Замечание на 1-ю и 2-ю статьи

Начиная излагать по статьям мнимые им ереси православной церкви, Денисов в первой статье полагает изменение перстов во образовании Св. Троицы, т. е. что вместо большого и двух малых слагаются для её образования первые три перста.

Потом во второй статье говорится о изменении перстов в образовании двух естеств во Христе.

Сим первым и главным обвинением церкви в еретичестве за изменение перстов для образования Св. Троицы и воплощения Господня ясно означается, что Денисов изменение перстов в сложении для крестного знамения или заменение одних другими почитает, как мы и выше сказали, за изменение самого догмата веры, персты почитает за самое образуемое перстами, то есть равняет их с самыми догматами веры.

Ссылаясь на свой пятый ответ, Денисов утверждает, что издревле церковь только теми перстами образовала Св. Троицу и воплощение Господне, какие употребляют для сего старообрядцы. Но если бы и действительно было так, что церковь всегда образовала Св. Троицу и воплощение Господне теми перстами, которыми образуются сии догматы в двуперстном сложении, и в таком случае это доказательство Денисова ещё было бы недостаточно: ему бы нужно было доказать, что образование только известными перстами учения о Св. Троице и воплощении Господнем церковь полагала за неизменяемый догмат веры. А когда такового установления церковного нет, и Денисов не доказал, что церковь учила о известном сложении перст, как о догмате веры, то явственно, что установление о перстах остаётся в церковном распоряжении. А притом Денисов сказал несправедливо, что будто бы во св. церкви как для крестного знамения, так и для благословения всегда существовало одно двуперстное сложение. Мы видим, что в разные времена по различным обстоятельствам и в разных местах были в употреблении различные перстосложения, а в памятниках древности обретается перстосложение по преимуществу именословное, а также и троеперстное, как нами показано в замечании на пятый ответ.

Во второй статье Денисов тщится доказать, что чрез изменение перстов последовало якобы нарушение догмата веры. Тремя перстами, образующими Св. Троицу, изображать на себе распятие Господне ему мнится сомнительным. Но если Денисову сомнительным кажется тремя перстами, употребляемыми в троеперстном сложении, полагать на себе крестное знамение, то почему же он не сомневается в двуперстном сложении крестное знамение полагать на себе тремя же перстами: великим и двема малыми? Ибо и в двуперстном сложении сими тремя перстами также творится крестное знамение, хотя они к челу, персям и рамам не прикасаются. Скажут: когда сии три перста не прилагаются к челу и прочим членам тела, то уже им не творится и крестное знамение? Но такое заключение несправедливо: ибо и у самих старообрядцев священники при окончании литургии издали благословляют народ крестообразно, и однако же это благословение почитается и самими старообрядцами также за крестное осенение, как если бы священник благословлял каждого с прикосновением руки; также, совершая таинство евхаристии, священник с установленными словами благословляет, не прикасаясь к ним, хлеб и вино, которые после сего прелагаются в тело и кровь Христовы. Посему как здесь, так и в крестном знамении при двуперстном сложении изображается крест не только двумя, но и тремя перстами. И если это Денисов находит несомнительным, то несправедливо он выражает сомнение о том, что в троеперстном сложении полагается крест тремя перстами.

Старообрядцы опасаются тремя перстами полагать крестное знамение, дабы не приписать страсть Св. Троице, но опасаются напрасно. Еретики, которые исповедовали страсть Божества, не всем трём лицам Св. Троицы сию страсть приписывали, – не говорили, что вся Троица на кресте страдала; но приписывали страсть только единому лицу Сына Божия, как о том писано в большом Соборнике в слове Кирилла Александрийского на цветоносие и в книге Кирилловой в прении со армены Илариона Меглинского. Но скорее можно было бы сказать о двуперстии, что оно образует страсть Христа Спасителя и по Божественному естеству. Христос Спаситель распялся точию человечеством, а не Божеством; но когда именно двумя перстами, образующими Божеское и человеческое естество во Христе, изображается крестное знамение, не подаётся ли чрез сие мысль, что на кресте и Божеское естество Христа Спасителя страдало вместе с человеческим? Ибо при сем полагается на чело и на прочие члены не один тот перст, которым образуется человечество Христа Спасителя, но и тот, которым образуется его Божество. Однако же как несправедливо было бы двуперстию усвоять такую мысль, когда оно употребляется для крестного знамения не с таковым учением или мудрствованием, так же или ещё более несправедливо о троеперстии говорить, будто им выражается мысль, что на кресте страдала Св. Троица, когда церковь не имеет такового учения и никто из крестящихся троеперстно не усвояет сему перстосложению такого значения. Притом же соединению имени Св. Троицы с крестным воображением издревле имеются образцы во многих церковных действиях. Так, пострижение на главе священных, и иноков, и младенцев совершается крестообразно во имя Св. Троицы. По мнению Денисова, и тут следовало видеть приложение страсти Св. Троицы. Но древний учитель, блаженный Симеон Солунский, говоря о сем действии в пострижении иноков, толкует, что освящаемся мы чрез крест и Троицу (книга 1-я, гл. 271). И вообще, при совершении всех таинств бывает призывание Св. Троицы или Святого Духа с образованием креста. Посему Денисов напрасно одному троеперстию усвояет мысль – будто знаменует оно страсть Св. Троицы. Если мысль сию усвоять троеперстию, то придётся усвоить её всем церковным действиям, в которых с призыванием Св. Троицы и Духа Святого воображается крестное знамение. Если же сего последнего не дерзают делать старообрядцы, то должны умолкнуть и с своим поречением на троеперстное сложение, якобы оным в воображении крестного знамения Св. Троице усвояется страсть. И наконец Денисов, обвиняя в богострастной ереси крестящихся тремя перстами, касается сим обвинением не только древней церкви, законоположившей совершать таинства крестным знамением с призыванием Св. Троицы, но и самих старообрядцев, ибо они всегда с призыванием имени Св. Троицы полагают на себе крестное знамение, говоря: «слава Отцу и Сыну и Св. Духу». Также они полагают на себе крестное знамение с призыванием Пресвятыя Богородицы: «Пресвятая госпоже Богородице спаси нас». Неужели они этим исповедуют страсть на кресте и Пресвятыя Богородицы?

Денисов говорит: «Во Христе распеншемся естеств различие, а не ипостасей исповедати научаемся; в троеперстном же знаменовати, ипостасей различие, а не естеств изъявляется». Ответствуем. И церковь издревле, совершая пострижение иноков и младенцев с крестным знамением во имя Св. Троицы, не нарушала этим учения о двух во Христе естествах; кольми паче в троеперстном сложении, образующем и Св. Троицу, и воплощение Господне, отличающемся от двуперстного только тем, что сии таинства образуются иными перстами, не может нарушать оного учения.

Итак, приведённые здесь обвинения Денисова на св. церковь несправедливы и обращаются на него самого, ибо он является здесь почитающим за догмат веры не образуемое перстами, но самые персты.

Денисов привёл наконец слова Никиты мниха против латынь о неслиянии ипостасей Св. Троицы, но привёл некстати: ибо православная церковь никогда не дозволяла проповедовать или образовать слитно все лица Св. Троицы, а освящаться чрез крест и Троицу всегда имела обычай.

Замечание на третью статью о клятвах и порицаниях на двуперстное сложение мы сделаем вместе с замечанием на однородную с нею шестую статью.