедшего на небеса, и живущего там, и оттуда подающего нам освящение, священник режет опять хлеб в середине, делая крест, во всём указуя распятие Христово, и говорит, что сия-то и есть жертва Христова, распятие. Жрется, говорит он пророчески. Агнец Божий (вземляй грех мира) и за мирский живот и спасение. Потом прободает хлеб с правой стороны копием, изображая и делая всё то, что действительно было сделано на спасительном теле Спасителя. Вслед за тем, благословляя вино и воду, вливает (их) в потир, говоря при прободении (хлеба): един от воин копием ребра Его прободе, а когда вливает вино с водою: и абие изыде кровь и вода, и проч., свидетельствуя, что совершает ту же самую жертву и священнодействие Христовы, и, совершая воспоминание его по Его преданию, изображает то, что Он претерпел за нас... Таким образом, иерей изъемлет из середины хлеба этот квасной хлеб, показывая и в этом, что Спаситель принял плоть от нашей природы, а не от другого естества и от одной благословенной Жены и святой приснодевственной Девы. И, наполнив чашу вином и водой, по преданию, иерей приносит Богу и другие частицы. А что (в чашу вливаются) вино и вода, этим изображается само событие; ибо сказано: един от воин копием ребра Ему прободе и абие изыде кровь и вода (Ин.19:34). Итак, это-то и есть самая чаша от самого ребра Спасителя, который сказал: сия есть кровь моя, яже за вы изливаема»¹⁵.

§ 6. В названной выше книге пресвитера Иоанна Нафанаила даётся такое знаменование жертвеннику, или предложению, на котором совершается проскомидия. «Чесо ради во угле предложение и что сие знаменует? Место, еже есть во стране олтаря сосудохранительницы, глаголется предложение. Предложение же образует Вифлеем и вертеп. Сего ради есть яко угол и близ жертвенника яко угол есть, зане являет нищету первого пришествия Христова, и худое веси, и смиренное вертепа; образует убо предложение и елика бывают в нем: Вифлеем, вертеп, и рождество Спаса нашего, и поклонение волхвов. Место в нем же бывает проскомидиа, еже глаголется и яко ясли, имать быти близ жертвенника, зане и Вифлеем лежит близ Иерусалима и гроба Господня, идеже Сын и Слово Божие рождься нас ради от Святыя Девы, родися прежде ту. Сего ради койждо священник должен есть изимати святый хлеб от чистыя просфоры, понеже и Святая Дева есть чиста и нескверна. Верху того хлеба полагается астериск (звездица), иже знаменует звезду, яже настави волхвы и приведе я в Вифлеем. Повиша пеленами Христа, покровцы же знаменуют пелены. Прият от волхвов триех родов дары, и вместо оных трия сия: вместа злата священныя сосуди, вместо же ливана кадило, вместо смирны покровцы, и нарицаемый епитафий (воздух) образует плащаницу, яже соединися с смирною. Вместо онаго Христа суть сии дары, сиречь святый хлеб; вместо же поклонения и славословия, еже бываше от пастырей суть молитвы и славословия священников и людей»¹⁶.

§ 7. Наконец в «Грамоте константинопольского патриарха Паисия I к московскому патриарху Никону»¹⁷ последование проскомидии изъясняется так: «Прежде всего, – говорится в этом памятнике, – нужно выяснить, что от слов Христа и Бога нашего, произнесённых Им в то время, когда преподал тело и кровь Свою в виде хлеба и вина, сказав: сие творите в Моё воспоминание, св. церковь позаимствовала не только силу и власть превращать хлеб и вино в тело и кровь Христову, но и получила возможность и на все последующие времена совершать над означенным телом и кровию Христовой воспоминание всей тайны плотского домостроительства, т. е. смерти и воскресения и проч. Поэтому никто да не подумает, будто мы совершаем это воспоминание единственно для того, чтобы просто только вспомнить о теле и крови Христовой, равно как и о Его смерти, которой в действительности и на деле нет: напротив, то самое тело здесь есть в действительности и на самом деле, и на нём-то мы и творим воспоминание Его смерти и прочих таинств, как объясняет это Павел, говоря: елижде бо аще ясте хлеб сей и чашу сию пиете, смерть Господа возвещаете. А поскольку смерть Его предполагает Его рождение, проповедание Евангелия, чудеса, избрание апостолов и прочие таинства, совершённые Им прежде Своих страданий и воскресения, ради которых и распят был; поэтому церковь позаботилась сложить литургию таким образом, чтобы она обнимала всё таинство воплощения Сына Божия от начала до конца, от рождения до вознесения и седения одесную Бога и Отца: и всё это она представляет чувствам чад своих посредством вещественных и видимых символов для того, чтобы чрез них привести их к невещественному и премирному. А поскольку нелегко набрать столько вещественных предметов, сколько было дел и страданий Господа, поэтому Церковь соединила с одним и тем же предметом много значений, соответственно различным временам, местам и словам, так что, например, покров чаши иногда имеет одно таинственное значение, иногда – другое, как увидим ниже; равным образом в порядке таинств в литургии не соблюдается хронологический порядок их учреждения Христом, но об одном говорится прежде, о другом после, как, например, святое приобщение Христос преподал Своим ученикам прежде страданий, а мы приобщаемся после воспоминания о Его смерти и воскресения. Вот с чего начинается ряд таинств. Прежде всего приносят в церковь просфору, что означает Деву Марию, когда родители принесли её в храм Господень: и иерей, подражая пророку Захарии, полагает её во святая святых на каком-нибудь определённом месте, чтобы она была готова для проскомидии; (в это время) она прообразует годы, проведённые там Девой. Взявши её отсюда, священник переносит её в предложение, знаменуя путешествие, предпринятое Пресвятой вместе с Иосифом для записи в Вифлеем, где, будучи непраздной (поэтому и просфора носит на себе изображение имени Иисуса Христа), родила в вертепе, поскольку вследствие громадного стечения народа не имела другого гостеприимного места для разрешения от бремени. Это и означает форма предложения, которое есть не что иное, как известное углубление (ниша) в стене: тогда положила в ясли Отроча Матерь Его. Образом этих яслей служит дискос; а покровы означают те пелены, о которых говорит Лука: и повить Его, и положи Его в яслех (Лк.2:7). Звездица же указывает ту звезду, которая явилась волхвам; кадильница же и ладан, в неё полагаемый, носят образ даров, принесённых волхвами, т. е. злата, ливана и смирны. Но поскольку Исаия говорит, что когда Сын (т. е. Божий) сделался младенцем и был дан нам, то имел начальство, т. е. царство, на раменах своих (Ис.9:6), что указывает на крест, с которым Он воцарился над народами; и Сам Христос говорит, что человек родится для того только, чтобы умереть; и не прииде бо Сыне человеческий, да послужат Ему, но послужиши и дати душу свою избавление за многих (Мф.20:28): то церковь соединяет в одно время и место воспоминание рождения и смерти Иисуса: преимущественно когда рождает Его от Девы, прободает Его копием, говоря: яко овча на заколение веден был еси, Христе царю, и прочие слова, относящиеся к владычным страданиям, которые предсказали пророки, как имеющие быть, и о которых засвидетельствовали Апостолы, что они были; и как скоро священник изобразил заклание Иисуса в мякише хлеба, как бы на горле агнца, ибо так закалается агнец, т. е. с загнутым назад горлом – прободает справа ребро его; и поскольку изыде из него кровь и вода, а Иоанн, присутствовавший тут, видел это, схватил (как некоторые пишут) один из тех сосудов, которые заключали в себе желчь и оцет, и в нём сохранил кровь и воду Христову, они берегутся где-то и до сих пор. В образе же того сосуда церковь имеет святой потир, в который теперь вливает сначала вино и воду, а потом, в силу освящения, он делается образом того сосуда, посредством которого Господь преподал ученикам кровь Свою. И сообразно с этими двумя таинствами, т. е. Рождением и распятием, и предложение долженствует обозначать два предмета: вертеп для одного и Голгофу для другого; равно как и покровы для рождения представляют пелены, а для креста новую плащаницу и сударь. Кроме того, мы вспоминаем ещё в предложении, что сей рождённый и распятый Иисус воцарился посредством креста над всеми народами и царствию Его не будет конца. И поскольку Он взывал к Отцу Своему, да идеже будет Он, тамо и слуги Его, поэтому размещаем вокруг Него все чина святых, начиная с Девы, которая предстоит одесную Его (Пс.44), и пониже её частицы Предтечи и следующих за ним святых: апостолов и пророков, мучеников и учителей и прочих в образ троичный так же точно, как предстоят ему и чины ангелов на небе¹⁸, поскольку наше священнодействие есть подражание небесной иерархии, как св. Дионисий Ареопагит. Пониже этих частиц, сгруппированных в образ троичный (священнодействующий) располагает ещё частицы живых и умерших по желанию. Помня, что сей Иисус имеет придти, как судия живых и мертвых, и поэтому предложение являет ещё престол царствия Господа нашего Иисуса Христа и престол благодати Его, перед которым мы теперь предстоим, ища отпущения грехов наших, в будущее же пришествие имеем предстать, чтобы отдать отчёт в делах наших»¹⁹.

Нарочито выписанные нами толкования проскомидии, как и само последование её, достаточно выясняют таинственно-догматический смысл этого священнодействия. В сем священнодействии церковь наглядно изображает искупительный подвиг Христа Спасителя, начиная с ветхозаветных о Нём пророчеств и кончая Голгофой. Удобно ли на таком священнодействии воспоминать (в смысле изъятия частицы) бесплотные силы? Утверждаем решительно, что такое воспоминание не соответствует указанному значению проскомидии, ибо не для безгрешных ангелов требовалось воплощение Спасителя, не для них он родился в Вифлееме, жил, шёл на Голгофу, «яко овча на заколение», и умер на кресте, как агнец, и проч., о чём наглядно воспоминается на проскомидии.

Подтверждение высказанному можно находить как в священном Писании и у св. отцов церкви, так и у наших отечественных богословов.

§ 1. В притче о заблудшей овце Христос говорит: «аще будет некоему человеку сто овец, и заблудит едина от них: не оставит ли девятьдесять и девять в горах, и шед ищет заблуждшия? И аще будет обрести ю, аминь глаголю вам, яко радуется о ней паче неже о девятидесятих и девяти незаблуждших» (Мф.18:12–13). По мнению многих толкователей, под незаблудшими овцами следует разуметь ангелов, которых Христос оставил в горах, т. е. на небе, чтобы спасти одну заблудшую овцу, или род человеческий. Например, блаженный Феофилакт Болгарский так изъясняет приведённую притчу: «которому человеку быша сто овец? Христу: вся бо словесная тварь, ангелы же и человецы, сто овец суть, им же пастырь Христос. Не овцам безсловесным, несть бо тварь, но Сын Божий. Сей бо остави девятьдесять и девять на небесех, яже суть ангели, и образ раба приеме, прииди искать овче единое еже есть естество человеческое, и радуется о сем паче, нежели об ангельской крепости: се же обо всех содержно являет, яко печется Бог об обращении грешных, и радуется о сих паче, нежели о имущих непреложныя добродетели»²⁰.

§ 2. Св. Ап. Павел в послании к Евреям, сказав, что Христос воспринял плоть и кровь, чтобы смертию упразднить имущаго державу смерти, сиричь диавола: и избавить сих, елицы страхом смерти чрез все житие повинни быша работ (Евр.2:14–15), продолжает: не от ангел бо когда приемлет, но от семене Авраамова приемлет (Евр.2:16). Русский перевод, буквально передающий греческий текст²¹, даёт ясно видеть, что Христос искупил не ангелов, а людей: ибо (ведь) не ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово.

Св. Иоанн Златоуст, объясняя эти слова говорит: «Желая показать великое снисхождение Бога и любовь, какую Он имеет к роду человеческому, Павел после того, как сказал: понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и той приискрене приобщися техже (Евр.2:14), объясняет это место и говорит: не от ангеле бо когда приемлет (Евр.2:16). Не просто, говорит, выслушай сказанное и не почитай каким-нибудь обыкновенным делом того, что Он принял нашу плоть; Он не удостоил этого ангелов. Посему и выражается так: не от ангелов бо когда приемлет, но от семени Авраамова. Что означают слова его? Не в ангельское, говорит, естество облёкся Он, но в человеческое. А что значит: приемлет? Почему же он не сказал: принял, но употребил такое выражение: приемлет? Он заимствует это выражение из примера бегущих за теми, которые удаляются от них, и употребляющих все меры к тому, чтобы настигнуть убегающих и удержать удаляющихся. Так и Христос Сам устремился и настигнул род человеческий, бежавший от него и бежавший далеко; ибо мы были, говорит Апостол, от Христа отчуждени далече и безбожни в мире (Еф.2:12–13). Здесь он показывает, что Бог сделал это единственно по снисхождению, любви и попечению об нас. Как выше, когда говорит: не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящим наследовати спасение (Евр.1:14), он показывает любовь Божию к роду человеческому и то, что Бог много печётся о нём; так и здесь ещё более подтверждает это посредством сравнения: не от ангеле бо, говорит, приемлет. Подлинно, великое, чудное и изумительное дело, что наша плоть сидит на небесах и удостаивается поклонения от ангелов, архангелов, серафимов и херувимов. Представляя себе это, я часто удивляюсь и высоко думаю о роде человеческом, потому что вижу великие и светлые начатки и великое попечение Божие о естестве нашем. И не просто сказал Апостол: от людей приемлет, но, желая возвысить слушателей и показать, как велик и почтенен род их, говорит: но от семени Авраамова приемлет... Этим он воздаёт честь патриарху и показывает, что значит семя Авраамова; ибо напоминает им об обетовании, данном Аврааму в следующих словах: землю сию тебе дам и семени твоему (Быт.13:15), намекая несколько и на близость их к Нему в том, что все они произошли от одного»²².

Св. Ефрем Сирин так изъясняет приведённое место из послания к Евреям: «итак, Он умер для того, чтобы смертью Своею освободить тех, над коими царствовал страх смерти и кои во всю жизнь повинны были рабству вечной смерти. Итак, не от ангелов приемлете²³ вы это животворное врачество жизни вашей, но от Самого Семени Авраама, коему сказано: в семени твоём благословятся все народы» (Быт.22:18)²⁴.

§ 3. Св. Иоанн Дамаскин в «Слове о усопших в вере – какую приносят им пользу совершаемые о них литургии и раздаваемые милостыни» говорит: «Но скажет противник: „ежели это так (т. е. если молитвы церкви за умерших действенны пред Богом и благотворны для них), то все спасутся, и никто не лишится блаженства“. Пусть так, и – о, если бы это исполнилось! Ибо сего-то и жаждет и хочет, и желает, о сем радуется и веселится преблагий Господь, да никто не лишится божественных даров Его. Ибо неужели ангелам он уготовил награды и венцы? Неужели для спасения небесных духов Он пришёл на землю, нетленно воплотился от Девы, соделался человеком, вкусил страдания и смерть? Неужели ангелам Он скажет: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие (Мф.25:34)? Ты не можешь сего сказать, противник; но всё он уготовал для человека, за которого и пострадал. Ибо кто, составив пир и созвав друзей, не пожелает, чтобы они все пришли и насытились благ его? Иначе для чего ему и пиршество готовить, как не для того, чтобы угостить друзей своих? И ежели мы о сем только заботимся, то что сказать о великодаровитом, едином, по естеству преблагом и человеколюбивом Боге, Который, раздавая и подавая, более радуется и веселится, нежели тот, кто приемлет и приобретает себе величайшее спасение?»²⁵.

§ 4. В отечественном богословии точно так же находим подтверждение как тому, что ангелы не нуждались в искуплении²⁶, так – в частности – и тому, что их не следует поминать на проскомидии.

Архиепископ черниговский Филарет в своём «Православном Догматическом Богословии», доказывая всеобщность искупления говорит: «Апостол пишет, что от вечности было определено Отцом τὰ ἐν τοῖς οὐρανοῖς καὶ τὰ ἐπὶ τῆς γῆς ἀνακεφαλαιώσασϑαι ἐν Αὐτῷ (ἐν Χρίστῷ) небесное и земное соединить под главою Христом (Еф.1:10), или, как иначе выражается он: δι’ Αὐτοῦ ἀποκαταλλάξαι τὰ πάντα εἰς Αὐτόν, εὶρηνοποιήσας διὰ τοῦ αἵματος τοῦ σταυροῦ Αὐτοῦ, δι’ Αὐτοῦ, εἴτε τὰ ἐπὶ τῆς γῆς, εἴτε τὰ ἐν τοῖς οὐρανοῖς (Кол.1:20). Не говорит Апостол, что положено было примирить небесное с Богом²⁷. Мир небесный τὰ ἐν τοῖς οὐρανοῖς, мир ангелов как мир святых (Мк.8:38), как служителей Божиих (Пс.102:21), не имел нужды в примирении с Богом; и Откровение говорит об Искупителе: Он не ангелов восприемлет, но восприемлет семя Авраамово (Евр.2:16). Апостол открывает совет Божий, решивший примирить через Христа всё, что на небе и на земле. Это означает, что без Христа небесное враждовало против земного. И подлинно, грехом поставлен человек в несогласие со всем небесным и земным. Искупитель омыл грехи человека Своею кровию и то, что возмущало против человека и земли, более не существует, если только свобода опять не осуществляет греха; мир восстановлен через Него (δι’ Αὐτοῦ) и для Него (εἰς Αὐτόν), иначе через Него и под Ним соединено и небесное и земное в единое общество, дабы всё в Нём служило Богу»²⁸.

§ 5. Московский митрополит Филарет в письме к наместнику Троице-Сергиевой лавры, архимандриту Антонию, от 20 августа 1835 года писал: «Церковь молит нам ангела мирна, верна наставника, хранителя души и телес. Молитва важная, и желательно, чтобы каждый, и каждый раз, прилагал к ней сердечное внимание. При священнослужении Церковь просит ангелов, сослужащих нам. И в сем случае важно для служащего, чтобы он с полным вниманием и разумением приносил сию молитву. Но на проскомидии вспоминать ангелов неужели церковь забыла? Неужели теперь только о сем догадались? Так думать значило бы слишком мало думать о церкви и слишком много о себе. Бескровная жертва есть воспоминание спасительной смерти Христовой. Следственно, должна быть приносима за тех, за которых Христос умер. Церковь не учит, чтобы Он умер и за ангелов. Не посему ли при проскомидии воспоминаются только человеки и умалчивается об ангелах? Молитва Христу Богу, прославление Христа Бога, есть общее нам с ангелами; к сему их и призываем: тело Христово даровано человекам. Они, ангелы, сослужат нашим таинствам, но причащаются святых таин Божиих своим образом и чином небесным, для нас неведомым»²⁹.

§ 6. В 1866 году в Пензенской губернии священники освящали храм во имя св. архистратига Михаила и, после освящения, подняли вопрос: «Следует ли на проскомидии вспоминать, например, в 8 день ноября, архангела Михаила, когда вынимается предпоследняя частица из девятичиновной просфоры?» Не придя между собой по этому вопросу к единогласному решению, священники обратились в редакцию епархиальных ведомостей, которая отвечала так: «Не за ангелов страдал Спаситель. Оставивши 99 овец в горах (на небе), Он пришёл на землю взыскать одну заблудшую овцу – род человеческий, которую и возложил на божественные рамена Свои и принёс к Богу Отцу, искупив Своею смертью и воскресением от темной власти диавольской. Проскомидия есть воспоминание сего спасительного подвига Господа нашего, посему на оной и вспоминаются только те, ради кого подъят был этот подвиг. Посему-то после частицы в честь Божией матери, изъемлемой из особой просфоры, вынимаются из просфоры, именуемой девятичиновною, частицы в честь и память Предтечи Господня пророков, Апостолов, святителей и прочих; бесплотных сил частицы нет. На этом основании и при изъятии из той девятичиновной просфоры восьмой частицы, поминать вместе с Богоотцами в честь которых изъемлется сия частица, ангелов, архангелов и под. будет несообразно с назначением проскомидии. Евхаристия есть жертва благодарения и умилостивления о живых и умерших – непрославленных. Посему, как по освящении даров мы возносим благодарственную жертву сию о иже в вере почивших, протцех, отцех, патриарсех, пророцех, Апостолех, проповедницех, евангелистех, мученицех, исповедницех, воздержницех и о всяком дусе праведном, в вере скончавшемся, изряднее же о Пресвятей... Богородице, а отнюдь не об ангелах; так точно и в проскомидии не возносят имён святых ангелов, на коих не простираются спасительные плоды крестных подвигов Спасителя»³⁰.

§ 7. Точно так же в 1887 году редакция «Руководства для сельских пастырей» отвечала: «На св. дискосе образно представляется вся церковь земнородных. Глава сей церкви Господь наш Иисус Христос, Которого, как агнца закланного за мирский живот и спасение, изображает часть, полагаемая посредине дискоса. Около Агнца полагаются частицы в честь и память прославленных святых, которым уже вменилось это спасение; затем частицы за людей живых, которые ещё ожидают этого вменения спасительных плодов бескровной жертвы; наконец, частицы о памяти и оставлении грехов людей, умерших в надежде воскресения и жизни вечной. Но для частиц за св. ангелов нет места. Сын Божий распинался нас ради человек и нашего ради спасения, а не за ангелов. А так как проскомидия есть воспоминание Голгофской жертвы ради нашего спасения и плоды этой искупительной жертвы не могут простираться на ангелов, то и не должны быть частицы на св. дискосе за бесплотных сил. Потому-то и по освящении даров – по принесении благодарственной и умилостивительной жертвы – воспоминаются только в вере почившие праведники, а отнюдь не ангелы»³¹.

§ 8. Покойный архимандрит Павел, настоятель Никольского единоверческого монастыря, в своих «Кратких замечаниях на книгу г. Аквилонова о церкви» весьма основательно доказывает, что ангелы не составляют земной церкви и к ней не принадлежат, так как они не подлежали искуплению. «Сам Спаситель, Основатель церкви, – пишет знаменитый полемист против раскола, – сказал о ней: созижду церковь Мою и врата адова не одолеют ей (Мф.16:18). Слово созижду относится к будущему: значит, когда Господь изрекал его, церковь ещё не была создана, не существовала ещё; ангелы и праотцы существовали и, значит, церкви Христовой не составляли. Далее слова: врата адовы не одолеют ей указывают на предстоящие церкви, но не могущие поколебать её, гонения, на то, что она будет воинствующей и необоримой: очевидно, что ни к ангелам, ни к отошедшим к Богу праведникам слова эти не приложимы, на них врата адова не вооружаются. Итак, слова Господа о создании Им церкви, той церкви, о которой именно и говорится в символе, о которой понятие и даётся в Катехизисе, относятся к земной, воинствующей церкви, новозаветной, а не вместе и церкви небесной. Эту земную, воинствующую церковь Господь именует своею: созижду церковь Мою. Ей, то есть её предстоятелям, обещает дать ключи от царствия небесного, что опять не может относиться ни к праотцам, ни к небесным силам... И св. Апостол Павел, в послании к Коринфянам (1Кор.12:13), именуя церковь телом Христовым, прибавляет: вси во едино тело крестихомся. А разве ангелы крестились? Ясно, что и Апостол только земную церковь именует церковью, телом Христовым. И в послании к Ефесеям говорит: „Христос возлюби церковь и себе предаде за ню“ (Еф.5:25). В церковной песне, согласно с сим словом Апостола, воспевается: „утверди Господи церковь, юже стяжал еси честною Твоею кровию“. Итак, церковь составляют те, за кого Христос предал себя на крестную смерть, которых искупил и стяжал своей кровью. А за ангелов разве Христос страдал? Разве они требовали искупления от наследственного Адамова греха и разве искуплены честной кровью Христовой? И ещё в том же послании к Ефесеям (Еф.3:10): да скажется ныне началом и властем на небесных церковию многоразличныя премудрость Божия. Когда Апостол повелевает, чтобы церковью была возвещена началам и властям небесным многоразличная премудрость Божия, то очевидно, он разумеет здесь и именует церковью церковь новозаветную, земную, отличает её от начал и властей небесных. В состав сих сказателей, составляющих церковь, не могут входить ни ангелы, которым самим церковь должна сказать многоразличную премудрость Божию, ни праотцы, ибо им сия премудрость вполне не была открыта, но только в образах и снах. В том же послании к Ефесеям (Еф.3:10 и далее) Апостол пишет: И кое преспеющее величество силы Его (Бога Отца) в нас верующих по действу державы крепости Его: юже содея о Христе, воскресив Его от мертвых и посадив одесную себе на небесных, превыше всякаго начальства, и власти, и силы, и господства, и всякаго имени, именуемаго не точию в веце сем, но и во грядущем. И вся покори под нозе Его, И того даде главу выше всех церкви. Не глаголет Апостол: и того даде главу всем, т. е. и ангелам, но – выше всех церкви, т. е., по толкованию св. Златоуста, Бог Отец, посадив Христа превыше всякого небесного начальства, Того дал главу церкви. Итак, Апостол, поминая о небесных силах, не включает их в состав церкви, но отличает от церкви»³².

В своём «Размышлении в ночь Рождества Христова» покойный архимандрит Павел снова касается вопроса о принадлежности ангелов к земной церкви. «Есть писано, – говорит он, – в стихирах предпразднству праздника Рождества Христова: „вознесемся, вернии, к Вифлеему мыслию, и узрим, како Дева сидит, херувимов подобящися, держащи на руках всех Владыку“. И другая песнь согласно сему говорит: „Престол херувимский Дева“. Вознесемся к Вифлеему мыслию, и узрим ещё пастырей, стерегущих стражу нощную о стаде своем. С пастырями нам ближе и удобнее соприсутствовать. Что же было с ними? Ангел Господень ста в них... и рече им: се благовествую вам радость велию, яже будет всем людем, яко родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь, во граде Давидов. Обрящете Младенец повит лежащ в яслях (Лк.2:9–12). Где это свершилось? На небе, или у нас на земле? Совершилось не на небе, а во граде Давидове, в Вифлееме. Кому ангел благовествует радость? Небесным или земным обитателям? Не небесным присно радующимся, а земным. Он говорит: благовествую радость вам, пастырям, вам, земнородным, и прибавляет, что радость эта будет всем людям, не небожителям, а людям; радость та, что родился вам, опять земнородным, Спас Христос, а не ангелам, которые не нуждаются в спасении от греха и смерти. Это и церковь в символе веры исповедует, глаголя: „верую во единаго Господа Иисуса Христа Сына Божия, нас ради человек (а не ради чинов ангельских) и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася“. Родился нам днесь Спас. Для всего мира, и небесного, и земного, Он есть Господь и Творец: а нам, падшим человекам, не только Господь и Творец, но и Спаситель. Принимают и ангелы участие в радости человеков и рождении Спасителя миру; и они воспевают: слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение. Но они, сорадуясь людям и прославляя за них Бога, возвещают мир, с рождением Спасителя явившийся на земле, а не на небе, где он всегда был и будет, возвещают Божье благоволение в человецех, благоволение к нам, на земле обитающим, а не к ним, ангелам, выну зрящим лицо Отца небесного и выну пребывающим в Его благоволении»³³.

На замечания покойного полемиста против раскола г. Аквилонов написал ответ³⁴, вошедший и во вновь изданное «Новозаветное учение о церкви». В этом ответе г. Аквилонов отстаивает, что ангелы принадлежат к церкви и что в некотором смысле они подлежали искуплению. «Голгофская жертва, – говорит он, – между прочим, имеет церковно-зиждетельное значение лишь в том смысле, что, как „очищающая нас от всякого греха“, она делает верующих, так сказать, природоспособными к достижению истинной жизни в Христовой церкви». Поэтому «напрасно смущаться вопросом: а за ангелов разве Христос страдал? Этот вопрос может рождаться только у таких мыслителей, которые в рассуждении о церкви берут во внимание исключительно учение о грехе, о падении, но опускают из виду учение о восстановлении нас во Христе, о приведении нас во двор Овчий, в общение с Богом и его святыми. Но... в духовно-нравственном мире все части тесно связаны между собой. Так что нестроение в одной сопровождается сочувствием в других, или, пользуясь словами апостола, „Аще страждет един уд, с ним страждут все уди“ (1Кор.12:26). В другом месте тот же Апостол пишет: „чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает: суете бо твари откровения сынов Божиих чает: суете бо твари повинуся не волею, но за повинувшаго ю на уповании, яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих“ (Рим.8:19–21). Допустим, что под тварью разумеется один видимый мир. Если за грех прародителей повинился суете даже этот неразумный мир, то как же не должен был повиниться суете мир бесплотных сил, разумнейших и свободных, способных всем своим чистым духовным существом восчувствовать всю глубину человеческого падения и выстрадать её, может быть, более сознательно, чем сами падшие и ослеплённые грехом прародители?.. Итак, вся тварь, разумная и неразумная, ожидает нашего прославления, как ещё не окончательно достигнутого; а такое ожидание, естественно, представляет собой уже известную степень страдания. Бесстрастно, ведь только одно Божество. В 3 бес. на посл. к Колоссянам св. Златоуст говорит, что ангелы находились во враждебном отношении к человекам... Также и по словам бл. Августина, ангелы были некогда враждебны нам. Вражда со стороны горного мира – разве это не страдание? И разве искупление не простиралось и на этот мир в указанном смысле?.. Итак, мы имеем общение с ангелами в молитвах к Богу и в Его прославлении; и ангелы приобщаются благодатных таинств, хотя и особым образом»³⁵...

§ 9. Оправдания, как видим, далеко не убедительные; поэтому они, естественно, уже успели снова вызвать справедливые критические замечания. Позволяем себе привести эти замечания, высказанные лицом, небезызвестным в науке догматического богословия, чтобы закончить вопрос о том, что ангелы не подлежали искуплению и не суть члены земной, или воинствующей церкви. «Мысль о принадлежности к церкви, а не к царству Божию ангельского мира, – говорит профессор богословия Нежинского института, священник Светлов, – вызывать может много всяких возражений и сама по себе».

1) На литургии в чине проскомидии весьма наглядно изображается состав церкви частицами просфор, располагаемыми вокруг Главы церкви, Агнца, вземлющего на себя грехи мира; но здесь нет частицы «в честь и память» ангелов.

2) Церковь «юже стяжа Господь кровию своею» не могла явиться с сотворением ангельского мира, потому что она создана на кресте (Деян.20:28).

3) Церковь целью своей имеет искупление, освящение людей, а в этом не нуждаются не согрешившие ангелы. Не предусматривая первых двух возражений, автор старается устранить третье довольно натянутыми объяснениями, считая делом недоразумения возможный вопрос: «а за ангелов разве Христос страдал?» Здесь г. Аквилонов говорит в действительности только об устранении разделения между небесным и земным, как одном из следствий совершенного для людей искупления (Кол.1:29), и о нравственно-духовной связи между мирами, устанавливаемой сочувствием и любовью к нам ангелов. Мысль, что ангелы страдают вследствие ожидания нашего искупления наравне со всею тварью (Рим.8:19 и сл.), потому что «ожидание представляет уже известную степень страдания», должна быть оставлена уже и по одному тому, что очевидно несогласна с психологией (ожидание приятного или надежда принадлежит к приятным чувствам; одна ведь надежда и скрашивает или услаждает нашу жизнь... Рим.12:12: τῇ ἐλπίδι χαίροντες (упованием радующиеся). Точно также должна быть оставлена не имеющая никаких внутренних оснований другая мысль, что и «ангелы приобщаются благодатных таинств и причащаются тела и крови Христовой, хотя и особым образом»³⁶.

На основании сказанного, мы должны прийти к выводу: ангелы, как существа безгрешные, как такие, которые в такой мере утвердились в добре, что уже не могут пасть и навсегда останутся добрыми (Догм. Богосл. Макария § 46), не подлежали искуплению³⁷, а потому и не суть члены церкви земной или воинствующей, в которой совершается евхаристия и для которой она только и необходима, как благодатно-освятительное средство от грехов, ибо с наступлением церкви торжествующей или будущего царства Христова должна прекратиться и евхаристия по слову Апостола Павла: «елижды бо аще ясте хлеб сей, и чашу сию пиете смерть Господню возвещаете дóндеже приидет» (1Кор.11:26)³⁸. На этом основании наша церковь не вспоминает ангелов на проскомидии и за евхаристией.

Но если это так, если ангелы суть члены церкви небесной или торжествующей и воспоминание их за евхаристией не соответствует таинственно-догматическому значению литургии, как жертвы, принесённой только за грехи людей, то зачем же вспоминаются святые, которые уже получили искупление и, вместе с бесплотными силами, составляют церковь небесную? Разъяснением этого вопроса и надлежит нам теперь заняться.

Вслед за приготовлением агнчей просфоры, священник берёт вторую просфору и произносит: «В честь и память преблагословенныя владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, еяже молитвами приими Господи жертву сию в пренебесный твой жертвенник». На третьей просфоре священник поминает Предтечу, пророков, апостолов, святителей, мучеников, богоносных отцев, бессеребренников, богоотец и всех святых. За евхаристией эти святые снова поминаются.

§ 1. Евхаристия есть наглядное воспоминание искупительного подвига Христа Спасителя или домостроительства нашего спасения и, вместе с тем, она есть умилостивительная и благодарственно-хвалебная жертва за людей живых и умерших. Соответственно такому троякому знаменованию евхаристии цель и назначение частиц за святых – объясняется различно³⁹.

По мнению Симеона Солунского и «по толкованию о девяти частицах от третия просфоры приношаемых в предложении божественнаго хлеба во время проскомидии и коея ради вины каяждо от них приносится», помещённому в предисловии к первоисправленному патриархом Никоном служебнику 1655 года⁴⁰, изъятием частиц на проскомидии за ветхозаветных и новозаветных святых церковь наглядно продолжает представлять, так сказать, историю нашего искупления и его спасительные следствия для людей. «Взяв другую просфору, говорит Солунский литурист-архипастырь, иерей изъемлет копьем из находящейся среди её печати одну частицу, приносит её в честь и память Богоматери и полагает на дискосе с правой стороны священного хлеба. Самый хлеб есть ещё образ тела Христова, а эта частица – вместо самой девственно Родившей Его... Другую частицу приносит в честь и память честного Предтечи и всех святых пророков и праведных, предвозвестивших вочеловечение Господа. Третью частицу в честь и память святых и всехвальных Апостолов, как слуг Христовых, как первых иереев и учителей веры, и тех, которые после них ревновали о благочестии, святых иерархов, святых и добропобедных мучеников и преподобных со всеми святыми. Наконец, приносит в честь и память дневного или празднуемого святого и отца нашего Златоуста, или Василия, чья бывает литургия, и опять всех святых вместе, так как все они соединяются во Христе и так как необходимо, после воспоминания о Господе, совершать воспоминание и о рабах Его, и, во-первых, как сказано, о неискусомужно Родившей Его, через которую совершены таинства нашего спасения»⁴¹. В толковании о частицах при служебнике 1655 года говорится: «Богородична убо частица приносится в приношении божественнаго хлеба, сея ради вины: понеже хлеб божественый во время проскомидии местообразный ещё тела Христова, и частица Богородична вместо оныя Девы Богородицы, яже роди Его телесно... изряднее же и по сему, яко служительница великаго смотрения и яко виною ея мы соединихомся Богу и смесихомся». В честь Предтечи приносится частица сея ради вины: «понеже первый есть проповеда глаголя, се агнец Божий есть вземляй грехи мира и первый сей служитель смотрения Христова бе, непосредственне, внегда крести его во Иордане реце. Никто же бо прежде его служай, первый же и Евангелия проповедник бысть»... Вторая частица приносится в честь и память святых всех пророков и праведных, «занеже и тии о всем смотрении Христове, предвозвещением послужиша, прорекше о осуждении, о крещении и како проповедь и чюдеса творяше, о страдании же и о воскресении из мертвых, и о вознесении на небеса с плотию, и о сошествии святаго Духа». В честь апостолов – «понеже слуги и самовидцы бывшии словесе» и пр.

§ 2. По учению же св. Иоанна Златоуста, литургийные приношения имеют большое значение для самих святых. «Не напрасно бывают приношения за умерших, – говорит св. отец, – не напрасно молитвы, не напрасно милостыни... Не сомневайся, что это принесёт благий плод. Не напрасно диакон возглашает: „О иже о Христе усопших и о иже памяти о них совершающих“. Не диакон изрекает эти слова, но Дух Святый; разумею дарование Его. А ты что говоришь? Жертва в руках священнослужителей и всё предлежит уготованое; предстоят ангелы, архангелы; присутствует Сын Божий; все стоят с таким трепетом; те предстоят, возглашая среди общего молчания; и ты думаешь, что это бывает напрасно? В таком случае и всё прочее напрасно: и приношения за Церковь, и за священный чин, и за всех. Но да не будет; всё это совершается с верою. Для чего, думаешь ты, бывают приношения за мучеников, и они призываются в этот час? Хотя они – мученики, хотя это за мучеников, но великая честь быть воспомянутым в присутствии Господа, во время совершения такой смерти, страшной жертвы, неизреченных таинств. Как пред лицом сидящего царя всякий может испрашивать, чего хочет; когда же он встанет, тогда, что бы ни говорил, будет говорить напрасно: так и здесь, пока предлежат таинства, то для всех величайшая честь – удостоиться поминовения. Ибо, смотри, здесь возвещается то страшное таинство, что Бог предал Себя за вселенную. Вместе с этим тайнодействием благовременно вспоминаются и согрешившие... Не будем же приступать легкомысленно и думать, будто это совершается так, без цели. А вместе будем поминать и мучеников, и притом с верою, что Господь не умер; а что Он был мёртвым, то это – знак умерщвления смерти. Зная это, будем помнить, какие утешения мы можем доставить умершим, вместо слёз, вместо рыданий, вместо надгробных памятников, милостыни, молитвы, приношения – дабы и им, и нам сподобиться обетованных благ»⁴².

§ 3. Феодор, еп. Андидский в «кратком рассуждении о тайнах и образах божественной литургии»⁴³ также указывает благопотребность приношения евхаристийной жертвы за святых. Сказав о молитве призывания Св. Духа на Дары, названный епископ-литургист продолжает: «Затем следует молитва, читаемая после явления божественных даров и имеющая также двоякий смысл – иной у великого Василия и иной у Иоанна, имеющего уста драгоценнейшие золота, как в этом легко могут убедиться любопытствующие. Ибо божественный Василий, творя воспоминания святых, говорит, как бы так: да обретём милость и благодать со всеми святыми отцами, праотцами и всеми праведниками»⁴⁴.

Златословесный же в написанном им считает справедливым приносить жертву и за них⁴⁵. И справедливо. Ибо Пастырь Добрый пролил кровь не только за грешных, и не для их только примирения с Богом принёс себя в жертву, но и за самих праведников. Ибо нет, нет таких, кто бы жил и не согрешил, хотя бы был един только день жития его на земле; все, следовательно, повинны, за всех Он умер. Ибо и те все, которые жили прежде креста, по причине преступления первозданного и своих собственных грехов, были повинны и были узниками смерти; закон же Моисеев никого из них не оправдал⁴⁶. Таким образом, Христос умер один за всех. И мы исповедуем, что созерцаем в таинстве (евхаристии) ту же смерть и то же воскресение, и несомненно, что делающими приношение достойно исполняется теперь всё то, что совершилось в то время. Пусть никто не говорит, каким образом возможно даже для самих епископов ходатайствовать за столь великих святых? Это для них весьма возможно, потому что они удостоились представлять в себе лицо великого Архиерея. И, кроме того, с одной стороны, нечто из того, что они говорят, или делают во время божественного священнослужения, они совершают, как бы получив на то полномочие людей, и в этом случае являются, как епископы; но, с другой стороны, они приносят Богу то, что выше человеческой природы, херувимскую и серафимскую песнь, и иное прочее, превосходящее их достоинство и произносимое ими то вслух, то про себя. Об этом ясно говорит и великий Дионисий (о церк. иерарх. гл. 5). Он утверждает, что божественная литургия бывает по образу небесных сил и тех чинов, образ которых представляют совершители таинства, получившие одни – первое место и степень, другие – второе, и так все остальные. Диакона он называет очистителем, иерея просветителем, епископа совершителем. Поэтому, когда ты услышишь слова: ещё приносим Ти словесную сию службу, и епископа, произносящего имена святых таинственным образом про себя, вслух же: Изрядно о пресвятей, пренепорочней и преблагословенней Богородицы и Приснодевы Марии, то каковым и сколь великим должен ты почитать говорящего это? Мне представляется, что священнодействующий произносит это как бы от лица Господа. Ибо в другом месте он говорит: «Ты бо еси приносяй и приносимый, приемлемый и раздаваемый». Этим указывается, что один только Богочеловек Господь свободен от греха, и что Он туне предал себя за всех и что, наконец, евангельские события, разумея страдание Христа, погребение и воскресение, теперь в точности воспроизводятся верующими в символах, так как сие заповедали богоглаголивые учителя. Истинному разумению сего нас научает возглас, следующий за изъясняемой молитвой и находящийся как у великого Василия, так и у Златоуста. Ибо, каким образом могли бы быть соединены слова: «да обретем милость и благодать» и «Изрядно о пресвятый и пренепорочный»? Этим богоносный учитель, может быть, знаменует и другое, именно: так как все праведники станут по правую сторону Судьи и здесь же станет сама Матерь Богочеловека Господа и будут обозначены степень и место каждого: то священнодействующий, имея в виду, что все мы находимся ещё как бы в одном месте, молит, чтобы мы удостоились места тех, которые своею непорочностью угодили Христу и чтобы мы не были сопричислены к стоящим ошуюю и осуждённым. Но гораздо лучше разуметь, что все это говорится и совершается как бы самим Христом. Ибо Сын и Слово, закланный без заклания, есть агнец и жертва, и в то же время архиерей во век. Он сам поэтому молит за нас Отца. В самом деле, когда иерей говорит: «Приимите, ядите, сие есть тело Мое», то ужели это не говорит как бы сам Христос? Таким образом, говоримое епископом на литургии имеет троякий смысл. Одно он произносит как посредник и ходатай за людей пред Отцом, другое в подражание небесным силам, а третье как бы от лица самого Христа Бога нашего. Почему же упоминаются все, как ветхозаветные, так и новозаветные святые? Во-первых, по причинам, объяснённым нами уже выше; затем для того, чтобы показать, что как у тех, так и у других – един Бог, которому угодно было прежде век учредить настоящее таинство; наконец потому, что все мы исцелены язвой Христа и за всех пролита кровь Его. Далее, когда диакон тайно читает диптихи усопших, архиерей опять начинает вспоминать святых нового завета, поставив в начале их Предтечу Иоанна, подобно тому, как евангелисты поставили его впереди пришествия Спасителя, как первого вестника и проповедника Его явления, подтверждая этим как бы слова Христа: «болий сего не воста среди рожденных женами», потом Апостолов и святых, память которых совершаем⁴⁷.

§ 4. Симеон Солунский также признаёт, что проскомидийные частицы за святых «составляют жертву, приносимую за них Богу». Он говорит: «Потом священник приносит Богу частицы – одну в честь Матери Господа, другие за святых, иные за живых и почивших верных. Спрашивается: какую силу имеют частицы, и какую пользу оказывают тем, за кого приносятся? Есть учение, дошедшее к нам от отцов, что приносимые частицы доставляют великую пользу, поскольку служат вместо лиц тех, за кого приносятся, и составляют жертву, приносимую за них Богу, что и выражает священник, говоря во время принесения их: „приими, господи, жертву сию“. Итак, частицы, приносимые за святых, служат во славу и честь их к восхождению их в высшее достоинство и к большему восприятию божественного света; а приносимые за верных – почивших, служат в отпущение грехов и единение божественной благодати, а живым, если только они благоустраивают свою жизнь покаянием, в освобождение от бед, в отпущение грехов, надежду вечной жизни; таким образом, посредством божественного священнодействия, и святые восходят выше⁴⁸, и верным, как сказано, преподаётся дарование божественной милости»⁴⁹. «Примечаешь ли, – пишет солунский архипастырь в другом месте, – что частицы бывают вместо святых и приносятся в память и честь их, и чрез них во спасение нам? Так и они, как сподвизавшиеся Христу, в этом страшном таинстве делаются причастниками большей славы и восхождения, чрез причастие спасительной жертвы»⁵⁰. Ещё яснее выражает эту мысль Симеон Солунский в ответе на вопрос: для чего ежегодно совершаем мы память отшедших? «Эти поминовения надобно совершать всем и с возможно большим усердием, особенно же страшнейшую жертву, потому что для сего и дана она. Ибо за совершаемые здесь молитвы и моления, чрез священные жертвоприношения и благотворением нищим⁵¹, не только согрешившим и в покаянии отшедшим из тела подаётся отпущение и оставление грехов, и освобождение от муки, но и праведно пожившим и имевшим благий и богоугодный конец даруется большее очищение и возвышение, как полагает и Златоуст в изъяснении Деяний Апостольских, близость и дерзновение к Богу и обильнейшее просвещение от света Божия. Да памятует же всяк верный, что, если он любит своего ближнего, отшедшего отсюда, то доставит ему великие блага приношением за него жертвы и будет для него виновником великой радости, делая подаяния нищим, выкупая пленных и совершая другие дела, которыми умилостивляется Бог, особенно же усердно совершая за него бескровные жертвы. Частица, вынимаемая во время страшного жертвоприношения, и поминовение над нею отшедшего соединяет его с Богом и даёт возможность невидимо быть причастником Его и иметь общение с Ним. Получая от сего величайшую пользу, не только те братия во Христе, которые преставились в покаянии, утешаются и спасаются, но и священные и боголюбезные души святых получают великую радость, когда сии жертвы совершаются ради них, и в веселии ликуют ради сей святейшей жертвы, теснее соединяясь со Христом и делаясь причастниками высшей чистоты и света, и преискренне приобщаясь даров Его, молясь за нас, потому что ради сего-то и совершил Христос и предал сие жертвоприношение, во освящение и просвещение всех, и чтобы все были едино с Ним как Он молился (Ин.17:11). Потому-то за тех, которые поминают их священнейшие жертвы, они постоянно молятся, делаются их ходатаями и молитвенниками, испрашивая, чтобы и они достигли такого же общения со Христом. Итак, надобно поминать братий наших отшедших, чтобы и нас поминали другие; надобно также, по возможности, приносить жертвы и за святых, чтобы, утешая их во Христе, имеет нам в них радостных ходатаев перед Христом и ради их молитв получить спасение»⁵².

§ 5. В «Толковании на литургию» Ив. Дмитревского, доселе остающемся в нашей литургической науке единственным трудом по части исторического изъяснения литургии, на вопрос: «Для чего приносятся частицы за святых»? – даётся такой ответ: «Приносятся церковью для того, чтобы посредством их те лица, о которых они возносятся, получили благодать, освящение и отпущение грехов от приносимой на престоле всемирной чистительной жертвы. Ибо частица, возлежа близ пречистого Тела Господня и будучи внесена в потир, когда наполняется растворением боготочной крови, тогда вся наполняется святыни и дарований духовных, которые и ниспосылает тому, о имени которого вознесена бывает»⁵³. В другом месте сказано: «священник, или диакон влагает в потир возлежащие на дискосе частицы о святых... для напоения их растворением божественным, чтоб чрез сие святые ближайшее с Богом соединение, а потому большую славу и радость на небесах получили»⁵⁴.

§ 6. Что изъемлемые частицы из третьей просфоры имеют значение жертвы за святых, это видно также из древних формул поминовения на второй и третьей просфорах, а также из благочестивых рассказов, помещённых в наших древних памятниках, в которых повествуется, что святые сами просили принести за себя жертву Богу. В ркп. Императорской Публичной библиотеки № 423, φυλ. 5 об., формула на второй просфоре: «Περὶ τῆς ὑπερευλογημένης δεσποίνης ἡμῶν Θεοτόκον καὶ ἀειπαρϑενου Μαρίας» о преблагословенной владычице нашей Богородице и приснодеве Марии; в ркп. Ватиканской библиотеки № 573: «Δεξαι, Κύριε, τὴν ϑυσίαν ταύτην εἰς δόξαν καὶ τιμὴν τῆς ὑπερευλογημένης δεσποίνης ἡμῶν Θεοτόκον приими, Господи, жертву сию в честь и память преблагословенной владычицы нашей Богородицы». Симеон Солунский, как сказали выше, в словах «приими, Господи, жертву сию»⁵⁵ видит также в частицах за святых «жертву, приносимую за них Богу». В теперешнем чине также сказано: «В честь и память преблагословенныя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, еяже молитвами приими Господи, жертву сию в пренебесный Твой жертвенник⁵⁶».

В ркп. библиотеки Московской духовной академии XV–XVI вв. № 656, на л. 217 помещено: «Известное сказание о проскоуре и о поминаньи црквным германа патриарха цря града⁵⁷». В этом «сказаньи» читаем: «аще бы не бы велико была служба и поповство и поминанье. Не бы требовал проскуры и поминанья Мфей апсл и еоуглист глю же и мученик егда бо мучен предаст дшю свою ги и в ту нощ явися епискупу платону гля епископе платоне встани избери иерея и дъяконы. Принеси приношение за мля хлеба ста. И от лозы три грезны изгнетше причаститеся яко вышнии где ис. хс. приношение показа в трети дне встав из мртвых. Помяни ми в млтве и проскурою Мфея... видяще коль велика помощь и чсть от бга поминаемым дщам от иереи оу прстла гня молитвою и проскурою извести бо великии еоуглисте Мфеи и се платону епископу гля. Яко подарова мя гь оутешением тем его же око не видеше ни оухо не слыша. Ни на срдце члвкоу взидеть еже оуготовата бг любящим его. Ещё же и се реч великии апсле мол. Вы о сем бга ради поминанье творите по мне третьины и девятиным тыи дни в скончанье лет. И всегда да не оскудеет проскура моя по мне. Аще бо поминати начнут ереи же пред жертвенником. Проскурою дшю сту тогда гь вельми радуется о неи. И дши тои велит собою радоватися веселием неизгланным и большая чсти сподоблена бывает» (лл. 220 и 221 об.)⁵⁸.

§ 7. По мнению Николая Кавасилы, как в проскомидийном изъятии частиц за святых, так и в евхаристийном поминовении их, нужно видеть исключительно благодарственное моление церкви. «Отделяя часть от каждого принесённого хлеба, – говорит солунский архиепископ литургист, – священник обращает её в священный дар... и говорит: „Во славу пресвятыи Божиея Матери, в честь того, или другого святого, в оставление грехов душ живых или умерших“. Что же это значит? То, что побуждением, по которому приносятся дары, служат благодарности Богу и прошение. Ибо таков уже порядок вещей... мы приносим дары или в благодарность благодетелю за то, что получили, или ищем чрез них милости у того, кто может для нас что-нибудь сделать, чтобы получить то, чего ещё не было. А эти дары представляются дарами, приносимыми по той и другой причине: и за то, что мы получили, и для того, чтобы получить; мы благодарим Бога и просим Его, благодарим за то, что для нас сделано, просим, чтобы получить блага, так что одни и те же дары суть и благодарственные, и умилостивительные. Что же это за блага, которые нам уже даны и каких мы ещё ищем? Те и другие совершенно одно и то же – оставление грехов и наследие царствия. Как же нужно понимать то, что церковь получила эти блага, и как понимать то, что она их ещё не получила и, чтобы получить, молит об этом Бога? Получила она их, во-первых, в том смысле, что ей дано право на эти блага: ибо она прияла ту область, чтобы нам чадом Божиим быти, и это общий для всех христиан дар, преподанный нам чрез смерть Спасителя: в этом-то и заключается сила божественного крещения, равно как и прочих таинств, посредством которых мы становимся присными Богу и делаемся наследниками царства небесного; но затем ещё она (церковь) наследовала и самое это царство и наследовала самим делом – в лице бесчисленных своих членов, которых она предпослала на небо, как на новое место жительства, которых блаженный Павел называет церковию первородных, на небесех написанных. В этом смысле церковь получила уже великие блага. Но она ещё не получила этого царства в лице тех своих чад, которые ещё только текут на позорище, или, говоря проще, которые находятся ещё в этой жизни и конец которых неизвестен, а также тех, которые отошли не с совершенно отрадными и несомненными надеждами. По этой причине она воспоминает смерть Господню, воспоминает и святых, отшедших от этой жизни; но воспоминает также и ещё не достигших совершенства: за тех она благодарит, а за этих ходатайствует. Таким образом, первая часть приношения, равно как и вторая, есть благодарственная, а следующая за тем – просительная: в воспоминание Господа, во славу блаженной Его Матери, в честь святых; благодарим Тебя, говорит священник, что смертию своею Ты отверз нам врата жизни, что избрал Себе из среды нас Матерь, что человек получил такую славу, что мы имеем ходатаев за себя одной с нами природы, что единородным с нами Ты даровал такое дерзновение. Ибо слов: во славу, в честь значат: „ради славы и чести“. Точно так же, как и слова: во оставление грехов – суть то же, что и слова: ради оставления... и имеют двоякое значение: т. е. ради оставления грехов, уже полученного, или ещё ожидаемого. Между тем, кто не знает, что слава блаженной Девы, предстательство и дерзновение святых принадлежат к числу благ уже полученных? А приносить дары за блага полученные, очевидно, есть не что иное, как благодарность»⁵⁹. При изъяснении евхаристийных молитв Николай Кавасила снова касается поминовения святых и говорит: «Поскольку самое приношение жертвы есть не только действие молитвенное, но и благодарственное, то как в начале совершения таинства священник, посвящая Богу принесённые дары, выражал и благодарение, и прошение, так и теперь по принесении в жертву и освящении даров, он и благодарит за них Бога, и присоединяет прошение, причём излагает и побуждения к благодарности, и указывает предмет молитвы». Какие же это побуждения к благодарности? Это, как и прежде сказано, суть святые, ибо в них церковь обрела просимое и получила то, о чем молится, царствие небесное. А какой предмет прошения церкви? Это ещё не достигшие совершенства и имеющие нужду в её молитве. И о святых говорит она: ещё приносим ти словесную службу во иже в вере почивших отцех, праотцех... изрядно о пресвятый... Богородице и Приснодеве Марии, и потом перечисляет весь сонм святых. Они-то составляют для церкви побуждения благодарить Бога; за них приносит она словесную эту службу, как благодарность Богу и преимущественно пред всеми другими – за блаженную Матерь Божию, как высшую всякой святости. Посему священник ни о чём не просит относительно их, а скорее молит их, чтобы они помогали ему своими молитвами: потому что творит за них, как сказано, не молитвенное, а благодарственное приношение даров. После же сего он выражает и прошение и, перечисляя тех, о ком просит, молится даровать всем спасение и соответственное каждому благо; между прочим говорит и следующее: ещё приносим ти словесную сию службу о вселенный и о святый соборный и апостольской церкви, о иже в честном жительстве пребывающих, о благовернейших и христолюбивых царях наших; и об этом молится. Таким образом, блаженный Иоанн, означая, что эта священная служба имеет две стороны – благодарственную и просительную, особо полагает тех, за коих благодарит, и особо тех, о коих молится. Но божественный Василий благодарение соединяет с прошением и это делает во всей литургии, так-то ты найдёшь, что почти все его молитвы имеют и ту, и другую силу. Так он воспоминает святых которых перечисляет св. Иоанн, и в том месте священнодействия, но не одинаковым образом: ибо, молясь, чтобы все сподобились причащения тайн не в суд, или во осуждение, прибавляет: но да обрящем благодать со всеми святыми от века Тебе благоугодившими, праотцы, отцы патриархи, и т. д.; потом: изрядно о пресвятый. Впрочем, и эти слова, хотя и заключают в себе прошение, выражают и благодарение, и проповедуют Бога, благодеющего человеческому роду; в них священник вспоминает прославленных Им и освящённых людей, говоря как бы так: «Даруй нам благодать, которую прежде даровал святым; освяти нас, как ещё прежде освятил единородных с нами». В другом месте: «Если св. дары эти (за святых) посвящаются Богу, а освящают имеющих нужду в освящении, то для чего и тех, которые уже освящены и вполне совершенны, мы чтим дароприношением этим.., как будто бы хотим или им принести дары, или за них, дабы они сделались совершеннее? Это потому, что есть и другой способ сего дароприношения, отличный от того, о котором я сказал прежде, по которому дары сии бывают и дарами святых, когда они приносятся Богу, как дары благодарственные за ту славу, которую Он прославит их, и за то совершенство, которого их сподобил. Ибо хотя они – дары Божии, так как Богу посвящаются, но бывают и дарами нуждающихся в помощи верных, потому что помогают им, и дарами святых, потому что ради них посвящаются Богу»⁶⁰. Посему, если кто, вспомнив о них и об их чести, и блаженстве, и славе, будет прославлять увенчавшего их Бога, тот доставит им радость выше всех радостей, и особенно, если будет прославлять не одними только словами, но и приношением благодарственных даров, тех даров, которые так угодны Богу и ценятся ценой самой высокой. В этом случае, как сам Спаситель, милостиво приемля эти дары и ценя их выше всякого законного служения, взамен даёт нам Своё тело и кровь, так и святые, радуясь о тех дарах, которыми мы думаем почтить их, как не радуются ни о чём другом, вполне отдают себя на служение нам во всём том, что полезно нам, так как во всём подражают своему Владыке. Но здесь некоторые впали в заблуждение, почитая воспоминания святых не благодарением, но молитвою за них к Богу... Думать так не сообразно ни с самим делом, ни со словами священнодействия... Молясь за святых, священники будут испрашивать неповинным отпущения грехов, как будто бы они были ещё виновны и подлежали суду; будут испрашивать святым, как ещё неосвящённым, упокоение со святыми; будут испрашивать совершения совершенным, как ещё не достигшим совершенства. А таким образом они по необходимости погрешают в одном из двух: или, признавая блаженство и совершенство святых, они добровольно хотят пустословить перед Богом и сплетать напрасную о них молитву, что скорее свойственно людям, смеющимся над предметами божественными, чем священникам; или, совершая молитвы серьёзно, с мыслью принести через них пользу святым, они отвергают славу святых, а это значит хулить не только их, но и самого Бога, как будто не исполнившего обетований, так как Он обещал прославить их и даровать им царство... Так по самому существу дела оказывается нелепым, если кто думает, что бывающее от церкви приношение за святых есть приношение ходатайственное. Теперь посмотрим и на самые слова: Ещё приносим ти словесную сию службу о иже в вере почивших праотцех, патриарсех... В этих словах не содержится никакой молитвы к Богу о святых... Не за них он ходатайствует, а напротив, их выставляет ходатаями; ибо, назвав и перечислив святых, присовокупляет: ихже молитвами посети нас, Боже. Но что особенно показывает, что в этих словах заключается не моление и молитва, но благодарение за святых, это то, что здесь в списке святых помещается и Божия Матерь; а она не была бы помещена, если бы этот лик имел нужду в каком-либо ходатайстве, потому что она выше всякого ходатайства не только иерархии человеческой, но и ангельской, как несравненно святейшая и самых горних умов⁶¹... Так, скажешь; но речь не допускает этого: она ясно даёт разуметь моление, потому что предлог ὑπὲρ «о, за» – именно это означает. Не непременно; потому что не везде указывает на того, кто просит. Мы употребляем это выражение не только тогда, когда умоляем, но и тогда, когда благодарим. Это видно из многих мест и даже из самой настоящей молитвы. «О (ὑπὲρ)⁶² сих всех говорится в ней, благодарим Тя, и Единородного Твоего Сына, и Духа Твоего Святого, о (ὑπὲρ) всех, ихже вемы и ихже не вемы; благодарим Тя и о (ὑπὲρ) службе сей, юже от рук наших прияти изволил еси. Видишь, предлог ὑπὲρ употребляется и о благодарении. Следовательно, к этому заблуждению не остаётся никакого повода. Таким образом невозможно, чтобы воспоминание святых было молитвенное»⁶³.

§ 8. Кроме вышеуказанных, Симеон Солунский также признаёт за поминовением святых и значение умилостивительно-благодарственное. «Частицы (за святых), – пишет он, – не прелагаются ни в тело Господне, ни в тела святых⁶⁴, но суть только дары, приношения и жертвы из хлеба, по подражанию Господа, приносятся Ему во имя их, а при священнодействии тайн, через соединение и общение с ними освящаются и низводят освящение на тех, за которых служат, а через частицы за святых – на нас, подобно тому, как это бывает и через молитвы, когда мы воспоминаем их, или когда приносим что-нибудь в храмы их мощам, или иконам. Ибо сами они непосредственно приемлют освящение от Бога; принимая же и приношения от нас, чрез них освящают нас. Итак, если в других случаях они могут принимать приношение в честь и память свою, то тем более они примут его во время священнейшей жертвы. Ибо, хотя они невещественно и мысленно участвуют душами своими в причащении Христовом, однако же и чрез священнодействие, которое предал Он совершать за мир, они, как потрудившиеся и прославленные вместе с Ним, имеют участие в величайшей славе... Частицы за живых и умерших полагает (священник) внизу освящённого хлеба, так как они принесены за нас смиренных, требующих умилостивления и ходатайства, и ожидающих от Бога великие милости»⁶⁵.

§ 9. Некоторые и из отцов церкви воспоминанию святых на литургии придавали ходатайственное за живых значение. Например, св. Кирилл Иерусалимский говорит: «Потом воспоминаем и прежде усопших – сперва патриархов, пророков, Апостолов, мучеников, чтобы Бог по молитвам и предстательству их принял наше моление»⁶⁶. Блаженный Августин говорит: «Когда жертвы на алтаре ли возносимые, или в других каких милостынях состоящие, о усопших приносятся: то за весьма добрых бывают они благодарением Богу, за не весьма злых – суть очищение, за весьма же злых, хотя никакой не приносят пользы мёртвым, однако суть утешение для живых»⁶⁷. Св. Епифаний Кипрский, против возражения Аэрия: «На каком основании после смерти поминают имена умерших? Если живой молится и роздал имение, какая от того польза умершему? Если молитва здешних полезна для тамошних, в таком случае никто пусть не живёт благочестиво и не делает добра, но пусть приобретает себе друзей каким угодно способом, хотя бы склонивши их деньгами, или перед смертью упросит друзей, и они будут молиться за него, чтобы он там не пострадал и не был истязан за соделанные им тяжкие грехи»! – замечает: «Что касается до поминовения имён усопших, то, что может быть полезнее этого, что благовременнее и удивительнее веры живущих людей, что отшедшие живы и не обратились в несуществующих, но существуют и живут у Владыки, что таким образом передаётся благочестивое учение о том, что есть надежда молящимся за братий, как бы отправившихся в путь. Молитва, приносимая за них, полезна, хотя и не уничтожает все вины потому полезна, что, живя в мире, мы часто претыкаемся невольно и добровольно, и для того, чтобы обозначилось то, что более совершенно. Мы поминаем и праведных и грешных, грешных потому, что просим им милости от Бога, а праведников, отцов, пророков, Апостолов, евангелистов, мучеников, исповедников, епископов и отшельников и весь их чин – для того, чтобы, почитая Господа Иисуса Христа, отделить Его от чина людей и воздать Ему почтение, имея в мысли, что Господь несравним ни с кем из людей, хотя бы каждый из людей обладал бесчисленными делами праведности»⁶⁸. Св. Иоанн Дамаскин: «Сколь много ты потрудился бы для того, чтобы найти ходатая, приводящего тебя к смертному царю и пред ним говорящего речи в защиту тебя? Итак, ужели не до́лжно почитать ходатаев за весь род, за нас творящих Богу свои молитвы? Да, конечно, до́лжно почитать, воздвигая Богу храмы в честь имени их, принося дары, прославляя памяти их и во время их (дней памятей) веселясь духовным образом, чтобы это веселье было соответственно тем, которые созывают нас, чтобы, пытаясь угождать, мы, наоборот, не раздражали их. Ибо чем люди угождают Богу, в этом найдут себе наслаждение и слуги Его... Да почтим Богородицу, как Божью Матерь в собственном смысле и поистине, Пророка Иоанна – как Предтечу и Крестителя, и Апостола, и мученика: ибо, как сказал Господь, не воста в рожденных женами болий Иоанна; и он сам сделался первым проповедником царствия. Апостолов – как братьев Господа, и самовидцев, и служителей Его страданий, ихже Бог и Отец и предуведе, предустави сообразных быти образу Сына Своего, первые Апостолов, второе пророков, третие пастырей и учителей. И мучеников Господних, избранных из всего чина, как воинов Христовых, и выпивших Его чашу, тогда крестившихся крещением животворящей Его смерти, как общников страданий Его и славы, начальник которых – архидиакон Христов, и Апостол, и первомученик Стефан. И св. отцов наших, богоносных подвижников, которые перенесли очень долговременное и очень тягостное мученичество совести, которые проидоша в милотех, в козиих кожах, лишени, скорбяще, озлоблени, в пустынях скитающиеся и в горах, и в вертепах и в пропастех земных, ихже не бе достин мир. Пророков, живших прежде благодати, патриархов, праведных, предвозвестивших пришествие Господне. Взирающе на скончание жительства всех этих, да станем подражать вере, любви, надежде, ревности, жизни, твёрдому перенесению страданий, терпению даже до крови, чтобы и мы вместе с ними получили венцы славы»⁶⁹.

§ 10. В Догматическом Богословии митр. Макария сказано: «Если православная церковь, принося бескровную жертву, вспоминает, и притом, прежде всего, и о святых Божиих прославленных, о праотцах, пророках, апостолах, мучениках, исповедниках, и даже о самой преблагословенной Богородице, то воспоминает не с той целью, чтобы умилостивить к ним Бога, а с той, чтобы их молитвами и предстательством усилить свои моления перед Ним о живых и умерших. Потому священнодействующий, оканчивая воспоминание святых, присовокупляет: „ихже молитвами посети нас, Боже, и помяни всех усопших о надежде воскресения живота вечного“»⁷⁰.

§ 11. В недавнее время на вопрос одного священника: «Можно ли признавать за проскомидийными частицами святых значение, возвышающее их нравственное совершенство и восполняющее их блаженство на небе?» – редакция Синодских Церковных Ведомостей отвечала: «Таинство причащения евхаристия есть не только жертва умилостивительная, но и благодарственная жертва хвалений. И когда на литургии опускаются в святую чашу частицы, вынутые на проскомидии в честь Матери Божьей и святых, тогда через соединение частиц с кровью Христовой означается, что Матерь Божья и святые приемлют близкое и живое участие с верными в благодарственном воспоминании смерти и воскресения Господа, даровавшего спасение всему миру, с сим вместе призываются к молитве об умерших и живых, чтобы Господь омыл грехи поминавшихся на литургии – живых и умерших (но не прославленных), омыл кровью Его честной, омыл молитвами святых»⁷¹.

Приведённые в предыдущей главе многочисленные свидетельства св. отцов и литургистов ясно указывают на умилостивительное, и благодарственное значение проскомидийных частиц, изымаемых за святых. Но такое их значение не даёт права считать уместным поминовение ангелов, как существ безгрешных и бестелесных. Поминовение ангелов на проскомидии не могло бы казаться странным лишь только в том случае, если бы в проскомидийных частицах за святых усматривать только наглядное, историческое воспоминание домостроительства нашего спасения в самом общем смысле, так как и ангелы принимали участие в этом домостроительстве, например Архангел Гавриил благовествовал св. Деве Марии о рождении Христа Спасителя. Собственно этот мотив, как главный, и указывается у Симеона Солунского, а за ним и у других, для поминовения ангелов: и надобно приносить за них, потому что они послужили таинству воплощения. Действительно, в древнейших литургийных чинах Ап. Иакова и Марка и, как увидим ниже, в некоторых, впрочем, весьма немногих, списках литургии св. Златоуста положено было поминать невидимый мир, или ангелов, а также и архангельский глас рекший: «радуйся благодатная Господь с тобою»⁷², и без сомнения, на указываемом сейчас основании. Однако церковь весьма рано оставила это⁷³. Но говорят: ангелы присутствуют за литургией. «В самый час жертвоприношения, – говорит св. Григорий Двоеслов, – по гласу священника отверзаются небеса, лики ангелов присутствуют при этом таинстве Иисуса Христа»⁷⁴, а в одной древней литургии говорится, что «воинства ангельские Спасителя мира стоят перед Ним и окружают тело и кровь Господа»⁷⁵. Правда, в молитве малого входа на литургии священник молится: «Владыко Господи Боже наш, уставивый на небесех чины, и воинства ангел и архангел в служение Твоея славы, сотвори со входом нашим входу святых ангелов быти, сослужащих нам, и славословящих Твою благость». На преждеосвященной литургии поётся вместо херувимской песни: «Ныне силы небесные с нами невидимо служат, се жертва тайная совершена дориносится». «Царь царствующих и Господь господствующих (поётся в великую субботу вместо херувимской песни) приходит заклатися и датися в снедь верным; предходят же сему лицы ангельстии со всяким началом и властию: многоочитии херувимы и шестокрылатии серафимы, лица закрывающе и вопиюще песнь: аллилуиа». В одном письме преподобного Нила, подвижника Синайского⁷⁶, рассказывается: «Светило великой византийской церкви, или, лучше сказать, целого мира, дивный Иоанн, как прозорливый, многократно видел, что дом Господень во всякий час, особливо же во время божественной и бескровной жертвы, не бывает оставляем ангелами, или лишаем их попечения. Почему, исполненный удивления и радости, наедине рассказывал о сем близким из духовных друзей своих. Как скоро иерей, говорил он, начинает совершать святую проскомидию (т. е. евхаристию), внезапно блаженные силы, во множестве сошедшие с неба, облачённые в пресветлые некие ризы, с босыми ногами, с внимательным взором, с преклонённым долу лицом, в благоговении, в великом безмолвии, и молча окружая жертвенник, предстоят до совершения страшного таинства. Потом разошедшись по всему досточтимому храму, каждый из них здесь и там содействует, помогает и подаёт силы находящимся в храме епископам, пресвитерам и диаконам, всем, раздающим тело и честную кровь»⁷⁷. В толковании, известном с именем патриарха Германа также находим: «Херувимская песнь... служит знамением вхождения всех святых и праведных совходящих Святому Святых, в предшествии невидимо предтекущих херувимских сил, ангельских воинств, бестелесных сонмов и бесплотных чинов, которые вопиют и дариносят великого царя Христа, шествующего на таинственное жертвоприношение и подъемлемого перстными руками... При этом и разумные силы, и сонмы ангелов, созерцая совершенное Христом через крест и смерть Его домостроительство... вопиют с нами невидимо: „Аллилуиа“. Мысленные силы, видя херувимский хор, грядущий с честными дарами, т. е. телом Господа Иисуса, как бы приносимым от краниева места до гроба, невидимо вопиют с нами песнь: „Аллилуиа“... Подходит в белой ризе ангел и рукой отваливает камень от гроба, показывая своим видом, взывая трепещущим голосом и через диакона возвещая тридневное восстание, и диакон, подняв завесу, возглашает: „станем добре“»⁷⁸... мысль о присутствии бесплотных сил при совершении литургии нашла себе особенно наглядное выражение в «Толковании божественной службы», весьма часто встречающемся в наших древних рукописных памятниках – то безымянно⁷⁹, то как «св. Григория Богослова о святей службе, еже есть литургиа»⁸⁰. Приводим это толкование по рукописной Кормчей Румянцевского музея XVI в., № 233, л. 200–201 об.: «Глаголющу иерееви благослови владыко, т. е. к невидимому божеству. а миром Господу помолимся, т. е. моление чуднаго исхождения в тъ час бывает гласъ от небесъ вопиющъ. елико же прежде положениа сердца. сътворите начатки церкви. и ангелъ со небесе слетевъ, станетъ у дверей церковныхъ. И поютъ антифони, благо есть исповедатися Господеви. и ангел речетъ. ублажите и утвердитеся во страхъ Божий. И во службу и егда поютъ Господь воцарися и ангелъ глаголетъ: ныне царствуетъ Христосъ. и во вся веки и веселится християнский родъ. Егда поютъ приидите возрадуемся Господеви, ангел станетъ при царскихъ дверехъ. и егда поютъ приидите, поклонимся и припадемъ ему. ангел слетитъ крилома надъ святитель и ведетъ в олтарь. и речетъ ему како приходиши предъ страшнымъ престоломъ⁸¹. а самъ блюдетъ святыа дары антифоны поетъ Давидъ. яко⁸² уготовая путь Господень се есть сердца и мысли человеческиа. туду бо минуетъ слово. въходъ есть перваго образа прихода⁸³ Христова на землю. Трисвятое пение ангельское вопиютъ радостию, видя приходяща Бога ко человекомъ невидимо и речетъ диаконъ⁸⁴ премудрость вонмемъ. а владыка миръ всемъ. се рекъ миритъ церковь. се рек миром стоите все сораспеншеся. не беседуя ничтоже. ни мысля земныхъ. седитъ иереи въ олтари. по уставу сидящаго одесную⁸⁵ отца пророкъ Давидъ вопиетъ. яко возвеличишася дела твоя Господи и вся премудростию сотворилъ еси. Апостолъ яко воинъ некто глаголетъ. егда Христосъ животъ наш приидетъ. егда же приидетъ святаа аллилуиа. и речетъ ангеъл грядетъ Сынъ Божий. и раздробится верным подаятися. аллилуиа поетъ Давидъ. Господь съ небесе на землю призре. услышати воздыхание окованныхъ, разрешити сыны умерщвленныхъ. А егда же чтетъ евангелие Сын Божий невидимо приходитъ во духъ его. въ той часъ отверзается покровъ небесный⁸⁶. словеса евангельская. яко пламень до небесе доходятъ. Октениа суть молениа. чинъ служащаго ангела. яко некихъ другъ приглашая глаголя хрестиане внийдите. Егда речетъ⁸⁷ елико оглашении изыидите въ той часъ ставаетъ диаволъ у дверехъ церковныхъ. имея в зубехъ стрелу⁸⁸ и очи поострени⁸⁹ и скрегча зубы на стоящаа во церкви ци ижденетъ кого из церкве⁹⁰. Оглашении суть у⁹¹ крещении согрешающии, а вернии суть праведнии молитеся оглашеннии рекше во крещении. вернии о оглашенныхъ помолитеся⁹² якоже рече Господь. Егда же речетъ да никто отъ оглашенныхъ тогда ангелъ отринетъ диавола и речетъ ему, что стоиши зде, неимый одежда брачныя. А еже да никто от оглашенныхъ рекше никто же отъ испытанныхъ недостоин имея лихо что въ сердци⁹³ ко ближнимъ. се есть никтоже за мертво не причастится се трапезе. всякаго человека спасти хощет Бог. А еже глаголетъ о оглашенныхъ трижды се есть трими послухи станетъ глаголъ⁹⁴. Еже⁹⁵ приидетъ святитель да прекреститъ святая и речетъ ангелъ храняй дары. отче святый посли ангела наставляющаго на службу божественных сил и слетита два ангела. И осенита святителя⁹⁶ и несета к жертвеннику. И речетъ ему блюди како служиши божественнымъ таинамъ. Егда съ первымъ переносомъ идетъ⁹⁷ съ кадилницею се есть Духъ Святый. а иже воследуютъ с рипидиами. уставъ имутъ. служащихъ ангелъ у престола владычня. почивающу Божеству на верху. се есть пресвятое тело. яко и на престоли высоци а честная кровь грядущиа созади пречистая Богородица. аки кратиръ носима отъ ангелъ. а се иже херувим. толк. песнь ангельскаа и молениа небесныхъ силъ въ таине образующе. толк. съличную службу таину поведаютъ божественнаго смотрениа зане вышним херувимом; с нижними служити но за светлость невидими суть и сокровени. и животворящеи Троици... (Следует толкование херувимской песни, которое опускаем). Егда святитель принесетъ дары трапезу се Иосиф и Никодим у божественного гроба. се вечеря уготована. егда взложатъ аеръ. се есть гробъ затворися. и знаменася камень. егда речетъ взлюбимъ другъ другаъ. се есть единомыслении внидите. аще ли кто имать порокъ и отъ те часа⁹⁸ не смирится со братомъ своимъ. проклятъ на небеси и на земли. егда речетъ двери двери мудростию вънмемемъ. рекше разумеите. дверми не входяй в ряду Бога не призвавый⁹⁹. еже со верою въ единаго Бога... (опускаем). А егда речет станемъ добре. рекше молим Бога. станемъ со страхомъ. страшна бо вещь. тогда подимается аерь. се есть устав сущаго камени у дверей гроба. онаго камени подвижение¹⁰⁰ вторицею. такожъ и темница ся подвижа. Тако и сердца человеча подвижатся. Егда речетъ святое возношение. миромъ приносимъ. и вскоре симутъ. аер. се есть отваленый¹⁰¹ камень отъ дверии гроба. иереи радуяся пред людми благодарствитъ. Господа¹⁰² нашего Иисуса Христа. и любы Бога Отца. Причастие Святаго Духа да будетъ всегда со всеми вами. Людие и съ стымъ¹⁰³ духомъ твоимъ. иереи велитъ горе имети сердца. людие имамы ко Господу. иереи благодаримъ Господа. Людие достоино и праведно. иереи победную песнь поюще. людие святъ. святъ. святъ. тресвятое же поютъ вся силы небесныя. и четверообразнии животи у подножиа Божиа. Саваофъ толкуется. воевода. осана спаси ны отъ часа¹⁰⁴ покров церковныи отверзается. и пламень велик¹⁰⁵ олтарь будетъ и умножся¹⁰⁶ ангел добролепныхъ станетъ окрестъ жертовника. а шестокрылатая¹⁰⁷ окрестъ св. трапезы. и отроча посреде ихъ. и вещание ихъ пламень отъ верха до ногъ¹⁰⁸. Егда речетъ приимите и ядите се яко Христос ученикомъ. отвещаютъ люди аминь. се толкуется право воистину. буди тако. и речет твоя отъ твоих къ тобе приносяще. людие. благодарят Бога. и тогда елико вернии. се есть елико веру чистую имуще и въ совести не убоитеся. въ часъ чуднаго восхождениа¹⁰⁹ многа бо брань невидимыхъ врагъ на ны. И прекрестим св. дары. Трижды. се есть якоже возложи Иоаннъ руку на крестившагося Господа. тогда диаконъ преклонь главу знаменаетъ ангельское поклонение со страхомъ егда бе крещение. Потомъ прославляетъ предъ всеми¹¹⁰ изрядную пречистую истинную Богродицу девицу отъ тоя бо плоть приимъ¹¹¹. тако иерей молится въпервыхъ помяни Господи святителя нашего. ему же поручилъ еси церковь свою строити и прославити слово твоея истины. И потом яко соединився съ небесными силами. и всими святыми. иереи речет. И даждь намъ единеми усты и единемъ сердцемъ. славити и воспевати людие аминь. Иереи обручая людемъ милость Божию речетъ. И да будетъ милость великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа всегда со всеми вами. людие. и с духомъ твоимъ. Тогда диаконъ боле поучая люди ко благочестию речетъ. Вся святыя помянувше. Господу помолимся. Тогда святитель руце простеръ ко Господу Отцу¹¹² о людехъ взопиетъ о сподоби ны с дерзновениемъ. людие. отче нашъ...¹¹³ (толкование молитвы, которое опускаем). такожъ иереи, яко твое царство и сила, и потомъ диаконъ главы ваша Господеви приклонимъ. Поклонение главъ покорение и образъ работы знаменает. егда возноситъ иерей пречистое тело, се есть уставъ святаго воскресениа. Егда речетъ святая святымъ. се есть святи будите сынови вышняго. тогда ангели имаша¹¹⁴ ножа держаще въ руку отроча и зарежутъ е. кровь его источатъ въ святую чашу. тело же режуще кладутъ на хлебъ и бываетъ хлебъ въ тело. и кровь Господа нашего Иисуса Христа. людие рекутъ единъ святъ единъ Господь. тогда Давид аки въ гусли на браце съ радостию повелевает вопити. вкусите и видите. яко благ Господь. а еже да исполнятся уста наша пениа. благодарение восылаемъ. яко освятися душа наша и тело, а еже съ миром изыдемъ съ верою живота вечнаго. И тогда божественныя силы начатки церковныя возносят на небо. егда скончаетъ иерей молитву упрочнюю и благословитъ люди. и совлечетъ ризы. тогда приходитъ ангелъ хранивый святую дору. и вознесетъ святую службу на небо къ Богу. егда же иерей умываяся глаголетъ. ныне отпущаеши раба своего владыко. се яко у гроба Господня очистибося отъ божественныя вечеря»¹¹⁵.

Но какая цель учения о присутствии и сослужении бесплотных сил при совершении евхаристии? Если ангелы присутствуют во время совершения литургии, то следует ли отсюда, что их до́лжно поминать на литургии через изъятие частиц в честь и память их? По нашему мнению – нет. Присутствие ангелов и сослужение их при евхаристии доказывает только то догматическое положение, что, вследствие искупительной жертвы Христа Спасителя, земное, прежде враждебное небесному, соединилось, или примирилось с ним, что мир небесный, доселе отделённый от человека средостением греха, теперь входит в тесное общение с человеком и сослужит ему, что как во время земной жизни Спасителя ангелы сопутствовали Ему, так и теперь, когда на евхаристии под видом хлеба и вина преподаётся тело и кровь Христа, иначе сам Христос, бесплотные силы сослужат Ему. Ближайшая же и, по нашему мнению, главнейшая цель учения о сослужении бесплотных сил при евхаристии – не догматическая, а нравственная. Этим учением внушается – каким высоким нравственным настроением и чувством должны быть наполнены сердца священнодействующих и присутствующих при совершении евхаристии. Такая цель не забывается ни в одном рассказе о присутствии ангелов за литургией. Так, приведённый рассказ пр. Нила Синайского заканчивается словами: «Пишу же сие, чтобы, познав сколько страшнаго в божественной литургии, и сами (т. е. священнодействующие), утратив в себе сей божественный страх, не предавались нерадению, кому-либо другому не дозволяли во время проскомидии беседовать и шептаться, или смело подавать другим знаки, или стоять, качаясь со стороны на сторону, туда и сюда озираясь, или беспечно и запросто ходить с места на место. Ибо Господь говорит Моисею, а чрез него и всем иереям: благоговейны, а не небрежны, сотворите сыны Израилевы» (Лев.15:31)¹¹⁶. Точно так же в «Наказании о святых пречистых и животворящих тайнах», приписываемом св. Ефрему Сирину¹¹⁷, осуждается нехорошее поведение и разговоры во время евхаристии и говорится: «Агнец Божий за тебя заклан, от св. трапезы истекает огонь; Серафимы предстоят и херувимы парят; шестокрылатые закрывают свои лица и все силы небесные вместе с иереем молятся за тебя. Огонь духовный сходит, кровь Христова вливается в таинственную чашу за твоё очищение. Не стыдишься ли ты, человек, и не осуждает ли тебя совесть, когда ты и одного часа в неделю не можешь уделить на служение Богу? И как смеешь ты приступить к тому божественному и страшному огню с такой скверной? Неужели бы ты осмелился приступить и взяться за царскую ризу, когда руки твои в гное? Думаю, нет» и проч. «Наказание» заканчивается нравственным назиданием стоять в церкви благопристойно и приступать к евхаристии с благоговением.

Св. И. Златоуст¹¹⁸ также говорит: «Хотите ли, я скажу, отчего бывает этот шум и крик? Оттого, что мы не на всё время запираем для вас двери, но оставляем возможность последнего благодарения выходить и уходить домой... Что делаешь ты, человек? Когда Христос присутствует, предстоят ангелы, предлагается эта страшная трапеза, и братья твои ещё участвуют в таинствах, ты оставляешь всё и уходишь? Быв приглашён на обед, хотя бы и прежде других насытился, ты не осмеливаешься выходить прежде прочих, когда они возлежат ещё; а здесь, когда ещё совершаются страшные таинства Христовы, когда ещё продолжается священнодействие, ты в середине оставляешь все и выходишь? Может ли быть это прощено?».

Кроме догматического несоответствия значению проскомидии и всей литургии, по нашему мнению, обычай греческой церкви поминать на проскомидии бесплотные силы неуместен ещё, и главным образом, потому, что имеет совершенно случайное историческое происхождение. Прежде, чем выяснить это, нужным почитаем сказать, что поминовение бесплотных сил на литургии можно находить не только в древних греческих, но и в славянских литургических памятниках. Укажем те и другие памятники.

§ 1. В типике конца XIII или начала XIV в. Афонско-Ватопедского монастыря, хранящемся в Московской Синодальной библиотеке¹¹⁹, помещён устав литургии, в котором сказано: «εἶτα λαμβάνει τὴν τρίτην προσφορὰν καὶ λέγει· Δυνάμει τοῦ τιμίου καὶ ζωοποιοῦ σταυροῦ. τῶν τιμίου ἐπουρανίων δυνάμεων ἀσωμάτων· τοῦ τιμίου ἐνδόξου προφήτο προδρόμου καὶ βαπτιστοῦ Ἰωάννου» и проч., т. е. «потом берёт третью просфору и говорит: силою честного и животворящего креста, честных небесных сил бесплотных, честного славного пророка, предтечи и крестителя Иоанна». В этой же рукописи на л. 196–198 находим другой устав проскомидии, в котором, как и в «Ἐρμηνεία εἰς τὴν ἔναρξιν τῆς λειτουργίας» XVвека, помещённой в рукописи той же библиотеки № 428, φυλ. 142 об.–144 об.¹²⁰, сказано: «εἰς δὲ τὴν τρίτην (т. е. προσφοράν) λέγει· (в ркп. 1528 года, хранящейся в ризнице Троице-Сергиева монастыря: Τῇ τρίῃ προσφορᾷ λέγει¹²¹: Τῇ δονάμει τοῦ τιμίου καὶ ζωοποιοῦ σταυροῦ· προστασίαις τῶν τιμίου καὶ ἐπουρανίων δυνάμεων ἀσωμάτων» и проч., т. е.: «на третьей просфоре говорит: силою честного и животворящего креста, предстательством честных и небеснызх сил бесплотных»¹²².

В рукописи Императорской Публичной библиотеки XV века № 423 читаем: «εἰς δὲ τὴν γ´-ην (т. е. τρίτην) προσφορὰν λίγων. Εἰς τὰς εὐπρούδέκτους πρεσβείας, Κύριε, τῶν τιμίων ἐπουρανίων δυνάμεων ἀσωμάτων» и проч., т. е. «на третьей просфоре говоря: в приятные молитвы Господи, честных небесных сил бесплотных».

В ркп. Ватиканской библиотеки XV в. № 573 находим: «Εἰς δὲ τὴν τρίτην Πρόσδεξαι, Κύριε, τὴν ϑυσίαν ταύτην τῇ δυνάμει τοῦ τιμίου καὶ ζωοποιοῦ σταυροῦ, τῇ πρεσβείᾳ τῶν τιμίων ταξιαρχῶν Μιχαὴλ, Γαβριὴλ, Οὐριὴλ, καὶ Ῥαφαὴλ, τοῦ ἐμοῦ φύλακος ἁγίου ἀγγέλου, καὶ παϑῶν τῶν ἐπουρανίων δυνάμεων» и проч., т. е. на третьей просфоре: «приими, Господи, жертву сию силою честного и животворящего креста ходатайством честных чиноначальников Михаила, Гавриила, Уриила, Рафаила и моего ангела хранителя и всех небесных сил».

В ркп. XVI в. Ватиканской библиотеки № 1213: «Εἶτα λαβὼν τρίτην προσφορὰν ὁ ἱερεὺς λέγει· Τῇ δυνάμει τοῦ τιμίου καὶ ζωοποιοῦ σταυροῦ, προστάσει τῶν παμμεγίστων ταξιαρχῶν Μιχαὴλ καὶ Γαβριὴλ», т. е. «взяв третью просфору, иерей говорит: силою честного и животворящего креста предстательством всеславнейших чиноначальников Михаила и Гавриила».

В старопечатных греческих евхологиях XVI–XVII вв интересующей нас литургической особенности мы не находим. Нет её и в позднейших евхологиях, например, В Евхологионе 1767 года афинского издания, но она снова входит в греческие новейшие Евхологионы, изданные в текущем столетии.

§ 2. Обращаемся к памятникам славянским. В древнейших славяно-русских Служебниках XII–XIV вв. мы сравнительно редко встречаем указание на поминовение бесплотных сил на третьей просфоре, чаще в Служебниках XV–XVII вв.

Ркп. XII в. Петербургской Духовной Академии № 518, л. 18: «Ги исе хе бии. приими жерьтвоу сию. въ чсть и въ славу. стыя бца. благовещение. ржство. въведение въ стая стыхъ и положение ризе и пояса и чстнаго ея оуспения. и всехъ ея празкъ. и стых нбсных сил михаила и гаврила».

Ркп. XIV в. Типографской библиотеки № 127, л. 6: «таж. емли нбнымъ силам. ивану прдтчи».

Ркп. Петербургской академии XIV в., № 522, л. 11, № 523, л. 10 и ркп. Воскресенского монастыря XIV в. № 8: «приими Гди приношение се въ честь и въ славоу стыхъ небесныхъ силъ михаила и гаврила. оурила и рафаила и всего чину ангельскаго и архангельскаго».

В большинстве Служебников позднейших¹²³ на третьей просфоре, которая называется крестовою, священнику предписывается произносить: «Господи И. Христе, приими приношение сие силою честного и животворящего креста Господня, заступлением святых и небесных сил бесплотных» и проч.

Ркп. XVII в.¹²⁴ Архива Министерства Иностранных дел № 62, л. 13–14: «тажъ вземъ иереи просфору, режа глет силою честнаго и животворящаго крта. и вземлетъ первую часть, и полагаетъ на левой стране стго хлеба творя начало перваго чина. таж глетъ. чтныхъ нбныхъ силъ бесплотныхъ. и взем вторую часть и полагаетъ подъ первую. благочинне».

В первопечатный Служебник московского издания 1602 года рассматриваемая особенность проскомидийного чина не была внесена, а равно и в позднейшие служебники вплоть до современного; но в южнорусских и западнорусских печатных Служебниках XVII века она встречается. Например, в Служебнике Феодора Балабана, изданном в Стрятине в 1604 году, читаем: «Таж взем иереи вторую просфору (вторую после просфоры богородичной, а по общему счету – третью) глетъ. Силою честного и животворящего крста. И взъемля пръвую чясть полагаетъ ю на десней стране ст. хлеба, близь части бчны, творя начало перваго чина. Таж глетъ. Чстныхъ нбсныхъ силъ бесплотныхъ. И взем вторую чясть, и полагаетъ подъ первую блгочинне. таж. паки. глетъ. Честнаго и славнаго пророка предитечя»... и проч. В Типографской библиотеке (№ 768 по старому каталогу и 852 по новому) имеется так называемый прави́льный (т. е. бывший у справы) экземпляр названного Служебника, но в нём на л. 29–30, слова: «силою чстнаго и животворящаго креста...» до слов: «чстнаго и славнаго пророка предитечя...» обчёркнуты киноварью и на поле киноварью же написано: «в греческомъ сего несть»¹²⁵.

Точно так же в Служебнике острожского издания 1612 года (Румянцевск. муз. № 107) сказано: «посем приим просфору третию взима чсти, во имя чстнаго крста, во имя нбсныхъ силъ, во имя чстнаго прдтчи» и проч.

В Служебнике 1617 года виленского издания находим: «посем приим просфору третию. Взимаетъ части, во имя чстнаго крста, во имя нбсных сил, въ имя чстнаго прдтчи, и прочих прорковъ, въ имя стыхъ апслъ, въ имя стыхъ иерарховъ, в имя стыхъ мчнкъ, въ имя прпдбныхъ оцъ, въ имя стго еже днь. и въ имя прдбныхъ и богоносныхъ оцъ иоакима и анны. гля Силою чстнаго и животворящаго крста. Заступлениемъ чстныхъ нбсныхъ силъ бесплотныхъ»... и проч.

В Служебниках киевского издания 1629 и 1639 годов (митрополита Петра Могилы) на третьей просфоре предписано произносить: «Таж вземъ иереи вторую (после богородичной, а после агнчей – третью) просфору режа глетъ. Чстныхъ нбсныхъ силъ бесплотныхъ. И вземля первую часть, полагает ю на левой стрне ст. хлеба. вторя начало перваго чина». Как видим, поминаются только бесплотныя силы, без животворящего креста. Объясняется это тем, что Пётр Могила находил поминовение креста на проскомидии неуместным и потому вывел его из церковного употребления. В «Предмове до освященнаго клиру» к Служебнику 1639 года приводится целый ряд доказательств на то, что честный животворящий крест на проскомидии поминать не следует. Доказательства учёного киевского митрополита не безынтересны, а потому просим позволения у читателя целиком привести их, наперёд оговорившись, что написаны они не совсем удобопонятным языком.

«При томъ годится намъ пересторгу дати абы то срдцъ вашихъ по изренемъ бывати звыкло, не уважаючи поправу рачей, а не одмену быти, гдыся держачи грецкихъ служебниковъ и старыхъ русскихъ и Московскихъ, не положило въ Проскомидии межи девятми чиновъ Силою чстнаго и животворящаго крста: але ся то опустило для того же въ жадномъ грецкомъ, также и в давныхъ нашихъ рукописныхъ старыхъ, яко и въ теперешнихъ Московскихъ друкованныхъ служебникахъ, тыи слова не знайдуются. Слушность тежъ самая не позволяет, уважаючи ижъ то ся маетъ положити на томъ местцу в проскомидии што въ литургиалномъ приготованю, меновите въ выймованю частки Прстое Бцы, и девяти чиновъ, не иншый интенцыи скутокъ естъ, толко взывае и млтвы чинити до стыхъ Бжиихъ: штожъ бо вемъ иншого выражаютъ слова тыи которыи иерей взявши первую просфору мовитъ: В честь и память преблагословенныя Влдчцы нашея Бцы и прсно Двы Мрия. И далей: Ея же млтвами приими Гди жертву сию в пренбсный твои жертовникъ: а зажъ не тое же въ проскомидии почавши от Преблагословеннои Двы Мрии, всехъ стыхъ Бжиихъ, аж ся девят частокъ, по частце Прстой Бцы выйметъ, взывае быти маетъ: абы ихъ млтвами приемнейшая Бгу Сна его безкровная офера з негодныхъ рукъ нашихъ отдана была: а сила животворящаго крста млитися за насъ не можетъ, поневаж оная есть, самъ на Крсте Распятый Спстель нашъ Иис. Хс. ; теды тежъ тыхъ словъ въ Проскомидии на том местцу яко неналежныхъ до интенции литургиалнаго пригтованю, заживати не можемо.

И ежели тыи девять часток выймуючи выражаемо девять хоровъ Агглских, взываючи стыхъ Бжиихъ, которыи яко богослове учат, от Гда Бга на исполнение местце с которыхъ Люциферъ з своими Адгерентами стручоный спалъ, местце назначоное мают: Сила зась животворящаго крста, Хс Сптель нашъ, не межи девятми чинами Маестать свои маетъ, але надъ оныи все вынесенныи з Бгомъ Отцемъ и Дхомъ Стымъ, яко вызнаваемо, и взшедшаго на нбса, и седящаго одесную Отца. Зачимъ выражаючи девять чиновъ агглскихъ, тыхъ словъ Силою животворящаго крста. Мовити не маемо. Гдыжъ оные хору агглскаго не выражаютъ. Выймуючи теж девятую частку, назнакъ девятого хору агглского, и по имени стыхъ Бжиих меновавши мовитъ иерей при концу. И всехъ стыхъ ихъ же млтвами посети насъ Бже: Яко бы тежъ реклъ; не толко Гди млтвами тыхъ стыхъ, которыхъ по имени напомочь до тебе везвалемъ абысь ласкою своею наведивши, тую оферу з негодныхъ моихъ рукъ принялъ, але и всехъ стыхъ млтвами, оучини мене годнаго принести оферу тобе: межи которыми стыми Бжиими, иже Сила животворящаго крста нелучится, теды до выймования з тыхъ якой частки, тыи слова не належатъ. До того зачавши порядне взывати Стыхъ Бжиихъ, што турбацию чинить, в томъ порядку, того приймовати немаемо: а тыи слова заразъ по призыванию прстыя Бца и Нбсныхъ Силъ, до иншого належатъ, а не до взывания стыхъ Божиих, которое непрерване, ажъ до овыхъ словъ, и всехъ стыхъ ихже млтвами и проч: трвати маетъ: теды тыи слова яко турбуючии сенсъ, до порядку взываня стыхъ не належатъ, и на том местцу быти не могутъ. Наконец, иерей таковое ж призывание стыхъ чинит по Изрядном, яко и въ Проскомидии, девят частокъ выймуючи, бо тыми ж слова кончит, которыми и въ проскомидии: и всех ст. и проч. Аже по изрядном не припоминаетъ силы животворящаго крста, але тылко взываетъ стыхъ Бжиих, для тогожъ и в Проскомидии не мают быти припоминаныи. Поважный теж учитель заходнеи церкви Августин мовит: приносится Бгу на олтаре офера которую чрезъ Ха Спстеля Иерея Великаго црковь ест откуплена (книга 10 о град Божиемъ, гл. 6, и кн. 22, гл. 10), а црквь Павелъ ст. называет телом дховным Хвымъ (Рим. зач. 109) мовячи: мнози едино тело есмы о Хе: иже бо црквь зуполне выражалася, смртию его откуплена, для того постановили Богоноснии Оци Дхом ст: абы частки въ честь и память стыхъ Бжиихъ, по них за живыхъ и умерлыхъ выймовалися; на памятку ижъ всехъ тыхъ Кровию своею откупилъ, и до него яко члонки до тела, стыи Бжии, также живыи и умерлыи належат: А сила чстнаго и животворящаго Крста, Спситель ншъ Иис Хс, неналежит яко Члонок який з тыхъ до тела, але до него все належат, бо суть едино тело о Хе: въ якую же теды памятку частка за тыми словами силою честнаго и животворящаго Крста выймовати быся мела? А поневаж немать причины и потребы для которой бы тыи слова на том местцу быти могли: теды ясная речь иже не одмена, але од недоуковъ и овыхъ теперешнихъ Лвовскихъ корректоровъ, албо рачей коррупторовъ, вложеного ерору поправа».

Кратко сущность приведённой выдержки можно передать так. По мнению Петра Могилы, поминовение животворящего креста на третьей просфоре неуместно и должно быть оставлено потому, во 1-х, что этого поминовения не положено в современных греческих и русских московских Служебниках; во 2-х, это поминовение не соответствует общему характеру или назначению проскомидийного поминовения; в 3-х, изъятие девяти частиц из третьей просфоры выражает девять хоров, или чинов ангельских (почему, заметим, кстати, Пётр Могила и сохраняет изъятие частицы в честь св. ангелов, хотя этого изъятия в современных ему греческих и московских Служебниках также не было положено), но сила животворящего креста, или что то же – Господь Иисус Христос, своё бытие имеет не между девятью небесными чинами; в 4-х, на литургии кроме проскомидийного поминовения святых бывает ещё евхаристийное после Изрядно о Пресвятый Пречистый и проч., но в последнем нет поминовения животворящего креста; наконец, в 5-х, по учению св. Ап. Павла церковь есть «духовное тело Христово», она «откуплена» (по учению блаж. Августина) кровью Христа Спасителя; чтобы понагляднее представить это догматическое учение о церкви, на проскомидии и постановлено вынимать частицы в честь и память святых, за живых и умерших, которых всех Христос «кровию своею откупил и до Него, яко члонки (члены) до тела, святые Божие, также живыи и умерлыи належать». Сам же Христос Спаситель «не належит яко Члонок (член) який з тых до тела, але до него все належат, ибо суть едино тело о Христе». Общий вывод о происхождении поминовения честного животворящего креста: это поминовение есть невежественная ошибка, одолженная своим внесением в Служебники «недоукам, или львовским корректорам», которых лучше назвать «коррупторами».

§ 3. Наконец, указание на поминовение креста и бесплотных сил на литургии находим также и в югославянских (сербских и болгарских) памятниках – рукописных и печатных. Так, например, в одной рукописи¹²⁶ сказано: «силою честнаго и животворящаго крста чстных нбсных сил бесплотных»; в другой рукописи: «посем начнет проскомисати другые просфоры. Приими Господи жертву сию в честь и в славу Богородицы, небесных сил: Михаила, Уриила, Гавриила, Рафаила, святых пророк» и проч.¹²⁷, и старопечатных Служебниках венецианскаго издания XVI века¹²⁸.

Представленная историческая справка даёт видеть, что поминовение бесплотных сил на литургии существовало в древней греческой и славянской церковной практике, но в несколько иной, отличной от современной греческой, форме, именно: в древней церковной практике оно стояло в тесной связи с поминовением честного животворящего креста. Обстоятельство, по нашему мнению, весьма примечательное! Оно-то и даёт повод думать, что интересующая нас литургическая особенность имеет случайное историческое происхождение и даёт ключ к уразумению этого происхождения.

Нам кажется, что не только нельзя найти в церковно-археологических памятниках, но даже нельзя и придумать, хотя бы то самому утончённому богослову-догматисту, каких-либо объяснений в пользу уместности поминовения и изъятия частицы на проскомидии в честь животворящего креста. Так очевидна неуместность этого обычая, а между тем, на основании вышеприведённой справки, мы должны твёрдо установить факт существования названного обычая в древней греческой и русской церковной практике; он вошёл даже в печатные юго-западные русские Служебники XVII в. И был выведен из употребления только благодаря стараниям киевского митрополита Петра Могилы, который, как мы видели, уничтожая эту особенность, счёл нужным, однако, указать несколько богословских оснований в пользу того, что он не отменяет поминовение креста, а только исправляет ошибку («ерору»), допущенную «недоуками». Очевидно, учёный киевский митрополит опасался могущих возникнуть толков и разговоров со стороны священников, привыкших вынимать первую частицу из третьей просфоры в честь животворящего креста¹²⁹.

Спрашивается: чем же объяснить, что обычай поминовения на проскомидии «честного и животворящего креста» (добавим: и «честных небесных сил бесплотных»), несмотря на свою явную несообразность, существовал весьма долгое время в греческой и русской церкви?

§ 1. Неуместность поминовения животворящего креста на проскомидии м. Пётр Могила доказывает между прочим тем, что такого поминовения не бывает после: Изрядно о Пресвятый... Указание на сходство проскомидийного поминовения с евхаристийным примечательно. Действительно, изучение литургийного текста приводит к несомненному выводу о сходстве поминовения святых, живых и умерших – в названных последованиях и объясняет многое в последовании проскомидийном¹³⁰. Нельзя ли, спрашивается, и происхождение поминовения бесплотных сил на проскомидии объяснять влиянием евхастирийного поминовения? Такое объяснение может быть принято, ибо в некоторых списках, например, Россанском, литургии св. Ап. Иакова¹³¹ пред евхастирийным поминовением св. И. Предтечи положено поминать и честных бесплотных архангелов Михаила, Гавриила и всё ангельское воинство. Отсюда это поминовение перешло и в некоторые древние списки литургий свв. Василия Великого и И. Златоуста. Так, в Литургии св. Василия Великого по списку Британского музеума № 2749, после «Изрядно», читаем: Ὁ διάκονος τὰ δίπτυχα τῶν ϑανόντων. Τῶν ἁγίων ἀσωμάτων Μιχαὴλ καὶ Γαβριὴλ καὶ παϑῶν τῶν ἐπουρανίων δυνάμεων, τοῦ ἁγίου Ἰωάννου и проч.¹³² В литургии св. Иоанна Златоуста по списку Императорской публичной библиотеки¹³³ сказано: Ὁ διάκονος, τὰ δίπτυχα τῶν κεκοιμημένων. Τῶν ἁγίων ἀρχαγγέλων Μιχαὴλ καὶ Γαβριὴλ, τοῦ ἁγίου Ἰωάννου.., также по списку Криптоферратского монастыря: Ἐξαιρέτως... Εἶτα ἐπεύχεται οὕτως λέγων· Χαῖρε κεχαριτωμένη. Τῶν τιμίων ἀσωμάτων ἐπουρανίων δυνάμεων. Τοῦ ἁγίου Ἰωάννου¹³⁴. Правда, в ехаристийном последовании мы не встречаем, как справедливо замечает митр. Пётр Могила, поминовения «честного животворящего креста», но проскомидийное поминовение креста могло появиться под влиянием евхаристийной молитвы: «поминающе убо спасительную сию заповедь, и вся, яже о нас бывшая: креста, гроб, тридневное воскресение» и проч., или, как в литургии Св. Василия Великого: «поминающе убо, владыко, и мы спасительныя Его страдания, животворящий крест» и проч.

Как ни вероятно данное нами объяснение, однако против него служит веским возражением то, что упоминание об ангелах в евхаристийном тексте встречается весьма и весьма редко. Нам кажется поэтому, что причина происхождения проскомидийного поминовения животворящего креста и бесплотных сил едва ли лежит в евхаристийном поминовении.

§ 2. Вчитываясь внимательно в формулу поминовения на третьей и двух других просфорах, кажется, нельзя не заметить близкого сходства и, так сказать, родственных связей между этой формулой – с одной стороны и молитвами: Спаси Боже, люди Твоя, и благослови достояние Твое... и Владыко многомилостиве Господи Иисусе Христе, Боже наш.., читаемыми на литии всенощного бдения священником и диаконом – с другой. Сходство это, заметное и в теперешних редакциях названных молитв, выступает ещё рельефнее, если мы сравним читаемую диаконом молитву (в форме ектении) на литии всенощного бдения не с теперешней формулой поминовения на третьей и других просфорах, а с древнегреческой и славянской. Для наглядности и удобства сравнения печатаем тексты в трёх параллельных столбцах, в одном столбце помещая диаконскую молитву литии всенощного бдения из современного славянского Служебника, в другом – поминовения на второй, третьей и др. просфорах из древних греческих памятников, а именно: Московской Синодальной библиотеки XV века № 428¹³⁵ и XIII–XIV вв. № 381; Афонского Пантелеимонова монастыря или Руссика XIII века¹³⁶ и ркп. 1306 г. Афонского Ефсигменского монастыря¹³⁷; в третьем столбце – из двух славянских ркп. (во всём сходных между собою), соответствующих греческому тексту: XIV в. Афонского Зографского монастыря¹³⁸ и XV в. библиотеки С-Петербургской духовной академии № 566.

Курсивом помечаем буквальное сходство.

Диаконская молитва (ектения) на литии всенощного бдения по современному Служебнику и формула поминовения на третьей и других просфорах в древних греческих и славянских памятниках:

На вторѣй же просфорѣ, гле. Въ славѧ и чьсть прѣславныѧ прѣбⷭ҇лвенныѧ влчⷣца нашѧ бцѧ и прснод҃вы мри҆ѧ. еѧже мл҃твами прїими г҃и жрьтвѧ снѧ, на поѣнбⷭ҇ный свой жрътвъникъ:

На третїи же глеⷮ. Силою чтⷭ҇наго и животворѧщаго крⷭ҇та ꙁастѧпленїемь чтⷭ҇ныхъ и нбⷭ҇ныⷯ҇ силь бесплътныхъ. чтⷭ҇наго прⷪ҇рка пртⷣча и кртⷭ҇ителѣ і҆ѡанна. стыхъ славныхъ и въсехвалныиⷯ҇ апⷭ҇лъ... Иже въ ст҃ыⷯ҇ ѡц҃ъ нашиⷯ҇ и ст҃леи ва́силиа великаго. григорїа бг҃ослова. і҆ѡанна ꙁлатоустаго. и ст҃хь, ихже хощеть. Іакова брата бж҃їа. Нико́лы иже в мирѣ... Ст҃го пръвомⷱ҇ника... ст҃хь славныⷯ҇ великомⷱ҇нвъ... и ст҃хь и праведныⷯ҇ бг҃оѡ҆́ц҃ь і҆́ѡакима и анны. Прпⷣѡбныⷯ҇ и бг҃оносныⷯ҇ ѿц҃ь нашиⷯ҇... или и҆ного ст҃аго емᲂуже памѧть творимъ... и въсѣⷯ҇ стхь твоихь иже ѿ вѣка тебе угожⷣьшихъ. и̏хже мл҃твами, покрый наⷭ҇ бе҃:

Таже прїемь другаѧ просфорѧ, глеⷮ на имѧ цреⷨ҇. Помѣни ги҃ блгоⷭ҇чтипыѧ и христолюбивыѧ цр҃ѧ нашѧ. Помѣни г҃и епископы православныѧ и҆́справлѧющи слово твоеѧ истины... Помѣни г҃и ѡ҆́ца нашего игᲂу́мена имⷦ҇ѧ. и всѧ еже о хⷭ҇ѣ братїѧ наша... Таⷤ҇ гл҃етъ: Еще мл҃имсѧ и̑ о въсѣкои дш҃и христїанстѣи и скръбѧщїи же и ѡꙁлобленнѣи. милости б҃жиѧ и помощи трѣбᲂуѧще и̑ крова ст҃го мѣста сего и живѧщїи въ немъ. миръ и устроенїе въсемᲂу мирᲂу. ѡ̑ бл҃гостоани ст҃хь бжїи҃хь цр҃ко́вь. спⷭ҇енїа и по́мощи, иже служащемъ ѿць и братїи нашихъ, ѡ о̑скѧдѣвшихъ и въ о̑шествиⷯ҇ сущїихъ. о̑ ицѣленїи иже в недѧгоⷯ҇ сълежащихъ. Помѣни г҃и братїѧ нашѧ. иже въ плѣненїихь и иꙁбави и҆́хь ѿ плѣненїа ради прѣс҃таго имене твоего. Таⷤ҇ прїемь другаѧ просфорѧ глеⷮ. Еще мл҃имсѧ о успени ослабленїа бл҃женныѧ памѧти приснопомнимыⷯ҇ и благовѣрныхъ... нашихъ прежде ѡ̑шеⷣшихъ ѿцъ и братїи нашихъ. ꙁде усопшихъ ивсѧдᲂу православныѧ.

Выписанная параллель даёт нам наглядное доказательство сходства между диаконской молитвой, читаемой на литии всенощного бдения между формулами поминовения на второй, третьей и других просфорах, не только в их общей схеме, но во всех почти частных выражениях. Само собой понятно, что сходство это не может быть явлением случайным и беспричинным и принудительно заставляет нас сделать предположение о влиянии литийной молитвы на формулы поминовения при изъятии частиц из проскомидийных просфор. Что в данном случае мы должны допустить именно такое влияние, а не обратное – это легко доказывается тем, что лития ведёт своё начало из весьма глубокой древности¹⁴³: по словам покойного профессора Мансветова, она «замыкала собою все главные суточные службы, а не была особенностью только праздничной вечерни, потому в Ordo патриарха Филофея называется „Συνήϑης λιτὴ ἐν νάρϑηκι“¹⁴⁴; между тем как проскомисание просфор в начале литургии и приблизительно в том виде, в каком оно совершается по теперешнему Служебнику, есть явление сравнительно позднейшее в церковной практике. Итак, в то время, когда обычай проскомисать другие, кроме агнчей, просфоры стал входить в церковное употребление¹⁴⁵, то для поминовения на этих просфорах воспользовались, по нашему мнению, готовой формулой, именно диаконской молитвой, читаемой на литии вечерни, опустив при этом из внимания, что эта молитва в некоторых своих частностях не совсем приложима для проскомидийного поминовения. Вследствие этого и получилось то, что священник или диакон¹⁴⁶ привыкши вычитывать на литийной молитве: силою честного и животворящего креста, предстательством честных небесных сил бесплотных, с перенесением этой молитвы в чин проскомидии, по привычке и, так сказать, механически продолжал поминать животворящий крест и бесплотные силы, не обращая при этом внимания на то, что иное дело – лития всенощного бдения, и иное проскомидия; в первой – упоминание о животворящем кресте и бесплотных силах вполне уместно, во второй же – такое упоминание, соединённое с изъятием частицы, имеющей характер жертвы (ϑυσία), совершенно неуместно»¹⁴⁷.

§ 3. Следует, по нашему мнению, обратить внимание на два списка литургии, изданные Гоаром. Один XIV в., так называемый Криптоферратский Basilii Falascae¹⁴⁸, а другой, XVI в., издан под заглавием: Aliud exemplar liturgiae Chrysostomi ejus operibus insertum¹⁴⁹. В первом списке находим: «Εἰς δὲ τὴν δευτέραν λέγει· Πρεσβείαις, Κύριε, τῆς τεκούσης σε δεσποίνης ἡμῶν Θεοτόκου καὶ ἀειπάρϑένου Μαρίας, ἐλέησον, καὶ σῶσον τὰς ψυχὰς ἡμῶν· ὡς ἁγαϑὸς καὶ φιλάνϑρωπος. Καὶ εἰς τρίτην λέγει· Τῶν ἁγίων καὶ ἐπουρανίων δυνάμεων, τοῦ τίμιου προφήτου προδρόμου, καὶ βαπτιότοῦ Ἰωάννου. Τῶν ἁγίων ἐνδόξων καὶ πανενφήμων ἀποστόλων· Καὶ τοῦ ἁγίου τοῦ δεῖνος, οὗ καὶ τὴν μνήμην ἐπιτελοῦμεν, καὶ πάντων τῶν ἁγίων. Ἔπειτα λαβὼν τὸν ἄρτον ὑψοῖ αὐτὸν ἄκροις δακτύλοις¹⁵⁰ λέγει¹⁵¹, τῆς παναγίας ἀχράντου ὑπερενδόξου¹⁵² εὐλογημένης δεσποίνοις Θεοτόκου, καὶ ἀειπαρϑενου Μαρίας· τῶν τιμίων ἀσωμάτων ἐπουρανίων δυνάμεων· τοῦ τιμίου προφήτου προδρόμου καὶ βαπτιστοῦ Ἰωάννου· τῶν ἁγίων ἐνδόξων καὶ πανευφήμων ἀποστόλων· τοῦ ἐν ἁγίοις πατρὸς ἡμῶν καὶ ἀρχιερέως Βασιλείου· τοῦ ἐν ἁγίοις πατρὸς ἡμῶν Χρυσοστόμου· τοῦ ἐν ἁγίοις πατρὸς ἡμῶν Γρηγορίου τοῦ ϑεολόγου· τοῦ ἐν ἁγίοις πατρὸς ἡμῶν καὶ ἀρχιερέως Νικολάου, τοῦ ἁγιον, τοῦ δε, οὗ καὶ τὴν μνήμην ἐπιτελοῦμεν, καὶ πάντων τῶν ἁγίων ὧν καὶ ταῖς ἱκεσίαις ἐπίσκεψαι ἡμᾶς ὁ Θεός· καὶ μνήσϑητι πάντων τῶν κεκοιμημένων ἐν ἐλπίδι ἀναπαύσεως ζωῆς αἰωνίου· καὶ ἀνάπαυσον αὐτοὺς ὅπου ἐπισκοπεῖ τὸ φῶς τοῦ προσώπου σου Κύριε. Μνημονεύει δὲ καὶ τῶν κτητόρων, καὶ τῶν ἐντειλαμένων ἡμῖν, καὶ καϑεξῆς ζώντων καὶ νεκρῶν»¹⁵³.

Т. е. «На второй просфоре говорит: Господи, молитвами рождшей Тя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, помилуй нас и спаси души наша, яко благ и человеколюбец. На третьей просфоре: святых и пренебесных сил, честного пророка предтечи и крестителя Иоанна, святых славных и всехвальных апостолов, и святого (имрек) егоже память совершаем, и всех святых». Потом, взяв хлеб, возвышает крайними перстами (ἄκροις δακτύλοις), говорит: «Всесвятой, пречистой, всеславной, благословенной Владычицы Богородицы и Приснодевы Марии, честных небесных сил бесплотных, честного пророка предтечи и крестителя Иоанна, святых славных и всехвальных Апостолов, иже во святых отца нашего Златоустого, иже во святых отца нашего Григория Богослова, иже во святых отца нашего и архиерея Николая, святого (имрк), егоже память совершаем, и всех святых, ихже молитвами призри на ны, Боже, и помяни всех умерших в надежде упокоения жизни вечныя и упокой их, идеже присещает свет лица Твоего, Господи. Поминает же ктиторов и по ряду живых и умерших».

В другом списке: Εἰς τὴν δευτέραν ἀναφοράν. Πρεσβείαις κύριε τῆς τεκούσης σε ϑεοτόκου, καὶ ἀειπαρϑένου Μαρίας, τῶν ἁγίων πάντων δυνάμεων ἀσωμάτων, τοῦ τιμίου προφήτου προδρόμου καὶ Βαπτιστοῦ Ἰωάννου, τῶν ἁγίων ἐνδόξων ἀποστόλων. καὶ τοῦ ἁγίου Νικολάου, οὗ καὶ τὴν μνήμην ἐπιτελοῦμεν· ἐλέησον, καὶ σώσον ἡμᾶς. Εὐλογία τῆς τρίτης ἀναφορᾶς. Μνήσϑητι κύριε τῶν εὐσεβεστάτων... и пр.¹⁵⁴ Т. е.: «На второй просфоре: молитвами, Господи, рождшей Тя Богородицы и Приснодевы Марии, святых всех сил бесплотных, честного пророка предтечи и крестителя Иоанна, святых славных Апостолов и святого Николая, егоже и память совершаем, помилуй и спаси нас. Благословение третьей просфоры: Помяни, Господи, благочестивейших и богохранимых царей» и проч.

Оба приведённые памятника весьма примечательны и останавливают на себе внимание литургиста: первый тем, что в нём, после поминовения святых на третьей просфоре, предписывается взять хлеб, возвысить его крайними перстами с чтением молитвы, которая уже произносилась при поминовении на второй и третьей просфорах (ἀναφορά); второй памятник на второй просфоре повелевает поминать не только Богородицу, но и бесплотные силы (честный крест в обоих памятниках не упоминается), Предтечу, Апостолов и проч., что, по единогласному свидетельству других памятников, полагается поминать только на третьей просфоре. Явление это, по нашему мнению, только и можно объяснить лишь тем, что в названных памятниках литургист должен видеть оставшиеся следы неумелого превращения литийной молитвы в формулы поминовения проскомидийных просфор¹⁵⁵.

§ 4. Наконец, в пользу своего объяснения можем указать и внешнее историческое свидетельство. Симеон Солунский, изъясняя современное ему последование проскомидии, замечает: «В заключение иерей полагает частицу вообще за всякую душу христиан православных и, обращая слова к Богу, читает всю молитву, которую произносим на литии всенощного бдения: приими Господи, говорит священник, жертву сию в пренебесный твой жертвенник о всякой душе христианской скорбящей же и озлобленной, милости твоей и помощи требующей и прочее до конца»¹⁵⁶.

Сказанное доселе, смеем надеяться, достаточно убеждает читателя в том, что формулы поминовения на второй, третьей и других просфорах произошли из литийной молитвы; а так как в последней есть обращение к животворящему кресту и бесплотным силам, то и на проскомидии стали поминать крест и св. ангелов. С течением времени, хотя и очень нескоро, догадались о неуместности такого поминовения и потому оставили его, сначала перестали поминать животворящий крест, а потом и бесплотные силы¹⁵⁷. В русской церкви так дело обстоит и в настоящее время; но в греческой церкви, как мы и говорили, обычай поминать бесплотные силы на третьей просфоре – снова вошёл в силу и существует доднесь. Спрашивается: чем же объяснить это? Можно ли допустить, что в данном случае руководило убеждение, что «церковь есть духовное тело Христово», и что литургия есть воспоминание крестной жертвы, принесённой не только за людей, но и за ангелов? Нет, по нашему мнению причина этого другая.

§ 5. В современном Служебнике (славянском и греческом), как известно, святые на третьей просфоре разделены на три класса, или чина, и каждый чин подразделён на три разряда¹⁵⁸; за каждый разряд святых предписывается изымать частицу, почему всех частиц из третьей просфоры вынимается девять и самая просфора называется девятичиновною. Но в древних греческих и славянских памятниках мы не видим такого строгого разделения святых при изъятии частиц из третьей просфоры: в одних мы встречаем одно количество разрядов святых, в других – другое, в одних положено более или менее подробное поимённое перечисление святых (например, в греч. ркп. Син. библ. № 428, φυλ. 143 об.–144 об.), в других нет, например, в ркп. Син. библ. № 381, φυλ 25 об., после креста и бесплотных сил, положено поминать Предтечу Крестителя Иоанна, τῶν ἁγίων ἐνσόξων καὶ πανευφήμων ἀποστόλων. τῶν ἁγίων προπατόρων, πατέρων, πατραρχῶν, προφητῶν, ἀποστόλων, κηρύκων, εὐαγγελιστῶν, μαρτύρων, ὁμολογητῶν, διδασκάλων. καὶ παντὸς πνεύματος δικαίου ἐν πίστι τετελειωμένου, τοῦ ἁγίου τῆς ἡμέρας, οὗ καὶ τὴν μνήμην ἐπιτελοῦμεν, καὶ πάντων σου τῶν ἁγιων. Ввиду этого в древней греческой и русской церковной практике¹⁵⁹ не было определённого однообразия и в изъятии частиц на третьей просфоре: одни вынимали одну частицу, другие несколько, хотя и неизвестно – сколько именно. Так, например, даже в Уставе литургии константинопольского патриарха Филофея, который имел целью ввести, несомненно, повсюдное однообразие в литургическом чине, и в котором святые разделены на такое же количество разрядов, как и в современном Служебнике, даже и в этом уставе, говорим, положено вынимать одну частицу, ибо сказано так: καὶ οὕτως αἴρων τὴν μερίδα τίϑησιν αὐτὴν ἐν τῷ αὐτῷ μέρει, ἤτοι τῷ ἀριστερῷ, ὑποκάτω δὲ τὰς λοιπὰς ἐφεξῆς τίϑησιν, или как в славянском переводе митрополита Киприана: «и так вземлет часть и полагает же на левеи же стране и одоле же прочих частии полагает»¹⁶⁰. Но Симеон Солунский (половина XV в. ) даёт видеть, что в его время из третьей просфоры было принято вынимать несколько частиц, и, по-видимому, четыре, ибо солунский архипастырь говорит: «изъемля копиемъ крестообразно частицы изъ другой просфоры (т. е. второй после богородичной, или, по общему счёту, третьей), из печати¹⁶¹, иерей творит память всех святых и полагает с левой стороны. Одну частицу он принимает в честь и память честных небесных сил.., другую – в честь и память честного Предтечи и всех святых пророков и праведников, предвозвестивших вочеловечение Господа. Третью частицу – в честь и память святых и всехвальных апостолов, как слуг Христовых, как первых иереев и учителей веры, и тех, которые после них ревновали о благочестии, святых иерархов, святых и добропобедных мучеников и преподобных со всеми святыми. Наконец приносит в честь и память дневного или празднуемого святого и отца нашего Златоуста или Василия, чья бывает литургия»¹⁶². Что из третьей просфоры следует вынимать несколько частиц, указание этого можно находить в греческой рукописи 1528 года (ризницы Троице-Сергиевой лавры) после слов – «святого апостола, первомученика и архидиакона Стефана»: εἰδέναι δεῖ, ὅτι στανροειδῶς ἐξάγει τὰς μερίδας ἐκ τῆς σφραγίδος, ἃς προσφέρει ὁ ἱερεὺς. Καὶ εἰς τὸ ἕκαστον τάγμα τῶν ἁγίων καὶ εἰς ἕκαστον ἅγιον, ὃν βούλεται· καὶ εἰς ἕκαστον ζῶντα ἢ τεϑνεῶτα αἴρει μερίδας (φυλ. 4), т. е. «до́лжно знать, что крестовидно изъемлет иерей из печати частицы, которые приносит; и на каждом чине святых и на каждого живого или умершего изъемлет частицу».

Разнообразие в перечислении святых на третьей просфоре и неодинаковое в честь их изъятие частиц (одной и нескольких), без сомнения, побудили греческую церковную власть разделить всех святых на этой просфоре поминаемых, на три чина и девять разрядов, с предписанием изъятия девяти частиц, дабы ввести в данном случае повсюдное однообразие. Кем и когда сделано это, за отсутствием положительных данных на этот счёт, сказать определённо трудно; с вероятностью же можно полагать, что сделано это в конце XVI или самом начале XVII века¹⁶³. Основанием для разделения святых на девять ликов послужило сочинение св. Дионисия Ареопагита «О небесной иерархии», в котором, между прочим, сказано: «Сколько чинов небесных существ, какие они и каким образом у них совершаются тайны священноначалия, в точности знает это, как я думаю, один Бог, виновник их иерархии. Знают также и они сами свои собственные силы, свой свет, священное их и премирное чиноначалие. А нам нельзя знать тайны пренебесных Умов и святейшие их совершенства. Можно сказать об этом столько, сколько Бог открыл нам чрез них же самих как знающих себя... Слово Божие все небесные существа для ясности обозначает девятью именами. Наш божественный руководитель разделяет их на три тройственные степени. Находящиеся в первой степени всегда предстоят Богу (Исх. Ис.6:2–3; Иез.1), теснее и без посредства прочих с Ним соединены: ибо святейшие престолы, многоочитые и многокрылатые чины, называемые на языке евреев херувимами и серафимами, по изъяснению священного писания, находятся в большей и непосредственнейшей пред другими близости к Богу. О сей-то тройственной степени – наш славный наставник говорит как о единой, единокупной и истинно-первой иерархии, которой нет богоподобнее и ближе к первому озарению от первоначального Божественного света. Вторая степень содержит в себе власти, господства и силы; третья и последняя в небесной иерархии содержит чин ангелов, архангелов и начал»¹⁶⁴. Раскрыв далее подробнее внутренние свойства каждой тройственной степени и её иерархии, св. Дионисий Ареопагит говорит: Благолепию небесных иерархий благочиние нашей иерархии, уподобляясь в возможной мере, должно иметь как в образах ангельское благолепие, для которого то служит образом и которое возводит к пресущественному чиноначалию всей иерархии¹⁶⁵. Приведённое место и послужило основанием для разделения святых, поминаемых при изъятии частиц из третьей просфоры на девять ликов и на три чина. Доказательством сего служит то, что в современном греческом Евхологионе (а равно и в древних греческих и юго-западных славянских печатных Служебниках), после проскомидийного последования, прилагается σύντομος ἑρμηνεία, περὶ τοῦ τίνα τὰ δεξιὰ μέρη τοῦ ἁγίον Ἄρτου, ἐν οἷς τιϑέναι εἰώϑαμεν τὸ τε ἅγιον ποτήριον, τὴν σφραγίδα τῆς Θεοτόκου, καὶ τὰς λοιπὰς τῶν ἁγίων ἐννέα μερίδας, καὶ τίνος ἕνεκεν ἐννέα καὶ οὐ πλείους, ἤ ἐλάττους τιϑέμεϑα, где читаем: Εἰς δὲ τὸ λοιπὸν, τίϑεμεν τὰς λοιπὰς μερίδας τῶν Ἁγίων, ἃς οὐ πλείους, οὐδ’ ἐλάττους, ἀλλ’ ἐννέα τιϑέμεϑα κατὰ μίμησιν τῶν οὐρανίων ταγμάτων. Ὥσπερ γὰρ ἐκεῖσε κατὰ τὸν πολὺν ἐν Θεολογίᾳ, Διονύσιον τὸν Ἀρεοπαγίτην εἰς ἐννέα τάγματα πᾶσα τούτων στρατιὰ διῄρηται· οὕτω κᾀνταῦϑα ϑεοπρεπέστατα. ὁ αὐτὸς γὰρ ἐν ἀμφοτέροις τυγχάνων διατελεῖ Ἰησοῦς. Εἰς τρεῖς δὲ τάξεις, ἵν’, ὡς αὐτὸς πάλιν ἐν τῷ περί οὐρανίουἹεραρχίας ἕκτῳ, ἑβδόμῳ τε καὶ ὀγδόῳ κεφαλαίῳ εἰς τρεῖς ἀφορίζει τριαδικὰς διακοσμήσεις πάσας τὰς οὐρανίους Ἱεραρχίας, ὅλην εὐτάκτως ἕξη τὴν μίμησιν.

Славянский перевод: «Прочиа сие стых девят частии полагати обыкохомъ бгомудрене сие творяще. стыхъ же части, не множае, ниже менше девяти полагаем, по подобию нбсных чиновъ. якоже бо тамо по многому въ бгословии дионисию ареопагитскому в девят чинов все воинство сихъ разделенно есть. тако и зде зело бголепне. Тойжде бо в обоих сый пребываетъ иc. въ три же чиноначалия да якоже, тойжде паки дионисие, въ главе, яже о нбснемъ сщенноначалии, шестей, седмей, и осмей, в три разлучает троическаа украшениа. вся нбснаа сщенноначалиа, все блгочинне имети будетъ подобие»¹⁶⁶. Представление что девять частиц на третьей просфоре иземлются во образ девятичинной небесной иерархии, без сомнения, и повлекло (в позднейшей греческой церковной практике) изъятие частицы из этой просфоры и за самых первообразов, или представителей небесной иерархии, т. е. «Гавриила, Михаила и прочих небесных чиноначальников», тем более что обычай этот существовал в древней церковной практике и принят под защиту таким литургическим авторитетом, как Симеон, архиепископ Солунский.

Заключение

Мы старались доказать, что ангелы, как существа безгрешные, не подлежавшие искуплению, не суть члены церкви земной, или воинствующей, и что поэтому, воспоминание их на литургии, существующее в греческой церкви, должно быть признано неуместным, имеющим притом случайное историческое происхождение. Насколько убедительно удалось нам доказать это – судить предоставляем другим. Quod potui feci. Но мы не желали бы, чтобы наш посильный труд послужил поводом для мнимых ревнителей веры, именуемых старообрядцев, зорко следящих за православной богословской литературой, возобновить свои обычные нападки на православие греческой церкви. Таким ревнителям (если найдутся они) нужным почитаем заранее ответить, во 1-х, что изъятие частицы за ангелов не есть «неизменяемый член веры, всякому ко спасению потребный», а простая литургическая особенность, встречающаяся притом в древних дониконовских Служебниках, по которым «многие русские святые спаслись и угодили Богу», и что, во 2-х, обвинять из-за этой особенности греческую церковь в неправославии значит идти против самими же старообрядцами уважаемых старопечатных книг, в одной из которых сказано: «святая восточная во грецех обретеная церковь, правым царским путем, аще и вельми тесным, но обаче, от Иca Христа Бога и Спаса нашего, и истинных Его наследников утлаченым, ни направо, ни налево с пути не совращаяся, к горнему Иерусалиму сыны своя препровождает, в поданом от Господа Бога крестном терпении; и ни в чесом установления Спасителя своего и блаженных Его ученик, и святых отец предания, и седми вселенских соборов, Духом Святым собраных устав, не нарушает, ни отменяет, и в малейшей части не отступает, ни прибавливая, ни отъимая что, но яко солнце единакою лучею правды всегда, аще и в неволи пребывая, светится правою верою... Да заградятся всякая уста глаголющих неправду гордынею и уничижением на смиренных греков»¹⁶⁷.

Приложения

Известно сказание о проскоуре. и о поминаньи црквьнем германа патриярха. Царяграда¹⁶⁸

(Ркп. XV–XVI вв. библ. МДА № 656, листы 219–222 об.)

Опускаем два начальных листа (л. 217–218).

«Каковы¹⁶⁹ цены достоино есть поминанье црковное за дша живыя и мртвыя¹⁷⁰. оле неразумье члвчьское. цены пытаешь бесценному дару Бжию. сей род подобен есть. симоновоу волхва прошенью иже апстлм рече. даите мне таже чюдеса творити еже вы творите а злато себе оу мене возмите. да на негоже аз возложу руце и ицелеет. то аще не вемы. глубины книжныя недивно есть. понеже несть воспитаны в афинех¹⁷¹. и не навыкохом мудрости их

(л. 219 об.) а посему разумеем еже слышим и поем всегда. ныне силы нбсныя с нами невидимо служат се бо входит царь славы. се жертва таиная свершена. даром приносится верою и со страхом приступим да причастници жизни вечныя будем. помысли себе о человече. како в ряд хощиши оучинити собе с теми. иже невидимо служат. таинам хрстовым. и попове яко огненис ангелы вкупе глюще. жрется и заклается агнец св слово Бжие. за раба Бжия. именем нарек. за него же будет служба. во здравие и спсение и отпущенье грехов. и в жизнь вечную. такоже и о усопших глем. помяни гди оусопшаго раба своего имя ему нарек. и покои гди дшю его на месте светле. идеже просвещает свет лица твоего во веки. оужели

(л. 220) на разум приходишь какия цены достоина есть сия служба поминанье црковное. аз мню яко ни всего света именьем мочи оукупити проскуры. тако бо писано есть о иереех яко едино воздохновенье попалить грехи члвчи аще не бы велико было¹⁷² служба. и поповство и поминанье. не бы требовал проскуры и поминанья матфеи апосл и евангелист. глаголю же и мученик. егда бо мучен предаст дшю свою Господеви и в ту нощь явился епископу Платону глаголя. епископе Платоне встани избери¹⁷³ иерея и дьяконы. и принеси приношенье за мя. хлеба свята. и от лозы три грезны изгнетше причаститеся яко вышнии Господь Иc. Христос приношение показа в трети день встав из мертвых. помяни же в млтве и проскурою матфея. такоже и начаша пети тристое

(л. 220 об.) таже отпеваху хвалу песни Давидове и паки чстна пред Гсдем смрть преподобных его. аз оуснух и спах яко Гдь подъимет мя. и паки егда спя не приложит востати ныне вскресну глаголет Гдь и вси взываху аллуиа. такоже и отчетше еоуглие вспиши вси прославленыи на нбеси и на земли. Гди слава тобе. тогда же видеша отроча красно пред ними. яко из глубины морскыя крст исхожаше и на конци крста ковчег грядущ. в нем же беяше тело матфеево¹⁷⁴ и в мале часе положи отроча тело матфеево на земли сзади полаты. на востоке. идеже епископ принесе проскуру за матфея. царь же с горници се оузрев и оудивлеся. и изиде ис полаты и притек поклонися. на восток ковчега. и припаде к епископу и прозвутером¹⁷⁵ и к диаконом в покояние исповедание¹⁷⁶ рече

(л. 221). и воистинну¹⁷⁷ верую в него же и вы веруете во Хста Иса Сна Бжия и молюся вам даите ми Христово знамение. и крестите мя. и аще таку¹⁷⁸ службу Бгови вашему принесете за мя и проскуру. не имам оуняти имения моего но всю палату мою дам вам в поминанье и тако верующа и крестиша и во имя отца и сына стго духа. явивжеся апсль¹⁷⁹. рече вилфамоне¹⁸⁰. царю оуже да не будет ти имя вилфамнос¹⁸¹ но нарицаися матфеи. а ты сыне црев. к тому не нарицаися. вилфаандр но матфеи. и ты изифагно¹⁸² жено царева завема буди софия и невре жена сына ваю. да наречется сунесии. и да будет се имена ваша. написана на небесех. и да не скончаются из ребр ваших. в род и род¹⁸³ и сего же поминанье¹⁸⁴ въсътребова блаженная та дша еоуглиста

(л. 221 об.) матфея и апостола. видяше бо коль велика помощь и честь от Бога поминаемым дшам от иереи. оу прстола гсдня млтвою и проскурою извести бо великии еоуглист матфеи и се Платону епископу гля. яко подарова мя Гдь оутешением тем егоже око не виде ни оухо слыша. ни на срдце члвкоу взидет. еже оуготова Бг любящим его. ещё же и се рече великии апсль. молю вы о сем Бога ради поминанье творить по мне третьины и девятины и м҃ тыи день в скончанье лет. и всегда да не оскудеет проскура моя по мне. аще бо поминати начнут ереи же пред жертвенником проскурою дшю святу, тогда где вельми радуется о ней. И дши тои велит собою радоватися веселием неизглаголанным и болшия части сподоблена бывает, аще ли душа грешна, то и та будет причастница млсти Божии. А оубози человеци

(л. 222) оуже ли разуместе колкы цены достоино есть поминанье. егоже апостол и еоуглист матфеи и свят сы боуди прошаше от ереи поминаему быти. егоже ради поминанья царь крстися и весь град его и полаты своея и именья драгаго не пощаде и нищету паче изволи нежели бгатство тленное последи же царь поставлен бысть епископом такоже по нем сыне его разуместе ли чада божия и возлюбленная моя драгая о Бозе братия. коль велик есть чин поповскый иже паки епископскыи и колико паки еть честень архиепископ при цари разумеете ли драгая моя братья может ли тамо внити царь идеже входит святитель в стыи олтарь. Вем яко может внити принося приношение о гресех своих но святительскыма

(л. 222 об.) же руками вознесено будет на стую тряпезу а иному же никому же не повелено разве иерея понеже посол есть бжий. непрастанно бо посольство правит от людеи к Богу моля и глаголя. и ещё молится за царя правовернаго. и за князя именем нарек. Такоже и за вся хрестьяны подобает бо нам братие чтити сщенньяческыи чин да млтвами их получим жизнь вечную. о Хрсте Исе Где нашем ему же слава в веки. аминь».

Толкование вкратце

О богородичне частице, яже есть по первеи просфоре агнца, о вторыя просфоры иземлемая и о девяти частицах, о третия просфоры, приношаемых в предложении божественнаго хлеба, во время проскомидии, и коем ради вины каяждо о них приносится.

(из служебника 1655 года)

... Во дни благочстиваго царя и великаго князя Алексия михайловича всея великая и малыя россии самодержца, пастырь сый, а не наемник. Истинных догмат изобретатель, и всякаго дела благого рачитель, наипачеже церковнаго законоположения и предания святыми апостолы и святыми оцы, Великий государь, святейший Никон патриарх, московский и всея великиа и малыя россии, подвигся соединити якоже иногда афанасий западныя с восточными разстояшыяся гласов ради ипостасных святыя троицы. Не от себе же на сие мыслию превзятся, яко да не будет вещь в зазоре, и да непостраждет что аароне, наведшаго грех на Исраиля (Исх.32), и разделившаго в радость сопостатом его, безсоветия ради: но о духа премудрости и кротости подвигся (яко брат сего, иже не токмо от бога наставляем, но и иноплеменничья совета употреблял (сице и сей) ова писание писаше (потребова) к восточным стыя церкве патриархом, ово же самоличне беседованием беседоваше к коемуждо их, внегда бывати им потреб своих ради у него, и тако от сего уведев истинну, и совещав со иже под областию его святители, избрати от божественнаго писания, на яже в велицеий россии многая не соединенная восточней церкви, прежде соединенная бывша, и исправити, иже и исправи. От них же едино есть и сие, еже девятым частем стых приношаемых от третия просфоры, в предложении божественнаго хлеба во время проскомидии быти подобает, по образу стых небесных девяти чинов, а не единии якоже прежде бысть в литургиарех славенских. И убо всестаго хлеба о агнце вина явлена есть, и во своем месте истолковася.

Ныне же до́лжно есть реши первое о богородничне частице, о вторые просфоры изимаемей, и о девяти частицах от третия просфоры изимаемых. О них же каяждо коея ради вины приносится в предложении божественнаго хлеба во время проскомидии. о них же изображение и толкование сице имать. Богороднична убо частица приносится в приношении божественного хлеба, сея ради вины: понеже хлеб божественный во время проскомидии местообразный ещё тела христова, и частица богороднична вместо оныя девы богородицы аще роди его (Христа) телесно. По сему образу хранится и образ истины, якоже глаголет псаломник, предстая царица одесную сына Царя Христа, сиречь близ десницы Царя стоит царица, и приемлет первыя вести, яко мати его, сего ради и полагается одесную святаго хлеба, яко вышши не токмо всех святых, но и самих превышних и премирных святых небесных девяти чинов. Изряднее же и посему, яко служительница великого смотрения, и дивного его соединения к нам, и яко виною её мы соединихомся Богу и смесихомся. Святых же частицы от третья просфоры приносятся, по образу Святых небесных девяти чинов, иже ни больше, ни меньше полагаем, по многому в богословии дионисию ареопагитскому, ихже полагати обыкохом по богороднични частице, о левую страну святаго хлеба, яко ею приемлюще святыню, благомудрене сие творяще. Суть же почину святых частицы, сия:

а҃ Первая, святого пророка и предтечи Иоанна.

в҃ Вторая, святых пророков.

г҃ Третья, святых апостолов.

д҃ Четвертая, святых иерархов.

е҃ Пятая, святых мучеников.

ѕ҃ Шестая, преподобных отцов.

з҃ Седьмая, святых бесеребреников.

и҃ Осьмая, святых богоотцов Иоакима и Анны.

ѳ҃ Девятая, святого Иоанна Златоуста или Василия Великаго.

Аще прилучится литургия его в какой день.

а҃ И первая убо частица, приносится в честь и память, честного, славного пророка предтечи и крестителя Иоанна, сея ради вины: понеже первый сей проповеда глаголя, се агнец Божий есть вземляй грехи мира, и первый сей служитель смотрения христова бе, непосредствене, внегда крести его во Иордане реце никтоже бо бе прежде его служай. первый же и проповедник бысть, внегда проповедати ему глаголющу, покайтеся, приближибося царство небесное. сего бо ради и свидетельствовася от христа, болей всех быти. глаголаше бо о нем народом: аминь глаголю вам, не воста в рожденных женами болии иоанна крстля.

в҃ Вторая же частица приносится в честь и память святых всех пророк (и праведных) занеже и тии о всем смотрении христове предвозвещением послужиша, прорекше о рождении, о крщении, и како проповедь и чудеса творяше. о страдании же и о воскрсении из мертвых, и о вознесении на небеса с плотию и о сошествии стаго духа. И о рождении убо его и о крещении Двд во псалмех предрече (Пс.86), сице глаголя, Сион речет человек. И человек родися в нем, и той основа и вышний. О крещении же, глас господин на водах (Пс.28), Бог славы возгреме, где на водах многих. И паки инде: видеша тя воды, Боже, видеша тя воды, и убояшася. О проповеди же и о чудесах, богогласный Исаия провозгласи, сице гля, дух Господень на мне, егоже ради помаза мя благовестити иншым посла мя, исцелити сокрушенная срдцем, проповедати плененным прощение и слепым прозрение (Ис.61). О чудесех же, сице глаголаше, тогда вверзутся очи слепых, и уши глухих услышат (Ис.35). тогда скочит хромый яко елень, и ясен будет язык гугнивых. О страдании же, той же исаия глаголет: сей убо язвень бысть грехов ради наших, и мучень бысть беззаконий ради наших, и паки: яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим его безгласен и паки: о беззаконии людей моих прииде на смерть. О воскресении же, ин паки глаголаше: идем и обратимся ко господу богу нашему: яко той поби ны, и исцелит ны по двою дню, в день третий воскреснем, и живи будем пред ним ( Ис.6). О вознесении же на небеса, паки давид глет, взыде бог в воскликновении господь во гласе трубнем (Пс.46) и ин паки: и станет нозе его в день он на горе елеонстей. О сошествии же святаго духа, иоанн сице глаголаше (Ин.3), и будет посем, излию о духа моего на всяку плоть, и прорекут сынове ваши и дщери ваши.

г҃ Третья же частица приносится в честь и память святых апостолов, понеже слуги и самовидци бывшии словесе якоже иоанн в соборных посланиях пишет: еже бе исперва, еже слышахом, еже видехом очима нашима, еже узрехом, и руки наша осязаша о словеси животнем. и яко первии приимници стаго духа, по совершении смотрения. И яко первии приимници святаго духа, по совершении смотрения христова бывше (Авв.3). Онюдуже яко кони имуще всадника слово христа обтекше вселенную (Откр.6; 2Кор.10) многим учением плениша к послушанию христово. и елма первое сие троическое удобрение, по образу святых триех вышних чинов, непосредствене (не посредствене) послужи смотрению христову, сего ради первее и обыкоша полагатися святых сих частицы, рекше в первых ошуюю страну святаго хлеба.

д҃ От втораго же чина, рекше от втораго троическаго удобрения: Четвертая частица приносится в честь и память святых иерархов, иже (яко) трудишася по апостолех за благочестие, и яко преемници апстольскаго наследия бывше, рекше учения их, отнюдуже многая веры сокровенная изъясниша и предаша нам, во еже ведети о тайне смотрения христова.

е҃ Пятая частица сего втораго удобрения или чина, приносится в честь и память святых мучеников, сея ради вины: яко не токмо правою верою от срдца послужиша тайне смотрения хрстова, но и исповеданием словесе пред нечестивыми, даже и до излияния крове, ради излиявшаго заны свою кровь и искуплшаго ею нас от клятвы законныя и от работы вражия.

ѕ҃ Шестая частица совершительная втораго удобрения или чина, приносится в честь и память, преподобных и богоносных оцъ, сея ради вины. Занеже и тии во время свое послужиша. и угодиша христу равноангелным житием, сошествия бо ради его волею с небес, и страдания плотию еже по нам, издаша и тии плоти своя на волная мучения, рекше зелныя труды на алчбу, на жажду, на бдение, на дололегание, и на прочая таковая. И тако совершается второй чин или удобрение святых сих триех частиц, по образу средняго удобрения, стых небесных сил. И убо первое удобрение рекше первый чин стых непосредственне послужи смотрению хрстову: сий же средний посредством перваго смотрения навыче тайну, якоже пишет божественный павел: наздани на основании апостол и пророк, сущу краеуголну самому иису христу: на знаменуя сим, по них бывших, сего ради и частицы их в проскомидии в средних полагати обыкохом. От третиаго же чина, рекше от третиаго последняго тройческаго удобрения святых.

з҃ Седмая частица приносится в честь и память стых и чудотворцев, и безсребренников, сея ради вины: занеже тии ово посредственне вышними чины святых навыкоша смотрения тайне, не о себе бо вину вземше вере научишася, токмо от прежде их рекше, от апостол и прорк, и по них от пастырей и учителей. Ово же непосредственне к нам бывших благодетельством: понеже бо от веры и благаго жития яко сосуди чистии уготовашася на вмещение божия осияния, рекше чюдесы от бога прославишася, имиже и к нам тех чудес исцеление непосредственне посылаемо бывает. Сего ради паче иных святых болше и именование притяжаша себе, еже чудотворцами именоватися, яко приближнее и скорее благодеяния подавающе нам: тем паче за сие и церковь не остави сих святых частицы в проскомидии не полагаем быти в последнем сем чину. Благомудрене сие творящи, яко да приближением и помощию их к нам скорою, жертвою же их о нас возможем бога милостива себе сотворити.

и҃ Осьмая частица, сего третиаго удобрения или чина, приносится в честь и память святых и праведных бгоотец иоакима и анны. И святаго его же есть день, и всех святых сея ради вины: занеже от тою бгоотцу издадеся нам плод и вина спасения, сиречь пресвятая бдца: и якоже сие снъ христос бог наш почти свою матерь вышшею честию, над вся мирная и премирная существа, яко близ его присно быти непосредственне, и умоляему быти от нея паче, нежели от другия твари. не лепоже бы было, яко родителем сея лишенными быти веры, и жития благаго, но подобаше да и тии спасутся: сего ради и родители ея, веры и дел ради спасе, и со святыми причте: аще же убо глаголю яко и со святыми я причте, обаче не тоюжде честию почте, яко матерь свою, да не будут сравнени оной, сего ради церковь разлучающи я от оноя, вчини жертву приносити в честь и память их, в последнем чину, со всеми святыми обретающимися в последняя лета, иже ближнейше нам времене ради приближающымся: и стых убо безименитно положи, чести же ради богоотцу особная имена возложи, знаменующи сим, яко имуть участие богорождения ради, и к первым чином. Стаго же егоже есть день церковь в проскомидии поминает по бгоотцех, в той же (о той же) частице, сея ради вины: понеже летния его ради памяти, мнети его тогда нам бывает, чести его ради от нас, яже бывает в пении, и хвалословии к нему дне того, с нами быти духом (г остя), и сего ради почитающи его яко любезнаго странника, первее сретающи, потом чествующи и упокояющи, конечне же и провождающи, еже есть приношением и жертвою о нем во спасение наше, молящи его ходатая (ходатаем) быти к богу о гресех наших.

ѳ҃ Девятая же частица совершительная третьяго удобрения или чина, приносится в честь и память, иже во всех святых оца нашего иоанна архиепскопа константинополскаго, златоустаго. Или великаго василия. аще в кий день прилучится литургии его быти, сея ради вины, яко возоглавльше вкратце изложиша и предаша нам чин сея стыя литургии, в нейже замыкается всего смотрения таинство: еюже по достоинству правовернии спасаются, и христа в себе вселяют общением святых таин, по писанному: ядый мою плоть, и пияй мою кровь, во мне пребывает, и аз в нем (Ин.6), и сего ради о грехе освобождаются: в последнем же совершительном третиаго удобрения или чина, положися о сих святых приношению быти, зане яко последний чин, святых ангел к нам приближне и непосредственне к служению посылаем, за хотящих от нас наследовати спасение. Сице и сии святии преданием святыя литургии, паче прочих святых приближене нам помогают, и непосредственне спасают, аще по достоинству приемлем святыя тайны, и с намерением ума нашего приношение приносим о них.

Сего ради всяк чтый да разумеет сия, яко не просто ниже всуе восточная церковь прияла есть, из единыя просфоры, святых частицы, не множае ниже менше девяти полагати, но по подобию якоже прежде рехом, небесных девяти чинов благочинне расположи. Якоже бо тамо от единаго существа всем силам небесным быти, по великому в богословии дионисию ареопагитскому, в девять чинов всему воинству сих разделитеся, сице и зде, от единыя просфоры, рекше от единаго существа всем святым быти, в различныя же чины разделитися, якоже божественный павел глет, и тои дал есть, овы убо апслы, овы же пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители (Еф.4; 1Кор.12), к совершению святых, в дело служения в создание тела христова.