Слово на Рождество Спасителя. Святого Григория Богослова, архиепископа Константинопольского

Христос рождается: славьте! Христос – с небес: выходите в сретение! Христос – на земле: возноситесь! Воспойте Господеви вся земля (Пс. 95:1)! И скажу обоим в совокупности: да возвеселятся небеса, и радуется земля (Пс. 95:11) ради Небесного, и потом Земного! Христос во плоти: торжествуйте с трепетом и радостью – с трепетом ради греха, с радостью ради надежды! Христос – от Девы: сохраняйте девство, жены, чтобы стать матерями Христовыми! Кто не поклонится Сущему от начала? Кто не прославит Последнего? Снова прогоняется тьма, снова является свет. Людие седящии в тьме неведения, да видят велий свет ведения (Ис. 9:2; Матф. 4:16). Древняя мимоидоша, се быша вся нова (2Кор. 5:17). Буква уступает, дух преобладает: тени проходят, их место заступает истина. Является Мелхиседек: Рожденный без матери рождается без отца, – в первый раз без матери, во второй без отца. Препобеждаются законы естества; мир горний должен наполниться. Христос призывает: не будем противиться. Вси язы́цы восплещите руками (Пс. 46:2). Яко Отроча родися нам, Сын и дадеся нам, Его же начальство бысть на раме Его (т. е. крест, которым Он прославляется): и нарицается имя Его: велика совета – совета Отчего Ангел (Ис. 9:6). Да провозглашает Иоанн: уготовайте путь Господень (Матф. 3:3)! Возопию и я о важности сего дня. Бесплотный воплощается, Слово одебелевает, Невидимый становится видимым, Неосязаемый осязается, Безлетный начинается, Сын Божий делается сыном человеческим. Иисус Христос вчера и днесь, Той же и во веки (Евр. 13:8).

Ныне – праздник Рождества, потому что Бог явился человекам чрез рождение. Он – Бог, как Сущий и Присносущный от Присносущного, превысшей вины и слова (потому что нет слова, которое было бы выше Слова); и Он является ради нас, родившись впоследствии, чтобы, как Им дал бытие, так Он же даровал и блаженное бытие, лучше же скатить, чтобы нас, чрез грех ниспадших из благобытия, снова возвратить в оное чрез воплощение. Вот что мы торжествуем, вот что празднуем сего дня: пришествие Бога к человекам для того, чтобы нам преселиться или, лучше, возвратиться к Богу (ибо это правильнее!), чтобы, отложивши ветхого человека, облечься в нового (Ефес. 4:22–24) и, как умерли в Адаме, так ожить во Христе (1Кор. 15:22), со Христом и рождаясь, и распинаясь, и погребаясь, и восставая. Ибо необходимо мне претерпеть сие спасительное изменение, дабы, как от приятного произошло неприятное, так, наоборот, от скорбного вновь изникло приятное. Идеже бо умножися грех, преизбыточествова благодать (Римл. 5:20). И если вкушение было виною осуждения, то не тем ли паче оправдало Христово страдание?

Итак, будем праздновать не пышно, но божественно, – не по мирскому, но премирно, – не по нашему, а как достойно Того, Кто стал нашим, лучше же сказать, как достойно нашего Владыки, – не праздник немоществования, но праздник уврачевания, не праздник создания, но праздник воссоздания. Как же исполнить сие? Так, если не будем пресыщать зрение, оглашать слух свирелями, расслаблять обоняние, осквернять вкус, нежить осязание – эти пространные пути греху для входа и выхода; не будем увеселять себя ни мягкою и роскошною одеждою, которой и величайшая красивость бесполезна, ни игрою камней, ни блеском золота, ни ухищрением подкрашиваний, приводящих в подозрение естественную красоту и изобретенных в поругание образа Божия. Не будем вдаваться в козлогласования и пьянства, с которыми сопряжены любодеяния и студодеяния (Римл. 13:13): ибо у худых учителей и уроки худы, или, лучше сказать, от негодных семян и произрастения не годны. Не будем устроять роскошные трапезы в угождение чреву; не будем высоко ценить благоухания вин, поварских приправ, и многоценности мастей. Пусть ни земля, ни море не приносят нам в дар дорогой грязи – так научился я величать предметы роскоши! Не будем стараться превзойти друг друга невоздержностью (а все то, что излишнее и сверх нужды, по моему мнению, есть невоздержность), особенно, когда другие, созданные из одного с нами брения и состава, алчут и терпят нужду. Напротив того, предоставим все сие язычникам, языческой пышности и языческим торжествам. Они и богами именуют услаждающихся запахом от сожигаемых туков, а сообразно с сим служат божеству чревоугодием, как лукавые изобретатели, жрецы и чтители лукавых демонов. Но если чем должно насладиться нам, которые покланяемся Слову, то насладимся Словом Божиим, законом и сказаниями как об ином, так и о причинах настоящего торжества, чтобы наслаждение у нас было собственно свое, и не чуждое Создавшему нас.

Одарив человека свободою, дабы добро не менее могло усвояться тому, кто избирает его, как и тому, кто влагает семена оного, – Бог поселил его в раю возделывать бессмертные растения и дает ему закон, как предмет для упражнения свободы. Сей закон состоял в заповеди, какими растениями ему пользоваться, и какого растения не прикасаться. А последним было древо познания, и насажденное в начале не злонамеренно, и запрещенное не по зависти: напротив, оно было хорошо для употребляющих благовременно, но не хорошо для неумеренных в своем желании (подобно тому как и совершенная пища не полезна для требующих молока). Когда же человек забыл данную ему заповедь и был побежден горьким вкушением: тогда чрез грех он делается изгнанником, удаляемым в одно время и от древа жизни, и из рая, и от Бога. Впрочем, и здесь он приобретает нечто, именно смерть – в пресечение греха, чтобы зло не стало бессмертным. Таким образом, самое наказание обращается в человеколюбие: ибо так, я уверен, наказывает Бог. Но в преграждение многих грехов, какие произращал корень повреждения от разных причин и в разные времена, человек и прежде был вразумляем многоразлично: законом, пророками, благодеяниями, угрозами, наводнениями, воинами, победами, знамениями небесными, знамениями в воздухе, на земле, на море, неожиданными переворотами в судьбе людей, городов, народоъ (все сие имело целью загладить повреждение); наконец, стало нужно сильнейшее врачество по причине сильнейших недугов – человекоубийств, прелюбодеяний, клятвопреступлений, идолослужения. Поскольку все сие требовало сильнейшего пособия, то и подается сильнейшее, и оно было следующее. Само Божие Слово, превечное, невидимое, непостижимое, бестелесное, начало от начала, свет от света, источник жизни и бессмертия, отражение первообразной красоты, печать непеременяемая, образ неизменяемый, очертание и выражение Отца, – приходит к Своему образу, носит плоть ради плоти, соединяется с разумною душою ради моей души, дабы очистить подобное подобным, делается человеком по всему, кроме греха. Хотя чревоносит Дева, в Которой душа и тело предочищены Духом (ибо надлежало и рождение почтить и девство предпочесть), однако же происшедший есть Бог и с воспринятым от Него (человеческим естеством) – единое из двух противоположных – плоти и Духа, из которых Один обожил, а другая обожена. О, неслыханное смешение! О чудное растворение! Безначальный начинает бытие; Несозданный созидается; Необъемлемый объемлется чрез разумную душу, посредствующую между Божеством и грубою плотью; Богатящий обнищавает – обнищавает облекаясь в плоть мою, чтобы мне обогатиться Его Божеством; Неистощимый истощается – истощается, отлагая на краткое время славу Свою, чтобы мне быть причастником полноты Его. Какое богатство благости! Что это – за таинство о мне? Я получил образ Божий и – не сохранил Его; Он воспринимает мою плоть, чтобы и образ спасти, и плоть обессмертить. Он вступает во второе с нами общение, которое гораздо чуднее первого, поколику тогда даровал нам лучшее, а теперь воспринимает худшее; но сие благолепнее первого, сие возвышеннее для имеющих ум!

Что скажут на сие клеветники, злые ценители Божества, порицатели достохвального, объятые тьмою при самом свете, – те, за которых Христос туне умер? За это ли, за благодеяние ли порицаешь ты Бога? Ужели Он потому мал, что к заблудшей овце пришел Пастырь добрый, полагающий душу за овцы (Ин. 10:11), – что обрел заблудшего и обретенного восприял на те же рамена (Лук. 15:4–5), на которых понес крестное древо, и воспринятого опять привел к горней жизни и приведенного сопричислил к пребывающим в чине своем? За то ли ты почитаешь Его менее великим, что Он препоясуется лентием (Ин. 13:4–5) и умывает ноги ученикам и указует совершеннейший путь к возвышению – смирение? что смиряется ради души преклонившейся до земли, дабы возвысить с Собою склоняемое долу грехом? Как не поставить в вину того, что Он ест с мытарями и у мытарей, что учениками имеет мытарей, дабы Себе приобресть нечто? что же такое? – спасение грешников. Разве и врача обвинит иной за то, что наклоняется к ранам и терпит зловоние, только бы подать здравие болящим? обвинит и того, кто из сострадания наклонился к яме, чтобы, по закону (Исх. 23:4–5; Лук. 14:5), спасти упадший в нее скот? Правда, Он был послан, но как человек (потому что в Нем – два естества; так, Он и утомлялся, и алкал, и жаждал, и был в борении, и плакал – по закону телесной природы). А если послан и как Бог, так что же? Под посольством разумей благоволение Отца, к Которому Он относит дела Свои, чтобы почтить безлетное начало и не показаться противником Богу. О Нем говорится, что Он „предан» (Римл. 4:25); но написано также, что и Сам „предал Себя» (Ефес. 5:2, 25). Говорится, что Он воскрешен Отцом и вознесен (Деян. 3:15; 1Солун. 1:10), но написано также, что Он Сам воскресил Себя и возшел опять на небо (Деян. 1:11; Ефес. 4:10) – первое по благоволению, второе по власти. Но ты выставляешь на вид уничижительное, а проходишь молчанием возвышающее; рассуждаешь, что Он страдал, а не присовокупляешь, что страдал добровольно... Вскоре потом ты увидишь и очищающегося в Иордане Иисуса, для моего очищения или, лучше, очищающего Своим очищением воды (ибо Тот, Кто взял на Себя грех мира, Сам конечно, не имел нужды в очищении) и разверзающиеся над Ним небеса; увидишь, как Иисус и приемлет свидетельство от соестественного Ему Духа, и искушается, и побеждает, и окружен служащими Ему ангелами, и исцеляет всяк недуг и всяку язю (Матф. 4:23), и животворит мертвых, и изгоняет бесов, то Сам, то чрез учеников, и не многими хлебами насыщает тысячи, и ходит по морю, и предается, и распинается, и сораспинает мой грех, погребается как человек и восстает как Боъ, а потом и восходит на небо и придет со славою Своею. Сколько торжеств доставляет мне каждая тайна Христова! Во всех же в них главное одно – мое воссоздание и возвращение к первому Адаму.

А теперь почти чревоношение и взыграй, если не как Иоанн во чреве, то как Давид во время перенесения кивота; уважь и перепись, по которой и ты вписан на небесах; покланяйся рождеству, чрез которое ты освободился от уз своего рождения; воздай честь и малому Вифлеему, который опять привел тебя к раю; преклонись пред яслями, чрез которые ты, соделавшийся бессловесным, воспитан Словом. Познай (повелевает Исаия), как вол Стяжавшего, и как осел ясли Господина своего (Ис. 1:3). Принадлежишь ли ты к числу чистых, подзаконных, отрыгающих (Лев. 11:41) православие и годных в жертву, или из числа еще нечистых, неядомых, нежертвенных и из язычников. Путешествуй со звездою, принеси с волхвами дары – золото, ливан и смирну – как Царю, как Богу, и как умершему ради тебя; прославь с пастырями, ликуй с ангелами, воспой с архангелами. Да составится общее торжество небесных и земных сил; ибо я уверен, что небесные Силы радуются и торжествуют ныне с нами, потому что они человеколюбивы и боголюбивы, – как и Давид представляет их восходящими со Христом по страдании Его, сретающимися и повелевающими друг другу взять врата (Псал. 23:7). Одно только можешь ненавидеть из бывшего по Рождестве Христовом – это Иродово детоубийство; лучше же сказать, и в нем почти жертву единолетних со Христом, предварившую новое заклание. Бежит ли Христос во Египет, с Ним и ты охотно беги: хорошо бежать со Христом гонимым. Шествуй непорочно по всем возрастам и силам Христовым. Как Христов ученик, очистись, обрежься, отними лежащее на тебе с рождения покрывало. После сего учи во храме, изгони торгующих святынею, подвергнись, если нужно будет потерпеть это и побиение камнями: я уверен, что укроешься от побивателей и пройдешь посреди их, как Бог: ибо Слово не побивается камнями. Приведен ли будешь к Ироду, не отвечай много: он устыдится и молчания твоего гораздо более, нежели длинных речей других. Будешь ли бичуем, домогайся и прочего. Вкуси желчи за первое вкушение, испей оцет, ищи заплеваний, приими биения по ланитам и заушения. Увенчайся тернием – суровостью жизни по Богу: облекись в багряную ризу, прими трость и прими коленопреклонения от издевающихся над истиною. Наконец, охотно распнись, умри и прими погребение со Христом, да с Ним и воскреснешь, и прославишься, созерцая Бога, сколь велик Он, и взаимно будучи зрим от Него, в Троице покланяемого и славимого, Которого желаем вам ясно созерцать и ныне, сколько сие возможно для узников плоти, о Христе Иисусе Господе нашем. Ему слава во веки. Аминь⁴⁵.