Гераклеополь

Около Гераклеи был монастырь Пафнутия. Жизнь сего подвижника была так свята, что на него смотрели, как на Ангела Божия. Палладий и Руфин рассказывают об нем, что после продолжительного подвижничества он молил Бога открыть ему, кому бы он из современных по святости был подобен. Ангел явился ему и сказал: ты подобен такому-то флейщику, который живет в городе. Поспешно отправился к нему Пафнутий и спросил его об образе его жизни. Флейщик сказал ему, что он человек грешный, нетвердый и развратный и недавно перестал разбойничать. Но нет ли у тебя добрых дел? – спросил старец. Флейщик разсказал, что когда он был разбойником, то избавил от насилия разбойников одну христианскую девицу и проводил до селения. В другой раз женщине, у которой муж заключен был в тюрьму, а трое детей проданы в рабство за долги, он дал триста златниц для выкупа их. Тогда Пафнутий сказал ему: Бог открыл мне о тебе, что ты нисколько не ниже меня по добрым делам. Посему когда Бог так печется о душе твоей, не оставляй её в небрежении. Флейщик бросил из рук флейту и, променяв благозвучие музыкальной песни на духовное сладкопение, пошел за Пафнутием в пустыню. Три года подвизался он, проводя жизнь в пении псалмов и молитве, и почил о Господе.

После новых подвигов Пафнутий услышал голос, что он подобен старшине одного селения. Сей старшина тридцатый год, как разлучился с своею женою, прожив с нею только три года и прижив от нее трех сыновей. Никогда он не оставлял страннолюбия, не отпускал странников с пустыми руками; бедным и удрученным подавал утешение, был нелицеприятен на суде, не восхищал себе чужого, старался примирять враждующих. Во всю жизнь никого не осуждал и не огорчал, воспитывал детей в страхе Божием. Пафнутий его привлек к иноческой жизни.

После ему ещё указан был муж совершенный в добродетели – это был купец Александрийский. Все свои прибытки от торговли он раздавал бедным и монахам. Что же, сказал ему Пафнутий, ты не примешь нашего имени? Доколе ты будешь заниматься земною торговлею и не примешься за небесную куплю? Я давно этого желаю, отвечал купец, – и нисколько не отлагая, он отдал сыновьям имение и сам удалился в гору, где скоро и преставился. Немного спустя после него перешел к вечной жизни и Пафнутий²³⁰.

В сих же пределах был монастырь Исидора, имевший тысячу иноков. Он был окружен большою каменною стеною. Никто из монахов не выходил за ворота монастырские, и в него пускали только тех, которые желали оставаться в монастыре до самой смерти. Внутри монастыря были и колодцы и сады и все нужное для жизни. Два только старца, заведовавшие всеми делами братии, выходили за ворота и приносили, если что нужно было для обители. При вратах был приставлен старец, который принимал и угощал странников в небольшой гостинице и, поутру преподав благословение, отпускал с миром. Привратник говорил Руфину, что живущие в обители так святы, что почти все могут совершать знамения²³¹.