Дух и заслуги монашества для Церкви и общества

Русская духовная литература имеет не мало ученых и основательных исследований о монашестве. Мы считаем не бесполезным издание и настоящей книги о духе и заслугах монашества для Церкви и общества: она составлена преимущественно из свято-отеческих изречений. По наставлению студентам ученейшего Ректора Московской духовной академии, Протоиерея, Александра Васильевича Горского – «в наш век надлежит не питать только в душе, но и громко возвещать прекрасные чувства уважения к монастырям, чтобы общество знало, как благопотребны для Церкви и для него самого cии священные учреждения. Бесстыдная литература, поблажая всяким дурным противонравственным стремлениям, с мечем ревности вооружаясь против частных случаев падения в среде иночествующих братий, неприкровенно простирает свои грабительные замыслы на достояние монастырей, покушаясь совершенно их уничтожить, в видах будто бы общего благоденствия. Но она похожа на ту хозяйку, которая, по притче народной, получая от своей курицы золотые яйца, захотела обогатиться еще более, и сама заколола ее, чтобы вдруг воспользоваться всем ее богатством, Что же вышло? Не стало курицы, не стало и золотых яиц». (Москов. вед. 1873, № 276).

Предлагаемый труд достопочтенного автора, по нашему глубокому убеждению, достоин полного внимания всех благомыслящих людей, к какому бы классу они ни принадлежали, но только бы искали истины, без предубеждений.

Н. Елагин

Монашество занимает важное место и имеет великое значение в составе Церкви вселенской; но в современном обществе слышатся мнения о монашестве, не всегда согласные с истиною. Настоит нужда, на основании слова Божия, учения св. Апостолов, Соборов и св. Отцев, изложить правильное понятие о нем, сказать о влиянии его на Церковь и общество, и о современном состоянии его в нашем отечестве.

Монахи суть христиане, соединившиеся для духовной жизни в месте, уединенном и удаленном от общенья с миром, для удобнейшего достижния спасения, и дающие торжественные обеты всегдашнего девства, нестяжательности и послушания.

Монах с греческого означает один, или одинокоживущий; монашество есть уединенный образ жизни; этот образ жизни, отдельный от других, называется иночеством.

Разные виды иноческой жизни выражаются словами: общежитие, скит, безмолвие, отшельничество, затворничество, пустынножительство. Иноческим общежитием называется совокупное жительство по особенным правилам лиц, давших торжественные обеты девства, нестяжательности и послушания, у которых общее богослужение, общая трапеза, общие труды и одежда и которые находятся под заведыванием одного настоятеля. Безмолвием называется сожительство двух или трех, в особенной келлии, под руководством старшего, имеющих общую одежду и трапезу; они совершают богослужение и молитвенные правила у себя в келлии, а в субботу и в воскресенье приходят к общественной службе в церковь. Отшельничеством называется жительство инока наедине. Когда отшельник пребывает неисходно в келлии, тогда он называется затворником, а образ жизни его затворничеством. Когда же он находится в безлюдной пустыне, то называется пустынником, а жизнь его пустынножительством.

Так как все монахи заботятся особенно о том, чтобы подобиться во всем Христу Спасителю, то им дано наименование преподобных (Аскетич. опыты еписк. Игнатия. Спб. 1865 г. т. 1, стр. 502, 503).

Есть мужеские и женские монастыри. К последним принадлежат у нас в России и общины, в которых живут по правилам монастырским, соблюдая девство, нестяжательность и послушание, только не произнося торжественных обетов.

Девство состоит не только в сохранении тела во всегдашней невинности, но в соблюдении всех чувств от греховных воззрений, слышаний, осязаний, ума от нечистых мыслей, сердца от плотских чувствований, воли от плотских пожеланий.

Произвольная нищета, или нестяжательность, заключается не только в оставлении всякого имущества, но и в отказе от всякого права на приобретение оного и в совершенном беспристрастии к тому, без чего нельзя обойтись, как то: к одежде, к месту жительства и т. п.

Послушание состоит в отречении от своей воли и своего мудрования и подчинени их настоятелю, или, по его указанию, другому иноку, опытному в духовной жизни, для удобнейшего спасения души.

Cии добродетели, составляющие сущность монашества, имеют незыблемое основание в учении и примере Спасителя, Апостолов и многих святых, и особенную важность в деле спасения.

Когда ученики Христовы, услышав о трудности обязанностей брачного состояния, сказали Иисусу: лучше не жениться, то Господь Иисус сказал им: не вси вмещают словесе сего, но им же дано есть (Мф.14:10–12), т. е. не все могут вести безбрачную жизнь, но это особенный дар Божий только некоторым. «Сам Он, замечает св. Златоуст, возвышает предмет, представляет его великим и, таким образом, привлекает к нему». Св. Апостол Павел говорит: добро человеку (мужу) жене неприкасатеся (конечно и женщине мужу), т. е. это есть дело прекрасное, истинно достойное человека небесного и возрожденного, освященного Духом Святым, ангельское дело. И причину сего совета Апостол предлагает: неоженивыйся печется о Господнем, како угодити Господеви: а оженивыйся печется о мирских, како угодити жене (7:32), т. е. девственник, по изъяснению блаженного Феодорита, имеет душу свободную от суетных и бесполезных попечений и свободнее заботится о будущей жизни.

О нестяжательности Иисус Христос учит: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим и имети имаши сокровище на небеси и гряди в след Мене (Мф.19:21). Заповедь cия дана условно: если хочешь быть совершенным; о ней тоже можно сказать, что сказано выше о безбрачии (ст. 11, 12). Следовательно, в исполнени обетов девства и нестяжания заключается совершеннейшая христианская жизнь.

О послушании Спаситель учит: аще кто хощет по Мне идти да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет (Мф.16:24), т. е. Господь Иисус Христос, требует, чтобы каждый, желающий последовать Ему, отвергся собственной воли и собственных распоряжений, отказался для Него от всего, и был готов ради Него понести скорби, лишения, гонения, страдания, как бы ни было больно, чего бы ни стоило воле пожертвование всем, что для человека дорого.

Хотя в Ветхом завете вообще супружество предпочиталось девству, ибо каждый ожидал, что от его племени родится искупитель мира, но и тогда были мужи, любящее жизнь нестяжательную и девственную. Таковы были: Пророки Илья, Елисей и сыны пророческие (4Цар.1:4). св. Иоанн Предтеча – праведник Ветхого и Нового завета, стал образцом девственной, пустынной и полной лишений жизни.

В Новом завете девство предпочтено супружеству; от Девы Духом Святым родился Спаситель мира. Пример Иисуса Христа, наставления Его (Мф.19:1–12) и обет девства Пресвятой девы Mapии освятили девство. Что дева Мария дала обет девства, это видно из слов Ее: како будет cиe, идеже мужа не знаю (Лк.1: 34), т. е. не только не знаю, но и не желаю знать, ибо иначе нечего было бы Ей сомневаться в рождении Сына, когда Она была обручена уже Иосифу. Она есть приснодева, т. е. дева в рождестве и по рождестве, как была до рождества. И соделалась примером и руководительницею всем, желающим сохранять девство. Св. Отцы к Ней относят слова Псалмопевца: приведутся девы в след Ея, искренния Ея приведутся Тебе (Пс.44:15).

Св. Апостолы учили сохранять девство. А Павел желал, чтобы все, подобно ему, сохраняли девство (1Кор.7:7–8. сл.26:32–34,37). Св. Иаков, брат Господень, был девственник, вел жизнь крайне строгую, не вкушал ни вина, ни мяса, не намащал тела своего елеем, по обычаю своих единоплеменников, колена его от частых поклонов были покрыты наростами (Евс. ист. ц. кн. 2 гл. 23). Девственником был св. Иоанн Богослов (Крон, против Вигпс. кн. 1 гл. 26), его брат Иаков (св. Епиф. прот. ерес. 58, 4). Ученики Апостола Павла, Тимофей и Тит, были, подобно ему, девственниками (Иерон. на Тит. 2, 7), и девственницы: первомученица Фекла (Исид. пелус. кн. 1 письмо 87) и дщери диаконов Филиппа и Николая (Евс. ист. ц. кн. 3, гл. 29). Климент свидетельствует, что среди Коринфских христиан много было девственников и девственниц (1Кор.39) и много писал о девстве.

Св. Игнатий Богоносец, св. мученик Иустин, Тертуллиан и св. Kиприан свидетельствуют, что было много лиц обоего пола состаревшихся в девстве.

Господь Иисус Христос не только учит, что нестяжательность есть совершеннейшая жизнь: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим и имети имаши сокровище на небеси и гряди в след Мене. (Мф.19:21). Но Сам, будучи богат, нас ради обнищал (2Кор.8:9), чрез принятие человеческого естества, чрез страдания, крест и смерть, и чрез бедность на земле такую, что не имелъ, где голову преклонить (Мф.8:20) и питался подаянием усердствующих (Лк. 8:3). Апостолы Его также добровольно избрали жизнь нестяжательную и полную лишений. Они сами свидетельствуют пред Господом Иисусом Христом: се мы оставихом вся и в след Тебе идохом (Мф.19:27). Последуя им, верующие первенствующей Церкви отрекались от собственности (Деян.2:45,4:34–35) и вели жизнь нестяжательную. По свидетельству пр. Кассиана, который в четвертом веке с великим тщанием собирал сведения и предания об александрийских подвижниках, со времен св. Евангелиста Марка. Некоторые христиане проводили строгую жизнь по правилам данным от Евангелиста Марка. Они не только были нестяжательны, как первенствующие христиане (Деян.4:32,4), но удалялись в уединенные места близ городов. Строгая жизнь их возбуждала удивление неверных. Они занимались чтением св. Писания, молитвою и рукоделием, при строгом воздержании; иные только на другой и третий день принимали пищу и не столько для наслаждения, сколько по требованию нужды (кн. 1, гл. 3).

Господь Иисус Христос дал верующим в Него в Себе образец послушания. Он пребывал в повиновениии Своей матери и Ея обручнику, как отцу (Лк.2:51), особенно показал высочайший пример послушания воле Бога Отца, Которому Он послушлив был даже до смерти крестной (Флп.2:8). Св. Апостол Павел cие послушание представляет как высочайший нравственный подвиг, за который Иисус Христос превознесен Отцем Небесным пред всеми тварями (ст. 9, 10). Господь Иисус Христос и последователям Своим заповедал: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет (Мф.16:24). Апостолы также учили: повинуйтеся наставником вашим и покаряйтесь им (Евр.13:17 сл. Еф.5:21). Верующие, по свидетельству Игнатия Богоносца, повиновались епископу, как самому Христу, а пресвитерами, как Апостолам. Они сознавали необходимость духовного руководства и опасность жить по своей воле. Им же несть управления, падют, спасение же во мнозе совете. (Притч. 11:14).

И так пример и учение Господа Ииcyca Христа и Его Апостолов убеждают, что девство, нестяжательность и послушание, суть лучшие средства для достижения высшего духовного совершенства. Это открывается и из рассмотрения свойства сих добродетелей. Они прямо противоположны тройственной похоти миpa. Все еже в мире, говорит св. Иоанн Богослов, похоть плоти, похоть очес и гордость житейская (1Ин.2:16). Девством или целомудрием побеждается похоть плоти, нестяжательностью похоть очес, а послушанием сокрушается гордость.

Сохранение девства, как дело сильнейшей и непрестанной борьбы против влечений разтленной природы и постоянного внимания к себе, как плод смирения и непрерывного сознания неспособности падшей природы к чистоте (Касс. кн. 4, гл. 5) и вместе непрестанной соединенной с сердечным плачем молитвы, постоянного принуждения себя ко всякой добродетели и исполнения обязанностей к Богу, есть одно из великих средств благоугождения Богу. Девство сообщает душе мужество и крепость духа, недоступные и непонятные поработившим себя чувственности. Оно не боится трудностей, скорбей и подвигов духовной жизни. Произвольная нищета, послушаше, терпение напастей, скорбей и лишений всякаго рода, продолжительные посты, молитвы, коленопреклонения, всенощные бдения несравненно легче для сохранивших девство, чем для потерявших его. Так как истинно девственное сердце свободно от самой сильной естественной любви, какова любовь к жене или к мужу и детям, то оно всецело отдает себя любви к Богу (1Кор.7:32,39; Мф. 10:37). А истинно любить Бога должно всем сердцем, всею душею, всем умом и всею силою (Мк.12:30); любовь к Богу требует, чтобы душа думала только о Боге, услаждалась и жила только одним Богом. Но как можно достигнуть сего, если в сердце находятся другие привязанности, хотя и законные. Девство делает душу и тело храмом Духа Святого (1Кор. 3:16,17, 6:19).

Чистые невинные души Господь Бог признает Своими невестами, ниспосылает им обильную благодать, окружает их Своею благостию и любовию, особенным Своим промыслом; из истории жизни и страданий девственников и девственниц видно, что Бог чудесно охранял их от мучений и поруганий; так Бог сохранил дев: Ирину чрез Ангела, Дарию чрез льва (Чет. Мин. апр. 16 и март. 19). Бог с девственными душами входит в самое внутреннее, тесное общение и дарует им вкушать утешения, каких не имеет и не может понять никто, кроме их (Апок. 14:3). Преимущественно девственники благословляются от Бога спокойствием души и духовным веселием.

Отцы святые неистощимы в похвалах девству. Так св. Киприан пишет: «Девственницы суть цвет в вертограде Божием, красота и благолепие благодати, венец, сплетенный из цветов добродетели, благоухающая роза, оживляющая всех, находящихся близ нея, приятнейшее благоухание Господу Иисусу Христу, великий дар Божий, залог будущего наследия в царстве небесном» (Письм. 17 о девств.).

Для лиц женского пола, по указаннию св. Киприана, девство доставляет сохранившим оное величайшее преимущество в том, что девы делаются свободными от приговора Божия жене, после падения, т. е. быть в подчинении мужу и рождать в болезнях детей (Быт. 3:16).

«Вы не бойтесь, пишет св. Киприан девам, свойственных женам печалей и воздыханий, не мужи господствуют над вами. Господин и глава ваш есть Христос, Он ваш жених, с Которым вы сочетались однажды навсегда. Вы уже начали быть тем, чем мы некогда будем. Вы уже имеете в сем веке славу воскресения (Лк. 20:34–36).

Св. Афанасий Великий пишет: «девство – богатство неистощимое, венец неувядаемый, храм Божий, жилище Св. Духа, драгоценная маргарита, радость Пророков, слава Апостолов, венец святых» (Кн. о дев.). Св. Златоуст: «девство есть дело столь великое и чудное, что превосходит все человеческие добродетели. Девство украшало первых человеков более, нежели царей диадема и золотые одежды. Что честнее, сладостнее, светозарнее девства. Оно издает сияния, блистательнейшие самых солнечных лучей, и, отрешив нас от всего житейского, излучает светлыми очами со вниманием созерцать Солнце Правды. Как драгоценное миро, хотя и в сосуде заключается, наполняя воздух благоуханим, исполняет приятности не только находящихся внутри дома, но и близ него стоящих; так и благоухание девственной души сообщается другим» (О девст. гл. 7, 10. 172. 63).

Св. Григорий Богослов (в слове 12) пишет: «блаженна жизнь счастливых девственников, которые, отрясши плоть, близки к чистому Божеству».

«Девство, по свидетельству преподобной мученицы Евгении, есть знамение первейшего приближения к Богу, ангелом подобное, мать вечной жизни, безопасный путь к небу, госпожа радости, вождь чудотворения, согреяние и венец веры, крепость и утверждение любви (Чет. Мин. 24 дек.).

Девственникам на небе предоставлена, по откровению Иоанна Богослова, особенная награда. Они будут воспевать пред престолом песнь, какой никто не может научиться, и следовать за Христом, куда бы Он ни пошел (Апок.14:3–4).

Для высшего духовного совершенства (Мф.19:21) необходимо оставить все имущество и избрать произвольную нищету. Ибо обладание земным имуществом сопряжено всегда с заботами, попечением, беспокойствами, а иногда с скорбями и страданиями, среди которых забывают люди о спасении души (1Тим.6:9–10). Сам Спаситель говорит: аминь глаголю вам, яко неудобь богатый внидеть в царствие небесное, паки же глаголю вам: удобее есть велбуду сквозь иглины уши проити, неже богату в царствие Божие внити (Мф.19:23–24).

Неотрекшись от имуществ, пишет св. Исаак Сирин, душа не может освободиться от возмущений помыслов (Слово об удалении от миpa).

Св. Максим исповедник, говорит: «чей ум привязан к какой-либо земной вещи, тот нелюбим Богом» (Сотн. 2 о любв. 1). «Как кто-нибудь, бросив перст на пламень горящей пещи, угашает оный, так и житейские заботы и всякое пристрастие даже к маловажной вещи истребляет воспламенившуюся в начале теплоту (Доброт. ч. 1, гл. 23).

«Как волны в море никогда не утихают, так гнев и печаль от сребролюбца никогда не отступят, говорит св. Лествичник (ст. 17). Напротив, тот, кто ради Господа Иисуса сделался нищим, подверг себя лишениям, соединенным с нищетою, естественно отвергает всякие надежды на мир, отлагает все заботы и попечения о приобретении себе необходимого для жизни, вручая себя во всем промыслу Божию, пекущемуся о малейшей из тварей. Оставление земных всех имуществ поставляет подвижника в особенное высокое состояние, непонятное для мира». «Нестяжательность близ небес поставляет, избавляя нас не только от страха, печали и бедствий, но и других опасностей». (Златоуст, о девств. гл. 80).

Хотя произвольная нестяжательность есть высокая добродетель, но девство выше её, а обоих выше послушание, если оно будет всеобщее, т.е. всегда и везде, как в легких, так и в самых трудных делах; охотное, т.е. без всякого ропота и неудовольствия, но с радостью и готовностью; чистое, т.е. не из страха человеческого, не из уважения к лицу, но ради Господа Бога, Который изрекает волю Свою чрез высших, – готовое, т.е. без всякого промедления и отлагательства, исполняющее распоряжение начальства. Нестяжательность господствует над имуществом вещественным, девство над плотью, а послушание над душею. Из всех жертв, какие только можно требовать от человека, жертва собственною волею и собственным разумением есть величайшая. Надобно иметь особенную решимость к самопожертвованию собою, чтобы сказать: я отрекаюсь от своей воли и от своего мудрования и обязуюсь повиноваться правилам и узаконениям иноческим и настоятелю и всей во Христе братии.

Послушание, по словам Отцев Церкви, равняется мученичеству и исповедничеству (Дост. Сказ. о подвижнич. св. Отцев. Спб. 1871 г., стр. 332). Св. Григорий Великий говорит: «послушание лучше жертвы и приятнее Богу, ибо в жертвах закалается чужая плоть, а в послушании собственная воля (нрав. прав.). Послушание, по свидетельству Варсонофия, искореняет все страсти, насаждает всякое благо (Варс. вопр. 223), приводит Сына Божия обитать в человеков (вопр. 226), возводит человека на небо и творит подобным Сыну Божию, Который послушлив был Своему Отцу, даже до крестной смерти (вопр. 250).

Чрез послушание в короткое время так угождают Богу, что по смерти сподобляются одинаковой награды с трудившимися долгое время (Сл. Дороф. о сам.). Многими опытами известно, говорит преп. Кассиан, что монахи никогда не могут потушить в себе пламени гнева, печали, нечистоты: не могут приобрести истинного смирения, не могут долго жить с братьею в мире твердом и постоянном, ни остаться наконец в монастыре, если не научатся подчинять свою волю воле начальника.

Из сказанного выше видно, что с самого начала христианства, по наставлению св. Апостолов, многие из верующих пребывали во всегдашнем девстве и целоомудрии, в добровольной нищете и в полном послушании пастырям, не обязываясь торжественными обетами, жили, или в разных местах отдельно, или в немногих обществах.

Но в четвертом веке из сих лиц образовалось особое звание монахов, которые соединились в определенных местах, названных монастырями, под определенными правилами и стали давать торжественные обеты в сохранении всегдашнего девства, нищеты и послушания.

Это было делом особенного промысла Божия.

Антоний Великий, по откровению Божественному, первый удалился в пустыню, стал принимать к себе в сожительство других и давал им особенные келлии (Афан. Вел. в жизн. Антон.). Все они находились в полном безусловном послушании, как у Преподобного Антония, так и у других, по его указанию, мужей, опытных в духовной жизни. После Пахомий Великий устроил общежитие, написал правила для монашества и первый стал облекать иноков в полный монашеский образ – схиму, по наставлению Ангела (Паллад. Лавс. 34. Спб. 1854 г. стр. 113–116). Из Египта перенесено монашество в Палестину Иларином, учеником Антония Великого. Отсюда распространилось в Сирии, потом в Армении и Понте. Василий Великий написал правила для монахоъ, принятые всею Церковью в руководство.

Так устроились монашество и монастыри.

Для чего же нужно особое звание и удаление из миpa, когда были хранители обетов иночества и в мире со времен апостольских? Для чего связывать их обетами? Необходимо cие для удобнейшего достижения совершенства в жизни христианской и для успешнейшего совершения добродетелей девства или целомудрия, нестяжательности и послушания. В четвертом веке прекратились гонения на христиан от язычников, и жизнь христианская стала ослабевать: многие предались роскоши, удовольствиям, увеселениям, забавам языческим, которых первенствующие христиане всегда бегали, как весьма гибельных для нравственности. Посему ревнующим о христианской жизни сделалось необходимым удаляться в особые места, уединенные, удаленным от со- блазнов миpa и удобные для успеха в подвигах добродетели. «Пустыня полезна и немощным и сильным; во-первых, удаление от вещества недопускает разгореться и умножиться страстям, а крепкие, когда бывают вне вещества, то достигают борьбы с духами злобы (сл. 55).

Св. Василий Великий изображает причину удаления св. мученика Гордия в пустыню так: «он, Гордий, подражал ревнителю Илии, который удалился в гору Хориф и жил в пещере, взыскуя Бога, пока не увидел желаемого, сколько человеку можно видеть Бога. Он бежал от городских мятежей, торжищной толпы, высокомерия чиновников, судилища, клеветников, продающих, покупающих, клянущихся, говорящих лживо, сквернословия, красноречия и всего иного, что городское многолюдство влечет за собою, как корабль малую ладью. Очищал слух, очищал очи и, прежде всего, очистив сердце, чтобы придти в состояние видеть Бога и стать божественным. Он видел в откровениях, изучал тайны, ни от человека, ни человеками (Гал. 1, 1), но имея великого учителя Духа истины (Твор. Васил. Велик. Москва 1846 г. т. 4 стр. 280).

Совокупная же жизнь многих, в одном удаленном от миpa месте, с одной целью, в одномыслии и любви, где все суть братья, а один только настоятель; где все подчинено одному порядку, согласному во всем между собою, и с главной целью общежития, исполнения иноческих обетов, представляет общество самое совершенное и удобное для достижетя цели. Св. Василий Великий так беседует об иноческом общежитии: «то общежитие жизни называю совершеннейшим, из которого исключена собственность имущества, изгнана противоположность расположений, в котором с корнем истреблены всякое смятение, споры и ссоры, все же общее, и души, и расположенья, и телесные силы, и что нужно к питанию тела и на служение ему, в котором один общий Бог, одна общая купля благочестия, общее спасение, общие подвиги, общие труды, общие венцы; в котором многое составляют одно и один не единствен, но во многих».

«Что равняется сему житию? Но что и блаженнее оного? Что совершеннее такой близости и такого единения? Что приятнее этого слияния нравов и душ? Люди, подвигшиеся из разных племен и стран, привели себя в такое совершенное тождество, что во многих телах видится одна душа, и многия тела оказываются орудиями одной воли. Немощный телом имеет у себя многих состраждущих ему расположением; больной и упадающий душою имеет у себя многих врачующих и восстановляющих его. Они в равной мере и рабы и господа друг другу, и с непреоборимою свободою взаимно оказывают один перед другим совершенное рабство, не то, которое насильно вводится необходимостью обстоятельств, погружающею в великое уныние плененных в рабство, но то, которое с радостью производится свободою произволения, потому что любовь подчиняет свободных друг другу и охраняет свободу самопроизволом. Богу угодно было, чтобы мы были такими и в начале; для этой цели и сотворил Он нас. И они-то, изглаждая в себе грех праотца Адама, возобновляют первобытную доброту; потому что у людей не было бы ни разделения, ни раздоров, ни войны, если бы грех не рассек естества. Они-то суть точные подражатели Спасителю и Его житию во плоти, ибо как Спаситель, составив лик учеников, даже и Себя соделал общим для Апостолов: так и сии повинующиеся своему вождю, прекрасно соблюдающие правило жизни, в точности подражают житию Апостолов и Господа. Они-то соревнуют жизни Ангелов, подобно им, во всей строгости соблюдая общительность.

У Ангелов нет ни ссоры, ни любопрения, ни недоразумения; каждый пользуется собственностью всех, и все вмещают в себе всецелые совершенства; потому что ангельское богатство есть не какое-нибудь ограниченное вещество, которое нужно рассекать, когда требуется разделить его многим, но невещественное стяжание и богатство разумения. И посему-то совершенства их, во всяком пребывая всецелыми, всех делают равно богатыми, производя то, что собственное обладание у них несомненно и бесспорно, ибо созерцание высочайшей доброты и самое ясное постижение добродетелей есть ангельское сокровище, которое всем позволительно иметь в предмете, между тем как каждый приобретает и всецелое ведение сего и всецелое сим обладание.

«Таковы и истинные подвижники, неземное себе присвояющие, но домогающиеся небесного, и такими разделами, которые не допускают дроблений, собирающие в себя все одно и тоже, и каждый – всецелое сокровище; потому что прюбретение добродетели и обогащения добрыми делами есть любостяжание похвальное, хищение, не доводящее до слез, ненасытность, достойная венца, и виновен тот, кто не делает таких насилий. Все расхищают и ни одного нет обиженного; а потому раздаятелем наград за обогащение – мир. Они-то предвосхищают блага обетованного царствия, в доброхвальном своем житии и общении представляя точное подражание тамошнему жительству и состоянию. Они-то на самом деле храня совершенную нестяжательность, не имея у себя никакой собственности, но все делая взаимным. Они-то ясно показали жизни человеческой, сколько благ доставило нам Спасителево вочеловечение; потому что расторгнутое и на тысячи частей рассеченное естество человеческое, по мере сил своих, снова приводят в единение и с самим собою и с Богом. Ибо это главное в Спасителевом домостроении во плоти – привести человеческое естество в единение с самим собою и с Спасителем, и, истребив лукавое сечение, восстановить первобытное единство; подобно как наилучший врач целительными врачевствами вновь связывает тело, расторгнутое на многие части.

«И это изобразил я не с тем, чтобы самому похвалиться сколько нибудь, и превознести словом своим добрые дела общежительных подвижииков (ибо не такова сила моего слова, чтоб могло украсить великое, а напротив того, оно может более помрачить cиe слабостью изображения), но для того, чтобы, по возможности, описать и показать высоту и величие сего доброго дела. Ибо что при слечении может стать наравне с сим благом? Здесь отец один и подражает Небесному Отцу; а детей много, и все стараются превзойти друг друга благорасположением к настоятелю, все между собою единомысленны, услаждают отца доброхвальными поступками, не узы естественные признавая причиною сего сближения, но вождем и блюстителем единения соделав слово, которое крепче природы, и связуемые союзом Святого Духа. Можно-ли в чем земном найти какое подобие к изображению совершенства этой добродетельной жизни? Но в земном нет никакого подобия, остается одно подобие горнее. Небесный Отец бесстрастен, без страсти и этот отец, всех приводящий в единство словом. Нерастленными хранят себя дети Небесного Отца; и сих сблизило соблюдение нерастления. Любовь связует горних; любовь и их привела в согласие друг с другом. Подлинно, и сам диавол приходит в отчаяние пред этою дружиной, не находя в себе сил против такого числа борцев, которые с такой готовностью и такими тесными рядами ополчаются против него, так прикрывают друг друга любовью, и столько ограждены Духом, что нет и малейшего места, открытого для его ударов. Представь себе этот единодушный подвиг седьми Маккавеев, и найдешь, что в согласии сих подвижников еще более горячности. О них-то Пророк Давид восклицал песненно, говоря: се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс. 132:1), словом »добро« изображая достохвальность жизни, а словом »красно« веселие, производимое единомыслием и согласием.

Кто во всей точности проходит жизнь cию, тот, по-моему мнению, ревнитель высочайшей добродетели». (Твор. св. Василия Великого. Москва 1849 г. ч. 5, стр. 427–431).

Святый Иоанн Златоуст, пребывая среди иноков, сам подчинялся всем правилам строгой монашеской жизни и переносил все подвиги и лишения её, как истинный подвижник добродетели. Он с восторгом беседовал пред слушателями мирянами об иноческих обителях. Глубоко поучительно изображение общежития иноческого в его время.

«В полночь, говорит святой Иоанн, настоятель будил иноков, и они тотчас вставали, оставляя сон с чистою совестью, являясь бодрыми, с светлой мыслью, с радостью и в сердце и на лице: так как они не обременяли себя пищею, не предавались мирским печалям и никаким заботам о житейских делах (1Тим. бесед. 14; на Мф. бес. 68). Восстав от сна, они составляли один лик и как бы одними устами воспевали гимны Богу, славя и благодаря Его за все благодеяния, от Него ниспосылаемые роду человеческому; и никакой музыкальный инструмент не произведет той приятности, того усладительного для души согласия звуков, какие можно услышать в пении святых мужей, раздававшемся в пустыне среди глубокой тишины (на 1Тим. бес. 14). Окончив пение, они с коленопреклонением возносили молитвы к Богу о таких предметах, которые многим иногда и на ум не приходят: они просили у Бога не благ настоящей жизни, о которых и не думали; с воздыханием и слезами они молились о том, чтобы им с чистой совестью и преуспеянием в добродетели окончить cию многотрудную жизнь и благоуспешно переплыть cие бурное море и чтобы в день страшного суда и будущего пришествия Христова не услышать грозного гласа: невем вас (бес. 68 на Мф.)

«Пред рассветом они посвящали несколько времени отдохновению, дабы восстановить силы для новых молитвенных подвигов и священных песнопений, которые опять начинались с восходом солнца. После утреннего служения они пели часы третий, шестый и девятый и служение вечернее, так что весь день они разделяли на четыре части, а каждую часть освящали псалмопением и молитвословием (там же).

«Время между богослужением иноки употребляли на чтение и списывание душеполезных книг, на изучение слова Божия и другие благочестивые занятия: «один брал книгу Исаии и с ним беседовал, иной читал писания Апостолов и другие божественные книги, размышляя о Боге, о предметах видимых и невидимых, о ничтожности настоящей жизни и о величи жизни будущей (там же). Другие занимались трудами телесными, копали землю, садили и поливали растения, готовили пищу, плели корзины, вязали власяницы, кормили нищих, ходили за больными и увечными, принимали посетителей и служили им с полной готовностью и радушием, не разбирая ни их происхождения, ни их богатства и бедности (на Мф. 62). Когда иноки вступали в собеседования между собой, то их беседы исполнены были спокойствия, смиренномудрия и взаимного назидания. Они говорили не о мирских делах, но, как бы оставившие мир сей и переселившиеся на небо, они любомудрствовали о будущем и небесном – о лоне Авраамовом, о венцах, уготованных святым, о настоящей брани против козней диавола, о совершенных святыми подвигах, и т.п. (на Мф. 69).

«Не смотря на непрестанные труды, иноки обыкновенно принимали пищу уже при наступлении вечера. Хлеб от собственных трудов, вода из чистых источников, а для слабейших масло, зелень и овощи, – вот что обыкновенно служило их пищей, и они употребляли сей пищи не более того, сколько было нужно для поддержания их телесных сил (на 1Тим. бес. 14); они постились и за столом (на Мф. бес. 55). Их трапеза отличалась тишиной, любомудрием и целомудрием: смятение, шум, неблагопристойные слова – все подобное было изгнано от сюда (на Мф. бес. 69). Скудная и непродолжительная трапеза иноков заключалась молитвословиемъ и пением благодарственных песней Богу. (на Мф. бес. 55 стр. 445).

«Окончив дневные занятия и молитвы, подвижники расходились с миром по своим келлиям, и ложились для отдохновения после тяжких и продолжительных трудов (на 1Тим. бес. 14). Многие из них спали на голой земле и вне жилищ: небо служило им вместо крова, луна вместо ночного светильника, и трава вместо мягких постелей (на Мф. 69). Их души, проникнутые страхом Божиим, приученные к самонаблюдению и самообладанию, не теряли власти над собой и телом и во время сна; и от того самые их сновидения – плоды душевной настроенности – были чисты и непорочны (на 1Тим. бес. 14). Иноки не имели нужды ни в ночных стражах, ни в запорах; и днем и ночью принимая всех приходивших к ним, они не боялись воровства, потому что кроме души и тела у них ничего не было: все, что они приобретали трудами своими, шло или на насущное пропитание братии, или на бедных (там же).

«Об одежде иноки не заботились; подобно Илии, Елисею, Иоанну и Апостолам, они носили одежды из козьей или из верблюжьей шерсти, а некоторые довольствовались одной кожею, грубой и ветхой и не носили обуви (на Мф. бес. 68). Даже и те из них, которые прежде, живя в миpe, владели богатством и почестями, и были воспитаны в роскоши и изобилии, и те, поселившись в пустынных горах, оставляли прежние пышные и изящные одежды, и носили грубые и ветхие рубища (на Мф. 62). Но они знали красоту своего одеяния, и не захотели бы променять его на самые драгоценные одежды. Сии сыны света, отринув мирские украшения, старались душу свою украсить добродетелями и, как званные на брак Небесного Жениха, облекались в брачную одежду. И если бы ты мог отворить двери их сердца и узреть их душу и всю их внутреннюю красоту – ты не в силах был бы вынести сияния их духовного благолепия, блеска их брачных одежд и светлости их совести, и пал бы на землю (на Мф. бес. 69).

«Во всех поступках, помыслах и занятиях своих иноки сохраняли глубокое смирение. Все, возбуждающее гордость и самомнение в человеке, удалено от селений святых. Больший там тот, кто смирением превосходит других и наиболее занимается простыми работами. Правда, там есть высшие и низшие по нравственным совершенствам; но никто не гордится своим превосходством, никто не считает себя выше других. Всякий старается не о том, чтоб иметь первенство пред другими и пользоваться от них почестями, но чтобы воздавать честь другим и смиряться предъ всеми. Там нет ни бедности, ни богатства, ни славы, ни унижения (на Мф. бес. 62, 69). Между тем, как живущие в мире подвергаются буре страстей, забот и горестей и всю жизнь проводят среди волнений, в обителях иноческих царствует тишина, мир, безмолвие. Там нет ни смятения, ни шума, ни возмущений душевных, ни суетной печали, ни опасностей, порождаемых завистью и злобой. И в душах и в телах святых подвижников все тихо, все проникнуто духом мира и единомыслия (Бес. 68, 69 на Мф.). Все у них общее и одинаковое – и трапеза, и жилище и одежда, и весь образ жизни, потому что у них и душа одна – не по природе только, но и по любви. У всех у них одно богатство – богатство истинное, одна слава – слава не мнимая, но истинная, приобретаемая и охраняемая добрыми делами – одна радость, одно стремление и одна надежда. Все у них устроено как бы по некоему правилу и мере, и во всем господствует порядок, стройность, согласие, тщательное соблюдение единодушия, и все служит для них предметом духовного веселия; потому что иноки не только презирают настоящее, уклоняются от всякого повода к несогласию и вражде, и питают светлые надежды на будущее, но и случающиеся с каждым из них скорби и радости считают общими для всех» (Против порицателей монашеской жизни кн. 3). (См. жизнь св. Иоанна Златоустого свящ. Лебедева. М. 1860 г. стр. 32 – 37).

И в настоящее время монастыри представляют весьма многие и сильные пособия к успеху в духовной жизни. Таковы: ежедневное присутствие при Богослужении, продолжительная и благоговейная молитва, частая исповедь и причащение Святых Таин, Богомыслие, чтение книг Священного писания и святоотеческих, ежедневное открытие своей совести опытному старцу и наставления и советы его, определенный во всем порядок и каждому по силам и способности назначенные труды послушания и изнуряющие не только тело, но и сокрушающие самолюбие и самочиние, постоянный пост и лишение многого, кажущегося в миpe необходимым, удаление от соблазнов, искушений и случаев ко греху, сохранение чувств: особенно слуха, зрения, примеры богоугодно живущих собратий и проч.

Можно сказать, что все средства к совершенной духовной жизни, какие встречаются в миpe только отдельно и по частям, находятся в монастырях в совокупности. Тут дар благодатный, полученный одним, делается достоянием других и все благодатные дары в совокупности служат ко благу каждого.

В монастырях приобретаются иноческими подвигами особенные духовные познания, каких нельзя приобрести в миpe чрез ученые знания и размышления и какие удивляли мудрецов, как мы видим в примере Антония Великого. Само иночество, по удостоверению опытных, есть наука наук (Преп. Касс, в сл. о рассужд. доброт. ч. 4). По сему во все времена не мало было примеров, что самые образованные христиане, подобно тому как три святителя вселенских: Василий, Григорий и Иоанн Златоуст, после окончания образования в знаменитых мирских училищах, вступали и доселе вступают в монашество для приобретения тех познаний, какие достигаются только трудами и подвигами монашеской жизни.

Главные и существенные добродетели монахов: девство и нестяжательность возвышают человека над земным и уподобляют его Ангелам. По сему монахи называются земными ангелами и небесными человеками. Сам Спаситель девство называл состоянием равноангельным (Лк. 20:36). Церковь ублажает преподобных иноков именем собеседников Ангелам. И общие с мирянами добродетели подвижников резко отличаются от добродетелей и подвигов мирян. О сем Иоанн Карпафийский говорит монаху: „никак не позволь себе признать более блаженным мирянина, нежели инока, – мирянина, имеющего жену и детей, утешающегося тем, что он благотворит многим и подает обильную милостыню, не подвергаясь никаким искушениям от бесов. Не признай себя, монах, меньшим такого мирянина в благоугождении Богу. Говорю это не потому, чтоб ты жил непорочно, неся на себе труды иноческого подвига, но если ты и очень грешен¹. Скорбь души твоей, твое злострадание далеко честнее пред Богом возвышеннейших добродетелей мирянина, твоя великая печаль, твое недоумение помысла, самоосуждение, рыдания, плачь ума, плачевный вопль сердца, сокрушение, смущение, окаявание и уничижение себя, – это все и прочее, тому подобное, постигающее тех, которые ввергаются в железную печь искушений; далеко честнее и благоприятнее Богу, нежели благоугождение мирянина» (Слово к инокам Индии). Подвиг иноческий основывается на истинном смирении, соединенном естественно с отвержением самолюбия, причем возвеличивается пред человеком Бог, и вся надежда спасения возлагается на Бога; напротив того чрез подвиги мирянина, состоящие из внешних дел, естественно самолюбие возрастает. По этой причине видим, что многие великие грешники, вступив в монашество, соделались великими святыми, а знаменитые подвижники мирa, вступив в монашество, оказали самое умеренное преуспеяние, а некоторые и расстроились».

«Надлежит исследовать, говорит св. Иоанн Лествичник, почему миряне, которые проводят жизнь в бдениях, в подвижничестве, перешедши к жизни монашеской, в это поприще душевных опытов, удаленное от человеков, оставляют свое прежнее подвижничество, растленное и притворное. Я видел многие и различного рода древа добродетелей, насажденные мирянами, напаяемые тщеславием, как бы гноем из помойной ямы, при уходе за ними являтельства (совершения дела на показ или открыто пред человеками), при утучнении земли около их похвалами: эти древа будучи пересажены на землю пустынную, непосещаемую мирскими, неимеющую смрадной вони тщеславия, немедленно посохли. Воспитанным в неге древам не свойственно расти и приносить плоды на жесткой почве иночества» Леств. сл. (Избр. изреч. св. иноков еп. Игнатия Спб. 1870 стр. 142, 143).

Для чего требуются в монашестве обеты? Для того, чтобы исполнение девства, нестяжательности и послушания, высоких сих добродетелей, имело большую цену и высшее совершенство. Добродетель, совершаемая по обету, имеет достоинство и сама по себе, как действие, согласное с законом Божиим, и как дело Богопочтения, как жертва Богу, приносимая от усердия христианина. Обеты приходящих, говорит Св. писание, приятны Богу (Притч.15:8). Как и часто наша поврежденная природа оставляет самые добрые намерения! Но обет, торжественно, при многих свидетелях, с указанием на присутствие Бога и Ангелов данный, утверждает в решимости со всем вниманием и тщанием исполнять обещанное и удерживает слабую волю от поползновения ко греху. Ибо всякое нарушение обета делает грех тяжелее и подвергает нарушившего большей ответственности, чем какой подлежит нарушивший заповедь по легкомыслию или слабости (Притч.15:8). Память о данных обетах на всю жизнь, и страх тягчайшего наказания в здешней и будущей жизни за нарушение оных, удерживает в решимости все перенесть только бы не нарушить обета. Так препод. Пахомий Великий, когда плотские вожделения и помыслы о мирских удовольствиях колебали его намерения пребывать в монашестве, побеждал их воспоминанием тех обетов, какие он дал Богу (Чет. Мин. мая 15 дн.). И Симеон, Христа ради юродивый, и Иоанн, спостник его, против искушений укреплялись в подвигах своих воспоминанием обетов своих (Чет. Мин. июл. 21 дн.).

Св. Церковь, принимая обеты от вступающих в монашество, облекает их в одежды, имеющие особенное духовное знаменование, в них монах имеет непрестанное напоминание об обетах. При принятии торжественных обетов и облечении в одежды иноческие испрашивается особенная Божья благодать, очищающая от грехов, освящение и помощь для совершения обетов. По сему священнодействие, при принятии торжественных обетов монашеских и пострижении, отцы Церкви называют вторым крещением. Так братия (в 5 веке) в монастыре препод. Герасима говорили Симону и Иоанну пред пострижением в монашество: «блаженны вы потому, что завтра (в день пострижения) имеете возродиться и очиститесь от всех грехов, как бы в тот день вы приняли крещение». Это подтвердил и настоятель их: «совершенный чин ангельского образа, как второе крещение, очищает от всех грехов, сделанных в миpe» (Чет. Мин. 21 июл.) Господь иногда свидетельствовал особенным знамением, что торжественные обеты, делаемые при пострижении в иночество, Ему угодны. Так Симеон и Иоанн видели на голове новопостриженного инока венец, вокруг его сияние и световидные лица, со свещами окружающае новопостриженного и воспевающие сладостные песнопения (Чет. Мин. 21 июл.). Посему многие иноки, сознавая всю важность и силу обетов лучше соглашались переносить все страдания, даже скорее решались умереть, нежели нарушить данные ими обеты. Таковы: Моисей, Угрин и Иоанн многострадальные, – подвижники Киевские.

Иисус Христос дарует Свою особенную благодать инокам за то, что они всецело Ему посвящают себя, по ясному обетованию: аминь глаголю вам: никтоже есть, иже оставил есть дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села Мене ради и Евангелия ради: аще неприемет сторицею нине во время сие, домов, и братий, и сестер, и отца, и матере, и чад, и сел, во изгнании, и в век грядущий живот вечный (Мк. 10:29–30).

Многие преподобные иноки имели дар прозорливства, знали тайны сердец и безчисленное множество совершали чудес. Все что ни просили у Бога получали, многократно видали и тьмы Ангелов, предстоящих Богу, видели Божиюю Матерь, лики праведников, сонмы мучеников, восхваляющих Господа Бога (Лавс. гл. 53). „Кто, говорит Лествичник, между мирянами был чудотворец? Кто воскрешал мертвых? Кто изгонял бесовъ? Никто; все это монахов почести, которых мир не может вместить (сл. 3, 9) Часто Бог защищал св. обители иноков от нападений врагов, сильных оружием и числом, умножал хлеб в оскудевших житницах монастырских, или вразумлял благотворителей доставить елей, хлеб и другие потребности, когда настояла в них крайняя нужда, напр. в лаврах печерской и сергеевской. Некоторые, особенно отшельники, получали себе готовые хлебы чрез Ангелов и птиц, как Онуфрий Великий и другие многие. Св. мощи, которыми украшается Церковь Христова и которые источают источники исцелений, большею частию принадлежат инокам, которые бдением, постами, коленопреклонениями и другими подвигами приготовили свои тела быть храмами Св. Духа.

Монашество, весьма спасительное для приемлющих оное, благотворно и для царств, обществ и отдельных лиц.

Монашество, как совершеннейшая христианская жизнь, как Богоустановленное учреждение, на которое изобильно изливаются и в котором пребывают дары благодати Божией, есть само в себе одно из лучших украшений Церкви православной. И оно всегда оказывало и оказывает благотворное влияние. Церковь всегда пользовалась им, как одним из лучших средств для споспешествования благу людей чрез пример, чрез наставление словом и писаниями, чрез устройство училищь и приготовление достойных для занятия высших должностей в Церкви, чрез проповедание Евангелия неверующим, чрез полную самопожертвования борьбу и обличения ересей и расколов, иконоборства, латинства и протестантства, чрез молитвы и благотворения иноков.

Появление монашества в то время, когда жизнь христианская начала отступать от высоты и чистоты первых христиан, было весьма благотворно для миpa. В жизни иноков представлялся современникам пример того, что требуется от истинного христианина, и как легко оставить все земное для царства небесного, и какие утешения можно иметь на тесном и скорбном пути к царству небесному. На жизнь монахов, как на равноангельскую, обращали внимание своих слушателей пастыри церкви в своих беседах. Св. Златоуст, изобразив жизнь монахов, говорит: «может быть теперь многиe из вас воспламенились и чувствуют в себе желание вести такую прекрасную жизнь. Но что пользы, если, пока вы здесь, очень горите, а как скоро выдете и все погасло, и это желание прошло? Как же сделать, чтобы этого не случилось? Пока горят в тебе эти желания, пойди к сим ангелам и воспламенись еще более. Ибо не столько могут воспламенить мои слова, сколько зрение на самом деле (на Мф. ч. 3, стр. 181 бес. 68). Приди ко мне, я покажу тебе обитель святых. Прииди и научись от меня чему-нибудь полезному. Это светильники, сияющие по всей земле, стены, которыми поддерживаются и ограждаются самые города. Они для того удалились в пустыню, чтобы научить и тебя презирать суету мирскую, они, как мужи крепкие, могут наслаждаться тишиною и после бури; а тебе, обуреваемому со всех сторон, нужно успокоиться и хотя мало отдохнуть от непрестанного прилива волн. И так, ходи к ним чаще, дабы, ограждаясь их молитвами и наставлениями от непрестанно приражающихся к тебе скверн, ты мог настоящую жизнь провесть сколько можно лучше и сподобиться будущих благ (там же стр. 246, 247)». «В каждом из иноков, говорит св. Афанасий Великий, можно изучить, чем кто особенно отличается в подвиге; в ином приветливость, в другом неутомимость в молитвах, в ином, безгневие, в другом человеколюбие, в ином неусыпность, в другом любовь к учению, иному удивляться можно за его терпение, а иному за посты и возлежания на голой земле; привлекает кротость одного и великодушие другого. А все сияют верою во Христа и любовью друг ко другу». (Афан. Вел. жизнь Ант. стр. 207, 208).

Занятия монахов представляли самое назидательное зрелище. Св. Златоуст с восторгом описывает их в беседах на Мф. 68 стр. 174, 175. М. ч. 3. 1839 г. «В монастыре удовольствие непрестанно возрастает в душах зрителей, ибо навсегда остается в их мыслях и образ виденных ими мужей, и приятность места, и чистота общества, и сладость прекрасного духовного пения. Посему наслаждающиеся сим тихим пристанищем бегают уже людского шума, как бы какой-нибудь бури (там же стр. 179). Посещение и видение иноческих жилищ имели благотворное влияние на семейную жизнь. „Кто после сего посещения возвращается домой, того жена встречает ласковым, кротким, непристрастным ни к какому постыдному удовольствию и в обращении находитъ более непринужденности, нежели прежде» (стр. 178).

Кроме примера иноки действуют благотворно на мир и наставлениями. Как ни стараются иноки скрыть свои подвиги, но благоухание их святой жизни, против их желания, разливается далеко. Хотя сами они все делают тайно и желают быть в сокровенности от всех, но Господь делаете их видимыми для всех подобно светильникам, чтобы слышащие о них возревновали идти по пути добродетели (Афан. жизнь Антон.). Ищущие утешения и спасения скоро начали обращаться к инокам за наставлениями и утешениями духовными. Получавшие духовное утешение сообщали о сем другим. И, таким образом, иноческие обители стали местом благочестивых путешествий для людей всякого возраста, звания и состояния. Даже язычники приходили со своими нуждами в обители; особенно это видеть можно в жизни Симеона Столпника. К нему приходили не только окрестные жители, но Сарацины, Персы, Армяне, Грузины, Испанцы, Британцы, Галлы и особенно Итальянцы (житие препод. Сим.). Все жизнеописания преподобных отцев свидетельствуют также, что к ним притекало безчисленное множество людей с различными нуждами; ибо нигде нельзя встретить таких опытных наставников в духовной жизни, как в монашеских обителях. Слово Божие, которым они занимаются день и ночь, а более всего благодать Духа Святого, Которого они были храмом, постоянная бдительность их над собой, борьба с искушениями, всегдашнее наблюдение над своей совестью, над помыслами самыми тонкими, изучение святоотеческих творений, присномолитвенность делают иноков опытными в духовной жизни. Многие из иноков сподобились благодатных даров прозрения в сердца людей и предсказания будущих событий, иные обладали даром чудес и исцеляли молитвой и словом множество больных всякого рода. Знамения же и чудеса и для неверующих были свидетельством, что Бог живет в них и действует ими. О преподобном Антоние св. Афанасий Великий свидетельствует: «Антоний как врач дарован был Богом Египту. Ибо кто, если приходил к нему печальным, возвращался от него нерадующимся! Кто, если приходил к нему проливающим слезы об умерших, не оставлял тотчас своего плача? Кто, если приходил гневным, не переменял гнева на приязнь? Какой нищий, пришедший к нему в уныние и послушав его и посмотря на него, не начинал презирать богатства и неутешался в нищете своей? Какой монах, предавшийся нерадению, как скоро приходил к нему, не делался гораздо более крепким? Какой юноша, пришедши на гору и увидев Антония, не отрекался тотчас от удовольствий и не начинал любить целомудрие? Кто приходил к нему искушаемый бесом и необретал себе покоя? Кто приходил к нему смущаемый помыслами и не находил тишины уму? Великим плодом Антониева подвижничества было и то, что Антоний, как говорил я выше, имея дар различения духов, узнавал их движения и не оставалось для него неизвестными, к чему было рвение и стремление какого-либо духа. Не только сам он не бывал поруган бесами, но и смущаемых помыслами, утешая, учил как нужно низлагать наветы врагов, рассказывая о немощи и коварстве их. Посему каждый отходил от него, укрепившись в силах, чтобы небоязненно противостоять умышлениям диавола и демонов его. Сколько дев, имевших уже у себя женихов, когда издали только увидели Антония, пребыли Христовыми девами; приходили к нему и из чужих земель, и вместе со всеми, получив пользу возвращались как бы расставаясь с отцом. И теперь, по его успении, все, став как сироты после отца, утешаются одним воспоминанием о нем, храня в сердце его наставления и увещания». (Соч. Афан. Велик, ч. 3. стр. 278, 279).

То, что совершалось на Востоке было и в Русской Церкви. От времен преподобных Антония и Феодосия печерских и до ныне монастыри служат примером добродетельной жизни и прибежищем для всех, ищущих духовного совета и назидания. Вся история Русской Церкви свидетельствует о сем. И в наши времена сколько пользовались советами и назиданиями старцев Серафима саровского, Филарета новоспасского, Филарета глинского, Георгия задонского, Феофана новоезерского, оптинских Леонида и Maкария и югского Адриана! Кроме трех первых, они не только устно назидали и утешали, но и оставили драгоценные письма, которые могут служить руководством для всякого ищущего спасения. Так отец Адриан со слезами убеждал приходящих к нему к покаянию и к исправлению жизни: «пожалейте себя и меня; я с вами теряю время не из выгод каких, но из христианской любви к вам, дабы вы спаслись. Я готов, говорит он, всем вам в ножки поклониться и слезно умолять вас: исправляйтесь, исправляйтесь, пожалуйста, начинайте обращаться к своему Создателю, миритесь с Ним, полюбите труды покаяния, сколько есть сил у вас, доколе мы будем гнить в страстях, не боясь вечных мук в аду? О, братие, страшно впасти в руце Бога жива! Он долго ждет; да ведь и бить-то больно будет за презрение то! или вас пугают труды и скорби ради очищения души? Все равно, от невоздержания и жизни изнеженной, ведь, мы болезней-то неминуем-же, а смерти ни как не избежим. Так лучше же с честью умереть заранее телом греху, чтобы ожить для Бога душой! Если будем избегать трудов и скорбей ради Господа и спасения души своей: ведь и в аду-то не слаще будет за безпечность. Начинайте, с болезнью сердца прошу, начинайте, пожалуйста, ваше исправление, начинайте жизнь благочестивую (духовную): право будет хорошо, и перемене жизни сердце ваше обрадуется! Не слушайте, пожалуста, тех, которые по безпечностп и неверию говорят: спасались люди только прежде, а ныне это невозможно. О, поверьте, не верьте этому. Церковь Христову врата адовы не одолеют до скончания века. Всегда и на всяком месте силен Бог спасти от всей души к Нему обращающихся с покаянием в усердных и частых молитвах. Cпасение возможно и среди мира, если только будем жить, сколько возможно подражая жизни святых». (Достоп. событ. о. Адриана подвижника югского. Спб. 1862 стр. 41 – 43).

Кроме устных наставлений монахи оставили бесчисленное множество писаний, в которых верущие могут находить наставления в вере православной. Большая часть писаний св. Отцев, уважаемых Церковью, принадлежат инокам. И у нас в России сколько потрудились иноки в писании для назидания православных! Это всегдашние памятники иноческих трудов в пользу веры и благочестия.

Иноки заботились не только о распространении, но и об утверждении веры и благочестия, содействовали сему не только наставлениями, но и образованием и воспитанием детей в училищах при монастырях. Сии училища первоначально появились в монастырях Пахомия Великого в Египте. Монахи первоначально принимали сирот бесприютных по примеру Иова (Иов. 29:12), который был отцом сирот.

Василий Великий излагает и правила для училищ монастырских (прав. 15. т. 5. Москв. 1848 г. стр. 132–134). Обучение детей было соответственно цели воспитания их в вере и благочестии, заставляли детей учить наизусть изречения св. писания; вместо басен рассказывали им повествования о чудных делах Господних, вразумляли их изречениями из притчей и награждали за удержание в памяти священных слов и предметов. Из сих училищ вышло много людей отличных. Св. Златоуст, сравнивая училища гражданские с училищами в монастырях, свидетельствует, что из мирских училищ выходило столь же мало добрых воспитанников сколько худых из монастырских (см. против. порицат. монаш. 3). Обличая современное небрежение родителей о христианском воспитании детей, говорить: «и худо не то одно, что они внушают детям противное заповедям Христовым, но и то еще, что нечестие прикрывают благозвучными именами, называя частое посещение конских ристалищ и театров светскостью, славолюбие величием души, дерзость – откровенностью, расточительность – человеколюбием, несправедливость – мужеством. При таком воспитании, живя среди соблазнов, с ранних лет увлеченный в рабство страстям, может ли юноша освободиться от них, когда все толкают его в бездну порока, все погружают его глубже и глубже, когда сами родители и словом и примером распаляют страсти и извращают в его душе понятиe о добре и зле, как бы боясь, чтобы он, услышав от других настоящее название добродетелей и пороков, не избежал от заразы» (там же).

Посему св. Иоанн советует родителям отдавать детей на воспитание в монастыри и оставлять их там до того времени, как укоренятся в них семена благочестия и они соделаются крепкими в духовной брани и способными приносить пользу обществу (там же).

По примеру египетских монастырей были устраиваемы училища в монастырях Понта, Каппадокии, Низивии, Едессы, где св. Ефрем Сирин был первым наставником. В обители преп. Саввы Освященного было училище, в коем воспитывались Феодор и Феофан Начертанные. Константинополькие граждане отдавали своих детей для обучения в страхе Господнем в училище при Студийском монастыре, под руководство подвижников строгой иноческой жизни, старцев студийских.

В монастырских училищах, кроме образования души, обучали детей различным искусствам и ремеслам необходимыми, и полезными, (Вас. Вел. пр. 15, 53).

В Poccии с самого начала монашества иноки трудились в образовании детей и теперь многие трудятся ревностно и с великою пользою для образования пастырей Церкви. Дух века, враждебный духу подвижничества, в настоящее время усиливается и клеветою и унижением и преследованиями всякого рода удалить иноков от духовных училищ. Неизвестно успеет ли он в этом, но несомненно, что духовные училища много потеряют, когда в них будет преобладать мирское направление и воспитанники духовных училищ будут лишены примера строгой, благочестивой, подвижнической жизни. Мирские забавы и рассеянности, вводимые под предлогом цивилизации и гуманности, остудят юные сердца в ревности к благочестию. В древних русских монастырях воспитывались и миряне и принадлежавшие к клиру. И в настоящее время имеется при монастырях много училищ, но по скудости средств монастырских в сих училищах большею частью ограничиваются только первоначальным обучением грамоте и Закону Божиему; в иных учат полезным искусствам и ремеслам. Училища монастырские очень много ценятся и теперь родителями, которые заботятся о воспитании детей своих в страхе Божием.

Благотворное влияние монашества на духовную жизнь членов Церкви православной еще открывается в том, что из монахов избирались в епископы соборами пастырей и народа, большей частью единодушно, а часто по-особенному откровеннию Божию.

Таким образом, монастыри сделались местом приготовления к епископскому сану. Монахи не только не искали сего сана, но многие, услышав об избрании, бегали, скрывались в отдаленный и безлюдный пустыни, только чтобы избавиться от епископского сана. Но избравшие епископы и народ отъискивали их и принуждали принять сан епископа. Бывали случаи, что язычники соглашались принять христианство под условием, что известные им святой жизни иноки будут поставлены им в епископы. Так было при избрании Фрументия, так сарацинская царица Ливия желала иметь епископом инока Моисея (Феод. ист. ц. кн. 4 гл. 20). Иноки, поставленные в сан епископский, проходили свое служение в духе апостольском. Всецелая преданность их Господу и подвижническая жизнь, посвященная единственно пастве, были причиной того, что обычай возводить иноков в сан епископский сделался законом, так что избранные из белого духовенства, или из мирян после посвящения непременно облекались в одежды иноческие. Если же избранные в епископа обязаны супружеством, то жены их должны быть помещаемы в женские монастыри, отдаленные от места жительства мужей их (6 Всел. соб. пр. 6) ². Избранные в епископа из белого духовенства, или из мирян начинали по принятии сана епископского вести жизнь совершенно иноческую. Так св. Tapaсий патриарх константинопольский, избранный из высших сановников константинопольского двора, по свидетельству современников, едва только оставил мирское звание, как принял жизнь иноческую, стал хранить строгое воздержание и пощение, спал мало, не одевался в мягкие одежды и во всем подавал образ смирения. То, что говорит Григорий Богослов о жизни св. Василия Великого должно сказать о жизни многих епископов, именно тех, которые помнят, что они монахи; «без тщеславия, говорит он о Василие, был убог и нестяжателен, и любя извергать из корабля все, что ни имел, легко переплыл море жизни, отринул он многоядение и пресыщение, жизнь свою поддерживал самым необходимым и одну знал роскошь – неиметь и вида роскоши. Оттого-то у Василия был один хитон, была одна верхняя риза, а сон на голой земле, бдение, неупотребление умовений составляли его украшение; самой скудноц вечерью и снедью служили хлеб и соль и вода, – нового рода приправа, и трезвенное, неоскудевающее питие, какое и нетрудившимся приносят источники». (Григ. Богосл. сл. 43, ч. 4, стр. 117, 118).

Жизнь монашеская, строго уединенная и умеренная, составляет необходимость для епископов. При беспрерывных занятиях, иногда очень трудных; при множестве дел церковных, требующих неусыпного внимания, некогда им заниматься пиршествами, выездами и приемом людей праздных для праздных бесед.

Иноки-епископы, исполненные благочестья, живо проникнутые сознанием своего высокого служения, преимущественно обращали строгое внимание на поведение клира, заботились, чтобы жизнь клира была чужда мирских обычаев, занятий и развлечений, и отличалась постоянным вниманием к себе, ревностно к молитве и благоговейным совершением Богослужения, строгим воздержанием, бескорыстием, удалением от роскоши. Mногие из клира не любили и не любят за это иноков епископов, как константинопольские клирики не любили Иоанна Златоуста. Тихая, подвижническая жизнь Златоуста возбуждала в иных удивление, и располагала к подражанию и соревнованию; но оскорбляла тех из духовенства константинопольского, которые не любили вести жизнь строгую, воздержную. Такие отвращались от своего архипастыря, по выражению Палладия, как люди с больными глазами отвращаются от света. В последствии они не устыдились обвинить его на соборе за то, что он один обедал (Жизнь св. Иoaн. Златоуст. М. 1860 г. стр. 306).

Епископы-иноки своими заботами, наставлением и примером, доводили причты до высокого нравственного совершенства.

Епископы-иноки, по своей простоте и по своему смирению были истинными отцами своей паствы. Научившись у пустынных отцев пламенной любви ко всем, они отечески заботились о своих духовных детях, вникая во все их нужды, принимали с любовью всех к ним приходящих с разными нуждами и оказывали им всякую духовную и вещественную помощь. Приобретши в обителях навык довольствоваться только пищей и одеждой, они свои епископские доходы употребляли на помощь нищим. Убеждали и других к делам милосердия.

Но нам здес нет возможности сделать и краткие указания на все те блага, какие Церковь приобрнла и приобретает чрез иноков-епископов не только во всей Вселенской церкви, но и в нашей Русской. Конечно, монашеский образ жизни православных епископов есть главная причина того, что православная иepapxия чужда тех злоупотреблений, какими опозорила себя иерархия Римской католической церкви.

Таким образом, православное монашество разливает чрез своих членов везде свет и жизнь.

Монахи весьма много и усердно занимались проповедию Евангелия среди неверных и обращением их ко Христу. Монахи, как возлюбившие Господа и Бога Спаса Иисуса Христа, как познавшие опытом спасительную силу веры и вкусившие сладость жизни по заповедям Христовым, были исполнены пламенными желанием привести весь миp ко Христу. Они всегда были готовы претерпеть мучения и смерть за Христа и многие увенчались венцом мученическим. Как-то Никон (марта 23 дня), Иулиан (янв. 8 дня), Евдокия, Евгения и множество других. Антоний Великий, услышав о гонениях и мучениях христианам за исповедание веры Христовой, поспешил оставить пустыню и всенародно исповедал Иисуса Христа вместе с мучениками. Хотя он желал пострадать за Христа, но мученичество не дано ему. Впрочем он, по свидетельству Афанасия Великого, в немногие дни своего пребывания в Александрии, столько обратил язычников к вере Христовой, сколько в другое время обращалось в год. И другие египетские иноки своей Богоугодной жизнью, словом, чудесами, столько содействовали к истреблению идолослужения, что к началу пятого века в Египте почти нигде не оставалось идолопоклонников.

В Аравии, в Палестине, в Сирии, в Месопотамии, Ассирии, Вавилонии и других областях Азии, между Хозарами, в Моравии и Паннонии, чрез иноков Кирилла и Меофодия, в Грузии, чрез тринадцать сирийских отцев, проповедано Евангелие Христово.

Poссия просвещена христианством также через монашествующих. Иноки являлись первыми проповедниками веры Христовой во всех пределах отечества. Недавно северная Америка просвещена была иноками, особенно Валаамскими старцами. Они были истинно мучениками, которые, ежедневно умирая, претерпевали все для проповедывания Евангелия. И в настоящие дни сколько находится иноков, трудящихся в проповеди Евангелия! Незабвенна память начальника Алтайской миссии о. архим. Макария. Он, как один из древних отцев, трудился в обращении неверных и назидал верующих из всех званий и всякого образования. Инок архипастырь иркутский Пареений обратил множество язычников в веру Христову и словом пасторским и иноческой жизнью.

Церковь всегда находила в монашествующих крепкий оплот против ересей и расколов. Монашествующие на Востоке за чистоту православия терпели всякие оскорбления, гонения, даже были лишаемы жизни. Ереси Aрианские, Несторианские, Евтихианские и другие были опровергаемы более всего иноками, некоторые из них и пострадали за то. Так пустынник Афраат, на вопрос императора Валента, зачем он оставил свое уединение, отвечал: «я неоставлял своего уединения, пока овцы Божественного пастыря были в мире»; но теперь, когда оне подвержены великой опасности, могу ли спокойно оставаться в своем уединении? Если бы дочь увидала огонь, подложенный к дому отца своего для произведения пожара, не должна ли она бежать и спешить загасить огонь? И я теперь нахожусь в подобных обстоятельствах. Ты подложил огонь к дому Отца моего; этот дом есть Церковь православная, которую ты без всякого сострадания преследуешь, и я спешу погасить пожар, произведенный твоими руками» (Жизнь св. Иоан. Злат. М. 1860 г. стр. 37). Иноки опровергали ереси и писаниями. Так преп. Ефрем Сирин и Иоанн Дамаскин трудились в опровержении ересей. Преп. Ефрем, чтобы искоренить учение Вардесана и его сына Гармония, составил песни, в которых прямо опровергает учение еретиков и излагает православное учение о Христе Спасителе. Иноки и лично состязались с еретиками. Так, препод. Маркиан препирался с Аполлинаристами, Савеллианами, Манихиами. Препод. Коприй предложил Манихею доказать правоту веры исповедуемой чрез огонь; сам он первый взошел в огонь, и остался невредим. Еретик не хотел взойти, народ принудил его взойти в огонь, но огонь опалил его ноги; опаленный со стыдом убежал из города.

В России иноки оказывали и оказывают постоянную ревность в обличении и искоренении ересей и расколов. Так препод. Иосиф Волоколамский со всею ревностью обличал ересь жидовствующих. Современные писания против раскола большей частью принадлежат инокам.

Восточные иноки оказали неоцененную услугу Церкви против иконоборцев. Около 120 лет были самые страшные гонения против чтителей св. икон. Цари и многие епископы, возлюбившие славу человеческую более, нежели славу Божию, восстали против св. икон. Первый гонитель икон был император Лев Исаврянин; он, зараженный евтихианством, относительно св. икон усвоил себе мнение иyдеев и магометан. Св. Иоанн Дамаскин явился защитником почитания св. икон. В защиту св. икон он написал слово. Когда усилилось гонение на православных, он написал второе, подробнейшее прежнего слово. С той же ревностью за св. иконы стали иноки: Григорий, Василий, Прокопий и Феофил и убеждали народ не слушаться безумного веления, без страха обличали царя и умоляли прекратить гонение против икон. Константин Копроним сын его еще с большей ненавистью и с сильнейшими ожесточениями преследовал почитателей икон; преследовали особенно монахов и монахинь, желая истребить монашество. В одной летописи сказано о нем: «светлые душою чины иночествующих поносилъ как бешеный пес, закалал их, как агнцев, наполнял ими темницы, в одной, называемый претор, содержал 345 иноков, и одним отрезал носы, другим – уши, иным выколол глаза, других, обмазав бороды смолой, обуглил; св. Стефана венец иноков, и других многих замучил до смерти. Он бил и мучил и дев и инокинь (Хр. чт. 1871 г. февр. св. подвижницы восточн. цер. стр. 209)». При императоре Льве Армянине подвизался за св. иконы Феодор, – игумен студийский. Он самыми неоспоримыми доказательствами в своей речи императору доказал необходимость почитать св. икон. Живая и прямая речь раздражила императора; он угрожал Феодору смертно, запрещал учить Феодору об иконопочитании. Но Феодор постоянно внушал всем православным истинное учение, иных призывал к себе, к иным приходил сам, к иным писал. Так он писал окружное послание ко всем инокам, в котором увещавал их твердо стоять за веру и не молчать, и когда он был заточен, то и из заточения посылал письма ко многим. Узнав о сем, император подверг его тяжким наказаниям, ввергнул его вместе с Николаем учеником в темницу, где он провел три года, окруженный гадами, в голоде и жажде и терпя холод зимой и страшную духоту летом. Мучения Феодора Студита окончились только со смертью мучителя. При императоре Михаиле косноязычном препод. Феодор раскрыл в своей апологии истину иконопочитания на основании св. Писания и писаний отеческих и определений соборных и постоянного предания Церкви. Нечестивый император Феофил приказал после жестоких мучений заточить двух знаменитых братьев Феодора и Феофана Начертанных ³, которые обличали его богоотступную ересь.

По смерти императора Феофила, который лютостью своих гонений против чтителей св. икон, неуступал Копрониму и Арменину, окончилось гонение на Церковь от иконоборцев; тогда православные иноки употребляли все усилия к восстановлению почитания св. икон, особенно преп. Мефодий, Иоанникий и друг. Их молитвами был исцелен от тяжкой болезни Мануил – опекун юного императора Михаила, – под условием, что он будет содействовать восстановлению почитания икон.

Крепко иноки подвизались против латинствующих во дни крестовых походов. Императоры в видах политических склонялись на принятие унии. Паписты заключали и томили в темницах защитников православия, особенно иноков; но они оставались непоколебимыми и были примером для всего народа. Писали в обличение латинян сочинения, как напр., Нил Кавасила, Максим Плапуда, Григорий Палама, Нил Дамила. Эти сочинения были так важны, что греки, призванные на Флорентийский собор, изучали их, чтобы приготовиться к опровержению латинян (Ист. флор, соб. М. 1847 г. стр. 34). Патриарх Геннадий обличал своих соотечественников, принявших унию; и священники и народ проклинали унию.

И по падении Византийской империи монастыри были самыми верными хранителями правоверия для страждущих греков. Особенно гора Афонская в своих подвижниках доставляла непоколебимых противников латинства не только для Греции, но и для Poccии.

Pyccкие иноки начали подвизаться против папизма с самых первых времен. Преподобный Феодосий печерский обличал папистов. «Если кто скажет тебе: ту и другую веру Бог дал» отвечай: «разве Бог двоеверен» Когда иезувиты в южной и западной Руси усиливались всеми способами истребить православие, то православные иноки не только словом и писаниями подвизались за православие против сильных папистов, но страданиями, мучениями и смертно увенчали свою верность православию. Как велики заслуги иноческих обителей для защиты православия против папистов, свидетельствует вся история последних трех столетий.

Лютеранство сделалось в России рано известным. При самом явлении его пр. Максим грек писал о Лютере, как об иконоборце. Что pyccкие понимали лютеранство хорошо, видно из разговора царя Иоанна IV с Ракитою, пастором богемских братьев. Царь Грозный с свойственной ему резкостью и суровостью говорил лютеранскому пастору: «Вы хвалитесь вашей Евангельской верою, но так враждуете и несогласны между собой, что новым учением испепелили почти всю Европу. Вы приписываете оправдание одной вере; но Господь будет судить живых и мертвых по делам каждого. Если одна вера доставляет спасение, для чего же суд? Для чего в Новом завете одобряется так часто важность добрых дел?.. Bcе эти отступники от древней Церкви ни от кого неприяли власти учить и до сих пор не прославились никакими знамениями, как бы надлежало по слову Спасителя... Вы отвергаете различие пищи, отвергаете пост, который однако служит к укреплению души и тела, отвергаете по одной ненависти к Церкви, не смотря на то, что Господь заповедал нам бдеть и воздерживаться... Вы ненавистны святым на небе, так как враждуете против них, порицаете и браните их, разрушаете храмы и алтари их, хотя они, обитая в вечном небесном свете, могли бы умолить за вас Бога и быть с поспешниками вашими; даже и тогда, как жили они со смертной жизни, Бог столько возвысил и почтил их, что по их молитве изгоняли бесов и воскрешали мертвых». (История Русской церкви, apxиеп. Филарета, Москва, 1847 г. п. III, стр. 124).

При царе Михаиле Феодоровиче в числе обличителей лютеранства были игумен Геннатий. Он, между прочим, говорил лютеранам: «как вам освящать других, или крестить, когда вы сами ни кем не освящены?»

В начале XVIII века новгородский митрополит Иов и сам писал и поручил писать братьями Лихудам, которые написали: «Показание на обличение ересей Лютера и Кальвина». Стефан митрополит Рязанский написал в опровержение лютеранского учения книгу: «Камень веры», которая и теперь имеет свою цену.

Молитва есть одно из самых сильных средств, которыми всегда пользовались и пользуются монахи для испрошения у Господа Бога видимых и духовных благ для мирa. Молитва иноков за мир, по свидетельству св. Иоанна Златоустого, привлекает к нам милосердие и благословение Божие и служит самым живым и величайшим свидетельством их любви к братиями их о Христе – мирянам (на Иоан. бесед. 77). Отцы Церкви представляли молитвы иноков столь важными, что почитали их необходимыми для Церкви и для благосостояния обществ. «Пусть все это слышат и иноки, говорит св. Иоанн Златоуст, которые всячески распялись мирy; пусть и они посильно помогают предстоятелям Церкви и облегчают их заботу своими молитвами, единодушием, любовью (Бес. к народу Антиох. 31). Послушай тех, говорит он в другом месте, которые живут в пустынях; ибо велика у них молитва, которую мы должны усвоить себе, дабы пользуясь их молитвами, мы получили милость от Господа». Каждый инок, жил ли он в обители или подвизался в отшельничестве, почитал необходимостью, непременным для себя правилом возносить молитвы и за живущих в мире. Они во время молитвы возносились и телом от земли (см. житие Онуфр. Велик., Mapии Егип. и др.). Св. Иоанн Златоуст свидетельствует, что молитвы иноков покрывают грехи людей (на Быт. бесед. 42 на конце). В самой внешней жизни мирян нельзя почти найти такого случая, когда бы молитва иноков не была спасительна для тех, кто прибегал к ней. Самые тяжкие болезни, где оставались напрасными все человеческие пособия, исцелялись молитвой св. отцов пустыни (см. наприм. житие Антония Великого, Симеона Столпника, Феодора Сикеота и других. Сказан, о св. отцах Спб. 1871). Целые области империи, даже вся империя греческая иногда находила помощь в молитвах иноков. Поражал ли голод, язва или другое общественное бедствие, – миряне просят нночествующих помолиться за них Господу: иноки молятся, и Господь милует тяготимых несчастиями. Наприм. Симеон Столпник своими молитвами избавляет от чрезвычайного множества зверей, Иоанникий Великий от змей и саранчи, Феодор Сикеот от засухи, Симеон юродивый от землетрясения и мн. др. (см. жит. их в Чет. Мин.). Поражает ли империю нашествие варваров, когда ни полководцы, ни императоры не находят средств и мужества противостоять иноплеменникам, они обращаются к инокам за советом и молитвой, и иноки воодушевляют малодушных, прорекают им счастливое окончание войны, а сами, между тем, день и ночь с коленопреклонением, слезами, в посте молятся Богу. И небольшие отряды воинов греческих одерживают блистательную победу над многочисленными толпами варваров; полководцы и императоры, по окончании войны, спешат в пустыни к инокам и в чувстве благодарности повергаются пред ними! Не своим силам, не своему воинскому искусству они приписывали тогда неожиданную победу, но помощи Божией, исходатайствованной молитвами святых подвижников. Напр. полководец Кириан, одержавший победу над персами по молитвам инока иepyc. Феодосия, говорит ему: «мне казалось, что я сам видел тебя на брани, ты указывал мне, на какие полки персидские устремиться, когда и какие оставить (см. Барония по моск, сокращ. изд. 527 г. пункт 5). Император Феодосий Великий, намереваясь вступить в брань с возмутителем Максимом, сознавал недостаток средств и сил к борьбе с ним. Он послал ко всем пустынножителям Египта просить их молитв в помощь ему на предстоящую войну. Иноки пламенно молились за царя и войско; воодушевляли царя надеждою победы и во время самой войны прислали ему убрус и жезл, которые, по признанию самого государя, спасали его невидимой силой от явной смерти. Война кончилась победой над Максимом и император сам идет в пустыни к подвижникам с живой им благодарностью.

История русского монашества, можно сказать, есть история молитвенной помощи от иноков государству, областям и частным лицам. Сколько раз печеркие иноки отвращали от великих князей и городов гнев Божий и испрашивали милости Божией. Преп. Сергий своими молитвами помог великому князю Димитрию победить несметные полчища Мамая. Пр. Даниил переяславский помог своими молитвами своему крестному сыну Ивану Васильевичу Грозному в победе над казанскими татарами. И теперь иноки непрестанно проводят время в молитвах за царя, за отечество, за властей духовных и гражданских, за весь мир, за всех, которые им заповедали молиться о них и за всех православных христиан. Несомненно, что ради молитв иноков, угодивших Господу Богу и торжествующих теперь на небе с Господом Богом, простираются милость и благословение Божие над русским царством. Конечно и молитвы живых иноков, соединяясь с крепкими молитвами почивших, испрашивают у Господа Бога милость и дары для многих. Сказания в современных изданиях свидетельствуют о благотворности молитв иноков и в настоящее время.

Какое неизреченное благодеяние для сынов Церкви православной в том, что иноки подвигами благочестия и молитвами отвращают от царств, градов и от людей праведный гнев и суд Божий и низводят могущественные и действенные благословения.

Если же люди преданные чувственному и земному не могут видеть и понять духовных благословений, то пусть оценят видимые и открытые благотворения иноков.

Иноки, оставив любовь к миpy и частные привязанности к живущим в миpe, сохраняют в высшей степени любовь ко всем людям ради Господа Ииcyca Христа возлюбившего их. Они заботятся не только о вечном спасении душ людей, живущих в миpe, но и всеми силами стараются содействовать и внешему благосостоянию государств, обществ и частных лиц.

Оставляя мир, при самом вступлении в иночество, иноки раздавали все имущество свое на бедных, на св. храмы и монастыри, ничего неоставляя себе. Так поступали Антоний Великий, Арсений Великий, Исидор Пелусиот, Феодор Палестинский, Нил Синайский и другие. Приобретенное в монастырях трудами, за удовлетворением потребностей монастырских, раздавалось нуждающимся. Так делали св. Василий Великий, Пахомий Великий. Преп. Кассиан (Lib. X cap. 12) пишет о египетских монастырях пятого века, что иноки сих обителей, особенно новопоступающие в обители, постоянно находились в трудах и от трудов рук своих не только сами пропитывались, но и уделяли странникам, приходившим из бесплодных пустынных мест Ливии. Кроме того египетские монахи доставляли пищу и одежду тем, которые в городах томились в темницах, находились в болезнях, терпели нужду в пище и одежде; иноки веровали, что такими жертвами они благоугождают Богу.

Палладий (Лавс. стр. 206 Спб. 1854 г.) пишет: «видели мы в пределах арсинойских пресвитера Серапиона, настоятеля многих монастырей и игумена братства числом до десяти тысяч. Он чрез братию собирал множество хозяйственных припасов; во время жатвы все они сносили к нему плоды, которые получали вместо платы за уборку полей у соседних владельцев. И все это употреблял Авва на вспомоществование бедным, так что никто не терпел нужды в окрестности: хлеб отсылаем был бедным даже в Александрию. И другие отцы, жившие по Египту, от труда братии посылали бедным в Александрию корабли, наполненные хлебом и одеждой.

Особенно благотворения иночествующих умножались в дни общественных бедствий – в дни голода. Они тогда жертвовали не только сами всем, чем могли, но и всячески старались расположить и достаточных мирян помогать страждущим от голода. Так жители городов во время голода во всей Фиваиде пришли к преп. Аполлосу с женами и детьми просить благословения и пищи. Нимало не опасаясь, что не достанет пищи для братии, он давал всем приходящим потребную пищу на день. Когда же осталось только три корзины с хлебом, а между тем голод усиливался, он велел принесть и эти корзины и вслух всех братий и народа сказал: «ужели рука Господня не может наполнить эти корзины? Вот что говорит Дух Святый: не оскудеет хлеб в сих корзинах, доколе не вкусят нового хлеба». Ходившие туда утверждали, что всем доставало хлеба в продолжение четырех месяцев (Лавс. стр. 164–165). Подобное было в Едессе при пред. Ефреме Сирине. Он убедил богачей помогать страждущим от голода и, по их приглашению, сам взял на себя раздачу хлеба нуждающимся (см. жизнь Ефрема Сир. при изд. Твор. св. отцов стр. 52, 83). Преподобный Серапион отдал свою одежду бедному, а потом Евангелие, которое научило его милосердию. Св. Иоанн Милостивый, архиепископ александрийский, ничего не щадивший для бедных, часто со слезами прочитывал житие преп. Серапиона при своих милостыне-раздаятелях и показывал, как мала любовь их к бедным в сравнении с любовью св. Серапиона. Преп. Иоанникий Великий выкупил пленников из Болгарии и земли сарацинской (Чет. Мин. 4 ноябр.).

В жизнеописании почти каждого преподобного встречается, что он заботился о нищих и помогал им.

При каждой почти обители, для принятия странных, были странноприимницы (Лавс. 20. 6. стр. 10). Не только при обителях, но и в городах были устраиваемы ими гостинницы. Так, в Иерусалиме от обители Саввы Освященного и Феодосия, в г. Константинополе от обители Студитов, в Александрии от обители Нитрийских пустынников. Они не только сами благотворили, но и других убеждали к этому, так напр., Александр, настоятель обители неусыпающих, убедил жителей Антаохии устроить здание для успокоения странников. При обителях устроялись богадельны и больницы. Так поступали: препод. Мирон, Симеонн Столпник, Никита Исповедник, преп. Иларион (см. в их житиях). Преп. Феодосий, начальник общежития иноческого в Палестине, сам в больнице омывал раны больным и выправлял составы рук и ног изломанных. Он на деньги, пожертвованные одной благочестивой женщиной, построил три дома для больных.

Иноки заботились об облегчении находившихся в рабстве, а иногда выкупали их у господ; ходатайствовали пред начальниками о невинно-угнетаемых. Не милосердым угрожали судом Божиим и суд Божий открывался на них иногда дивным образом.

Сами императоры Византийские уважали ходатайство иноков, и по их просьбам освобождали народ от тяжкой подати. Так напр., император Анастасий, по просьбе иepyсалимских иноков, отменил подать, которой тяготился народ (Георг, кед. Ч. I. стр. 107).

Преп. Савва Освященный испросил у императора Иустиниана прощение жителям Палестины и освобождение от податей.

Не только невинные находили защиту в иноках, но и виновные, по их ходатайству, получали прощение. Так, у императора Феодосия Флавиан испросил прощение жителям Антиохии, и остановил казнь.

Когда неприятели опустошали огнем и мечем и разоряли страны, тогда иноки старались по возможности облегчать участь разоренных. Так, Хозрой царь персидский, разорил Палестину, а преп. Модест в 614 году восстановил Иepyсалим и церкви; за что называют его новым Зоровавелем.

И в Poccии, с самого основания монашества, монастыри оказывали всякую помощь нуждающимся, заводили подле себя странноприимницы, богадельни, призирали сирот, кормили тысячи народа, особенно во время общественных бедствий, каковы: война и голод. Сколько бедного народа у нас в Poccии питалос от иноческих обителей во времена голода? Обители всегда отзывались участием на все нужды общественные и церковные. Так во время междуцарствия Сергиева лавра нещадила даже своих церковных утварей и облачений на помощь разным людям. Монастыри при Петре I отдавали деньги на нужды государственные; во время 1812 г. и во время войны 1853–1856 г. жертвовали огромные суммы. Монастыри всегда жертвовали и жертвуют на содержание церквей в отечестве и в пользу церквей и христиан восточных. Нет монастыря, который бы не оказывал какого-либо благотворения; в большей части монастырей приходящие богомольцы кормятся; многие монастыри помогают окрестным поселянам хлебом, снабжают семянами для посевов, содержат училища, принимают странных и снабжают их не только пищей, но и обувью и одеждой и лекарствами. Эти благотворения не видны; но они весьма значительны для окрестных бедных. Особенно важны благотворения обителей в северных пределах отечества, напр., близь Валаамскаго монастыря, где бедность окрестных жителей так велика, что они, не имея обуви, в самом ветхом рубище в глубокую зиму, пускаются по озеру, чтобы несколько дней пожить на монастырском содержании и получить подаяние. Тоже и в Соловецком монастыре.

В настоящее время, сколько делают пожертвований на духовные училища монастыри не только достаточные, но и самые бедные. Все pyccкиe монастыри можно назвать богадельнями и больницами. В них призирается множество престарелых и больных монашествующих, которые по старости и болезни не в состоянии ничего работать; и если бы они находились вне монастырей, то стали бы бременем обществам по своей безродности, бедности и неспособности npиобретать пропитание собственным трудом. Особенно в женских монастырях, много призирается немощных, в иных монастырях бывает до 50 стариц, которые по преклонности лет (от 70 до 100) лежат больные, и не только получают пищу, помещение, одежду и призрение, но и прислугу.

Все это монастыри делают не от избытка, но лишая себя многого. Кроме лавр и столичных обителей едва ли найдется еще десять монастырей во всей Poccии, которые бы имели достаточные способы к содержанию. Хулители монашества не знают истинного положения монастырей в губерниях. Большая часть монастырей едва сводят, как говорится, концы с концами. При возрастающей дороговизне на все материалы, работы, дрова, истощаются все средства обителей на содержание и отопление зданий и на потребности для Богослужения. А в иных монастырях доходы не выше трехсот рублей. Такова вообще бедность монастырей в настоящее время, что новые расходы для них, даже в незначительном количестве, затруднительны. Напр., в вологодской епархии, из большого числа монастырей, не нашлось ни одного, который бы мог доставить небогатое содержание преосвященному викарию; оказалась нужда собирать на это от многих монастырей по ничтожному количеству, можно сказать, по крохам.

Из доходов на братию остается везде не многое. Собственно жизнь монашествующих у нас в России была всегда очень трудная, бедная, полная лишений.

Вот что в шестнадцатом веке инок Зиновий писал о современных иноках: «плакать мне хочется от жалости сердечной. Доселе приходит мне на память, как видел я монахов из тех монастырей, которых осуждают за деревни. Руки скорчены от тяжких страданий, кожа как воловья и истрескалась, лица осунувшиеся, волосы растрепаны; без милости волочат и бьют их истязатели (сборщики податей), истязывают как иноплеменника, ноги и руки посинели и опухли. Иные хромают, другие валяются. А имения так много у них, что и нищие выпрашивающие подаяние, болл их имеют. У иных пять или шесть серебряных монет, у других две или три, а у большей части редко найдешь и одну модную монету. Обыкновенная пища их овсяный, невинный хлеб, ржаные колосья толченые, и такой хлеб еще без соли. Питье их вода, вареные – листья капусты, зелень, – у достаточных – свекла и репа; если есть овощи, то это рябина и калина. А об одежде что и говорить (Истор. Арх. Филар. стр. 230 пер. трет.).

Об иноках своего времени митрополит Петр Могила говорит: «посмотри на наши монастыри убогие, неимеющие богатого содержания, угнетаемые различными бедствиями. Посмотри в киевской земле на монастырь Межигорский, в котором более полутораста иноков живут в общине, питаясь трудами рук своих, по примеру Великого Антония пустынножителя. В монастырях Мгарском и Густынском братия живут в общине и подвигах иноческих. Не говорю о меньших монастырях. Посмотри на монастырь Тригорский также общежительный, и там увидишь по крайней мере 80 иноков, в великом смирении провождающих жизнь чистую. Иди на покутье в скит: там найдешь, по крайней мере, двести ангелов во плоти живущих и подражающих жизни пустынников. Не упоминаю о многих других... волей или не волей должен ты согласиться, что как было во времена Апостолов, среди бед, нужд, утеснения всякого рода, так и у нас православных русских, по слову Божию. Сила Божия совершается в немощах» (Камень альбо лифос киев. 1644).

И ныне в монастырях, за исключением не многих из них, жизнь иноков скорбная и трудная. Иноки непрестанно в трудах; в иных обителях ежедневно бывают на послушаниях и церковных службах до двенадцати часов почти без отдыха. При тяжких, непрерывных трудах, пища только растительная почти во всех монастырях в продолжение трети года, в иных и полгода. В большей части монастырей пшеничный хлеб предлагается только в самые великие праздники; рыба, обыкновенно употребляемая за столом, есть соленый судак, редко бывает коренная, а свежей рыбы в иных монастырях на 25 человек выходит не более двух пудов в год. Помещение в кельях тесное и лишенное удобств. Платье и обувь бедные. Среди трудных болезней больные братия часто лежат без помощи врачебной, без пищи, соответственной болезни, иногда некого приставить и для ухода за больными, по недостатку братии. Многим монастырям не на что нанять лекаря. Видно, что трудна в России жизнь монастырская, что на 54,761,966, в том числе муж. пола 26,661,584, женского пола 28,100,382 православных жителей Poccии (по отчету обер прокурора св. Синода за 1869 год), штатных монастырей было только 217, из них монахов по штату положено 4,317, а на лице 3,562, послушников 3,239. Монастырей заштатных 166, монаховъ 2,356, послушн. 2,536. Штатных монастырей женских 104 в нихположено по штату 2,500, состоит на лицо 2,350, послушниц 7,321; заштатных монастырей 42, монашествующих 766, послушниц 3000.

Если бы в русских монастырях были изобилие и праздность, или можно было оставаться тунеядцами, как клевещут незнающие настоящего положения монастырей, то сколько бы нашлось желающих жить в них, как это видим, например в латинских монастырях в западной Европе? Тот только легкомысленно может отзываться о жизни монастырской в России, кто не испытал ее. Желающий узнать ее пусть сам поживет в монастыре, разделяя с братией все послушания, пищу и помещение, по крайней мере три года. Тогда он узнает опытом, – как трудна жизнь в монастырях и как много или лучше непрерывно иноки трудятся без отдыха. Ибо для всех трудящихся есть отдых в праздники, а для иночествующих умножаются труды в дни праздников; они в эти дни почти невыходят из храма.

Монастыри заслуживают особенного внимания и уважения православных по одному тому, что они доставляют миллионам православных самое лучшее, удобное место для молитвы и возможность видеть православное Богослужение в полном чине и порядке, ибо только в монастырях может быть выполняема служба согласно церковному уставу. Не только в приходских церквах, но и в соборных, не может совершаться Богослужение так точно, трогательно и торжественно, как оно совершается даже в небольших монастырях. Напев в монастырях большей частью знаменный, или так называемый столповый, старинный русский. Тоны сего напева величественны, протяжны, заунывны; они изображают стенание души кающейся, вздыхающей в стране своего временного изгнания о блаженной стране радости вечной, наслаждения чистого, святого. Самые великие знатоки пения, находя недостаток в исполнениии, признают в монастырском напеве глубокое чувство и необыкновенную силу, потрясающую сердца (Валаамский монастырь. Спб. 1864 г. стр. 625). Особенно торжественно бывает служение в великие праздники и в высокоторжественные дни. Нигде так не утешится верноподданническое чувство православных, желающее помолиться о Царе и Его семействе, как в иноческих обителях на всенощных бдениях на дни высоко-торжественные. Служба в великие праздники, хотя бывает весьма продолжительна, но внятное чтение, трогательное пение, церковное благочиние, вид самих иноческих одежд, словом весь строй монастырского Богослужения возбуждают в сердце каждого благоговение и многих трогает до слез. Миряне, непривыкшие к продолжительным церковным службам, в монастырях с благоговением выслушивают их от начала до конца, забывая усталость. В монастырях, где все дышит духом благочестия, где нет пищи для страстей, при богоугодных занятиях, умиротворяющих душу и услаждающих сердце, всякий может принять в себя такие благодатные впечатления, каких он не испытывал в мире. Чрез благоговейное монастырское священнослужение не мало совершилось обращений от рассеянной мирской жизни к богоугодной.

Пишущему cиe известен следующий случай. Одна дочь богатых благородных родителей, светская девица В. И. М., отлично образованная, знавшая языки: французский, немецкий и итальянский, музыку, но не знавшая своей православной веры, случайно попала в Сергиеву лавру ко всенощной. Пред началом шестопсалмия, по уставу монастырскому, погашены были все свечи; теплились только тусклые лампады; настала тишина в храме, началось чтение шестопсалмия; внятное неторопливое и выразительное, с чуством, чтение поразило девицу: каждое слово казалось ей мечем проникающим до глубины души; она долго усиливалась скрыть от предстоящих свои впечатления, но против ее желания обнаружилось во вне то, что совершалос в глубине ее души, она навзрыд заплакала так, что обратила на себя внимание многих. После этого она переменила жизнь и умерла уже в преклонных летах преданной Церкви христианкой. А сколько таких было случаев! И дивиться ли этому? Многие, приходя в храмы монастырей, как изъясняет св. Апостол о приходящих в церковные собрания времен апостольских, сознавались, что тайны сердца их обнаруживаются и исповедывали предмонашествующими: «истинно c вами Бог» (1Кор. 14:25). Некоторые видели сослужащих, сославящих Бога ангелов вместе с братиями монастырей. Так, «блаженный Евлогий поведал следующее видение некоторого старца; по самой же вещи ему было видение. Старец этот стоял в церкви на всенощном бдении пред воскресными днем. Братия стояли ликами и пели псалмы Давидовы. Старец увидел, что церковь исполнилась света и, что Ангелы Божии воспевают с братиями. Когда окончилось всенощное бдение, Ангелы вышли из святого алтаря; поставлены были пред ними корзины как бы хрустальные, наполненные золотыми, серебряными и модными монетами, просфорами, как цельными, так и раздробленными на укрухи; также поставлен был небольшой золотой сосуд с муром и золотая кадильница с весьма благовонным фимиамом. Когда братия, прежде нежели выдти из церкви и разойтись по келлиям, подходили для поклонения к честному Кресту, то Ангелы давали некоторыми златники с изображением Господа нашего Иисуса Христа, другим сребренники с изображением Креста, иным медные монеты, иным целые просфоры, иным укрухи; одних Ангелы помазывали муром из золотого сосуда, других кадили кадильницей. Все это, как открыто было Богом старцу, означало различные благодатные дары, какие иолучала братия по своим подвигам. Некоторые же не получали ничего, а иные уходили, оставив в церкви полученное ими. Не приняли ничего те, которые не брегут о своем спасении, не сопротивляются скверным помыслам и не очищают сердца от страстей, но предаются сребролюбию и чревообъядению, оставили же в церкви полученные дары и ушли с пустыми руками те, которые занимаются еллинскими книгами, науками миpa сего, предаются гордости, тщеславию и человекоугодию» (Избранные изречения святых иноков, собранные епископом Игнатием. Спб. 1870 г. стр. 136, 137).

Подобное о видении Ангелов во храме рассказывает О. Серафим саровский: в великий четверток после малого выхода и паремий, я возгласил: Господи спаси Благочестивые и услыши ны и, вышедши в царские врата продолжал: и вовеки веков. Тут озарил меня свет, как луч солнечный. Обратив глаза на сияние, я увидел Господа Бога нашего Ииcyca Христа во образе сына человеческого, во славе сияющего, светлее солнца, неизреченным светом, и окруженного, как бы роем пчел, небесными силами: Ангелами, Архангелами, Херувимами и Серафимами. От западных церковных врат Он шел по воздуху, остановился против амвона и, воздвигши Свои руки, благословил служащих и молящихся (Житие старца Серафима. Спб. 1863 г. стр. 35).

Для молитвы и участия в Богослужении православный русский народ всякого звания и обоего пола стекается во множестве, в обители, особенно, в знаменитый. Киево-печерская и Cepгиeвa лавры, Воронежский и Задонский для всей России; Иркутский Вознесенский для Сибири; монастыри Соловецкий, Тихвинский, Валаамский для северной России составляют любимые и уважаемые места молитвы и источник утешения, назидания и оживления духовного. Жители селений сколько благодатных мыслей и впечатлений принимают в обителях и передают другим? Сколько зимних вечеров проведут они в своих хижинах в беседе о своем путешествии в святые обители и о виденном и слышанном здесь! Как многие получают изцеления в обителях от своих душевных, а иногда и телесных недугов! Приносят в домы св. иконы, книжки и кресты, полученные в благословение от обителей. Самый труд хождения с молитвой, иногда в посте, а всегда в лишении и терпении, с трепетным ожиданием: сподобит ли их Господь поклониться святыне, имеют сильное влияние на раскрытие благочестивого чувства. В соседних же монастырях редкий из окрестных жителей не побывает для богомолья. Очень часто православные за двадцать верст ходят в великие праздники в монастырь, чтобы выслушать Божественную службу и усладить свою душу чином и порядком Богослужения по церковному уставу. Тут они находят возможность, по желанию сердца, отслужить молебны и акафисты пред чтимыми св. иконами и мощами и помянуть за здравие и заупокой людей, близких себе; ибо в монастырях особенно заботятся о тщательном и точном совершении всякого Богослужения и о поминовении живых и усопших. За этим строго наблюдают и настоятели и братия. Во время общественных бедствий, как то: войны, моровых язв, засухи, наводнений, голода, пожаров и проч., православные стекаются в ближайшие монастыри для молитвы, приносят чтимые и чудотворные св. иконы из монастырей в свои домы и с ними обходят селения. Неоднократные опыты удостоверили их в силе и действии молитв монастырских. Преимущественно посещаются во множестве те монастыри, где есть старцы, опытные в духовной жизни. К ним обращаются с недоумениями совести, просят совета для духовной жизни, утешения в скорбях, молитв среди страданий, во время бедствий и болезней, и с просьбой исповедать и причастить св. Таин. У истинно православных, как образованных, так и необразованных, есть, если можно так изъясниться, какое-то чутье, которым они постигают, кто сыплет только цветы красноречия, кто передает вычитанное и перенятое у других и кто говорит от своего опыта и по писанию, т.е. по учению слова Божия и св. отцев, и потому одно простое слово опытного старца: молись, терпи, постись и т. п. производить такое сильное впечатление, что становится для иных правилом на всю жизнь.

Но отчего же, может быть скажут, умножаются нарекания на монастыри? От того, от чего умножаются нападения на Христа и Его Церковь и хулы на христианство. Терпеть гонения и преследования есть неизбежный жребий последователей Христовых, по приговору самого Иисуса Христа: будете ненавидими от всех имени Моего ради (Лк. 21:17), (Мф. 10:22, 24:9), (Мк. 13:13). Аще от мира быстре были, мир убо свое любил бы, яко от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир (Ин. 5:19). Ненависть, клеветы, насмешки, злословия и гонения суть орудия миpa, которыми он обыкновенно хочет устрашить подвижников благочестия и совратить их с пути Христова.

К несчастью, есть иноки, недостойные своего звания. Но и во всяком звании есть недостойные члены. Нельзя же за них обвинять и поносить все звание. Есть много христиан, которыми хулится имя Божие, которые ведут жизнь языческую; справедливо ли из-за таких гнилых членов тела Христова осуждать и поносить веру Христову? Справедливо ли мир преследует монахов, которые оставляя его, обрекли себя на всю жизнь, чтобы желать, просить у Бога людям всякого блага и делать всякое добро? Не заслуживает, ли монашество благодарности за то, что многие монахи проводят жизнь равноангельскую и добровольно приняли на себя подвиги человеколюбия и благотворения. Хотя и есть монахи, служащие позором своему имени и сану, но есть и ныне истинные монахи, и монашество, как установление Божие, не престает быть установлнием Божиим, не смотря на злоупотребление им людьми.

Невольно рождается вопрос: одни ли только монастыри, одних ли монахов следует обвинять в видимом упадке монашеской жизни? Нет. Причина сего заключается и в современном обществе. Считаем полезным предложить о сем рассуждение опытного в монашеской жизни преосвященного Игнатия, епископа кавказского (соч. ч. I. Спб. 1865 г. стр. 497–553). «Жители монастырей не слетели туда с луны, или с какой другой планеты: они вступили из среды земного, грешного миpa. Нравственность, которую осуждают в монастырях, образовалась посреди миpa, питается, поддерживается сношениями с Миpoм. Упадок нравственности монахов находится в теснейшей связи с упадком нравственности мирян; упадок нравственности в монастырях есть прямое последствие упадка нравственности и религии в среде мирян. Монашество основано на христианстве, зиждется и держится на нем, преуспевает и слабеет соответственно преуспеянию или ослабленью христианства. Сущность дела христианство: монашество – вид его, его особенное проявление, недуг – общий. Восплачем о нем вместе и вместе позаботимся об исцелении его! Явим сострадание к человечеству, явим любовь, оставим жестокое взаимное осуждение. – Это выражение ненависти и фарисейства, устремляющееся к уничтожению болезней в больных ударением их бревнами.

С.-Петербургский митрополит Серафим при разговоре о современном ему умножении бракоразводных дел по консистории сказал мне, что когда он был епископом, викарием в Москве, тогда в московской консистории бывало бракоразводных дел одно, много два в год; старцы же архиереи того времени сказывали ему, что в их молодости бракоразводных дел вовсе несуществовало. Вот факт живописующий нравственность прежнего времени и ход ее к настоящему положению, ход быстрый, неутешительный. Поведание других старцев иноков подтверждают заключение, которое вытекает из поведания митрополита Серафима. Еще в начале нынешнего столетия вступало в монастыри много девственников, много лиц, не знавших вкуса в вине, непринимавших никакого участия в мирских увеселениях, нечитавших никаких светских книг, образованных обильным чтением свящ. Писания и писаний отеческих, стяжавших навык к неупустительному посещению церкви Божией, преисполненных и прочими благочестивыми навыками. Они приносили в монастырь неиспорченное злоупотреблениями здоровье, способное к перенесению подвигов, трудов, лишений. Строгое благочестие миpa воспитывало и приготовляло строгих и сильных монахов по душе и телу.

«Ныне ослабевшее христианство приготовляет и доставляет, соответственно своему состоянию, слабых монахов. Ныне вступление девственников в монастырь – величайшая редкость! Ныне вступление лица, нестяжавшего порочных навыков – редкость! Ныне вступление лица, сохранившего неиспорченным здоровье, способного к монастырским подвигам – редкость! Наиболее вступают слабые, поврежденные по телу и душе-, вступают наполнившие память и воображение чтением романов и других подобных книжонок, вступают пресытившиеся чувственными наслаждениями, получившие вкус ко всем соблазнам, которыми ныне преисполнен мир, вступают с закореневшими порочными навыками, с совестью притупленной, умерщвленной предшествовавшим образом жизни, при когором дозволялись все беззакония и все обманы для прикрытия беззаконий. Для этих личностей борьба с собой очень затруднительна и по причине укоренившихся в них порочных навыков и по причине утраты искренности, по неспособности к ней. По этой же причине затруднительно и наставление их. Вступили они в монастырь, сняли мирские одежды, облеклись в черные одежды иноческие; но навыки и настроения, полученные в мирской жизни, остались с ними, и, пребывая неудовлетворенными, приобретают новую силу. Греховные навыки и настроения тогда только могут ослабеть, когда против них действует, обладаемые ими, исповеданием их и борьбой против них, по указанию слова Божия. В противном случае лишь представится проголодавшемуся навыку, сохранившему всю власть над человеком, удобство к удовлетворению себя, оно выполняет это с жадностию, с исступлением.

«Дух ненависти к монашеству признает торжеством для себя, когда введет соблазн в монастырь, успехом соблазна возбуждаются громкий хохот, рукоплескания, как бы от одержания знаменитой победы, между тем как грех и бедствие – общие.

«Некоторые, вступя в монастырь, сначала обнаруживают благоговение, самоотвержение, но после слабеют. Напротив того, другие сначала обнаруживают легкомыслие, но после пачинают усвоивать себе более и более иноческую жизнь; наконец, делаются строгими и ревностными иноками (так случилось с преподоб. Силуаном. Четьи минеи, житие препод. Пахомия Великого, мая 15 дня). Говорит св. Исаак Сирин: «как часто случается, что человек бывает непотребным, непрестанно уязвленным и низвергаемым по причине недостаточного опытного познания в монашеской жизни, находится постоянно в разслаблении душевном, но после этого вдруг похищает хоругв из рук воинства сынов исполиновых, имя его превозносится, и восхваляется оно гораздо более, нежели имя подвижников, известных своими победами; он приемлет венец и драгоценные дары в обилии пред всеми друзьями своими. По этой причине да не попустим себе, кто-бы то ни был, отчаяния; только невознерадим о молитве и неполенимся попросить у Господа заступления» (сл. 47). «Часто величайшие грешники претворялись в величайших праведников. Монастырь есть место покаяния. Невозможно отказать в покаянии желающему и ищущему покаяния, хотя бы он не мог владеть собой, подобно беснующемуся, когда покаяние дано Богом и убежище, пристань его – монастырь – неотняты Богом. Очень многие из низших сословий вступают с навыками к порокам, свойственным сословию, особливо к той слабости, которую еще равноапостольный князь Владимир признал народной. Зараженные этой слабостью идут в монастырь с намерением воздержать себя от нее, хотя насильно; но навык берет свое, а по временам выказывает власть над поработившимися ему неосторожно и безрассудно. Многие, прекрасных качеств, весьма благочестивые люди подвержены этой слабости: падения свои они оплакивают горько, стараются загладить раскаянием. Плач в тайне келлии и раскаяние в тайне сердца невидны человекам, как видны падения.

«В наше время, продолжает преосвященный Игнатий, когда светская образованность быстро развивается, когда жизнь гражданская отделилась от церковной, когда множество учений, враждебных Церкви, вторгается к нам с запада, когда религия и нравственность приметным образом слабеют во всех сословиях – приведение монастырей в должный порядок необходимо по двум причинам: во-первых, для сохранения монашества существенно нужного и полезного Церкви; во вторых для охранения народа от соблазна. Народ, соблазняясь правильно и неправильно, сам более и более слабеет в вере. Но здесь нужно не верхоглядное знание монашества, а точное, нужно основательное знание постановлений о монашестве святой Церкви и святых Отцев. Меры исправления монашества, принимаемые по поверхностному понятию о нем, всегда были крайне вредны для него, и могут окончательно погубить его.

«Монашество и монастыри учреждены Духом Святым, чрез избранных его сосудов преподобных Отцев. Восстановление монастырей в прежней духовной красоте их, может последовать только действием особенной благодати Божией, чрез посредство таких же достойных орудий. Поэтому исправление и улучшение монастырей никак не может быть делом светских людей: светские люди поступят основательно и благочестиво, если предоставят это дело тем, кому оно предоставлено промыслом Божиим и с кого оно взыщется на суде Божием». Мысли светских о монашестве, о его преобразовании, выраженные в газетах, показывают только их незнакомство с монастырями.

Всякому, истинно любящему Церковь православную и уважающему монашество, тяжело слышать клеветы, злословия и поношения на монашество; но «преследующие и злословящие монахов, говорит св. Иоанн Златоуст, вредит не столько им, сколько себе, и подтверждает это примером Иудеев, которые за то, что гнали Апостолов, подверглись ужасным бедствиям, описанным их соотечественником Иосифом Флавием. Инокам нет никакого вреда от делаемых им оскорблений, но уготовляется большая награда за терпение, они большее возъимеют дерзновение пред Богом за неизменную любовь к Нему и Его заповедям, при злословиях, поношениях и скорбях. Ибо великое уготовано воздаяние делающим добро, когда они делая его подвергаются за это опасностям и великому безчестиюо (1 слов. против. пориц. монаш. 6). Но притеснители их, как гонители благочестия, не могут уже спастись, если не покаются, и потому он просит их не направлять меча на самих себя, не идти против рожна, и думая оскорблять людей, не огорчать Святого Духа Божтя (там же 6).

Теперь видно наступило то время, когда монахи должны спасаться только терпением скорбей. Об этом было давно предсказано св. Отцами.

Так, когда Пахомий Великий молился о будущей судьбе обители своей, то открылось пред ним видение: пред его глазами был роъ, наполненный иноками. Одни хотят выдти из него, но не могут, и тогда как поднимаются к берегу, другие приходят и останавливают их. Только не многие с трудом выходят из рва и их осиявает свет. С рыданием повергся на землю Преподобный. «Господи! взывал он, если такова судьба иноков, то зачем Ты восхотел, чтобы были киновии и монастыри. Помяни завет Твой, в котором Ты обещал до конца сохранить служащих Тебе. Ты знаешь, что с тех пор, как я принял на себя иноческий сан, я смирялся пред Тобой, не вкушал до сыта хлеба и воды». Тогда он услышал голос: «не хвались слабый человек, но проси прощения; все держится Моим милосердием». Пахомий, повергшись на землю, умолял о прощении. Во время смиренной молитвы явился ему Господь Иисус и сказал: «семя твое духовное не оскудеет до конца века. А из тех иноков, которые будут после тебя, многие выдут из глубины рва и явятся высшими нынешних иноков; потому что без руководителей спасутся; иные спасутся чрез напасти и скорби и явятся равными великим святым». После сих слов Господь вознесся, и Пахомий возблагодарил Бога (Истор. прав. монаш. на восток. П. Казанского. Москв. 1854 г. ч. 1 стр. 191, 192; слич. Достопам. сказ. о подвижн. св. и блаж. отцев. Спб. 1871 г. стр. 140).

Верно слово Божие. Никогда не оскудеют св. иноки воспаряющие к небу из рва погибели, собственными ли подвигами или великими скорбями от вне приражающимися.

У нас в России всегда бывали иноки дивной жизни, а с половины прошедшего до четверти настоящего века во многих монастырях жизнь монашеская уподоблялась жизни древних иноков. Она была возбуждена и оживлена учениками Молдовлахийского, Нямецкого монастыря архимандрита Паисия Величковского, поддержана митрополитами Гавриилом, Самуилом и Платоном, святителем Тихоном, и другими многими архипастырями чрез распоряжения и особенно чрез собственную подвижническую жизнь. Монастыри были наполнены множеством монахов строгой жизни, особенно в епархиях санктпетербургской, новгородской, в киевской, московской, владимирской, тамбовской, курской, орловской, калужской, ярославской, вологодской и воронежской.

Тела многих иноков сего времени почивают в святом нетлении.

Какъ всегда были, так и ныне есть не только в пустынных, но и в городских, в штатных и общежительных монастырях, старцы и старицы, опытные в духовной жизни, строгие исполнители правил иноческих, великие постники, девственники, крепкие молитвенники, терпящие ради Господа всякую скорбь и всякие нужды и лишения, особенно в девичьих монастырях; и ныне сохраняются более или менее в обителях: кротость, смирение, полное послушание, девство и целомудрие, принуждение себя ко всякому доброму делу и отказ себе во всем ради царствия Божия, непоколебимое упование на Бога, произвольная нищета, твердая правая вера, любовь к ближним, прощение обид и оскорблений и другие добродетели.

И так монашество есть учреждение, установленное Богом для блага Церкви и общества и для достижения высшего совершенства. Сам Спаситель и Апостолы изображают исполнение обетов иноческих, как высшую степень христианского совершенства. Св. отцы не находят слов к выражению достоинства монашества. Так св. Исаак Сирин говорит: «иноческое жительство – похвала Церкви» (сл. 63).

«Свет иноков суть – Ангелы, свет всем мирским людям суть – иноки» говорит Лествичник (сл. 26). Бл. Иepoним: «сословие монахов есть красота, приятнейший цвет, драгоценный камень в украшении Церкви (послание к Марцеллу). «Монашеские обеты, говорит Григорий Великий папа Римский, суть спасение мира, ими война и моровая язва отвращаются; и присовокупляет, что молитвами святых дев, которых было в Риме до пяты тысяч, Рим спасся от оружия Лонгобардов (Ind. L. 14. Epist. 23). Св. Димитрий утверждает, что молитвами иноков Господь содержит сей мир (ч. 2 стр. 268). Св. Златоуст, основываясь на опытах собственной жизни, говорит: «иди и учись у иноков. Они светильники, сияющие по всей земле, стены, которыми ограждаются и поддерживаются самые города... Ходи чаще к инокам, чтобы очистившись их молитвами и наставлениями от непрестанно приражающихся тебе скверн, ты мог и настоящую жизнь провести сколько можно лучше и сподобиться будущих благ». (Бесед. 62 на Мф.).

До тех пор не оскудеют вера и благочестие в России, доколе будут существовать в ней св. обители. Св. Василий Великий так обращается к монахам: «В вас, монахах, должен сохраниться остаток благочестия, какой Господь, пришедши, найдет на земле». (Вас. В. письма, т. 7 стр. 223 М. 1854 г.).