Учебник по практическому руководству для пастырей. Выпуск 2. 1893 г.

Уважая святость священнического служения, православная Церковь издревле обращала строгое внимание на физическое, умственное и нравственное состояние лиц, желавших вступить в клир. Общим и первым требованием Церкви было то, чтобы в священный сан (особенно епископский) никого не производить поспешно и без испытания: руки скоро не возлагай ни на кого, учил ап. Павел (1Тим.5:22. сардик. 10; двукр. 17; 1 всел. 9; Кирил. 4; Феоф. 7). В частности:

I) Относительно физических качеств в ветхозаветной Церкви требовалось, чтоб во священники избирались только те из левитов, которые не имели никакого телесного порока или повреждения в членах, так что, если бы после посвящения их случилось какое-либо повреждение в теле, они исключались из священного звания: да не осквернят, сказано в законе, святилища Бога своего (Лев.21:16–24). Основание таких постановлений заключалось в общем характере ветхозаветного закона, который в особенности заботился о благоустройстве внешности богослужения и вообще об обрядовой стороне религии. Христианство же, как религия духа и жизни, не пренебрегая внешнею чистотою, обращает внимание преимущественно на внутреннюю душевную чистоту, и потому лицам, достойным в умственном и нравственном отношениях, правила апостольские не препятствуют получать священный сан, хотя бы они имели некоторые телесные недостатки, ибо телесный недостаток не оскверняет, но душевная скверна (апост. пр. 77). Не дозволяется рукополагать только с такими телесными недостатками, которые могут препятствовать надлежащему исполнению священнических обязанностей и трудов. Таковы: глухота, слепота (ап. пр. 78) и падучая болезнь (Ук. Св. Син. 9 окт. 1834г.)¹.

К недостаткам, препятствующим получению священства, правила апостольские относят еще произвольное скопчество, которое осуждается в данном случае не столько в смысле физического недостатка или увечения самого себя, сколько в смысле ереси. Поэтому, если подобного рода изувечение человеческого организма совершается не произвольно, а насильственно, в таком случае церковные правила не запрещают рукополагать скопцов даже во епископа (ап. 21–24; 1 всел. 1). Наоборот, добровольных скопцов они осуждают как «самоубийц, врагов Божия создания и наветников своея жизни».

Кроме того Церковь, при избрании в священный сан, издревле обращала внимание и на возраст избираемых. Еще по закону Моисееву, левиты вступали в служение около 30 лет (Числ.4:3, 8, 24:25). В христианской Церкви, уже в начале IV века на поместных соборах (неокес. 11²), карф. 22), постановлено было, чтобы в пресвитеры избираемы были лица не моложе 30 лет, а в диаконы не моложе 25 лет, и это правило потом утверждено было шестым вселенским собором (пр. 14. 15). Подобные же правила издревле существовали и в русской церкви. На владимирском соборе (XIII в.) определено: «иерею надлежит иметь 30, а диакону 28 лет от рождения». То же повторено было и на стоглавом соборе. С течением времени правила эти, по разным историческим обстоятельствам, перестали выполняться в нашей церкви; но в 1869г. (Высоч. утв. Полож. 16 апр. ст. IV) снова подтверждено, «при возведении на высшие степени в церковном причте, наблюдать как порядок постепенности, так и лета от рождения, именно: в сан диакона рукополагать только достигших 25 лет от роду, а в сан священника, по возможности, не моложе 30 лет.»

II) В умственном отношении требуется, чтоб избираемый во священство был достаточно образован и силен в слове Божием настолько, чтоб, сам правильно понимая смысл Писания, мог и других наставлять в здравом учении и обличать противящихся (Тит.1:9); от него требуется также знание церковных правил о своем служении и обязанностях (VII всел. 2). В силу этого, по примеру и преданию апостольскому, в древней Церкви постановлено: а) избираемых в священство предварительно подвергать испытанию во всем, что им нужно знать по обязанностям своего звания (Карф. 25. VII всел. 2; Феоф. 7.); б) не допускать к посвящению новообращенных из иудейства или язычества, как еще не испытанных в вере (1 всел. 2; срав. 1Тим.3:6; ап. пр. 80). По действующему ныне положению (16 апр. 1869г.), право на занятие священнослужительских должностей имеют лица, получившие богословское образование в высшем или среднем духовном учебном заведении, или же (из светских) известные своими богословскими познаниями, засвидетельствованными конечно, в принятом порядке, епархиальным экзаменатором. В виду же того, что в некоторых епархиях, при замещении священнических мест, чувствуется недостаток в кандидатах с полным богословским образованием, Св. Синодом разрешено рукополагать во священники не окончивших семинарского курса благонадежных диаконов (Церк. Вест. 1882г. №24) и, вообще, тех, кои (хотя и не окончили полного семинарского курса, но) по научному образованию, безукоризненной нравственности и знанию чина богослужения, вполне соответствуют требованиям сего сана (Опр. Св. Син. 19–28 февр.1885г.). Равно и в диаконский сан могут быть посвящаемы, кроме окончивших курс в семинарии, такие лица, которые, по своим нравственным качествам и познаниям, будут признаны епархиальным преосвященным достойными посвящения в этот сан. При этом Св. Синодом изъяснено, что прохождение диаконского служения, будучи естественным подготовлением к священству, соединяется, по возможности, с обязанностями законоучителя и учителя в начальных школах (Ц. Вест. 1885г. №9). В 1886 и 1892 гг. Св. Синодом вновь подтверждено, чтобы на места штатных диаконов были назначаемы лица, не только по благочестивой жизни и образованию достойные священного сана, но и надлежаще подготовленные к учительству в церковно-приходских школах³ (Ц. В. 1892г. №36).

III) В нравственном отношении церковные каноны требуют избирать в священство людей, издавна известных своим добрым и безукоризненным поведением (лаод. 12; ср. 1 всел. 9; Вас. Вел. 82). В частности, нравственные качества, требуемые священным саном, указаны апостолом Павлом в его посланиях к Тимофею и Титу и выяснены св. отцами Церкви. (См. 1-й вып. «Учебника», стр. 70–72 и 75–86). Апостол все свои наставления сводит к тому, чтобы священнослужители были для христиан образцом «в слове, в житии, и в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1Тим.4:12). По учению же св. Златоуста, «священник должен вести себя так, чтобы самая наглая клевета не могла уличить его в каком-нибудь нравственном преступлении, – чтобы самый недоброжелательный язык не мог не засвидетельствовать всем известных добрых качеств и поступков, делающих его достойным пастырства». «Священник, – говорит он, – должен быть так (нравственно) чист, как бы стоял на небе посреди ангельских сил».

Строгость нравственных требований в отношении к желающим принять священный сан непременно предполагает в кандидате священства внутреннее призвание его к пастырскому служению, понимаемое в смысле непреодолимого влечения к этому званию, исходящего из сердечного благоговения пред его высотою, чуждого всяких корыстных целей (1Тим.3:1), и сопровождаемого искренним желанием с полным самоотвержением и братскою любовью к ближним послужить Церкви Божией. И апостол Петр учит надзирать за паствою не принужденно, но охотно (и богоугодно), не для гнусной корысти, но из усердия (1Пет.5:2). Только истинное призвание к пастырству способно воспитать постоянную готовность ко всякого рода лишениям и жертвам, неизбежным в жизни священника. Для того, чтобы устоять пред напором материальных нужд, с твердостью переносить все, часто незаслуженные нравственные страдания, а также, вращаясь в мирском кругу, равнодушно относиться ко многим общественным удовольствиям, составляющим запрещенный плод для священника, нужно обладать поистине великою силою духа.

Требуя от кандидата священства нравственной безукоризненности его жизни, Церковь, в тех же целях, охраняет и чистоту его супружества. Именно: апостольские правила не допускают до рукоположения: а) двоебрачных (апост. 17), б) вступивших в брак в близких степенях родства (апост. 19) и в) имеющих в супружестве вдову или женившихся на женщине, отверженной первым ее мужем, а равно женившихся на блуднице или актрисе (апост. 18, срав. Лев. 21:7, 13:14). Постановление относительно двоеженства со всею строгостью подтверждено на VІ всел. соб. (3 пр.). Исключение делается только для церковнослужителей; но и они, вступая во второй брак, лишаются права на священство. Строгость церковных правил относительно нравственной чистоты брака священнослужителей простирается до того, что если бы неправильность их брака, (служащая препятствием к получению священства), открылась уже после рукоположения, то повелевается вступившим в такие браки по неведению – запрещать священнослужение (VI всел. соб. 26; срав. неок. 8; Вас. Вел. 27). Даже в случае нарушения супружеской верности женою священнослужителя, правила повелевают ему развестись с нею, а иначе запрещают ему священнослужение (неок. 8). Все эти требования относительно супружества священнослужителей объясняются исключительно тем высоким взглядом христианства на Таинство брака, по которому муж и жена составляют одну плоть (Ефес.5:31; срав. Быт.2:24; 1Кор.6:16). Таким образом, нечистота супружества не может не оскорблять достоинства священного звания. Апостол Павел семейство христианского пастыря представляет образцом нравственной чистоты для других семейств (1Тим.3:2–5, 7:11).

Впрочем, православная Церковь брачную жизнь никогда не ставила непременным условием для получения священства (апост. 26, неок. 1; 1 всел. 3; Вас. Вел. 88; анкир. 10; карфаг. 4:81; VI всел. 3. 6; VII всел. 22); равно как и наоборот: – древняя Церковь никогда не принуждала священнослужителей к безбрачию, и не только не расторгала их брака по рукоположении, но положительно запрещала им разводиться с своими женами под видом благочестия, угрожая им в противном случае лишением сана (апост. пр. 5; срав. ганр. (376г.) пр. 4; 1 всел. 3; VI всел. 13).

Действующие ныне постановления русской церкви (с 16 апр. 1869г.) дозволяют возводить в сан священника и диакона как вдовых после первого брака, так и неженатых, желающих навсегда остаться в безбрачном состоянии, если и те и другие не моложе 40 лет и совершенно известны епархиальному начальству своим усердием к Церкви и вполне безукоризненною жизнью.

При определении на службу лиц светского звания, требуются увольнительные свидетельства от прежних их ближайших начальств или обществ, к которым они принадлежали, а равно и удостоверение в том, что поведение и образование желающих вступить в духовное звание соответствует духовному чину (Уст. Д. Конс. ст. 76). Если желающие принять священный сан лица состоят в запасе армии, то епархиальные начальства предварительно делают о них представления обер-прокурору Св. Синода для сношения его с подлежащими ведомствами об исключении упомянутых лиц из запаса армии.

Иисус Христос, прежде чем вверил управление основанной Им Церкви Своим ученикам, в течение более чем трех лет Своими Божественными наставлениями и делами, Своим непосредственным руководительством и молитвою к Отцу Своему освящал их сознание, укреплял их веру и воспитывал их волю и сердце в правилах любви и самоотвержения. Апостолы также преемников своего служения предварительно научали всему, необходимому ко спасению (2Тим.3:14), обязывая их, в свою очередь, руки скоро не возлагать ни на кого (1Тим.5:22). Надобно прежде испытывать, говорит ап. Павел, а потом, если беспорочны, допускать до служения (1Тим.3:10). Практика древней христианской Церкви свидетельствует также, что при епископских кафедрах всегда воспитывались, в звании клириков, будущие священнослужители. Эти кандидаты священства, постоянно обращаясь с опытными, искусными и просвещенными служителями Церкви, воспринимали в себя их дух и всегда имели у себя пред глазами живые образцы веры и самоотверженной преданности своей пастве. Поэтому, и ныне всякий, желающий посвятить свои силы пастырскому служению, которое может быть уделом только истинных избранников Божиих (Ин.15:19), обязан предварительно позаботиться о тщательном приготовлении себя к достойному прохождению священной должности. «Никто в мире, говорит св. Григорий Двоеслов, не берется учить какому-либо искусству, не изучив его предварительно посредством внимательного размышления: как же безрассудно поступают те, которые принимают на себя пастырское служение, нисколько не приготовившись к нему, между тем как управлять душами человеческими есть искусство из искусств».

Верным залогом успешного ведения всякого вообще дела служит одушевляющая любовь к этому делу. И для достойного прохождения пастырского служения надобно, прежде всего, воспитать в себе чувство сердечного расположения к этому званию. Пастырское служение, не смотря на всю его трудность и ответственность, весьма привлекательно, как служение непосредственно Самому Богу и ближним. Поэтому, скажем словами св. Григория Великого, те, которые «наделены от Бога особенными дарами благости Божией, видимо возвышены пред другими и для блага других отличными способностями, люди чистые благодаря своему целомудрию, крепкие благодаря своему воздержанию,... ко всякому благосклонные по любви к крепости и вместе по любви к правде, – такие люди, если, быв призываемы к пастырскому служению, отказываются принять его, – можно сказать, губят собственные свои дарования, которые получены ими не для себя только, но и для других. В особенности же получившим богословское образование и воспитание в духовных школах следует всегда помнить призыв Господа: жатвы много, делателей же мало (Мф.9:37; Мк.6:34). И еще: не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике и светят всем в доме (Мф.5:14–15). Имея это в виду, апостол говорит: если кто епископства желает, доброго дела желает (1Тим.3:1). Святой Григорий Великий, смотря на пастырские труды как на свидетельство любви к Господу, замечает, что «кто, имея все потребные способности пасти стадо Божие, отказывается от этого, тот обнаруживает, что не любит Пастыреначальника».

И наоборот, достойно проходя пастырское служение, невозможно не засвидетельствовать о своей любви к Богу и ближним. Только одна истинная любовь способна воспитать в сердце человека такую преданность Богу, поколебать которую не могли бы, по примеру ап. Павла, ни скорбь, ни теснота, ни смерть, ни живот (Рим.8:35–38), и которая вообще служит условием точного выполнения заповедей Божиих (Ин.14:23). Вот почему Христос, призывая ап. Петра к пастырскому служению, предварительно обратился к нему с троекратным вопросом: любиши ли Мя? (Ин.21:15–17). А любя Бога, невозможно не любить и ближних. Кто говорит: я люблю Бога, а брата ненавидит, тот лжец есть, по учению любвеобильнейшего апостола Иоанна (1Ин.4:20). В применении же к пастырю Церкви, любовь к ближним выражается в терпеливой заботливости его о нравственном совершенствовании его пасомых. Высоким образом такой чудной и животворной любви служит для него, прежде всего, бесконечная любовь Господа нашего Иисуса Христа, Который постоянно стоит при дверях сердца нашего и, в ожидании нашего обращения, одних обличает и наказывает, других влечет к Себе милостью Своею. Затем, необходимо воодушевлять себя и тою всеобъемлющею любовию первых благовестников Евангелия, которая делала их готовыми быть всем вся (1Кор.9:22) и даже жертвовать собственным спасением для вечного блага ближних (Рим.9:3). Сила такой любви приобретается, конечно, не вдруг, а путем продолжительного нравственного самовоспитания, к которому кандидат священства призывается и самою высотою пастырского служения, и трудностью пастырского долга, и великою ответственностью за недостойное принятие и прохождение священнических обязанностей.

В целях нравственного приготовления к принятию священства, необходимо; а) заблаговременно приучить себя к духовному бодрствованию, к которому призывает апостол Павел всех ищущих священной должности (1Тим.3:2). Без приобретения навыка к продолжительному напряжению духовных сил невозможно с постоянным вниманием относиться к себе и всей своей пастве (Деян.20:28) и быть «стражем днем и ночью». Вся вообще пастырская деятельность может быть рассматриваема как один великий подвиг, для доблестного совершения которого необходимо заранее укрепить волю свою в борьбе с разного рода искушениями и соблазнами. Для того, чтобы управлять волею других, надобно предварительно научиться управлять собственною волею, дабы ничто не обладало нами (1Кор.6:12). Поучительный пример в этом отношении представляет деятельность апостолов, которые, призывая других к подвигам благочестия (2Тим.2:1:3), сами первые подвизались подвигом добрым (2Тим.4:7). Я бьюсь не так, чтобы только бить воздух, говорит апостол Павел, но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным (1Кор.9:26–27). Св. Церковь также представляет много высоких образцов пастырско-христианского совершенства, могущих возгревать в тех, которые готовятся к священству, любовь «к воздержанию, смиренномудрию и нравственной чистоте». б) К достойному прохождению обязанностей пастырства должны быть направляемы все познания, приобретаемые кандидатом священства. Целью умножения этих познаний должно быть не простое удовлетворение обычной любознательности, но уподобление, по евангельской притче, домовитому хозяину, который выносит из своей сокровищницы новое и старое (Мф.13:52), дабы, по апостолу, быть всегда готовым всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением (1Пет.3:15). Иначе говоря, целью всех познаний в данном случае должно быть умудрение во спасение свое и ближних верою, яже о Христе Иисусе (2Тим.3:15). в) Так как человеческое спасение невозможно без содействия благодатной помощи, испрашиваемой сердечною молитвою к Богу (Мф.6:6, 26:41; Ин.16:23:24), то готовящийся к священству должен постоянно воспитывать в душе своей молитвенное и благоговейное настроение чрез неопустительное совершение ежедневных домашних молитвословий и усердное посещение церковного богослужения. Молитва и храм составляют собою самое необходимое и существенное условие пастырского служения; поэтому, без предварительного воспитания в себе любви к ним не следует и приступать к священству: иначе то, что для других служит высоким духовным наслаждением, для священника будет составлять нравственную тягость и располагать его к той небрежности при совершении священнодействий, за которую пророк Божий угрожает проклятием (Иер.48:10). Особенно же необходимо ставленнику присутствовать при богослужении несколько дней сряду и принимать участие в церковном чтении и пении при архиерейской церкви пред исповедью, предшествующей рукоположению его в священный сан.

Св. апостол Павел, указав нравственные правила, которыми священнослужители должны руководиться в своей жизни и деятельности, обращает еще особенное внимание на то, чтобы они постоянно памятовали о полученной ими благодати священства и усердно заботились о возгревании в себе этого божественного дара. Не неради, говорит он, о своем даровании, живущем в тебе, еже дано тебе бысть пророчеством с возложением рук священничества (1Тим.4:14). И в другом месте: воспоминаю тебе возгревати дар Божий, живущий в тебе (2Тим.1:6). Священнослужитель сохранит этот священный завет апостола только тогда, если будет стараться всегда и везде являть себя пред Богом делателем достойным и непостыдным (2Тим.2:15). Лучшим же средством для постоянного поддержания в пастыре внутреннего настроения, сообразного с его высоким званием, могут служить: молитва, душеспасительное чтение, поучительная беседа, точное исполнение Церковного Устава и соблюдение добрых обычаев предков в домашнем быту.

а) Молитва, как выражение религиозного чувства, составляет естественную и неизбежную потребность человеческого духа и потому свойственна и присуща людям всех вообще религий и вероисповеданий. Священникам же Сам Бог вменяет молитву, в их непременную обязанность, так как она постоянно возвышает их к небу. Определяя в ветхозаветной Церкви порядок Богослужения и избирая для совершения священнодействий особенных лиц (Аарона и левитов), Господь сказал им: «пусть будет для вас вечным законом – молиться о сынах израилевых и о прощении грехов их» (Лев.16:34; Числ.15:25). В новом завете Сам Христос, Который есть первообраз священника, постоянно молился Богу Отцу Своему, совершая дело Своего Божественного служения на земле (Лк.6:12, 9:28; Мф.14:23; Лк.5:16). Молитвою Он приготовлялся к своей искупительной смерти и ею сопровождал последний вздох Свой (Лк.23:46; сравн. Мф.27:46, 50; Мк.15:34:37). Призывая апостолов к делу проповеди, Спаситель внушал им необходимость для них молитвы. «Не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас», – замечает им спаситель (Мф.10:20); а этот Дух Утешитель ниспосылается от Отца только по силе молитвы Сына к Отцу (Ин.14:16) или же по молитве к Отцу во имя Сына (Ин.14:13). Вообще, Спаситель, желая доказать апостолам необходимость и обязательность молитвы для их пастырского служения, внушал им, что, о чем бы они именем Его ни просили Бога Отца, все будет дано им (Ин.16:23; срав. Лк.22:40). Апостолы так именно и понимали важность молитвы для их пастырского служения (Евр.5:3) и считали ее такою же своею обязанностью, как и проповедание слова Божия: «мы постоянно пребудем, говорили они, в молитве и служении слова» (Деян.6:4).

б) Чтение божественных книг, церковных правил и святоотеческих писаний может служить для священника не только верным средством к просветлению его собственного духа и отвлечению его от суетных занятий, но и неисчерпаемым источником для назидания его пасомых. Вот почему как в ветхом, так и в новом завете руководителям религиозно-нравственной жизни народа вменяется в обязанность постоянно поучаться в Законе Божием: да не отступит книга Завета Моего от уст твоих, и да подучается в ней день и нощь, говорится в книге Иисуса Навина (Нав.1:8). И апостол Павел внушает священнослужителям постоянно заниматься чтением, наставлением, учением (1Тим.4:13) и заботиться о том, чтобы слово Христово вселялось в них обильно со всею премудростию (Кол.3:16). Так поступая, замечает он, и себя спасешь и слушающих тебя (1Тим.4:16). Чтение же церковных правил будет постоянно напоминать священнику о его нравственных обязанностях, а живые примеры св. отцов Церкви, просиявших столько же подвигами благочестия, сколько и делами пастырской мудрости, возбудят в нем соревнование и послужат для него лучшим руководством к преуспеянию в пастырской деятельности (1Тим.4:16). «Не без причины же, говорит св. Григорий Двоеслов, на груди Аарона к слову судному присоединены были имена двенадцати патриархов: всегда носить на груди имена отцов – значит непрестанно размышлять о жизни древних; ибо пастырь тогда только может непреткновенно проходить свое служение, когда непрестанно воображает в уме своем примеры предшествовавших отцов, неутомимо рассматривает каждый след святых и, таким образом, подавляет в себе грешные помыслы, ни на шаг не выступая за черту, отделяющую его звание от других».

в) Живая беседа всегда имеет весьма сильное влияние на образ мыслей и направление воли собеседников. Поэтому, священник должен с особенною осторожностью относиться к выбору знакомств и собеседников. Прекрасное наставление на этот случай дает премудрый Иисус сын Сирахов: мирствующии с тобою да будут мнози, советницы же твои един от тысящ (Сир.6:6). Слава и бесчестие в беседе и язык человеч падение ему (Сир.5:15). И по апостолу, беседы злы тлят обычаи благи (1Кор.15:33). По словам Амвросия Медиоланского, самыми лучшими собеседниками и советниками для священника могут быть добрые сослужители его, которых нравственно связывает с ним самая общность их религиозно-церковных интересов. Дружеская беседа с ними, а равно и взаимный обмен мыслей с светскими людьми, проникнутыми духом веры и любви к Церкви и сочувствующими пастырскому служению, может увеличивать запас сведений священника, освежать его нравственные силы, утомленные от тяжелых должностных занятий, зарождать добрые начинания и содействовать более успешному проведению их в церковно-общественную жизнь.

г) Соблюдение священником церковных уставов и поддержание в своем домашнем быту добрых обычаев предков стоит в тесной нравственной связи с самым понятием о священнике, как о страже дома Израилева. Призванный следить за исполнением своими пасомыми требований Церкви и утвердившихся христианских обычаев, он прежде всего должен заботиться о том, чтобы установления и обычаи Церкви строго соблюдались не только им самим, но и всею его семьею, дабы уклонение от этого не служило погибельным соблазном для других (1Кор.8:13). К таким обычаям относятся, христианское почитание церковных праздников, невкушение пищи и пития до обедни, посещение богослужения, каждодневная общесемейная молитва дома – утром, вечером, пред вкушением и после принятия пищи, пред началом и окончанием каждого дела; ознаменование особенно памятных дней своей жизни (рождение, тезоименитство, брак и т.п.) усиленною молитвою и делами благотворительности и т. под.

д) Тот, кто приобрел вкус к духовному просвещению, не может ограничиваться только школьными своими познаниями, но будет продолжать свое самообразование и в продолжение всей своей жизни. Потребность такого именно саморазвития, более чем кем-либо другим, должна быть ощущаема каждым священником. Поставленный на страже веры, обязанный сеять семена учения в сердцах своих пасомых, он должен обновлять и умножать запас своих познаний, при помощи которых мог бы бороться с нападениями неверия, неправоверия и раскола, разрешать разные сомнения и недоумения, давать добрые и практические советы нуждающимся в религиозном назидании, вносить свет веры в умы, ищущие его и т.п. Научно-богословская разработка религиозно-церковных вопросов идет вперед вместе с развитием церковно-общественной жизни. Поэтому, современному пастырю Церкви, желающему всегда стоять на высоте своего учительского призвания, необходимо постоянно освежать в себе источник сведений, почерпнутых в школе. Иначе в нем заглохнут и те познания, какие он вынес из школы: мысль его огрубеет и он утратит в себе большую половину сил для успешного назидания своих пасомых. Подмеченные же в нем другими отсутствие должной любознательности и равнодушие к книжным занятиям и умственному труду подорвут значительную долю уважения и нравственного доверия к нему, особенно если при этом (что почти неизбежно) будет падать и нравственный уровень его жизни. Наоборот же, священник любознательный, постоянно заботящийся о своем умственном и нравственном развитии и свои познания применяющий к своему пастырскому делу, составляет честь православной Церкви и драгоценную находку для прихода, который каждое слово такого пастыря будет считать священным для себя, особенно если оно подкрепляется добрым примером его нравственной жизни.

е) Говоря о поведении священника, апостол замечает, что ему нужно иметь доброе свидетельство от внешних (1Тим.3:7), т.е. заботиться о постоянном поддержании своей чести и доброго имени во мнении своего прихода. В этих видах, церковные правила внушают священнику остерегаться всего, что может ронять его пастырское достоинство (см. толкование апостол. прав. 6, 8 и 83). Между прочим, запрещается вдовым и неженатым клирикам держать в своем доме женщин, могущих возбуждать в других подозрение и нарекание на духовный сан (дозволяется лишь иметь при себе: жену, мать, сестру, тетку или тех, которые чужды всякого подозрения (1 вселенск. 3; ср. VI всел. 5; Вас. Вел. 88)⁴.

Желая, чтобы вся жизнь священника была одною добродетелью и образцом для пасомых (1Тим.4:12), апостол Павел требует особенных забот пастыря о его семье и детях: кто не умеет, говорит он, управлять собственным домом, тот не будет пещись о Церкви Божией (1Тим.3:5). Уменье же управлять своим домом выражается, прежде всего, в установлении правильных отношений между членами семьи, в развитии в них религиозно-церковного направления и в господстве между ними истинной христианской любви и мира. Предметом особенной заботливости священника и его жены должно быть воспитание их детей в духе Православия, истинного благочестия и послушания (1Тим.3:4). Любовь к храму Божию и чтению слова Божия, скромность, честность, целомудренность и почтительность к старшим должны составлять отличительные свойства детей православного священника. По определению IV всел. собора (прав. 14), дети клириков не иначе могут вступать в брак с лицом иноверным, как только под условием принятия им Православия, а собор карфагенский (пр. 18) запрещает им не только принимать участие в представлении «мирских позорищ, но и зрети оныя».

Все служение священника должно быть проникнуто духом кротости, смирения и любви, в подражание Божественному Пастыреначальнику, Который трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит (Мф.12:20) и, будучи злословим, не злословил взаимно, страдая, не угрожал, но предавал Судии Праведному (1Пет.2:23). Отсутствие самообладания, грубое проявление страстности – особенно же буйство, самоуправство и бесчинство, равно как и разнузданность в слове одинаково позорят сан священника, а в известных случаях подвергают последнего и судебной ответственности (ап. пр. 27 и толк. его). Поэтому, тон всех вообще житейских отношений священника должен вполне отвечать высокому достоинству пастырского служения. В частности, внешние отношения его к жене и детям должны быть строго-нравственные и запечатлены духом истинно-христианской кротости и любви. Если кому, то особенно священнику следует всегда и твердо помнить, что христианский брак представляет собою образ таинственного союза Христа с Церковью (Ефес.5:32) и что отцы, по апостолу, должны не раздражать чад своих, но воспитывать их в учении и наставлении Господнем (Ефес.6:4).

По долгу пастырства, священник с особенною зоркостью обязан следить и за нравственною жизнью своей прислуги. Распущенность, пренебрежение к Церкви и ее установлениям, уклонение домашней прислуги священника в раскол или штунду кладет пятно на его дом и служит соблазном для прихожан. Но обращение священника с своими рабочими должно быть мягкое, снисходительное и человеколюбивое, как с братьями по вере во Христа; в особенности же священник не должен подавать повода к разного рода недовольствам и тяжбам – обсчитыванием своей прислуги, отягощением ее непосильным трудом, лишением ее отдыха в воскресные и праздничные дни и т.п. Появление священника пред светским судом в качестве ответчика составляет бесчестие для его звания. В отношении к своим соседям священник должен быть миролюбивым, благожелательным и участливым к их нуждам: вовремя помочь им добрым, практичным советом, вовремя употреблять свое авторитетное влияние, в случае же крайней необходимости, не отказать им и в посильной материальной своей поддержке. Уменье обращаться и ладить с людьми требует, конечно, большого житейского такта, о приобретении которого должен позаботиться каждый священник, желающий создать себе достойное положение в данной среде. Характер житейских отношений священника неизбежно так или иначе отражается и на чисто пастырском деле его.

Внешняя обстановка дома священника должна отличаться сколько порядочностью, столько же и скромностью, и свидетельствовать вместе с тем о набожности хозяина и всей его семьи. В каждой комнате должна быть св. икона, в моленной же священника или кабинете его должна быть киота с образами и горящею лампадою пред ними. Это – своего рода домашний храм его, в который, в определенное время, должна собираться на молитву вся его семья. В доме священника не должно быть места для роскоши – в виде изысканной мебели, разных причудливых украшений или дорогих картин, особенно же содержанием своим несоответствующих скромному жилищу учителя христианской нравственности. Но простота и скромность в доме и во всем житейском быту священника не должны граничить с неряшеством, которое отталкивает более, чем роскошь. Священник во всем должен соблюдать благоприличие и опрятность.

К священнику обыкновенно относятся с уважением, величают его «батюшкою» и «отцом духовным». Соответственно этому, самый внешний вид его и внешнее поведение должны внушать другим нравственное доверие и почтение к нему. Отличительными качествами его в данном отношении должны быть: степенность, располагающая приветливость, полное самообладание, не допускающее бурных порывов гнева и несообразных с священным саном увлечений – особенно же порочных, вроде нетрезвости, карточной игры и т.п. Ему тем более нужно быть осторожным, что общественное мнение обыкновенно обобщает явления и нередко недостатки частного лица переносит на целое сословие. Вот почему св. отцы Церкви обращали внимание даже на телодвижение и походку, на тон речи и одежду священнослужителей. По наставлению св. Златоуста, «учитель должен быть образцом (чтобы другие взирали на него с уважением) не только в церкви, но и везде... говорит ли, молчит ли, обедает ли, или что другое делает, во всем должен показывать себя образцом – и в походке, и во взоре, и в одежде» (Толков. на Ев. Мф.23:9). По словам св. Амвросия Медиоланского, рассуждения клириков должны быть без гнева и запальчивости, речь степенная и спокойная, голос естественный, чуждый как простонародной грубости, так и театральности, но вполне приличный важности их звания и святости служения; шуток же в разговорах о предметах серьезных служителям Божиим следует совсем избегать; да шутливость и вообще неприлична им. Этот же св. отец иногда по внешности священнослужителей, а в особенности по их одежде и походке, судил даже о самом характере их и, по его словам, не ошибался.

Древним обычаем и церковными правилами (VI всел. 27: Инстр. благоч. §38) священнослужителям усвоена особая, исключительно им принадлежащая одежда – подрясник и ряса. Она, вместе с другими особенностями внешнего священнического вида (нестрижение волос и бороды), служит символом христианского возвышения его над мирскою суетою и напоминает ему о его высоком служении, выделяющем священника из ряда мирян. В древности уклонение клириков от ношения установленной для них одежды, хотя бы то во время пути, сопровождалось запрещением им священнослужения (VI вс. 27). Каноны церковные касаются даже самой материи и цвета одежды для клириков: она не должна быть «роскошная, слишком светлая и пышная», так как это бывает «соблазном и преткновением для многих» (VІІ всел. 16). По замечанию св. Василия Великого, подтвержденному седьмым вселенским собором (пр. 16), «от древних времен всякий священный муж довольствовался не роскошным и скромным одеянием, так как все, что не для потребности, но для убранства приемлется, подлежит обвинению в суетности». Нынешним благочинным церквей вменяется в обязанность наблюдать, чтобы священники, диаконы и причетники ходили в приличной духовному званию одежде, а именно: священники и диаконы в рясах темного цвета, а церковники в платье покроя приличного духовному чину (Инстр. благоч. §38). Но, избегая модного щегольства во внешнем своем убранстве, священник не должен дозволять себе и внешнюю неопрятность, как-то: носить непричесанные волосы, ветхую, запачканную или с заплатами одежду и т.п. Как излишняя изысканность, так и явное неряшество во внешнем виде священника одинаково роняют его. Это особенно нужно иметь в виду при отправлении на совершение священнодействий: пусть самый внешний вид священника убеждает других в том, что он глубоко проникнут святостью предстоящего ему дела.

е) Православный русский священник поставлен в такие условия общественной и семейной жизни, при которых он, помимо умственных и, вообще, пастырских своих занятий, не может уклоняться и от физического труда, вовсе неунизительного для его сана. Сам апостол Павел занимался ремеслом и питался заработком от своего труда. По замечанию большого московского собора, если священнику не достает на его житейские нужды средств, доставляемых должностью его по церкви, то ему не возбраняется «художество некое другое делати и от того потребу приимати». Позволительными занятиями для сельского священника могут быть: столярное и переплетное искусство, пчеловодство, садоводство и заведывание земледелием. Близкое знакомство его с природою в данном случае может оказать ему пользу и в деле проповеди его при употреблении разных подобий и сравнений, к которым весьма часто обращался Сам Божественный Учитель наш.

Священнику не запрещаются также те или другие невинные удовольствия и развлечения, необходимые для освежения его духовных сил, каковы, например: живопись, скромная музыка, пение духовных песней, посещение близких и добрых знакомых для задушевной беседы с ними и т.п. Но эти удовольствия и развлечения, равно как и, вообще, житейские хлопоты не должны порабощать воли священника, которому следует руководиться в этом отношении советом апостола: все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1Кор.6:12); все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает (1Кор.10:23). Апостол желает, чтобы мы и в области свободы не теряли из виду цели назидания. Вследствие этого, если бы кто-нибудь соблазнялся даже невинным удовольствием священника, долг благоразумия требует оставить его. Поучительный пример осторожности в подобного рода случаях указывает тот же апостол: если, говорит он, пища соблазняет брата моего, не стану есть мяса во век, чтоб не соблазнить брата моего (1Кор.8:13).

В видах охранения достоинства священного сана и нравственной чистоты священнослужителей, а равно в предупреждение нареканий и соблазнов, церковно-гражданскими постановлениями издавна определен круг дел и удовольствий, несвойственных пастырю. Именно, клирикам запрещается: 1) присутствовать во время сценических представлений, посещать конские ристалища, смотреть разные нескромные забавы и увеселения, хотя бы они происходили в частном доме (VI всел. 24:51; лаод. 54), например – при брачных пиршествах⁵. 2) Предаваться азартным играм (ап. пр. 42: срав. Инстр. благоч. §29). 3) Содержать корчемницы или гостиницы (VI вс. 9) и вообще заниматься «ради гнусного прибытка» (VI всел. 3) и для низкой корысти» (VI всел. 15) разного рода промыслами и торговлею⁶, влекущими за собою причисление к торговому разряду для повинности (Ук. Св. Син. 22 авг. 1825г.), а равно ростовщичеством (ап. 44; I всел. 17; лаод. 4; карф. 5:21) и адвокатурою. «Если воину, говорит св. Амвросий Медиоланский, запрещено заниматься адвокатурою и пр., то тем более это неприлично воину Христову». Но священнослужителям белого духовенства не воспрещается быть поверенными и ходатаями по делам духовного ведомства (IV всел. 3) или по делам своих жен и детей, а также питомцев, находящихся у них на попечении (Поряд. произв. в миров. суд. уст. «о поверенных» ст. 45, п. 2. Свод. Зак. т. IX, ст. 288). 4) Давать личное обязательство или ручательство⁷ за других в судебных местах (ап. пр. 20), по подрядам и т.п. (Св. Зак. т. IX, ст. 379). Наконец, 5) принимать на себя общественные должности, как гражданские, так и военные, с целью увеличения средств к жизни или приобретения почестей (ап. пр. 81 и 83).

Православный христианский храм есть не только дом общественной молитвы (Лк.19:45), но и место особенного присутствия Самого Бога, а также место совершения таин Божиих (1Кор.11:20, 22 и след.), в которых верующие имеют духовное общение между собою (1Кор.10:16–17), теснейшим образом соединяются со Спасителем Иисусом Христом (Ин.6:56; Мф.18:20) и, в общении с Церковью небесною, представляют Церковь видимую на земле. От этого и самый храм получает название дома Божия и церкви (1Кор.14:23, 28, 33; 11:18:22). Такое высокое значение храма Божия возлагает на настоятеля его непременную обязанность особенно пещись о подобающем благолепии его и благоустройстве.

Храм, сообразно с высоким своим назначением, издавна выделялся из ряда всех жилищ человеческих, и еще древним византийским законом запрещалось как храмы, так и все церковные вещи продавать, закладывать и облагать податями. Правилами вселенских соборов запрещается обращать храм в обыкновенное жилище или светское судилище, заводить в нем торговлю предметами, не относящимися к богослужению, учинять пиршества и т.п. и даже совершать вечерю любви, бывшую в обычае у первенствующих христиан (лаодик. 28; карф. 51. VI всел. 74). В церковь нельзя вносить ни мяса, ни молока; в алтарь же – ничего, кроме вещества для евхаристии, свечей, масла и ладана (ап. пр. 3. VI всел. 99). Епархиальные архиереи обязаны наблюдать, чтобы в храме не были допускаемы неприличные и несвойственные святости места украшения, напр. зеркала (см. пост. моск. соб. 1667г., гл. 2, п. 18; срав. Ук. Св. Син. 30 нояб. 1832г.), и никакие изображения, кроме священных. Запрещается поставлять в храме чьи-бы то ни было портреты и бюсты, не исключая и царских (Уст. о пред. и пресеч. прест, ст. 91).

В древности, при входе в самый храм, государи и военачальники слагали с себя оружие, свои воинские знаки и оставляли свою стражу; ныне же это должно делаться ими только при входе в алтарь. Не дозволяется также входить в храм: еретикам во время богослужения (Тим.Алекс, пр. 9), жене, находящейся в очищении (Св. Дионисия пр. 2), юродивым, находящимся в кощунных одеяниях (Указ. 1732г. июля 25), а равно вводить в храм животных, кроме крайней нужды (VI всел. 88)⁸. В алтарь не дозволяется входить мирянам (лаод. 19; VI всел. 69. Номок. 66), особенно женщинам (лаод. 44), и вообще никому, кроме священноцерковнослужителей и царя, как помазанника Божия (VI всел. 69. Ук. Св. Син. 1804г. дек. 8. Уст. о пред. и пресеч. прест. ст. 4), которому, по нашим отечественным законам, дозволяется, во время коронования, входить в алтарь даже царскими вратами (см. Чин. коронован.). Непозволительно также никому, кроме священнослужителей, приближаться к св. престолу и ходить между престолом и горним местом, также как и между престолом и царскими вратами, ибо это, по словам московского митрополита Филарета, «совершенно алтарь и путь Христов» (см. «Письма его к А.Н. Муравьеву». Киев. 1869г., стр. 434). Сами священнослужители должны стоять в алтаре с особенным благоговением и страхом, зная, что там, на св. престоле, таинственно присутствует сам Христос Бог.

Прикасаться к св. престолу и жертвеннику, а равно к священным сосудам и другим священным принадлежностям престола и жертвенника не дозволяется никому, кроме священнослужителей (Инструкц. благоч. п. 4 и Учит. Изв. при Служебнике). При алтарных дверях должны быть замки (Ук. Св. Син. 1830г. 7 дек.). В видах охранения святости храмов, запрещается делать вблизи их непристойные постройки и допускать неприличные дома и торговлю нецерковными вещами. Так, питейные дома должны отстоять от храма не ближе 40 сажен, бани и кузницы не менее, чем на 25 сажен (Ук. Св. Синода 1844г. 11 ноябр.), а все прочие строения не ближе 20 или, по крайней мере, 10 саженей. Запрещается строить близ православных церквей храмы иноверные; еврейские же синагоги должны быть от церкви не ближе, как на 100 саж. на одной и той же улице, а на другой – не ближе 50 саж. (Высоч. утв. мнен. Госуд. Сов. 1844г. июня 26).

Как самое здание храма, так и все церковные вещи и принадлежности должны всегда находиться в приличном виде и чистоте, чтоб «нигде пыли и паутины не было» (Ук. 1730г. марта 1; 1753г. окт. 3). Велено также (летом) открывать окна в церкви для очищения воздуха (Ук. 1722г. янв. 12, п. 1). Прежде наблюдение за внешнею чистотою храма лежало на обязанности причетников; теперь же, так как Высочайше утвержденным 1869г. положением о духовенстве псаломщики не привлекаются к этой обязанности, забота о содержании храма в чистоте и опрятности должна лежать непосредственно на церковных сторожах, под наблюдением настоятеля церкви. Самый сор, выметаемый из храма, «Учительное Известие» запрещает выносить в места непотребные, но велит бросать его или в реку, или в места, непопираемые ногами.

Внутри храма, согласно Высочайшей воле Александра Благословенного, выраженной петербургскому митрополиту Амвросию, должна быть устрояема решетка пред иконостасом около амвона (Ук. Св. Синода 1805г. окт. 2). Самые же храмы должны быть обнесены оградою, которая, вместе с другими местами, принадлежащими к церкви (каковы: колокольня, часовни, кладбища и надгробные памятники), должна быть также содержима в порядке и чистоте (Уст. Конс. ст. 42). «Никто не должен внутри священных оград корчемницу или различные снеди поставлять или иные купли производить, сохраняя благоговение к церквам», говорит VI всел. собор (пр. 76).

При выходе из церкви, староста и сторожа должны внимательно осматривать ее, чтоб в ней не осталось непогашенной свечи или кто-либо не спрятался там с целью кражи (Ук. Св. Син. 1847г. 30 янв.).

Ключи от церкви и колокольни должны храниться у седьмичного священника (П. С. зак. 5 авг. 1769. Ср. Полож. о воен. дух. §58).

Примечание. Богадельни, странноприимные дома и другие богоугодные заведения в древней Церкви зависели от храмов (VI всел. 10), считались «святыми», и потому в них также должно быть поддерживаемо благоустройство, особенно если они содержатся на счет благотворительных капиталов.

Существенную и необходимую принадлежность храма составляют св. иконы. Православная Церковь не только ясно и положительно определила (на седьмом всел. соборе) догматическую сущность и самую цель почитания св. икон, но вместе с тем высказывала свои заботы и о самом искусстве иконописания. Так, VI всел. собор (правило 82) запрещает изображать икону Спасителя под символическими знаками (в виде Агнца) и, вообще, определяя характер христианской православной живописи, не дозволяет употреблять изображения, «обаяющие зрение и производящие воспламенение нечистых удовольствий» (VI, 100).

В русской православной церкви всегда употреблялось так называемое византийское иконописание, для чего в XI веке нарочито вызваны были из Царьграда в Киев греческие живописцы, передавшие свое искусство русским живописцам, между которыми известен преподобный Алипий, печерский монах (ум. в начале XII в.). Но так как этот стиль много страдал у нас от неискусной кисти и недостатка духовного образования наших живописцев, то на стоглавом соборе (1551г.), имевшем в виду церковное благочиние, составлены были особого рода постановления относительно церковной живописи, которыми, между прочим, предписывалось: наблюдать за нравственной жизнью иконописцев, допускать к иконописанию только людей опытных в этом искусстве и отличающихся добрым поведением, писать иконы с древних образцов, «от своего же смышления и по своим догадкам Божества не описывать». В том же духе относительно иконописания составлены были постановления: на московском соборе 1667г., а также при царе Алексее Михайловиче, патриархе Иоакиме (1674г.) и императоре Петре I (1722г. авг. 31).

Действующие у нас ныне постановления также вполне согласны с древними постановлениями православной Церкви относительно иконописания. И ныне велено писать иконы в благоприличном виде «без всякого суемудрия», а иконы, написанные безобразно, т.е. в странных и соблазнительных видах, нигде не допускать до употребления. Искусство иконописания должны свидетельствовать духовные лица (Уст. о пред. и прес. прест. ст. 103). Для предупреждения неприличных изображений, раскольники допускаются ко вступлению в иконописательные цехи не иначе, как с разрешения министра внутренних дел (Высоч. утв. 3 мая 1884г. мн. Госуд. Сов. п. 3); лицам же нехристианских вероучений совсем запрещается писание икон, изготовление крестов и других подобных сему предметов. (Высоч. Утв. мн. Госуд. Сов. 17 нояб. и 27 дек. 1884г.), а равно производить торговлю этими священными предметами (опр. Св. Син. 31 янв. и 11 февр.1885г.). Запрещается употреблять в православных церквах иконы резные и отливные, кроме распятий искусной резьбы и некоторых других лепных изображений, на высоких местах постановляемых (т. XIV, ст. 91). Только кресты, носимые на груди, дозволяется лить из меди и олова и продавать в рядах (ст. 93). В домах, кроме малых крестов и панагий искусной работы, также не дозволяется держать никаких резных и отливных икон (ст. 92). Нельзя также изображать на иконах одни символические знаки вместо лиц, ими представляемых, напр. Агнца вместо Христа Спасителя, или животных (из видения пророка Иезекииля) вместо евангелистов (ст. 94). В украшении иконостасов Высочайше повелено избегать резных изображений над оными, так как они, кроме опасности, которая может произойти иногда от ветхости, бывают обыкновенно изваяны весьма худо, без соблюдения надлежащей правильности и приличия (Ук. 1835г. июля 2). Для того, чтобы церковная живопись, при строгом охранении преданий, соответствовала и требованиям искусства и чрез то, помимо религиозного своего значения, могла оказывать значительное влияние на развитие изящного вкуса в массах, Св. Синод признал весьма полезным посредничество Императорской академии художеств между заказчиками и художниками при устройстве целых иконостасов, отдельных киот и образов (опред. Св. Син. 27 мар. – 14 апр. 1880г.).

На скрижалях, изображаемых в руках пророка Моисея, порядок заповедей должен быть обозначаем славянскими буквами, и самые заповеди на изображениях скрижалей, устраиваемых для помещения в церквах, должны быть написаны также церковно-славянскими буквами (опр. Св. Син. 30 янв. – 8 февр.1891г. Церк. Вед. №7).

В селах и деревнях священники обязываются наблюдать, чтобы в домах православных прихожан св. иконы были содержимы во всякой чистоте (Уст. о пред. и прес. прест. ст. 98) и надлежащем благоговении. Запрещается делать и продавать какие-либо обыкновенные в житейском быту вещи с священными изображениями, как напр.: печати и т.п. (там же, ст. 99). Вывозимые из-за границы фарфоровые и другие вещи, употребляемые в карманах, на столы и в стенные уборы, если на них есть священные изображения, постановлено конфисковать, а провозителей подвергать взысканиям по законам (там же ст. 101). Имеющиеся в церквах у образов привесы снимать и употреблять на церковные нужды и вообще не дозволять делать на образах разного рода металлических или других прицепок, а надо, принимая их в церковь, записывать их в приходо-расходные книги (Ук. 1722г. 10 января). Принимать в церковь орденские знаки после умерших кавалеров запрещено (Ук. Св. Синода 1827г. 13 января). Крест Господень, изображенный на земле, следует уничтожать (разметать) (VІ всел. 73). В 1-й части Новой Скрижали в 1 главе §17 сказано: «крест на земли и на полу начертывать запрещается: да не от человек или животин попран будет, и поругано будет победное наше оружие». Внушая благоговейное почитание св. икон, закон дозволяет, по желанию, брать их в частные дома, но не иначе, как на руках или в каретах и без громогласного по улицам пения (Уст. о пред. пресеч. прест. ст. 17).

В случае появления чудотворных икон, велено, по исследовании, отбирать их в соборные церкви или в монастыри, а в домах не держать (Ук. 1722г. февр. 21 и 14 июня 1878г.).

Примечание. Из уважения к чувству христианского благочестия, законом запрещается выставлять на показ восковые, в человеческий рост, фигуры, изображающие Спасителя, Богоматерь, Тайную вечерю и т.п. (Ук. Св. Син. 1852г. 31 дек.), а равно запрещается отделка и выставка фигур соблазнительных и оскорбительных для священного и монашеского сана (Высоч. Ук. 6 июня 1823г.).

Св. иконы нельзя ни продавать с аукциона, ни отдавать их кредиторам-иноверцам. Если не последует соглашения между должником и кредитором, то иконы, вошедшие в опись назначенного в продажу имущества, поступают в церковь, к приходу которой принадлежит должник (П. С. Зак. 1827г. сент. 28, №1419).

Церковная живопись в храме, в случае порчи ее, должна быть своевременно поновляема (Ук. 1753г. окт. 27). Но при этом необходимо иметь в виду, что в древних храмах нельзя допускать ни малейшего исправления, возобновления и изменения живописи и других предметов давнего времени без разрешения Св. Синода (Ук. Св. Синода 20 апр. 1843г.).

Священный антиминс, священные одежды на престоле и жертвеннике, а равно священнослужительские облачения должны быть сшиты из приличной, преимущественно шелковой материи и не должны быть употребляемы ветхие и изодранные⁹. Свящ. сосуды: потир, дискос, звездица, лжица, дарохранительница и проскомидные блюда должны быть серебряные, а потир внутри вызолочен¹⁰; сосуд для св. мира – серебряный или хрустальный.

Необходимо также иметь все церковные вещи, употребляемые при богослужении вообще и, в частности, при совершении Таинств, как-то: свечи, масло, ладан, кадило, водосвятную чашу, кропило, ножницы, губку и сучец для помазания просвещенных Св. Крещением, а также полный круг богослужебных книг и книги поучительные, указанные Св. Синодом; те и другие книги приобретаются причтами из синодальных лавок¹¹ (Уст. Конс. ст. 41). Употребление церковной ризницы и утвари при богослужении зависит исключительно от усмотрения и распоряжения старшего члена причта (Прим. к §22 Инстр. ц. ст.).

По указу Св. Синода (1832г. 15 февр.), при каждой церкви должна быть библиотека. Книги, рекомендуемые для церковных библиотек, отчасти указаны в 1-м § Инстр. благочинному, отчасти перечислены в каталоге, составленном московским митрополитом Филаретом и, при циркулярном указе Св. Синода (3 дек. 1867г., №54), разосланном по всем епархиям, отчасти же, на основании указа Св. Синода (8 марта 1861г.), могут быть приобретаемы по усмотрению самих причтов, сообразно с местными приходскими потребностями. По распоряжению Св. Синода, воспитанники семинарий, при рукоположении во священники, должны быть обязываемы подписками непременно иметь в своей или церковной библиотеке: книги Священного Писания, Догматическое Богословие преосв. Антония, Пространный Катехизис и книгу «О должностях пресвитеров приходских» (Ук. Св. Син. 8 марта 1861 года).

Для тех церквей, в приходах которых проживает более 50-и раскольников и средства которых, за удовлетворением текущих расходов, дают ежегодно не менее 100 руб., должен быть выписываем журнал «Братское Слово». В 1890 году составлен особый каталог книг для миссионерских библиотек (Ц. Вед. 1890г. №52).

Покупка книг и духовных журналов на церковный счет и для церковных библиотек может быть производима без разрешения епархиального начальства, но с ведома благочинного, с тем, чтоб единовременный расход на этот предмет, вместе с приобретением и исправлением церковной утвари, ризницы и ремонта церковных домов, не превышал для сельских церквей 50 рублей (Ук. Св. Синода 1865г. дек. 17).

У нас высшее управление церковным имуществом сосредоточивается во власти Св. Синода и в состоящем при нем «Хозяйственном Управлении». В епархии же главным распорядителем церковного имущества состоит епархиальный архиерей, а в каждом частном храме церковное имущество находится в непосредственном заведывании причта и церковных старост.

Правила церковные велят сохранять церковное имущество «со тщанием и благою совестью» (ант. 24. карф. 42: Кирил. Алекс. 2) и употреблять его «законным образом» (Феоф. 11), запрещая присвоять себе церковное достояние (Феоф. 10), или дарить его сродникам своим, или предоставлять им заведывание церковными доходами (апост. пр. 38, ант. 25), или брать церковные вещи (золотые и серебряные сосуды, завесу и т.п.) для своего домашнего употребления (апост. 73).

К церковному имуществу относятся: а) все вообще церковные здания, как-то: храмы, молитвенные дома, часовни и церковные дома; б) церковные земли и угодья и в) разное движимое имущество и деньги.

Все вообще здания, построенные или купленные на сборные деньги, составляют неотъемлемую собственность церкви (т. IX, изд. 1876г., ст. 404). Дома же, выстроенные на церковной земле на средства местных священнослужителей, составляют собственность сих последних. Равным образом, и земля, отведенная к церкви, составляет неприкосновенную собственность церковную и ограждается от всяких посторонних притязаний (т. IX св. зак. кн. 1, разд. 2, ст. 404, изд. 1876г.). Пользующийся ею церковный причт есть ближайший охранитель ее неприкосновенности и сам собою не имеет права уступать, укреплять и закладывать кому-либо другому или переменить церковную землю на другую; никакие акты о том от лица причта не имеют силы. Но членам причта не возбраняется, по согласию между собою и с ведома настоятеля церкви, отдавать один другому или посторонним лицам во владение участки, им принадлежащие. Равно и отдача целым причтом участков в аренду кому бы то ни было допускается с соблюдением существующих на этот предмет узаконений. В лесных церковных дачах должно быть поддерживаемо правильное хозяйство, чтобы не истощать древесного материала. Лес, назначенный для продовольствия причту и церкви, не может быть весь вырублен на продажу или переходить в чужие руки.

Обязанный заботиться о приумножении церковной собственности, священник должен иметь в виду, что все вообще церковное недвижимое имущество поступает в собственность церквей или: посредством покупки их, или по духовным завещаниям жертвователей, или, наконец, на основании десятилетней давности владения ими. Покупка недвижимого имущества церквами и монастырями может быть производима лишь с Высочайшего разрешения, по представлению Св. Синода (т. Х, ч. 1, ст. 1429), в который входит с ходатайством об этом епархиальный архиерей. На приобретение же недвижимого имущества, на счет свободного остатка церковных денег, для обеспечения причтов помещением и содержанием должно быть испрашиваемо, чрез епархиального архиерея, разрешение Св. Синода (Инстр. церк., ст. 538). Для укрепления за церквами и монастырями недвижимых имуществ по завещанию или переходу от жертвователей, требуются, во-первых (на основании 985 ст. X т. 1 ч.), некоторые предварительные соображения и сношения Консистории, с кем следует, о том: имеют ли жертвователи или завещатели право на распоряжение известным имуществом и т.п.; и, во-вторых, испрашивание Высочайшего разрешения (Уст. Конс., ст. 106 пун. в).

Примечание. Недвижимые имущества, жертвуемые в пользу одной какой-либо церковно-приходской школы, закрепляются за тою приходскою церковью, в приходе коей эта школа находится. Если же имущество жертвуется без определенного указания школы, в пользу которой таковое предназначается, то оно закрепляется за епархиальным начальством с определенным назначением в пользу церковно-приходских школ (Опр. Св. Син. 19–31 авг. 1892г.).

Движимое церковное имущество составляют главным образом: подвижные св. иконы, церковные сосуды, ризница, церковная библиотека и, наконец, деньги. По правилам церковным, священные сосуды и разные принадлежности церковной ризницы не могут быть ни употребляемы в домашнем быту (апост. прав. 73), ни продаваемы, тем более с аукциона (Выс. ук. 1827г. 30 нояб.). Относительно же золотых и серебряных сосудов, в частности, замечено в «Кормчей», что хотя бы они уже подвергнуты были переделке в руках мастера, могут быть продаваемы лишь в одном случае: для искупления пленных и притом не иначе, как в слитках (Кормч. ч. 2 гл. 58, гр. 4).

Денежные церковные доходы поступают: 1) от продажи восковых свеч, венчиков и разрешительных молитв; 2) от кошельковых и кружечных сборов; 3) от разных арендных статей; 4) от процентных государственных бумаг или с капиталов, отданных для приращения в государственные кредитные учреждения и 5) от случайных пожертвований, сделанных разными благотворителями лично или по духовному завещанию.

Деньги, вырученные от продажи венчиков и разрешительных молитв, все сполна отсылаются церковными причтами в конце года чрез благочинных в местную консисторию на содержание духовных училищ (Ук. Св. Син. 1871г. 10 июля).

В виду неудобств от ношения в церкви большого числа кружек для существующих ныне сборов, Св. Синодом предписано: при совершении богослужения в церквах носить постоянно только кошелек и кружку для сбора на нужды местной церкви и, кроме того, кружку для сбора в пользу попечительства о бедных духовного звания; все же остальные затем кружки обносятся или в те дни, которые для них назначены, или в порядке очереди, но никак не более одной кружки в каждую очередь (Инстр. Ц. ст. §25. Срав. Опред. Св. Син. 4–23 марта 1876г.).

Деньги, вырученные от продажи свеч, а также собираемые в кошелек и жертвуемые доброхотными даятелями, опускаются немедленно после службы в особо устроенный для этого ящик, который должен находиться за ключами старосты и церковною печатью. (Инстр. церков. стар. §26). По окончании каждого месяца, в один из первых семи дней наступившего месяца, производится высыпка денег из ящиков и кружек в присутствии причта, старосты и двух представителей прихожан, особо избираемых последними на каждый год. Накопившиеся деньги, по надлежащем счете, староста записывает в шнуровую приходо-расходную книгу. В случае неисполнения старостами этих правил, священноцерковнослужители обязаны немедленно доносить об этом своему начальству (Ук. 20 янв. 1874г.). Что касается высыпки денег из прочих кружек, то она может производиться и не ежемесячно, а по мере накопления их.

Примечание. Деньги свечные, кошельковые и кружечные, хотя и различаются по источникам приобретения их, тем не менее, согласно Высочайшему повелению, последовавшему 21 дек. 1870г., они не различаются в смысле церковной прибыли и составляют : „: одни общие церковные доходы“.

Без особой надобности, при церквах не должно быть оставляемо наличных денег, по высыпке их из кружек и из церковного ящика, более 200 руб. Свыше этой суммы дозволяется хранить при церквах, по особым уважительным причинам и только с разрешения епархиального архиерея (Инстр. ц. ст. §30)¹². На внесенные в кредитные учреждения церковные суммы должны быть приобретаемы непременно именные билеты на имя церкви. Взнос денег и капиталов в государственные кредитные учреждения на имя причтов не должен быть допускаем. Если же будут делаемы кем-либо вклады в пользу причтов, то они должны быть вносимы также на имя церквей, но с указанием, что эти вклады и проценты по оным назначены на нужды причтов. Принадлежащие церквам и монастырям вклады и % по ним могут быть выдаваемы из Государственного Банка и его отделений без особого разрешения епархиальных начальств, по предъявлении лишь надлежащих на оные вклады документов (Ц. Вед. 1892г. №№ 23 и 50). Могущие оказаться у церквей билеты внутренних с выигрышами займов следует неотложно передавать под расписки на имя церквей, для хранения, в Государственный Банк или местные конторы и отделения оного. При этом церковные причты и старосты предваряются, что, в случае неисполнения этого указа, виновные будут подвергнуты законной ответственности¹³ (Цирк. Ук. Св. Синода 9 сент. 1873г.).

Все вообще учреждения духовного ведомства обязаны иметь тщательное наблюдение за выходом в тираж принадлежащих им процентных бумаг и своевременным получением капиталов по вышедшим в тираж билетам и выигрышам, с тем, чтобы на полученные таким образом суммы вновь были приобретаемы государственные процентные бумаги (Опред. Св. Син. 17 янв. 1887г.). Принадлежащие церквам процентные бумаги, снабженные купонными листами, как именные, так и на предъявителя, должны быть отсылаемы для хранения в Государственный Банк или его отделения и конторы (Цирк. Ук. Св. Син. 31 марта 1888г.).

На суммы, завещанные на вечные времена в пользу церквей и священно-церковнослужителей, позволяется приобретать 5% банковые билеты на месте, но с тем, чтобы эти билеты были государственные, а не частных банков, и чтобы при покупке их руководствовались официальною справкою по биржевой цене из местных губернских отделений банка (Указ Св. Синода 18 мая 1876 года). На деньги, пожертвованные в церкви на вечное поминовение, должны быть приобретаемы банковые билеты на имя церкви, с означением, что проценты с капитала подлежат выдаче церковному причту, и билеты эти, по смыслу 2 пунк. 146 ст. Уст. Дух. Конс., должны быть записываемы, вместе с прочими церковными суммами, и в клировых ведомостях и в приходо-расходных книгах, как подлежащие установленному свидетельствованию (Ук. 24 дек. 1872г.).

О всяком пожертвовании в пользу церквей на постоянное содержание причтов, составляющем не менее ста рублей, натурою или ценностию, причт с церковным старостою доносят епархиальному начальству, которое о всех пожертвованиях, поступивших в продолжение года в церкви, доносит Св. Синоду, в виде прибавления к годичному донесению о состоянии епархии (Уст. Конс. ст. 134).

Церковные деньги нельзя раздавать под заклады (т. IX, ст. 310, и т. X, ч. 1, ст. 1665); тем более запрещается старосте и причту брать церковные капиталы к себе на дом под каким бы то ни было предлогом (Инстр. ц. ст. §29). Отдача свободных церковных сумм в займы может быть допущена только под ответственностью причта и старосты за исправность уплаты ссуды, и при том исключительно на удовлетворение потребностей других церквей или крайних нужд причтов, с тем, чтобы на выдачу ссуд до 300 руб. было испрашиваемо разрешение епархиального архиерея, а свыше этой суммы разрешение Св. Синода (Инстр. ц. ст. §39).

Расходование церковных денег должно быть производимо только на церковные нужды, и всякое другое употребление, а тем более присвоение их, составляет великий грех святотатства. Если Анания и Сапфира были наказаны смертью (Деян.5:1–10) за то только, что утаили пред апостолами часть суммы, вырученной ими от продажи собственного их имения и обещанной ими Церкви: то еще большего гнева Божия заслуживают похищающие наличное состояние церкви или злоупотребляющие распоряжением оного. Святотатство преследуется и действующим у нас законодательством (Улож. о наказ. 1885г. ст. 228).

Покупка нужных для церкви вещей, а равно мелочные починки и другие мелочные расходы по церкви могут быть производимы старостою (наприм.: покупка дров, выдача жалованья просфорне и наемным служителям и т.п.) без испрашивания на то разрешения епархиального начальства, но непременно с согласия причта, на следующих основаниях: в сельских церквах на сумму не свыше 50 рублей в год (исключая починок в алтаре с нарушением существенных его частей), в столичных церквах и всех вообще кафедральных соборах на сумму до 300 рублей, а по прочим городским церквам до 150 рублей в год (Инстр. цер. ст. §34).

Такую же сумму предоставляется, с ведения благочинного, употреблять в расход единовременно на приобретение необходимых для церкви богослужебных и поучительных книг, приобретение и исправление утвари и ризницы, а также на починки и поправки церковных домов, если ремонтирование таковых домов, по особым постановлениям, не относится к обязанности прихожан (Указ Св. Синода 1865г. 17 дек.).

На расходы по содержанию в исправности церкви и всех церковных строений свыше указанных сумм причты и староста испрашивают чрез благочинного разрешение епархиального начальства (Инстр. ц. ст. §34). При этом причт подробно объясняет все нужды церкви и ее средства (Уст. Д. Конс. ст. 130).

Церковные суммы и отчеты о них не подлежат ревизии Государственного Контроля, а учитываются и ревизуются подлежащими учреждениями духовного ведомства (опред. Св. Синода 1877г. 17 апреля; Церк. Вест. №18). Ближайшим наблюдателем над правильным ведением церковно-приходского хозяйства местными причтами и старостою является благочинный, который, при обзоре церкви, входит во все подробности этого хозяйства согласно данной ему Инструкции, ревизует все церковное имущество и все церковные документы, в том числе и приходо-расходные книги, на которых он делает надпись относительно исправности или неисправности их и о последствиях своей ревизии доводит до сведения епархиальной власти два раза в год, в начале июля и января. В отношении записи прихода и расхода в шнуровые приходо-расходные книги и составлении отчетных ведомостей старосты руководствуются существующими правилами и формами счетоводства, утвержденными определением Св. Синода от 24 сент. – 8 окт. 1876г.¹⁴.

Благочинный, по тщательной поверке церковных ведомостей и доходов с приходо-расходными книгами, составляет общую ведомость и, вместе с подлинными ведомостями каждой церкви в отдельности и с представленными ему на содержание духовно-учебных заведений и другие потребности деньгами, препровождает в Консисторию, а приходо-расходные книги возвращает церквам. Для безопасного провоза церковных денег на почту, благочинные имеют право требовать проводников от земской полиции.

Примечание 1-е.: В приеме денег от причтов и старост благочинный расписывается в церковной приходо-расходной книге и вносит их на приход в шнуровую книгу, особо заведенную для этого.

Примечание 2-е.: Причты церквей наравне со всеми вообще учреждениями духовного ведомства, в случае получения ими каких-либо сумм или имущества (в том числе печатных книг и листов), обязаны в тот же день отсылать уведомление о получении в те места, откуда последовала посылка, с обозначением, под каким № это поступление записано на приход в шнуровой книге (Ук. Св. Синода 25-го марта, 1867г.).

Все имущество церквей, состоит ли оно в недвижимом имении вообще, или в капиталах, должно быть подробно известно начальству, действующему в надзоре за оным чрез благочинных или других доверенных лиц (Уст. К. ст. 133). В видах же лучшего охранения церковного имущества, как по древним церковным правилам (карфаг. 42), так и по действующим ныне постановлениям (Ук. Св. Синода 1853г. 31 мая), при каждой церкви должна быть опись всего церковного имущества. Согласно Высочайше утвержденным правилам, для этого в каждую церковь выдаются две шнуровые, за скрепою по листам секретаря консистории, книги для главной и дополнительной описей. В главной описи записывается все важнейшее и прочное, а в дополнительной – все маловажное и подлежащее изменению, как напр., ежедневно употребляемые облачения, книги, ежедневно употребляемые при богослужении, и т.п. (Прилож. к ст. 136 Уст. Дух. Конс.). План описей должен быть правилен и однообразен.

а) Отношения его к другим священникам. Иисус Христос посылал своих апостолов на дело проповеди по двое (Мк.6:7), а не по одному. В этом распоряжении Спасителя скрывается высокая мысль о необходимости полного взаимодействия и нравственной поддержки друг другу между служителями Церкви Божией. К взаимному нравственному общению призывает пастырей Церкви Христовой и одинаковость их служебного положения, и общность их пастырских интересов. К кому, как не к своему собрату, который всего лучше может войти в положение равного ему по сану, обратиться в трудные минуты жизни: за дружеским советом, нравственным утешением и даже за материальною помощью и, вообще, за житейскою услугою? Старшие должны с братскою любовью и снисходительностью руководить младших, отнюдь не давая им чувствовать своего превосходства над ними; а последние должны относиться к первым с должным уважением, уступчивостью и полным доверием. Провозвестникам христианской любви и мира всего необходимее помнить слова псалмопевца: се что добро или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс.132:1).

б) Отношения священника к подчиненному причту должны быть истинно-братские и товарищеские. Все члены причта составляют собою одну служебную семью, один братский союз во имя служения св. Церкви и нравственным интересам прихода. Поэтому, всякое проявление чувства недружелюбия между членами причта будет разделением царства на ся (Мф.12:25), составляющим соблазн для прихода и скорбь для Церкви. Священник, призываемый церковными правилами наблюдать за поведением членов причта и аттестовать их (Вас. Вел. пр. 89), в то же время отнюдь не должен подавать повода к недовольству им самим и к жалобам на него со стороны причта. Требуемое соборными правилами от низших членов причта уважение к священнику приобретается сим последним не строгостью и заносчивостью в его обхождении с подчиненными, не безрассудным и мелочным выставлением всюду начальственных прав своих, но – его авторитетным руководительством подчиненных в исполнении ими своих обязанностей и в жизни, сообразной с их званием, – уважением в каждом из них личного достоинства, воздаянием каждому из них должного, заботливостью о внешнем их благосостоянии и т.п. Закон внушает священнику «не обижать диакона и причетников, не удерживать у них доходов», а тем более не дерзать оскорблять их действием (Инстр. благоч. §26; ср. ап. пр. 27). В случае же неправильности или ослушания их, ему предоставляется: или самому делать им выговоры как наедине, так и при других, или жаловаться благочинному и епархиальному начальству. А диаконам и причетникам вменяется в обязанность «почитать своего священника, как настоятеля церкви и своего учителя, повиноваться ему и ни словом, ни делом не оскорблять его; в случае же обиды от него, жаловаться благочинному и епархиальному начальству» (Там же: §25–27). Но сутяжничества надобно всячески избегать. Рабу Господню сваритися не подобает, говорить апостол, но тиху быти ко всем и незлобиву (2Тим.2:24). Не говоря уже о том, что вражда священника с кем бы то ни было возмущает его душевный покой и служит нравственным препятствием (Мф.5:4) к возношению, при богослужении, молитв к Богу мира и к проповеданию евангельской любви даже ко врагам (Мф.5:44; Лк.6:27–28), – она еще бывает великим соблазном для прихожан, подрывает их доверие к своему духовному отцу, обижающему ближайших своих сослуживцев.

в) Отношения священника ко вдовам и сиротам лиц духовного звания. Беспомощные вдовы и сироты издавна пользовались особым призрением христианской Церкви, которая даже все имущество вдов и сирот принимала под свою защиту, сберегая его в своих храмах, всегда пользовавшихся правом неприкосновенности, а некоторое время и правом убежища. Для защиты интересов вдов и сирот, в древней Церкви существовали даже особые лица (экдики), носившие духовный сан. И наши гражданские законы, воспрещая священнослужителям адвокатуру, делают в данном случае исключение для защиты дел малолетних, состоящих под опекою белого духовенства (Общ. суд. уст. ст. 246). Поэтому-то, священники должны относиться к осиротелым семействам своих сослуживцев с истинно отеческим участием, чтобы не подвергнуться тяжкому осуждению Спасителем вместе с книжниками, поядавшими домы вдов (Мф.23:14; Лк.20:47). Св. Синод (ук. 1804г. 22 дек. п. 5) внушает священникам заботиться об оставшихся, по смерти их сотоварищей, малолетних детях, как «о своих детях». Какою мерою мерите, говорит Спаситель, такою и вам будут мерить (Мф.7:2). Это необходимо помнить особенно тем священнослужителям, у которых есть своя семья: ее также может постигнуть сиротская участь.

Клировые ведомости учреждены были в 1769 году (20-го января) в форме «именных списков всем лицам духовного звания православного исповедания (Св. 3. т. IX. 1876г., Разд. II, ст. 1130). Вторая часть этих ведомостей и доселе называется в своде законов «послужными списками». (См. там же, примеч. к ст. 1130). Форма нынешних клировых ведомостей установлена в 1829 году и тогда же разослана была при циркулярном Указе Св. Синода (от 31 марта). Клировые ведомости, или списки лицам духовного ведомства, считаются в законе «актами, коими удостоверяется состояние лиц» духовного звания (2-е примеч. к ст. 1032 IX т. Свод. Зак.).

В первую часть клировых ведомостей входят сведения о том, когда и кем построена церковь, каменная или деревянная и какая при ней колокольня; сколько престолов и в честь кого они освящены; достаточно ли церковной утвари; сколько по штату (год утверждения штата) положено членов причта, количество церковной земли и какой именно; имеются ли на эту землю письменные документы и где они хранятся; имеется ли церковное помещение для причта; сколько причт получает жалованья от казны, процентов по банковым билетам и дохода от прихожан; располагает ли причт разными арендными статьями от церковных домов, лавок, мельниц, озер и т.п.; есть ли церковно-приходская школа или богадельня; какие % бумаги принадлежат церкви и под каким № они значатся в церковных приходо-расходных книгах и пр.

Во второй части клировых обстоятельно пишутся, по установленной форме, послужные списки причта. Лета здесь должны обозначаться на основании метрических свидетельств (т. III, уст. о служ. ст. 781). В послужные списки вносятся все Высочайшие награды, а также благословения Св. Синода и выдаваемые им награды: скуфьи, камилавки, наперсные кресты и производство в протоиереи, равно как набедренники, благодарности епархиального начальства и других учреждений и начальствующих лиц. Высочайшее благоволение вносится в послужные списки в тех только случаях, когда удостоившиеся внимания лица поименованы в повелении. Если же эти благоволения объявляются не на имя каждого, а коллективно или в составе целого присутственного места, то они в послужные списки не вносятся (т. III, ст. 787). В формулярные списки лиц, служащих по духовному ведомству, вносится также получение ими знака Красного Креста (Ук. Св. Син. 30 янв. 1880г. №250). Исполнение разных частных поручений со стороны начальства, тесно связанных с служебною деятельностью лица, не должно быть заносимо в формуляр, если на то не последовало особого распоряжения начальства. В список вносится бытность под судом без различия – по службе то, или по делам посторонним, равно как и освобождение от суда по Всемилостивейшему манифесту (т. III, ст. 788). На ходатайство об уничтожении в формуляре отметки о штрафе по службе дает право лишь отлично усердная служба оштрафованного, притом – не ранее, как спустя три года после оштрафования (там же, ст. 790). И так как самое разрешение – не считать бытность духовных лиц под судом и наказанием за препятствие к наградам называется в законе (т. III, изд. 1876г., Уст. о службе, ст. 683) наградою, а просить наград самому себе никто не уполномочен, то ходатайство о подобного рода разрешении должно принадлежать не самим штрафованным, а их благочинным (срав. Ук. Св. Син. на имя тобол. преосв. 31 авг. 1884г. №2910).

Порядок показания членов причта в ведомости принят ныне такой: в многокомплектных причтах пишутся сначала протоиереи, потом священники, по старшинству; за ними диаконы и псаломщики с их семействами. Служащие же в кафедральном соборе записываются (по Ук. Св. Син. 1829г. 31 марта) в том порядке, в каком они означены в штате.

В послужные списки должны быть вносимы все дети членов причта, хотя бы они жили отдельно от семьи (опред. Св. Син. 20 сент. – 6 окт. 1878г.), в каком бы сане или чине ни состояли и за кем бы дочери в замужестве ни были (Опред. Св. Син. 1876г. 14 ноября). Показание же в ведомостях круглых сирот не обязательно, если по этому предмету не сделано особого распоряжения со стороны епархиального начальства (тот же Указ).

После штатных и сверхштатных членов причта с их семействами, пишутся: просфорня и вдовы священно-церковнослужителей с указанием: кто были их мужья, где и сколько времени состояли на службе, получает ли вдова пенсию, – сколько и откуда.

В третьей части о прихожанах сообщаются сведения о сословии их, есть ли между ними раскольники и какого толка; в каком расстоянии деревни отстоять от церкви, и нет ли препятствий в сообщении с нею и в какое время года.

К клировым ведомостям присоединяется ведомость о церковном старосте и о состоящих при церквах казенных и учебных заведениях.

Клировые ведомости подписываются по листам всем причтом и представляются под конец года благочинному, который, дополнив их своим свидетельством о познаниях и поведении лиц, записанных в них, и удостоверив их своею подписью, представляет их епархиальному преосвященному в первой половине января следующего года. За верность рекомендаций отвечает благочинный, а за верность прочих показаний, вместе с благочинным, и причт (Ук. Св. Син. 1829г. 31-го марта).

При аттестации священнослужителей, благочинные обязаны делать в клировых ведомостях за каждый год отметки об образе жизни и поведении проживающих в их благочиннических округах семинарских воспитанников. (Опр. Св. Син. 12 июня – 12 дек. 1885–86г.).

Согласно постановлению бывшего в июле 1885г. собора русских епископов в Казани, благочинные обязаны отмечать в клировых ведомостях о состоянии в подведомых им приходах противораскольнических библиотек, с указанием на книги, приобретенные в течение последнего года.

Учительство составляет самую первую обязанность священника. Еще в ветхом завете Господь Бог угрожал тяжкою ответственностью за небрежение этою обязанностью. «Аще не возвестиши, не возглаголеши, беззаконник той в беззаконии своем умрет, крове же его от руки твоея взыщу» (Иез.3:18). Иисус Христос, посылая апостолов на служение, заповедует им прежде всего учить: идите научите все народы (Мф.28:19; Мк.16:15:16). И апостолы смотрели на учительство как на главную свою обязанность: «если я благовествую, говорит апостол Павел, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую» (1Кор.9:16 и сл.); тот же апостол в другом месте говорит: «как веровать в Того, о Ком не слыхали, и как слышать без проповедующего?» (Рим.10:15. Срав, 1Тим.4:6, 16, 6:2; 2Тим.4:1–2; 2:2, 14, 15, 24; 3:14; 4:5; Тит.2:1, 7, 15; 3:8). Самое название священника ангелом Господа Вседержителя также прямо указывает на проповеднический долг пастыря. Правила апостольские (36 и 58) и соборные (VI всел. 19) внушают священникам неленостно проповедывать слово Божие, угрожая, в противном случае, лишением св. сана; а св. отцы Церкви подтверждали строгость этих правил примером своей собственной проповеднической деятельности (Григорий Богослов, Златоуст и др.).

Судя по тому, что апостол Павел увещевает пастыря Церкви учить благовременно и безвременно, обличать, запрещать и умолять (2Тим.4:1:2), учительская деятельность священника должна иметь самый разнообразный характер. Главнейшие же виды ее суть следующие: проповедь, обучение в школе и частные беседы с прихожанами в видах духовного руководительства их.

По действующим у нас постановлениям, священники обязаны «неослабно» проповедовать слово Божие в церквах и, при всяком удобном случае, поучать народ истинам православной веры и благочестия. В Духовном Регламенте изложены определенные правила для проповедников (ч. 2, гл. 23). По требованию Устава Духовных Консисторий (ст. 9), священнослужители, получившие должное образование в духовно-учебных заведениях, обязываются произносить свои собственные поучения, приспособляя их к понятиям и потребностям местных слушателей; не получившие же надлежащего образования, или почему-либо не могущие произносить проповедей собственного сочинения, обязаны при богослужении читать поучения из творений св. отцов и назначенных для того книг. Уставом Духовных Консисторий (ст. 10) требуется также, чтоб по городам, в соборных церквах, учреждаемо было очередное проповедание городскими и окрестными священнослужителями, в воскресные, праздничные и высокоторжественные дни, по расписанию, которое должно быть составлено консисториею в ноябре каждого года и утверждено епархиальным преосвященным. В эту очередь велено включать также воспитанников академии и семинарии, кончивших полный курс учения, но еще не получивших мест или каких-либо определенных занятий. Сверх этого в некоторых церквах губернского и других городов, сообразно местным потребностям приходов и способностям священников, должны назначаться консисториею, в августе месяце на целый год по воскресным дням, особые катехизические поучения (ст. 11) для наставления народа всякого пола и возраста в законе Божием. Но лучше, конечно, если каждый священник будет говорить катехизические поучения или вести церковные собеседования в своей приходской церкви.

Поучения должны быть составляемы в чистом духе Православия и применительно к возрасту, состоянию и нравственным потребностям местных слушателей. Сам Господь не всем преподавал все (Мф.13:11) и даже ближайшим ученикам Своим не вдруг раскрыл все, что они должны были знать сообразно с своим назначением (Ин.16:4:12). Сам Он приспособлял Свои Божественные наставления к понятиям всех и каждого и учил притчами, доступными для понимания всех. Так поступали и апостолы, питавшие млеком, а не брашном тех, кто не мог вкушать последнее (1Кор.3:1).

По внушению Св. Синода (Ук. 25 янв. 1821г.), «язык поучений должен быть внятный, простой и сообразный с достоинством предметов и места учения. Излишняя заботливость об искусстве нередко более препятствует, чем благоприятствует излиянию духа благочестия». По тону своему, проповедь должна быть «чужда суровых (а тем более личных) обличений, способных более раздражать, чем назидать в мире». Проповедник не должен также касаться вопросов политических, совсем не относящихся к проповеданию Слова Божия (Отнош. об. прок. Св. Син. на имя преосвященных 2 февр.1794г.).

Равным образом, если «священнику, по званию духовного руководителя словесного стада Христова, надлежит нужда поучать по поводу каких-либо общественных событий, или кончины общественных деятелей, то он, по духу православной Церкви, должен касаться явлений общественной жизни не иначе, как с православно-христианской точки зрения и с единственною целью назидания по слову Божию и церковному преданию. Из жизни скончавшихся сограждан он должен заимствовать для своей проповеди только такие черты душевные и деяния на пользу общую, кои сообразны с требованиями закона Божия и могут служить примером для подражания, уроками для каждого достойно ходити звания (Еф.4:1) своего, поучительными опытами преспеяния в вере и благочестии, честного и самоотверженного труда во благо ближних и отечества. Образцы для таких поучений проповедник найдет в достоподражаемых творениях великих вселенских учителей: Св. Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского, а также в писаниях отечественных церковных витий: Св. Димитрия Ростовского, митрополита Филарета, архиепископа Димитрия херсонского, епископа Иннокентия пензенского и других. Но пастырь церкви нарушит свой долг, если в своей проповеди выступит судиею общественных дел и явлений не по разуму Богопреданного учения, хранимого Церковью, а по мудрованию человеческому, по духу своего века, явится непризванным истолкователем полезного значения их не для внутреннего духовного человека, а для внешнего, плотяного, или для временных, житейских целей, если при оценке умерших общественных деятелей не воздержится от льстивых словес (2Пет.2:3), от потворства господствующим в обществе направлениям, вкусам и мнениям, суетным и чуждым духа христианского, уничижая чрез сие, в своем лице, достоинство церковной проповеди и делая ее предметом пререканий, к смущению, а иногда и к соблазну благочестивых слушателей. В тех случаях, когда усмотрено будет в проповедниках нарушение должной меры, недостаток сдержанности и благоразумия, они обязываются представлять свои проповеди на просмотр прежде их произнесения» (Ук. Св. Син. 7 дек. 1883г.).

Бдительного внимания и попечения духовенства требуют также повторяющиеся со стороны врагов мира и любви попытки к возбуждению вражды и зависти между разными сословиями. К прекращению и предупреждению коварных попыток, а равно ко водворению «между всеми сословиями согласия, основанного на началах христианской любви, православное духовенство, по долгу своего служения, может и должно действовать словом благоразумного убеждения, проповеданием мира и любви, заповеданных Спасителем» (Ук. Св. Синода 15 июля 1866г. по Высоч. рескрипту на имя председ. Комит. министров).

Что же касается вообще предмета, или так называемой «темы» для проповеди, над чем неопытные проповедники нередко долго задумываются, то сама жизнь и пастырская практика всегда могут указать внимательному к своей пастве священнику весьма богатый для этого материал. И помимо этого: простые советы о том, как молиться дома и в церкви, объяснение сущности составных частей божественной литургии, силы Св. Таинств и цели праздников, беседы о блаженствах, указанных в нагорной проповеди Спасителем, о заповедях, о милосердии Божием, явленном в искуплении, совершенном Иисусом Христом, изображение христианских добродетелей на основании жития Пресвятой Богородицы и св. угодников Божиих, – все это составляет такой обильный запас предметов для проповеди, которого достанет на целую жизнь каждого священника.

Кроме проповедей в церкви, священники призываются (опред. Св. Син. 19 июня 1890г.) вести с прихожанами вероучительные собеседования, предметом которых могут быть: учение веры и нравственности христианской, рассказы из священной и отечественной истории, жития святых, объяснение богослужения и обрядов церковных, крестного знамения и т.п., а равно сообщение полезных сведений, относящихся к житейскому быту прихожан. «Программа собеседований может разнообразиться в частностях, смотря по местным условиям. Незнающих должно учить молитвам и внушать, чтобы они совершались в семействах каждый день утром и вечером, чтобы взаимно молились родители за детей и дети за родителей, хотя бы самою краткою простою молитвою, которая легко усвоялась бы и неграмотными. В такой взаимодействующей молитве родителей и детей, старших и младших, семейства найдут свою крепость и благоустроенность» (Деяния собора епископов, бывш. в Казани, в июле 1885г., §6, пунк. в). Собеседования должны быть предлагаемы во всякое время, но обязательно во дни воскресные и праздничные. Беседовать можно и пред литургиею и после вечерни, к отправлению которой следует приучать учеников местной школы и приглашать хор, где он есть. Во время собеседований не воспрещается сидеть.

В древней христианской Церкви средством к распространению, утверждению и охранению истин православной веры, кроме проповеди, считались еще христианские училища.

По свидетельству св. Иринея, христианское общественное училище основано было в Ефесе еще св. Иоанном Богословом; подобное же училище было в Александрии, в котором, по свидетельству блаженного Иеронима, сам евангелист Марк был наставником. В течение всех последующих веков, христианские пастыри принимали самое деятельное участие в распространении христианского просвещения чрез школы, которые большею частью устроялись при архиерейских домах, например, у св. Амвросия Медиоланского. В нашей отечественной церкви преимущественно духовенство до самого времени Петра І-го заботилось об основании училищ и приготовлении для них способных учителей.

Устав Духовных Консисторий (ст. 14) вменяет епархиальному начальству в обязанность располагать и поощрять приходское духовенство к заведению и поддержанию при церквах училищ, которые с 1884г. (Выс. повел. 13 сент.) переименованы в церковно-приходские школы в виде простом и приспособленном к народному быту для обучения в них детей поселян: чтению, письму, закону Божию, церковному пению и начальной арифметике. Подобные школы велено заводить, по возможности, и при монастырях мужских для детей мужского пола и при женских – для детей женского пола. Кроме того, книга «О должностях приходских пресвитеров» призывает священников к открытию воскресных школ. «Прилично званию своему, говорится в этой книге, сделает священник, если во всякий недельный день пополудни велит собираться в церковь или школу маловозрастным отрокам, и тамо их обучать будет» (§87); в правилах же «о церковно-приходских школах» внушается приходским священникам открывать воскресные школы для всех вообще лиц, не имеющих возможности пользоваться ученьем ежедневно (§7). В видах предварительной подготовки священнослужителей к первоначальному обучению детей их прихожан, в курс семинарских наук введена дидактика, и при самых семинариях открыты начальные (образцовые) школы с ежедневными уроками (Уст. Сем., прим. к §120).

Примечание. При Высочайшем утверждении (13 июля 1884г.) : „: правил о церковно-приходских школах“, Государю Императору благоугодно было на всеподданнейшей записке по этому предмету собственноручно начертать: «Надеюсь, что приходское духовенство окажется достойным своего высшего призвания в этом важном деле». А Св. Синод, объявляя монаршую волю об этом, «призывает благословение Божие на всех трудящихся и обучающихся в церковно-приходских школах и уповает, что школы сии будут истинными рассадниками христианского просвещения» (Опр. Св. Син. 28 июня – 12 июля 1884г. Ц. Вест. 1884г. №29). Поэтому, каждый священник должен всеми мерами заботиться об открытии в своем приходе церковно-приходской школы и принимать самое горячее и деятельное участие во внутреннем и внешнем благоустройстве ее, так как процветание церковно-приходской школы будет служить самым верным залогом успешного пастырского влияния его на приход в деле духовного руководительства его религиозно-церковною и нравственною жизнью прихожан. Дети, воспитавшиеся под непосредственным покровом Церкви, привыкшие еще за школьной скамьей с доверием и почтением относиться к своему «батюшке», и в возмужалом возрасте своем всегда будут преданными сынами Православия, точными исполнителями уставов церковных и внимательными к слову своего пастыря. Вот почему иноисповедное духовенство старается крепко держать в своих руках начальные школы, внимательно следя за религиозно-нравственным направлением в них: в этом заключается великая сила влияния его на приход.

Народная школа – также естественная союзница Церкви. Поэтому, священники должны в своих проповедях располагать крестьян к грамотности и обучению (Ук. Св. Син. 1866 года, 30 июня) и быть первыми доброжелателями, самыми искренними друзьями и пособниками школьному народному учителю. Это пособничество должно выражаться прежде всего в разделении самими священниками трудов учителя по занятиям в школе, а затем во внушении воспитанникам полного доверия к учителю, как истинному их другу. Разлад между народным учителем и местным священником – самое печальное явление, к предустранению которого со стороны пастыря, заботящегося о благе своих прихожан и о своем влиянии на них, должны быть принимаемы всевозможные усилия. Св. Синод (см. Церк. Вест. 1875 года №2) призывает духовенство оказывать все свое содействие начальным народным школам, учреждаемым как министерством народного просвещения, так и земствами, и способствовать к упрочению религиозно – нравственного направления в них.

Преподавание закона Божия в учебных заведениях всех ведомств относится к обязанностям священнослужителей. В законоучители должны быть избираемы и назначаемы такие священнослужители, которые, по возможности, были бы менее заняты должностями по епархиальному управлению (Ук. Св. Син. 1839г. апр. 29), а – прежде всего – которые имеют все потребные к преподаванию Закона Божия познания, твердо убеждены в святости своего призвания, известны епархиальному начальству с самой лучшей стороны в нравственном отношении и способны с теплотою веры и любви вселять в умы учащихся священные истины христианства и посевать в сердцах их семена добродетели. Закон Божий, по прекрасному изречению императора Николая I, «не может быть уравнен с науками: сердце, а не ум должны изучать его; для восприятия небесных истин, преподаватель должен прежде всего разогреть сердца юношей» (Ук. Св. Син. 1850г. февр. 16 и 1857г. апр. 15).

Учительская деятельность священника не должна ограничиваться одною только церковью и школою. Следуя примеру апостола Павла, священник обязан учить и по домам (Деян.20:20), и притом всех и каждого (Деян.20:31; 1Сол.2:11), днем и ночью (Деян.20:31), во время и не во время (2Тим.4:2). А потому священник, по словам св. Златоуста, должен постоянно помнить, что ему придется дать ответ за всех, которые вверены его попечению: за жен, мужей и детей (Бес. 34 на посл. к Евр.). Посещая жилища своих прихожан, он должен наблюдать: сообразна ли жизнь его пасомых с званием христианина и, в частности, с семейными обязанностями каждого из них: видна ли забота родителей о христианском воспитании детей, а равно любовь и послушание детей в отношении к родителям; правильны ли отношения хозяев к прислуге, равно как и наоборот. Подобного рода посещения, как бы они часты ни были со стороны священника, по справедливому замечанию книги «О должностях пресвитеров приходских» (стр. 64), вовсе не будут в тягость прихожанам, если только последние будут убеждены, что священник посещает их не с какими-либо корыстными целями, а единственно в интересах их нравственной пользы. Напротив, возможно-частые посещения пастырями своих пасомых, по наставлению собора русских архипастырей, будут содействовать тесному духовному единению и сближению их с пасомыми (Деян. Соб. в Казани, §4).

Поводов к частным пастырским беседам священника с прихожанами очень много. Ему приходится присутствовать почти при всех более или менее важных, как радостных, так и печальных событиях в семейной жизни его прихожан, как-то: при Крещении новорожденного, при частном домашнем обручении и при бракосочетании в храме, при болезни членов семейства и т.п.; священника зовут для исправления разных случайных треб (отслужить молебен, дать молитву родильнице, помянуть умершего и т.п.). К нему часто обращаются за добрым советом в трудных обстоятельствах жизни. Всеми этими случаями ревностный пастырь должен пользоваться для доставления христианского утешения и, вообще, духовного руководительства своих пасомых, так что для него, в подобного рода случаях, каждый частный дом должен быть своего рода церковью, как главным местом для учительской его деятельности. Причем священник в своих пастырских беседах должен сообразоваться с возрастом, полом, умственным и нравственным развитием, а также с душевным состоянием и настроением тех, к которым обращено его слово.

Священнику иногда приходится встречаться с такого рода религиозно-нравственными явлениями, которые требуют с его стороны особого внимания и пастырской ревности. Таковы:

А) Суеверие. Суеверием вообще называется вера в предметы или вовсе несуществующие, или хотя и действительные, но ложно понимаемые. Задаток суеверия отчасти скрывается в самой природе человека, в его склонности ко всему таинственному и предугадыванию будущего. Главное же основание суеверия всегда заключается в недостатке умственного и нравственного развития, в ограниченности понятий, легкомыслии и слабости духа; потому-то суеверия бывают, большею частью, достоянием простого народа и совершенное искоренение их почти невозможно. Отличительным признаком суеверия служит то, что оно видит таинственную связь между самыми разнородными предметами и без всякого исследования приписывает им чудесные свойства и действия.

Борьба с народными суевериями требует от священника большой опытности, ума, нравственной силы и осторожности. Чрез насильственное исторжение народных понятий и чувств, хотя и несвободных от суеверия, но глубоко вкоренившихся в народном духе и жизни, суеверие не только не искореняется, но еще более крепнет, становится неподатливее и, так сказать, раздражительнее. Против суеверий и предрассудков, особенно если они не вредят ни Православию, ни христианской нравственности, лучше всего употреблять средства мирные, следует прибегать не столько к открытому, настойчивому обличению их, сколько к указанию тех источников, из которых они происходят. К таким средствам может быть отнесено прежде всего ознакомление суеверов с историей происхождения того или другого предрассудка, а также с законами разнообразных явлений природы.

Борьба с суеверием всегда составляла предмет заботливости наших отечественных пастырей. Уклонение от чистого духа св. веры в народных мнениях, нравах и обычаях они обыкновенно обличали и исправляли своими пастырскими наставлениями, с духом кротости, миролюбия и терпения. Упорство же в суеверии они наказывали духовными епитимиями. Но когда упорство соединялось с явными преступлениями против Церкви, с открытыми соблазнами и нарушением общественного порядка, тогда дела о суевериях переходили на суд светский. Морским уставом Петра Великого велено различать суеверие религиозное от простого заблуждения и поверья; за первое определялась смертная казнь, последнее обыкновенно влекло за собою публичное церковное покаяние. Духовный Регламент призывает духовное начальство заботиться об искоренении преимущественно таких суеверий, которые ведут к худым делам и вредят народной нравственности (ч. II, §1–10).

По действующим ныне законам, запрещаются вообще обычаи, несогласные с чистым духом Православия, особенно если они соединены с священными временами и установлениями православной Церкви. Так, запрещается в навечерие Рождества Христова и в продолжение святок заводить, по некоторым старинным идолопоклонническим преданиям, игрища и, наряжаясь в кумирские одежды, производить по улицам пляски и петь соблазнительные песни, а равно, в течение пасхальной недели, купать или обливать водою не бывающих у заутрени (Уст. о пред. и пресеч. прест. изд. 1890г. ст. 28 и 29).

Запрещается делать лжепредсказания и лжепредзнаменования, а также выдавать себя за колдуна или чародея и употреблять подобные обманы, основанные на суеверии, невежестве или мошенничестве (ст. 30 и 31).

Запрещается выдавать себя за лицо, одаренное какою-либо сверхъестественною силою или святостью и разглашать о ложных чудесах (Ук. 1722г. апр. 12 п. 4); о разглашении же их священники должны немедленно объявлять своему начальству (Ук.1722 мар.17; Полн. соб. пост. по дух. вед. №593 п. 12).

К суеверным обычаям следует также относить и заговоры, так как они заключают в себе остатки языческой старины: простолюдины признают в них действие какой-то темной нечистой силы. Поэтому, священник, следуя внушению апостола Павла (2Кор.6:14–16), а равно постановлению VI вселенского собора (пр. 21), должен всею силою своего пастырского влияния восставать против суеверных заговоров.

Приходские священники обязываются отвращать прихожан своих от всяких вообще суеверий; а местное полицейское начальство обязано не допускать к совершению суеверных обрядов. Епархиальные архиереи, кроме постоянного наблюдения за этим чрез местных священников и благочинных, осведомляются о том сами при обозрении епархии, и возникающие суеверия прекращают своими поучениями и духовным запрещением независимо от мер, какие обязано принимать местное гражданское начальство (Уст. о пред. и пресеч. прест. ст. 34).

В случае суеверных действий или разглашений, производящих в народе заметное впечатление, с признаками неблагонамеренного вымысла, или корыстных видов, епархиальный архиерей обращается к мерам вразумления и увещания; а между тем относится к начальнику губернии и, смотря по важности дела, доносит Св. Синоду, от которого и ожидает дальнейшего разрешения (Уст. о пред. и пресеч. прест. ст. 35).

Раскольники, не принадлежащие к вредным в гражданском и нравственном отношениях сектам, не преследуются за мнения их о вере; но им запрещается совращать и склонять кого-либо в раскол свой, чинить дерзости против православной Церкви и, вообще, уклоняться от соблюдения общих правил благоустройства (Уст. о пред. и пресеч. прест. ст. 45).

По Высочайше утвержденному 3 мая 1883 года мнению Государственного Совета: 1) Раскольникам дозволяется творить общественную молитву, исполнять духовные требы и совершать богослужение по их обрядам как в частных домах, так равно в особо предназначенных для сего зданиях, с тем лишь непременным условием, чтобы при этом не были нарушаемы общие правила благочиния и общественного порядка. Независимо от сего, относительно часовен и других молитвенных знаний, соблюдаются следующие правила: а) Раскольникам предоставляется исправлять принадлежащие им часовни и другие молитвенные здания, приходящие в ветхость, с тем, чтобы общий наружный вид исправляемого или возобновляемого строения не был изменяем. На производство упомянутых работ, предварительно приступа к оным, испрашивается каждый раз разрешение губернатора или начальника области. В случае необходимости такой перестройки молитвенного здания, вследствие которой общий наружный его вид должен подвергнуться изменению, соблюдается порядок, указанный ниже (под лит. в.). б) Распечатание молитвенных зданий раскольников допускается с особого разрешения министра внутренних дел и с тем условием, чтобы распечатание производилось без всякого торжества; причем, о каждом случае этого рода министр входит предварительно в сношение с обер-прокурором Святейшего Синода. Распечатание раскольнических монастырей и скитов не допускается. в) В тех местностях, где значительное население раскольников не имеет ни часовен, ни других молитвенных зданий, дозволяется, с разрешения министра внутренних дел, обращать для общественного богомоления существующие строения. При этом наблюдается, чтобы обращаемому для сего строению не был придаваем внешний вид православного храма и чтобы при нем не имелось наружных колоколов¹⁵. Надверные кресты и иконы над входом в часовню или другое молитвенное здание ставить не возбраняется.

2) При погребении умерших раскольников, дозволяется: а) предношение иконы сопровождаемому на кладбище¹⁶ покойнику и б) творение на кладбище молитвы по принятым у раскольников обрядам, с пением, но без употребления церковного облачения.

3) Уставщики, наставники и другие лица, исполняющие духовные требы у раскольников, не подвергаются за сие преследованию, за исключением тех случаев, когда они окажутся виновными в распространении своих заблуждений между православными или в иных преступных деяниях. За означенными лицами не признается духовного сана или звания, причем они считаются, в отношении к правам состояния, принадлежащими к тем сословиям, в которых состоят.

4) Последователям раскола воспрещается публичное оказательство оного, которым признаются: а) крестные ходы и публичные процессии в церковных облачениях; б) публичное ношение икон, за исключением случая, предусмотренного выше в ст. 1, пун. а; в) употребление вне домов, часовен и молитвенных зданий церковного облачения, или монашеского и священнослужительского одеяний и г) раскольничье пение на улицах и площадях. Равным образом, запрещается раскольникам разводить скиты и обители, а также печатать и продавать раскольнические богослужебные книги, кроме издаваемых особою в Москве типографией и сходных с старопечатными (Уст. о пред. прест., ст. 47 и 50).

Примечание. С 1874 года (законом 19 апреля), лицам, принадлежащим к расколу от рождения, предоставлено право записывать браки их в особые метрические книги, которые ведутся в городах и уездах местными полицейскими управлениями, а в столицах участковыми и частными приставами. Существование брака считается доказанным со дня записи его в метрической полицейской книге. Но при этом требуется: а) соблюдение всех условий законности брака (относительно возраста брачующихся, отсутствие родства между ними и т.п.), как и при совершении браков православных, и б) поручительство двух свидетелей. Дети раскольников признаются законными в таком только случае, если они происходят от браков, внесенных в метрическую книгу и сами записаны установленным порядком в полицейскую метрическую книгу. Срок для записи новорожденного ребенка в упомянутую книгу считается годичный, со дня рождения. Дети раскольников, рожденные от браков, не записанных в полицейскую книгу, не подлежат метрической записи при полиции.

О состоянии раскола, где он есть, местные священники доносят епархиальному преосвященному с описанием своих действий как по охранению православных в истинной вере, так и по вразумлению заблуждающихся. Епархиальное начальство, руководствуясь церковными правилами и государственными постановлениями, наставляет подчиненное духовенство в этом важном деле служения его и оказывает ему пособие через сношение с гражданским начальством, обязанным, на основании законов, ограждать Церковь от оскорблений и не допускать заблуждающих к публичному оказательству раскола (там же, ст. 55, ср. Уст. Конс., ст. 20).

Но священник не должен успокаиваться охраною Православия в своем приходе со стороны только гражданских законов и властей. В нравственно-религиозном отношении внешние меры совсем непрочное, а тем более не главное обеспечение успеха дела. Гражданский закон и светская власть идут только навстречу Церкви и готовы дать ей лишь руку помощи. Главные же средства ее в борьбе с расколом и суевериями заключаются в недрах ее самой, в силе евангельского учения, проповедуемого мощным пастырским словом и подкрепляемого строгим исполнением церковных правил и устава и, вообще, примерною жизнью самого священника, а равно кроткими и благожелательными, чуждыми враждебности и презрения, отношениями его к прихожанам. «Все меры полицейские – не ваши меры», – замечает покойный митрополит Григорий, обращаясь к пастырям церкви: «св. Апостолы действовали словом истины и силами Божиими. Да и обращение прочно и спасительно только то, которое произведено силою истины». В этом случае имеет также особенное значение указ Св. Синода (от 5 апр. 1845 года №157), разъясняющий, что «для обращения раскольников и заблуждающихся ни в каком случае не следует прибегать к иным средствам, кроме указываемых достопримечательным примером св. ревнителей о спасении душ, т.е. духовного увещания, растворенного любовью, кротостью и долготерпением: священники ни под каким видом не должны выходить из круга чисто духовных действий и не вмешиваться в раскольнические требы, или в какие-либо полицейские распоряжения о противозаконных действиях, преследование коих не есть дело духовенства¹⁷.

В последнее время, в видах ослабления раскола, согласно предположению собрания епископов, бывшего в Казани в июле 1885г.: а) учреждена при духовных семинариях кафедра по истории и обличению раскола (Высоч. утв. 28 июля 1886г. опред. Св. Син. 20 марта – 26 июня 1886г.); б) обращено особенное внимание на изучение церковного языка в церковно-приходских школах; в) рекомендовано высшею духовною властью: озаботиться устройством в приходах, зараженных расколом, особых церковных библиотек с противораскольническими сочинениями; распространять общедоступные сочинения и издания посредством даровой раздачи, приобретая их на счет церковных сумм; открывать и вести беседы с глаголемыми старообрядцами; иметь при каждой епархии, где существует раскол или сектантство, хотя по одному миссионеру, совершенно свободному от всяких других занятий; устроять повременные съезды миссионеров с целью обмена мыслей и совместного обсуждения мер к ослаблению раскольнической пропаганды. Наконец, г) в приходы с раскольническим населением члены причта должны быть назначаемы с особою осмотрительностью из лиц, знакомых с духом и учением раскола и точно исполняющих церковные уставы в отношении к богослужению, благочестно живущих и неподверженных слабостям, особенно соблазняющим раскольников, как-то: пьянству, курению и нюханью табаку. Священниками в таких приходах могут быть и не получившие богословского образования, но, по происхождению и прежней своей жизни, знакомые с нуждами и обычаями своего народа (Деяния епископов, собиравш. в Казани. С.-Петерб. 1886г. стр. 12–13). Подобные же меры против раскольников и сектантов указаны были миссионерским съездом. бывшим в Москве в 1887 году, и утверждены Св. Синодом.

Никакие новые меры относительно раскольников не должны быть принимаемы без особого распоряжения Св. Синода (Ук. Св. Син. 1845г. 5 апр.).

Совратившиеся в раскол или ересь назидаются, по усмотрению духовного начальства, в истинной вере и увещаются чрез местных священников, миссионеров, или других лиц, назначаемых епархиальным начальством. Но такие назидания и увещания производятся над совращенными без отвлечения их от места их жительства и от обыкновенных их трудов и занятий (т. XIV, разд. I, ст. 56). Если замеченное совращение простирается на значительное число людей, или соединено с опасностью новых совращений, или же открывается новый раскол или секта, то об открывшемся доносится Св. Синоду (Уст. Конс. ст. 21). Попечение об охранении Православия малолетних детей лица, совратившегося в раскол или ересь, возлагается на министра внутренних дел (Уст. о пред. и прес. прест. ст. 57).

Наконец, одним из самых действительных средств к привлечению раскольников в лоно православной Церкви служит (с 1800г.):

Учреждение «единоверческих церквей и приходов», последовавшее по снисхождению православной Церкви для облегчения отторгшимся от нее пути возвращения в лоно Церкви. Единоверие исповедует догматы христианской веры в духе и истине вселенского Православия, богослужение же и церковные требы отправляет по книгам, нечуждым, в словах и обрядностях, некоторых погрешностей, с отступлением от общепринятого на всем православном востоке церковного чина (Высоч. утвержд. 4 июля 1881г. опр. Св. Син. о дополн. некот. пункт. правил единоверия. Ц. В. №37). Единоверие и Православие составляют одну Церковь, так как и в том и в другом одинаково все то, что живит и питает человека.

В священнослужители к единоверческим церквам определяются лица по избранию прихожан и, конечно, по усмотрению епархиального архиерея; прежних же раскольничьих попов к единоверческим церквам нельзя определять; равно как и отлучившиеся от места службы своей без ведома епископа снова не принимаются.

Рукоположение совершается по старопечатным книгам; св. миро в единоверческие церкви получается от епархиальных архиереев. Все церковные службы, Таинства и требы отправляются по старопечатным книгам, с употреблением двуперстия и тому подобных церковных обрядов. Единоверческие священнослужители освобождаются от общих молений в церквах православных (напр. в табельные дни), но отправляют эти соборные моления в своих церквах (см. Высочайше утвержд. пункты о единоверии 21-го октября 1800г.).

В единоверческих церквах сверх того, что заключается в Высочайше утвержденных пунктах о единоверии, нельзя вводить ничего нового, исключая того, что может послужить к большему единению их с православною Церковью (Ук. Св. Синода 1801г. вевраля 5). К единоверцам не могут быть приписываемы те, которые прежде принадлежали к православной Церкви и принимали ее Таинства, исключая, и то не иначе, как с особого относительно каждого случая разрешения епархиального архиерея, лишь только тех, кои хотя и записаны православными, но, по надлежащем расследовании, окажутся уклонившимися от исполнения Таинств православной Церкви не менее пяти лет.

Единоверческие священно-церковнослужители, а равно и единоверцы, по делам духовным судятся у епархиального архиерея. Выбор единоверческими священниками себе духовника предоставляется совести каждого из них. Единоверцам дозволяется исповедываться и приобщаться Св. ТаинТаин в православной церкви. Православные же могут обращаться к единоверческим священникам для исполнения христианского долга исповеди и Св. Причащения лишь в особо уважительных случаях, с тем, чтобы подобное обращение отнюдь не служило поводом к перечислению православного в единоверие; для чего православный обязан, в подобных случаях, предъявить своему приходскому священнику свидетельство о бытии у исповеди и причащении Св. ТаинТаин в единоверческой церкви для внесения соответствующей записки об этом в исповедную книгу приходской церкви. О единоверцах, не бывших у исповеди и не причащавшихся, никуда не доносить, но подвергать их епитимии по суду их духовных отцов, по правилам священным. Неисполнивших же этого христианского долга по нерадению записывать в особые книги и подвергать духовным исправлениям. Единоверцам, вступающим в брак с православными, можно венчаться или в единоверческих, или православных церквах, смотря по общему согласию брачующихся, а детей, рожденных от таких браков, крестить, равно как и сподоблять прочих Св. ТаинТаин, в той или другой церкви, смотря по общему желанию родителей. Христианские священнослужения (Крещение, бракосочетание, молитвословие и пострижение в монашество), ранее (т.е. до присоединения к единоверию) совершенные раскольническими священниками (если только последние не были самозванцы или правильно изверженные) оставляются в своей существенной силе и не повторяются, если не окажется препятствий со стороны светского Правительства (Высоч. утв. 27 окт. 1800г. пун. о единоверии, доп. опр. Св. Син. 8 мая – 17 июня 1881г. Высоч. подтвер. 4 июля 1881г.).

В) Меры против совращения в иную веру. В России первенствующая и господствующая Церковь православная (т. XIV, разр. 1, ст. 65), и только она одна имеет право, в пределах государства, убеждать не принадлежащих к ней подданных к принятию ее учения о вере, отнюдь, однакож, не прибегая при этом ни к каким понудительным средствам и угрозам (ст. 70). Рожденным в православной вере, равно как и обратившимся к ней из других вер, запрещается отступать от нее и принимать другую веру, хотя бы то и христианскую (ст. 36). С другой стороны, всем иноверцам в России, как христианам, так евреям, магометанам и язычникам, дозволяется свобода вероисповедания и богослужения по их обрядам (ст. 65). Всем и каждому запрещается вступать во враждебные отношения друг к другу и наносить оскорбления из-за религиозных разностей (ст. 67). Те же правила терпимости обязывают всякую духовную власть и всякое частное лицо иностранного христианского и иноверного исповедания не касаться религиозных убеждений последователей других вер, не оказывать ни малейшего помешательства православной Церкви в ее правилах и священнослужении и не допускать оскорбления чем-либо ее служителей; всякое отвлечение не только от нее, но и от других терпимых вер строжайше запрещается (ст. 77). Духовные лица всех терпимых в России христианских и иностранных исповеданий принимают к наставлению, в правилах своей церкви, магометан и язычников, изъявивших к тому желание, не иначе, как по особым, каждый раз для этого испрашиваемым чрез министра внутренних дел, Высочайшим разрешениям. Евреи могут быть принимаемы, по их желанию, в христианскую веру всякого терпимого исповедания, по правилам, особо для духовенства на эти случаи постановленным (ст. 84). Иноисповедные христиане могут переходить в другое христианское (неправославное же) исповедание с разрешения министра внутренних дел (ст. 82).

В тех же видах охранения Православия от иноверия, римско-католическому белому и монашествующему духовенству запрещается: а) детей православного исповедания посылать в римско-католические церкви к слушанию службы вместе с католиками; преподавать детям катехизис или делать им противные Православию внушения (ст. 79) и б) преподавать православным духовные требы, или делать внушения, до религии касающиеся, а еще более входить в какое-либо посредство, сношение, представление и ходатайство о желающих отступить от Православия (ст. 80).

Протестантскому духовенству запрещается неизвестных ему людей допускать к причащению Св. ТаинТаин, без взятия от них подписки в том, что они не принадлежат к православной Церкви (ст. 81).

Евреям, нанимающим лиц христианских исповеданий для постоянных домашних услуг или иных работ, воспрещается препятствовать нанятым лицам в чествовании воскресных и установленных праздничных дней и в исполнении прочих обязанностей¹⁸ (ст. 88 Уст. о пред. и прес. прест.).

Для управления состоящими вне городов и местечек почтовыми станциями, если таковые с торгов за евреями останутся, и на оных будут находиться христиане, евреи обязаны избирать поверенного из христиан (т. IX, ст. 962).

Скопцам запрещается принимать к себе в семейство, под каким бы то видом ни было, чужих детей (ст. 61).

Но если бы открылись совращения и совращатели, то епарх. начальство, на основании предписанных ему правил, действует мерами вразумлений, входит в сношение с гражданским начальством и доносит Св. Синоду (Уст. К. ст. 24). В случае же безуспешности сделанных отступившему от Православия в иудейство духовным начальством увещаний, дело об отступлении поступает к рассмотрению светского уголов. суда. (Опр. Св. Син. 17–29 нояб. 1878г. Ц.В. №50).

Борьба с религиозным вольнодумством. У нас против религиозных вольнодумств всегда принимались строгие меры со стороны церковно-гражданской власти.

Ныне, в видах предупреждения распространения этого зла, существует: а) усиленное и неизменное сохранение духа веры в самом просвещении народа, б) строгое наблюдение (посредством цензуры) за письменными произведениями в области наук, словесности и литературы; наконец, в) если вольномыслие доходит до открытого и злонамеренного действия против веры и Церкви, выражающегося в богохульстве, оскорблении святыни и т.п., тогда оно преследуется судом, как уголовное преступление (Улож. о наказ. ст. 176–183).

Священник же обязан употреблять как против религиозного вольнодумства, так и вообще против отступления от истинной веры, свои частные и чисто пастырские меры, помимо церковной проповеди. В видах облегчения пастырей церкви в этом трудном деле, Св. Синод издал особое «Наставление священнику относительно заблуждающих от истинной веры» (С.-Петербург, 1835г.). В этом руководстве, со всею подробностью и с глубоким знанием дела, излагаются следующие советы священнику относительно наставления и увещания заблуждающихся в частных беседах с ними.

До вступления в беседу с заблуждающимися, священнику необходимо: а) внимательно изучить сущность того ложного учения или, вообще, того заблуждения, против которого будет направлено его слово; б) запастись самыми верными и убедительными данными для обличения и опровержения известного ложного мнения; иначе можно опасаться, как бы заблуждающийся, если он не будет основательно опровергнут и со всею силою убежден в раскрываемой ему пастырем Церкви истине, не стал объяснять этого недостатка не столько слабою подготовкою и малообразованностью своего собеседника, сколько тем предположением, что самое учение, предлагаемое ему, не имеет прочного основания и не есть истина; б) приобрести искреннюю доверенность к себе со стороны того, кого хочет вразумлять; а эта доверенность обыкновенно приобретается: опытностью, сострадательностью, ласковостью, готовностью помогать всем и всегда и – главное – спокойным и уважительным отношением к убеждениям и мнениям других, как бы они ложны ни были; наконец, в) не быть безразличным в выборе места и времени для частных бесед; бестактно было бы, например, заводить с заблуждающимися речь о спорных предметах веры во время угощения за столом, или делать ему пастырские наставления в присутствии посторонних лиц.

Для более успешного вразумления уклоняющихся от истинной веры и Церкви, следует обращать внимание не на одну только сущность заблуждения, но вместе с тем на причины и на степень умственного и нравственного развития заблуждающихся. Так как каждому очень больно убеждаться и сознаваться в собственном заблуждении, то, беседуя с заблуждающимися, нужно быть крайне осторожным, держать себя с полным достоинством, требуемым самою сущностью такого важного дела, каково обращение заблуждающего на путь истины и добра; не раздражаться и отнюдь не прибегать к разного рода колкостям, которые обыкновенно только оскорбляют и раздражают самолюбие. Напротив, всячески нужно стараться успокаивать заблуждающегося и отыскивать естественный повод к извинению ему в заблуждении, тем более, что в самой первой основе многих неправильных мнений не заключается чистой лжи, а они становятся ложными только вследствие неправильных выводов, одностороннего взгляда на дело и т.п. Подобного рода извинение делает в заблуждающемся менее горьким чувство его заблуждения и скорее располагает его к принятию истины.

В частности: отвергающего все христианство следует основательно познакомить с содержанием христианской догматики, а вместе с историей христианской Церкви, так как многие отрицают христианство, хорошо не зная его. Восстающим против каких-либо частных истин христианства следует показать неразрывную связь их со всею системою спасительного христианского вероучения, нравственное достоинство которого не может не быть признано здравым человеческим разумом, и нравственные требования которого сами по себе исполняются каждым честным человеком, и облагораживают всякого, кто следует им. Отвергающим разного рода обрядности и некоторые виды христианского подвижничества (напр., хождение на поклонение св. местам, посвящение себя девственной жизни и т.п.) следует показать различие в христианстве между существенным и несущественным или, по выражению «Наставления», «дополнительным»; выяснить, что последнее необязательно непременно для всех и каждого. Неверующему же ни во что следует показать, прежде всего, неестественность самого неверия и необходимость веры вообще, так как каждый человек порознь и, в совокупности, целое человечество получают все без исключения первые понятия – посредством уважения к сообщителям истины и посредством веры в свидетельство их. Уважение к свидетелям истины порождает в нас доверие или веру, а вера потом уже приводит нас к знанию.

Что касается до хулителей веры, то с ними пастырю Церкви нужно обращаться совершенно особенным образом, чем со всеми прочими заблуждающимися, так как они, по замечанию «Наставления», большею частью, имеют в виду только то, чтобы блистать при других своею остротою и возбуждать общий смех и чрез то нарушать душевное спокойствие священника. Входить в близкое обращение с подобными людьми и рассуждать о предметах веры значило бы подавать только повод к глумлению и оскорбительным для самой религии выходкам. Таких людей следует только удерживать в пределах приличия и замечать им, что глумление не есть признак истины.

Примечание. Из собственных признаний некоторых вольнодумцев видно, что иногда вольнодумство их происходит не из чистого и твердого убеждения, а преимущественно из суетного желания показать себя пред другими, так сказать, вырасти в общественном мнении. В этом пред целым миром сознался материалист Жорже, бывший последователем сенсуалистической философии Локка и Кондильяка. Восстававши (в своем сочинении «Исследование нервов») против учения о духовной субстанции, или о душе, он за два дня до своей смерти (1826г.) составил духовное завещание, в котором торжественно отрекся от своих мнений и просил, чтоб отречение его от своих мыслей было распространено как можно более. Завещание это напечатано было в журнале, главным редактором которого состоял сам Жорже. (См. ст. в «Тамб. Еп. Вед.» 1868г. №№5, 6 и 8: «Совет, как православному священнику обращаться с вольнодумцами»).

Преступнее всего, если вольнодумство проповедуется ради низких корыстных целей. Утверждают, будто французский писатель Александр Дюма, на основании посмертных бумаг известного богохульца Ренана, с документальною точностью доказал, что этот несчастный вольнодумец писал свои антирелигиозные сочинения по подкупу со стороны неблагонамеренных людей и, между прочим, за свою пресловутую «Жизнь Иисуса» получил миллион франков. (Церк. Вест. 1892г. №47, стр. 750).

В церквах монастырских соборных и городских, имеющих более одного причта, богослужение должно быть совершаемо ежедневно, а в однопричтных и сельских «по возможности чаще» (Уст. Кон. ст. 34) и притом в установленное время (ст. 35). В воскресные и праздничные дни, а равно в дни постные и другие, по особым случаям и распоряжениям высшей власти, богослужение должно быть неотложно совершаемо во всех церквах. Определение дней, назначаемых высшим правительством по разным случаям, для принесения благодарственных молебствий, производится главными губернскими начальниками (Уст. о пред. и прес. прест. ст. 25 и прим. 2-е).

Во исполнение Высочайшей воли Государя Императора (изъясненной в предложении обер-прокурора Св. Синода от 4 марта, 1892г. Св. Синод (14 апр. – 4 мая 1882г.) определил, чтобы «во всех приходских церквах ежегодно в 19 день февраля месяца совершались заупокойные литургии и панихиды по в Бозе почившем Государе Императоре Александре II, а приходские священники внушали бы народу пастырским примером и поучением, что день благодарного воспоминания о благодеянии в Бозе почившего Монарха наипаче должно им святить молитвою об упокоении души его, добрыми делами и трезвенным поведением».

По Высочайше утвержденному определению Св. Синода, установлено ежегодное церковное празднование 17 октября в память чудесного спасения жизни Императорских Величеств и Августейшего Их Семейства.

Все вообще службы церковные и христианские требы никто не имеет права совершать, кроме законно-рукоположенного пастыря. (Корм., ч. 1, гл. 4; всех св. Апостолов прав. 2; гангр. 6; лаод. 25). Следовательно, неправильно поступают те священники, которые вместо себя поручают своим диаконам служить панихиды и молебны. Московский собор 1667г. не позволяет диаконам даже кропить в домах св. водою без крайней нужды, называя это бесчинством: «священник бо святит воду, ему же достоит и кропити, а не диакону, кроме нужды; диакон же токмо да держит сосуд со св. водою, зане слуга есть» (Доп. к А. И., т. V, стр. 468, п. 6).

В тех же приходах, в которых нет священника, требы могут быть исправляемы соседними священниками даже других епархий, разумеется, с разрешения епархиальной власти (Ук. 1755г. августа 13-го п. 2). Но запрещенные священники вовсе не имеют права совершать никаких треб церковных. Уволенные же за штат, (у коих по указу Св. Син. 1835г. мая 9, должны быть своевременно отобраны ставленные их грамоты), а равно безместные священнослужители могут быть допускаемы к исправлению треб только с ведома благочинного, и то в тех случаях, когда настоящий священник сделается нездоров или умрет, или будет в отлучке, а треба не терпит отлагательства (Инстр. благоч. §32; Срав. Ук. 1729г. янв. 31-го; 1778г. окт. 8-го, п. 8).

Священники, уволенные в отпуск, во время своего проезда, не могут нигде исправлять церковные требы и, вообще, совершать богослужение, без дозволения местного епархиального архиерея (Ук. 1774г. ноября 3-го, п. 2).

Полковые священники не имеют права исправлять требы в епархиальных приходах, без сношения с местными священнослужителями. В случае же крайности, по исполнении требы они немедленно должны сообщать о том приходскому священнику для внесения требы в метрику и с указанием той уважительной причины, по которой эта треба исполнена полковым священником (Ук. Св. Син. 6 февр.1805г.). Иеромонахам воспрещается венчать свадьбы и отправлять другие мирские требы (II. Собр. пост. вед. прав. исп. 1721г. апр. 24, №52). Исключение из этого сделано только для флотских иеромонахов (Ук. Св. Син. 15 март. 1721г.), а равно и для тех монастырей (в юго-западных губерниях), при которых существуют приходы.

Примечание 1-е.: Начальники воинских частей, как во время квартирного расположения их, так и во время пути, с требованием об отводе приходских церквей для отправления в них богослужения полковыми священниками должны относиться в епархиальных городах – к епархиальному начальству, а в прочих местах – к местным протоиереям и благочинным (Ук. Св. Син. 1865г. окт. 14).

Примечание 2-е.: За исполнение церковных треб запрещается не только делать вымогательства, но и доброхотное даяние принимать во время самого исполнения требы (Дух. Регл. в приб. о пресв., диак. и причет. пунк. 21 22). Сельские священнослужители, получающие жалованье, обязывались даже безмездно отправлять все важнейшие христианские требы, как-то: молитвования после рождения, Крещение, исповедь, причащение, брак, Елеосвящение, погребение и присоединение иноверцев (Ук. Св. Син. 1853г. 27 июля). Этот закон, после издания Высоч. утв. «Положения о местных средствах содержания духовенства», утратил свое значение; но в 1887 году Св. Синодом снова подтверждено духовенству исполнять со всею точностью существующие постановления о невзимании платы за исповедь и причастие Св. Таин.

По примеру древней христианской Церкви, и миряне должны быть располагаемы к участию в совершении богослужения посредством общего церковного пения, которое, духовно объединяя всех молящихся, способствует оживлению и поддержанию в них молитвенного настроения. Кроме того, общенародное пение скоро и незаметно приучает прихожан к запоминанию молитв, тропарей и, вообще, службы церковной, и усиливает в них любовь к богослужению. К этому пению следует приучать прихожан постепенно, вводя его сначала в церковно-приходских школах, затем при внебогослужебных собеседованиях и потом уже в храме. Всеобщее пение при богослужении считается одною из самых верных и целесообразных мер против распространяя штунды и раскола.

Прихожанам, а равно и другим лицам, не принадлежащим к причту, не возбраняется петь и на клиросе, по их «благоговейному расположению к службе Божией», но не иначе, как под условием достаточного знания ими церковного пения и с согласия местных священнослужителей. Исполнение церковного пения хорами певчих должно быть «благопристойное, без всякой вольности и бесчинного вопля» (Ук. Св. Син. 22 дек. 1804г. п. 1–3).

Каждая служба церковная должна быть совершаема по Церковному Уставу, с полным благоговением и тишиною, без поспешности и без произвольных изменений и нововведений (Уст. Конс. ст. 35). Произношение возгласов, а равно и чтение молитв (притом – непременно по книге, а не наизусть, чтоб не сбиться и не прийти в замешательство), должно быть неторопливое, но и не певучее, естественное и без сценических манер, внятное и осмысленное. Славянский текст не следует читать с русским произношением, а тем более – совсем искажать его (Ук. Св. Син. 27 марта 1862г.), например: вместо Отца не следует говорить Атца, вместо горе – гаре, вместо евангелие – ивангелие, вместо благословение – блыгыславение, букву е не произносить как ё (о нём, моё) и т.п. Все действия священника, как-то: каждение, благословение, осенение народа крестом и кропление св. водою не должны отзываться поспешностью и небрежностью, а равно все движения его и самое хождение должны быть степенны и благоговейны, так чтоб из всего видно было, что священник глубоко понимает сущность своих обязанностей и значение совершаемого им богослужения.

Затем все внимание священника должно быть обращено на причт, который всякий раз обязан приходить в церковь раньше своего священника и стоять на своем месте в готовности к отправлению Божественной службы. Диакону следует заблаговременно внушать, чтоб он говорил ектении, читал Евангелие и произносил многолетие голосом ровным и естественным, с спокойным выражением лица, без дикого крика, кривлянья и разного рода других непристойных привычек.

Всем священно-церковно-служителям вменяется в обязанность, во время совершения богослужения в церкви, не только с благоговением исполнять каждому свою должность, но и обходиться «со всякою приличною святости места благопристойностью и уважением, под опасением строжайшей ответственности (Ук. Св. Син. 8 дек. 1804г.).

Пение на клиросе должно быть также спокойное, благоговейное, неспешное и внятное, так чтоб предстоящие в церкви могли разобрать и понять каждое слово поемой церковной песни. Прямая обязанность – петь на клиросе возлагается на причетников (Ук. Св. Син. 22 дек. 1804г. п. 1), а затем и на всех вообще неочередных священно-церковнослужителей, которые самым «своим званием и совестью» призываются к участию в пении и чтении на клиросе (Ук. Св. Син. 22 марта 1800г.)¹⁹.

Чтение при богослужении должно быть благоговейное, громкое, внятное, толковое и сопровождающееся соответствующими смыслу читаемого интонациями голоса (Ук. Св. Син. 6 апр. 1881г., №1202). Надо избегать несвойственного православному богослужению новомодного речитативно-разговорного или светского чтения. Церковное чтение должно быть распевное, псалмодическое, главная особенность которого состоит в том, что чтец обязан тонировать в пределах господствующих или конечных аккордов исполняемых песнопений. Особенно же это должно быть соблюдаемо непосредственно за окончанием песнопений. Нарушение этого правила (чтение не в тон) производит очень немузыкальное и неприятное впечатление. Благочинные обязаны наблюдать за благоговейным чтением в церквах (Ук. Св. Син. 1862г. 28 марта).

Священно-церковнослужители отнюдь не должны приступать к богослужению в нетрезвом виде. Совершивший в таком виде литургию подлежит лишению священного сана и низведению в причетники; за совершение в нетрезвости прочих служб церковных в священном облачении, ему запрещается священнослужение, с определением его в причетники впредь до раскаяния (Уст. Конс. ст. 181). Лишению священного сана, с низведением в причетники, подлежит и тот священнослужитель, который ударит кого-либо в церкви рукою или орудием во время священнослужения. Учинивший же это причетник исключается из духовного ведомства (Уст. Конс. ст. 179; Номок. пр. 2).

Тому же самому взысканию подвергаются священно-церковнослужители, если в церкви неблагочинными словами или действиями произведут соблазн или замешательство, от которого последует остановка в священнослужении (ст. 180). Священнослужитель, оказавший неприличными словами или действием неуважение к дому Божию и священным вещам оного, в первый раз наказывается строгим выговором, напоминающим страх Божий, святость места и важность звания; обличенный в другой раз в том же проступке вызывается в архиерейский дом или посылается в монастырь на один, два или три месяца, по усмотрению, для увещания и исправления; а после третьего проступка этого рода отрешается от места и, с запрещением священнослужения, определяется в причетники впредь до усмотрения. Причетник за те же проступки, в первый и второй раз наказывается подобно тому, как и священнослужитель; а после третьего раза исключается из духовного ведомства (ст. 182).

Не менее строги церковно-гражданские постановления в деле охранения церковного благочиния и относительно мирян. Правила св. апостолов (9) требуют, чтобы все приходящие в храм стояли в нем непременно до конца богослужения с благоговением и молитвою, и выходящих из храма преждевременно повелено лишать церковного общения, как нарушающих церковное благочиние. Гражданскими законами настоящего времени все приходящие в храм обязываются быть почтительными к церкви Божией, входить с благоговением, без шума и усилий (Уст. о пред. и прес. прест. ст. 3); не дозволяется также никому из мирян быть в алтаре при совершении богослужения. Во время присутствия в церкви Особ Императорской фамилии, пространство от места, где священнодействует духовенство, до мест для Них назначенных, нельзя никому занимать (там же, статья 5), а равно и место, предназначенное для священнодействия (солея). Вообще, запрещается приходящим в церковь занимать такие места, где могут стеснять отправление богослужений (Ук. Св. Син. 1840г. сент. 16). Если же кто, после сделанного ему напоминания от священнослужителя, не оставит, немедля, занятого им не по праву места, подлежит за это мировому суду (ст. 53 ст. о наказ. налаг. мир. суд.). Пред св. иконами законы внушают стоять так, как святость места и благопристойность требуют (ст. 6), например: не оборачиваться к ним спиною. Запрещается во время божественной службы прикладываться к св. иконам, но надо исполнять это пред началом или по окончании службы (ст. 8); тем более запрещается во время службы вести разговоры, переходить с места на место и, вообще, отвлекать чем бы то ни было внимание предстоящих от службы; но внушается «пребывать со страхом в молчании, тишине и во всяком почтении» (ст. 7). Нищие не должны бродить по церкви и просить милостыню, но во всяком случае не следует выводить их из церкви во время службы или брать под арест (Ук. 1731г. 14 авг.; 1758г. мая 25). Равным образом, ставить свечи и возжигать масло в церквах должны не приносящие их, а церковные старосты или их поверенные. Свечи ставить следует, прежде всего, пред местными иконами (Моск. соб. 1667г. гл. 2 п. 36). Запрещается во время службы в церкви подавать прошение Государю и иным властям. Священнослужители, с своей стороны, теми же законами обязываются внушать приличное христианам к службе Божией благоговение и, сохраняя всю благопристойность, наблюдать, чтобы тишина и порядок в храме не были нарушаемы приходящими (ст. 11). На церковных старост также возлагается наблюдение за соблюдением богомольцами тишины и порядка во время богослужения в церкви и вне ее – во время крестных ходов (Инстр. ц. ст. §22).

Для предотвращения всякого помешательства богослужению совне храма, светская власть обязана наблюдать, чтобы близ церквей, особенно во время совершения божественной службы, не было на улицах крику, драки и вообще никакого бесчинства (Уст. о пред. и прес. прест. ст. 13), а равно, чтобы в праздник Св. Пасхи и в другие особые дни, как в знак торжества, не было производимо при церквах стрельбы из огнестрельных орудий (Ук. Св. Син. 1835г. июля 10); запрещается устраивать шалаши для продажи съестных припасов и напитков внутри церковных оград и на кладбищах. (Т. XIV, примеч. к ст. 13).

О всяком случае нарушения благочиния в храме священно-церковнослужители обязываются немедленно доносить своему местному, а также гражданскому начальствам. В свою очередь, духовное начальство немедленно доносит о случившемся происшествии Св. Синоду и синодальному обер-прокурору, который составленные из этих донесений ведомости подносит на Высочайшее усмотрение чрез каждые четыре месяца, а о происшествиях важных доносит тотчас, независимо от донесений по гражданскому ведомству (Св. Зак. т. XIV ст. 12). Если обвиняемый в нарушении церковного благочиния принадлежит к духовному званию, то дело немедленно исследуется по духовному ведомству; в противном же случае, об исследовании преступления сообщается светскому начальству, при депутате с духовной стороны. В том и другом случае, о воспоследовавшем решении дела вновь доносится Св. Синоду. Те же самые правила прилагаются и к случаям нарушения благочиния во время богослужения вне храмов, например, во время крестных ходов (Уст. Конс. ст. 37. 38).

Таинство Причащения совершается обыкновенно за Божественной литургией²⁰, которая не может быть совершаема никем, кроме епископа или пресвитера. Но и священник, совершающий литургию, не должен состоять под запрещением священнослужения, или быть зазорного поведения. Кроме того, он должен понимать важность и силу Таинства и, в частности сущность и смысл тех слов и действий, посредством которых совершается самое Таинство Евхаристии; наконец, он должен достойным образом приготовиться к совершению Божественной литургии.

В нравственном отношении от священнослужителя, готовящегося совершать Божественную литургию, требуется, чтобы он был свободен от упреков совести в каких-либо важных грехах, каковы: вражда, гнев, рассеянность, смущение или тоскливость, уныние или леность. А успокоение совести может быть достигнуто сердечным сокрушением о грехах, примирением с ближними, размышлением о страданиях Господних и о величии благодати, которой сподобляется причащающийся Св. Тайн; молитвою и, наконец, (в случае сильного обличения и смущения совести) исповедью перед духовником. В видах большего возбуждения в душе молитвенного настроения, священнослужитель обязывается: а) отслужить или выслушать вечерню с повечерием, в которых, между прочим, воспоминается крестная смерть Христа Спасителя, погребение и сошествие Его во ад; в) вычитать вечернее правило, состоящее из определенных Церковью на известные дни канонов. Так, в субботу вечером полагается читать канон Иисусу Христу, параклисис Богородице (ирмос: «Воду прошед»), молитвы на сон грядущий и (если есть усердие) канон Ангелу Хранителю; вечером в воскресенье: канон Иисусу, параклисис Богородице, канон Архангелам и (если кто хочет) Ангелу Хранителю; вечером в понедельник: канон Господу Иисусу, параклисис Богородице, канон Св. Иоанну Предтече и Ангелу Хранителю; вечером во вторник: канон Господу Иисусу, канон Богородице Одигитрии или какой-нибудь другой и Ангелу Хранителю; вечером в среду: канон Господу Иисусу, параклисис Богородице, Ангелу Хранителю, св. Апостолам и (если кто имеет усердие) св. Николаю; вечером в четверг: канон Животворящему Кресту, параклисис Богородице и канон Ангелу Хранителю; вечером в пятницу: канон Иисусу Сладчайшему, акафист Богородице (непременно), Ангелу Хранителю и всем святым. По прочтении вечернего правила, священнослужитель должен воздерживаться от посторонних бесед, от неумеренности в пище и питье, – употребление которых притом позволительно только до полуночи, – и от супружеских наслаждений (VI всел. 13. Срав. карф. 4; и 13 канонич. отв. св. Тим. еп. алекс.). Утром необходимо отслужить или выслушать полунощницу, утреню и часы вместе с молитвами ко Св. Причащению.

Правила соборные требуют, чтобы священнослужители совершали Божественную литургию не пивши и не евши (VI всел. 24. Карф. 58).

Примечание. Если священник, по каким-либо уважительным обстоятельствам (напр., по случаю исповеди множества говевших прихожан, а также по случаю крещения или напутствования опасно больного), не успеет вычитать всех положенных церковью правил, а между тем уже настало время начинать Божественную литургию, то он может совершать последнюю и без полного приготовления, но непременно прочитавши молитвы пред Св. Причащением.

В физическом отношении от совершителя Божественной литургии требуется внешняя опрятность, чистота и, вообще, внимание к самому себе. Все тело его должно быть чисто, одежда неразодранная и приличная, голова причесана, лицо и руки вымыты, ногти обрезаны, усы подстрижены («некосматы»), зубы вычищены и рот выполоскан еще с вечера, чтобы, при умывании их утром, не попало чего-нибудь в гортань и не послужило препятствием к Причащению.

Литургия может быть совершаема только в храме, или же, в случае крайней нужды, и в частном доме, но непременно на св. антиминсе. Совершители ее должны быть в полном облачении, присвоенном сану каждого из них. На одном и том же престоле, в один и тот же день не могут быть совершены две Божественные литургии, хотя бы то и разными священниками, равно как один и тот же священник не может совершать две литургии в один и тот же день, хотя бы то и на разных престолах, так как это, по изъяснению «Учительного Известия», знаменует то, что Христос только однажды был распят, однажды претерпел страдания и однажды умирал за нас. На том же основании священнику, как совершителю Таинства, не позволительно участвовать в совершении литургии соборне без принятия Св. Таин за этой литургией.

Время для совершения каждодневных служб церковных определено в Церковном Уставе. Относительно же литургии вообще замечено в «Учительном Известии», что она не должна быть совершаема «ни прежде свитания дне, ниже пополудни». Исключение делается только для следующих дней в году: в дни навечерия Рождества Христова и Богоявления (если только это навечерие бывает не в субботу и воскресенье), в Великую субботу, когда литургия совершается после полудня, соединяясь с вечернею, и в праздники: Рождества Христова, Богоявления и Св. Пасхи, когда литургия бывает «порану труда ради бденного».

Веществом для Таинства Евхаристии служат: 1) хлеб – чистый, квасный и пшеничный; 2) вино – виноградное, красное, чистое, не окисшее и не смешанное ни с какою другою жидкостью. Апостольские правила (3-е) подвергают извержению священнослужителя, употребляющего в Таинстве Евхаристии вместо вина какой-либо другой напиток. Вода примешивается к цельному вину обыкновенно уже во время совершения литургии²¹ и то – не в большом количестве, чтоб вино чрез это не потеряло своего естественного вида и не приняло вкуса воды. О соединении вина с водою во время совершения Таинства Евхаристии положено было на VІ Вселенском Соборе особое правило (32-е), подвергающее извержению, – как повреждающих преданное от апостолов и делающих нововведение, – тех священнослужителей, которые приносят пречистую жертву, не соединяя вина с водою.

Кроме того, для совершения литургии необходимы следующие вещественные принадлежности: потир, дискос, звездица, два покрова и воздух (для покрытия потира и дискоса), копие, лжица, губка, блюдо (для антидора), ковш (для вина и теплоты), кадило, крест и Евангелие.

При самом совершении Божественной литургии и Таинства Евхаристии, священнослужитель обязан строго держаться установленных Православною Церковию порядка и внешней формы священнодействий.

Если литургию служат несколько священников вместе, то слова молитв: «Приимите, ядите» ... – «Пийте от нея вси» ... – «Твоя от Твоих» ... – «И сотвори убо хлеб сей» ..., «а еже в чаше сей – Честную Кровь..., преложив Духом Твоим Святым», – все служащие священники должны произносить непременно в одно и то же время, – первенствующий громогласно, а прочие тихо.

Всех случайных обстоятельств, какие могут встретиться при совершении Божественной литургии, конечно, нельзя предвидеть, и потому трудно указать какие-нибудь одни определенные правила на все подобного рода случаи. Всего лучше разрешение недоумений при подобного рода обстоятельствах предоставить благоразумию, а равно совести и благочестивому чувству самого священника. Но на многие случаи, могущие быть при совершении литургии, изложены в «Учительном Известии» определенные правила. Так как некоторые из них мало приложимы к практике современных нам священнослужителей и в настоящее время имеют более церковно-историческое, чем церковно-практическое значение: то мы приведем здесь не все из них.

а) Особые случаи с самим священником.

Если священник тяжко заболеет, или скоропостижно умрет до освящения Св. Даров, то служба совсем прекращается. Если же это случится после освящения Св. Даров, а в церкви найдется другой священник, готовый к причащению Св. Таин, в таком случае он должен продолжать литургию до конца и употребить Св. Дары. Если бы при этом разболевшийся священник также пожелал причаститься Св. Таин, то служащий взамен его священник может причастить его, отломив для него малую часть агнца и лжицею почерпнув Божественную Кровь из чаши. В случае же нельзя будет найти другого священника, диакон, или кто-либо из благоговейных мужей, взяв покровец и не касаясь Св. Даров рукою, должен осторожно покрыть их, чтобы ничто не могло упасть на дискос, или в св. чашу, доколе не прибудет другой священник. Последний, хотя бы прибыл в один и тот же день, должен совершить всю литургию вновь, притом непременно на другом престоле и употребив новое вещество для Таинства; на том же самом престоле может быть совершена литургия только на другой день. В том и другом случае священник вместе со вновь освященными Св. Дарами должен, по окончании литургии, употребить и оставшиеся от прежней – недоконченной литургии. Если бы эти последние Св. Дары оставались, на неотысканием другого священника, долгое время неупотребленными и испортились до того, что нельзя было бы употребить их, то священник должен будет благоговейно опустить их в реку или сжечь в церкви в жаровне, а пепел высыпать в чистое место, непопираемое ногами.

Равным образом, если священника, во время совершения литургии, до Херувимской песни, позовут напутствовать опасно больного, или крестить слабого младенца, то он должен приостановить службу и немедленно отправиться с требою: для предстоящих же в храме должно быть предложено кем-либо из оставшегося причта какое-либо назидательное чтение, по указанию священника; а последний, возвратившись, продолжает службу с того места, на котором она была прервана. Если приостановка службы произойдет непосредственно после проскомидии и священник замедлит своим возвращением, то литургия может быть отложена до следующего дня, в который она должна быть совершена из нового вещества для Евхаристии; причем, после литургии, по употреблении Св. Даров, следует употребить и прежде заготовленные хлеб и вино. После Великого выхода и по освящении Св. Даров, «Учительное Известие» запрещает прерывать совершение литургии и велит предоставлять больного воле Божией.

Если у священника, после причащения Св. Даров, произойдет по какой-либо причине рвота, то все рвотное извержение должно быть собрано в чистое полотенце и сожжено на чистом кирпиче или в жаровне, а самый пепел и земля, на которую упала часть изверженного, должны быть брошены в реку.

Если во время совершения Божественной литургии будет угрожать какая-либо опасность храму от бури или пожара, то священник должен взять антиминс со Св. Тайнами, выйти из церкви и окончить литургию на антиминсе в каком-либо другом приличном месте.

Если на служащего священника последует нападение, угрожающее его жизни, то он должен прежде всего употребить Св. Дары, чтобы не дать их в поругание «скверным убийцам», и потом уже принимать меры к собственной безопасности.

б) Случаи со Св. Дарами. Если в просфоре, назначенной для агнца, или в самом агнце окажется плесень, или какая-нибудь другая нечистота, то священник должен тотчас же вынуть новый агнец из чистой просфоры и совершить над ним все чинопоследование проскомидии для приготовления агнца, остановив на время совершение литургии в том случае, когда она уже была начата. Если эти недостатки окажутся уже после освящения Св. Даров, нужно, по совершении над вновь вынутым агнцем проскомидии, снова совершить освящение Св. Даров тайно, начав с молитвы: «с сими и мы блаженными силами»; причем, слова, относящиеся к вину, вовсе не произносятся. Во время приостановки совершения литургии, клир должен петь какие-либо церковные песни, по указанию священника. Оставленный же агнец следует употребить, по причащении или по окончании Божественной литургии, вместе с остатками Св. Даров. В случае невозможности неприличный для совершения Евхаристии хлеб заменить новым, литургия должна быть прекращена; а если бы эта невозможность открылась уже по освящении Св. Даров, то литургия должна быть отслужена до конца.

Таким точно образом поступать и в том случае, если вино, влитое в чашу, окажется окисшим или нечистым до освящения или после освящения его, или если в потир будет влито одно только вино или одна вода. Впрочем, если священник вспомнит о том, что он забыл влить воду в вино, уже по освящении вина, то не должен также и воду вливать в чашу, а ограничиться влитием туда одной только теплоты.

Если пред освящением Св. Даров впадет в св. чашу с вином какое-нибудь насекомое, то следует вынуть его оттуда и, обвернув в чистую бумагу, сжечь, а вино вылить в другой сосуд и, после литургии, вылить в реку; в чашу же надо влить новое вино и над ним совершить проскомидию. Если это случится по освящении Св. Даров, то осторожно вынутое из чаши насекомое следует троекратно обмыть вином над чистым сосудом и потом обвернуть его в бумагу или чистую тряпку и сжечь, пепел всыпать в то место, где священник умывает руки, а самое вино вылить в реку; Святые же Дары нужно употреблять обычным порядком.

Если священник нечаянно прольет Св. Дары или уронит каплю оных, то должен или излизать их языком, если будет это возможно, или же вытереть их губкою, а самое место, на которое они упали, вымыть чистою водою и вылить ее в реку или, если можно, под престол. Если место, на которое прольются или уканут Св. Дары, будет деревянное, то надобно тщательно выскоблить его и стружки сжечь; а если каменное, то лучше переменить самый камень, обтесывать который не так удобно, как дерево. Если же это была престольная, или священническая одежда, то следует снять ее, обсосать устами, трижды и – непременно самому священнику – обмыть над чистым антидорным блюдом, или даже над другим потиром, а потом, когда св. одежда высохнет, снова положить ее на свое место. А если Св. Дары уканут на подножный ковер, то нужно снять их губкою, затем трижды обмыть самое место, вырезать его еще мокрым и сжечь. Остатками Св. Даров в чаше священник может приобщиться. Если же он прольет Св. Дары так, что нечем будет ему и причаститься, то должен взять хлеб и вино, снова совершить над ними проскомидию и освятить их.

О пролитии Св. Даров, от чего бы оно ни произошло, священник должен немедленно и с чувством глубокого раскаяния (хотя бы даже в неосторожности своей) объяснить своему епископу и, доколе не последует распоряжение епископа, не должен приступать к совершению литургии (Номок. пр. 158).

В нашей Церкви употребляются три чина литургии: а) св. Иоанна Златоуста, б) св. Василия Великого и в) св. Григория Двоеслова, или так называемая Преждеосвященная литургия. Общеупотребительный вид литургии у нас составляет обыкновенно литургия св. Златоуста. Остальные же два вида литургии совершаются только в определенные дни года. Именно: литургия Василия Великого совершается во все воскресные дни Великого поста, кроме недели Ваий, а также в Великий Четверг, в Великую Субботу, в навечерие Рождества Христова и Богоявления; если же это навечерие бывает в субботу или в воскресенье, то литургия св. Василия Великого совершается не в те дни, а в самые праздники Рождества Христова и Богоявления; и, наконец, она совершается в день памяти св. Василия, т.е. 1-го января; всего десять раз в году. Литургия же преждеосвященных Даров может быть совершаема только в дни четыредесятницы, кроме суббот и воскресных дней, и в первые три дня Страстной недели.

Совершению Таинства Крещения предшествуют: так называемая «молитва родильнице» и наречение имени ребенку.

Молитвы «по внегда родити отроча» читаются обыкновенно у постели самой родильницы. Если же они читаются в ее отсутствии, в церкви, то это чтение совершается не внутри храма, а в притворе «пред враты храма». Молитв этих не лишается и неизвестная мать, когда найден будет некрещеный подкидыш в такой период, в который, судя по младенцу, еще не окончились послеродовые очищения его матери.

Наречение имени новорожденному сопровождается положенною в Требнике молитвою. Обряд этот может быть совершаем в какой угодно день по рождении младенца и не иначе, как в его присутствии.

Выбор имени младенцу предоставляется родителям (Симеон. Сол. гл. 59); взрослые же, при крещении своем, сами выбирают себе имя (См. Чинопосл. принят. инов.). Если же сам священник дает крещаемому имя, то он может назвать его по имени того святого, который прилучится или в день чтения молитвы новорожденному, или в восьмой день по рождении (см. наставл. в Требн.), или же в дни рождения и крещения. Но, во всяком случае, он не должен давать детям простого народа имена неудобные для произношения, во избежание искажения их; тем более предосудительно делать это из мести родителям, восприемникам или родственникам крещаемого. Не следует также давать одно и то же имя нескольким детям одних и тех же родителей, так как от этого могут происходить разного рода недоразумения в общественном отношении (напр. в призыве к отбыванию воинской повинности, в определении прав наследства и т.п.), вследствие принятия одного лица вместо другого. Св. Синодом неоднократно внушалось православному духовенству Западного края, чтобы при крещении детей не давать им имен святых римско-католической церкви, но нарекать имена по месяцеслову, издаваемому Св. Синодом (Ц. Вед. 1890г. №26).

Существенное основание церковных постановлений относительно Таинства Крещения заключается в словах Самого Спасителя: идите научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф.28:19). Из этих слов, сказанных апостолам, между прочим, видно, что право совершать Таинство Крещения принадлежит ближайшим образом преемникам апостольского служения, пастырям церкви. И правила апостольские совершение этого Таинства приписывают епископам и пресвитерам²². По действующим правилам нашей Церкви, в случае опасной слабости младенца (или возрастного) и невозможности иметь в скором времени священника, крещение может быть совершено мирянином (и даже лицом женского пола) чрез троекратное погружение крещаемого в воду и произнесение слов: «крещается раб Божий или раба Божия (название по имени) во имя Отца и Сына и Св. Духа». Для этого непременно требуется только, чтобы крещающий мирянин был православного исповедания, означенные слова при совершении Крещения произносил в духе православной Церкви, с искреннею верою, и сознавал всю важность и нужду совершаемого Таинства (Прав. Исп. ч. 1 вопр. 103. Испов. вост. натр. чл. 16. Номок. пр. 204. Книга «О должн. прих. пр.» §84. ІІол. Соб. Зак. 1830г. 25 нояб. №4129). В этих видах, приходские священники обязаны давать своим прихожанам, в особенности же повивальным бабкам, наставления о том, как надо поступать при подобных случаях, и внушать им, чтобы они немедленно давали ему знать о всех таких случаях.

Истинное Крещение, хотя бы оно совершено было и мирским лицом, имеет свою действительную силу и не повторяется, за исключением раскольничьего крещения, совершенного «простым мужиком»; в последнем случае, Крещение совершается вновь «за неизвестие первого крещения» (Ук. Св. Син. 1722г. февр. 28). И если здоровье новокрещенного мирянином поправится, то Крещение его должно быть дополнено и довершено, со стороны самого священника, положенными по чину церковному молитвами и обрядами. Если новорожденный младенец умрет без Крещения по нерадению священника, то последний, по Уставу Консисторий, отрешается от места службы и низводится в причетники для очищения совести раскаянием (ст. 183). Если же это случится по нерадению мирянина, то он, по требованию Номоканона (прав. 68), должен быть отлучен от Причастия на три года и сверх того понести соответствующую епитимию («О долж. пресв. прих.» §84). Вследствие всего этого, ни один священник не имеет права отказываться от совершения Крещения даже в чужом приходе, если младенец слаб, а местный священник почему-либо не может прибыть в нужной скорости (Уст. Дух. Конс. ст. 97). В случае нужды, священник может сам крестить свое собственное дитя (Номок. 209 Кормч. гл. 50, ч. 2, л. 160).

Правильный образ совершения Таинства Крещения состоит в троекратном погружении крещаемого в воду, с произнесением известных слов: «во имя Отца и Сына и Св. Духа». Пример такого крещения представляет Сам Иисус Христос, крестившийся в Иордане чрез погружение; таким же образом крестили сами апостолы, и своими правилами повелели другим совершать Крещение чрез троекратное погружение (апост. пр. 49 и 50), которое Св. Василий Великий называет изначальным преданием в Церкви (пр. 91). А если практика древней Церкви представляет некоторые примеры Крещения чрез обливание, то эти примеры объясняются исключительными обстоятельствами, например: болезненным состоянием крещаемого, недостатком воды для крещения чрез погружение (в темницах). И хотя Крещение, совершенное чрез обливание, по воззрению древней Церкви, имело такую же силу, как и Крещение чрез погружение (об этом св. Киприан написал целый трактат), тем не менее, Церковь никогда не вводила обливательного Крещения во всеобщее употребление и выражала даже некоторое опасение о несовершенстве веры крещенных таким образом, не допускав их в клир, так как Крещение чрез обливание совершалось большею частью поспешно, по вынуждению крайних обстоятельств и без должной подготовки к этому Таинству (см. неок. 12). Равным образом, Церковь при Крещении всегда требовала раздельного призывания имен всех трех лиц Св. Троицы, не ограничиваясь упоминанием только какого-нибудь одного из них, или крещением вообще во имя Божие или Христово. Хотя в Св. Писании и употребляется выражение крестить во имя Христово (Деян.2:38; 8:16–37, 38; 10:48; 19:5), но этим обозначается не самый образ крещения, а только та мысль, что мы крестимся по вере во Христа и по учению Его, подобно тому, как об израильтянах сказано, что они в облаке и в море крестились в Моисея (Рим.10:2), не в том, конечно, смысле, что они крестились с призыванием имени Моисея, а в том, что, веруя Божественному призванию Моисея, они обязались последовать во всем его водительству. Так изъясняют Крещение во имя Христово и св. отцы: Киприан, Афанасий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Василий Великий и др. (См. «Правосл. Собес.» 1859г., т. I, стр. 10).

Вода, назначаемая для совершения в ней Крещения, не должна быть очень холодная, дабы не причинить вреда здоровью младенца (Инстр. благоч. §15); вместе с тем она должна быть чиста, ни с чем не смешана (например: с духами или вином) и не может быть заменена никакою другою жидкостью («Правосл. Испов.» вопр. 103. Исп. патр. чл. 16). Она должна быть предварительно освящена особыми молитвами, указанными в Требнике в чине Крещения, но отнюдь не должна быть разбавляема богоявленскою водою, которая освящается по особому чину и имеет совсем другое назначение («да вси почерпающии и причащающиися имеют ю ко очищению душ и телес, ко исцелению страстей, ко освящению домов и ко всякой пользе изрядну»), – чем какое вода крещения, которой Церковь усвояет возрождающую силу, и, по совершении Крещения, должна быть вылита в реку или вообще в такое место, которое не попирается ногами (Номоканон ст. 199).

Местом для совершения Таинства Крещения должен быть храм (VI всел. 59), исключая особенные обстоятельства, если, например, младенец слаб, или когда бывает слишком большой холод, а церковь отстоит далеко от прихода; в таких случаях позволительно крестить и в домах (VI всел. 31. Кн. о должн. пресв. §83. Ук. Св. Син. 1805г. март. 23. Инстр. благ. §15). В случае нужды, вместо церковной купели, для крещения в доме можно употреблять и чистый домашний сосуд, но с тем, чтоб он после того не был в домашнем обращении, так как он, однажды приняв назначение чисто-церковное, тем самым уже выделился из ряда остальных сосудов, употребляемых в домашнем быту.

Относительно определенного дня совершения Крещения нет никаких положительных постановлений, хотя в древней Церкви крещали оглашенных преимущественно в день Богоявления, Пасхи и Пятидесятницы. Общая же мысль у св. отцов относительно времени совершения Крещения та, чтоб это Таинство совершалось безотлагательно (Григорий Богосл. слово 40 о крещении).

Крещению подлежат как: а) младенцы, так и б) взрослые: а) Совершение крещения младенцев, по свидетельству Оригена, есть предание апостольское. Правда, спор о крещении младенцев возник в христианской Церкви очень рано; но тогда же вопрос этот решен был Церковью в положительном смысле. На Карфагенском Соборе (IV в.) постановлено: «кто отвергает нужду крещения малых и новорожденных от матерней утробы детей, тот да будет анафема» (прав. 124).

Почти одновременно с вопросом о времени крещения младенцев, в христианской Церкви поднят был вопрос о крещении тех детей, родители которых неизвестны: таковы были дети-подкидыши, а также дети, похищенные дикими народами и потом выкупленные у них. О тех и других неизвестно было – крещены они или нет. Так как таких детей больше всего встречалось в африканской церкви, то Карфагенский Собор постановил: если ни сами эти дети, ни достоверные свидетели не могут дать удовлетворительных сведений о совершении над ними Крещения, то «подобает без всякого сомнения крестить их, дабы таковое сомнение не лишало их очищения сею святынею» (пр. 83). Шестой Вселенский Собор утвердил это постановление для всей Церкви (пр. 84). На этом основании, и у нас принято подметных детей крестить, если положительно ничего неизвестно о крещении их, или если даже находится при них записка, в которой говорится о крещении подкидыша, но не указывается священник, окрестивший этого младенца («О должн. прих. пресв.» §86). А в Требнике киевского митрополита Петра Могилы дается наставление, при крещении таких детей, к словам: «крещается раб Божий» прибавлять: «аще не крещен есть» (Сравн. ук. Св. Син. 1731г. дек. 29).

Крещение слабого ребенка может быть совершено священником «по сокращенному чину» (страха ради смертного), а в крайнем случае и мирянином. В последнем случае, если ребенок останется жив, священник совершает дополнительное Крещение, которое состоит только в вычитывании молитв и совершении священнодействий, положенных в Требнике за троекратным погружением в воду. Причем, при пении «Елицы во Христа креститеся», бывает хождение не вокруг купели (в которой совсем нет надобности), а вокруг стола с св. крестом, св. Евангелием и крестильным ящиком (с св. миром и елеем).

В греческой империи узаконено было, чтобы, при крещении родителей, крестились и малолетние дети их; взрослые же дети крещены были после надлежащего наставления их в истинах христианской веры. VII Всел. Собор определил: при обращении ко Христу евреев, крестить и их детей (пр. 8). Наши отечественные законы обязывают новообращенных евреев присоединять вместе с собою к Христовой вере только тех своих детей, которые не старее семилетнего возраста. В случае же крещения только одного из родителей – евреев, с отцом крестятся мальчики, а с матерью девочки (Св. Зак. изд. 1876г., т. IX, кн. 1, ст. 965). Над малолетними евреями, магометанами и язычниками, не достигшими 14-летнего возраста, совершается Таинство св. Крещения по обряду православной веры не иначе, как с согласия их родителей, или опекунов, изъявленного письменно. Изъятия из этого правила могут быть делаемы только по важным причинам и с разрешения Св. Синода (Уст. Конс. ст. 31, п. 1). Над иноверцами же, достигшими четырнадцатилетнего возраста, Таинство св. Крещения может быть совершаемо и без согласия их родителей, или опекунов, если будет с совершенною достоверностью приведено в известность, что сами обращающиеся желают и требуют присоединения к Церкви православной, и что они имеют достаточные сведения в ее догматах и учении. (Там же п. 2).

Относительно крещения взрослых, Церковь вообще обращала внимание на искренность желающих креститься, опасаясь допустить ко св. Крещению людей недостойных (VII всел. 8; карфаг. 55). По действующим постановлениям, не достигшие совершеннолетия, т.е. 21-го года, иноверцы, готовящиеся к св. Крещению по обряду Церкви православной, наставляются во всех существенных основаниях веры в течение шести месяцев; для наставления же иноверных совершеннолетних остается в своей силе древний сорокадневный срок с допущением, как прежде, так и теперь, и более краткого срока, по нужде и смотря по успехам наставляемого совершеннолетнего. Равно и 6-тимесячный срок для несовершеннолетних иноверцев не должен быть принимаем в смысле срока непреложного; при этом должны быть принимаемы в соображение как понятия, так и степень убеждения обращающегося (Уст. Конс. ст. 31 п. 2 и 3 с прим.).

Примечание. Опасно больные иноверцы всякого возраста могут, по желанию их, быть крещены без промедления с соблюдением установленных Церковью правил и с тем, чтобы: а) к крещению таких было приступлено не прежде, как по надлежащем, совершенно надежном удостоверении, что они находятся не в состоянии беспамятства, лишающего их возможности выразить с сознанием и разумением свою волю; б) о совершении такого крещения по нужде было безотлагательно доносимо епархиальному начальству и в) новокрещенного в таких обстоятельствах, буде он выздоровеет, епархиальное начальство поручило благонадежному духовному лицу для назидания и утверждения в христианстве.

Наставление в христианской вере (или оглашение) должно состоять в преподании и разъяснении основных истин христианства, изложенных в Символе веры, десяти заповедях, в научении молитве Господней, Богородичной («Богородице Дево, радуйся») и необходимым повседневным молитвам, внушении главных правил христианской жизни, объяснении церковных обрядов и священнодействий без излишних подробностей и усилий изъяснить непостижимое в Таинствах (Вас. Вел. 92). Необходимо также, чтобы новообращаемые умели сами давать ответы, требуемые при самом совершении крещения (лаод. 46. VI всел.78), засвидетельствовали свои познания в истинах христианской веры пред епископом или его уполномоченным и, наконец, торжественно пред всею церковью, отреклись от заблуждений прежней своей веры (VII всел. 14). Оглашенный все время оглашения должен проводить в посте и молитвах, являться ко всем церковным службам к самому началу и молиться с полным сокрушением и слезами о прежде содеянных им грехах и с пламенным желанием принять св. Крещение (Чин присоед. евреев, магометан и язычников стр. 11). Эти же самые правила в древней Церкви были непременно прилагаемы и к детям, имеющим семь лет от роду и приготовляющимся к св. Крещению.

Когда оглашенный окажется достаточно наученным вере и закону христианскому, то священник может приступить к совершению над таковым оглашенным Таинства Крещения, если только не встречается каких-либо сомнений или препятствий, за разрешением коих необходимо обратиться к епархиальному архиерею, применительно к Указу Св. Синода 20 февраля 1840г. Обряд Таинства св. Крещения должен быть совершен над иноверным в церкви (за исключением случаев болезни иноверца) пред литургиею, со всевозможною торжественностью и всегда в присутствии благонадежных свидетелей, или ближайшего местного начальства. Прежде начатия этого священного обряда, как священнослужители, долженствующие совершить его, так и местное начальство, обязанное присутствовать при нем, должны тщательно удостовериться, что иноверец принимает св. Крещение добровольно и с должным разумением; без этого убеждения ни в каком случае не совершается и не допускается Крещение. По совершении священного обряда, факт Крещения заносится в метрику и присутствовавший при Крещении ближайший местный начальник обязан засвидетельствовать собственноручно совершение обряда крещения в метрической книге (Уст. Д. Конс. ст. 31, п. 5). В тот же день новокрещенный удостаивается причащения Св. Таин.

По совершении Таинства Крещения над одним из супругов, состоявших в браке по иудейскому закону, и по записи сего церковного обряда в метрическую книгу, священнослужители обязаны немедленно доносить о сем епархиальному начальству с точным означением имен как супруга крестившегося, так и остающегося некрещенным. Преосвященный же, получив донесение о сем, поручает духовной консистории потребовать от оставшегося в иудействе супруга, чрез сношение с гражданским начальством, отзыва о том, желает ли он жить с обратившимся в Православие супругом; и если он изъявит согласие, и оба супруга дадут требуемые 81 ст. X т. ч. 1 св. Зак. подписки: то брак, совершенный по обряду иудейскому, оставляется без расторжения. Если же оставшийся в иудействе супруг не пожелает оставаться в браке с супругом, обратившимся в Православие, или, изъявив желание, не согласится дать вышеупомянутую подписку: то совершенный по иудейскому обряду брак, на основании 81 ст. X т. ч. I Св. Зак., расторгается. Разрешение принявшему Православие супругу вступить в новый брак дается местным епархиальным преосвященным, без особого производства, какое установлено по искам о разводе. Права же другого, оставшегося в иудействе, супруга на вступление в новый брак определяются местами и лицами, ведающими дела иудейского вероисповедания (Опр. Св. Син. 11 дек. 1891г. и 12–26 февр.1892г.).

Церковь и государство поручают новообращенных особенному пастырскому попечению и надзору. Устав Дух. Консисторий призывает священников заботиться об утверждении новокрещенных в учении веры и отвращении их от прежних обрядов (ст. 32). Законы гражданские обязывают священников внушать всем новокрещенным, чтобы они ходили в церковь неленостно, а особенно в воскресные и торжественные церковные и гражданские дни; чтобы ежегодно исповедывались и приобщались св. Таин и чтобы, сколько возможно, удалялись от иноверных обычаев. Рожденные и воспитанные в православной вере (русские), живущие с новокрещенными в одних деревнях, призываются наблюдать за поступками новокрещенных. И если будет замечено, что кто-либо из них поступает не так, как правоверному надлежит, и в церковь не ходит, и иноверческих обычаев держится, то таковых вначале увещевать; а если не послушают, тогда объявлять приходским священникам, для поступления с ними по правилам и постановлениям церковным, обязывающим пастырей снова увещевать заблуждающихся и, в случае неуспеха, доносить об этом епархиальному начальству, которое, смотря по нужде, может входить по этому предмету в сношение с гражданским начальством (Уст. о пред. и прес. прест. ст. 40 и 41).

Восприемничество при св. Крещении есть учреждение очень древнее в христианской Церкви. О нем упоминают: Апост. постановления, св. Дионисий Ареопагит, Тертуллиан и другие древние церковные писатели. Восприемники установлены для того, чтобы: 1) при крещении младенцев произносить за них исповедание веры и давать необходимые обеты (1Пет.3:21) и ответы, а впоследствии принять на себя обязанность научить их истинам христианской веры и нравственности, и родительски заботиться об устройстве их доброй жизни; 2) при крещении взрослых, быть свидетелями и поручителями их желания креститься, а также их веры и обетов, а равно давать обеты и ответы за тех из них, которые не могут давать их сами за себя по болезненному своему состоянию или по другим уважительным причинам (карф. 54); наконец, они обязаны, до и после Крещения споспешествовать утверждению воспринятых ими в благоверии и благочестии (Корм. Кн. ч. 1, гл. 50. Ук. Св. Син. 23 мая 1836г.).

Восприемники, соответственно своему высокому назначению, должны быть, по правилам Церкви, православные и знать, по крайней мере, главнейшие истины христианской веры и нравственности и сущность Таинства, а равно сущность обетов, которые произносятся ими при Крещении и которые восприемники обязаны передать и разъяснить крещаемому, когда он придет в возраст. Вследствие этого, восприемниками не могут быть: а) малолетние (восприемник не моложе 15 лет, а восприемница 13 лет. Ук. Св. Син. 1836г. мая 23 и 1837г. авг. 27); б) совершенные невежды в вере; в) явные грешники и, вообще, лица, упавшие в общественном мнении по своей нравственной жизни (Треб. П. Могилы о восприемниках); г) раскольники (Ук. Св. Син. на имя риж. преосв. 17 дек. 1884г.) и д) иноверцы; равно и православному, по Номоканону Требника, неприлично быть восприемником детей у иноверных, исключая, конечно, те случаи, когда дети иноверцев обращаются в православную веру. Запрещается также быть восприемниками лицам монашествующим (Ук. Св. Син. 1844г. 17 окт.; Номок. пр. 84. Ср. исслед. о «Номок.», Павлова, стр. 100–101).

По принятому в нашей церкви обычаю, восприемниками бывают два лица: мужчина и женщина. Но так как, по свидетельству «Апостольских постановлений» (3:16), в первые века христианства мужчину обыкновенно воспринимал (один) диакон, а женщину (одна) диаконисса, то при крещении необходим только один православный восприемник: при крещении мужеского пола – мужчина, а при крещении женского пола – женщина, которые и обносят крещаемого вокруг купели (Ук. Св. Син. 1834г. 18 июня. Срав. Ук. Св. Син. на имя рижск. преосв. 1884г. 17 дек. №4392). В крайнем же случае, при невозможности, наприм., приискать одного православного восприемника из среды мирян, Крещение, по примеру диакона Филиппа (Деян.8:38) и апостола Павла (Флм.1:10), может быть совершено и без восприемника, как особого лица, которого на этот раз может заменять собою сам священник, совершающий Крещение, или псаломщик, или же их супруги, сообразно с полом крещаемого. Но родители не могут быть восприемниками своих детей: в противном случае, самое супружество родителей должно быть расторгнуто применительно к 53 прав. VI Всел. Собора. Духовное родство исторически объясняется тем, что в первые века христианства дети язычников или иудеев, принявшие христианскую веру, были оставляемы своими плотскими родителями, и потому восприемники их при Крещении, по необходимости, должны были заступать для них место отцов и матерей и как бы усыновлять их.

Примечания:: 1) В свое время Св. Синодом разъяснено священникам, что в случае приглашения многих лиц к восприятию от св. купели, следует допускать к обрядовому действию одну пару, преимущественно для сего назначаемую родителями или родственниками крещаемого, воспоминать ее в молитвах и вносить в метрические книги, отнюдь не записывая прочих (Цирк. ук. Св. Синода 18 июня 1834г.).

2): Правило о бытии при Крещении одному восприемнику и одной восприемнице, направленное к ограничению обычая приглашать многих восприемников, относится преимущественно до местностей с преобладающим православным населением (Ук. Св. Син. 17 дек. 1884 года №4392).

Метрические книги состоят из трех частей: в первую записываются родившиеся, а равно и присоединившиеся к Православию (Уст. Д. Конс. ст. 22 и 25), во вторую – бракосочетавшиеся, в третью – умершие в текущем году. Запись в метрики производится самим священником, или чрез диаконов и причетников со всевозможною верностью и исправностью. Всякие подчистки в метрических документах строго запрещаются; а если бы случилась погрешность писца, то погрешительно написанное надлежит оградить со всех сторон чертами и потом следует писать что должно (ст. 1040). Записывать следует не на память или с показания семейств, но немедленно по исправлении каждой требы, подлежащей внесению в метрическую книгу (ст. 1038).

При записи событий рождения следует непременно означать: имя рожденного, время рождения и крещения его, сословие, звание и вероисповедание родителей, а также звание восприемников (Опр. Св. Син. 1878г. 20 сент. – 6 окт. Ц. Вест. №41). При записи рождений и крещений детей нижних воинских чинов рекомендуется непременно обозначать место служения их отцов.

В графе «кто совершал Таинство св. Крещения» следует обозначать имя и фамилию как священника, совершавшего Таинство, так и участвовавших в этом священнодействии членов причта. Под каждым отдельным актом метрической записи должна быть подпись священника и участвовавших причетников (Св. Зак. т. IX, прил. к ст. 1035).

Решение вопроса о законности или незаконности рождения ребенка матерью при жизни отца составляет дело судебной власти (т. X, ч. 1, разд. 11, ст. 120), а не священнослужителей. Поэтому, все дети, рожденные в законном браке и не расторгнутом духовным судом, хотя бы мать и не жила вместе с своим мужем, должны быть записываемы законнорожденными (согласно 119 ст. X т., 1 ч. Св. Зак.). Точно также следует поступать и в том случае, если дитя родится слишком рано (хотя бы чрез несколько дней) после бракосочетания, так как законность младенца, родившегося при существовании законного брака, оспаривать вправе только муж его матери (там же, ст. 127; срав. Ук. Св. Синод. на имя самар. преосв. 18 окт. 1884г., №6263). Незаконнорожденными записывать только таких детей, которые рождаются от девиц, а также от матерей, разведенных, по духовному суду, с их мужьями, и от вдов, если ребенок родился по истечении трехсот шести (306) дней со времени смерти мужа или расторжения брака (ст. 119 пун. 2; ср. ст. 131). Мертворожденные должны быть записываемы в 1-ю часть метрики, а умершие без Крещения – в 1-ю и 3-ю части.

Когда приходского священника по каким-либо обстоятельствам не будет налицо, то случающиеся в это время браки, рождение и Крещение младенцев и погребение умерших записываются в книги на том же основании местным или сторонним священником, исправлявшим требу, или также диаконом или причетниками, но с точным означением священника, совершавшего требу. Священник, который совершал Крещение младенца другого прихода, обязан дать о том письменное свидетельство, с означением, под каким именно числом месяца и номером записано им священнодействие в его церковных книгах. Сей документ доставляется прихожанами приходскому причту, для хранения при церковных актах (ст. 1041 Уст. Д. Конс. ст. 98). Таким образом, метрическая запись должна быть в книге того прихода, в пределах которого совершена треба, хотя бы последняя совершена была чужим священником или же для чужого прихожанина.

Если же церковные требы для воинских чинов (разумеется, состоящих на службе) по какому-либо случаю исправлены будут посторонними священнослужителями, то последние не записывают эти требы в свои книги, а дают знать о том, для внесения в метрические книги, полковому священнику (ст. 1089), на обязанности которого лежит самое ведение метрических книг (ст. 1088).

При совершении в семействах нижних чинов разных треб, причты обязаны требовать подлинные отпускные билеты, и все происшедшие в семейном быту этих нижних чинов перемены непременно вписывать в самые отпускные билеты с надлежащим и подробным объяснением чего следует (107 и 108 ст. прилож. к ст. 1604 ст. ч. 11, кн. Св. воен. пост. по V продолж.).

Совершение Таинства Бракосочетания немедленно записывается во вторую часть метрической книги (т. IX, ст. 1034 и 1038). Запись эта должна быть прочитана новобрачным и скреплена, по желанию, хоть одним поручителем. Все, вступающие в брак с неравного состояния лицами, не только не могут препятствовать внесению брака их в метрические книги, но обязаны еще с таковой записи брать копии, за подписанием всех, состоящих при церкви священнослужителей и причетников, расписываясь в получении оных в тех же книгах (ст. 1039).

На документах, возвращаемых повенчавшимся, следует сделать соответствующую надпись с приложением церковной печати, за подписью венчавшего причта. А если жених или невеста были из временно проживающих или приезжающих, то им, сверх надписи в их документах, следует выдать еще особое свидетельство (Инстр. благоч. §41).

Все умершие записываются в третью часть метрики с соблюдением всех предосторожностей, (которые изложены в статьях 1038–1041 IX т. Св. Зак .).

Всякий прихожанин, о котором лично, или же о члене его семейства, записано какое-либо событие в метрическую книгу, имеет право, по окончании богослужения, просить священника показать ему, как именно то событие записано, и если бы оказались ошибки, просить об исправлении, и о верности показания свидетельствовать письменно в особой графе. Священнослужители и причетники, в отвращение ошибок, совершив какую-либо требу и записав ее в метрики, тогда же приглашают участвовавших и присутствовавших обозреть верность показания и свидетельствовать о том на самых метриках (ст. 1046).

Метрические книги должны быть каждомесячно свидетельствуемы местным причтом и подписываемы, с означением сначала складом, а потом цифрами, числа родившихся и умерших и числа браков в течение месяца (ст. 1042). В конце самых книг причт удостоверяет, что списки с них, за общим подписанием, оставлены при церквах для хранения в ризницах. Если же книга не всеми подписана, то отмечается, зачем именно кто не подписался, за отлучкою ли или по другим причинам (т. IX, ст. 1042).

Примечание. В метрику следует вносить и те случаи, когда слаборожденный ребенок бывает крещен мирянином. При этом, в графе «кто совершал крещение» – следует написать, что «за отсутствием священника, или болезнью его, и вследствие смертной опасности новорожденного младенца, крещение совершал такой-то мирянин, а дополнил крещение и совершил миропомазание такой-то священник». Метрическая запись мертворожденных хотя законом не требуется, но – в обычае во многих приходах и епархиях.

Верное и исправное содержание приходских книг, равно как своевременная отсылка их в консисторию лежит на ответственности всего причта (ст. 1044).

Благочинные, при полугодичных обозрениях церквей, обязаны строго рассматривать все статьи метрических книг за каждую половину года, а в верности и исправности их свидетельствовать собственною подписью (ст. 1045). При наступлении первого месяца последующего года, метрические книги представляются священнослужителями и причетниками за общим подписанием, в консисторию, которая, в случае замеченных при ревизии каких-либо опущений и недостатков в книгах, может требовать от причтов письменных объяснений непосредственно или чрез благочинных (Ук. Св. Син. 1871г. 14 апр.).

Примечание: . В тех случаях, когда для засвидетельствования о законном рождении и о законном браке, невнесенных в метрические книги, требуется удостоверение, метрическое о сем свидетельство может быть выдано из Консистории не иначе, как только по рассмотрении указанных в законе доказательств, к коим, по Уставу Д. Консисторий (ст. 260 и 265), относятся: обыскная книга, исповедные росписи, гражданские документы и, сверх того, следственное показание причта, совершившего Брак или Крещение и бывших при браке свидетелей или восприемников при Крещении (Опр. Св. Син. 1889г. 23 авг.).

Кроме метрик, церковные причты представляют еще преосвященному, в начале января каждого года: а) ведомость о всех в продолжение года возвратившихся в Православие раскольниках и сектантах, а также о присоединенных к Православию иноверцах и о крещенных православными священниками детях иноверных родителей; ведомость эта подписывается всем причтом, совершившим присоединение или крещение; б) письменные показания иноверцев о добровольном присоединении их к Православию и подписки иноверных родителей о воспитании крещенных православными священниками детей в православной вере, а также и отбираемые от иноверцев, при вступлении их в брак с православными, обязательства о крещении и воспитании в православной вере детей обоего пола, могущих произойти от такого брака. Но изложенное в этой статье правило не распространяется на замечательные случаи обращения в Православие, равно как на случаи присоединения к Православию вдруг значительного числа людей; в тех и других случаях церковные причты должны доносить преосвященному немедленно (Уст. Конс. ст. 29).

Примечание. : Заграничные священники обязаны каждогодно представлять метрич. книги в Спб. духов. консисторию; если же у него за целый год не было ни одной требы, которую надлежало записать в метрики, то он должен доносить об этом ей по истечении года (Ук. 19 июня 1833г.).

Метрические свидетельства выдаются беспрепятственно всем лицам, а именно: 1) каждому²³ о времени его рождения и Крещения, 2) родителям о рождении, Крещении и кончине детей, 3) опекунам о рождении и Крещении детей, не имеющих родителей и состоящих под их опекою (т. IX, ст. 1048) и, наконец, 4) по отношениям присутственных мест и начальственных лиц (Ук. Св. Син. 1869г. 8 марта). Постороннее же лицо, просящее метрическое свидетельство о другом, обязано представить законную и особую от него доверенность (т. IX, ст. 1051) на получение именно метрического свидетельства его доверителя (Опр. Св. Синода 1882г. 1–12 дек.). Метрические свидетельства родственников доверителя, если таковые имеет право испрашивать сам доверитель, могут быть выдаваемы и поверенному без требования от него специального на то уполномочия (Ук. Св. Син. 15 июля 1887г.). Указом Св. Синода (1848г. мая 22) предписано епархиальным архиереям и бывшим главным священникам, чтобы, в случае просьб о выдаче свидетельств, отнюдь не были требуемы от просителей объяснения, на какой именно предмет нужны просимые ими свидетельства, но чтобы без малейшего затруднения были выдаваемы свидетельства всем лицам свободного состояния о их рождении и браке: родителям, родственникам или опекунам – о рождении малолетних; о погребении же умерших – детям или родственникам погребенного. Метрическое свидетельство имеет полную силу только тогда, когда оно или выдано непосредственно из Консистории, или же засвидетельствовано ею в том случае, когда оно выдано местным причтом (т. IX, ст. 1047, 1052–53). Выдача метрических свидетельств из церковных документов военного ведомства производится духовным правлением при протопресвитере военного духовенства.

Вторичное метрическое свидетельство выдается не иначе, как по представлении законных доказательств об утрате прежнего (Уст. Д. К. ст. 273).

Примечание. Метрические свидетельства о незаконнорожденных детях, отдаваемых в С.-Петербургский воспитательный дом, вкладываются в конверт с надписью: «метрическое свидетельство незаконнорожденного младенца такого-то по имени (фамилия не означается), выданное таким-то священником. Конверт этот должен быть непременно запечатан церковною печатью (Ук. Св. Син. 18 января 1868г.).

В русской церкви, по древнему обычаю, мироварение и освящение мира совершается только при двух митрополиях – московской и киевской. В состав св. мира входит до тридцати благовонных веществ, заготовление которых начинается в Великий пост, преимущественно с недели Крестопоклонной. Самое же мироварение начинается с понедельника Страстной недели и оканчивается в среду вечером, а в четверг освящается во время обедни, после освящения Св. Даров.

Примечание. В Москве приготовление мира бывает в мироварной палате, что при церкви дванадесяти апостолов. Для этого утром в Великий Понедельник туда отправляется митрополит или один из епископов с высшим духовенством, совершает там малое водосвятие и окропляет все приготовленные вещества и принадлежности мироварения. Затем, по благословению святителя, священнослужители вливают в серебряные котлы масло, влагают туда некоторые другие вещества и вставляют эти котлы в очаг в другие железные котлы, под которыми сам святитель возжигает огонь. Во время мироварения священники читают Евангелие, а диаконы в облачении промешивают в котлах положенные туда вещества. В среду вечером, когда мироварение бывает уже окончено, в приготовленное вещество влагают ароматы, потом разливают его по серебряным сосудам, посреди которых ставится на новом столе алавастр:²⁴ с прежним освященным миром, всегда остающимся в запасе от одного года на другой. В четверг, пред литургией, приготовленное миро переносится священнослужителями, с крестным ходом, в Успенский собор и поставляется в алтаре вокруг жертвенника. Во время Великого выхода, все сосуды с миро переносятся, вместе с приготовленными дарами, из алтаря к народу и затем обратно в алтарь: алавастр ставят на престол вместе с дарами, прочие же сосуды – по сторонам престола. После освящения Св. Даров и произнесения слов: «и да будут милости великого Бога и Спаса нашего» и пр., архиерей благословляет каждый сосуд трижды крестным знамением во имя Отца и Сына и Св. Духа, потом во всеуслышание произносит молитву освящения над миром.

По окончании обедни в Великий Четверг, св. миро переносится тем же порядком (как и в собор) в хранилище патриаршей ризницы. Оттуда оно, по требованию епархиальных архиереев и по особому каждый раз на получение его разрешению Синодальной Конторы, раздается сначала по епархиальным кафедрам, а отсюда уже получают его для каждой церкви, в которой оно хранится на престоле, вместе с запасными Св. Дарами, в серебряных или хрустальных сосудах.

По правилам Православной Церкви, с Таинством Крещения неразрывно соединяется Таинство Миропомазания, которое совершается чрез помазание освященным миром известных частей тела крещенного, с произнесением слов: «печать дара Духа Святаго, аминь», чем выражается исполнение верующего благодатными дарами Св. Духа и укрепление его в жизни христианской, духовной.

В Православной Церкви Миропомазание крещаемого обыкновенно совершается священником, которому однако воспрещено освящение или «совершение» самого мира (карфаг. 6). Мирское же лицо не может совершать Миропомазания даже в смертном случае крещенного. Таинство это, наравне с Крещением, не повторяется.

Согласно с правилами древней христианской Церкви, Миропомазание непременно должно быть совершаемо над теми из обращающихся в Православие, еретиков и раскольников, в обществе которых не сохранилось непрерывное преемство от апостолов и, следовательно, нет законного священства, необходимого для сообщения верующим благодатных даров Св. Духа (Вас. Вел. I). Если же известные христианские общества сохранили в себе иерархическое преемство от апостолов и погрешали только в каких-либо частных мнениях, не отвергая самых оснований веры и Церкви, то члены этих обществ, миропомазанные по своим обрядам, могли быть принимаемы в Православную Церковь, по древним соборным правилам, без повторения над ними Таинства Миропомазания; от них требовалось только торжественное отречение от своей ереси и анафематствование своих лжеучителей; после этого они допускались к Св. Причащению. Так, например, принимаемы были в Православие несториане и евтихиане, по определению VІ Вселенского Собора (прав. 95). На этом основании и в настоящее время Православная Церковь присоединяет к себе чрез Миропомазание только: а) всех вообще протестантов, к какой бы секте они ни принадлежали, б) природных русских раскольников, в) тех неправославных христиан, в обществе которых хотя и сохраняется апостольское преемство (напр., у католиков), но которые еще не успели принять конфирмацию по правилам своего вероисповедания, и г) наконец, тех, о которых неизвестно – миропомазаны они или нет (кн. «О должн. прих. пресв.» §8–9). Лица же, отступившие от Православия в ересь или раскол и в свое время помазанные миром по православному обычаю, если пожелают снова принять Православие, присоединяются без повторения над ними Миропомазания, посредством лишь молитв и покаяния.

Примечание 1-е.: В случаях присоединения из раскола к единоверию, надлежит довольствоваться выдаваемыми присоединившимися подписками, не требуя засвидетельствования таковых подписок волостными и сельскими правлениями (Ук. Св. Син. на имя Уфим. Пресв. 21 января 1885г., №270).

Примечание 2-е.: Подробные указания на то, кого присоединять к Православию посредством Миропомазания, и кого посредством одного только отрицания ереси и раскола, изложены в Большом Требнике и в Чинопоследовании присоединяемых из иноверных к Православной восточной Церкви.

В виду допускаемого разнообразия в способах присоединения старообрядцев к Православной Церкви, постановляется правилом, чтобы такое присоединение повсюду совершалось по приложенному к книжке Митрополита Платона «Увещание во извещение истины» «Чину, како приимати от раскольников в соединение с православною Церковью приходящих». При этом над принимаемыми чрез Миропомазание (как должны быть принимаемы все рожденные и крещенные в расколе), если они присоединяются не на правах единоверия, Таинство Миропомазания должно совершаться по употребляемому в церкви «Чиноположению», над присоединяемыми же на правах единоверия – по старопечатному Требнику, т.е. с известными дополнениями при помазании членов тела (Опр. Св. Син. 25 мая, 1888г.).

Иноисповедные христиане (католики, протестанты и раскольники, – если только последние крещены правильно) могут быть присоединяемы к Православию приходскими священниками чрез Миропомазание и без испрашивания каждый раз разрешения от епархиальных архиереев (Ук. Св. Син. 1840г. 20 февр. и 1865г. 25 авг. №1975); только в сомнительных случаях необходимо испрашивать у местного преосвященного разрешения, предварительно присоединению (Уст. Конс. ст. 22). Священник обязан прежде всего научить новообращаемого основным истинам православной веры и необходимым молитвам, а также взять с него письменное показание по установленной форме²⁵. Затем совершается исповедь новообращаемого во всех грехах, какие он только сделал с самого своего детства, но разрешительная молитва Таинства Покаяния читается не теперь, а уже после Миропомазания, если оно будет совершаемо над новообращаемым. Присоединение удобнее всего совершать в тот день, когда бывает литургия, во время которой присоединенный должен быть допущен к причащению Св. Таин.

В случае приближающейся кончины присоединяемого, чин присоединения сокращается. Священник читает только две молитвы, положенные в чине присоединения: просительную (пред исповедью) «Господи Боже, Вседержителю, Едине Святый»... и разрешительную (после исповеди) «Господь и Бог наш Иисус Христос, ключи Царствия Небесного апостолом вручивый»... При этом, если присоединяемый раньше принадлежал к таким иноисповедным христианам, которые признают Таинство Миропомазания (напр. римские католики), и был уже миропомазан, то он присоединяется к Православию посредством одной только исповеди с возложением руки священника и затем посредством причащения св. Таин; непринимающие же Таинства Миропомазания (напр. протестанты) присоединяются посредством помазания св. миром только на одном челе (См. Ук. Св. Син. 1800г. февр. 20, п. 1).

Но и от опасно больного новообращаемого требуется непременно письменное заявление о желании обратиться в Православие. Если же сам больной не в состоянии будет сделать это, то за него, по его личной просьбе, может подписаться и другой кто-нибудь и лучше всего, если бы один из восприемников новообращаемого. Впрочем, общего правила о необходимости восприемников при совершении Миропомазания нет. Они оказываются необходимыми лишь в тех случаях, когда присоединяемые не могут сами, по болезни или по незнанию славянского языка, давать ответы, положенные при этом священнодействии. Только в римско-католической церкви восприемники при Миропомазании признаются необходимыми и считаются в духовном родстве с миропомазанными; они отличаются от восприемников при Крещении и должны быть непременно отдельные от сих последних лица.

В Уставе Духовных Консисторий (ст. 28 и 31) говорится лишь об условиях Крещения детей нехристиан. О присоединении же малолетних детей других христианских вероисповеданий там вовсе не упоминается. Между тем, вопрос этот ставит в затруднение не только приходских священников, но нередко и самые духовные консистории. В виду этого, не излишне указать здесь на определение Св. Синода, от 8 января 1819 года, которым дозволяется присоединять к Православной Церкви детей лютеранского исповедания – мальчиков не моложе 15 лет, а девочек не моложе 12 лет (так как некогда этот возраст считался совершеннолетием для вступающих в брак), но с тем, если таковые дети, по предварительном испытании, окажутся «имеющими твердое и истинное расположение» к принятию Православия. Что же касается детей моложе означенного возраста, то они могут быть присоединяемы не иначе, как «по таковом же испытании и после подтверждения их произволения на присоединение согласием родителей их».

Присоединение духовных лиц римского исповедания не может быть совершено одною властию православного священника, но происходит при следующих условиях: а) Ищущий присоединения подает о том прошение к преосвященному, или в консисторию, или к местному благочинному. Преосвященный сам, или чрез доверенных духовных лиц, испытывает его в образе мыслей и чистоте намерений, а между тем сообщает о нем местному гражданскому начальству, которое с того времени принимает просителя под свое смотрение и защиту, б) Если окажется прикосновенность просителя к какому-либо делу, то оно должно быть рассмотрено и решено по ведомству того гражданского начальства, в смотрение которого он поступил, с содействием, в случае надобности, православного духовного начальства, в) Если обстоятельства этого дела наводят сомнение на нравственность просителя, а с тем вместе и на чистоту его намерения, то епархиальное начальство удерживается от присоединения его дотоле, пока из хода дела, или по духовному испытанию, откроются достаточные признаки невинности его, или чистосердечного раскаяния. Само собою разумеется, что такое испытание должно быть сокращено и присоединение ускорено в смертном случае, требующем неукоснительного употребления пособий веры, или при других особенно достойных уважения обстоятельствах, по усмотрению епархиального начальства, если оказавшееся о просителе дело не есть уголовное, и если он не желает, по присоединении, оставаться в духовном звании, г) Если же он желает, и по присоединении, оставаться в духовном звании: то епархиальный архиерей о признании его и о назначении ему должности и места служения представляет Святейшему Синоду с своим мнением и с документами о звании и церковной степени присоединяемого, д) Если же он не желает остаться в духовном звании, то епархиальное начальство берет от него подписку в том, что он не будет употреблять прав, ни совершать действий прежнего своего звания и не станет впредь просить о возвращении ему церковной степени, буде имел оную; и в этом случае он присоединяется к Церкви по чину мирян, без упоминания об оставленном им по другому исповеданию звании (Уст. Д. Конс. ст. 30).

Примечание. Присоединение к Православию должно быть записано в метрическую книгу (Уст. Конс. ст. 22:25), а подписка, взятая от новоприсоединенного, представляется преосвященному при рапорте вместе с выпискою из метрической книги о присоединении, в начале каждого года (Ук. Св. Син. 1865г. 25 авг.).

Наконец, Православная Церковь, по примеру Церкви ветхозаветной (1Цар.10:1, 16:12. и пр. 17:13), совершает Миропомазание над православными Государями при Венчании их на царство. Это, впрочем, не есть ни особое (восьмое) Таинство, ни повторение того же Таинства Миропомазания (подобно тому, как не повторяется Таинство Священства при хиротонии епископа), а есть только особый вид, или, так сказать, высшая степень его, так как в нем сообщаются помазаннику особенные, высшие дары благодати, соответственно его высшему назначению в мире и в Церкви Христовой, где он должен управлять общественною жизнью христианского, миропомазанного народа (Прав. Соб. 1858г. т, 1, стр. 179:180). Одновременно с Государем, Миропомазание совершается и над его супругою, у которой, впрочем, помазуется одно только чело, тогда как у Государя помазуются еще: очи, ноздри, уста, уши, грудь и обе стороны рук.

В Таинстве Покаяния христианин, искренно раскаиваясь во грехах своих пред священником, невидимо получает прощение от Самого Бога.

Ежегодная исповедь обязательна как для священнослужителей, так и для мирян.

По существующим постановлениям, священнослужители обязаны говеть и исповедоваться у назначенного им общего духовника²⁶ (Уст. Д. К. ст. 68) по крайней мере, четыре раза в год (Учит. Изв.) и, конечно, удобнее всего во св. Четыредесятницу, в посты – Петровский, Успенский и Рождественский. Общий духовник избирается духовенством в каждом благочинническом округе из священников, отличающихся «духовным рассуждением, просвещением и честною жизнью»; избрание его утверждается, по представлению консистории, епархиальным архиереем. Там, где благочиннические округи расположены на больших пространствах, епархиальные архиереи назначают в каждый округ по два и более общих духовника из священников. Общий духовник ведет особую исповедную роспись, по данной форме, и не позже января следующего года представляет ее епархиальному архиерею (Уст. Д. К. ст. 66–68). Священнослужители, ни разу в году не бывшие на исповеди, должны быть, по указу Св. Синода 1806г., посылаемы в монастырь на месяц.

В монастырях также определяются общие духовники из иеромонахов; им вменяется в обязанность доносить настоятелю о вкоренившихся в монастыре пороках, не указывая, однако, лиц согрешающих (Дух. Регл. о наст. мон. п. 57). Но иеромонахи не должны принимать к себе на исповедь мирян без особого разрешения епархиального архиерея.

Миряне должны хотя один раз в году²⁷ исповедоваться пред священником и причащаться Св. Таин (Уст. Конс. ст. 15). И так как чистота совести важна не для одной только нравственной, но вместе для общественной, гражданской и семейной жизни, то ею дорожат как Церковь, так и государство, совместно обязывая каждого верующего, начиная с детей семилетнего возраста (Ук. Св. Син. 1722г. февр. 28 и июля 16, п. 3), быть ежегодно у исповеди и Св. Причастия и поручая наблюдение за этим не одним только приходским священникам, но также военному и гражданскому начальству в отношении к их подчиненным (Уст. о предупр. и прес. преступл. ст. 18–20). В этих видах, установлены «исповедные росписи» (о них будет речь ниже), в которых приходские священники отмечают бывших и небывших у исповеди и Св. Причастия, и один экземпляр которых, по Уставу Консисторий (ст. 16), должен быть отсылаем в консисторию ежегодно к 1-му октября. Находящийся в отлучке более года может исповедоваться и приобщаться Св. Таин там, где он находится (Ук. 1722г. июля 16); равным образом, в случае нужды, позволяется и не находящимся в отлучке исповедоваться в других приходах, с тем только, чтобы своему приходскому причту доставлять свидетельство от своего духовника о бытии у исповеди (Ук. 1737г. февр. 4). Вообще же, правила церковные запрещают переходить от одного духовника к другому без особенно-уважительных причин (ап. пр. 12; Моск. соб. 1667г. гл. VI), а тем более – если этот переходящий состоит у прежнего духовника под епитимией или под отлучением от Св. Таин и обращается к новому духовнику единственно с тою целью, чтобы обманом освободиться от епитимии и получить разрешение; в последнем случае, по церковным правилам, епитимия еще более продолжается (ап. пр. 13).

В 1833 году (Ук. Св. Синода от 10 февр. за №5971) епархиальным начальствам подтверждено иметь неослабное попечение, чтобы никто из христиан не уклонялся от исповеди и Св. Причастия. Относительно же нерадивых в исполнении христианского долга исповеди и Св. Причастия, Св. Синодом постановлено следующее: «священники, помня слова апостола: настой благовременне и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением (2Тим.4:2), должны сколько возможно чаще напоминать нерадивым из своих прихожан об исполнении существенной христианской обязанности исповеди и Св. Причастия, предлагая об этом увещания не только общие в церквах, не именуя лиц, но и частные наедине, при всех удобных случаях». «Ни один прихожанин не должен оставаться в неведении о значении и необходимости для православного христианина, а равно и о спасительном действии Св. Таинства Тела и Крови Христовой. Во время же Великого поста особенно следует со всею пастырской заботливостью увещевать молодых людей, подлежащих призыву к воинской повинности, о непременном долге исповеди и Св. Причастия, облегчая им притом всеми способами исполнение этого долга» (Ук. Св. Син. 1883г. 1-го апр. №4). Священники, не ограничиваясь увещанием нерадивых, старались бы также глубоко убеждать и постоянных исполнителей сего христианского долга в спасительности Св. Таинств, чтоб они не только сами постоянно продолжали исполнять сей долг, но, по чувству братской любви, всемерно старались внушать нерадивым соседям своим, какой страшной опасности – вечной гибели подвергается душа, коснеющая в нерадении. В конце года должен быть составляем в каждом приходе частный реестр всем небывшим у исповеди и Св. Причастия (кроме детей), с означением, кто сколько лет сряду не был; священник приходской спрашивал бы каждого из поименованных в том реестре о причине уклонения его от Св. Таин, но спрашивал бы не иначе, как наедине. И если тот, кто не был только один год, объяснит уважительную причину, или, сознавшись в своем небрежении, даст слово непременно исполнить этот долг в ближайший пост в том же году и не далее, как в Великий пост, такого священник исключал бы из реестра, оставляя, однако, отмеченным в исповедных книгах в числе небывших. Два года сряду не бывшего у исповеди и Св. Причастия священник, по своему усмотрению, или оставлял бы в реестре или исключал из оного, с подтверждением нерадивому решительно, что когда не исполнит этого долга и на третий год, тогда о нем будет непременно донесено епархиальному начальству (Срав. Ук. Св. Синода 24 сент. 1858г.).

Если же кто, несмотря на убеждения священника, два или три года окажется небывшим на исповеди и у Св. Причастия, о том доносится епархиальному архиерею особенно. Преосвященный, чрез приходского же священника, или чрез других доверенных духовных лиц, или наконец сам, смотря по обстоятельствам и по местному удобству, вразумляет его, и мерами убеждения старается возвратить к долгу христианскому с возложением епитимии по своему усмотрению, на основании церковных правил. Таким же образом поступают и с теми, о которых по делам в присутственных местах открывается небытность их у исповеди и Св. Причастия, но с тою разницею, что в последнем случае епитимия должна быть публичная в приходской церкви, или в монастыре. Публичная епитимия полагается без отлучения должностных лиц и поселян от домов. Кто не вразумится увещаниями, не придет в раскаяние и не исполнит долга христианского, о том сообщается гражданскому начальству, на его рассмотрение (Уст. о предупрежд. и прес. прест. ст. 22; Уст. Конс. ст. 17 и 27).

Обычным и более удобным временем для говенья считается Великий пост (пред Пасхою). Но, конечно, каждый может говеть и во всякое другое время года (Ук. 1801г. янв. 16), соображаясь с своим душевным состоянием, тем больше, что Церковь внушает, как в случае тяжкой болезни, так и в случае тяжкого грехопадения, не отлагать покаяния, а ускорять его (апостол. пр. 52; Сир.5:2–9, 18, 20–23; «О должн. пресв.» §91). Говенье обыкновенно продолжается семь дней, но, в случае крайней нужды, может быть сокращено от трех до одного дней (Учит. Изв.).

Так как цель исповеди состоит не в том только, чтоб чрез священника доставить кающемуся прощение грехов от Бога, но и в том еще, чтоб успокоить совесть грешника, поселить в его сердце полное отвращение ко греху, возбудить в нем расположение и любовь к добру, укрепить его немощную веру в Искупителя, ободрить его отрадною надеждою на бесконечное милосердие Божие, словом – положить прочное начало для его новой, лучшей нравственной жизни, то пастырь церкви должен надлежащим образом подготовить к исповеди говеющих прихожан. Для этого, по наставлению книги «О должн. пресвитеров приход.» (§§91:98), священник должен, по возможности, каждый день, во время говения своих прихожан, объяснять им, в чем должна состоять истинная исповедь.

Священнику, совершающему исповедь, вменяется в обязанность: а) держать себя с пастырским достоинством и величайшим благоговением и прежде всего самому понимать то, что он внушает исповедующимся, именно: что здесь «Христос невидимо стоит, приемля исповедание кающегося». б) Принимать на исповедь с разбором, опасаясь разрешить запрещенного или отлученного от Причащения другим духовником²⁸ или же, по ложному стыду, бегающего своего прежнего духовника; в последнем случае священник должен отослать исповедника, после приличного наставления, к прежнему его духовнику. в) Не исповедовать разом несколько человек не только взрослых, но и малолетних; если же в одну седмицу является очень много исповедников, то исповедь их можно начать с самых первых дней недели; в случае же какого-либо тяжкого греха, учиненного уже исповедавшимся говельщиком до Причащения и угрызающего его совесть, следует снова исповедать его. г) В видах большей искренности покаяния, предоставлять кающемуся самому признаваться во всех своих грехах, которые должны быть ранее обдуманы им (2Кор.13:5; Гал.6:4); но, в видах облегчения памяти, а отчасти и нравственного ободрения кающегося, священник и сам может предлагать ему вопросы о тех или других грехах, придерживаясь порядка десяти заповедей и применяясь к полу, возрасту, а также общественному положению и, главное, к душевному состоянию кающегося. При этом нужно остерегаться, как бы не предложить исповедующемуся вопроса о таком грехе, о котором он и понятия не имеет, или как бы излишним вопросом об обстоятельствах греха не оскорбить и не смутить нравственного чувства исповедника. д) Во все время исповеди относиться к исповеднику с должным вниманием, терпением, кротостью и искренно-дружеским участием, вызывая тем самым в кающемся полное доверие к своему духовному отцу и приводя его своими пастырскими наставлениями в чувство умиления и обращения на путь истины. е) Отнюдь не позволять себе выбора между исповедниками состоятельными и бедными, принимая первых и устраняя последних, или поблажая первым и сурово обращаясь с последними (кн. «О должн. Пресв.» 99–103). Если когда и где, то именно во время исповеди священник, должен быть равен для всех. ж) Наконец, священник не должен обращать исповедь в средство разного рода вымогательств и нескромных просьб, угрожая, в случае неисполнения его просьбы, запрещением или наложением тяжкой епитимии. Священник такими действиями своими оскорбляет имя Божие и не отлучает того, кто исповедался у него, а осуждает самого себя (там же, §109).

Исповедь, как дело совести, таинственное по самому существу своему, не подлежит суду человеческому, а единственно суду Божию. Грехи, разрешенные на исповеди, должны быть преданы вечному забвению, как уже несуществующие. Поэтому, священникам строжайшим образом запрещается каким бы то ни было образом открывать грехи своих духовных детей после исповеди, а тем более припоминать эти грехи в виде укоризны своим духовным детям, во время ссоры с ними («О должн. пресв.» §109). Относительно этого существует следующее постановление карфагенского собора: «если бы епископ заявил, что известное лицо наедине исповедало ему такой-то грех, а это лицо потом не признавалось бы в грехе, то епископ не должен обижаться, если на его слово не будут полагаться. А если бы оскорбленный этим епископ отлучил непризнающегося от общения с собою, то все прочие епископы должны также прервать свое общение с самим отлучившим епископом, доколе он снова не примет отлученного в общение с собою: пусть остерегается епископ, замечает далее собор, говорить о ком бы то ни было то, чего он не может подтвердить доказательствами пред другими» (прав. 147). Духовный Регламент «за открытие грехов, исповеданных тайно, подвергает духовника лишению священного сана (о привил. причта церк. и ч. мои. пун. 9) и даже предохраняет его от всякой ссоры с своими духовными детьми, дабы кто-нибудь не подумал, что делаемые им в ссоре упреки относятся к грехам, открытым ему на исповеди» (там же, пун. 10).

Из этого общего правила наши законы делают только следующие два исключения: 1) если бы кто на исповеди объявил духовнику о своем злом умысле против Государя и общественного порядка и при этом не высказал бы искреннего раскаяния и твердой решимости оставить свое преступное намерение, или 2) если бы кто хотя и тайно, но умышленно произвел в народе соблазн, могущий иметь вредные последствия для Церкви и общества (напр. разглашение какого-либо религиозного вымысла, ложного чуда и т.п.) и, исповедуясь в этом, не изъявил желания и намерения уничтожить соблазн публичным признанием в произведенном им обмане. В том и другом случае духовник не только имеет право, но и обязан немедленно обо всем довести до сведения своего епархиального архиерея, объявив ему виновное в злоумышлении лицо. Но раскрывать подробностей самого умысла священник не должен дотоле, пока не начнется уголовное следствие, во время которого духовник обязан все слышанное им на исповеди о злонамеренности известного лица показать без всякой утайки. Все же другие случаи, узнанные на исповеди, хотя бы они имели уголовный характер (напр. воровство, мошенничество и т.п.), священник должен навсегда соблюдать в самой строгой тайне.

Священнику предоставляется Церковью право налагать на кающегося пред ним во время исповеди епитимию.

Епитимия, в переводе с греческого, значит наказание; но применимая в этом смысле к церковным наказаниям по формальному суду, она не составляет наказания по назначению ее кому-либо на исповеди духовником. Здесь епитимия является не карательным, а исправительным средством и состоит не столько в юридическом лишении кающегося благ и прав, предоставляемых Церковью верующим членам ее (участие в общественном богослужении и молитвах Церкви, в таинствах, занятии церковных должностей и пр.), сколько в добровольном исполнении грешником, по указанию духовника, тех или других благочестивых упражнений, которые служат вместе с тем свидетельством сердечного сокрушения о грехах со стороны кающегося и, затем, его нравственного исправления. «Здесь (т.е. на исповеди) врачебница, а не судилище, говорит св. Златоуст; здесь не истязуют, а дают прощение во грехах».

Так как епитимия не составляет собою удовлетворения Богу за грехи, потому что, по словам ап. Павла, Христос одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых (Евр.10:14), то истинно раскаивающихся в своих грехах и принявших твердую решимость более не возвращаться к ним можно разрешать и без наложения епитимии, – подобно тому, как Иоанн Креститель не определял никакой епитимии каявшимся мытарям, а только внушал им поступать сообразно с предписаниями закона (Лк.3:13). Епитимия необходима тому, кто без особенных исправительных мер не может отстать от своих греховных привычек, и потому она, состоя в каких-либо особенных добрых делах, – продолжительной молитве, усиленном посте, милостыне, путешествии к св. местам и т.п., должна быть целесообразно направляема против того именно нравственного недуга, которым страдает кающийся грешник. Так: нарочитый усиленный пост следует назначать против невоздержания, раздаяние милостыни – против своекорыстия и жестокосердия, усиленную молитву против слабоверия или нерадения о благочестии и т.п. («О должн. прих. пресв.» §96; ср. Злат. Бес. на 3 гл. Мф. нравоуч. 10). За грехи, сделанные тайно, и епитимия назначается тайная и более или менее легкая. Тягчайшая же и явная епитимия (отлучение от Св. Таин) налагается только за особенно важные нравственные преступления, которые служат явным соблазном для других, каковы, например: открытый разврат, чародейство, неисправимое пьянство, лихоимство и т.п. (См. «О долж. пресв.» §97).

Древние правила Церкви относительно назначения епитимии – очень строги; например: вольного убийцу они отлучают от Причащения на 20 лет, невольного – на 10 л., прелюбодея – на 15 лет, блудника – на 7 л., клятвопреступника – на 10 л., кровосмесника – на 20 л. и т.п. (Вас. Вел. пр. 52–59. 64 и 67). Эта строгость в свое время была необходима, в виду того, что, при языческих соблазнах и гонениях, большая снисходительность могла бы подать повод к частым отпадениям от Церкви и другим грехопадениям, вредным для ее блага и целости. Но как отцы Церкви, так и древние соборы никогда не применяли этих правил безусловно; напротив, всегда обязывали самих пастырей Церкви обращать внимание на качество греха, на душевное состояние и даже внешнее положение (Вас. Вел. 34) согрешивших, а равно на их жизнь прежде и после греха (VІ всел. 102; 1 всел. 2; анкир. 5; Вас. Вел. 3; карфаг. 52), так чтобы епитимия не приводила человека в отчаяние и не подавала повода к расслаблению жизни. Вообще, отцы Церкви советовали смотреть на канонические постановления о продолжительности епитимии только как на «испытание плодов покаяния» (Вас. Вел. 84) и, в приложении епитимии, руководствоваться благоразумием. Поэтому-то, древние церковные правила о продолжительном отлучении от Св. Причащения ныне не применяются в церковной практике и могут служить только руководством для определения тяжести того или другого греха.

В случае каких-либо затруднений при разрешении кающегося, священник должен донести об этом своему архиерею и просить у него разрешения своего недоразумения, не указывая самого лица согрешившего (Дух. Регл., прибавл. о правилах причта церковн. и чина монаш. §13); тем более священник не имеет права своею собственною властью, без воли епископа, отлучать от Церкви.

Примечания:: 1) Глухонемые могут выражать свои грехи какими-либо знаками (с которыми, равно как и с нравственным состоянием глухонемого, священник раньше должен познакомиться чрез его родственников и домашних), или же, в случае грамотности, написать их; записка о грехах должна быть тотчас же сожжена священником в присутствии исповедающегося.

2): В экстренных случаях (неожиданная и опасная болезнь, предстоящая опасность при кораблекрушении и пр.) исповедь может быть совершена неполная (в общих чертах) и даже без епитрахили. При этом можно ограничиться предложением исповедающемуся след. вопросов: 1) Сознает ли он себя грешником пред Богом и искренно ли раскаивается в своих грехах? 2) Верует ли в Иисуса Христа, как божественного Искупителя нашего? 3) Надеется ли на бесконечное милосердие Его и на прощение Им грехов кающемуся? 4) В случае выздоровления или продолжения его жизни, постарается ли загладить свои грехи добрыми делами?

3): Говорящих на неизвестном духовнику языке можно, в случае крайней нужды, исповедовать как глухонемых, принимая выражение ими своих грехов посредством знаков.

4): Греко-российское духовенство не может сподоблять армян, пред кончиною их, исповеди и причащения Св. Таин, без присоединения их к нашей Церкви (Ук. Св. Син. 17 июля 1818г.).

Равным образом, православным священникам воспрещено допускать к исповеди и Причастию Св. Таин ссыльных протестантов и воинских чинов иностранных исповеданий, без предварительного присоединения их к Православной Церкви, хотя бы то и во время болезни этих иноверцев или за неимением иноисповедного дух. лица (Ук. Св. Син. 22 дек. 1833г. Срав. Ук. Св. Син. 21 сент. 1848г.).

Исповедные росписи установлены для записывания прихожан, бывших и небывших на исповеди и у Св. Причастия, и для представления этих сведений приходскими священниками, чрез их благочинных, епархиальному начальству.

Нынешняя форма исповедных ведомостей составлена в Хозяйственном Управлении и, по утверждении ее в 1846г. (15 окт.) Св. Синодом, введена была в употребление по церквам. По Уставу Духовных Консисторий (ст. 16), исповедные росписи должны вестись, по установленной форме, при каждой приходской церкви, и один экземпляр их представляется (чрез благочинного) в консисторию или духовное правление к 1-му октября. В практическом отношении исповедные росписи могут иметь еще то значение, что они служат одним из доказательств действительности брака, если последний не записан (пропущен) в метрических актах (Уст. Конс. ст. 263), а равно и «доказательством рождения от законного брака, если невозможно получить метрическое свидетельство о рождении по неимению метрических книг или по сомнительности обстоятельств, которые в них показаны» (т. X, ч. 1, разд. 2, ст. 123). Вследствие такого значения исповедных росписей, на благочинного возлагается обязанность наблюдать за своевременным и верным составлением их приходскими священниками (Инстр. благоч. §40, п. в), и в частности за тем, чтобы последние с особенною осторожностью показывали по своим исповедным росписям супругами таких лиц, которые хотя и поступают на всегдашнее жительство в их приходы, но не ими венчаны и «в доказательство супружества своего не представляют никаких доказательств» (там же, §42). Священники, неоднократно замеченные в неисправном ведении метрик и исповедных росписей, соединенном с явным нерадением или неблагонамеренностью, отрешаются от места и определяются на причетнические места (Уст. Конс., ст. 193).

Желающие вступить в брак должны заявить о своем намерении приходскому священнику заблаговременно, чтобы можно было сделать троекратную огласку до браковенчания (Ук. 1765г. июня 20. Сравн. т. X, ч. 1, ст. 25), уведомив его, словесно или письменно, о своем имени, прозвании (а жених и своем чине) и состоянии. Если жених или невеста неизвестны священнику, то он, для удостоверения в принадлежности их к Православию, должен потребовать от них свидетельство от их духовного отца о бытии их на исповеди и у Св. Причастия, или же предложить им исполнить этот христианский долг пред браком. Затем, священник должен спросить жениха и невесту: знают ли они молитву Господню («Отче наш»), Символ веры («Верую во единого») и десять заповедей: потому что «стыдно и грешно», – говорится в книге: «О должностях пресвитеров» (§122), – «вступать в брак и желать быть родителями детей и, в ту же пору, не знать того, в чем следует наставлять детей». В случае незнания женихом или невестою основных и главных истин христианской веры, а равно таких необходимых повседневных молитв, как: «Царю Небесный», «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся», следует отлагать Венчание. Если же в этом отношении не представляется препятствий, то об имеющем быть браке производится в церкви огласка в три ближайшие воскресные или праздничные дня, после литургии, с приглашением заявить, – не знает ли кто каких-либо законных препятствий к предстоящему бракосочетанию. Если невеста принадлежит к другому приходу, то подобная же огласка должна быть произведена и в ее приходской церкви (ст. 26)²⁹, от причта которой должна быть представлена, сверх того, метрическая выписка о летах (год, месяц и число рождения должны быть обозначены прописью, а не цифрами), за подписью всего причта и с приложением церковной печати.

Если один из брачующихся принадлежит к другому христианскому вероисповеданию, то оповещение должно быть произведено и в иноверной приходской церкви жениха или невесты (Св. зак. т. X, ст. 67, п. 2-й), о чем духовные лица иностранных исповеданий должны уведомить православного священника с пояснением, что при этом не открылось никакого препятствия к заключению данного брака (Ук. Св. Син. 8 янв. 1819г.). Свидетельство это (написанное непременно на русском языке, или снабженное русским переводом, удостоверенным законною местною властью³⁰, должно быть подтверждено приложением местной церковной печати. Если в течение двух месяцев, после третьего оповещения, брак не состоится, то оповещение должно быть повторено снова (Кормч. ч. 2, гл. 50).

Брак лица римско-католического исповедания с лицом православного исповедания может быть оглашен в одной православной церкви, но в таких случаях требуется, чтобы лица римско-католического исповедания, вступающие в брак с православными, представили причту православной церкви, в которой должно быть совершено оглашение, взамен предбрачного свидетельства от приходского римско-католического священника, удостоверение местной полиции о внебрачном их состоянии и правоспособности ко вступлению в брак (Высоч. утв. 11 мая 1891г. Полож. Ком. мин.).

После троекратного оповещения, священно-церковнослужители приступают к составлению, так называемого, обыска, или акта исследования условий правильности брака, по установленной форме, изданной Св. Синодом в 1837 году (30 ноября), для руководства всем церквам. Эта форма требует со стороны причта дознания: а) о звании, состоянии, вероисповедании и месте жительства жениха и невесты; б) о летах и здравости ума брачующихся; в) о том, нет ли между ними близкого родства; г) каким браком сочетаваются жених и невеста; д) по доброй ли воле и имеют ли требуемое законом согласие известных сторонних лиц и е) были ль у исповеди и Св. Причастия³¹. К этому акту прилагаются все относящиеся сюда документы; затем он подписывается женихом и невестою, двумя или тремя поручителями по жениху и невесте, а также священно-церковнослужителями, производившими обыск.

С 1802г. (Ук. Св. Син. 7 авг.), для ведения обысков, каждой церкви выдаются из консистории (Уст. Конс. ст. 102) или духовных правлений (где они существуют) белые книги за шнуром и печатью консистории или правления и за подписью, в конце книги, одного из присутствующих, с объяснением числа листов в оной, не ограничивая времени, на сколько стать таковые книги могут. На первом листе книги пишется изложенные в приложении к статье 26 1 ч. X т. Св. Зак. единообразная форма, по которой священнослужители и церковные причетники обязаны вести запись обыска пред самым совершением Венчания, держась в точности этой формы и условий, в оной изъясненных, при повенчании браков (т. X, ч. 1, Св. Зак. изд. 1876г., примеч. к ст. 28).

При написании обыска брачного, поставляется между прочим в обязанность священнослужителям и церковным причетникам: а) представленные к обыску подлинные документы, которые должны быть оставлены в церкви, как наприм., дозволение начальства на вступление в брак чиновнику и т.п., хранить при обыскной книге, а с прочих документов, напр., с аттестатов о службе, из которых заимствовано показание о летах жениха, списывать в книгу, под обыском, копии; подлинные же возвращать, буде кому следует, с распиской в обратном получении и с написанием на оных времени совершения брака, за подписанием священника³². б) Если невеста другого прихода, о ней требовать от ее духовного отца свидетельства с показанием: девица или вдова, скольких лет, была ли у исповеди и Св. Причастия, и это свидетельство прилагать к обыску. (Примеч. под формою обыска брачного, в Приложении к статье 26, т. X, ч. 1 Св. Зак.).

Кроме изложенных выше условий, соблюдение которых необходимо для законности брака, есть еще особые звания и состояния, которые служат препятствием к браку. Так, нельзя вступать в брак: а) монашествующим и посвященным в иерейский и диаконский сан, доколе они носят этот сан (т. X, ч. I, ст. 2); б) православным христианам с раскольниками (ст. 32) и с нехристианами; в) в новый брак во время существования прежнего, законом нерасторгнутого (ст. 20); г) лицам, виновным в расторжении первого их брака (ст. 41); д) вдовым после третьего брака (ст. 21); е) казеннокоштным воспитанникам духовно-учебных заведений до совершенного окончания ими курса наук (Указ 1821г.19 мая); ж) несовершеннолетним (см. §44) и весьма престарелым, имеющим более 80-ти лет от роду, изувеченным и неспособным к сожитию, а также пьяным, доколе не истрезвятся, незнающим Закона Божия и главнейших членов Символа веры, доколе не научатся, бродягам, пока не представят достоверного свидетельства о своем безженстве (кн. «О долж. пресв.» §125); з) арестантам холостым или вдовцам, содержащимся в арестантских ротах гражданского ведомства, а также в ротах военно-арестантских, во все время нахождения их в этих ротах (т. X, ч. 1, ст. 19 с примеч. 2-м); и) ссыльным запрещается вступать в брак между собою до распределения их в городе Тюмени, но они могут жениться в пути на непреступницах; в Тюмени же и, вообще, в Сибири, по действительном распределении, ссыльные обоего пола могут вступать в брак и между собою с ведома местного начальства. Ссыльным мужчинам дозволяется вступать в брак и с женщинами свободного состояния. О браках сих, для надлежащих отметок, должны быть своевременно уведомлены Экспедиции о ссыльных и Тюменский Приказ (Уст. о ссыл. изд. 1890г., ст. 409–10 и 415); наконец, к) политическим ссыльным, не имеющим дозволения на брак от начальников губерний. (Отнош. ирк. общ. губ. упр. в ирк. дух. конс., от 18 июля 1870г. №2411).

Апостол Павел, называя брак великою тайною (Еф.5:31–32), чрез то свидетельствует, что он совершался уже во времена апостольские и, конечно, подобно прочим Таинствам, с благословения епископского – в церкви. Так как ни в одном Таинстве интересы Церкви не соприкасаются с интересами государства столь тесно, как в Таинстве Брака, вследствие непосредственного и весьма важного влияния его на жизнь семейную и общественную, то совершение брака соединено с многоразличными условиями, ограждающими, с одной стороны, правильность совершения, а с другой – святость и нерасторжимость брачного союза. Условия эти двоякого рода: физические и нравственные.

1) Совершеннолетие. Лица, вступающие в брак, должны иметь установленное законом совершеннолетие, именно: жених не менее 18 лет, а невеста 16 лет. В Закавказском же крае, по местным климатическим условиям, дозволяется природным жителям Кавказа вступать в брак жениху – 15-ти, а невесте 13-ти лет (Св. Зак. т. X, ст. 3). В необходимых случаях закон предоставляет епархиальным архиереям право разрешать браки, по личному своему усмотрению, и в том разе, если жениху или невесте не достанет не более полугода до узаконенного совершеннолетия (Там же, прим. к ст. 3. Ук. Св. Синода 31 мая 1857г.).

Кроме того, для совершеннолетних законы назначают определенный срок, после которого нельзя вступать в брак: так, по древним церковным правилам, запрещалось вступать в брак 60-тилетним вдовицам (Вас. Вел. пр. 24); а по действующим у нас постановлениям, последним пределом для вступления в брак считается восьмидесятилетний возраст (том X. ст. 4), без различия пола.

3) Здравый ум (Св. гражд. зак. т. X, ч. I, ст. 5). Вступление в брак безумных или сумасшедших законы признают делом несвободным, как учиненным без рассудка и сознания, и относят такие браки к разряду браков, совершенных по насилию или обману (т. X, ст. 37. Сравн. Ук. Св. Синод. 1722г. апр. 12 д., Уст. Конс. ст. 205:208). Впрочем, если бы один из супругов подвергся сумасшествию или беснованию после бракосочетания, то это обстоятельство не может служить препятствием к продолжению супружества.

За вступление в брак прежде или позднее определенного законами церковными или государственными возраста, сочетавшиеся лица и согласившиеся на то заведомо или побудившие их к тому родители их, опекуны или старшие родственники подвергаются заключению в тюрьме на время от 2 до 4 месяцев, или аресту на время от 3 недель до 3 месяцев (Улож. о наказ., ст. 1563). Самый же брак в таком случае признается незаконным, и супруги немедленно отлучаются от сожительства (Св. зак., т. X, ч. I, ст. 37 и 39. Уст. Конс., ст. 218–19).

За упущение или нарушение правил, предписанных для совершения браков, виновные священно-церковнослужители судятся и наказываются епархиальным начальством, за исключением лишь тех случаев, когда виновные подлежат действию уголовного суда (Уст. Д. К., ст. 220); в особенных же случаях, судные дела о незаконных браках представляются на усмотрение Св. Синода (Уст. Конс., ст. 195). За повенчание недостигших совершеннолетия менее года, наказываются, без отрешения от своих мест, посылкою в монастырь: священник на половину того времени, сколько недоставало брачившимся до совершеннолетия, а диакон и причетник на половину того времени, на сколько послан священник. Но если до совершеннолетия недоставало более года, то священник отрешается от места и низводится в причетники по вышеизложенному расчету времени. Обличенные в том же преступлении во 2-й раз священнослужители, по отрешении от мест, определяются в причетники на полгода и более, смотря по обстоятельствам дела, а причетники посылаются в монастырь на половину срока, не достававшего до совершеннолетия, или и совсем исключаются из духовного ведомства, если уже были судимы за неблагочинное поведение и подвергались взысканиям. Священнослужитель того же прихода, если и не участвовал в таком Венчании, но знал о незаконности его и не донес немедленно, наказывается по усмотрению епархиального начальства (Уст. Д., ст. 188). За повенчание одного из супругов при жизни другого, а равно за Венчание лиц, соединенных родством в первых четырех степенях и в родстве духовном, не без ведома о препятствии, священнослужители лишаются сана, а причетники наказываются содержанием в монастыре на послушании до 6-ти месяцев, или исключаются из духовного звания, смотря по их поведению в других отношениях (Уст. Д. К., ст. 189–190). Такому же наказанию подвергаются православные священно-церковнослужители за совершение ими браков лиц, осужденных на безбрачие (Цирк. Ук. Св. Син. 1888г. июня 10).

Родством, в тесном смысле этого слова, называется связь нескольких лиц мужеского пола и женского посредством происхождения их от одного общего родоначальника (Св. зак. т. X, ч. I, ст. 196), или же чрез брак двух лиц, принадлежащих к двум родам, бывшим дотоле чуждыми друг другу.

Если все лица известного родственного круга происходят от одного общего родоначальника, тогда их родство называется кровным. Если же в общий круг родства входят два родоначальника (и, следовательно, два потока особой крови), тогда выходит родство двухкровное, или свойство, а при трех родоначальниках – родство трехкровное и т.п. Родство это образуется вследствие брачного сочетания таких лиц, из которых каждое имеет своего особого родоначальника. Вследствие такого брачного сочетания, лица совсем отдельных родственных кружков, бывшие дотоле чуждыми в отношении друг к другу, теперь делаются своими; от этого и самое родство трехкровное, двухкровное и т.д. называется свойством (affinitas).

Наконец, кроме родства плотского, есть еще родство духовное, образующееся чрез восприятие от купели крещения.

Таким образом, родственники бывают трех видов: по крови, свойству и кумовству.

Для точнейшего определения родства (преимущественно в целях выяснения прав на наследство), греко-римские законоведы, еще до Рождества Христова, разделяли родство по степеням и линиям, различая при этом родство кровное, двухкровное и трехкровное.

Степенью (gradus) родства называется связь одного лица с другим посредством рождения; связь степеней, или целый ряд рождений, непрерывно продолжающихся, называется родственною линиею (lіnea, ordo), которая бывает или прямая восходящая, когда определяется родство потомков в отношении к их предкам (отцу, деду, прадеду и т.д.), или прямая нисходящая, когда отыскивается родство предков к их потомкам (сыну, внуку и т.д.), или, наконец, – боковая, когда определяется степень родственной близости известного лица к тем, которые, хотя и не состоят с ним в родстве по прямой линии, но имеют одного с ним родоначальника, таковы, например, дядя с племянником, двоюродные братья и т.п.

Та степень, с которой начинается новая линия, называется коленом, а сами линии эти, в отношении к своему колену, называются поколениями или отраслями.

Близость и дальность родства стоять в пропорциональной зависимости от количества рождений, посредствующих между теми лицами, взаимное родство которых требуется определить. Число этих рождений будет вместе и числом степеней родства между данными лицами. Вследствие этого: 1) взаимная близость отношений мужа и жены не определяется никакою родственною степенью, так как они, составляя, по слову апостола, одну плоть, не имеют между собою никакого посредствующего и связывающего их рождения; 2) все дети, сколько бы их ни было, состоят в отношении к своим родителям в первой степени родства, так как между ними есть только одно рождение (самих детей); 3) родные, равно и сводные братья и сестры состоят между собою во второй степени, так как между ними два посредствующие рождения (каждого из них)³³; 4) дядя и племянник, тетка и племянница состоят в третьей степени кровного родства, по числу трех посредствующих рождений (именно: а) племянника, б) его отца и в) дяди – брата отца и т.п.). Вместо дальнейшего и подробнейшего перечня степеней родства между разными родственными лицами, мы представим здесь самый способ отыскивания этих степеней в родстве кровном, двухкровном и духовном (кумовстве), посредством начертания квадратиков. Каждый квадратик означает известное лицо; соединяющие их линии означают собою рождения, посредством которых родственные лица связываются между собою, а общая сложность этих квадратиков показывает ту степень, в которой данные лица состоят между собою в родстве.

Родство кровное, по прямой линии.

Таким образом, я, как в отношении к моему правнуку, так и в отношении к моему прадеду, состою в третьей степени родства, в первом случае – по прямой нисходящей, а во втором – по прямой восходящей: потому что между мною, как родоначальником, и между моим правнуком, как моим потомком, равно и наоборот – между моим прадедом, как родоначальником, и между мною, как его потомком, находятся три посредствующие рождения.

При определении степеней родства кровного по боковой линии, нужно прежде всего отыскать одного общего родоначальника³⁴, а в родстве двухкровном, трехкровном и т.д. такое лицо, или такую брачную чету, посредством которых соединяются данные родственные лица и, затем, определить родственные отношения последних к первым. Общая сумма степеней родства каждого из двух данных лиц в отношении к связующему их лицу покажет степень взаимного родства между самими данными лицами.

В третьем чертеже общим родоначальником, посредством которого соединяются все родственные лица, служит мой дед. Из этого чертежа видно, что кровное родство в боковой линии бывает: между дядями и племянниками, а также между двоюродными, троюродными и далее братьями и сестрами, дедами и внуками. Так: между мною (племянником) и моим родным дядей – три степени; между моим отцом и моим двоюродным братом (так же как между дядею и племянником) – три степени; между моим сыном и моим дядей – четыре степени; между моим сыном и моим двоюродным братом – пять степеней; между моим сыном и моею двоюродною племянницею – шесть степеней кровного родства.

Из четвертого же чертежа видно, что: 1) двухкровное родство образуется чрез брак двух лиц, принадлежащих к двум особым родам; 2) оно бывает: а) между одним из супругов и кровными родственниками другого и б) между кровными родственниками обоих супругов, и 3) между мужем и женою как составляющими одну плоть и нераздельное нравственное единство, никакой степени свойства не полагается: они вдвоем принимаются за одну степень, при определении отношений родственников одного из них к родственникам другого. Вследствие этого, например, моя сестра, в отношении к племяннику моей жены, состоит в пятой степени двухкровного родства; моя внучка – к моему шурину в четвертой, я и моя свояченица – во второй степени, моя жена и моя племянница – в третьей степени того же родства.

Из пятого чертежа видно, что родство трехкровное бывает между одним из супругов и двухкровными родственниками другого супруга, или: между кровными родственниками одного и двухкровными родственниками другого супруга; например: я и жена моего пасынка состоим в 1-ой степени трехкровного родства; я и тесть моего пасынка – во 2-й степени трехкровного родства; я и свояченица моего пасынка, равно как мой брать и жена моего пасынка – в 3-й степени трехкровного родства, и т.д.

Родство духовное происходит вследствие восприятия кем-либо младенца или взрослого от купели Св. Крещения. Оно считается только между восприемниками, воспринятыми и плотскими родителями воспринятого (VI всел. 53. Сравн. ук. Св. Синода от 19 янв. 1810г.), не распространяясь ни на восходящих, ни на нисходящих, ни на боковых их родственников.

А) В кровном родстве по прямой линии, а равно и по боковой линии до 2-й степени включительно все родственные имена понятны каждому; в дальнейших же степенях родственные имена, собственно в старину употреблявшиеся в нашем отечестве и встречающиеся в нашей Кормчей книге, представляются уже мало понятными; таковы:

В 3-й степ: – стрый – дядя по отцу и уец – дядя по матери; братанич – племянник по брату, сестричищ – племянник по сестре; братанка – племянница по брату; сестрична и сестреница – племянница по сестре.

В 4-й степ: – стрый великий – двоюродный дед; тетка великая – двоюродная баба, первая брату чада или первые стрыйные братья и сестры – двоюродные братья и сестры.

В 5-й степ: – стрый малый – двоюродный брат отца или матери; тетка малая – двоюродная сестра отца или матери; внук и внука стрыйные – двоюродный племянник и племянница или внучатные племянник и племянница.

В 6-й степ: вторая брату чада, или вторые стрыйные или внучатные братья и сестры – троюродные братья и сестры.

В 7-й степ: дети двоюродного брата или сестры – внучатные племянники и племянницы.

Б) В свойстве двухродном. В первой степени: свекор – отец мужа; свекровь – мать мужа; тесть – отец жены; теща – мать жены, пасерб или пасынок – сын мужа (от первой жены), или сын жены (от первого ее мужа); падчерица – дочь мужа или жены (от первого брака); зять – муж дочери; сноха или невестка – жена сына; во второй степени: деверь – брат мужа; швагер или шурин – брат жены; золовка или сватья – сестра мужа: свояченица – сестра жены; невестка – жена брата; зять – муж сестры; сватья и свахи или близонцы – родители мужа и жены между собою; сводные братья и сестры – пасынки одному и сыновья другому лицу супружескому, или падчерицы одному и дочери другому.

В) В родстве (свойстве) трехродном: ятров или ятровица – жена деверя (2 ст.); свояк – муж свояченицы, жениной сестры (2 степень).

В родстве кровном непозволителен брак: братьев (родных) с сестрами (2 степень); дяди с племянницею (3 ст.): двоюродного брата с двоюродною сестрою (4 ст.).

В свойстве двухродном: отца с снохою его (женою сына), или зятя с тещею (1 ст.); отчима с падчерицею или мачехи с пасынком (1 ст.), отца и сына с матерью и дочерью, или отца с тещей сына, или со свекровью дочери (во 2 ст.); отчима с дочерью пасынка или падчерицы, или брак мачехи с сыном пасынка или падчерицы (2 ст.); отца с падчерицею сына или дочери (2 ст.); деда с женою внука (2 ст.), и наоборот, бабы с мужем внуки (2 ст.); сводным братьям с такими же сестрами (2 ст.); зятя с свояченицею (2 ст.); или деверя с невесткою (2 ст.); отца и сына с двумя девами сестрами (3 ст.), и наоборот, матери и дочери с двумя братьями (3 ст.); или брак тестя с сестрою зятя, или тещи с братом зятя, или брак данного лица с свекровью сестры его (3 ст.); отчима со внукою пасынка или падчерицы (3 ст.) и наоборот, внука с мачехою деда или бабы (3 ст.); отца с дочерью падчерицы или пасынка его сына (3 ст.), и наоборот, внука с тещею деда, или с свекровью бабы (3 ст.); деда с падчерицею внука, или, наоборот, внука с падчерицею деда (3 ст.); деда с тещею внука или с свекровью внуки (3 ст.); тестя с бабою зятя, или свекра с бабою снохи его (3 ст.); пасынка с сестрою отчима или мачехи (3 ст.); брата с падчерицею брата или сестры (3 ст.); племянника с женою дяди или дяди с племянницею жены, или данного лица с теткою жены, или с женою племянника (3 ст.). – В четвертой степени того же родства (в 2-кровн. свойстве) нельзя вступать в брак: 1) известному лицу с дочерью падчерицы внука; 2) с бабою мачехи матери его; 3) с падчерицею прадеда или прабабы; 4) с дочерью падчерицы или пасынка деда; 5) с тещею правнука или свекровью правнуки; 6) с бабою жены внука; 7) с теткою отчима или мачехи; 8) с женою двоюродного деда, или с двоюродною бабою жены; 9) с двоюродною сестрою жены; 10) с племянницею мачехи или отчима; 11) с сестрою жены внука; 12) с теткою невестки (снохи), или тестю с теткою зятя и с племянницею его; наконец 13) двум братьям с двумя сестрами, или данному лицу с сестрою невестки (жены брата) или с сестрою зятя (мужа сестры) и т.д.

Таким образом, по действующим ныне у нас постановлениям, брак в кровном родстве по прямой линии (восходящей и нисходящей), как противный самой природе человека, безусловно запрещается во всех степенях. В линиях же боковых кровного родства и во всех видах родства двухкровного, применительно к 54-му правилу VI вселенского собора и согласно синодскому указу 1810 года (29 января), брак запрещается до 4-й степени включительно. А если чрез брак в дозволенных степенях родства происходит смешение родственных наименований, то на заключение таких браков, а также и во всех сомнительных случаях (Ук. Св. Синода 1859г. 28 марта), священно-церковнослужители должны испрашивать разрешение епархиального начальства и, до получения законного предписания, не приступать к Браковенчанию. В родстве трехкровном, по силе указов 1841г. (25 апреля) и 1859г. (28 марта), священно-церковнослужители могут венчать браки в 4-й степени и без испрашивания особого разрешения³⁵; в случае же нужды и с разрешения епархиальной власти, браки в трехкровном родстве могут быть заключаемы в 3-й и даже во 2-й степени, а со всею строгостью браки запрещаются только в первой степени трехкровного родства.

В родстве духовном, происходящем от восприятия при Св. Крещении, сначала указом Св. Синода 1810г. (19я) повелено руководствоваться буквальным смыслом 53-го правила VI Вселенского Собора, запрещающим браки только между восприемниками, воспринятыми и родителями сих последних. Потом родство между кумом и кумою, указом Св. Синода 1837 года (31 декабря), согласно Высочайшему повелению, признано несуществующим, потому что, по древним церковным правилам, при совершении Таинства Крещения, считается необходимым только один восприемник (при крещении лица мужеского пола) или же одна восприемница (при крещении лица женского пола). По смыслу этого закона, второе лицо восприемника (или восприемницы) есть только требование обычая, а не необходимости, и в родство духовное как с (разнопольным с ним) воспринятым, так и с другим (действительным) восприемником не входит. Наконец, в последнее время, в силу того же взгляда русской церковной власти на отношения восприемников к воспринятым, дозволяется вступать в брак восприемникам и с их духовными (крестными) детьми. Короче сказать: теперь в духовном родстве невозможен брак только между действительным восприемником (т.е. однопольным с воспринятым) и родителями воспринятого.

1) Свободное согласие брачующихся. Самое первое нравственное условие для вступления в брак есть, как выражается Церковь (в чине Венчания), «свободное произволение» или непринужденное взаимное согласие вступающих в брак, – конечно, без противоречия положительным законам церковным и гражданским.

Указом 1775г. (5 авг.) предписано священникам останавливать Венчание браков, если бы даже во время совершения их открылся недостаток взаимного согласия сочетавающихся. Такая же приостановка Венчания должна последовать и в том случае, если правильное препятствие к браку откроется: по оглашению, обыску, или же во время самого Венчания (т. X, ст. 29). По действующим ныне постановлениям, родителям запрещается принуждать своих детей ко вступлению в брак против их воли (Т. Х, ст. 12 и 28), и браки, заключенные в насилии, не признаются законными (там же ст. 37, 38, 803. Уст. Духов. Конс., ст. 205).

2) Согласие: а) родителей, или же занимающих их место лиц (опекунов) (т. X, ст. 6). Необходимость в данном случае родительского согласия для детей обусловливается, с одной стороны, естественною их зависимостью от родителей, с другой – тем нравственным началом, которое призывает родителей к заботам о благе детей, и потому дает первым право, в известной мере, располагать судьбою последних, за которых первые берут на себя ответственность пред Богом и людьми. К тому же, браки детей, заключаемые без воли родителей, расстраивая отношения семейной жизни, по связи семьи с обществом, вносили бы, некоторым образом, беспорядки и в жизнь общественную. Недаром, поэтому, законы всех времен и народов требовали заключения браков с согласия родителей, а отцы Церкви, смотря на брак детей без воли родителей с нравственной точки зрения, называли его даже именем «блудодеяния» (Вас. Велик 38). По правилам нашей церкви, дети должны вступать в брак также с согласия родителей.

Права родителей в отношении к детям в брачных делах переходят и к опекунам, заступающим место родителей.

За вступление в брак, явно или тайно, против решительного запрещения родителей, или без испрошения согласия их, виновные, по принесенной на это от родителей жалобе, подвергаются заключению в тюрьме на время от 4 до 8 месяцев и, сверх того, лишаются права наследовать, по закону, в имении того из родителей, которого они оскорбили своим неповиновением и который при жизни своей не восстановил им этого права.

Из вышеизложенного правила исключаются дети раскольников, которые могут быть венчаемы, по обряду Православной Церкви, и без согласия родителей и опекунов, если только они присоединяются к Православной Церкви и дадут обязательство неуклонно пребывать и воспитывать своих детей в Православии (Высоч. утв. опред. Св. Син. 1842г. окт. 28).

Кроме того, древняя христианская Церковь, признавая законную общественную власть богоучрежденною (Рим.13:1, 2 и 4), требовала для брака лиц, состоящих под властью других, согласия или дозволения подлежащего начальства (Васил. Вел. 40:42). По действующим у нас законам, лица, состоящие на гражданской службе, также не иначе могут вступать в брак, как по дозволению своего начальства, удостоверенному письменным свидетельством (Св. Зак. гражд. т. X. ч. 1, ст. 9). Равно, браки офицеров морского и других военных ведомств не должны быть совершаемы без письменного дозволения подлежащего начальства (Ук. Св. Син. 10 окт. – 1 ноября 1880г.). На вступление в брак нижних военных чинов, состоящих в действительной службе (а не в отпуску), требуется разрешение военного начальства; уволенных же в запас армии (не по слабости здоровья) можно венчать и без особого разрешения начальства. Но запасных нижних чинов нельзя венчать по увольнительным их билетам, так как эти билеты служат доказательством не семейного их положения, а только прохождения ими военной службы. От запасных следует требовать таких же документов пред их браком, какие требуются в данном случае от всех вообще лиц, не состоящих в военной службе.

Если кто из состоящих в государственной службе вступит в брак без дозволения своего начальства, тот за это подвергается строгому выговору, с внесением оного в послужной список (Улож. о наказ., ст. 1565). Священники же, за совершение брака без соблюдения предписанных в законе предостерегательных правил, подвергаются: в первый раз выговору более или менее строгому, а во второй отрешению от должности, с воспрещением определять их к новому приходу.

Смешанным браком называется брачный союз: а) христиан православных с лицами других христианских вероисповеданий и б) христиан с нехристианами. Основание для таких браков находится в 1-м послании к Коринфянам (1Кор.7:12–16), где идет речь о терпимости брачного союза между мужем – христианином и женою язычницею, если только их брак заключен до принятия христианства одним из супругов.

При заключении смешанных браков, по ныне действующим у нас постановлениям, требуется соблюдать следующие условия:

А) При браках православных лиц с христианами других вероисповеданий: 1) исполняются все вообще те правила и предосторожности, которые установлены для законности браков между лицами православного исповедания, т.е. правила касательно родства, совершеннолетия, огласки, времени Венчания, вторичных браков и т.п., за исключением лишь того, что от брачующихся лиц римско-католического исповедания не требуется представление исповедных свидетельств от их ксендзов.

2) Лица других христианских вероисповеданий, вступая в брак с лицами православного исповедания, дают, при совершении брака, по установленной законом форме, письменное обязательство в том, что они не будут ни поносить своих супругов за Православие, ни склонять их, чрез прельщение, угрозы, или иным способом, к принятию своей веры, и что рождаемые от этого брака дети будут крещены и воспитаны в правилах православного исповедания (т. X, ч. 1, ст. 67; Уст. Дух. Конс. ст. 27). Подписка эта, вместе с выпиской из метрической книги о браке этих лиц, должна быть предоставлена епархиальному архиерею, или в консисторию, в начале января следующего года (Ук. Св. Синода 1865г. 25 августа). По Высочайшему повелению, определением Св. Синода (7 авг. 1885г.) разъяснено, что «закон сей остается доныне неизменным в своей силе», и вместе «подтверждено всем епархиальным преосвященным, дабы имели строгое наблюдение за точным исполнением означенного закона в вверенных им епархиях при совершении браков лиц православных с лицами других христианских исповеданий».

3) Браки православных с неправославными христианами должны быть венчаны непременно православным священником в православном храме, по правилам и обрядам Православной Церкви, и самое принятие просьб о дозволении совершать обряд бракосочетания по правилам лишь одной иноверной церкви – запрещается (П. С. 3. 9 окт. 1832г., №5660). Браки лиц православного исповедания с лицами иноверными, совершаемые одними только иноверными духовными лицами, считаются недействительными, доколе они не будут обвенчаны православным священником (т. X, ч. 1, ст. 72).

4) Православные священники, после повенчания каждого из смешанных браков, должны уведомлять приходского пастора (или ксендза) о времени совершения такого брака (Ук. Св. Син. 8 янв. 1819г.).

С 1840 года (20 мар.) приходским священникам разрешено венчать смешанные браки без испрошения на то каждый раз разрешения епархиального архиерея, если к тому нет законных препятствий (т. X, ч. I, ст. 67, п. 3).

В случае крайней нужды, именно – за неимением, в известной местности и по близости ее, иноверного священника или пастора, православный священник может повенчать и обоих лиц христианского неправославного исповедания; но в этом случае совершение и расторжение таких браков производится уже по правилам и обрядам Православной Церкви (т. X, ст. 65).

В Финляндии Венчание смешанных браков совершается, с установленными обрядами, в обеих церквах тех вероисповеданий, к которым принадлежат жених и невеста; а дети, рождающиеся от таких браков, должны быть воспитываемы в той вере, к которой принадлежит отец; никаких особых договоров на этот счет между брачующимися не допускается (т. X, ст. 68).

Постановление это, в отношении лиц, исповедующих православную веру, по силе указа 1832г. 23 ноября, распространяется на одних только коренных жителей; браки же военнослужащих православного исповедания, находящихся в тех местах по команде и квартированию, должны быть совершаемы православными священниками на основании общих постановлений.

Дети, рождающиеся от незаконного сожития, должны, невзирая на исповедуемую отцом веру, воспитываться в том законе, к которому принадлежит мать; исключение делается только для детей, содержимых на общественном иждивении, который всегда должны быть воспитываемы в господствующей в том краю вере, хотя бы мать и не принадлежала к ней.

С 1864 года, по Высочайше утвержденному (10 февраля) мнению Государственного Совета, русские женщины могут беспрепятственно вступать в брак с иностранцами, не состоящими ни в службе, ни в подданстве России; в таком случае они следуют состоянию и местожительству своих мужей (т. X, ч. I, ст. 102).

Б) Браки православных с раскольниками допускаются не иначе, как по присоединении раскольника к Церкви. Под таким же только условием можно венчать в Православной Церкви и обоих брачующихся раскольников, присягою обязывая их, пред Венчанием, быть в правоверии твердыми и не иметь согласия с раскольниками (т. X, ч. I, ст. 33).

В) Браки православных христиан с нехристианами, а протестантов с язычниками, русским подданным вовсе запрещаются (т. X, ч. 1, ст. 85). Но лицо нехристианского исповедания, по восприятии Св. Крещения, может пребывать в единобрачном сожительстве и с некрещенною женою, если брак их заключен был еще до восприятия одним из них Св. Крещения вне христианства; брак их остается в своей силе и без утверждения его Венчанием по правилам Православной Церкви (т. X, ст. 79).

Если жена или одна из жен магометанина, или другого лица нехристианского исповедания примет Св. Крещение: то брак ее может оставаться в своей силе, без утверждения его Венчанием по правилам Православной Церкви, но тогда лишь, когда муж, остающийся в своей вере, даст обязательство: 1) имеющих родиться от них с того времени детей, которые должны быть крещены в православную веру, ни прельщениями, ни угрозами и никакими другими способами, не приводить в свой закон, и жене своей за содержание православной веры поношения и укоризны не наносить; 2) состоять с принявшею Св. Крещение во все время ее жизни, или доколе продолжится брак их, в единобрачном сожительстве, откинув прочих жен, если имеет. Сверх того, должно быть известно, что принявшая Св. Крещение не была пред тем отлучена мужем своим от брачного с ним сожительства. В противном случае, т.е. когда муж не согласится дать вышеозначенные обязательства, или когда откроется, что принявшая Крещение была им отлучена от сожительства с ним, брак их расторгается, и жене дозволяется вступать в новый брак с лицом христианского исповедания (Св. Зак. т. X, ч. I, ст. 80).

Если один из супругов, принадлежащих к иудейскому закону, обратится к Православию, а другой останется в прежнем законе, но с обратившимся жить пожелает: то, оставив их в супружестве без расторжения, обязать подписками: первого в том, чтобы он имел тщательное попечение о приведении другого увещанием к восприятию Православной веры, а последнего в том, чтобы имеющих родиться после сего детей ни прельщениями, ни угрозами и никакими другими способами не приводил в закон иудейский, и обратившемуся в Православную веру супругу, за содержание ее, поношения и укоризны не наносил. Если же муж или жена, по обращении другого супруга, жить в прежнем брачном союзе не пожелают, то брак расторгается, и обратившемуся лицу разрешается вступать в брак с лицом православным (там же, ст. 81). Разрешение это дается местным преосвященным без особого производства, какое установлено по искам о разводах.

Если новокрещенный имел прежде несколько жен, то, по восприятии Св. Крещения, он должен выбрать из них одну, с которою жить пожелает, и преимущественно также обратившуюся к христианству, и тогда брак их благословляется по церковному чиноположению. Это правило распространяется и на жен, бывших за несколькими мужьями. Если ни одна из жен креститься не пожелает, и муж не изъявит согласия жить с некрещенною, то ему дозволяется вступить в новый брак с православною. Брак остается в своей силе и тогда, когда оба супруга перейдут в христианство, хотя бы он заключен был в степенях родства, возбраненных Церковью (т. X, ч. 1, ст. 82, 83 и 84). В таком случае прежний брак новокрещенных не перевенчивается (П. С. Зак. 1729г. апр. 25 №5400), но их брачный союз, освящаясь уже самым совершением над новообращенными чина присоединения их, подтверждается еще особым благословением в Церкви.

Примеч. Благословение: или подтверждение брака : „: по церковному чиноположению“ в данном случае состоит в том, что священник в церкви публично предлагает обоим супругам вопросы, установленные при Венчании, относительно свободного произволения на вступление в брак и, получивши утвердительные ответы, читает заключительную молитву, положенную в конце последования Венчания: : „: Отец, Сын и Св. Дух, всесвятая, и единосущная, и живоначальная Троица“... Полного же Венчания при этом не бывает.

Так как все дела о расторжении браков подлежат ведению высшей духовной власти, то приходской священник не должен приступать сам собою, без разрешения епархиального начальства, к повенчанию лица, которое, по обращении в христианство, оставляет прежних жен и желает вступить в новый брак с лицом христианского исповедания.

Апостол Павел говорит: «замужняя женщина привязана законом к живому мужу; а если муж умрет, то она освобождается от закона замужества и может выйти за другого мужа» (Рим.7:2–3; 1Кор.7:39; сравн. 1Тим.5:14). На этом основании христианская Церковь постоянно допускала второй и третий браки, хотя, с другой стороны, имела в виду слова того же апостола, замечающего, что «вдовая жена блаженнее будет, если останется так», т.е. без нового выхода замуж (1Кор.7:40). Церковь всегда смотрела на новый брак как бы на некоторое нравственное несовершенство в христианской жизни и, потому, двоеженцев мирян не удостаивала рукоположения на священнослужительские места (апост. пр. 17; сравн. 1Тим.3:2, 12. Тит.1:6), а священнослужителям запрещала вступать во второй брак и даже – в первый, если они вступали в клир безбрачными (апост. пр. 26; неок. 1; VI всел. 12). Смотря таким образом на второй брак, Церковь требовала от вступающих в оный очищения совести покаянием (лаод. 1:24 и 50; неок. 7; VI всел. 3; Вас. Вел. 4, 12 и 87) и запрещала священнику участвовать в брачном пиршестве у двоеженца (неок. 7).

Некогда на востоке существовал обычай – не употреблять венцов при Венчании второбрачных; у нас же венцы употребляются при совершении всякого вообще брака. И хотя в нашей Церкви существует для второбрачных особый чин Венчания, но он совершается лишь в том случае, когда жених н невеста оба вдовые. Если же вдовец женится на девице, или вдова выходит замуж за холостого, то они венчаются по чину первобрачных.

Третий брак, хотя также не был безусловно отрицаем Православною Церковью, тем не менее она, во времена св. Василия Великого, смотрела на него, как на нечистоту в Церкви, и только как на нечто «лучшее распутного любодеяния» (Вас. Вел. 50), определяя за вступление в оный пятилетнюю епитимию (Вас. Вел. 4).

Четвертый брак был безусловно отвергаем Церковью и считался многоженством, по замечанию Василия Великого, «тягчайшим блуда» (пр. 80).

Точно также смотрит на браки вторые, третьи и четвертые наше отечественное законодательство – церковное (стогл. соб. гл. 18 и 69-я; указ. Св. Синода 1797г. марта 29-го) и гражданское (Св. Зак. т. X, ст. 21, 22 п. 37, п. 5).

Во второй и третий браки (в последний не иначе, как с предварительного разрешения епархиальной власти) могут вступать: а) один из супругов по смерти другого, надлежащим порядком засвидетельствованной; б) в случае безвестной отлучки другого супруга, продолжающейся пять лет и засвидетельствованной губернским начальством; в) в случае расторжения брака по причине нарушения супружеской верности одним из супругов, доказанной судебным порядком, или же по причине неспособности одного из супругов к брачной жизни и, наконец, г) в случае ссылки одного из супругов на житье в Сибирь, с лишением всех особенных прав и преимуществ: если другой супруг не последовал за ним в место ссылки, оба супруга по истечении двух лет со дня вступления в законную силу судебного приговора могут просить подлежащую консисторию (по месту совершения брака) о расторжении их брачного союза и вступать в новый брак.

Примеч.: При решении вопроса о том: в какой именно по числу брак (т.е. в 1-й, 2-й или 3-й) вступают жених и невеста, следует принимать в счет трех последовательно дозволенных браков также: а) браки расторгнутые и б) браки незаконные и недействительные.

В древней русской церкви, как это видно из «Кормчей» (ч. 2, гл. 43), обручение понималось в смысле «обещания будущего брака», считалось равным Венчанию, предварялось огласкою в церкви о женихе и невесте и совершалось «с обменом перстней и целованием обручающихся». Петр І-й допустил свободу в деле расторжения обручения (Ук. 1702г. апреля 3); но Елизавета Петровна снова признала церковное обручение нерасторжимым, кроме особенных случаев, представляемых Св. Синодом на Высочайшее усмотрение (Ук. 1744г. 13 декабря). С 1775г. (по ук. Св. Синода от 5 августа), у нас церковное обручение совершается одновременно с Браком (см. Св. Зак. т. X, ст. 31). Исключение делается только для особ царской фамилии в том случае, когда они вступают в брак с лицами других государств и вероисповеданий (Ук. Св. Синода 1796г. сентября 9-го. Пол. С.З. №17624).

Браки могут быть совершаемы не во всякое время. Лаодикийский Собор (прав. 52) запретил совершать браки в Св. Четыредесятницу. На основании же постановлений, изложенных в славянской «Кормчей», не разрешается Венчание: во все четыре поста, во все время, начиная с 25 декабря по 6 января включительно и во все дни недель – сырной и пасхальной (ч. 2, гл. 50, стр. 140). По установившейся же у нас практике, нельзя венчать еще: накануне воскресных дней, двунадесятых праздников, накануне среды и пятницы³⁶, так как, на основании 90-го правила VI Вселенского Собора, церковное празднование каждого дня начинается с вечера предшествовавшего дня (накануне) и продолжается до вечера другого дня. Применительно к статье 27 «Устава о предупреждении и пресечении преступлений», не дозволяется также венчать накануне праздников: Покрова Пресвятой Богородицы, Казанской Божией Матери 22 октября, Усекновения главы св. Иоанна Предтечи 29 августа, св. Иоанна Богослова 26 сентября и св. Николая Чудотворца 9 мая, а также накануне храмовых и других чтимых местных приходских праздников (там же, ст. 28). Наконец, нельзя венчать браки под высокоторжественные дни – восшествия на престол Государя Императора и священного коронования. Венчание же накануне прочих высокоторжественных дней разрешается (Высоч. повелен. 1839г. 25 января).

По «Кормчей», браки должны совершаться: а) днем, а не поздно вечером (проток. Св. Синода 3 декаб. 1742г. №28) и лучше всего – тотчас после обедни, до принятия брачующимися пищи и пития, так как в «Кормчей» вменяется жениху и невесте в обязанность, пред Венчанием, исповедоваться и причащаться; б) в церкви, а не в домах и часовнях (т. X, ст. 31); исключения могут быть делаемы, вследствие далекого расстояния селений от приходских храмов, только в Сибири (Ук. Св. Синода 1769г. августа 18) и в Закавказском крае (Отч. об.-прок. Св. Син. за 1842г., стр. 52) и непременно с благословения епархиального архиерея (т. X, ст. 31; Ук. Св. Син. 27 мая 1853г.); в) в личном присутствии брачующихся, причетников и при двух или трех свидетелях (т. X, ст. 31. Ук. 1718г. февраля 19-го и 1731г. ноября 29); брак, совершенный тайно, без свидетелей, «Кормчая» признает беззаконным и даже ничтожным; г) приходским священником и в той приходской церкви, к которой принадлежит хотя один из брачующихся (где какой установился обычай); Венчание же браков в чужих приходах, без особой нужды, воспрещается (Регл., ч. II, о мирских особах, п. 12, стр. 79. Ук. 1731г. ноября 29; 1775г. августа 5; 1826г. ноября 20-го); д) нельзя совершать несколько браков за один раз, но каждый нужно совершать отдельно (опред. Св. Синода 1733г. июля 3-го), и е) вообще, при Венчании браков, соблюдать все то, что установлено правилами (Ук. 1757г. января 16); а «Кормчая» вменяет в обязанность соблюдать, при совершении браков, не только то, что дозволено, но и вообще то, что благопристойно (ч. 2, гл. 51).

Примечание. Если во время самого Венчания откроется какое-либо существенное препятствие к браку, то священник должен остановить совершение брака и донести о том местному архиерею, который или разрешает это дело сам, или же представляет его на усмотрение Св. Синода (Ук. Св. Син. 1775г. 5 авг. п. 4).

По силе 100 и 163 ст. Устава воинской повинности, от тех молодых людей, которые не достигли призывного возраста (21 года) и не принадлежат к крестьянскому сословию, следует, при вступлении их в брак, непременно требовать свидетельство о приписке к призывному участку, а от всех прочих без исключения лиц, которым перешел призывной возраст, т.е. минул 21 год, свидетельство о явке к исправлению воинской повинности.

Примечание. При вступлении в брак нижних чинов, священники, венчающие их, обязаны прописывать на их билетах (Ук. Св. Син. 1863г. 24 авг.), равно на приписных и призывных свидетельствах: когда, с кем именно, каким браком, в какой церкви и каким причтом повенчаны. Такую точно отметку следует делать на билетах солдаток, а равно и на тех документах, по которым венчаются все прочие лица, к какому бы сословию они ни принадлежали, во время их отлучки от постоянного места своего жительства (т. X, ст. 22, п. 2).

При этом необходимо иметь в виду, что выдача паспортов, по закону, возлагается на подлежащие начальства, а именно: на городские и мещанские управы – для купцов и мещан, на волостные правления – для крестьян, и только отставные чиновники и неслужащие дворяне могут получать паспорта от городских полиций и полицеймейстеров : „: на основании предъявляемых требователями документов“, но никак не от полицейских надзирателей. Каждый, желающий вступить в брак (кроме местных прихожан, хорошо известных причту), обязан предъявлять паспорт, и притом не просроченный, с обозначением в оном: какого вероисповедания, холост или вдов, и если вдов, то после первого или второго брака. Поэтому, не безопасно венчать браки как по отсрочкам, выдаваемым полицейскими управлениями на случай замедления в получении паспорта, так и по адресным, а не плакатным билетам, потому что иногда ни в отсрочках, ни в адресных билетах не обозначаются ни лета, ни брачное или безбрачное состояние лиц, получающих оные. Притом же, и надписи о повенчании, сделанные на отсрочках или адресных билетах, не могут служить препятствием для вступления в брак лицу, уже повенчанному, так как, по получении нового паспорта, в нем не будет обозначено брачное состояние его. Паспорта должны быть прописаны в полиции (чтобы не повенчать бродяги), а также все вообще предъявляемые документы должны быть без подчисток и поправок, неоговоренных законным образом.

Солдатских вдов можно венчать не иначе, как по сообщении священникам удостоверения о смерти их мужей (т. Х, ст. 22, п. 3). Это удостоверение выдается ныне не от военных начальств, а от тех городских или сельских обществ, к которым приписаны солдатские вдовы и их дети (ст. Св. воен. пост., по 6-му продолжению. Срав. Циркул. мин. вн. дел 30 авг. 1878г., №49).

Что касается прочих лиц, принадлежащих к разного рода сословиям и обществам (каковы: дворяне, купцы, ремесленники, мещане и т.п.), то к делу о вступлении их в брак приложим следующий общий закон: «Лица православного исповедания всех без различия состояний, могут вступать между собою в брак, не испрашивая на то ни особого от правительства дозволения, ни увольнения от сословий и обществ, к коим они принадлежат (т. X, ч. I, ст. 1. изд. 1876г.).

При повенчании лиц, вступающих в новый брак по расторжении прежнего брака, причты обязаны требовать от сих лиц, в числе прочих документов, надлежаще засвидетельствованную копию с Указа Св. Синода о расторжении брака (Опр. Св. Синода 28 июня, 1888г.).

Таинство Елеосвящения должно быть совершаемо только над болящими, – само собою разумеется, – православного исповедания, а также и над людьми, одряхлевшими от старости, которая сопровождается обыкновенно ослаблением телесных сил и потому может быть названа тоже своего рода болезнью. Оно, как и всякое вообще Таинство, должно быть принимаемо с полным сознанием и приготовлением к нему посредством искреннего покаяния пред Богом и исповедания грехов пред священником (см. кн. «О должн. пресв.» §127). Отсюда следует, что Таинство это не должно быть совершаемо над больным, окончательно лишившимся сознания³⁷, равно как и продолжение совершения его не должно быть допускаемо над умершим во время самого Елеосвящения. По той же причине нельзя совершать Елеосвящения над младенцами, у которых еще не развилось личное сознание. Наконец, практика Православной Церкви не допускает совершения этого Таинства над теми лицами, которым хотя и предстоит опасность и даже неизбежность (например, присужденным к казни) умереть, но которые находятся в совершенном здоровье (таковы: отправляющиеся в опасное путешествие или на войну).

Таинство Елеосвящения может быть совершено несколько раз над одним и тем же лицом, но только не во время одной и той же болезни, беспрерывно продолжающейся.

Так как для принятия Елеосвящения требуется сознательное состояние больного, то следует внушать прихожанам, чтобы больные, желающие совершения над ними этого Таинства, заблаговременно обращались к своему священнику с просьбою об этом. Необходимо также, при всяком удобном случае, разъяснять суеверным прихожанам, что с принятием Елеосвящения не соединяются необходимо никакие обеты и житейские лишения со стороны елеосвящаемого (вроде, например, отречения от супружеских сношений, от хождения в баню и т.п.), а тем более – Елеосвящение непосредственно не влечет за собою смерти елеосвященного. Наоборот, при совершении Елеосвящения, возносится молитва к Богу о подкреплении физических сил больного: случаи же смерти, непосредственно следующие за Елеосвящением, чаще всего объясняются тем, что для совершения этого Таинства призывают священника тогда, когда больной находится уже в безнадежном к выздоровлению состоянии.

Таинство Елеосвящения положено совершать собором семи священников (от этого в простонародии и самое Елеосвящение называется «соборованием»); но в случае нужды, дозволяется совершать оное и одному священнику, что в русской церкви вошло ныне почти в постоянный обычай.

Веществом, необходимым для совершения этого Таинства, считается у нас освященное деревянное масло, к которому, по примеру Константинопольской Церкви, у нас принято вливать несколько вина из подражания благосердному самарянину, который, по свидетельству Евангелия (Лк.10:34), сжалился над человеком, избитым разбойниками, и возлил на раны несчастного масло и вино. Употребляемые при этом сухие зерна, не составляя собою вещества для Таинства, служат только для водружения в них стручцов, посредством которых помазуют больного (См. в Требнике).

По принятому во многих местах России обычаю, если больной, скоро по совершении над ним Таинства Елеосвящения, умирает, то оставшийся от помазания его елей с вином возливается на его тело, после отпевания его; в случае же выздоровления больного, оставшийся елей и вино можно изливать в реку, или, согласно с Требником Петра Могилы, сжигать на чистой бумаге или чистой тряпке, а пепел всыпать в церковную умывальницу.

Совершительная молитва Таинства Елеосвящения начинается так: «Отче святый, Врачу душ и телес, пославый Единородного Твоего Сына, Господа нашего Иисуса Христа, всякий недуг исцеляющего, и от смерти избавляющего, исцели и раба Твоего (имярек) от обдержащия его душевныя и телесныя немощи»... и т.д. Вместе с чтением этой молитвы совершается и помазание освященным елеем болящего крестообразно на челе, ноздрях, ланитах, устах, персях и на руках с обеих сторон. Помазание начинается со слов: «исцели и раба Твоего N от обдержащия его душевныя и телесныя немощи»... продолжается во все чтение молитвы и оканчивается с ее окончанием. Потому священник должен твердо знать эту молитву на память, так как весьма неудобно в одно и то же время и держать в руках книгу, и читать по ней, и вместе совершать помазание (Требн. Петра Мог.).

Если больной кажется очень слабым и близким к предсмертной агонии, – в таком случае положенные в начале чинопоследования елеопомазания псалмы 142 и 150, равным образом канон н тропари оставляются, и чинопоследование начинается от ектинии: «Миром Господу помолимся»... Если больной, по прочтении совершительной молитвы и по первом помазании, останется жив, – то, вслед за первым помазанием, совершается все оставленное в начале; по выполнении этого, чинопоследование совершается уже непрерывным порядком от второго апостола – до конца, если больной останется жив; в случае же его смерти, священнодействие Елеосвящения прекращается. Таинство считается совершенным, если священник, по освящении елея, успеет хотя однажды прочесть над болящим совершительную молитву и учинить помазание на упомянутых членах тела.

Примечание. У греков издревле был обычай совершать в великий четверток елеопомазание над здоровыми. И у нас в некоторых церквах (напр., в Московском Успенском соборе, Троицко-Сергиевской лавре) тоже в четверток на Страстной неделе совершается архиереем Таинство Елеосвящения над здоровыми. Это делается, по словам св. Димитрия Ростовского, : „: по обычаю, затвержденному церковному, а не по писанному преданию“ (см. : „: Пособие к изучению устава Богосл. Прав. Церкви“. К. Никольского. Спб. 1888г., стр. 697).

Примирение человека со своею совестью посредством исповеди и приобщения Св. Таин Тела и Крови Христовых не только весьма успокоительно действует на душу грешника в здешней жизни, но и облегчает его муки при переходе в вечность. По словам св. Златоуста, если человек успеет, пред своею смертью, исповедаться и причаститься Св. Таин, то, при разлучении его души с телом, будет сопутствовать ему множество ангелов ради той святыни, которой он сподобился пред своею смертью (Слово о Священстве). Вот почему Церковь внушает каждому священнику «быть стражем днем и ночью с покаянием и с причастием» (Свят. поуч., стр. 6, изд. 1852г.), т.е. во всякое время дня и ночи быть постоянно готовым к преподанию последнего напутствия больным. И если бы приходской священник почему-либо не мог вскорости прибыть к больному, то ни один сторонний священник, по просьбе хотя бы и чужих прихожан, не вправе отказываться от исполнения этой требы (Уст. Конс., ст. 97). Священник, по нерадению своему, допустивший больного умереть без просимого им напутствования Таинствами, отрешается от места и определяется в причетники до раскаяния и исправления (Уст. Конс., ст. 183), а смотря по важности обстоятельств, может быть даже и совсем лишен сана. Неизвестившие же священника своевременно о необходимости напутствовать больного подлежат отлучению от причащения («О должн. пресв.» §116).

Относительно исповеди и причащения больных существуют следующие постановления: 1) Больные могут быть причащаемы во всякое время в домах (хотя бы то и после вкушения пищи), без предварительного говения и выслушивания тех правил к причащению, которые обязательны для прочих причащающихся. 2) Для них необходима только исповедь, которая должна быть совершаема наедине (все прочие члены семьи больного должны в это время выйти в другую комнату). После исповеди больного, за прочтением молитвы (по чину: «како причастити больного») «Господи Боже наш, Петрови и блуднице» и т.д., следует читать разрушительную молитву (по чину покаяния): «Господь и Бог наш, Иисус Христос, Своею благодатию и человеколюбием да простит ти... и аз недостойный иерей... прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих» и т.д... (см. в Требнике: «Чин, егда случится вскоре больному дати причастие»), 3) Причащение больных должно быть совершаемо в присутствии членов местного причта и при всех лицах, находящихся в доме больного (Регл. Приб. о правах причта церк. и чина монашеск., п. 15). 4) Если опасно больной состоит под епитимией, то, кем бы она ни была наложена, хотя бы то архиерейскою властью (карф. 52), каждый священник имеет право разрешить кающегося больного (Уст. Конс., ст. 97). 5) В случае же выздоровления такого больного, последний должен непременно окончить выполнение своей епитимии и, затем, явиться к своему духовнику («О должност. пресв.» §110; сравн. 1 всел. 13; карф. 7; Григ. Нисск. 2–5). 6) Больных, лишившихся сознания (напр. во время обморока), запрещается приобщать, доколе они не придут в себя и не будут в состоянии выразить чувство искреннего раскаяния в своих грехах (см. конец «Учит. Изв.» и «О долж. пресв.» §114). Равным образом, нельзя приобщать умалишенных и бесноватых, особенно если они, в припадках сумасшествия, богохульствуют (Тим. Алекс. прав. 3), а тем более – мертвых, как это делали некоторые неблагоразумные христиане (напр., маркиониты).

Напутствование больных, со стороны священника, не должно ограничиваться только исповедью и причащением больного. Такое напутствование имело бы характер только внешнего исполнения требы. Служение же священника везде и во всем должно быть постоянно запечатлено чисто-нравственным характером и искреннею заботою о нравственном благе и душевном мире прихожан его. В этой заботе особенно нуждаются больные, у которых с мучительными страданиями нередко соединяются тягчайшие скорби душевные, вытекающие или из сожаления о своем печальном прошедшем, или из страха за свое неотрадное будущее, или из опасения за участь остающихся в живых близких их сердцу и т.п. Все подобного рода скорби могут быть весьма опасны для души, отходящей в вечность и готовящейся предстать на суд Божий. Долг пастыря – подкрепить, наставить и утешить больного, чтоб он мог умереть в добром и спокойном расположении духа. Способ этого утешения и нравственного ободрения болящих указывается, в общих чертах, в «Святительском поучении к новопоставленному иерею». Там внушается: а) беседовать с болящими о бесконечной любви Божией, прощающей все грехи, если только бывает искреннее раскаяние в них; если бы при этом у болящего обнаружилось смущение при воспоминании о своих грехах, то нужно уверить его, что милосердый Бог отпустил и изгладил все его грехи; б) если умирающий больной высказывает свою привязанность к здешней жизни, то нужно раскрыть непостоянство и непрочность земных наслаждений, из которых к каждому, притом, примешивается известная доля своего рода неприятности, выражающейся напр., в утомительном беспокойстве и т.п.; в) обратить внимание на те отрадные надежды, какими утешает христианство всех истинных сынов Православной Церкви, переходящих в вечность в мире с своею совестью, св. Церковью и Богом; г) убеждать принять Таинство Елеосвящения, примириться со всеми, дать наставление жене и детям (если таковые имеются у больного) и сделать своевременное распоряжение относительно своего имущества.

Одним из самых главных качеств священника при посещении больных должно быть полное участие и искреннее сострадание к больному. Иногда одно горячее пожатие руки и слеза искреннего участия действуют на страждущих сильнее самого красноречивого, но, более или менее, безучастного слова. При этом, священнику крайне необходимо применяться к возрасту, полу, семейному и общественному положению, умственному и нравственному развитию и настроению и даже к самому виду болезни страждущего.

Не должен священник безучастно относиться и к так называемым неверующим, из которых, по уверению врачей и священников, редко кто, приближаясь к смерти, остается в своем неверии; а один знаменитый врач сказал даже, что «атеист на смертном одре есть дело невозможное». Священник должен, при теплом участии сердца, обратиться к совести неверующего с вопросом о том: почему именно противна ему религия? Не потому ли, что она призывает его к строго-нравственной жизни и, таким образом, идет наперекор любимым его дурным наклонностям, которые осуждаются не религией только, а и законами каждого благоустроенного общества? Пытался ли этот неверующий хотя однажды располагать свою жизнь по началам евангельской любви и истины? (Ин.7:17).

Если больные находятся в трудной смертной борьбе, то нужно подкреплять их указаниями на страдания Христа Спасителя в саду Гефсиманском и на кресте, а равно своею пастырскою молитвою у одра больного. Утешительно также действует на умирающего чтение прощальной беседы Спасителя с Его учениками (Ин.14, 15, 16 и 17), а равно и некоторых других мест Св. Писания. Если больной, испытывая предсмертную агонию, не знает, что это – последние его страдания на земле, то ни священник, ни окружающие больного не должны говорить ему о предсмертной его борьбе, чтобы не смутить его. При постели умирающего должно господствовать самое глубокое молчание, и все окружающие, в эти сколько скорбные, столько же и величественные минуты, должны быть устремлены к Богу с молитвенными вздохами об умирающем (4Цар.2:5). И если присутствующее здесь не могут удержаться от горьких слез и рыданий, то священник должен настоятельно просить их удалиться от постели умирающего.

Тела умерших священнослужителей (архиереев, священников и диаконов) не обмываются водою, а обтираются губкою, напаянною деревянным маслом; обтирание это обыкновенно совершается только лицами священного сана (иереями и диаконами). Равным образом, после обыкновенного одеяния тел умерших священнослужителей, их облачают еще во все священные одежды, (которые должны быть по возможности новые и не употреблявшиеся при богослужении), присвоенные их сану³⁸. Тела умерших псаломщиков, посвященных в стихарь, должны быть также облачаемы в эту священную одежду; сверх того, в правую руку умершего архиерея и священника влагается крест, а диакону кадило, на груди же всех их полагается Евангелие; лицо всех вообще священнослужителей покрывается воздухом.

Тела усопших мирян должны быть одеты в обыкновенные их новые одежды, в знаменование того, что по воскресении все мертвенное облачится нетлением. Сверх обыкновенной одежды, в некоторых местах принято надевать на покойника так называемый саван, на котором не должно быть допускаемо никаких священных изображений, так как это не узаконено церковными правилами (Опр. Св. Син. 17–30 сент. 1886г. Ц. В. №41). Приготовленное таким образом тело усопшего кладется с подобающей честью в гроб, который не должен быть долбленным из толстого дуба, сосны, ели и прочих заповедных деревьев (Т. XVIII. Уст. Лесн. примеч. к 444 ст. Ук. 1723г., дек. 17 и 1774г., дек. 19), но должен быть досчатый (Ук. 1723, янв. 27).

Примечание. Тела умерших, как мирян, так и священнослужителей, должны быть полагаемы в церкви и могиле лицом к востоку. Существующий же в некоторых местах (напр. в западных губерниях обычай полагать умерших священников лицом к западу или к народу (как бы для благословения его) заимствован из римско-католической церкви и потому должен быть оставляем, как несогласный с практикой древней христианской Церкви.

Мертвые тела не должны стоять в церкви более суток, и то – в случае только необходимости. По принесении же их в церковь, следует не медля отпевать (Инстр. благ. §16). Христианского погребения должны быть удостаиваемы все вообще православные христиане, скончавшиеся естественною смертью и с верою в загробную жизнь (Т. XIII, Уст. Врач., ст. 918). Приходской священник не вправе отказываться от исполнения этой требы и, без уважительной причины, не должен задерживать погребение (Ук. Св. Снн. 1745г. 14 апр. Ук. 1772г. 24 окт.), под опасением, в противном случае, подвергнуться законной ответственности (Уст. Конс., ст. 191). Тела умерших должны быть провожаемы священниками из домов их до могилы (Ук. 1747г. 1-го мая). Священно-церковнослужители, при провождении умершего, должны идти пред гробом (младшие впереди, а старшие близ гроба), – по два в ряд³⁹; пред умершим следует нести большой крест. Обычай этот, по свидетельству моск. собора 1667г. (пунк. 33), «во всех христианских странах содержится»⁴⁰. Позади гроба обыкновенно идут родственники и бывшие знакомые покойного.

В недавнее время, по подражанию иноверцам, вошел у нас в употребление обычай обставлять в храмах гробы усопших растениями, приносить к гробу венки с эмблемами и посвятительными надписями, и потом со всеми сими венками и знаками провожать покойников на кладбище совокупно с церковною процессией.

Святейший Синод признал обычай этот чуждым уставам нашей Православной Церкви, нарушающим церковное благочиние, соблазнительным дли религиозного чувства и народной нравственности и потому определил: : „: воспретить, при следовании погребальных шествий в церковь для отпевания и на кладбище для погребения, – ношение венков с надписями или без оных, а равно и иных знаков и эмблем, не имеющих церковного или государственно-официального значения, и строгое за сим наблюдение вменить в обязанность полицейским властям“.

Государь Император (по всеподданнейшему о сем докладу обер-прокурора Святейшего Синода, 3-го сего февраля 1886г.) Высочайше повелеть соизволил означенное постановление Святейшего Синода привести в исполнение.

Независимо от этого, в видах охранения должного благочиния и подобающего святыне уважения в самых храмах при отпевании усопших, Св. Синод (Опр. 10–12 февр. 1886г.) вменил в обязанность настоятелям и настоятельницам монастырей, а равно и настоятелям приходских церквей и кладбищ, в случае желания родственников умершего обставить гроб его в храме деревьями и растениями, иметь попечение, чтобы предназначенные для этого деревья и растения отнюдь не закрывали от молящихся иконостаса и Царских врат и не мешали священнослужителям, при совершении отпевания.

Примечание. В 1884 году Высочайше повелено: : „: не допускать: впредь употребления военной музыки при погребении лиц не военного звания“. Св. Синод, объявляя о сем (Церк. Вест. №22), приглашает преосвященных и в особенности приходских священников к тому, чтобы они, в пределах принадлежащей каждому церковной власти, устраняли употребление музыки при совершении погребения, разъясняя, что музыка, не имеющая места в правосл. богослужении, не должна быть употребляема и при совершении религиозного обряда погребения (Опред. Св. Син. 27 апр. – 11 мая 1884г., №859).

Чин погребения умерших разделяется на пять видов: на погребение а) священников (а вместе и архиереев), б) монашествующих (в том числе игуменов и архимандритов), в) мирян, г) младенцев, и д) есть особый вид погребения мирян во всю пасхальную седмицу.

По кончине епархиального архиерея, консистория доносит о том Святейшему Синоду, а для погребения тела представившегося архипастыря приглашает ближайшего из других епархиальных архиереев, который и совершает погребение, не ожидая указа от Св. Синода. В случае же невозможности приезда приглашаемого архиерея, отпевание может быть совершено почетнейшим и старейшим местным епархиальным духовенством, по чиноположению, священническим погребением (Ук. 1783г. ноября 30-го).

По указу Св. Синода 1770г. (ноября 20), священники, умершие во временном запрещении, должны быть погребаемы иерейским погребением. По смыслу синодского определения, от 22 марта 1808г., иерейского погребения лишаются только те запрещенные священники, которые подлежат «извержению сана, как недостойные носить этот сан».

Вскрытие мертвых тел священников, диаконов и монахов в случаях, определенных в ст. 918 и 1738 Уст. Врач., допускается на общем основании, с соблюдением лишь следующих правил: 1) Вскрытие трупов этих лиц производится с разрешения епархиального архиерея при депутате с духовной стороны; в крайнем же случае, когда, по отдаленности и по другим обстоятельствам, нельзя благовременно получить разрешение архиерея, оно может быть произведено с согласия духовного правления (где оно есть), или благочинного, также при депутате с духовной стороны. 2) Засвидетельствованная следователем копия с протокола осмотра тела должна быть на месте сообщена депутату, а им представлена епархиальному архиерею при обстоятельном донесении (т. XIII Св. зак. Примеч. к ст. 1738 по прод. 1876г.).

Отпевание иноверных христиан по чину Православной Церкви может быть совершаемо только в случае обращения их пред смертью в Православие и после исповеди их пред православным священником (Ук. 1727г. июля 20; 1730г. мая 22). Высочайше утвержденным указом Св. Синода 1800г. 20 февраля (Срав. Ук. 29 августа 1797г.), к погребению умерших иноверных христиан, за неимением пастора их вероисповедания, призываются прежде всего пасторы других протестантских вероисповеданий. В случае же крайней нужды, т.е. если не будет налицо никакого пастора, православный священник не должен отказываться от погребения иноверного христианина, но, облачившись в ризу и епитрахиль, должен ограничить все совершение этого погребения одним только провождением тела умершего с места (из дома) до кладбища и опущением его в могилу при пении в том и другом случае «Святый Боже», конечно, без пения литии и без возглашения вечной памяти. Эта процессия никак не должна совершаться одновременно и в ряду с проводом другого умершего, принадлежащего к Православной Церкви. Равным образом, иноверцы не должны быть погребаемы в монастыре и при церквах иноверных какого бы то ни было вероисповедания. Закон о погребении иноверцев приложим и к погребению тех умерших, относительно которых неизвестно, какого они вероисповедания.

Священник не должен уклоняться от погребения умершего, если не имеет к тому особых законных причин (Улож. о наказ., ст. 859), но не может и приступить к погребению, если такие причины существуют (ст. 860). Ему, под опасением строгой ответственности, запрещается (по статье 860, т. XV Улож. о наказаниях) прежде осмотра судебно-медицинского предавать земле следующие трупы: а) тела умерших вскоре после наружного механического насилия, от ушиба, от падения с значительной высоты; б) тела умерших скоропостижно с необыкновенными припадками, подающими повод к подозрению в отраве; в) тела умерших по наружном употреблении вредных паров, мази, ванн, умываний, пудр и т.д.; г) найденное тело мертвое со знаками наружных насилий или без оных; д) вообще тела людей, бывших, по видимому, здоровыми и умерших скоропостижно от неизвестной причины; е) найденное мертвое тело новорожденного младенца; ж) также в тех случаях, когда есть подозрение в умышленном умерщвлении и изгнании плода; з) когда возникнут жалобы о приключившейся смерти от непозволительного лечения шарлатанами и другими лицами, не имеющими права на лечение (918 ст. Уст. Медиц. полиции). Под это правило подводят также тела мнимоумерших, замерзших, утопших и т.п. Во всех означенных случаях погребение умерших скрывало бы, или по крайней мере затемняло бы настоящую причину смерти. Поэтому, виновным лицам в подобного рода погребении закон налагает наказание.

По правилам церковным и законам гражданским, должны быть вовсе лишены церковного отпевания и христианского погребения на православных кладбищах все вообще самоубийцы, если только их самоубийство произошло не в состоянии умоповреждения или беспамятства вследствие каких-либо болезненных припадков (Тим. Алек. 14; Номок. 178), а также умышленно утопившиеся в воде, убитые на разбое (разбойники), на дуэли (Указн. ст. патр. Адриана, пунк. 21; Св. Зак. т. XV, ст. 1471–2).

Законный порядок действия во всех подобных случаях определяется следующими постановлениями: 1) когда окажется труп скоропостижно умершего (следовательно, и самоубийцы), требуется, чтобы по этому поводу было произведено исследование и, до совершения исследования, погребение трупа запрещается (Св. Зак. т. XIII, ст. 918). 2) Исследование начинается полицией и в некоторых случаях ею же оканчивается, а в других – сопровождается судебно-медицинским осмотром (там же). 3) По исследовании, самоубийство может оказаться сознательным и нравственно вменяемым, или бессознательным и нравственно невменяемым. На первый случай, в 1472 статье Уложения о наказаниях уголовных и исправительных сказано: «лишивший себя жизни с намерением и не в безумии, сумасшествии или временном от каких-либо болезненных припадков беспамятстве, если принадлежит к одному из христианских вероисповеданий, лишается христианского погребения⁴¹, а в ст. 923-й XIII т. даже говорится, что «тело умышленного самоубийцы надлежит палачу в бесчестное место оттащить и там закопать». Во втором случае, становой пристав дозволяет предать тело земле (т. 2, ч. 1 ст. 1422). Таким образом, когда судебно-медицинским исследованием подтвержден факт сознательного самоубийства, то полиции принадлежит распоряжение закопать такого самоубийцу без участия священника. Если же, после медицинского осмотра трупа, найдено будет возможным похоронить его, то решение вопроса, по какому именно обряду следует похоронить тело, зависит не от полиции, а от усмотрения священника, руководящегося в данном случае церковными постановлениями.

При записи погребения умерших, трупы которых предварительно подвергнуты были судебно-медицинскому осмотру, следует делать ссылку на документ, на основании которого они погребены.

Изобличенный в покушении лишить себя жизни не в безумии, сумасшествии или временном от какой-либо болезни припадке беспамятства, когда исполнение его намерения остановлено посторонними, независевшими от него обстоятельствами, предается, если он христианин, церковному покаянию по распоряжению своего духовного начальства (Улож. о наказ. ст. 1473), и по смерти своей, конечно, не лишается права на христианское погребение.

Те, которые были крещены по обрядам Православной Церкви, хотя бы потом, по своим убеждениям и жизни, и не отвечали званию истинных христиан и пред смертью своею не успели раскаяться в том, не должны быть лишаемы христианского погребения и поминовения, если только они при жизни своей не были отлучены от Церкви законною властью. После смерти своей, они стоят вне суда человеческого и являются ответственными только пред судом Божиим.

По действующим у нас постановлениям, хоронить мертвых, или предавать их земле, вообще, запрещается раньше истечения трех суток по удостоверении в смерти, если только она последовала не от чумы или какой-либо другой заразительной болезни, как-то: гнойной и прилипчивой горячки, оспы, кори и скарлатины (Уст. Врач. ст. 917 и Уст. о наказ., налагаемых миров. суд., ст. 107). В последнем случае, в видах предотвращения распространения заразы, погребение умерших может быть совершаемо и раньше трех суток после их смерти (т. XIII. Врач. уст., ст. 917). Во время же сильных летних жаров допускается погребение умерших по прошествии одних суток после смерти, если только наступление смерти не подает поводов к сомнению и на теле покойника обнаружились явные признаки трупного гниения. Наличность этих признаков и действительность смерти в каждом отдельном случае должны быть удостоверены врачем; при отсутствии же его, – совместным засвидетельствованием приходского священника или, относительно иноверцев, – духовного лица их вероисповедания и полицейской власти. Действие сего постановления не распространяется однако на случаи, указанные в статье 918 сего устава (Высоч. утв. 26 янв. 1887г. мнение Госуд. Сов., в дополнение 917 ст. Уст. Врач.).

Умерших от оспы младенцев велено отпевать не в церкви, но в домах (Ук. 1755г. октября 18-го) и даже на самом месте погребения (т.е. у могилы. Ук. Св. Синода 1830г. ноября 14-го). При этом, приходским священникам должны быть представляемы от местного полицейского или волостного начальства удостоверения в том, что умерший действительно был болен заразительною или прилипчивою болезнью. Да и всех вообще умерших не дозволяется погребать (особенно в городах) без билета или без докторского свидетельства, удостоверенного местною полицией (Ук. 1828г., марта 1-го дня).

Погребение не должно быть совершаемо в день Рождества Христова и Св. Пасхи до вечерни (Ук. Св. Син. 29 мая 1844г.), а также в дни – восшествия на престол и коронации, рождения и тезоименитства Их Величеств и Его Высочества Государя Наследника; в прочие же царские дни погребение не возбраняется (Ук. Св. Син. 2 марта 1862г.).

Запрещение предавать мертвые тела земле раньше установленного законом срока и без соблюдения некоторых других мер предосторожности, сделано из опасения, как бы не похоронить мнимоумершего. Мнимая смерть, состоящая в отсутствии внешних и обычных признаков жизни (дыхания, биения сердца и пульса, теплоты в теле, подвижности членов тела и т.п.), приключается после сильного изнеможения организма, например: после трудных родов, сильного кровотечения, обмороков, важных наружных повреждений, параличей, падучей болезни, удушья, от сильного мороза (у замерзших), от угара, от удара молнией и т.п. Самым верным признаком действительной смерти служит, конечно, разложение (гниение) организма, сопровождающееся неприятным запахом, а также появлением синих и зеленых пятен на животе и сукровицы изо рта и носа.

Умершие должны быть погребаемы на особо отведенных для того кладбищах (Ук. 1748г. июля 2-го; 1771г. ноября 17-го; 1772г. декабря 24-го; Уст. Врач. ст. 925) и ни под каким видом не могут быть погребаемы на дому (Ук. 1803г. мая 15), а также внутри городов и селений, за исключением, впрочем, знатных особ. (Ук. 1723г. октября 10 и 29-го). Узаконение о непогребении мертвых внутри городов, относится и к монастырям, находящимся внутри городов, за исключением лишь тех, в коих погребение мертвых издавна продолжается с ведома самого правительства и вошло в обычай, на котором основались благочестивые обеты и завещания лиц и семейств: в таких монастырях дозволяется погребать мертвые тела по-прежнему, но с тем, чтобы при этом не были упускаемы узаконенные медицинские предосторожности, и чтобы вновь по городам не учреждались кладбища там, где оных прежде не было (Примеч. к ст. 925 Врачеб. Устава).

Иноверцы не могут быть погребаемы в оградах сельских церквей (Ук. Св. Син. 1890г. июня 27). Для погребения иноверцев отводятся особые места близ кладбищ, находящихся при церквах православных (прим. к ст. 910 Врач. Уст.), равно и для раскольников (Уст. о пред. и прес. прест. ст. 51).

По древним церковным правилам (Номок. прав. 173) и по распоряжению Св. Синода прошлого столетия (Ук. 1771г. ноября 17) запрещалось погребать мертвые тела в церквах. В современной же практике русской церкви подобного рода случаи допускаются, впрочем, для весьма немногих лиц, а действующие ныне гражданские постановления запрещают только над погребаемыми при церквах устраивать какие-либо будки для чтения псалтири; но чтение это дозволяется внутри церквей, а также в приделах и притворах церковных (Уст. Врач. ст. 913). В Требнике же Петра Могилы на священников возлагается обязанность наблюдать, чтобы никто, кроме младенцев, не был погребен ни внутри алтаря, ни между алтарем и амвоном. В том же Требнике говорится, чтобы для священно-церковнослужителей отводились на кладбище лучшие и, по возможности, отдельные от погребения мирян места. Приличнейшим местом для погребения священно-церковнослужителей считаются места близ и кругом алтаря, вне церкви.

Наконец, Указом Св. Синода, от 12 апреля 1833 года, предписано: 1) при церквах, внутри города состоящих, погребения тел не дозволять; 2) при церквах, находящихся в селениях, но не в самых церквах, дозволять погребать тела местных протоиереев и священников, честно и беспорочно проходивших свое служение и христиански скончавшихся; для этого не требуется никакого разрешения; 3) что касается до прочих лиц, – погребение оных при церквах в селениях допускать сколько можно реже и не иначе, как по особому разрешению архиерея и по самым уважительным причинам, как-то: «в благодарность создавшему храм своим иждивением, или обеспечившему содержание причта и притом имевшему житие благозаконное и кончину непостыдную». (Сравн. пост. Св. Синода 25 августа – 22 сентября 1882г. №42).

Тела умерших должны быть зарываемы в могилы глубиною в три или (никак не менее) в два с половиною аршина, а самые могилы должны быть зарыты в уровень с поверхностью земли, крепко утоптаны, засыпаны сверху землею пли песком на аршин и не менее полуаршина толщиною, а если можно, и выложены сверху кирпичом со сводами и замазаны известью (Уст. Врач. ст. 928).

В монастырях и при церквах надгробные камни (плиты) велено класть в уровень с землею; надгробную же надпись делать на верхней стороне камня (Ук. 12 апр. 1722г.). Запрещено устраивать над могилами будки (Ук. Св. Син. 25 окт. 1723г.).

Наблюдение за исполнением существующих постановлений относительно зарытия тел в могилы возлагается на кладбищенских священников (Уст. Врач., ст. 929). Надзор же за тем, чтобы могилы не были раскапываемы, а похороненные в них тела не подвергались ограблению (Номок. 48; Ук. 1739г. 8-го февраля), возлагается на местную полицию и сельское управление.

Мертвые тела, преданные земле по христианскому обряду, запрещается перевозить с одного места на другое, без особенного на то разрешения со стороны министра внутренних дел. Без такого же разрешения нельзя привозить мертвые тела из-за границы в пограничные города и порты.

Разрешение просьб о дозволении перевозить мертвые тела, еще не преданные земле, из одной губернии в другую для погребения предоставлено: в московской губернии генерал-губернатору, во всех же прочих губерниях и областях губернаторам, а в градоначальствах градоначальникам. Вместе с разрешением таких просьб, означенные лица, для беспрепятственного пропуска тела, уведомляют о данном ими разрешении губернаторов тех губерний и областей, куда оно перевозится. Точно такое же разрешение требуется и для перевезения непогребенного тела из одного уезда в другой (т. XII, Уст. Врач., ст. 932–933, по прод. 1876г.).

Кладбища должны быть огораживаемы заборами, или плетнями, или земляным валом (не выше двух аршин) и окапываемы рвами (т. XIII, Уст. Врач., ст. 910). Устройство кладбища производится общим иждивением обывателей (ст. 914). На самых кладбищах нельзя ставить шалаши для продажи съестных припасов (т. ХIII, Врач. Уст., Прод., ст. 751), а вблизи кладбищ запрещается заводить питейные дома и выставки.

Кладбища не должны быть среди селений; для них отводятся особые места за селением, не ближе полуверсты от селения. Старые, опустевшие или (закрытые) кладбища, находящиеся среди населенных мест, должны быть огораживаемы владельцами той земли, на которой они были устроены, в безлесных же местах должны быть обводимы рвом. На закрытом кладбище нельзя возводить никакого строения, а равно и обращать его в пахатное поле или другим каким бы то ни было образом истреблять оставшиеся в оном могилы (Уст. Врач., ст. 916 и 931).

Поминовение усопших есть обычай всеобщий и весьма древний. Он имеет нравственную основу в душе человека и держится на общечеловеческом убеждении в действительности загробной жизни и в непрерывной связи между живыми и умершими. У всех древних народов, евреев и язычников, существовали поминальные дни, в которые приносились молитвы и жертвы за умерших, устраивались в честь их трапезы для бедных; сами же они держали строгий пост, обрекали себя на уединение, посыпали головы свои пеплом, носили траур и т.п. Обычными днями поминовения умерших у язычников были: 3, 7, 9, 20, 40, 70 и годичный, считая их со смерти поминаемого.

В христианской Церкви начало благочестивого обычаи поминать умерших восходит к самым первым векам христианства. По примеру Церкви ветхозаветной – (касаясь вероучения, обычаев и обрядов которой, апостол замечает, что все это написано в наше наставление (1Кор.10:11), – а равно и в воспоминание некоторых новозаветных событий) христианская Церковь установила особые поминальные дни, именно: третий, девятый и сороковой (Апост. пост. кн. 8, гл. 42), по кончине умершего, а также день самой смерти, который, в отношении к мученикам, назывался днем рождения (Tertul, «De corona militis», сар. 3 и 4)⁴². Кроме того, в нашей церкви есть еще ежегодные дни поминовения: суббота Мясопустная, в которую поминовение установлено с самых времен апостольских (см. Синаксарь на этот день), в памятование второго пришествия Христова; суббота Троицкая (пред неделею Пятидесятницы) – в воспоминание того, что в день Пятидесятницы запечатлелось искупление мира освятительно-совершительною силою животворящего Пресвятого Духа, благодатно и спасительно простирающеюся на живущих и умерших; три родительские субботы: на II, III и ІV седмицах Великого поста; радоница (во вторник на Фоминой неделе) – в видах разделить пасхальную радость и с умершими в надежде блаженного воскресения. Обычай совершать в этот день поминовение умерших – очень древний и был известен уже во времена св. Златоуста и св. Амвросия Медиоланского. С 1689 года (Имен. ук. 27 июня) в русской церкви положено начало особенного поминовенья воинов (Полн. собр. зак., т. III, №1343) в следующие дни: 29-го августа (Ук. 1769г. 17 августа) и в Дмитровскую субботу пред 26-м октября. С 1548 года, по воле царя Иоанна Грозного и по благословению московского митрополита Макария, установлено ежегодно поминать в определенные дни умерших российских царей и цариц, императоров и императриц и прочих лиц царского семейства.

Примечание. 19 февраля ежегодно и во всех приходских церквах должны совершаться – заупокойная литургия и панихида по в Бозе почившем Государе Императоре Александре II.

Царские панихиды должны быть совершаемы в каждой церкви соборно, всеми наличными священниками, которые в эти дни никуда не должны отлучаться по частным своим делам (ук. 1734г. февраля 5).

За поминовение умерших, особенно же за сорокоусты, священникам запрещено домогаться большой платы, но велено довольствоваться тем, что дадут (Регл. в приб. о пресвит., диак. и причет., п. 21; Ук. 1765г. февраля 17).

Священники тех приходов, к которым принадлежит умерший, имеют право совершать панихиды по нем на кладбище (Ук. 1771г. ноября 29).

Совершение панихид в царские и высокоторжественные дни воспрещено (Ук. Св. Син. 1724г. июня 11).

Молебны и акафисты, равно как и все прочие службы церковные могут быть совершаемы только по печатным книгам, одобренным для совершения по ним богослужений, Св. Синодом, но без всяких прибавок сверх церковного устава (Ук. 1923г. 23 сен.).

В дни высокоторжественные и викториальные следует во всех церквах отправлять благодарственный молебен, после которого должно быть возглашаемо «многолетие» (Пол. С. З. 1733г. сент. 29, №6492). Равным образом, по всем церквам должен быть совершаем молебен ежегодно 1-го января (Ук. 1765г. декабря 21).

В 1862 году Высочайше разрешено царские молебны по случаю рождения и тезоименитства лиц царского дома (исключая дней рождения и тезоименитств Их Императорских Величеств Государя Императора и Государыни Императрицы и Их Императорских Высочеств Государя Наследника и Цесаревны) переносить на ближайшие воскресные и праздничные дни (Ук. Св. Син. 2 марта)⁴³.

Примечание. Епархиальным архиереям, а в их отсутствие викариям, дозволено в тех случаях, когда генерал-губернаторы и губернаторы, вследствие сообщенных им, по распоряжению Правительства, телеграфных известий о событиях в Царствующем Доме, обратятся к епархиальному начальству с письменными, в установленном законами порядке, отношениями о совершении подобающего богослужения, соответственного событию, делать, на основании таких отношений, зависящие по духовной части распоряжения о совершении подобающего богослужения, так, чтобы богослужения сего рода совершаемы были во всех церквах города одновременно, не ожидая указных на сей предмет предписаний Св. Синода. Равным образом, и духовенству в уездных городах и селах, когда подлежащие гражданские начальства обратятся в подобных обстоятельствах с письменными в указанном порядке требованиями о совершении в церквах богослужений по особенным, полученным сим начальством телеграфическим от правительства известиям, удовлетворять безотлагательно такие требования, с тем, чтобы светские начальства сообщали при таких требованиях церковным причтам надлежаще засвидетельствованные копии с полученных телеграмм. При богослужениях в этих случаях возношение имен Высочайших особ на ектениях совершать применяясь к общей форме ектений и событию, по которому будет совершено богослужение. В тех церквах, в которых по известному телеграфным путем событию будет совершено богослужение, вторично, по получении указов из Св. Синода, богослужения не совершать (Ук. Св. Син. 1867г. 23 февр.).

В дни высокоторжественные городское духовенство обязано являться в местный собор для совершения молебна. Ключарь соборный обязан записывать, какой причт не явится в собор для царского молебна, или для крестного хода и, по окончании года, составляет список не бывших и представляет его в консисторию (согласно указу Св. Синода 1776 года, апреля 10-го).

Священно-церковнослужители, за опущение табельных дней без молебствия, подвергаются штрафу, по усмотрению епархиальной власти (Ук. 1736г. апреля 15; 1776г. апреля 10 и 22 июня).

Общественное молебствие во время засухи и «безведрия» и по случаю других общественных бедствий следует совершать с осмотрительностью (Ук. 1730г. мая 31). Совершение молебного пения в тех местах, которые хотя и слывут за чудотворные, но не освидетельствованы законным порядком, запрещено Св. Синодом.

За отправление молебнов священники должны довольствоваться доброхотным даянием прихожан и ни под каким видом не прибегать к вымогательству (Ук. 1765г. февраля 17), оскорбляющему достоинство пастырского служения.

Во время совершения богослужений вне храмов, например: во время крестных ходов, водосвятия и тому подобных установленных обрядов, полицейская власть обязывается наблюдать за сохранением благочиния. Так, улицы, по которым имеет быть крестный ход, должны быть чисты, и от поперечной езды чрез них не должно происходить остановки, тесноты и помешательства. Для смотрения на крестный ход нельзя строить подмостков из скамей, досок и бревен и т.п. Питейные дома должны быть заперты и, кроме съестных жизненных припасов, никто ничем не должен торговать до возвращения хода в церковь. В это время не дозволительны никакие шумные увеселения, пляски и бесчинства (Уст. о пр. и прес. прест. ст. 15 и 16).

Присяга есть клятва именем Божиим, произносимая в установленной законом форме, пред св. крестом и Евангелием, с поднятием⁴⁴ правой руки⁴⁵ кверху, в подтверждение даваемого обещания или показания. Историческое происхождение присяги, в смысле клятвы именем Божиим, весьма древнее, как это можно видеть из Библии (Быт.22:16). В государственной и общественной жизни она является необходимою для поддержания взаимного доверия между людьми; в частности же, в деле судопроизводства она является как необходимое условие правосудия.

Клятва произносится каждым по его вере и закону (Св. Зак., т. I, ст. 34).

По действующим у нас законам, присяга дается в следующих случаях: 1) На верность подданства воцарившемуся Императору и законному Его Наследнику (Св. Зак., т. I, ст. 33); к присяге этого рода приводятся все вообще подданные мужеского пола, достигшие 12-ти-летнего возраста, всякого чина и звания⁴⁶; каждый приводится к присяге по распоряжению своего начальства, в соборах, монастырях или приходских церквах, по удобности. Иноверцы, где нет церкви их исповедания, приводятся к верноподданнической присяге в присутственном месте при членах оного (примеч. 1 к ст. 34-й, т. І-го Св. Зак., разд. 1). 2) На верность службы при первоначальном определении чиновников на должность по тому или другому ведомству, а равно и при вступлении в оную после отставки; при производстве же в чины и при назначении на новые места или в другие должности, она не повторяется. Из этого закона сделано исключение только для тех должностей и званий служебных и неслужебных, для которых законом положительно установлены особые клятвенные обещания, напр.: для членов Св. Синода (см. «Дух. Реглам.»), для чиновников Государственной Канцелярии и т.п. (Св. Зак. изд. 1876г., т. III, кн. 1, ст. 185–191). 3) При введении у нас гласного судопроизводства, установлено пять особых форм присяги: а) на должность мирового судьи и всех вообще членов судебных палат и окружных судов; б) на должность судебного пристава и нотариуса и в) на звание присяжного поверенного; г) для присяжных заседателей и д) для свидетелей, сведущих людей (экспертов), переводчиков и окольных людей.

Наставление пред принятием присяги. Приводя к присяге, священник обязан, по долгу пастыря и по требованию гражданских законов (Уст. угол. судопроизвод., ст. 666 и 713; Уст. граж. судопроизвод., ст. 494), указать смысл, важность и значение этого обряда, объяснить, что клянущийся именем Божиим призывает во свидетели Самого Бога вездесущего и всеведущего, для Которого нет ничего тайного и сокровенного, и что клятва, употребляемая в таком именно смысле, не только не противна Богу, но освящена Им самим (Быт.22:16; Евр.6:13, 16. и 17) и св. апостолами (2Кор.1:23), и что слово Божие восстает только против злоупотребления клятвою (Лев.19:12; Мф.5:34; срав. Мф.14:7; Мк.6:14–29). При этом необходимо уяснить тяжесть греха клятвопреступления, состоящего как в ложном показании под присягою, так и в неисполнении данного под присягою, обещания. Клятвопреступление, как обман Самого Бога, неминуемо влечет за собою справедливый гнев Божий, так как Бог поругаем не бывает ((Гал.6:7): три тысячи из среды израильского народа, нарушившие клятвенное обещание служить Одному Истинному Богу и впавшие в идолопоклонство, были наказаны смертью (Исх.19:24:32); Анания и Сапфира были поражены внезапною смертию за то, что позволили себе солгать Богу (Деян.5:1–10); клятвопреступление, наконец, преследуется Церковью (64 пр. св. Вас. Велик.) и государством. Клятвопреступники и лжесвидетели, бесстыдно целуя св. крест и Евангелие, уподобляются Иуде предателю, который, посредством коварного целования, продал своего Божественного Учителя врагам Его.

Разъясняя присягающим важность присяги, а также условия и опасность нарушения ее, приводящий к присяге священник отнюдь не должен касаться самого существа дела, по которому совершается присяга, и возбуждать к тем или другим лицам, прикосновенным к делу, сочувствие или несочувствие (Разъясн. Угол. Кассац. Департ. 1867г. за №383). Но он при этом может указывать на последствия ложной клятвы: законы церковные отлучают клятвопреступников от Церкви, как язычников и мытарей, и запрещают причащаться Св. Таин в течение 10 лет (65 пр. Вас. Вел.).

К присяге, в качестве свидетелей в деле уголовном, не допускаются: I) безусловно: а) отлученные от Церкви, не бывшие никогда у Св. Причастия, явные прелюбодеи, смертоубийцы, разбойники, воры, портившие тайно межевые знаки, учинившие прежде в суде ложную присягу, склонившие других к ложному свидетельству, изгнанные из государства, публично за преступления наказанные и, вообще, лишенные чести и всех прав состояния (потому что уважение со стороны таких лиц к святости присяги – более чем сомнительно), те, которые свидетельствуют по слуху от других; б) не достигшие 14-летнего возраста; в) безумные, глухонемые и слабоумные, которые не понимают святости присяги (т. XV, ч. 2, изд. 1876г., Законы о судопроизв. по дел. о прест. и проступ., ст. 248).

II) Не допускаются к свидетельству под присягою в случае предъявления отвода какою-либо из сторон: а) лица прикосновенные к делу, т.е. истец и ответчик; б) лица потерпевшие от преступления, хотя бы они и не участвовали в деле; в) находящиеся с подсудимым в дружбе или имевшие с ним до того времени вражду, хотя бы потом они и помирились; г) дети против родителей (но родители не могут быть устранены детьми от свидетельства); в) муж или жена подсудимого лица, родственники его по прямой линии и родные его братья или сестры; г) другие, по боковым линиям родственники как потерпевшего лица, так и подсудимого, в 3-й и 4-й степени, и свойственники обеих сторон в первых двух степенях. Все они могут или дать свои показания без присяги, или же, не желая увеличить вину своего родственника, а в противном случае – совершать лжесвидетельство, могут совсем уклониться от свидетельства (Суд. Уст., Поряд. произв. в общ. суд. местах, ст. 705); д) состоящие с участвующими в деле лицами в особенных отношениях или по усыновлению, или по опеке, или по управлению одним из них делами другого, а также имеющие тяжбу с кем-либо из участвующих в деле лиц; е) евреи, по делам бывших их единоверцев, принявших христианскую веру, и раскольники по делам лиц, обратившихся из раскола в Православие (там же, ст. 707); наконец, ж) наследники подсудимого, в какой бы степени родства с ним ни состояли, когда он судится за преступление, разрушающее все права состояния (там же, ст. 708, и Зак. о судопроизв. по дел. о прест. и прост., ст. 250).

Наконец, III) от присяги освобождаются: а) священнослужители и монашествующие всех христианских вероисповеданий; первые допрашиваются «по священству», а вторые «по иноческому обещанию» (Св. Зак., т. XV, разд. 2, ст. 265); б) лица, принадлежащие к исповеданиям и вероучениям, не приемлющим присяги, каковы русские сектанты: духоборцы, иконоборцы, молокане, скопцы, субботники, или иудействующие; все они дают обещание «показать всю правду «по чистой совести» (т. X, ч. II, ст. 344, п. 4) и предупреждаются при этом, что их показания в данном случае будут равняться показаниям под присягою и, если окажутся ложными, сочтутся за клятвопреступление.

Примечание. Свидетель, давший присягу по известному делу, в случае нового рассмотрения этого дела в другом судебном месте, не повторяет своей присяги; она только напоминается ему пред вторичным показанием его.

Священник не имеет права уклоняться от приведения к присяге тех или других лиц, по требованию подлежащей власти и в случаях, указанных законом (Ук. Св. Синода 11 ноября 1866г.). Св. Синод признал возможным допустить приглашение судебными следователями священников в местности и вне их оседлости (Опред. 19 октября 1873г. и октября 1874г.

Относительно совершения самого обряда присяги нет определенных постановлений ни в канонах церковных, ни в богослужебных книгах. Но в установившейся практике церковной этот обряд совершается следующим порядком. При приведении к присяге в храме, священник, надев на себя епитрахиль, выносит из алтаря чрез Царские врата, в присутствии присягающих, св. крест и св. Евангелие и полагает их на аналой среди церкви. Пред чтением текста присяги священник и присягающие делают пред крестом и Евангелием поклон; затем священник предлагает присягающим поднять руку кверху и внятно диктует им клятвенное обещание, наблюдая, чтобы все они непременно сознательно, раздельно и твердо повторяли за ним каждое слово присяги, по установленной форме. После клятвенного обещания, присягающие, перекрестившись, целуют крест и слова раскрытого Евангелия, произнося при этом вслух: «клянусь» (Уст. угол. суд., ст. 666 и 713). Евангелие может быть открываемо на какой угодно странице, а не на одном каком-нибудь определенном месте, хотя многие священники обыкновенно предлагают целовать, при присяге, первые слова Евангелия от Иоанна: «в начале бе Слово».

Примечание 1-е.: Обычай целовать, при присяге, первые слова Евангелия Иоанна мог образоваться следующим образом. В старину употреблялись два списка Евангелий, именно: Евангелие «Апракос» (от ἅ: πρ: α: ξιις: : – неделя) и «Тетро-Евангелие», т.е. Четверо-Евангелие. Во всегдашнем употреблении было первое Евангелие; второе было в церковном употреблении только в Страстную седмицу, когда нужно бывает читать именно по Четверо-Евангелию. В сущности, оба Евангелия – одно и то же только с разным положением глав и стихов. Четверо-Евангелие – это наше нынешнее Евангелие; в Евангелии же «Апракос» порядок глав и стихов был именно такой, в каком назначено читать Евангелие в недельном порядке в течение всего богослужебного года, начиная с первого дня святой Пасхи. Поэтому, Евангелие «Апракос» начиналось первою главою Евангелия от Иоанна. При приводе к присяге, естественно было открывать первую страницу Евангелия, т.е. начало Евангелия от Иоанна. Обычай этот мог держаться, по преданию, и после, когда уже вместо «Апракос» вошло в употребление «Тетро-Евангелие».

Примечание 2-е.: Указом Св. Синода 1837 года (30-го ноября) предписывалось приводить раскольников к свидетельской присяге в церкви; причем употреблять, по возможности, старопечатное Евангелие и старинного устроения крест.

Так называемое «духовное руководительство» не есть какая-либо особенная, или частная обязанность пастыря, которую можно было бы, подобно «учительству» и «священнодействию», формулировать в виде внешней определенной нормы. В понятие о духовном руководительстве входит совокупность всех вообще действий доброго пастыря, вытекающих из постоянной заботы его о нравственном благе и духовном спасении паствы и, по самому свойству своему, не поддающихся внешней регламентации. В этой-то именно заботе и заключается вся жизненная сила и истинный дух пастырского служения, а вместе с тем и истинный характер отношений священника к его прихожанам. Одних он должен просвещать и назидать евангельским учением, по разуму Православной Церкви, с кротостью; на других же действовать со всею пастырскою настойчивостью и обличением; а к третьим применять и некоторые меры дисциплинарного взыскания по правилам Церкви и данному ему на то полномочию (2Тим.4:2. Тит.2:15) и т.п. Внешний образ действий священника в этом случае определяется не столько положительными предписаниями и указаниями, сколько его личным нравственным чувством, сознанием своего пастырского долга и соединенной с ним великой ответственности пред Богом, наконец – его благоразумием и опытностью.

Христианская жизнь пасомых является плодотворною для спасения их только тогда, когда она, при участливом руководительстве пастыря, постоянно располагается по началам евангельского учения. Поэтому, со стороны пастыря недостаточно одного только теоретического разъяснения верующим исповедуемых ими истин; но он должен еще научить их практическому уменью прилагать эти истины к частным случаям их личной жизни и содействовать им в этом деле всеми имеющимися в его распоряжении пастырскими средствами, не исключая и священнической молитвы его о благодатной помощи. Самым лучшим в этом отношении руководительством для прихожан может служить добрый пример (Тит.2:7) христианской жизни самого священника, который, по самой идее доброго пастыря (Ин.10:3–4:11), должен идти впереди своих пасомых, или, что тоже – быть практическим руководителем их в духовной жизни. Выходя из той же идеи доброго пастыря, священник должен быть близко знаком с нравственными нуждами своих прихожан (знать своих овец даже поименно); а это знакомство приобретается только чрез постоянное и внимательное наблюдение за течением и состоянием церковно-общественной и семейной жизни прихода, в целях ограждения прихожан от разного рода соблазнов и искоренения нравственных их недугов. К такой именно пастырской бдительности и призывал ап. Павел ефесских пресвитеров, уча их «внимать себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил их блюстителями пасти Церковь Господа и Бога, которую он приобрел Себе кровию Своею» (Деян.20:28).

С особенною зоркостью священник должен следить за тем, чтобы в его приходе: а) не появлялись и не распространялись ложные учения различных сект и раскола (см. выше §17). Для этого ему необходимо заботиться о развитии в прихожанах любви и преданности к Православной Церкви и, при всяком удобном случае, уяснять им, что спасение возможно только под условием принадлежности к истинной Церкви Христовой, исповедующей учение веры по разуму св. отцов, имеющей у себя богоучрежденную иерархию, семь Таинств, а равно содержащей священные обряды и установления, освященные веками христианской древности; б) чтобы между прихожанами, в особенности же между детьми, не развивались разные дурные наклонности и привычки и не вкоренялись безнравственные обычаи, как-то: сквернословие, соблазнительные песни, ложь, мотовство, тунеядство, воровство, нищенское попрошайство, непочтительность к родителям и старшим, грубые игры, легкость и грубость семейных нравов, ведущие к семейным раздорам, и т.п. Для противодействия этому злу, священник, помимо пастырских наставлений в храме и при частных собеседованиях с прихожанами (см. выше, §16), должен прибегать еще к общественному содействию самих прихожан, располагая их к учреждению церковно-приходских школ, приходских попечительств, церковных братств и к охранению порядка церковно-общественной и семейной жизни.

Священник, обязанный быть, по апостолу (1Тим.4:12), образцом христианской любви для верных, должен выражать эту любовь прежде всего в сострадании к бедствующим. Он должен внимательно выслушивать поведующих ему свое горе и, затем, своевременно утешать скорбящих и ободрять падающих духом не только участливым словом своим, но и своею теплою молитвою пред Богом о ниспослании им душевного мира и крепости нравственных сил, а также, если нужно, и своим ходатайством пред теми, которые могут содействовать и внешнему их благополучию. В утешении скорбящих пастырь должен применяться к их возрасту, умственному развитию, нравственному состоянию, семейному и общественному положению. Но как ни разнообразны бедствия и внутренние скорби человека, у священника есть одно главное утешение для скорбящих: это – возбуждение и усиление веры в Промыслителя, Которого апостол Павел называет Отцем милосердия и Богом всякого утешения, утешающим нас во всякой скорби нашей (2Кор.1:3–4). Необходимо внушить скорбящим, что страдания приходят к людям по воле Божией с премудрою целью – устроить наше спасение; что, поэтому, надобно переносить их, как испытание и посещение Божие, безропотно, помня, что Господь не попустит нам быть искушаемыми сверх сил (1Кор.10:13). При этом, с понятием ропота, в котором выражается как бы недовольство неисповедимыми путями Промысла Божия, не следует смешивать понятия о простом плаче, служащем естественным выражением испытываемой страдальцем боли душевной, а иногда и физической. Утешающему невозможно иногда самому не плакать с плачущими, если только он способен бывает входить в самую глубину чужого горя. Сам Господь наш Иисус Христос плакал вместе с Мариею, оплакивавшею смерть своего брата Лазаря (Ин.11:33–34). Но естественное выражение скорби не должно обращаться в господствующее душевное состояние, затемняющее и подавляющее собою все прочие потребности человеческого духа и могущее довести скорбящего до опасного чувства уныния, которое граничит с отчаянием. К предотвращению такого именно настроения скорбящих и должны быть своевременно принимаемы священником все пастырские меры, которые подскажут ему: его любящее сердце, опытность и благоразумие. При этом, все наставления и советы пастыря должны быть запечатлены христиански-нравственным характером и отнюдь не должны отсылать скорбящих к тем суетным источникам чисто-житейского утешения, которые у пророка уподобляются кладенцам сокрушенным, не могущим и воды содержати (Иер.2:13).

а) Деятельность пастыря являлась бы несколько одностороннею, если бы он все свои занятия посвящал исключительно духовным предметам, а внешние нужды паствы для него как бы не существовали. «Следствием этого, по словам св. Григория Великого, бывает то, что пасомые, не видя в пастыре сочувствия к их нуждам, остаются в свою очередь равнодушными к нему, пренебрегая его пастырскими наставлениями... Поэтому, говорить св. отец, пастырям необходимо заботиться и о невинных средствах к процветанию внешнего благосостояния членов их паствы». Главным же предметом пастырской попечительности в этом отношении должны быть: бедные, бесприютные сироты и убогие. Если эти несчастные находятся, по словам псалмопевца (Пс.9:35), под особенным покровительством Господа, то служителю алтаря Божия естественнее всего с отеческим участием входить в их положение и всеми мерами заботиться об облегчении их участи, по примеру святых апостолов и св. отцов Церкви Христовой, являвшихся образцами христианской благотворительности (Гал.2:10, Деян.20:35). Подражая пастырям Церкви апостольской (1Кор.16:1; 2Кор.8:19), священник должен располагать и прихожан своих к попечению о бедных, призывая их к учреждению на местные средства: дневных приютов для малолетних, первоначальных школ для обучения грамотности, больниц, богаделен, вспомогательных касс и т.п.

б) Неправильность ухода за новорожденными младенцами, ненормальность дальнейшего физического воспитания детей и незнание прихожанами самых необходимых мер предосторожности во время появления заразительных болезней весьма гибельно отзываются на здоровье и жизни местного народонаселения. Долг пастыря, стоящего по своему развитию и познаниям выше большинства своих прихожан, оказать им, при таких обстоятельствах, возможное свое содействие благоразумным советом и практическою помощью. Он должен учить повивальных бабок главным приемам разумного обращения с родильницами и новорожденными; выяснять всем прихожанам необходимость своевременного привития оспы детям, содержания их в чистоте, тепле и опрятности; знакомить прихожан с правилами диэтетики, гигиены и главными мерами предосторожности при распространении заразительных болезней как среди людей, так и животных и т.п.

в) Наконец, священник обязан учить своих прихожан трудолюбию, руководить их в благоразумном распоряжении рабочими силами и временем и дорожить теми сбережениями, которые составляют плод тяжелого их труда. Самым удобным случаем для подобного рода пастырских наставлений и практических указаний может быть, конечно, совершение священниками богослужения пред началом полевых работ; но внимательный к нуждам прихода пастырь воспользуется и всяким другим обстоятельством, открывающим ему повод к частным собеседованиям с его прихожанами. Хотя попечение о правильном ведении хозяйства в приходе и не входит в круг прямых обязанностей священника, но он не должен пренебрегать и этим делом, в виду того, что от внешнего благосостояния прихода весьма много зависит и состояние нравственности прихожан, и благолепие приходского храма, и процветание грамотности в приходе, и общественное здоровье, и т.п. Есть целые деревни, в которых нищенство сделалось как бы наследственным преимущественно из любви к тунеядству и вследствие неуменья разумно поставить свое сельское хозяйство. Долг пастыря – прийти на помощь к такого рода беднякам, – указать им, как надо браться за дело, чтоб труд их был более производительным, выяснить им, также, что: а) лишние земледельческие продукты не надо сбывать все разом, но сберегать их в запасе на черный год; и б) вырученные от продажи этих продуктов деньги употреблять не на мотовство и пьянство, чрез которые убивается здоровье, несправедливо страдает и разоряется главная работница – семья; но на обеспечение всего домашнего быта, на приобретение более удобных земледельческих орудий, на исправную плату общественных повинностей и на украшение местного храма Божия, составляющего для прихода самое дорогое достояние, с которым неразрывно соединяются все важные случаи семейной и личной жизни каждого православного христианина.

а) Отношения священника к епископу. Церковь Христова представляется в Священном Писании в виде стройного организма, в котором все члены находятся в правильном взаимодействии и подчинении один другому (1Кор.12:14–22, 25–27). Первое место в организме Церкви занимают епископы, получившие все полномочие власти апостольской и первоначально даже называвшиеся «апостолами вторствующими», т.е. вторыми после апостолов или их преемниками. Без епископа не может быть и Церкви, по словам св. Игнатия Богоносца. Как преемникам апостольского служения, епископам предоставлено право рукополагать прочих клириков, управлять их жизнью, судить (IV всел., 9), вязать и решать грехи вверенной ему паствы (Мф.18:18; Ин.20:23). В силу этого, священник одним уже принятием своего рукоположения от епископа поставляется как в нравственную, так и в юридическую зависимость от последнего, ясно определенную и церковными постановлениями. Он не должен ничего предпринимать без ведения и воли своего епископа (ап. 39; лаод. 57), не отделяться от него по одному любоначалию (ап. 31; карф. 10, 11; гангр. 6; двукр. 13), ни в каком случае не причинять ему оскорбления (ап. 55) и не выражать пренебрежения (двукр. 14). В знак нравственной связи с своим епископом, священник должен возносить имя его на молитвах (двукр. 13:15), как в храме, так и дома, и при всяком случае оказывать ему сыновнее повиновение и любовь. Церковные правила только в одном случае освобождают членов клира от подчинения епископу: если он отступит от Православия (3 вселенск. 3; двукр. 15).

б) Отношения священника к благочинному должны быть устанавливаемы, с одной стороны, понятием о подчинении власти, права которой определены законом, с другой – понятием об иерархическом равенстве. Благочинный, облеченный доверием и полномочиями от местного архиерея, есть власть, которой следует повиноваться, как установленной от Бога (Рим.13:1–2), тем более, что право этой власти предоставляется, большею частью, лицам, стоящим выше прочего духовенства или по нравственным качествам, или по образованию, или по летам службы, или же по большей опытности и энергии. Притом же, всякий начальник, по словам ап. Павла (Рим.13:4), есть Божий слуга, поставленный на добро своим подчиненным. Все это уже само по себе дает благочинному право на уважение и почтение к себе со стороны подведомого ему духовенства и на старшинство в сослужении с ним. Положительный закон, ставя священников в служебную зависимость от благочинного, обязывает их исполнять все его законные требования относительно отправления ими своих обязанностей, ведения церковного хозяйства и письмоводства, благоповедения как самих священнослужителей, так всего причта и их семейств; с покорностью принимать от него заслуженные выговоры и замечания. Но с другой стороны, иерархическое равенство и самое достоинство пастырского звания должны исключать во взаимных отношениях между священником и его благочинным как высокомерие и презрительность, так низкопоклонничество и человекоугодливость: и то и другое одинаково унижает священный сан и несовместимо с понятием о взаимном братстве священнослужителей Христовых, которых должна соединять одна только святая любовь друг к другу и к общему делу их пастырского служения. Благочинный должен являть себя в отношении к своим собратьям по сану не столько начальником, сколько благожелательным советником и добрым руководителем, а подчиненные ему священники должны относиться к нему с полным доверием и не огорчать его уклонением от своего пастырского долга, твердо помня мудрое завещание апостола: хочешь ли не бояться власти? Делай добро и получишь похвалу от нее (Рим.13:3).

Христианской Православной Церкви принадлежит троякого рода власть: законодательная, издающая законы для устройства церковной жизни; законоположительная, или административная, заботящаяся о проведении церковных правил в жизнь верующих, и судебная, имеющая своим назначением – восстановление нарушенных в Церкви прав и отношений, разрешение разного рода споров между членами Церкви, исправление нарушителей церковных правил определенными средствами (церковными наказаниями) и чрез то охранение святости церковных установлений и богоучрежденного порядка в Церкви. Формальное осуществление церковною властью предоставленных ей законом судебных прав составляет церковный суд.

Господь наш Иисус Христос, вверяя судьбы созданной Им Церкви апостолам и их преемникам – епископам, не разделил между ними разного рода видов власти в Церкви – законодательной, судебной и пр., но каждому из них передал всю полноту власти церковного управления, следовательно, – и власти судебной (Ин.20:21–23). Так именно понимали свои права сами апостолы и поставленные ими епископы; так смотрели на них и все верующие, которые даже в житейских тяжбах охотнее прибегали к суду епископскому, чем гражданскому. Поэтому, всякая попытка изъять церковно-судебные дела из круга предметов, подведомых епархиальному епископу, должна быть рассматриваема как незаконное посягательство на неотъемлемо принадлежащие епископу права и как незаконное ограничение данных ему Церковию полномочий. В древней христианской Церкви епископа мог судить только областной собор епископов (от всей митрополии) (ап. пр. 74); пресвитера судили шесть епископов, а диакона – три епископа; дела по проступкам прочих клириков рассматривал и оканчивал один епархиальный архиерей (карф. 12:29). По действующим законам в русской церкви, церковный суд сосредоточивается в двух главных инстанциях: в Св. Синоде, облеченном высшею судебною властью, и духовной консистории, состоящей под непосредственным начальством епархиального архиерея.

Консисторскому или епархиальному суду подлежат: лица как духовного, так и светского звания. Первые судятся в нем: а) по проступкам и преступлениям против должности, благочиния и благоповедения; б) по взаимным спорам, могущим возникать из пользования движимою и недвижимою церковною собственностью; в) по жалобам духовных и светских лиц на духовные лица в обидах и нарушении бесспорных обязательств, и по просьбам о побуждении к уплате бесспорных долгов. Люди светского звания: а) по делам о браках, совершенных незаконно; б) по делам о прекращении и расторжении браков; в) по случаям, в которых нужно удостоверение о действительности события браков и рождений от законного брака, и г) по проступкам и преступлениям, подвергающим виновного церковной епитимии⁴⁷; к последней категории относятся и дела о незаконном сожитии неженатого с незамужнею, не сопровождавшемся рождением ребенка (Ук. Св. Син. 23 янв. – 21 февр.1880г., №5).

Дела о проступках и преступлениях священно-церковнослужителей против должности, благочиния и благоповедения могут начинаться: по сообщениям присутственных мест или должностных лиц; по донесениям благочинных или членов причта; по прошениям прихожан; по жалобам от лиц духовных или светских; по замечаниям в клировых ведомостях; по сведениям, могущим доходить до епархиального архиерея и, наконец, по собственному признанию виновных.

По существу своему, епархиальное судопроизводство о лицах духовного звания может быть двоякое: или непосредственно-архиерейское, или консисторское: первому подлежать проступки неведения и нечаянности, требующие исправления и очищения совести священнослужителя иерархическим действием архиерея, неудобоподвергаемые гласности и формам обыкновенного суда, вообще – проступки, не соединенные с явным вредом и соблазном. Суд архиерейский совершается без формального делопроизводства, не допускает никаких апелляций к высшей власти, имеет своим последствием одно лишь архипастырское вразумление виновного или назначение последнему епитимии по усмотрению архиерея; случаи подобного суда не вносятся в формулярный список состоявшего под судом. Консисторский суд начинается с формального следствия, производство которого возлагается епархиальною властью на доверенное духовное лицо (Уст. Д. К., ст. 156–158).

Духовному лицу, оговоренному в преступлении, запрещается священнослужение, смотря по обстоятельствам, какие помещены в самом оговоре и какие открываются при следствии, и смотря по прежнему поведению подсудимого. Распоряжение в этом вверяется усмотрению местного архиерея (Уст. Конс., ст. 159).

Примечание. По поводу усмотренного Св. Синодом обстоятельства о совершении треб у раскольников одним запрещенным в священнослужении и низведенным в причетники священником, у которого между тем оказались его должностные документы на иерейский сан, подтверждено Св. Синодом строго соблюдать 34 § Инстр. благочинным, которые обязаны отбирать означенные документы (в том числе и ставленическую грамоту) от священно-церковнослужителей, подпавших под следствие по особенно важным делам, и отсылать в консисторию до окончания дела и до понесения виновным наказания по суду (Цирк. Ук. 1868г. 30 июня; срав. 9 мая 1835г.). Но этому закону не подлежат лица, о которых производится только негласное дознание:⁴⁸.

Меры взыскания и исправления, которым могут подвергаться лица духовного звания по епархиальному суду, следующие: замечание, строгий или простой выговор, денежный штраф, усугубление надзора, временное испытание в архиерейских домах и монастырях, временное запрещение в священнослужении, без отрешения от места, но с возложением епитимии в монастыре или на месте, временное запрещение в священнослужении с отрешением от должности и с определением в причетники, исключение за штат, отрешение от места, лишение духовного сана с оставлением в духовном ведомстве на низших должностях⁴⁹, и, наконец, лишение священнослужителей сана, а священномонашествующих – сана и монашества с исключением из духовного ведомства (ст. 176, Уст. Д. К.⁵⁰). Решение епархиального суда о лишении священнослужителей сана, если подсудимый не изъявил неудовольствия на суде, приводится в исполнение с донесением лишь о том Св. Синоду. – Для заявления неудовольствия дается подсудимому семидневный срок, а для подачи апелляционного⁵¹ отзыва – месяц (Уст. Д. К., ст. 171).

Если, при рассмотрении в духовном ведомстве дел, заключающих в себе нарушение церковных правил, откроются преступления, подлежащие суду уголовному, то духовные правительства сообщают о том состоящим при окружных судах прокурорам, которые в дальнейшем направлении этих дел поступают по установленному порядку (Суд. Уст. 1864 года, ст. 1011).

Лица духовного звания подлежат светскому суду, в установленных присутственных местах, в следующих случаях: а) в делах между собою и с светскими лицами тяжебных и исковых по неисполненным договорам и обязательствам и по взысканиям за нарушение прав ущербами, убытками и самоуправлением; б) в случаях нарушения государственных постановлений, по которым существуют особые правила о судопроизводстве и взысканиях, как-то: в пристанодержательстве и укрывательстве беглых, в нарушении устава о питейном сборе, в порубке лесов, в неисполнении карантинных и таможенных постановлений и в) в тяжких уголовных преступлениях (Уст. Конс., ст. 149).

Примечание. Жалобы о нарушении духовными лицами обязательств, а равно и просьбы о побуждении сих лиц к уплате бесспорных долгов, в местностях, в которых не введены мировые судебные установления, должны быть приносимы епархиальному начальству. Но если при этом возникнет спор по документам, то истцу предоставляется право начать иск гражданским порядком в гражданских присутственных местах (Уст. Д. К., ст. 203–204).

Оскорбления духовными лицами должностных лиц, в том числе полицейских чиновников и служителей при отправлении ими должности, подлежать суду светскому, а не духовному (Реш. Угол. Кас. Деп. 1868г., №12, по делу Шишова; срав. Цирк. Ук. Св. Син. 1876г. 23 января, №2).

Духовные депутаты обыкновенно назначаются епархиальным начальством для присутствия при следствиях и судах, производимых над лицами духовного звания (Св. Зак. 1876г., т. XV, Зак. суд. о прест. и прост., ст. 69). Но там, где не введены Судебные уставы 1864 года, духовные депутаты приглашаются и гражданским начальством, если духовное лицо оговаривается в уголовном преступлении, а дело не терпит отлагательств и требует производства следствия по горячим следам; в крайней необходимости гражданское начальство может приступать к следствию и без депутата (Уст. Конс., ст. 150); там же, по делам о священнослужителях и причетниках, судимых за уголовные преступления, депутат с духовной стороны присутствует и в подлежащих судебных местах; голос его в суждении по делу принимается наравне с прочими членами (Уст. Конс., ст. 151). Каждый акт следственного (а в последнем случае и судебного) дела подписывается депутатом вместе с следователем (а в последнем случае, и вместе с судьями). Депутатам, наряжаемым со стороны духовного начальства, предоставляется снимать с произведенного следствия или с некоторых нужных бумаг копии для представления оных епархиальному начальству. Верность этих копий свидетельствуется производителями следствия или местом, в котором производится дело (Уст. Конст., ст. 152). Духовные лица, командируемые по требованиям гражданского начальства для нахождения при следствиях, имеют право на получение суточных денег (Высоч. утв. мн. Госуд. Сов. 20 янв. 1868г.).

Так как новые Судебные Уставы (1864г.) не касаются духовных судов (Ук. Св. Син. 1871г. 23 дек., №67) и судебная власть духовных судов определяется особыми о них постановлениями (Ук. Св. Син. 17 апр. 1873г.): то духовный следователь, при производстве следствий, должен руководствоваться законами о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках, помещенными в конце 2-й части XV т. Св. Законов. Статьями же Устава уголовного судопроизводства (1864г.) он может пользоваться настолько, насколько они применимы к поступкам лица духовного звания и не идут вразрез с основаниями епархиального судопроизводства.

Чем важнее преступление, тем скорее должно быть приступлено к следствию и суду (Уст. Д. Конс., ст. 157). Следователь может быть отводим заинтересованными сторонами, а иногда обязан и сам отстранить себя от производства следствий в тех именно случаях, которые могут быть основанием к отводу судей. Отвод этот предъявляется самому следователю (Уст. угол. суд., ст. 273–274). Причинами отвода могут быть только следующие: 1) когда судья имеет собственное участие в деле; 2) когда судья находится в родстве, свойстве, супружестве, дружбе или приязни с доносителем или истцом, если дело началось по иску; 3) когда судья имел или имеет приказную вражду собственную свою, или родителей своих, жены и детей с подсудимым; вражда или тяжба, примирением оконченная, в уважение не приемлются; 4) когда судья у доносителя или истца вскормлен был или служил; 5) когда ясно доказано будет, что судья взял или договаривался взять посулы, или когда доказано будет, что судья в деле находил свою пользу; 6) когда судья, находясь часто в обществе с доносителем, имеет тайное с ним обхождение, или когда видели его часто шептавшегося с доносителем на ухо; 7) когда судья сам имеет в другом судебном месте дело однородное с тем, которое подлежит его суждению (Том ХV, Зак. о судопр. по делам о прест. и прост., ст. 334). Сверх означенных причин подозрения, подсудимые и участвующие в деле могут приводить и другие причины, о которых разумный судья сам рассудить может (там же, ст. 335). Поэтому, следователь, в видах предустранения недоразумений, прежде чем приступить к следствию, должен сделать сторонам запрос: не имеют ли они подозрения против него и причин к отводу его (хотя это и не предписывается законом). В случае предъявления отвода, по причинам, не имеющим основания в законе, следователь немедленно доносит об этом консистории, но, применительно к ст. 275 Уст. Угол. Судопр., не должен останавливать самого производства следствия. (Ук. Св. Син. от 24 окт. 1886г.). Следствие должно быть производимо со всевозможною скоростью и окончено в месячный срок, не исключая дней воскресных и праздничных. Месячный срок должен считаться со дня получения следователем предписания о производстве следствия. На медленность или неправильность действия следователей (или консистории) могут быть приносимы частные жалобы епархиальному архиерею, а в случае неудовлетворения от него, и Св. Синоду (Уст. Конс., ст. 167).

Для производства следствия, следователь не должен иметь своего местопребывания ни у одной из тяжущихся сторон, а также у родственников их и близких знакомых.

В самом начале следствия должно быть сделано особое «постановление», определяющее дальнейший порядок следствия.

В постановлениях означается как время составления этих актов, так и основание и законные поводы предпринимаемых следователем действий. Эти постановления подписываются одним лишь следователем, и с них могут быть выдаваемы копии подсудимому, по требованию (т. XV, «о следствии», ст. 75–76).

Следствие обыкновенно начинается объявлением жалобы или доноса ответчику по пунктам или по всем частям жалобы или доноса, и затем берется от него допрос по каждому пункту. Если обвиняемый признается в взводимом на него проступке, то следствие прекращается, и дело представляется начальству. В случае же непризнания в чем-либо, допрос его предъявляется просителю или доносчику и от него берется доказательство; затем, по объявлении ответчику доказательства, берется от него оправдание. После подписания допроса, доказательства и оправдания давшими показание, следователь приступает к допросу свидетелей. Он прежде всего делает им увещание о показании одной правды: затем, предлагает принять присягу по установленной форме⁵².

После этого, подсудимые удаляются, а свидетели допрашиваются каждый по одному и наедине; показание скрепляется подписью их. В случае разноречия свидетелей по одному и тому же обстоятельству, им дается очная ставка. Ответы бывших на очной ставке лиц записываются в протокол на бумаге, сложенной пополам вдоль; с одной стороны пишутся показания того, кто был спрошен первым, а с другой возражения и объяснения на эти показания. Всякие поправки в протоколах должны быть оговорены в принятом порядке.

Следователь, в видах разъяснения дела, имеет право расспрашивать не только тех, на которых сделана ссылка обвиняемым, истцами и другими лицами, участвующими в деле, но и всякого без изъятия, кто может доставить ему нужные сведения, хотя бы он и не имел всех качеств, потребных для достоверного свидетельства (т. XV, зак. суд. по прест., ст. 33⁵³). Если же потребно удостовериться о таком в деле обстоятельстве, которое может быть известно всем или многим жителям какого-либо места, как-то о поведении подсудимого, то надлежит сделать об оном повальный обыск, т.е. допросить окольных жителей. В повальном обыске допрашиваются одни достоверные люди. Обыскные люди (старшие – по одному из дома) допрашиваются всегда на месте их жительства, когда они свободны от занятий и, если по близости нет церквей, могут быть приводимы к присяге в доме, занимаемом следователем. Обвиняемому предоставляется также опровергать показания обыскных людей. Но право отвода обыскных людей ему предоставляется только в малом обыске, т.е. когда допрашиваются только ближние окольные люди, а не тогда, когда и дальние окольные (большой повальный обыск) (т. XV, о след., ст. 297–308). Если расследуемое происшествие случилось в церкви, то, при допросе мирян во время производства следствия, должен быть в виде депутата член гражданской полиции (т. XIV, Уст. о пред. прест., ст. 13), которого может, в случае нужды, заменить сельский староста, выборный или сотский. Равным образом, если истец есть лицо гражданское, то к следствию приглашается чиновник градской или земской полиции. Лица, нужные к следствию для расспросов, требуются чрез полицию или волостные и сельские начальства.

О главных отдельных действиях следствия, как-то: осмотрах, обысках, выемках, допросах, очных ставках и т.п., составляется каждый раз особый протокол, за подписанием всех участвовавших в составлении оного лиц. В начале каждого протокола означаются: год, месяц и день, а если возможно, и время дня исполнения следственного действия, о котором составляется протокол, а равно и лица, участвовавшие в следствии или находившиеся при оном; затем излагаются самые действия следователя и, наконец, обстоятельства и сведения, обнаруженные этими действиями. В протоколах о допросе означается и место, в котором производится допрос.

Протоколы должны быть подписаны всеми означенными в заглавии его лицами; вместо безграмотного подписывается, по его словесной просьбе, кто-либо другой. Протокол до подписания его, должен быть прочитан тем лицам, которые обязаны подписать его. Если же кто-либо из них не захочет или не может подписать его, то причина этого должна быть объяснена в протоколе.

По окончании следствия, все дело прочитывается подсудимым и подписывается им по листам с заявлением, – доволен ли он следствием и, если нет, то в чем именно. Подсудимым запрещается к одному делу присоединять предметы сторонние, связи с делом не имеющие (Уст. Д. Конс., ст. 168). Если же претензия подсудимого найдена будет следователем заслуживающею уважения, то он должен удовлетворить ее, поправив неправильное и дополнив упущенное. Все поправки и дополнения в следствии должны быть прочитаны и подписаны обвиняемым. В случае же уклонения его от подписи более двух суток, об этом составляется журнал, и затем дело отсылается в консисторию без подписи обвиняемого. Но консистория, в случае просьбы подсудимого, может допустить его к прочтению следствия. Для прочтения краткого следствия или краткой записи и для рукоприкладства назначается шесть дней, а на прочтение записки, заключающей в себе до 50 листов, и на учинение рукоприкладства – две недели, полагая соразмерно тому срок и на прочтение записок, в коих более 50 листов, с тем, что если подсудимыми и прикосновенными к делу в течение помянутых сроков рукоприкладство учинено не будет, то и без оного предлагается записка из дела или подлинное дело к слушанию (Уст. Конс., ст. 165).

Все бумаги, относящиеся к следствию, протоколы и постановления сшиваются по порядку времени составления или получения их, перенумеровываются, скрепляются по листам и прошнуровываются. К шнуру прилагается печать следователя и депутата, бывшего при производстве следствия. В начале дела помещается опись бумагам, с означением рода каждой бумаги и того, на какой странице она находится (ст. 322). Между листами в сшитом деле не должно быть неписанных, а если таковые неизбежны, то все белые листы должны быть перечеркнуты крестообразно и оставаться без нумерации. Затем, все дело немедленно отсылается в консисторию для судопроизводства и окончательного решения.

Действующие теперь постановления, касающиеся данного предмета, по своему историческому происхождению, относятся к тридцатым годам нынешнего столетия и, по изложению их в Своде законов, состоят в следующем: 1) священнослужители белого духовенства, просящие об увольнении их из сего звания в светское, испытываются в течение трех месяцев в решимости и увещеваются не уклоняться от принятого уже на себя звания. 2) Если и за сим кто останется непреклонным в намерении, то, с разрешения Св. Синода, слагается с него сан и о том дается знать местному губернскому правлению для сведения. 3) Уволенные по собственному желанию из духовного ведомства возвращаются в первобытное свое состояние и не пользуются впредь никакими иными выгодами, кроме присвоенных тому состоянию. 4) Имевшим до вступления в священнослужительскую должность светские чины, военные или гражданские, как сложенные уже ими при посвящении в духовный сан, оные не возвращаются и, при вступлении их на службу, прежняя в формулярных списках вовсе не показывается (т. IX, ст. 270, п. 1–4). 5) Священнослужителям, добровольно сложившим с себя духовный сан, воспрещается вступать в какой бы ни было род государственной службы: священникам ранее 10 лет, а диаконам ранее 6 лет (т. III, Уст. сл. гр., ст. 10), и притом, по установившейся у нас практике, помимо пределов той епархии, в которой состоял на службе в священном сане. 6) Если оставивший духовный сан поступит в государственную службу, то, хотя в послужной список его не вносятся действия на службе духовной, но показывается время нахождения в оной. 7) Когда священнослужитель, просящий о снятии с него сана, находится под следствием или судом, то рассмотрение сей просьбы отлагается до судебного разрешения о нем дела (т. IX, ст. 270, п. 6 и 7).

По действующим в России законам, священнослужители, лишенные сана за пороки и неблагочинные поступки, теряют право состояния, если они не из дворян; за дворянами же остаются права, присвоенные дворянству, кроме чинов, полученных до вступления в духовное звание. Лишенным сана запрещается вступление в государственную или общественную, а равно и по выборам, службу; в военную службу они могут быть принимаемы только рядовыми. Они не могут участвовать в избирательных съездах и в уездных земских собраниях (2 т. Св. 3., Общ. губ. учр., ст. 1833, п. 6, по прод. 1876г.) и лишаются права голоса на выборах гласных городской думы (Высоч. утв. 11 июня 1892г. Городовое Полож. §33). Это запрещение имеет силу для дьяконов двенадцать лет, а для священников двадцать лет (Св. Зак., т. III, Уст. о службе гражд., ст. 10, по прод. 1876г.). По прошествии этих сроков, если лишенные сана заслужат доброю жизнью одобрение своих обществ или сословий, они могут поступить на государственную службу; но при этом, дозволение на свободный выбор службы (не иначе, как только вне тех епархий, в которых они состояли в духовном сане) дается только тем из них, которые имеют на то право по своему состоянию или по ученым степеням магистров, кандидатов и студентов. Лишенным сана за пороки запрещается, в течение 7 лет, въезд в обе столицы и жительство в них. По истечении же семилетнего срока, это запрещение снимается, если лишенные сана заслужат одобрение своих обществ или сословий (Высоч. утв. 28 июня 1833г. мн. Гос. Сов.).