336. Безумие сектантов

Всякая ересь, в сущности, прелесть и порождение гордыни ума. Все прельщенные обычно воображают себя какими-то избранниками Божиими, коим открываются тайны, для других непостижимые, а потому они любят учить других, мнят себя быть руководителями в духовной жизни. Прелесть доводит до помешательства, и это помешательство бывает особенно опасно и даже заразительно, когда психическая жизнь человека во всех других отношениях, кроме пункта помешательства, идет нормально: обо всем человек рассуждает здраво, действует целесообразно, а только заговори о том, на чем он помешался, – он весь выйдет из себя и уж не смей противоречить ему. Такими помешанными являются в наше время немцы и зараженные ими наши несчастные баптисты, штундисты и прочие сектанты рационалистических толков. Немцы считают себя избранным народом Божиим, которому поручено Самим Богом наказать все грешное человечество и потом господствовать над ним. Сектанты наши преклоняются пред своими учителями немцами и превозносятся пред пра­вославными и иногда так обнажают свое помешательство, что за них страшно становится. Наша либеральная печать как-то замолчала знаменитое письмо забайкальских баптистов, напечатанное в “Утре России” (1915 г., 10 сент.), а оно настолько характерно как проявле­ние духовного помешательства, что на него стоило бы побольше обратить внимания. В этом письме, может быть, против намерения самих авторов, ярко обнаружилось помешательство баптистов, зараженных духовною гордынею и самоценом. Этими качествами богаты все сек­танты, но обычно тщательно стараются скрыть их, а тут они выступают поразительно ярко. Судите сами: “Покорнейше просим, пишут они в редакцию газеты, в которой, в своем ослеп­лении, по-видимому, надеются найти крепкую поддержку, – дать отпор министру внутрен­них дел, что мы, баптисты, восприяли благодать Господа нашего Иисуса Христа и потому, идя евангельскими путями, познали истину, которою также свыше руководствуется храни­тель евангельских истин благодатный царь земли кайзер Вильгельм, как первоисточник (?!) евангельских истин и исповедник их. Этою благодатною силою поразит он всех врагов Хри­ста. Кто, как не свыше, открыл ему совершать победы силою омраченного воздуха? Мы, баптисты, преклоняемся пред величием благодатной славы (?) кайзера Вильгельма, кото­рый, как первый благодатный баптист, мечом и Евангелием победит весь мир, и наступит тогда благодатное царство его на всей земле. Министр внутренних дел сам должен восчув­ствовать благодатную силу евангельских христиан и преклониться пред силою евангель­ской благодати, а не порицать, как окаянный, нас баптистов. Просим и наше сие святое и благодатное слово пропечатать в вашей газете. Дополните, что всякая победа кайзера нами воспевается милостью Иисуса и мы видим, своих братьев, евангельских христиан, победи­телями богоотступников всей языческой русской земли”.

Не правда ли, что это – бред сумасшедшего? Но вдумайтесь: какая гордыня! Они – “восприяли благодать”, они “идут евангельским путем”, их писанье – есть “святое и благодатное слово”, они “преклоняются только пред величием благодатной славы кайзера Виль­гельма”, который есть “первый благодатный баптист”, “благодатный царь земли”, “первоис­точник евангельских истин”, – который откроет “благодатное царство по всей земле”. По их мнению, самые удушающие газы суть как бы дары “благодати”, данной кайзеру свыше... все православные русские люди – язычники, вся Русь наша есть языческая страна. И это пишут бывшие когда-то русские люди, совращенные немцами, пишут, отрекаясь и от веры родной, и от родного народа, братаясь с кровопийцем-кайзером и доходя до богохуль­ства: как иначе назвать все то, что приписано “благодати”, на самом же деле есть внушение сатаны? Слово “благодать” повторяется на каждой строке, и они, несчастные, вообра­жают, что и в самом деле они полны благодати, на деле же с ними буквально происходит то, что бывает с прельщенными: диавол сводит их с ума, лишает здравого рассуждения, и они не знают меры своей гордыне, идя путем погибельным. Страшно становится за русский народ, когда вспомнишь, что такому безумию дается свобода, что секта признана, считается легальной, что в нашей Государственной Думе ее защищают, поднимают запросы пред властью в защиту ее свободы. Русские люди! Что вы делаете? Куда идете? Чему служите?..

Есть всему граница, всему предел: пусть себе природные немцы услаждаются своею “благодатью”, пусть остаются баптистами, но было бы безумием допускать, чтоб они совра­щали наш добрый, в вере младенчествующий народ в свой погибельный баптизм, – это, повторяю, было бы преступлением не только пред православной Церковью, не только пред народом, но и пред государством. Вы видите, вы слышите, кого баптисты считают “благо­датным царем”? Не православного Помазанника Божия, Богом венчанного нашего Царя, а немецкого кровопийцу-кайзера: разве это не измена Отечеству, России, Царю? И – измена на самой ужасной почве – религиозной: они радуются поражению русского воинства – слава Богу, что никогда этого на деле не было, а только те же немцы лгали и слухи о том распро­страняли, – они величают “евангельскими братьями” немцев, заклятых врагов родной земли, они ждут покорения всего мира кайзеру, чему, конечно, готовы содействовать – это ли не измена всему, что свято и дорого нашему сердцу? И мы должны молчать во имя какой-то “свободы” исповеданий? Не протестовать против такого уродования души народной? Знаю, что мне скажут: это – исключение, случайное проявление невежественного фанатизма: стоит ли на него обращать серьезное внимание? Отвечаю: стоит, и должно, и грех тому, кто не хочет обратить на это внимание. Ведь если бы баптисты все были так же искренни, как эти “фанатики”, то не постеснялись бы все повторить то же, что и те. Разве мы не слышим, не знаем, что баптисты в своих собраниях, даже в собраниях, а не только в частных беседах, величают нас идолопоклонниками, язычниками, разве не пропитаны их лжеучители тою же гордынею, как эти забайкальские фанатики, разве не страдают православные от их нетерпи­мости там, где они уже забрали силу? Что до того, что простое благоразумие еще сдерживает их? Они ведь хорошо знают, что если развернутся во всю, то им плохо будет: вот до поры и времени они и молчат. Надо только помнить, что если немцы, отрекаясь от латинского католичества, остановились на полдороге, по совершенно понятным практическим сооб­ражениям: нельзя же все христианство зачеркнуть, надо же хоть Евангелие-то оставить, – то русские люди ни над чем не задумаются, если совратятся с пути истины: что осталось христианского у наших разных мистических сект, у хлыстовщины, Нового Израиля и под.? Только имя, только некоторая внешность, которою они еще и прикрываются для непосвя­щенных, тщательно скрывая свое тайное учение о какой-то грядущей новой церкви после Ветхого и Нового Завета. Вспомните великого поэта – знатока народной души Пушкина: он говорил, что русский бунт ужасен по своей беспощадности. Тоже и в отношении духовном: русское отпадение от родной Церкви, – от чего да сохранит Бог Русь православную – было бы ужаснее всякой Реформации немецкой. В миниатюре, если угодно, мы это и видим уже. Издевательства над святыми иконами наших отступников-баптистов возмутительны, беспощадность их в отношении к тем, кто остался в православии и еще находится в некоторой зависимости от них, невыносима. Вот почему я думаю, что письмо баптистов забайкаль­ских не есть простая выходка сумасбродов-отщепенцев: это первое проявление того ужаса, какой логически грозит в будущем России, если только мы будем по-прежнему относиться благодушно к распространению немецких ересей в нашем народе. Нет сомнения, что умные баптисты всячески будут отрекаться от единомыслия со своими собратьями забайкальскими; но для нас, пастырей Церкви, совершенно ясно, что первая ласточка уже прилетела и если на нее не будет обращено внимания, как на вестницу новых течений, то – ждать грозы.