Катехизис девятый

Буди имя Господне благословенно отныне и до века: Говаривал Святой Иов, не только как еще процветал в благополучии, и восточным слыл богачем: но как уже и на гнойном сидел месте и всенародною стал быть у людей баснею. Да и у доброго Христианина не другое что во устах должно быть, как сия же святая Иовова песнь. Тебя например Бог благословил всяким довольством, и все дела по твоему желанию текут: так что приличнее твоему сердцу в то время петь, как не сию духовную псальму? Ежели же тебя лютая и подобная Иовлевой постигнет язва; ежели самая твоя возсмердится кожа, и принужден будешь гной со Иовом черепом огребать: так и тогда, как никаких не станет утех, ни утешителей, в сей себе песни поищи отрады, которою себя в болезни Иов утешал: буди имя Господне благословенно отныне и до века. А когда не сия, так вот тебе другая Павлова песнь; в которой все Павлово благородство содержится: "Вся могу, говорил он, о укрепляющем мя Иисусе Христе» (Флп.4:13). Которую хочешь, выбирай. Понеже Павел и Иов суть два адаманта, которых обоих сколько беды ни крушили, только не сокрушили. Однако я сие говорю более для себя, и для вас, слушатели, чтоб ниже мне ослабевать, ниже бы вам скучать, когда беспрерывно вдаль идти слушанием понуждается, и так вместе и я, и вы оной держась Божией помощи, пойдем в путь свой радуясь. Как уже мы первую против безбожников совершили борьбу, доказавши твердыми и сильными доводами бытие Божие: то теперь следует не меньше сильное против язычников или многобожников выдержать сражение, где надобно доводить, что един есть Бог, за которого помощью надеемся, что и сии враги спяти будут, и падуть, мы же восстанем и исправимся. Вопросишь: Доказавши, что есть Бог, то уже ли и един есть Бог? Отвечаю: Неотменно един. Вопросишь: Чем сие доказать? Отвечаю: Христианину Божьим словом, (Втор.6:4): «Слыши Израилю, Господь Бог твой, Господь един есть», (1Кор.6:4; 1Тим.2:5) «Един Бог и един Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус». Что же и Отец, и Сын и Святой Дух суть един Бог, а не многи Боги, о том после, где будем говорить о святой Троице. А язычнику резонами из ума. Вопросишь: Какие ж бы те резоны были? Отвечаю: Из многих следующие.

(1) Когда доказывали бытие Божие тем, что неотменно проходя по сим вещам вверх, надобно не в бесконечность проходить, но на таком остановиться, от которого бы все те вещи произошли, а оно бы ни от кого не произошло, и оно было бы всех вещей первая вина, т.е. Бог. Но такая первая вина когда есть, то неотменно должна быть одна; а многие быть не могут: иначе бы не были первые вины; да и мы мыслью вдаль проходя, сыскавши одно такое, от которого бы все произошло останавливаемся и довольствуемся.

(2) Богу должно быть пресовершенному, т.е. все совершенства, какие б в других вещах ни были, в нем одном превосходным образом содержаться, потому что все другие в вещах зримые совершенства от Бога произошли; а никто того не дает, чего не имеет. Да и ничто так не непристойно, как такое существо за Бога почитать, которое бы не было крайнее и пресовершенное. А ежели бы много богов было, так бы они все были не совершенные для того, что в таком случае целое совершенство на части б раздробилось, которые ежели бы вместе сложились, то сделали бы нечто совершеннейшее. И так было бы нечто самих богов совершеннейшее, и сие бы должно быть Бог, да и один. Да к тому ж и твари ни какого совершенства от таких богов не могли бы принять без их оскудения: напр. Ежели бы из ручьев все стали воду черпать: то могли бы и вычерпать, или по крайней мере воды уменьшить; но вод бездна такого недостатка не боится, каков есть истинный Бог.

(3) Богу должно быть бесконечному т.е. не иметь ни начала, ни конца, и быть везде; понеже когда бы имел начало, так от кого б? А ежели б конец, то и начало; а безначален должен быть один: незачем бо многим быть безначальным. Бог еще есть неизмерим: понеже кому Его мерить? Иначе ежели бы был мерим, так бы в некоторых границах заключался; но сего нельзя сказать. Почему Бог, как бесконечный и неизмеримый, должен быть везде, не выключаясь ни из последнего уголка своей твари. Но ежели бы богов много было: так ни один бы из них не был везде, но всякой бы бог себе определенное имел место, в которое бы другой бог не мог вступить: а когда бы и много богов было, и везде бы были, то один бы бог в другом был, следовательно бы их не много было, но изо всех сложенный один.

(4) Бог должен быть, и есть крайнее добро, т.е. такое, которого бы мы выше и лучше и вообразить не могли, и которое, ежели бы имели мы, то никак бы уже лучшего добро и пожелать не могли. А неотменно Бог должен быть крайнее такое добро: понеже сие доказывают все вещи, которые как добры различно, так неотменно такую доброту от такого получили, которой всякое добро в себе содержит. Но ежели бы кроме одного было какое другое крайнее добро, то оно бы было или больше, или меньше, или равно крайнему добру. Ежели бы было больше, так не было бы крайнее; следовательно и не Бог: ежели же равное, так ни то, ни другое не будет крайнее, а посему и то и другое не Бог.

(5) Бог должен быть и есть всемогущим потому что, когда видим, что здесь один другого сильнее и могущественнее: то неотменно надобно быть такому, которой бы был сильных сильнее, и могущественных могущественнее, или всемогущ. А ежели бы много принять богов: так ни единого не было бы всемогущего, но все они только несколько бы могли, а не все, и разве бы они все совокупившись сделали всемогущего. Да к тому ж один Бог против другого Бога мог бы противиться; потому что один не больше бы имел сил, а другой бы не меньше. И сия-то причина есть, что Язычники принявши многих богов написали, что они некогда и брань между собою имели. Но истинный Бог должен быть такой, который бы ни какого против себя не имел противника, но все бы со трепетом его власти покорялись. И отсюду Святой Даниил (Дан.4:32) единовластительство одному Богу приписует, что его державе и воле никто попротивиться не может.

(6) Управителю мира должно быть одному, потому что Монархия и у людей есть властительство самолучшее. Да еще Бог должен быть, или есть такого величества, которого выше не только что быть, но ниже помыслитися может; почему предостойно над всею тварию один возьмет властительство. А ежели многих богов принять: то всяк из них не возможет управить вся, потому что не будет в себе всех сил иметь; так не будет несовершен, следовательно и не Бог. А ежели всяк из них возможет управить вся, так прочие боги будут праздны и лишни. Но совсем не можно того за Бога почесть, который бы не возмог вся управить, или который бы был праздным и лишним. Чего ради надобно быть одному Богу, который бы один мог вся управлять. А ежели скажут Язычники, что один не может управить все, так мы спросим, для чего? Для того, скажут, что в одном столько сил не будет. Никак: понеже у Язычников могут многие боги мир управить: а мы почитаем того за Бога, который бы один все те силы имел, которые бы все силы по Язычников мнению, в тех богах всех находились.

(7) Должно спросить Язычников: когда не один, так много ли богов? Они их насчитывают, иные до тридцати, иные до сорока тысяч, или и без числа. Они более богов имеют, нежели сколько вещей в свете. И потому-то они иных богов к самым скаредным вещам приставили: как например Клоацину над нужными местами, Форкулюса над воротами, Лиментенуса над порогами, Кардею над крюками, Партундуса над родильницами, и премного таких находит С. Августин. А иных богов за их множество к одной вещи многих приставили: как к родительнице Витулана, Сентина, Едуку, Люцину и пр. Откуда видно, как пребезумно кроме единого Бога другую такую богов набирать толпу, и в каком мы заблуждении находились, когда таких скверных держались, или все те как жалко погибают, которые до сих пор пребывают во многобожии!

Вопросишь: Что было бы такого многобожия виною?

Отвечаю: Вымышление идолов или статуй, под которыми язычники множество тех не сущих богов почитали. Сие явно воспоминается в книге Премудрости (Прем.14:27) так: «недостойных имене идолов служение, начало всякого зла, и вина и конец есть»; и потому всякий почти многобожный народ всех своих богов идолами означенных имеет.

Вопросишь: Когда, и от кого, и каким образом в свет взошли идолы?

Отвечаю: О времени вымышления идол все согласуют, что их прежде потопа не было; а и по потопе по крайней мере по разрушении Вавилонского столпа и по разделении язык в мир они взошли, но о самом подлинном времени неизвестно, так как ниже о том, кто первый сей соблазн в свет внес. С. Писание объявляет, что Фара сын Нахоров отец Авраамов был идолослужитель, (Нав.24:2): «Сия глаголет Господь Бог Израилев: об ону страну реки жиша отцы ваши исперва, Фара отец Авраамов, и отец Нахоров, и служиша богом иным». А Фара был не в далеких временах после столпоразорения, и он ли первый был идолопоклонником, или нет, то неизвестно. А каким образом идолы в мир взошли? то Отвечаю: Различными, и такие образцы все вычислены в книге Премудр. 13 и 14. Первой образ, по которому многобожие взошло, такой был: сперва люди как умом дознавались, что неотменно есть некоторое божество, которое бы было знатной какой красоты и величества: то к невещественным и невидимым умом не восходя, в телесных и видимых вещах того божества искать вознамерились. А когда из таких вещей лучших и достойнейших не находили, как солнце и луну и звезды небесные; притом приметили их порядок, постоянное движение и от них себе пользу: то их за богов и почли. И сие светилам небесным служение было первое в многобожии. И для того говорят, что Египтяне первее всех звезды за богов почли: потому что они первые небесные движения начали разбирать. Второй образ, по которому идолопоклонство зачалось, есть такой: как у некоторого знатного отца сын умер, или у жены муж, или у мужа жена, или прежеланный у народа преставился Царь: то все они по смерти их горьким себя сокрушая плачем, искали средство, которым бы и себя утешить, и умершего бессмертным почтить. Тут им рассудилось, что ничем иным умершего нельзя прославить и себя утешить, как только, ежели точный умершему сделают образ из золота чистого, и его на всенародном месте поставить. Такой образ должен неотменно от своих сердечных и усердных рачителей чем-нибудь почитаем быть. И прежде может быть какими-нибудь, да не божескими почитаем был почестями: а как уже потом со временем возмог нечестивый обычай, и при том еще прибавлены были мучительские повеления, или подданных ласкательство к своему государю; то, которого недавно чествовали за человека, того уже за бога вменили. Третий образ мог быть такой: из людей всегда были такие, которые себя от других отменными оказывали, как например: иные силою прекрепкою, иные благодеяниями премногими, так что такие в сравнении других казались нечто иметь более, нежели человеческое, или нечто божеское: то после смерти народ, памятуя их дела да еще рассуждая об них более, нежели они самою вещью были, как обыкновенно рассуждается о делах персоны какой-нибудь неприсущей, их лица изобразивши поставляли на публичных местах, как в своих например Кумирницах. Но после как уже время стало далее проходить, а люди тех мужей, коих были образа, не знать, да только про их дела, преславные, а может быть и привымышленные слыша неотменно подумали им не быть из человеческого поколения, но из божеского: и потому их почли за богов, а их образа божескою стали почитать честью, как-то каждением, курением, огнем и пр. И отсюда-то богомерзкое многобожие в людях усилилось применивши славу Божию во тлю, и послуживши твари паче Творца: и сие богоотступство всех прочих заблуждений было виною. И так что касается до Язычников, то кажется довольно их прелесть познали; теперь надобно еще, чтоб совсем единство Божие утвердилось, Манихейскую ересь обличить.

Манихеи были Еретики четвертого века, наипаче во Италии, которые кроме прочих скверных ересей содержали, что двум началам быть думали, крайним и бесконечным: т.е. рассуждая, что от Бога доброго не может другое произойти, как только доброе, другого Бога к нему присовокупить вздумали, от которого бы всякое зло происходило; и такой бы Бог был бесконечное зло, так как тот есть бесконечное добро. Но сие опровергается первое тем, что двум началам бесконечным нельзя быть: понеже такие начала должны бы быть везде; но не могут быть везде, а наипаче когда они между собою совсем противны. Ибо ежели везде будет бесконечное добро, то не будет нигде зла; а ежели зло, так негде не будет добра. Второе: ежели бы были те противные два начала, так их концы вместе сшедшись непрестанно бы брань имели: а в такой брани должна которая-нибудь сторона победу взять: т.е. Бог, как всемогущ, тое зло истребить; иначе ниже будет всемогущ всегда при себе имея неприятеля. Третье: что всякое зло не есть что положительное, но лишение только добра. Например грех ничто иное есть, как неимение сходства с законом Божиим, неправда есть лишение правды, нечистота есть неимение чистоты, блуд есть неимение целомудрия. Понеже нет ни одного зла существенного: всякое бо существо само чрез себя есть добро, и зла, поскольку зло, выключая, в ком оно вмещено бы быть могло, нет на свете: а оно всегда есть в вещи доброй, как грех в человеке, и всегда от вещи доброй происходит не по естеству вещи, но по случаю, когда вещь с дороги заблуждает, и от настоящего порядка отходит, и такие заблуждения есть зло. Почему нельзя допустить прохождение в бесконечность в винах зла, т.е. будто надобно проходить до какого бесконечного зла; но всякое зло может заключаться в какой-нибудь вещи доброй, от которой по случаю сделалось.

Итак, что до сего учения, которым единство Божие всесовершенно подтвердилось, и до нынешней недели касается, довольно: а уже после праздника, ежели Бог похочет как и я и вы мыслью поуспокоившись, охотнейшими возвратимся на учение, приступим к самому святейшей Троицы таинству: теперь же приличным не преминем окончить нравоучением.

Выслушали вы, как мне кажется, и охотно и прилежно все то учение, которое мы на сих двух неделях преподавали, и то, что есть Бог, и то, что един есть. Сколько мы тут видели, которых Бог, пленницами мрака связав, предаде на суд мучимых блюсти, которые будучи древле предуставленнии на сие осуждение, нечестивии, господства отметаются, славу же Божию хуляще не трепещут, которые, говорю, или Бога не признают, или тварь за Бога признают. Но и наши праотцы некогда ослеплены были многобожия тьмою, оставивши Бога живого служили не по естеству сущим богам. Что ныне Бог отец, то у наших предков был Перун; какое ныне достоинство Бога Сына, тем он наших прародителей почитаем был нечестивый Дидо; какою мы ныне благостью от Духа Святого одаряемы бываем, такой некогда благости ожидали от нечестивой Лады; как ныне от нас светло един проповедуется Бог, и таинственная почитаема есть Троица, тогда неисчислимое множество прелестных богов торжествовало, и все адские жители в богов от суеверных людей применяемы были. О несчастие, которое ни какими слезами довольно оплакать не возможно! о наше блаженство, которое ни какая смертных сила достойно не опишет! О ты бедный человек, окаянный безбожник и многобожник! теперь пьешь горькую гнева Божия чашу, когда целый уже на тебя льется ярости Его фиал. Горе тебя постигло бесконечное, ад своими челюстями тебя принял, положился в рове преисподнем, в темных и сени смертней. Теперь ты, безбожниче, узришь, которого отрицался Бога, и не возможешь уже сказать, что нет Бога; ярость его обличает тя и гнев его наказует тя. Прострешь ли во аде к Богу руку свою; но кто исповесть во гробе милость его и истину его в погибели? И ты, многобожниче, подобного не избежал жребия. Где твои подевались Боги? Где все те, которых ты во всяких злоключениях обыкновенно на помощь призывал. Но они-то самые тебя в сию ввели погибель; они-то твои были и боги. О верные боги! которые от своих служителей и в Аде не отстают: ту будет плачь и скрежет зубов. Но нас покрыла Божия рука, нас защитила мышца Его высокая, мы положены были в расселине камня, как мимо шла Божия ужасная слава. Ибо и мы были не лучше других, не меньше других грешники. «Вси согрешиша и лишишася славы Божия» (Рим.3:23). Все мы удалялись Бога, а к бездушным идолам яко ведоми ведохомся. Но ныне древняя мимоидоша, се быша вся нова. Разрешилась тьма, и приведены мы в свете богопознания, явлением на земли Спасителя нашего. И как наступает радостный день Рождества его; так сердца ваша готовы ли? так души ваши чисты ли? так вы руки свои расслабленные и колена расслабленные исправили ли? О! Послушайте вы благообразные церковные чада! моих немотствующих речей: отверзайтесь очи слепых, и уши глухих услышите, ты скочи хромой яко олень, и исправись язык гугнивых. Се благовествую вам радость велию, яко с нами Бог, разумейте язы́цы и покаряйтеся. Услышите даже до последних земли. Могущии покаряйтеся, родися Еммануил, еже есть сказаемо – с нами Бог. Изыде жезл из корене Иесесова, и цвет от него взыде: так паситеся вкупе и волк, и агнец, и рысь, и козлище, и телец, и юнец, и лев, вкупе паситеся. И вол, и медведь вкупе паситеся; и лев, и вол, ядите плевы, яко отроча родися нам сын, и дадеся нам, да всыновление восприимем. Почему я ваше благочестие приветствую с наступающим праздником, и желаю, да будет Вифлеемом всякая верная душа. Аминь.

Сказывано Декаб. 21 дня.