141. Таинственный институт

По рукам ходит и рассылается – преимущественно купцам, фабрикантам, богатым аристократам, вообще, людям состоятельным, брошюрка: “Научный институт в Москве”. На некоторых экземплярах заглавие от руки исправлено: “Московский научный институт в память 19 февраля 1861 г.”. После краткого предисловия она содержит “Проект устава общества Московского научного института”, “Проект физического института на 25 человек, занимающихся самостоятельными научными исследованиями”, и две примерные сметы на постройки и оборудования биологической лаборатории и химического института на 25 чело­век. В предисловии заявляется, что задача института исключительно ученая, а не учебная.

“Это – основная мысль задуманного учреждения, закрепленная в проекте устава особою статьей, не допускающей изменения выполнения. Это – учреждение типа академии наук, подобное институту Пастера в Париже”.

Казалось бы остается только сказать: “Бог в помощь умным русским людям в добром деле!” Тем более, что они, эти пока неведомые предприниматели, настойчиво заявляют, что их начинание есть “первая попытка в нашем отечестве создать учреждение, ставящее своею целью исключительно поддержание науки. Чуждое по самой своей природе каких бы то ни было политических стремлений, оно предназначено служить только чистому знанию”... Но...

Мы живем в такое время, когда всюду и везде приходится подозревать это “но”. Ныне время широкой гласности, так, по крайней мере, нас уверяют представители этой гласности: ничего не должно быть секретного, особенно всякое доброе начинание должно быть широко оглашаемо, дабы каждый мог принять в нем участие. Но в данном случае предпринима­тели что-то слишком скромничают: рассылают проекты свои только людям состоятельным, и невольно думается: не ловят ли их на удочку, тщательно прикрывая тайные цели свои? Да и газеты о таком важном предприятии что-то упорно молчат, будто по соглашению какому.

Далее. Кто инициаторы дела? Обычно, призывая общество к участию в таком начинании, добрые люди, коим скрывать нечего, не скромничают, а прямо ставят свои имена. Тут, в брошюре, нет ни одного имени, не только сколько-нибудь известного ученого русского, но и никакого – ни под предисловием, ни под уставом. Все какие-то таинственные незна­комцы. Впрочем, будто нечаянно, проскользнуло одно, только одно имя участника, и то не под устройством, не под проектом, а под проектом сметы, и это – имя известного забастовщика-иудея в Московском университете, некоего профессора, (а может быть, и не про­фессора) Мензбира. Под его председательством составлена группой, можно предполагать, его единомышленников, смета на лабораторию по биологии. Для нас, русских людей, доста­точно этого имени, чтобы угадать, откуда ветер дует: кто сии радетели чистой науки.

Я уже отметил, что почему-то предприниматели особою статьей подчеркивают якобы “основную мысль”, что это учреждение ученое, а не учебное. Вот, буквально, что говорит эта вступительная статья: “Общество Московского научного института имеет задачей разработку научных вопросов по всем отраслям знания и оказание содействия лицам, желаю­щим производить научные исследования в какой-либо области”. Невольно спрашиваешь: если по всем отраслям знания, то значит и по богословским? А что если во главе всего дела будут стоять гг. Мензбиры? Нас уверяют, что это учреждение будет служить только чистому знанию, что оно “чуждо по самой своей природе каких бы то ни было политических стрем­лений”; но... можно ли поверить, что гг. Мензбиры, “пожертвовавшие” своим положением и даже своим казенным жалованием во имя своих политических убеждений, отрекутся от “политики”? Не приложимо ли, напротив, именно к таким господам слово Писания: “еда эфиоп изменит кожу свою или рысь пестроты своя?”. И невольно возникает новое пред­положение: да не для вот таких ли господ Мензбиров, потерявших место в университетах и оставшихся не у дел, благодаря нашему неустрашимому г. министру просвещения, и затева­ется “ученый” институт?.. К такому предположению приводит и то соображение, что инсти­тут предполагается устроить как бы независимо от государственного надзора, на средства частные, так сказать, в складчину, как будто само государство у нас скупится на ученые учреждения: давно ли оно дало целых 16 миллионов на новый Саратовский университет, польза коего пока очень сомнительна?.. Нет, нужна, видите ли, независимость.

Я сказал, что согласно основополагающего параграфа устава, в силу коего институт будет заниматься всеми отраслями знания, возможно, что анонимные “ученые” займутся и богословием, в духе г. Брихничева, который объявил, что “религия заповедей есть рабство”, что “заповеди суть зло”, а может быть, пойдут и дальше: будут исследовать спиритизм, вся­кое колдовство, ведь ныне чего не покрывают наукой, клевеща на нее, бедную, всячески?.. Ныне, по свидетельству авторитетного ученого, А. А. Тихомирова, в результате дехристиа­низации науки проявляется в ней даже и хулиганство. “Что такое, – говорит он, – в самом деле, как не акт хулиганства – издание венским профессором Геккелем его книжки “Миро­вые загадки”, книжки одновременно и кощунственной, и невежественной? Сей Геккель на одном из международных “научных” конгрессов поставил в заслугу науке то, будто бы она уже ниспровергла идею личного Бога и идею свободной воли человека: такое утверждение нельзя, конечно, иначе назвать, как дерзкой бессмыслицей”. Однако же, было невозбранно сказано Геккелем пред лицом конгресса, на который, заметим, он был приглашен в качестве почетного докладчика, воззрения которого, несомненно, хорошо были известны тем, от кого последовало приглашение. “Мне кажется, – говорит почтенный А. А. Тихомиров, – сказанного достаточно, чтобы видеть, какое ужасное время переживает наука и в какой опасности в этом отношении находится школа”.

Видите: целый “научный” конгресс не посмел остановить безумца, несмотря на всю нелепость его утверждений. Кто же, какие “ученые” были на этом конгрессе? Да вот, не эти ли, что хвалятся: “Мы затронули юрисдикцию, выборные порядки, печать, свободу лично­сти, а главное, образование и воспитание как краеугольные камни свободного бытия. Мы одурачили, одурманили и развратили гоевскую молодежь посредством воспитания в заве­домо для нас ложных, но нами внушенных принципах и теориях”.

Мы многому научились за последние годы. Мы решительно теперь не верим – мы были бы глупы, если бы поверили представителям якобы науки из левого лагеря, особенно каким-то анонимам, которые, кажется, чуют, что их имена откроют весь секрет их масонской затеи. Мы уже видели немало “лиг”, под разными наименованиями, возникших у нас, в России, в последнее время. Мы знаем хорошо, кто устраивает эти лиги на гибель России. Почему мы не можем не предположить, что и тут дело нечистое? Пусть откроют свои забрала гг. учредители, пусть не скрывают своих имен! Будут ли то имена русские или инородческие, мы, может быть, узнаем, с кем имеем дело, кто так усердно заботится о чести русского имени, о русской науке.

А пока, русские люди, берегите свои капиталы: зачем их бросать на ветер?

Нашим читателям

Известный моим читателям редактор-издатель еженедельного листка “Свет истины”, обругавший меня “псом, бессмысленно лающим”, “сатаною”, “сыном диавола”, Илья Алек­сеев, поведает теперь своим читателям, что “суд Божий наказал обидчика (т. е. меня) пожиз­ненным лишением трудоспособности, а суд человеческий наказал обиженного (т. е. его, г. Алексеева) заключением под стражу на 6 недель”. Что разумеет он под “лишением, да еще пожизненным, трудоспособности” – Бог его ведает. Вероятно то, что я, по слабости моего здоровья, просил Святейший Синод уволить меня от управления епархией, на что Святей­ший Синод милостиво и соизволил, но тогда же ему было благоугодно не только засвидетель­ствовать о моей “трудоспособности”, но и использовать оную назначением меня постоян­ным членом сего высшего церковного учреждения. Милостью Божией укрепившись силами, я возвращаюсь в Петербург, чтобы принять участие в занятиях Святейшего Синода и Государственного Совета, и надеюсь, при помощи Господа, посвятить свои силы, на свободе от дел епархиального управления, служению Церкви Христовой тою “трудоспособностью”, которой, милостью Божией, я еще не лишен, как говорит г. Алексеев. Со свойственною только сектантам нетерпимостью и дерзостью он предвосхищает себе “суд Божий” и – смею сказать – дерзает клеветать на Самого Господа Бога, якобы лишившего меня трудоспособ­ности в наказание за мое предупреждение читателей относительно его, г. Алексеева, которого и С. Синод, в своем определении от 13–23 апреля сего года за № 3089, признал одним из “главных распространителей киселевской секты”. Будем надеяться, что “молодой иерей”, которого, по словам г. Алексеева, “Господь прислал к нему”, разъяснит ему, как опасно ста­новиться на сторону сектантов и предвосхищать суд Божий, да еще над епископом.

Прошу моих читателей и сотрудников “Троицкого Слова” все письма, касающиеся литературной стороны издания, с 10 октября направлять по адресу моему: Петербург, Александро-Невская лавра, а касающиеся хозяйственной стороны сего дела (т. е. подписки, высылки журнала и других изданий Сергиевой Лавры) – в редакцию “Троицкого Слова”, Сергиев Посад, Московская губерния, Лавра.

Кстати: контора редакции просит меня предупредить читателей, чтобы желающие возобновить подписку на будущий год благоволили высылать оную заблаговременно, во избе­жание замедления в высылке, вследствие скопляющихся в конце года требований. Условия подписки – те же.