Толкование на Евангелие от Матфея в неделю шестнадцатую (Мф.25:14–30)

Некоторые лжелюбомудрия ученики, совершенно отвергая Божий Промысл, суесловят, яко бы мир есть без призрения и без промысла, движется же и управляется случаем, или сущими в нем естественными законами. Другие, ограничивая Промысл Божий луною, говорят, что все, находящееся под луною, есть без промысла, и как случится, движется и управляется. Истинное Евангельское Спасителя нашего Иисуса Христа любомудрие, и чтенною в нынешнем Евангелии притчею, объясняя раздаяние талантов сообразно каждого силе, еще же и расчет данных каждому талантов, сиречь, награждения приумножившим, а наказания оные скрывшим, велегласно доказывает особенный о каждом промысл и испровергает погрешительные таковых лжелюбомудров мнения. Душеполезно убо и спасительно будет сея притчи толкование, коего послушайте.

Мф.25:14. Рече Господь притчу сию: человек некий отходя, призва своя рабы, и предаде им имение свое.

Человек, который предал имение свое рабам своим, есть Всеблагий Бог, раздавый дарования Свои людям. Человеком же называется ради человеколюбия Своего, а отходящим – ради великого долготерпения к рабам Своим, приявшим дарования Его, пoелику не вскоре, но по прошествии многого времени, требует от них плода данных им даров. «По мнозе же времени, говорит Писание, прииде господин раб тех» (Мф.25:19; Кирил. в бесед.). Но и в другом смысле приемлют некоторые сии слова: человек, говорят, означает ради нас воплощенного Иисуса Христа, Который, когда восхотел отлучиться от мира сего и на небеса вознестись, предал святым Своим ученикам имение Свое, то есть, святую Свою Церковь, «юже стяжа кровию Своею» (Деян.20:28).

Мф.25:15. И овому убо даде пять талант, овому же два, овому же един, комуждо противу силы его: и отъиде абие.

Таланты зде означают дарования Божии, природную способность, мудрость, богатство, чин, искусство и прочее сему подобное. Сих раздаяние есть не равное: иной приемлет пять, иной два, иной един, но никто не остается без таланта. Раздаяние же сие бывает не равно, но коемуждо по мере силы его. Столько талантов поручает Бог, сколько каждый в силах приумножить. Может же быть, пять талантов, два и един не положены просто для примера токмо, то есть, для означения большего и меньшего количества; но пять представлены ради пяти чувств, два же, ради сложения человека из двух существ, душевного, то есть, и телесного; а един, ради единого из двух существ состоящего человеческого лица.

Мф.25:16–19. Шед же приемый пять талант, дела в них и сотвори другия пять талант. Такожде и иже два, приобрете и той другая два. Приемый же един, шед вкопа его в землю и скры сребро господина своего.

Делание знаменует сообщение, вкопание же скрытие талантов. Кто, получив дар мудрости, проповедает Евангелие, изъясняет Божественные Писания, оглашает неверных, пишет полезные книги, преподает просветительные наставления, тот приумножает талант. Но кто, будучи разумен, ниже уст разверзает для научения, ниже рукою движет для писания в пользу ближнего, – таковой зарывает талант мудрости. Но что же знаменует сие: «сотвори другия пять талант», также: «приобрете и той другая два»? Сие означает земное дара приумножение, и небесной славы придаток. Ибо мудрый, изданием добрых сочинений, творит мудрыми; художник, объяснением правил своего художества, творит художников; богатый, сообщением богатства, творит богатыми: к тем же, кои таким образом приумножают дары, прилагаются слава и венцы на небесех по мере приумножения.

Мф.25:19. По мнозе же времени прииде господин раб тех, и стязася с ними о словеси.

По многом времени, сказано: ибо во второе уже пришествие Господне, когда приидет Господь наш Иисус Христос судити живым и мертвым, тогда сотворит Он страшное сие состязание со всеми людьми, и каждого порознь исследует деяния. Таковое же состязание представляет и притча должника, тысячу талантов сказующая: «уподобися Царствие небесное человеку царю, иже восхоте стязатися с рабы своими» (Мф.18:23).

Мф.25:20–23. И приступль пять талант приемый, принесе другия пять талант, глаголя: Господи, пять талант ми еси предал, се другия пять талант приобретох ими. Рече же ему Господь его: добрый рабе, благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего. Приступль же и иже два таланта приемый, рече: Господи, два таланта ми еси предал, се другая два таланта приобретох има. Рече же ему Господь его: добрый рабе, благий и верный, о мале ми был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего.

Виждь благодарное чувствие благих и щедролюбивых человеков! Они исповедуют, что Бог есть вина их добродетели. Ты, «Господи, говорит един, пять талантов ми еси предал». Ты, «Господи, признается другой, два таланта ми еси предал». Но слыши и похвалу Владычню: добре тебе, рабе благий и верный! Благий, есть сообщительный, яко благотворящий ближнему своему, верный же, яко употребляющий данный ему талант сходно с намерением Господа своего, предавшего ему оный в руки его. «О мале», говорит, оказался ты верным, «над многими тя поставлю». Малы же подлинно суть временные дары в сравнении с небесною славою и вечным Царствием, в которое вводит Бог приумножившего талант, глаголя: «вниди в радость Господа твоего». Сие-то есть воздаяние за труд святых мужей, кои с радостию и рачением, сообщив вверенный им дар, пользовали ближнего своего, то есть блаженство вечное, и слава неизглаголанная, и Царствие Божие бесконечное. Назвал же сие радостию Господа по той причине, что приносит радость нескончаемую и веселие вечное.

Мф.25:24–25. Приступль же и приемый един талант, рече: Господи, ведях тя, яко жесток еси человек, жнеши, идеже не сеял еси, и собираеши, юдуже не расточил еси: и убоявся, шед скрых талант твой в земли: и се имаши твое.

Сими словами показал нам Господь неблагодарность и бессмысленные извинения лукавых и ленивых человеков. Таковые никогда не довольны тем, что Бог им дарует, ниже приносят должную Ему благодарность; но всегда жалуются и бывают неблагодарны. Не исполняя необходимого своего долгу, вымышляют извинения не токмо пустые, но и продерзкие и безумные; извинения такие, которые не оправдывают, но обвиняют их. Послушай, что говорит сей лукавый раб: Господи, я узнал, что ты человек жестокий, ибо жнешь, где не сеял, и собираешь, где не расточил; почему, убоявся жестокости твоей, не приумножил чрез сообщение дара твоего, но скрыл и оставил его несообщенна. Се талант, который ты дал мне: имеешь его цела и неистраченна. Послушай теперь и сего, како обличает Господь лукавого раба его же словами, коими он мнил оправдиться:

Мф.25:26–27. Отвещав же Господь его, рече ему: лукавый рабе и ленивый! ведяше, яко жну, идеже не сеях, и собираю, юдуже не расточих; подобаше убо тебе вдати сребро мое торжником, и пришед аз взял бых свое с лихвою.

Торжники, которые и меновщиками называются, суть, те, кои обменивая деньги, например, золотые на серебряные или медные, тем и сами пользуются, и владетелям денег прибыль доставляют (Мф.21:12). Здесь же торжники означают каковым-либо образом благотворимых (Мк.11:15). Ибо как торжники, приемля деньги, и сами пользуются, и вверившим оные прибыль доставляют (Ин.2:15):

Если таким образом разберешь все прочие Господа Иисуса заповедания, узришь, что не суть столько трудные, как ты думаешь. Трудными кажутся страстным, трудными кажутся безрассудным, трудными кажутся тем, которые не так, как должно, судят о вещах. Но пусть хотя и трудны, однако их таковая есть трудность, каковую преодолели тысяча тысячей людей, то есть, все праведные и святые. Пусть будут трудны; но Бог, Творец наш, имеет право требовать от нас и трудного. Бог, ведущий всякую трудность, посылает благодать Свою, превышающую трудность, и приуготовляет воздаяние таковых благих за труды, «яже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша» (1Кор.2:9).

Вторым же ответствуем таковым образом: яко Богочеловек не советовательне, но повелительне заповедал таковая. Ибо когда давал спасительные Свои советы, так говорил: «могий вместити, да вместит»; и: «аще хощеши совершен быти, иди, продаждъ имение твое, и даждь нищим» (Мф.19:12, 21). Но когда сия заповедывал, так повелительне говорил: «Аз же глаголю вам» (Мф.19:23, 28). Для неубеждающихся святыми Его советами никакого не полагал наказания; но для нарушающих сии заповеди показал причастие суду и геенскому огню. Как же мы дерзаем говорить, что не суть заповеди, если Сам Он явно и прямо назвал их заповедями, говоря: «иже аще убо нарушит едину заповедей сих меньших, и научит тако человеки, мний наречется в Царствии небеснем»? (Мф.5:19) Все те суть заповеди, которые две великие составляют заповеди, на них же «весь закон и Пророцы висят» (Мф.22:40): но если вникнешь в каждую из сих меньших, не другое что в них усмотришь, как токмо исполнение любви к Богу и ближнему. И сии убо суть заповеди Моисейского закона, присовокупленные и исполненные для совершенства, каковое придал им единородный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, якоже Сам подтвердил, говоря: «не мните, яко придох разорити закон, или Пророки: не приидох разорити, но исполнити» (Мф.5:17). И так все те, кои оные нарушают, почитая советами, погрешают и тщетно успокаивают свою совесть.

Вот же ответ и третьим. Без сомнения, покаяние все грехи заглаждает, и никакой грех не побеждает беспредельного Божеского милосердия: «и аще будут греси ваши яко багряное, яко снег убелю: аще же будут яко червленое, яко волну убелю» (Ис.1:18); но покаяние без смирения и сердечного сокрушения не есть покаяние. Кто же почитает свои грехи за маловажные, таковой ни смиряется, ни сокрушается. Но пусть будут малые, то есть, таковые грехи, о каковых Божественный Иоанн написал: и есть «грех не к смерти» (1Ин.5:16). Но что в сем? Ужели мы можем пред Богом извиниться и во грехах не к смерти? Какой грех маловажнее празднословия? Однако Господь и о сем сказал: «глаголю же вам, яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный» (Мф.12:36). Какую убо будешь иметь причину извиниться в день суда, будучи вопрошенным, для чего ты напрасно гневался на своего ближнего? почто поносил твоего брата? почто приносил дары к Богу, не примирившись с обиженными тобою? почто окалял душу твою скверными вожделениями? почто незаконным образом оставил жену твою? почто ежедневно клялся? почто нарушил едину меньших заповедей? Пред таковым страшным Судиею извинение не имеет места, ходатайство бесполезно, приношения невидимы суть, ни слышимы, милосердие отъимется, едино токмо правосудие будет иметь место и действие. А покаяние? Так! Истинное покаяние и сокрушенное исповедание заглаждает все грехи. Но когда раскаиваешься, не думай о том, что согрешил мало и неважно; но бей в перси твои, якоже мытарь, и сокруши сердце твое, якоже блудница, и плачи горько, якоже потом предается муке: «и неключимаго раба вверзите во тму кромешнюю, ту будет плачь и скрежет зубом». Неключимый раб и непотребный как пред Богом, так и пред людьми есть тот, который скрывает талант; почему и повелевает Ангелам далеко отгнать его от лица Своего. И отдаление от Бога составляет тьму кромешную, по причине далекого отстояния от Божественного света, еже есть Бог: тамо же плач неутешный по причине беспрестанной скорби, тамо скрежет зубом неописанный, по причине жесточайших болезней.

Мф.25:30. Сия глаголя, возгласи: имеяй уши слышати, да слышит!

Предложив Иисус Христос притчу, присовокупил следующее слово: «имеяй уши слышати, да слышит», научая нас чрез сие, что не говорит Он о телесных ушесах и слухе вещественном, но о душевных ушесах и слухе умственном¹⁸. «Имеяй уши слышати, да слышит»: то есть, умственно да слышит, и да разумеет сказанное; ибо к понятию сего потребно внимание и разумение¹⁹.

Многие, думая, что не получили таланта, никакого попечения не имеют о пользе ближнего, но находятся праздными, будучи уверены, что никакого ответа не воздадут пред Богом о сообщении таланта. Вельможа, говорят они, мудрец, искусник, богач, без сомнения, талант получили, почему таковой праведно долженствует пользовать ближнему своему: а я, простяк, неученый, неискусный, убогий, какой получил талант, и что сообщу, или како воспользую? Убо, заключают они, ныне чтенная Евангельская притча не есть учение всех вообще касающееся, но частное, относящееся токмо к одним приявшим талант. Сие, братие моя, есть ложь, и явное бесовское коварство. Ибо ежели талант приумножаемый есть средство, по которому сподобляемся мы блаженного гласа: «добре, благий рабе и верный» (Мф.25:21); ежели приумножение таланта бывает поводом к вящшему воздаянию: «о мале был еси Ми верен, над многими тя поставлю», и вводит человека в небесное Царствие: «вниди в радость Господа твоего»; то почему же Бог, равно всех любящий (ибо всех равно есть Творец), иным поручает, а другим не поручает таланта? Сие есть невозможно, пoелику сие показывает неравенство любви, лицеприятие, неправду: а сие все отстоит от совершенства пресовершенного Бога, более, нежели небо от земли. Из такового погрешительного мнения следует и другое гнусное следствие. Бог устроил все законы Свои на основании любви: на оной повесил все добродетели и спасение, и заповедал всем равно иметь любовь. И так, если иным предал, а иным не дал таланта, то есть орудия, посредством коего совершается дело любви: то следует, что Бог некоторым людям не хощет спасения. Видите ли, куда низводит таковое мудрование?

Но не вверяет Бог, скажешь ты, всем таланта по той причине, что предвидит, что некоторым, по нерадению и лукавству их, послужит случаем к осуждению. Ответ сей никакой не имеет силы; ибо боязнь могущего произойти зла никогда не может упразднить действие беспредельной Божией благости. Предвидел Бог падение прародительское; но предвидение сего падения не попрепятствовало ему облаготворить создание. Предвидел предательство Апостола Иуды; однако предусмотрение сего предательства не уничтожило избрания оного в Апостольское достоинство. Не слышишь ли и священного Евангелия вещающего, что Бог предал талант не токмо умножившим оный, и потому спасшимся, но и скрывшему оной, и потому осужденному?

Бог, правосуден сый и человеколюбив, всем хощет равно спастись. Пoелику же «весь закон и Пророцы на любви висят» (Мф.22:40), любовь же не словом и языком, но и делом и истиною исполняется, а сего исполнения любви орудие есть талант: то посему Бог всем вверяет талант, иным более, а иным менее, а иным един токмо, то есть, «по мере силы» (Еф.4:7), каковую каждый имеет для приумножения оных; но ни единого же человека не оставляет Бог лишенным таланта. Предает же каждому талант не для того, чтобы скрыть оный и быть осужденным, но чтобы приумножить и спастись. Бог, по безмерному Своему человеколюбию, дает в руце каждого орудие, средство, способ спасения его. Пoелику же человек «из начала» сотворен самопроизвольным (Сир.15:14), то посему благоизбирающие точию приумножают данный им талант и спасаются, злоизбирающие же скрывают оный и осуждаются.

Но какой талант имеет, возразите вы, человек простой, и убогий, и незнатный? Пред Богом имеет он таковой же талант, каковой имеет и богатый: может и убогий, и простой, и незнатный усугубить оный, не токмо так, как богатый, но и паче богатого. Сие покажется странно, однако есть весьма справедливо: ибо Бог не смотрит на количество даемой вещи, но на усердие сообщительной воли. И якоже по мере силы каждого раздает таланты, тако требует от каждого и плода, по мере данных талантов. Едина жена вдовица, не имевшая другого стяжания, кроме двух лепт, то есть полушек, или еще менее, была конечно простолюдинкою, и убогою, и незнатною. Но однако она приумножила талант свой паче богатых: сие утвердил Сам всех Владыка и Бог. Когда видел богатых много вметающих в сокровищехранительницу, то, усмотрев и единую убогую вдовицу, ввергающую туда две лепты, сказал: «аминь глаголю вам, яко вдовица сия убогая множае всех вверже сметающих в сокровищное хранилище» (Мк.12:43). Присовокупил же и причину сего необычайного мнения: «вси бо, сказал, от избытка своего ввергоша: сия же от лишения своего вся, елика имеяше, вверже, все житие свое» (Мк.12:44).

Простолюдинка незнатная и весьма убогая была вдовица Сарептская: имела она и сирых детей; к тому же тогда было и долговременное бездождие, и глад великий в Сарепте Сидонстей, где она пребывала: однако, находясь и в таковых обстоятельствах, имела талант, умножила оный, и получила мзду за умножение. Какой же был ее талант? Единая горсть муки, и мало елея в чванце. Се ли талант? Поистине тако: сей есть талант; и усугубила оный, препитав оным Пророка Илию. Какую же за сие получила мзду? Ту, что насыщаемы были и Пророк, и она, и сирые чада ее сею мукою и елеем: и «водонос муки не оскуде, и чванец елеа не умалися, дóндеже даде Господь дождь на землю ту» (3Цар.17:14), и престал быть глад. Какой бы был человек в мире или простее, или незнатнее, или беднее сих двух жен? Однако они и талант имели, и усугубили оный, и получили за усугубление воздаяние. Мы, измеряя судьбы Божеские мерою наших суждений, весьма часто погрешаем страшным образом. Мы смотрим токмо на количество и многоценность дара, а расположения сердца и усердия души благодеющего человека нимало не испытуем. Бог не измеряет ни количества, ни многоценности дароприношения; но взирает на сердечное расположение и на изволение душевное. Почему всякое приношение, от охотного сердца и чистой любви приносимое, хотя бы было малое, благосклонно то приемлет, во умножение таланта вменяет и щедро за оное воздает.

Итак, если имеешь ты силу омыть ноги христианам, то имеешь талант; а если и омоешь, то усугубишь талант твой: ибо таковое дело причисляется к числу добродетельных деяний (1Тим.5:10). Если имеешь усердие показать путь путешественнику, то имеешь талант; а если ему будешь и сопутствовать, не точию «едино поприще, по его прошению, но и два» (Мф.5:41), по Евангельскому слову, – то усугубишь талант твой. Если имеешь способ напоить жаждущего единою «чашею студеной воды», то имеешь талант; а если и напоишь его, то усугубишь талант твой (Мф.10:42). Если когда видишь человека бедствующего, или немощствующего, или каким-либо иным образом страждущего, можешь попросить Бога о нем, то имеешь талант; а если о спасении его возведешь и руки твои на небо, то усугубишь талант твой. Скажите же мне, какой бы человек не имел единого из сих талантов? Кто не может или единою чашею хладной воды, или единым советом, или единым утешительным словом, или единою краткою молитвою облагодетельствовать ближнего своего? Сие каждый имеет, и каждый творить может. Сие же составляет и вменяется во усугубление таланта.

Два суть средства ко усугублению таланта. Усугубляется преподаянием, усугубляется и воздаянием. Усугубляется даянием: ибо когда богатый богато ущедряет, творит многих богатыми; когда художник тщательно преподает правила художества, творит многих художниками; когда иерей словом и делом научает, творит многих добродетельными. Усугубляется талант и воздаянием: ибо кто, яко благий и верный Божий раб, усугубляет малые таланты, которые от Бога получил, таковой за малые получает многие: «добре, рабе благий и верный, о мале Ми был еси верен, над многими тя поставлю» (Мф.25:21). Таковой, вместо единого, сторицею получает: «сторицею приимет» (Мф.19:29). Посему видим мы и в сем мире не токмо чрез даяние, но и воздаяние, бываемое усугубление таланта.

Те преображенные люди, которые усугубляют талант или душевно, то есть вразумляя непросвещенных, обращая заблуждших, укрепляя верных, избавляя души от смерти и исхищая оные от уст адовых; или телесно, то есть помогая нуждающимся, милосердствуя о бедных, приемля странных, посещая немощных, защищая обиженных, заступая сира и вдовицу, благодетельствуя родам и народам и градам, – сии получают сторичное приумножение своих талантов. Таковых приумножителей люди все почитают, все защищают, все обожают, все до лица земли им поклоняются. Таковых людей иной из облагодетельствованных называет отцами, иной братиями, иной благотворителями и спасителями. Таковых людей не токмо в жизни, но и по смерти почитают, и поспешают возблагодетельствовать, изображая лица их, воздвизая столпы и поставляя статуи их в славу и в воспоминание добродетели и достопамятного оных имени.

Но посмотрим, како лукавый и ленивый раб, скрывый талант Божий, лишается и полученного им таланта. Богатого неподатливого никто не почитает, все его бегают и порицают, яко сребролюбца и жестокосердого. Мудрого, когда скрывает дарования разума, обвиняют, или яко завистливого, или яко ленивого, или яко невежу. От Священника, нерадящего о исполнении должности священства, отъемлют должную честь и уважение. Убогого, когда никакой не оказывает услуги, презирают или яко гордого, или яко ленивого и нерадивца. Остается убо талант таковой мертв, недействителен и бесполезен есть приявшему оный и не сообщающему, но скрывающему. Таковым же образом исполняется и в сей жизни Господня заповедь: «возмите убо от него талант» (Мф.25:28).

Братие, сия суть земная и временная: посему не прилепляйте ума вашего к сим единым, но возвысьте оный к небесным и вечным. Тамо зрите и за приумножение воздаяние, и осуждение за скрытие таланта.

Грядет час, егда грозный Судия сядет на престоле славы Своей, все же святые Ангелы и все от века люди пред Ним предстанут, и книги разгнутся, и явная опозорятся, и тайная откроются. Тогда-то тамо лукавый и ленивый вострепещет, видя, что скрыл данный ему талант. Тогда обличится лукавство его и леность: «лукавый рабе и ленивый»! скажет ему грозный Судия. Тогда обнажится всякой Божия благодати: «возмите убо от него талант»! Тогда отлучен будет Божией славы: «и неключимаго раба вверзите». Тогда осудится «во тьму кромешную, идеже плачь и скрежет зубом» (Мф.25:30). О, горе тому, братие, кто совершенно нерадит, чрез благотворение ближнему, умножить данный ему талант! Те же, которые приумножили талант свой, посреде Божия чертога, во светлости святых, в ликостояниях Ангельских воссияют тогда яко светильницы. Воссияют тамо милосердия и всех их благотворений блистания. Услышат тамо блаженный глас: «добре, благий рабе и верный»! Воздастся тамо таковым за усугубление таланта воздаяние, то есть наследие вечного царствия: «вниди в радость Господа твоего». Блажен человек, иже, милосердствуя о ближнем своем, благотворя ему и всячески о нем стараясь, усугубляет талант свой!