Толкование на Евангелие от Матфея в неделю пятнадцатую (Мф.22:35–46)

Хотя кратко есть ныне чтенное Евангелие, однако оно содержит первое основание христианской веры и подпору всех добродетелей. Оно притом столь ясно, что, кажется, никакого не требует изъяснения; но слова Божии и земля имеют между собою близкое подобие. На поверхности земли видим мы траву, древа, цветы, плоды: но кто хочет сребра, злата, драгоценных камений, тот должен рыть глубоко и искать в недрах ее. Когда читаем Евангельские слова, то видим и на самой наружности их боголепный характер, благодать Божию, красоту духовную, простоту святую: но кто хочет учений чудных, мыслей высоких, догматов Божеских, тому нужно вникнуть во глубину слов и испытать в писмени сокровенные мысли. По сей-то убо причине хотя ясны кажутся слова ныне чтенного Евангелия, однако весьма полезно будет благоговейное оных исследование и истолкование, которого благоговейно послушайте.

Мф.22:35–36. Во время оно, законник некий приступи ко Иисусу, искушая Его и глаголя: Учителю, кая заповедь больши есть в законе?

Законником назывался тогда учитель и толкователь закона, он же и книжником; ибо Евангелист Марко сего, которого Матфей называет законником, книжником назвал (Мк.12:28). Сей убо законник, един будучи от Фарисей, слыша, как повествует тойже Евангелист Марко, что добре ответствовал Иисус на саддукейские вопросы, приступив к Иисусу Христу, искушал Его сим своим вопросом, говоря: Учителю, кая заповедь из писанных в законе есть больше? (Мф.22:35) О сем же потому предложил, что иные из Иудеев почитали большею заповедию заповедь о обрезании, а иные о субботе, иные же иную. Искушал убо законник сей Иисуса Христа, чтоб познать, сим ли Он заповедям Божиим учит, или другим, Своим? И ежели сим, какую назовет первою? И ежели первою назовет: «возлюбиши Господа Бога твоего»; не присоединит ли и сего: возлюбиши и Мене? Однако премудрый и сердцеведый Иисус тако ответствовал ему, что он принужден был похвалить Его ответ, говоря «добре, Учителю, воистину рекл еси» (Мк.12:32).

Мф.22:37–38. Иисус же рече ему: возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и бо́льшая заповедь.

Сердцем желаем, душею мыслим, разумом рассуждаем. Когда убо сердце мое не иного чего желает кроме Бога, и в душу мою ни единая не входит мысль, чуждая благочестивого поучения о Боге, также и разум мой не приемлет рассуждения, не содержащего веры и повиновения к Богу: тогда люблю Бога от всего сердца моего, и от всея души моей, и от всего помышления моего; тогда пред Богом любовь моя есть любовь совершенная. Первая же и большая есть о таковой любви заповедь, пoелику от оной, так как от источника, проистекают все прочие добродетели. Когда все сердце мое, вся душа моя, все помышление мое посвящено будет Богу: тогда всякое желание мое есть добродетель, всякое мое помышление – непорочность, всякое мое умозаключение – святость.

Мф.22:39. Вторая же подобна ей: возлюбиши искренняго твоего, яко сам себе.

Второю же и подобною первой называет любовь к ближнему: пoелику от первой рождается, и в оной заключается, и от оной неразлучна есть. Ибо кто любит Бога, по правилам первой заповеди, тот неотменно любит и ближнего своего: «всяк любяй рождшаго, любит и рожденнаго от него» (1Ин.5.1). Но кто не любит ближнего своего, тот ниже Бога любит: «не любяй бо брата своего егоже виде, Бога, егоже не виде, како может любити?» (1Ин.4:20) Виждь же, како Богочеловек меру любви к Богу всю нашу любовь, каковую только можно иметь, положил: «возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею» (Мф.22:37); но пределом любви к ближнему – ту любовь, каковую имеем мы к самим себе: «возлюбиши ближняго твоего, якоже сам себе» (Мф.22:39). Люби, говорит, ближнего твоего так, как любишь самого себя. Сколько стараешься и печешься и заботишься о самом себе, столько старайся и о ближнем твоем.

Мф.22:40. В сию обою заповедию весь закон и Пророцы висят.

Если вникнешь в десять заповедей закона, данного на Синайской горе Моисею, увидишь, что первые четыре относятся до любви к Богу, а прочие шесть – до любви к ближнему. Если разберешь все пророческие проповеди, то найдешь оные преисполненными обличений на отвергающих служение истинному Богу и приносящих жертву идолам, исполненными также прещений на неправдующих и всяких образом вреждающих ближнему, исполненными наставлений и побуждений к благодеянию и пользе ближнего. Кроме сего, если рассудишь, что есть грех и что есть добродетель, то узришь ясно, что всякий грех не иное что есть, как разве презрение Бога, или вред ближнего: всякая же добродетель или служение есть истинному Богу, или польза ближнего. Сего-то для Владыка всяческих так сказал: «в сию обою заповедию весь закон и Пророцы висят», то есть от любви к Богу и ближнему происходят, и в оной заключаются и утверждаются, все Божия закона заповеди и все святых Пророков проповеди. Таким образом вопросившему законнику ответствовав Иисус, предлагает потом собравшимся и обстоящим Его Фарисеям следующий вопрос.

Мф.22:41–42. Собраном же Фарисеом, вопроси их Иисус, глаголя: что ся вам мнит о Христе? чий есть Сын? глаголаша Ему: Давидов.

Услышав Фарисеи, что Иисус посрамил Саддукеев, собрались к Нему, может быть, чая, что Он будет защитником их секты; почему один из них, законник, искушал Его своим вопросом (Мф.22:34); но Иисус, ответствовав на вопрос законника, вопрошает и их, что они мнят о Христе, предвозвещенном от Пророк, то есть, чиим называют Его Сыном? Намеревался приличным образом уверить их, что Он – Христос, и следственно Сын Божий. Они же немедленно ответствовали, что почитают Христа Сыном Давидовым, то есть токмо человеком, а не купно и Богом.

Мф.22:43–45. Глагола им: како убо Давид духом Господа Его нарицает, глаголя: рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене, дóндеже положу враги Твоя подножие ногама Твоима? Аще убо Давид нарицает Его Господа, како Сын ему есть?

Богоотец Давид, Духом Святым быв просвещен, и о имеющем быти по вознесении Христовом предсказал, глаголя: «рече Господь, то есть Господь и Отец, Господеви моему, то есть единородному Сыну Своему, Господу моему Иисусу Христу: седи одесную Мене, дóндеже положу враги Твоя подножие ног Твоих» (Пс.109:1). Сие речение сказал Спаситель, яко показующее Божество, купно и человечество Его: и следственно довольное для исправления погрешительных мудрований Фарисейских, кои человеком токмо почитали предвозвещенного святыми Пророками Христа. Ибо сказав Давид: «Господеви моему», показал, что от Него имеющий воплотится Христос не токмо Сын его, но и Господь его и Владыка, то есть Сын Божий и Бог есть: а что Он есть и человек, сие показал чрез слова: «седи одесную Мене». Ибо, яко Бог, от века бе сопрестолен и соприсносущ и едино с Богом и Отцем Своим: а яко человек, по вознесении Своем на небеса, «седе одесную престола величествия на высоких» (Евр.1:3), то есть восприяло человечество Его туюжде неизменную и великую и высокую славу, которую имело Божество Его прежде существования мира. Сего же просил во время страдания Своего, говоря: «и ныне прослави Мя Ты, Отче, у тебе Самаго славою, юже имех у тебе прежде мир не бысть» (Ин.17:5). Сие же слово, дондеже, часто и Ветхий и Новый Завет приемлют за вечность. Не на время бо, но вечно покорил Отец Сыну Своему врагов Его, то есть начала, и власти, и миродержителей тьмы века сего, напоследок же и самую смерть (Быт.8:7; Пс.122:2; Ис.46:4; Мф.1:25, 18:30; Евр.10:13; Еф.6:12). Ибо смерть Господня не токмо освободила род человеческий от власти бесовской, но и превела оный от смерти в живот: «веруяй бо в Онь, аще и умрет, жив будет» (Ин.11:25). Сии же пророческие слова предложив Фарисеям Иисус Христос, выводит заключение, говоря: если Давид назвал Самого Христа Господом своим: «како Сын ему есть?» Приметь при сем, что он не отрицает, что Тот есть Сын Давидов, яко плоть приявший от Святой Девы, которая родом происходила от Давида; но погрешность Фарисейскую исправляет. Ибо они говорили, что Он есть точию Сын Давидов, а не купно и Господь; но Давид есть и отец Господа Иисуса и раб: отец в рассуждении плоти, раб в рассуждении Божества (Злат. в бесед.) Сими же Пророческими словами пристойно принудил Фарисеев Иисус исповедать, что Он есть Бог и человек.

Мф.22:46. И никтоже можаше отвещати Ему словесе: ниже смея кто от того дне вопросити Его ктому.

Презлобные Фарисеи, намереваясь уловить Иисуса Христа в слове, посылали к Нему своих учеников со Иродианы, для вопрошения Его: «достойно ли есть дати кинсон Кесареви, или ни?» Но услышали от Него сие: «воздадите убо Кесарева Кесареви, и Божия Богови» (Мф.22:17, 21). В той же день приходили и Саддукеи, спрашивая Его о воскресении из мертвых: но и им тако ответствовал, что «слышавше народи, дивляхуся о учении Его» (Мф.22:33). После них пришел и законник, искушая Его: но и сей таковой ответ получил, что принужден был сказать: «добре, Учителю, воистину рекл еси»! (Мк.12:32) Напоследок же и Сам Иисус, вопросив их, чий Сын есть Христос, и опровергнув ответ их Пророческими словесы, заградил уста их и соделал их безответными. Совершенно замолчали, ибо они не могли ответствовать: не токмо же замолчали тогда, но видя, что ничего не успели чрез таковые вопросы, а паче и посрамлялись, понеже народ, слыша ответы Его, веровал в Него, не дерзали уже от того дне вопрошать что-либо иное от Него.

Фарисеи, ничего не имея ответствовать на слова Спасителя, посрамленные замолкли; мы же, многая имея рещи о двух заповедях, на коих весь закон и Пророцы висят, проповедуем преславные величия беспредельной премудрости и безмерного человеколюбия Бога нашего. Велий еси, Господи, и чудна дела Твоя, и ни единое слово довольно к пению чудес Твоих! Твою бесконечную мудрость воистину являют вся дела Твоя, наипаче же дело законоположения Твоего. Закон бо Твой не токмо премудрость бесконечную, но и человеколюбие безмерное содержит.

Заключил, братие, Бог все Божеские Свои заповеди в двух, или паче во единой токмо заповеди – в любви. Многие и различные суть Божеские заповеди: законы, повеления, советы, оправдания, наказы; но вся на любви висят, вся от любви произрастают, вся от любви проистекают, якоже вода от источника, – всех матерь есть любовь: «возлюбиши, сказал Бог во святом Своем Евангелии, Господа Бога твоего всем сердцем твоим» (Мф.22:37). Сему же самому научал и в Ветхом Завете, сказав: «сыне, даждь Ми сердце твое» (Притч.23:26). Если послушаешь сего Господня гласа и посвятишь Ему все сердце твое, то «блажен еси, и добро тебе будет» (Пс.127:2): совершилось тогда дело спасения твоего; тогда желание твое ни плотского, ни мира сего не возжелает, но возжелает, якоже желание Давидово, селений Господа сил, возлюбленных и вожделенных, во дворах Господних возжелает привитати душа твоя, и в них обретет радование плоть твоя (Пс.83:2). Тогда гнев твой будет напряжением души твоей, и пременится в ревность (Пс.4:5): гневаешься и не согрешаешь, но великие и чудные совершаешь добродетели, якоже великоименитый Илия, дерзновенно вопивший: «ревнуя поревновах по Господе Вседержителе» (3Цар.19:10). Тогда никакой случай не ввергнет тебя в удобообстоятельный грех (Евр.12:1), никакое искушение не подвигнет тебя с основания добродетели.

Мы видим, что скорбь, притеснение, гонение похищают терпение из сердец человеческих. Иные во время скорби и тесноты своей ропщут на Бога и хульные изблевывают слова; иные же по причине страха гонения отвергают закон Божий и творят беззаконие, к каковому принуждает гонитель его: но тому, кто насадил в сердце своем блаженную добродетель любви, скорби и притеснения соплетают венец, гонения же и страдания не токмо нимало не вредят душе его, но и радость духовную подают ему. Свидетелями сказуемого суть праведный Иов и небошественник Павел. Они от всего сердца любили Бога. Ибо Иов «во всех приключившихся ему ничтоже согреши пред Господем, и не даде безумия Богу», почему и удостоился блаженства (Иов.1:22; Иак.5:11), но Павел радовался во всех страданиях своих, даже до третьего небеси возносимый, и видя и слыша неизреченные глаголы (Кол.1:24). Алкание, нагота, бедственная жизнь, обнаженный меч в великие погружают грехи несчастливых и бедных человеков. Один крадет, ибо алчет; другой разбойничает, ибо не имеет одеяния; третий, по причине опасности жизни, отвергает догматы православия; иной, по причине страха меча, отрицается веры во Христа. Божественные Апостолы многажды находились в таковых бедственных обстоятельствах: «до нынешняго часа, говорили они, и алчем, и жаждем, и наготуем, и страждем, и скитаемся» (1Кор.4:11). «Почто же и мы, взывали, беды приемлем на всяк час» (1Кор.15:30), и по вся дни близ смерти находились, якоже сами с клятвою подтверждают? «По вся дни умираю, тако ми ваша похвала, юже имам о Христе Иисусе Господи нашем» (1Кор.15:31). Почему же убо, что другим бывает случаем ко греху, то Апостолам было виною толико великих и высоких дел, каковые читаем в повествованиях о них? Потому что они толико возлюбили Бога, что, вся оставив красная мира, последовали Иисусу Христу: «се мы, говорил Ему блаженный Петр, оставихом вся, и в след Тебе идохом» (Мф.19:27). Таковая же любовь есть оружие непреодолимое и стена непреоборимая: «вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает» (1Кор.13:7–8). Никакой случай не может повредить Боголюбивого сердца, никакое искушение не может отдалить его от источника добродетелей, который есть любовь: «кто ны разлучит от любви Христовой, сказал Богоглаголивый Павел, – скорбь ли, или теснота, или гонение, или нагота, или беда, или меч?» (Рим.8:35) Воздвизаются, без сомнения, на любящих Бога свирепые волны искушений и противных обстоятельств; но никак не могут погрузить ладию душевную, любовию сооруженную. «Но во всех сих препобеждаем, присовокупил тот же Апостол, за возлюбльшаго ны» (Рим.8:37). Когда от всего сердца нашего будем любить Бога, тогда ни страх смертный, ни животолюбие, «ни Ангели, ни начала мирские, ни бесы, ни настоящия» и обстоящие нас бедствия, ни предусматриваемая и ожидаемая, ни счастие и слава, ни несчастие и бесславие, ниже ино что из тварей может разлучить от любви Божией и низвергнуть во глубины греховные (Рим.8:38–39).

Ничто не может победить боголюбивого, пoелику за любовь бывает жилищем и престолом Божиим: «аще кто любит Мя, сказал Господь, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим» (Ин.14:23). Где же Бог, тамо могущество непреодолимое, тамо свет пресветлый, далече всякого греха тьму отгоняющий. Человек, любовию с Богом соединенный, есть человек, иже прежде грехопадения есть, по подобию Божию созданный. Против такового же человека не токмо искушения и жестокие и бедственный обстоятельства ничего не могут, но и все твари, видя в нем неизменный образ Божий и чувствуя в нем Божественную силу, благоговеют пред ним, яко пред царем, и повинуются ему, яко властелину земному. Видим мы сие во Святом Писании: Иисус Навин остановил течение солнца (Нав.10:12); три отроцы угасили силу огненную (Дан.3:23): Даниил заградил уста львов (Дан.6:18); Илия заключил и паки разверз небо (3Цар.17:1); Моисей превратил воду в кровь, и персть земную в скнипы (Исх.7:19, 8:18); Петр воскресил Тавифу (Деян.9:40); Павел пребысть неврежден от угрызения ехидны (Деян.28:3). Святым чудотворцам всякое послушание оказывали твари, даже исступая из самых предел своего естества.

Но и другое чудное преимущество даровал Бог добродетели любви. Любовь есть подательница и хранительница и самого временного благополучного нашего состояния. Послушайте доказательства. Благополучное состояние и истинное человеческое спокойствие все зависит от хорошего и порядочного правления общества, в котором человек живет и управляется. В каком же граде, или веси, или дом, или в каком обществе зришь доброе и порядочное правление, если не там, где сияет правосудие, проповедуется истина, обитает целомудрие, наблюдается сообщение, царствует согласие и соединение? Известно же, что вся сия суть плоды любви. Если отъимешь любовь от человеческого общества, то увидишь тамо неправды, обманы, невоздержания, хищения, ухищрения, коварства, предательства, разногласия, вражды, соблазны. Сии причиняют живущим в таковом обществе людям притеснения, скорби, несчастия, безмерные пороки и, следственно, бедственную и горестную участь. Итак любовь Божия к человеку даровала любви человеческой к Богу такие преимущества, посредством коих человек счастливым бывает и в сем мира пришельствии, и в будущем небесном нашем отечестве. Виждь же сверх того, како Бог все, что служит нам к счастию и спасению, премудро устроил. Хощет, да любим Его: «возлюбиши, говорит Он, Господа Бога твоего», не яко нужду имеяй в любви нашей, ибо какую в ней нужду имеет всемогущий, Вседержитель, всевластный, источник славы, податель всех благих? Но да посредством любви к Нему излиет на нас и временные Свои благие, и вечные. Хощет же, да любим Его от всего сердца и от всея души и от всего помышления нашего: и сие всего трикратно повторяет, в доказательство, что сие есть праведно, сие полезно, сие нужно. Праведно – ибо тогда праведно поступаем, когда Творцу нашему, Спасителю, Благодетелю, Подателю жизни и всех благих, не часть, но все посвящаем. Полезно – пoелику если часть посвящу Богу, а часть миру, то часть, посвященная миру, основывается на делах непорядочных и непостоянных; почему не пользуюсь, но повреждаюсь и терплю бедствие. Если посвящу часть помышления моего и сердца моего сребру, стяжаниям, честям сего мира, то заутра или тать крадет то, или злоумышленник похищает, или разоряет и уничтожает нечаянная беда; почему предмет моей любви и услаждения моего бывает для меня подгнетом горести и неутешной скорби. Едва, после многих забот и попечений, получение оного усладит сердце мое – и се, потеря оного превращает сию каплю сладости в море горести. Ныне радуюсь о получении, а заутра плачу о потере оного. Если же все посвящу Богу, то, пoелику Бог есть источник благих, есть непреложный и неизменный, никогда вреда не получу, но всегда пользуюсь: спокойствие мое пребывает неизменно, мир мой безмятежен, радование мое беспечально, счастие мое неразрывно. Если посвящу часть души моей и помышления моего и сердца моего Богу, часть же миру: тогда в ту часть, Богу непосвященную, вселяются злые помыслы, вселяется похоть плотская, вселяется грех, который оскверняет и растлевает и часть посвященную Богу. Если же посвящу все сердце и душу и помышление мое Богу: тогда грех не найдет места, чтобы водвориться во мне; ибо и сердце мое, и душа моя, и помышление мое исполнены суть Бога, живущего во мне.

Хощет Бог всей любви нашей; ибо мир и вся мирская не суть достойна любви нашей, яко тленная, превратная и временная, един же Он есть достойный предмет любви нашей, ибо есть нетленен, неизменен, вечен. Посему кто посвятит всего себя Богу, тот имеет всегда и сердце, и душу и помышление, исполненные всякого духовного услаждения, всякой радости и неизменного веселия. Радуется он, якоже Павел, и в случающихся ему страданиях говорит и он, якоже тот: «ныне радуюся во страданиях моих» (Кол.1:24).

Виждь, говорю я, како Бог все, что служит к нашему счастию и спасению, премудро устроил. Любовь, которая есть основание заповедей Божиих, корень и источник всякой добродетели и благодати, счастие жизни и спасение души, подательница вечного блаженства, соединение Бога с человеком, есть добродетель легчайшая. Ни забот, ни трудов, ни путешествий, ни имущества, ни ходатайства, ниже иной какой вещи требуется к тому, да любишь Бога. Восхотел ли ты любить Его? сего и довольно тебе, и ничто тебе не воспрепятствует. Сия любовь есть вещь общая. И мужи и жены, и юноши и старец, и здравый и больной, и царь и воин, богатый и убогий, чиновный и простолюдин, и всякого иного состояния и чина человек с такою же удобностию может любить Бога, и равно достигнуть самого совершенного степени любви.

Когда же беспредельная премудрость Божия и безмерное Его человеколюбие, для спасения и благосостояния человеческого, таковым свойством снабдило любовь: то какой дадут ответ пред Богом те, которые никогда Его не любили, которые умирают жестокосердыми, лютыми, нимилостивыми, несострадательными, которые умирают со злобою в сердце и желанием мщения в душе? Какое принесу извинение и какой ответ в день судный, когда Царь славы, испытуя дела человеческие, обрящет меня нагим одеяния любви? Чем извинюсь: трудностию ли исполнения? Но какую трудность имеет свойство любви? Чем извинюсь: происходящими ли от любви несчастными следствиями? Но любовь доставляет человеку мирное состояние и всякое другое жизненное благополучие. Что реку, презрев добродетель любви, виновницу спасения моего? О, какой страх поразит тогда, когда праведный Судия произнесет страшное определение: «связавше ему руце и нозе, возмите его и вверзите во тьму кромешную: ту будет плач и скрежет зубом»! (Мф.22:13) Господи Вседержителю! щедротами единородного Твоего Сына насади в сердцах наших любовь Твою, и избави нас от вечных мук! Аминь.