Катехизис десятый

Уже прошел праздник, или праздники, в коих вы Божьею благостью достойно, понеже духовно, торжествовали, и изрядно свою жизнь исправили, как и требовала того с небес чрез Христа посланная благодать. Так на сих людях мир и милость Божия: на них опочивает дух Христов и благоволение Отчее: их осеняет духообразный в крещении на Христа сошедший голубь, который своим кротчайшим оком и прелегким крылом Божие снисхождение и скорую помощь прекрасно означает. Но и должно сему быть. В моих ушах пресветло отдается оный Павлов глас: «Елицы во Христа крестистеся: во Христа облекостеся» (Гал.3:27), которые, де, во имя Христово крестились, те чрез то крещение Христом как бы светом оделись. Мы недавно праздновали Христово облечение в плоть; так возможно ли, что кто из Христиан рождества праздновав праздник сам бы не переродился, ветхость греховную не отложил, юность свою, яко орлю, не обновил, как финикс не процвел, как земля не прозябнул, кратко, во обновлении жизни ходить не начал? Но еще се вкупе и другой приспел крещения праздник, в котором наш Промыслитель, наши, а не свои грехи в водах погрузил, чтоб нам не только со Христом рожденным родиться, но с ним же крещающимся и креститься, то есть, измыться, очиститься, просветиться. Но когда напротив по таких праздниках, иной никакого в добре успеха не показал, жизнь свою добродетельми не исправил, в первых грехах остался, или, чего не дай Боже! грехи умножил, скверны усугубил, гнев Божий воспалил; то как ты, человече! говорю я к такому, при таком Божия любви огне замерзаеши, при таком Христовой благодати свете померкаеши, а не просвящаешися, при таком богатстве нищетствуеши, при таком излиянном источнике жаждеши, при хлебе небесном животном алчеши? Ты в водах святых погружался, но из бани выходишь, весь осквернен и душею и телом: душу ты грехами, а тело, которое должно быть дом Христов, в сии святые дни студными обесчестил игрищами. Но слава Богу! и для самых на сих днях бесчинствовавших еще остался тот Христов глас, последняя наша надежда: «покайтесь, приближибося царство небесное» (Мф.3:2). (Хотя между тем сколько оно приближается, столько мы удаляемся.) Но не совсем унывать должны мы. Суть избранные Божии. Мы свое уже начинаем ловление, и нашего учения мрежи не в мелких плавают водах, да еще как видно, не мало пойманных влекут рыб: только, дал бы Бог! чтоб в моей мрежи не было рыб, которые бы за непотребность свою опять извержены быть заслуживали. Мы как уступленное нам на успокоение от трудов, а вам для поощрения впредь на ревностнейшее и охотнейшее слушание, время окончали: то теперь и я вас усерднейшим духом встречаю, и вы поспешнее на учение стекаетесь; и я сладким вашим присутствием опять наслаждаться начинаю, и вы, слушатели, уповаю скудную мою и недостачную трапезу великодушно примите. Примемся убо паки рачительно за дело свое, и подвигом добрым подвизаться станем, то есть, так, чтоб уже моему слушателю время не изменять, и один раз побыв через несколько недель не приходить, а чрез то все и прошедшее позабывать. Нет! такое слушание означает человека, который вместе хочет двоим господам работать: однако я и за таких студеных должен Всевышнего молить, чтоб их коснулся сердца, и своим бы словом согрел, а за тщательных благодарить, чтоб их в таком намерении утвердил, и всякую в понятии подал легкость. Сие учинив, хочу, чтоб вы вспомнили то, чему мы прежде учили. Остановились мы, как уже довольно доказали, и что есть Бог, против безбожников; и что един он есть, против многобожников: теперь кто не видит, что мы дошли до того, что нам говорить надобно о том, что то есть Бог? И в самое верою покланяемое и неиспытанное Святейшия Троицы таинство приникнуть.

Вопросишь: Доказавши, что есть Бог, и что он один есть, какой следует вопрос определить? Отвечаю: Надобно спросить, чтобы такое Бог был самым существом, ежели только сие можно постигнуть, для того, что настоящего в учении держась порядка, должно первее все тое учение окончить, которое несколько и из разума доказать можно. Понеже такое учительство не только христианам, но и неверным понятно. А окончив сие, прейдем на то, которое на одном собственно основывается Божием слове. И так Вопросишь: Остается ли что при учении о Боге, которое бы не совсем ослепленным разумом познать было можно. Отвечаю: Неотменно. И язычники бо разумнейшие не только что Бога познали единого, но и много кроме сего не противно мудрствовали: как например: что Бог все создал, что он всемогущ, преблаг, вездесущ, всякого добра вина и проч. хотя между тем суеверных своих примесов премного содержали. И сие-то есть, которое разумом несколько еще о Боге познавать остается. Вопросишь: Так познавать Бога, есть ли то, что и в самом существе познать Бога? Отвечаю: Никак, потому что так познавать, ничто иное есть, как свойства Божия познавать: (а свойства Божия суть некоторые околичности в Боге, не случайные, но существенные, чрез которые Бог нам немощным сам себя знать дает, и ими ж от тварей отличается), которые свойства в Боге, правда, ничто иное, как сам Бог; только мы и свойства Божия не можем никак так понять, как они сами в себе; но очень темно, и едва одну их поверхность: как например: бесконечность, вездесущество, безмерность и пр. Так скажешь: умом сим человеческим Бога нельзя познать по его существу, или, как Он сам в себе есть? Отвечаю: Ниже Ангельским. Бог все в тварях имеющиеся совершенства в себе содержит превосходным некоторым образом, и бесконечно лучшие и совершеннейшие: как например светло солнце, Бог бесконечно светлее, то есть, сколько ты Богу светлости ни приписуй, он еще останется без конца светлейшим. Разумен человек, но Бог столько разумен, что ты сколько ему ни припишешь разума, так еще сим и маленькой части разума Божьего не изъяснишь. Он вездесущ так, что ты сколько не сыщешь, сколько его вездесущество требует. А когда скажешь, что он бесконечно премудр, бесконечно красен, что Он везде без конца: то сие само в себе есть непостижимо. Сие признали и разумные язычники, которые будучи спрошены, чтобы был Бог? отвечали, что мы сколько о том рассуждаем, то отчасу вещь темнее становится. Да и правда: как ни подумаем о Боге, то все то представление будет человеческое. Мы, например, представим себе, что Бог есть некоторое существо пресовершенное, и превеликое и преславное, но никогда представить не возможем такое существо, которое бы было превеликое, а не имело бы ни долготы, ни широты, ни высоты, каков есть Бог; или прекрасное, а тая красота ни каких бы на себе не показывала цветов или красок; или пресовершенное; а не знал бы, каким образом те совершенства вообразить, а наипаче когда б одно совершенство за другим выходило, и так без конца. Святой Августин сколько ни стремился Бога понять: только уступил непостижимости, сказав, что ты, Господи! более совершен, нежели сколько я понять мог: велик без количества, красен без качества, везде без места, всегда без времени; во всех вещах Ты, однако не заключен в них; Ты кроме всех вещей, однако не выключен из них; а все сие таким образом, каким Ты сам, Господи! ведаешь. Но и сие наше о Боге понятие, по Назианзену, есть такое, которое, как мы удерживаем, пробегает, и как еще разум не осветится, выскакивает, наподобие молнии скоро преходящей.

В подтверждение сея ж истины из Священного Писания довольно вспомнить одно тое Павлово место (1Тим.6:16), где пишется, что «Бог живет в свете неприступном, Его же никто же виде от человек, ниже видети может». Которое Златоуст толкуя выводит так: не говорит, де, Апостол, что Бог есть свет неприступный, но что живет во свете неприступном, чтоб уразуметь, сколько Бог сам неприступен, когда храмина, в которой живет, есть неприступна. И еще: говорит, де, Апостол, что Бог живет в свете неприступном; но сие гораздо более, нежели как непостижность; понеже которое по изыскании и по исследовании постигнуто быть не может, то непостижимым называем; а которое исследуемо быть никак не терпит, и к которому близко никто приступать не может, то неприступное есть. И сего довольно, что Бога мы понять и постигнуть, каков он сам в себе есть, не можем, против еретиков Аномеев: для лучшего ж уверения прочти слова о непостижимости.

Скажешь: Везде почти приказывается в Святом Писании, чтоб мы Бога познавали, и живот вечный состоит в познании Божии (Ин.17). Отвечаю: Не то приказывается, чтоб мы Бога познавали совершенно по существу, каков сам в себе есть, что выше наших сил: но то, чтоб нам не быть в незнании истинного Бога, как безбожники и язычники: но из незнания приходить в познание, и сколько Его познавать, сколько Он сам о себе в слове своем открыл.

Вопросишь: Можно ли хотя несколько Бога описать? Отвечаю: Можно; да только описаниями очень не собственными, то есть, не такими, которые бы нам точно Его представили, но темными, и сколько понятию нашему вместительно. Вопросишь: Какое же бы то было о Боге понятие? Отвечаю: Одно философское, то есть, которое только одним умом не совсем помраченных людей приобретается, есть сие: Бог есть существо пресовершенное, или собрание всех совершенств и вина всякого добра в естестве. А богословское или Христианское полнейшее и совершеннейшее и от слова Божия взятое описание есть таково: Бог есть существо единое, духовное, вечное, свободное, неизменное, бессмертное, препростое, премудрое, всемогущее, преблагое, преправедное, правдивое, милостивое, самодовольное, в трех состоящее лицах, которые суть, Отец рождающий, Сын от Отца рожденный и Дух Святый от того же Отца происходящий.

Которого описания всякое свойство особо так изъясняется и доводится: Бог существо, понеже Бог есть, самою вещью Бог, когда так можно сказать. [Существо бо вещи есть, чрез которое вещь нечто особливое в свете есть]. А Бог не только есть, но еще есть от себя и чрез себя, а не от другого; да и прочим всем вещам дает быть или существо: и для того Бог называет себя (Исх.3:14) «Иегова», как бы, говоря, сам чрез себя имея бытие, и другим бытие подает. И потому Дамаскин говорит, что в Боге существо есть некая преужасная и неизмеримая бездна.

Единое. Сие уже довольно изъяснили, где говорили, что един есть Бог существом одночисленным.

Духовное, Бестелесное, невидимое, никаким чувствам неподверженное. Здесь не разумеется под именем духа дыхание из уст или ветер; но существо невещественное, которое чтобы такое было, не понимаем. Знаем, что тела не имеет, а духом называем, подобие взявши от воздуха, который хотя есть тело, однако ради своей тонкости, легкости, называется дух. По сему подобию существа бестелесные, как-то души, Ангелов, и самого Бога называем духом: только вообще примечать надобно, что Бог некоторыми свойствами с тварью сообщается; только то свойство всегда превосходнейшим образом в нем остается: так например Бог есть дух (Ин.4), и Ангел есть дух и душа: но Бог далеко превосходнейшим образом есть дух. Подобным образом Бог живый: хотя и другие премногие вещи имеют живот: но Бог гораздо особливым образом есть живый; в нем бо есть источник живота. Скажешь: в писании говорится, что Бог имеет руки: «руце твои сотвористе мя» (Пс.118:73); ноги: «Боже! внегда исходити тебе... в пустыни» (Пс.67:8); уши: «внуши ...молитву мою» (Пс.54:1); очи: «очи Господни на праведныя» (Пс.33:16). Отвечаю: Сие все богу приписуется, снисходя нашей немощи. Божия все действия духовны, и потому непонятны: то надобно нам было в пример употребить хотя телесные вещи, только чтоб чрез них понять как-нибудь Божия духовные действия. И так очеса в Боге приизрядно нам означают, что Бог все видит; лице Его к нам приязнь, руки действие и силу, ухо, выслушание и милосердие и пр. Сие учение против Анфропоморфитов, которые Бога подобным быть, по телу, человеку думали, и против наших раскольников.

Вечное. Ни начала ни конца имущее; «от века и до века ты еси» (Пс.89:3), и целое свое бытие вместе содержащее, то есть, во всю вечность целое, и во всякой вечности части целое ж.

Свободное. Удаленное от всякого рабства, от обязательства, от долга, от понуждения, от нужды: «Бог ...на небеси и на земли, вся елика восходите, сотвори» (Пс.113:11). Да к тому ж волю имеет неприменяемую, то есть, что восхочет, то всегда хотеть будет. Скажешь, что не все по воли Божией делается. Отвечаю: ежели Бог чего хочет под некоторым условием, то правда, что воля Божия часто не исполняется; как-то хочет нам спастись, ежели и мы восхочем; но чрез сие ни мало не вредится свободность Божия: а когда Бог чего прямо хочет, то неотменно исполняется: «воли бо Его кто противитися может?» (Рим.9:19)

Неизменное. По существу; вечное бо есть и бессмертное: по воле, по месту, понеже безмерен.

Скажешь, Бог раскаивается. Отвечаю: Так говорится снисходя нашей немощи: когда другое определение на дела свои творит, не по измене своей воли, но самой твари.

Безмерное. То есть, непостижимое, или вездесущее и никакого к пребыванию своему неимущее места определенного. Язычники говаривали, что Богом все наполнено. Сюда надлежит оная остроумная речь, Бог есть круг, которого центр везде, а окружие нигде (Пс.138:7): «камо пойду от духа Твоего? И от лица Твоего камо бежу?»

Препростое. Ни из каких частей не сложное, не говорю, физических, но ниже Метафизических. Нет в Боге рода, нет дифференции, разности, нет субъекта, подлежащего, нет акцидента, случайных принадлежностей, не состоит из акта и потенции, действия и возможности.

Премудрое. Всеведущее, и познающее одним взором без всяких размышлений не только самого себя и все вещи от себя созданные, великие и малые, прошедшие, будущие и настоящие, но и все то, которого хотя нет, да может быть: познает же так светло, что как бы все вещи на руке у него были написаны, и так удобно, как мы глазом вещи усматриваем, так он их, или гораздо совершеннее натуры подробно познает (Пс.138:1–2): «Господи, ...ты познал еси седание мое и востание мое, и помышления моя разумел еси издалеча». «О глубина богатства премудрости и разума Божия!» (Рим.11:33). И по сему-то один Он наш есть сердцеведец.

Всемогущее. Вся может без числа, без меры, и делает, что хочет, одним мгновением и без всякого затруднения, и вся имеет в своей власти: «вся возможна Богу» (Мф.19:26).

А что Бог не может грешить, лгать и пр. то тем самым более всемогущ, понеже грешить означает немощь и слабость.

Преблагое. Предоброе, никакого худа непричастное: преблагое само в себе и не существу своему: «никто же благ, токмо един Бог» (Мк.10:18); в делах своих, «всяко даяние благо... свыше есть сходяй» (Иак.1:17). В своих расправах: и праведного бо неотменно любит, и грешного отвращается. «Праведен еси, Господи, и праведна дела Твоя" (Пс.118:137). И без удовлетворения грешника не прощает. Такая правда оказалась на единородном Сыне Божии.

Скажешь: Добрым худо, а злым добро делает. Отвечаю: По видимому худо: да и то на время. Скажешь: Добрым никогда не должно худо быть. Отвечаю: Совершенно добрым, правда.

Правдивое или истинное. Не лживое, неглаголющее противная, нелицемерствующее, необманывающее, определения непременяющее и в обещаниях твердо стоящее.

Милостливое. Всем хочет спастися: отлагает казни, ожидая покаяния, снисходя нашей немощи: избавляет нас: Сына на смерть предает нас грешных в грехах кающихся охотно принимает. Скажешь грешным не милосердствует? Отв. Не кающимся. Не спасает всех, когда может? Отв. Поступает по правосудию.

Самодовольное. В себе самопресовершенное, ни откуда немогущее себя дополнить и вся прочие удоволить могущее. Скаж. Вся создал ради себя. Отв. Для того, чтоб всем свои доброты сообщить.

В трех состоящее лицах. Которые лица, понеже сочиняют оное преславное святейшее Троицы таинство одним только Христианам вверенное: то о сем мы, ежели Бог похочет и поможет, обещаемся в будущую неделю беседовать. А теперь посмотрим, какое бы из нашего учения могло быть нравоучение.

Слышали вы, возлюбленные, сегодняшнее учение, которое, с коей стороны ни посмотреть, то все велико, все высоко, все непостижно и так плодоносно, что нет ни малейшей частицы, которая бы нас чрез тысячу дорог к добродетельному житию не вела. Что есть человек, Господи! яко помниши его, или что есть сын человеческий, что тако снабдеваеши его? У нас первая вещь душа, у Бога первое попечение о спасении души. Бог нам толкованные ныне свойства за тем благоволил открыть, чтоб мы знали, как надобно о нем высоко и благочестиво помышлять, как осторожно и с трепетом говорить, как его благоговейно и настояще почитать. Знайте, что сие учение есть зеркало, в котором усмотревши вы свое лице, как отойдете, не должны позабыть, какого были лица. Хорошим ли и красным твое лицо то зеркало представляло? Так спеши к виновнику твоей красоты, и благодарною душою, благодарным же и сердцем Его благодари, говоря, ты Господи слава моя и возносяй главу мою, заступник мой, и рог спасения моего. А благодаря вместе Его и моли, чтоб в том добре утвердил, и благоволил бы тебе без всякой скверны и порока предстать пред страшным своим судом. А ежели в том зеркале окажутся на твоем лице какие не пристойные пятна и гнусности: то к очищающему беззакония и исцеляющему недуги наша теки Господу; исповедуй на тя беззакония твоя, и он оставит нечестие сердца твоего: и ежели будут грехи твои яко багряные, как снег убелятся, ежели ж будут как червленые, яко волна убелятся. Так, слушатели, а не инак должно поступать Христианину при Христианском учении; «не слушатели бо закона», учить святой закон, «...но исполнители закона оправдятся» (Иак.1:22; Рим.2:13). Стройте себе дом, да не на песке, и не такой, который, ежели бы маленькой дунул ветерок, или самый мелкий протек ручей, то он стремглав и разрушился бы и своим разрушением ужасные бы сделал развалины. Слышали вы про тот камень, о котором хвалится Давид, а толкует Павел; «камень же бе Христос» (1Кор.10:4): на нем мы свой дом строить должны, ежели бы хотели, чтоб наш дом и врата адова не одолели. А как и кто свою храмину строит на камени? Тот, по учению самого Христа, который слушает словеса Божии и творить я. Тебе, я тебя ищу, муже мудрый, который свой дом знаешь премудро устроить, приди и неси твое сребро, злато и другие материалы; есть у нас на основание тебе камень: созидай на нем храмину; а вместе и нас научи, чтоб мы твоим примером могли поступать; и самым бы делом научились, как то блаженные те, которые слушают слово Божие и творят е. Нам не надобно много книг, ежели хотим богоугодно и христиански жить. Что подумаете, ежели я открою, что в сегодняшнем учении все то заключается, откуда бы мы могли исправнее свою жизнь провождать, ежели бы только захотели не зевающими устами слушать и не нерадивыми ушами внимать. Я говорил, что Бог един; очень изрядно: я ищу, куда далее вы с таким учением поступите, и где остановитесь. Тут усматриваю, что вы очень тем довольствуетесь, ежели только слова одни как-нибудь поймете, а чтобы из того следовало, и чего бы оное учение от вас требовало, о том во глубину не входите. Так слов много, а дела мало: сучки листом одеваются, а плодов не приносят. Такие слушатели на песке строят храмину; такая храмина весьма близка к падению. Не так, слышим, не так: когда слышим, что Бог един: то надобно всякому в самого себя взойти, и на мысли как на престоле судиею посадить свою совесть, и ей полную в допросах позволить власть. Тут она пусть тебя, ни мало не щадя, допрашивает: что одного ли ты держишься Бога, то есть, одного ли Его признаешь за своего полного властелина? И на одного ли Его как на своего промыслителя надеешься? Любишь ли Его всем сердцем, всею душой, и всеми силами твоими? И кроме Его другим каким вещам все свое отдаешь сердце, всю свою душу? Здесь прилежно осмотрись, и подробно себя испытай, что ты не погрешил ли против которого из сих допросов? Ежели во всем том совершен: то о велия вера твоя! благословен ты в пути, благословенно исчадие чрева твоего: благословенны житницы твои, благословен вход твой, благословен исход твой, и радость вечная над главою твоею. Но где ныне такие люди? Где сыскать таких слушателей? Не сыщутся ли таковые, которых бы совесть не обличала во многобожии, которые бы не одного держались Бога? Думаем, что мы одного только имеем Бога, а богатство что? Что мамона? Что сребролюбие, сей любезный золотой идол? Что чрево, сей домашний божок? Что необузданная похоть? О сколько богов! которым некоторые Христиане, так как поганые идолам работают. И есть ли сие неправда? Мы например возьмем сребролюбца, и посмотрим, есть ли в нем душа? Ах! нет: в сундуках она заперта: «идеже бо сокровище ваше, говорит сам Господь, там и сердце ваше будет» (Лк.12:34). А с другой стороны слышим, что слово Божие говорит: «возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею» (Мф.22:37): то есть, отдай Богу и сердце твое и душу твою: но сребролюбцова душа вся богатству отдана. Слава Богу, что такового сребролюбца нет между вами, слушатели, вы и домашние свои нужды, и такие дела, к которым все мы обще самым естеством привязаны оставивши столь ревностно здешний труд сносите; а сребролюбец теперь суетными мучит себя вожделениями. Да куда ж мне скажет от, деньги девать? Но чего ожидают беспомощных людей полки, нищих людей стада? На твои руки оставлен есть нищий, сиру ты буди помощник. Но нет, тут он затворяет свою утробу от бедных стенания. Так как же таковые признают быть Бога? Какой, говорят, у нас кроме единого Бога? Но обманываешься, человече! Был ли бы ты того раба господином, который бы твоих приказов ни мало не слушал, и твою бы честь к другому кому относил? Я думаю, никак. А с Богом не таким ли образом поступаешь ты? Бог твой естественный господин приказывает своего брата не оставлять: а сребролюбие велит, чтоб ты только един себя пресыщал, хотя б при твоих воротах умирали. Бог повелевает, что Его любить всем сердцем, всею душою: а сребролюбивый дух что тебе внушает? Яждь, пий, веселись. Бог тебе советует идти в церковь на молитву, пойти на Катехизис для наставления твоей души: а сребролюбивая страсть тебя отговаривает; в сие де время сколько ты домашних отправишь нужд? Сколько соберешь прибытков? Теперь, смотрите, сами будьте справедливые судьи: тот ли сребролюбцев Бог, которого он не слушает или мамона Бог, которого слушает? Истинного Бога хотя бы сребролюбец и почел словом, а не вещью за своего Бога: но только Бог не захочет такового человека быть Богом, который всю Божескую честь к другой вещи относит. Теперь видим, кто-то сих моих слушателей есть Бог, и кто-то тех, которые за своими прихотями остаются дома? А и других, кроме сребролюбцев, мало ли таких найдем, которые подобно вместо одного Бога различным работают страстям. Хотел бы я здесь привести недостойного имени блудника и непотребную блудницу, ежели б не опасался, и самым их воспоминанием сие опорочить место. Важно есть оное Апостольское слово: «прилепляяйся любодееце едино тело бывает с любодейцею: ...прилепляяйся же Господеви един дух бывает с Господем» (1Кор.6:16–17). Да и самым делом мы слышим, не на словах только, но и на письме, что жегомые похотною страстью своих любовниц называют богинями, и не стыдятся говорить, что они обожают их. О странное и страстное вещей превращение! Не есть ли сие откровенно истинного Бога отрицаться, и другого избирать себе Бога? И так, слыш. мы и в Христианстве нашли многобожие, когда стали учение наше подробнее разбирать, прочих еще Божиих свойств ни мало не коснувшись. Но что, ежели бы стали говорить о том, что Бог есть духовен. Так куда бы скрылись наши плотские наружности, которыми мы Бога обыкли почитать? Куда бы делись наши лицемерные набожности? Ежели бы о том, что всемогущ, так стали ли бы мы к другим прибегать людям? Ежели бы о том, что неизмерим, отважились ли бы мы на какой грех, ведая, что куда бы мы не крылись, весь везде кроется Бог? Но что о том говорить, что Он есть пресвят, что пресвободен, что пресовершен, что преправеден? Не достанет теперь времени: однако ежели Бог похочет и поможет и от прочих свойств в следующие недели поищем себе пользы; а теперь оканчиваю, моля Божию благость; чтоб нашем учению не попустил быть без своих плодов. Аминь.

Сказано 11 Января.