3. Публичная беседа противуокружников и окружников в гуслицкой деревне Мисцево – Повод к составлению беседы – Поражение на ней Перетрухина. – Несколько слов по поводу этой беседы. – Описание её, составленное старообрядцем

И опять приходится говорить о вражде между окружниками и противуокружниками, снова обостряющейся, к прискорбию ревнителей Австрийской ложной иерархии и к вящему обличению ее лживости и неправды всего раскола, раздираемого на части его многочисленными сектами и толками, ненавидящими друг друга.

Окружники с некоторого времени начали делать довольно решительные попытки привлечь к себе гуслицких противуокружников, т.-е. подчинить их под паству своего плохонького Савватия, восхитив их из паствы не совсем плохого Иова. Этого особенно желает, об этом грезит и во сне и наяву сам главный властитель гуслицкого раскола – богородский фабрикант Арсентий Морозов, крайне досадующий, что гуслицкие противуокружники не преклоняются пред ним. А чего желает Арсентий Иваныч, о том заботится и владыка – Савватий, послушное его орудие, то делает по их приказу и состоящий на службе у Савватия Климент Перетрухин – первый в Москве раскольнический богослов Австрийского толка. По приказу Морозова, или, что то же, владыки – Савватия, Перетрухин истекшей зимой не один раз ездил беседовать в наиболее изобилующую противуокружниками гуслицкую деревню Мисцево. Его беседы, на которых мисцевские противуокружникп не могли выставить достаточно сильного ему возражателя, имели успех: противуокружники расстроились, стали подумывать – уж не перейти ли и в самом деле к Савватию, да и Арсентию Иванычу не поклониться ли. Морозов ликовал уже победу и с своей обычной заносчивостью хвалился уже пред богатыми противуокружниками, что уничтожит их в конец,– вероятно, выбирал уже сновальщика или красильщика на своей фабрике, чтобы поставить в попы для новой паствы своего владыки – Савватия. Но тут встрепенулись и главные противуокружнические деятели, – пожелали дать Перетрухину, как представителю и Савватия, и Морозова, и всей мнимо-окружнической партии, генеральное сражение, чтобы решить, кто правее и сильнее, – окружники или противуокружники, и должны ли последние уступать первым. Перетрухину послано было приглашение – явиться на беседу в деревню Мисцево 8-го апреля, в Фомино воскресенье. Местные богатые фабриканты Бочины предоставили для беседы обширный двор своей фабрики, – прекрасная весенняя погода давала полную возможность беседовать на открытом воздухе, на всем просторе. Для собеседников поставлен был по средине двора длинный стол, за которым они должны были восседать, народу предоставлено было все остальное пространство, – и в назначенный день гусляки из разных деревень – и окружники, и противуокружники, и отчасти православные – толпами шли в Мисцово послушать любопытной беседы, о которой заранее были повещены, и быть свидетелями, на чьей стороне останется победа. Перетрухин явился в сопровождении своего помощника Оленина и нескольких других; со стороны противуокружников выступили совопросниками состоящие при Иове: именуемый диакон Кирилл, бывший прежде приказчиком у Морозова (увы, у самого Арсентия Иваныча!), и причетник Пуговкин. Беседа началась в 12 часов и продолжалась до 7-го часа пополудни.

Нам доставлено описание этой беседы. Оно сделано одним из присутствовавших и, очевидно, старообрядцем, – можно догадываться даже, что составитель принадлежит к партии противуокружников; однако, мы полагаем, что беседа описана в главных чертах справедливо, – это слышится и чувствуется как-то само собою при чтении. Поэтому мы решились напечатать это «описание беседы» вполне, сопроводив его только некоторыми примечаниями. Из этого описания читатели увидят, что противуокружники одержали решительную победу, а Перетрухин с Савватием и Арсентием Морозовым потерпели полное поражение. Здесь мы скажем лишь несколько слов о том, почему во взаимных спорах противуокружники легко берут верх над окружниками.

Сила противуокружников заключается в том, что они твердо стоят на раскольнических началах, крепко держатся от предков, от самих первых расколоучителей наследованного нечестивого учения о церкви, что якобы она повреждена ересями, заражена скверною антихристовою, верует под именем Иисуса в иного бога и проч. Поэтому раскольникам, какими остаются и окружники, сбить противуокружников с этой истинно-раскольнической основы невозможно. А бессилие окружников заключается в том, что родоначальник их, в своем Окружном Послании, сделал решительный шаг к уничтожению этих основных раскольнических учений, но не имел смелости довести свою попытку до конца, остановился на полпути, отстал от одного берега и не пристал к другому, стал одной ногой на твердую церковную почву, а другую оставил завязшей в расколе, о чем мы говорили ему лично, и в разговорах с ним, и в печати, вскоре же по издании Окружного Послания, еще в 1863 году. Ксенос имел смелость сказать, вопреки общему раскольническому мнению, что церковь православная догматов веры ни в чем не повредила, никаких ересей не содержит, тем паче не заражена антихристовою скверною и под именем Иисуса верует не в иного бога, а в истинного Спасителя мира; но он не имел смелости докончить это признание, не решился сделать прямо, непосредственно истекающий отсюда вывод, – сказать, что, отделившись от церкви, ни в чем не повредившей догматов веры, старообрядцы поступили несправедливо и незаконно, что они повинны в расколе и, покаявшись пред церковию в этой вине, должны войти с нею в общение; напротив, он, в явное себе противоречие, стал доказывать, что будто бы «вины отделения» старообрядцев от церкви, неизменно сохраняющей православную веру, «суть важныя и благословныя», указывая эти мнимые вины в соборных клятвах и поречениях полемических книг на именуемые старые обряды, и таким образом одну ногу оставил глубоко погрязшею в расколе. Эта раздвоенность, эта непоследовательность, это колебание между церковию и расколом, – вот что именно составляет главный недостаток, самую слабую сторону в Окружном Послании и в окружниках, – и этою слабою стороною всегда искусно пользовались и доселе пользуются противуокружники для поражения своих противников. Они весьма основательно требуют от окружников прямоты и последовательности, – требуют, или прямо стать на сторону церкви, если признают ее не погрешившею в догматах веры, или всецело держаться раскола, со всеми его лжеучениями, если сами же признают, что отделение старообрядцев от церкви имеет «важныя и благословныя вины», – заставляют их или обеими ногами стать на церковную почву, или обеими ногами и с головою погрузиться в тину раскола. Окружники, по понятным причинам, не могут решиться на первое, но и второе страшит их, так как, благодаря Окружному Посланию, они сознают уже нечестие противуокружнических, или, что то же, безпоповских, или, что то же, общераскольнических, от первых расколоучителей наследованных, понятий о церкви, – и этим дают противнику полную возможность поражать их. Так случилось и с Перетрухиным, против которого Пуговкин действовал именно указанным, издавна практикуемым, способом нападения. Правда, – обличить возмутительную ложь и все нечестие противуокружнических учений о церкви левыми и убедительными доказательствами весьма легко, и Перетрухин прибегает к некоторым из этих доказательств; но они имеют силу только в устах православного, а когда приводит их Перетрухин, будучи и сам раскольником, они оказываются не только бессильными, но и ставят самого употребляющего оныя в немалое затруднение, как действительно и случилось с Перетрухиным.

Еще сильное орудие против себя окружники дали противуокружникам своими собственными отношениями к Окружному Посланию в течение двадцатипятилетних с ними споров. Известно, что окружнические мнимые епископы в это время несколько раз уничтожали Окружное Послание, вменяли яко не бывшее, и опять восстановляли его, хотя принести повинную пред противуокружниками за издание онаго, согласно их желанию и ради полного с ними воссоединения, не хотели. И здесь противуокружники справедливо видят у них противоречие самим себе, – справедливо говорят им: если в Окружном Послании содержится правое учение, – зачем его уничтожали? а если неправое, – зачем держитесь его доселе и не отвергнете решительно, с проклятием на него и с принятием пред нами покаяния за издание и содержание онаго? – И этот «довод» против Окружного удачно выставлен был Пуговкиным против Перетрухина.

Над Перетрухиным же, кроме того, Пуговкин еще с большим удобством мог одержать победу и потому, что мог пользоваться для сего собственными его сочинениями, особенно его «Мечом», наполненным противоречий, которые, действительно, он и поставляет своему совопроснику на вид с беспощадной настойчивостью,– разит его его собственным оружием, его собственным «Мечом», не похожим впрочем на голиафовский, как и сам Пуговкин в этом ратоборстве нимало не напоминает Давида.

Вот почему мы вполне расположены верить, что и на беседе в деревне Мисцево противуокружники нанесли поражение окружникам, и что предлагаемое вслед за сим описание этой беседы не возбуждает сомнения относительно верной передачи происходившего на ней.

Сделаем еще одно замечание по поводу этой беседы. На ней раскольники двух партий беспощадно бичевали друг друга и обличали друг друга в лжеучениях; но при этом, разумеется, те и другие старались особенно поносить православную церковь, – свою правоту каждый доказывал именно тем, что не имеет ничего общего с мнимым никонианством: вражда к церкви, к тому, что раскольники зовут «никонианством», стоит здесь на главном плане, проповедуется прежде всего. И вот такая беседа открыто и публично происходит в большом селении Московской губернии, в присутствии нескольких сот, из окрестных деревень собравшихся, раскольников и нераскольников! А наши старообрядцы все еще жалуются на притеснения от правительства! Пора вам, г-да Швецовы и Перетрухины, г-да Морозовы и Бочины, оставить эти пустые сетования. Раскол имеет у нас такую свободу провозглашать о себе, где только пожелает, какой больше и желать уже, кажется, нельзя.

На беседу со стороны окружников из Москвы прибыли секретарь Духовного Совета Перетрухин с помощником Егором Олениным. С их стороны присутствовали местные начетчики Никита, Яков и Меркул Ивановы. Со стороны же противуокружников вели беседу иеродиакон Кирилл и Пуговкин, Иван Иванов.

Начетчики разместились по обеим сторонам длинного стола, поставленного посреди двора Бочиных; народу было множество из разных деревень. Сначала противуокружники обратились к Перетрухину с сими словами:

– Причина нашего собрания есть изданное вашими епископами в 1862 году Окружное Послание; в нем во многих статьях изложенное учение мы сомневаемся признать за истинное, а считаем написанным от своего смышления. Посему просим вас дозволить нам познакомить слушателей с автором Окружного Послания: каких он держался воззрений и какую имел цель при составлении онаго.

Об этом у противуокружников составлена была целая тетрадь, которую и предполагали прочесть слушателям.

Перетрухин прочесть тетрадь им не позволил, говоря, что дело автора посторонне, нужно смотреть не на пишущего, но на писанное.

Диакон Кирилл. Об лжеучителях в Евангелии сказано, что от плодов их можно познавать: посему и об вашем Иларионе, составителе Послания, следует слушателям пояснить, кто он был такой.

Перетрухин прочесть тетрадь окончательно не согласился.

Противуокружники уступили ему, заявив, что желают теперь Окружное Послание разобрать по существу, и Пуговкин из Послания прочитал всю вторую статью, в коей вначале вера господствующей церкви признается правой, а в конце говорится об ней же совсем другое, – что она имеет вины важные и богословные, жестокие клятвы изрекла и злохульно нарекла имя Спасителя нашего Исус: равноухим, чудовидным и иным богом.

Прочитав эту статью, Пуговкин сказал Перетрухину: Из прочитанной мною статьи видится, что Окружное Послание признает веру господствующей церкви правою, которая имя Господа обругала. Посему скажите: признаете ли вы, что эта церковь с поречением имя Исус ругает одно лицо от Св. Троицы?

Перетрухин ответил: Да; признаем, что ругает действительно.

Пуговкин. Правда, – вы и в своей книге «Меч духовный» на 44 листе утверждаете, что великороссийская церковь пишемое «с одного йотою имя Исус признает не за Спасителя, а простым человеком»; и о пастырях церкви господствующей сказали, что они проклинают имя Исус, и уподобили их за это волхвам и чародеям. Но мы желаем знать: так ли вы и теперь мудрствуете о церкви господствующей, как об ней написали в своем «Мече?»

Перетрухин. Так и посейчас признаю.

Пуговкин. А когда вы так ее признаете, то укажите от св. Писания, чтобы хулители одного лица от Св. Троицы признавались церковию за правоверующих, как вы признали Окружным Посланием церковь грекороссийскую; докажите нам об этом от писания, а не голословно.

Перетрухин вычитал из 15 слова книги «Просветитель» Иосифа Болоцкого следующие слова: «Суть же и другие еретики, аще и зле мудрствуют, но не тако, якоже первые, иже суть новатиане и донатиане, средницы и четверонадесятницы, и воздоржницы и иные таковые: сии убо исповедают Святую единосущную Троицу и Господа нашего Исуса Христа истинного Бога нарицают, и плотскому смотрению Его веруют, имут же некоторые ереси в себе; и аще сии восхотят приступить к православной вере и ересь их прокленут, их убо не повелевает божественное писание крестити, но якоже крещены приимати вскоре и божественных тайн общению тех сподобливати». Вот, братие, сказал Перетрухин, мой вам ответ, – слова преподобного Иосифа, которые прямо решают ваш вопрос. А посему я обращаюсь к вам со своим вопросом: скажите, какую ересь находите вы в Окружном Послании и какого еретика?

Пуговкин. Вы спешите нам предлагать вопросы. Сперва ответьте на наш вопрос, тогда и вопрошайте и нас. Вы привели слова преподобного Иосифа, которые я повторю. О каких еретиках преподобный Иосиф говорит? Преподобный в прочитанном месте говорит именно об еретиках новатианах, донатианах, средниках и пр. Скажите, перечисленные еретики признавались ли ругателями одного лица от Св. Троицы и погрешали ли в чем в вере, как погрешает церковь грекороссийская, обвиняемая самим тобой в «Мече духовном?»

Перетрухин с неохотой ответил: нет, не погрешали.

Пуговкин сказал: хорошо, и попросил слушателей обратить внимание на оговорку преподобного Иосифа о помянутых еретиках: «аще и зле мудрствуют, но не тако якоже первые». Потом сказал: Из прочитанного ясно, что преподобный Иосиф говорит не о таких еретиках, которые хулили бы одно лицо от Св. Троицы (и) не погрешали; почему слово преподобного Иосифа не может служить вам оправданием, а скорее подкрепляет наш вопрос тем, что и не погрешивших в вере преподобный называет зле мудрствовавшими, а не как вы Окружным своим потаковничаете той церкви, которую вы сами признали хулительницею имени Спасителя нашего. Посему, прошу паки прямо ответить нам на предложенный вопрос: где еретики хулители одного лица от Св. Троицы признавались правоверующими, как-то: ариане, македониане, несториане и прочие им подобные?

Перетрухин, повидимому, не ожидал встретить такого вопроса; пустился в ораторство и долго ораторствовал, и об имени Иисус совсем другое стал говорить, подражая сочинителю книги «Жезл правления», оправдывая господствующую церковь по примеру её миссионеров; при чем забыл и свои слова, высказанные ранее в «Мече духовном», говоря, что церковь господствующая не есть хулительница одного лица от Св. Троицы, а был один спор только из-за незнания орфографии; а существа Сына Божия она не касалась: вопросите ее последователей, и услышите, что веруют они во Св. Троицу и Господа нашего Исуса Христа. Если собеседники хотят сравнять ее с арианами, то это не подойдет, потому что те существо Сына Божия хулили, а эта точию имя; и это не хула, соблюдение орфографии.

Пуговкин. Вы, милостивый государь, заговорились. Вам предложен вопрос, и отвечайте на него; а философия (!!) ваша не дает нам ответа. Она прилична никонианским миссионерам, а не тебе. Вы пустили ее здесь как чужую, да не в дело. И ты сам же от ней сейчас же откажешься, если будешь говорить с миссионерами господствующей церкви, и с нашим понятием выступишь против них, и наши доказательства будешь приводить против них, и всю орфографию забудешь, как ты уже и поступал ранее⁵. А если вы такого понятия об имени Исус, то выслушайте, что Большой Катихизис глаголет. И прочитал об этом на 3-м листе Катихизиса, какое это имя Исус, и слова толкового Апостола, 21-й лист, где сказано: «имя Исусово Бог есть, Емуже бо существо едино и имя едино»⁶. Да и само Окружное Послание нас учит, что имя Исусово означает Спаса, врача и избавителя душ и телес наших⁷; а простые буквы не могут спасать, и проч Поэтому еще просим тебя сказать нам от св. Писания, где имя Исус не бог, а только одно существо (?) – доказывай писанием, а не от себя.

Перетрухин взошел в характер (?), собеседников укорил незнанием богословских сочинений и прочитал из Благовестного Евангелия от Матфея вначале, а потом из Кирилловой книги Символ Афанасия Александрийского, 48-ю главу, сказав: вот ариане против чего шли; но у никониан сего не имеется.

Пуговкин. Что ты нам приводишь Символ св. Афанасия! Мы и без тебя всему этому веруем в точности. Ты отвечай на наш вопрос: о хулителях одного лица от Св. Троицы, – имеют ли они правую веру?

Перетрухин отвечать на этот вопрос не стал, а стал укорять противуокружников в тупости и незнании богословия. Пуговкин отвечал ему тем же, и между ними произошла деревенская брань; но Перетрухин вызвал это прежде своими укорами. Перетрухин, укоряя Пуговкина, грозился засвидетельствовать; а Пуговкин сказал: «я не от себя взял, а г. Субботин об тебе напечатал такое письмо(?), его прежде суду и предавай, а потом и ко мне придирайся». Тут посторонним людям удалось их помирить, и они помирились. После этого Перетрухин стал опять укорять противуокружников, что они имя Иисус признают иным богом, антихристом, как это Кирилл епископ Бессарабский в своей тетрадке, имеющейся у Перетрухина, признает.

Пуговкин сказал: И ваш епископ Анастасий учит с вами несогласно о перстосложении; да что же вы таковых не судите?⁸ Мы ваши пустые слова не примем; а ты нам покажи, где у нас соборно о сем подтверждается; мы у себя этого не видим, а только вы привыкли на нас плесть всякую чепуху, в роде небывалого собора, на коем якобы наши епископы прокляли пять российских патриархов. Да, благодарность г. Субботину, который о соборе ложь вашу обличил и подлог ваш изобличил; а без него и теперь бы с ложного собора Арсентий Морозов рассылал копии по разным местностям. Наше понятие такое, что все еретики, по св. Афанасию, веруют в свою ересь, как ниже укажем; а в Кирилловой на листе 40 говорится: «о чем писано, о том глаголем; а о чем, не писано, о том не смеем и рещи». Из писания видим мы, что хулителей св. церковь, в роде Ария, Македония, Нестория, не признавала за правоверующих, а ариан именует многобожниками и еллинство вводящими (Кир. л. 509). Македониан тоже безбожниками называли и говорили так: «аще что едино от трех тварь есть, имиже просвещаемся, ничтоже ниже прочая чиста суть от досаждения» (там же, л. 510). О Нестории окончательно говорили, что в человека верует (Кормч, о 3 соборе). Не смотря на это, церковь от сих еретиков крещение и хиротонию принимала, а последних (как учит 95 прав. 6-го всел. соб.) и третьим чином к церкви присовокупляла. Согласно сему понимали о св. отцы 7-го вселенского собора, которые, разбирая лжеседьмый собор иконоборческий и приведенные ими же, иконоборцами, слова св. Григория Нисского, который писал об арианах, называя их прямо идолопоклонниками, что признали и отцы седьмого вселенского собора, так справедливо выразившемся об них, и с ним согласились (Деян. всел. соб., т. VII, стр. 443). А Дамас, папа Римский, так учит: «аще кто о Отце и Сыне добре верует, а о Святом Духе неправо, еретик есть, зане все еретицы о Сыне Божии и о Святом Дусе зловерующе, в июдейском и во иноязычном неверии пребывают» (Кормч. л. 426). Посему опять просим вас: скажите нам прямо, как вы понимаете об имени Иисус?

Перетрухин. Конечно, новостью считаем.

Пуговкин. А новость что знаменует и содержит?

Перетрухин. Конечно, ересь и неправость⁹.

Пуговкин. Отопрешься от своих слов!

Перетрухин. Не отопрусь; да у нас и Окружное учит, что Иисус есть имя новое.

Пуговкин сказал народу: Вот, братие, слушайте, наш собеседник имя Иисус признал за ересь.

Из толпы народа послышались голоса: слышим, слышим! и благодарим за прямое сознание! Между тем Пуговкин отыскивал слова Афанасия Великого о ереси, что она есть и кто в ней находится; а со стороны народа во много голосов кричали противуокружники Перетрухину: «Хорош соловей, да пропелся!» Этим криком народа Перетрухин встревожился и закричал громко: «Я не так говорил! я говорил только, что хулы на имя Исус в Жезле, Пращице и Розыске я признаю ересью!» А народ ему кричал обратно: «Что ты двоедушничаешь! – говоришь то так, то иначе! Или увидал, что тебе капкан подставили? Зачем же ты в него лез? Теперь посиди тут! Тебе прочтут, кто в ереси и что он есть». И Пуговкин прочитал следующие слова: «Диавол не имел убо сам дерзновения, ведый же ко истине рачительство человеческое, лицемерствует убо самым привидением, свой же яд влагает в последовавших ему... таков бо образ противного действа, такова же и ересей сплескания суть. Отца бо ересь каяждо своего премышления имуще изначала превращшася и бывша человекоубийцу и лжеца диавола, и стыдящися его ненавистное имя произносити, лицемерствует доброе, и паче всякаго имя Спасово, в писания же речения облачится, и глаголет убо глаголы, крадет же разум истинный.. Темже в коейждо ересей тако образуяся диавол речения подлагати с лестию. О сих бо Господь рече: яко востанут лжехристи и лже пророцы даже прельстити многия. Убо диавол прииде, глаголя коегождо (ересию): аз есмь христос, и у мене истинное есть, и все особь, и обще сотвори лгати обводник» (Сл. 1, л. 2). Из прочитанного явно, сказал Пуговкин, (что) в каждой ереси образуется диавол: поэтому твои слова нам дают понятие об вере еретиков, какую они содержат веру.

Перетрухин. Афанасий так писал дерзко и не согласно с церковию!

Пуговкин. Вам, почтенный собеседник, так выражаться о писании такого великого светильника церкви, акибы он писал дерзко и не согласно с церковию, дерзко и не извительно. Ты кто есть? и можешь ли унижать св.отца, которого вся церковь почитает за великого учителя?

Перетрухин этим очень был пристыжен, в лице изменился; желая оправиться пред народом, взял в руки Беседы Апостольские, где напечатано имя Иисус, и стал показывать сие имя народу, объясняя, что Беседы напечатаны еще раньше патриарха Никона, а в них имеется имя Иисус: поэтому пусть Пуговкин скажет, ересь ли церковь православная печатала и распространяла в народе.

Пуговкин. Имя Иисус ты признал сам ересью; мы тебя за язык не тянули, и твое признание весь народ слышал. А о Беседах Апостольских ваш учитель Швецов в 7 гл. своей книги «Истинность» выразился так, что оне печатаны «ополячившимся малороссом Захариею Копистенским, который издал Номоканон свой, и в нем вместо седми повелел иметь пять просфор на проскомидии, и вместо Исус напечатал Иисус». Значит эти Беседы самими вашими учителями зазрены. которые и мы сознать правильными не можем¹⁰.

Перетрухин, вычитав из книги Швецова слова Тертулиана, сказал: Эта книга Швецова есть еретическая; она у нас соборно осуждена, и сам Швецов в неправильности своей книги сознался и раскаялся в своем заблуждении, и получил прощение от собора.

Пуговкин. Мы не видим, чтобы вы судили официально Швецова и признали книгу его еретической, а напротив ваши последователи имеют ее, как великое сокровище. Ты покажи нам об книге Швецова определение собора вашего, что она еретическая: а словам твоим не верим¹¹. А мы вам скажем, что тебя самого Швецов зазирает в ереси, что ты признаешь вне церкви присутствие благодати Св. Духа, что в своем «Мече» и печатно проповедуете, что бывшие священники нашей святой древней церкви благодать Святого Духа на совершение всех таинств, на связание и разрешение грехов, получали в церкви великороссийской. Этим ты признал всех нас связанными и отлученными благодатию Святого Духа. Вот ты в какую беду ввалил все старообрядчество своим учением неправым!¹²

Перетрухин. Меня в этом собор не осудил; я и сейчас не отрицаюсь, – что написано у меня, то все справедливо.– И вычитал из книги Никона Черныя Горы некоторые слова, которые к его оправданию о присутствии благодати у еретиков совсем не подходят.

Пуговкин. Ты здесь это утверждаешь; а придешь в Москву, пред своими же будешь отказываться от своего мнения, что мы в тебе много раз замечали. И не только ты о благодати двоедушничаешь, а и самые ваши владыки ныне Окружное уничтожают, завтра паки его утверждают, а на третий день и паки отвергают его! Вот и ты нас несколько раз уверял, что у вас теперь Окружного не существует: а с ревнителями Окружного, напротив, будешь говорить, что его совсем не уничтожали, а уничтожили только одну бумагу. Проповедуешь пред одними благодать у еретиков, а пред другими отказываешься (говоришь), что благодать у еретиков не существует. Такой поступок свойствен только еретикам, а не христианам. Вас прилично именовать потаковником еретикам и хулителям Сына Божия, о коих пишется в Просветителе следующее: «На земного царя услышаши аще кого, еже сего убити, и аще не повеси, то со онеми приимеши казнь. Еретицы же и отступницы Царя небесного, Владыку нашего Исуса Христа, всегда убивают хулением и уничижением; ты же веси хулящего и уничижающего, ни коего же не показуеши тщания и ревности, еже сии хулы утолити. Не явственно ли есть, яко и ты сие любиши. Темже в со онеми, иже сия творящими, огню вечному предан будеши» (сл. 14). И далее в слове 15 он говорит: «Егда невернии еретицы никого же от православных прельщают, тогда не достоит им зло творити; егда же узрим неверныя же и еретики хотящих прельстити православныя, тогда подобает не точию ненавидети их, или осуждати, но и проклинати и язвити и сим руку свою освятити»¹³ (сл. 15).

Прочитавши это, Пуговкин сказал: Вот как св. отцы учат об еретиках; а Перетрухин, как и все окружники, потаковничает еретикам, а иногда и вовсе их защищает.

Выслушавши это, народ во много голосов закричал: «Верно, Иван Иваныч (то-есть Пуговкин)! окружники в своих словах непостоянны; а собеседники твои приехали из Москвы Рудненскую веру защищать¹⁴. Мы самовидцы, как он, защищая себя, вертелся, – то так скажет об имени, то иначе. Наверно научился этому у своих двоедушных пастырей»!

Перетрухин сказал: Беседы Апостольские с именем Иисус печатались Захарием Копистенским, который в «Книге о вере» называется ревнителем православия

Пуговкин. Этот ревнитель повелевает по миропомазании еретиков снова рукополагать. Если ему верить, то необходимо вашим и нашим архиереям и попам снять ризы. ¹⁵

А народ продолжал кричать: приехали Рудненскую веру защищать!

Непостоянство Перетрухина на беседе заметили и самые окружники. Им очень неприятен был отзыв Перетрухина об уважаемом ими учителе Швецове, который зимой прошлой у них был, и учение его яко мед пияху; а теперь, спустя несколько месяцев, другой учитель их, при публике, именует его еретиком и книгу его еретической. Их поразило учение Перетрухина и о присутствии благодати у еретиков, а также и непостоянство Перетрухина, что имя Иисус сперва признал ересью, а потом отперся от своих слов; сначала признал церковь грекороссийскую еретическою за хулу на имя Исус, а потом сказал, что только в книгах бранных ересь, как-то Жезле, Розыске. Чрез это потерял доверие в народе. Да и до самого Перетрухина доходили многие голоса, очень неприятные ему. Поэтому он уже сел, ожидая окончания беседы, когда собеседники объявят, что беседа кончена

Когда успокоился народ, Пуговкин обратился к Перетрухину, с окончательным вопросом: Вы стало-быть не решаетесь нам отвечать на предложенный вопрос о хулителях одного лица от Троицы, что они имеют ли правую веру, как вы в своем Окружном Послании написали?

Перетрухин сказал: Я вам отвечал.

Пуговкин обратился к народу и возгласил, что Перетрухин отказывается нам отвечать. Поэтому мы считаем наш вопрос за ним не отвеченным, и в виду его безответстия приканчиваем беседу.

Беседа продолжалась более шести часов; народу было множество из разных деревень: она началась с 12 часов; многие слушали, не пивши, не евши, до самого вечера.

Один из бывших на беседе.