Слово на Преображение Господа нашего Иисуса Христа. Святого Андрея, архиепиекопа Критского¹⁵¹

Послушайте меня все те, которые, посредством истощания Слова освободились от покрова бессловесия, вознесли ум свой от земли и научились мыслить о горнем, – пoелику я предлагаю вам обильную духовную трапезу словес, и вместе с Словом взойдем ныне на высокую гору Преображения, совлекши вещественную и темную одежду жизни и облекшись в одежду, свыше истканную всю (Ин. 19:23) и сияющую лучами разумных добродетелей. И Самому Христу, Который есть чистый начаток всего и пресущественное Слово Отца, Который ради нас сошел с неба и по человеколюбию воспринял нашу немощную плоть, угодно, чтобы, мы совершили с Ним это восхождение, пoелику мы и жизнию, и словом облечены уже в белые одежды и окрашены чистыми помышлениями Духа. И это ясно из того, что Он, взяв с Собой избранных из Апостолов, как уже более близких к Нему по своим свойствам, возвел их на гору высокую. С какой целью Он совершает это и чему желает научить? Он намерен показать необычайную славу и величие Своего Божественного естества, в которое, немного прежде –таинственно, а теперь более ясно – посредством Своего преображения, Он изменил и природу, некогда услышавшую: земля еси, и бо землю отидеши (Быт. 3, 19). Ныне мы и празднуем это, то есть: обожествление нашей природы, превращение ее в лучшее бытие и восхождение из естественного состояния в сверхъестественное. Этому дивятся ангелы и это прославляют архангелы; этому радуются и все премирные чины, являя тем самое действительное и неложное свидетельство человеколюбия Божия, беспредельное и безграничное море которого невозможно и обнять умозрением. Это теперь и мы желаем прославить, но достойно исполнить не можем. Впрочем, пoелику Богу любезно то, что совершается сообразно с нашими силами, то и не следует нам уклоняться от своего намерения и малодушествовать.

Что же говорит о сем Евангелие? Ибо я, побежденный и в слове и в мысли величием таинства, не знаю, что нужно говорить, и полагаю его основанием созерцания и духовного пира. Итак, Святой Матфей повествует, что Господь сказал Своим ученикам: Аминь глаголю вам, яко суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дóндеже видят Сына Человеческаго грядуща во царствии Своем. И по днех шестих поят Иисус Петра, и Иакова и Иоанна, брата его, и возведе их на гору высоку едины. И преобразись пред ними, и просветися лице Его яко солнце, ризы же Его быша белы яко свет (Мф. 16:28; 17:1–2). Какой же духовный смысл сих слов Евангелиста? – О числе шесть сведущие в науке о числах говорят, что оно есть единственное совершенное в десятке число, так как составляется из своих собственных частей и ими восполняется. И Христос, Божия сила и Божия премудрость (1Кор. 1:24), преблагое Слово, единородный Сын, сый в лоне Отчи (Ин. 1:18), в шесть дней создал все видимое, а также человека, состоящего из невещественной души и вещественного тела. Разумно исчисляют и шесть видов любви, выше которой нет ни одной добродетели. Из числа этих видов Господь относит к Себе человеколюбие к нуждающимся, ибо, воздавая милостивым за их добродетель милостью и награждая, по Своей щедрости, блаженством на небе, Он говорит стоящим одесную Его: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира. Взалкахся бо, и дасте Ми ясти: возжадахся, и напоисте Мя: странен бех, и введосте Мене: наг, и одеясте Мя: болен, и посетисте Мене: в темнице бех, и приидосте ко Мне (Мф. 25:34–36). Таковы виды любви, как называет их в Евангелии Сама Истина. Если же посредством любви к ближнему возгревается любовь к Богу, и человек делается достойным будущего блаженства; если в сию обою заповедию весь закон и пророцы висят (Мф. 22:40): то ясно, что любовь заключает в себе все добродетели, есть самая высшая истина из всего, что возвещено Священным Писанием, и нет ни одной добродетели, приближающей человека к Богу и удостаивающей его высшей славы и царства, которая не зависела бы от любви и не содержалась бы в ней. Посему высшую чистоту и совершенство человека, стремящегося к Верховному Благу, Которое есть Бог, производит одна только любовь с ее шестью отдельными видами, и она именно воспламеняет в человеке огонь Богопознания. Значит, если кто желает вместе с Словом, как Его ученик, взойти на гору высшего умозрения, созерцать неприступную славу Царства небесного и удостоиться видимого и духовного Богоявления (это и есть преображение!), тот, когда услышит голос Слова, не станет удаляться от Его Царства, но будет питать и поить Христа, алчущего и жаждущего нашего спасения; а из нуждающихся, которые верою восприняли в себя Христа, в них обитающего, тот, побуждаемый любовию к добру, примет странника в свой дом, оденет нагого, будет служить больному, посетит заключенного в темнице. Под влиянием той же любви к совершению добра, он не станет ограничиваться в своем человеколюбии лишь видимой и внешней помощью, но, имея в виду слова Христа: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25:40), позаботится и о душевном состоянии других и предложит соответствующее врачество, на месте злачне вселит разумную и восприимчивую к благочестию свою паству и на води покойне воспитает ее (Пс. 22:2). Он с радостию возвратит в отчий дом того, кто удалился из своего отечества и скитальцем живет на чужой земле; он словом истины уврачует немощного в вере, утешит гнев и успокоит страсти, порвет оковы неведения и приведет к свету свободы и жития во Христе. И вообще, пoелику мы состоим из души и тела и все нуждаемся в двоякой помощи (одни больше, другие меньше, в зависимости от собственной воли и от внешних обстоятельств), то и всем нам надлежит помогать друг другу, ибо благодеянием человек подражает Богу, а подражание есть усвоение себя Богу, усвоение же есть уподобление, а это, в отношении к Богу, есть самое высшее благо. Видишь, как велик плод человеколюбия! Таким образом, при помощи самодовлеющей шестерицы заповедей, отвергнув всякий страх рабский с бременем гибельных страстей, очистив себя, насколько возможно, и усовершенствовавшись в любви, человек может достигнуть и награды за добродетели: ему будет доступно сперва познание мира видимого, созданного в шесть дней, а потом и невидимого; когда же вместе со Христом он взойдет на высокую гору умозрения и деятельности и будет внутри облака: тогда при помощи одежд Слова, убеленных как снег и сияющих как свет, он еще яснее и более удостоится таинственного видения, пoелику тогда образы уже уступят место истине.

Одежды же Слова, в духовном смысле, суть то, чем Оно и покрывается, и открывается. В первом смысле под одеждами нужно разуметь слова и дела Спасителя во время Его чистой и непорочной жизни на земле, ради нашего спасения, – свободной от всякого зла и служащей основанием нашей чистоты и святости. Эти слова и дела, поистине, сияют как свет, так как исполнены совершенной чистоты и высокой ясности. Во втором смысле под одеждами Слова разумеется величие и великолепие всего того, что создано Им и приведено в бытие, а также и Священное Писание. Первое (величие мира) являет Его, Невидимого, Невместимого, Творцом и Виновником всего, заключая в себе Его во всей непорочности; второе же, имея в себе таинственно обитающее Слово, неизреченно открывает Его достойным Духа. То и другое очищается и освящается Духом Святым и в этой чистоте сообщается возлюбившим Божественное: ибо Дух вся испытует, и глубины Божия (1Кор. 2:10). Таким образом, Слово, заключающееся внутри сих одеяний, открывает Себя и распространяет свет познания тем, которые, подобно Петру, Иакову и Иоанну, усовершены Духом. Из них одни, твердо укрепившись на камне, принимают на себя дело утверждения веры и устроение Церкви посредством добродетелей; другие же, имея, подобно сынам грома, крепкое основание в высшем богословствовании, занимаются таинственным созерцанием Слова. И те, и другие обнаруживают совершенную глубину, высоту и широту веры. – А что обозначает необычайно сиявшее лицо? – неизъяснимую, самую высокую и удивительную красоту Слова, которая служит причиною непрерывной радости для созерцающих ее. Какой же ум может созерцать в полноте и изъяснить совершенно необыкновенное, тайное и Божественное? Если одежды Слова изливают столь великий и необычайный свет, то каково Его лицо, превосходящее всякое созерцание и познание? И кто может уразуметь это? В видимом мире нет никого, кто был бы в состоянии вместить изобилие этого сияния. Но кому отчасти доступно это благо, оно распространяется повсюду и проходит через все. Доказательством этого может служить то блаженное и много прославляемое состояние, которое испытывали на горе преображения Апостолы, когда неприступный и вечный свет осиял преобразившуюся плоть Слова изобильным своим блеском. Не имея возможности перенести сияние Его непорочной плоти, они пали на лица свои. О, чудо! Восхищенные из своего естества, объятые тяжким сном и страхом, не владея своими чувствами и прекратив всякое разумное движение и восприятие, они находились в общении с Богом; совершенно не видя, они, однако, удостоились истинного созерцания и, не разумея своего состояния, они владели знанием самым высшим и таинственно пребывали в таком бодрствовании, которое превосходит всякое разумное наблюдение. И совершилось чудесное деяние: бодрствование превратилось в сон, а, лучше, сон – в бодрствование. Издалече, провидев это духом, царский и пророческий орган, Давид, богодухновенными устами воззвал к Богу всех, говоря: Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуетася (Пс. 88:13). Что возрадуются, это он предсказал, а каково будет таинство Преображения, о котором возрадуются Фавор и Ермон, это, как недомыслимое, Давид почтил молчанием: ибо достойными оно будет познано в свое время на самом опыте, если можно так выразиться. Апостол Петр, наслаждаясь созерцанием Бога и будучи всецело в состоянии духовного восторга, не умея словом изъяснить свое состояние, но в тоже время будучи не в силах молчать о дарованной милости, произносит слова, достойные того таинственного состояния: Господи, добро есть нам зде быти (Мф. 17:4). Почему же, Петре? «Конечно, потому, что мы, избавившись от беспокойной толпы людей, от их волнений и речей, наслаждаемся здесь неизреченным Богоявлением Твоим, Господи». Что лучше? Что желательнее? Что сладостнее этого для имеющих чувства? Посему, аще хощеши, сотворим зде три сени, Тебе едину, и Моисеови едину, и едину Илии (Мф. 17:4). Сими словами Апостол выражает желание, чтобы было проповедано миру воплотившееся и жившее среди людей Слово, как источник всякого блага, и чтобы в мире водворилась жизнь законная, духовная и благодатная, провозвестниками которой были вместе с Словом, Moисей: и Илия. Еще же ему глаголющу, се облак светел осени их: и се глас из облака, глаголя: сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволих: Того послушайте (Мф. 17:5). Итак, облако, из которого громко возвестил голос Отца о Том, Кто есть Преображающийся, было светлое и оно, по моему разумению, означает Того же, Кто раньше, на Иордане, явился в виде голубя: там Дух Святой сошел с неба в виде голубя и пребывал на Том, Кто крестился и Сам имел крестить Духом Святым и огнем (Мф. 3:11; Ин. 1:33); и здесь, именно, Дух Святой в виде облака имел пребывание на Том, Кто преобразился. Так мы побуждаемся думать об облаке на основании слов Апостола Павла, который в послании к Коринфянам пишет: не хощу же вас не ведети, братие, яко отцы наши вси под облаком быша, и вси сквозе море проидоша: и вси в Moиcea крестишася во облаце и в мори(1Кор. 10:1–2). Здесь под образом облака обозначается Дух, а под морем разумеется вода, при посредстве которых образуется баня крещения, а лучше сказать, даруется великий и прекрасный дар Божественного рождения. К тому же, Отец созерцается в Сыне, а Сын отражается во Отце, Дух же Святой от Отца исходит, но и в Сыне пребывает и почивает, как единосущный и равночестный. Таким образом, и здесь, как на Иордане, открылась тайна Троицы. Поэтому, слышавше ученицы падоша ницы, и убояшася зело (Mф. 17:6). Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: востаните, и не бойтеся. Возведши очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому же поведите видения, дóндеже Сын человеческий из мертвых воскреснет (Мф. 17:7–9).

Итак, ты, возлюбленный, разумеешь смысл таинства. Высшего же и таинственнейшего проси у Самого Слова, ради тебя носившего плоть и претерпевшего крест, и принятое храни у себя со всем тщанием, так как тебе Словом доверено неизреченное и несказанное. Посему никак не оказывайся недостойным благодати Слова и не заслужи своей праздною жизнию лишения небесного и блаженного жития. Но, отвергнув всякую леность души и свою привязанность к вещественному, всецело стремись к лучшему и небесному, уготовляй в Духе для себя чистое и блаженное житие вместе с Словом, дабы тебе достигнуть обожествления и насладиться неизреченными благами. Да водворится в тебе истинная добродетель посредством твоей добродетельной жизни, да откроется в тебе истина – посредством неложного созерцания бытия, а путем мудрости да будет познана тобой Сама Премудрость, в которой всяческая состоятся (Кол. 1:17), и вообще, да прославится в тебе посредством и добродетели, и созерцания Бог, в Троице покланяемый, главная и конечная причина и цель добродетели и умозрения, ради Которого существует все остальное. Велики, значит, дары, данные тебе, человек, если ты станешь стремиться к Богу, и побеждают всякий ум и разумение Божественные таинства, касающиеся тебя. Посему не падай, одержимый малодушием, стремись к пониманию себя и не отвергай дара. Внемли голосу, призывающему тебя, не будь неблагодарен за благодеяние и, получивши даром спасение, не выражай неудовольствия. Оставь земле земное, ибо Слово повелевает: остави мертвых погребсти своя мертвецы (Мф. 8:22). Мертвое же, очевидно, есть все то, что разрушается и уничтожается и что мертвит тех, кто заботится о нем. Мертвых и погребают мертвые, пoелику они, вследствие обращения с тленным, лишены истинной жизни и, в награду за свое расположение к разрушаемому, получают наименование и действительно суть мертвые. Но что может быть несчастнее такого состояния? Ты же, избавившись от всего того, что изменяется и преходит, и, отвергнув то, что прекращается вместе с этой жизнью и телом, безвозвратно следуй за Христом, Который ради тебя уничижил Себя и принял человеческий вид, дабы Он воспринял тебя со всем твоим существом, уничтожил в Себе твои недостатки и совершенно освободил тебя от греха. Сопутствуй Христу, ради тебя совершающему путь в мире, не отставай от Него и не прекращай своего следования за Ним, обратив свое внимание на что-либо другое. Следуй за Ними и тогда, когда Он вознесется на небо: и ты пересели туда свою душу и жизнь. Хорошо тебе быть с Богом: там – великолепное собрание святых, там – величественный хор всех торжествующих. Совершая во всем добрый подвиг, имей страх и любовь, дабы тебе не возгордиться под влиянием величия и красоты добродетелей и не приобрести самодовольства под влиянием успеха в совершенствовании, но всегда в чистоте и неповрежденности соблюдай в себе любовь к Божественному и вышемирному. Ибо Тот, к Кому влечет тебя любовь, безначален и бесконечен, неограничен и беспределен; мы и теперь можем постигнуть Его в дыхании хлада тонка, а когда переселимся отсюда, то вполне соединимся с Тем, к Кому стремимся, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому со Отцом и Святым Духом слава, честь, держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь¹⁵².