РЕЧЬ в день Святого Πρоρока Илии²⁴

В день празднования в честь святого пророка Илии, великого ревнителя о Господе Боге Вседержителе и святом законе Его (3Цар. 19, 10), прилично слово о вере; а по нуждам нашего времени нет дня, в который бы нам, служителям церкви не было благовременно говорить о вере в храмах, общественных собраниях и в частных беседах. Страшно смотреть, как ныне овладевает умами христиан дух неверия, как много возбуждено вопросов, сомнений, пререканий и ложных толкований по всем догматам веры и нравственным правилам христианской жизни.

Говорят, что теперь образованные люди освобождаются от грубых материалистических учений, что заметен в лучших представителях просвещенного мира «поворот к вере». Но область веры беспредельна и таинственна. Ограниченному уму нашему проникнуть в нее так трудно, так много в ней для нас опасностей уклониться от прямого пути к истинному Богопознанию на распутия сомнений и заблуждений. Поэтому радоваться повороту к вере людей неверовавших мы можем только тогда, когда увидим в них готовность обратиться к вере, не по личным их воззрениям и понятиям о сущности веры, а под руководством Самого Творца богооткровенной религии Господа нашего Иисуса Христа, Который один есть свет, просвещающий всякого человека грядущего в мир (Иоан. 1, 3).

Трудно вообще проникать в душу человека и с точностью определять его образ мыслей и нравственное состояние; но относительно религиозных убеждений это всего труд нее; потому что в этом отношении люди наиболее склонны к скрытности, лицемерию, самоизвинению и самооправданию. Но есть один несомненный и решительный признак, по которому всегда можно узнать человека без веры, – это отчуждение от молитвы и пренебрежение к ней, не по обычной лености, а по убеждению в том, что она есть бесполезное упражнение. Так же легко и в неверовавшем, но начинающем молиться узнать человека обращающегося к вере. Люди образованные, не признающие необходимости молитвы, могут иметь познания в вере, но самой веры иметь не могут; так как иное дело иметь мысли и отвлеченные понятия о Боге, и иное дело познавать Самого Бога. Сущность же веры состоит в союзе с Богом, установляемом и укрепляемом с Его стороны призванием нас к Нему Его благодатью, а с нашей – обращением к Нему умом и сердцем, т. е. молитвою. Только в этом союзе Бог открывается человеку, дает Себя чувствовать и опытно познавать, что Он есть свет, жизнь и любовь. Не любяй не позна Бога, яко Бог любы есть (Иоан. 4, 8).

Это значение молитвы в деле веры Иисус Христос и Его апостолы раскрыли нам со всей полнотой, ясностью и убедительностью. Но чтобы нам понять и представить себе всю обширность применения этого учения ко всем состояниям нашей духовной жизни, в которых прежде всего и больше всего требуется вера, а, следовательно, и молитва о даровании и укреплении веры, мы:

I. Изложим это учение в подлинных выражениях Священного Писания;

II.  Рассмотрим, как приняла его от Иисуса Христа и апостолов Святая Церковь, как ввела его в свои уставы и направляет в своей просветительной деятельности ко благу и спасению покорных чад своих;

III.            Как оно прививается и воплощается в жизни верующих; и

IV.  Наконец, какие последствия обнаруживаются в направлении умов и в нравственной жизни отдельных лиц и целых христианских обществ там, где хотят построить вероучение и нравственную жизнь своими силами и по своим соображениям, без молитвенного союза со Христом, и без Его благодатного руководства и помощи.

I.

Известно из истории, что не умами гениальных людей приобретены высокие и чистые истины христианства, а дарованы нам Богом в Его откровении, по Его бесконечной благости и милосердию к падшему и заблуждающемуся человеческому роду. „Благодатию вы спасены чрез веру”, говорит апостол Павел, “и сие не от вас, – Божий дар» (Еф. 2, 8). Не сами люди и убеждались в божественной истине, а утверждались в ней Его же благодатною силою. „Верен Бог, говорит тот же апостол, Которым вы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего» (1Кор. 1, 9), да даст, Он вам, по богатству благости своея, силою утвердитися во внутреннем человеце вселитися Xpuстy верою в сердца ваша (Еф. 3, 17). Сами провозвестники веры, пророки и апостолы, были избираемы, просвещаемы и руководимы Самим Богом. „Не вы Меня избрали, говорил Иисус Христос апостолам в послед ней беседе Своей с ними, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод” (Иоан. 15, 16). И целые народы были призываемы к вере по смотрению Божию, относительно их способности и готовности к принятию истины (Деян. 16, 7, 9, 10).

Что же из этого следует? То, что если Бог, видя нас безнадежно погибающих в заблуждениях и пороках, зовет нас к Себе, то мы должны стремиться к Нему, быть при Нем, как дети при отце, в постоянном общении с Ним, и не отлучаться от Него. Если Богу угодно сообщать нам дары ведения и благодатный силы для нашего духовного возрождения, то и мы должны желать, просить у Него этих дарований, благоговейно принимать и по Его руководству употреблять их. Если, наконец, мы предназначены к вечному усовершенствованию и блаженству в жизни с Богом, то мы имеем нужду в постоянном приумножении даров Его и должны молить Его: да дает нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем во истиннем Сыне Его Иисусе Христе (1Иоан. 5, 20). Итак, сколько нужны нам свет и сила благодати Божией для приобретения веры, столько же нужна и молитва.

Сам Иисус Христос с Божественною мудростью пробуждал в людях эту потребность молитвы к Богу для испрошения у Него веры. Так, когда один чадолюбивый отец привел к Нему бесноватого сына, прося об его исцелении, но по маловерию своему просьбу свою выразил условно: „если что можешь, сжалься над нами и помоги нам», – Господь, не отняв у него надежды на помощь, указал ему, что от него самого зависит исцеление сына, если он «сколько-нибудь может веровать, – все возможно верующему». Дрогнуло родительское сердце от мысли, что в его руках исцеление сына, что он может получить и не получить его, что его сомнения могут лишить его счастья видеть сына здоровым, и он в ужасе, тот час произнес со слезами эту вырвавшуюся из сердца и всегда умиляющую нас молитву:,, верую, Господи! помози моему неверию« (Мрк. 9, 17, 24). Сами свв. апостолы своим примером указали нам, что истинный источник веры заключается в молитве к Богу. Они были постоянно с Иисусом Христом, слушали слово Его, видели чудеса Его; но Его высокое нравственное учение о нестяжательности (Матф. 19, 25) о целомудрии (Матф. 19, 10), о прощении врагов (Матф. 18, 21) поражало их; изумляли их и чудеса Его (Матф. 21, 20), однако сердце держало их при божественном Учителе. Когда многие, одолеваемые сомнениями, оставляли Иисуса Христа, на вопрос Его, обращенный к апостолам: „не хотите ли и вы отойти”? они отвечали: Господи к кому идем? глаголи живота вечнаго имаши (Иоан. 6. 68). И это ощущение всепобеждающего действия слова Христова на простые сердца их и таинственное духовное общение с Ним указало им выход из их опасного положения. Они не просили разрешения сомнений, доказательств для убеждения в истине, а просили восполнения их недостатков, возвышения их умов для усвоения истины и Его чудодейственной силы для укрепления их в вере: Господи, приложи (приумножь) нам веру (Лук. 17, δ). Почему св. апостол Иаков по собственному опыту поучает верующих: „если у кого из вас недостает мудрости (в деле богопознания и благочестия), да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, и дастся ему» (Иак. 1, 5).

Но Господь показал нам, что при нашей немощи, и одной собственной нашей молитвы недостаточно для утверждения нас в вере и охранения от опасностей ее утратить. Поэтому Он Сам молился о нас Отцу небесному. Так, апостолу Петру, показавшему наибольшую силу веры, исповедавшему Его прежде всех Христом Сыном Бога живаго, – получившему имя „камня» по ожидаемой от него твердости в вере, Он сказал на последней беседе с учениками, в предведении его падения: „Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу ; но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих» (Лук. 22,31,32). И не о ближайших только учениках Своих Он молился, но и о всех нас, имевших и имеющих уверовать в Него, во вся грядущие времена: не о сих же токмо молю, но и о верующих словесе их ради в Мя, да вси едино будут, яко же Ты, Отче, во мне и Аз в Тебе, да и тии в нас едино будут, да и мир веру имет, яко Ты Мя послал еси (Иоан. 17,20 – 21). И с какою радостью Он благодарил Отца Небесного за первые успехи проповеди семидесяти учеников, посланных Им по городам и селениям земли Иудейской (Матф. 10, 5, 6): „в тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей Отче! ибо таково было Твое благоволение» (Лук. 10, 21).

II.

Св. апостол Павел дает такую заповедь христианам: „непрестанно молитесь; за все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1Сол. 5, 17. 18). Такая заповедь людям плотским и погруженным в житейские заботы кажется неисполнимою, но так казалось самим апостолам, когда Господь говорил им о трудностях богатому войти в царство небесное: кто убо может спасен быти? говорили они, – Господь отвечал: у человек сие не возможно есть, у Бога же вся возможна (Матф. 1 – 9, 25 – 26). И эта заповедь о непрестанном содержании ума и сердца нашего в молитвенном общении с Богом дается нам апостолом не по расчету на наше усердие и силы, а по убеждению в помощи Божией. Как чистый живительный воздух входит в грудь нашу непременно тогда, когда мы открываем уста свои и вдыхаем его в себя: так и благодать Божия входит в нашу душу, когда мы открываем Богу наше сердце хотя слабым воздыханием к Нему, хотя с тягостным для нас возношением к Нему ума нашего. Прошение о помощи в предстоящем деле, благодарение за успех по совершении его, поведание Господу нашей печали в надежде от Него утешения, желание освящения Его благословением нашего счастья и радости, – все эти движения духа нашего к Богу суть проявления нашей веры и все ответы на молитвы наши от Господа Бога, ощущаемые нашим сердцем, – суть удостоверение, что мы Божии, что Бог с нами, что все необходимое для нас всегда дано будет нам, как Господь сказал двум слепцам, просившим прозрения с верою в Него: „по вере вашей да будет вам» (Матф. 9, 29). Вот основания нашей личной веры, открывающейся и действующей в душе каждого из нас.

Эти основания, как приняла от Христа и апостолов, так всегда твердо хранит и прилагает к нашей жизни святая православная Церковь. Отсюда происходят ее уставы о домашней молитве, о частых богослужениях, о спасительных таинствах и назидательных обрядах. Для кого из людей, носящих имя христиан, все это чуждо, незнакомо, для кого все это представляется излишним и бесполезным, тот перестал быть христианином. Но об этом мы скажем подробнее в своем месте.

Наша св. Церковь – не уставы и правила только нам предписывает для воспитания в нас живой и деятельной веры, а помогает нам в этом великом деле своими молитвами. Как Господь Иисус Христос, не оставляя верующих только их собственным силам, молился о них во дни совершения подвига нашего искупления, и ныне ходатайствует о нас пред Отцом небесным; так Он даровал и Церкви силу вседейственной молитвы за чад своих. Она непрестанно молится о нашем просвещении благодатию Божией об утверждении нас в вере.

Никто не может сказать, что православная Церковь когда-либо чуждалась научного образования, не заботилась об основательном изучении истории и догматов веры по возможности всеми ее чадами; но, зная но опыту слабость умов человеческих и склонность к сомнениям, разномыслию и произвольными толкованиям учения веры, она всегда возлагала и возлагает только на Бога и Его благодать несомненную надежду охранения верующих от заблуждений. Так, с первых веков христианства она установила преподавание пастырями Церкви учения веры новообращаемым христианам под именем ,,оглашенных»; но этим не ограничивалась даже при великих учителях веры, как напр. св. Кирилл Иерусалимский. Она не только научала самих оглашенных молиться с мудрым распределением их молитвенных упражнений, но и сама молилась об их просвещении. Мы имеем в ектениях на литургии оглашенных живое свидетельство этого ходатайства Церкви о новопросвещаемых, кто бы они ни были и где бы ни были, – близко к нам, или в отдаленных миссиях и племенах нам неизвестных: „вернии, об оглашенных помолимся», всех приглашает Церковь, “да Господь помилует их, огласить их словом истины, откроет им Евангелие правды, соединит святей своей соборной и апостольской Церкви». Она сопровождает оглашенных своими молитвами до самой купели крещения: „яви, Владыко, лице Твое, на иже ко святому просвещению готовящихся и желающих греховную скверну оттрясти; озари их помышления, извести я в вере, утверди в надежди, соверши в любви, уды честны Христа Твоего покажи, давшего Себе избавление о душах наших²⁵· И не только о призываемых к вере, но и о самых верных и даже об уклоняющихся от единства веры Церковь молится ежедневно. Так, одно из первых прошений на литургии мы слышим: „о благостояниисвятых Божии Церквей и соединении всех Господу помолимся». И это прошение, возглашаемое вслух всех, она влагает в тайных молитвах в уста священнодействующих: „утоли раздоры Церквей, угаси шатания языческая, еретическая восстания скоро разори силою Святого Твоего Духа»²⁶, Это надо помнить всем нашим современным горячим ревнителям соединения Церквей, слишком много надеющихся на богословские рассуждения, тонкие исследования и силу своего разума. И что особенно, скажем кстати, нам прискорбно видеть в этих ревнителях, – это готовность за уступку одного зерна в догматических понятиях со стороны иноверцев, поступиться, так называемыми на их языке, „ второстепенными обрядами», т. е. признать неважным ниспровержение этого многоветвистого и цветущего древа – наших церковных учреждений, под которым, в течение веков, православные христиане обретают успокоение умов, отдохновение сердца и прохладу совести.

Так, Св. Церковь, научая нас молиться сама, во всей полноте своей – земная и небесная, во главе с Ходатаем нашим Иисусом Христом, – молится вместе с нами в общественных богослужениях о преуспеянии нашем в вере. Она на своих крылах подъемлет дух наш в мир духовный, где сретает нас Сам Бог и его святая благодать. Нет возможности ни указать с точностью, ни даже исчислить всех приемов, какие употребляет она в своих молитвах и священнодействиях для пробуждения и укрепления нашей веры, но каждый из нас ее благотворным действием познает опытно по благим плодам, какие являются в его духе и жизни и которые каждый видит в своей совести. Но для более ясного уразумения духовной силы церковных учреждений мы, в виде примера, укажем на значение церковных праздников в деле нашего утверждения в догматах веры.

Христианские догматы – не простые отвлеченные мысли, которые каждый ученый человек может принимать по выбору, располагать по своему усмотрению и, в горделивости своего ума, играть ими, как философскими учениями. Наши догматы, скажем любимым словом современных ученых, – суть факты, а по христианскому выражению, это дела Божии, совершенные для нашего спасения, это события, которых честный мыслитель ни отрицать, ни исказить не может. Так их и ставит пред взором верующих святая Церковь в своих праздниках. Она воспоминает события из истории веры и окружает свои воспоминания всеми дивными чертами истины, правды, духовной красоты, какие явил в них Промысл Божий в чудесных знамениях, а также в добродетелях и дарованиях избранных служителей великому делу нашего искупления. Церковь воспевает премудрость и благость Божию, явленные нам в домостроительстве нашего спасения, удивляется делам Божиим, благодарит Бога, плачет о растлении человечества, молит о спасении всех, радуется преуспеянию святых, восторгается светлыми надеждами на вечное блаженство верующих в царствии Божием.

Мы веруем в догмат воплощения Сына Божия, – но сравните школьное учение о нем с праздником Благовещения, в котором Церковь воспевает явление Архангела, чудную весть о рождении от Девы Предвечного Младенца, смирение и веру Богоматери и научает нас с любовью славословить Пресвятую Деву: радуйся, благодатная, Господь с Тобою! Вспомните праздник Рождества Христова, в который мы воспоминаем трогательные события его окружавшие: вертеп, ясли, славословие ангелов, веру пастырей, поклонение волхвов и гонение от Ирода на Новорожденного, как начало Его страданий за спасение мира. Вспомните страстную седмицу, когда Церковь плачет у креста Спасителя и над плащаницею, исповедуя веру в силу искупительной жертвы Христовой, и обращает нас к печали о грехах наших. Вспомните, наконец, Пасху, когда, воспевая воскресшего Христа, вы предвкушаете радость вашего воскресения в жизнь вечную. Вспомните и другие праздники, и вы поймете, почему, принимая догматы веры в этом облачении, какое дает им Церковь, православный христианин благоговеет пред ними, любит их, чтит каждую черту в учении о них, так что всякое неосторожное выражение о них он признает оскорблением святыни, всякое произвольное изменение в них и искажение, – богохульством. Можно ли так утвердить веру в сердце нашем самыми лучшими уроками богословия и самыми глубокими исследованиями, как утверждает их Церковь своими и нашими молитвами?

Ш.

Вера, о которой мы говорили доселе, есть вера сердца, соединяемая с благодатными озарением ума, по слову апостола, Павла: сердцем веруется в правду (Рим. 10, 10). Но вера вообще – есть и нравственная добродетель; В числе трех, так называемых богословских добродетелей, апостол Павел ставит ее на первом месте: ныне пребывают вера, надежда, люби, три сия (1Кор. 13, 13). Как добродетель, вера, по учению Христову, должна быть проводима в жизнь: отражать искушения, побеждать препятствия, выносить труды, совершать подвиги, приносить жертвы. И в этих-то проявлениях и действиях веры, из которых и составляется наша нравственная жизнь, для нас преимущественно требуется молитва.

Здесь я признаю нужным сделать небольшую оговорку. В этой части учения христианского мы встречаемся лицом к лицу с теми образованными христианами, которые обратили веру Христову в голые мысли и, оторвавши их от корней, лежащих в глубине мира духовного, ума божественного и в истории дел Божиих для спасения нашего, перемешали с человеческими учениями и обращают, говоря их языком, в принципы человеческого прогресса, понимая как им вздумается и самый прогресс, или совершенствование человечества и средства к его достижению. И до такой степени они исказили христианские истины и их применение к жизни, так изменили самые их выражения, наконец, так приучили людей образованных говорить их языком, что точные догматические выражения, подлинное слово Христово – им представляется странным, а учение нашего Господа о тайнах мира духовного признается детскими мечтами первобытного человечества наряду с суевериями восточных религий. Скажем больше: ныне и служитель Церкви порицается, как отсталый человек, когда начинает говорить языком церковным о предметах духовных. Что же? И нам нужно стыдиться учения Христова и Его божественного языка, и мы должны говорить не о спасении, а о культуре, не о вере, а о науке, не о подвигах духовных, а о плотских наслаждениях, не о молитве, а об увеселениях? Но пусть передовые люди запишут нас в разряд невежд, как некогда записывали и апостолов (2Кор. 11, 6), пусть откажут нам в чести принадлежать к их кругу, мы помним грозное слово нашего Господа: аще кто постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего, со ангелы святыми (Мар. 8, 38). Итак, пусть оскорбляют их утонченный философский вкус строгие истины христианства о грехе и покаянии, пусть режут их слух библейские выражения: мы говорим верным чадам Церкви, в предостережение их от лжеучителей, мы проповедуем дорогое сердцам их чистое учение Христово, в любезных им выражениях слова Божия. Но обратимся к делу.

Первый подвиг веры предстоит христианину в борьбе с дьяволом и первая потребность в молитве веры открывается в этой борьбе. Но многие ли ныне и из верующих вспоминают о дьяволе? А сколько ученых людей к его радости и торжеству совсем отрицают бытие его вместе с всем миром бесплотных духов и приписывают зло, существующее в мире, естественным недостаткам природы человеческой, надеясь истребить его силою знания и успехами просвещения! Здесь пункт разделения людей веры от „людей ложно направленной науки». Отсюда видно, как первые идут за Христом, вторые – за врагом Его. Нет между этими путями среднего, ведущего человечество к совершенству и благополучию: или добро, или зло; или последование за Христом и впереди свобода от греха и вечное блаженство, или погружение в бездну зла и погибель; кроме Иисуса Христа несть иного имене под небесем, говорит апостол Петр, данного в человецех, о нем же подобает спастися нам (Деян. 4, 12). Господь Иисус Христос в дарованной нам Им Самим молитве научил нас просить Отца небесного: не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго, указав под именем искушения зло и опасность делать зло, или впасть в грех и отдельно лукаваго как виновника зла и врага нашего спасения. Он открьл нам и его происхождение: видех сатану, яко молнию с небесе спадша (Лук. 10, 18) Он вел борьбу с ним и победил его в пустыне, Он пред своими страданиями предвозвестил окончательную победу, которую совершил над ним силою Своей крестной искупительной жертвы: ныне князь мира сего осужден есть, изгнан будет вон (Иоан. 12, 81, 16, 11), Диавол не господствует ныне в роде человеческом, как было до пришествия Христова во всемирном язычестве. Ему теперь не было бы совсем места в мире, если бы мы сами не открывали ему доступа к нам неверием и грехами нашими. Имя Иисуса Христа, благодать Святого Духа обитающего в Церкви, крест Христов и молитва – вот силы низвергающие его в прах. Святые апостолы с торжеством возвещали миру: явися Сын Божиий да разрушит дела диаволя (1Иоан. 3, 8). Повинитеся Богу, противитеся диаволу и бежит от вас (Иак. 4, 7).

Первое поприще для борьбы за веру силою молитвы Господь указал нам в наших мыслях и чувствованиях. В притче о сеятеле Он сказал, что семя слова Божия, т. е. учение веры прежде всего похищается у нас дьяволом от нашего небрежения. Душу беспечную, неохраняемую страхом Божиим и молитвою, Он уподобил открытой, всем проезжей дороге. Как по той всегда идут и едут, так и по душе беспечной текут всякие впечатления и помыслы, а между ними прокрадывается дьявол и вземлет слово, т. е. учение веры от сердца нашего (Лук. 8, 12). Как это происходит, знает всякий христианин, не порабощенный плоти и наблюдающий за своей внутреннею жизнью. Мы в раннем возрасте все – верующие, если воспитаны по христиански и посещаем церковь. Но вот, с пробуждением сознания и появлением в нас склонностей к чувственным удовольствиям и развлечениям, появляется в душе нашей помысл: зачем эти строгие правила христианской жизни? да и не напрасно ли Бог требует от нас трудов и лишений, когда Он сам открыл нам в природе и общественной жизни столько радостей и удовольствий? Это в нас говорит древний клеветник и обольститель, который еще Еве внушал, что заповедью о невкушении плодов от древа познания добра и зла Бог, по зависти, лишает первых людей равного с Ним божественного ведения и совершенства: будете яко бози. Кто за этими мыслями всевает в ум наш помыслы горделивости, самонадеянности, противления руководителям в христианской жизни и гневливости против напоминания о долге и законе нравственном, чего раньше, во дни невинности, мы за собой не замечали? Все он же, прилепляя к уму нашему свои богопротивные мысли, и частым приражением внедряет их в нашу душу и делает их нашими собственными. Кто, вопреки нашему желанию, возбуждает возражения, когда мы с любовью и верою обращаемся к слову Божию? Кто подымает в уме нашем сомнение, когда мы со страхом и благоговением приступаем к святым таинствам? Кто, наконец, к нашей скорби и ужасу, в глубине души нашей произносит слова и представляет картины оскорби тельные для Господа Бога, унижающие Его святыни и дела совершенные Им для нашего спасения? Все он же, исконный враг наш. Об этих, по выражению святых Отцов, „неизрекаемых помыслах» неудобно говорить в открытом слове. Кто имеет нужду в наставлении по этому предмету, пусть обратится к великому учителю духовной жизни св. Иоанну Лествичнику (Слово 23). Мы знаем, что многие образованные христиане нового направления скажут на все это: „мы ничего подобного не чувствуем и в себе не замечаем» . Это очень естественно. Враги наши, по выражению св. Иоанна Лествичника, „не имеют обыкновения бороться с теми, которые против них не вооружаются». В настоящем же случае для нас поучительно видеть, в какой глубине нашего духа лежат основания нашей веры, где она зачинается и укрепляется, прежде нежели выступить во внешнюю жизнь нашу, и как нужна нам прежде всех рассуждений о вере непрестанная молитва к Совершителю нашего спасения Господу Иисусу Христу о благодатной Его помощи. Какое важное значение имеет в душе нашей один только помысл сомнения, Господь показал нам в примере апостола Петра. „Позволь, Господи, мне идти к тебе по воде», сказал Петр Иисусу Христу, приближающемуся по волнам к лодке учеников в бурю на озере Геннисаретском. – „Иди», сказал Господь. Петр пошел бодро по воде, чтобы придти к Иисусу, но вдруг, видя сильный ветер, стал тонуть и воскликнул: „Господи, спаси меня! – Маловерный! зачем ты усумнился»? – ответствовал Господь, и за руку поддержал его (Матф. 14, 28 – 31).

Во внешней жизни, в слове и деле человек проявляет то, что накопилось в его душе. Благий человек, по слову Господа, из благаго сокровища сердца своего износит благая: и лукавый человек от лукаваго сокровища износит лукавая (Матф. 12, 35). Очевидно, что желающий сохранить веру в душе своей должен уклоняться от общества людей злых и примыкать к добрым; но и это, по-видимому, столь легкое дело, как избрать себе круг близких людей, не делается без помощи Божией. Поэтому Псалмопевец молится: от человека лукава и от мужа неправедна избави мя (Пс. 139, 1). Апостол Павел называет таких людей „искусителями» (1Сол. 3, 5). Как много ныне у нас этих искусителей, и как редки ныне люди, износящие в общество из сокровищницы сердца своего благие слова веры, назидания и духовного утешения!

Мы не будем излагать общее учение об искушениях и соблазнах, о трудах и страданиях в деле сохранения и преуспеяния нашей веры. Оно образованным христианам более или менее должно быть известно. Таковы правила о внутренней сосредоточенности, наблюдения за своими помыслами, терпения в страданиях за истину и в неотразимых несчастьях нашей земной жизни и т. под. Мы укажем только современные особенности в этих искушениях и страданиях, требующие от нас особенного внимания к себе и обращения к помощи Божией.

Соблазны и искушения относительно веры, появляющиеся и в другие времена в области умозрительных рассуждений и прений, ныне находят себе как бы подтверждение в опытах, представляемых „людьми науки”. Отрицая бытие личного, невидимого Высочайшего Существа, современные мыслители прославляют и воспевают „зиждительную силу природы», с торжеством указывая на открываемые в ней наукою сокровища знания и неистощимое обилие средств для пользы и украшения нашей земной жизни, с обещанием в будущем бесконечного прогресса в этом направлении. При плотской жизни и утрате внутреннего сознания бытия и близости к нам Божества, это обоготворение природы, это новое идолопоклонство во всей просвещенной Европе, а затем, конечно, и у нас, во многих умах, ослепленных внешним блеском образования, колеблет и исторгает с корнем христианские убеждения, Далее, – ныне не отрицают голословно бытие мира бесплотных духов, а заменяют христианское учение о них научными способами, без помощи опытов христианского подвижничества входить в общение с этим миром, посредством известного стологадания и медиумических явлений. Наконец, не отрицают просто библейских чудес, но с помощью научных опытов, объясняют их законами естественными, показывая свои чудеса гипнотизма и внушений. Как не признать за истину такого учения о новой религии людям погруженным в чувственность и осуетившимся в мечтах всезнания, прогресса и в непрерывных наслаждениях и развлечениях? Но христианину самому простому и не философствующему дано Христом Спасителем самое верное средство не только открывать всякую ложь в знании, но и распознавать истинные свойства лжеучителей; „по плодам их, узнаете их» (Матф. 7, 16). Усиливающийся в христианском мире разврат и преступления достаточно обнаруживают достоинство новых учений. А христианину мыслящему надобно чаще обращаться к слову Божию для сравнения чудес библейских с научными, размышлять о знамениях нашего времени и наблюдать действиями врага нашего спасения, принимающего, по слову апостола Павла, вид „ангела света” (2Кор. 11,14) и имеющего некогда обольстить весь мир явлением человека беззакония, сына погибели, в знамениях и чудесах ложных (2Сол. 2, 3 – 9).

Как веру во Христа отрицают ныне во имя опытов научного знания, так христианскую нравственность – во имя искусства, и доставляемым им наслаждений. Кто может восставать ныне против литературы? Но в ней-то, в так называемых поэтических произведениях, и разносятся по всему миру соблазнительный описания и картины, пробуждающие в невинных сердцах порочные влечения и раздражающая плотские страсти. Кто посмеет ныне отрицать просветительное влияние театра и драматического искусства? Но мы знаем, что ныне выродилось из них в оперетках и других совсем уже не художественных представлениях. Прежде порок являлся во всей своей наготе и безобразии и тем отталкивал от себя, но ныне он вплетается в поэзию и живопись как тонкий яд и поглощается незаметно. От этого примешения порока в искусство, как в греко-римском язычестве это было в религиозных мистериях, и происходит современное увлечение в безнравственных удовольствиях, прикрываемых искусством. Мы своими глазами видим, как враг, по слову Спасителя, наши молодые поколения „сеет как пшеницу», бросая их от одного заблуждения к другому, и от одной страсти к другой.

Ныне более чем когда – либо действует в душах христианских, во вред их нравственному преуспеянию, острое, мучительное чувство ложного стыда . Стыдно отстать от других в деле научного образования, при таковом общем стремлении к нему всех сословий, стыдно жить просто и бедно, согласно со своими ограниченными средствами; стыдно отстать от моды в одежде и т. под. Не стыдно только зависти, тщеславия, лицемерия, унизительной страсти тянуться за богатыми, а иногда и позорных способов добывания средств для роскошной жизни. Истинные достоинства христианина: правота и чистота совести пред Богом, внимание к суждениям и мнениям о нас умных и благочестивых людей, приобретение в среде их верных друзей и покровителей, благосостояние и доброе направление семейств, – все ныне продается за минутный успех пред светскими людьми, который однако же в своем настоящем виде, с течением времени, непременно окончится истинным стыдом и посрамление. Забыли мы древнюю молитву: „Отврати, Господи, очи мои, чтобы не видеть суеты; животвори меня на пути Твоем» (Пс. 118, 37).

Но последнюю и крайнюю опасность для сохранения в душе нашей веры и требующую особенного напряжения молитвы составляет столь многих постигающее ныне отчаяние. Современная жизнь представляет трудности, каких не знали наши предки. Представьте себе беспрестанно возникающие новые потребности и привычки, – изысканное воспитание детей, усиленное стремление к высшему образованию, искусственно подогреваемое, тесноту в искании службы и средств содержания, непомерно развивающиеся в молодых людях самолюбие и обидчивость, обманутые надежды, роскошь богатых, делающую положение бедных особенно заметным и тяжким, усиление страстей, беспорядочную любовь, невоздержание в разных видах, доводящее людей до одурения и, как ныне говорят, до „ненормальностей», – и вы поймете, почему для многих ныне жизнь кажется несносною и противною. Прибавьте к этому новое учение пессимистов, что жизнь такова и должна быть, что от нее и ждать больше нечего, что „жить не стоить», что, наконец, упование на живого и всеблагого Промыслителя нашего Бога, есть напрасная мечта, и для вас будет ясно, отчего так умножаются ныне самоубийства. Но верующие молитвенники знали, где искать просвета во мраке уныния и тоске, и взывали ко Господу: „изведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твое» (Пс. 141, 7).

Доселе мы излагали христианское учение о связи веры с молитвою, которая, в сущности, составляет душу и жизнь нашей веры. Теперь переходим к последнему постановленному нами вопросу: что происходит в действительности там, где оскудела молитва, а за нею и вера? О, как печальна в этом отношении окружающая нас действительность! Мы изобразим ее без лести и безбоязненно, пользуясь относящимися к ней чертами нелицеприятной истины и строгости, с какой Сам Иисус Христос обличал иудейских книжников и фарисеев, и апостол Павел – образованных язычников. Мы помним великую заповедь, данную нам святым Павлом в лице Епископа Тимофея: „проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием. Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху. Ибо от истины отвратят слух и обратятся к басням. Но ты будь бдителен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое» (2Тим. 4, 2 – 5).

IV.

Божественное откровение во все времена внушало людям, что они, как существа духовно-телесные и свободные, могут сохранить и возвысить в себе жизнь духа только в союзе и общении с Богом. Взыщите Бога, говорит Псалмопевец, и жива будет душа ваша (Пс. 68, 33). Иисус Христос говорил ученикам своим: Аз живу, и вы живы будете (Иоан. 14, 19); веруяй в Мя, аще и умрет, оживет (Иоан. 11, 25). Точно также слово Божие ясно говорит, что вне общения с Богом человек погружается в плотскую жизнь, становится подобным неразумным животным: без Бога „человек в чести не пребудет, говорит Давид, но уподобится животным, которые погибают” (Пс. 48, 13). С особенною ясностью борьбу между духом и плотью изобразил апостол Павел (Гал. 5, 17) и окончательное порабощение плоти людей, преданных чувственным наслаждениям, он выразил кратко: „их конец – погибель, их бог – чрево», (Филип. 3, 19). Эти служители “чреву”, так называемые практические материалисты были во все времена (Прем. Сол. 2, 1 – 21) а материалисты ученые, т. е. обращавшие эти воззрения в научные системы, были известны в греческой философии. Мы, живущие в конце девятнадцатого века, со времени просвещения человечества христианством, имеем в изобилии тех и других. Не будем разбирать их учения и препираться с ними, а рассмотрим их характер и нравственное влияние на народ наш.

Материалисты практические, – это люди, без оглядки идущие за нашим веком, радующиеся обилию наслаждений, какие дают им современный открытия и усовершенствования, с торжеством повторяющие принципы „свободы мысли” для их блуждающих умов и „свободы для их совести», неразборчивой и притуплённой плотскими страстями. Многие из них считают себя образованными, но ничего основательно не знают и, по выражению апостола, “желают быть законоучителями, но не разумеют ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают» (1Тим. 1, 7). Они отрицают христианские догматы, не умея и выражаться о них, порицают церковные обряды, не понимая их смысла, повторяют клеветы и остроты, направленные на духовенство и на добрых, искренно верующих христиан, неведомо откуда заимствованные; они – то, по преимуществу, любят спектакли и пиры накануне праздников и, как говорит народ наш, „лба не перекрестят”, когда православные люди молятся с усердием и умилением. Правда, они в церкви бывают, но только по требованиям гражданского долга. Это – дорогие сотрудники ученых материалистов, распространяющие в народе их воззрения, подобно тому, как мухи с больных и мертвых тел переносят чуму и заразительные болезни на здоровых. Спрашивается: за что они ненавидят Христа и Его Церковь? На это дает нам ответ Сам Господь: „всякий делающий злое ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы. А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Иоан. 3, 20. 21).

Практические материалисты полюбили это учение потому, что оно прикрывает и оправдывает их пороки; но материалисты ученые имеют особые цели и руководствуются иными побуждениями. Иначе объясняет св. апостол Павел и источник их учения. Под именем плоти он разумеет не одно тело с его страстями, но и душу, зараженную грехом, порабощенную страстям, но сохраняющую естественные способности разума, сердца и свободы. Но как страстные сердца, не очищаемые и не оживотворяемые благодарю Божией, становятся скопищем пороков и влекут свободу к нарушениям закона нравственного, так и разум, не просвещаемый учением божественного откровения и надмеваемые самомнением и гордостью, становятся врагом божественной истины (2Кор. 10, 5). Этих людей апостол называет „душевными”, неспособными к чистым духовным воззрениям и добродетелям. „Душевный человек”, говорит апостол, “не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием, и не может разуметь» (1Кор. 2, 14). И сам Христос распятый, для верующих „Божия сила и Божия премудрость», душевным людям – древним Еллинам – казался „безумием» (1Кор. 1, 23). Отсюда, из развращенного ума человеческого, происходить материализм, как и все ложные учения. С этими лжеучениями не все христиане в состоянии бороться. Как же им уберечься от заблуждений, ныне особенно соблазнительных? Для предохранения от нравственных развратителей дано руководство Христом Спасителем в не трудном различении злых плодов их от добрых, т. е., пороков от добродетелей; но неужели нам не дано руководства в божественном откровении для легкого и для всех возможного различения всех ложных учений от истины? Дано, – и очень ясное, и даже всем лжеучителям дано и одно общее имя. Где же это, и в каких выражениях?

В послании апостола Павла к Ефесеям, обращенным ко Христу из язычников, читаем; „и вас мертвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили, по обычаю мира сего, по воле князя, – господствующего в воздухе, духа действующего ныне в сынах противления,... Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил вас,... оживотворил со Христом” (Εв. 2, 1 – 5). Разберем эти слова апостола. Вы были язычниками, говорит он Ефесеям; вы жили по воле князя мира, того самого, которого победил Христос; вы были мертвы нравственно, но Христом оживотворены. Где же князь мира сего? Вы освобождены от него, недоступны для него; но ему добровольно предаются неверующие во Христа и он ныне действует в сынах противления, или, как говорит апостол Петр, в „противящихся Божию Евангелию» (1Пет. 4, 17). И так, вот имя всех лжеучителей, отвлекающих человечество от его Спасителя, – это сыны противления. Изучайте слово Божие, будьте тверды в исповедании веры, – и для вас будет легко узнать всякого лжеучителя по тому общему признаку, что он противится чистому учению православной веры.

Итак, материалисты со всеми их разветвлениями: позитивистами, социалистами, анархистами и пр. суть „сыны противления»; а их горячность в распространены их заблуждений происходит от того, что в них „действует» и их воспламеняет враг Христов, князь мира сего. Очевидно, что наш девятнадцатый век сделал крупный вклад в ту тайну беззакония, которая по слову апостола Павла деется в веках (2Сол. 2, 7) и будет действовать до тех пор, когда Сын человеческий пришед, обрящет ли веру на земли (Лук, 18, 8)? Ясно также, что все, кто слушает сынов противления, разделяет их взгляды, им снисходит, содействует и покровительствует во имя науки и свободы мысли, – все взятые вместе, не знают, кому служат и, по слову Спасителя, сказанному Им со креста об Его распинателях: не ведают что творят (Лук. 23, 34). Я знаю, что тяжко это слово для новых людей науки; но оно истинно, а истине мы изменить не можем.

Какое значение имеют материалисты в нашем отечестве в настоящее время? Прежде нежели ответить на этот вопрос, я почитаю своим долгом сообщить по этому предмету одно слово приснопамятного святителя Филарета, Митрополита Московского, сказанное им мне в уединенной беседе, в шестидесятых годах. Высказав свою скорбь о возобладавшем в то время разложения умов, он, склонив печально голову, тихо произнес: „бедная Россия! Что с тобою будет?» – Чего он страшился? Он благоговел пред царями нашими, чтил в них помазанников Божиих. Никто, как он, из учителей нашей Церкви, не говорил так много и так твердо о божественном происхождении царской самодержавной власти, с глубочайшим убеждением в ее твердости и благотворности. Он уважал, как знаем по опытам, христиански настроенных и верных слуг царских и правителей: каких же онпри таких основаниях для безопасности, опасался бед и почему назвал нашу великую Россию „бедною?» Беды эти вскоре по кончине его открылись в злых умыслах, покушениях и преступных делах материалистов и нигилистов, которые известны всему свету. Но владыка смотрел дальше того краткого времени, в которое совершились эти дела, и которое мы считаем теперь безвозвратно прошедшим. Он знал, что лжеучения и развращение пойдут в глубь народа, что народ, утративший веру и развращенный, – это бурное море, поглощающее и царей, и мудрых правителей. Конечно, он горячо молился о вразумлении заблуждающихся и об умиротворении церкви и государства. Уповаем, что и ныне он имеет дерзновение ходатайствовать о нас пред Богом. Но беда не прошла. Враги церкви и отечества продолжают неустанно работать в деле распространения своих лжеучений, и притом с особенным искусством.

Нет нужды много говорить о том гибельном влиянии, какое имеет материализм на народ наш. Оно ясно для всех, кто смотрит на течение нашей общеместной жизни с христианской точки зрения. Не указывая отдельно на практических и ученых материалистов, на сочувствующих и покровительствующих им, на распространителей порождаемых материализмом либеральных идей, – мы, по единству их духа и направления, перечтем только их деяния и попытки к умственному и нравственному разложению православных людей. Они овладели некоторыми периодическими изданиями и весьма искусно распространяют в читающей публике противорелигиозные и противоправительственные воззрения, не боясь предостережений в уверенности, что предостережение только обращает особенное внимание на указываемые им статьи. Они тысячами вывозят из заграницы и распространяют в народе запрещенные издания. Онирассылают агентов для проповеди, возмутительной для христианина толстовщины с ее самоизмышленною верою, богохульно искаженным Евангелием и анархистическими изданиями. Они содействуют распространению зловредного штундизма, не гнушаются покровительством и бессмысленной пашковщине. Они готовы поддерживать раскол и всякие секты, в видах ослабления ненавистной им православной Церкви и поставления ее в затруднительный положения. Они ненавидят церковно-приходские школы за то, что они стоят под руководством Церкви и духовенства и охраняют веру в народе, и потому спешат строить и размножать свои, с „научным» направлением, допуская только по необходимости преподавание в них Закона Божия.

Они отнимают иногда дома, предназначенные крестьянами для церковно-приходских школ и строят свои здания, чтобы предупредить их открытие. Они потирают руки от удовольствия при виде учреждения народных библиотек и читален, в уверенности, что они проведут туда свои „либеральный книжки» мимо глаз добродушных надзирателей. Они радуются открытию всякой самой малой специальной школы, не в видах пользы промышленности, а в том убеждении, что крестьянские дети все-таки будут поставляемы на „научную почву» и не будут привязаны к церковной грамоте. Они изощряются в изобретении удовольствий и развлечений для народа с целью развить в нем склонность и вкус к изысканным плотским наслаждениям во вред веками утвержденной в нем Церковью простоте и твердости в добрых нравах и обычаях. Но довольно.

Теперь поставим вопрос чрезвычайной важности: так как народ русский, православный, стал предметом явной борьбы между ложно направленной наукой и Церковью, то кто будет владеть им и насаждать в нем семена, свойственный той и другой стороне? Будет ли он утверждаем в свойствах, воспитанных в нем Церковью в течении веков: в вере, благочестии, добрых нравах, в любви к своей святой Церкви и в беззаветной преданности своим самодержавным царям и отечеству, или будет, по примеру Западной Европы, развязан от религиозных и нравственных, так ныне называемых, „стеснений» и вызван к необузданной свободе, со всеми принадлежностями самочиния, своеволия, вторжения в правительственные права, от сходок, протестов до бунтов и междоусобий – включительно? Предоставляем русским православным христианам дать ответ на этот вопрос.

Крепко надо думать всем русским мыслящим людям о современном состоянии нашего отечества. Конечно, на нас, служителях Церкви, прежде всех лежит обязанность охранять веру и добрую нравственность в нашем народе. Мы, по завету Спасителя нашего, должны днем и ночью собирать воедино стадо и оберегать вверенных нам Его словесных овец от рыщущих вокруг него волков в одеждах овчих (Матф. 7, 15). Но и все образованные соотечественники наши, сохранившие в душах своих веру и страх Божий, как члены Христовой Церкви, – владеющие словом и пером должны помогать нам, подкреплять нас, будить нас от нашей дремоты и беспечности, навеваемой и на нас духом нашего времени, как будят бодрствующее спящих, объятых пламенем пожара.

Обращаюсь к вам, почтенные труженики и труженицы церковно – приходских школ. Вы присные и ближайшие наши сотрудники в деле духовного просвещения нашего народа в самых зачатках его жизни, – в крестьянских детях. Смотрите с благоговением на вашу священную миссию. Велика будет заслуга ваша пред Богом и отечеством, если вы своими трудами и успехами превозможете давление людей века сего на образование народное. Попомните и мое краткое вам наставление: „кто не молится никогда, – тот не имеет веры; кто выражает мысли, оскорбительные для Господа нашего Иисуса Христа и святой Его церкви, тот „сын противления».

«Заключим нашу речь словом Господним: жатва многа, делателей же мало, молитеся убо Господину жатвы, яко да изведет делатели на жатву Свою (Матф. 9, 27 38).»