Глава 2. Лишенный вдруг семейства и всего своего имения, Иов остается верным рабом Божиим. Сатана подвергает его труднейшему испытанию: поражает лютою болезнью и, желая довести до отчаяния, возбуждает против него гнев жены
Ст. 1–2. Правда Божия еще раз обличает коварные действия сатаны: пред сонмом ангелов Господь ставит его самого свидетелем непоколебимого благочестия и самоотверженной преданности Иова воле Провидения с целью – показать, что на земле есть добродетель совершенная, любовь к Богу не лицемерная и смирение пред Ним беспредельное.
Ст. 3. И. рече Господь к диаволу: внял ли еси убо мыслию твоею рабу моему Иову. После жестокого испытания Иова сатана не только не мог отрицать прежних великих достоинств его, но должен был признать еще и другие, обнаружившиеся в нем при таком тяжелом опыте жизни, должен был убедиться, что Иов явил себя более преданным рабом Божиим, чем – дотоле, что было наперед известно Господу, и чего не прозрел сатана. Теперь Иов показал, что он не только вообще незлобив, но преимущественно придержится незлобия: при всех величайших лишениях он не обнаружил малодушного отчаяния и гневливости, не раздражался до ропота на Провидение (что свойственно человеку – при сознании видимой несправедливости), не питал желания отмстить своим врагам; напротив, с величайшего кротостью он остался верен Богу. Ты же рекл еси имения его погубити вотще (безвинно). По высшему требованию нравственного закона не должно желать никому делать зло, тем менее – совершенно невинному, только сатана по своей зависти решил погубить все имение совершенно невинного Иова: но не достигнув своей цели, он тем самым показал все ничтожество зависти и злобы пред лицом искреннего благочестия.
Ст. 4. Большее прославление Иова из уст Божиих возбуждает сильнее гордость и зависть диавола. Отвещав диавол Господеви, рече: кожу (отдаст) за кожу, и вся елика имать человек, даст за душу свою. Отдать кожу за кожу – тоже, что принести в жертву чужую жизнь вместо своей; здесь разумеется погибель стад Иoвa от молнии. И на сей раз преданность Иова Провидению сатана старается унизить пристрастием его к земной жизни. По мысли коварного искусителя, Иов желая сохранить дорогую для него жизнь, легко, без горестного сожаления жертвует всем, что составляло видимый покров её, подобно зверолову, который иногда для своих целей покрывается кожей зверя, привлекает его внимание, но видя его яростное нападение, оставляет эту кожу и, щадя свою собственную кожу (т. е. жизнь), спасается бегством.
Ст. 5. Обаче (по) – коснися костем его, и плоти его, тогда, разумеет диавол, Иов отступит от Бога, потому что не будет иметь никакого основания бояться и никакой цели чтить Его.
Ст. 6. Промыслитель дает возможность восторжествовать добродетели верного раба своего над крайними усилиями своего отступника, и определяет: се предаю ти его, токмо душу (жизнь) его соблюди. Так дана была возможность сатане совершить над Иовом все, что только можно сделать жестокого для человека. И он действительно подвергает свою жертву лютой болезни. Прежде, лишившись только имущества и рабочих рук, но оставаясь здоровым и честным, Иов мог бы приобрести или по крайней мере мог надеяться возвратить погибшее имущество; а теперь – лишившись здоровья без надежды на выздоровление, он должен был проникнуться полным отчаянием... Большего несчастья для Иова не могло быть!
Ст. 7. И порази диавол Иова гноем лютым. Это – проказа. Болезнь эта не всегда бывала опасна, иногда своевременно излечивалась. Но проказа Иова была «злая» или так называемая «аравийская»; она справедливо называется еще Элефантиазисом или «слоновою» болезнью, потому что у больного чрезвычайно опухают ноги и бывают толсты как у слона. В таком виде и развитии эта болезнь неизлечима никакими средствами. Один американский путешественник (Bickmore), составил описание больных элефантиазисом, населявших одну деревню в северной Суматре, читатель приходит в ужас от его рассказа: в заключении своего описания он уверяет, что «кто еще никогда не видал таких прокаженных, как эти, тот не может составить себе никакого понятия о форме, которую может принимать человеческое .тело и еще сохранять в себе признаки жизни.»
Ст. 8. И взя Иов чреп, да острогает гной свой. При болезни, которою страдал Иов, обыкновенно, тело постепенно начинает пухнуть, кожа синеет, багровеет, собирается в складки, трескается, наконец с, кусками мяса отпадает прочь; повсюду в теле образуются глубокие гнилые раны, в которых накопляется гной, заводятся черви и болящий чувствует необыкновенно сильный зуд. Чтобы утолить такой зуд больные оскабливали гной черепком или посыпали раны пеплом. И той седяше на гноищи (куче пепла) вне града. Зараженных злой проказой на востоке обыкновенно удаляли из городов: за стенами города они садились на пепле, посыпали им раны, таким образом не допускали насекомых растравлять тело и – умеряли зуд.
Ст. 9. Продолжение ужасной болезни вызвало нетерпение жены Иова; этим пользуется сатана и чрез нее старается довести Иова до отчаяния. Жена настоятельно убеждает Иова, что он неблагоразумно ожидает спасения – возвращения богатства и здоровья, так как совершенно все потеряно безвозвратно. Откуда ожидать помощи? Прежде, когда Иов был богат и здоров, в нем имели нужду и помнили о нем многие, а теперь, потеряв свое состояние, он никому не нужен; даже и дети, стоившие матери и отцу стольких трудов рождения и воспитания, дети, которые могли бы хотя сохранить память о добродетелях своего отца, умерли... Сам Иов едва сохраняя остаток дыхания, заживо разлагается так, как бы по смерти, покрыт гноем и червями, как бы в могиле... И притом проводит ночь в полусонном состоянии под открытым небом... Остается еще жена, но и она сама в совершенной беспомощности: не имея собственного крова, насущного хлеба, она вынуждена ходить по чужим домам и трудиться, не имея притом надлежащего здоровья... Вот обстоятельства, которые, по мнению жены, ясно показывают, что нет и не может быть ни откуда спасения и нет основания ожидать помощи от Бога – Виновника столь крайнего их состояния. Что же делать? Последнее, что, по мнению жены, справедливо следует сделать, это – обвинить Господа в несправедливой жестокости, возбудить Его гнев и тем привлечь вожделенный конец страданий.
Ст. 10. При своем высоком уме, чистой совести и твердой воле Иов легко прозрел безумие малодушной женщины и как бы из глубины самой могилы выносит строжайший приговор её сатанинскому совету; вскую яко едина от безумных жен возглаголала еси, не понимая истинной причины всех бедствий, всецелой зависимости всего от воли Господа, не признавая справедливости в отнятии благ, Ему только принадлежащих, не питая благодарности за употребление всего, Им прежде данного? Вот голос искреннего благочестия!
Ст. 11. Молва о разрушении величия Иова – благороднейшего сущих от восток солнца – быстро распространилась по окрестным странам: его беспримерное горе заставило говорить о нем не одних только соседей; путем караванной торговли весть о всех несчастиях Иова скоро достигла и друзей его царей Фемана, Савхеи, Минеи и подвигла их навестить страдальца – друга. Это были: Елифаз, царь Фемана (находившегося на юг от Аврана, в северо-восточной части Идумеи, в 5–6 милях от Петры), Валдад, властитель Савхеи (или Сухитэ, находившемся на юго-восток от Аврана и сопредельной с ним), и Софар, царь Минеи (или Наамы – города, находившегося на юге Палестины и впоследствии вошедшего в число городов колена Иудина). И приидоша к нему единодушно, не случайно, не по приглашению, не по делу, но каждый, проникшись прискорбным положением Иова, самостоятельно решил, и, несмотря на свое высокое звание и многочисленные занятия, прибыл с единственною целью – утешить его своей беседой и посетить его – помочь ему в крайней нужде дарами. Так друзья любили добродетельного Иова.
Ст. 12. Увидевше же его издалеча, не познаша: увидав человека с обнаженной головой, посыпанной прахом, имеющего опухшее и побагровевшее лицо, сидящего вне города в разодранной одежде, едва прикрывавшей распухшее тело, усеянное гнойными зияющими ранами, друзья – цари не могли скоро узнать в нем Иова, некогда благообразного и благороднейшего сущих от восток солнца...
Ст. 13. Грустный вид скорбного Иова поразил друзей его, и они седеша при нем седмь дней, и седмь нощей, и никто же от них возглагола к нему словесе. Так как естественно у больных «аравийскою проказой» всегда сильно возбуждаются нервы и расстраивается воображение, то посетители таких больных из предосторожности – опасаясь раздражить и совершено расстроить их мысль – не начинают с ними говорить, доколе не заговорят сами больные. Так осторожно поступили и друзья Иова.