Голубинский Евгений Евсигнеевич

Голубинский Евгений Евсигнеевич, заслуж. ордин. профессор моск. дух. академии, доктор богословия (родился 28 февр. 1834 г.) в селе Матвееве Кологрив. у., Костром. губ., в семье священника Пескова; фамилию «Голубинский» дал Е. Е-чу отец в честь знаменитого земляка, философа Ф. А. Голубинского, при определении в Солигаличское духовное училище, в котором он и получил первоначальное образование. Среднее образование Е. Е. получил в Костромской семинарии, высшее – в Московской академии. Окончив академию в 1858 г., он был назначен преподавателем словесности в Вифанскую семинарию; в 1859 г. получил степень магистра богословия за сочинение «Об образе действования православных государей греко-римских в IV, V и VI веках в пользу церкви против еретиков и раскольников» (напечатано в приб. к «Тв. св. от.» 1859 г.). 12 янв. 1861 г. назначен бакалавром Московской академии по кафедре истории русской церкви после Ник. Кир. Соколова, первого профессора на этой кафедре, открывшейся в 1858 г. Первые труды Е. Е. относятся к церковной истории южных и западных славян: исследование, оставшееся в рукописи «Константин и Мефодий, апостолы славянские», удостоенное в 1869 г. полной Уваровской премии; «Краткий очерк истории православных церквей болгарской, сербской и румынской», изд. в 1871 г. Но во дни юности Е. Е. дал обет написать и напечатать не позднее, как через 35 лет службы, историю русской церкви до учреждения Св. Синода, и изучением церковной истории славян он только подготовлял себя к главному труду. Не удовлетворяясь книжным изучением церковной жизни православного востока, ученый хлопочет о командировке и в мае 1872 г. отправляется в Грецию и славянские земли «для ближайшего ознакомления с внутренним бытом современной, и памятниками – исторической жизни православных церквей греческой и славянской». Стремясь обо всем составить «свое собственное независимое суждение», Е. Е. в своем полуторагодовом путешествии не ограничивался славянскими землями и Грецией, по побывал в Иерусалиме и Италии; всюду он знакомился с памятниками древности, с рукописями, собирал нужные книги и сведения о современной церковной жизни путем личных наблюдений или расспросов. В декабре (16-го) 1880 г. Е. Е. защищал на доктора богословия начало (I пол. I тома) своего известного труда – «Истории русской церкви». Встреченная с большим сочувствием в ученом мире и в читающей публике, увенчанная академией наук полной Уваровской премией и быстро раскупленная, критическая история Г. не понравилась в официальных сферах и, только благодаря настойчивым представлениям митр. Макария, ее автор был удостоен Св. Синодом (3 июня 1881 г.) степени доктора богословия. В том же году вышла II полов. I тома, обнимающего киевский период истории. Деньги на печатание двух обширных полутомов доставил ученому его покровитель, митр. Макарий, заимообразно из сумм Перервинского монастыря. 14 июня 1882 г. Е. Е. получил звание ординарного профессора, а 17 янв. 1886 г. заслуженного ординарного. Неутомимый труженик скоро приготовил к печати и второй том истории, но получил возможность издать его только в самое последнее время, благодаря содействию Московского общества истории и древностей российских: I пол. II тома он напечатал в 1900 г., а в 1901 г. переиздал, исправив и дополнив I пол. I тома (192 и 198 кн. Чтений Общ. И. и Др. Росс.) Еще раньше, в 1895 г. (26 июля), Е. Е вышел в отставку. Но, оставив службу, он не прекратил своих ученых трудов, которым отдал свою жизнь. В настоящее время он приготовил к печати II пол. II тома, исправил ко второму изданию «Историю канонизации святых», «К нашей полемике с старообрядцами», «Преп. Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра» и II пол. I тома. Кроме того, ученый готовит церковно-археологический атлас, который будет служить как бы приложением к II пол. I тома, занятой церковно-археологическими изысканиями. Ученые заслуги Е. Е. давно признаны специалистами и он избран в члены многих ученых обществ: действительным членом общ. ист. и древн. росс., почетным членом Киевск. общ. Нестора Летоп., 24 дек. 1882 г. избран в члены-корреспонденты имп. академии наук, почетным членом ростовского музея церковных древностей, харьковского университета и болгарского книжного дружества в Софии.

Как историк русской церкви, Е. Е. является естественным преемником, и продолжателем митр. Макария. 12-томная история этого иерарха представляет прекрасный сборник церковно-исторического материала, систематически подобранного и живо изложенного. Но этот труд не свободен от двух недостатков: от недостатка критики в пользовании материалом, что сознавал и сам автор, когда восклицал: «Критики, побольше критики – вот чего надобно желать нам в истории нашей литературы» (V т.; 408 стр., т. е. в истории древней духовной литературы, служащей материалом для истории русской церкви). Далее – история Макария не описывает народной жизни: останавливаясь на истории церковного правительства, автор не выясняет жизни верующей массы и свой рассказ дробит искусственно по рубрикам, привнесенным отвне. На преемнике митр. Макария лежало две задачи – дать критическую историю русской церкви и притом, историю не только официально-церковную, но и народно-­религиозную. Е. Е. выполнил блестяще первую задачу и подготовил исполнение второй: он историк-критик и отчасти скептик. Вооруженный молотом критики, он пересмотрел и перетрогал все здание своей науки и немало камней, далее лежащих в его фундаменте, разбил своим беспощадным молотом: он опровергает летописное предание о путешествии апостола Андрея по берегам Днепра и Волхова, повесть летописи об обращении и крещении св. Владимира, разбивает теории Карамзина о высокой степени просвещения в домонгольской Руси. Критицизм ученого переходит в скептицизм, когда он касается оценки источников своей науки. По его мнению, для историка нет никаких средств восстановить нашу прошлую церковную жизнь «во всей жизненной живости и во всей своей целостной полноте». Очень низкого мнения он о летописях, в которых история церкви не пишется вовсе, а вместо нее содержатся неполные каталоги митрополитов, епископов и каменных церквей, о житиях святых, не рисующих исторической обстановки, наполненных общими местами и риторическими фразами, – о памятниках церковного законодательства, проверить историческое значение которых нет средств у историка. Ученый жалуется на отсутствие у нас обличительной проповеди, сатиры (исключение – Максим Грек), на недостаток ярко очерченных исторических деятелей (исключение, по его мнению, одно – патр. Никон). Низкое качество материалов по русской церковной истории он объясняет нашей неспособностью, тем, что «в своем прошлом мы представляли из себя исторический народ весьма невысокого достоинства». Отсюда труд историка русской церкви тяжел и неблагодарен: это труд тряпичника, обязанного по десятку раз тщательно перерывать всякий хлам, чтобы подобрать все до лоскутка и все употребить на пользу. И кропотливый тряпичник получает в награду за труд чувство неудовлетворенности и недовольства. Таков взгляд Е. Е. на свою науку и на то дело, которому он отдал свои силы. Но значение Е. Е. для истории русской церкви не ограничивается его критической, разрушительной работой. Его труды приводят и к положительным результатам. Критическая обработка источников и сама по себе содействует выяснению исторической истины, потому что, сортируя данные и выбрасывая часть их за негодностью, критика упрочивает положение оставшихся, очищает поле зрения от загораживающих истину показаний, а анализ фактов содействует накоплению фактов. Теперь получается возможность твердых научных построений в истории русской церкви, и Е. Е. сделал их в болльшом количестве, не создав, впрочем, общей схемы хода древнерусской церковной жизни, чему, может быть, не пришло и время. Следует еще отметить одну особенность в научных приемах историка, широко примененную им впервые в своей науке и оказавшую в высшей степени плодотворные результаты. Историю русской церкви он изучает сравнительным методом, сопоставляя с особенностями церковной жизни Византии, и многое в прошлой жизни нашей церкви, бывшей долго митрополиею Константинопольского патриархата, объясняет порядками жизни греческой церкви: недаром Е. Е. так основательно изучил церковную жизнь православного востока в прошедшем и настоящем. Этим методом Е. Е. воспользовался, вероятно, руководясь примером А. В. Горского, применявшего его в своих ученых работах. Благодаря ему, он положительно создает, наприм., историю церковного управления в киевский период, опущенную нашими летописями, и раскрывает много темных сторон в истории древнерусского монашества. Много загадочных фактов выяснено, свидетельств истолковано: огромные книги его истории наполнены подобными мелкими открытиями и представляют неисчерпаемый материал для последующих работников. Немало исторических лиц получило под пером откровенного ученого совсем новую оценку – архим. Митяй, митр. Феодосий Бывальцев, Макарий со Стоглавым собором, преп. Максим Грек. Е. Е. историк независимый и вполне оригинальный. Не только его главный труд представляет самостоятельную переработку содержания, по крайней мере, половины науки, переработку, отмеченную яркими следами своеобразного таланта, но и во второстепенных трудах своих он тот же. Уже его первые исследования по истории славянских церквей признаны самостоятельными и до сих пор имеют значение, а один из последних трудов его «К нашей полемике с старообрядцами» («Богосл. Вестн.», 1892 г.) вносит своеобразный взгляд в этот церковно-практический вопрос. По мнению ученого, полемистам с расколом следует радикально изменить исходный пункт своей полемики – перестать доказывать, что обряды современной русской церкви древнее дониконовских, потому что, не погрешая против научной истины, в некоторых случаях и доказать этого нельзя, а следует выяснить, что обряд есть только обряд, а не догмат: не спускаясь на раскольничью точку зрения слепой приверженности к своему обряду, полемист должен возводить сознание темного старообрядства до степени истинно православного сознания. Но Е. Е. не весь еще высказался в своих ученых трудах, он, несомненно, подарит и обогатит еще русскую историческую науку. И полная оценка его научной деятельности – дело будущего.

Кроме уже упомянутых главнейших исследований, E. Е-чу принадлежат еще следующие:

1) Очерк истории просвещения у греков со времени взятия Константинополя турками до настоящего (XIX) столетия, («Прав. Об.», 1872 г., т. 1 и 2).

2) История алтарной преграды или иконостаса в православных церквах («Прав. Об.», 1872 г., т. 2);

3) О так называемой Иоакимовской летописи Татищева (актовая речь, Приб. к Тв. св. от.,1881 г., кн. 28);

4) Св. Константин и Мефодий (актовая речь, Приб., 1883 г., кн. 36);

5) Речь о значении преп. Сергия Радонежского в истории нашего монашества («Бог. Вестн.», 1892 г. 11 кн.);

6) К вопросу о начале книгопечатания в Москве («Бог. Вестн.», кн. 2).

Ему же принадлежат несколько полемических статей в защиту своих исследований о преп. Сергие и полемике с старообрядцами. Обстоятельный научный отзыв о I п. I т. «Истории» принадлежит проф. Малышевскому (Ученые Записки ак. н. 1882 г., 1–4). Данные для биографии и истории научных работ Е. Е. в описании его докторского диспута, «Прав. Об.», 1881 г. 1 кн., в отчете о заграничной командировке, «Журн. Совета» м. академии 1874 г., стр. 8–21, в праздновании 35-летнего юбилея, «Богосл. Вестн.», 1894 г., февраль.

Смирнов.