Часть 2. Письма о. Серафима к духовному сыну

Предисловие священника Алексия Янга

Начало моего и моей семьи обращения к Православной Церкви совпало с периодом, когда отцы Серафим и Герман стали претворять в жизнь свою мечту – основание монашеской обители по примеру русских скито-жителей XIX века. Ко времени начала нашей переписки, отцы уже провели несколько месяцев в молитвенном уединении в поросшей лесами холмистой местности, в Платине, в шт. Калифорния.

Первый раз я встретил отцов Германа и Серафима в 1966 г., когда они завели небольшой магазин православных книг и икон около кафедрального собора Божией Матери Всех скорбящих радости (Русской Зарубежной Церкви), в Сан Франциско. Хотя они еще не были пострижены в монашество, но имели благословение от Архиепископа Иоанна (Максимовича; прославленного в 1994 г.) основать Братство под небесным покровительством Блаженного отца Германа Аляскинского, простого русского монаха, жившего на Еловом острове 150 лет тому назад; преп. Герман был прославлен летом 1970 г. В это время отцы издавали журнал «The Orthodox Word» в крошечной задней комнате их магазина. Даже случайному посетителю (одним из которых я тогда являлся) было ясно, что этот маленький магазинчик являлся как бы информационным центром для единомысленных людей обоего пола, русских и новообращенных, которые стремились к более глубокому пониманию Православия как жизненного пути.

Помню мое первое посещение их магазина. Все полки и застекленные прилавки были наполнены книгами и иконами. В помещении царствовала уютная смесь запахов: типографской краски, капустного супа и ладана. За прилавком стоял высокий, бледный, худощавый человек лет тридцати, гладко выбритый, в мирской, слегка неряшливой одежде, с глубоким пристальным взглядом. Как только он узнал, что я римо-католик, он начал говорить со мной очень серьезно и прямо о Православии. В частности, я помню, он говорил с большим чувством и даже строгостью о том, что нам подобает иметь правильное отношение к Божией Матери и что Римо-католическая церковь заблуждается, сотворив из Нее больше, чем Она есть на самом деле. Я слегка опешил, но не обиделся, ибо видно было, что говорил он искренно. Мне раньше и в голову не приходило, что римо-католики и православные относятся к Божией Матери по-разному. К тому же я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил с таким авторитетом об ошибках Римской церкви. Я был недоволен многим в римо-католичестве и искал выражение подлинного Христианства, но никто еще мне так прямо не объяснял, в чем заключаются заблуждения Римо-католической церкви.

Этот человек был Евгений Роуз, впоследствии иеромонах Серафим.

Пока он говорил со мной, из задней комнаты, которую от магазина отделяла занавеска, раздавался какой-то шум и приглушенные голоса. Внезапно, из-за занавески показалась голова – человек в очках с растрепанной бородой, который что-то сказал Евгению по-русски.

Это был Глеб Подмошенский, впоследствии иеромонах Герман.

В задней комнате я успел заметить печатный станок и угол с иконами и горящей лампадкой.

Так произошла встреча с двумя людьми, оказавшими на меня, каждый по своему, самое огромное влияние.

Выйдя из магазина, я подумал: поразительно! этот маленький магазин и эти два человека вышли прямо из другого, прошлого мира – собранные, реальные, не заинтересованные мирской жизнью вокруг себя. Мне захотелось поглубже заглянуть в их мир, но, кроме чтения случайно попадавшихся мне православных брошюр и книг, я серьезно не изучал Православие еще в течение четырех лет.

Наша следующая встреча с Глебом и Евгением состоялась в Великую Субботу в 1970 году. После многих сомнений и переживаний, мы с женой наконец решили принять Православие. В этот день мы были на Божественной литургии и после нее подошли к архиепископу Антонио Сан-Францисскому. Когда мы ему сказали о нашем желании креститься, владыка попросил вызвать двух человек поговорить с нами, ими оказались Евгений и Глеб!

Иподиакон, который представил нас, резким шепотом сообщил мне: «Не говорите с ними долго. Они еще постятся с Великой Пятницы. Это монашеское правило ничего не есть и не пить пока не причастятся в Великую Субботу».

Отцы усадили нас на скамейку на правой стороне церкви, около бокового придела Св. Николая. Хотя о. Серафим заметно помягчал после нашей первой встречи, в нем все еще чувствовалась сосредоточенная напряженность. Они оба засыпали нас вопросами: «Почему вы решили стать православными? В чем разница между Православием и католичеством? Почему вы хотите перейти именно в нашу Русскую Зарубежную Церковь, а не в другую юрисдикцию? Неужели вы не знаете, что мы маленькая, гонимая Церковь, живущая в эмиграции? Все нас ненавидят и издеваются над нами. Почему вы хотите быть именно в такой Церкви? Вы знаете, что происходит во время Божественной литургии?». И так далее и тому подобное. Откровенно говоря, все это звучало довольно неутешительно. У нас сложилось впечатление, что нас встретят с распростертыми объятиями, как будто Церковь ждала нас с нетерпением все эти столетия; вместо этого встреча была третьеклассная. Оказалось, что быть православным на деле куда сложнее, чем я думал. В этой Церкви действительно от человека требовалось верить и понимать все самому, а не получать даром, без труда. Это была подлинная духовная жизнь, она меня, с одной стороны, пугала, а с другой, вдохновляла и оставляла неизгладимое впечатление.

Мы, очевидно, прошли испытание, потому что отцы сказали, что они сообщат обо всем владыке и возьмут у него благословение на принятие нас в Церковь.

Читателю, может быть, небезынтересно было бы узнать, что моей жене Сусанне и мне в это время было двадцать шесть лет и мы были женаты пять лет. Я был воспитан в римо-католичестве, а Сусанна в англиканстве, но позже она тоже перешла в католичество. У нас был четырехлетий сын, Иоанн. В институте я получил образование на факультете журналистики, но работал учителем в начальной школе.

В эту Великую Субботу, тридцать лет тому назад, отцы посоветовали нам начать с ними переписку в их горном скиту, для того чтобы приготовиться к принятию Святого Православия. Они хотели, чтобы мы побольше задавали вопросов, касающихся веры. О. Серафим рекомендовал нам прочитать книгу «Невидимая брань», которая, как он сказал, поможет нам обрести духовную почву под ногами. В частности, он беспокоился, чтобы мы не увлеклись только внешней формой Православия, с его великолепным богослужением, богатым убранством храмов, что тоже было важно, а занялись бы немедленно духовным ростом, который связан с подвигом, дисциплиной и борьбой, которая неотступно сопровождает работу человека над собой.

Началась переписка. Она продолжалась двенадцать замечательных лет, до самой преждевременной кончины о. Серафима в 1982 году. Письма эти дышат простотой и незамысловатостью, ибо писались они без черновиков и не предназначались для печати, а были результатом прямых ответов на мои вопросы или освещением текущих церковных событий. Поэтому они по стилю отличаются от опубликованных отшлифованных трудов о. Серафима. Тем не менее, они служат к лучшему пониманию Православия и православного образа жизни или могут читаться просто как церковно-исторические документы.

Несмотря на предупреждения о. Серафима не увлекаться внешней стороной Православия, большинство наших вопросов касаются именно этой стороны, так как нам не хотелось выделяться от других верующих. К счастью, о. Серафим понимал, что это были наши первые детские шаги в вере, и он терпеливо отвечал на все наши обрядовые вопросы.

Его первое письмо мы получили за неделю до нашего крещения в кафедральном соборе Сан-Франциско. Это письмо – образец его попыток показать нам дух, скрывающийся за буквой закона. Я, в частности, спросил его о таинстве исповеди, о посте и о противозачаточных средствах. По поводу последних, о. Серафим дал нам совет строго руководствоваться самыми высокими требованиями. Но в последующих беседах рекомендовал обращаться к женатому священнику, чтобы узнать, есть ли какие-либо исключения из правил. Он объяснил, что, как монах, он почти ничего не знает о супружеских проблемах и эта тема не должна его интересовать.

Я также поделился с ним своим впечатлением, что в Русской Зарубежной Церкви существует нетерпимое отношение к другим православным (нередко встречающееся мнение среди новообращенных, выросших в веротерпимом обществе, где любая критика иной религии, не важно, насколько эта религия абсурдна, считается неприличной). Я считаю, что мудрые ответы о. Серафима выдержали пробу временем, это осторожный и взвешенный подход к проблемам, возникшим в тех Православных Церквах, которые встали на путь модернизма, обновленчества и реформ, что с семидесятых годов приняло особенно серьезный характер.

В этом, как и во многих других письмах, о. Серафим никогда не указывал, как поступать, он никогда не требовал слепого послушания и никогда не намекал, что я наивен или туп (хотя я часто этим страдал). Он просто представлял нашему вниманию мнение Церкви, веря, что оно одно способно нас убедить. Он писал, что, будучи молодым человеком, он был обращен архиепископом Иоанном (Максимовичем) не потому, что воспринимал его как «непогрешимый авторитет – ибо Церковь Христова таких не имеет, но потому, что видел в этом святом архипастыре пример православного богослова, чье богословие вытекало из его святой жизни и глубокого основания в православном предании. Когда он говорил, его словам можно было верить...»

О. Серафим, сам не подозревая того, стал для меня таким же примером.

Май 5/18, 1970 г.²⁰

Простите меня, пожалуйста, за задержку с ответом – слишком много было дел. Теперь касательно ваших вопросов.

Ваш сын будет принят через миропомазание и после этого может (чем чаще, тем лучше) причащаться Святых Тайн без исповеди до семилетнего возраста, после он должен исповедоваться каждый раз – что, конечно, будет довольно элементарной исповедью в этом возрасте, но укрепите в нем этот христианский принцип с ранних лет. С семилетнего возраста ребенок также должен начать соблюдать церковные посты, особенно перед Причастием, а пока ему не обязательно поститься. Хорошо было бы начать его приготовлять к постам с ранних лет, давая ему более скромный завтрак в те дни, когда он приступает к Причастию, и т. д. Вам видней, что можно требовать от вашего ребенка.

Общая практика православной исповеди, я думаю, отличается от католической тем, что она менее законническая и внешняя. У нас те же главные семь грехов, но кроме них внимание уделяется постоянной греховности каждого из нас в малых вещах, словом, делом и помышлением. Мы должны сознавать это и исповедовать их так, чтобы они не накоплялись. Не следует вдаваться в ненужные подробности содеянного вами греха, кроме тех случаев, когда они вызывают специальные вопросы. Вы заметите, что местные священники не привыкли к детальному исповеданию грехов, важно перечислить главные грехи, искренне покаяться во всех грехах и своих несовершенствах перед Богом, великих или малых, и ничего не оставить тяготящего вашу душу.

С владыкой Нектарием в день пострига отцов, 27 октября 1970 г.

Особенно важно не иметь вражды ни к кому, обычно принято испрашивать обоюдное прощение у своих ближних, своих домашних, перед Причастием.

(Обычный ответ: «Бог простит. Прости меня»).

Относительно первой исповеди, я уверен, что желательно было бы упомянуть кратко и в общих чертах серьезные грехи прошлого.

Касательно вопроса противозачаточных средств, Православная Церковь определенно не более «либеральная» чем Католическая, и любое вмешательство в натуральный процесс зачатия ребенка строго осуждается как тяжкий грех. Разумеется «таблетки» попадают в ту же категорию. «Мудрость» человеческая это одно, а закон Божий совсем другое. Относительно воздержания супругов от совместной жизни в постные дни, то это является частью аскетизма или самоотвержения, которое заставляет нас поститься от скоромной еды. Супружеская любовь, не более чем мясо и яйца, не считается чем-то порочным, но наша жизнь здесь есть приготовление к жизни вечной, где ни женятся, ни посягают, где бесконечное пиршество, не состоящее из земных яств, и одно из условий достижения Царствия Небесного – это подчинение плоти духу. Св. апостол Павел говорит о супружеском воздержании (1Кор. 7, 5), и это считается особо применимо во время приготовления к причастию, но также и в другие постные дни. 

Надеюсь, все вышесказанное не охладит вашего рвения. Думаю, вы поймете, что это не происходит от каких-либо попыток навязать людям невыполнимые требования, но от благоговейного отношения ко всему божественному и необходимости с нашей стороны чистоты сердечной при соприкосновении с этим.

Относительно «нетерпимого» отношения нашего Синода к другим Православным Церквам. Несколько лет назад одна девушка-католичка была принята в нашу Церковь, и она мне сказала, что ее больше всего поразило вначале – это кажущееся противоречие между суровыми заявлениями нашего духовенства и мирян касательно еретиков, отступников и проч., и повсеместного доброго и любовного отношения к ней лично. Я тут не вижу никакого противоречия. Чтобы охранять истину, нужно говорить прямо об уклонившихся от нее, дабы предостеречь паству и, если возможно, просветить заблудших. Но каждой душе Церковь открывает свои сокровища – если только она будет слушать истину и примет ее учение – которое исходит от Духа Святого – а не его перетолкование. Относительно тех Православных Церквей, которые отходят от истины, мы должны тем более открыто говорить – ибо их пастыри, познав Православие, сознательно уходят от него и свою паству пытаются увести с собой. Но во всех моих встречах с ревнителями Православия в нашей Церкви, я искренне могу сказать, что среди них я не видел ни одного лишенного настоящей христианской любви к заблудшим; они бы первые приняли в свои объятия патриарха Афинагора²¹ и других, если бы те покаялись в своих заблуждениях и вернулись бы в Православие. Противоположное мнение складывается, я думаю, из-за критики тех, чье представление о Церкви расплывчато и кто обвиняет наших ревнителей в «недостатке любви», когда они праведно обличают апостасию.

Ситуация в православном мире, увы, не улучшается, и деяния Митрополии²², окончательно вставшей на сторону «Советской» Церкви, делает общение с ней невозможным.

Мы сочувствуем страждущим членам Московской Церкви (МП – ред.) но существует много свидетельств что ее лидеры пытаются всячески дискредитировать и разрушить Православную Церковь в интересах победы коммунизма, и об этом мы не можем молчать. Но даже здесь мы не судим их, а только пытаемся опровергнуть их ложь и стараемся помочь тем, кого гонят и сажают за решетку в СССР.

Надеюсь, я не очень напугал вас своими рассуждениями о «медитации»²³.

Нет ничего плохого в чтении Священного Писания и благочестивом размышлении о прочитанном. Еще лучше прочитать толкования на Священное Писание свят. Иоанна Златоуста, которые полностью переведены на английский.

Я усердно молюсь, чтобы вы победили искушение униатства²⁴. Я слышал о многих католиках, попавших из-за этого в духовный тупик. Если бы я даже не был православным, все же советовал бы вам избегать этого. Главная жалоба таких католиков та, что они в конце концов осознают, что лишь играют роль православных, на самом деле таковыми не являясь, и в то же время перестают именовать себя католиками, так что не чувствуют себя ни католиками, ни православными, а пребывают в каком-то неопределенном состоянии – как правило, кончая тем, что или становятся православными, или возвращаются назад в «западное» католичество, или обращаются к чему-то худшему.

Надеюсь, пока я ответил на ваши вопросы, но не бойтесь задавать новые. Изучению православной веры посвящается вся жизнь, а вы теперь только коснулись поверхности ее, будучи приняты в лоно Церкви. Но у вас есть самое необходимое, с чем можно плыть в потоке церковной благодати.

Дополнение к письму

Вход в пустынь. Надпись на воротах гласит: «Благословен грядый во имя Господне»

Мы с женой и сыном были приняты в Церковь в 1970 г. в «День поминовения» (Американский праздник, в который принято поминать усопших, особенно, погибших во время войны). В сентябре того же года я совершил свое первое паломничество в скит, который находился в трех часах езды от нашего дома в Северной Калифорнии. О. Серафим мне подробно объяснил, как к ним добраться, ибо последние тридцать миль дороги почти не имели дорожных указателей. Остававшиеся до пустыни две мили шли вверх в гору, которую отцы назвали горой преп. Германа Аляскинского, совсем по бездорожью, почти непроходимому зимой и весьма опасному после проливных дождей, о чем я вскоре узнал на опыте.

Вид сквозь ворота на печатню; справа трапезная и кухня.

Церковь, вид с юго-востока

На полпути в гору я не туда свернул и совершенно застрял в грязи. Трудно было сказать: проехал я или не доехал, так что, оставив машину, я пешком пошел в небольшую деревушку Платину, расположенную у подножия горы. Здесь, в местном магазинчике, мне объяснили, как добраться до скита, и я той же горной лесной дорогой пошел назад. Подъем был крутой, и нигде не было видно никаких признаков жизни, я уже почти отчаялся найти скит, как вдруг, сквозь просвет между стволами сосен увидел несколько жалких лачуг – ничем другим их не назовешь. Затем, выйдя из-за поворота дороги, я увидел огромных размеров восьмиконечный крест. Скит наконец-то был найден.

Хибарки оказались часовней с неоконченной крышей, сквозь которую в нее заглядывало открытое небо, старым запущенным домом и маленькой келлией. Отцы меня приняли очень тепло в большой комнате, которая им служила гостиной, часовней и трапезной. Они принесли мне холодной воды с арбузом и предложили сесть, и тотчас начали говорит о житиях святых и духоносных старцах – что было обычными темами их бесед со мной или другими паломниками. Они никогда не вели никаких светских бесед, кроме тех, которые непосредственно касались практических сторон их уединенной жизни. Это все было удивительно и вдохновляло. Даже для меня, человека новообращенного, внемирная атмосфера пустыни была весьма ощутительна.

Позже, той же осенью, крыша на часовне была окончена, а несколько лет спустя к ней был пристроен притвор. Большой дом несколько раз перестраивался и достраивался, на моей памяти, по крайней мере, три раза за последующие десять лет. Перед кончиной о. Серафима, последовавшей в 1982 г., четыре или пять новых келлий были выстроены в скиту вдали от других построек. Постепенно все это было покрашено и расписано в русском деревенском стиле. Разные комнаты и хибары получили свои наименования: Царская комната (самая красивая и с более приличной обстановкой для приема епископов), Розовая комната (называемая так потому, что кто-то пожертвовал массу розовой краски для окраски стен), Григорьевский зал (построенный одним из паломников по имени Григорий, это помещение обычно употреблялось для лекций), и т. д. На всей территории скита были посажены разнообразные цветы и растения – некоторые в горшках, некоторые на клумбах. О. Серафим каждый год устраивал небольшой, но изобильный огород, который являлся его утешением и радостью. Дело это было далеко не легким вначале, когда у них не было колодца и всю воду надо было носить на себе. Также олени считали их огород своей салатной миской, так что его пришлось огородить высоким забором.

Во время этого первого посещения, после продолжительной беседы, о. Серафим предложил мне пойти и общими усилиями постараться вытащить мою машину из грязи. По дороге он пел тропари и стихиры различным святым, звук его голоса мягким эхом разносился по лесу и смешивался с пением птиц. Дойдя до машины, мы взялись ее вытягивать, но, несмотря на все кряхтение и потуги, машина не двигалась. Пришлось пойти в деревушку и вызвать машину технической помощи. Пока мы ждали у машины, о. Серафим, почувствовав, что настроение мое испортилось, внезапно показав рукой на великолепные горы и лес, окружавшие нас, сказал: «Видите всю эту красоту? Эти горы – они тут стоят так долго, и кажется, что они здесь были вечно, не правда ли? Но это не так. Даже эти горы когда-то исчезнут». Его мысль была мне ясна: зачем раздражаться по поводу временно застрявшей машины, что вскоре, тем более, должно разрешиться, когда неподвижные горы в один день исчезнут? Это был первый из числа многих случаев, когда внутренний мир и тишина сердца о. Серафима временно передавались мне. Я внезапно почувствовал мир на душе, вся раздражительность исчезла, как это часто потом случалось в его присутствии.

Свящ. Алексий Янг

(В этой части книги все дополнения, предисловия и послесловия к письмам написаны о. Алексием Янгом – изд.)

16 марта 1971 г.

Приветствую тебя во Имя Господа Иисуса Христа! Будем рады видеть тебя и твою семью в нашем скиту, когда бы вы ни приехали. Мы пока отговариваем женщин приезжать к нам по той простой причине, что им здесь негде устроиться. Однако на короткий срок мы с радостью примем тех немногих, который готовы все превозмочь и добраться сюда. На самом деле, даже некоторые из местных дам уже побывали у нас, поэтому нет никакой необходимости лишать той же привилегии и православных женщин, по крайней мере, иногда.

Алексей, поздравляем тебя с первыми именинами в лоне Церкви! Пусть Бог и твой Святой Покровитель направляют тебя на узком пути Православия!

15/28 мая, 1971 г.

Радуйтесь о Господе. Приятно было опять от вас получить весточку. Рады будем увидеть вас в среду, 9-го июня, или в любой, другой день недели, если это окажется более удобным для вас.

Православная Церковь ни в коем случае не запрещает молиться «непрославленным» святым²⁵. Вообще прославление только делает официальным то, что уже существует неофициально: народ уже молится святому до того, как Церковь окончательно объявляет о его всеобщем почитании, когда служба и икона его одобрены, и т. д. Кстати, келейной молитвой каждый может молиться любому усопшему православному христианину, как мы просим молитв у живых православных христиан – ибо во Христе все живы; а тем более тот, чья святость жизни или мученичество явно были благоугодны Господу нашему Иисусу Христу, так что он может слышать наши молитвы и ходатайствовать за нас. Поэтому, если сердце ваше подвигается на такую молитву, то, конечно, молитесь священномученику Серафиму. Также нет ничего предосудительного, если вы вырежете его фотографию и поставите ее в красном углу – не на главном месте, но со стороны, так сказать, с краю. Многие так поступали с изображениями св. праведного Иоанна Кронштадтского и преп. Германа задолго до того, как они были прославлены.

Относительно Катакомбной Церкви и «культа почитания членов царской семьи»²⁶ в России, – трудно судить, насколько серьезно к этому стоить относиться, ибо «советские власти» известны своими разоблачениями «монархических заговоров» в каждом закоулке, а также извлечением на свет самых странных «религиозных сект», обычно являющихся продуктом их собственного воображения. Но, если все это действительно основано на фактах, то тогда оно представляет собой большой интерес, особенно, учитывая факт «наречения царских имен», что особенно поразило нас. Может быть, в Катакомбной Церкви была (официально или неофициально) совершена канонизация царской семьи, как мучеников, и поэтому там в крещении и монашестве даются их имена. Но это только догадки. Несомненно царь и его семья должны почитаться мучениками православной веры, и это не имеет никакого прямого отношения к вопросу монархии; к сожалению, многие люди со стороны пытаются заклеймить чтущих память этих мучеников как «монархистов», и тем самым только затуманивают этот вопрос. А тема «монархизма» Синода (РПЦЗ – ред.) и так достаточно затуманена. Существует несколько подходов к этому вопросу, которые должны быть раскрыты, чтобы прояснить картину, – я бы хотел обсудить их с тобой когда-нибудь; мы оба американцы, и скорее всего не будем разбирать их эмоционально, как это может быть у русских.

Коротко говоря, несомненно, многие русские эмигранты, особенно благочестивые и из среды духовенства, почитаюсь старый строй в России и предпочитают его сейчас любому другому (для России); но в Америке эти же люди должны считаться демократами, поскольку они участвуют в наших выборах и совсем не хотят реставрации (здесь) Георга III! Но называть сам Синод «монархическим» бессмысленно и в лучшем случае неуместно, так как он никак не влияет (насколько я знаю) на отдельных верующих. Это даже не «грех» желать установления демократии в России, хотя я лично считаю, что историческая судьба русского народа крепко связала его с царями и что-либо иное являлось и будет являться чуждой идеей, навязанной силой, к великому несчастью русских людей. У меня есть подозрение, что те, кто говорят о «монархизме» Синода, на самом деле просто выражают свою личную неприязнь к его общей традиционной позиции, которая, в первую очередь, – позиция церковная. Как я уже сказал, если этот вопрос тебя интересует, мы можем его когда-нибудь обсудить, но это все не главное и не слишком важно!

Рады будем опять увидеть тебя. Уже два дня как рабочие начали ежегодную починку нашей немощеной дороги – а вчера и сегодня у нас шел дождь, и на дороге слякоть, к недовольству рыбаков, которые уже собираются сюда на выходные (к ручью). Все должно скоро подсохнуть, как только дождь перестанет, но вся работа наверное должна быть проделана заново.

Предисловие к письму

Летом 1971 г., я начал немного писать о своей новой жизни в лоне Православной Церкви, сочинил небольшую статью и послал ее отцу Серафиму для отзыва, который он прислал в приводимом ниже письме.

«Архиепископ Иоанн», о котором упоминает о. Серафим, это архиепископ Иоанн (Максимович) Сан-Францисский, который почил в 1966 г. и был погребен там в кафедральном соборе. Архиепископ, или Владыка Иоанн, как русские обычно называли его, вел очень святую и аскетическую жизнь, совершая много чудес при жизни и после смерти. Отцы знали его и были среди его почитателей. Его почитание, за последние десятилетия, распространилось по всему православному миру, даже через юрисдикционные границы. Его мощи, через 28 лет после его кончины, были обретены нетленными, и в 1994 году он был прославлен Русской Православной Церковью Заграницей.

16/29 августа, 1971

Приветствую тебя о Господе. После того, как я решил больше не откладывать с ответом тебе, но написать непременно сегодня – я заметил, что сегодня совершается память иконы, к которой ты относишься с таким благоговением («Спас Нерукотворный»)²⁷. Так что я поздравляю тебя с праздником, который по русскому обычаю называется «Третьим Спасом», т.е. третий летний праздник в честь нашего Спасителя²⁸.

Прости мое долгое молчание, но вдобавок к нашим печатным трудам (в которые входит «Православное слово» по-русски, посвященное жизни архиепископа Иоанна, которое мы кончили печатать за день до пятой годовщины со дня его смерти), у нас была относительно большая группа паломников. Семь человек в течение недели – это для наших лесных стандартов уже толпа народа!

Мы прочитали твою статью с большим интересом; я даже прочитал ее несколько раз, последний раз только что. Ничего, с чем бы я не был согласен, я в ней не нашел, кроме одной поправки, которую я отметил. Мысль, которую ты высказываешь, очень хорошая, подробно проиллюстрированная цитатами из Священного Писания и древних и современных святых отцов и написана с чувством, не как какая-то академическая работа. Ничего «тщеславного и самонадеянного» в писании таких статей нет, они только помогают сделать более ясными и развить ваши собственные идеи и чувства и проверить, согласны ли они со Священным Писанием и теми, кто жил в вере, которую мы исповедуем и сами пытаемся воплощать в жизнь. Я даже знаю, где это можно поместить: в газете «Orthodox America», которая, кроме печатания новостей Православной Церкви, просветительных статей и освещения современных вопросов, имеет отдел, где новообращенные и, в общем, все рассеянные чада Православной Америки делятся своими взглядами, размышлениями, надеждами и т. д. К сожалению, такой газеты не существует! Может быть, когда-то будет (в 1980 г., по благословенно иером. Серафима, такая газета возникла, причем, он являлся сотрудником ее редакции. Как в первые годы существования газеты, так и сегодня изданием ее занимаются сестры Мария и Екатерина Мансур и отец Алексий Янг – ред.). Тем не менее, даже без такой газеты, новообращенным следует обмениваться идеями друг с другом.

Несколько лет назад я писал статьи в том же духе, по просьбе архиепископа Иоанна, который хотел помещать в своем епархиальном листке (ныне не существующем)²⁹, по крайней мере, страницу или две материала по-английски. Я не знаю, читал ли их вообще кто-нибудь. Просматривая их теперь, я нахожу, что, несмотря на все «чувства», в них вложенные, они были немного «абстрактными», как результат мышления, не имеющего еще достаточного опыта православной жизни и знакомства с православной литературой. Тем не менее, они сыграли свою важную роль в моем понимании и выражении различных вопросов в Православии, и даже в моем православном «развитии», и владыка Иоанн настаивал, чтобы я написал их.

Поэтому, если ты вдохновляешься на написание подобных статей, то пиши и не смущайся. Ты пишешь, как важно цитировать труды святых отцов. К этому я добавлю: полезно также приводить в пример случаи из их жизни, подходящие по содержанию). Особенно в наше время, мудрые «богословы» способны цитировать отцов и извращать их мысли, к соблазну верующих. Но то, что святые отцы делали – зачастую столь ясно, что не нуждается в толковании, и это невозможно извратить. Например: сейчас много говорится о созыве «Восьмого Вселенского Собора», так как он может объединить всех православных христиан, являясь высшим авторитетом Церкви, и т. д., – и тут можно вспомнить, что в истории Православной Церкви уже был такой «Восьмой Вселенский Собор» – ибо представители всех патриархов подписали постановление Флорентийского Собора. Тем не менее, из-за одного епископа, свят. Марка Ефесского, который встал на защиту правды против всего Собора, отвергнув его постановление (об унии с Римом), ибо это противоречило православному преданию, вся Православная Церковь в конце концов отвергла этот Собор. Так же и сейчас сторонники реформ и унии с Римом найдут много убедительных доказательств, а мы противостанем им не только с доказательствами из святых отцов, но гораздо больше с примером свят. Марка Ефесского.

Если у меня найдутся какие-нибудь пожелания для твоих будущих статей, то только одно – помни о житиях святых. Кстати, в твоей статье есть две мысли, которые могли бы звучать гораздо сильнее, если бы ты привел пример из жизни этих двух цитируемых святых (один святой и другой современный исповедник). Ты цитируешь св. Иоанна Кронштадтского о любви – но он не просто великий православный святой XX века, он само воплощение любви, о которой он говорит, и в житиях других святых трудно найти примеры большей любви и служения ближним, чем у св. Иоанна. Он сподобился получения от Бога дара чудотворения, равного только св. Николаю Чудотворцу.

Опять же, цитируя И. М. Андреева (псевдоним И. М. Андреевского, церковного писателя, деятеля Катакомбной Церкви в России, а затем профессора Св.-Троицкой семинарии в Джорданвилле – ред.) о Христианстве как «всеобъемлющем новом принципе жизни», его слова можно сделать гораздо более убедительными, если читатель узнает, что они исходят от человека, пережившего на собственном опыте все ужасы советской действительности, и были рождены в застенках и катакомбах, где он осознал, что нельзя быть полухристианином, но или быть им полностью или не быть, ибо иначе он не выдержит испытания советской системы.

Кстати, посылаю тебе интересную книжку³⁰ в том же духе, современного свидетеля Православия пред лицом той же жесткой советской действительности. Можешь ее оставить себе, мы получили несколько экземпляров.

Теперь, раз уже я коснулся этой темы, вспомнился еще один пример о благодати. Так, египетский отец, преподобный Паисий Великий не узнал своего собственного ученика после его возвращения из путешествия в Александрию. Оказалось, что этот ученик встретил там еретика и согласился с ним, что «может быть» некоторые православные догматы не совсем истинны, и тогда благодать оставила его, а старец это увидел; вот, как реальна благодать и как бережно она должна быть хранима.

Кажется, я все высказал. Передавай наше приветь Сусанне и Ване. Скажи Ване, что у нас появились два пятнистых олененка. Может быть, до зимы мы еще свидимся? Ходят слухи, что зима будет ранняя и суровая, и в самом деле, это лето, кроме короткого периода, было необычно холодное, и сегодня холодно. У нас также прошли три великолепный грозы.

Послесловие к письму

В этом письме отец Серафим также рассказал о своей мечте: о создании совершенно нового периодического издания на английском языке – «Православная Америка» («Orthodox America»). Однако в течение еще нескольких лет мы не приступали к осуществлению этой мечты. Я не только не был подготовлен, но просто был не в состоянии оказать помощь по созданию подобного издания. Между тем отец Серафим подал мне мысль заняться чем-то более скромным и простым, чем-то наподобие расширенного православного информационного бюллетеня, посредством которого я смог бы делиться с другими новообращенными моим новым православным опытом и переживаниями. Кроме того, работа над бюллетенем позволила бы мне оттачивать мою писательскую и редакторскую технику в ожидании чего-то более важного в дальнейшем.

Как случалось довольно часто, отец Серафим закончил данное письмо замечанием о погоде. Это еще один пример противопоставления конкретного и отвлеченного в его жизни, а не просто обычная в письмах условность. Отец Серафим вообще не особенно увлекался соблюдением общепринятых приличий, и почти никогда не снисходил до пустых разговоров. Погода же для него являлась важной составляющей среды, в которой его поместил Бог. Поэтому он всегда замечал природу, ее проявления, ценил разнообразие ее красоты и временами проявлявшуюся суровость. Он часто говорил и писал о природе и, особенно в ранние годы, наслаждался ей, невзирая на разные облики, которые она принимала.

О. Серафим идет в печатню

Время шло, и, по мере того, как увеличивалось количество посетителей и паломников в скиту, сокращая время, остававшееся отцу Серафиму для молитвы, чтения и письма, он начал мечтать о суровых зимах, которые фактически отрезали бы его от окружающего мира на целые недели. К сожалению, это случалось довольно редко, поэтому отец Серафим очень часто оказывался во власти любого случайного посетителя. Со временем у него вошло в привычку уходить в свою келлию, находившуюся в отдалении от основных зданий скита. Когда отцу Серафиму нужно было дописать что-то важное или закончить какой-то перевод, он проводил целые дни в своей келлии, выходя оттуда только для посещения церковных служб или трапезы. Однако к концу жизни, когда его здоровье уже ослабло, он мне говорил не раз: «Я почему-то не могу больше переносить эти зимы. Мне становится все тяжелее и тяжелее».

8/21 октября 1971 г.

Извините за мелочную просьбу, но, если вы приезжаете в субботу, вы можете привезти нам что-то. Мы забыли купить стекла для двери в трапезную, когда мы были в Реддинге на неделе. Во время недавней стройки мы разбили два стекла, каждое размером 19 на 21 инч. Магазин «Redding Glass» находится прямо на главной дороге через Реддинг. Если же магазин будет закрыть, то не волнуйтесь больше об этом, т. к. мы все равно поедем в город через неделю – другую. Это всего -навсего строительные расходы, и мы возместим вам затраты.

За последние несколько дней несколько раз шел дождь, но сегодня ясно и теплее, дорога достаточно сухая. Надеемся, что такая погода продержится до воскресенья.

Если вы не получите это письмо до пятницы, то, пожалуйста, не обращайте внимания на эту просьбу, т. к. к тому времени мы вас уже увидим. Молитесь за нас.

Предисловие к письму

В те годы ближайший приход Русской Зарубежной Церкви для нас был либо в Сакраменто, либо в Сан-Францисско – около 350 миль оба пути, или около 7 часов езды на машине. Хотя скит был только в трех часах езды, отцы еще не имели священного сана, так что нам приходилось ездить в Сан-Францисско раз в месяц на Божественную литургию. Каждый раз мы там встречались с нашими новыми православными друзьями, русскими и новообращенными, которые посвящали нас в свою приходскую жизнь.

В одну из таких поездок в Сан-Францисско моя жена и я упомянули, что мы хотели бы издавать новую церковную газету. Мы с отцом Серафимом уже продумали, как она будет выглядеть и ее общее содержание, и выбрали подходящее заглавие. Услышав об этом, кто-то в Сан-Франциско сказал, что скоро в Монреале состоится миссионерский съезд, и будет создана новая газета по-английски, и нам лучше было бы подождать решений этого съезда, до того, как что-то предпринимать, или, может быть, вообще отказаться от этой идеи. Это был первый из тех многих случаев, когда разные люди пытались, иногда весьма искренне, – отговорить или остановить нас от претворения в жизнь идей, взращенных в нас отцами Серафимом и Германом. В ответ на наши смущения по этому поводу и было написано следующее письмо отца Серафима.

Этот случай также положил начало пониманию отцом Серафимом нужд новообращенных, значительно отличных от нужд эмигрантов. Он сознавал: чтобы новообращенным выжить в Церкви, им нужно найти в ней свое место, нужно иметь возможность общения с различными церковными инстанциями, и что он и отец Герман идеально подходят для такой работы. И правда, для многих из нас, кто пришел в Православие на Западном побережье в 70-е годы, отцы Герман и Серафим являлись поистине мостом к Православной Церкви.

16/29 ноября, 1971

Приветствую тебя о Господе нашем Иисусе Христе. Большое спасибо за твое письмо. Это будет короткая записка, чтобы ответить на твои насущные вопросы. Кроме наших обычных трудностей, я недавно повредил палец (к счастью на левой руке) на линотипе и его нужно было зашивать, затем он воспалился и т. д.³¹ Он уже заживает, но мы потеряли несколько недель (которых у нас и так не хватало). Но так мы учимся принимать все от Бога, а не надеяться на свои собственные силы.

Надеюсь вскоре написать тебе пару своих мыслей насчет Гластонбэри, и проч.³²

Мы прекрасно понимаем твое смущение душевное по поводу миссионерского съезда и проч. Но ты должен понять, что твое смущение совершенно нормально; ибо когда ты начинаешь какое-то дело с желанием угодить Богу, то диавол обязательно попытается возмутить и смутить тебя любыми мерами, даже простыми житейскими. Мы сами недавно слышали о новой англоязычной газете в Монреале, и слышали что А. участвует в ее издании; это, похоже, будет «официальная» публикация Синода, а поэтому ничем не будет препятствовать твоему проекту. Этим занята новая Синодальная «Миссионерская комиссия», но мы не знаем, соберется ли она в январе. Это официальный проект, и я не думаю, что он будет строить преграды «неофициальному» миссионерству, посредством которого Православие действенно проповедуется.

Поэтому мы советуем тебе приступить к исполнению твоих планов, делая все от тебя зависящее и полагая исход дела на Божию волю. Тебя неизбежно ждут трудности впереди, ибо диавол не спит, и если, конечно, препятствия не сделают твои труды совсем бесплодными, то не падай духом, но иди вперед и поступай согласно своему знанию и совету других.

Еще до того, как ты нас попросил, мы собирались написать письмо владыке Антонию Сан-Францисскому, дабы как-то снять языковой и психологический барьер между новообращенными и епископами. Тем не менее, мы хотели бы увидеть оттиск первого номера, чтобы иметь возможность написать ему об этом как можно конкретней. Мы пошлем тебе записку в тот же день когда пошлем ему письмо, так что ты будешь знать, что мы не забыли. Что он скажет – мы не можем предсказать, ибо «Миссионерская комиссия» может заставить его призадуматься, стоит ли благословлять что-то независимое в его собственной епархии. Так что будь готовь. Исполняй свое дело и вооружись молитвой. До того, как идти к архиепископу, обязательно зайди сначала к владыке Иоанну и попроси его помощи, и прямо там, у его гробницы, попроси благословить тебя, если твое начинание богоугодно.³³ Если владыка Иоанн благословит, все сложится, независимо от предстоящих трудностей. Ты, наверно, понимаешь, что я имею в виду, когда говорю, что наша собственная «миссионерская комиссия» имеет только одного члена – владыку Иоанна.

Что касается заглавия (нашего нового издания – о. А. Я.) «Никодимос», то оно очень хорошее и не такое «официальное», т. к. в нем не имеется слова «Православное»; и внутренний смысл названия тоже подходящий (ревность к познанию, и в то же время полное незнание пред лицом великого Откровения, может быть, даже тайные ночные посещения, подразумевающие наше время катакомб, изгнаний и проч.). Тем не менее, предупреждаю, что пользуясь заглавием «Никодимос» («Nikodemos»), ты, наверное, получишь по крайней мере одно гневное письмо, где будет ставиться вопрос о том, почему ты не пользуешься традиционным написанием слова «Никодим» («Nicodemus»), а пытаешься огречить английский язык. Это дело вкуса, конечно, и я только предупреждаю тебя быть готовым дать ответ вопрошающим.

Мы постараемся послать тебе список наших подписчиков на этой неделе.³⁴

Молись о нас, и больше всего надейся на помощь владыки Иоанна.

P. S. Нас еще не занесло снегом, пока что шел только дождь.

Предисловие к письму

В конце концов решено было оставить заглавие «Никодимос» («Nikodemos»), с эпиграфом «Если кто не родится свыше...» мелким шрифтом под заглавием. Мы напечатали пробный номер с довольно типичной обложкой – изображение луковичных куполов в русском стиле. И хотя мы того печатно не заявляли, отец Серафим знал, что мы больше всего хотели привлечь к Православию традиционных римо-католиков, многие из которых были на грани отчаяния в связи со всем происходящим в их церкви; в свое время мы предприняли более открытые попытки привлечь внимание римо-католиков. Как это видно из отзыва отца Серафима на пробный номер, нам еще предстояло многому научиться.

30 ноября/13 декабря, 1971

Приветствую тебя о Господе нашем Иисусе Христе. Мы прочитали первый номер «Никодимоса» с большим интересом, и у нас есть несколько замечаний. Последняя статья не подписана, хотя начинается с «я». Кто-то может предположить, что автором является сам редактор и что вся газета дело рук одного человека, хотя на первой странице об этом ничего не сказано. Может быть, лучше поставить инициалы или псевдоним под статьей, носящей личный характер.

Это подводит нас к наиболее важному пункту. Страницы со 2 по 9 сделаны хорошо и занимают должное место во всей газете; но страница 1, которая должна дать тон всему номеру, нам показалась исполненной слабо, по нескольким причинам:

1) Вступление должно будить, оно должно захватить внимание с самой первой строчки. Вместо этого ты говоришь нам: «Церковь жива и здравствует». Это слишком прозаично! Это невероятно, удивительно, что Церковь не только жива, но и процветает, благодаря крови мучеников, примеру аскетов и т. д. Ты можешь об этом заявить, перефразируя первое предложение, может быть, используя цитату из Священного Писания, например, слова Спасителя: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам царство» (Лук. 12, 32). Несмотря на все ужасные события, Церковь не погибла и не предалась диаволу, и те, кто может найти ее (здесь кроется ключ к разгадке: где Церковь?), могут наследовать славное, вечное Царство Небесное! Подумай о положении сегодняшних римо-католиков; скажи им: Церковь жива и здорова, и они дальше не станут читать, потому что для них врата ада, видимо, одолели их Церковь. Твое первое предложение, конечно, правильно, но слегка недосказанно. Вложи в него что-то, что заставит отчаявшегося католика (к примеру) читать дальше.

2) Кто такой блаженный Иоанн Максимович и почему ты о нем упоминаешь? Ты думаешь, что все знают о нем? Нет, они не знают. Опять же, подчеркни, что святой человек, во истинно православной традиции, своим примером и заботами благословил и вдохновил миссионерское дело для запада, и он ходил по этой самой калифорнийской земле всего только пять лет назад!

3) Чье это издание? Тебе не обязательно давать свое имя, но пару слов о твоем прошлом могли бы прояснить кое-что, – упомяни, что ты мирянин (или православная семья, или что-нибудь в этом роде), это поможет читателю освободиться от мысли, что это «официальное» издание, или епархиальное. Кстати, разумно было бы указать вначале (если владыка даст на то свое благословение), что издание «печатается с благословения Архиепископа Западно-Американского и Сан-Францисского» и т. д. Если владыка Антоний увидит свое имя там, это, может быть, заставит его чувствовать себя ответственным за все, что вы будете печатать. Владыка Иоанн к этому не подходил буквально. Может быть, владыка Антоний скажет, хочет ли он, чтобы вы пользовались его именем или нет.

И, наконец, относительно обложки: не думаешь ли ты, что купола отображают чисто внешний (даже определенно «русский») характер Православия, в противовес той внутренней проповеди, которую ты хочешь принести? Какой шрифт ты думаешь использовать для заглавия? Отец Герман склоняется нарисовать вам обложку и предоставить ее на вашу критику, но посмотрим, будет ли у него время и вдохновение для этого.

Мы ценим твой «невыделяющийся» подход в целом, это дает хороший и серьезный тон всей газете; но в чем-то надо сделать акцент, и это только улучшит страницу. Теме не менее, не пытайся заставлять себя говорить что-то, что мы хотели бы услышать, – просто взгляни на страницу опять после прочтения наших замечаний, и сам решай, как оно для тебя смотрится. Газета хороша и в настоящем виде, мы просто хотим видеть в ней больше силы!

С этой же почтой мы отправляем владыке Антонию наше письмо, подчеркивающее, что твоя газета «скромное» начинание, направленное на то, чтобы войти в общение с твоими собратьями новообращенными. Да принесет это «скромное» начинание богатый плод! А что, если владыка Антоний не благословит? Не переходи через мост, пока не дойдешь до него! Крепко молись, и проси благословения у владыки Иоанна.

Молись о нас. Мы под футом снега посреди северной пустыни. Красота!

Р. S. Мы не забыли про список подписчиков, подожди еще пару дней!

Послесловие к письму

Замечательной чертой душепопечительства отца Серафима было его полное нежелание контролировать меня или кого бы то ни было другого. В отличие от некоторых, он не играл роль «гуру», не отдавал приказов (у него были духовные дети, а не ученики). Когда я спрашивал его мнение, он с готовностью давал его, но всегда предоставлял мне право принимать конечное решение. Это неизбежно приводило к ошибкам, но он знал, что на ошибках я буду учиться. Кроме того, когда он вынужден был что-то подвергнуть критике, он всегда уравновешивал критику чем-то положительным так что никто не чувствовал себя подавленным и ни у кого от уныния не опускались руки. Это признак духовного здравия, в противовес поведению, свойственному культам, где наставник знает все лучше всех.

Это письмо также показывает две другие вещи: первая, отец Серафим чувствовал, что нашему изданию важно было развить свой собственный характер, найти свой голос. Он усиленно продвигал эту идею. Он не желал видеть рабское подражание другим изданиям, или что-то бесцветное, слабую попытку без всякой целенаправленности. Во-вторых, как и раньше, он хотел, чтобы я не увлекался внешней стороной веры и направлял меня на внутреннюю ее сторону, духовную.

Тем временем мы встретились с владыкой Антонием, который щедро и даже с энтузиазмом благословил нас на нашу работу и подчеркнул, что он хочет, чтобы его имя было напечатано в заголовке. Он назначил отцов Серафима и Германа быть моими «руководителями», как он выразился. Тогда мы исправили первый номер, согласно предложениям отца Серафима, а затем напечатали его и разослали.

2/15 января, 1972

Поздравляю с добрым началом! Не переживай о мелких деталях – общее впечатление хорошее. Я напишу свои замечания завтра. Сейчас мы заканчиваем календарь³⁵ – уже на день опаздываем. Прилагаю остальную часть первой половины списка наших подписчиков!.. Можешь мне оставить десять или двадцать копий? Молись о нас!

11/24 января, 1972

Приветствую тебя о Господе. Посылаю тебе последнюю половину списка подписчиков!.. Прости за задержку, нас целую неделю заливало дождем; сегодня первый день после легкого мороза, и выпало немного снега, и мы рискуем поехать на нашем грузовичке по дороге.

Ты положил хорошее начало с «Никодимосом». Первая статья довольно хорошо передала все, что ты хотел сказать, и «лицо» журнала, можно сказать, утверждено. Но теперь, раз ты начал, от тебя будет много ожидаться! Да поможет и вдохновит тебя Господь!

У нас недавно гостил молодой новообращенный из Лос-Анжелеса, и мы ему дали почитать «Никодимос» и спросили его мнение. Во-первых, он говорит, приятно, что кто-то не просто говорит, а что-то делает. Он надеется в будущем встретить в твоей газете больше современных вопросов, переписку и проч.

Насчет Гластонбери, у нас нет особых замечаний, но говоря о Западе до раскола, было бы разумней взяться за те предметы, которые имеют связь с твердым, бесспорным

писанием православных авторов. Археологические и подобные доказательства должны служить как второстепенная поддержка, а не играть главную роль. Прочитав краткое повествование в Католической энциклопедии о Гластонбери, мы не знаем, что посоветовать. В статье упоминается св. Иосиф Аримафейский, но в наших русских источниках мы не могли найти ничего о нем, кроме упоминания о дне его памяти (31 июля) и «почил в мире». Вполне возможно, что он отправился в Британию, но нужно найти какое-то существенное доказательство этому, какой-то исторический документ, подтверждавший эту теорию. Что ты нашел?

Пожалуйста, прости мою спешку, мы только что окончили календарь и находимся в довольно измотанном состоянии.

Предисловие к письму

О. Серафим, о. Герман, о. Лаврентий и юный G. с летними посетителями

После того как вышел первый номер «Никодимоса» и стали поступать на него отзывы, у нас возникли новые вопросы. Должны ли мы печатать статьи, написанные представителями других православных юрисдикций, и если да, то на каких условиях? И как нам на практике следует относиться к другим юрисдикциям? Нижеприводимый ответь отца Серафима показывает, что он уже серьезно осмыслил эти вопросы. Он также начал серьезно задумываться о том, каким должен быть характер православной миссии в Америке. И пришел к заключению, что он должен формироваться совместными гармоничными усилиями духовенства и епископата, а не как что-то, навязываемое им и отцом Германом всем остальным. Он никогда не считал, что он лучше других знает, каким должен быть характер этой миссии, хотя он имел свои собственные идеи на этот счет.

24 января/6 февраля, 1972 г.

Мы рады были услышать о первых отзывах о «Никодимосе». Относительно не-синодальных статей, мы в общем должны сказать, что кроме содержания самих статей, надо учитывать возможность возникновения непонимания или даже в какой-то мере скандала (в зависимости от того, кто будет в этом участвовать). Мы по-прежнему верим в православность основных юрисдикций в Америке, но рассматриваем их как находящихся в различных степенях отпадения от Православия; различные священники и миряне в каждой юрисдикции стремятся в большей или меньшей степени (или вовсе не стараются) оставаться православными. Мы стараемся слишком не афишировать Синод (РПЦЗ – ред.), из боязни превратить нашу позицию в «партийную линию», а также чтобы продолжать поддерживать контакты с теми вне нашей Церкви, кто пытается сохранять тот же дух. Каждый отдельный случай должен быть рассматриваем отдельно.³⁶

Книга «Оптина пустынь» выходит на русском, и мы поторопились пообещать, что начнем помещать большую часть ее в «The Orthodox Word», начиная с этого года. Это очень важная и большая тема, за которую мы давно уже не решались взяться, и она должна быть преподнесена очень осторожно и серьезно, чтобы избежать определенных духовных ловушек.

Другая книга выходит через один-два месяца, о наиболее известном старце – Амвросии – написана Иоанном Данлопом, из нашей Церкви; к сожалению, она не без изъянов, один из которых – попытка включить в общую картину фиктивного старца Зосиму, из «Братьев Карамазовых» Достоевского, хотя он лже-старец и только будет вводить людей в заблуждение. Видишь, как все может быть сложно? Нам посчастливилось получить духовное наследство автора³⁷ «Оптиной Пустыни», все те редкие материалы, которыми он пользовался при составлении своей книги, его благословение продолжать начатую им работу, а также мы постоянно пользовались советами его вдовы³⁸, которая написала почти половину этой книги. И все равно нам страшно начинать этот труд, который, мы считаем, имеет невероятно важное значение для Американского Православия. Молись о нас, чтобы Господь просветил и направил наши немощные сердца и умы исполнить это дело.

С нетерпением ожидаем следующего выпуска «Никодимоса». Передавай привет Сусанне и Ивану.

Предисловие к письму

Духовные западни, о которых отец Серафим упоминает в предыдущем письме, относятся к искушениям, которым подвергаются почти все новообращенные: резко переходит от православной духовной азбуки, которую можно найти в таких классических произведениях, как «Невидимая брань» и «Откровенные рассказы странника», к тому, что он называл «выпускной уровень» – «Добротолюбие» и другие высокодуховные творения. Новоначальные, по мнению отца Серафима, легко впадают в гордость и прелесть. Православие – это не упражнение интеллекта. Он считал, что новообращенные в веру должны начинать с того, что он называл «младенческим молоком», до того как приступать к «крепкому вину».

Отец Серафим переживал о том, что многие писания святых отцов о высоких тайнах духовной жизни, уже переведенные на английский язык, читаются людьми, находящимися вне Церкви. Он говорил, что очень опасно читать подобную литературу, не будучи просвещенным благодатью. Даже наиболее простые книги, как «Откровенные рассказы странника», он считал, могут читать только православные христиане под руководством своих духовников, чтобы избежать искушения и не возмечтать, что и они тоже могут достичь того же, что и странник посредством Иисусовой молитвы.

Тогда же мы послали отцу Серафиму статью моей жены о русском Христа ради юродивом Феофиле для второго выпуска «Никодимоса». Из его ответа видно, что мы еще не «усвоили сути вопроса», как он любил говорить.

10/23 февраля, 1972

Прости, пожалуйста, что с таким опозданием послали тебе наши заметки ко второму номеру «Никодимоса», но я надеюсь, ты поймешь! Отец Герман настоял, чтобы я сначала прочитал житие блаженного Феофила, которое я прежде не прочитал целиком.

Мы прочитали все статьи очень внимательно, и оба пришли к одному и тому же заключению: первая статья хорошая, письма к редактору живые и интересные, другие статьи слабее. Их «слабость», главным образом, заключается в следующем: недостаток конкретных образов или примеров, способных захватить внимание читателя или передать ему суть вопроса, что вообще чревато последствиями – оставить статью абстрактной, а читателя в неизвестности, без определенной точки зрения, которая могла бы отпечататься в его памяти. Твоя статья «Святость свят. Нектария» довольно хорошая; в ней все изложено довольно «конкретно», благодаря тому, что ты прочитал само житие святителя. Тем не менее, несколько примеров могли бы это подкрепить. Например, в конце ты говоришь, что свет «святителя продолжает просвещать православных христиан XX века». Но можешь ли ты это чем-нибудь подтвердить? Да, множеством чудес (он является греческим Иоанном Кронштадтским), и тем фактом, что так много активных духовных миссий считают его своим покровителем: о. Никита в Сиэтле; Швейцарская Православная миссия в Женеве (о. Василий Саккос); греческий приход в Торонто, основанный молодым священником (о. Петром Карассом), который ушел из Греческой Архиепископии два года назад – этот приход невероятно разросся, там теперь около тысячи семей; Французская Православная миссия в Париже; Греческий старостильный приход в Монреале.

Письма к редактору, конечно, будут одной из самых интересных частей «Никодимоса», особенно когда они начнут касаться самых насущных вопросов, которые волнуют наших новообращенных.

Сусанна, то что ты написала в своей рецензии на книжку о блаженном Феофиле, несомненно и у читателей вызовет те же чувства, что и у тебя по прочтении ее, но ты должна выйти за рамки американского мировоззрения и привести читателей к мировоззрению вселенскому, православному. Цитата, с которой ты начинаешь, замечательна, но ты должна следовать ей до конца. Блаженный Феофил не был просто какой-то странный человек с необычным поведением или представитель чужой культуры; его отличает не то, что он выделяется из толпы или обращает на себя внимание людей, или является человеком ненормального «стиля жизни» (неужели эта фраза – «стиль жизни» так необходима? Она теперь стала очень модной в академических кругах!), но все это было результатом того, что он воистину соделал «Бога своим отцомъ» и пребывал в благодатной жизни, исполненной Духа Святого, поэтому человеческой логике его жизнь была непонятна. В своих отношениях с людьми он не обращал внимание на обычные правила поведения в обществе, ибо он поступал так, как Бог повелевал ему для пользы и спасения людей. В большинстве случаев, польза, полученная людьми в результате его странных поступков, ясна и понятна. И это вселенское Православие, не местное, характерное только для определенной культуры. Причина того, что мы такого примера не наблюдаем еще в Америке, заключается в том, что Америка, которая едва только познакомилась с Православием, в которой монашество еще находится в младенчестве и большинство православной литературы еще не переведено, не созрела пока для этого. Правда, наш владыка Иоанн (Максимович – ред.) обладал некоторыми из этих качеств, так что Америка все-таки не была полностью лишена «святого юродства». (Когда-нибудь я расскажу тебе о некоторых «странностях», которых я был свидетелем и которые выводили священников из себя. Но, несмотря на то, что я не понимал значения их, я усматривал в них нечто глубокое, и они научили меня не удовлетворяться только внешней стороной богослужения и т. д.). Вообще, для понимания Феофила, его надо сравнить с пророком Моисеем, который был «юродивым» в своем внешнем облике (он даже не мог вразумительно говорить), и вся жизнь которого основана на том, что он был Боговидец и Бог беседовал с ним, и наперекор человеческой логике он повел израильтян в странствие, которое, по людским понятиям, было безумным предприятием, но которое сопровождалось многочисленными чудесами. В обоих случаях, превозмогала Божественная «логика».

Ты, зато, проводишь интересную мысль: сегодня, постясь, удерживая старый календарь³⁹ и проч., иными словами, оставаясь православным христианином в полном смысле этого слова, мы являемся уже какими-то «юродивыми» в глазах мира, потому что современный мир так «прогрессирует» в своем мудровании, что православные христиане не вписываются в рамки его мировоззрения. Но «юродство» блаженного Феофила находится совсем в другом измерении, чем наше: мы юродивые, потому что стараемся следовать Божиим законам, но он был юродивым, потому что он действительно следовал им, и не только внешне, но и внутренне. Молись блаженному Феофилу, чтобы он направил тебя на путь истинный.

Мне лучше остановиться, а не то я никогда не закончу письма.

Алексей, пожалуйста, обрати внимание на то, что отец Никита (в Сиэтле) «рекламирует» «Никодимос» (в своем приходском листке) и многие уже заинтересовались им. Так что на тебе уже лежит большая ответственность, ибо ты свидетельствуешь о Православии и, кроме того, помогаешь вырастить первые побеги Американского Православия. Да будет Бог твоим постоянным Помощником. Проси блаженного Феофила помочь вам. Он помогает нам постоянно – три поклона!⁴⁰

Молись о нас. Да пройдете вы поприще Великого Поста с пользой, и да будете достойны встретить светлое Воскресение Христово!

Послесловие к письму

Ласково, но твердо отец Серафим направил нас по другому пути, чтобы мы могли не просто видеть вещи в новом свете, но к тому же по-настоящему увидеть новое. Это было видно из того, что он говорил о блаженномъ Феофиле и о юродстве Христа-ради как о чем-то, совершенно отличном от того, что мы, с нашим западным буржуазным воспитанием, не только встречали, но и могли бы понять без затруднений. Вспоминая эти годы сегодня, мне становится понятно, что некоторые из замечаний отца Серафима относительно блаженного Феофила на самом деле применимы и к нему самому. Он ни в коем случае не был Христа-ради юродивым в полном смысле этого слова, однако были и такие среди более искушенных и светских православных христиан, которые насмехались и издевались над ним за его спиной. Поистине и ему, как и блаженному Феофилу, «отцом был Бог», и он тоже жил по мере возможности «благодатной жизнью во Святом Духе». Это становилось все более заметным с течением времени.

Однако, всегда оставался и отец Серафим-практик, который настолько «стоял на земле», что заботился даже о наших почтовых затратах, т. к. мы сами оплачивали все расходы по выпуску «Никодимоса».

3/16 марта 1972 г,

Чтобы не забыть – нас начинает волновать вопрос ваших почтовых расходов, потому что это может стать для вас настоящим бременем, особенно в том случае, если вы будете добавлять еще имена в список. Получение разрешения на рассылку писем почтой третьего класса на самом деле не поможет, т. к. за это приходится платить большие годовые взносы. Нам кажется однако, что есть и другие расценки на почту второго класса помимо той, что у нас, которые могут быть применимы.

Мы с нетерпением ожидаем следующий выпуск, («Никодимоса»). Кстати сказать, если следующий выпуск выйдет около 15-го числа, ты будешь продолжателем доброй традиции: Владыка Иоанн в бытность свою редактором Сан-Францисского епархиального информационного бюллетеня всегда настаивал, чтобы он выходил 1-го числа по старому стилю, т. е. 14-го числа. Все материалы должны были быть сданы 1-го по новому стилю.

Мы надеемся, что вы скоро приедете к нам. Снег здесь давно уже растаял, дорога сухая, хотя местами попорчена, и пришла теплая весна. Возможно даже, что у нас будет литургия на Вербное Воскресение, но мы в этом еще не уверены.

Надеюсь, что где-то через неделю закончу печатать список перемен адресов и новых подписчиков (более 100 имен) и после проверки пришлю тебе копию.

Пожалуйста, прости меня за эту торопливую записку и молись за нас.

11/24 марта, 1972

Радуйся о Господе нашем Иисусе Христе! Мы были рады получить новый номер «Никодимоса» (№ 2) и твое письмо. Новый номер хороший и более содержательный чем первый – но, мы надеемся, ты понимаешь, что ваши читатели ожидают, что каждый номер будет лучше, чем предыдущий! Только одна часть его могла бы быть еще более содержательной, ибо существует материал про «Рассказы странника», никогда не издававшиеся по-английски (мы поместили рецензию о книге «Рассказы странника» – о. А. Я.) – например, то, что первая часть книги была напечатана в России по благословению старца Амвросия Оптинского, а вторая часть (насколько я помню) была найдена в его келлии после его смерти. Сего ради святоотеческое одобрение этого труда весьма явно, ибо Оптина является святоотеческим центром Святой Руси, продолжая преемственную связь от старца Паисия (Величковского); кстати, основные труды отцов аскетов в XIX веке были изданы Оптиной пустынью. Также все русские издания «Рассказов странника» содержат важную часть, которая не была переведена: «Три ключа» к пониманию святоотеческого учения о молитве Иисусовой; и вся эта часть состоит из цитат святых отцов о молитве Иисусовой, чтобы читатель мог правильно в святоотеческом духе понять эту книгу. Но, может быть, это тема для следующей статьи!

Мы будем рады увидеть тебя в Вербное Воскресенье. Обычно до самого последнего момента мы не знаем, приедет ли отец Спиридон⁴¹. Поживем – увидим.

Если у нас не будет литургии, то мы все равно совершим утреню, и это довольно длинная служба. Сегодня идет дождь, если он не затянется, то дорога будет ничего. Если же погода совсем испортится, то мы дадим тебе как-то об этом знать. Отец Спиридон не говорит по-английски, но для исповеди ты можешь пользоваться общей исповедью св. Димитрия Ростовского⁴². Мы прочтем молитвы перед Причастием по-английски, когда-нибудь между богослужениями. Нет, мы не против магнитофона⁴³, если только ты не решишь передавать нас на радиоволнах! Если ты хочешь что-то привезти, – то привези буханку вашего хлеба или рыбу для праздничной трапезы!

Третья часть «Диалога с нехристианскими религиями»⁴⁴ (в «The Orthodox Word» – о. А. Я.) скоро выйдет, хотя послесловие так растянулось, что его придется поместить в следующем номере. Это послесловие настолько пугающее, что мы не знаем смогут ли наши читатели принять его. Но, с другой стороны, пора, чтобы кто-то заявил об этом.

Твои искушения со вторым номером «Никодимоса» ничто по сравнение с тем, что тебя ждет впереди! И несмотря на то, что, как ты считаешь, «Никодимос» довольно незаметный журнал, ты встал на путь духовной брани, и враг не замедлит принять твой вызов. Он будет нападать там, где его меньше всего ожидают. Вскоре вы, наверное, начнете получать скандальные письма – люди будут сообщать вам, что вы на 100% неправы в том-то и том-то, что вы отступаете от пути истинного Православия, и т. д. Но не спеши чрезмерно возноситься или падать духом! Молись и пытайся трезво разобраться, что есть что. По молитвам владыки Иоанна, ты выйдешь победителем из этой брани. И с Божией помощью, ты будешь исполнять свою роль в устроении истинного Американского Православия в духе традиций, которые нам передали владыка Иоанн и другие.

Молись о нас, и мы ожидаем увидеть тебя в Вербное Воскресенье.

Предисловие к письму

Совет отца Серафима – не возноситься и не падать духом, был мудрым духовным советом, полностью согласным с общей концепцией православного духовного делания. Это было и частью его борьбы, как это показывает начало следующего письма.

К тому времени, как я приготовил материал для третьего номера «Никодимоса», у меня возникла мысль, не пора ли нам расширить наши рубрики и не добавить ли в них обозрение книг и фильмов, с содержанием, достойным внимания православного читателя. Отец Серафим и по поводу этой идеи выразил свое мнение.

18 апреля/1 мая, 1972

Воистину воскресе! Пожалуйста прости за задержку с возвращением рукописи («Никодимоса» №3 – о. А. Я.). Дело в том, что между первым и вторым прочтением рукописи у нас произошло столько приключений и испытаний, что просто не было времени! Эти испытания иногда наваливаются на нас как раз перед завершением текущего номера, и у нас есть, довольно ясное представление, откуда они происходят! (Это особенно почувствовалось, когда печатали номер о календарном вопросе и также номер, посвященный канонизации преп. Германа Аляскинского). На прошлой неделе, после того как загорелся наш грузовик (!), я был готов погрузиться в довольно мрачное состояние; но нам удалось отправить номер: мы вытолкали грузовик на дорогу и затем на нейтральной скорости спустились вниз с горы. Почтальон не стал задавать никаких вопросов, ибо это уже не впервые, что мы появляемся в стиле главного героя фильма «Одинокий шериф», и похоже, что грузовик не в таком уж плохом виде. Таким образом Господь учит нас терпению и не надеяться на самих себя и свои силы, которые, в конечном счете, довольно немощные, а учит надеяться только на Него!

Весь материал, который ты прислал, выглядит очень хорошо, и у нас нашлась только пара замечаний.

В твоем ответе на письмо Я. (к редактору, о разных путях проповеди Православия – о. А. Я.) мы не уверены, смог ли ты ясно передать свою мысль, что свидетельство о Православии не происходит из желания показать окружающим свою веру, а происходит непосредственно, от самой жизни нашей, которая сама по себе являет нашу веру. Может быть, стоит переделать предложение, чтобы сделать эту мысль более ясной, чтобы не создалось впечатление, что православные, как протестанты, ходят повсюду и хвалятся своей верой.

Кстати, на прошлой неделе мы натолкнулись на интересные строки в житии святых мучеников Литовских Антония, Иоанна и Евстафия (14 апреля): «Находясь на службе литовского князя Ольгерда, Антоний и Иоанн пытались скрыть от всех, что они являлись христианами, но само поведение их, значительно отличавшееся от язычников, выдало их веру». Они были схвачены и убиты за то, что не ели в посту мяса.

Разумеется, мы благословляем С. D. написать статью о фильме «Николай и Александра». Я боюсь, что мы его слегка опечалили отсутствием нашего интереса, но мы – монахи, и не должны смотреть подобные спектакли, а ваши читатели – миряне, и это часть их повседневной жизни, и для них важно знать, когда происходит в мире искажение чего-либо православного.

Владыка Нектарий посетит нас по пути из Сиэтла – он был довольно слаб, но тем не менее смог предпринять такое утомительное путешествие. Он всегда является для нас источником вдохновения и утешения. Я надеюсь, что мой поздний ответ не задержал выпуск «Никодимоса». Прости нас и молись о нас. Поклон Сусанне и Ивану.

5/18 июня, 1972

Я сразу начну с замечаний о материале для 4-го номера «Никодимоса».

Передовица (которая была о Втором Пришествии Христа – о. А. Я.): вы, наверное, уже получили наш «харизматический» номер, где в шестой части мы говорим о некоторых признаках конца мира, особо подчеркивая те великие ложные знамения, которые будут явлены. Из дальнейшего чтения «пророчеств» пятидесятников, у меня сложилось мнение, что эти знамения будут хуже, чем мы можем себе представить, и эти «чудеса» заставят большинство «христиан» поверить, что антихрист явится на небе, вместе со знамением Креста – другими словами, его имитация Христа будет почти «безупречной». Поэтому в этом вопросе мы должны быть особенно осторожны.

Кроме того, раз уж ты коснулся темы «бдительности», то тебе следовало бы нечто подчеркнуть. В середине апокалиптической главы в Евангелии от Матфея (24:33), а также Марка (13:28), Спаситель в притче о смоковнице говорит: «Так, когда вы увидите все сие, знайте, что близко, при дверех». Другими словами, мы должны следить за признаками времени, чтобы не прельститься. Поэтому это не совсем верно, что «Царь Славы может придти в любой момент». Только те, кто не смогут различить знамения времен, будут застигнуты врасплох; но бдительные христиане того времени будут заранее знать, что «близ есть, при дверех», они распознают признаки и, не поддаваясь прельщениям антихриста, они будут понимать, что до конца осталось лишь несколько лет – конечной даты никто не может знать, пока она не наступит, но ее приближение будет чувствоваться все сильнее и сильнее, как мы наблюдаем распускающиеся листья на фиговом дереве.

Роль «Никодимоса» теперь становится довольно ясной. Нам радостно наблюдать, как семя истинного Православия пускает корни и дает ростки и открывает новую область православной жизни, не виданной еще до сих пор в Америке: Православие мирян, которое не «от мира», которое ищет глубоких корней и чувствует, что оно «не вписывается» в этот мир; которое не хочет быть как все, отличаясь только своей «православной точкой зрения» на все; которое обращается к святым отцам за ответами, и не с вопросами академического или богословского характера, а с вопросами о том, как жить. Тут проглядывается Православие, которое не просто с извинениями «добавлено» к американскому образу жизни и прилажено, чтобы стать удобопонятным инославным, с объяснениями, что это четвертая по численности последователей религия в Америке, – нет, здесь то, что изменяет жизнь человека, то, что делает православных как бы безумными в глазах мира сего, – то, что вырастает на своих собственных принципах, далеко отстоящих от окружающего его мира, и в то же время явление это здоровое и нормальное в самом себе. Твои статьи и цитаты из святых отцов идут как раз в этом направлении. Если ты сможешь сохраниться на этом пути, то твое существование оправдано.

Мы еще ничего не слышали от о. Никиты о его предложении тебе⁴⁵, и мы не знаем, что у него на уме. Разумеется, бывают иногда особые обстоятельства, когда такие сотрудничества бывают плодотворны, но в данном случае мы не видим в этом необходимости, и ты достигнешь большего, работая независимо ни от кого. У тебя существует свой особый подход и своя точка зрения, которые лучше выращивать «автономно».

У нас началось лето, и только два дня тому назад у нашей оленихи Крошки появились два олененка – близнецы, по-видимому это произошло прямо перед храмом! Им еще не было и двенадцати часов от рождения, когда мы их первый раз увидели, но они уже бегали вокруг, спотыкаясь, на своих длинных ногах. К нашему удивлению, мы заметили, что у Крошки не было какой-то определенной лежки, но она со своими оленятами переходила с места на место, позволяя им спать прямо там, где их одолеет сон, а сама она ложилась невдалеке. Это уже третий день, и они еще не покинули окрестности обители, так что, судя по всему, они нам доверяют. Однажды мы увидели одного из оленят спящим под «деревом преп. Герасима», прямо под иконой преподобного. Умилительное было зрелище.

Пожалуйста, молись о нас.

Предисловие к письму

К этому времени я почти два года окормлялся у отцов, особенно, у отца Серафима. Они действовали дружно, дополняя и уравновешивая характер друг друга своими особыми чертами. Отец Герман был энтузиаст, он вдохновлял нас на действия; отец Серафим терпеливо показывал нам шаг за шагом, как воплощать в жизнь идеи отца Германа.

Благодаря моим частым посещениям скита и чтению, и изучению духовной литературы под руководством отцов, у меня начал складываться определенный православный взгляд на вещи, появился идеал, который я никак не могу достигнуть, но реализацию которого я, по крайней мере, могу отличить от подделки. Меня вели к богатому источнику русской православной духовности и вдохновляли пить из него. Мне открывался мир оптинских старцев и мир русского возрождения святоотеческого учения, который начался в 19 веке. Однако, мои «дни младенчества» в вере подходили к концу, и наступало время приобретать опытность, подаваемую только через испытания, которые, как предсказывал о. Серафим, неизбежно придут.

Как было сказано в предыдущем письме, отец Никита (Палассис) предложил мне печатать и распространять «Никодимос», в обмен на что я должен был дать ему полное право редактировать и быть цензором нашего издания. Но так как скитские отцы уже были моими «цензорами», то это мне казалось лишним и ненужным. Обсуждая этот вопрос со своими друзьями в Сан-Францисско, я узнал о духовнике отца Никиты, игумене Преображенского монастыря в Бостоне (иногда именуемого «Бостонским монастырем»), архимандрите Пантелеимоне, который пользовался большим почитанием во многих неофитских кругах. Отец Пантелеимон и его монастырь перешли в Русскую Зарубежную Церковь из Греческой архиепископии по причине разлившегося там модернизма и обновленчества. Но другие слухи о нем очень настораживали меня. Больше всего меня беспокоили разговоры о том, что наш Синод собирается всех новообращенных передать под духовное руководство отца Пантелеймона и его греко-американских последователей. Если бы это была правда, то я не хотел бы иметь ничего общего с ними, ибо у меня уже были духовные руководители и я вовсе не интересовался так называемым «греческим» пониманием Православия, навязываемым отцом Пантелеимоном и его последователями. Их направление было чуждо русской традиции, с которой я познакомился и ее полюбил. Я также слышал, что группа отца Пантелеимона самовольно прославила владыку Иоанна. Во время моего посещения скита я высказал отцам свои смущения, а затем я написал письмо отцу Серафиму, на которое и получил следующий ответ.

18/31 октября, 1972

Вчера получили твое письмо и спешим ответить. Прошлой ночью, во время всенощной Апостолу Луке мы читали паремию из послания Апостола Иакова (1, 1–12), где видимо находится ответ на твой главный вопрос: «С великой радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка. Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков: и дастся ему. Но да просит с верой, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой».

Судя по твоему письму, твое настоящее смущение не так уж и плохо, оно скорей из области «болезней роста», к чему ты был уже некоторое время готов. Хорошо, что ты высказал свое «смущение» полностью – по крайней мере, ты что-то приобрел: ты знаешь, в чем причина твоего смущения (что само по себе является большим достижением!).

Мы постараемся ответить на твои вопросы по порядку. Среди них есть такие, которые совершенно напрасно тебя волнуют, или о которых у тебя сложилось неправильное представление, другие попадают в разряд частных мнений, и на них невозможно дать ответ (они заставляют быть благоразумным, избегать осуждения, но в то же время сохранять здравый смысл и рассуждение), и есть такие, на которые мы не можем ответить по причине незнания ответа. Затем мы перейдем к более общим размышлениям, вызванным твоим письмом.

Если мы когда-то сказали, что отец Пантелеимон является представителем группы «радикалов» в Зарубежной Церкви, то это вовсе не то, что мы имели в виду. Насколько я помню, ты спросил: «Неужели все новообращенные были переданы в ведение греков?» И я попытался ответить: «Нет, отец Пантелеимон и все, кто с ним связан, далеко не составляют полный контингент новообращенных и не-русскоязычных в Зарубежной Церкви, но только часть его». Во всяком случае, для того чтобы быть в Церкви, совершенно не нужно быть согласным со всем, чему учит отец Пантелеимон. С другой стороны, относительно «влияния» отца Пантелеймона в Зарубежной Церкви, то нельзя отрицать, что оно достаточно велико. Тут существует два аспекта этого «влияния», из которых ты упомянул только об одном, к чему я вернусь позже.

Отец Пантелеимон очень строг со своими монахами, и все, что ими пишется, определенно имеет его благословение. Но в то же время, неправильно было бы утверждать, что все, что исходит из монастыря или его окружения, непременно отражает мнение самого о. Пантелеимона. Мы знаем, что монахини (Бостонского женского монастыря – ред.) не находятся под его строгим контролем, и также многие миряне. Отец Пантелеимон сейчас «в моде», и поэтому он привлекает не только искренних людей, но и сомнительный, случайный элемент. Поэтому, будь осторожен с выводами и не верь всему, что слышишь!

Нет, «греки»⁴⁶ не «канонизировали» Владыку Иоанна. Канонизация может быть совершена только епископами, которые одни имеют право разрешить местное церковное почитание святого. Бостонский монастырь просто написал (или, возможно, перевел текст одного греческого старокалендарного монастыря, который открыто называет Владыку Иоанна святым) вечерню Владыке Иоанну (у нас есть копия, и довольно хорошо написано), что, в общем, принято и среди русских, как, например, святому Иоанну Кронштадтскому и Блаженной Ксении задолго до их прославления были составлены службы. Такие службы совершаются келейно (отдельными личностями или монастырем) до тех пор, пока епископы не дадут разрешения всей Церкви совершать их церковно. Молитва к любому усопшему святому человеку может быть возносима келейно, а иногда святость какого-нибудь святого настолько явна, что ему возносятся почти общественные молитвы задолго до его канонизации. В данном случае с Владыкой Иоанном, епископы, совершавшие его отпевание, уже открыто просили его заступничества и вставляли в службу отпевания и панихиды слова «и его святыми молитвами». Если отец Никита (в Сиэтле) на самом деле имеет икону Владыки Иоанна, то ему было бы лучше это не афишировать, чтобы не соблазнить кого, ибо, во-первых, так принято, а во-вторых, враги Владыки Иоанна могут учинить смуту из-за этого. Тем не менее, многие русские были бы рады ей поклониться, не дерзая, конечно, это сделать публично. Один русский епископ, которого мы знаем, был в восторге, когда узнал, что существует греческая служба Владыке Иоанну, и сразу же потребовал перевести ее на славянский.

Я совсем не думаю, что «греки» впереди русских в открытом почитании непрославленных святых; скорее, среди греков и русских есть зилоты, которые это делают, и это благодаря им епископы, в конце концов, объявляют канонизацию. В отношении Владыки Иоанна (слава Богу!) и русские, и греки «виноваты» в этом, и это обычное явление в церковной истории. (Одна очень серьезная русская монахиня умоляла нас написать службу Владыке Иоанну сразу после его смерти!). Тем не менее, ясно, что такое почитание не должно «насаждаться», но должно развиваться и выражать себя естественно, пока оно не созреет в открытое прославление. Мы не чувствуем, что кто- либо «пропихивает» почитание Владыки Иоанна. Если Владыка просто сейчас «в моде», то это долго не продлится, и мы считаем, что те, кто истинно его почитают, должны быть готовы за это пострадать в будущем.

Владыка Иоанн, насколько мы знаем, никогда не выражал никаких сомнений относительно «канонического положения» Зарубежной Церкви. Он только выражал озабоченность тем, чтобы Церковь продолжала существовать как неразделимое целое.

Теперь перейдем к общим наблюдениям. Большей частью твое смущение вызвано, говоря откровенно, сплетнями, слухами и наговорами. Тебе должно быть стыдно! Это и есть те самые корни, которые внесли смятение в твое сердце, но не дай им опутать тебя. Это все пар без всякой сущности. Мы тебе тоже можем рассказать разные фантастические истории, которые были нам поведаны как сущая правда. Если тебе и придется из-за чего-то расстраиваться, то пусть это будет то, что ты услышишь из первоисточника, и пусть оно имеет к тебе прямое отношение. Все остальное отбрось на девяносто девять процентов или забудь это полностью, иначе у тебя никогда не будет мира душевного. В твоем письме или, насколько я помню, в нашем прошлом разговоре с тобой, затрагивались вопросы, которые находятся совершенно вне сферы нашего влияния, мы ничего в них не можем изменить, иными словами, это «не наше дело». Я согласен, что в некоторые вопросы, которые нас прямо не касаются, мы все равно должны быть посвящены, чтобы они не смогли нас парализовать своей скандальностью, если кто-то (явно преувеличивая и пользуясь полуправдой) будет пытаться ввести нас в заблуждение. Но это знание должно нас сделать только более трезвыми и благоразумными, а не служить поводом к распространению слухов, писанию жалоб епископам⁴⁷ или чем-то в этом роде. Если мы будем так себя вести, то мы справедливо должны будем именоваться склочными смутьянами.

Если ты думаешь, что мы просто оправдываем все, что отец Пантелеимон или «греки» делают, то уверяю тебя, что это далеко не так. Мы (милостивно) не хотим знать всех циркулирующих слухов, но, в то же время, мы не смотрим на все через розовые очки. Отец Пантелеимон сейчас человек «влиятельный». Это значит, что, во-первых, он сейчас «в моде», и вокруг него всегда будут приспешники, слухи, фанатичные последователи, враги, и проч. Все, что он ни будет делать, будет встречать или восторженное одобрение, или слепое отвержение, или просто будет преувеличиваться. О чем не нам сейчас судить, но некоторые суждения о нем, о которых ты упомянул, мы считаем совершенно не справедливыми, а другие, наоборот, слишком преувеличивают его заслуги.

Во-вторых, если смотреть глубже, отец Пантелеимон идеологически и духовно стоит за лучшие традиции Православия, как в теории, так и на практике, и когда он основал свой монастырь, то это было совершенно новое явление в Америке. Все доброе, что было сделано в англоязычном православном мире за последние десять-двенадцать лет, конечно, нельзя приписывать ему одному, но он внес в это дело значительный вклад, и в то же время он двигался в том же направлении традиционного Православия. В сравнении с выдающимися деятелями псевдо-Православия, он является благословением и чудом, и он сделал много добра. Он один из первых поддержал нас, и мы ничего другого от него не видели, кроме поддержки. По некоторым вопросам он откровенно высказывал свое несогласие с нами, но мы никогда не чувствовали с его стороны «давления», что печатать, а что не печатать. Его монастырь в настоящее время является одним из немногих мест, где занимаются переводами (или хотя бы считают важным этим заниматься) основных источников Православия, таких как жития святых, богослужебные тексты (в отличие от «респектабельных» мест, которые распространяют православные знания в настоящее время, в духе следующего отношения к житиям святых: «если ты читал одно, то ты читал их все», – не говоря уже о более значительных проявлениях модернизма, который внедряется сейчас повсюду в православном мире⁴⁸). Если у кого-то даже есть серьезные расхождения во взглядах с отцом Пантелеимоном (я не говорю о ереси или о чем-то подобном), то он все равно должен признать его великое служение истинному Православию, и, в особенности, Американскому Православию. Не надо быть его «слепым последователем», чтобы понимать это. Если когда-нибудь появятся явные признаки, что он учит или покрывает ошибочное учение, мы, разумеется, сразу же открыто скажем ему об этом, и мы верим, что он прислушается к нашему голосу.

Вообще, само противопоставление «греков» «русским», нам кажется, создано искусственно и является только источником ненужных напряжений и ссор. Очевидно, что «греки», которые употребляют термин «русский» в пренебрежительном смысле, делают это в связи с определенным отношением русских, которое и правда заслуживает порицания. А другая сторона в таком же смысле имеет в виду отрицательные черты некоторых «греков». Но это только доказывает, что мы все люди и истина не обретается ни в одной из этих «партий», как таковых. Было бы гораздо лучше и разумней видеть в «греках» и «русских» только лучшие стороны, те, которые входят в высшую гармонию Православия, которая существует вне национальностей. Так владыка Иоанн всегда смотрел на «греков», поэтому он усвоил многие греческие обряды, которые обычно не практикуются у русских в наше время. Греческие обряды имеют более тесную связь с древним преданием и более близки к истинному традиционному Православию, и они ценны только этим, а не тем, что они «греческие»!

Если, тем не менее, существует некая «греческая партия» в Зарубежной Церкви – то мир им, а мы да заботимся о своем спасении и совершаем его в страхе и трепете, и не вступаем ни в какую борьбу, пока не появится настоящая опасность, с которой надо будет бороться. До сих пор мы еще не слышали, чтобы отец Пантелеимон проповедывал что-либо, против чего следовало бы бороться. Письмо отца Ефрема⁴⁹ к тебе, правда, нас разочаровало по нескольким причинам, но, главным образом, потому, что он вовсе не коснулся вопроса, волновавшего тебя, и, видимо, совсем не признает, что в мире существует псевдо-религиозная анти-христианская философия, построенная на особой теории XIX века, – «эволюции», популярным проповедником которой на сегодняшний день является Тейяр де Шарден. Что поделаешь, никто не совершенен и не всеведущ, и все мы подвержены искушению – пытаемся догадаться, что у другого на уме, и считаем, что «мы лучше знаем», как ему ответить. На такое письмо не имеет смысла отвечать, и пока их сомнительные идеи не разовьются дальше и не станут открыто проповедываться, мы считаем, что не имеет смысла об этом беспокоиться.

Относительно канонов: это великий камень преткновения для новообращенных, во-первых, из-за фарисейского соблазна, который борет всех нас, а, во-вторых, потому, что каноны являются законами Церкви, а поэтому они могут быть приложимы только в русле церковного предания и в Духе, Который управляет Церковью. Большая часть церковного предания не систематизирована, ибо она находится в житиях святых и святоотеческих писаниях (для которых, слава Богу, нет общего указателя-индекса, – иначе ни один неофит не смог бы выжить!), и часть церковного предания еще не записана. Каноны – это наиболее видимая часть церковного предания, и поэтому некоторые неофиты терпят кораблекрушение из-за того, что хватаются за них и пытаются применять их, не подозревая, что каноны – это только одна часть всего предания Церкви.

Каноны были написаны для человека, а не человек для канонов. Некоторые каноны просто не могут или не должны, в некоторые времена или при некоторых ситуациях, применяться со строгостью, откуда происходит церковная икономия. Также, как правило, применение канонов (и икономия) – дело епископов, и они делают все возможное, советуясь друг с другом. Нам же надо всячески стараться избегать доверять своему собственному рассуждению по отношению к применению канонов. Конечно, каноны, которые непосредственно нас касаются, мы должны знать и, если возможно, будучи научены или посоветовавшись с более опытными в делах веры, мы должны быть готовы защищать – например, каноны, касающиеся общей молитвы с еретиками, нарушение которых, является предательством самой идеи Церкви Христовой. Неисполнение других канонов, как, например, говорящих о допустимом возрасте при рукоположении в диаконы или священники, не является подобным предательством и не нашего ума дело, и если мы начнем требовать от епископов отчитываться (перед нами!), то это будет равносильно тому, если бы епископы стали вмешиваться в домашнюю жизнь рядовых прихожан. В общем, сейчас происходит слишком много споров о канонах, и если мы хотим в эти трудные времена пребывать в лоне Церкви, то мы должны быть верными Духу Церкви, а не букве канонов.

Относительно более тонких вопросов, таких, как послушание и авторитет в Церкви: они тоже являются законами, которые каждый должен знать, как применить в духе церковного предания. Об этом нельзя спорить, что ты попытался сделать в своем письме на 6 странице («Неужели мы должны отвергнуть правила только потому, что они трудноисполнимы?», и проч.); это только может быть пережито и выстрадано (если будет необходимо), с верой в Бога и советом с утвержденными в вере. Это просто факт духовной и церковной жизни, что ради любви ко Христу каноны иногда формально нарушаются и проявляется формальное «непослушание» духовным авторитетам, чему есть примеры в житиях святых. Если каждый из этих законов станет непреложным, то Православие превратится в фарисейство. Но не имеет смысла писать целый тезис на эту тему, и даже упоминать об этом в статье не стоит, ибо это вызовет только непонимание.

Кстати, существует несколько видов «послушания» и «авторитета» в Церкви, и можно своей душе причинить большой вред, если начать их смешивать. Старец – ученик, духовный отец – духовный сын, священник – паства, епископ – священник, епископ – мирянин, старший – младший, и т.д., – все вышеупомянутые взаимоотношения включают разные виды и степени послушания и авторитета, и они могут быть постигнуты только путем личного опыта, а не из «правил».

Что касается решительно важного отношения к Церкви как к организму, а не как к организации, к чему нас привели предварительные рассуждения – мы можем тебе посоветовать прочитать катакомбные документы, напечатанные в майско-июньском номере «The Orthodox Word»⁵⁰, которые были написаны кровью; также можно указать на весь вопрос «сергианства», посредством которого стало возможно для мучителей из ГПУ «доказывать» православным епископам, что митрополит Сергий (Московского Патриархата) «не нарушил ни догматы, ни каноны». Возможно, он и не нарушил, но неужели мы из-за этого последуем за ним и его «канонами» в преисподнюю, или мы последуем за Христом по узкому пути, ведущему в рай, вместе с Его, вполне возможно, «неканоничными» последователями⁵¹ последних времен?

Главная причина, почему мы затронули с тобой вопрос о «трезвом» отношении к епископам⁵², заключается в том, что ты несешь ответственность перед читателем не только за преподносимые тобой теории, но, в некоторой мере, и за практическое применение этих теорий твоими читателями. Одно дело – принципы, которые остаются неизменными; но людям свойственно прилеплять к этим принципам идеалистические представления о личностях, и это может повлечь за собой кораблекрушение. Это больше всего относится к епископам, князьям Церкви. В наше время общего упадка в Церкви, нельзя многого ожидать от них. Отдавая им должную честь, уважение и послушание, мы должны реалистично признать (кроме отдельных случаев), что они не в состоянии служить как личные наставники, особенно для новообращенных. Одно из выдающихся исключений из этого «правила» – это владыка Иоанн, которому, мы считаем, можно было отдать себя полностью в духовное водительство – он никогда не принимал к себе учеников, но вдохновлял и подкреплял независимых работников на ниве церковной, под условием роста и общего руководства в рамках православного предания. Много раз мы ходили к нему и спрашивали благословения на разные вещи, например, чтобы купить новый печатный станок, и его ответ всегда был один и тот же: «Я ничего не понимаю в печатном деле. Сами решайте, что вам нужно, покупайте, если можете, и Господь благословит ваши труды. Если то, что вы делаете, угодно Богу, то будет успех, а если нет, то Господь поставит на вашем пути такое препятствие, что вы не сможете дальше двигаться».

Если мы когда-то высказали мнение, что наши синодальные архиереи никуда не годятся – то ты нас неправильно понял. Наши епископы, в целом, лучше любых других, о которых мы знаем, и скорей всего ничем не отличаются от епископов последних 2000 лет, через которых Святой Дух руководил Своей Церковью. Большинство верующих, снисходительно, либо не видит, либо почти не замечает человеческую, политическую, «реалистичную» сторону церковного управления. Как издатель «Никодимоса» ты, в какой-то мере, становишься «учителем» в Церкви, принужден входить в церковную политику. Особенно, когда ты берешься разбирать церковную ситуацию, о которой ты знаешь только частично, так что приходится тебя посвящать во все, чтобы ты не причинил вреда кому-то изложением полуправды.

В целом, наши епископы не отличаются плохими администраторскими способностями, скорей наоборот (обычно бывает так, что святой епископ является плохим администратором). Если что-то и является для них искушением, то это то, что они слишком серьезно принимают «организационную» сторону Церкви, тем самым иногда «угашают дух» некоторых членов церковного организма. Те из нас, кто может, должны поддерживать горение духа, как ты точно написал: «перестать верить в «организацию» и прилепиться к «организму"». Таким образом мы сможем не только послужить Церкви, но станем лучшими помощниками епископов, ибо мы подвизаемся вместе с ними в истинном служении Церковному «организму», Телу Христову. Если мы, таким образом, иногда страдаем от взаимного непонимания и обид (и мы все виноваты в этом, не только епископы!), то Церковь дает нам духовные средства, чтобы простить и преодолеть это.

Особенно мы огорчены тем, что ты гневаешься на отца Е.,⁵³ который, насколько мы знаем, преданный, рассудительный и со здравым смыслом, и мы не собираемся питать к нему никаких недобрых чувств. Если он оказался в каком-то ложном положении, то, вне сомнения, это случилось из-за его искренних порывов, которые были потенциально вредны, ибо носили политический характер, т.е. касались «организационной» стороны Церкви в ущерб ее организму. Откровенно говоря, Владыка Иоанн в своей жизни не был понимаем многими своими собратьями-епископами, именно потому, что он всегда, в первую очередь, жил в «организме» Церкви и никогда не позволял «организации» взять верх. Это пример для всех нас, и не волнуйся, если ты не можешь понять это сейчас. «Понять» это можно только на личном опыте, выстрадав, по мере духовного роста в Церкви и в ее традициях. Бог пошлет тебе случаи к «пониманию» этого в твоем сердце.

Не доверяй своему уму, он должен быть очищен страданиями, иначе он не выдержит испытания нашего жестокого времени. Я не верю, что «логичные» пребудут со Христом и Его Церковью в наступающие грозные времена, ибо будет слишком много «различных причин», препятствующих этому. Те, кто доверяют своему разуму, убедят себя уйти. Это искушение для тебя не новое, но первый год издания «Никодимоса» показал, что ты можешь смотреть вглубь, как бы в «третье измерение» церковного мышления. Ты многое можешь получить из книг (не позволяй никому отговаривать тебя их читать!), и сейчас много выходит хороших книг (настоящее время, вне сомнения, является Золотым веком печатного православного слова на английском языке). Но полностью третье измерение придет к тебе через личный опыт и через общение с теми, кто имеет глубокие корни в живом церковном предании. Если к отцу Пантелеймону⁵⁴ или отцу Никите «у тебя не лежит душа» (как говорят русские), то никто тебя не будет заставлять обращаться к ним за советом. Но, в то же время, не впадай в искушение – доверять только себе и единомышленным с тобой неофитам. Мы, американцы, в ближайшем будущем должны находиться в практической зависимости, в своей мере, от русских или греков, желательно от обоих сторон. Так всегда было в Церкви, ибо таким образом традиционное Православие только и может быть насаждаемо на новой земле.

Для нас Владыка Иоанн является ключом: он показал нам правильный подход, и он молится о нас. Он стоял выше всяких «партий», вдохновляя и подбадривая всех, сея семена повсюду и оставляя жатву Богу и другим трудникам. Нам предстоит решать, станем ли мы убирать урожай или оставим поле.

Пожалуйста, прости меня, если я сказал слишком много или слишком мало, или чего не понял. Дай нам знать, если ты еще по-прежнему находишься в смущении и почему, и молитвами нашего блаженного владыки Иоанна да рассеется и разрешится твое смущение. Молись о нас.

Наконец, практическое заключение: иди прямо по тому пути, по которому ты начал идти, держи свой ум и сердце открытыми и верь в молитвы Владыки Иоанна. Мы ждем твоих статей о модернизме, которые могут исполнить то, что мы когда- то намеревались предпринять (и даже начали), но увязли в прочих делах. Существует вопиющая нужда в таких статьях. Да просветят тебя молитвы Владыки Иоанна!

О. Серафим и юный G. работают в огороде

Предисловие к письму

В течение двух лет дочка наших крестных умирала от редкой болезни. Ей было 8 лет, когда она преставилась дома. Мы были на ее отпевании в Сан-Франциско, на подворье женской обители в честь Владимирской иконы Божией Матери, где она и ее родители обычно посещали Божественную литургию. Погребение было совершено в скиту преп. Германа.

Примерно в это время одна новообращенная написала письмо епископам об эволюции. Будучи членом Лондонского Антропологического Общества, она была непосредственным свидетелем нечестного отношения ученых-эволюционистов к своим изысканиям. Услышав, что «греки», находящиеся в Русской Зарубежной Церкви, собираются издать труд, защищающий Теорию эволюции, она была крайне обеспокоена. Но позже выяснилось, что опасения ее были напрасны и ничего в защиту эволюции не было напечатано.

6/19 ноября, 1972 г.

Слава Богу, мы похоронили М. в понедельник утром, на праздник «Всех Скорбящих Радости». Как только выяснились практические вопросы относительно ее похорон, вся скорбь о потере сменилась на радость, и все время было пасхальное чувство. Дети заметно излучали радость. Неисповедимы пути Господни, и милости Его нет числа!

Мы были рады получить твое письмо и узнать, что твои смущения почти прошли. В тот же день мы получили копию письма Е. к епископам – и к нашему большому удивлению, оно было написано по-русски! Зная Е., нам сразу стало ясно, что ее больше всего волновало, и ее замечания относительно эволюции очень убедительно составлены. К сожалению, она пользуется тяжелой артиллерией для расстрела того, что (по крайней мере, сейчас) еще слишком мало и довольно неясно. Три источника, на которые она ссылается, определенно не доказывают организованное проповедание какой-то ереси. Я думаю, это печальная ошибка, возбуждать епископов против чего-то, не имеющего никаких серьезных доказательств. По крайней мере, нужно прежде прочесть эту спорную статью, чтобы знать вообще, о чем там речь. Скорее всего, епископы не придадут этому письму никакого значения (если только эта статья не окажется действительно чем-то шокирующим), и тогда, если в будущем вопрос о эволюции опять возникнет, они уже не отнесутся с должным вниманием к тому, что Е. будет им говорить. Это будет печально, ибо она, видимо, очень осведомленный в этой области человек и могла бы делиться с нами своими весьма ценными знаниями, что, я надеюсь, она и будет продолжать делать в будущем. Ее наблюдения, которые она сделала общаясь с людьми, занимающимися фабрикацией «доказательств» теории эволюции, нигде в другом месте не могут быть получены. Но, тем временем, неприязнь уже пустила корни, и все начинают думать, что противоположная сторона готовится к атаке, и от этого исчезли взаимное доверие и открытые отношения, столь необходимые для плодотворной работы в Церкви, начинает преобладать атмосфера подозрения и недоверия. Отцы Преображенского монастыря в Бостоне тоже люди, и их отношение в будущем ко всему, что Е. может писать, будет негативное, и они будут стараться дискредитировать ее. Существуют более простые и эффективные способы, как устраивать церковные дела и привлекать правильных людей, первой ступенью чего является взаимное доверие и взаимный совет, и недоверие к собственному мнению. Если кто-то в Церкви начнет проповедовать ложные учения, то сначала мы должны по-братски вразумить их, о чем и св. апостол Павел говорит, и только если это не подействует, то мы должны поведать об этом Церкви.

Тем временем, конечно, вопрос «эволюции» уже вынесен на открытое обсуждение и, рано или поздно, на эту тему будет опубликована какая-то статья. Будем молиться, что она не явится результатом чьего-то собственного незрелого умствования и не появится из желания вести споры, а не разрешать их. Пока давайте лучше посидим спокойно и посмотрим, что случится.

Предисловие к письму

Возбужденный спорами вокруг теории эволюции и разговорами со многими на эту тему, я начал серию статей о Фрейде, Дарвине и проч., кого я причислял к «отцам модернизма». Это открыло мне целый новый мир идей – воспринимаемых теперь с православной точки зрения. Эти новые статьи вызвали интерес и у отца Серафима. Но самым главным во всех этих диспутах для меня было отношение отца Серафима, который старался удерживать мое внимание на самих принципах, а не на незначительных спорных вопросах. Он считал, что правильное отношение к этим диспутам гораздо важнее самих диспутов, т. е. человек должен смотреть на противоречивые вопросы с позиции наблюдателя, который не от мира сего, а не со стороны страсти и сознания собственной праведности.

30 ноября/13 декабря, 1972 г.

Пожалуйста, прости нашу задержку и эту записку с каракулями, но, как ты наверное уже заметил, зима пришла и в течение нескольких дней парализовала нас и ограничила наши выезды в мир (на почту).

У нас есть несколько заметок, по поводу статьи о Фрейде (для «Никодимоса» – о. А. Я.), и мы постараемся их окончить в это воскресенье. Календарь будет готов только через неделю, если Бог даст. Ну и работа! Молись о нас.

13/26 декабря, 1972 г.

Пожалуйста, прости еще одну нашу задержку. Нам нужно было как следует продумать последние две статьи, и кроме того тут столько возникло трудностей и поломок, что у нас почти не было свободной минуты. Слава Богу, календарь окончен, наше самое большое издание и испытание в то же время!

К счастью, наша зима отступила в середине декабря, и день преп. Германа (25 декабря нов. стиля – о. А. Я.) был солнечным и весенним, совершенно без снега. Весьма необычно.

Насчет статьи о Фрейде: общий тон статьи хороший и желание воевать с врагом похвально, но не слишком ли легко ты с ним расправился, в особенности так может показаться человеку, который склонен признавать за некоторыми школами психологии и психиатрии хотя бы частичную проницательность. Например, ты написал: «Если их заключение окажется истинным, то это просто совпадение...». Но из этого некоторые могут сделать вывод, что в психологии существуют какие-то «истины», и потому психиатрам частично можно верить, и т. д. Конечно, у них присутствует какая-то истина, ибо даже современные модернисты-мыслители не могут совершенно закрывать глаза на здравый смысл и человеческую природу, но, может быть, стоит подчеркнуть, что случайные истины в психиатрии не имеют особой ценности, потому что они часть большей системы, которая, в целом, основана на заблуждениях, ибо она связана с антихристианским взглядом на человека.

Далее, я думаю, ты не достаточно подчеркнул, что не только различные виды «модернизма» неспособны выдержать серьезную критику, но даже в своих намерениях они не научны, т. е. антихристианская предрасположенность уже руководит их исследованиями. (Может быть, об этом можно будет сказать подробней в статьях о Дарвине? Эволюция является явным «ответом» для тех, кто отчаянно старается доказать, что все существует вне Бога).

Опять же, Маркс не является ли третьим в этой тройке с Дарвиным и Фрейдом, как практический источник войны с истиной? Его внимание было направлено на восток, а запад, фактически, был отдан Дарвину и Фрейду, но в общей картине он, определенно, сыграл важную роль. Не случайно, что фрейдисты, такие как Ерик Фромм, должны были приложить немало усилий, чтобы реабилитировать Маркса на западе и представить его как «гуманиста».

Нам есть еще, что тебе сказать, не о материале, который ты прислал, но это письмо должно быть послано через пять минут, чтобы успело уйти сегодня. Прости за спешку! Передавай привет Сусанне и Ивану. У нас хорошо прошел день памяти преп. Германа. Молись о нас.

31 января/13 февраля, 1973 г.

Приветствую вас во Христе Иисусе Господе нашем. Пожалуйста, прости наше обычное долгое молчание, но мы были ошеломлены всем происходящим за последнее время. Я только что вернулся после трехдневного путешествия в Сиэтл, по просьбе отца Никиты, который устроил мне там встречу с отцом Пантелеимоном, – о чем я скажу ниже. Только что получили новый номер «Никодимоса», он производит хорошее впечатление; статья о Фрейде особенно должна вызвать положительные отзывы.

Статья про эволюцию для следующего номера показалась нам также очень интересной, исчерпывающей и написанной по существу, а также, я думаю, в ней нет ничего, с чем бы отец Пантелеимон и другие были бы не согласны (я тебе расскажу ниже о том, что я от них узнал). Тем не менее, статья может быть улучшена, если в ней развить несколько мыслей.

Так, ты пишешь о «любой форме эволюции» и затем уточняешь: «атеистическая физическая эволюция или духовная эволюция». Тем не менее, твоя статья на самом деле адресована почти полностью против атеистической физической эволюции и ее абсурдов. Некоторые могут воспользоваться этим и сказать, что ты не рассматриваешь более утонченную форму теистической, или духовной эволюции. В такой короткой статье, конечно, невозможно покрыть все, но, может быть, стоить вставить пару предложений об этом, чтобы читателю стало ясно, что и эту форму эволюции нельзя серьезно воспринимать и что она отнюдь не более утонченная, а только более неопределенная и расплывчатая. Эта «теистическая эволюция», насколько я понимаю ее мотивы, является изобретением людей, которые из страха, что физическая эволюция действительно является «научной» теорией, вставили слово «Бог» в различные стадии эволюционного процесса для того, чтобы не остаться за бортом и чтобы приспособить «богословие» к «новейшим научным открытиям». Но подобный процесс ненатурального мышления может удовлетворять только людей с неясным и потемненным разумом: это не может удовлетворить ни истинную науку, ни истинное богословие, но способно только смешивать эти две сферы вместе⁵⁵.

Опять же, «духовная» эволюция применяет «выводы» атеистической физической эволюции к «духовной» сфере, вследствие чего получаются чудовищные результаты, не приемлемые ни с научной, ни с богословской точки зрения; дикая смесь и сумятица, способная скрываться только под фантастическим жаргоном, вроде Тейяра де Шардена. Обе эти эволюции полностью зависят от принятия физической эволюции, и если она окажется ложной теорией, то они посыпятся вслед за ней; к тому же они внутренно-противоречивы, потому что весь смысл и задача физической теории эволюции заключается в том, чтобы объяснить существование мира без Бога, иными словами, физическая эволюция в основе своей атеистична, и совершенно нелепо «богословам» гнаться за последними «научными» теориями, чтобы не отстать от времени. Тем более, «бог» теистической, духовной эволюции не является Богом Православного Христианства!

Боюсь, я трачу слишком много слов на эту тему, но ты все же должен сказать читателям немного больше о том, почему другие виды эволюции также не удовлетворительны. Главное в этом, конечно, что эволюция – вовсе не научная теория, а научно-фантастическое богословие, плод веры (атеистической веры, но тем не менее веры). То, что она так широко признаваема, показывает, как низко в наше время пало не только богословие, но и просто мышление, основанное на здравом смысле. (Я до сих пор помню моего профессора зоологии в институте, который любил разглагольствовать о «великих идеях человека»: для него самой великой идеей, до которой дошел человек, была идея эволюции, гораздо более великая, как он считал, чем «идея Бога»).

Ты окончил свою статью мыслью о «юродстве Евангелия» (срав. 1 Kop. 1, 21 – ред.) – что может невольно заставить читателя подумать, что теория эволюции все таки заключает в себе какой-то смысл, и человеку надо быть высоко духовным, чтобы понять всю ее несостоятельность. Нет, на всех уровнях, начиная со здравого смысла и выше, эволюция является полной чепухой. Видишь, в какое действительное, неисправимое юродство впадает тот, кто хочет действовать без Бога.

Эта статья, хоть и короткая, но замечательная, в ней очень хорошо использованы цитаты из Дарвина и других. Скорей всего, на нее будет много отзывов. Может быть, когда-нибудь ты сможешь составить более обширную и подробную статью об эволюции, с множеством цитат из самих эволюционистов (показывающих их наивную веру и сумбурное мышление) и их серьезных критиков. Такая статья может послужить хорошим пособием для людей, серьезно изучающих этот вопрос. Вообще люди так боятся бросить вызов ученым «в их собственной сфере», что не дерзают касаться этой темы. А ведь немного здравого смысла, как например, в твоей краткой статье, и весь страх и туман, окружающий этот вопрос, сразу исчезают.

Кстати, в статье о Марксе хорошо было бы привести в пример советскую жестокость, чтобы показать марксизм в действии: что из себя представляет «новый человек» Маркса, свободный от Христианства и религиозных «предрассудков». Можешь ли ты найти цитаты Маркса, свидетельствующие о его отношении к насилию и его роли в деле формирования «нового человека»? Или цитаты Ленина о том, что весь мир должен превратиться в одну огромную фабрику, из которой невозможно убежать, а все диссиденты будут раздавлены, как паразиты? Собираешься ли ты коснуться вопроса о хилиазме, которым, в общем, марксизм и является? Марксизм отличается от твоих прежних двух тем тем, что мы на его примере ясно видим, что «новые идеи», «волки», о которых ты рассуждал, могут натворить, когда они претворяются в жизнь.

Я был три дня в Сиэтле, где встречался с отцами Пантелеимоном, Ефремом и Никитой, с которыми у меня состоялись хорошие и откровенные беседы. Я уехал полностью уверенный, что мы все находимся на той же линии фронта одной из величайших битв нашего времени и что наш дух и центр интересов в общем одинаковы, и что наши разногласия в подходе или отношении к некоторым вопросам вовсе не разрывают нашего духовного единства. Отец Пантелеимон очень сильная личность, и он придерживается определенных взглядов на некоторые вещи второстепенной важности (например, на Туринскую плащаницу), что, вполне понятно, может вызвать трения и споры. Но было бы преступлением, если бы кто-либо из нас позволил этим второстепенным вопросам разрушить наше единомыслие в вопросах основных, особенно ввиду великой армии лже- или анти-Православия, которая нас окружает, а также ввиду того тяжелого груза бездействия и невежества, который существует даже внутри нашей Зарубежной Церкви.

Отец Пантелеимон ничуть не изменился после нашей последней встречи несколько лет тому назад, и я от него не слышал даже намека, что мы должны печатать или думать как-то иначе, чем мы прежде делали. Когда он или отец Никита дают тебе какие-то советы, я уверен, что это делается вовсе не с намерением оказать на тебя давление, но из желания оказать тебе помощь добрым советом, и тебе следует к этому так и относиться.

Отец Пантелеимон слегка коснулся темы эволюции (я не упомянул, что ты готовишь статью по этой теме), но достаточно для того, чтобы я понял его общее отношение и страхи⁵⁶.

Его озабоченность «фундаментализмом», похоже, произрастает из страха, что православное противостояние эволюции может увязнуть в том же, в чем увязли «научные» доказательства эволюции, и это повлечет бесконечные споры по вопросу доказательств ископаемых, точного понимания «шести дней» и прочее. Он, конечно, прав, что наш православный подход к этому вопросу должен основываться не на научной, а на богословской почве, но я также понял, что он не полностью представляет себе всю шаткость «научных» доказательств эволюции, что заставляет его относиться к этому вопросу со страхом и осторожностью. Да, мы должны подходить ко всему этому с высокой и богословской точки зрения, но мы также можем взрывать «научные» доказательства, которые абсолютно не имеют здравого смысла и которые являются плодом слепой предвзятости и ложного богословствования под маской науки.

Отец Никита объявил в одном из последних своих листков, что он собирается напечатать письмо об эволюции – часть письма отца Ефрема тебе! Это было бы неумно, и отец Пантелеимон, когда услышал об этом, остановил его. Вообще, я заметил, что отец Пантелеимон готов слушать то, о чем мало знает, и не коснеет в своем мнении.

Ко времени получения этого письма ты уже, наверное, опять станешь отцом! Да благословит Господь первые дни твоего ребенка и да поживет он (она) в благоденствии все дни своей жизни!

Предисловие к письму

Наш второй ребенок, Фелиция, родилась 8 февраля. Относительно отца Пантелеимона и его последователей и вопроса эволюции, я чувствовал, что тут дело не совсем в самом вопросе эволюции, а скорей в отношении, которое я называю «синдромом начальствующих», исходящем из желания контролировать и манипулировать другими. Что касается впечатлений отца Серафима от его путешествия в Сиэтл, то он не был наивным человеком, но он истинно и часто с героическим усилием пытался исполнять евангельские добродетели и всегда хотел видеть в людях только добрые намерения во всех обстоятельствах, во всякое время. В конце концов ему пришлось значительно пересмотреть свое отношение к отцу Пантелеимону, но это не пришло сразу и не легко далось.

Отрицание отцом Пантелеимоном подлинности Туринской плащаницы заставило меня также задуматься о православном отношении к разным вопросам.

13/26 февраля, 1973 г.

Приветствую тебя в Господе нашем Иисусе Христе. Просто короткая записка – так как ты упомянул, что собираешься напечатать статью о Туринской плащанице отдельно, я ее в конце концов прочитал, хотя и поверхностно, но достаточно, чтобы увидеть, что она не может в таком виде пойти в печать, по нескольким причинам:

1. Самая главная причина: эта статья была явно написана для римо-католиков и содержит несколько чисто католических понятий и выражений. В таком виде она вызовет взрыв негодования среди многих православных и, возможно, полностью настроит их против того, что Туринская плащаница может быть православной святыней.

2. Во-вторых, я бы не ставил большого ударения на том, что плащаница является научным доказательством воскресения. Как может наука установить такую ненаучную истину?! Как вторичное доказательство, да, она может подтвердить факт воскресения Христова, но нужны другие, не научные, основания для признания плащаницы. «Научные» знания, по своей природе, – наименее достоверная форма человеческого знания, подверженная переоценкам и обманам, не говоря уже о просто дьявольских подделках.

3. В статье почти не уделяется внимания тому, что, с православной точки зрения, наиболее важно: выяснение того, является ли Плащаница православной святыней или нет. Очень важно, чтобы православная история Плащаницы была бы ясно представлена, тогда уже научное подтверждение явилось бы прекрасным дополнением. Но строить все доказательства подлинности Плащаницы на одних только научных изысканиях крайне опасно.

Все это говорится не для того, чтобы облить тебя холодной водой! Но только для того, чтобы подчеркнуть, что доказательство подлинности Плащаницы для православного христианина не кроется в научных свидетельствах, но должно заключаться в православном контексте. Например, должен быть найден убедительный ответ для тех, кто вопрошает: почему не существует православного дня памяти и службы Плащаницы. Все это требует кропотливого изучения и размышления, недостаточно продуманная публикация может только послужить во вред делу признания Плащаницы.

Молись о нас – мы все еще печатаем прошлогодний номер «The Orthodox Word». Почта дала нам срок до 1-го июля, чтобы наверстать упущенное.

Предисловие к письму

К сожалению, до того как я успел передать автору этой статьи все пожелания отца Серафима, статья уже была напечатана и разослана нашим подписчикам! Когда я узнал об этом, то очень огорчился, потому что все поправки отца Серафима были по существу и могли бы быть легко включены в статью. Получилось так, что мы напечатали что-то, что могло только повредить делу, а не пролить свет на подлинность Туринской Плащаницы. Я был сердит на автора и себя и написал об этом отцу Серафиму.

25 февраля/10 марта, 1973 г.

Боже мой, ты в таком состоянии! Воистину, лукавый искушает тебя. Сейчас бесполезно разбираться в причинах, как человеческих так и бесовских, того что случилось, важно одно, чтобы ты смог пережить это и идти дальше, без вреда пройдя через уныние и отчаяние, с верой в Бога, Который может провести нас через любые испытания.

Что еще сказать о статье про Плащаницу? К счастью, у нас гостит последние несколько дней молодой новообращенный, который несколько лет тому назад перешел к нам из Митрополии и очень ревностно относится к делу распространения истинного Православия (ему, кстати, очень нравится «Никодимос»). Мы «испытали» его взгляды:

во-первых, о Плащанице, о которой он прочел пару книг и признает ее подлинность;

во-вторых, о том, что он думает о полном отрицании ее подлинности отцом Пантелеимоном. Хотя он очень уважает отца Пантелеимона, но предполагает, что его отрицание основано на сильном анти-латинском настроении, а не на чем-либо ином. Он бы хотел знать, какие аргументы отец Пантелеимон имеет против ее подлинности;

в-третьих, он впервые, тут у нас, прочел рукопись Е. Ему вполне понравилась эта статья и сам подход к вопросу, хотя он желал бы, чтобы она была лучше документирована. Он сказал, что, вообще, он бы приветствовал ее издание каким-нибудь православным издательством. Когда он узнал, что она уже напечатана, то он поинтересовался, можно ли ее переиздать, опустив 12-ю страницу, с римо-католическими ссылками. Конечно, это только мнение одного человека, и мы его приводим только потому, что он, вне сомнения, типичный думающий читатель «Никодимоса». Его идеи во многом перекликаются с нашими. Я только добавлю несколько замечаний.

Почему ссылки на римокатолические источники вызывают нарекания? Не столько из-за того, что кто-то будет к ним придираться (это второстепенно), а потому, что эти ссылки способствуют загрязнению православного мировоззрения читателя; одних заставляют морщиться, других – сомневаться в прочитанном, а третьих, что еще хуже, приучают принимать римо-католические обычаи за истинные, тогда как бедные православные люди и так уж значительно латинизированы.

В заключение скажу: что бы ты ни делал, вопрос о Плащанице и ее приятии или неприятии среди православных христиан далеко не разрешен. Одно только ясно, что бы ты ни писал, ты не сможешь убедить отца Пантелеимона (хотя тщательное изучение богослужений и истории могли бы его убедить – он менял свое мнение раньше на подобные предметы). Статья Е. имеет свои положительные и отрицательные стороны; пользуйся ей, как тебе совесть велит. Ничего не предпринимай, если почувствуешь, что твоя совесть грызет тебя или у тебя серьезные сомнения в ту или в другую сторону – дай сначала всему осесть и успокоиться, чтобы ты мог чисто мыслить. Конечно, мы всегда можем допускать ошибки даже со спокойной совестью! Но это не является непоправимой ошибкой до тех пор, пока наши ум и сердце остаются открытыми для покаяния и мы не забываем о едином на потребу.

Помни, что ты всегда желанный гость в нашей пустыни, независимо от твоего отношения к Плащанице или твоих методов ее защиты. Мы все можем ошибаться, а тут, как раз, много поводов для частных толкований. Мы склонны согласиться с тобой в ее подлинности, но если бы мы и не были согласны, мы бы тебя не отлучили от общения, мы бы просто собрали доказательства и представили их на твое рассмотрение.

Завтра Прощеное Воскресение и начало наших постных трудов. Отец Герман и я оба низко кланяемся пред тобой и Сусанной и просим вас простить нас, если мы чем согрешили, делом, словом или помышлением. Да простит и помилует всех нас Господь!

Послесловие к письму

Я не знал в то время, что отец Серафим так заинтересовался вопросом подлинности Туринской Плащаницы, что он стал читать книги на эту тему. К началу 80-х годов, после того, как он окончил другие письменные труды, он опять вернулся к вопросу Плащаницы и сделал детальный план статьи на эту тему, верней, серию статей для будущих номеров «The Orthodox Word». Я видел этот план, и это выглядело замечательно. К сожалению, его преждевременная смерть не дала ему это закончить.

16/29 марта, 1973 г.

Поздравляю тебя с днем Ангела и с крещением Фелиции.

Да подаст Господь вам всем много плодотворных лет роста в Его винограднике!

Мы только что послали твой адрес одной чете в Калгари, они ищут «идеальную православную общину» в Калифорнии. Вам надо собраться вместе и создать ее! Молись о нас. Надеюсь тебя скоро увидеть.

Послесловие к письму

Создание своего рода православной общины было еще одной мечтой отца Серафима. Он считал, что для Православия, чтобы укорениться в этой стране, нужно создавать общины. Это не имело ничего общего со строением приходских домов и собиранием средств на постройки, но с тем, что он называл подлинной «общиной сердца» людей, живущих вблизи друг от друга, носящих тяготы друг друга, молящихся и приобщающихся Таинств вместе и духовно растущих вместе.

20 марта/2 апреля, 1973 г.

Нам было очень приятно услышать о вашей радости в связи с крещением Фелиции. Да сохранит в вас Господь это состояние понимания и благодарности за Его дары! И все же, как мало мы понимаем Его невероятную милость к нам!

Мы рады будем увидеть вас в эту субботу, на Благовещение. Наш духовник отец Спиридон должен приехать к нам служить литургию, но его часто посылают на праздники в Пало-Алто, так что мы особенно на это не рассчитываем.

Мы также рады будем увидеть Е. и ее детей⁵⁷. Какой замечательный день для православных христиан, чтобы собраться вместе! (Это также день, в который владыка Иоанн⁵⁸ меня постриг в чтецы, а отца Спиридона произвел в архимандриты).

31 марта/13 апреля, 1973 г.

Вкладываем материал для майско-июньского номера «Никодимоса». У нас, действительно, нет никаких замечаний. Все для нас выглядит полезно и живо.

Просматривая напечатанную статью об эволюции, я понял, что ты имел в виду, когда сказал, что «устал» помещать подобные «полемические» статьи. Мы тоже испытываем подобные чувства. Но существует нужда в подобных статьях, и статья об эволюции определенно в чем-то полезна, особенно потому, что мало кто хочет писать прямо на эту тему. Пожалуй, единственный недостаток этой статьи заключается в том, что она местами изложена слишком сжато (что подчеркивает необходимость появления более длинной статьи, в свое время), но тем не менее, все это должно было быть высказано⁵⁹.

Прошлый воскресный день (Благовещение) прошел очень радостно для нас. Да благословит Господь, чтобы добрые и питательные духовные плоды произросли из всех этих православных ростков (т. е. людей), от каждого – как Господь ему укажет!

Предисловие к письму

К тому времени мы уже стали получать отзывы от последователей отца Пантелеимона (Метропулоса) на нашу брошюру о Туринской плащанице и наши статьи об эволюции. Реакция была довольно бурной. Каким-то образом мы затронули больной нерв. Эта несдержанная реакция открыла отцу Серафиму нечто о наших «греках». Это был первый показатель, что там нечто было «не совсем в порядке», как он сам об этом сказал.

Светлая среда, 1973 г.

Христос Воскресе! Надеемся, что твоя семья провела Пасху с духовной пользой. У нас здесь был мирный и тихий день, после поездки в «мир» в начале недели для приобщения Святых Таин. Мы были поражены существованием тех глубоких духовных уз, которые связывают нас, вроде бы «пустынников», с простыми русскими верующими, искренними новообращенными и всеми современными истинными православными.

Мы получили от отца Никиты копии двух писем, которые он тебе написал, они произвели на нас удручающее впечатление; второе письмо он несомненно написал после нашего письма ему, написанного в твою защиту. Мы всегда относились к отцу Никите и отцу Пантелеимону и их взглядам с большой симпатией, что тебе хорошо известно. Мы считаем, что мы должны смотреть на всех православных, искренних и стремящихся к истине, с симпатией и не присоединяться ни к каким лагерям и группировкам. Но факт остается фактом, насколько мы это видим, кроме того, что ты не убрал сноски на католические источники в напечатанной статье, ты не сделал ничего, заслуживающего такого строгого порицания, которое, какие бы ни были намерения, может принести тебе только великое разочарование.

Пусть те, кто хотят, принимают любое мнение отца Пантелеимона; это их право, и мы его не оспариваем. Но брать эти личные мнения (эволюция и Плащаница именно являются такими темами, где личные мнения играют важную роль) и бить ими кого-то по голове, только потому, что он не согласен с ними – совершенно недопустимо.

Касательно эволюции: они считают это неважной темой и, очевидно, много о ней не думали. Какие бы у них ни были взгляды на эволюцию, как на научную «гипотезу», они несомненно довольно расплывчатые, и они, кажется, не видят никакой связи между эволюцией и чем-либо богословским. Ты, с другой стороны, находишь, что весь вопрос с эволюцией достаточно глубокий и важный и заключает в себе выводы, которые грозят чистоте нашей веры, хотя бы и никто в Православной Церкви сейчас не пытался отвергать никакого догмата на основе эволюции. Мы думаем, что ты прав, и вопрос этот по большей части философский (с богословской подкладкой). Но, даже если допустить, что ты слишком переоценил значение эволюции, тем не менее, мы просто поражены яростным ответом отца Никиты (включая угрозу, что если ты еще раз допустишь неправильные мнения, то он обличит тебя в печати), это все в отношении к твоей статье явно преувеличено и раздуто до огромных размеров.

С паломниками 1977 г.

Касательно Плащаницы: тут опять же тема, допускающая различные ударения, оценки и прочее. Отец Никита поставил несколько вопросов, на которые, действительно, следует ответить в процессе тщательной защиты Плащаницы (тем не менее, это всего лишь вопросы, вызванные здравым смыслом и логикой, а не «откровением»), и они ничего еще не доказывают. Со стороны защитников подлинности Плащаницы гораздо больше вопросов, на которые, я думаю, он не сможет найти ответ. Как ты знаешь, мы с опаской полагаемся на научные доказательства; тем не менее, научные доказательства в вопросе Плащаницы настолько удивительны, что их нельзя игнорировать, и было бы неправильно отвергать Плащаницу, не имея лучших опровержений, чем те, которые приводит отец Никита (которые, как все негативные доказательства, весьма неубедительны) без всякого изучения научных позитивных доказательств. Согласно данному подходу, мы все должны перестать думать и слепо следовать тому, что «вождь» скажет, но беда в том, что «вождь», кто бы он ни был, тоже человек, со страстями и предвзятыми мнениями, подобными тем, что и нам присущи!

Позволь мне перейти к сути вопроса. Судя по ненормальной реакции отца Никиты, очевидно, что тут замешано, что-то большее, чем просто вопрос о Плащанице или эволюции, и мы думаем, что мы знаем, в чем тут дело – здесь замешан вопрос авторитета. Очевидно, для отца Никиты отец Пантелеимон является непререкаемым авторитетом, и теперь нам ясно, что он считает, что все должны с этим согласиться. Ты этот вопрос переживал еще в прошлом году, и мы пытались тебя разубедить, основываясь на собственном опыте общения с отцом Пантелеимоном, ибо он никогда не пытался влиять на наши взгляды. Тут, конечно, надо учитывать, что наше братство и издательство «The Orthodox Word» были основаны еще до того, как он перешел в Зарубежную Церковь, и в этом отношении у нас было как бы преимущество старшинства. К тому же, отец Герман знал его еще за несколько лет до того, когда он был еще молодой и неопытный в юрисдикционных вопросах и проч.

К сожалению, теперь становится ясно, почему отец Никита не так давно хотел объединить свой листок («The Orthodox Christian Witness» – о. А.Я.) с «Никодимосом». Насколько я помню, в то время мы вторично посоветовали тебе сохранять свою независимость, и мы можем только опять это повторить. Если бы ты поддался этому искушению тогда, я боюсь, что ты бы уже к этому времени был бы совершенно разочарован и был бы готов прекратить издательское дело. Отец Никита неправильно смотрит на «Никодимос», который является частью православной миссии печатного слова. И мы это говорим с великой болью, потому что мы очень любим отца Никиту и отца Пантелеимона и уважаем их труды на благо Православия, и в остальном во всем поддерживаем их, хотя никто из нас не совершенен. Мы не нуждаемся в «непогрешимом» авторитете в вопросах Плащаницы и эволюции, но нам нужна взаимная любовь и понимание, а тут наблюдается слишком много рассудка и мало сердечности. Мы не должны воевать или угрожать друг другу в таких вопросах, но только «свидетельствовать об истине в любви», если, действительно, Господь сподобил нас различать истину в каких-то вопросах более ясно, чем наших православных братьев. Мы всегда готовы выслушать серьезные возражения против подлинности Плащаницы, но я не вижу никакого смысла в безмолвном сидении, когда тебя бьют по голове чьими- то субъективными мнениями (и, наверное, эмоциями) по этому вопросу.

«Анти-латинизм» наших греков впадает в крайность. Получается, что почти что все, кроме них одних, находятся под «латинским влиянием», почти что все русское и греческое богословие и благочестие за последние несколько веков гниют – это уже слишком. Конечно, латинское влияние видимо и чувствуется тут и там, но если бы православное предание не было бы сохранено неприкосновенным до сегодняшнего дня, то тогда вообще Православия бы не осталось, а торжествовал бы только протестантизм. Отец Пантелеимон не является, как некоторые другие, богословским авторитетом в нашей Церкви, и, тем более, он не может выставляться как всеобщее правило веры. Отец Никита, конечно, прав в чем-то..., но какой смысл обвинять тебя в том, что ты не раскаявшийся католик! У нас у всех есть свои слабости, богословские и другие (у бостонских отцов тоже!); поэтому, почему бы, вместо этого, не пытаться вдохновлять своим примером и положительными методами вести других в правильном направлении? Увы, его расположение к тебе затемнено разочарованием, что ты не преклоняешься пред авторитетом отца Пантелеимона. В этом, очевидно, и заключается суть дела.

Вся эта история нас очень огорчает, но мы в общем рады, что все это случилось сейчас, а не позже. Отец Никита, скорей всего, больше не будет стараться тебе помогать, раз ты открыто объявил о своей независимости, тем, что опубликовал статьи «на запрещенные темы» (кстати, Index⁶⁰ не латинское ли изобретение?!), но ты должен помнить, что один из профессиональных рисков редактора журнала РПЦЗ это иметь дело с о. Никитой. Мы, ни в коем случае, не должны «воевать» с ним или с бостонскими отцами, ни создавать против них своего «лагеря». Нам следует заниматься своим независимым трудом, полагаясь на советы других в отношении возникающих недоумений, и верить в помощь Божественной благодати и молитвы Божиих угодников. Как хорошо Владыка Иоанн умел вдохновлять и направлять, не сокрушая духа и не навязывая никому свое собственное мнение (и в то же время он был более богослов, чем сотня таких богословов, как бостонские отцы). Будем за всех молиться и продолжать идти по нашему пути.

Нам было бы интересно услышать об отзывах на статьи про эволюцию и Плащаницу. Мы сказали отцу Никите (до опубликования статьи про Плащаницу), что для нас дело свободной Православной миссии настолько дорого, что мы не боимся «ошибок», которые ты можешь допустить. Статья о Плащанице с ее латинизмами была ошибкой в той форме, но я серьезно сомневаюсь, что она могла принести какой-то вред делу защиты подлинности Плащаницы, чье признание или непризнание в Православии должно быть решено окончательно в духе свободном и объективном. Почитают католики Плащаницу или нет и с каким благоговением – для нас не имеет никакого значения.

Фомино Воскресение, 1973 г.

Воистину воскресе! Теперь, после того, как пыль немного осела, похоже, что именно отец Никита вел себя, как «безумный неофит», а ты, как раз, показал себя, как человек уравновешенный. Пожалуй, мы слишком много говорили о неофитах – ямы, в которые они впадают, те же, в которые впадают и рожденные в Православии!

Мы вчера получили короткое письмо от отца Никиты. Он ни словом не обмолвился об эволюции, Плащанице или «Никодимосе», очевидно потому, что наши разногласия довольно велики, но он затронул другие два вопроса, которые показывают, что он ничего не понял из того, что мы пытались ему объяснить. Действительно, как ты ему написал, «серьезное непонимание» существует между нами. Мы чувствуем, что здесь что-то не так, но я боюсь, что это трудно исправить, по крайней мере, сейчас. Ради твоего собственного мира душевного мы советуем тебе не стараться объясниться с ним, и вообще в будущем обращай на него как можно меньше внимания. (Говоря это, я не имею в виду сурового или бесчувственного отношения к нему, но просто советую по возможности удаляться от ситуации, в которой пока нет никакой надежды вести нормальный диалог). Если греки действительно пытаются захватить власть и стараются навязать нам свою идеологию, то тогда они попались в самую большую ловушку для новообращенных, и тогда они представляют опасность для всех нас. Если это так, то их безрассудство станет явным рано или поздно; но, тем временем, да пребудем мы непричастны ко всему этому, по мере возможностей. Отец Никита в новом номере «Witness» пишет о неофитах; будет трагично, если он и все бостонские отцы не отнесут этих слов в первую очередь к себе самим. Это то, что мы все должны делать, когда пытаемся учить (к чему некоторые из нас, несомненно, призваны, но в глубоком смирении).

Относительно «богословов»: некоторые бостонские отцы получили свое образование в греческой (новостильная архиепископия – о. А. Я.) семинарии в Бруклине (Святого Креста – о. А. Я.), которая, как они сами свидетельствуют, не учит православному богословию. Православному богословию они учились, читая книги, и я боюсь, что временами у них подход к богословию чисто любительский. Отец Михаил Помазанский и другие в Джорданвилле (Свято-Троицкий монастырь и семинария – о. А. Я.) – настоящие богословы, со школой и преданием под их ногами. Бостонские отцы – самоучки, и мы уже наблюдали несколько примеров того (особенно, когда они пытаются войти в русскую сферу, в которой они полностью теряются), как они поспешно высказывают свое мнение, основанное на впечатлительности и капризе, что происходит от отсутствия у них серьезного богословского фундамента. Они не доверяют своим русским старцам (и мы сомневаемся, что у них есть какие-нибудь греческие старцы, с которыми они советуются), потому что они находятся под «латинским влиянием». Это очень опасный признак. Мы сами, не будучи «богословами», следуем Джорданвилльской школе, которая сохраняет лучшие православные традиции (и которая подвергается сегодня частым и несправедливым обвинениям), и мы часто советуемся с отцом Михаилом Помазанским и другими, кого мы уважаем и доверяем их совету, таким образом, мы знаем, что пребываем в доброй традиции и не должны доверять нашему ошибочному суждению во всех вопросах. Отец Михаил, в особенности, вполне знаком с вопросом «латинского влияния», и там, где оно присутствует, он очень тщательно объясняет, почему оно не соответствует Православию, но у него отсутствует эмоциональная враждебность, которая, я боюсь, затемняет трезвый подход бостонских отцов к этому вопросу.

Мы не видим причины пребывать в страхе и трепете из-за угроз отца Никиты. Давай, подождем и посмотрим, он или бостонские отцы опубликуют ли что-нибудь про Плащаницу или эволюцию, и если они опубликуют, то давай объективно изучим, чего оно стоит. Что бы кто-либо из нас ни высказал по этому вопросу в будущем, это должно быть сделано в спокойной форме, без всяких шумных споров. Что бы то ни было (незаконченное предложение в оригинале – о. А. Я.)... источники, и освещать подробно вопросы, которые поднимает теория эволюции перед лицом веры и которых люди боятся касаться. При вовлечении в богословские вопросы мы должны обязательно спрашивать совета у отца Михаила Помазанского и, наверное, некоторых других, чтобы изложить все как можно точнее. Важен также подход к читателям, ибо любое изложение должно быть сделано на «их языке». (Это, наверное, объясняет раздражительную реакцию о. Никиты, он просто не был готовь к такому прямому подходу). Что твои читатели пишут про эволюцию? Считают ли они это важной темой или не имеющей никакой важности, или как иначе они реагируют на твою статью?

Мы в прошлом относились к грекам и можем продолжать относиться как к сподвижникам на пути истинного православного миссионерства. Сподвижником является тот, кто не доверяет своему собственному мнению, кто не считает, что он «все знает» лучше других, кто не выдает себя за высший авторитет, не составляет разные группировки и не пытается сокрушить всех не входящих в них. Но если они не сподвижники, а только «эксперты», все плоды их добрых трудов в конце концов погибнут. У нашей Русской Зарубежной Церкви в этом много опыта, много терпения, и она успешно перенесла все возникавшие в ее среде расколы.

Тебе пришлось перенести достаточно испытаний в твой первый год и несколько месяцев миссионерской работы. Знай, что Господь послал сие, чтобы тебя укрепить, а также чтобы ты мог в будущем помогать другим в подобных обстоятельствах. Надеюсь, что ты в настоящее время не чувствуешь себя находящимся посреди «бури». Также надеюсь, что греки скоро ослабят свое давление, которое, по-видимому и вызывает эту бурю.

В связи со всем случившимся, мы хотели бы заняться переводом некоторых основных богословских трудов. У нас теперь есть магнитофон, и мы засадим Н., который теперь переехал к нам, за печатание моих переводов с русского, которые я наговорил на пленку, это сэкономит мне время, уходившее обычно на переписку и печатание. Есть очень хороший текст отца Михаила Помазанского о православной догматике⁶¹, на двести страниц, с очень хорошим предисловием и обзором всей этой важной сферы. Если его книга еще не было переведена (мы это скоро выясним), я хотел бы начать переводить устно. Хотели бы вы с Сусанной помочь перепечать этот труд?

Мы также получили кассету с записью службы с акафистом Божией Матери в Сан-Францисском соборе, служит владыка Иоанн⁶². Почти ни одного слова невозможно понять из того, что он читает, но зато слышен дорогой знакомый голос! В одно из своих посещений ты можешь сделать себе копию.

Послесловие к письму

У отцов Германа и Серафима была выработана философия – жить как можно проще, без удобств и роскоши. Я однажды стал подшучивать над отцом Серафимом насчет портативного магнитофона. Он взглянул сначала на меня, затем на магнитофон и сказал: «Ну, Господь послал его нам, и мы им будем пользоваться, пока он не сломается».

Отец Серафим, чтобы экономить время, переводил «Догматическое богословие» о. Михаила Помазанского (и другие книги) во время трапезы вслух братии, записывая прочитанное на магнитофон. Знание русского языка у него было превосходное. Эти кассеты затем посылались нам для напечатания. Другие тоже помогали в этом деле, и в конце концов весь труд был издан, но, к сожалению, уже после его смерти.

У себя в Этне мы, с Божией помощью, смогли создать маленькую общинку в которую, кроме нас, входила одна семья новообращенных. Мы все вместе читали днем девятый час в небольшой постройке на нашей земле, которую мы приспособили под часовню, без алтаря и иконостаса, но только с красным углом и несколькими лампадами. Все было очень скромно, но дорого для нас.

1/14 мая, 1973 г.

Христос Воскресе! Мы были очень рады услышать о вашей общинке и совместных молитвах. Да укрепит вас Господь и да напитает вас духовной пищей в этом важном подвиге.

В своем письме месяц тому назад о. Феодорит⁶³ нам сообщил, что о. Пантелеимон совершал некие неканоничные поступки (он не уточнил, что именно), но, очевидно, это было связано со старостильными греками, ибо он далее писал, что «может быть, напишет об этом статью». И он ее написал. На прошлой неделе мы получили авиа-почтой от Александра Каломироса⁶⁴ брошюру в 32 страницы по-гречески. И даже с нашим жалким знанием греческого языка, мы поняли, что это именно та самая брошюра, даже в заглавии упоминалось имя о. Пантелеимона. Мы не знаем, о чем в ней речь, но очевидно, что большая часть ее посвящена разделению на две юрисдикции в Греческой Старостильной Церкви. Отец Феодорит – сторонник большей группы, потому что она «каноничная»; отец Пантелеимон теперь поддерживает другую группу, потому что она более «строгая». Наша Церковь, насколько нам известно, в общении с обеими группами, но в чем заключается истинная причина разделения, мы еще не знаем. Статья отца Феодорита, скорее всего, написана со знанием ситуации, но мы должны сначала увидеть ее перевод, чтобы судить, есть ли это что-то большее, чем ссора, разногласия греков между собой. Скорее всего, тут также замешана и «греческая эмоциональность».

Предисловие к письму

Примерно в то же время я начал писать ответ на письмо отца Ефрема (из Преображенского монастыря отца Пантелеимона), в котором он критиковал серию статей, написанных мной о модернизме; назывались они «Волки у двери». В процессе изучения материала для написания ответа, я понял, что такие вопросы, как эволюция и Фрейд, являлись частью общей системы философского гуманизма. Так что я решил их включить в серию этих статей. Это, однако, не понравилось отцу Пантелеимону. Отец Серафим, хотя и был огорчен поднявшимся шумом со стороны Бостонского монастыря, однако с энтузиазмом поддерживал написание этих статей, критикуя время от времени содержание их по существу.

26 мая/8 июня, 1973 г.

Просто записка. Мы получили твою статью «Гуманизме», и я сейчас пишу к ней длинные комментарии, чтобы сделать ее более острой. Я еще поработаю над ней в воскресенье, а в понедельник вышлю.

Пожалуйста, приезжай, ты сможешь спать на свежем воздухе на месте нашей будущей гостиницы. Есть ли у тебя все необходимое для этого? Да, у нас появился медведь, который приходит каждую ночь и поедает куриную еду (может быть, ему нравятся куры тоже!). Он не большой, но весьма настоящий. Он дикий и не привык к людям, так что, скорее всего, опасности не представляет.

29 мая/11 июня, 1973 г.

Мы с отцом Германом прочитали статью о гуманизме, и у нас сложилось одинаковое впечатление от прочитанного: в ней каждая мысль, взятая отдельно, хороша, но вся статья слишком длинная, в ней слишком много цитат и разветвлений мысли, и в целом она мало что дает, т. е. она оставляет читателя с множеством различных мыслей, но не помогает ему сделать правильный вывод, а скорее оставляет его с затуманенным сознанием от различных течений гуманистической философии, и в конце все это не достаточно развеяно чистым, сильным и ясным заключением.

Имея все это в виду, я прочитал статью еще раз и стал думать о том, как бы в нее добавить ясности. Я пометить местами некоторые параграфы, добавил несколько комментариев, чтобы сделать более выразительным начало статьи, и затем мне пришла мысль предложить тебе значительно сократить всю среднюю часть, где ты обсуждаешь различные формы гуманизма, – убрав детали, оставить только самые главные пункты. Но это тоже показалось недостаточным, и тогда я перечитал первые две статьи из этого цикла о Фрейде и эволюции, а затем заново прочел о гуманизме. Из всего прочитанного я сделал вывод, что последняя статья значительно отличается от двух предыдущих: те освещают поднятый вопрос с ясностью и подводят четкое заключение, не оставляющее ничего недосказанного, но новая статья входит в весьма запутанную область, в которой существует множество разнообразных вопросов, и часто касается тем, затронутых в предыдущих статьях. Ясно, что это введение в гуманизм вообще, а те две статьи являются как бы главами в исследовании о гуманизме, который понимается как философия, лежащая в основе всех нападений современных «волков». Поэтому «Гуманизм» не должен быть статьей номер три в этой серии, а заключением в перспективе предыдущих статей.

Поэтому мы серьезно советуем отложить статью о гуманизме пока, а написать следующую статью из той же серии, как например, о «философии образования», которую ты намеревался написать к следующему номеру. И только после того, как ты закончишь писать веб статьи из этой серии, тогда опубликуй «Гуманизм», как заключение и подведение итога всех статей, но не оставляй ее такой длинной. У нас для «The Orthodox Word» существует неписанный закон, что полемические статьи, вызывающие противоречия, если это возможно, никогда не должны занимать более 50-ти процентов номера, чтобы сохранить необходимый баланс и предохранить нас от вредных перегибов (в том числе неумышленных), даже если мы вполне уверены в своей позиции.

Другой вопрос. Мы уже получили несколько отзывов на первые статьи, что-то вроде: «То, что он говорит, все правда, но дает ли он нам настоящий ответ?». Разумеется, что часть «ответа», который ты даешь, заключается в следующем: «Будьте бдительны и предохраняйте себя и своих детей от влияния названных идей». Тем не менее, этого не достаточно, и если в этом заключается весь твой ответ, то люди скажут, что все, что он делает, так только кричит: «Волк! волк!», – и не станут серьезно относиться к тому, что ты говоришь. Поэтому, мы думаем, что заключение ко всей серии статей должно быть достаточно ясное и сильное, возможно, ты так и решил сделать. В конце последней статьи или в отдельной заключительной статье ты должен подчеркнуть, что православные, окруженные гуманистически-мирской философией в быту, должны сделать все, от них зависящее, чтобы создать посреди этого моря свой собственный остров не от мира сего – Богонаправленный образ мысли и быта; а затем расскажи им, как это сделать путем чтения, служб и прочего.

Вот, такие у нас идеи. Дай нам знать, что ты о них думаешь. Мы можем это и многое другое обсудить, когда ты приедешь, даст Бог, на Пятидесятницу. Молись о нас.

В связи с нашим прошлым разговором о епископах (касательно серии статей «Кто такой епископ?» – о. А. Я.) мы подумали: а не слишком ли ты подчеркиваешь мысль (в последнем предложении, на последней странице майско-июньского номера), которая и так уже хорошо выражена. Мы уже живем во времена «нечестивых епископов», о которых предсказывал преп. Серафим, и уже во многих местах (особенно в России) верующие либо избегают, либо оказывают прямое непослушание епископам, и это является следствием духовной необходимости, что весьма трудно догматически или канонически оправдать. Это ни в коем случае не изменяет самого «правила», которое ты процитировал (о послушании епископам), но, увы, есть люди, которые пользуются этим «правилом» для своих личных выгод, а не для пользы Церкви или епископов. И тем более все зависит от толкования этих правил: либо широко и сердечно, либо узко, холодно и с расчетом. Давай, не будем вооружать фарисеев! Понятно ли я написал?

22 июня/5 июля, 1973 г.

Прости, пожалуйста, нашу задержку с высылкой тебе обратно материалов для нового «Никодимоса», но мы их получили в наш самый тяжелый день в году – когда мы стараемся удовлетворить требование почтового отделения и выслать «The Orthodox Word» до назначенного числа (что нам еле удалось), и вдобавок ко всему у нас были гости. Затем в понедельники половина нашей братии отправились посетить гробницу владыки Иоанна на его день памяти, что было очень утомительно, но в то же время очень утешительно.

Мы с отцом Германом прочитали весь материал для польско-августовского номера («Никодимоса»), и он нам понравился, у нас есть только несколько незначительных замечаний.

«Волки у дверей» – хорошая статья и написана по существу, с практически-полезным выводом, который делает её легко доступной. Только немного критики.

Ты пишешь: «Многие отцы оплакивали потерянные годы, потраченные на получение образования». Мог бы ты назвать хоть одного отца, который бы «оплакивал их»? Да, они обратились к тому, что более полезно, или, возможно, размышляли о суетности своего образования, но «оплакивать» наверно, слишком сильно сказано, особенно потому, что они, в общем, находили применение тому, что было положительного в их образовании, зная, таким образом, о чем думают «мудрецы мира сего», и прочее.

Понятие «ересь» должно быть применяемо только по отношению к главным неправославным учениям (несторианство, арианство и проч.), а не к различным меньшим разновидностям их, чтобы сохранить силу самого понятия⁶⁵. Да, то что «в основе человек добр» – мысль, конечно, еретическая, но наверное лучше использовать не такое сильное понятие для определения этого выражения (лучше, например, сказать: «что противоречит православному учению»), тем более, что это не твоя основная тема, и ты ее только слегка касаешься.

Относительно всего, о чем мы с тобой говорили во время твоего последнего посещения, я надеюсь, ты сохраняешь внутренний мир. Больше всего будем помнить, что это наши золотые годы, чтобы трудиться на ниве Господней! С Божией помощью, я очень скоро начну делать записи «Догматического богословия». Когда я в понедельник, в Сан-Франциско, говорил с владыкой Антонием, он также посоветовал перевести толкования Евангелия и Апостольских посланий архиепископа Аверкия – две довольно сжато изложенные книги, которые также касаются некоторых основных проблем современности (особенно католических и протестантских толкований Священного Писания). Но это определенно будущий проект⁶⁶.

17/30 июля, 1973 г.

Мы получили твое письмо с черновиком твоего ответа отцу Ефрему, оно у нас оставило чувство большого облегчения. Написано оно, как нам показалось, по существу, без всякой озлобленности или желания «дать сдачи». В сравнении с ним письмо отца Ефрема исполнено сознанием собственной значимости, написано со снисходительной «поучительностью», неуместными и надуманными аргументами и толкованиями и простым нежеланием сойти с воздвигнутого им самим интеллектуального пьедестала, чтобы поговорить о вещах, как они есть на самом деле. Да просветить Господь получивших твое письмо, чтобы они поняли его именно так, как оно написано, и не затеяли очередной попытки разбирать его по кусочкам, ради тщеславных споров и желания доказать свою правоту.

У нас есть только несколько особых замечаний по незначительным вопросам: джорданвилльский архимандрит Пантелеимон (я его цитировал в своем письме отцу Ефрему – о. А. Я.) человек простой и, как правило, сам ничего не пишет, но только собирает уже написанное из разных источников. Скорей всего наши «интеллектуальные богословы» считают его примитивом, но тем не менее он собрал и издал довольно хороший материал. В частности, мне запомнилось, что диакон Лев (Пухало) когда-то с презрением писал о книге «Вечные загробные тайны» и отец Никита также, видимо, был против нее; но мы не нашли в ней ничего неправильного, кроме нескольких сомнительных источников (из спиритуалистических журналов XIX века!). Все, очевидно, зависит от того, кому что больше по вкусу, и «Вечные загробные тайны» определенно приносят пользу тем, кому они нравятся.

Мы не желаем тебя отвращать от смирения⁶⁷, но наверное лучше быть осторожным в своих извинениях, а не то отец Ефрем воспользуется этим и скажет, что ты признаешь свою вину в, хотя и неумышленном, распространении ереси. Может быть, лучше сказать: «Но, отче, неужели мы должны понимать эти высказывания в еретическом смысле, когда мы намереваемся их использовать в православном духе...».

Разумеется, в этом вопросе для отца Ефрема будет большим искушением опять начать доказывать, что «русское богословие» находится под «католическим влиянием» и проч., хотя интересно, как он объяснит мнение святителя Нектария⁶⁸. Будем надеяться, что это не вызовет еще одного бесполезного «послания»!

Предисловие к письму

Несмотря на то, что к тому времени мы уже совершили несколько паломничеств в скит, отцы только в начале 1974 года смогли посетить наш дом и часовню в Этне. Там к тому времени, кроме нас, было еще две семьи новообращенных, и маленькая часовня была покрашена и перестроена (вскоре пришлось ее расширить). Отцы пропели вместе с нами акафист Господу Иисусу Христу, научив нас красивому русскому распеву. Они пели с таким покаянным чувством, что, хотя мы и находились в очень скромной обстановке, – «мы не знали, где мы были, на земле или на небе», как тысячу лет тому назад сказали послы святого князя Владимира, после посещения ими православного богослужения. Отцы, заметив, как мы были тронуты, предупредили нас не придавать нашим эмоциям слишком большого значения, ибо эмоции, как и воображение, есть следствие нашей падшей природы, и потому к ним надо относиться с большой осторожностью.

Мы с отцом Серафимом решили написать статью про иезуита Тейяра де Шардена, ученого эволюциониста, который писал еретические богословские статьи, основанные на теории эволюции. Но эту идею мы вскоре оставили, потому что нам стало ясно, что гораздо больше нужна целая книга о эволюции с православной точки зрения, о чем мы много рассуждали в следующих нескольких письмах.

Никто из нас не подозревал что отцу Серафиму оставалось прожить еще только восемь лет. Оглядываясь назад, становится ясно, что у него по мере приближения к концу все больше и больше проявлялось чувство потребности в безотлагательной, неотложной деятельности, как будто он предчувствовал, что дни его уже сочтены. Эта неотложность была закалена верой отца Серафима в Промысл Божий, но временами он испытывал и разочарования.

17/30 января, 1974 г.

Мы благополучно вернулись (из Этны – о. А. Я.) и начнем печатать новый номер «The Orthodox Word», как только динамо-машина будет починена. Наш список книг, который «необходимо» напечатать, пока еще есть возможность, сильно разросся, но мы можем делать только то, что в наших силах.

Посылаем тебе последнюю кассету, толкование на Апокалипсис архиепископа Аверкия (Таушева). На второй стороне, после Апокалипсиса, я записал для вас некоторые кондаки и тропари (недели мытаря и фарисея – «Покаяния отверзи ми двери» – ред.), на всякий случай, если вы не знаете, что их полагается петь с этой недели и до 5-го воскресенья Великого Поста. Поются они на утрени, но они настолько отвечают духу приготовительных недель поста, что мы их обычно пели на ранней литургии в соборе во время запричастного. Вы можете их петь в конце часов⁶⁹. Они дают правильный настрой в начале постного периода. Русские начинают вздыхать и плакать, когда опять их слышат год спустя после прошлого поста.

Большое вам спасибо за ваше гостеприимство в прошлое воскресенье. Мы вернулись назад, как обычно, с несколькими каплями бензина в баке, после того как мне пришлось сделать большой крюк через Ред Блаф, из-за смытого моста на Боумен шоссе. Машина три раза глохла по дороге в гору, и я еле доехал до дому!

Да укрепит Господь вашу общину в грядущие дни и месяцы. Господь знает все гораздо лучше нас, нам остается только верить Ему. Молись о нас.

Предисловие к письму

Время от времени отцы посылали к нам посетителей, обычно благочестивых православных христиан, у которых были монашеские настроения и симпатии и которым были близки русские корни, как и самим отцам. К., одинокая женщина с Восточного побережья, была одной из таких.

1/14 февраля, 1974 г.

Поздравляем вас в Господе нашем Иисусе Христе с праздником Сретения Господня! Пожалуйста, прости наше небрежение с поздравлением (или не поздравление) Сусанны и Фелиции с их именинами. Да подаст им Господь Бог многие годы, исполненные духовного роста.

К. пишет, что она собирается, по пути к вам, заехать к нам в субботу. Да послужит ваша встреча к духовной пользе. Прежде всего, да возрастаем мы в духовном понимании, не в «рациональном» – которое является постоянной язвой всех нас, бедных неофитов. Да просветят нашу тьму святые отцы и да научат нас, как мыслить право!

Я собрал огромную стопку выписок из святых отцов, с несколькими ключевыми идеями, касающимися теории эволюции. Становится очевидно, что статья, если Бог даст сил ее окончить, станет подобна бомбе для «современного Православия»! Когда я закончу делать заметки, то тогда останется их просто сложить вместе, и тогда мы увидим, как оно соединится с тем, что ты уже написал. Я, может быть, включу туда также идеи Киреевского⁷⁰ о значении последовательной святоотеческой философии жизни и также ценный материал из очерка епископа Игнатия Брянчанинова «Дух времени».

Перечитывая письмо отца Ефрема к тебе (касательно эволюции – о. А. Я.), я был поражен контрастом между его прекрасными цитатами отцов (я проверил цитаты преп. Исаака Сирина, и они совершенно совпадают с русским текстом) и тем, что они совершенно не относятся к сути этого вопроса. Наша маленькая книжка (о эволюции – о. А. Я.) может дать нам хорошую возможность изложить наш взгляд на православное святоотеческое направление, которое не является простым собиранием цитат из святых отцов. (Кстати, перечитывая «Шестоднев», я нашел, что святитель Василий Великий действительно понимал дни творения, как состояние из 24-х часов! Но для нас это не главный вопрос). Чтобы убедить православную интеллигенцию, вся статья должна быть очень мудро составлена. Для этого мы должны молиться Богу.

Весь этот вопрос стал настолько сложен, что теперь требуется доскональное исследование, что ты уже и предпринял. Молись о нас.

2/15 февраля

Просто записка. Насчет твоей главы «Первый человек» – очень хорошо! Мы скоро пошлем ее назад с некоторыми замечаниями. Это большая часть сырого научного материала, который тебе будет нужен, чтобы сделать выводы относительно научной стороны теории эволюции.

Вся наша книга об эволюции, похоже, очень удачно составляется по кускам, и, вне сомнения, так оно лучше, нежели действовать по какому-то задуманному плану. Откровенно говоря, мы даже и не думали о некоторых богословских аспектах, которые позже сами открылись.

Рады будем вас увидать 1 марта. Пожалуйста, молись о нас.

8/21 февраля, 1974 г.

Ждем вашего посещения в эту субботу. Но будьте готовы: у нас сегодня утром выпало 6–8 инчей снега (15–20 см), и он продолжал идти, когда я поехал в Реддинг. Вам, можетъ быть, придется полпути в гору идти пешком.

Я вижу, что отец Евсевий Стефану⁷¹ в новом номере «Logos"-a опять пытается использовать преп. Симеона Нового Богослова, чтобы защищать свое пятидесятничество! Как важно правильно преподносить святых отцов и в правильном контексте, чтобы люди могли их понять.

19 февраля/4 марта, 1974 г.

Мы надеемся, что это письмо застанет вас в здравии и постнических трудах. Прилагаем твои две главы с нашими заметками. Глава о Тейяре, наверное, должна быть обработана несколько раз, до того как она станет достаточно сильной; это станет яснее, когда будет написана остальная часть отдела о «Христианском эволюционизме».

Также посылаем тебе материал о русских почитателях Тейяра, который я уже привел в почти законченную форму, чтобы вставить в канву всей статьи. Если у тебя появятся какие-нибудь вопросы по поводу посланного тебе материала, или если тебе покажется, что он не подходит, пожалуйста, дай нам сразу знать, ибо вся статья должна звучать убедительно не только для монахов (или мирян, или какой-либо одной позиции или точки зрения) но для широкого круга мыслящих православных людей. Также прилагаем некоторые цитаты из Тейяра, которые я недавно нашел, пользуйся ими, как сочтешь нужным.

У нас выпало еще немного снега, и прохладная зима все еще продолжается. Новый «The Orthodox Word» должен выйти в течение нескольких дней. Молись о нас.

Предисловие к письму

Доктор Каломирос к тому времени послал отцу Серафиму второе письмо, в котором он разбирал вопрос эволюции. Поскольку Каломирос был медиком, отец Серафим надеялся, что он подойдет к этому вопросу не только с научной точки зрения, но сможет распознать шаткость аргументов и «доказательств» эволюционистов. Но этого не случилось. А наоборот, Каломирос пытался втиснуть святоотеческое учение в теорию эволюции, причем так, что стало ясно, что у него нет обширных знаний ни в научной, ни в святоотеческой области. Это вызвало большое разочарование.

2/15 марта, 1974 г.

Я надеюсь, что это письмо застанет вас преуспевающими после трех недель постных трудов. После подвига поста, какую радость мы получаем в Пасхальную неделю (службы тоже становятся короткими. Как мудро Церковь все устроила для нашей падшей природы)!

Я почти окончил писать ответ доктору Каломиросу и, думаю, что Господь помог мне представить все святоотеческие высказывания (или почти все), которые я собирал, в последовательном удобопонятном виде, что будет гораздо более эффективно, чем если бы я предпринял «трезвый и объективный» подход, который был моим первоначальным планом. Один из египетских отцов однажды сказал преп. Иоанну Кассиану (приблизительно): «Я рад, что ты так глупо поставил свой вопрос, потому что я теперь могу ясно изложить истинное учение». Каломирос изложил «глупый» эволюционизм так хорошо, что ответ ему невольно сам пишется. Хотя я знаком со святыми отцами только поверхностно, но их учение относительно эволюции настолько ясно, что меня просто поражает, что эволюция имеет такую власть над умами православных. Так велика власть мира сего и его модных идей. Я тебе пошлю копию письма Каломироса и моего письма, когда я кончу его печатать; оно почти в два раза длинней его письма к нам.

Ну теперь, конечно, после того как я его окончил, мне становится не совсем ясно, какое отношение это письмо будет иметь к нашей книге, которую совершенно необходимо издать! Может быть, она была бы более эффективна в форме письма, только нужно переработать его и разделить на главы, и со всем твоим научным и философским материалом, вставленным в подобающие места. Так что, почитай и скажи, что ты думаешь, и мы посмотрим, что Каломирос ответит. Письмо это должно действительно его встряхнуть. Разумеется, многие будут недовольны тем, что опять поднимается, а не замалчивается вопрос эволюции, но тут мы согласны с Каломиросом, что вопрос этот должен быть поднят и освящен в истинном святоотеческом свете. В желании замалчивать то, что во многих православных умах вызывает смущение, есть что-то нездоровое.

Может быть, эта книга об эволюции вызовет более споров, чем какая-либо другая, среди англоязычных православных книг изданных за многие годы (а может быть, и нет; я не пророк). Поэтому, а также потому, что для наибольшего эффекта она должна выйти как неожиданный сюрприз и шок посреди нашего православного самодовольства, пожалуйста, не упоминай о моем письме или книге пока никому, доколе нам не станет ясно, что следует предпринимать дальше.

Относительно атаки на отца Пантелеимона со стороны отца Феодорита⁷², то все эти споры среди греков-старостильников очень огорчительны. Кроме всего прочего здесь замешаны личности, и это уже вносит сумятицу, но настоящие вопросы, многие из которых очень тонкие и деликатные, требуют большого такта, терпения и любви, а не богословских и канонических тирад. Нам кажется, что много можно было бы сказать в пользу обеих сторон (старокалендарного движения), и обе стороны допустили ошибки.

Вниз по проселочной дороге, с верным Свиром, самым преданным четвероногим обитателем скита

Сегодня я надеюсь закончить последнюю и наиболее важную часть своего письма Каломиросу, касательно природы человека – о чем он высказал нечто опасно близкое к августинизму, основанное на неправильно истолкованных словах преп. Серафима Саровского!

Послесловие к письму

Это письмо было написано в то время, когда ситуация с греками-старостильниками была менее запутанной, чем теперь. Гневные замечания, которыми сейчас обмениваются разные стороны, если бы происходили в то время, то очень бы огорчили отца Серафима. Даже в 1974 году он уже высказывал неудовольствие недостойной полемикой, исходящей со всех сторон, но делал он это только в частных разговорах, не желая усугублять ситуацию, так как у Русской Зарубежной Церкви было много общего с греками-старостильниками.

14/27 марта, 1974 г.

Шлем тебе сердечные поздравления к твоим именинам.

Да благословит тебя Господь многими годами плодотворных трудов и спасением души! Шествуй дальше на своем Богом данном пути и сей семена Православия, где только можешь.

Письмо Каломиросу все еще пишется, уже напечатал 20 страниц, и еще 15 осталось (плотного текста). Я надеюсь окончить к субботе, но может быть, и к понедельнику.

Святая Пасха, 1974 г.

Христос Воскресе! Возлюбленные о Христе, Алексей, Сусанна, Иван и Фелиция (далее следуют имена других членов нашей маленькой общины верующих – о. А. Я.) и все православные христиане Этны, и те, чьим сердцам еще предстоит открыться истинной вере Христовой.

Да изобильно пребывает в вас радость воскресшего Спасителя нашего в эти светлые пасхальные дни, и да сохранится в вас вечно благодать, которую вы получили в дар от Него! Да не победят вас никакие искушения, никакой мрак да не пересечет ваш путь и да не посетит вас никакое испытание, в котором вы не обратились бы немедленно ко Христу, нашему всемилостивому Богу, поправшему смерть и упразднившему власть диавола.

Пребывайте в благодати Христовой, и Он направит вас ко спасению. Помните конец вашей жизни, никогда не заходящий день Христова Царства, и вы узнаете, почему вы живы и к чему вы стремитесь. Христос Воскресе!

Предисловие к письму

Кроме прочего в своем следующем письме отец Серафим отозвался на статью в приходском листке отца Никиты «Orthodox Christian Witness» об эвтаназии и также на статью в другом журнале о чтении молитв об изгнании беса над плачущими иконами, – к чему призывали последователи отца Пантелеимона.

Таким образом, отец Серафим по мере того, как церковная жизнь шла своим чередом и возникали различные большие и малые вопросы, учил нас правильному церковному взгляду на самые сложные проблемы. Делал он это весьма естественно и безыскусственно.

24 апреля/7 мая, 1974 г.

Мы будем рады увидеть вас в эту субботу. Погода у нас летняя, после последнего снегопада десять дней тому назад. У нас с прошлого октября это первые дни, что температура достигла выше 70 (F) градусов, а сегодня может достичь 80. Хочешь верь, хочешь нет, но огород наш растет, и вчера мы собрали три редиски! Горох и картошка хорошо растут тоже. Этот огород – что-то вроде эксперимента, главным образом, для того, чтобы узнать, сколько возьмет воды, чтобы поливать данный участок; но если это сработает, то мы надеемся завести обычный огород с цистерной для поливки.

Относительно замечаний отца Никиты (о эвтаназии – о. А. Я.), такое впечатление, что они общаются на своих особых волнах, отличных от всех нас. Их руководящий принцип, похоже, тот, что «если сомневаешься, то обвини их в «римо-католическом менталитете"», неважно, имеет это какое-либо отношение к данному вопросу или нет. Мы тоже сразу заметили слабость отличия между «активной» и «пассивной» эвтаназией, не задумываясь даже о практической стороне проблемы, о которой ты правильно указал, просто потому что это вносит идею, против которой сама статья и написана: что существует некая «добрая» эвтаназия и эта идея современного, пост-христианского язычества каким-то образом законна. Наше православное мышление должно быть более точным!

В статье отца Никиты о плачущих иконах есть авторитетное утверждение, насколько я его помню: «В Православии над плачущими иконами в первую очередь всегда читали молитвы об изгнании беса...» И не приводится ни одного подтверждения такому смелому утверждению, тогда как в прошлых номерах “The Orthodox Word” мы поместили сведения о 16 плачущих иконах в истории Русской Церкви – и ни над одной из них не читались молитвы об изгнании беса. В первую очередь всегда служился молебен пред иконой, и народ призывался к покаянию. Опять же, наше православное сознание должно быть более точным, а не просто «как покажется» одному или другому.

Афонский монах отец Феодорит послал нам свое воззвание в защиту монахов Есфигменского монастыря на Горе Афон, оно войдет в наш новый номер. Мы также получили английский перевод его письма к отцу Пантелеимону. Его доводы звучат вполне разумно, но, разумеется, его саркастический тон только увеличит существующую между ними пропасть. Обе стороны цитируют каноны без остановки, а требуется только любовь и понимание – и это заявление, я знаю, могло бы прямо выйти из уст какого-нибудь экумениста, что только доказывает, насколько труден стал истинный путь Православия в наши дни. Ну ничего, будем молиться и делать то, что каждый может в меру своих сил, и молиться, чтобы мы знали, что делать и говорить, когда будем сами вовлечены в подобные споры. Мы с радостью ждем встречи с вами в эту субботу.

Предисловие к письму

Другой церковный листок напечатал замечательное житие епископа Каллиста, одного из лидеров греческих старостильников того времени. Я спросил отца Серафима, не стоит ли перепечатать это в Никодимосе. Его ответ заслуживает внимания тех, кто поддается соблазну писать похвальные жизнеописания живых церковных деятелей.

31 мая/13 июня, 1974 г.

Я просмотрел переписанный «Христианский эволюционизм» и думаю, что ты прав. Текст продвигается успешно, но связь текста потребует определенной полировки. От начала до конца, вся изучаемая тема требует логической последовательной взаимосвязи, и все доводы должны быть неотразимы.

Жизнеописание епископа Каллиста действительно очень трогательно, но будь осторожен! Лучше его вообще не трогать в ближайшем будущем. Несмотря на то, что он сослужил с нашими епископами в этой стране, тем не менее отношения нашего Синода с его юрисдикцией старостильников не совсем ясны, и отец Феодорит, и доктор Каломирос свидетельствуют, что официальный печатный орган их Синода сделал несколько выпадов против нашей Церкви. Наши епископы ко всему этому относятся осторожно и недоверчиво, и было бы лучше не публиковать что-то, что может позже послужить источником скандала и что может несомненно быть истолковано некоторыми греками в другой юрисдикции (иными словами всеми греками-старостильниками, с которыми у нас есть хоть какое-то общение), что «синодальный журнал принимает одну из сторон» во внутреннем споре Греческой Церкви. Кроме того, в его опубликованном жизнеописании, епископ Каллист изображается как святой, и это при его жизни! Это очень опасно и вовсе не в православной традиции.

Я только что прочитал «Архипелаг Гулаг» Солженицына и пытаюсь написать рецензию, думаю, что это одна из самых важных книг нашего столетия! К сожалению, религиозный аспект в ней совершенно отсутствует, и поэтому большинство читателей не поймут всего значения описанного. Вполне возможно, что Солженицын и сам не вполне все понимает. Но он создал классическое описание советской действительности.

7/20 июня, 1974 г.

Итак, вас посетил отец Пантелеимон! У нас с ним тоже была хорошая встреча. Никаких спорных вопросов мы не касались, к тому же было столько людей, что у нас при всем желании не было бы возможности для подобной дискуссии. Отец Н. также выбрал этот день для своего визита (и впервые он привез свою жену и детей с собой). Плюс ко всему, весь день лил дождь (больше инча, двести галлонов воды для нашего огорода), и перестал он только, когда все уехали! Должно быть в этом кроется какой-то смысл, но мы слишком твердолобые, чтобы понять его.

Бог даст, К. приедет к вам в следующее воскресенье. Вашу долину в последнее время посещают многие православные. Будет интересно услышать, что отец Пантелеимон скажет по поводу эволюции. Он нам сообщил, что пишет тебе письмо на 20-ти страницах, которое он пока еще не кончил. Молись о нас.

Отец Пантелеимон сказал, что диакон Лев Пухало «параноик»; он отказывается разговаривать с отцом Пантелеимоном и считает, что он в прелести. О, Боже!

Предисловие к письму

Понемногу в скиту преп. Германа стало появляться все больше людей; часто совсем юных, которые жили в пустыни время от времени. Иногда это были подростки, с различными семейными проблемами, которых родители присылали к отцам для исправления. Как раз в это время, один из таких юношей решил оставить Платину и переселился к нам на неопределенное время. Он не объяснял причин своего ухода из пустыни и не относился к отцам критически, но видно было, что он находился в подавленном состоянии. В следующем письме отец Серафим говорит об этом.

8/21 июня, 1974 г.

Это просто небольшая записка по поводу Y., который еще, наверное, живет у вас. Мы оба считаем важным тебя предупредить, не пугайся напрасно, но учти, что он сейчас в ужасно тяжелом и опасном духовном состоянии. Внешне он много знает о том, как другие думают о Православии и каковы их душевные переживания, но внутри себя он очень неуравновешен и смущен; каждый раз, когда он «поучает» или «руководит» другими, он вредит и им, и самому себе. Внешнее знание о Православии без внутреннего мира и убежденности, и обретение своего места в жизни может причинить много вреда, даже когда преследуются самые благие намерения.

Поэтому мы усердно тебе советуем и просим об одном: не затевай с ним никаких совместных дел.

Мы не питаем к нему личных антипатий, смею тебя уверить; мы его очень любим и желаем ему спасения. Но тут существует духовная опасность, о которой ты и не подозреваешь, поэтому я тебе об этом пишу. Священное Писание говорит: «Горе единому». Y. сейчас никому не доверяет и надеется только на себя, и это делает из него самого настоящего «безумного неофита» (вероятно, в духе отца Льва Пухало). Пожалуйста, молись за него, чтобы он мог использовать свой богоданный талант для служения Богу, а не для своих «добрых идей», которые исходят от падшего человеческого естества.

Мы попробуем организовать приезд Владыки Нектария к вам с Курской иконой Знамения. Он собирается приехать к нам утром 3-го июля, на следующий день после дня кончины архиепископа Иоанна, так что скорее всего он приедет к вам где-то около полудня, если мы сможем все это организовать. Но точно я не знаю его планов, потому не могу ничего определенного обещать.

Молись о нас. Господь с нами, а искушения только укрепляют!

Предисловие к письму

Визит отца Пантелеимона к нам, в общем, был приятным. Как ни странно, вопрос эволюции и Плащаницы совершенно не затрагивался. Он попросил прощения, если он нас чем обидел, затем стал объяснять, насколько опасно для нас жить «в глуши», вне общения со всеми, и что нам нужно жить при обычном приходе, предпочтительно поближе к нему или к кому-либо, кто мог бы руководить нами. Очевидно, он был невысокого мнения о духовном окормлении платинских отцов.

Курская икона Божией Матери является покровительницей Синода Русской Православной Церкви Заграницей. Ей уже более 700 лет, она чудотворная и связана со множеством событий в Русской истории, а также с некоторыми известными святыми. Эту икону почти постоянно возят по всему миру, она посещает приходы и дома, повсюду принося утешение всем почитающим ее. Так случилось, что епископ Нектарий себя плохо чувствовал; он остался отдыхать в скиту, и отец Серафим сам привез к нам в Этну чудотворную икону Курской Божией Матери, где он всех ею благословил. Это было одно из первых ежегодных посещений Божией Матерью нашей маленькой общинки.

9/22 июня, 1974 г.

Радуйся о Господе! Мы рады были слышать о мирном посещении вас отцом Пантелеимоном, но не пугайся своего уединения. Мы можем назвать сотни причин, почему вам надо хранить его! Мне кажется, в этом есть что-то такое, чего отец Пантелеимон не понимает. (Кстати, Солженицын написал письмо к «советскому правительству», которое вызвало много споров и которое является замечательным «реакционным» документом, свидетельствующим о том, в какой тупик завел «прогресс», а также подтверждающим духовное банкротство запада и призывающим вернуться назад, к земле и проч. Мне кажется, что в этом есть что-то и для нас, американцев. Может быть, позже мы об этом что-нибудь напишем).

Мы подозреваем, что посещение вас отцом Пантелеимоном, кроме всего прочего, может быть, является признанием с его стороны того, что не так уж много православных мест, где постоянно теплится жизнь, и что подобным островкам следует поддерживать между собой добрые отношения. Даже такой малый росток, как «Никодимос», цветет и плодоносит.

14/27 июня, 1974 г.

У нас множество паломников – на обеде в четверг было девятнадцать человек, но все прошло гладко. Кроме прочих, было два выпусника семинарии и диакон из Синодального собора в Нью-Йорке вместе со своим шестнадцатилетним сыном. Как много различных судеб и проблем! Но и какая надежда открывается тем, кто мало на себя надеется и старается не осуждать других! И как мало надежды остается тем, кто настроен иначе! Да управит и да помилует нас Господь! Молись о нас.

21 ноября/4 декабря, 1974 г.

Епископ Нектарий и о. Серафим с иконой Богородицы «Знамения» Курской-Коренной, в часовне свв. Адриана и Натальи, Этна, 1980 г.

После прекращения дождя и дня отдыха у нас наконец появилась возможность написать письма и их отправить. У нас все хорошо, только посетила легкая простуда, и мы стараемся завершить наши приготовительные работы к зиме. К счастью, зима не торопится к нам прийти; у нас еще не выпадал снег. Календарь запаздывает, но выйдет раньше, чем в прошлом году! Бог даст, мы его напечатаем к концу недели. Как ты увидишь, мы обещаем начать печатать новую серию статей – скорее даже книгу – патрологию святых отцов, которые писали о духовной жизни. Мы чувствуем, что времена сейчас последние и мы должны издать как можно больше основополагающего материала. 

Разумеется, перед нами, малодушными, встает вопрос: для кого все это делается? Мы стараемся часто обе этом не думать, а продолжать сеять семена. Ясно, что есть слушающие и впоследствии их будет только больше, особенно если мы сможем начать выпускать книги сейчас. Последний номер «Никодимоса» получился замечательный; похоже, что ты вошел в свою колею. Может быть, некоторые читатели не сразу поймут важность того, что ты им предлагаешь, но ожидаю, что ответы не замедлят появиться. Вообще ты должен быть готов идти упорно вперед, не слушая голосов неодобрения и мирского суемудрия.

3/16 декабря, 1974 г.

Вкладываем в письмо материал про Киреевского⁷³. Это текст относительно «новых принципов для философии», которые Киреевский открыл у святых отцов – и это не простое изложение их трудов, а творческое восприятие их учения и приложение его к сегодняшней жизни. Это и есть «философия целостности», которую Концевич считает наиболее важной концепцией Киреевского, но которая не слишком была оценена до сих пор.

Статья, которую мы написали для Календаря, как ты увидишь, по теме подходит к твоей статье о Киреевском; только мы, на примере епископа Игнатия (Брянчанинова), как бы подчеркиваем монашескую сторону возрождения святоотеческого учения, а ты, так сказать, погружаешься в ее мирскую область. Оба они принадлежат к одной и той же традиции и трудились для единой цели. Эти люди – наши духовные благодетели из России XIX века.

12/25 декабря, 1974 г.

Наш престольный праздник преп. Германа прошел мирно и радостно. Приготовили традиционный обед с гороховым пирогом, который обычно пек митрополит Гавриил (Санкт-Петербургский – ред.), немного семги, Аляски ради, и кренделя преп. Германа, которые он делал своим сиротам. За чаем, в царской комнате, мы слушали жития американских святых, новомучеников, блаженной Ксении (один из паломников получил от нее молитвенную помощь) и царственных мучеников.

Нам пришла мысль, что, несмотря на страшное время, все равно еще можно что-то сделать для немногих, ищущих истины. Мы горим желанием дать то, что мы можем дать в это бесценное время свободы, которое еще оставлено нам.

Владыки Антоний Сан-Францисский и Нектарий посетили нас и отслужили литургию на день святой Варвары! Владыка Антоний знает, что наше почитание владыки Иоанна не везде встречает понимание, поэтому мы были очень рады видеть, как он приложился с благоговением к иконе владыки Иоанна (таким образом, он как бы благословил наше местное почитание), затем он в своей проповеди призвал нас явиться подражателями в нашем уединении трехсторонним подвигам преп. Иоанна Дамаскина (память которого мы в тот день совершали): в качестве составителей церковных песнопений, богословов и защитников веры. Да поможет нам Господь делать хотя бы немного в меру наших сил.

14/27 декабря, 1974 г.

Два дня прошло, с тех пор как разъехалась толпа народу после нашего престольного праздника, и я сижу один в глуши (вся наша монашествующая братия разъехалась по разным делам). Вчера поздно ночью пошел первый снег в эту зиму, и сегодня утром на земле лежало 10 инчей, и если снег не перестанет, то похоже, что выпадет около 18 инчей к ночи. Красиво и вдохновляюще. Мы не устаем благодарить Бога за дарование нам этой пустыни. Да даст она плоды свои!

Говоря о будущем, которое выглядит довольно страшным, мы спокойны и даже оптимистичны в каком-то смысле. Господь не оставит Свое «малое стадо», и еще много чего можно и следует сделать. Ты на той же волне с нами, а это значить, что мы взаимно укрепляем друг друга и, по милости Божией, даем необходимую помощь тем, кто только начинает «настраиваться» на святых отцов. Наши труды о старце Паисии⁷⁴ и твои о Киреевском могут принести много плодов, если только некоторые сердца будут открыты к этой проповеди. Мы мечтаем начать серию статей по патрологии, мы думаем о той серии, которая последует после старца Паисия (осталось еще только пять глав), – это ученики блаженного Паисия, и затем Оптинские старцы. Да даст нам Господь сил, мужества и рассудительности.

Сегодня у меня была возможность почитать биографию старца Макария⁷⁵ в старом русском издании–очень вдохновляет. В биографии много поразительных деталей, включая список портретов, висевших на стене у старца: современные ему архиереи и подвижники (большинство паисиевской школы), и два мирянина – одним из которых был Киреевский.

Снега с утра выпало еще 11 инчей.

Так как владыка Антоний призвал нас быть церковными переводчиками и песнописцами, то я признался владыке Нектарию, пока владыка Антоний писал письмо в русскую газету в «Царской комнате», что мы уже составили вечерню преп. Григорию Синаиту, которому нет службы по церковно-славянски.

4/17 января, 1975 г.

Пишу тебе кратко, в сопровождение новой кассеты отца Михаила Помазанского – он, кстати, только что нам написал, что рад узнать, что мы начали перевод его книги («Православное Догматическое Богословие» – о. А. Я.), и очень надеется увидать перевод законченным! Да будет так, и да поможет нам Господь найти способы издать его. Я уже на странице 45 перевода, а всего там около 200 страниц⁷⁶.

Прилагаю к этому письмо Каломироса. Я кратко ответил на его вопрос. На последнем Соборе ничего не было сказано в поддержку греков зилотов, даже тех, которые претерпевают гонения на Афоне. Наши епископы пытаются иметь со всеми добрые отношения и склонны к некоторым компромиссам. Письмо наших архиереев к Митрополии (ОСА – о. А. Я.) было очень слабенькое и, как архиепископ Аверкий и епископ Нектарий сказали нам, его не следовало посылать без призыва к сохранению истины и к уклонению от мирских путей. Наш Синод имеет оправдание своего независимого существования, только если он сам ревностен и тем самым подает положительный пример юрисдикциям, отпадшим или отпадающим. Нам нельзя быть нерешительными и плыть по течению, в этом нет смысла. Но Господь Бог наш с нами, и владыка Иоанн указал правильное направление (он говорил нам не бояться обвинять патриарха Афинагора /Константинопольского – ред./, если даже многим это не нравится). Все посылаемые нам скорби служат только для укрепления нас на грядущие очень трудные времена. С нами Бог!

Желаем вам и всей вашей общине радостно встретить праздник Богоявления. Сохраняй благодатность этого времени года для перенесения будущих скорбей. Не унывай, что ваша община в Этне такая «хрупкая», это часть испытаний, через которые мы все проходим. У нас тут вчера приехал молодой посетитель, который думает пожить в округе несколько недель. Он прошел через йогу и творил «чудеса», затем нашел свою цель в состоянии вне всяких сект, в «Библейском» Христианстве (буквально понимаемом). У него получилось, что хранение субботы это самая главная заповедь, и он требует от меня доказательств, чтобы я ему на основании Писания доказал, что это не так. Выражение его глаз явно свидетельствует, что он в прелести, и он не собирается вылезать из нее. Подобные ему стоят против харизматического движения, но сами весьма родственны ему. Похоже, что только немногие из них способны найти истину Православия.

7/20 января, 1975 г.

Поздравляем вас с праздником Богоявления! Очень благодарны за твое письмо и кассеты, и особенно за рукопись «Догматического богословия». Отец Михаил избегает академических ловушек, потому что он понимает все православное богословие настолько хорошо, что может преподнести его просто, ясно и с правильной точки зрения. Враги именуют это «джорданвилльская идеология», но это просто чистое Православие, без всяких академических претензий, в своей простой и доступной форме.

У нас самих было несколько отрезвляющих опытов с людьми, которым мы доверяли и возлагали на них большие надежды. Y. один из них. Он мог бы стать ревностным и плодотворным труженником в винограднике Христовом, но теперь... У него все тот же эгоцентричный, самодовольный взгляд на реальность; зная так много о Православии и правильно чувствуя саму ситуацию в Православии, он, наверное, никогда не принесет плода, потому что время идет и он может упустить возможность сделать что-то созидательное. Мы даже боимся, что он может несознательно принести вред, исходя из своей «правильности». Понятно? С таким человеком вы должны быть осторожны и не открывать ему таин своего сердца, ни ваших надежд и страхов за будущее, относительно православной общины и проч.

Мы с нетерпением ожидаем новую главу о Киреевском, который, возможно, имеет большее значение сегодня, чем мы думаем. Киреевский надеялся, что Православие может дать выход для зашедшего в духовный тупик запада. На сегодняшний день возрожденная философская мысль в России начинает задавать тот же вопрос, пытаться дать ответы на него. В следующих наших номерах мы собираемся писать о взглядах Солженицына и новых русских религиозных мыслителях. К несчастью, они далеки от того, чтобы черпать вдохновение у святых отцов, а вместо того у таких модернистов и «мудрецов мира сего», как Бердяев⁷⁷. Но что-то явно значительное происходит в России. И по сути, положение Русского Православия не так уж отличается от положения Американского Православия; нужно чтобы это было не просто воскресной религией, а образом жизни, согласным с учением святых отцов. Некоторые из этих вопросов будут подняты в твоих последних главах о Киреевском, после главы о святых отцах.

Иногда у нас просто руки опускаются от физических трудностей, они кажутся непреодолимыми (нынешнее затруднение – расплавить свинец в линотипном котле), но опять же, это только смиряет нас, и гораздо лучше научиться терпению и смирению, чем получить сразу все, что хочешь, а затем открыть, что внутри тебя пустота, с чем сталкиваются современные православные интеллектуалы. Да поможет нам Господь довариться Ему, ибо Он может руководить нашей ежедневной жизнью лучше, чем мы сами смогли бы.

Пятница Фоминой недели, 1975 г

Увы, увы, вражда и зависть со всех сторон! Единственный ответ – это позабыть все и заниматься своим делом.

Нам давно было известно о «прохладном» к нам отношении со стороны некоторых (отец Пантелеимон и его последователи – о. А. Я.), но мы старались поддерживать с ними дружеские отношения. Мы собрали лавровых листьев для Вербного Воскресенья для двух греческих монастырей и двух греческих приходов, и в ответ получили теплые благодарственные письма. Тем не менее, прискорбно видеть, что отец Никита не упомянул о «Беседах преп. Макария»⁷⁸ в своем приходском листке. Он, вообще, за святых отцов или нет? Тогда как можно оправдать то, что он рекламирует протестантское издание и не упомянул о превосходном православном издании. То, что он о нем умолчал, лишь свидетельствует, что его личное страстное отношение перевешивает сознание общей цели, лежащей перед всеми нами. Но это, похоже, и есть одно из проявлений синдрома «безумных неофитов»!

Тем не менее, давай делать то, что можем, пока есть время. Я должен скоро кончить мою часть об эволюции! Будет интересно увидеть реакцию на новую книгу. Опять молчание? Везде господствующие мелкие страсти! Наша единственная надежда быть простыми и доверчивыми и все время двигаться вперед.

Мы получили несколько запросов (от разных молодых людей), которые хотят провести лето с нами, так что, наверное, у нас появится один или несколько братьев на пару месяцев. Но они все так ужасно непостоянны – и мы знаем, отчего это.

5/18 июля, 1975 г.

Два дня тому назад, после утрени, в нашу дверь постучала не кто иная, как сама J. K., промокшая насквозь, после своего путешествия к нам пешком из Реддинга! (Лесничий подвез ее оставшуюся половину дороги). Она с тех пор живет в нашей гостинице и собирается завтра уезжать – просто хотела провести некоторое время в лесной глуши и немного поговорить. Да управит Господь ее стопы в правильном направлении. Ну, конечно, так случилось, что наш последний летний помощник из Джорданвилля, который провел месяц у нас, оказался тем самым молодым человеком, который сделал ей предложение несколько месяцев тому назад, и он, увидев ее тут, думал, что ему мерещится! Но, похоже, что она довольно монашеского настроения. Мы, кстати, как раз оканчиваем наш новый номер «The Orthodox Word», посвященный женскому монашеству.

Предисловие к письму

К тому времени две молодые женщины решили переехать в Этну и включиться в созидание нашей православной общины. Мы были очень рады этому, потому что они думали пожить вместе и испытать себя: способны ли они к монашеской жизни. Тем не менее, зная их крутой нрав, мы опасались, что из этого ничего не выйдет.

22 июля, 1975 г.

Что касается J. K. (одна из женщин, которые примкнули к нашей общине в Этне – о. А. Я.), то предупреди ее против синдрома «моментального обожения». Она должна научиться:

1. Решимости (она, может быть, считает, что решимость у нее есть, но

2. Решимость бесплодна, если не происходит роста осмысленной веры.

3. Без постоянной невидимой брани с самим собой не происходит духовного роста.

4. Наш ум должен быть постоянно направлен на цель жизни.

5. Все это подготавливает человека к ревностной деятельности.

Помолись о нас, мы отстаем во всем, но Бог с нами!

17/30 июля, 1975 г.

Прилагаю твою статью о Киреевском. Отлично! Как раз то, что нужно. Мы ее прочитали вчера вечером в нашей Ново-Валаамской богословской академии (название нашей «Летней школы»), и она явилась подходящим заключением серии моих длинных лекций (17 часов на кассетах) о господствующих течениях западной мысли, от Франциска Ассизского до Тейяра. Тейяр, кстати, о котором я прочитал нашу статью из «Христианского эволюционизма», был воспринят с отвращением, как архи-злодей западной мысли. Самой популярной была беседа о консерватизме XIX века, героями которой были царь Николай I, Достоевский и Константин Победоносцев. Студенты, кажется, получили значительную пользу, и некоторые очень вдохновились. Мне тоже очень полезно организовать все мои мысли. Отец Герман большей частью говорит о литературе, весьма поучительно, и еще проведет заключительные лекции в течение следующих двух дней.

Мы рады слышать о вашем прогрессе с часовней. Только не начинай называть ваш переделанный сарай «церковью» и не строй грандиозных планов. Вы просто небольшая группа православных христиан, живущих в глуши, и вовсе не «приход», т. е. не что-то официально зарегистрированное в епархии. Сейчас L. M. (вторая женщина, которая приехала в Этну – о. А. Я.) очень нуждается в медленном и естественном росте на новой почве, без лишнего внимания. Бог знает, что будущее готовит вам, но пусть оно придет тихо и естественно, насколько возможно. Это мирное и незаметное состояние может быть очень полезно и для J. K., если у нее хватит терпения и усердия для постепенного устроения своего душевного дома и если она сможет удержаться от погибельного влечения «уйти в пустыню» прямо сейчас.

Наш голубой грузовик не совсем еще на ходу, так что скорее всего мы не сможем вас посетить на день св. пророка Ильи, что, быть может, к лучшему, чтобы вы не думали, что случилось что-то великое, только потому, что вы прибили несколько новых досок на стены вашей часовни.

Преображение, 1975 г.

У нас очень хорошо вчера прошла всенощная, мы ее начали на вершине горы и кончили в храме. L. M., похоже, готова серьезно вести новую жизнь (в Этне – о. А. Я.), но J. K. впадает в обычные ямы «безумных неофитов». Не впадай в уныние из-за нее, она просто преподает тебе урок, показывая на личном примере, как не следует жить! Очень мало, чем можно ей сейчас помочь. Ей сперва надо научиться верить кому-то, кроме себя, а это легко не дается.

Приезд отца Никиты (Палассиса – о. А. Я.) прошел довольно мирно, но я все время чувствовал определенную сдержанность. Были темы, на который «мы не могли беседовать» и в общем чувствовалось отсутствие единомыслия.

15/28 августа, 1975 г. Успение

Приветствуем тебя о Господе нашем Иисусе Христе и поздравляем с праздником Пресвятой Богородицы. Мы молимся, чтобы ты провел эти дни мирно и благодатно.

Мы получили письма от тебя, от L. M., и от J. K., от чтения которых (особенно J. K.) у нас прояснилась картина. Нет никакой надежды для J. K. поселиться с L. M., ни сейчас, ни позже, и мы ей усиленно советуем не селиться одной в избушке или в вагончике, но вернуться назад в Нью-Йорк, где у нее есть «единство духа» с кем-то. Откровенно говоря, письмо J. K. открыло нам, что синдром «безумного неофита» у нее развит в самой своей худшей форме, которая обычно смертельна – она скорей всего даже не останется православной. Тут ничего нет, кроме холодного отношения к людям, критики и самооправдания. Для нее в уединении кроется духовный яд. Она, может быть, и не впадет в какую-то изощренную прелесть, но гордость в ней может достичь огромных размеров. У нас уже есть опыт работы с такими случаями синдрома «безумных неофитов», и это заболевание не поддается лечению. Она может быть исцелена только через настоящее послушание, но это именно то, на что она совершенно не способна. Кстати, она не находится у нас в послушании, и мы ей только давали дружеские советы общего характера, кроме того случая, когда уговорили ее поехать в Этну и помочь L. M., и теперь, когда советуем вернуться назад в Нью-Йорк. Мы действительно надеемся, что она не проведет у вас зиму, так как это будет только обузой для вас и L. M. И не думай, что ты можешь ей помочь, она только обвинить тебя, что ты «давишь» на нее. Конечно, надо к ней относиться внимательно, но пусть она держится с вами на том расстоянии, на каком ей удобно. Главное, не поверяй ей ничего: ни своих планов, ни надежд, ни проблем церковных; она позже только все это распространит повсюду. Да послужит все это тебе к приобретению опыта. Наша падшая человеческая природа очень сильна; доверяющие только себе не устоят. Одна добрая воля в такой ситуации бессильна.

L. M. пишет, что она собирается сделать престол для «сарая». Упаси Бог! С появлением престола, часовня превратится в «церковь», и у вас появятся разного рода искушения. Пускай эти искушения подождут, пока вы не будете более готовы их перенести. У нас не было престола до самого утра в день совершения первой литургии в нашей церкви. Пускай также будет и у вас.

Эта зима, похоже, будет испытательной для вас, но будь мужественным и рассудительным. Бог не попустит вам претерпеть то, к чему вы не готовы. Как узок путь ко спасению и как осмотрительно мы должны идти!

Молись о нас. В это воскресенье нас собирается посетить община англикан, и мы нуждаемся в молитвах владыки Иоанна, чтобы раскрыть пред ними Православие.

Поездка к вам состоится, наверное, только через две недели. Еще много работы предстоит с «The Northern Thebaid»⁷⁹, хотя, слава Богу, новый автоматический печатный станок работает замечательно. Пока Господь терпит наше существование, будем стараться приносить плод!

24 авг./6 сент., 1975 г.

Ты, кажется, себя правильно ведешь с J. K. В общем, для нее и для всех вас: чем меньше вы абстрактно думаете о духовной жизни и больше просто подвизаетесь в повседневных трудах, молясь по мере сил (т. е. без «всенощных каждодневных бдений», что J. K. как-то пожелала устраивать), тем лучше для вас. Настройте себя на ревностное Православие, и затем подвизайтесь изо дня в день, и Господь подаст вам мудрость. Я рад, что наше письмо немного встряхнуло J. K., но надо трезво смотреть на вещи и не ожидать каких-то великих духовных «перемен». Если она может угомониться и провести эту зиму мирно и не в уединении, – это уже будет большим достижением. Если она позже захочет разделить образ жизни L. M., то она должна сама до этого дойти.

Что касается нашего приезда в Этну, то опять случилась задержка, связанная с тем, что мы до сих пор не закончили печатать “The Northern Thebaid”, так что, скорее всего, сможем посетить вас только где-то через две недели. Тем временем, наш местный механик начнет работать над нашим старым зеленым грузовиком, для которого мы нашли дешевый мотор.

В прошлое воскресенье мы посетили N. P. Он оставил очень хорошее впечатление – вполне в духе нашего «Северо- Калифорнийского Православия», отрезан от всех и заботится о своем спасении. Его жена и двое маленьких детей – все православные. Они были крещены в Греческой Архиепископии в г. Сан-Хосе, но когда он увидел наш Сан-Францисский кафедральный собор и его службы, то почувствовал, что его дом – это «Русское» Православие. Он будет жить в 15 милях на юг от вас на туристическом ранчо, где будет работать разнорабочим, а его жена – официанткой.

Насчет отца Пантелеимона Бостонского – увы, увы, увы, беда, которой мы боялись, кажется приближается⁸⁰. Владыка Аверкий написал нам отчаянное письмо об «этом дерзком молодом архимандрите» и его последних деяниях. Мы ожидаем новостей от владыки Лавра и до тех пор не будем говорить что-либо еще. Но будь готов к ударам. Отец Пантелеимон, видимо, укрепляет свою хватку на шее православной молодежи, пользуясь харизматичностью своей личности, от которой только немногие способны отвратиться.

10/23 сентября, 1975 г.

Просто краткая записка. Мы были рады услышать, что L. M. не очень огорчилась новостью про отца Пантелеимона. Мы ничего нового не слышали, но получили от владыки Антония копию его письма к отцу Пантелеимону, составленного в очень мягких тонах, в котором он умоляет его вернуться к смирению и кротости, которыми он отличался в то время, когда владыка знал его в Детройте, много лет назад и также просит отца Пантелеимона не посещать его епархию до тех пор, пока он не испросит прощения у владыки Аверкия. Один из наших послушников немного огорчился всем этим и сказал, что не знает «кому теперь можно верить?» Ответ на этот вопрос дается только с погружением себя все больше и больше в дух Православия и соответствующий образ жизни.

Мы обсуждаем вступительную статью для нового календаря, что, как всегда, поднимает для нас вопрос: какое отношение сокровища Православия имеют к жуткому современному миру? И ответ всегда тот же – это Ковчег Спасения для нас, и любая попытка сохранить его для себя способствует спасению и других.

Наш зеленый грузовик завтра должен выйти из починки, но мы поверим только когда увидим это. Тем временем наша динамо-машина сломалась, и в течение последних нескольких дней мы усердно готовимся к зиме.

Начала ли J. K. переписывать текст с кассет? Или вообще что-нибудь делать? Так много можно сделать!

Предисловие к письму

В то время мы узнали, что на севере от нас, в штате Орегон, существует большая община староверов. Мы ими заинтересовались и, благодаря этому, познакомились с P. Q., который также с доброжелательным интересом относился к этой общине и являлся активным защитником ее интересов перед местными американцами. Теперь он захотел вместе со своей семьей принять Православие. Мы предложили P. Q. привести к нам для знакомства некоторых своих друзей-староверов.

19 сентября/2 октября, 1975 г.

J. K. нам написала, что отец Никита заявил: «Русские идут на попятную» (?). Мы еще ничего про это не слышали, но сама идея того, что «греки» воюют с «русскими» звучит, как проделки безумных неофитов. Но наша Церковь пережила и большие испытания. Все последнее искушение (не только последняя провокация) было весьма тяжелым, но Бог явно попустил их не напрасно, а для нашего вразумления. В истинной христианской жизни нет ничего равного смирению. Да укрепит всех нас Господь переносить это мужественно и принести добрые плоды, по нашим возможностям!

Да управит Господь P. Q. и его семью к спасительному Православию. Говори ему все, что можешь, но ничего слишком не идеализируй. Эти староверы очаровательны, но они далеки от духа Православия – может быть, как матфеевцы⁸¹.

21 сентября/4 октября, 1975 г.

Все эти дрязги (отца Пантелеимона и его последователей против руководства Русской Зарубежной Церкви – о. А. Я.), которые как будто утихли, конечно, на девяносто процентов – дрязги самого отца Пантелеимона и далеки от того, чтобы утихнуть; они в будущем предвещают недоброе. С этим нам, со временем, неизбежно придется столкнуться, но надо помнить, что отец Пантелеимон не является авторитетом в нашей Церкви, и его следующий «драматический акт» должен быть принят с большим подозрением. Вокруг него чувствуется очень сильный запах политики, и в один день он допустит смертельную политическую ошибку. Да будем мы бдительны и готовы к этому.

Теперь, насчет посещения вас староверами. Они сектанты, и их дух, а не внешние обряды, отделяют их от Православия. Если Господь приведет одного или многих из них к Православию – хорошо, но не следует потакать их сектантской гордости. Старец Паисий Величковский был против того, чтобы принимать староверов (в свой монастырь – о. А. Я.), даже если они ничего не требовали, кроме оставления им только двуперстия – не из-за самого двуперстия, а потому, что это свидетельствовало о присутствии у них сектантского менталитета. Разумеется, позднее Русская Церковь разрешила староверам держаться двуперстия и старопечатных книг. Старовер, приходящий в Православие, должен понять, что внешний обряд, который они сохраняют, не является сущностью Православия.

Посещение их пусть останется посещением. Поговори с ними об общих интересах, но не старайся оправдываться, почему вы не живете по правилам, по которым они живут. Если они захотят о чем-нибудь дискутировать, дай им ответ, как апостол Петр советует, – по мере своих сил.

Старовер Пимен Софронов (иконописец, который расписал гробницу блаженного архиепископа Иоанна), после убеждений отца Димитрия Александрова⁸², за несколько месяцев до своей смерти в одном из наших храмов в Святой Земле, причастился Святых Таин. Но, конечно, он не был «строгим» старовером, как некоторые подлинные сектанты.

Предисловие к письму

Несколько староверов из Орегона действительно посетили нас в воскресенье и были в нашей маленькой часовне во время службы без священника. Мы особо не интересовались их внешим благочестием и строгим отношением к обрядам, а больше тем, кто и что они были. Несколько лет спустя молодой старовер, начетчик в Ири, Пенсильвания, Пимен Саймон, перешел в Русскую Зарубежную Церковь со всем своим приходом, наши епископы благословили их сохранить старый обряд. Впоследствии он был рукоположен в священника. Благодаря усилиям отца Пимена эта группа стяжала не только правильный дух, но является примером благочестия для многих прихожан нашей Церкви.

В то время стали циркулировать многочисленные слухи, исходящие из монастыря отца Пантелеимона. Они часто выливались в открытые письма, одно из которых было адресовано мне лично, или в статьи, опубликованные в приходском листке отца Никиты Палассиса. Главным образом, их критика была направлена против архиепископа Аверкия (ꝉ 1976 г.), настоятеля монастыря в Джорданвилле, а также на отношение членов Зарубежного Синода к разным группам греков – старостильников и к их епископам. Мне все это представлялось крайне прискорбным и весьма неназидательным, я стал страдать тем, что отец Серафим называл болезнью «малодушия» – искушением опустить руки.

Поскольку критика и слухи, исходящие из монастыря отца Пантелеимона, велись на исключительно личном уровне, отец Серафим по-прежнему надеялся, что все разрешится, хотя был очень огорчен нападками на архиепископа Аверкия. Но когда нападки повелись на святого отца – блаженного Августина – у него лопнуло терпение. Он почувствовал, что это уже нападение на Церковь и об этом должно быть сказано открыто.

2/15 октября 1975 г.

Твое состояние нам очень знакомо. С некоторых пор нас одолевает та же самая «болезнь». К счастью, когда у меня бывает приступ этой «болезни», о. Герман, как правило, находится в нормальном состоянии, и наоборот, так что нам удается вылезать из глубин отчаяния и мы способны продолжать свою работу.

Я думаю, что причины этой «болезни» очень просты: ты, как и мы, очень доверчив и всегда видишь в людях хорошее, невзирая на их поступки. Через некоторое время дела этих людей начинают свидетельствовать о том, что они не только не платят тебе взаимным доверием, но, даже наоборот, скорее сами всюду сеют недоверие. И затем сверх того они начинают обвинять тебя в разжигании недоверия, и этого, действительно, оказывается достаточно, чтобы впасть в уныние.

Есть от этого очень простое лекарство, которое заключается в том, о чем мы тебе говорили несколько лет тому назад, когда ты подвергался нападкам со стороны наших греков: не обращай на них никакого внимания. Не отвечай им, не оправдывай себя или других пред ними, но также: не верь ни одному их слову и не выполняй ни одного из их требований.

Мы также чувствуем себя преданными нашими греками. Все эти годы мы считали, что они с нами единомысленны и единодушны, что они отдают все, что у них есть, на дело англоязычной миссии. Но в действительности оказалось, что на протяжении всего этого времени они трудились ради своей собственной славы, жестоко злоупотребляя доверием наших простых русских епископов, священников и мирян, чтобы в конце концов захватить власть и провозгласить себя единственными знатоками и авторитетами в Православии.

Мы все еще надеемся, что ошибаемся в этом, но пусть они докажут нам это сейчас своими поступками и словами, а не своими витиеватыми самооправданиями. Годами мы прощали им их крайности и ошибки и, кстати, не раз защищали о. Пантелеимона и о. Никиту, даже перед тобой, как ты помнишь. Но теперь, ради сохранения своего духовного здоровья и ради продолжения плодотворной деятельности православной миссии, мы должны смело взглянуть в лицо правде: это просто университетские ребята, играющие в Православие!

Последний номер “Orthodox Christian Witness” о. Никиты о блаженном Августине просто вызывает негодование. Он называет “богословски неграмотными” и “латинствующими” следующих:

1. Греческих зилотов, которые утверждают, что “конечно” блаж. Августин является святым, раз так считал преподобный Никодим.

2. Архиепископа Иоанна, который его очень почитал и у которого была служба святому.

3. Преп. Никодима Святогорца, который внес его в церковный календарь.

4. Греческую и Русскую богословскую традиции XIX и XX веков, которые были согласны с мнением преподобного Никодима.

5. V-й Вселенский Собор, который признавал авторитет блаженного Августина наравне с такими величинами как св. Василий, св. Григорий и св. Иоанн Златоуст.

6. Всех святых отцов – современников блаж. Августина, ни один из которых (насколько нам известно) не называл его еретиком и не оспаривал его места среди великих учителей Церкви, даже когда они не соглашались с его ошибочным учением о благодати.

Церковная традиция Православной Церкви принимает блаж. Августина, как святого отца, хотя и с оговоркой, как в отношении со свят. Григорием Нисским на Востоке. Самоуверенное заявление о. Никиты является абсолютно неправославным и детским.

И это только один из многих примеров, когда наши греки показали, что они не способны обсуждать богословские вопросы – не потому что они недостаточно образованны или умны, но потому, что они слишком страстно пытаются доказать, что они всегда правы. Дух православного богословия совсем иной.

Касательно L. М.: если она защищает о. Пантелеимона, то это вполне может быть вызвано тем, что она еще не порвала оканчательно (эмоциональных) связей с ним. Если она этого не сделает, то в будущем ея ожидают скорби. Так что, похоже, проблема заключается именно в этом, и L. М. не обретет покоя до тех пор, пока либо окончательно не порвет с сектой о. Пантелеимона либо присоединится к ней.

О его секте: судя по тому, как они сейчас себя ведут, наши греки долго не останутся с нами. Также трудно себе представить, что они смогут долго удержаться с матфеевцами, если, конечно, за всем этим не стоит много денег и политики.

Мы только что мы получили длинное письмо от владыки Лавра⁸³. (Кстати, говоря о «связи пагубного раздора и недоверия в Церкви» – как по-другому можно назвать то, что делают греки в отношении владыки Лавра. Спросите про владыку Лавра любого из последователей о. Пантелеимона, и они ответят: «О, ему нельзя доверять», и проч.) Владыка Лавр написал нам подробное письмо о ситуации, сложившейся с греческими старостильниками, и его письмо перекликается с тем, что написал нам доктор Каломирос. Кажется, что решение нашего Синода о временном прекращении общения с епископом Петросом (пока он не урегулирует отношения со своим собственным Старостильным Синодом в Греции) является попыткой ублажить отца Пантелеимона и предотвратить его немедленный переход в другую юрисдикцию. Но если бы Синод в свою очередь потребовал от отца Пантелеимона порвать всякое общение с матфеевцами, пока они не объединятся с авксентиевцами, и попросил бы его ничего не делать в Греции без уведомления и благословения своего епископа, – что, ты думаешь, отец Пантелеимон бы на это ответил?

Похоже, что конец «Греческой эпопеи» не за горами! Мы только скорбим о скандалах и разделениях, возникающих в результате тщеславия наших греков. Несчастная наша американская миссия! Сколько все это доставить смеха Митрополии и Греческой Архиепископии.

Сколько нам пришлось помогать и сострадать нашим грекам, но их высокомерие уже перешло всякие границы. Если они вернутся в нормальное состояние и станут как все рядовые члены нашей Церкви, то тогда наши отношения, как и прежде, приобретут нормальный характер.

Поэтому: мы, оставшиеся, должны продолжать двигаться по тому же трезвому пути, не воображая, что мы что-то из себя представляем, но совершать дело нашего спасения, стараясь делиться с другими сокровищами Православия.

Даже не думай прекращать издавать «Никодимос».

Этот журнал имеет большую ценность, чем ты можешь себе представить, и не потому что ты являешься великим богословом или экспертом в какой-то области (упаси нас, Боже, этого уже хватает), но потому, что ты достаточно наивен и провинциален, чтобы действительно поверить, что Православие – это Истина, которая приносит в жизнь обновление и вдохновение, а не предмет мелкой политики и страстей.

Наконец-то высылаем тебе последний номер «The Orthodox Word». Мы уже целый год собирались поместить портрет владыки Аверкия на обложке этого номера. Пускай они, что хотят, то и думают, но он настоящий православный архипастырь и богослов без всякого притворства или политики, он сам сильно пострадал от «политики» в Церкви. Видеть эту обложку для нас весьма утешительно⁸⁴. И мы исполнили свой долг в отношении этого праведника!

Цитата из Древнего Патерика, которую архиепископ Феофан Полтавский приводит для поддержки нас, несчастных борцов последних времен:

«Святые отцы из пустыни Скит в Египте пророчествовали о последнем поколении, говоря: «Что мы сделали?» И один из них, великий по жизни, по имени Исхирион, сказал: «Мы исполнили заповеди Божии». Они снова спросили: «Сделают ли что-нибудь те, которые придут после нас?» Он сказал: «Они сделают половину того, чего достигли мы». «А что будет после них?» Исхирион сказал: «Люди того поколения не сотворят никаких дел; но на них нападут такие искушения, что те, которые им не поддадутся, будут выше нас и наших отцов"».

Другие отцы говорили: психологические испытания людей, которые будут жить в последние времена, будут равны физическим испытаниям мучеников. Но для того, чтобы противостать этим испытаниям, мы должны жить в ином мире.

Есть ли у тебя блокнот, куда бы ты записывал мысли святых отцов во время чтения их трудов? И всегда ли ты их читаешь, чтобы в момент скорби обратиться к их мудрости? Начни немедленно – это важно.

Мы сейчас читаем беседы о. Димитрия Дудко⁸⁵, который он провел в прошлом году со своими прихожанами (перед самым арестом) в Москве. Эта книга нас очень вдохновляет! Отец Димитрий принадлежит к Московской Патриархии, и его философия иногда не точна, но как смело он выступает против лицемерия, атеизма и политики в Церкви! У его слушателей уровень знаний довольно низкий, и к нам все время приходит та мысль, что Туринская Плащаница – это то доказательство, которое им может помочь! Это и есть тот самый «научный» ответ для целого поколения людей, оболваненных научным атеизмом. Отец Пантелеимон так заботится создать правильное мнение о Плащанице (которое у него не подтверждается никакими серьезными доказательствами), что он остается полностью бесчувственен к нуждам таких вот верующих.

4/17 октября, 1975 г.

Радуйся о Господе и паки реку, радуйся. Ты обучаешься смирению и недоверию к своему собственному падшему разуму.

На примере наших греков мы наблюдаем классический случай прелести, в которую они впали из-за тщеславия и самомнения. Результат всего этого будет трагическим и многие падут в эту яму, потому что верят отцу Пантелеимону больше, чем Богу. Отец Пантелеимон два года назад в Сиэтле сказал мне, что ради блага Церкви все разрешается – лгать, воровать, все, потому что цель оправдывает средства. Я тогда не придал особого значения его словам, потому что знал, что иногда, чтобы избежать большего зла, приходится совершать меньшее, например, солгать. Но это можно допускать только в случае крайней необходимости и с самоосуждением и раскаянием пред Богом за допущение неправды. Но у отца Пантелеимона этот иезуитский принцип становится основным принципом церковной жизни, который ловкие церковные политики могут употреблять безнаказанно. Он совершенно неверно понимает идею Церкви, что объясняет также, то, почему он построил свой монастырь посреди большого города (чтобы дать духовно жаждущим большую возможность приобщиться к его «святости») и сразу стал интересоваться политическими делами Церкви повсюду.

«Какую сеть себе сплетем, когда один лишь раз солжем»! Это все низкосортная политика. Существует такой духовный закон: чувство тяжести и отчаяния не должно исходить от духовных вождей Церкви, это не признаки благодати. Если такое чувство от них исходит, они находятся в большой опасности; что-то с ними не в порядке. Легче для тех, кому приходится страдать от них, потому что это их духовно совершенствует.

Все это пройдет, как кошмарный сон. Только помни, что это не является реальностью. Полностью отметай мысли о том, кто прав и кто виноват. Молись об отце Пантелеимоне, который находится в серьезной духовной опасности, но сам от него отгородись. Там болезнь, мелкое политиканство и дьявольские козни. В глубине сердца мы вполне мирно на все это смотрим, ибо знаем, что Церковь сильнее всех тех, кто, поддавшись обольщению, возомнил себя Церковью; они все равно всегда отпадают, помогая тем, которые остаются, стать более трезвыми.

8/21 октября, 1975 г.

L. M. к переслала нам несколько писем из бостонского монастыря (отца Пантелеимона – о. А. Я.).

Они составлены в совершенно фальшивом духовном тоне и, кроме того, под прикрытием благочестия там кроются осуждение и сплетни. Епископы, с которыми мы были близки, никогда не учили нас этой чуждой папистской теории, что только они и «узкий круг посвященных» являются какой-то элитой и могут свободно обсуждать церковные проблемы, а массам это непозволительно. Когда дело касалось важных событий в Церкви, то они всегда свободно делились с нами своими взглядами без всяких лестных намеков, что мы являемся частью этой посвященной «элиты», которой можно знать секреты. Кроме этого, обрати внимание на противоречие: только епископы и элита, но не верующие, могут знать, что отец Пантелеимон делает – а в письме к Нине говорится, что причина поведения отца Пантелеимона кроется в желании «показать верующим Зарубежной Церкви и старокалендаристам в Греции некоторую последовательность» (цитирую по памяти). Да, «показать» верующим. Единственная причина, почему все это теперь скрывается элитной философией заключается в том, что «показать» верующим не удалось по плану, появились побочные эффекты. Отец Пантелеимон и его последователи знают все лучше всех. Это смертельно опасный синдром неофитов. Они явно хотят оставаться в нашей Церкви, ибо политически им гораздо выгодней быть среди нас «пришельцами» и иметь максимум свободы, такой, какой наше русское духовенство не пользуется. Причина, почему мы думаем, что они долго с нами не останутся, заключается в том, что они не совсем правильно поняли церковную ситуацию, т. е. они считают, что знают, о чем думают русские, но на самом деле русские им полностью не открываются. Ну, достаточно об этом скучном вопросе.

Насчет твоих испытаний: большинство из них – естественное жизненное явление, и Господь попускает им подавлять тебя, потому что ты способен их перенести. Безчувствие, которое ты сейчас переживаешь, происшедшее, главным образом, у тебя от политики в месте святе, где ей нет места, пройдет. Ты должен научиться страдать и терпеть, но не смотри на это как на что-то «жуткое и бесконечное». Тут ты не прав. Господь также посылает много утешений, и они посетят тебя опять. Ты должен научиться обретать радость посреди увеличивающихся скорбей, чтобы спасти свою душу и помочь другим.

Нам с тобой предстоит очень много работы, так что давай не будем опускать руки. Не оставляй печатное дело, но продолжай корпеть над ним. Существует так много полезного, что нужно издать, но сначала это надо усвоить своей собственной душой, а потом уже помочь разжевать это нашим неофитам. Мы также очень желаем закончить некоторые наши большие проекты этой зимой.

22 октября/4 ноября, 1975 г.

Поздравляю с днем Ангела владыки Аверкия! Мы недавно спросили отца Михаила Помазанского: «Кто на сегодняшний день является носителем истинного богословия?». Он ответил: «Владыка Аверкий!».

Относительно посещения вас староверами – твои наблюдения выглядят весьма трезвыми и изображают их именно такими, как мы и думали. Личное общение с ними, конечно, не таит в себе никакой опасности. Если они решат принять Православие, то это произойдет в свое время.

У нас такое впечатление, что L. М. обижена на нас из-за отца Пантелеимона. Неужели она и вправду думает, что это – сведение каких-то личных счетов? Твоей лучшей защитой против любых беспокойств, которые она может тебе причинить, должно быть спокойное сознание того, что отец Пантелеимон и его последователи для тебя не являются авторитетом; у тебя есть работа, к которой он никакого отношения не имеет. Постарайся ей это твердо и спокойно объяснить. Я думаю, она не совсем поняла, что я имел в виду, когда сказал, что она должна «порвать» с ним – я не имел в виду личных отношений, а говорил о эмоциональной зависимости.

Кстати, владыка Аверкий нам ответил и благодарил за оказанную ему поддержку в трудную для него минуту.

V. с семьей посетили нас в прошлое воскресение. Был очень приятный визит. Похоже, что наша сфера влияния распространяется на простецов и детей и не достигает «богословов» или жителей особняков. Слава Богу! Посещение J. К. тоже было трогательным, если бы только она следовала своим идеалам с трезвостью.

23 ноября/6 декабря, 1975 г.

Прости, пожалуйста, что так долго не писал. Мы были совершенно загружены работой с печатанием «The Northern Thebaid» и теперь начали календарь, и времени для чего-нибудь другого было мало. Слава Богу, мы закончили печатать «Thebaid» и успели во время ее отвезти в Сан-Францисско для переплета, и я смог повидаться со своей мамой до ее отъезда в Сан-Диего. Мы добавили в конце материал, который даже по-русски почти не доступен, а в послесловии есть идеи, которые, я уверен, «некоторым людям» не понравятся – но факты говорят сами за себя⁸⁶. Теперь Календарь благополучно продвигается, и даже наш линотип работает почти без перебоев, за что мы благодарим Бога.

Статья про Киреевского (которую я написал для «Никодимоса» – о. А. Я.) замечательная и хорошо преподнесена, но мало кто ее поймет. Тем не менее пускай это тебя не разочаровывает, некоторые поймут ее идею раньше, а другие позже. Она должна быть переиздана отдельной брошюрой⁸⁷. Я уверен, что госпожа Концевич будет рада. «Возрождение» Киреевского была ее с мужем давнишняя мечта.

Алексей Янг, Владыка Нектарий и о. Серафим в Этне, 1975 г. 3/16 декабря, 1975 г.

Мы настолько были заняты печатанием (еще неделя, и календарь будет готов), что не замечали, что творится во внешнем мире, но и до нас докатился гул «великого вопроса». Наша обложка с владыкой Аверкием, решительно, поставила нас в особую категорию, что, наверное, только к лучшему. Чувствуем, что на наших плечах сейчас лежит какая-то неопределенная тяжесть, как будто мы приняли главный удар атаки на себя, а линии фронта все еще не видно. Наше уединение, наверное, помогает легче переносить это испытание, за что благодарим Бога. Вокруг отца Пантелеимона, видимо, висит какое-то облако, которое даже благоразумным людям мешает ясно мыслить, и, судя по всем признакам, старшее поколение ожидает от нас решительного слова, когда придет время. Да укрепит нас Господь. Владыка Иоанн благословил и дал имя нашему журналу «Orthodox Word», так что будем продолжать идти вперед, возлагая на него наши надежды. В общем, мы пребываем в мирном устроении и заняты работой.

Снега у нас мало, и он сегодня весь стает. До этого дня по нашей дороге можно было ездить почти все время. Если Бог даст, мы ожидаем вас на наш праздник (преп. Германа Аляскинского, 25 декабря н. ст. – о. А. Я.). Молись о нас.

20 декабря/2 января, 1975 г

Благодарение Богу, болезнь моя почти прошла. Только легкий насморк и слабость остались, наверное из-за того, что я слишком много за последние дни выходил на двор, на холодный воздух.

Помни (относительно издательства – о. А. Я.), что ты не бизнесмен, который поставляет товар на уже существующий рынок, ты, скорей, первопроходец, пускающийся в путешествие в неотмеченные еще на картах территории, совершенно новые для твоих читателей. Поэтому тебе не следует ожидать, что многие или большинство из них смогут полностью понять то, что они получают.

Когда мы начали издавать «The Orthodox Word» (с двенадцатью подписчиками!), то поняли, что, с коммерческой точки зрения, нам придется создавать свой собственный круг сбыта. Это нам удалось, и большинство наших подписчиков теперь платят нам, чтобы мы давали им то, что мы считаем нужным! Ты вместе с нами участвуешь в этом путешествии в духе первопроходцев, кстати, большинство твоих читателей также подписаны на «The Orthodox Word», так что они открыты к тому, что ты им предлагаешь, даже если они сейчас это и не совсем воспринимают.

Молись о нас. Я сидел в своей келлии, готовил следующий номер «The Orthodox Word». Так много хочется сказать. Госпожа Концевич только что нам написала, что ей очень понравился Пролог⁸⁸. Она говорит: «Если бы вы сами не жили в пустыне, то вам никогда бы в голову не пришло написать такую статью!».

Без даты, но скорей всего было написано в день Рождества Христова, 1975 г.

Поздравляем с Праздником! Мы исполнены надежд и планов в новом году. Мало времени нам отведено. Искупуйте время! (Еф., 5,16 – ред.)

3/16 января, 1976 г.

В начале этого года мы чувствуем большой подъем, следствие завершения большей части работ прошлого года и огромных планов на грядущий, если только Господь и дальше благословит исполнить все задуманное, как и в этом году. Весенняя погода тоже нам сейчас на руку! Новый номер «The Orthodox Word», даст Бог, выйдет к концу следующей недели. Осталось только отшлифовать статью о владыке Андрее⁸⁹ (вторая из нашей серии «живые звенья»). Пожалуйста, помолись, чтобы мы смогли написать о нем то, что будет плодотворно и поучительно для других.

Борьба староверов⁹⁰ за сохранение своих обрядов (которой нельзя не сочувствовать) – не та же самая борьба, которую мы, православные христиане, ведем за сохранение духа Православия. Дух везде угашается, и сохранение старых обрядов не спасет, если духа не будет.

Часовня свв. Адриана и Натальи зимой 18/31 января, 1976 г.

Душевное состояние О. и Р. (два наших общих с о. Серафимом новообращенных знакомых – о. А. Я.) является состоянием прелести, которое святые отцы называют мечтательностью, или мнением. Для этого состояния характерен полный отрыв от реальности, поэтому когда оно себя проявляет, то выглядит очень странно. Человек начинает действовать согласно своим страстям, но думает, что поступает разумно, исходя из паутины собственных идей, которую он сплел. Обычно дьявол использует одну маленькую идею, чтобы нас уловить, зная, что именно за нее мы зацепимся и эмоционально среагируем; и эта «уловка» достаточна для того, чтобы свить целую паутину, которая нас полностью запутает. Скорей всего последние письма О. к тебе явились следствием длительных размышлений и варения в собственном соку. Его письма не выражают реальности, а только различные стадии его собеседований с самим собой. Мы уже несколько раз тут сталкивались с этим явлением (в лице некоторых искателей монашества), и похоже, что в этом кроются корни сложного феномена неофитства. Ответ, кажется, может быть только один: сознательная духовная жизнь по святым отцам. Только в этом обретается правильный образе мышления, который рассеивает все наши «мнения». Мы попросили владыку Аверкия написать статью на эту тему.

28 января/10 февраля, 1976 г.

Мы забыли тебя спросить, как уживается L. М. с вашей общиной. Не скучает ли она по жизни в большом городе? Она мне сказала, что они не ладят с J. К., и она думает, что это по причине зависти. Но не оттого ли это, что J. не выносит L. из-за ее характера – бесцеремонного, уверенного в своей правоте, напоминающего оранжерейную атмосферу «бостонского» подхода?

Я писал и говорил с L. об этом оранжерейном подходе к Православию – исполненном сплетен, знаний «что где происходит», когда на все всегда есть «правильный ответ», согласный с мнением «экспертов». Мне начинает казаться, что это ее личные проблемы, а не прямое влияние отца Пантелеимона.

Например, она пришла в ужас, оттого, что Т. был принят в Церковь (из римо-католичества – о. А. Я.) без крещения или миропомазания. Она утверждает, что – «это неправильно». Но мы ничего предосудительного в этом не видим; это должны решать священники и епископы, и это не наше и, тем более не ее дело. Чин присоединения к Православию, через который был принят Т., был одобрен Церковью уже давно, исходя из правила икономии, и, скорей всего, в его случае это был самый лучший способ, потому что у Т. могли бы возникнуть сомнения насчет крещения. Снисхождение Церкви здесь продиктовано рассудительностью. Но L. хотела бы, чтобы кто-нибудь «прочитал владыке Антонию постановление собора» (об этом предмете – о. А. Я.). Боже мой! Он был там, участвовал в составлении этого постановления, которое как раз и дает право епископу пользоваться икономией по его усмотрению! Нам очень не нравится такое отношение, потому что оно вносит никому не нужный беспорядок в церковную атмосферу. И если она теперь скажет Т., что он не является «истинным» членом Православной Церкви, то может причинить страшный вред его душе.

Другой примерь: L. была очень рада, что Q. крестился (после того, как он уже был несколько лет членом Зарубежной Церкви – о. А. Я.): «Наконец-то он все исправил!» Нас это, наоборот, очень огорчило, потому что он, тем самым проявил свою полную духовную незрелость, а те, кто это одобрили – узкий фанатизм. Святой Василий Великий отказался крестить человека, который сомневался в истинности своего крещения, как раз потому, что он уже много лет причащался, и тогда уже было поздно сомневаться, что он является членом Церкви Христовой! В случае с нашими новообращенными ясно, что те из них, кто желает креститься, уже будучи членами Церкви, пытаются из чувства неполноценности получить то, что Таинства дать не могут: психологический уют, заглаждение их погрешностей, совершенных уже после обращения, чувство принадлежности к клубу тех, которые «правы», автоматическую духовную «правильность». Но такой поступок бросает тень на саму Церковь и ее служителей. Если священник или епископ, который принял этих людей, поступил неправильно (до такой степени, что надо полностью перекрещивать!), то создается тогда, как бы Церковь внутри Церкви, клика, которая не в пример большинству священников и епископов «всегда права». И, конечно, на сегодняшний день это является нашей серьезной проблемой, которая в будущем только увеличится. Очень трудно с этим бороться, потому что они предлагают «ясный и простой» ответ на каждый вопрос, и наши страдающие неполноценностью неофиты находят в этом ответ на свои нужды.

Временами нам хотелось бы считать, что весь «вопрос отца Пантелеимона» в нашей Церкви – лишь дело определенной точки зрения, которая впоследствии не будет так уж критически важна. Но чем больше мы за всем этим следим, тем больше убеждаемся, что дело тут гораздо серьезней, что это формирование «православного сектантства» за счет наших простых верующих. Поэтому все, кто понимает сложившуюся ситуацию, должны быть «ревностны по разуму». Церковь в своей истории вынесла и большие искушения, но мы переживаем за наших новообращенных, чтобы они в своей простоте не были уведены из Церкви в секту.

С нами Бог! Мы должны с верой идти вперед.

14/27 февраля, 1976 г.

Молись о R. Он пишет, что уже почти готов оставить Православие и устал потому, что не обрел в нем того, что уже 16 лет ищет. К сожалению, типичная неофитская история: внутренняя пустота и желание получить от Православия что-то без работы над собой, т.е. без того, чтобы принести жертву Богу. Я ему советую почитать «Исповедь» блаж. Августина, – это хорошая книга для новообращенных, хотя, конечно, у блаж. Августина в начале его духовного поиска уже много чего было внутри. Интересно, что в 6-й книге он описывает, как вместе со своими десятью друзьями они хотели начать общину, но затем стали думать, какую роль их жены там будут играть, и весь план рухнул.

Нас очень вдохновляет свят. Григорий Турский! Мы нашли его житие, написанное в 10-м веке, большей частью составленное по его собственным трудам, – это одно из наиболее трогательных житий, которые я когда-либо читал.

Предисловие к письму

Так как мы жили очень далеко от приходского храма (350 миль в одну сторону), то мы были незнакомы со многими сторонами церковного благочестия, особенно касающимися Великого поста. Например, мы никогда не видели обряд прощения в Прощеное Воскресение, с которого начинается Великий Пост, и не совсем понимали, в чем он заключался. Об этом я спросил о. Серафима.

21 февраля/5 марта, 1976 г.

Испрашивание прощения в это воскресенье (Прощеное воскресенье – о. А. Я.) происходит после вечерни. Принято до испрашивания прощения пропеть Пасхальный канон, чтобы вкусить немного пасхального настроения до начала поста (что в древности было введено для тех подвижников, которые могли так запоститься, что не доживали до Пасхи, но также и как утешение для нас, грешных). Хорошо испрашивать прощение лично друг у друга, с земным поклоном и троекратным лобызанием (каждый с представителем своего пола), заканчивая вторым земным поклоном. В монастырях это совершается в определенном порядке, согласно чину каждого, но в таких местах как Сан-Францисский собор это происходит в замечательной неразберихе: все сначала выстраиваются перед епископом и духовенством и земно кланяются им, и в то же время собор наполнен кланяющимися и падающими ниц друг перед другом людьми.

Мы, наконец-то, получили письмо от доктора Каломироса об эволюции, которое я прочитал со смешанным чувством. Там есть много чего позитивного, что мы можем использовать для исследования нашей книги об эволюции. Он исправил некоторые ошибки и неточности в моих святоотеческих цитатах и толкованиях, и впервые его собственный взгляд на эволюцию начинает проясняться. Тем не менее, огорчает, что он создал для себя очень жесткие рамки. На большинство святоотеческих толкований мы смотрим одинаково (хотя не на все), но он их старается пристегнуть к современной философии эволюции, думая, что последняя является неоспоримым научным фактом – и он даже отказывается обсуждать со мной ее научную сторону до тех пор, пока я не покажу ему свое ученое звание! Думаю, что мы ему просто пошлем цитату из труда одного биолога, доктора наук, который говорит, что «рекапитуляционная теория человеческих зародышей (Каломирос считает, что это факт, не подлежащий никакой критике) больше не принимается серьезно учеными». Очевидно, что он не знакомь с современной критикой и самокритикой в эволюционной науке; наверное, Греция на несколько десятилетий отстает от Запада в этом. Но в целом его критика нам очень пригодится.

Мы видели владыку Антония и владыку Нектария; они – мученики ради своей паствы. Слава Богу, мы живем вне мира и «обычной церковной жизни»! В твое следующее посещение ты увидишь, что подарил владыка Антоний для нашего храма!

Сегодня выпал первый настоящий снег за эту зиму, и наш грузовик застрял на полдороге в гору с почти тонной бумаги и провианта.

С нами Бог! Мы испрашиваем у тебя прощения перед началом поста, если чем согрешили пред тобой словом, делом или помышлением. Да простит и помилует нас всех Господь. И да будет этот пост плодотворным для тебя.

Предисловие к письму

Отец Серафим решил напечатать серию статей, большей частью своих переводов, основанных на «Vita Patrum» святителя Григория Турского.

Вторая суббота Великого Поста, 1976 г.

Я полностью погрузился в Православную Галлию шестого века. Какое замечательное благоухание она источает! Да поможет нам Господь напечатать эту книгу, как наш долг перед владыкой Иоанном (который так любил дораскольных западных святых – о. А. Я.). Мое предисловие, которое должно было занять две страницы, выливается в тридцать или сорок страниц⁹¹

S. (один из послушников – о. А. Я.) уезжает в Джорданвилль (Свято-Троицкий монастырь – о. А. Я.)... Бедный человек – он не знает, что значит «работать над собой»!

17/30 марта, 1976 г.

Поздравляю с именинами. Да сохранит тебя Христос Бог своею благодатию.

Мы были воодушевлены твоей мечтой о нашей «библиотеке»⁹² – по крайней мере, она хоть в мечтах, но существует! Кстати, мы об этом последнее время много думаем, но более насущный для нас сейчас проект – это сделать пристройку к нашей типографии.

Нам ясно (из писем читателей «The Orthodox Word» – о. А. Я.), что существует реальный серьезный интерес к Православию. Печально, конечно, наблюдать, что только немногие доводят до конца свой поиск Православия, т. е. все эти истории с отпадением наших неофитов. От R. мы еще ничего не слышали, скорее всего, он постарается получить ответы на свои вопросы из Бостона, и иже с ними. Он в первую очередь пытается обрести какую-то «уверенность», которая бы не трогала, особо не меняла и не обязывала его ни к чему.⁹³ Похоже, что и для прочих выпусников наших академических курсов прошлого лета нет особой надежды. Они все продолжают поддерживать с нами контакт, но С. полностью на пути, чтобы стать «православным перекати-поле», и отец S. тоже попадает в этот цикл «синдрома разочарованного неофита», который нигде не может обрести мира. Мы молимся, чтобы они смогли выжить, но их прошлое и вся окружающая среда в заговоре против них. В. продолжает мечтать, но, по крайней мере, на одном месте, в Джорданвилле, и мы только что от него получили заряжающее устройство для батареек для нашего магнитофона, что было очень трогательно!

Даст Бог, несколько следующих номеров «The Orthodox Word» мы заполним материалом про православную Галлию, конечно, найдутся казуисты, которые станут нам указывать на то, что эти святые не входят в наши святцы и что тень блаженного Августина затемняет некоторых из его современников.

Касательно первого вопроса, мы были очень утешены реакцией владыки Нектария. Он задал нам только один вопрос были ли они признаны святыми в то время (до раскола) Римской Церковью? Если да, то конечно, они православные – может быть, с некоторыми исключениями, которые должны быть отдельно исследованы.

Понедельник 5-ой недели Великого Поста

Твое отношение к пасхальной службе вполне правильное⁹⁴.

По крайней мере, мы тоже так чувствуем! В твоем положении, если бы ты смог причаститься за неделю или за две до Пасхи, то тогда было бы духовно правильно встречать праздник в тишине своего дома, если такое желание возросло в твоем сердце. Но не думай, что многие тебя поймут! Большинство людей думают согласно «церковному общественному мнению», которое не всегда понимает такие вещи.

2/15 апреля, 1976 г.

Молись усердно! Во вторник вечером мирно преставился архиепископ Аверкий и оставил нас. Отец Герман поехал на похороны в Джорданвилль с владыками Антонием и Нектарием.

Разумеется, для нас это большой удар. Мы надеялись, что еще какое-то время будем пользоваться его поддержкой, но Господь судил иначе. Чувствуем, что теперь огромный груз – в стоянии за церковную правду – перелег на наши плечи. Мы также только что узнали, что Преображенский монастырь (в Бостоне – ред.) приготовил «послание», в котором детально излагает свои несогласия с нашим «Прологом» (готовящаяся к печати книга о галльских святых), и страшно подумать, какие битвы нам предстоит перенести в скором будущем. Одно ясно: человеческая мудрость тут нам не поможет! Мы надеемся на молитвы владыки Иоанна и владыки Аверкия, теперь на небе. Отец Владимир в Джорданвилле (с которым вчера разговаривал о. Герман) говорит, что церковная атмосфера «ужасающая». Что нас ждет впереди? Но с нами Бог!

Пожалуйста, молись о архиепископе Аверкии, особенно в пятницу – похороны будут после полудня.

Пятница 6-й недели Великого Поста

С кончиной владыки Аверкия, отъездом S. и трех молодых новообращенных, посетивших нас на этой неделе, я вздыхаю и думаю: а стоит ли проповедывать сейчас истинное Православие, когда столь многие вокруг «все знают лучше всех», а те, которые так не считают, слабы, как макароны? Или, может быть, как мудро предположил наш юный Т., если все думают иначе, то мы и в самом деле не правы? Но затем я думаю о владыке Аверкии, отце Михаиле Помазанском и всех представителях старшего поколения, которые сейчас уже почти все ушли, и плачу о наших молодых всезнайках, которые не видят сути. Но понимание приходит только через настоящие страдания, а далеко не все на это способны.

Предисловие к письму

Отец Серафим часто говорил о значении страданий в духовной жизни. Но ввиду того, что наше общество создало весьма нездоровое представление о страданиях, необходимо сказать об этом несколько пояснительных слов. Отец Серафим учил, что страдания – это духовное оружие, оно не замыкается само на себе. Тут не было места для пагубной сентиментальной западно-христианской теории, что мы должны стать жертвой, благородно принося свои страдания во умилостивление прогневанного Бога как «епитимию» за свои (или чьи-либо) грехи. Наоборот, он считал, что когда страдания являются следствием нашей неопытности и ошибок, то они ценны, только если мы на них учимся. Принимаемые нами скорби и трудности житейские, появляющиеся вследствие нашей падшей природы, или те, которые посылаются нам извне посредством гонений и непонимания, не должны влечь за собой саможаление, но должны умягчать наши сердца, ожесточенные грехом, и должны очистить нашу духовную природу и научить нас надеяться все больше и больше на одного Бога. Каждый должен принять эти страдания без ропота, а не то они не будут иметь в себе духовной ценности. Часто о. Серафим говорил о необходимости «выстрадать» какое-нибудь затруднение. Он имел в виду, что каждый должен все претерпевать, опять же безропотно, что является одним из лучших орудий духовного роста.

Ввиду того что мы собирались совершить нашу очередную поездку в кафедральный собор в Сан-Франциско, отец Серафим обратился к нам со следующей просьбой:

4/17 апреля, 1976 г.

Пожалуйста, молись о нас, особенно когда ты будешь у гробницы архиепископа Иоанна. Наш новый номер за март – апрель будет посвящен именно ему, и нам нужны силы и мудрость, чтобы сказать о нем важное «слово». Испроси у него для нас благословение.

Мы ожидаем возвращения о. Германа в понедельник (с похорон архиепископа Аверкия в Джорданвилле – о. А. Я.). Великий груз перешел на плечи всех нас со смертью архиепископа Аверкия. Каким он для нас являлся примером плодотворности до самых последних минут его жизни! Мы тоже никогда не должны впадать в отчаяние, но продолжать проповедывать слово!

Вторник Страстной седмицы, 1976 г.

Отец Герман благополучно вернулся прошлым вечером.

Во время следующей нашей встречи он расскажет тебе о впечатлениях, полученных им в поездке. Вообще, картина в Церкви вырисовывается довольно мрачная: старшее поколение русских вымирает, а отец Пантелеимон сейчас направляет свою церковную карьеру на «захват власти», в той или иной форме. Старший отец Пантелеимон (архимандрит в Джорданвилле – о. А. Я.) покачивает головой и говорит: «Если судить по нашим иеромонахам, то конец света наступит скоро». Он (отец Пантелеимон из Бостона – о. А. Я.) имеет очень сильное влияние на многих семинаристов и молодых монахов из Джорданвилля, благодаря тому, что он является «экспертом в богословии», а также потому, что успешно подрывает авторитет старшего поколения русских в глазах молодежи. Если только Господь даст нам сил, то мы еще скажем об этом наше слово.

Молитесь, пожалуйста, каждый день о владыке Лавре (занявшем место архиепископа Аверкия – о. А. Я.), чтобы Господь дал ему сил нести его ныне еще более тяжелый крест. Он такой бесхитростный, и у него так много лютых врагов! Мы обещали, что окажем ему максимальную поддержку.

Великая пятница, 1976 г.

Я пишу тебе в Великую Пятницу, и сейчас уже глубокая ночь. В два часа ночи мы встанем для того, чтобы отслужить утреню Великой Субботы, по монастырскому уставу, – чин погребения Плащаницы продлится до раннего утра. Подобные службы трогают до глубины души – это сокровище, которое, похоже, постепенно исчезает с лица земли.

Мы, трое оставшиеся здесь, чувствуем себя глубоко умиротворенными, поскольку мы недавно причастились, ... более сильными и лучше подготовленными к будущим трудностям. Сейчас стало очевидным, что от нас будет требоваться еще больше и мы должны будем стать более заметными. Мы очень просим ваших молитв.

Отец Герман привез с собой несколько кассет с записью отпевания владыки Аверкия и литургии Преждеосвященных Даров, которая состоялась перед отпеванием. Пусть это будет нашим пасхальным подарком вашей общине; таким образом вы прикоснетесь к настоящему духовному «событию», произошедшему в нашей Церкви. Я с трудом могу слушать эту пленку – мне хочется плакать. Владыка был праведным человеком, и мы были поражены, когда неожиданно поняли, что по-настоящему его ценили очень немногие. Сейчас мы должны будем донести его учение до людей, помня, что оно могло быть утеряно из-за нашей беспечности.

Мы чувствуем себя на грани катастрофы – но мне кажется, что именно так мы и должны себя чувствовать!

4/17 мая, 1976 г.

К данному письму приложена еще одна книга по истории Православия в Британии. Пользуйся ей до тех пор, пока она будет тебе нужна.

Молитесь за нашего оглашенного V. Он приехал несколько дней назад и снова куда-то исчез, хотя может быть, он еще вернется. Я сомневаюсь, что мы можем ему чем-то помочь. Глядя на него, мы начинаем очень сильно бояться за будущее Америки. Что же будет, когда придет сверх-гуру (такой, как антихрист – о. А. Я.), чтобы захватить эти беспомощные души?

11/24 мая 1976 г.

Да благословит Господь твои исследования о британских святых. Но не доверяй слишком сильно «детективной работе». Если ты докажешь устойчивые связи с православными источниками, то результаты твоей работы будут выглядеть убедительно, в противном случае сделанные выводы могут быть подвергнуты сомнениям.

На этой неделе, если будет на то Божия воля, мы выпустим “The Orthodox Word”, если только наш печатник W. выдержит подобную нагрузку. Он останется с нами еще на неделю. Y. провел у нас два дня и уехал на учебу в Висконсин. Он казался более трезвенным и немного испуганным ответственностью вести православный образ жизни в современном мире.

Третий день праздника Троицы, 1976 г.

Мы молимся, чтобы вы получили это письмо в добром здравии и бодром духе, которые необходимы вам в связи с предстоящей длительной поездкой.⁹⁵

События и разоблачения последних месяцев вызвали у нас несколько трезвенных мыслей, в частности, касающихся нашего будущего. Когда мы читали новое Бостонское послание (написанное в Свято-Преображенском монастыре – о. А. Я.) митрополиту Антонию (Блюму), (экзарху Московской патриархии в Лондоне – о. А. Я.), – которое, конечно же, в основном, «правильное», как и всегда, но только написано в неверном тоне, – у нас возникла единственная мысль – это ведь проект послания нашим собственным епископам! В настоящее время они (бостонцы – ред.) так самоуверенны, что, похоже, является лишь вопросом времени то, насколько быстро они устанут от «неправильности» и «непоследовательности» наших епископов, не желающих прервать формального евхаристического общения со всеми Поместными Православными Церквами.

Вне всякого сомнения, что они уже пришли в ярость от нашего заявления в последнем номере “The Orthodox Word”, в котором мы сообщили всем, что мы не разорвали с ними отношений. Сейчас в воздухе витает дух зилотства; он даже стал модным в англоязычном крыле нашей Церкви, а более умеренная позиция наших епископов будет теперь казаться недопустимой тем, кто рассуждает «логично». Все вышесказанное вызывает у нас вопрос: какова наша позиция? что мы должны делать?

Мы не можем следовать линии «Бостонского Православия», – которое, в действительности, является разновидностью «реформированного» Православия, отличающегося тем, что, хотя по-видимости оно «правильное», но в действительности лежит вне православной традиции и создано человеческим умом. Это является ужасным искушением нашего времени, и в него, вероятно, впадет большинство новообращенных. Мы боимся, что все наши статьи о зилотах, написанные в прежние годы, помогли созданию этого монстра. В будущем нам нужно больше уделять внимания аромату Православия, без которого зилотство бессмысленно и даже вредно.

«Правое крыло» Православия⁹⁶ в будущем, вероятно, разделится на множество небольших юрисдикций, которые будут бороться друг с другом и анафематствовать друг друга. Для нас было бы достаточно, если бы наша Русская Православная Церковь Заграницей смогла остаться в целости и сохранить верное направление – без уклонения влево, как реакции против зилотов. Мы должны поддерживать живой контакт с русским духовенством старшего поколения, даже если некоторые из них кажутся нам слишком либеральными; в противном случае мы просто потеряемся в джунглях зилотства, которые разрастаются вокруг нас.

Прежде всего, конечно же, нашими учителями должны быть столпы старшего поколения: владыки Иоанн и Аверкий и подобные им. Владыка Нектарий является наиболее ценным представителем этого поколения из оставшихся в живых. Да даст ему Господь многих лет жизни!

Мы, чтобы оставаться в истинной традиции Православия, должны быть ревностными и твердыми в нашей православности, но при этом мы не должны становиться фанатиками и не должны учить наших епископов, как им следует себя вести. Прежде всего нам должно стремиться сохранить настоящее благоухание Православия, при этом мы немного должны быть «не от мира сего», отделиться от всех забот и всех видов политики, даже касающихся Церкви, питаться духовной пищей, которую Церковь дает нам в изобилии. Старец Макарий (Оптинский – ред.) хорошо написал в одном из писем: «Фанатизм ограничивает способность человека мыслить, в то время как истинная вера дает человеку свободу. Эта свобода проявляется в твердости человека во всех возможных случаях, в счастье и в горе». Такая свобода является отличительной чертой нашего Православия; именно поэтому иосифляне⁹⁷ отделились от Сергия в 1927 году: не из-за неправильной экклизиологии и не из-за нарушения канонов, но потому что он отнял у Церкви наиболее ценное ее качество – ее внутреннюю свободу.

Но для того, чтобы это понять, нужно чувствовать аромат Православия. Постараемся не потерять его!

Пожалуйста, молитесь за нас на протяжении будущих недель, особенно в день смерти владыки Иоанна (во время литургии в усыпальнице, между 6 и 8 часами утра). Мы чувствуем, что наступают критические времена и для нас, и для нашей Церкви, и мы хотим горячо попросить владыку Иоанна указать нам, как же мы должны действовать в сложившейся ситуации. Да помогут его молитвы остаться нам на правильном пути и устоять в искушениях, которые ожидают нас впереди.

14/27 июля, 1976 г.

Мы с нетерпением ждем того момента, когда ты пришлешь нам отчет о вашем паломничестве (в Великобританию – о. А. Я.), который должен оказать сильное влияние на англоязычное Православие. На деле очень часто даже величайшие сокровища воспринимаются, как нечто само собой разумеющееся, если они все время находятся перед глазами. Мы видим это на примере русских и греков, которые обладают такими огромными сокровищами святоотеческой письменности, о которых мы можем только мечтать, также и на примере англоязычных новообращенных, которые теперь-то уж должны будут воспылать ревностью к своим собственным православным святым.

Что касается нашего номера о митрополите Филарете, то те немногочисленные отзывы, которые были получены нами к данному моменту, в основном были благожелательными. Отец Пантелеимон и отец Никита пока молчать, но мы получили письма от двух греко-американских священников. Эти письма были очень откровенными и доброжелательными, но их авторы, очевидно, чрезвычайно наивны в своих взглядах на позицию Синода, и им просто не приходит в голову, что может существовать такое явление, как соблазн с правой стороны (т.е. соблазн зилотства – ред.). Мы попытались немного подготовить их к тому шоку, который ожидает их в будущем.

Но кроме всего этого мы видим необходимость в том, чтобы определить разумную умеренную позицию, при которой главное внимание будет обращено на чистое Православие, будет утверждено противостояние экуменизму и модернизму, но не впадая в такие крайности, как определять отсутствие или присутствие благодати (в той или иной юрисдикции – ред.) или повторно крестить тех, кто уже принял Православие. Сделать это нам будет трудно, в особенности из-за присутствия среди нас политически-влиятельного фанатика. Но с Божией помощью и молитвами наших небесных покровителей, мы сделаем все возможное, чтобы внести наш посильный вклад в это дело.

Мало надежды, что наши епископы подскажут нам какое-либо простое решение. Лично для нас проблемы не существует: учитывая все возрастающее отступничество, мы не имеем евхаристического общения с другими юрисдикциями, при этом мы не проявляем враждебности, наши действия не являются демонстративными, и мы не осуждаем тех, кто считает такое общение допустимым. Это позволяет нам всецело заниматься делами, находящимися вне полемики, но без подобных дел жизнь Церкви станет невыносимо душной. Чем больше все мы сможем давать духовной пищи другим, тем лучше будет для всех.

Послесловие к письму

Номер «The Orthodox Word» за январь-февраль 1976 года, содержал статью о митрополите Филарете (третьем первоиерархе РПЦЗ), а также его обращение к Святым Божиим Церквам и их высокопреосвященствам, православным иерархам, предупреждавшее об опасности, связанной с экуменизмом. В одном из следующих номеров (за сентябрь-октябрь 1976 года), отцы дали разработку его взглядов касательно «правого» и «левого» крыла Православия и сделали замечание о важности следования царским путем.

21 июля/З августа, 1976 г.

К данному письму приложена копия нашего письма к отцу Никите. Мы почувствовали большое облегчение, написав ему, потому что этим мы прервали напряженное молчание, длившееся до сих пор. Но я думаю, что это письмо для него будет служить доказательством нашего «окончательного от­ступничества». Мы написали гораздо более осторожные письма двум другим греческим священникам, которые выразили свои протесты (по поводу статьи о митрополите Филарете – о. А. Я.). Это были единственные протесты, которые мы получили, но мы слышали, что в результате нашей статьи произошло некоторое «оцепенение от ужаса», что только подтверждает ошибочность крайней позиции подобных людей. Им нужно на­чать тесно общаться с нашими епископами и уяснить себе позицию Синода. В противном случае разразится бедствие.

29 июля/11 августа, 1976 г.

Отец Никита пока что ничего не написал нам в ответ и, честно говоря, мы не ожидаем, что он проявит хотя малейшее желание посмотреть на вопрос с другой стороны. У него очень сильно сознание самодостаточности своей группы, из которого его может выбить только сильное потрясение, а не люди, в чьем Православии он сомневается. Я подозреваю, что единственное, что дала ему эта статья⁹⁸ – это возможность сделать заявление, что он «знает наверняка», что на нас нельзя положиться. Открытых писем также пока еще не было.

Уже стало ясно, что в этих кругах мы считаемся вышедшими из моды и нашим трудам, по крайней мере некоторое время, будет оказываться меньшая поддержка по сравнению с прежними временами. Это печально, поскольку за прошедшие 10 лет или около того стало очевидно, что в Америке возник реальный интерес и стремление к подлинному Православию, а противоречия лишь принесут вред настоящей православной миссии.

Мы получили несколько новых бесед отца Димитрия Дудко. В его беседах действительно содержится много того, что необходимо знать не только находящимся в Советском Союзе, но и живущим здесь. Он выступает против того, чтобы делать «римских пап» из епископов или духовников, против тех, кто думает о себе вместо того, чтобы заботиться о других. Его голос является одним из наиболее трезвых и свежих в сегодняшнем Православии (несмотря на некоторые его теоретически ошибки), он вселяет в нас большую надежду на будущее Православия в России. Учитывая это, мы должны быть скорее открытыми, чем закрытыми по отношению к Московской Патриархии. Вопрос об экуменизме и отступлении не может быть исключительно на канонико-догматически-формальном уровне, но прежде всего должен быть рассмотрен духовно. Отец Димитрий также выступает против чисто формального взгляда на каноны, потому что это связывает нас духовно и фактически душит церковную жизнь, что позволяет протестантам расширять сферу их влияния, благодаря их более жизненному подходу. Вполне ясно, что с подходом отца Пантелеимона нечего сказать сегодняшней России.

Владыка Антоний впервые остался у нас переночевать, и это был лучший его визит к нам. Мы долго беседовали с ним о «перекрещивании» (тех, кто переходит к нам из других православных юрисдикций) и т. д., и оказалось, что наши мнения полностью совпадают. Мы перевели для него все «соблазнительные» отрывки из нашей статьи о митрополите Филарете; прослушав их, он перекрестился и поблагодарить нас за данный труд. Очевидно, что «ревность не по разуму» становится насущной проблемой для него и для многих наших епископов, и я боюсь, что эту проблему будет не просто решить. До тех пор, пока отец Пантелеимон будет иметь свою собственную «психологическую епархию» в нашей Церкви, будет существовать и источник постоянных раздоров и непонимания. Я думаю, что зилотам необходимо приобрести глубокое смирение ума, чтобы принять чужие мнения и взгляды на вещи и начать считать их такими же православными, как и свои собственные. И если им удастся выработать такое качество, то напряжение между нами просто перестанет существовать. В целом, наверное, хорошо, что они были недовольны, потому что это дает им шанс увидеть вещи такими, какими их видят окружающие, и обдумать данный факт. Посмотрим, так ли это будет.

25 августа/8 сентября, 1976 г.

Мы чувствуем себя более-менее хорошо и тяжело трудимся, чтобы успеть многое сделать и не отставать от графика, т. к. лето уже заканчивается. Какие бы трудности ни подстерега­ли нас в будущем, будем всегда помнить, что Господь неот­лучно с нами! Также и святые. Интерес к подлинному Православию продолжает расти и, возможно, американское Православие переживет даже свой синдром «зависимости от Босто­на», который (синдром), похоже, является прежде всего признаком незрелости. Молитесь за наших епископов!

7/20 октября, 1976 г.

Из-за нехватки времени я могу написать тебе только очень короткую записку. Мы были невероятно заняты эти несколько последних недель и у нас просто не оставалось времени на все остальное, включая переписку. Наконец-то мы заканчиваем с заготовкой дров, но мы еще даже не начинали работать над календарем.

23 октября/5 ноября, 1976 г.

Говоря в общем, в Америке (по крайней мере, в небольшой ее части) просыпается интерес к Православию. Поэтому сегодня, как никогда, важно задать правильный тон и направление этому движению.

Было печально услышать, что L. так глубоко не согласна с нашей «экуменистической» позицией. Но такой же позиции придерживаются и наши епископы, поэтому похоже, что некоторых в будущем ожидает большая беда. Да хранит нас Господь!

В последнее время мы заметили несколько добрых признаков, что у «четвертого поколения» русских в диаспоре пробуждается духовный интерес. Теперь они уже в большинстве своем англоязычные. Наша миссионерская работа прежде всего ориентирована на них и на тех новообращенных, которые сохранят верность Православию.

Я видел сон прошлой ночью. Мне приснился владыка Аверкий (был день его ангела!), который совершал каждение на прекрасном поле, покрытом травой. Это была возвышенность. Диакон должен был помогать владыке служить, но он не знал слов молитвы, и я осмелился начать петь на особенный распев: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, Аллилуия». Я не был уверен, согласно ли это было с типиконом, поскольку совершалась какая-то новая служба. Отец Герман думает, что это была служба, посвященная воскресению России, между прочим, в этот же день вспоминается освобождение России от поляков! В любом случае, этот сон явился для меня утешением.

У нас снова начались дожди. За последние 10 дней часто шел дождь и немного снег.

Мы здоровы и продолжаем борьбу. Молитесь за нас.

1/14 ноября, 1976 г.

Я молюсь о том, чтобы это письмо застало тебя в добром здравии и бодром расположении духа. Как всегда, мы продолжаем бороться, и после обычных проблем с печатным оборудованием наша работа над календарем стала продвигаться успешно. Если будет на то воля Божия, то в следующем году календарь будет напечатан офсетной печатью.

Вот и заканчивается год, который мы встречали с такими опасениями! Мы чувствуем себя «старше, но мудрее». Внутрицерковные проблемы, похоже, разрешатся сами собой, причем гораздо быстрее, чем мы ожидали. Направление отца Пантелеимона не будет доминирующим в нашей Церкви. Остается только наблюдать, как он это воспримет.

Так что теперь мы с большей свободой можем заняться насущными проблемами нашего времени. Мы только надеемся, что в нашей Церкви не начнется деление на «партии» и не возникнет раскол. Дай Бог, чтобы всевозможные проявления незрелости части Церкви, состоящей из наших новообращенных, явились лишь болезнью роста. Похоже, пришло время для более глубокого подхода.

Мы с уверенностью смотрим в будущее и вполне мирны в отношении отца Пантелеимона (он недавно написал нам примирительное письмо, причем, своей собственной рукой – редкий случай). Мы молимся, чтобы позиция его сторонников не вовлекла его в какую-либо крайность. Мы даже смирились с отсутствием возможности печатать столько материалов, сколько нам бы хотелось, и достаточно фаталистически ожидаем снежную зиму, приближение которой ощущается все больше. Слава Богу за все!

16/29 ноября, 1976 г.

В течение прошедшей недели нас посетило, такое количество народа, что у нас до сих пор кружится голова. Но наиболее яркие впечатления у нас остались от визита С. В. и ее подруги. Мы в большей или меньшей степени принимали диагноз L., что фактически С. В. уже «стала протестанткой». Так что мы были совершенно неподготовленными к тому, что оказалось в действительности. С. В. замечательная! Она полна жизни, не удовлетворяется обычной «правильностью» и хочет полностью посвятить себя служению Богу, но ей трудно вписаться в «обычную» сегодняшнюю церковную ситуацию. Она связалась с протестантской группой, частично из-за юношеской неосновательности, частично из-за неудовлетворенности теплохладным Православием, которое она видела вокруг себя. Она посетила Сиэтл (т. е. отца Никиту и его приход – о. А. Я.), где, как ей было сказано, она увидит настоящую православную общину, но она снова была не удовлетворена увиденным – отцом Никитой и его «законничеством». Внешне ей еще предстоит многому научиться, но ее сердце совершенно православное. Ей нужно только найти место в жизни, где она могла бы принести плод. Она и ее подруга испытывали все большее и большее беспокойство из-за того, что связались с протестантами.

Возможно они посетят вас в течение ближайших нескольких недель перед своим отъездом, и если они предварительно свяжутся с вами, то вы убедите их это сделать. Нам они кажутся еще одним доказательством того, что появляется «новое поколение» православных христиан. С. В., похоже, преодолела тягу к внешне привлекательной деятельности протестантов и поняла, что в Православии есть нечто гораздо более глубокое и теперь ей нужно разобраться в этом. Молитесь за них.

Послесловие к последнему письму 1976 г.

Дальнейшие события были неожиданными и развивались очень быстро: отед Герман был рукоположен в священника, а отец Серафим – в диакона. Рукоположение отца Германа состоялось в скиту на празднике преподобного Германа Аляскинского (12/25 декабря 1976 года), а отец Серафим был вызван в собор в Сан-Франциско для рукоположения в диакона. Я помню, как он смущенно рассказывал, что среди торжественной пышности богослужения в соборе чувствовал себя не совсем уютно. На обратном пути в пустынь, длившемся пять часов, ненадежная машина, которую он вел, стала плохо слушаться руля, поэтому отца Серафима остановил полицейский и предложил ему пройти тест на трезвость. Как философски отметил отец Серафим, это было очень уместно: произошедшее означало, что диавол пытался «свести счеты».

Совершенные рукоположения в самом точном смысле ознаменовали собой окончание «золотого времени» для отцов и для пустыни. Закончился шестилетний период относительного мира, тишины и внешнего спокойствия в их лесном уединении. С этих пор их будет посещать все больше и больше людей, паломников, кандидатов в монахи, и у них будет гораздо больше проблем. Также от сего времени начинается всплеск новой деятельности, такой как основание новых миссий на всей территории епархии, издание новых книг, устройство лекций, семинаров и так далее.

Вначале отец Серафим был немного смущен. Ни он, ни отец Герман никогда не думали стать клириками и никогда не стремились к этому (перед этим архиепископ несколько раз предлагал им рукоположение, но они всегда отказывались). Большая нехватка священников вызывала опасение отцов, что они будут востребованы для постоянного служения на приходах, а это было бы концом их жизни в пустыне и концом всех надежд и планов. С другой стороны, теперь они стали священнослужителями и не могли удерживать этот дар лишь для себя. Они понимали, что на них легла задача широкой миссионерской работы. Эту задачу отец Серафим предчувствовал и раньше, думая, что Господь призывал их «стать более видимыми и доступными». В любом случае, их жизнь в пустыне уже не могла оставаться такой, как раньше; как неоднократно мне говорил отец Серафим: «Мир пришел в пустыню». И какими бы продуктивными и счастливыми ни были последующие годы, все было уже не так, как прежде.

Богоявление, 1977 г.

Мы чувствуем себя хорошо и боремся, окруженные Божией благодатью, которая, как мы чувствуем, должна подготовить нас к трудным временам, ожидающим нас впереди.

Теперь, когда мы прошли через испытания 1976 года и остались в живых, мы думаем лишь о том, как бы побольше напечатать в этом году. Пожалуйста, молитесь за нас.

Мы починили джип, и на нем мы можем «Ездить в гору и с горы, даже когда дорога завалена снегом. Снег все еще лежит, хотя в последние дни он начал быстро таять.

28 января/10 февраля, 1977 г.

Я прошу прощения за то, что так долго не писал. Мне кажется, что я еще никогда не был так занят, как в эти последние недели и месяцы. Номер «The Orthodox Word» за июль-август (1976 г.) уже почти полностью готов! Мы чувствуем себя так, как будто тянем тяжелый воз по болоту, но у нас есть надежда, что новые выпуски увидят свет вскоре после выхода в свет этого номера.

Освящение собора в Сан-Франциско, кажется, получилось очень торжественным. Наш грузовик был поломан, а мы были больны, так что остались в нашей пустыне – и, вероятно, мы были единственными во всей епархии, кто служил литургию вне Сан-Франциско. Вчера епископ Никандр Бразильский нанес нам неожиданный визит перед своим отъездом домой. Он произвел на нас благоприятное впечатление – простой и скромный человек, безо всякой претензии или политики.

Наша жизнь вернулась в свое нормальное русло в большей или меньшей степени и, конечно же, сейчас у нас есть особое утешение – божественная литургия, которая является настоящим небом на земле. Во время совершения ее мы забываем обо всем на свете.

Что ты скажешь, если я предложу тебе начать ряд статей о епископе Феофане Затворнике и актуальности его ученая в наши дни?

4/17 февраля, 1977 г.

Иеродиакон Серафим Мы приближаемся к Великому посту готовые к борьбе, ожидающей нас впереди. Борьба, в основном, заключается в том, чтобы донести слово Православия до тех многих, которые уже готовы услышать его. Мы пережили события, связанные с отцом Пантелеимоном и его влиянием на Церковь, и мы думаем, что имеем ответы на поставленные им вопросы. После того, как один из наших недавних посетителей изложил свое мнение относительно того, как относятся к отцу Пантелеимону в нашей Церкви (русские и все большее и большее количество новообращенных), мы подумали, что в конце концов все закончится тем, что вскоре нам самим придется защищать отца Пантелеимона, чтобы сохранить то положительное, что он сделал, и что теперь находится в опасности из-за его собственной политики. Конечно, еще остается открытым вопрос, позволит ли он нам защищать его и, вообще, будет ли он удовлетворен пребыванием в нашей Церкви, если он не будет задавать «тон», пусть даже лишь англоязычным.

Мы очень спокойно относимся к вышеизложенной ситуации и с нетерпением ждем возможности высказать в следующем году все то, что мы должны сказать.

Вторая суббота Великого Поста, 1977 г.

Продолжается наше исследование, касающееся блаженного Августина (который постоянно подвергался нападениям в печати со стороны последователей отца Пантелеимона – о. А. Я.). Мы не можем найти ни одного православного источника, в котором отрицалась бы святость блаженного Августина. Я очень ожидал, что святой Фавст Региумский, ученик святого Кассиана, скажет несколько резких слов в адрес блаженного Августина, но даже не соглашаясь с последним, святой Фавст называет его beautissimus pontifex Augustinus!

Пятое воскресение Великого Поста, 1977 г.

Снег уже растаял (на этой неделе выпало еще пять дюймов, а перед этим было около восьми дюймов), и по дороге уже можно ездить. Литургия состоится у нас в Лазареву субботу около 8 часов утра. 

Мы наконец-то полностью напечатали новый «The Orthodox Word», осталось лишь сделать обложку. Теперь стоит задача доделать журнал к концу этой недели, чтобы он уже был готов к рассылке. Увы, не все согласятся с тем, что найдут в этом номере. Но лично я перестал беспокоиться из-за этого.

Предисловие к письму

В это время владыка Нектарий решил рукоположить отца Серафима в священнический сан и выбрал воскресный день, когда ему было удобно приехать в скит. В этот знаменательный день в скиту собралось много людей, включая меня.

6/19 апреля, 1977 г.

Владыка Нектарий не сообщил, во сколько он приедет к нам в воскресенье, но он попросил нас служить утреню утром, чтобы он мог на ней присутствовать. Я думаю, что 8 часов утра будет подходящим временем.

Новый урожай кандидатов в послушники стал наводить справки, но мы теперь стали более решительными во время предварительной «прополки». С Божией помощью мы недавно избежали беды или даже скандала, связанного с тем, что двое таких кандидатов разминулись с нами на автобусной станции в Реддинге. Через несколько дней мы получили от них гневное и не совсем понятное письмо, где говорилось, что мы непростительным образом проигнорировали их, из-за чего они девять дней жили в гостинице в Реддинге (и им даже не пришло в голову написать нам письмо или выслать телеграмму?), и поэтому они требовали от нас оплатить их счет за гостиницу и дорожные расходы. Мы не можемъ понять, когда и в какой город они приехали. Очевидно, все это должно отрезвить нас и напомнить нам, что нам следует сосредоточить нашу энергию на тех, у кого есть хоть небольшое желание работать над спасением своей души. В таких условиях не думаешь слишком много о будущем, а только, как сохраниться духовно изо дня в день! Иногда встречаются серьезные молодые люди, но они являются абсолютным меньшинством!».

Несмотря ни на что мы продолжаем оставаться «оптимистическими пессимистами».

Молитесь за нас, и особенно за меня в воскресенье.

Послесловие к письму

В то воскресенье на литургии, когда был рукоположен во пресвитера отец Серафим, епископ Нектарий также постриг меня в чтецы. Быть связанным таким образом с отцом Серафимом явилось для меня неожиданной духовной радостью. В тот день снег покрыл всю вершину горы и вокруг скита также вся земля была покрыта снегом – как символ чистоты и Божией благодати. Перед самым началом служб я спросил отца Серафима о его чувствах перед рукоположением. «Я чувствую себя очень умиротворенно», – ответил отец Серафим.

27 апреля/10 мая, 1977 г.

Я прошу прощения за то, что не писал тебе так долго. Я пытаюсь соблюсти традицию, согласно которой священник должен служить литургию в течение 40 дней подряд после своего рукоположения – а это очень нелегко! Как мог владыка Иоанн служить ежедневно в течение всей своей жизни?!

V. W. вернул нам нашу рукопись об эволюции, снабдив ее своими комментариями. Они были очень критическими (за что он извинился, опасаясь, что был слишком строгим), но я думаю, что по существу он прав – наш подход все еще остается слишком тяжеловесным и перегруженным доказательствами, из-за чего многие с самого начала теряют к нему интерес. К моему удивлению, несмотря на то, что он все еще является сторонником теории эволюции, он открыт к обсуждению других взглядов, если только они обоснованы с научной стороны, и он был очень заинтересован информацией Creation Research Society. Он сказал, что отсутствие ссылок на подобные научные антиэволюционные источники явилось одним из недостатков нашей статьи.

Все это означает, что до момента опубликования статьи нас еще ожидает огромная работа, но, с другой стороны, я испытываю облегчение, когда вижу, что в воздухе уже витает дух научных антиэволюционных теорий, и мы даже можем не уделять этому много внимания, больше концентрируясь на святоотеческих трудах, которые определенно подходят почти исключительно «модели» сотворения мира. Было бы замечательно, если бы в это воскресенье мы смогли посвятить час обсуждению этой темы – кажется, в данный момент у меня нет времени сесть и самому спокойно все это обдумать.

Я разговаривал недавно с P. Q., и во время этого разговора я почувствовал удивительно глубокую пустоту у него внутри. Он занимается проблемой «точности» канонов, но похоже, что глубоко в душе ему абсолютно безразлично все это. Нашему американскому Православию так необходимо больше сердца и меньше ума! Я не знаю, чем тут можно помочь. Единственное, что приходит мне в голову – нужно больше молиться и изучать православные источники.

Предисловие к письму

На нашем участке мы устроили маленькую часовню, в которой регулярно вычитывались службы (без священника). Из-за этого мы стали подвергаться критике – даже со стороны некоторых новообращенных – что мы недостаточно часто ездили в приходской храм, который находился на расстоянии 350-ти миль от нас. Некоторые даже стали подозревать, что мы постепенно становимся безпоповцами.

Светлая среда, 1977 г.

Мы верим, что праздник Пасхи был для вас большой радостью. Мы встретили его просто прекрасно, причем у нас было очень много людей. Во время Пасхальной литургии у нас было 15 человек! Что касается критики ваших служб в часовне, – это обычное жизненное явление, последствие страстной, падшей природы. Данная ситуация может даже иметь и хорошую сторону, если она напомнит вам о том, как легко возникают подозрения, и поможет стать более трезвенными и бдительными – а также безразличными к сплетням о том, чем занимаются другие. Что касается грозящей вам опасности оказаться «вне православной общины» – это чистые выдумки.

5/18 июля, 1977 г.

О. Серафим с епископом Нектарием, отцом Германом и G. в день своего рукоположения во священника, 24 апреля 1977 г.

Иеромонах Серафим с епископом Нектарием и чтецом Алексеем Янгом, 24 апреля.

У нас появилась вода! Бурильщик выкопал гораздо более глубокую скважину, чем мы планировали (160 футов), но, похоже, сейчас у нас будут хорошие запасы питьевой воды. Бак и насосы будут установлены к среде – а стоимость всего этого проекта примерно равняется размеру пожертвований, собранных для нас в Сан-Франциско! Очевидно, это подарок от владыки Иоанна! Наши «летние трудники» работают очень усердно, и работа над несколькими большими проектами идет у нас одновременно.

10/23 июля, 1977 г.

Кстати, служба святителю Григорию Нисскому, конечно, наполнена многими похвалами в его честь. Это потому, что когда святитель является православным по духу, ему прощаются все его ошибки⁹⁹.

Несмотря на то, что в этом году у нас появилась масса новых обязанностей, год 1977-ой предположительно пройдет под знаком издательской деятельности, особенно на английском языке.

Мы чувствуем себя хорошо, и спокойно обдумываем события последних недель и месяцев. Из всего произошедшего мы сделали единственный вывод: нужно быть смелыми, деятельными и заниматься нашим издательским делом!

Знаешь ли ты, что вскоре после рукоположения я получил письмо, в котором меня спрашивают о том, как можно принять Православие. В качестве обратного адреса на конверте значится Форест Глен (крошечное местечко, которое находится в 40 милях от нас)!? Что же будет дальше?

3/16 сентября, 1977 г.

Приложены статьи для нового «Никодимоса». Все очень хорошие. Но берегись – если ты действительно хочешь защищать Августина (а ты делаешь это вполне сдержанно и хорошо), то тебя могут закидать тухлыми яйцами. Если так, то наша статья будет вроде ответа им. Если ты готов к возможным нападкам, то смело иди вперед.

Пожалуйста, молись за нас. Наши летние работники уехали, и нам нужно успеть многое сделать до наступления зимы.

30 октября/12 ноября 1977 г.

Значит, и ты получил письмо от отца Льва Пухало!¹⁰⁰ Пусть это тебя не огорчает. С этой стороны на нас будет все больше и больше атак, но мы придерживаемся вековых святоотеческих традиций и можем дать ответ на эту бессмысленную «ревность».

Я перечитал свою статью о состоянии православного монашества в Америке „Не могу не думать, что необходимо сказать об этом сейчас, и если эта тема окажется «соломой», от которой разгорятся разногласия с Бостоном, ныне тлеющие, то пусть оно так и будет.

Мы ожидаем теперь согласованную попытку показать, что мы и наши единомышленники находимся под «западным влиянием», даже под «протестантским влиянием», и что мы предпочитаем «набожность и Евангелие» монашеской жизни и т. д. Пожалуйста, молись за нас. Мы должны суметь ответить на все это сдержанно и терпеливо, предать дело огласке, чтобы когда греки в конце концов покинут нашу Церковь (а они уже начали подводить дело к этому), это не было бы неожиданным сюрпризом, и причина происходящего была бы всем понятна.

1/14 ноября, 1977 г.

Прилагаю первую пленку о епископе Феофане Затворнике.¹⁰¹

Она включает краткое жизнеописание, составленное архиепископом Аверкием, и начало его же статьи о епископе Феофане как о пророке, посланном русскому народу. Ты можешь переработать эту статью, чтобы она стала доступной каждому, и использовать ее как введение в учение епископа Феофана о духовной жизни, которое будет на следующих пленках.

Да благословит Господь это начинание! Владыка Аверкий считал епископа Феофана критерием православности для наших времен – хотя, конечно, он не «отметает остальных в сторону» – просто его труды очень важны.

3/16 ноября, 1977 г.

Письмо отца Льва очень похоже на его последнее письмо к нам, хотя написано более обстоятельно. Я бы на него не отвечал. Этот человек серьезно болен и поэтому с ним просто бесполезно разговаривать.

Что более важно – все изложенные им идеи на самом деле принадлежат не ему! В некоторой степени (даже если слегка в бредовой форме) он высказывает «коллективное» мнение (последователей отца Пантелеимона – о. А. Я.). Если бы я получил такое письмо, то у меня было бы искушение отправить его копию отцу Никите и спросить при этом: «По-вашему, это звучит нормально? Для меня это звучит так, как будто он сошел с ума! Может быть, вы можете повлиять на него, чтобы больше он не присылал подобных писем?». Возможно, если бы люди, подобные отцу Никите, поняли какое действие оказывают «коллективные» идеи на таких, как отец Лев, то они бы остановились и немного призадумались. Но увы, я боюсь, что отец Никита может просто не понять, что плохого в этом письме.

Конечно, в этом послании содержится некоторая полуправда. Недалеко от истины находится то утверждение, что некоторые епископы (и отец Георгий Граббе /будущий епископ Григорий/ – о. А. Я.) скажут тебе, что епископъ Феофан Полтавский был «сумасшедшим» – но у них нет для этого объективного основания – он был непопулярным и покинул церковное общество достаточно странным способом, и некоторые никогда не смогут понять этого.¹⁰²

Ответом на все это является наша спокойная миссионерская издательская деятельность.

Мы получили несколько новых отзывов на нашу статью о монашестве¹⁰³, по сути, от монахов всех трех «категорий» (американского монашества), описанных нами. Все думают, что статья верная и, кажется, поняли то, что мы хотели сказать. Вероятно, лишь очень немногие сочтут ее оскорбительной, так как в ней мы развенчали Бостонский миф, но, возможно, после того, как пройдет вызванный ею шок, статья принесет пользу и таким людям.

Тем временем близится к концу работа над новым номером «The Orthodox Word», и «бомба» с правдой о митрополите Кирилле¹⁰⁴ скоро разорвется, но я думаю, что в этом случае мы даем людям ключ, который может удержать многих от падения в глубокую яму в случае возможного возникновения анархии в вопросе с юрисдикциями.

16/29 ноября, 1977 г.

В течение недели нас просто засыпало снегом (выпало 19 дюймов, самый большой ранний снегопад за все годы), но сейчас снова потепление и остались лишь местами встречающиеся островки снега. Наконец-то мы начали работу над Календарем будущего года.

Скажу о двух женщинах-мирянках, которые поселились неподалеку – Марии Мансур и ее подруги. Для них это чрезвычайно важный период, который помог им выбраться из духовного и психологического тупика протестантизма и почувствовать дух Православия, важно и то, что они имеют возможность часто причащаться... В настоящий момент они набираются духовных соков. Молитесь, чтобы Господь указал им путь к плодотворной православной деятельности – это как раз то, что так необходимо нам сегодня в Церкви.

Совершенно без связи с вышеописанным, нас посетило около 15 протестантов. Они пришли в составе своей бывшей группы, включая нескольких «старших». Я не имею ни малейшего понятия, что бы это значило. У некоторых из них много правильных христианских идей, и мы бы хотели дать им возможность понять всю сущность Христианства –Православие – но пока что мы лишь сеем семена.

В это воскресенье С. исповедовался и причастился впервые за десять лет или что-то около того. Через несколько дней он вернется к мирской жизни, но, возможно, он снова приедет к нам в январе. Молитесь за него. Он очень наивен и может легко сбиться с пути.

Мы по очереди переболели гриппом, но сейчас все здоровы, кроме D.

Предисловие к письму

В новом письме отца Льва Пухало отец Серафим и отец Герман снова подверглись агрессивным нападкам. На этот раз за то, что включили в Свято-Германовский календарь Византийского императора святого Константина XII, а также за то, что они якобы вмешивались в церковную жизнь Аляски.

21 ноября/4 декабря, 1977 г.

На строительстве маленького домика, 1977 г.

Краткий ответ. Бостонцы уже поднимали вопрос о нашем «Константине ХII», а мы посоветовались по этому поводу с архиепископом Аверкием. Было проведено исследование, которое показало, что его имя упоминается в лучших русских источниках. Владыка Аверкий сказал, что мы ни в коем случае не должны вычеркивать это имя. Он однозначно не был униатом, если собор в Константинополе в 1451 году, который отверг унию, является историческим; католики также отрицают данное предположение (что Константин был униатом – о. А. Я.), но источников по этому вопросу существует очень немного. Данный Собор упоминается в одном из житий святых, которое мы получили несколько лет назад из Бостона (житие святого Нифонта, насколько я помню). Интересно, что Фотий Контоглу¹⁰⁵ написал его икону, причем святой изображен с нимбом, что дало повод отцу Пантелеимону сделать заявление, что данная икона была создана «для униатов». Но его позиция кажется мне несколько странной (поскольку у униатов Константин не был признан святым). Мы не видим достаточных причин для того, чтобы не согласиться в этом вопросе с авторитетными источниками Русской Церкви, которые, в этом случае, скорее, проявляют антилатинские тенденции.

 Маленький домик зимой

Через день или два я закончу записывать вторую пленку по Феофану Затворнику. Этот материал должен занять два номера (журнала «Никодимос» – ред.): в первом – как он оценивал Православие в современной для него России – терявшее свое лицо, благодаря чему открылись врата революции; во втором, что он считает основной причиной случившегося в России – триумф духа мира сего в русском обществе. Он дает классическое определение духа мира сего, которое уже само по себе заслуживает особого номера журнала. Все это объясняет нам происходящее в наши дни – человечество пожинает бурю (Ос. 8,7 – ред.), о которой пророчествовал святитель Феофан. А затем, в следующих номерах, будет показан выход: что такое духовная жизнь и как на нее настроиться. Это очень важно в наше время!

Я думаю, что история с отцом Львом должна послужить нам предупреждением стать более рассудительными. Да, он абсолютно неуравновешен и в придачу страдает чувством неполноценности, которое требует дешевых «побед» над другими с целью самооправдания. Я думаю, что он принадлежит к тому типу людей, которые становились классическими самозванцами.

Иеромонах Серафим в день его рукоположения во священника, 24 апреля 1977 года.

Мы не можем понять, почему он упоминает в своем письме Аляску; наверное, это тоже является продуктом его больного воображения. Деятельность нашей Церкви на Аляске отнюдь не была плодотворной, и мы должны оставить ее Митрополии (теперь ОСА – о. А. Я.) – что очень далеко от какой-то третьей юрисдикции!

Эпидемия гриппа у нас уже закончилась, и мы наконец-то начали трудиться над календарем, объем которого равен восьмидесяти страницам. Стало холоднее и мы ожидаем, что в ближайшем будущем выпадет снег, но пока что наша дорога еще сухая и по ней можно ездить.

7/20 декабря, 1977 г.

Только сообщение о погоде¹⁰⁶. Дорога покрыта примерно восемью дюймами снега. Если на колесах вашей машины будут цепи, то в лучшем случае вам удастся проехать половину пути в гору. Но, судя по всему, этой ночью снова будет идти снег. Я не знаю, сможем ли мы снова выбраться в мир до воскресенья.

Отец Герман ездил в Аламеду служить на праздники¹⁰⁷ к владыке Нектарию, а я поехал на два дня позже, чтобы попасть на день Ангела владыки. Оба дня мы сначала служили всенощное бдение, а затем, после 12 ч. ночи, и литургию. Владыке удалось отслужить с нами литургию, но он не смог полностью прослушать всенощное бдение¹⁰⁸.

Мы будем рады увидеть тебя в воскресенье, но будет очень тяжело добираться к нам! Владыка Антоний тоже хочет посетить нас, но скорее всего, не сможет из-за снегопада.

8/21 февраля 1978 г.

Мы уже пришли в себя после выходных. Также мы окончательно закончили возню с нашим грузовиком – после некоторых приключений мы поменяли на нем шины, поскольку прежние еще находились в приличном состоянии, и стащили грузовик на 3 мили вниз по дороге, где продали его старьевщику за 50 долларов, – все это за 8 дней до того момента, когда у грузовика истекал его срок регистрации.

Преп. Алексия, человека Божия, 1978 г.

Поздравляем с Днем твоего Ангела, мы пели тебе «Многая лета». Молись за нас! Диавол хочет искусить нас сомнениями: «Какой смысл в том, чем вы занимаетесь?», если времена такие тяжелые и даже братия по вере поступают так враждебно. Мы только что получили письмо от о. Y. В нем он детально описывает наше состояние прелести, которое в основном состоит в том, что мы поместили блаженного Августина в календарь и проповедуем вместо религии «ультраправый фанатизм». Боже мой, что будет дальше?

Предисловие к письму

Мне позвонила из Медфорда, штат Орегон, – примерно в 90 милях к северу от моего дома в Этне, Калифорния, – группа русских, греков и сербов, которые хотели основать приход в своем городе (в то время южнее города Юджин в Орегоне вообще не было ни одного православного прихода). Я передал это сообщение отцам, и они встретились в Медфорде с семьями-организаторами прихода.

Великий вторник, 1978 г.

Встреча (с семьями в Медфорде – о. А. Я.) прошла успешно и, судя по всему, у нас там появится приход, в котором священником будешь ты! (Они были очень обрадованы этой перспективой, очевидно потому, что мы для них слишком «монашеские»). Это тебя Господь призывает, но не приходи в ужас, это будет очень скромный миссионерский приход – тебе не будет трудно.

Да поможет тебе Господь хорошо завершить Великий пост. Господь, очевидно, проявляет Свою милость и Промысл в нашем миссионерском деле.

1/14 июня, 1978 г.

Нас посетил отец Иларион (ныне архиепископ Сиднейский и Австралийско-Новозеландский – о. А. Я.), и у нас остались прекрасные впечатления от его визита. Он очень уравновешен и в нем чувствуется верный дух – это будущий владыка Лавр. У нас практически совпадают взгляды на вещи, с тем лишь отличием, что, по моему мнению, он не осознает всей глубины нашей «греческой проблемы» и более ориентирован на организационную работу в Церкви. Он может оказать нам важную помощь в будущем. Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь с ним встретиться и пообщаться.

30 июня/13 июля, 1978 г.

Мы хорошо встретили Пятидесятницу, а в конце этого дня у нас была битва с гремучей змеей, которую мы обнаружили в центре монастырского участка (так диавол выразил свой протест!).

Что касается твоего подавленного состояния, то я надеюсь, что оно уже прошло. Если же нет, то, пожалуйста, не забывай, что все труды христианина совершаются в его окружении – здесь и сейчас, между мною, Господом и моими ближними. Если есть возможность для чего-то большего – на общем церковном уровне – это должно быть лишь дополнением к основному деланию. Я до сих пор удивляюсь, как много мы еще можем делать, учитывая то, какие сейчас настали времена. Также черпай свое вдохновение из жизни праведников, таких как святитель Нектарий Эгинский и наш собственный владыка Иоанн, – они часто подвергались преследованиям на «общецерковном уровне», но это не мешало им приносить добрые плоды своего делания.

22 сентября/5 октября, 1978 г.

Все благополучно вернулись назад, а у меня неожиданно возникло хорошее предчувствие о Медфордской миссии¹⁰⁹, и все мои тревоги о ней рассеялись. Конечно, не следует доверять чувствам, но я думаю, мы должны спокойно делать, что можем, и возложить на Бога произвести из этого плоды.

Все больше и больше мы слышим о духе «узости» на Афоне и думаем, что, должно быть, все было так же в дни преподобного Паисия, вероятно, это была одна из причин его ухода! Да поможет нам всем Господь еще больше приобщиться глубине и широте настоящего Православия.

Письмо без указания даты

Я виделся с F.¹¹⁰ во вторник и сказал ему, что мы не стали любить его меньше, но мы все ждем, когда же он наконец изменится, воспользовавшись призванием Божиим к нему. Он согласился со всем, что я ему говорил, включая необходимость расстаться с его привычкой самооправдания и полностью прекратить пить, хотя бы ради тех, кто так много страдал вместе с ним и за него. Он сказал, что ничего не пил с тех пор, как его поймал за этим отец Герман.

Мое общее впечатление таково: его привычка баловать и оправдывать себя так глубоко укоренилась в нем, что, рассуждая по-человечески, его случай практически безнадежен. Но есть Бог. Мы должны продолжать помогать ему и поддерживать его, но твердо настаивать на том, что он должен измениться, упорно работая над собой.

Ну, а остальное должно исходить от него. Ты сделал все, что мог. Не мучай себя больше из-за него. Я думаю, все это послано тебе Богом, чтобы ты осознал, как глубоко укоренился грех в человеке и как упрямы человеческое своеволие и сопротивление в деле исправления жизни даже у искренних новообращенных. Мы – те, кто хочет помочь, – можем дать лишь столько-то, а дальше человек сам должен действовать. Глубоко внутри ты должен обрести спокойствие от сознания, что ты сделал все, что мог, а остальное зависит от Бога и от свободной воли самого F.

6/19 октября, 1978 г.

Несколько слов об F. – он должен вернуться назад в Этну еще до того, как ты получишь это письмо.

Его визит к нам прошел тихо и без происшествий. Мы требовали от него совсем немного – в основном, чтобы он следил за тем, что говорит, – с этим он справился.

Я определенно ему сказал, что он должен найти себе работу и жилье, «не влезать» в жизнь твоей семьи и не превращаться в паразита, быть чрезвычайно внимательным к тому, чтобы не совершать эксцентричных поступков и не делать ничего против твоей воли.

Похоже, он понял все это и немедленно согласился со всем, но я думаю, что на практике все выйдет совсем по-другому. Ты не должен с ним нянчиться, просто следи за тем, чтобы он выполнял основные правила, и дай ему понять, что если он не сможет им следовать, то он не сможет больше оставаться с тобой – как для его пользы, так и для твоей. Он не получит никакой пользы, если ты просто будешь терпеть его эксцентричные выходки, а он будет продолжать в них упорствовать.

Я несколько раз разговаривал с ним. Похоже, что умом он понял все, о чем я ему говорил, но несколько случаев здесь показывают, что он один из тех, кто говорит «да, да», а потом продолжает делать по-своему. Единственный выход из этого – требовать от него строгого отчета за то, в чем он ответственный. Я подчеркнул ему, это очень важно для него – более важно, чем молитвенное правило и т. п. Он страдает недугом постоянного самооправдания, и лучшее, что ты можешь ему дать – это чувство реальности повседневной жизни нормальных людей.

Мы не давали ему много духовных советов. Теоретически он принимает их и, вероятно, даже начнет следовать им, но мы оба чувствуем, что у него в душе отсутствует духовное доверие к кому бы то ни было, и пока это так, наше руководство не сможет ему сильно помочь. Он инстинктивно сконцентрирован на самом себе, и не похоже, чтобы он мог понять что-то вне этого.

Да поможет тебе Господь во всем, что можешь для него сделать, но будь реалистом и практичным и не взваливай на себя ненужные страдания, которые не помогут ему, но могут принести очень много вреда тебе и твоей супруге.

Я все еще не могу прийти в себя после визита о. D.¹¹¹ Он дружелюбный человек, но есть что-то крайне ошибочное в том духе, который он впитал от своего «старца».

Домик в лесу, Вайлдвуд, лето 1978 г.

Предисловие к письму

К этому времени Мария Мансур вместе с двумя своими подругами, обе новообращенные из протестантов-евангелистов, поселились в деревушке под названием Вайлдвуд, примерно в 8 милях к западу от скита, на участке земли, который был предоставлен им отцами. Занимаясь строительством кельи, они прожили лето под открытым небом (летом там редко бывает дождь), пищу готовили на костре, а воду брали из близлежащего ручья. Отцы время от времени приезжали к ним, чтобы отслужить литургию в пихтовой роще, определенной для этой цели, пока спустя несколько лет не была построена часовня. Молодые женщины вели тихую, полумонашескую жизнь, вычитывая церковные службы с незначительными сокращениями, хотя ни одна из них не была пострижена в монахини.

18/31 января, 1979 г.

Большое спасибо за твой трогательный подарок к моему Дню Ангела. Я всегда симпатизировал Кан Хзи как китайскому ученому; он был таким прямым и «православным».¹¹²

а строительстве маленького домика, Мария Мансур

За последние дни у нас выпало немного снега (четыре или пять дюймов), но Вайлдвуд (куда мы все ездили в воскресенье освящать Крещенской водой) представляет собой настоящий зимний рай – там выпало более фута снега. Мы все немного покатались на лыжах S.!

У нас выходит несколько новых книг – пожалуйста, молись, чтобы мы могли работать так же, как сейчас еще можем! Мы собираемся начать уроки по изучению Библии в Реддинге после литургии по воскресеньям, так что нам нужно будет что-то напечатать и по этой линии.¹¹³

23 января/5 февраля, 1979 г.

Слава Богу, мы благополучно добрались домой вчера вечером (из Медфорда – о. А. Я.). Я разговаривал с прихожанами и сказал им, что мы стоим за «старое» направление Православия. А. думал, что лучше постепенно приучать прихожан к таким вещам, как пост, например, и я воспользовался возможностью, чтобы рассказать о прекрасной возможности, которую нам предоставляет первое воскресение марта – неделя сыропустная, когда можно употреблять в пищу все, кроме мяса – идеальная возможность для постепенного введения в пост. Он сказал, что они так и поступят.

В маленьком домике на праздник св. блаж. Ксении Петербургской, 6 февраля 1979 г.

Освящение домика на Крещение, Вайлдвуд

В течение всего дня я чувствовал себя хорошо и спокойно. Мы немного рассказали им о настоящем Православии, ничего от них не требуя и не делая постные физиономии. Но нам придется начать говорить немного тверже. Возвращаясь назад, я более чем вдохновлен фактом, что еще находятся люди (практически везде), которые жаждут Православия. Медфорд был дан нам, чтобы отрезвить и смирить нас при виде подлинной природы большей части миссионерского поля.

«Радуйтесь о Господе, и паки реку, радуйтесь!». Мы делаем всего один маленький шаг каждый раз, но так мы можем пройти много.

Предисловие к письму

К тому времени разгорался новый спор. Отец Серафим начал работу над новой серией статей, касающихся православного учения о жизни души после смерти – в частности, древней традиционной идеи о мытарствах, через которые каждая душа должна пройти после смерти. Отец Пантелеимон и его ученики категорически выступали против этой идеи на протяжении многих лет, поэтому они попросили отца Льва Пухало также начать писать серию статей по этой теме, чтобы «внести поправки» в традиционное учение.

Суббота перед Великим Постом, 1979 г.

Отец Михаил Помазанский написал ответ на атаку отца Льва по вопросу о мытарствах, но на таком высоком и всеохватывающем уровне, что я сомневаюсь, чтобы данный ответ остановил отца Льва. Весь этот инцидент (который, наверное, еще не завершен), по-видимому, показывает, насколько шатким стало положение православного предания в последнее время – хорошо укоренившиеся в нем быстро исчезают, и из-за этого выскочки-богословы могут создать бурю в стакане воды. Ответ: больше смирения и больше печатать творения Святых Отцов. Твоя новая серия брошюр¹¹⁴ очень своевременна и необходима (последняя просто отличная). Да даст Господь тебе сил издать еще много новых и продолжать переиздавать старые.

У нас еще довольно много снега, а сегодня началась ужасная слякоть – хорошее начало для трезвения и Поста, к которому, увы, я приближаюсь как всегда со страхом. Пожалуйста, прости мне мои грехи против тебя делом, словом и помышлением и передай эту просьбу всем окружающим тебя. Да простит нас всех Господь и будет милостив к нам и даст нам сил провести с пользой Великий Пост.

16/29 марта, 1979 г.

Посылаем тебе наши сердечные поздравления с твоим Днем Ангела и желаем тебе многих лет плодотворного труда в винограднике Христовом!

Отец Герман тоже получил приглашение выступить на конференции.¹¹⁵ Наверняка, дух Бостонской партии там будет силен, но хорошим признаком уже является то, что они приглашают людей, не принадлежащих к их группе. Конечно, прими приглашение – по крайней мере, мы можем попытаться сказать там что-то не столь абстрактное, как обычно их выступления.

На прошлой неделе мы крестили двух человек – доброе начало для нового миссионерского года! Изучение Священного Писания продвигается успешно. Мы закончили первую главу Иакова.

В это воскресенье я поеду в Вудберн.¹¹⁶

Мы начали работать в огороде, но еще ничего не взошло – пока было всего лишь нисколько теплых дней.

Вложены два маленьких подарка к твоему Дню Ангела – репродукция иконы «Споручницы грешных», напечатанная в Китае, и фотография собора в Шанхае, посвященного в честь этой иконы¹¹⁷, Портреты владыки Иоанна мы выслали отдельно. Молись за нас. Миссионерские нивы все еще белы, и мы должны трудиться, пока еще есть время!

О. Серафим наставляет новообращенного

23 марта/5 апреля, 1979 г.

В прошлое воскресенье я совершил хорошую миссионерскую поездку в Вудберн. Присутствовало около 30 человек, и почти все причастились Святых Таин, и отношение к происходившему было очень серьезным.

Я молюсь, чтобы оставшаяся часть поста была для тебя плодотворной.

Праздник св. Германа Аляскинского 27 июля/9 августа (день прославления). Летнее паломничество 1978 г.

Предисловие к письму

Приход в Медфорде сделал формальный запрос к епископу Нектарию, чтобы меня рукоположили в священный сан. Рукоположение было назначено на конец Пасхальной недели в скиту. Погода стояла ужасная – было холодно, и почти все время шел дождь. Я был рукоположен в иподиакона и диакона в пятницу, во священника – в субботу, а мою первую литургию я отслужил в воскресенье. Приехало много людей из различных миссий, несмотря на погоду (которая превратила дорогу в скит в непролазную грязь). В воскресенье после обеда отец Герман уехал в паломничество на Афон, а отец Серафим вернулся со мной в Этну, где мы вместе отслужили несколько литургий в нашей маленькой часовне. Возможность служить на Святом Престоле была ошеломляющей и являлась огромным утешением. Но, как это было и в случае с отцами, мое рукоположение также означало конец «золотого века» мирного труда и относительной неизвестности.

Новокрещенная трехлетняя Катя на руках у ее крестной, Л. Е. Мансур, весна 1979 г.

Письмо без указания даты, полученное вскоре после моего рукоположения, 1979 г.

Христос посреди нас! Напишу кратко о новостях от отца Германа: он успешно посетил Джорданвилль и сейчас находится в Европе. (Кто-то выслалъ отцу Серафиму доклад отца Льва Пухало о душе после смерти – о. А. Я.). Его писание чрезвычайно оскорбительно и показывает растущую самоуверенность и презрение к другим.

Он показал, что он сознательно провоцировал нас, чтобы мы выступили с нашим «учением», так что он мог бы публично его разоблачить вместе с учением Джорданвилля, архиепископа Иоанна, и т. д. по этому вопросу. Похоже, что его статья является мешаниной из нахватанных отовсюду неусвоенных идей, центральной темой которых является: посмотрите, какой я умный и как мало знаете вы. Он даже собирается «выставить напоказ» нашу икону с изображением мытарств¹¹⁸ и показать, что мы ее неправильно истолковываем или же что она является поздней и западной.

Завтра, на Преполовение Пятидесятницы, мы посетим Вайлдвуд. А в остальном у нас все хорошо.

8/21 мая, 1979 г.

Новообращенные с о. Серафимом

Я надеюсь, что ты сможешь выступить с речью на нашем летнем паломничестве 1979 года. О чем бы ты хотел рассказать? Я буду говорить о «православных христианах перед лицом 1980-х», а отец Герман будет рассказывать об архимандрите Герасиме (десятая годовщина его смерти), и, вероятно, о святом Иннокентии Аляскинском. Владыка Антоний, возможно, также выступит с речью. У нас все хорошо, и завтра отслужим литургию в Вайлдвуде в день памяти святителя Николая.

Отец Герман успешно добрался до Афона. Он выслал нам открытку с Кареи. Слава Богу! У него есть разрешение на четыре дня, но, возможно, он сможет его продлить.

27 июня/10 июля, 1979 г.

Мы были рады услышать, что в Медфордском приходе по-прежнему все хорошо. Господь укажет способ для постройки церкви и всего необходимого в угодное Ему время. Если вспомнить, как обстояли дела в Медфорде всего несколько месяцев назад, это поразительно, насколько все у вас успешно.

К нам на несколько дней приехал М. из Джорданвилля. Его отчет о тамошнем настроении не ободряет. Эра Бостонского влияния прошла, но, кажется, там такая атмосфера – «само собой разумеется» и «избегать лишних хлопот», что приходится задуматься, не являются ли наши северно-калифорнийские миссии чем-то вроде редких цветочков. Для меня все в Православии еще настолько свежо и так сильно нуждается в проповеди и распространении, что я уверен, что я бы сразу же увял, если бы оказался в Джорданвилле. Или им там не хватает какого-то волшебного компонента? А может, просто, «слишком много православных вместе портят весь суп»? В любом случае, слава Богу за тот дух, который Блаженный архиепископ Иоанн дал нашим миссиям здесь!

Кстати, службы на его гробнице (в годовщину его кончины, 21 июля), прошли хорошо. Я даже сказал проповедь (сделав краткое резюме и на английском) о владыке Иоанне. Но едва мы вернулись, я свалился с гриппом, и только сегодня ко мне начали понемногу возвращаться голос и силы!

Как продвигается подготовка твоей беседы и курса для паломничества? Так или иначе, я думаю, что вся идея паломничества и курсов может оказаться очень плодотворной, но посмотрим, как Бог ее благословит. Времена для «созидательного» труда очень плохие!

Пожалуйста, молись за нас. Дух бодр, но плоть так немощна!

6/19 июля, 1979 г.

В истории с отцом Львом Пухало, несомненно, есть что-то сюрреалистическое. Читая его письмо, я начинаю думать: может, мы все сошли с ума, может, мир перевернулся вверх ногами? Что на свете заставляет его нападать на учение, которое всегда принималось Церковью? И все же, со всеми его цитатами из Святых Отцов, он посеет еще большее смущение среди верующих. Возможно, именно к такому концу придет «святоотеческое возрождение» (в его «модной» форме) – к сюрреалистическому reductio ad absurdum. Должен сказать, я весьма надеялся, что он завянет, но, очевидно, этого не произойдет. И Боже мой! Как он хвастается! Я не имею ни малейшего понятия, что о его статьях думают люди, кроме мнения госпожи П., написавшей о своем смущении при виде его атак на наши статьи; но, очевидно, атмосфера в Православии сейчас достаточно ненадежна, что позволит ему продолжать, пока он не иссякнет. Да, ты абсолютно прав – тебе не стоит иметь с ним никаких дел, и не позволяй ему печатать никаких твоих статей; все, что он делает – для каких-то его собственных политических целей, предвещающих только вред.

М. (из Джорданвилля) уехал, пробыв с нами четыре дня, и мое окончательное впечатление было немного пессимистическим. Он думает и чувствует, все так «правильно», включая правильную оценку «болезни правильности» у новообращенных, что я боюсь, что он сам заболел «болезнью сверхправильности»! Кажется, что-то витает в воздухе в наши дни, из-за чего почти все, кто пытается встать на путь духовной битвы, начинают увязать в трясине. Да хранит его Господь и да научит его простоте.

Слава Богу, за время моей болезни гриппом мне почти удалось закончить работу «Душа после смерти», и мы надеемся начать печатать ее еще до конца лета. Я думаю о добавлении к ней приложения, «Ответ критику», где я смог бы мягко и объективно, не упоминая его имени, ответить на те возражения отца Льва, о которых я знаю. Что ты об этом думаешь? Возможно, это будет ненужной провокацией, и лучше ответить по всем пунктам в тексте, не вступая в полемику, – я не знаю. Не слышал ли ты, писал ли кто-либо еще ответы на его статьи?

Мы получили письмо от К. (из Лондона), которое нас сильно огорчило. Он пишет, что собирается в печати начать критиковать отца А. Мы также слышали, что отцы из Х-го монастыря выслали ему критику на отца Пантелеимона. Боже мой! Что творится с людьми? Как легко сбиваются с пути служения Господу на путь партий, ревности и попыток отмщения. Я написал К. и уговаривал его начать думать о духовной жизни и перестать заниматься церковной политикой.

12/25 июля, 1979 г.

Христос посреди нас! Мы только что получили бостонскую «Лествицу»¹¹⁹. (Они говорят, что тебе тоже выслали несколько экземпляров). Типографски хорошо издано, но какое помпезное, надушенное предисловие – и бедный Владимир¹²⁰ был отброшен в небытие: книга «распродана»! Несправедливо!

Сегодня мы также получили письмо от отца R. из Бостона, в ответ на наш запрос – не могли ли бы они перевести для нас некоторые греческие тексты. Они не могут, они слишком заняты – но он тем не менее предлагает просматривать наши переводы с русского, чтобы избежать «ошибок», которые он нашел в св. Симеоне, переведенном нами с русского,¹²¹ и чтобы у нас не получилось такого ужасного перевода, как недавно изданный в Джорданвилле перевод свят. Григория Паламы. Сам он перевел св. Исаака Сирина, не просто с древнегреческого, но с десяти древних рукописей, которые доказывают, что греческий печатный текст является неточным, а также непосредственно с сирийского (он немного выучил сирийский язык). Все письмо – сплошная помпа и самозначимость, что подвигло меня написать ему небольшую проповедь в предупреждение и несколько слов о духовном авторитете такого лица, как святитель Феофан Затворник, совершенно независимо от того, насколько близок его перевод к оригиналу. Скорее всего, отец Герман не даст мне благословения отправить это письмо!

Такой тон просто невыносим! Мы должны больше работать, чтобы нейтрализовать его, – это совсем не то, что требуется миссионерскому движению. Наше паломничество и курсы внесут больше практического, конкретного, реального. Дай Бог, чтобы это начинание укоренилось! (В действительности, я очень оптимистически смотрю на этот проект. Я думаю, что «Бостонская волна» уже более в прошлом, чем в будущем и теперь они будут, скорее, замкнутая группа, а не общецерковное влияние, но мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы заполнить вакуум!)

Страдающая Церковь в России – хороший материал для нового «тона»; теперь также Церковь в Уганде, о страданиях которой мы только начинаем слышать. Мы получили трогательную просьбу от одного прихода там, им нужна помощь для строительства храма после чудесного свержения «антихриста-правителя»; об этом мы напишем в следующем номере. Горячность тамошних верующих необходима нашему спящему Православию. Е. и его семья, из Аризоны, (они, возможно, посетили и тебя?) – хороший пример людей, которым мы должны вложить больше христианских ценностей, чтобы они могли преодолеть свое детское очарование побрякушками. Как нам это сделать?

Кстати, владыка Виталий только что напечатал бостонский перевод труда митрополита Антония «Догмат искупления» – этот «догмат» обвиняется в ереси большинством наших епископов, и в лучшем случае его можно назвать чрезмерно вольным и экспрессионистским. В Джорданвилле эту книгу продавать не будут, и очень похоже, что владыка Нектарий запретит отцу Никите рекламировать ее в его приходе, так что, вероятно, она не получит широкого распространения. Честно говоря, я думаю, что умонастроение у тех, кто хочет распространять эту книгу, безнадежно устарело. Даже если не брать во внимание разногласий вокруг нее, то и в этом случае она не содержит ничего особенно нужного в наше время.

Приглашаем Сусанну посетить нас в субботу. Возможно, G. может вернуться с ней и остаться на неделю, а затем приехать назад на автобусе с Яном. Как у тебя продвигаются дела с беседой и подготовкой курсов? Я надеюсь, что все хорошо и свежо! У меня работа в этой области продвигается медленно, но приобретает все более ясные очертания.

В трапезной, слева направо: о. Герман, еп. Нектарий, о. Серафим, паломник. На стене неоконченная фреска работы о. Германа.

Провожая еп. Нектария к автомобилю

7/20 августа, 1979 г.

Спасибо тебе за новое письмо от отца Y. и за твой ответ: ответ совершенно правильный и в цель; нам нужно больше подобных искренних заявлений для очищения воздуха от продолжающейся фальши. «Уважение», которое о. Y. выразил владыке Лавру в конце своего письма, является типичным примером подобной фальши. Он хочет закончить «духовным» и позитивным тоном, но чисто по формуле и расчету, не искренно. Это Бостонский тон, который, к сожалению, так широко распространен сейчас – Православие расчета, не сердца.

С паломником из Англии, весна 1979 г.

Отцы из X. монастыря послали нам копию своего письма, и я вижу, что это не личные нападки (на отца Пантелеимона – о. А. Я.), которые я ожидал увидеть – но это все же бесплодные упражнения в самооправдании и неопределенные обвинения «врагов». Конечно, теперь уже очевидно, что отец Пантелеимон отравил воздух губительным и ядовитым духом; но еще грустнее – видеть, что в тех, кому он принес вред, он вызывает только негативную реакцию, которая фактически не поднимается над нападками. Это должно означать, что «Пантелеимонизм» (т. е. Православие расчета) – это болезнь, микроб которой на сегодняшний день мы все имеем, и ответом должны быть не нападки на какого-то конкретного микробоносителя, но на сам микроб; ответ, который, надеюсь, дойдет до сердец даже тех, кого болезнь затронула больше всего. Можем ли мы дать такой ответ? Нам нужно больше стараться!

Паломничество и курсы закончились, оставив нас совершенно в изнеможении – но я думаю, это был успех. Много знаний было дано и получено (я сам узнал очень много!), но, главное, точка зрения, которую мы хотели донести до них, действительно, дошла: Православие более сердца, чем ума. Диавол немного отомстил нам – отец Герман отсутствовал три курсовых дня из-за нарыва в зубе, который он лечил, но вырвет только в эту среду. Но все, кто остались на всю неделю курсов (около пятнадцати человек), отнеслись к ним очень серьезно и очень много от них получили. В перерывах между лекциями по миссионерским вопросам возникали горячая дискуссия, и я пытался внушить некоторую трезвенность, говоря об «уме против сердца», ошибках чрезмерной ревности и т. и. Я думаю, что после семинара все, по крайней мере, начали осознавать, что внешность – это еще не действительность. Завершились курсы концертом. В. сыграл сонату Скарлати.

Тем временем, у нас снова была неделя туристов: католический священник и три прихожанина из Реддинга сегодня, и три англиканца из Новой Зеландии на прошлой неделе! Сегодня нас также посетили отец L. J. (из Виннипега) и Андерсоны. Он был сердечно тронут нашей миссионерской работой (а десять лет назад он призывал нас «проповедовать хиппи»!); у него очень доброе сердце. Почему у нас, американцев, так не получается? Ну, давайте стараться!

6/19 октябре, 1979 г.

Уже несколько дней идет дождь, и у меня возникло чувство, что предстоящая зима будет гораздо более холодной, чем в предыдущие годы; но наши поленницы дров все еще очень малы.

В понедельник я поеду забирать нового брата из Флориды. Он несколько месяцев переписывался с нами, и хотя в моих письмах я пытался его отпугнуть, он по прежнему настроен приехать, так что мы сказали ему, чтобы он приехал и попробовал пожить один месяц.

18/31 октября, 1979 г.

Отец Герман сказал мне, что тебя расстроила новая статья (отца Льва Пухало, нападающая на мытарства – о. А. Я.). Я и сам очень возмущен!

1. Лжеучение сейчас открыто проповедуется как Православие, а те, кто следуют православной традиция, фактически отвергаются как еретики. Это особенно расстраивает из-за того, что отец Лев освоил весь словарь «святоотеческого возрождения» и пытается всех остальных выставить глупцами или, по крайней мере, отсталыми и находящимися под «западным влиянием». В случае с некоторыми, – а, возможно, и со многими – новообращенными это сработает.

2. Вся наша православная традиция богословия и веры упраздняется как «Западная», «схоластическая» и так далее. Даже оставляя в стороне ошибочность его учения, это показывает крайнее неуважение к таким столпам, как блаженный архепископ Иоанн, отец Михаил Помазанский, епископ Игнатий, епископ Феофан Затворник – выбрасывается вся наша русская православная традиция.

3. Эти статьи, по крайней мере частично, – прямые нападки на нашу собственную работу, и лично я, глубоко оскорблен. Так не вступают в спор с братьями – православными!

Довольно! Было бы бессмысленно опровергать статьи отца Льва, эту комбинацию искажений, полуправды, вырванных из контекста цитат и модных лозунгов. Настало время для серьезного протеста. Я собираюсь написать отцу Никите решительное письмо и скажу ему, что подобные вещи должны прекратиться и что он сам, покрывая подобные статьи, сознательно разделяет Церковь на два взаимоисключающих лагеря. Я пока что не буду говорить, что мы не будем участвовать в его конференции, но, возможно, намекну на это. Конечно, мы откажемся, если отец Лев хоть как-то с ней связан. Если хочешь, конечно, напиши ему тоже. Дай ему знать, что мы очень расстроены.

Действительно похоже, что назревает полное вскрытие ситуации, и, настало время, когда нам нужно прервать молчание обо всем этом.

Внутренне я совершенно спокоен и немного доволен, что все открывается, так что будет легче справиться с этой проблемой. Но это может смутить многих новообращенных.

Меня попросили выступить в Джорданвилле на Съезде молодежи в декабре – это будет совершенно иное собрание, чем конференция в Сиэтле. Я думаю, что практическое, «стоящее на земле», полностью традиционное изложение (какое мы постарались дать во время нашего паломничества) начинает понемногу вырисовываться и обретать свои формы, и это вселяет в меня надежду, перед лицом фальшивых форм этого «святоотеческого возрождения» вокруг нас.

Послесловие к письму

Отец Серафим был приглашен выступить с речью на ежегодном Съезде молодежи в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле в день преподобного Германа Аляскинского, 25 декабря. Это была его единственная поездка на такое далекое расстояние от миссии. Он решил ехать на поезде, а не лететь на самолете, потому что считал, что поезд, который движется медленнее, является более культурным видом транспорта. Однажды я спросил его (он занимался тогда изучением святых древней Галлии) не хотел бы он попутешествовать по святым – до разделения Церквей – местам Европы. Он ответил просто: «Нет». «А что ты скажешь об Афоне или Иерусалиме?» «Нет». «Почему нет?» «Потому что Бог дал мне все необходимое для спасения прямо здесь, на нашей маленькой горе. А все остальное было бы просто развлечение». Он принял приглашение выступить в Джорданвилле – это была его единственная поездка туда – не из-за любопытства, но потому, что, с заездом по пути в другие приходы, это предоставляло ему редкую возможность узнать из первых рук, какой была жизнь наших приходов, вне маленького мирка Сан-Францисской епархии.

3/16 декабря, 1979 г.

Я сижу на вокзале в Окленде, ожидая поезда на Чикаго – так что это письмо я пишу в последнюю минуту. Во-первых, пожалуйста, молись, чтобы моя поездка была успешной, а мое «слово» – плодотворным. У меня есть несколько четких идей, которые я хотел бы высказать, но я не очень хорошо знаю «почву» (приходов Восточного Побережья – о. А. Я.) и, возможно, она еще не готова. У меня сложилось впечатление, что речь отца Германа (на Съезде молодежи – о. А. Я.) шесть лет назад стала попыткой засиять не подготовленную для этого землю. Возможно, сейчас почва лучше, но в ней также и больше «плевел». В любом случае, пожалуйста, молись. Я верю, что Бог устроит то, что нужно.

Во-вторых, пожалуйста, пока я не вернусь из Джорданвилля не заявляй однозначно отцу Никите, что мы не поедем на его конференцию. Возможно, в Сеаттл приедет довольно много людей «русского направления» и будет стыдно полностью уступить кафедру партии «правильности», когда есть шанс, что нас там могут услышать. Я, вероятно, смогу сказать что-то более определенное об атмосфере в Церкви после моего возвращения. Я также выступлю в Кливленде, в приходе отца Феодора¹²², и в одном или двух приходах в Нью-Джерси. Мой крестный отец хочет, чтобы я помог ему начать миссионерскую работу с англоязычными в его приходе (Нью- Бронзвик). А я смогу побольше узнать, какой дух царит сейчас в наших приходах.

Не волнуйся: никому из нас нет необходимости ехать в Сеаттл, если это будет только напряженное, «военное» время, но, может быть, все будет по-другому. Увидим позже.

Отец Роман¹²³, изъ Бостона, хочет убедить меня поехать и служить вместе с отцом Пантелеимоном, но я уже сказал ему, что в данный момент нет смысла. Определенные изменения должны произойти прежде, чем сможет возникнуть серьезно-осмысленный мир.

Пожалуйста, утешь отца Германа в его День Ангела, а потом помолись за меня. Я буду думать обо всех вас.

14/27 декабря, 1979 г.

Слава Богу, поездка прошла замечательно, и я познакомился со множеством людей. Молодые священники (на съезде их было около двенадцати) духовно очень хороши. У Джорданвилля есть свои трудности, но похоже, что сами трудности помогают многим вырабатывать дух смирения.

Мою речь много обсуждали, особенно сказанное мною о «болезни правильности». Атмосфера готова для такой дискуссии, и люди здесь восприняли все правильно. Некоторые мне сказали, что эти слова как-будто предназначались специально для них, что им следует больше углубляться в вере, а не застревать на внешнем.

Некоторые озабочены тоном и содержанием журнала «Witness» отца Никиты, но большинство просто не знают, что между двумя направлениями в Церкви назревает конфликт. Нам нужно как-то воспользоваться этой ситуацией, чтобы уберечь от экстремизма как можно больше людей. Нужно бороться с экстремистами, не показывая вида, что мы боремся, давать учение более глубокое и высокое, чем просто «правильное Православие», и тем самым задавать тон для других. У святителя Тихона Задонского есть хорошее выражение, которое я использовал в своей Джорданвилльской речи: «У нас должно быть Православие сердца, а не только ума».

Очевидно, многие наши люди поедут также в Сеаттл. Нам тоже нужно как-то найти время, чтобы туда поехать, ради них, и сказать хорошие, искренние речи, которые найдут отклик в сердцах людей и не вызовут споров (разве что там будут «фанатики», которые захотят оспаривать нас). К отцу Льву Пухало нам нужно относиться, как к больному человеку, прежде всего, на личном уровне, и не слишком переживать из-за него. Его учение (древняя ересь о «сне души» после смерти – о. А. Я.) вполне ложное, но теперь это не самая важная тема; нам нужно прежде всего разоблачить синдром «правильности» и «авторитета».

Кажется, почти все молодые священники и монахи одного с нами духа. Только несколько американцев и греков, близких к Бостону, заражены «болезнью правильности». Завтра я встречусь с отцом D. Посмотрим, что меня ожидает. Я подозреваю, что в нем до некоторой степени сидит этот «микроб», но его близость к русским и уважение к таким людям, как владыка Аверкий, спасут его от экстремизма.

Я был все время занят, выступая с речами практически каждый день. В Джорданвилле я выступал в один день с советским писателем по фамилии Солоухин, следующая книга которого будет называться «Оптина Пустынь». Бесспорно, атмосфера в России меняется – но это тоже сложный вопрос. Сегодня вечером я встречаюсь в Либерти Корнере (Нью-Джерси) с некоторыми бывшими прихожанами о. J. (Диаволу удалось-таки разрушить этот приход!); вчера вечером я беседовал здесь с детьми; завтра вечером я проведу беседу в приходе о. D. в Пенсильвании; а в субботу и воскресенье служу вместе с отцом Валерием Лукьяновым в Лейквуде, Нью-Джерси, причем проведу беседу там по-русски. Я еще не совсем знаю, о чем буду говорить.

На протяжении моей поездки снега почти нигде не было (лишь немного в Джорданвилле, но он весь растаял за время моего там пребывания), но я слышал что вокруг скита – два фута! Надеюсь благополучно добраться назад. Это было хорошее путешествие, но в гостях хорошо, а дома лучше! Джорданвилль прекрасен, но я бы там зачах. Наш независимый труд очень нужен. Церковь сейчас в параличе, и эту проблему нелегко разрешить.

У меня была также хорошая встреча с отцами в Огайо¹²⁴, и с отцом Феодором в Кливленде. Везде трудности, но люди борются.

Первая неделя Великого Поста, 1980 г.

Слава Богу, мы, хорошо провели первую седмицу Поста, хотя диавол, кажется, нападал сильнее, чем всегда. Прошлой ночью на всенощной у нас начался пожар в церкви, который, если бы брат G. не заметил его вовремя, мог бы уничтожить всю церковь. Как раз за несколько минуть до пожара произошло решительное (и я думаю, благотворное) объяснение между людьми, почти на том же самом месте, и для меня было настолько очевидно, что пожар был вызван завистью бесовской, что я втайне возрадовался, видя, что диавол нападает на нашу собственность от огорчения, что потерял человеческую добычу. В тот же день сломалась деталь на нашем главном печатном прессе, но я думаю, что смогу починить ее, взяв часть другого пресса.

Но как хорошо Господь хранит нас среди таких маленьких испытаний!

Март 9/22, 1980 г.

Сегодня праздник Сорока Мучеников (хотя по-настоящему завтра), и наконец-то немного похоже-таки на весну. Но в четверг, когда мы отправлялись утром в Реддинг, начался настоящий снежный буран! К счастью, продолжался он совсем недолго. У нас была Литургия Преждеосвященных Даров, в первый раз в Реддинге, и хотя там было всего несколько человек, я как-то почувствовал, что эта маленькая миссия развивается. Мы проведем Великую Пятницу и Пасху в Реддинге. Первоначально была идея только поддержать местную миссию, хотя казалось, что придут очень немногие; но, возможно, в конце концов там соберется больше людей, чем мы думали вначале. Хотя все наши труды на северном калифорнийско-орегонском миссионерском поле кажутся незначительными, каждый малый плод дорог. С нами Бог!

Вообще, я думаю, мы должны избегать прений с нашими «греками». К этой мысли меня привели (две новые статьи о. Льва Пухало в его собственном издании – о. А. Я.), где учение о. Льва о жизни после смерти остается таким же самоуверенным и неправильным, как и всегда. Лично я довольно-таки этим расстроен, но сознаю, что худшее, что может быть, – это пытаться отвечать на его учение. Он вставляет всевозможные длинные цитаты, которые абсолютно ничего не доказывают, разве что если вы склонны к его точке зрения. И какой ответ мы бы ему ни дали, он всегда ускользнет и скажет, что он на самом деле не это имел в виду или что мы недостаточно глубокомысленны и т.д. Тщетно даже много говорить о «сне души», он только ответит, что мы не поняли всей глубины его учения и т. п. Мы готовим отчет владыке Нектарию с одной или двумя страницами цитат, но делаем ударение не столько на ложном учении о. Льва (вообще довольно сумбурном), сколько на том, что он вводит в заблуждение и смущает людей, перетолковывая учение Церкви о жизни после смерти. Что он действительно делает – это отнимает у людей страх смерти и разрушает традиционное православное благочестие и всю нашу связь с умершими. Мы считаем, что владыка Нектарий должен что-то сделать, но он обычно такой робкий, что мы не знаем, чего ожидать. Я сам пишу краткий «Ответ Критику» (последнее приложение к нашей книге), отвечающий более на его позицию, чем на его учение.¹²⁵

Мы должны стараться быть дружелюбными со многими из греческой партии, насколько только возможно, стараясь вернуть их в русло нашей Церкви. Тем, кто не захочет примиряться, мы, конечно, не сможем помочь. Я пишу короткое письмо о. Никите, спрашивая откровенно, собираются ли он или о. Л., или другие побить нас камнями, если мы поедем в Сиэтл на конференцию, и относится ли он к нам, как к братьям – православным христианам. Я постарался, по крайней мере, подчеркнуть ему, как многих из нас он оттолкнул своим грубым поведением. Да поможет нам Господь поступить, как лучше для православной паствы.

В следующем номере нашего журнала будут статьи отца Димитрия Дудко – как почти во всех православных изданиях за последнее время (кроме издания о. Никиты). Я чувствую, что это будет очередной повод для «взрыва» наших греков. Но в действительности хорошо, что это сейчас выходит наружу, – только, Господи, сохрани нас!

6/19 марта, 1980 г.

Всего несколько строчек о Вудберне и моих собственных планах на страстную седмицу. О. Герман вернулся из удачной миссионерской поездки. Все местные русские (в районе Вудберна – о. А. Я.) пришли, и почти все причащались. Я собираюсь приехать (в Этну – о. А. Я.) на литургию Преждеосвященных Даров в среду Страстной седмицы.

L. сейчас здесь, по дороге к вам. Да подаст ему Господь найти и сохранить истинное Православие; теперь так много неправых путей.

Я читаю уже 69-ю страницу последней корректуры «Догматического Богословия» и с каждой страницей все больше вижу, насколько важна эта книга сегодня. Молись, чтобы мы смогли выпустить ее к осени. Наш наборщик готов набрать первые 100 страниц сразу после Пасхи!

S.¹²⁶ судили за нападение на кого-то в пьяном виде, и судья хочет послать его сюда на три месяца вместо тюрьмы! Пожалуйста, молись за него и за нас. Это может быть трудно для всех (хотя не так плохо, если его отец тоже придет), но мы готовы выручить мальчика (тюрьма его погубит).

Светлая суббота, 1980 г.

Христос Воскресе! У нас, действительно, была самая светлая неделя, и надеюсь, что у вас была такая же. Во вторник мы крестили нашего старого «оглашенного» J., который вернулся сюда на Пасху после нескольких лет скитаний в миру. Его сердце всегда было с нами, но он думает, что должен пойти в Бостон (в монастырь о. Пантелеимона – о. А. Я.), потому что ему там будет «спокойно» (здоровье его некрепкое, и наша жизнь была бы слишком трудной для него сейчас). Я рассказал ему в общих чертах о наших проблемах с Бостоном, и он отправляется туда, вроде как наш «посол», т. е. будет хранить нас в своем сердце и не слушать местные сплетни. Может быть, это даже поможет общей ситуации, не знаю.

Прилагаю копию нашего нового письма о. Никите. Если после этого он не сделает реальных попыток быть добрее к нам, я думаю, нет смысла ехать в Сеаттл, и мы должны уведомить наших англоязычных священников о причинах этого решения. Мы вскоре обсудим это с владыкой Нектарием, когда он заедет к нам, по пути из Сеаттла.

Я закончил половину моего «Ответа критику» (о. Льву), стараясь не слишком увязнуть в этой работе (т. е. не опускаться до уровня о. Льва). Да подаст Господь, чтобы это пробудило некоторых. Церковная ситуация в наши дни напоминает мне запутанную сеть! Но с терпением и твердостью мы можем выбраться из нее невредимыми.

3/16 апреля, 1980 г.

О. Алексий Янг, его семья, православные из Платины и Реддинга в день основания миссии во имя иконы Богородицы «Споручницы грешных» в Реддинге

С Курской иконой, впереди сын о. Алексия Янга Иван, Этна, 1980 г.

Вот экземпляр моего «Ответа критику», еще немного «сырой». Что ты о нем думаешь? Не пропущено ли что-нибудь важное? Есть ли там что-нибудь, за что он может «зацепиться» и повернуть против нас? Есть ли там что-нибудь, что кажется немилосердным по отношению к нему? Можно ли сократить? Я очень озабочен, что «Ответ» такой длинный, и буду искать способ сократить его. Я надеюсь приготовить его для наборщика к следующему вторнику, так что мы сможем начать печатать книгу.

Мы получаем все больше и больше работ от отца Димитрия Дудко, т. е. того, что он написал до тюрьмы, и все это очень нужно и своевременно. У меня такое чувство, что то, что он проповедует, будет самым большим камнем преткновения для наших «правильных» православных, и это признак величайшего конфликта нашего времени: Православие ума против Православия сердца.

13/26 апреля, 1980 г.

Еще один молодой русский присоединился к нам как трудник, и мы его поставили на стройку – это его специальность. Пока что наша монашеская братия в основном простая, и это великое облегчение после некоторых «сложных», которые были раньше.

Мы, наконец, получили ответ от отца Никиты: «Мы по-прежнему очень желаем увидеть отца Германа. Мы считаем, что оба, он и о. Лев, могут сделать ценный вклад в конференцию». Он не ответил на мое прежнее письмо из-за его «гневного содержания»: «По сравнению с Вами, язык и стиль о. Льва являются кроткими и смиренными». Ни слова извинения за тон напечатанного им для о. Льва и никакого признака, что он считает что-либо неправильным.

Мы сделали все, что могли, чтобы найти с ним общий язык, но он не хочет нас слушать. У него есть свои, определенные понятия, и мы им не соответствуем. Лично я поеду в Сиэтл, только если это будет абсолютно необходимо. Я думаю, что образ мыслей этой группы очень далек, чужд нашей Церкви, и чем мы будем дальше от них держаться, тем лучше. Мы должны работать для тех, кто будет слушать, и избегать создающих лишние хлопоты. Мы окончательно решим, ехать ли на конференцию, после разговора с владыкой Нектарием. В данный момент я думаю, что ехать не нужно. Но увидим, что скажет владыка.

Твоя беседа для нашего летнего паломничества на тему «Быть рожденным свыше» звучит хорошо, точное название может быть изменено для избегания неправильных толкований, но идея очень нужная. Чем больше таких бесед, тем лучше.

19 июля/1 августа, 1980 г.

Мы только что услышали, что кто-то звонил о. Димитрию Дудко и его матушке в Москву. На первый звонок ответил мужчина, который сказал: «Отцу Димитрию запрещены контакты с заграницей». Матушка ответила и могла только сказать: «Ой, что они с ним сделали!». Да сохранит нас Господь в эти страшные времена. Больше любви и сострадания, и основанной на них твердости, – вот, что нам нужно.

Конец августа, 1980 г.

Мы восстанавливаем силы после паломничества – самого удачного из всех. На нашей маленькой церемонии в субботу было 23 выпускника, и 93 человека расписались в книге посетителей за неделю, пока проходили курсы. Несомненно, среди участников царило единомыслие, и много семян было посеяно. Интересно только, каковы будут плоды и можно ли сделать такие недели еще более плодотворными.

В это воскресенье, если Бог благословит, отец Герман отслужит первую литургию в Виллитсе¹²⁷. Молитесь за них.

18 ноября/1 декабря 1980 года

В субботу мы крестили двух человек, и диавол отомстил – сломались две машины.

Спасибо, что ты написал такое хорошее письмо владыке Григорию. Я уверен, что оно произведет ожидаемый эффект. Я думаю, наши епископы предполагают, что все новообращенные заодно с лагерем Сиэтла-Бостона, и это лишает их решимости сделать сильные заявления, так что все, что может убедить их в обратном, очень желательно. Я тоже собираюсь написать владыке Григорию, но больше по поводу выступления Каломироса на польской конференции в Сиэтле и, в целом, о феномене чужой идеологии, которую пытаются ввести в нашу Церковь. Чем больше мы осведомим епископов о происходящем, тем лучше.

В часовне св. Иоанна Милостивого, расположенной в доме Владимира Андерсона, Виллитс, Калифорния

С чтецом Владимиром Андерсоном (ныне священник) и его семьей, все духовные чада о. Серафима

Среди других событий 1980-го года, необходимо отметить появление нового журнала «Orthodox America». Я отставал с печатанием «Никодимоса» и чувствовал, что я уже не могу справляться с работой, которую делал в течение последних семи лет в одиночку. Отец Герман уже начинал заговаривать со мной об этом, когда, в одно из июньских воскресений, после совершения таинства крещения в миссии «Споручницы грешных» в Реддинге, отец Серафим встретился со мной и Марией Мансур в часовне. «Вы слышали когда-нибудь об “Orthodox America?”», – спросил он Марию. Отцы уже давно мечтали о православной газете общепринятого формата, издании, которое будет более сфокусировано на миссионерской деятельности, чем «The Orthodox Word». Я как редактор буду писать передовицы и другие статьи и следить за газетой в общем, a Мария, которую попросили стать вторым редактором, будет ответственной за материалы о гонениях на Церковь, за переводы и за оформление газеты. После этого отец Серафим отслужил молебен, и «Orthodox America» официально начала свое существование.

В Вайлдвуде не было электричества, поэтому во время работы над несколькими первыми номерами газеты Мария путешествовала взад-вперед с рюкзаком и электрической печатной машинкой, работая над газетой у разных друзей, пока той осенью отцы не арендовали трейлер в Платине, который стал штаб-квартирой для «Orthodox America».

Тревога, которая умеряла наш энтузиазм в начале этого рискованного начинания, постепенно исчезла, благодаря постоянной поддержке и ободрению со стороны обоих отцов. Они, в свою очередь, были в восторге от популярности газеты. Среди первых подписчиков была неправославная, по вероисповеданию, мать отца Серафима, чему он был очень рад.

Хотя в течение многих лет отец Серафим писал мне чаще, чем раз в месяц – а иногда даже чаще, чем раз в неделю,–теперь из-за бремени обязанностей он не мог писать мне так часто. Во-первых, он окормлял послушников в скиту, и его первой обязанностью были надзор и обучение новой братии. Уже это одно было исключительно трудной задачей, потому что многие молодые люди, приезжавшие попробовать монашескую жизнь, были типичными беспокойными и неприкаянными продуктами нашего общества, и часто с психическими проблемами. Во-вторых, отец Серафим был редактором «The Orthodox Word», что означало, что у него не только былии обязанности по общему контролю над изданием, но он также сам писал либо переводил большую часть материалов для «The Orthodox Word». В придачу, он всегда занимался исследованиями и писал книги, статьи и лекции. Наконец, он служил по чреде в различных маленьких миссиях-приходах на территории нашей миссии, а это означало часы путешествия туда и обратно, в любую погоду, а в каждой миссии необходимо было проводить по крайней мере один день.

Сказать, что он был перегружен, значило бы ничего не сказать. Все же, за исключением редких вздохов, он никогда не жаловался. Я помню, как он однажды сказал, собираясь выступить где-то с беседой: «Ты знаешь, это, действительно, не для меня». По существу застенчивый и погруженный в размышления человек, он боялся скоплений людей, шума и суеты, но никогда не уклонялся от того, что считал своим долгом.

21 декабря/ 3 января 1981 года

Мы, как всегда, с трудом продвигаемся, пытаясь реорганизоваться, чтобы трудиться более продуктивно в новом году. И «Orthodox America», и «The Orthodox Word» читаются внимательно и вдохновляют многих. Мы только должны сделать их более эффективными.

14/27 марта 1981 года

Елена Юрьевна Концевич сказала отцу Герману, что она боится, что в будущем нашу Церковь ожидает ужасная катастрофа, и я думаю, это связано с этим «сверх-правильным» умонастроением, которое задело также некоторых русских (но не в такой неприятной форме, как это проявляют наши греки). Я думаю, это в некотором роде близко папизму – желание определить понятия, чтобы быть «спокойным» относительно них, даже если дух утерян. Книга отца Михаила Помазанского (Православное-догматическое богословие») будет очень важна в этом отношении; чем больше я читаю корректуру, тем более вижу, как она важна и своевременна.

6/19 сентября 1981 года

Слава Богу, у нас все в порядке, только что мы отпраздновали два дня ангела (вчера у брата G., а сегодня у брата D.). У них обоих все в порядке, хотя у D. в особенности бывают взлеты и падения. Два наших семинариста успешно начали свои «пред-богословские занятия». G. наконец-то понял необходимость определенного нерелигиозного образования, как подготовки к изучению богословия (в данный момент он читает Платона), a R., после прочтения двух пьес Пушкина обнаружил, что недостающим элементом в его образовании до сего момента являлась именно светская литература! Синдром «внезапного прыжка в богословие» похоже, является корнем многих проблем, возникающих как у отдельных людей, так и у Церкви, в целом.

Очевидно, что епископы теперь видят опасность раскола со стороны «всезнающего» греческого духовенства, и раскол, несомненно, теперь начнет набирать скорость. Самое неприятное в наших отношениях с ними еще впереди, но это не должно отвлекать нас от задачи, стоящей перед нами.

Календарь на 1982 год закончен – рекордно рано!

У нас начались холода, и вся братия (а нас сейчас девять), заняты работой.

11/24 ноября 1981 года

Я благополучно вернулся домой из миссионерской поездки в Виллитс, проведя шесть часов за рулем, причем пришлось вести машину сквозь горный туман.

Я спросил у братьев R. и G. , на какую тему, по их мнению, тебе лучше, говорить в Джорданвилле.¹²⁸ R. подал замечательную идею: «Значение новомучеников Российских для нас сегодня в США». Я думаю, если ты начнешь с новомучеников, остальное само к тебе придет. Не переживай – только молись Богу, владыке Иоанну и преподобному Герману, и старайся сделать, как можешь лучше. Я уверен, что слушатели там хорошо воспримут то, что ты им скажешь, особенно когда речь зайдет о практическом значении Православия для людей, живущих в сегодняшней Америке.

О. Пантелеимон написал письмо лично о. Герману – в основном для того, чтобы отругать его за допущенные ошибки (за последние восемь лет) и чтобы указать, что они собираются издать какие-то «послания», подтверждающие их точку зрения о Церкви в России. Так что нас, несомненно, ожидают новые неприятности. Но наша дорога ясна: мы будем продолжать нести людям подлинное, искреннее Православие, а они пусть создают сами себе новые проблемы.

Мы здесь заняты, стараемся подогнать некоторые издания на эту зиму.

22 ноября/5 декабря 1981 года

Архиепископ Антоний награждает о. Серафима золотым крестом, 18 января 1981 г.

Прилагаю копию заявления отца R. S. о выходе из нашей Церкви. Теперь, похоже, печальные плоды «сверхправильности» начинают выходить наружу. Интересно, как долго отец Пантелеимон будет продолжать подталкивать людей на подобные поступки, сам при этом оставаясь в нашей Церкви?

В любом случае, это печально, но делает нашу задачу еще яснее: мы должны еще усерднее проповедовать истинное апостольское, миссионерское Православие, и помочь удержать как можно больше наших ревностных зилотов – молодых недавно обращенных священников. «Orthodox America» начала свое существование в самый нужный момент, и теперь она еще более должна стать объединяющим рупором для истинных ревнителей Православия в нашей Церкви.

Мы, конечно же, виноваты во многих «грехах», за которые R. громит нашу Церковь – и более всего (я предполагаю) за допущение к причастию новостильников. Я думаю, что каждый священник должен быть свободен поступать в данном случае так, как он считает правильным, но что до нас, то я считаю, что мы должны быть открыты для всех православных, которым не помогают их собственные епископы и священники. Недавно к нам приезжал еще один Антиохийский священник (из Лос-Анжелоса), и сам факт дружбы с нами является для них источником силы, которая помогает им в их борьбе. Чем все это закончится (в юрисдикционном смысле) – я не знаю. Но мы должны показать, что Русская Зарубежная Церковь далека от линии «фанатической партии», которая до сих пор пыталась все контролировать – и чей провал сейчас делается очевидным.

Да поможет нам Господь в грядущее трудное время. Молитвами владыки Иоанна мы можем выжить и даже процветать. Да поможет Господь также твоему выступлению в Джорданвилле. Каждая возможность, подобная этой, очень важна, и твои слова там разнесутся далеко за пределы стен монастыря. Мы должны помочь выбить общепринятое мировоззрение.

В целом, мы ведем блаженную жизнь, в атмосфере мира и взаимной заботы, среди наших братьев, хотя и не без искушений. В Джорданвилле постарайся познакомиться с иеромонахом Лукой.¹²⁹ Недавно он написал мне письмо о своих попытках дать семинаристам на уроке Истории мира «недостающее измерение» в их образовании (т. е. измерение культуры, в обычном ее понимании), чтобы они не пытались прыгать от джаза сразу же к исихазму или чему-то в этом роде.

Перед Царскими Вратами. Местные иконы на иконостасе – работы Пимена Софронова, полученные из Собора в честь иконы Богородицы «Всех скорбящих радости» в Сан-Франциско

Когда отец Серафим достиг последнего года своей жизни его здоровье немного ухудшилось, но он продолжал работать по-прежнему. Поскольку ему было немного меньше пятидесяти, казалось невообразимым, что он не будет жить еще много лет. Все еще повторялись понуждения и предупреждения: «Сейчас уже позже, чем ты думаешь... Мы должны работать, пока у нас есть время...», – но в его письмах (последнее было написано всего за несколько дней до его предсмертной болезни) не было и знака того, что ему было известно, что его конец был уже близок.

В те последние месяцы он более, чем когда-либо, заботился о практическом Православии, – Православии сердца, а не ума – и он с удивительным вниманием сосредотачивался на личностях и душах тех, кто приходил к нему. Его способность понять и дать каждому человеку именно то, чего требовало его духовное и душевное устроение, остается важным примером для пастырей и духовных наставников.

Светлый понедельник, апрель 1981 г. Светлая седмица 1981 г. Литургия на открытом воздухе в «скиту св. пророка Илии», участок на южном склоне горы

Возвращаются после литургии

5/18 января 1982 г.

Я надеюсь, что ты с пользой духовного обновления провел все время святок. У нас на праздники стояла настоящая зимняя погода, и сегодня снова пошел снег, после того, как старый уже почти весь растаял. (Мы нагромоздили горы снега, чтобы перебиться еще несколько дней, т. к. наш колодец сломался).

Лето 1981 г. О. Серафим читает молитвы перед крещением трех девочек из Спокане

L. приехал сюда (из Этны), мучимый угрызениями совести из-за своего отступничества (главным образом, возвращение к марихуане), его отчасти встряхнуло чтение двух произведений: жития святых Варлаама и Иоасафа и главы из «Вечных тайн» о мытарствах. Прочитав о мытарствах, ожидающих человека за плотские грехи и услышав комментарий на эту тему, он пришел ко мне, готовый стать монахом (ну, не совсем). Его реакции, за то время, что он был здесь, были крайне противоположны. Два дня назад он готовился вернуться и начать новую жизнь, чтобы стать святым; сегодня он нетерпелив и хочет только убежать отсюда (вероятно, это начало реакции в обратном направлении). Сегодня после литургии я собираюсь поговорить с ним и предупредить его, что он вернется прямиком к марихуане, если не начнет учиться быть уравновешенным. Мы попытаемся удержать его здесь еще на несколько дней, чтобы поработать над этим, а затем, надеюсь, отошлем его обратно, в спокойном состоянии.

Вообще говоря, его пребывание здесь пошло ему на пользу. Он приехал как раз созревшим для того, чтобы глубже понять Православие, и он начинает это делать (если только он сможет ввести его в свою жизнь).

Мы полны надежд на новый год, несмотря на темные тучи повсюду. Вероятно, это последние годы, когда мы можем нести наше слово свободно.

22 января/4 февраля 1982 г.?

У нас здесь были очень плодотворные занятия семинарии, что вселило в нас надежду расширить их – но не до официального уровня, это тупик. R. (семинарист – о. А. Я.) находится на том уровни, когда ему нужно гораздо больше «знаний сердца», чем «ума». У него очень доброе сердце, и я возлагаю на него большие надежды, если только он сможет решить свои нынешние проблемы (нечто вроде настройки на взрослую, сознательную жизнь в Православии). Ему невероятно трудно читать одному, и в конце концов мы остановились на том, что он будет читать вслух (для меня) «Преступление и наказание», эта книга чудеса с ним творит. (Он и G. также читают друг другу вслух). Вопрос «пробуждения» Православия, похоже, упростился до простых вещей, подобных вышеописанным. Молись за него и за всех нас. G. в некоторых отношениях хорошо взрослеет, но его упрямство в будущем принесет ему неприятности.

Я наконец-то пробрался через снег, чтобы нанести мой Крещенский визит в Реддинг, и нашел свое словесное стадо в не слишком плохом состоянии.

Четверг второй недели Великого поста, 1982 г.

Отец Герман рассказал мне о твоих новых испытаниях в Медфордском приходе. Позволь мне добавить словечко к сказанному им: держи всю эту низшую, земную сторону пастырской жизни в перспективе и не трать на нее слишком много энергии. Те, кто не хотят ревностной православной жизни, отсеются по дороге, и иногда ты просто должен дать им сделать это. Сконцентрируй твое внимание и энергию на помощи и поддержка тем, кто может «зажечься от искры» и стать горящим. Весь твой опыт в Медфорде – хороший пример этих двух типов православных христиан в наше время. Не малодушничай. У нас самих сейчас очень тяжелое время, но исключительно только потому, что мы пытаемся делать больше, чем обычно. С каждым испытанием Господь посылает нам дополнительную помощь, и хотя сейчас мы не видим способа расплатиться с долгами, мы уверены, что выход близко.

27 июня 1982 г. Крещение Питера Никольса в часовне свв. Адриана и Натальи в Этне

Будет ли у тебя время, чтобы написать об эволюции? Время для этого сейчас более чем подходящее. 

Да пошлет тебе Господь хорошее окончание поста. Молись за нас всех.

Новокрещеные сестрички с их старшей, сводной сестрой, крещеной о. Серафимом в Платине, двумя годами раньше

Послесловие к письму

Предыдущее письмо очень хорошо резюмирует идеи отца Серафима о пастырской работе на приходе. Он чувствовал, что идеализм и энтузиазм очень многих молодых священников угасал из-за «мирской стороны» приходской жизни: собирания денег, бесконечных собраний, общественных мероприятий, организационных забот, раздоров среди прихожан и так далее. Он считал, что священники, выполняя свои «внешние» обязанности, должны сконцентрировать свою энергию на тех немногих в каждом приходе, которые действительно хотят чего-то более глубокого.

Письмо без указания даты, Великий пост 1982 г.

Твой день Ангела в этом году наступил так быстро! Я приеду, если будет на то Божия воля. У нас, однако, проблемы со всеми нашими машинами (как всегда), так что увидим, будет ли у меня возможность попасть к вам!

Прилагаю последнюю часть нашей переписки с Бостоном – я надеюсь, что она не приведет тебя в уныние. Я уверен, что мой ответ слишком прост для них и будет отвергнут, но я думаю, что нам нужно продолжать говорить подобные вещи.

Послесловие к письму

G. o котором упоминалось в предыдущих письмах, приехал к отцам примерно пять лет назад, когда ему было 11 или 12 лет и он, по существу, был брошен своей матерью (своего отца он не знал). Отцы воспитали его, и отец Серафим, в частности, взял на себя роль отца для мальчика, и, к тому же, давал мальчику образование на дому. Теперь G. было около 17 лет, и он стал сущее наказание. В дополнение к обычным проблемам подростков, у G. начали появляться признаки глубоких душевных травм. Летом 1981 года отец Серафим отправил его к нам (G. и наш сын Иоанн были примерно одного возраста), чтобы он пожил в обычной семейной обстановке и в том, что отец Серафим называл «приемлемой обмирщвленностью».

Вознесение, 1982 года

Позволь присоединить и мои поздравления с рождением еще одной дочери (Веры-Елизаветы). Да подаст ей Господь многая лета!

У нас был очень хороший Пасхальный период, хотя в отношении печатания нам еще нечего показать. И среди нашего монашеского братства и у некоторых из наших паломников мы заметили «болезни роста» – тяжелые проблемы, который происходит оттого, что люди пытаются глубже, чем обычно, проникнуть в духовную жизнь.

В частности, я провел ряд бесед с G. о его будущем. Со свойственной ему невзрослостью, он так все это выразил: ему «скучно» с нами, и наилучший, по его мнению, способ для подготовки к будущему священству это переехать в Сан-Франциско, найти работу, ежедневно посещать богослужения в Соборе и ожидать, пока епископ его рукоположит!

Абсурдность его «жизненного плана» дала мне возможность указать ему на его незрелость и вселить в него немного страха. Я сказал ему, что если он хочет стать священником, то он должен поступить в семинарию – если не к нам, то в Джорданвилль. В конце концов он сдался и дал обязательство проучиться у нас в семинарии три года, прежде чем «начнет самостоятельную жизнь». Я надеюсь, что за это время мы сможем убедить его осознать некоторые свои серьезные проблемы – в частности, стремление избегать нормальных эмоций, прячась в своем внутреннем мире. (Он думает, что у нас слишком много людей – целых восемь человек! – и что в миру ему будет легче избегать внешних раздражений, уходя к себе в комнату! Он не видит, что будущий пастырь именно напрашивается на раздражения и беспокойство).

Конечно, он сделал огромный прогресс с тех пор, как впервые к нам пришел, но до хорошего еще далеко. Иногда я все же задаю себе вопрос (хотя реже, чем год или два назад), не бросит ли он совсем Церковь и погрузится в мир, если бы он сейчас оказался среди мирских соблазнов. Но на самом деле его интерес к Церкви стабилизировался и углубился и, вероятно, большая опасность сейчас, что он последует одному из плохих примеров внутри Церкви (исключенные семинаристы, праздношатающиеся, церковные прихлебатели) и потеряет имеющийся у него потенциал для настоящего служения Церкви. Я смог достучаться до него настолько, чтобы описать ему его теперешнее состояние, и если он серьезно проучится у нас три года, то надежда есть.

Это ставит перед нами вопрос: «А что же делать с ним летом?» Какие есть варианты? Этна была бы для него идеальным местом еще на одно лето, и, в особенности, потому, что это даст ему возможность окунуться в приходскую жизнь и в то же время он будет под твоей опекой. Можем ли мы отправить его к тебе после дня памяти святителя Иоанна (2-го июля)?

Молись также и за нашего R. В последние несколько месяцев он тщательно изучал самого себя, но все еще пребывает в недоумении относительно своего будущего и как всерьез изменить свою психологию балованного ребенка.

Лето, похоже, уже настало, хотя сегодня холоднее, чем было раньше. Наши павлины сидят на трех яйцах в нашем лесу, а два дня назад к нам в трапезную забрался медведь – и, убегая, выбил окно!

Разговаривал ли с тобой отец Герман после своей встречи с отцом Пантелеимоном в Сеаттле? Если нет, вот суть дела: он так сконцентрирован на самом себе, повторяет то же самое, что говорил десять лет назад – что очевидно, что будущее не с ним. Мы должны держаться нашего миссионерского направления и ни в каком случае не обращать на них внимания. Может быть, они просто устанут постоянно протестовать против нас.

4/17 июня 1982 года

Я надеюсь, что этим летом ты проведешь с G. несколько серьезных бесед о его будущем. От меня и отца Германа он, конечно, берет все со щепоткой соли, поскольку мы очень близки с ним, а он переживает стадию бунтарства (легкую, но все же явную).

Светлый понедельник, апрель 1981 г. О. Серафим служит литургию на открытом воздухе, на месте, посвященном Сретению Господню, где спустя неполных два года он был похоронен

Всего лишь несколько дней назад он решил, что этой осенью он поедет в Джорданвилль. Я сразу же понял, что это не серьезно-продуманное решение, а просто способ уехать от нас, где ему «скучно», и это решение было вызвано нежеланием получить какую-либо пользу от пребывания в Джорданвилле, но просто посмотреть, что там творится.

Конечно, я рад, что он серьезно отнесся к моему предупреждению, что если он хочет стать священником, то он должен получить семинарское образование; но видя его легкомысленное отношение к делу в целом, я вновь серьезно все ему повторил и сказал, что я никогда не смогу благословить его, такого легкомысленного и незрелого, поехать в Джорданвилль (все американские юноши, которых мы посылали туда в последние годы, в первый же год учения попадали в беду, хотя они были более зрелыми, чем G.). Он ответил на мою речь упорным возражением, что он отправится туда даже без нашего благословения, даже если из-за этого его не примут в семинарию и ему придется быть там вольнослушателем или просто жить неподалеку от монастыря.

В некотором смысле я рад тому, что он высказал все это, потому что обычно он скрывает свои глубокие чувства, и я был даже доволен, видя, как он становится «мужчиной» и защищает свою точку зрения, вместо того, чтобы смиренно со всем соглашаться.

На следующий день (после бессонной ночи для меня) мы помирились; я сказал ему, что я уважаю его свободу и что бы ни случилось (даже если бы он стал дикарем или эксцентриком, а это, как я ему сказал, две альтернативы его будущего), он всегда может считать это место своим домом, после чего он заплакал (что случается с ним очень редко). Но я попросил его, как бы он ни поступил, пусть это имеет смысл, пусть это будет частью плана о всем его будущем, а не сиюминутной прихотью, чем в настоянщий момент является его желание поехать в Джорданвилль.

В настоящее время мои основные усилия направлены на то, чтобы показать ему некоторые вещи, как они действительно есть, а не как их окрашивают его эмоции. Пример: на прошлой неделе он красноречиво описывал некоторым из нас, как легко быть православным христианином сегодня, даже при всех современных искушениях: для этого у вас должна быть сила воли, чтобы принять «дозу» смирения от отца Германа, довериться вашему духовному отцу и держаться рядом с ним, тогда вы выживете. Я напомнить ему, что когда я запретил ему ехать в Джорданвилль в таком молодом возрасте, он взбунтовался и отказался слушаться меня. Ему даже не пришло в голову, что этим он обнаружил свое недоверие ко мне, а тем самым исключил себя из списка тех, которые спасутся, если будут доверять своему духовнику. Он улыбнулся в знак признания, но смысл сказанного до него до сих пор полностью не дошел. Подобно этому, он знает, что его причины для отъезда в Джорданвилль мирские и что по сути дела существует опасность того, что он потеряет свое отроческое устремление к церковности и станет мирским; но все это он видит через фильтр своих юношеских страстей.

В конце концов, я смотрю на все происходящее как на необходимый элемент его роста и как на неизбежное искушение. Я надеюсь, что его поступки приобретут какой-то смысл и он не станет действовать исключительно по своим страстям. Всякое внушение, которое ты сможешь дать ему в этом смысле, будет хорошо, и, вероятно, будет иметь для него больше веса сейчас, чем то, что мы говорим.

Да сохранит Господь этого верующего мальчика от искушений нашего времени! Иногда я почти теряю надежду, что кто-либо может спастись от когтей нашего свободного и легкого времени.

10/23 июня 1982 года

Светлый понедельник, апрель 1981 г. Один из братий служит «аналоем» для чтения Евангелия

G. в последнее время стал больше задумываться о своем будущем. По существу, весь этот кризис для него был полезен, независимо от того, останется он здесь или нет. Он по-прежнему считает, что ему нужно научиться совсем немногому; он страдает от болезни думать, что он что-то знает, тогда как в действительности не знает, – схватить что-то блестящее и поверхностное и думать, что в этом вся суть дела. Он уже не собирается уезжать в Джорданвилль (что показывает, насколько серьезной была вся эта идея), но он все еще не уверен, что останется с нами. Для него сейчас очевидным искушением будет «слоняться».

N.M. был здесь. Похоже, что он уцелел после года, проведенного в Джорданвилле, но картина, которую он рисует о тамошней ситуации, нехороша. По его словам, семинаристам сознательно внушают идею «мирского священника», который чувствует себя дома среди своей мирской паствы; идеи духовного священства и миссионерской деятельности им чужды. N. M., очевидно, тоже заразится этим духом, если продолжит свое обучение в семинарии, но я не уверен, что мы как-то можем на это повлиять. Он не знает, вернется ли в Джорданвилль. Я думаю, что мы более не станем советовать кому бы то ни было ехать туда учиться, может быть, кроме зрелых русских юношей.

Предисловие к письму

С о. Германом у колодца, июнь 1982 г.

Семинарское образование, которое отец Серафим давал молодым людям у себя в пустыни, включало не только ознакомление с шедеврами мировой литературы в книгах, но также просмотр пъес Шекспира. Поскольку в Ашланде, штат Орегон (около Медфорда), проводился Шекспировский фестиваль, отец Серафим иногда привозил туда «мальчиков», как он называл их, посмотреть спектакль. Все они заранее читали и изучали пьесу с отцом Серафимом, а после просмотра устраивались дискуссии о пьесе.

Отец Серафим попросил, чтобы я взял с собой G. на постановку пьесы «доктор Фаустус» тем летом, и я так и сделал, захватив также своего сына и еще одного подростка. Постановка была замечательной и дала нам несколько серьезных, если не жестоких духовных уроков, которые не прошли для мальчиков напрасно.

22 июня/5 июля 1982 года

Я позвонил в кассу шекспировского фестиваля и забронировал билеты. Я собираюсь взять мальчиков на небольшую экскурсию, приехать в Этну в четверг вечером и поехать в Ашланд рано утром в пятницу. Мы отслужим утреню святым царственным мученикам в субботу утром¹³⁰ и приедем в Реддинг вовремя, чтобы успеть ко всенощной в субботу и на литургию в воскресенье. Мы возьмем с собой спальные мешки.

У нас была очень успешная поездка в Сан-Франциско в день святителя Иоанна (я снова сказал проповедь по-английски, и жалоб ни от кого не было!), а после этого мы навестили отца Спиридона в Пало-Алто. В свои немолодые годы он стал почти прозорливым: он благословил нас, сказав каждому несколько слов, в которых в точности обнаружил наши проблемы и указал нам пути их решения!

Предисловие к письму

Позже в июле две мои сестры, Иустина и Анна (обе принявшие Православие), приехали навестить нас из Аризоны. Они никогда не были в скиту, и мы решили свозить их туда. Отец Герман был где-то в миссионерской поездке, а отец Серафим был у себя в келлии и вышел, чтобы встретить нас. Мы сели на небольшом расчищенном участке леса, который в хорошую погоду часто служил лекционной аудиторией, и пили чай. Я никогда не видел отца Серафима более умиротворенным и безмятежным. Все, что он сказать моим сестрам в ответ на их духовные вопросы, было просто, действенно и полезно; но что более важно, они «заразились» его спокойствием, которое оставалось с ними много дней. Несмотря на то, что мне предстояло еще увидеть отца Серафима на ежегодном летнем паломничестве в августе и также в госпитале перед его смертью, это был последний раз, когда мне удалось всерьез с ним пообщаться.

11/24 июня 1982 года

Я был рад получить от G. письмо, намного более взрослое, чем год назад. Дай Бог, чтобы это лето было для него плодотворным! Наблюдая здесь за Q. R. и S. T. на протяжении некоторого времени (обоим по 18 лет), поражаешься незрелости нашей молодежи и удивляешься больше всего, как кто-либо в наши дни может еще оставаться православным христианином. Но с нами Бог!

За последнюю неделю или две у нас было много гостей, и, похоже, для нас началось напряженное лето. Вчера мы сделали нового оглашенного из Санта Круз.

22 июля/4 августа 1982 года

Я был рад услышать об успешных крещениях (в миссии в Этне). Да подаст Господь много лет плодотворного подвига новокрещеным, а нам – силы продолжать окормление нашего малого стада.

Я был очень тронуть получить от G. подарок ко дню моего ангела – мороженое для всех–подарок опоздал к воскресению, но мы насладились им вчера.

Молись за нас и за предстоящее паломничество. Я не представляю, что из этого выйдет. Моя речь довольно апокалиптична, а я не знаю, насколько люди готовы к этому.

4/17 августа 1982 года

Сейчас затишье после паломничества, и у меня есть время, чтобы написать одно-два письма. Все паломничество прошло очень хорошо. Было не так много людей, как в прошлом году (около 50 человек остались до вторника, а 30 до конца недели), но они были более однородны и восприимчивы к беседам. Мы много говорили о «воспитании души» при помощи литературы и т. д., и почти все хорошо отнеслись к сказанному. Православное мировоззрение, проповедуемое нами, понемногу начинает усваиваться.

Курско-Коренная икона Божией Матери (которая присутствовала в течение первой половины паломничества) произвела неизгладимое впечатление на паломников, включая сирийцев и греков, не привыкших к этому виду благочестия.

ВА. (новообращенный с восточного побережья) все еще здесь, но мы ничем не можем ему помочь. Он не может перестать критиковать, осуждать и «знать лучше других». Я спросил его, получил ли он пользу от паломничества, и он, помедлив, сказал: «Немного». Но одному из наших братьев он признался, что его возмутили наши беседы о музыке, литературе и т. п., которые он считает «бесовскими». Другими словами, он совершенно нас не понимает. Он заявляет, что хочет, чтобы я сказал ему, что ему делать, но очевидно, что у него нет доверия, чтобы принять что-либо из того, что я мог бы ему сказать, разве что некоторые внешние формы. Он собирается решить проблему своего трудоустройства, записавшись в Военно-Воздушный флот, в запас. Тем временем я предложил ему прочесть «ГУЛАГ» Солженицына и после этого поручил прочесть также «Оливера Твиста» и «Преступление и наказание» (последнее произведение он недавно начал читать, но долго не выдержал – слишком «скучно»). Он хотел бы, чтобы мы дали ему ускоренный богословский курс, но я сказал, что он будет готовь к этому, только когда смягчится его сердце, чему, может быть, помогут «ГУЛАГ» и Диккенс (но я сильно в этом сомневаюсь). В его глазах я вижу страх и неуверенность, и мне жаль его, но он почти безнадежен, и моя первая мысль – как защитить от него нашу братию. Несомненно, он уедет отсюда и начнет рассказывать всевозможные скандальные истории о том, что происходит в скиту, увы! Он спросил меня, что я думаю о том, может ли он стать священником, на что я ответил, что это зависит только от него – если он не может жить в согласии с окружающими его людьми, то очевидно, что он не может посвятить себя служению Церкви. Похоже, что у него бостонская ментальность – холодная, «правильная», а шансы, что он избавится от всего этого, практически отсутствуют.

О. Серафим лежит в простом деревянном гробе, сделанном одним из его духовных чад

Я надеюсь, что G. получает максимально возможную пользу от пребывания у тебя. Я очень беспокоюсь за него и за его будущее – не столько за его конкретные планы, сколько за то, что в его сердце по-прежнему еще что-то не сломлено, и он все также уповает на собственные силы и замкнут с окружающими. Это то, что произошло с ВА., и будет трагедией, если с G. случится что-то подобное. Действительно, за последние год-два он сильно изменился, а в течение последнего года он даже несколько раз плакал (около двух слезинок каждый раз) над чем-то, кроме его оскорбленного самолюбия – но ему нужно еще через многое пройти. Мне было бы очень интересно узнать твои наблюдения над ним.

Похоже, как-будто уже наступила ранняя осень.

Письмо без указания даты, написано через один-два дня после предыдущего

Христос посреди нас! Только несколько строк: недавно я прочитал о дебатах по поводу «убийства из жалости» младенцев с физическими недостатками – эту тему можно было бы затронуть в «Orthodox America». 

Молись за нас. Иногда наши зацикленные на себе мальчики приводят меня в отчаяние. Есть ли хоть какая-то надежда на будущее?

Эпилог

О. Алексий читает молитвы в изголовье гроба о. Серафима

В канун праздника Преображения, в августе 1982 года, всенощное бдение по обыкновению отслужили на вершине горы, над скитом, где несколько лет назад был сооружен огромный крест. Это всенощное бдение и литургия были последними богослужениями отца Серафима, равно как и сказанная им в день праздника проповедь. Глядя вверх, на чистое и прекрасное ночное небо, указывая на Божии звезды (астрономия была единственным хобби, которое он себе позволял), отец Серафим сказал: «Пусть этот праздник и красота этого ночного неба напоминают нам, что мы лишь странники на этой земле, шествующие в небесное отечество».

Он уже был смертельно болен, хотя мало кому об этом говорил. Сжигаемый лихорадкой, он больше оставался в своей маленькой монашеской келлии, скрытой в лесу, – где он молился, переводил, писал и немного спал (на деревянной доске), – уже много лет. Последовавшая его смерть и похороны подробно описаны в других местах этой книги, но нельзя описать чувство потери, охватившее всех присутствовавших на его похоронах.

Мы все осиротели, и прежнего уже не вернешь. Но на сороковой день мы получили особое и неожиданное утешение. Владыка Нектарий приехал совершить панихиду. После панихиды от могилы к церкви направилась небольшая процессия монахов и мирян. На паперти владыка Нектарий повернулся лицом к могиле отца Серафима, перекрестился и запел величание преподобному. Так что, в конце концов, это был не «конец», но только начало...

Послесловие

Божественный огонь, принесенный на землю Богочеловеком – «Огонь пришел Я низвести на землю» (Лук. 12, 49) – возгорался в сердцах людей, зажег в них новую жизнь и оживил их души, раздробленные чувственными удовольствиями, так что они ощутили необходимость и силу устремиться от земли ввысь.

(Свят. Иоанн Златоуст. Беседа 68 на Еванг. от Матфея)

Стоя в изголовье гроба о. Серафима, архиеп. Антоний постригает двух послушников в рясофор

Отец Серафим был истинным монахом, он жил по слову апостола Павла: «Умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны. Со всяким смиренномудрием и кротостью, и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира. Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания» (Ефес. 4,1–4). Он принимал Евангельское учение всерьез и, как настоящий монах, пренебрегал мирскими заботами и интересами – до такой степени, что уже не гармонировал с окружавшим его миром.

Вряд ли отец Серафим смог бы когда-либо долгое время служить обычным мирским священником без того, чтобы не прийти в уныние из-за тех, для кого православное христианство есть что-то само собой разумеющееся. Это не значит, что нет мирян, которые серьезно принимают Евангелие. На самом деле отец Серафим любил заниматься миссионерством именно потому, что его тянуло к тем, кто по-настоящему интересовался Православием. Работа с такими людьми истинно пробуждала его энергию, и он был готов идти, куда нужно, и сделать все, чтобы поддержать их. Несмотря на это, достаточно прочесть житие наставника отца Серафима, святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, чтобы понять, насколько трудно человеку, который стремится жить полностью по слову Божию, уцелеть в суматохе приходской жизни, и насколько редки подобные случаи. Жизнь святителя Иоанна была настолько наполнена апостольской и евангельской добродетелью, что он действительно мог жить «в» мире, не будучи «от» мира, в то время как люди послабее – и отец Серафим определенно причислял себя к ним, вынуждены были искать другое решение.

С благословением, ободрением и блестящим примером святителя Иоанна, а также при духовной поддержке и архиепископа Антония Сан-Францисского, и епископа Нектария Сеаттлийского, отец Серафим и отец Герман смогли основать свой бедный скит – я употребляю слово «бедный» в смысле настоящей нищеты – где монашеская жизнь проходила во всей ее Евангельской простоте, сродной древним монахам-отшельникам и изумительной традиции Оптиной Пустыни, которую отцы так любили. Конечно, отец Серафим чувствовал, что такая жизнь будет для него наилучшим решением. Владыка Нектарий в детстве был знаком короткое время с последним оптинским старцем (преп. Нектарием – ред.), и то, что владыка благословил отцов на осуществление их мечты, означало больше, чем мы думаем.

Хотя отец Серафим жил напряженной внутренней жизнью, он не очень открывал свою душу, и, поскольку он жил прикровенно, мы видим лишь отблески его внутреннего мира в его письмах. Полная история его духовной жизни ожидает дополнительного исследования и изучения. Но несмотря на это, мы можем выделить следующие главные принципы в его учении:

Первое. Он верил и учил, что духовная работа над собой – путь ко спасению – это тяжелый труд: «Царство Небесное силою берется и употребляющие усилие восхищают его» (Матф. 11, 12). В обществе, которое требует быстрых и поверхностных исправлений и легких решений для всех проблем, включая духовные, он утверждал (как и все Святые Отцы), что духовная борьба не может быть ни легкой, ни быстрой, но требует ежедневных усилий и сосредоточения на протяжении всей жизни человека. Поскольку цель духовной жизни – это цельность во Христе, нужно быть беспощадным в искоренении смущений и искушений. Он считал что это достаточно трудно для монаха, живущего скитской, пустынной жизнью, но гораздо труднее для «среднего» мирянина, борющегося, чтобы найти свой путь в миру. Следовательно:

Второе. Все «серьезные и трезвенные» православные христиане (одно из его любимых выражений) – монахи ли, женатые ли священники на приходе или миряне – должны приобрести то, что он называл «катакомбной ментальностью» для того, чтобы продолжать свое духовное усовершенствование. Он ссылался как на катакомбы ранних христиан, так и на катакомбы христиан под советским игом – но он не имел в виду буквально катакомбы в физическом смысле; не учил он и отделению от видимой структуры Церкви и ее епископов; и, особенно, он не имел в виду «жить по-своему». Скорее, отец Серафим хотел этим сказать, что никогда нельзя предпочитать богатую, красивую (и, конечно, необходимую) внешность церкви – внутренней, сосредоточенной во Христе жизни духа. «Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50, 17) – это был лейтмотив отца Серафима, и когда он видел молодых людей, ослепленных внешним – церковной карьерой, званиями, величественными храмами, становящихся льстивыми придворными или членами партийной группировки того или иного церковного деятеля – он пытался вернуть эти души назад, к единому на потребу – внутренней борьба за покаяние и цельность в Господе Иисусе Христе – напоминая им о главной цели духовной жизни. Процитируем здесь его любимого блаженного Августина: «Для нас оставлено что-то вроде блаженного видения... сияющая красота блаженства, которое Бог хранит для боящихся Его. Ради этой цели сердца наши обучаются через все трудности и испытания этой жизни. Не смущайтесь, что вас готовят среди тягот, вас готовят для дивной судьбы» (на Псалом 36).

Похоронная процессия

Похоронная процессия. Впереди несут гроб о. Герман и протоиерей Роман Лукьянов

Отец Серафим понимал, что настоящая духовная работа – это не только тяжелая, но и почти безнадежная битва. Он знал это из своего собственного опыта, часто страдая от уныния. Хотя в то время это было известно немногим, иногда у него появлялось желание просто «все бросить». Без божественной благодати и посредничества святых, как он думал, большинство людей не смогли бы даже предаться духовной жизни, не говоря уже о каких-то достижениях на этом пути. «Если кто-либо серьезно относится к духовной жизни, – однажды сказал мне отец Серафим, – тогда перспективы выглядят очень удручающими – без помощи Господа; но у Бога все возможно». В своем вступлении к биографии преподобного Паисия Величковского он писал:

«Наша ситуация безнадежна! Но пока что милость Божия не покидает нас, и даже сегодня можно сказать, что есть движение истинных православных, которые сознательно... жаждут большего, чем «обычное» Православие, которое бессильно перед яростными атаками мира, изощренного в растлении человеческих душ... Невозможно, чтобы пламя истинной ревности о Православии погасло перед Вторым Пришествием Христа; и не может быть, раз это пламя существует, чтобы Господь наш Иисус Христос не показал Своим ревнителям, даже сегодня, как вести настоящую и вдохновенную православную жизнь. Слышите ли вы, православные христиане этих последних времен?... Поэтому ошибаются те, кто говорит, что раз конец света при дверех, мы должны спокойно сидеть, не делать больших усилий, просто хранить учение, которое было нам передано, и вернуть его назад, как закопанный талант негодного раба (Матф. 25, 24–30), нашему Спасителю когда Он придет!».¹³¹

Вот, почему, несомненно, отец Серафим так часто повторял (цитируя Св. Писание): «С нами Бог!». Он настаивал, что это воззвание – это гарантия для нас в успешном окончании земного пути, пути, становившимся для него с течением лет все более трудным и изнуряющим физически, духовно и эмоционально, и закончившимся жестокой болезнью (с человеческой точки зрения), которая может быть описана лишь как настоящее мученичество, окончательное очищение и утончение его уже в высшей степени очищенного и благородного духа. Таков был его пример, оставленный для нас – высокий и возвышенный, но не недостижимый. Мы должны честно сознавать наши слабости и лень, и в то же время серьезно исполнять свои обязанности перед Богом; мы должны сильно бороться, чтобы стала в нас действовать благодать Божия; мы должны позволить нашим сердцам смягчиться под влиянием жизненных скорбей и никогда не симулировать и не фальсифицировать нашу внутреннюю духовную жизнь, потому что это единственное, что имеет значение, и единственное, что не исчезнет в могиле вместе с телом.