2. Логический анализ слова «Адам» в тексте первых глав Книги Бытия

Чтобы правильно понять, что автор мыслил под словом Адам, означающим на древнееврейском языке буквально человек и какую задачу он ставил перед собой, сообщая древнему народу Откровение о сотворении человека, о причинах и задачах его бытия на Земле, нужно прежде всего уяснить, что мы сами мыслим, произнося слова человек, человечество. Мы должны понять не только «букву» этих слов, но и их внутренний смысл и все многообразие их значений.

Наш язык, как разговорный, так и литературный, гораздо беднее языка понятий, то есть того «внутреннего» языка, который рождается в сознании и уже потом отливается в слова. Поэтому нам часто не хватает слов, чтобы выразить все те понятия, которые складываются в нашем сознании, и мы непроизвольно восполняем этот недостаток, употребляя одно и то же слово в разных смыслах. Поэтому одни и те же слова могут иметь разные значения и выражать разные понятия. Значение слова определяется общим контекстом речи, а иногда даже и просто интонацией. Следовательно, чтобы точно понять смысл слова, необходимо тщательно изучить контекст.

Стоящее в древнееврейском подлиннике слово Адам, как правило, обозначает человека вообще и лишь в отдельных случаях – имя собственное. Это вполне соответствует законам логики, согласно которым одно и то же слово может иметь три значения в зависимости от хода наших рассуждений – единичное, особенное и всеобщее. Поясним это на нашем примере.

Единичное. Перед нами один, хорошо знакомый нам человек, и мы имеем в виду только его одного. В данном случае это не человек вообще, хотя все человеческие особенности ему в принципе (но могут быть и исключения) присущи. Это – некий конкретный человек, имеющий свое имя, это – конкретная и неповторимая личность. Это и есть то, что в логике именуется единичное.

Особенное. Это то, что может быть присуще каждому человеку, характеризовать каждого человека, и вместе с тем то, что указывает на какие-то его отличительные свойства. Особенностью в человеке является прежде всего пол, ибо мужчины и женщины имеют свои физические и психологические особенности. Бывают люди образованные и необразованные, старые и молодые, добрые и злые, люди разных профессий. Эти особенности вытекают как из прирожденных человеку свойств, так и из социального положения.

Любой человек имеет свои особенности, свои гражданские права, свое положение. Говоря об этом, мы имеем в виду не конкретного человека, а просто каждого человека. Любой человек может мыслиться как представитель особенной группы людей, но к человечеству в целом относить особенности какой-либо группы людей мы не можем.

Особенное выявляется, когда речь идет не о человечестве вообще, а о любом человеке в отдельности, и, при этом, подчеркивается принадлежность его к какой-либо группе людей.

Вместе с тем особенное – это принадлежащие человеку свойства, которые делают его частью человечества. Эти свойства могут принадлежать всем людям, а потому особенное в наших суждениях всегда является связующим между тем, что мы понимаем под словами человек и человечество.

Каждый отдельный человек, как носитель образа и подобия Божия, есть нечто особенное по отношению ко всему остальному животному миру, так как именно этим он отличается от всех других творений. Вместе с тем каждый человек чем-то отличается от других людей. В каждом человеке мы видим нечто особенное, индивидуальное, сочетание единичного и всеобщего.

Особенное шире понятия единичного, шире тех свойств, которые принадлежат только единичному человеку, так как единичный человек может не иметь всех свойств, которые нормально должны принадлежать каждому человеку. Но оно более узко по отношению к понятию всеобщего, так как всеобщее обладает теми качествами, которые являются проявлением только целостного бытия. Оно есть не сумма, а органическое единство, поэтому обладает качествами и свойствами, которыми полностью не обладают отдельные «особенные» люди, в него входящие.

Всеобщее. Всеобщее в применении к понятию человек есть то, что именуется человечество, то есть единство всех людей, их принципиальное тождество. Это то, что является сущностью понятия человек, на основании чего все люди не только мысленно, но и реально объединяются в единое человечество. И мы сами хорошо знаем, что слово человек, хотя бы стоящее в единственном числе, может иметь и значение всеобщего, то есть всего человечества в целом. Мы говорим, что человек появился на Земле столько-то тысяч или миллионов лет назад и постепенно расселился по всему Земному шару. Мы говорим, что человек создал общественное устройство своей жизни, создал на Земле культуру и даже, некоторым образом, изменил лицо Земли, создавая так называемую вторую природу. Мы говорим о положении человека в общей картине мира. Здесь слово человек равнозначно слову человечество, то есть стоит в смысле всеобщего.

В таком контексте речь идет не о конкретном единичном человеке, хотя он и мыслится членом человечества. Речь идет и не об особенностях любого человека, например мужчины или женщины, хотя опять-таки все человечество мыслится обладающим присущими человеку существенными особенностями, без которых не мыслится человечество вообще. Речь идет о совокупности всех людей за все время их существования. Это и есть то, что в логике именуется всеобщее.

Совершив необходимый экскурс в область логики мышления и языка, перейдем теперь к непосредственному анализу слова человек в библейских текстах.

В первой главе о сотворении человека говорится так: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:26–27). В тексте везде стоит слово адам. Здесь это слово употребляется без артикля и служит нарицательным обозначением человека вообще, и, в этом смысле, оно одинаково применимо и к мужчине, и к женщине.

Обратим внимание на самый текст: «Сотворим человека ... и да владычествуют они ...»

Слово человек (в библейском подлиннике – адам) стоит в единственном числе. Это указывает на единство человеческого рода. Но слово они указывает уже на множественное число творимых; тем более что замысел о сотворении человека осуществляется одновременным появлением мужчины и женщины. Следовательно, под словом адам здесь необходимо подразумевать человека вообще, то есть человечество, всех мужчин и женщин, а не первого человека, то есть не только Адама, как персону.

Смысл всего речения тот, что человек (адам) мыслится не как нечто единичное, а как человечество в целом, а они означает, что речь идет не о первом человеке как единице, а о всех людях. Слово они нельзя понимать в данном случае как конкретную индивидуальность, то есть как только двух первых людей, мужчину и женщину. Слова да владычествуют они... могут быть понимаемы только в том смысле, что власть над природой дается всему человечеству на все времена, а не только одной первой чете людей.

Итак, несомненно, что слово адам – человек, в данном контексте явно стоит в смысле всеобщем, то есть означает человечество, весь род людской в целом как нечто онтологически неделимое, единое – как конкретную биологическую единицу, обозначаемую в науке словом вид.

То же самое и во второй главе: «Еще не было человека для возделывания земли» (Быт. 2, 5). «И создал Господь Бог человека из праха земного...» (7) и насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал» (8). И далее во всей главе (стихи 15–24) везде адам переводится как человек, то есть в значении всеобщем.

Перевод слова адам, как имени собственного, то есть, как личного имени первого человека, мы встречаем, в первый раз, только в самом последнем стихе второй главы, где говорится о наготе Адама и жены его, а затем уже всюду в тексте третьей главы. В четвертой главе адам стоит как личное имя.

О сотворении человека говорится и в пятой главе Книги Бытия. В русском переводе читаем: «Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину³³ сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их» (Быт. 5:1–2).

Как видим, слово адам здесь встречается три раза. В древнееврейском тексте во всех трех случаях одинаково стоит адам, но на европейские языки оно переводится по-разному.

Приводим различные переводы слова адам в том порядке, как оно стоит в тексте (но везде без артикля).

Как видим, перевод зависит от мировоззрения переводчиков, нам же желательно найти истинный смысл слова адам. Но, ввиду такого разнобоя в переводах, найти единый смысл очень трудно. Наиболее авторитетными переводами для нас являются перевод Семидесяти и «Вульгата». Что касается русского перевода, сделанного с еврейского масоретского, то о правильности его высказываются разные мнения. В особых случаях мы указываем некоторые неточности.

Необходимо задуматься, почему Семьдесят пишут, что Бог нарек и мужчине, и женщине одинаковое имя Адам. Здесь невозможно понимать Адам в смысле личного имени и для мужчины, и для женщины, тем более, что в третьей главе говорится: «И нарек Адам имя жене своей: Ева (жизнь), ибо она стала матерью всех живущих» (Быт. 3:20).

Необходимо задуматься и над тем, почему прекрасный знаток древнееврейского языка блаженный Иероним в «Вульгате» ставит соответственно: «Адам, человек, человек». Приходится полагать, что он, приступая к переводу текста пятой главы и полагая, что вся хронология человеческого рода (родословная) идет от одного человека, считает необходимым родоначальника человечества, согласно традиции, назвать Адамом. В данном же случае текст: «Вот родословие Адама ...» – он мыслит согласно Евангелию от Луки, где родословная Иисуса Христа указывается в обратном порядке и завершается словами: «Сифов, Адамов, Божий» (Лк. 3:38). Иначе он поступить не мог. Первый человек должен был иметь имя, и это имя было Адам. В двух других случаях он понимает адам в смысле всеобщем.

Следовательно, мы можем сделать вывод, что наиболее авторитетные переводчики – Семьдесят и блаженный Иероним – мыслили, что тексты о сотворении человека надо понимать не как сотворение только первого человека по имени Адам, от которого далее произошел весь человеческий род³⁴, а как сотворение человечества в целом. Вслед за этими двумя авторитетными переводами можем и мы мыслить, что Откровение говорит о сотворении всего человечества в целом, как нового биологического вида, именуемого в науке Хомо сапиенс, то есть человек разумный.

Уловить, где в Книге Бытия слово адам стоит в значении особенного, трудно. В 9 главе говорится об откровении, данном от Бога после потопа Ною и его потомкам: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю... все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они; все движущееся, что живет, будет вам в пищу» (Быт. 9, 1–3).

Следовательно, человек имеет моральное право убивать животных для пищи себе. Далее Бог категорически запрещает убивать человека.

В русском тексте: «Я... взыщу... душу человека (адама) от руки человека (адама), от руки брата его; кто прольет кровь человеческую (адама), того кровь прольется рукою человека (адама): ибо человек (адам) создан по образу Божию» (Быт. 9, 5–6).

Как видим, в подлиннике стоит везде слово адам, но здесь совершенно невозможно понимать его в значении личном. Если рассматривать эту заповедь в контексте общего творения всех живых существ, то слово адам – человек придется понимать в значении особенного в том смысле, что человек представляет собой нечто особенное, по отношению ко всем другим живым существам.

Его особенностью является то, что он создан по образу Божию, тогда как прочие твари этого образа не имеют. Если же искать особенности человека, то, в первом случае, адам означает убитого, а во втором случае – убийцу. Но в целом во всей фразе адам стоит в значении всеобщем, ибо каждый человек создан по образу Божию.

В третьем стихе пятой главы говорится: «Адам жил сто тридцать лет и родил сына по подобию своему и по образу своему, и нарек ему имя Сиф...»

Здесь Адам явно стоит в значении единичном, как имя того человека, от которого произошло все человечество.

В религиозном представлении весь человеческий род произошел от одной крови (Деян. 17, 26). Это не считается, с научной точки зрения, чем-то невозможным, а наоборот, весьма правдоподобным. Об этом подробнее будем говорить ниже.

Ввиду особого положения человека и его духовного достоинства мы должны выделить понятие человечество из сферы обобщенных понятий, так сказать, низшего порядка. Оно выходит за рамки биологии, зоологии и палеонтологии и должно рассматриваться как категория философская.

В наше время вошел в употребление термин философская антропология, обозначающий целый раздел знаний о человеке как о личности, обладающей особым достоинством на всем протяжении истории. Философская антропология говорит, что человек как личность и человече ство в целом наиболее полно могут рассматриваться не с биологических, а с философских позиций.

С точки зрения логики слово человечество представляет собой типичное обобщающее понятие, то есть обозначение целого, состоящего из однородных величин, объединенных общими признаками.

Мы говорим, например, растительность, подразумевая под этим словом все, что растет, что росло всегда, со времени появления растительных клеток на Земле, и что может расти в дальнейшем. Мы говорим о более узких обобщенных понятиях, будь то, например, птицы, или, еще более узко, – какая-либо отдельная их порода. Здесь опять мы мыслим всю их совокупность за все время существования на Земле.

Так и под словом человечество мы должны мыслить всю совокупность людей, как существовавших до нашего времени, так и тех, кто придет нам на смену.

Слово человечество близко к другому обобщенному понятию – народ, однако не тождественно ему по значению.

Когда мы говорим народ или нация, то обычно мыслим совокупность людей определенного времени и определенного места, обладающих определенными свойствами. Конечно, понятия народ и нация не тождественны. Но это уже более тонкое различие, о котором здесь говорить не место.

Народ, нация – это два типичных социальных понятия, которые конкретно связаны с исторической эпохой. Народы и нации возникают и уходят в небытие. Некоторые древние народы существуют сейчас или в малых остатках, или только в памяти, но это не есть их материальное бытие. Но человечество остается целостным во все времена своего бытия.

Соотношение понятий человек и человечество, в философском плане является частностью общей проблемы взаимоотношения двух понятий – часть и целое.

Этой проблемой занимались еще античные философы. Платон впервые сформулировал тезис о приоритете целого над частями. О соподчиненности частей целому писал Аристотель, разъясняя то, что именовал энтелехией. Вопросом соотношения части и целого занимался и Фома Аквинат.

У Канта целое (всеобщее) априорно, а отношение целого и части тесно связано с понятием цели: «Целое определяет форму и соединение частей, исходя из понятий цели, то есть того предназначения, ради которого возникло целое».

У Гегеля мы встречаем понятие целого, как подлинного органического единства, характеризующего сферу духа. Но целое не может рассматриваться без частей, и части не могут рассматриваться без целого.

Целое не сводится к сумме частей. Оно больше суммы не только в смысле количества, но и в смысле качества. Целое обладает качествами и свойствами, которых нет в частях, взятых в отдельности. Целое – это нечто иное, чем просто сумма его частей.

Также и в физике целое (масса) не является просто суммой тех частей, из которых оно состоит, так как энергия любой цельной реальности принадлежит не ее частям, а всему целому. Что целое не является просто суммой составляющих его частей хорошо знают и ученые социологи. Это хорошо знают и все простые люди, поскольку организм также представляет собой единое целое, единое тело³⁵.

В применении к нашей теме это будет означать, что человечество должно представлять собой нечто целое. Оно обладает свойствами, которых может не иметь тот или иной человек или какая-то группа людей, имеющая свои особенности.

Для Гегеля всеобщее заключается в Идее. Он писал: «Отдельный человек, в частности, есть то, что он представляет собой лишь постольку, поскольку он есть прежде всего человек, как таковой, поскольку он есть во Всеобщем. И это Всеобщее... проникает собою и заключает внутри себя все Особенное» (Соч. т. 1, с. 283).

Шеллинг пишет: «Поскольку идея целого может быть показана лишь путем своего раскрытия в частях, а, с другой стороны, отдельные части возможны, лишь благодаря идее целого, то ясно, что здесь имеется противоречие, преодолимое лишь для гения, то есть путем внезапного совпадения сознательной и бессознательной деятельности» (Система трансцендентального идеализма, Л., 1936, с. 383).

Эта формулировка заслуживает внимания. Шеллинг, воспитанный в духе идеализма в атмосфере индивидуализма, считает, что возможность познать соотношение части и целого доступна лишь гению, то есть особым, исключительным людям. Со своей точки зрения, Шеллинг целиком прав. Но, для христианского гнозиса, эта формулировка принимает иной вид и даже иное содержание.

Понятие идеи человечества, в его органическом единстве и цели его бытия, доступно лишь Вселенскому разуму Церкви. Это – не просто случайное совпадение сознания и подсознания. Это – сверхсознание. Идеальным целым является Церковь – тело Христово.

Философия, как известно, делит рассматриваемые ею вещи на материальные и идеальные, то есть, во-первых, на ощутимо существующие объекты, входящие в общую объективную реальность, пребывающую независимо от нашего сознания, и, во-вторых, на понятия идеальные, существующие только в нашем сознании.

Если мы, исходя из этого деления, обратимся к вопросу, что представляет собой человечество, то увидим, что это понятие складывается из двух разнородных компонентов: а) материального и б) идеального, то есть а) материально существующее сейчас поколение живых людей и б) бесчисленное множество умерших предков, «существующих» лишь в нашей памяти, и еще какое-то совершенно неведомое нам и существующее лишь в нашем воображении множество еще не родившихся потомков.

Тех, кто умер, уже нет. Материально, как организмы, они исчезли, ушли в небытие. Они «существуют» только в нашей памяти, то есть в идеальной сфере. Тех, кто не родился, еше нет. Материально они не существуют. Они еще в небытии. Следовательно, это нечто существующее только в идеальной сфере.

Если мы рассуждаем с точки зрения описательной науки этнографии и задаемся лишь вопросом исчисления людей, не выходя за рамки социологии, то, конечно, все цифровые данные о всех ранее живших и ныне живущих людях вполне приемлемы для статистических подсчетов.

Но если мы желаем рассматривать вопрос с позиции философии и спрашиваем, что представляет собой человечество как реальность, то нам уже невозможно понять, означает ли оно нечто материальное или нечто идеальное, существующее лишь в нашем сознании, в памяти о прошлом и в воображении о будущем.

Если мы будем понимать под словом человечество нечто материально существующее, то должны будем ограничить это понятие лишь живущими сейчас людьми. Умершие, в этом смысле, уже не люди, они не входят в состав человечества. Если же скажем, что слово человечество обозначает всю совокупность и умерших, и живых, и еще не родившихся людей, то получим смешение материального с идеальным. Формулы, удобные для статистики, оказываются непонятными для философии. Формально верные по построению, они, как и любая формула, ничего не говорят о содержании.

Само слово человечество, такое привычное и понятное в быту, оказывается двусмысленным при его философском анализе, так как отражает разное содержание исследуемых объектов: существующих – материальных и несуществующих – идеальных. Если говорить о единстве, о сумме, то «мертвые души» нельзя суммировать с живыми. Это даст нам очень странную в философском отношении картину. Не только вышеприведенная формула, но и вся концепция человечества становится противоречивой. Фактор времени сокрушителен для этой формулы.

Ф илософия не должна строить свои суждения в отрыве от действительности, то есть вне времени и пространства.

Иное – для религии. Христианская религия, под словом человечество, мыслит всех людей, начиная с первого человека и простирая это понятие в грядущие века. Умерших, то есть совершенно ушедших в небытие людей, нет для христианской религии. Ибо, как говорит Христос, «У Него (у Бога – Н. И.) все живы» (Лк. 20:38).

Подытожим все вышеизложенное.

Истинное значение библейского слова адам уясняется лишь в контексте всего Откровения о человеке и его назначении, как оно дается в первых главах Книги Бытия.

Мы уже говорили, что, обычно, верующие люди, под словом адам, понимали лишь имя первого сотворенного Богом человека. В этом понимании не было ничего ложного, но не было и всей полноты, которая раскрывается при более глубоком и внимательном чтении контекста. Понимание слова адам, в смысле имени единого родоначальника человечества, было необходимо, так как этим утверждалась истина о единстве всего человеческого рода. Такое понимание вполне гармонировало и с известными словами апостола Павла, произнесенными в Афинском ареопаге, что Бог «… от одной крови... произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:26–28).

Именно в этом смысле, то есть в значении всего рода человеческого, как обозначение целого или всеобщего, и употребляет Моисей слово адам, когда пишет о сотворении Богом всего человека по образу и подобию Своему (глава 1), также о даровании созданному из персти земной человеку того дыхания жизни, отличающего человека от всех прочих тварей. Все это даровано всем людям, а не лично только первому человеку. Всему адаму дано благословение плодиться и размножаться и населять Землю. Всему человечеству – адаму – Творец даровал Свой образ и подобие, всем открывает двери рая для обитания в нем. Все человечество (адам как целое) призывается к собеседованию с Творцом в этом раю. Все человечество – на языке Церкви обозначаемое как Адам Всеродный – призывается к вечной жизни независимо от особенностей, таких, например, как пол, и независимо от различных и неповторимых дарований.

Человечество в целом есть онтологическое единство, не сводящееся к сумме единичных личностей, единство, превосходящее по своим свойствам и качествам и те особенные свойства и качества, которые присущи каждому отдельному человеку, взятому даже в его идеале.

Это онтологическое единство частично было осознано гениями философского мышления. Но оно не может быть выражено на языке рассудочной философии, о чем говорил Кант. Оно – онтологическое единство – проникает собою и заключает в себе все особенное, о чем писал Гегель, но оно недоступно для изъяснения на языке обычных понятий, пригодных лишь для вещей, стоящих ниже человека. Будучи всечеловеческим, это понятие онтологического единства превышает рассудочные способности индивидуального разума и может быть доступно лишь для высшего сознания, которое в жизни раздробленного человечества может быть уделом лишь гения, на что указывал Шеллинг.

В целокупной жизни возрожденных единичных людей, составляющ их такое целое, как Церковь – Тело Христово, оно доступно только Вселенскому разуму Церкви, как сверхсознанию. Мы будем говорить о бытии Церкви, как единого и неделимого целого, состоящего из множества входящих в него членов. Церковь есть Тело Его (Христово), полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1:23; 4:16).