Глава двадцать первая

В своей книге «Свет Невечерний» прот. Булгаков, называя Софию «Вечною Женственностию», в примечании к сему названию пишет: «В этом смысле (т.е. отнюдь не языческом) можно, пожалуй, выразиться о ней, что она „богиня“ – то таинственное существо, которое предки наши иногда изображали на иконах св. Софии именно, как женское существо, однако отличное от Богоматери. Пример такого словоупотребления встречаем и у Вл. Соловьева в цикле его софийных стихотворений, где имеется, между прочим, такое обращение к „Ней“: „Близко, далеко, не здесь и не там. В царстве мифических грез, В мире невидимом смертным очам, В мире без смеха и слез, Там я, богиня, впервые тебя ночью туманной узнал. Странным ребенком был я тогда. Странные сны я видал“».

«Трудно предположить, – говорит о. Булгаков, чтобы выражение „богиня“ в применении к Софии у Вл. Соловьева было здесь обмолвкой, или только поэтическим образом, а не точным выражением мысли»¹⁰⁴⁹.

Итак, София, по учению прот. Булгакова, именуется богиней. Невольно возникает вопрос: каково же соотношение между этой богиней и Св. Троицей согласно представлениям самого о. Булгакова? Как видели мы выше, он заявляет, что София не тождественна Божественным Ипостасям. В этом заявлении может заключаться мысль, что София – богиня ниже Св. Троицы. Но мы знаем, что софийные определения о. Булгакова содержат в себе такие наименования, которые приложимы к одному только Богу. Следовательно, эти определения говорят о равном Божественном достоинстве Софии по отношению к Пресвятой Тройце; – что она является таким же Богом, как и Сама Св. Троица. Впрочем, у прот. Булгакова мы находим такое определение Софии, которое побуждает думать, что Божественные Ипостаси даже в самой внутренней Своей жизни находятся в какой-то зависимости от Софии-богини. Мы имеем в виду то софийное определение, относительно которого о. Булгаков говорит: «Божественная София есть предвечное самооткровение пресвятой Троицы... Откровение Отца в Единородном Сыне и в Духе Святом»¹⁰⁵⁰. Выходит, что и внутри Божественной жизни во взаимных отношениях Божественных Ипостасей нельзя обойтись без Софии; оказывается, что она-то и обусловливает эти ипостасные взаимные отношения, без нее и быть их не может, ибо эти отношения, являясь самооткровением Св. Троицы, или «откровением Отца в Единородном Сыне и Духе Святом» и есть ничто иное, как она сама – София.

Конечно, все это выдумано о. Булгаковым из своей собственной головы, ибо такой абсурдной мысли нельзя найти ни в Св. Писании, ни в святоотеческих творениях.

Есть у прот. Булгакова еще одно софийное определение, которое признает за Софией-богиней еще большее значение в ее отношении к Божественным ипостасям. Мы имеем в виду определение, которое делает он при истолковании общего смысла одной из древнейших икон: «Премудрость созда себе дом» (Лихачев. Русская иконография, № 266), на которой изображены семь скал, соответствующих семи столпам, – престол, над которым в медалионе – Христос, а над скалами-столпами в медалионе – Богоматерь с Младенцем, наверху же семь небольших медалионов с символическими изображениями семи даров Св. Духа. «Общий смысл этой софийно-иконографической теологемы, – говорит о. Булгаков, – ясен: Премудрость есть в своем явлении и Христос, и Богоматерь, – и Логос, и Св. Дух с Его дарами, Церковь, как Тело Христово, облагодатствованное Духом Святым. Во всяком случае содержание этой иконы не укладывается в рамки простой теологической схемы: Премудрость= Логос»¹⁰⁵¹.

Таким образом, по учению прот. Булгакова, не только Церковь и Богоматерь, но Вторая и Третья Божественные Ипостаси, т.е. истинный Бог, – суть явление Премудрости, которая сама, по его словам, не есть Божественная Ипостась¹⁰⁵². Выходит, что София является какою-то сущностью и основою по отношению к Божественным Ипостасям. По своей мысли означенное софийное определение является самым нелепым из всех софийных определений о. Булгакова, рассмотренных нами ранее.

Это определение можно поставить в параллель к учению о Софии Вл. Соловьева. Мы указываем на последняго потому, что одинаково как прот. Булгаков, так и свящ. Флоренский признают за Вл. Соловьевым в учении о Софии огромный авторитет. Как мы видели, в своих софийных определениях они говорят словами этого русского философа. Но Вл. Соловьев не только Софию называл богиней. Он считал ее существом высшим сравнительно с Св. Троицей, как это видно из книги того же о. Флоренского. Приводя разные толкования, бывшие в древности у нас на Руси касательно софийных икон, о. Флоренский говорит: «Таковы уже древние разногласия в вопросе о Софии. Эти колебания перешли и к исследователям современным. В то время как для одних исследователей София есть Слово Божие или даже Пресв. Троица...¹⁰⁵³ по учению Вл. Соловьева («Рос... и вс. Ц.» 141 кн. 3-я, гл. III-V стр. 325–353, особ. см. стр. 326–327, 328, 331–332, 349), София – не только идеальная личность твари, но и Субстанция Пресвятой Троицы»¹⁰⁵⁴.

Да, прот. Булгаков такой кощунственной нелепости не говорит. Но эта нелепость следует, как вывод из его слов: «Премудрость есть в своем явлении… и Логос, и Св. Дух…»¹⁰⁵⁵.

И о. Флоренский не поддерживает своего софийного учителя в его кощунственном определении Софии, как субстанции Св. Троицы. Он даже пытается в некоторой степени завуалировать ужасный смысл этого софийного определения, когда говорит: «не хотел ли Соловьев сказать: „общая энергия“ или „общая благодать“»¹⁰⁵⁶. Но, к сожалению, сам дает повод к возникновению такой же мысли о Софии, когда в другом месте своей книги, желая навязать читателям ложное учение о предсуществовании своей предвечной Софии, ссылается для доказательства на еврейские учение талмудических трактатов: Песахим 54a, Недарим 39b, Ялкуд Шимеони и Берешит-Рабба 20. О. Флоренский отмечает, что здесь указываются семь вещей, а именно: Тора, Покаяние, сад Эдемский, Геенна, Престол господства, Святилище и Мессия, одни из коих признаются действительно сотворенными прежде времени, а другие предсуществующими миру в мысли Божией¹⁰⁵⁷.

Нас интересует в данном случае не мысль о. Флоренского о предсуществовании Софии и не талмудические учения, а следующие слова его относительно одного из этих учений о Торе. «Наиболее значительным, – говорит он, – и влиятельным среди этих учений представляется учение о предсуществовании Торы, довольно близко подходящее к учению о Премирной Премудрости Божией. Тора есть отображение Существа Божиего, существует вечно и называется, например, в Вайкра Рабба 20, «дщерью Божией» (подробн. Weber SS. 14–18); она – закон не только мира, но и Божественного существования, так что Бог Себя Самого создает посредством Торы (ibid. S. 17). Посредством нее создан мир...»¹⁰⁵⁸

Такнм образом, по талмудическому учению о Торе, последняя представляется, как нечто большее в сравнении с Богом, ибо она есть Его основа, без которой Он не мог бы создать Себя. Нельзя не видеть, что по существу и учение Соловьева о Софии, как о субстанции Св. Троицы, и талмудическое учение о Торе, посредством которой Бог создает Себя, есть тождество. И это-то талмудическое учение о. Флоренский признает довольно близким к учению о Софии, разумеется его собственному, которое он выдает за учение православное. Поэтому, если к такому, крайне для православного сознания оскорбительному, значению Софии по отношению к Св. Троице, о котором говорит Соловьев, можно придти как к выводу из того же софийного определения о. Булгакова, то к такому же выводу побуждает придти верующих и о. Флоренский своими словами о близости к его учению о Софии вышеуказанного талмудического учения о Торе.

Итак, вот каким представляется взаимоотношение между Софией – богиней и Св. Троицей по учению о. о. Булгакова и Флоренского, выраженному в их софийных определениях.

На этом мы предполагали закончить свое обследование нового учения о Софии, Премудрости Божией. Но в самое последнее время появились новые две книги прот. Булгакова: «Православие» (Изд. 1932 г.)¹⁰⁵⁹ и «Агнец Божий», в которых есть учение о Софии. Поэтому, прежде чем высказать свое заключение касательно всего вышеизложенного нами, остановимся своим вниманием на содержании указанных двух книг прот. Булгакова.

Что касается книги «Православие», то здесь даются некоторые сведения о Софии, как о духовном организме образов тварного мира, имеющих вечные основания в Боге, о чем пишет о. Булгаков в своих книгах «Свет Невечерний» и «Купина Неопалимая»¹⁰⁶⁰. В § 8 означенной книги говорится как о Премудрости Божией в сотворенном мире о Божией Матери, к Которой ошибочно применяет о. Булгаков слова Евангелия: и оправдися премудрость от чад своих¹⁰⁶¹, о чем говорит о. Булгаков в своей книге «Друг Жениха» и в той же книге «Купина Неопалимая». В § 9 сей книги сообщается о куполе св. Софии в Константинополе. По мнению о. Булгакова, этот купол изображает небо Божественной Премудрости, отражающееся на земле¹⁰⁶². Говорится здесь в § 10 и о софийных иконах¹⁰⁶³.

Словом, в настоящей книге очень мало говорится о Софии, Премудрости Божией. О. Булгаков даже заявляет, что «относительно проблемы о Премудрости Божией или Софии... мы не говорим здесь в виду ее сложности»¹⁰⁶⁴.

В конце книги для интересующихся учением о Софии прот. Булгаковым указываются его собственные сочинения, а также и книга о. Флоренского «Столп и утверждение истины» и софиологическое учение Вл. Соловьева¹⁰⁶⁵.

Зато очень много говорится прот. Булгаковым о Сифии, Премудрости Божией в книге «Агнец Божий». Эта книга является самою выдающеюся по силе заблуждений, которые вносятся прот. Булгаковым в его учение о Божественной Софии. Одно из таких величайших заблуждений мы находим здесь в определении Софии, в котором она именуется, как Усия, Божественная природа.

«Божественная София, – говорит о. Булгаков, – есть ничто иное, как природа Божия, усия»¹⁰⁶⁶.

Усия – слово греческое и в применении к Богу, помимо Его природы или естества, означает Его Божественное бытие, Его существо или Его сущность. В таком значении и в частности в значении существа слово: усия употребляется и о. Булгаковым. В его представлении усия есть и Божия природа и Божия сущность. «В кенозисе¹⁰⁶⁷ Божества, – говорит он, – необходимо соединяются две стороны истины: с одной стороны Бог во Св. Троице пребывает в триипостасных взаимоотношениях и живет в единой природе... с другой – полнота жизни Божества, в изживании ее блаженства может быть ограничиваема... изволением Божества. В представление наше о Божестве входит тем самым раздвояющее различение: жизнь Бога по Себе, как Он есть в неизменном существе Своем, и для Себя, как Он в жизненном акте это существо Свое сам для Себя изживает»¹⁰⁶⁸. В своем очерке «Ипостась и ипостасность» прот. Булгаков называет природу Божию существом Божиим¹⁰⁶⁹.

Для нас в данном случае суть дела заключается не в том, что о. Булгаков употребляет слово: природа Божия, как равнозначущее слову: существо Божие, а в отождествлении им Софии с существом Божиим, о чем он свидетельствует в следующих словах своих. «София, – пишет прот. Булгаков, – ...есть в Боге и в известном смысле, предстоит Богу и обладается Им во всей своей божественной реальности и подлинности. Кто посягает на умаление этой реальности, тот посягает на умаление реальности самого существа Божия»¹⁰⁷⁰. В ипостасном бытии, говорит он в другом месте, Слово и Дух Святый «раздельноличны», в Божественной же Софии... они ...нераздельны¹⁰⁷¹. Говоря о нераздельности Божественных Ипостасей в Божественной Софии, прот. Булгаков, конечно, знает, что Сын Божий и Дух Святый, будучи различны между собою, как Божественные Ипостаси, представляют из себя единое в своем существе. Впрочем в той же книге «Агнец Божий» есть слова, в которых существо Божие – Усия буквально отождествляется с Софией¹⁰⁷².

Итак, Божественная София и Божественное Существо (или Божественная природа), по учению о. Булгакова, – одно и то же.

Что же нам сказать по поводу настоящего софийного определения, в котором о. Булгаков Софию называет существом Божиим? Прежде всего мы должны заявить, что наша православная Церковь в лице святых отцов своих никогда существа Божиего или сущности Божией не отождествляла с Божественной Софией, о которой учит прот. Булгаков и разумела под этими наименованиями одного Бога. Вместе с Василием Великим она знает «только два рода существ: тварь и Божество»¹⁰⁷³, т.е. существо тварное и существо Божие, тварь и Бога. Поэтому слова: Бог и существо Божие Св. Церковь всегда употребляет, как равносильные слову: Бог. Бог и существо Божие, по учению Церкви, одно и то же.

Об этой истине свидетельствует наша Церковь, именуя Бога сущностью простою, несложною, вечною, или существом совершеннейшим, беспредельным и все собою наполняющим и вообще прилагает к существу такие определения, из коих видно, что эта сущность или это существо есть Божие, принадлежит исключительно одному только Богу и есть Сам Бог. Так св. Василий Великий именует Бога одною простою и несложною сущностью¹⁰⁷⁴. Также богословствует и св. Иоанн Дамаскин, когда прилагает к Богу наименование Единой Сущности и Первой Природы, говоря: «веруем в единую сущность»¹⁰⁷⁵. «Бог есть вечная сущность»¹⁰⁷⁶. «После первой и блаженной Природы никто – не из людей только, но даже и из премирных сил и самих, говорю, Херувимов и Серафимов никогда не познал бога, если кому не открыл Он Сам»¹⁰⁷⁷. По учению св. Иринея, Афанасия Великого, Кирилла Александрийского, блаж. Августина и того же Иоанна Дамаскина, Бог есть Существо совершеннейшее, беспредельное и все собою наполняющее¹⁰⁷⁸.

Из приведенного святоотеческого учения ясно, что под существом Божиим абсолютно нельзя мыслить никакого другого существа, кроме одного Бога, ибо существо Божие и есть Сам Бог. Но прот. Булгаков с этим учением Православной Церкви согласиться не может, хотя он и заявляет, что природа Божия не четверит Троичного Божества, тем не менее он мыслит под нею особое самобытное, сравнительно с Божественными Ипостасями, начало, имеющее свое собственное бытие. «Божественная природа, – говорит он, – не может четверить троичное Божество, потому что природа и не может быть категориально сопоставлена, «сосчитана» с ипостасями, будучи иным, самобытным, наряду с Ипостасями началом. Она вполне прозрачна для Божественных ипостасей и постольку отождествляется с ними, сохраняя однако свое собственное бытие. Природа предвечно ипостасирована в Боге, как адекватная жизнь ипостасей, а ипостаси предвечно связаны в своей жизни с природой, будучи однако отличны от нее¹⁰⁷⁹.

Если мы, согласно учению Православной Церкви под Божественной Природой будем разуметь Самого Бога, то и в таком Случае нельзя называть се иным, самобытным началом, сравнительно с Божественными Ипостасями. Ведь самобытным началом может быть одно только Божественное начало, т.е. только Бог. Но Богом или Божественным существом являются одинаково как Божественная природа, о чем мы говорили выше, так и Божественные Ипостаси, каждая в отдельности и в Своей совокупности. Вот почему св. Авва Фалассий говорит: «Ипостась определяет естество с личными свойствами; так что каждая Ипостась имеет и то, что едино обще естеству и то, что собственно Ипостаси»¹⁰⁸⁰. По учению св. Симеона Нового Богослова, «Бог есть и Отец, Бог есть и Сын, Бог есть и Дух Святый, каждое лице отдельно, и опять все вместе три лица суть един Бог»¹⁰⁸¹. «Троице простая, – говорит св. Андрей Архиепископ Критский, – нераздельная, единосущная... Бог Троица»¹⁰⁸².

Следовательно, допуская мысль, что Божественное Существо есть иное самобытное начало по сравнению с Божественнымн Ипостасями, мы тем самым должны допустить мысль, что и Божественные Ипостаси являются иным самобытным началом по сравнению с Божественным существом. В таком случае мы должны допустить бытие двух самобытных – что то же – двух Божественных начал, т.е. двух богов.

К такому же выводу, мы должны придти, если вместе с о. Булгаковым будем мыслить под Божественной природой или существом Божиим его Софию и будем называть ее особым самобытным началом, по сравнению с Божественными Ипостасями. В свое время мы, когда рассматривали определение прот. Булгаковым Софии, в которых она именуется им, как Божественное начало, выяснили, что таковым началом может быть один только Бог и что, допуская в Боге еще какое-то Божественное начало, мы в силу этого будем учить о бытии двух Богов¹⁰⁸³. Tо же самое учение предлагается о. Булгаковым и здесь, когда он определяет Софию, как Божественную природу или Божественное существо иным, по сравнению с Божественными Ипостасями, самобытным, т.е. Божественным, началом. Да, прот. Булгаков не четверит Троичного Божества своим учением об Усии. Он не делает этого в своей книге «Агнец Божий», ибо не называет здесь Софию-Усию личностью, ипостасью и даже заявляет, что «сама Усия не есть личность... Если мы, – говорит он, – будем рассматривать Усию лишь в аспекте личного бытия, мы ее фактически упраздняем»¹⁰⁸⁴. Но, называя Софию-Усию иным, самобытным началом по сравнению с Божественными Ипостасями, прот. Булгаков учит о двубожии.

Однако, интересно знать то основание, которое побуждает о. Булгакова определять Софию, как Усию – существо Божие, разумеется – в смысле иного самобытного начала наряду с Божественными Ипостасями. Указание на это основание мы находим в примечании к вышеприведенным нами словам о. Булгакова, где он говорит: «Это положение об ипостасированности природы в Боге имеет основное значение для софиологии. Никто не дерзнет отрицать самого бытия природы в Боге на основании этой ее ипостасированности, и никто не будет усматривать четверение Божества в этом признании ее реальности. Между тем этот теологический бред возникает всякий раз, когда речь идет об этой же самой природе, как Софии. Пусть одержимые этим бредом вдумаются в это основное отношение между личностью и природой в Божестве, потому что в нем содержится ключ ко всему дальнейшему. Они беззаботно говорят об Усии во Св. Троице, не опасаясь никакого четверения, но паника этого четверения поднимается у них всякий раз, когда эта же самая природа рассматривается, как София»¹⁰⁸⁵.

Таким образом, из слов прот. Булгакова явствует, что основанием считать Софию существом Божиим в качестве особого самобытного начала, по сравнению с Св. Троицей, является ничто иное, как только размышление об отношении Божественного естества к Божественной Личности. По его словам, следует вдуматься в отношение между личностью и природой в Божестве, чтобы придти к учению о Софии, как Усии.

Несомненно при помощи этого основания сам о. Булгаков пришел к мысли об ипостасированности природы Божией в Боге. А эта ипостасированность Божественной природы является, по его мнению, основанием самого бытия ее, т.е. Софии-Усии.

Но если мы вдумаемся, разумеется, при свете учения Церкви, в отношение между природой и личностью в Боге, то должны, прежде всего, признать в высшей степени странным слова прот. Булгакова об ипостасированности природы или существа Божиего в Боге, ибо, как мы видели, по учению св. Церкви, существо Божие есть Сам Бог. Поэтому говорить об ипостасированности существа Божиего в Боге это значит говорить об ипостасированности Самого Бога в Самом Боге. Кроме того, св. Церковь, как мы говорили в свое время, учит о непостижимости существа Божиего. На этом основании мы можем только сказать, что Божественная природа или существо Божие непостижимо, если не хотим уподобиться еретику Евномию, который заявлял, что существо Божие мы познавать можем. Откуда же о. Булгаков получил познание, что природа Божия ипостасирована в Боге? Кто ему сказал об этом? Конечно, в ответ на этот вопрос прот. Булгаков может указать только на свое собственное и притом крайне дерзновенное размышление о существе Божием.

Поэтому, когда мы говорим о существе Божием и Божественных Ипостасях, то мы должны руководствоваться не собственным своим размышлением, а учением нашей православной Церкви, в которой живет Дух Святый, источник всякой истины, в силу чего она не может погрешать и заблуждаться, но всегда вещает истину словами св. отцов своих. И вот, Церковь святая, говоря о существе Божием и Божественных Ипостасях, показывает нам, что между существом и Ипостасями нельзя установить отношение, как двумя иными самобытными началами; ибо, как видели мы из святоотеческого учения, Божественное Существо и Божественные Ипостаси суть не два, а одно самобытное Божественное начало, т.е. один Бог или одно существо, хотя и в Трех Лицах. Эту истину св. Церковь наша выражает в таких словах Афанасиева символа: «Вера кафолическая сия есть: да Единого Бога в Троице, и Троицу в Единице почитаем, ниже сливающе Ипостаси, ниже Существо разделяюще», или еще короче – в словах «Православного Исповедания»: «Бог есть Един в Существе и троичен в Лицах»¹⁰⁸⁶.

В своем учении о Существе Божием и Божественных Ипостасях Православная Церковь обращает особенное внимание на догматическую истину, которая является корнем нашей христианской веры, a именно, что Бог наш есть Троица и в тоже время Единица, или – единое, триипостасное Существо.

Помимо вышеобозначенных слов Афанасиева символа и «Православного Исповедания», св. Церковь поучает нас этой догматической истине чрез многочисленные свидетельства из святоотеческих творений. Так в писаниях блаж. Фалассия мы находим такие слова: «Единицу в Троице, и Троицу в Единице исповедуем, как нераздельно разделяемую, и раздельно соединяемую»¹⁰⁸⁷. «Троицу во Единице, – говорит св. Церковь в одной из богослужебных книг, – воспоим вернии, во едином Божестве, Отца, и Сына, и Духа Божественнаго, существо едино и естество, нераздельне, неразлучне, нечастне: един бо в трех лицах Бог»¹⁰⁸⁸. «Едино есть, – вещает св. Максим Исповедник, – пребезначальное... благое Существо, Триипостасная Единица, Отец, Сын и Дух Святый... Единица неслиянная и Троица нераздельная... Един Бог, Единица безначальная и пресущная... Один и тот же и Единица и Троица»¹⁰⁸⁹. А тот же св. Андрей, Архиепископ Критский, так ублажает Св. Троицу: «Тя, Троице, славим, Единаго Бога.... Единица присно покланяемая»¹⁰⁹⁰. Согласно с этими св. отцами богословствует и св. Симеон Новый Богослов: «Покланяйся, – говорит он, – Духу Святому... Отцу... и Сыну... единому, триипостасному, совечному и сосущему, нераздельному и неслиянному существу и естеству, как вечному началу всего сущего и единому Богу»¹⁰⁹¹. «Бог, – продолжает тот же св. отец, – присновоспеваемый и славимый, т.е. безначальный Отец, собезначальный Сын Отца и Дух Святый соприсносущный и единосущный Отцу и Сыну есть единое естество и слава, Троица единосущная, единое Божество, равночестная и триипостасная сущность, начало всего сущего»¹⁰⁹².

Как можно после такого ясного, определенного учения Церкви о Божественном Существе и Божественных Ипостасях, как единой Триипостасной Сущности, говорить о двух различных самобытных началах?! Допускать наличие здесь двух самобытных начал, это значит разделять единицу на две единицы и единое Божественное Существо – на два Божественных Существа, что и делает о. Булгаков, говоря о Существе Божием и Ипостасях Св. Троицы, как о двух иных самобытных началах. В том и заключается вся непостижимость таинства Пресвятой Троицы, что Существо Божие (Единица) и Божественные Ипостаси (Троица) суть единое самобытное начало (Бог); или – Бог есть Единица и Троица. «Божество Единица и Троица есть», говорит св. Церковь в одной из своих богослужебных книг, указывая на непостижимость догматического учения о Св. Троице¹⁰⁹³. А св. Симеон Новый Богослов, имея в виду это учение, говорит: «Единение сие и различение непостижимы и неизреченны»¹⁰⁹⁴.

Отсюда понятно, что не может быть для нас никаких оснований и для опасения «четверения», о котором говорит о. Булгаков в вышеобозначенном своем примечании. Действительно, когда мы говорим об Усии во Св. Троице, то не опасаемся никакого «четверения» и, добавим от себя, никакого двубожия, ибо вместе с Церковью мы заявляем, что эта Божественная Усия не есть софийное существо в смысле учения о. Булгакова и ничто иное, но есть только и исключительно Сам Бог в Трех Лицах.

Можно даже сказать, что наименование: «Усия» – Существо Божие по преимуществу, сравнительно со всеми другими Божественными именами, прилагается к одному только Богу, о чем мы говорили в свое время. Вот почему Догматическое Богословие М. Макария, имея в виду учение св. Илария, Иеронима, Августина и других св. отцов и учителей Церкви, говорит нам: Ὀυσία не что иное значит, как – ὀυσα ἀεί – то, что всегда есть, всегда существует, а Бог, действительно, всегда существует – ὁ ὢν и существует от Себя и чрез Себя, и, следовательно, есть по преимуществу – ὀυσία, тогда как все многие существа имеют бытие уже от Него и чрез Него»¹⁰⁹⁵.

Таким образом, учение Церкви свидетельствует, что к Богу, и только к Нему одному можно приложить определение – Усия, ибо Усия – существо Божие есть Сам Бог в Трех Своих Божественных Ипостасях. Следовательно, учение прот. Булгакова, что Усия есть Божественная София в качестве иного самобытного начала наряду с Ипостасями не есть учение Церкви.

Впрочем, таким заявлением мы ограничиться не можем. Это учение есть не только величайшее, но и весьма вредное заблуждение, которое ведет к уничтожению самого основного христианского догмата о Св. Троице.