Слово на Богоявление Господне. Святого Григория Богослова, архиепископа Константинопольского

Святой день светов, которого мы достигли и праздновать который ныне удостоились, началом своим имеет крещение Христа, света истиннаго, иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир (Ин. 1:9), – совершает мое очищение и возрождает тот свет, который мы некогда получили свыше, но потом омрачили и ослабили грехом.

Итак, послушайте Божественного гласа, который весьма громко раздается для меня, тайнозрителя (Божественных вещей) и тайноводителя: аз есмь свет миру (Ин. 8:12); посему приступите к нему и просветитеся, и лица ваша, ознаменованные высшим светом, не постыдятся (Псал. 33:6). Ныне – время возрождения: возродимся свыше! Ныне – время воссоздания: облечемся опять в первого Адама! Не станем оставаться в том состоянии, в каком находимся, но сделаемся такими, какими были прежде. Свет светит во тьме, во мраке настоящей жизни, и плоти: тьма его преследует, но не обнимает (Ин. 1:5), то есть враждебная сила неотступно преследует видимого Адама, но встречается с Богом – и побеждается Им, дабы мы, оставивши тьму, приблизились к свету, потом сделались совершенным светом, сынами света невечернего. Смотрите же на благодать дня сего и на силу сего таинства. Не вознесены ли вы от земли? не возведены ли вы на высоту нашим словом и водительством? Но вы еще выше вознесетесь, когда настоящей речи будет споспешествовать Божественное Слово. Таково ли было очищение законное и преобразовательное, коего вся польза заключалась во временных кроплениях и очищении оскверненных пеплом юницы? Таковы ли были таинства язычников? Языческие обряды и таинства суть нелепости, темное изобретение демонов, вымысел развращенного ума, созданный временем и прикрываемый баснословными рассказами. И пусть сими нелепостями забавляются язычники и демоны, которые довели первых до такого безумия. А поскольку нам дарована возможность избегнуть суеверного заблуждения, наслаждаться истиною, служить Богу живому и истинному и возноситься над тварью и всем временным и изменяющимся: то мы и должны рассуждать и размышлять о Боге и Божественном.

Итак, станем размышлять, начавши с предмета приличнейшего. Лучше же всего начать с того, что заповедал нам Соломон, сказав: начало премудрости, стяжати премудрость (Притч. 4:7) – и назвавши началом премудрости страх Господень (Притч. 1:7). Посему не следует начинать с созерцания и оканчивать страхом (ибо необузданное созерцание скоро может низвергнуть с высоты), но должно лишь тогда возноситься на высоту, когда мы посредством страха восприняли начальные познания, очистились и, так сказать, утончились. Ибо где – страх, там – сохранение заповедей, а где – сохранение заповедей, там очищение плоти, которая подобно облаку помрачает душу и препятствует ей ясно созерцать свет Божественный; где – очищение, там – просвещение, а просвещение есть исполнение желаний для тех, которые стремятся к предметам самым возвышенным, а лучше – к Единому Высочайшему, превосходящему всякое величие. Поэтому прежде надлежит очистить себя и потом уже сообщаться с чистым, дабы не оказаться нам подобными израильтянам, которые не могли сносить славы лица Моисея, или Маною, который сказал жене своей: смертью умрем, яко Бога видехом (Суд. 13:22), – дабы нам, как недостойным присутствия Иисуса, не удалить Его от корабля, подобно Петру, который ходил по волнам, и дабы не быть пораженными слепотою, подобно Павлу, когда он был еще гонителем и беседовал с Тем, Кого гнал. Но, подобно сотнику, нам надлежит искать для себя врачевства и из страха, достойного похвалы, еще не решаться принимать в своем доме Врача. Каждый из нас, пока еще не чист, пока остается сотником, превосходящим по грехам многих, и воинствует за князя мира сего, пусть говорит: Господи, несмь достоин, да под кров мой внидеши (Матф. 8:8). Когда же кто увидит Иисуса и, будучи малого духовного роста, подобно Закхею, взлезет на смоковницу, умертвивши земные свои члены и возвысившись над телом смирения, тогда пусть примет к себе Слово и услышит: днесь спасение дому сему бысть (Лук. 19:9), – пусть получит спасение и принесет совершеннейший плод, прекрасно употребляя и расточая то, что, как мытарь, приобрел порочным образом. А когда мы, соблюдши душу свою всяким хранением, положивши восхождение в сердце, обновивши в себе поле и посеявши семена в правду (как говорят Соломонов, Давид, Иеремия), просветим себя светом познания: тогда станем провозглашать премудрость Божию в тайне сокровенную и станем для других служить светом. Пока же станем очищаться и предварительно усовершаться Словом, дабы, совершая богоподобное, принимая Грядущее Слово, сохраняя Его у себя и открывая другим, мы могли оказать себе самим величайшее благодеяние.

Поскольку основание настоящего праздника есть воспоминание о Боге, то и станем прежде всего прославлять Бога сим воспоминанием. Ибо и там, где есть всех веселящихся жилище, торжество празднующих состоит, полагаю, не в ином, как в прославлении и славословии Богу из уст тех, которые удостоились небесной жизни. И всякий раз, как говорю о Боге, я испытываю трепет и в голосе, и в уме, и в мыслях; я желаю, чтобы это похвальное и блаженное чувство сообщалось и вам. При слове – „Бог» вы должны озаряться единым и вместе тройственным светом: тройственным – по особым свойствам, или ипостасям, т. е. лицам; единым же – по свойству существа, то есть Божественности. Для нас – один Бог Отец, из Которого – все, и один Господь Иисус Христос, чрез Которого все, и один Дух Святой, в Котором все. Но Отец есть Отец и притом безначален, ибо не есть от кого-либо. Сын есть Сын, так как Он – от Отца; если же понимать начало по отношению ко времени, то и Он безначален, ибо Он – Творец времен и не зависит от времени. Дух Святой есть истинно Дух, происходящий от Отца, но не образом сыновства или рождения, а образом исхождения. Итак, един Бог в Трех и сии Три – едино. Поскольку же надлежало, чтобы поклонение Богу не ограничивалось одними только высшими существами, но принадлежало и низшим поклонникам, дабы все исполнено было славы Божией (ибо все – Божие): то для сего рукою Божией и по образу Божию создается человек. Когда же он, по зависти диавола и гибельному внушению греха, несчастно удалился от Создателя своего, а Богу не угодно было презреть его, – что тогда происходит, и какое великое таинство совершается над нами? – Обновляется природа, и Бог делается человеком; Тот, Кто восшел на небо небесе, на востоки (Пс. 67:34) славы Своей и величия, прославляется на западе нашей нищеты и унижения. Сын Божий благоволит соделаться и именоваться сыном человеческим, не отложив того, чем был (ибо Он – непреложен), но восприняв то, чем не был (ибо Он – человеколюбив). Непостижимый по существу соделался для нас постижимым, обращаясь с нами при посредстве плоти, как некоторой завесы, ибо рожденной и тленной природе невозможно сносить чистого Его Божества. Посему соединяется не соединимое – не только Божество с рождением во времени, ум с плотью, вечное с временным, неизмеримое с ограниченным, но и рождение соединяется с девством, бесчестие с тем, что выше всякой чести, бесстрастное со страданием, бессмертное с тленным. И лукавый виновник зла, прельстивший нас надеждою обожения, сам обольщается одеянием плоти, хотя и считал себя непобедимым, и, совершив нападение на Адама, встречается с Богом; таким образом, новый Адам спас древнего и разрушил осуждение плоти, умертвив смерть плотью.

Но Рождество Христово мы уже отпраздновали с подобающею честью. Со звездою текли мы, с волхвами поклонялись, с пастырями были озарены, с ангелами славословили, с Симеоном принимали в объятия. Ныне – другое деяние Христово и другое таинство. Не могу удерживать своей радости: я нахожусь в святом исступлении. Подобно Иоанну, я благовестую; хотя я не – предтеча, но – из пустыни; Христос просвещается: просветимся и мы с Ним! Христос крещается: снидем с Ним долу и мы, дабы подняться с Ним и на высоту. Христос крещается; но необходимо нам обращать внимание не на это только, а и на то, кто именно крещается, от кого, и когда. Крещается Чистый от Иоанна и тогда, когда уже начал творить знамения. Чему же мы должны научиться из сего? – Тому, что прежде всего должно очищать себя и смиренномудрствовать и потом уже, достигши совершенства духовного и телесного, приступать к научению других. Первое, я говорю по отношению к тем, которые небрежно приступают ко крещению, не приготовляются к нему и, не имея навыка к добру, не хранят твердо даров искуплепия: ибо благодать, хотя и совершает отпущение прежних грехов, но после требует еще большей осторожности, чтобы нам не обратиться к той же самой нечистоте. Второе относится к тем, которые гордятся пред строителями таинства, если превосходят их каким-либо достоинством; а третье – к тем, которые, увлекаясь молодостью, всякое время считают удобным для учительства или первенства. Иисус очищается, а ты пренебрегаешь очищением? Иисус крещается от Иоанна, а ты восстаешь против своего проповедника? Иисус крещается в тридцатилетнем возрасте, а ты, не достигнув еще возмужалости, учишь или надеешься учить старцев, не пользуясь уважением ни по возрасту, ни, может быть, по жизни?

Иоанн совершает крещение; к нему приходит Иисус, без сомнения, для того, чтобы погребсти в воде всего древнего Адама и, может быть, для того, чтобы освятить и самого Крестителя, а прежде сих и для сих – освятить духом и водою Иордан, поскольку Сам был дух и плоть. Креститель не соглашается; Иисус настаивает. Аз требую Тобою креститися (Матф. 3:14), говорит светильник Солнцу, глас Слову, друг Жениху, больший всех рожденных женами (Матф. 11:11) Перворожденному всей твари (Колос. 1:15), взыгравший во чреве Прославленному во чреве, Предтеча Явившемуся. Аз требую креститися Тобою и (можно бы прибавить) за Тебя: ибо Креститель знал, что будет крещен мученичеством и, подобно Петру, будет иметь умытыми не одни только ноги. И Ты ли грядеши ко Мне (Матф. 3:14)? И это слово – пророческое, ибо Креститель знал, что после Ирода будет неистовствовать Пилат, и Христос последует за ним (путем мучения). Что же Иисус? Остави ныне (Матф. 3:15), отвечает, – поскольку таково домостроительство: ибо Христос знал, что спустя немного времени Сам будет крестить Крестителя. А что значит лопата, о которой говорит Иоанн (Матф. 3:12)? – Очищение. Что – огонь? – Истребление плевел души и горение духа. Что – секира? – Посечение остающейся без попечения души вместе с ее нечистотою. Что – меч? – Рассечение словом, посредством которого отделяется худшее от лучшего, верный от неверного, восстановляется сын, дочь и невестка на отца, мать и свекровь, разделяется новое и недавно сказанное от ветхого и преобразовательного. Что значит ремень сапога (Марк. 1:7), который не можешь развязать ты, Креститель Иисуса, обитатель пустыни и постник, новый Илия, превосходящий всех пророков, поскольку ты увидел Того, о Ком они только предсказывали, посредник между Новым и Ветхим заветом, – что это? Может быть, это указывает на явление и воплощение Слова, уразуметь конечное значение коего невозможно не только для людей плотских и младенцев во Христе, но и для подобных духом Иоанну. Но вот Иисус выходит из воды: вместе с Собою Он возносит горе мир и видит разверзающиеся небеса, которые Адам заключил для себя и своего потомства вместе с раем, заключенным пламенным оружием. Дух свидетельствует о Божестве, ибо Он нисходит на подобного Себе; раздается также глас с неба, откуда – и Тот, о Котором было свидетельство. Дух является телесно, как голубь, поскольку воздает честь плоти, удостоившейся обожествления, и поскольку голубь прежде был провозвестником прекращения потопа. И если ты, малосведущий в величайшем, судишь о Божестве по меру и весу и посему считаешь Духа малым, так как он явился в виде голубя: то ты должен за ничто почитать и царство небесное, так как оно уподобляется зерну горчичному, и должен величию Иисуса предпочитать его противника, так как он называется горою великою (Захар. 4:7), левиафаном (Иов. 3:8), и царем над всем живущим в водах (Иов. 41:25), а Христос именуется агнцем (1Петр. 1:19), бисером (Матф. 13:46), каплею (Мих. 2:11) и подобными названиями...

Поскольку же настоящее торжество есть праздник Крещения, и нам надлежит хотя немного злопострадать вместе с Тем, Кто ради нас принял человеческий образ, крестился и был распят, то поразмыслим и о различных видах крещения, дабы выйти отсюда очищенными. Крестил Моисей, но в воде – в облаке и море (1Кор. 10:2). Это крещение, как и апостол Павел говорит, было преобразовательное. Море было символом воды, облако – Духа, манна – хлеба животного, питие – Божественного пития. Крестил и Иоанн, но не по-иудейски, поскольку крестил не только в воде, а и для покаяния (Матф. 3:11), – и не совсем духовно, ибо не соединял с крещением Духа. Крестит и Иисус, но уже Духом, и это крещение есть совершенное. Знаю и четвертое крещение – мученичеством и кровью, которым крестился и Сам Христос, и которое гораздо выше прочих и не оскверняется никакою нечистотою. Знаю и пятое крещение – слезное, но весьма редкое: сим прощается тот, кто каждую ночь омывает слезами ложе и постелю свою (Пс. 6:7), кому отвратительны раны греховные (Пс. 37:6), кто ходит с сокрушением и печалью (Пс. 34:14), кто подражает обращению Манассии и смирению ниневитян, вызвавшему помилование, кто произносит слова мытаря в храме и является оправданным более гордого фарисея, кто унижает себя, подобно хананеянке, ищет человеколюбия и просит крупиц – пищи голодного пса.

Будучи человеком, существом изменяемым и смертным по природе, я и сам с готовностью принимаю сие последнее крещение, воссылая благодарение Даровавшему его, и преподаю его другим, воздавая милостью за милость. Ибо я знаю, что и сам обложен немощью (Евр. 5:2) и, как сам буду мерить, так возмерится и мне. И из вас пусть никто не доходит до такой уверенности в своем достоинстве, чтобы решился сказать: „не прикасайся ко мне, ибо я чист (Ис. 65:5), как никто“. О, вы, чистые, уделите же и нам от вашего сияния! Но мы не верим вам и будем за вас проливать слезы. Если им угодно, пусть идут нашим путем и Христовым, а если нет – пусть идут путем своим. Может быть, там они будут крещены огнем, – крещением последним, жесточайшим и продолжительнейшим, которое пожирает вещество, как сено, и истребляет плевелы всякого зла. Мы же почтим ныне крещение Христа и станем праздновать его добре, не плоть услаждая, но радуясь духовно. Как же будем веселиться? Измыйтеся и чисти будите (Ис. 1:16). Если вы багряны по грехам или, что хуже, кровавы, то убелитесь, как снег; если вы червлены и совершенные мужи кровей, то достигайте белизны хотя бы волны. Вообще очиститесь и будьте чисты. Ибо Бог ничему так не радуется, как исправлению и спасению человека, для которого существует и всякое слово, и всякое таинство. Подобно светилам в мире (Филип. 2:15), будьте живоносною силою для остальных людей; представши пред Великим Светом светилами совершенными, научитесь небесному световодительству, постепенно получая более чистый и яркий свет от Пресвятой Троицы, от Которой вы ныне скромно восприняли лишь один луч, исходящий от Единого Божества, во Христе Иисусе Господе нашем. Ему же слава во веки веков. Аминь⁹¹.