Часть 2. «И сотворил Бог человека … » Библейская антропология

«Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его перед Ангелами: славою и честию увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его».

Пс. 8,5–7

«Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь се разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял врети. Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».

Ф. М. Достоевский

Душа человека! Есть ли в мире что-то более возвышенное, чем душа человека, эта вершина мироздания, носительница образа и подобия Божия, этот луч Божественного Света, освещающего дольний мир? Но эта же душа может быть и вместилищем мрачного, жуткого, отвратительного. Каждый сам хорошо это знает из собственного горького опыта. И не было бы нужды в Божественном Откровении, раскрывающем тайны нашей души, если бы мы сами, видя ее противоречивость, умели верно и безошибочно в ней разобраться, и не только разобраться, но исправить все, что таится в этих глубинах дурного, и жить так, как заповедовал нам Отец наш Небесный. Но как часто человек с горечью может сказать о себе, повторяя слова Гете:

Ах, две души, две жизни, две любви

Живут во мне, враждуя меж собою!

Привязана ко злу одна из них

И грубые ей милы наслажденья;

Чужда другая радостей дурных

И высшего исполнена влеченья...

Большинство верующих людей привыкло понимать повествование о сотворении и создании человека в буквальном смысле, то есть, что был сотворен персонально первый человек по имени Адам, а затем его жена Ева. Праотец всех людей был поселен Богом в уготованном для него рае, но за грех, совершенный по навету врага рода человеческого, был изгнан из рая. От Адама и Евы произошел в дальнейшем весь род человеческий.

Такое представление было по своей сущности совершенно верным, но по ряду деталей в наши дни многим может показаться неправдоподобным. Оно верно прежде всего в том отношении, что в реальном сознании человечество всегда мыслится происходящим от одной крови (Деян. 17:26). В подтверждении этому в пятой главе Книги Бытия, где говорится о начале человеческой истории, слово Адам обозначает имя первого человека, от которого родился сын Сиф, а затем и все последующие потомки.

Представление о том, что все человечество произошло от одного праотца, было на всем протяжении человеческой истории чрезвычайно важным фактором социальной жизни, так как только на этом основании все люди могут считаться в принципе совершенно равными. Если все одинаково произошли от одного праотца – Адама, то ни у какого народа нет оснований превозноситься над другими.

Однако, прочитав священный текст второй, третьей и последующих глав Книги Бытия, мы убедимся, что его невозможно понимать только в буквальном смысле, что содержание этих глав неизмеримо глубже, чем просто рассказ о первой чете людей. Еще большее недоумение могут вызвать у читателя Откровения священные тексты о рае, если их понять, как рассказ о некой местности, саде, насажденном Богом для человека, а далее прочесть о двух таинственных деревьях, от которых зависит судьба человека, о заповеди Божией по отношению к ним, о реках, истекающих из Едема, и, наконец, о сотворении человеку жены из взятого у него ребра; неизбежно возникает узел чрезвычайно сложных вопросов, которые, если мы будем понимать текст в буквальном смысле, разрешить будет просто невозможно.

Еще Ориген писал, что понимать библейское Откровение в буквальном смысле нельзя: «Кто настолько глуп, чтобы подумать, будто Бог, наподобие человека-земледельца, насадил рай в Едеме на востоке? И если говорится, что Бог вечером ходил в раю, Адам же спрятался под деревом, то я думаю, что никто не сомневается, что этот рассказ образно указывает на некоторые тайны» (О началах, 4:16). От себя добавим: кто настолько наивен, чтобы не попытаться сличить библейский текст с современной топографией и не видеть явного несовпадения?

Далее мы встречаемся еще с целым рядом текстуальных противоречий. В первой главе говорится, что Бог поселил человека на земле, как в его благословенном и законном обиталище, а во второй главе речь идет уже о том, что Бог, создав человека и наделив его Своим дыханием, поселяет его в особом, уготованном для него месте – в раю, отделенном от всей земли. После грехопадения человек изгоняется на землю, из которой он взят, ибо он прах и в прах возвратится.

Предостерегая первозданного человека от вкушения плодов запретного древа, Бог говорит ему: «От дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17). Однако после грехопадения человек не умирает в тот день. Он предстоит пред судом Божиим и вместо наказания смертью живет на земле еще 930 лет (Быт. 5:5).

В русском переводе говорится, что, согласно суду Божию, земля, на которой теперь предстоит жить человеку, будет проклята: «Со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе» (Быт. 3:17–18). Однако земля остается плодородной и дает человеку не только терния и волчцы, но и хлеб насущный, на что указывал и Сам Христос (Мф. 6:26; 10, 29, 31). Человек, обрабатывая землю в поте лица, все же ест хлеб и продолжает существовать на земле в течение многих тысяч лет.

При буквальном понимании текста будет непонятно и проклятие Божие на змия-искусителя, если мыслить под словом змий сотворенное Богом пресмыкающееся, хотя бы и послужившее целям диавола. Непонятно, почему Бог проклинает не самого диавола, как виновника искушения человека, а лишь ничтожное животное. И уже совершенно невозможно будет представить себе внешний облик змия, если он теперь, после искушения, лишится ног и будет ходить на чреве своем...

И только допустив, что приведенные библейские тексты изложены на особом, символическом языке и являются не описанием некоей местности и изложением исторических событий, протекавших в обычном историческом времени, а чем-то внеисторическим, таинственным, мы сможем двинуться дальше в их истолковании. На этом пути нас ожидает помощь святых Отцов Церкви, которые всегда учили, что к священному тексту нужно относиться особенно внимательно и благоговейно и понимать его в полном значении.

Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое.

Втор. 30:19

1. Сотворение и создание человека

Человек – пик мироздания, венец творения. Творец дает бытие человеку не так, как другим тварям, – просто повелевая природе извести их из себя. Он творит его, как бы совещаясь Сам с Собою, как бы рассуждая, размышляя о его сотворении: «Сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют от над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1:26).

«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; муж чину и ж енщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1:27–28).

Образ Божий в человеке и подобие Его на земле есть важнейшая черта человека и, вместе с тем, величайшая тайна всего творения. На человеке запечатлен образ Самого Творца. Если человек сотворен по подобию Божию, то это значит, что он подобен Богу, может своей волей творчески изменять окружающую его среду, господствовать на земле.

Об этом прекрасно поведал Григорий Богослов: «Но еще не было смешения из ума и чувства, сочетания противоположных – сего опыта высшей Премудрости, сея щедрости в образовании естеств; и не все богатство благости было еще обнаружено. Восхотев и сие показать, Художническое Слово (Логос) созидает живое существо, в котором приведены в единство то и другое, то есть невидимое и видимая природа; созидает, говорю, человека, и из сотворенного уже вещества, взяв тело, а от Себя вложив жизнь (что в слове Божием известно под именем разумной души и образа Божия), творит как бы некоторый второй мир – в малом великий; поставляет на земле иного ангела, из разных природ составленного поклонника, зрителя видимой твари, таинника твари умосозерцаемой, царя над тем, что на земле, подчиненного горнему царству, земного и небесного, временного и бессмертного, видимого и умосозерцаемого, Ангела, который занимает средину между величием и низостью, один и тот есть дух и плоть – дух ради благодати, плоть ради превозношения, дух, чтобы пребывать и прославлять Благодетеля, плоть, чтобы страдать и, страдая, припоминать и поучаться, сколько ущедрен он величием; творит живое существо, здесь предуготовляемое и переселяемое в иной мир, и (что составляет конец тайны) чрез стремление к Богу достигающее обожения" (Слово 38, с. 242–243).

Человек сотворен по образу и подобию Божию – вот первая истина о божественном достоинстве человека, которую возвещает Откровение.

Образ Божий в человеке, по самой своей сущности, как отображение Неизреченного и Неопределимого, также не может быть полностью определен и обозначен словами. Образ Божий – это наше глубинное «я», для определения которого у нас нет ни слов, ни ясных понятий. Но поскольку наше «я» как-то проявляется вовне, то образом Божиим в человеке обычно называют эти его проявления, то есть разум, высокие чувства, волю, свободу.

То же замещение сущности свойствами имеет место и в отношении самого Первообраза, то есть Бога. Бог, по Своей сущности, неисследим и непостижим, но мы говорим, что Бог есть Любовь, Бог есть Свет, Бог есть Дух. На самом же деле мы не можем сказать о Боге, что Он есть «что-то», но видя Его проявления, обычно их и называем образом Божиим.

Выражаясь философским языком, образ Божий в человеке – это ноумен, а Его проявления вовне – феномены. В своей глубинной сущности наше «я» непостижимо и неопределимо. Святой Григорий Нисский, рассуждая об акте сотворения человека, говорит: «Имя Адам не дается теперь предмету тварному, как в последующих повествованиях. Но сотворенный человек не имеет имени, это всечеловек. то есть заключающий в себе все человечество. Итак, благодаря этому обозначению всеобщности природы Адама, мы приглашаемся понять, что Божественное Провидение и Сила охватывают в первозданном весь род человеческий. Ибо образ Божий не заключен в одной части природы, ни благодать не заключена в одном только индивиде, среди тех, которые относятся к нему, но действие их распространяется на род человеческий в целом... Нет никакого различия между человеком, образованным в начале создания мира, и тем, который придет в конце его: они одинаково носят в себе образ Божий …»

Владимир Лосский по этому поводу пишет: «Следовательно, человек, созданный по образу Божию, это природа, понятая, как целое. Она же имеет в себе подобие Божие. Божественный образ, свойственный личности Адама, относился ко всему человечеству, ко «всечеловеку». Поэтому в роде Адама умножение личностей, из которых каждая сообразна Богу, можно было бы сказать, множественность образа Божия во множестве человеческих ипостасей, совершенно не противеречит онтологическому единству природы, общей всем людям. Наоборот, человеческая личность не может достичь полноты, к которой она призвана, не может стать совершенным образом Божиим, если она присваивает себе часть природы, считает ее своим личным достоянием. Ибо образ Божий достигает своего совершенства только тогда, когда человеческая природа становится подобной природе Божией, когда она стяжает полное приобщение нетварным благам. Однако существует только одна природа, общая для всех людей, хотя она и кажется нам раздробленной грехом, разделенной между многими индивидами. Это первозданное и восстановленное в Церкви единство природы, представляется апостолу Павлу столь абсолютным, что он именует его Телом Христовым».

Таким образом, люди обладают единой общей природой во многих человеческих личностях. Это различие природы и личности в человеке не менее трудноуловимо, чем аналогичное различие единой природы и Трех Лиц в Боге.

Образ Божий в человеке, поскольку он – образ совершённый, постольку он, по св. Григорию Нисскому, и образ непознаваемый, ибо, отражая полноту своего Первообраза, он должен также обладать и Его непознаваемостью. Поэтому мы не можем определить, в чем состоит сущность образа Божия в человеке, но можем постигнуть это иначе, прибегая к идее сопричастности бесконечной благодати Божией. «… Несомненно, – продолжает далее Лосский, – св. Григорий Нисский понимает здесь образ Божий, как конечное совершенство, как обоженное состояние человека, участвующего в Божественной плироме, в преизбытке Божественной Благости. Поэтому, говоря о сообразности, ограниченной причастием только некоторым благам, об образе установления, св. Григорий Нисский видит свойственное человеку, как созданному по образу Божию, прежде всего в том, что «человек освобожден от необходимости и не подчинен владычеству природы, но может свободно самоопределяться по своему усмотрению. Ибо добродетель независима и сама себе госпожа». Это, так сказать, «формальный образ», необходимое условие достижения совершенного уподобления Богу. Итак, как сотворенный по образу Божьему, человек является существом личностным. Он –личность, которая не должна определяться своей природой, но сама может определять природу, уподобляя ее своему Божественному Первообразу". (Цит. по: Богословские труды, № 8, статья Владимира Лосского «Мистическое богословие», гл. VI «Образ и подобие», с. 64).

Св. Дмитрий Ростовский, поучая свою паству, пишет: «Образ Божий есть и в неверного человека душе, подобие же токмо в христианине добродетельном: и егда согрешит смертне христианин, тогда подобия токмо лишается, а не образа. И аще и в муку вечную осудится, то образ Божий тот же в нем навеки, подобия же уже быть не может» (Розыск, с. 293, 294, цит. по Догматическому богословию митроп. Макария, СПб., с. 458).

В чем же различие между образом и подобием Божиим?

Св. Григорий Богослов поясняет: «В самом моем сотворении я получил – «по образу», а по произволению бываю «по подобию»... Одно дано, а другое оставлено недовершенным, дабы ты, усовершив сам себя, соделался достойным награждения от Бога. Как же мы делаемся «по подобию»? Чрез Евангелие.» (цит. по Догматическому богословию митр. Макария, СПб., 1895, с. 458).

Наше «я» – дух – есть отображение Бога как Абсолюта. Бог может мыслиться лишь, как Абсолют, как Сверхсущность. Человек есть образ и подобие Бога. Бог есть Сверхсущность (Исх. 3, 14: «Я есмь Сущий (Иегова); в др.-евр.: Эгье ашер Эгье (в современной передаче: Ягве ашер Ягве буквально: Я есмь (тот) который есмь)…» Поэтому человек, как отображение Сверхсущности, есть Сущность.

Как образ Абсолюта непостижимого и не имеющего пределов, то есть неопределимого, «я» человека также непостижимо и не может иметь логических определений. Для него так же (подобно), как и для его Первообраза, неприменимы мерки, которые мы применяем к внешнему миру. Бог может мыслиться лишь как Сверхличность. Тем самым человек, как Его отображение, есть личность.

В приложении к человеку определение сознания, как функции его мозга, будет означать только то, что оно определяется лишь теми физико-химико-физиологическими процессами, которые протекают в мозгу и порождают, в качестве следствия, те или иные мыслительные образы (суждения). Такой процесс ничем, в сущности, не будет отличаться от всех иных процессов, протекающих в человеческом теле. Но если это так, то нельзя требовать от человека никакой ответственности за его поступки.

Тем не менее такое требование постоянно предъявляется человеку на всем протяжении его исторического существования в качестве социального индивида. Этот факт полностью противоречит упомянутой выше теории психической жизни человека. В отличие от нее, христианское учение говорит о человеке, как о способном свободно принимать решения и поэтому быть ответственным перед Богом, перед своими собратьями, как ныне живущими, так и теми, которые будут жить в будущем, иными словами – быть ответственным перед историей человечества.

Мы не можем отождествить наше «я», наш богообразный и богоподобный дух с тем, что на языке науки именуется психикой, ибо под этим термином подразумевается вся психическая жизнь животных, включая инстинкты и рефлексы.

Дух человека, человеческое «я», качественно богаче психики животных, тогда как в психологии это различие остается каким-то размытым. Если говорить о духовной деятельности человека, то ее описание более ярко дано в Литературе и искусстве, чем в науке. У Шекспира, Шиллера, Достоевского и Бетховена мы найдем несомненно более яркое отображение жизни нашего «я», нежели у Павлова и Сеченова. Но, конечно, мы не должны забывать о двойственном устроении человека, ибо он создан из праха земного – афар мин-га адама (Быт. 2, 7).

Следующим вопросом может стать, каким же в конечном счете именовать дух человека – материальным или, выражаясь современным научно-философским языком, идеальным. Современная философия делит асе на две категории: материальное и идеальное. Под идеальным она мыслит лишь отражение действительности и взаимоотношение объектов.

Поскольку реальность человеческого «я» для религиозного сознания не подлежит сомнению, то для него может возникнуть лишь вопрос о том, как условно именовать дух человека – материальным или нематериальным, причем, конечно, слово нематериальное отнюдь не будет означать несуществующее, а материальное будет пониматься лишь в смысле «тварное». Если мы говорим, что все творение материально и что один только Бог абсолютно нематериален, то, конечно, мы и дух человека можем именовать материальным, подразумевая под этим некое, особое и неподдающееся экспериментальному обнаружению, состояние материи.

Но такое название может быть дано лишь условно, так как может вызвать недоумение у тех, кто под словом материальное подразумевает лишь то, что экспериментально обнаруживается, фиксируется и проч. Сейчас нам важно констатировать только то, что дух человеческий не эквивалентен известным нам состояниях материи и видам энергии.

Дух же человека, его «я», как отображение Абсолюта, также не может иметь ни своих пределов, ни логических определений. Он призван к единению с Абсолютом.

Человек был сотворен (бара) по образу и подобию Божию. Теперь, когда дается Откровение о природе души человека, нет надобности снова говорить об акте творения (бара), поэтому говорится лишь о его создании, устроении (йицир) из праха (афар) земного и о том, каковы отличительные особенности души человека. По «букве», здесь встречаем тот же термин душа живая, который был в первой главе, когда говорилось о сотворении всех тварей земных. Но теперь Творец, создав человека из праха земного, наделяет его особым достоинством, вдунув в лице его дыхание жизни. Итак, человек по телу не сотворен, а лишь создан, подобно всем тварям земным, из праха земного, но в него вдунуто божественное дыхание, и это роднит его с Самим Творцом.

Приводим выдержку из второй главы Книги Бытия³²: «Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо, и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли, но пар поднимался с земли, и орошал все лице земли. И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2:4–7). Итак, человек двойственен по природе.

Хорошо говорит об этой двойственности святой Григорий Богослов: «Тогда Слово (Логос), взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни, потому что послало в него дух, который есть струя невидимого Божества. Так из персти и дыхания создан человек – образ Бессмертного; потому что в обоих царствует естество ума. Поселку, как земля, привязан я к здешней жизни и, как частица Божественного, ношу в груди любовь к жизни будущей. Так сопряжен был первородный человек".

В этой двойственности человека нет какой-либо противоречивости, а лишь необходимая взаимосвязь. Душа живая в человеке, подобно душе живой всех земных существ, крепко связана с прахом земным, она проявляется только в нем и, тем самым, смертна, как все животные души, неотделимые от праха. Человеку свойственны все рефлексы и инстинкты души животной. Они роднят человека со всеми тварями, возникшими к бытию в пятый и шестой дни творения.

Человек по своему телу не так резко отличается от всех остальных тварей, которых извела земля. По телу он, подобно всем прочим тварям, зависим от природы, не может жить без питания, ему дано благословение, подобно прочим тварям, размножаться. В этом отношении он не представляет собой ничего принципиально нового, и поэтому о его появлении говорится в шестом дне мироздания, когда возникли все высшие животные.

Так в немногих словах открывается двойственность человеческой природы. Душа человека крепко связана с телом, созданным из праха земного, и если она проявляется только в этом теле, то тем самым она смертна. Но божественное дыхание делает человеческую душу бессмертной.

Инстинкты, идущие из души животной, роднят человека со всеми тварями, возникшими к бытию в пятый и шестой дни мироздания. Божественное дыхание роднит человека с Творцом. Душа живая сохраняет в человеке то, что наука называет гомеостаз, то есть его постоянство, устойчивость состава, устойчивость физиологических функций его организма. Божественное дыхание возносит душу человека в горний мир. Откровение говорит об этой истине, дабы пресечь всякие ложнорелигиозные фантазии о происхождении человека из какой-либо особой небесной или просто неземной материи или то, что он появился на Земле, после какой-то предшествующей потусторонней жизни.

Эту истину родства человека со всей природой, хранимую Церковью с древнейших времен, сформулировал один из самых крупнейших богословов Церкви, св. Иоанн Дамаскин (VIII век). В «Точном изложении православной веры» он пишет: «Из видимого и невидимого естества Бог Своими руками сотворил человека по образу Своему и подобию. Из земли Он образовал тело, душу, разумом одаренную, сообщил человеку Своим дуновением. И сие-то мы называем образом Божиим. Словом «по образу» означается сила ума и сила свободы; и словом «по подобию» – уподобление Богу в добродетели, сколько это возможно».

И еще: «Должно знать, что человек имеет нечто общее и с неодушевленными существами, и участвует в жизни бессловесных, и разделяет силу мышления с разумными. Имеет общую часть с неодушевленными, по своему телу, и поколику составлен из четырех стихий; – с растениями по тем же самым отношениям, и сверх того, по силе питаться, расти, давать семена и рождать; – с бессловесными, по исчисленному выше, и кроме того, по способности пожелания, то есть по силе раздражительной и вожделевательной; также по способности чувствования и по произвольному движению» (Дамаскин И. Точное изложение православной веры, книга 2, гл. 12, с. 93).