Отдел IV. Синодики

Предисловие

В православно-христианской церкви все имеет характер традиционный, как учение, так и обрядность, и притом как то, что хранится по преемству в жизни, так и то, что заключено в письменности. Этот общий взгляд оправдывается в частности и при историческом взгляде на Синодики.

В древности они назывались диптихами, потому что состояли из двух сложенных дощечек,⁴⁵⁰ или листьев, на которых внутри писали имена для поминовения их, а снаружи делали разные приличные изображения. Это были памятные книжки, но такие книжки, в которые вносились имена христиан по мере их вступления в церковь, и по времени их доброй кончины. Следовательно этими книжками заменялись наши метрические книги, а потому значение их было весьма велико и многоценно. Быть записанным в эти книжки, значило быть признанным христианином, а вместе и удостоенным великого дела – церковного поминовения. С умножением числа христиан не все уже могли быть вносимы в диптихи. А потому быть записанными в них считалось за особую высокую духовную честь. И наоборот, быть вычеркнутым из диптиха, означало великое несчастье, которому подвергали известных или мнимых изменников веры и церковной жизни. Исключение из диптихов равнялось почти отлучению от церкви. Так, св. Киприан епископ Карфагенский, не велел поминать Геминия-Виктора «вместе с теми, коих имена читались перед святою трапезою в молитве священников», потому что Геминий нарушил некоторые правила церкви и его имя было исключено из диптихов... По свидетельству церковного историка Сократа Ориген, 200 лет после его смерти, исключен был из диптихов Феофилом, епископом Александрийским. Врагами Иоанна Златоуста имя его было изглажено из диптихов, но потом оно опять было внесено. Так как вписывание имен в диптихи почиталось высокочестным делом, особенно по отношению к употреблению их церковному, то понятно, что украшение их стало считаться достохвальным. Тем более, что во все диптихи стали постепенно вводить имена свв. мучеников, епископов, составлявших соборы, императоров, с обозначением дней их кончины. Это придавало диптихам характер святцев и календарей. Поэтому неудивительно, что описанный Ф.И. Буслаевым диптих VI века из слоновой кости, служащий теперь окладом Евангелия, хранящегося в ризнице Миланского собора, представляет в изображениях всю новозаветную историю.

Еще более обогатилось содержание диптихов и украсилась форма их с торжеством Православия, и возвышением его в достославное время Византийской империи, когда христианство на Востоке облеклось в полноту всяких обрядов. К сему времени как содержание, так и форма диптихов развились в особые части. С понижением христианской ревности о поминовении, и с развитием монастырской жизни и учреждением монастырей, должна была явиться и третья – дидактическая часть диптихов, которые поэтому уже должны были уступить свое скромное название более видному. И вот, получились Синодики, или сборники разных статей, относящихся до поминовения христиан, т.е. помянников – общих и поименных, художественных картин, с относящимся к ним текстом и без оного, и наконец разных рассуждений. Это приблизительно было около того времени, когда стало распространяться христианство на Руси.

В одном старом нашем Синодике говорится: «Егда великий и благочестивый царь и князь Владимир благоразумно сподобися и приять крещение от патриарха Фотия в лето (888 г.), и приведе с собою из грек перваго митрополита Леона и с ним четыре епископа. И крести митрополит Леон и епископы всю землю русскую... и принесоша книги сия душеспасительны и душеполезны – Синодики».⁴⁵¹

Таким образом вот куда по всей справедливости возводится коренное происхождение наших Синодиков, и в частности той его части, которая особенно может, и должна быть названа душеспасительною и душеполезною, т.е. дидактической, о происхождении которой мало говорят наши древние рукописные Синодики, в большинстве лишенные этой части, как будто бы развившейся только по причине протестантского отрицания поминовения христиан вообще, и усопших в особенности. В судьбе нашей церкви были, конечно, многоразличные свои основания к развитию и распространению Синодиков, из коих первым основанием была глубокая вера в силу церковных поминовений, а потом и основательная постановка этого дела, доведенная до того, что у нас был особый приказ, заведывавший делами поминовения. И на средства, получавшиеся за поминовение, основывались и содержались тысячи монастырей. В монастырях именно и развивалось это дело, в особенности со стороны дидактического содержания Синодиков. Только эта часть была более нужной и симпатичной для более образованных лиц, каковыми были у нас прежде монахи и вообще лица духовные, тогда как художественная часть была дѵступна всему народу, а потому и в развитии ее принимал участие народ. От чего в ней и явились не вполне удобно-приемлемые домыслы народной фантазии и легенды народного творчества. Но с другой стороны, этою-то частью и были особенно интересны для многих Синодики, как книги занимательные и достойные самого широкого распространения в народе.

Совмещение же всех трех частей Синодика делает его полным сборником всего, что необходимо для всякого христианского ума и сердца, и наглядного представления по предмету поминовения христиан. И вот, как живое воплощение этой полноты Синодика, и являются Синодоки времени последнего патриарха на Руси, после смерти коего вскоре началось в религиозной жизни русского народа то движение, которое уже не давало поводов к развитию синодичного дела, а секуляризация монастырских имений и в корне подорвала это дело. Поэтому старый Синодик Двинского Михаило-Архангельского монастыря (описание которого мы даем вслед за сим) как совершенный тип, до коего дошло у нас развитие Синодиков, представляет интерес не только как солидный памятник веры и благочестия нашего края, но и вообще как известный тип Синодика в его современном развитии и совершенстве, далее которого не шли рукописные Синодики.

I.

Обозревая множество старых и новых рукописных синодиков Архангельской епархии, мы познакомились с различными текстами их. Причем однако нам не посчастливилось видеть такой, который совмещал бы в себе все те особенности синодика, коими отличаются в отдельности разные синодики. То в одном не находится никаких предварительных статей, то являются одни статьи без помянника. Есть синодики и с предисловиями краткими, и с различными помянниками, но без картин, как и наоборот: есть синодики с картинами, но без помянников полных.

Но вот один из старых синодиков Михаило-Архангельского монастыря является совмещающим в себе все хорошие особенности старых синодиков. В нем находятся большие предварительные статьи о поминовении усопших, имеется множество картин, относящихся до грехопадения людей, и умилостивления за грехи умерших, и имеются весьма обстоятельные помянники.

Синодик этот был произведением своего времени, а вместе и предшествуемых опытов-произведений этого рода, а потому он везде и во всем носит печать своего времени, и в том числе даже в своем совершенстве, отражающем то общее развитие сего дела, до которого оно дошло ко времени последнего русского патриарха Адриана. Можно сказать даже, что влияние Адриановское здесь явно сказалось в подражании Сийскому Синодику, присланному из Москвы с заключительным стихотворным помянником самого патриарха Адриана.

Тогда стихотворная форма была настолько распространенною, что ею писали даже арифметики. Как же было не приложить этой излюбленной формы к делу более высокому, к составлению синодиков?

И стихотворная форма везде проглядывает в Синодике Сийском-Адриановском. Весьма заметную склонность к стихотворству имел и составитель замечательного Синодика Михаило-Архангельского монастыря. Составителем Синодика был Иоасаф Черноруцкий, о чем ясно свидетельствует надписание, находящееся перед началом второй части синодика. Здесь в прекрасной виньетке, занимающей целый лист и разрисованной разными красками, в средине изящного круга написано: «Лета 1719-го написася и постройся сий Синодик тщанием и снисканием Двинского Архангелского монастыря господина архимандрита Иоасафа Черноруцкого своим келейным иждивением, а не из монастырской казны».

Архимандрит Иоасаф Черноруцкий, как показывает и фамилия его, был из великороссов. Полагают, что он приехал из Москвы вместе с архимандритом Товиею, ездившим туда в 1707 году. В 1709 году он был иеромонахом и казначеем монастыря, а 2 января 1710 года произведен в архимандриты, каковым состоял по 1729 год. Более чем двадцатилетнее служение его в Михайловском монастыре не могло не возбудить в нем стремления чем-либо увековечить свою деятельность на пользу монастыря. И вот он составил синодик. Труд, конечно, компилятивный, но все же весьма почтенный, в котором особенно важно то, что здесь соединились в одном составе части синодиков, известных дотоле в многоразличных редакциях оных.

Первая часть синодика содержит в себе разные рассуждения и наставления о поминовении усопших. Вторая заключает в себе изображение в картинах грешной человеческой жизни, с указанием средства к спасению в будущей жизни через поминовение, а в третьей находятся разные помянники. Каждая из этих частей заслуживает внимания историка. Но богослов особенно может заинтересоваться первою частью, как историк ― второю, а обыватель Архангельска – третьею. А поэтому мы отметим по возможности особенности всех частей, но более всего первой, как важнейшей.

В начале помянника в виньетке изображен св. архангел Михаил с знаменем и пламенным оружием (красным), и потом идет следующий текст:

«Яко во всяком царств земных доброустроенном гражданстве не точию законами писанными житеи правими бывают, но и доброхвальными обычаи, или предании древними, аще в писаниих и не обретаются, подобне и духовнаго царствия, еже есть святая соборная и апостольская церковь, граждане не точию писанными законами правими бывают, но купно и предании полезными. Обаче геенскаго училища, адскаго учителя, паче же мичителя, искони человекоубийца суща и во истине не стояща, яко несть истины в нем, иже егда глаголет лжу, от своих глаголет, яко ложь есть и отец лжи, ученицы его любезнии злии еретицы, подражающе его, учителя своего, на церковь свирепство, хулительство, клеветы и гонение святая и богоугодная предания ложными словесы истребити тщатся, между ими же изрядно есть, всякое мертвым творение пособия, еже есть молитвы, жертвы, милостыня и иная благодеяния о оставлении согрешений их, непотребна быти повествуют. Мы же, православный церкви чада, от святых отец приемше то узаконение, еже о преставленных в надежди жизни вечныя молитвы ко Господу возсылати, и пособие душам их милостынею, жертвы безкровныя приношением, и инех добродеяний творение деяти потщимся, о оном во предисловии синодичном свидетельства ветхаго и нова завета, такожде от писаний богомудрых отец многим трудом собранная, и в общую пользу всем православным пространно показанная читати, яко полезно есть душам преставленных помяновение о них пособие, молитвою, милостынею, безкровною жертвою и инеми благотворении творимое от живущих. Ктомужде читающе познаем, яко то оне бывшее, и в новой благодати от святых апостол преданное и от святых отец и от всея церкви храненное и доныне неизменяемое. И оно помяновение которым душам есть полезно, и о младенцех некрещенныхъумерших, како благость Божия милосердствует».

Это предисловие находится во многих старых синодиках. Оно вошло в печатные синодики, как например в данный Михайловскому монастырю крестьянином Кольского округа Варзугской волости Гавриилом Поповым.

Но стихи, помещенные далее, относятся ко времени составления синодика. Они довольно характерны, а потому мы приведем хотя небольшую часть их.

Известие о смерти, яко имамы вси умрети.

Кто есть человеку иже поживет и не узрит смерти?

Известно человеком, яко смерть всех чаету

Никогоже безсмертно жити оставляет.

Но не благоволи Бог известия дати,

В кий день или час она имать кого взяти...

Тем же всяк день последний непщуим нам быти,

Тако можем ко смерти в готовности жити...,

Да не купно с плотию умрем и душею,

Но да в живот вечный водворимся ею...

Весть бо смерть и здравыя люди умерщвляти,

И сильные во гробах мужи полагати.

Множицею же мала вина им бывает,

Яже сладкия жизни внезапу лишаешь:

Анакреонт поета ягоды ядяше,

От них в гортани единая сташе,

И бысть смерти виновна, здрава умертвила,

Безсильная сильнаго в гроб низвалила.

Подобне Софокл мудрый, егда совершил есть

Трагедию премудро и ублажен был есть,

От множества радости притече до конца,

Ни ктому сподобися видети свет солнца...

Суд смерти есть праведен, лиц не избирает:

Ни единому смертных ласкание дает,

Равне обыче юных и старых хищати:

Великия с малыми во тлю прелагати,

Не смотрит благородных, сильных не боится.

Честных жен и дев лепых ни мало стыдится;

Богатых с нищими равны содевает,

Егда ровне в платенцех во гроб полагает.

От мудрых мудростью смерть не прехитрится...

И буй муж буйства ради ею не презрится....

Где страшнии тирании и где воеводы?

Где непобедимии монарси и роды?

Не вси ли в земней персти трупы положиша,

И из неяже взяти в землю ся вратиша...

Сниди в древния гробы и виждь обнаженны

Кости и разсуди ми: кто се положенны?

Раб, или господь его, нигц или богатый?

На престоле сидевый, с гноища ли взятый?

Тем тоя суд праведный в памяти держите

Вси живущия в мире и тако живите,

Дабы добре умрети, паче и уснути,

Потом от земли в живот вечный воспрянути,

Еже не осужденным от Господа быти.

Но во небесной славе с Ним радостно жити...

Не хвалися, убо человече тленный,

Аще выше инех еси вознесенный,

Но благодарствие да твориши Богу,

Яко благодать ти сотворил есть многу...

Страшно есть время смерти, оле страшно зело,

Яко имать лишенно быти души тело...

Раскаянию может тогда быти время,

Но каятися право не даст грехов бремя.

Течет солнце на западе, бегут в море реки,

Преходят дни и нощи, лета и вся веки,

Да во памяти держим смертную кончину,

И слезами очистим грех, ея причину.

Имеяй очи да тщится смотряти,

Имеяй уши да тщится слушати!

По вея дни мертвец ко гробу несется,

Вечная память умилно поется...

Забвение смертнаго часа ны вреждает,

Яко дерзати на вся злобы попущает...

Человек христианский должен промышляти,

Во еже бы преблага смерть плоти прияти.

Обычно же блаженно тии умирают,

Иже выну готови к смерти бывают...

Но дóндеже в мире зде жителствуеши,

Бога умолити время имееши.

Тщися веема Того присно умоляти,

Хранение воли Его исполняти,

Желая от сродник помяновения,

Прилежна о тебе Богу моления,

Постом, молитвами и щедроданием

Милостыни, святых жертв приношением,

Да теми от мытарств удоб свободишися

И скоро ко Богу в небо водворишися».

Далее идут две статьи, в которых говорится о происхождении греховности человеческой, и о том, как необходимо и когда должно совершать об усопших христианах моление.

Составитель хотел написать особые (художественные) заглавия этих статей, но почему-то не успел сделать этого.

Первая статья начинается так: «Начало бытия миру Божьим изволением бысть, Словом же Его совершися и силою Духа Святаго утвердися»... Другая статья начинается словами: «Православно-кафолическая Восточная святая Апостольская церковь ничтоже безделно, ниже потребно, ниже вотще, ниже безместно и ниже якоже прилучися что творить»... Это есть известное слово св. Иоанна Дамаскина о почивших в вере, напечатанное в Синодике 1853 г., изданном протоиереем А. Браницыным.

Здесь далее приводится восемь свидетельств о пользе поминовения усопших из Ветхого Завета и столько же, и даже больше – из Нового. Приводятся также свидетельства святых отцов и учителей церковных: св. Иринея, еп. Лионского, Василия Великого, Дионисия Ареонагита, Климента, папы Римского, Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Григория Нисского, Иоанна Дамаскина, Киприана Карфагенского, Афанасия Александрийского, Кирилла Иерусалимского, Ефрема Сирина, Амвросия Медиоланского, бл. Иеронима, Августина, Павлина Ноланского и др. Как бы заключая ряд этих свидетельств, составитель статьи говорит:

«Согласно убо о сем вси святии и церковнии учителие научают, яко церковный молитвы Божественный литоргии и милостыня от святыхъапостол суть преданы и в правой вере отшедшим душеполезны и спасителны суть, темже и книги молитвенныя, октоихи, триоди, требники и иныя, церковному правилу служащыя, в них же стихиры, тропари, кондаки и целыя последования о усопшых во Христе, от многих древних святых в пособие душам умершых сотворенный и живым человеком многое умиление приносящыя, церкви святой преданыя и присно от нея суть певаемы. И аше бы убо и ни единаго писания о молитвах за умершых верным имехом, то убо нам христианомъдовлело бы и сие, еже сие апостоли святии предаша, постановиша и заповедаша, яко же слышахом, ибо не мнейшее есть веры слово Божие, живым гласом преданое, яко и писанием оставленое. Паче же егда вся во вселенней церковь христианская, начавши от апостол даже до нас, имела всегда той обычай мо итв и приношений литургии святых о умерших, якоже показахом, а церковь святая никогдаже грешити может, есть бо столп и утверждение правды: и врата адския никогдажа ю одолети могутъво правду убо, аще бы кто восхотел сему противитися, яко Августинъглаголет, был бы зело великаго и конечнаго неразумия. Что ли бо буди вся во вселенней церковь православно-христианская имеет во обычаи, то не меншыя есть веры у правоверных, но яко и то, еже есть в писании святом. Сице Августин блаженный: тем тако подобает нам верити Духу Святому, глаголющему к нам усты церкве, яко и глаголющему писанием списателей своих, пророков и апостолов. Сия вышеписанная и ина суть премного свидетельства писания священнаго и отец божественных о велицей нужди и ползе помогли творения усопшым, яже сокращения ради составляются. Точию же восхотех, еще тех истинну показахом неким вам изъявити».

За сим идет ряд новых доказательств о пользе поминовения, заимствованных из житий святых, описанных в Прологах. Здесь между прочим разсказывается, как св. Иоанн, архиепископ Александрийский, усердно молился об умиравших при нем во время моровой эпидемии, «показуя то светло и доводя, яко вся добротворения за умершыя деемая велми душам их суть полезна, наипачеже священнодействие божественныя литургии». Здесь также рассказывается, как некий благочестивый муж имел обычай ходить каждодневно в церковь и прилежно молиться там об умерших. Случилось ему попасть к разбойникам. Убегая от них, он скрылся в ту церковь. И вот, встали мертвецы из гробов и устремились на разбойников, говоря: «Пособим пособствующему нам. И тако их пособие разбойницы утекоша, а муж благочестивый от смерти спасеся».

Далее идет поучение о трех чинах усопших: святых, некрещенных младенцах («они возыимеют изряднейшее житие, неже наше зде на земле естественным образом имеющееся») и христианах, «иже праву веру имеша, но без добрых дел пожиша». Причем об этого рода усопших приведено особенно много свидетельств с обращением внимания на разные роды жизни и смерти.

Кроме того, здесь еще рассматриваются разные побочные возражения, например: «Егда примиряются Богу грешницы, тогда им со оставлением грехов» оставляется ли и вся временная казнь? И решается на многих основаниях, что это не всегда бывает.

За сим идет речь о поминовении усопших в 3, 9 и 40 день и в годовщину.

«Третины убо совершаются, знаменующе, яко усопший в Христа тридневно из мертвых воскресшаго... верова»...

«Второе же знаменует, яко преставшиися три богословския добродетели, на них же все спасение христианское содержится, даже до конца живота своего цело соблюл есть, си есть»..., веру, надежду, любовь.

«Девятины же совершаем... молитв ради девяти чинов небесных да душу усопшаго со святыми упокоим».

«Яко убо четыредесять дний поста кийждо, иже его усердно и право поститъ, есть Богу зело любезно..., тако и четыредесять литоргий с молитвами и милостынями душы преставльшагося много помощи подают».

«И не точию же оныя предреченные памяти... церковь уставила есть, но имея повседневныя памяти»...

«Изряднейшим же и особнейшим образом дважды в лето соборная память всем вкупе в вере и надежде живота вечнаго усопшым христианом правоверным творить, си есть в субботу мясопустную..., и в субботу пред сошествием Святаго Духа, к томужде и в субботу пред св. Димитрием»...

Далее разъясняется, почему поминовение вообще совершается в субботу (в день покоя, да подаст Господь упокоение) и почему в нарочитые субботы.

Далее правота нашего обычая поминать усопших доказывается с отрицательной точки зрения. Причем говорится, что если бы это дело не было правым, то оно удалило бы и самую благодать, пребывающую в церкви во веки.

Кроме того, составитель синодика счел нужным разъяснить, почему усопшего одевают в новые одежды, кладут лицом к востоку, воздают целование, провожают с церковным пением. И на все это приводятся разные основания. Причем, как бы заключая свою речь, автор говорит: «Яко обряды вси при погребении бывающии суд дело древнее...».

Наконец, польза православно-христианского погребения доказывается «четверогубо».

"Ползи живых. Первая есть: «Яко погребение мертвых удаляет смрад и страх, от струпов обычно бывающий, еже обое много вредит человеки. Вторая есть, яко тем тщанием свидетельствуют живии веру свою о безсмертии душ и воскресения мертвых хранили быхом, аще не быхом верили возстатия имущая, ниже свещ возжигали быхом, аще не быхом веру содержали живы души быти, вчесого знаменование свещи возжигаеми бываютъ. Третия польза: увещание о смерти будущей комуждо живущу, яко и нас гроб восприяти имать, и ходяще в церковь и взирающе преставленных своих ближних или чужих на гробы, о своей смерти помышляем выну и кончины христианския просим, тщашеся временное сие житие тако провождати, во еже бы не лишенным быти вечныя жизни, Четвертая: яко тем служением довлетворять некако живии любви своей, юже по умершим храниша, аще бо ризы и перстни друзей наших добре полагати тщимся, много паче телеса достоит, и то есть глаголемое Августином погребения светлость есть живых утешение».

"Ползи мертвых. Умершим от погребения телес их такожде четыри ползы суть. Первая: яко честь им творится еще всекратней памяти живых сущым, ибо аще лишение погребения есть безчестие, то погребение честь есть умершему. Вторая: занеже всяк тело свое любит и греет, по словеси божественнаго Паула в послании ко Ефесеям в главе 5, последователно кождо желает честно ему погребену быти: и тако их желанию довлетворится.

Третия полза: яко егда мнози последуют и предъидут телеси умершаго, мнози о нем и молитву ко Господу возсылают.

Червертая: яко егда во храмах святых Божиих угодник, или при храмах, погребени бывают, тогда их друз и поминающе явоспоминают и святыя угодники Божия, их же имены храмы нарекошася, и тех молитвам и защищению вручаютяя. Сию пользу полагает Августин в книзе попечения о умерших, в главах 4 и 5, и Григорий Диалог в книзе 4 диалогов, во главе осмой».

Далее разъясняется, что «изряднейшие ползы (бывают) умершым душам, их же телеса в церкви или при церкви погребена суть..., яко сосуди честнии не удаляются от домов Божиих, но или в них, или близ их погребенна бывают».

Потом рассматривается вопрос: «Благочестно пожившым худость погребения, паче же и лишение того вредит ли что, или не вредит?». На этот вопрос сначала дается ответ прямой: «Ничтоже вредит благочестивым, ибо не лишает царства небеснаго», а далее говорится: «Обаче по случаю нечто вредит, зане оскудением молитв, на погребении бывающих, не толь скоро мытарства протекаетеправедник».

Из всего изложенного открывается, что это целый трактат относительно некрологии в широком смысле, ибо здесь сообщаются и догматические понятия о загробной жизни, и церковно-практические сведения и указания.

Особенно богата этими практическими указаниями следующая глава под названием «Указ о Парастасе» (предстатие, то есть, ходатайство), или о коливе (пшенице с медом), поставляемом во время моления об усопшем. Причем, сообщается, что пшеница означает тело умершего, имеющее восстать в будущем, а «медовная сладость» – будущее божественного веселия сладости наслаждение. Украшение же колива овощами знаменует просвещение и красоту святых телес.

Последняя глава первой части синодика содержит в себе рассуждение в трех родах пособий умершим, а именно: о бескровной жертве, о молитве за умерших и о «делах казни и довлетворения, яко суть посте, милостыня, поклоны, странствования и подобная». Здесь, между прочим, рассматриваются такие частные вопросы: пособствует ли умершим литургия от злого иерея совершаемая, и полезна ли милостыня неправедным? На первый вопрос дается ответ утвердительный, а на второй – отрицательный, «ибо аще сицевии (неправедные) донележе в неправде пребывают, о себе Господа Бога умолити не могут, колми паче о умерших»?

В увещании о прилежном тщании в поминовении умерших находится много высоких и трогательных мест. Начинается оно так:

«Главизна всех добродетелей есть любы святая..., яко тою вся иныя добродетели аки душею оживляемы суть..., яже николиже отпадает..., не умирает умершу любимицу... И се воистину есть правое любве христианския сохранение, иже и по смерти ея усердное проявление...».

«И кто, молю вы, тако жесток и недруголюбив покажется, иже отцу своему и матери своей, иже чадом своим, братии или сестрам своим, или жене своей, или мужу своему, или иному некоему от сродник своих, от ближних своих яже всем сердцем своим любяше во плоти бывшыя, не восхощет пособствовати добродеянми Богу довлетворящими за вины преступления по разлучении души от плоти, зная добре, яко у правосудии никтоже виновен сый, мытарства претечает воздушная».

Далее говорится, что «велие и неоцененное, православнии христиане, сокровище из оных о усопших памятей и нам происходит, егда оны поминающе, смерть нашу памятовати учимся».

Потом раскрывается, как это памятование о смерти научает нас самопознанию, а также и тому, чтобы не полагаться на маловремеаныя утехи....

«На всякий день житие наше сокращается или убывает яко снег от огня тает.... И что убо ино есть обращение неба, точию некое коло, на негоже всвивается житие наше, яко нить, и яко присно небо скоро течетъ, тако и присно и нить житія нашего на всяк день влиемая к концу приближается, даже и весь клуб жизни нашея свиется и окончится...».

«Третие приобретение (полза) памяти смерти есть сие: яко не точию помогает к доброму житию..., но убо и к доброму скончанию, си есть, к доброй и благополучной смерти, ибо она память (о смерти) яко вода огнь, тако та огнь греховный, в мыслех нашых пламенеющийся, удобь угашает и ко опасному, чистому и безгрешному, и боголюбезному, и богоподражательному житию устрояет и с радостью и благополучною надеждою смерти ожидати соделовает».

В заключении же говорится. «Темижде и нас самих представше от всякаго беззакония, да воспомогаем, дабы Господь Бог, ради своего великаго и неизреченнаго милосердия оставив им и нам прегрешения, сподобил их и нас вечнаго зрения вида своего Божественного, Емуже буди вечная слава, во веки веков, аминь».

После сего излагается поучение Блаженного Августина на слова «да быхом о умершых не скорбели», начинающееся так: «Увещавает нас благословенный Апостол, да быхом о тех, иже успоша, си есть о умерших любезнейших наших братиях не скорбели».

За сим находится молитва о умерших, озаглавленная «Помяновение усопших» и начинающаяся словами: «Едине имеяй безсмертие, живыми же и мертвыми обладаяй, Боже Отче всемогущий, в щедротах неизреченный»...

Вслед за молитвою помещены стихи:

Тщися и ты мертвых душы поминати,

Прилежно и Бога о них умоляти

Постом, молитвою и щедроданием,

Милостыни святых жертв приношением,

Да теми от мытарств их ты свободиши.

Скоро и к Богу в небо водвориши.

Аще сотвориши о умерших тако,

То и Господь тебе за то воздаст всяко

Зде здравством телесе и многолетием,

По смерти радости приобретением,

Точию потщися мертвых поминати,

Писанных имена в книзе сей читати.

II.

Вторая часть Синодика начинается уже приведенною выше (стр. 854) надписью в виньетке. Помещение здесь надписи указывает, что составитель Синодика смотрел на первую часть как на вводную, а на две последние ― как на существенные. А как высоко он смотрел на эти части, это показывает первая картина, изображающая Св. Троицу, летящую на херувимах, воспеваемую от серафимов и благовествуемую Евангелистами, изображенными в символах. Вверху и внизу картины, сделанной очень искусно, голубые облака. Такими картинами обыкновенно украшались Евангелия. Составитель Синодика, кажется, смотрел на свой труд тоже как на нечто подобное Евангелию, и потому украсил его множеством картин, пользуясь конечно многими образцами рисунков из других синодиков. Всего рисунков в Синодике до 52.

Первые семь рисунков посвящены истории сотворения мира и человека, его грехопадения и изгнания из рая.

На картине грехопадения змий изображен с человеческою головою в знак его мудрости. Картины большею частью составные. Так что вверху изображается один сюжет, а внизу другой. Например, как Адам и Ева работают и в то же время воспитывают детей своих.

Далее идет картина на текст: шедше научите вся языки, крестяще их. Причем вверху картины находится изображение того, как И. Христос благословлял апостолов на проповедь, а внизу изображается, как они крестят. Как бы в соответствие этому великому делу, на следующей картине изображено, как апостол Петр, облеченный в архиерейские одежды и стоящий на амвоне в храме, заповедал творить поминовение об усопших. На основании Кормчей книги – 14 правило свв. апостолов Петра и Павла, в объяснительном тексте к картине говорится следующее:

«Рекоста святии апостоли Петр и Павелы творити усотиим третины во псалмех и в молитвах, Воскресшаго ради тридневно, и девятины на вое-поминание сущих зде усопших, и четыредесять дней, по ветхому закону, якоже и жидовстии людии плакашася Моисеа ради. И на всяко лето память им творите, и от имения их раздавайте нищым на воспоминание их, ведуще убо божественнии отцы, яко яже за усотиих поминания, глаголю, милостыня и службы, велику тем подают ослабу и ползу и обще се церкви творити повелевают, от святых апостол сие приемше, якоже речеся».

Потом идет шесть картин, относящихся до судьбы души человеческой по отходе от земли. Причем особенно характерна вторая, к которой приложен такой текст:

»Праведнаго и милостивого человека, во благочестии исходяща, от тела душу ангел Господень приемлет и поставляет поклонитися пред престолом Божиим».

В поучение о том, как проводить жизнь праведную, приводится две картины, из которых к одной пишется такой текст:

"Дающым имения церквам на украшение сицеву похвалу явственне показует, якоже святая Божия апостолская церковь вопиет на всяк день. Благословляяй благословящыя Тя, Господи, и освящаяй на Тя уповающыя, спаси люди Твоя и благослови достояние Твое, исполнение церкве Твоея сохрани, освяти любящыя благолепие дому Твоего. Ты тех возпрослави божественною Твоею силою и не остави нас уповающих на Тя. И услъшав сие ангел Господень радостен на небо отходит, яко некоторый долг исправя, и тамо написует имена тех в вечных обителех в немерцающем свете. Сицева есть похвала добре строящым земная, обильно даются небесная».

На картине изображен священник, молящийся с людьми, принесшими дары к алтарю, а вверху ангел возносит жертву к небесам, имеющим вид облаков и радужного сияния.

Печальная участь богатства, сохраненного до смерти и порученного к раздаче худым душеприкащикам, представлена в нескольких картинах, в которых является на сцену весь обычный строй древнерусской жизни с разными ее памятниками, и в особенности с кладоушками, хранившимися до смерти в изголовьях, и делавшимися по смерти обладателя доступными всем, кто первый находил владельца мертвым.

Устанавливая твердо обязанность церковного поминовения усопших, составитель вводит несколько картин, относящихся до вселенских соборов, уставов и обычаев церкви. Причем, конечно, не строго соблюдается живописью историческая верность. Но когда потом представляются картины определенных событий, тогда и картины получают большую определенность. Такова, например, картина явления пр. Афанасии. В тексте к этой картине говорится следующее:

"Преподобная Афанасиа игумениа заповеда сестрам по преставлении своем до четыредесяти дней трапезу нищым поставляет, они же точию до девятин сотвориша. И явися им святая со двема ангелы и рече: По что преступимте заповедь мою? Известно вам буди, еже творимое за душу до четырсдесяти дней поминание, или милостыни, или алчных насыщение, или иерейская в церкви молитвы, аще и грешны суть усопших души, то отпуст от Бога приимут; аще ли суть праведны, то исполнены всякаго добра, творящым е обогатятся. И се рекши потче (поставила) посох свой, и абие невидима бысть. И утро же воставши, видеша посох ея процветущ и прославиша Бога».

Интересны тоже картины, взятые из жития св. Макария, в коих изображаются посмертные мытарства, а равно повесть кир Луки, взятая из Пролога (авг. 24). Здесь в объяснение картины говорится:

"Поведает блаженный отец наш кир Лука, яко млад сый рече еще: Умре во стране моей князь и погребен бысть во гробех. Идущу же ми в училище узрех во едином гробе стояща человека, опалена всего, яко главню, и призывающа мя и глаголюща. Яко оставих в завете писано о избавлении души моея, и не дагиа ничтоже. Рцы убо, да дана будут; елма аще дана не будут, тако буду, якоже мя зринии, и ныне толикими мты судии есмь от совести моея. Сия глаголаше блаженный отец наш кир Лука, митрополит Анаварзский».

Потом помещены три картины, изображающие чудеса, бывшие при раздаче милостыни (о некоем богаче в Константине граде; юноше, плененном в Персиду; пресвитере, мывшемся в бане прозорливце и т.под.).

Верхом посмертного земного счастья почиталось быть похороненным в храме, где постоянно возносятся моления о здесь почивающих. Поэтому в Синодике изображается, как некий жестокий Лаодикийский судия был незаслуженно положен в храме, откуда потом и извлекли его злые духи.

Новгородский посадник Щил хотел для своего посмертного обитания устроить храм на средства, нажитые неправедно, но на строение сие не было Божия благословения. Гроб Щила провалился, и лишь по молитвам церковным снова поднялся, и Щил был отпет архиерейским служением. Этой повести посвящено шесть картин, из которых заслуживают внимания первая и последняя.

Вообще же о всех картинах должно сказать, что они отличаются тою художественностью отделки, какою отличаются почти все миниатюры Синодиков XVII и XVIII века, к типу коих относятся и картины Двинского Синодика. Но содержание этих миниатюр, их композиция и бытовая обстановка, преимущественно древнерусские, делают их весьма интересными не только в религиозно-нравственном отношении, но и в археологическом и бытовом. Храмы здесь повсюду являются во вкусе московской архитектуры XVII века, а равно и костюмы. Словом, здесь весьма полно обрисовывается стародавняя русская жизнь во всем ее обычном виде и обстановке.

III.

Третья часть Синодика начинается предуведомлением о том, когда и как читается Синодик. Потом излагается молитва о преставившихся, начинающаяся так: «Владыко Господи Иисусе Христе Боже наш, всея видимыя и невидимыя твари Содетелю и Человеколюбче. Иже приемый от земли персть...»

Далее, после краткого общего поминовения, идет полный помянник сначала патриархов всея России, начиная с Иова и кончая Адрианом, потом царей ― начиная с Иоанна, во иноцех Ионы, и кончая императором Петром I, преемники коего вписаны впоследствии.

После цариц и княгинь поминаются поименно великие князья и княжны. Последними в этом поминании находятся имена царевны инокини Мардарии и великой княжны Наталии. Потом идет помянник Киевских и Новгородских митрополитов, оканчивающийся именами Евфимия и Иова.

Из епископов Архангельских уставным письмом записаны только архиепископы Афанасий и Рафаил. Имена других приписаны позднее. Из игуменов Архангельского монастыря поименованы: Феодосий, Питирим, Антоний, Сергий, Иоасаф, Кириак, Митрофан, Варсонофий, Матфей, Евфимий, Герман, Филарет, Антоний, Порфирий, Епифаний и архимандриты: Павел, Товия, и игумен Сийского монастыря Варфоломей.

Далее записаны великие князья, начиная с Ярослава и оканчивая Василием, во иноцех Варлаамом, и великие княгини от Анны до Софии и Елены.

Из числа знатных родов первым помещен род болярина Бориса Васильевича Шереметева, в роде коего значатся боляре: Борис, Василий, Иоанн, Борис (относительно коего на поле замечено: Мальтийский свидетелствованный кавалер), Михаил и Петр; болярыни: Иулиания, Параскева, две Анны и княгиня Евфимия, в схиме Евдокия.

Потом идут роды: болярина князя Георгия Алексеевича Долгорукаго, Василия Ромодановского, Димитрия Петровича Пожарского (особенно большой), Шуваловых, окольничего князя Симеона Романовича Пожарского, стольника Василия Андреевича Ржевского, князя Василия Васильевича Голицына, князя Петра Иоанновича Пронского, думного дворянина Феодора Полиевктовича Нарышкина, князя Василия Петровича Ахамашукова-Черкасского, окольничего Михаила Юрьевича Татищева, княгини Марии Юрьевны Долгоруковой, гостя Ивана Матвеевича Сверчкова и его жены, гостя Панкратия Сверчкова, гостя Алексея Сверчкова, гостя Кирилла Яковлева, гостя Логина Добрынина, гостя Алексея Евстафиева, гостя Надеи Светейшникова, москвитянина Стефана Голика, дьяка Алексея Протопопова, москвитина Димитрия Осипова, гостя Петра Гурьевых, гостя Бориса Никитникова, гостя Василия Шорина, гостя Василия Шапошникова, гостей Алексея да Иоанна Юрьевых, москвитина Спиридона Шапошникова, москвитина Онисима Щербакова, москвитина Иоанна Пряслова, москвитина Сретенской сотни Леонтиева, подъячего Пушкарского приказа Дениса Жагрина, Феодора Турчанина, Емельяна Неврева, Трофима Щуркова, Захара Козьмина, Махаила Ветошникова и пр. Эти и многие другие роды значатся записанными из Москвы. Из сего явствует, что в старые годы многие именитые люди Москвы и купцы московские имели частые и тесные отношения к Архангельску, и через то и к Архангельскому монастырю. Многие лица из знатных родов занимали в Архангельске разные служебные положения, как например Алексей Александрович Курбатов, бывший Архангельским вице-губернатором, род которого тоже отнесен к московским. К Москве же относятся роды дьяка Козьмы Перфильевых, дьяка ГІосольского приказа Михаила Родостамова, Якова Татаринова, бывшего восприемником Алексея Курбатова, Иосифа Дудина, Андрея Сапогова и др.

Род инквизитора иеродиакона Германа Полякова записан позднее.

Из царствующего града С.-Петербурга записан только один род Марии Павловой, где значится несколько протопресвитеров.

Из Архангельских родов значатся немногие.

После родов архиепископов Холмогорских: Афанасия, Сильвестра, Рафаила и Варнавы, записаны роды архимандритов Архангельского монастыря Товии и Иоасафа, строителя того же монастыря Митрофана, и игуменов Сетринского монастыря Маркиана, и Красногорского монастыря Иакова. Потом приводится большой список братии Архангельского монастыря и немногие имена вкладчиков.

Далее идут роды гостиной сотни: Димитрия Филатова, Андрея Гоголева, Юрия Буянова (давшего название одной улице города Архангельска), Григория Заслонова, Феодосия Трубина, Логина Звягиных, Корела Чирцова, Третьяка Ботухина, прапорщика Иоанна Сибирякова, подьячего Василия Курбатова и др. Некоторые из сих родов сохранились в Архангельске и до настоящего времени.

Из Казани значатся роды митрополита Тихона, Мукосейникова и Власьевых.

Из Пскова – уставщика Печерского монастыря иеромонаха Исаии и немногих других.

Из Ярославля род Лузиных, Романа Никифорова, Иоанна Кемского, Иоанна Протасова. Феодора Сергиева и Плешковых.

Из Вологды род Марка Казакова, Зиновия Меньшикова, Феодора Воробьева, Марка Ушакова, Иакова Сычугова, Григория Околнишникова, Самойла Рыбникова, Мирона Рожина, Семена Лодыгина.

Многие из сих родов остались жить в Архангельске, равно как и из устюжан, упоминаемых далее, как, например, род Иоанна Жилина, Кузнецова, Петра Ширяева, Максима Смолина.

Далее встречаются роды костромичей и сольвычегодские, даже смоленские, угличские, из Нижнего Новгорода, Брянска, Хлынова, Городецка, Можайска, Трубчевска и с Дону, но в малом количестве. Однако, составитель Синодика почел нужным написать эти роды на отдельных страницах, как это принято было в то время повсюду.

Более всего записей из своих городов, например из Холмогор, где значатся записанными роды дьяков архиерейских: Карпа Андреева, Ивана Богданова, подьячего Феодора Близнина, Филиппа Вашуковых, Феодора Дудина и др.

Есть записи и из сел, например, из Уймы, Яренги, Кевролы. Почему-то особенно многочисленен род Иоанна Гвоздева, который записан после рода сумлянина Трофима Рогуева. В роде Гвоздева много имен монашеских, из коих один (схимонах Паисий) называется Хамала. Очевидно, что к этому роду принадлежал кто-либо из близких лиц к монастырю, что отчасти доказывается и тем еще, что далее помещается род игумена Варфоломея, бывшего вероятно родоначальником распространенной в Архангельске фамилии Варфоломеевых.

Таким образом помянник Двинского Архангельского монастыря особенно интересен для жителей Архангельской епархии. Но не менее того он любопытен и для родовитых москвичей и жителей других мест, в разные стародавние времена почтивших Михайло-Архангельский монастырь своим вниманием, и за то запечатленных на веки вечные в его Синодике, как ревнители священной памяти их родов в церкви Божьей, юже стяжа Господь кровию Своею.

Подобно другим Синодикам, Холмогорский Синодик начинается предисловием, в котором говорится о важности его. Причем иереям внушается молиться об умерших не ради корысти, но по долгу служения, а всем христианам внушается и самим молиться об умерших, и через священников, записывая имена умерших в Синодике и творя милостыни. Стройно и последовательно ведется речь о сем на четырех листах in quarto.

«Сия книга душеполезна есть, в ней же написашеся хотящии душам своим спасения»...

Так начинается предисловие. Между 2 и 3 листом имеется картинка, на которой изображен И. Христос, сидящий на троне в царственном венце и окруженный тремя шестокрылатыми Серафимами, из которых один возносит фимиам за грешника, видимо поднимающегося на облаках. Недалеко домики в лесу. На обороте картины написано: «Чистая душа аки девица, преукрашенная слезами, терние греховное погаси, постом льва связа, смирением змия укроти. Грешная душа тьмою помрачена, диавол же не терпя добродетель ея, аки кот падый на землю».

Такая же картина находится между 4 и 5 листами. Здесь изображен Ангел несящий жертвенный фимиам к Богу. На обороте же написано:

«По совершении, егда священник совершает святую Литургию и поминает имя умершего, тогда Ангел Господень взем ту часть (поминальную) на небо радостен отходит».

А перед этим в предисловии говорилось именно о поминовении усопших за Литургиею.

Далее делается ссылка на 7 вселенский собор. На 7 же листе говорится:

«Сия бо суть книги животныя, иже есть во святых Божиих Церквах Синодики заупокойные»...

«И егда священник над просфорою помянет тех отшедших душ, иже вписаны в Синодик сей.... се ангел Господень, радостен на небо отходит, тамо написует имена тех в вечных обителех... Тем же и вы возлюбленная моя братия драгая о Бозе разумейте и размыслите и познайте: коль велик чин поповский, или паче Епископский, и колико честен Архиепископ при Церквах»....

Это наводит на мысль, что Синодик сей был составлен при первом Холмогорском Архиепископе Афанасии.

О том же времени говорят и вирши:

«Архиерей свят Иаков брат Божий,

Усопшим душам путь молитвен дает гожий.

В службе бо души кия поминают

Радостей многих оных исполняют»....

Душы умерших кому поминати,

Оны имена изволь зде в Синодик вписати.

Молитвами бо грехов свободятся

Небесных благих тамо насладятся....

Может быть эти вирши были составлены кем-либо из лучших учеников архиерейской школы того времени, как напр. М. Ломоносовым.

Общество древней письменности фототипически издало этот Синодик в 1878 году, но не сказало о нем ни слова. И первичная надпись, сделанная в приличном и послестатейном кружке, нашла возможным сказать только: «Книга Синодик сиречь помянник Холмогорской Епархии».

Из имен здесь прежде всего называются патриархи, далее князья, начиная с Владимира святого и оканчивая Вел. князем Василием, в монасех Варлаамом.

Из царей первым называется Иоанн, в монасех Иона, а последним Иоанн.

Из княгинь первая Ольга, в крещении Елена, а последнею инокиня Марфа.

Из цариц Анастасия и Наталия.

Из царевичей Иоанн и Александр.

Из царевен Анна и Феодосия.

На последнем (18) листе говорится:

«Зде поминай роды и имена тех, которые давали к сим (?) святым церквам в казну всякие церковные потребы и церковную всякую утварь (и книги) в вечное поминовение по душах своих и служителем церковным в прокормление вотчинные свои угодия».

Упоминание о святых церквах показывает, что этот синодик должен был представлять из себя, так сказать, первую теоретическую и общерусскую часть, к которой всякая приходская церковь должна была присовокупить свою прикладную часть, т.е. имена тех, кои должны поминаться в ней как свои ближайшие лица, о которых поместно должно молиться.

Идея такого Синодика не умирала в Холмогорской Епархии почти до XX века, так как в конце прошлого столетия Архангельским и Холмогорским Епископом велось о сем особливое дело, которое возросло в большую кипу бумаг, хранящихся при Архангельской Консистории доныне, и ожидающих быть может не того времени, когда земля и вся яже на ней дела сгорят. Остается еще сказать, что письмо Холмогорского Синодика четкое, полууставное и очень изящное, но чуждое прикрас, кроме немногих начальных букв.

(Архангельской губ. Холмогорского уезда)

Удаленный от центров образования и всякого жилья вообще, Антониево-Сийский монастырь хотя в течение 4-х веков своего существования и подвергался пожарам, подобно многим другим монастырям, однако счастливо сохранил многое древнее, и особенно разные рукописи. В числе последних немало сохранилось и древних синодиков, о которых видимо заботились все выдающиеся деятели сего монастыря.

1. Первым по древности из числа синодиков Сийского монастыря представляется тот, который обложен в деревянные крышки и не имеет никакой надписи, кроме новейшей, наклеенной на корешке, облегающем крышки только до половины. Он писан древнею скорописью. Несколько первых листов его (в четверку) остались белыми.

Начинается же синодик так:

«Умышлением святых Апостолов семидесяти двух по вознесении Господа нашего Иисуса Христа, и утверждением святых отцев седми вселенских соборов всея вселенныя, како жити христианом в законе и како поминаемым быти душам христианским, благоизвол.... По умышлению всех семидесяти двою апостол како достоит умерших души поминати в святых церквах по всея вселенныя, идеже учредися Православная вера христианская. И потом рассеяны быша Апостоли по вселенныя по градом, яко златокованныя трубы проповедаша закон Христа Бога нашего».

В середине другого листа пишется:

«А вписавшихся в синодик сицева есть похвала, внегда панихиду уреченныя поют и каноны на панихидах глаголют Иоанна Дамаскина».

Рассуждение сие, как и многие последующие весьма нередко соединяются с таковыми обращениями:

«Не уподобимся, братие, рабу скрывшему талант господина своего. И взем трость нача еще писати, во истину вем, что достоит попом и причетникам церковным написовати имена тех в церквах Божиих в синодик, рекше в церковный помянник. И от них взимают на церковное украшение или потребное себе по ушерших душах»...

«Молю убо братие, прострите слухи ваша и послушает внимательне на пользу вам глаголюща уведите разумно чесо ради узакениша божественнии отцы творити память умершим».

И заканчивается статья сия увещанием:

«Тем же братие потщитеся память творити по умерших душах противу силы вашея; аще бо протчая упоминаете умершия души, им убо пользу творите, себе же страшное разлучение души от тела воспомянете. И сицевою виною кийждо на покаяние обратится и умерщвленную свою душу с грехми покаянием да исцелит и Божественными животворящими Христовыми тайнами да оживотворитъ. И на прочая лета потщится мудрый в покаянии и в поминании умерших скончати, славяще Отца, Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

На листе 22 начинается новое рассуждение, начало коего читается так:

«Предисловие чудное о памяти умерших. Сия книга спасенная и душеполезная, в нюже написашася хотяще своим душам спасения и помощи во страшный и великий день грознаго и трепетнаго Христова суда и сими книгами избавитися вечныя муки и приити в лицех избранных Христу усопших и трудшихся Бога ради, пострадавших царства ради небеснаго и своего ради спасения, его ради восприяша венцы нетленныя и царствию небесному наследницы быти. Сего ради, Господи Боже наш, молитвами пречистыя Твоея Матери, св. святителя Григория Богослова и всех святых сподоби ны наследники были небеснаго Твоего царствия, видети и насладитися неизреченнаго его света и радости неизглаголанныя и написаша любящия своя души и хотяще видети вышний Ерусалим, чающе милость Божию»...

На листе же 24 начинается общее поминание, отмеченное на поле буквою а:

«Помяни Господи души иже последоваша пророческим глаголам, иже повиновашася апостольским учениям и иже приложиша сие писание: и святых отец вселенских седми соборов держащих, и того ради, елико в житии согрешиша, прости им и души их со святыми покой.

Помяни Господи души, иже плоть свою причастили Божия Слова сердцем и умословием святым, писанием же и образы, исповедующих Христа под двою естеству и воедином естестве сиречь в Божестве и человечестве, исповедующе две воли и два хотения и верующих и возвещаюших во едину пользу свершатися обема хотении: еже божественне и плотски. И того ради прости им согрешенное ими в житии сем и упокой их со угодившими тебе в Дусе».

Таковых отделов поминаний всего 49, из коих последний гласит:

«Помяни Господи душу раба своего потрудившагося своима рукама написати синодик сей и сотвори сие поминание ко святому храму имр, и прости ему вся согрешения его еже согреши во дни живота своего и упокой его с праведниками своими молитвами Пречистыя Матери и всех святых. Аминь.

Сице подвигнемся соборне помянута церкви православные патриархи и святители и всяк возраст имена от Адама до сего дни всяческия скончавшихся».

Далее на листе 34 читается:

«Ино свидетельство предложу от Божественных писаний: како полезно есть поминати. Приступите братие и умы водворите. Послушайте разумно даемаго вам силу и честь великаго сего синодика, рекше поминания умерших от братий наших как честно есть и полезно. И сперва бо святыми Апостолы указано и узаконоположися. Потом же святии отцы по их преданию. Таже святым Духом движимии предаша святия вселенстия соборныя церкви. И по вся субботы память творити по умерших душах, да учинит их Господь с праведными, идеже несть печали ни воздыхания, но жизнь вечная. Сице и Иоанн Дамаскин в осмигласнице сотвори на всяку субботу стихиры на 8 гласов и каноны, сведый яко польза душам умерших приносимая нам милостыня за них»...

На листе 38 (на обороте) это поучение оканчивается так:

«И к святым Божиим церквам свещи и фимиам и просфоры за души приносят да сподобит Господь Бог неизреченнаго велика и учинит с праведниками, яко благ и человеколюбец. Ему подобает слава ныне и присно во веки веков. Аминь».

Далее идет такой помянник:

«Помяни Господи души усопших рабов своих преждепочивших от Адама до сего дня, иже от Божией руки созданнаго человека, прадеда нашего Адама и его супругу прабабку нашу Еву. И вся во благочестии от века умерших православных.

Помяни Господи вселенских Патриархов и Преосвященных митрополитов, помяни Господи православных царей и цариц..., князей и княгинь..., помяни Господи Архиепископов и Епископов..., помяни Господи священнический чин и диаконский и весь причт церковный... черноризцев... умирающих Христа ради;... замученных... от зверей и рыб съеденных... молниею сожженных..., гладом и жаждою и наготою и от мраза скончавших души своя. Помяни Господи всякою смертию Божиим изволением умерших православных».

Далее идет род великих князей.

«Помяни Господи благоверных великих князей: великаго князя Владимира во святом крещении Василия (вверху написано киноварью: «иже крести рус. землю»), вел. кн. Владимира (Мономаха), вел. кн. Ярослава, вел. князя Александра (Невскаго), вел. кн. Димитрия (Донскаго), вел. кн. Иоанна (Московскаго), вел. кн. Василия (Московскаго), во иноцех Варлаама, князя Феодора (Володской) князя Георгия, царя и вел. кн. Иоанна (Московскаго) во иноцех Иону, царевича сына его Иоанна.

Помяни Господи благоверных великих княгинь: великую княгиню Анну, вел. кн. Василиссу, вел. кн. Евдокию, вел. кн. Елену, вел. кн. Елену, царицу и вел. кн. Анастасию.

Род князей Суздальских. Помяни Господи вел. князя Андрея, князя Георгия, вел. кн. Василия, кн. Александра, вел. кн. Константина, князя Андрея, вел. кн. Димитрия, вел. кн. Бориса, вел. кн. Димитрия.

Род князей Шуйских. Помяни Господи благоверных князей: Василия (Строяпа), Симеона (Кропива), Иоанна, князя Георгия, кн. Даниила, кн. Феодора, кн. Александра (Брюхатой), кн. Василия, князя Феодора, кн. Иоанна, кн. Василия (Бледной), кн. Михаила, кн. Георгия, кн. Иоанна (Хрен), кн. Иоанна (Стопа), кн. Феодора (Скопин) во иноцех Феодосия.

Род князя Иоанна (Тугого Лука). Помяни Господи благоверных князей: кн. Иоанна во иноцех Иону, кн. Андрея (сын его), кн. Максима, кн. Василия, кн. Василия (немой), кн. Димитрия, кн. Иоанна (сын его), кн. Иоанна во иноцех Иосифа, кн. Андрея (сын его), кн. Иуя (Петр), кн. Никиту (сына его), кн. Даниила, кн. Иоанна, кн. Александра (везметен).

Род Горбатых (и Борбошиных). Помяни Господи благоверных князей: кн. Василия, кн. Александра (Глазатой), кн. Иоанна, кн. Романа, кн. Андрея, кн. Бориса, кн. Василия (Бреила), кн. Димитрия, кн. Бориса, кн. Иоанна, кн. Феодора, кн. Симеона (Суздальской), кн. Иоанна, кн. Андрея, кн. Бориса, кн. Василия, кн. Михаила, кн. Владимира, кн. Феодора, кн. Ивана, кн. Андрея, кн. Ивана (Чеснок), кн. Михаила (Лопата), кн. Бориса, кн. Александра (Горбатой), князя Петра (сын его), кн. Владимира, кн. Ивана, кн. Димитрия, кн Василия, кн. Андрея, кн. Феодора (кузнец), князя Василия, кн. Даниила, кн. Ивана, кн. Михаила (Кислой), кн. Феодора (сын его), кн. Василия, кн. Григория во иноцех Порфирия (Борбошин).

Род Нохтевых. Помяни Господи благоверных князей: кн. Георгия, кн. Андрея, кн. Василия, кн. Симеона, кн. Ивана (сын его), кн. Агафоника (сын его). Помяни Господи благоверных княгинь: кн. Анну.

Помяни Господи Геннадия, Ферапонта.

Покровские. Помяни Господи Игумений: Парасковию, Василиссу.

Помяни Господи благоверных инокинь: инокиню Марию, Александру, Марфу, кн. Анастасию, Евфимию, кн. Фетинью, кн. Февронию, кн. Александру, кн. Ксению, кн. Евфимию, кн. Елену, кн. Анастасию, кн. Ирину, кн. Елену, инокиню Василиссу, ин. Марию, ин. Стефаниду, ин. Анну, ин. Феодосию, ин. Анастасию, княгиню Фетинью, кн. Анастасию, кн. Агрипину, кн. Меланию, княжны Ивановы, кн. Михайловы.

Помяни Господи: княгиню Евдокию, кн. Аксению во инокинях Селифонтию, кн. Марию во инок. Александру (дочери Ивана Шуйскаго).

Помяни Господи: княгиню Марию, кн. Анастасию (князя Андрея Шуйскаго).

Помяни Господи: княгиню Марию во инокинях Марфу.

Помяни Господи: кн. Марию во инок. Марфу, кн. Анастасию, кн. Марфу (князя Ивана Васильевича Шуйскаго). Кн. Евдокию во инок. Евпраксию (кн. Петра Шуйскаго), кн. Соломониду во инок. Сисою, (князя Александра Горбатова), кн. Анастасию во инок. Наталию, кн. Ирину (кн. Мстислава), инокиню (Борбошину), кн. Анну (кн. Андрея), кн. Марию во ин. Марфу, (кн. Феодора Скопина), кн. Фетинью во инок. Федосию (кн. Михаила Галицкаго), кн. Ульяну во инок. Александру (Феодора Скопина), кн. Улиту, кн. Марфу, кн. Варвару, кн. Феодору.

Помяни Господи князей младенец: Георгия, Андрея, Ивана.

Помяни Господи княгинь младенец: Анну, Евдокию, Анастасию, Фетинию, Аксению, Евфимию, Ирину, Марию, Василиссу.

Помяни Господи князей младенец: Наума, Ивана, Прова, княгинь младенец: Ульяну, Аксению, Анну, Евфросинию.

Род Дмитрия Китаева. Помяни Господи: Василия, (жена его) Евпраксию, (сын его) Димитрия, (жена его) Аксению.

Помяни Господи князя Александра (Черкасской) младенца княжну (дочь его) Парасковию.

Помяни Господи инока князя Василия, князя Феодора (Алабышев), кн. Михаила (Репнин), кн. Георгия (Гепнин), кн. Андрея (Стригин), кн. Ивана (Бельский), кн. Димитрия (Немой).

Род князя Михаила Глинскаго. Помяни Господи кн. Лазаря, (сын его) младенца кн. Петра, кн. Василия (Глинской).

Род Льва Салтыкова. Помяни Господи: инока Леванида, (жена его) Анну, (сына его) Михаила, (сына его) Василия, (дочерь его) Генадию, Якова (Салтыкова), (жену его) Анну, (дочерь его) Марию.

Помяни Господи кн. Петра, Ивана, Ивана, кн. Василия во иноцех Варлаама (Серебрякова), (жену его) кн. Аксению во инокинях Евпраксию, (сына его) кн. Бориса, кн. Петра (Серебрякова), Даниила (Романов), кн. Алексея, Василия.

Помяни Господи князя Владимира, (жену его) кн. Агрипину, (сына его) кн. Василия, инока Сергия, ин. Иосифа, Якова, Ивана, Ирину, Агрипину, Елену.

Помяни Господи архимандритов: Якима, Максима.

Помяни Господи иереев: Симеона, Павла, Феофана, Давида, Герасима.

Помяни Господи инока Иону, Алексея; инокини: Евфросинию, Агрипину, Татьяну, Улиту. Иноков: Даниила, Петра, Алексея, Деомида; инокинь: Марфу, Ирину, Агрипину, Варвару, Марину, Анисию (Павла Губастаго), инокиню Маремьяну, Татьяну; иноков: Георгия, Артемия (Савина), Василия (Баба), Бориса, Петра (Губастой), Георгия, Феодора (Лобанщика), Марью, Андрея, Василия, Никиту, (жену его) Феодору, Димитрия, Ивана, Иосифа, Петра (Петеля), Максима, Илию, Давида (Голодной) Григория, Исаия (меньшей), (сын его) Бориса, Пантелеймона (Фомина), Афанасия, инока Боголепа (Перепечин), инока Козьму (Баграков), Самоила, Артемия (Гневаш), Стефана, инока Давида, инока Захарии (Чертов), Мартирия (Чертов), инока Романа (Басалаев), Ивана (Сыдавной), (сына его) Василия, Наума (Суетин), Ульяну, Василия, Никиту, Никиту, Василия (Часовников), Петра, Ивана, Феодора, Ананию, Михаила, Ивана (Донской). Евфимию (сваю), Анну, Исаия (Губа), Аксению, Евфимию, Прокопия, Парасковию, Пелагию, Ивана, Макария, Георгия (Донской), Бориса, (заяд), Василия, Михаила, Олеферия Феодора (Максимов), Ананию (Пятой), Ирину, Александру, Ферапонта (Фара), Григория (Голодной) Михаила, млад. Ивана, млад. Григория, млад. Василиссу, Петра, Ивана, Феодора, инока Евфимия, Ивана, (Сахаров), Ивана, Феодора, Олеферия (Перепечин), Василия (Гомтюков), Симеона, Ивана инока. Онуфрия, Ивана, Аникия, Алексея, Симеона, Симеона (водовоз), Дея, Льва (Рылов), Петра, Ивана, Ивана (Рылов), Священноинока Варлаама, Ивана (Шемякина), Федора, Василия, Гавриила, Григория (Зыков).

Род Василия Годунова. Помяни Господи Иосифа (Годунов), (жену его) Анну, Василия, (дочь Василия Годунова) Евгению, Ивана (Зубастаго) жену его Анну.

Род Сахаровых. Помяни Господи Иоакима, Анну, Тита, Дементия, Матфея, Агафии, Ульяну, млад. Лукиана, млад. Ивана, Василису, Марию, Ивана, Логина, Алисаду, Марфу, Василису, Марью, Дарью, Евдокию, Мавру, Василису, Логина, Марью, Василия, Ивана, Федосию (Иванова).

Кончается синодик сей указанием кого и как поминать за всеми службами. Причем опять поименно называются великие князья и цари, начиная с В. кн. Владимира и оканчивая царем Иоанном (IV) и Велик. князьями: Димитрием, Андреем и Михаилом, потом кратко называются митрополиты киевские, московские, начиная с Михаила и оканчивая митр. Филиппом и Кириллом († 1577 г.) а также новгор., начиная с Иоанна и Луки и оканчивая Пименом и Леонидом.

На листе пятом от конца обратно письму на поле означено:

«Старца Исаии Кириллова монастыря», чем указывается, что синодик сей имеет случайное бытие в Сийском монастыре. Но так как в числе пришедших с препод. Чудотворцем Антонием был один старец по имени Исаия, то можно думать, что сей синодик был составленным в Сийском монастыре и тут послужил образом для многим других. Наконец, можно думать, что по нему молился о усопших и сам Преподобный Антоний.

2. Вторым из числа Сийских синодиков можно считать синодик, значащийся под № 185.

Он писан прекрасным уставным письмом XVII века и начинается помянником Великих князей, начиная с Владимира Ярославича и оканчивая царем Михаилом, над которым сделана надпись киноварью: «представися рнг года июля в їв день».

Этим годом приблизительно определяется и время составления синодика, в котором патриарх Иоасаф значится в тексте, а Иосиф на поле.

После игумена Антония и рода его (Филиппа, Агрипины, Елевферия и Никифора) значатся игумены обители, начиная с Феогноста и Геласия и оканчивая Ионою и Титом. Об Ионе на поле киноварью замечено: «представися ѕрмв года (1634) Марта в день», а Тит скончался около 1637 года. Иным почерком вписаны потом имена игуменов Игнатия и Киприяна, без соблюдения последовательности. Все это ясно показывает, что синодик сей составлен несомненно в начале XVII века.

На листе 7 и далее идет помянник избиенных в царской опале: князя Владимира, монахини княгини Евдокии, Иоанна II и друг., оканчивая Алексеем (?Левкием) и Лукою.⁴⁵²)

Потом идет род Годунова (Владимир и Дионисий инок) и род старца Филарета Романовича (жившего во время составления синодика в Сийском монастыре), начиная с инока Нифонта и Евдокии и оканчивая инокинею Марфою и боярином Никитою.

За сим идет род Шеиной Евфимии, начиная с Василия и оканчивая иноком Левкием, над коим надписано: Плещий Андрей.

Далее идут краткие роды: Твердиковых, Никиты Строганова, р. архим. Иоанна, игумена Ионы, думного дьяка Григория Львова.

Потом идут роды поселян: Комарова, Андрея Рыкалова, р. Едомских, р. диакона Герасима Новгородца, р. Семена Леонт. Вязмииина, р. Мехренжанина, где иерей Моисей называется «растрига», инок Сильвестр «чистый».

На обороте 17 листа находится род князя Ив. Бор. Черкасского. В роде Стефана Казакова из Вологды Корнилий величается «Заслоною».

Далее идет род старца Александра Булатникова, р. Государева иконника Исидора Поспеева.

На листе 23 находится род князя Димитрия Михайловича Пожарского, а потом кн. Димитрия Петровича Пожарского, р. Ив. Ст. Рагозина, р. Уварова, р. подъячего Томила Некрасова, р. старца Антония по прозвищу Черкаса, р. черного попа Иосифа, Тимофея, р. игумена Игнатия Сийского монастыря, р. Никифора Козакова, р. Григория Никифорова Бычанинова Волжанина, р. старца Иннокентия, р. Задорина, р. старца Гурия Маркова, р. вдовы Феодосии Ивановны Павловской жены Волынского, р. боярина Бориса Ив. Морозова, р. боярина Ильи Даниловича Милославского. Причем указываются дни рождения разных лиц и памяти их,⁴⁵³ р. Елизаровых, р. Романа Феодоровича Боборыкина, р. дьяка Ив. Ив. Калитина, р. протопопицы Нат. Сем. с Москвы, р. гостя Иоанна Буйкова, р. Ивана Колокольника – Казанца, р. Семена Васильевича Волынского, р. Феодора Т. Сычугова, р. Никиты Серг. Малодушкина, р. подьячего Дементия Иовлева, р. дьяка Ивана Аф. Колоколова, род дьяка Захарии Савина, р. Ивана Опухляка.

На 46 листе и далее находится братский помянник. Он особенно богат прозвищами манахов, из коих один называется воробей, другой детиншик, чистый, толстой, чурка, парохия.

О братиях Игнатии, Гурии и др. отмечается, что они избиены от Литвы ркв г. г.

Об иноке Иоанне отмечается, что он проводил жизнь пустынно, скрывая даже свое имя.

Все братские имена записаны на 26 страницах.

Далее идут роды: старца Ефрема Бурханина, новгородца Заслонина, подьячего Дубровина и других.

На листе 55 и далее пишутся разные вкладчики и слуги монастырские, потом р. Кондакова, р. москвитина Злобина.

В конце синодика помещен список убитых под Псковом в ѕрни году,⁴⁵⁴ с указанием Новгородцев, Псковитян, Луцких, Казаков и т.п. На самом последнем листе написана молитва: «Боже духов»...

Не велик и не знаменит сей синодик. Но он из глубокой древности свидетельствует сколь тщательно относились тогда к поминовению, и сколь тщательно старались тогда внести в синодик не только богатых и знатных благотворителей, но и малых всех, не исключая и слуг монастырских. Вместе с тем однако нельзя не видеть, что со стороны было тогда мало записывавшихся в Сийский синодик, так как слава монастыря была еще впереди, которая отчасти и сказалась в последующем синодике, более обширном как по наружному виду, так и по содержанию, хотя и не очень отличному от описанного.

З. Третьим синодиком Сийского монастыря мы называем тот, который значится (на корешке) под № 187. Он по письму и содержанию весьма сходен с предшествующим, но обширнее его и намного содержательнее.

Он начинается указанием молитв, которые читаются перед поминовением усопших, как-то:

«Помяни Господи яко благ рабы Твоя... Иже глубиною мудрости... Со святыми упокой... Господи Иисусе Христе Боже наш, Спаси и помилуй мя многогрешнаго... Господи Иисусе Христе Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери»...

Начинается помянник родом князей с Вел. кн. Владимира и кончая царем Михаилом Феодоровичем. Причем имя Михаила как бы приписано.

Род старца Филарета здесь значится уже родом Никиты Романовича Юрьева.

Род кн. Ив. Борис. Черкасского записан выше нежели в прежнем синодике, но потом опять пошли местные роды, как например: р. дьяка Силуана Авраамова, р. Едомских и знатные роды: князей Пожарских, Строгановых.

Список братий здесь еще больше, и он имеет некоторые подразделения, а именно до Питирима и после него. Патриарх Иосиф уже пишется в строке, а равно и игумен Игнатий и Киприан приписан.

Кроме указанных родов в предшествующем синодике, здесь значатся еще роды: москвитина Пряслова, старца Антония Сметаны, думного дьяка Мих. Волошанинова, р. княгини инокини Леваниды, москвитина Горбунова, р. архимандрита Хутынского, монастыря Феодорита, р. старца Исидора Блохи, р. Андрея Ив. Толстого, р. Мирона Вельяминова, р. старца Маврикия Корелина, р. священника Иринарха Сибирца, р. подьячего Стеф. Лумбоева, р. Дурова, р. Димитрия Годунова, р. Владыки Рязанского Филофея, р. Троицкого игумена Гермогена, р. Воронцовых, р. Вас. М. Юрьевых, р. Точевых, р. Гр. Морозова, р. кн. Александра Горбатова, р. Андр. Щелкалова, р. Горемыкиновых, р. кн. Шуйских, р. дьяка Андрея Арцыбашева, р. Алексея Исакова, р. дьяка Андрея Шерединова, р. Ром. Мих. Пивова, р. Собины Морозова, р. кн. Дим. Пожарского, р. Щелкалова, р. Исидора Скорятина, р. старца Ионы Щеки, р. бывшего игумена Тита, р. Верещагина с Колмогор, р. Ширковых с Ваймуги, р. Некраса Иосифова, р. Павла Спирова с Наволока, р. дьяка Никиты Псковитяка, р. Карцова, р Мартина Спасателева с Вологды, р. Кобелевых, Государева иконописца Дермина, (лист 101).

Также много новых родов и на следующих листах, которых всех насчитывается до 190. По преимуществу здесь идут роды поселян Архангельской губернии, особенно мест, близких к монастырю.

Однако на обороте 145 листа как-то оказался род кн. Дим. Петр. Пожарского, а на листе 147, р. Кошелевых.

Со следующего листа заметно пошло новое писание, но на 152 листе по-видимому, опять идет прежнее письмо. Здесь поминается род старца Сергия Шестаковых, р. дьяка Ульянова, р. князей Лыковых, р. удельных князей, р. кн. Черниговских, кн. Оболенских, а на обороте опять идут Матигорцы.

На листе 167 – р. старца Андроника Выполза.

На 170 листе – р. Старицы Предтечева монастыря с Емцы, а затем слуги обители сея. Между ними находится вставочная роспись убитых под Псковом, а на обороте р. старца Макария, постриженника Теплогорской пустыни с югу. По-видимому, синодик кончается р. Ширкова с Ваймуги. Однако потом идет опять хорошее письмо, с киноварным обозначением родов: Никиты Молодушкина (на 8 странице), Нестера Густина, р. Вологжанина Ив. Емельянова, Феод. Сычугова и р. Аверкия Хотакая.

На листе 188 поминаются святейшие патриархи: Филарет,⁴⁵⁵ Иоасаф, Иосиф, митрополиты Новгородские Исидор, Макарий, Кириллъ, Авфоний, а потом р. протопопа Мокея Жожина, и в особой виньетке указывается р. многогрешного инока Моисея, после коего пишется: «Помяни Господи отца моего Иоанна», а на конце – архиманд. Кирилла, Архиманд. Порфирия.

На листе же 190 читается: «Помяни Господи Богородицкаго большого собора певчих, диаконов, иподиаконов и подьяков, и жены их, и чада, и все мои родители и сродники по плоти, и вся знаемыя мною и знающая мя, под Псковом и под Смоленском и под Ригою побитых ин Московское междоусобие и моровое поветрие умерших, имена их Ты Сам Господи веси, и прости им вся согрешения вольная и невольная, и даруй им царствие вечных Твоих благ, Твоея безконечныя и блаженныя жизни наслаждение».

По-видимому, инок Моисей был составителем сего синодика. Но вернее, он только написал к нему заключение, так как поветрие моровое, о котором упоминает он, было во времена Царя Алексея Михайловича, а синодик начал составляться раньше, хотя быть может и незадолго.

4. Рачительный обо всем игумен Феодосий, видя устарелость и недостаточность прежних синодиков, распорядился о написании нового, еще большего и обширнейшего синодика. И вот явился тот растрепанный ныне синодик, который начинается таким предуведомлением:

«А писан бысть синодик сей в Сийском монастыре, в лето зро (1662) в царство благовернаго и христолюбиваго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича, всея великия и малыя и белыя России Самодержца и при благоверных его царевичах и вел. княз. Алексие Алексеевиче, Феодоре Алексеевиче, и при митрополите Макарие Новгородском, в наставшее пребывание тоя обители игуменство игумена Феодосия и при келаре старце и казначее черном священнике Сергие с братиею, повелением его игумена Феодосия».

Начало пред синодиком содержит те моления, которые помещены в предшествующем синодике. Потом с нового листа идет сначала общее поминовение, а далее и поименное. Причем список великих князей и царей начинается со св. Владимира и кончается Алексеем Михайловичем и сыном его Феодором. Имена же императоров Петра I, Петра II и императриц Екатерины I, Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны приписаны после. В списке патриархов приписаны: Никон, Иоаким и Адриан, а в списке настоятелей монастыря: Феодосий, Варфоломей и архимандриты: Никодим, Герман, Порфирий, Леонтий и Гавриил, архиепископы Холмогорские заметно вписаны после все, начиная с Афанасия и кончая Варсонофием.

Древние роды пишутся как и в предшествующем синодике. Причем являются некоторые и новые роды, как например: Петра Мат. Апраксина, Феодора Пол. Нарышкина, Ивана Никит. Хованского, Богдана Бор. Воейкова, р. дьяка Мих. Волошеннина, р. кн. Конст. Шербатова (на 31‒32 листах), р. князя Иоанна Бор. Троекурова и кн. Юрья Сем. Урусова, кн. Бор. Мих. Масальского.

На листе 35 и далее до 56 л., находится помянник братии со множеством прозвищ их. Здесь, между прочим, упоминаются несколько Моисеев, из которых один прозывается «Короткие лапки». Быть может сей самый и был заключителем синодика предшествовавшего.

Лист 56 начинается именем какого-то князя Иоанна, потом идет р. Вас. Як. Щелкалова, далее р. Гавр. Ив. Батюшкова и друг.

На 61 листе и далее находится помянник убиенных в Госуд. опале, далее р. Нечая Кормщика Побережного и других. Причем вверху имеются надписи: «из Золотицы, Варзуги и окольных волостей, как раньше писалось ― «с Москвы».

Далее (с 76 листа) идет надпись: «братския».

На 108 листе и далее находится помянник убиенных под Псковом, а на 109 л. и далее р. Ив. Сем. Лодыженского, р. Кобелевых, р. Бородина, р. Бас Анд. Ржевских, р. Диомида Диомидов. Черемисиновых, р. Юрья Шила, р. Кондр. Губанина, р. Ивана Соболя, р. Ивана Терпигорева, протопопа Семена, и мн. других (до 149 листа) с надписью «Москва».

Далее идут роды Новгородские: подьячего Михаила Старорушанина, Илариона Рушанина и других, потом роды Казанцев (Иванова, Старцева, Ив. Михляева), Ярославцев (161‒166 л), Ростовцев, Вологжан (с 172‒186), Белозерцев, Устюжан.

На листах 208‒216 опять значатся убиенные в опале, а потом опять пишутся иноки обители и затем роды Москвичей: стольника Матвея Милославского (223 л.), Ивана Стрешнева (224), кн. Александра Горбатова, кн. Петра Щенятева и других (до 230 л.).

Далее идут роды игуменов начиная с рода Ионы и оканчивая родами Феодосия и Калистрата Николаево-Корельского монастыря, и родами других игуменов и старцев.

После приписаны роды игумена Варфоломея и архимандритов: Никодима, Германа и Порфирия.

На 241 листе находится род патриарха казначея Паисия, и далее многих других старцев, почему вверху пишется: «братския».

На 252 листе и далее опять идут роды местных жителей, а с 260 листа: Каргопольцы, Холмогорцы (263‒267), потом Устюжане, далее опять Каргопольцы, Холмогорцы и жители окольных волостей.

На листе 306‒9 находится помянник Покровского монастыря с Емцы, далее слуги обители и потом опять роды окольных жителей (с 325 л.).

С 340 листа идут роды жителей Ваги, Мезени (347) и других мест.

Последние записи сделаны скорописью в начале уже сего века.

На последних чистых листах в просвете видим вензель, увенчанный крестом, и имеющий в середине крест, исходящий из сердца.

В свое время синодик сей был конечно весьма хорошим, но в течение веков он истрепался. Позднейшие рачители собрали его и пометили цифрами, но не вполне удачно. Это побудило одного из преемников игумена Феодосия составить новый синодик. Но и сам он видимо не вполне доволен был сим синодиком. Он хотел завести лицевой синодик, а потом уже и другой, более подручный, соответствующий лицевому.

5. Лицевой синодик игумену Феодосию не привелось написать, а потому он называется «Предисловие синодичное». Здесь вписан весьма хорошим полууставным письмом весь текст синодиков этого рода, а именно, начиная с преступления Адама и оканчивая историею Новгородца Шила. Но вписать к этому тексту картины не удалось ни одной. Только на 2-м листке сделан один эскиз на текст:

«Притча разума человеча, душа чиста, аки невеста украшена всяческими ветки и цветы, стояше превыше солнца, а луна под ногами ея. Из уст ея молитва, яко пламень к небеси восходящ, постом связа льва и смирением змия укроти, слезами пламень греховнаго терпения погаси».

Синодик сей назначался лично для о. игумена, и потому обложен в простую белую кожу, подобную пергаменту. Его принадлежность о. игумену Феодосию указывается пометками, находящимися на первых страницах.

6. Желание о. Феодосия иметь лицевый синодик исполнил один из почитателей патриарха Адриана, приславши для Сийского монастыря отличнейший лицевой синодик, обложенный в красную кожу и обрезанный под золото с тиснениями подобными тем, кои украшают лицевое евангелие о. Паисия. В нем 7 листов ненумерованных, 26 нумерованных. На одной стороне каждого из 26 листов находится изображение, имеющее то или иное отношение к человеческой смерти, с поясняющим внизу текстом.

Так, на листе 1-м изображена церковь. Подле нее – гроб с человеческим скелетом. Внутри у гроба стоит человек в печали. Внизу текст: «Плачуся и рыдаю, егда помышляю смерть, видех бо во гробех лежашу, по образу Божию созданную нашу красоту» и проч.

На листе 11-м изображен «Агиос Иаков, брат Божий» в святительской одежде, с благословящею правою рукою и с книгою в левой. Под изображением написано: «Архиерей свят Иаков брат Божий. Усопшым душам путь мертвен даст гожий. В службе бо души кия поминают, радостей многих оных исполняют».

На листе 12 изображен св. Афанасий Александрийский с митрою на голове, с благословящею правою рукою и с жезлом в левой. Под изображением написано: «Патриарх Афанасий во святых великий сказует усопшим свет толикий. Егда в церкви души поминают, отраду не мало тамо тем подавают».

На листе 13-м изображен св. Василий Великий. Под изображением надпись: «Свят Архиерей Божий Василий Великий, отшедшим душам повествует покой толикий. Егда во церкви поминаемей души быти, оных вечных мук может тамо избыти».

На листе 14-м св. Григорий Богослов. Надпись: «Богослов святый Григорий сице повествует: добро убо есть усопших души поминати да в оном веце за сие будут они непрестанно светло торжествовати».

На листе 15-м – «Агиос Иоанн Златоуст велит по усопших давати сорокоуст да тем усопших души от мук освободятся и вечных оных благ насладятся».

На листе 16-м – Макарий Египетский, опирающийся посохом в череп. Объяснение: «Преподобный о. Макарий ходяй по пути обрете лоб сухий мужа нечестива суща еллина и вопрошаше лба, сице когда коея утехи чувство имать; той же сухий лоб отвища: многу ослабу имеют в себе внегда Христиане за усопших молитвы творят. Сей бо великий Макарий много лет трудився о сем моляся Богу, уведети хотя, аще кая есть польза усопшим поминаемым от нас и сего ради яви ему Бог чудо сие».

На обороте каждого листа с изображением находятся выдержки из разных душеспасительных книг, подходящего к изображениям содержания.

На 53 нумерованных листах синодика находится «Предисловие во книгу синодик о пособии мертвым».

На 6-ти последних листах синодика помещается «Поминовение усопших», «О упокоении» благочестивых царей, патриархов вселенских, митрополитов Киевских (перечисляются все поимянно), московских патриархов (следуют имена всех десяти), великих князей, княгинь, царей (поименно), кончая Феодором и Иоанном Алексеевичами, цариц, царевичей, царевен.

На предпослееднем листе записано следующее: «Мироздания 7209-го лета, Христа же Господа 1700 месяца октовриа с 15-го числа, под среду в нощи 1-го часа, в четвертой четверти волею Творца нашего Бога успе благонадежно на вечное житие в церковных таинствах, великий господин Святейший Кир Адриан Архиепископ Московский и всея россии, и всех северных стран патриарх».

И далее – стихи:

Бог всетворец наш всю жизнь устрояет,

Жити, умрети людем изволяет.

Его волею днесь успе надежно,

Господин, оставль житие мятежно,

Святейш патриарх Адриан избранный,

Москвы, всех россии северных стран званный.

Лета Господня тысяща седмьсота,

Мира седмь тысящ двести днесь девята.

Октовриа луны с дне десять пятаго

В нощи скончался он часа перваго.

Престол правил лет десять дни три пятьдесят

С двадесят четверта августа числ гласят

Шестьдесят име в роде третие лето.

С октовриа второго дне Андреа пето,

Здесь тело его во гробе положено;

Будет бо во Христе с душею спряжено.

О душе его верен зрев молися.

Спасенней быти к Богу вопль прострися:

Архипастыря Христе Адриана

Сподоби в себе блаженна в век сана.

На последнем листе изображение патриарха Адриана, и «род великаго господина Святейшаго Кир Адриана Архиепископа царствующаго града Москвы, всея россии, и всех северных стран патриарха» – для поминовения.

Внизу листов синодика надпись: «В лето 7212 дана сия книга во обитель преподобнаго святаго отца Антониа Чудотворца Сийскаго для поминовения успшых написанных имен в книге сей».⁴⁵⁶

7. Тот поименованный синодик, который выступил на смену Феодосиевского, был составлен в 1729 году по благословению о. архимандрита Порфирия, как о сем говорится на 1-м листе синодика: «Преписася сия диптиха», говорится здесь, «в Сийском монастыре... а в ней писано во весь год в которые месяцы и числа пети большия панихиды, и по ком и то все имянно впереди показано по статьям».

И действительно, после изображения панихиды малой, здесь находятся указания, как на эктениях поминать во вселенские субботы святейших патриархов, благочестивых государей, преосвященных митрополитов и проч., сначала вообще, а потом поименно. Причем во многих местах указываются месяцы и дни поминовений.

После игуменов, к сонму коих причислен и патриарший казначей Паисий, идет род пр. Антония, а потом и другие роды, например: преосвященного Афанасия, Варнавы, архимандрита Порфирия. И после сего уже идут помянники всех по месяцам, начиная с сентября, когда в 10 день назначена литургия и панихида по Иоанне Уварове и его роде.

В 24 день назначено поминать Ручьевских чудотвордев, а также род Войековых и др.

Во 2 день октября назначено поминать патриарха Филарета Никитича с родом его, а в 29 день игумена Феодосия и род его.

В субботу Димитриевскую назначено поминать братию по синодику постному.

Ноября 23 назначено поминать Голубовского да р. Минина, а в 10 день митрополита Илариона, род его и др.

В 24 же день – боляр. Илию Милославского и р. его (собором) и др.

В 30 день – архимандритов и игуменов.

В 17 д. декабря – патр. казначея Паисия и р. его.

В 29 д. р. Шустова и р. старца Гермогена и других.

Января в 8 д., в день кончины царя Феодора Иоанновича, положено было петь панихиду с кафизмою.

В 12 день поминать Ивана Мих. Милославского с его родом, а также р. Семена Тим. Реморева.

В 13 д. игумена Варфоломея.

В 18 д. кончины Петра II петь панихиду с кафизмою. Таковую же петь 28 в день кончины Петра Великого; 29 в д. кончины царя Иоанна Алексеевича и 30 в д. кончины царя Алексея Михайловича.

Февраля 15 определено поминать игумена Иону с родом его, а также р. Строгановых и Шашлыкова.

В субботу мясопустную по праотцех и отцех, по чину.

В субботу 2-ю ― поста по патриархах, в 3 – по митрополитах и епископах, в 4-ю ― игуменах и старцах, и роде чудотворца, и пришедших с ним монахов (Александра, Иоакима, Исаии, Елисея, Александра, Ионы).

В Марте в 18 день определено поминать царя Иоанна Васильевича.

В Апреле в 9 день указано поминать род Вас. С. Волынского, а в 20 день гостя Алексея Суханова.

В Мае в 6 день – императрицу Екатерину Алексеевну.

В Июне в 22 день – р. Кобелевых и других.

В 28 день – Петра Великого (по указу), а в 14 – (по указу же) велик. княжну Екатерину Иоанновну.

Каждая статья имеет несколько белых листов, а из Августовских листов несколько вырвано.

Этот синодик, можно сказать, представляет последнюю стадию развития синодиков по форме, а вместе, и начало упадка по содержанию, так как в нем весьма мало находится различных родов частных, а вместе – и неполнота царских родов. Указы, по-видимому, не имели полной силы.

По форме синодик знаменательное явление, если впрочем эта форма не была тоже указною, что можно думать в виду того, что эта форма потом введена была Святейшим Синодом в печатных царских синодиках, без означения однако годов кончины разных лиц, что между тем весьма часто соблюдается в этом синодике.

Невдумчивый человек, прочитавши все приведенные исторические справки, может подумать: какой представляет интерес это перечисление никому не нужных имен, это обозрение давно забытых, и пылью покрытых книг? Да, любознательный читатель, многие из нас готовы с полным интересом и живым азартом слушать и говорить о самых ничтожных интересах дня. Но старые синодики могут говорить о себе вековечно поучительно, и притом сколь широко, столь же и глубоко. Начнем с того, что это вечно неумолкаемые и живые памятники жизни церкви земной в ее общении с небесною. Это документальные основания нашей православной веры в силу церковной молитвы, а вместе ― и история этой молитвы, упование на ее силу родов и поколений.

И какая поучительная эта история! Вместе с возрастанием общей веры в народе русском увеличиваются и ряды представителей их, кои вседушевно ищут чрез поминовение оказать наивысшую услугу своему роду, ввести в царствие Божие – вечное и пренебесное. И в этом высоком звании поселяне одинаково ставятся с боярами и князья с иноками. И роды их украшаются столь же часто иноками князей и княгинь, как и званиями иноков и инокинь. И все почти знатные роды времен царей здесь имеют свои места... а ныне, увы, в каких помянниках красуются современные роды наших сановников, разве в курортных Европы?

В способах поминовения через синодики также можно видеть некоторую историю, показывающую, как она была проста, и в тоже время широка и разноформенна до времен Иоанна Васильевича. Какие напр., трогательные чувства возбуждаются при мысли, что где-то в дебрях Задвинского края, среди болот невылазных и трясин непроходимых, в темном лесу и далекой мгле времен, некий старец Исаия вместе с группою своих преподобных сподвижников, из коих уже один при жизни прославился как святой, молится:

«Помяни Господи хотящихся каять своего согрешания и внезапу постиже смертный час и умерша без покаяния. Прости им согрешения их вся и упокой их с праведными твоими» (синодика 1-го, моление 28).

«Помяни Господи души, иже оклеветани быша и мучени быша напрасно, непоистине, испытани быша многими муками, или томими у злых господий студению и наготою и ранами и гладом, во всякой нужде пребывающе, во вся дни и во вся часы без покоя. И телесы свои изнемогша и умов своих иступиша и сами смерти предаша. Прости им содеянная ими, в неведании бо сия согвориша и упокой их с праведными твоими» (мол. 42).

Все это литературные приемы, скажет литератор. А историк заметит, что здесь видно отражение духа времени злой опричины. Богослов же может прибавить: а также и выражение широкой христианской всепрощающей любви и необъятного христианского общения. А специальный исследователь синодиков может указать здесь и на то, как во время Иоанна IV еще не оформлено было поминовение, и как потом, с присылкою длинных списков имен в государевой опале избиенных, синодики все более и более делаются имянословными, всячески вытесняя литературный и свободнозадушевный материал, уступающий свое место определенным формам поминовения, и даже определенному кругу поминаемых. Этот круг заметно доходит до своего апогея ко времени последнего Патриарха. Он же постарался придать и наилучшую форму синодиков, указавши образец их, которому следовали в последствии многие! Но последующее безрелигиозное время, и особенно монастырская реформа Екатерины II, ниспровергла все заветы поминальные. И начался новый, по преимуществу меркантильный период истории синодиков.

8. Такой характер сказывается напр., в Сийском синодике 1837 года, в котором на первом же листе говорится:

«Преписася вновь сей литийный рублевой именной синодик... с прежде написаннаго»...

И хотя далее говорится, что «употреблять те деньги во обители нашей на церковныя потребы, а именно: на свещи и ладан»... Однако потом опять внушается: «И без денег никому в сей синодик никаких умерших имен не вписывать, кроме братских, и то с ведома»... И наконец за денежное (поминальное) похищение и вписывание угрожается жестоким наказанием при всем собрании братства.

В этом синодике поминаемые расположены по городам, но большею частью без указаний сумм, сделанных за поминовение их. А посему этот синодик можно назвать переходным к новейшему периоду их. Он имеет особый интерес исторический в познании довольно древних родов местных поселян, как древние синодики в этом отношении могут служить источниками для познания древних знатных родов, что и пытались уже делать некоторые, как наприм., граф Шереметьев относительно одного древнего боярского рода, а другой – относительно рода патриарха Адриана, записанного в синодике о. Паисия.

Все старые синодики имеют многоразличный интерес. Но в особенности великое историческое значение имеют синодики достославного монастыря Соловецкого, церковное влияние которого издавна простирается на всю Россию. И это всероссийское значение исторических памятников старых Соловецких синодиков выступает в них на первый план, чему соответствует и коренная система, которой держались составители их, размещавшие поминаемых по местам их земного обитания. И так как представители почти всех русских городов присылали списки своих родов для поминовения их в Соловецком монастыре, то по Соловецким синодикам и можно восстановить генеалогию многих знатных людей весьма многих городов всей Российской Империи. В особенности же это касается генеалогии князей и бояр, некогда весьма часто посылавших вклады на поминовение своих родов в Соловецкой обители, где многие и сами скончивали свое святое житие. Ближайшее же историческое значение старых Соловецких синодиков заключается в их способе ведения и смены одних другими, а также и в истории сохранения их, что с ясностью открывается из ближайшего рассмотрения их.

Число старых синодиков было, конечно, велико, но благодарение Богу и за то, что сохранилось. Ибо хотя Соловецкий монастырь и уединен, однако и с ним были такие невзгоды, когда все подвергалось опасности. Но видно, что синодики в Соловецком монастыре всегда хранились как великая драгоценность, пока они не сменялись в употреблении другими.

Любезно предложенные в июле 1895 года нашему вниманию синодики Соловецкого монастыря все стоят в генетической связи, и представляют такой целостный состав, что по нему сведущему человеку можно читать все судьбы русской церкви, и многого множества отдельных членов ее, преимущественно же выдающихся лиц, а также имевших участие в выдающихся событиях.

Письмоводство синодичное объемлет лет двести. Но за ними прозрачно видятся и предшествующие два века, от которых получилась эта еще полуживая синодичная генерация, характеризующаяся отчетливостью в записи родов по городам и местам вообще. Эта система, как видно из обозрения синодиков других монастырей, сделалась весьма распространенною перед концем времени последних русских патриархов. У нас нет данных утверждать, что распространение этой формы принадлежало влиянию Соловецкого монастыря. Можно сказать только, что эта система для Соловецкого монастыря, как имевшего слишком большой район своего церковного влияния, была самою естественною. Но нельзя отвергать того, что форма его синодиков не оставалась без влияния на синодики ближайших к нему монастырей, как, напр., Крестного, основанного патриархом Никоном, бывшим учеником Соловецким.

1. Древнейшим из наличных синодиков Соловецкого монастыря представляется тот, который на бумажной обложке имеет новейшую надпись таковую: «Синодик сей, так как в нем находятся роды знаменитых людей, и как древность читать и хранить следует прилежнее». Он имеет переплет кожаный, в коем не видно ничего первоначального, так как корешок видимо нового происхождения. А крышки обе имеют различные украшения, из коих передние более узорчатые, хотя тоже весьма скромные.

Синодик в полулист. Имеет всего 450 листов, пронумерованных в позднейшее время.

Весь синодик писан уставным письмом, и большею частью одною, или двумя-тремя руками, так как позднейших вставок и прибавок почти не имеется. Из сего можно заключить, что синодик сей переписан с более древнего. Повсюдное, довольно правильное употребление киноварных начал тоже говорит за единовременность написания синодика. Вместе с тем нельзя не заметить, что в начале древние листы (вероятно, давно истрепавшиеся) заменены почти стольже искусно написанными новыми. Причем нарушен обычный в древности порядок размещения сословий поминаемых, а именно: первый лист закончился поминовением митрополитов Киевских: Илариона, Михаила, Леонтия, Иоанна, Феопемпта, а последующий лист начинается помянником царей и князей, начиная с ц. Иоанна Васильевича и оканчивая князьями (Владимиром, нареченным в святом крещении Василием) и княгинями, после коих уже поминаются Киевские митрополиты: Платон, Михаил, Ферапонт (?) и пр. Здесь же рядом находятся имена патриархов Московских. Видимая потеря нескольких древних листов кроме разного характера письма доказывается, между прочим, употреблением киноварной пометы листов буквой а, которой на вставных листах не имеется. Таким образом, сравнительная новость вставочных листов не может говорить против более раннего происхождения синодика.

Синодик начинается большою строкою, писанною вязью; киноварною краскою, продолжающеюся и еще 3 строки. Она читается так:

«Помяни, Господи, души усопших раб своих, иже во блаженней памяти представлшихся, приснопоминаемых святейших вселенских Патриархов, православных Царей и Цариц, Преосвященных Митрополитов, благоверных великих князей и княгинь, боголюбивых архиепископов и епископов, архимандритов, игуменов и благоверных князей и княгинь и всего священническаго и иноческаго чина, праотец, отец и братий наших, иже зде лежащих и повсюду православных христиан. Помяни, Господи, послуживших святым Божиим церквам и преподобным инокиням и всемупричту церковному. Помяни, Господи, в пустынях, и в горах, и в пещерах скончавшихся единоверных во Христе. Помяни, Господи, раб своих блаженных уродивых Тебе ради. Помяни, Господи, иже имени Твоего ради избиенных от неверных мучителей всякаго возраста мужеска полу и женска. Помяни, Господи, на ратех избиенных от татар, от литвы, от немец и от всех иноплеменник нахождения православных христиан. Помяни, Господи, в узах и в заточении и во всяком озлоблении скончавшихся братий наших православных христиан. Помяни, Господи, измерших гладом и жаждею, огнем сожженных, удавлением обешенных и водами истопленных и отравлением измерших и зверьми и птицами изъяденных и всякою нужною смертию скончавшихся православных христиан. Помяни, Господи, сирот и убогих, их же некому помявутщ их же имена Сам веси. Помяни, Господи, иже студению и мразом измерших православных. Помяни, Господи, всех православных христиан мужеска полу и женска. Помяни, Господи, Преосвященных Митрополитов Киевских и всея России: Илариона, Михаила, Леонтия, Иоанна, Феопемпта».

Далее, как мы уже говорили, идет видимый перерыв и вставочный помянник царей и цариц, князей и княгинь, после коих поминаются Киевские митрополиты и московские патриархи, оканчивая Адрианом.

Далее идут именитые роды князей: Ивана Алексеевича Воротынского, Дмитрия Михайловича Пожарского, Трубецких, Шуйских, Долгоруких, Василия Ивановича Стрешнева, Феодора и Никифора Толочановых, архиепископов и митрополитов Новгородских, начиная с Иоакима, Луки и оканчивая Макарием. После коего очевидна приписка Афония и Корнилия, а также Илариона и Игнатия, из коих над первым надписано Псковской, а над вторым Сибирской.

Далее следуют имена Ростовских епископов: Алексея и Варлаама, Геннадия Псковского, Сильвестра Вологодского архиепископа, Павла Митрополита Крутицкого, Антония Казанского, и, наконец, иными чернилами приписано имя Афанасия Холмогорского.

На следующей странице того же листа записан род князя Андрея Старицкого и других князей.

Далее следует род царей: Бориса (Годунова), Василия (Шуйского), князя Феодора Ивановича Мстиславского, род Бельских, род Горбатого, род патриарха Московского Иосифа.

Потом опять заметен перерыв, после коего идет род кормового дворца повара Ивана Савинова, большого дворца подьячего Ивана Прохорова, стольника Доможирова Володимира Ивановича, стряпчего Зыкова Гаврилы, подьячего Афанасия Савинова, печатного двора дьяка Ивана Щепоткина, садовника Федора Ламакина, ямщика Ивана Чуркина, род князя Димитрия Трофимовича Сеитова.

Потом опять заметен перерыв, так что последующая страница начинается именем Евпраксии без титула, а за нею именуется княгиня Евдокия, а далее идут роды Глинских и Юрьевых (Никиты Романовича и его жены Евдокии), Воротынских, Морозовых, Никиты Гагарина и тому подобных, которые очевидно ошибочно поставлены переплетчиком после вышеуказанных садовников.

Далее идут роды: Димитрия Григорьевича Бельского-Яксака, Шуйских, Михаила Щенятева, стольника Афанасия Феодоровича Боборыкина, Григория Андреевича Плещеева, род Вяземских, Пронских, Игнатия Петрова Челищева, род князя Андрея Ноготкова, род Ивана Полева, князя Бориса Володимировича Щепина-Ростовского, князя Матвея Васильевича Прозоровского, князя Афонасия Григорьевича Козловского, князя Бориса Михайловича Лыкова, князя Василия Скопин-Шуйского, князя Ионы Стригина род Ушатых, князя Петра Хворостина, княгини Евдокии Мещерской, Ряполовского, Бориса Ивановича Пушкина, стольника Сильвестра Осип. Оникова. Против последних имен князей Прозоровских означается год р п҃ ѳ (1680), а против Ониковых р ч҃ а.

Потом идут роды: Василия Ивановича Шереметьева, Ряполовских, князя Иоанна Юрьевича, князя Василия Холмского, князя Иоанна Карголомского, князя Александра Оболенского, князя Василия Ромодановского, Шереметьевых (инока Василия), князя Ивана Булгакова, род Сицких князей, род Василия Плещеева, род инока Ионы Колычева, род инока Филиппа Колычева, род Григория Вельяминова. Оканчивая Андреем, написано одною рукою, а с князя Бориса, Симеона – другою.

Далее идет род Ивана Черемисинова, род царицы инокини Дарии, род Ивана Третьякова, род разрядного дьяка Ивана Гапренева, род Заволоцких, который, оканчивая Кондратом написан одною рукою, а с инока Гурия – другой, на другой странице. Лист этой и другой страницы видимо представляет вставку, где роды инока Арсения Соловцова, Мисаила Сакина, Чудина Антонова, Василия Батурина, и даже род митрополита Макария и Филофея Рязанского, не гармонирует с предшествующим родом Заволоцких и князем иноком Ионою, который приплетен к роду Филофея Рязанского, равно как и род князя Ивана Туренина.

Далее идет род Смирнова-Шокурова, род Тугарина, род инока Иоасафа Кошкина, род Иоанна Сыркова, Феодора и Алексея Сырковых, род Некраса Хрипунова, Бориса Щекина, род Ступишиных, Петра Нащекина, Ионы Курцова, Третьякова, Зыкова, дьяка Кожуха-Кроткого, Козорина Дубровского, Плутова, Нечаева, Макария Забелина, дьяка Никиты Титова, Андрея и Василия Щелкаловых. а после сего говорится: «А се поминание архиепископа Новгородскаго Геннадия», которое помещается почти на 15 страницах, причем в конце киноварью написано: «В сем роду имян а м е.

Далее идет род Кабаковых, Григория и Иоанна Мамоновых, род Козьмы Милославского, род Маномаховых, Никиты Салорева, Астафия Плещеева, Андрея Кубасова, дьяка Феодора Панова, старицы Елены Морозы.

На листе 46 киноварью написано: «Лета з ч н (1590) декабря в҃і. Имена опальным людям по присылке государя царя и великого князя Ивана Васильевича всея России Ивана, Иоанна, Иоанна, Игнатия, Григория и т.д. идут разные имена, оканчиваясь князем Иваном, Василием, Андреем, Иваном и священноиереем Григорием. В конце киноварью написано: всех ч в (1992).

Далее идет род Баима Войекова, род Шемяки Елизав. сына Арнетова, инока Арсения из Можайска, род Симеона Протопопа, Богдана сына Замятина, род Ивана Онучина, род Андрея Васильевича сына Черного и много других малых родов.

На листе 61 значится род князя Ивана Васильевича Голицына, потом род князя Михаила Ноздроватого, Димитрия Ивановича Годунова.

На листе 62 ― род Гомана М. Пивова, род Бессона-Кириллова Картавого, Мины Коширина казака, Прокопия Высокого Тверитянина.

На листе 68 старою скорописью написан род подполковника Ивана Афанасьевича Дернова, во иноцех Иринарха, где на полях значится а ф д (1704).

На листе 73 значится род князя Самуила Никитича Шайсупова, причем сбоку значится цифра р м ѳ (1641).

На 78-й ― род княгини Марии Пожарской и царя Симеона Бей-Булатовича.

На 81 стр. – род князя Трубецкого.

На 83 странице ― род князя Иоанна Хованского и Ивана Черкасского.

На 85 стр. – род князя Алексея Гостовского и Андрея Хилкова.

На 86-й странице ―род князя Иоанна Воротынского.

На 87-й странице – род князя Никиты Шаховского.

На 95-й стр. ― род князя Василия Андреевича Звенигородского.

На 98-й странице – род князя Акексея Гостовского.

На 97 странице ― род князя Ивана Андреевича Дашкова.

На 102-й странице – род нязя Андрея Гомановича Волконского.

На 114-й стр. – роды князей Барятинских и Андрея Феодоровича Масальского.

На 116-м листе ― род князя Григория Звенигородского.

На 122 листе – род некоей старицы Анфисы, причем на поле указан год р н з (1649).

На 124 листе ― род князя Александра Даниловича Гостовского.

На 130 л. род дворянина Ивана Степановича Корсакова.

На 147 листе – род князя Ивана Гязанского.

На 151 листе ― род князя Семена Ивановича Шеховского.

На 153 листе – род князей Гомановских.

На 156 листе ― род князя Михаила Ивановича Волконского.

На листе 157 значатся имена вкладчиков, кои писаны в листе р н з года, указанного на поле.

На 159 листе значится род Михаила Васильевича Вяземского.

На 170 листе значится род попа Козьмы Димитриева сына, что служил у Тождества Пречистыя Богородицы в пределе у престола мученика Никиты Столпника Переяславского Чудотворца, что у Государя на сенех в теплой трапезе. Вверху означен р ѯ а год (1653).

На 187 листе – род дворянина Стефана Пылаева.

На 202 листе – род дворянина Ивана Подгорецкого.

На 222 листе ― род боярина Ильи Даниловича Милославского.

На 223 л. – род боярина Морозова и Родостамова.

На 231 листе ― род княгини Марфы Телятьевой.

На 237 листе – род дворянина Григория Уковского.

На 221 л. ― род князей Феодора Феодоровича и Владимира Андреевича Волконских.

На 234 листе – род князя Михаила Львова.

На 238 листе ― род дворянина Андрея Манжурова и Родостамова, причем указывается год з с а, (1693), составляющий позднейшую приписку.

На 226 листе – род думного дворянина Ивана Ивановича Чаадаева, причем выставлен а ѱ в год.

На 241 л. пишется: р п г и р п д (1675‒1676) годов, имена начальным людем и стрельцам, которые побиты на Соловецком острову от соловецких воров и изменников, в полку у воеводы Ивана Алексеевича Мещеринова. Побитых значится 58 человек и 34 умерших.

На 242 л. значится род дворянина Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина, причем на поле значится год р п д (1676).

На 244 листе значится род дворянина Богдана Яковлева.

На 245 листе ― род дворянина Богдана Нащокина.

На 246 л. – род князя Никиты Урусова.

На 248 листе ― род князя Владимира Волконского.

На 256 листе – род боярыни Анны Ушковской.

На 257 л. ― род князя Димитрия Щербатова.

На 258 листе – род боярина Алексея Шеина.

На 259 листе ― род князя Константина Щербатова.

На 261 листе – род боярина Тихона Стрешнева.

На 262 листе ― род бояр Троекуровых.

На 267 листе – род князей Голицыных.

На 269 л. ― род князя Михаила Ромодановского.

На 272 листе – род дворянина Симеона Ширина.

На 275 листе ― род князя Алексея Оболенского.

На 278 листе – род княгини Анны Белосельской.

На 280 л. ― род стольника Саввы Волконского.

На 296 листе – род дворянина Николая Охлебишина.

На 301 листе ― род боярского сына Симеона Поздякова.

На 304 листе – род боярского сына Прокопия Творогова.

На 358 листе ― род боярина Алексея Львова.

На 382 листе – род Филиппа Григорьева Сытина.

Хотя сии, как и многие другие роды относились к разным городам, однако все роды, записанные на 281 листе отнесены к тогдашнему центру столичной жизни Москвы, и потому на каждом листе везде вверху написано киноварью: «Москва», а ниже: а. А так как Москва велика, то иногда указываются и концы ее, напр., с Замайные Матеры, Таганная, Котельницкого ряду, Воробьевой слободы, Бронной слободы, Серебряного ряду, Андрониковых, Басманные слободы, Иван. Зачачья – монастыря.

Последние записи московских родов относятся к 1792 году, когда следов., синодик и заключен был в полноте своего состава, пополняясь постепенно в продолжение нескольких сот лет вместе со своим прототипом.

За Московскими родами следуют роды Костромы и Галича (на 13 листах), Унжи и Ветлуги (на 5 л.). Но правильнее было бы переплетчику поместить раньше роды города Можайска, Вязьмы, Дорогобужа, Смоленска (7 листов), Звенигорода, Дмитрова, Юрьевца Повольского, а также гор. Владимира (6 листов), Суздаля (14 листов). Тем более, что с 381 листа опять идут роды Галичан, занимая более 35 листов, и значащиеся далее на 10 листах.

С 386 листа идут роды Солигалича, Ветлужан.

Потом в конце синодика опять идут роды Галичан на множестве листов (420‒449). Чем объяснить такой избыток Галичан, желавших поминать свои роды в Соловецкой обители, не знаем. Может быть сему содействовало то, что кто-либо из начальных людей монастырских был оттуда, или кто-либо долго жил там по сбору.

Последние роды помечены записанными в 1780/8, годах, а именно: род Ивана Гомзиных и род Татианы Яковлевой Ершовой из г. Шуи.

К синодику приложен новый указатель знаменитых родов, находящихся в синодике, а на подкладке крышки написано, что сей синодик в 1886‒1890 году читался схимонахом Иоанном, переселенцем с Афона. Он делал это по распоряжению архимандрита Мелетия.

2. Ближайшим продолжением вышеописанного синодика может быть назван синодик, значащийся под № 7. По внешнему своему виду он не представляет никаких разностей сравнительно с первым. Он видимо употреблялся менее, и потому сохранился более неповрежденным.

В нем содержатся роды жителей гор. Пинеги (на 28 листах), Пустозерска и Кевролы (на 16 листах), Емецка, Мезени (на 27 листах), Ваги (на 184 листах), Кокшенги. На полях Синодика встречается три-четыре славянских цифр (р ѯ в, а ѱ з, а ф к д) и несколько позднейших (1763, 1771). И более сего никаких дат.

Первым родом значится из Суры род Нестерова, а последним ― род Осипа Юринского с Ваги.

3. Дальнейшим продолжением двух описанных синодиков служит синодик вдвое более полный против предшествующего. С внешней стороны он не представляет никаких особенностей кроме того, что в нем указано недавно число листов (653).

В нем находятся роды жителей Сибири на 26 листах, после коих имеется пропуск 9 листов.

Далее идут роды Вычегодского Усолья (до 159 л.), Яранска (до 176 л.), Перми (до 230 л.) Соликамска, Пошехонья, Городецка, Устюжны (с 302 по 340 д.), Торжка, Костромы и разных мест (с 395 по 569 л.).

Далее опять идут роды по городам, как то: Орла, Казани (с 594 по 608 л.) и др.

На листе 624 пишется, с҃ и года. Из Литийного писаны разных городов и разных мест рублевые, и за иные вклады.

На полях Синодика есть несколько цифровых данных, означенных обычным письмом и славянским (напр., р з а, р ч а , 1744, 1791).

В начале Синодика значится род атамана Рязанова, потом род казака Гаврилы, а в конце род бурмистра Василия Петрова из Городца.

4. Дальнейшим Синодиком может быть назван Синодик с довольно приличной застежкой и общим поминовением, представляющим некоторого рода сокращение того, который находится в первом. Здесь содержатся роды жителей Переяславля, Ростова, Ярославля, Старицы, Твери, Кашина, Углича, Костромы, Юрьевна, Нижнего Новгорода, Арзамаса, Курмыша, Алатыря, Пензы, Казани, Симбирска, Уфы, Астрахани, Коломны, Мурома, Рязани, Серпухова, Ельца, Тулы, Воронежа, Боровска, Калуги, Козельска, Одоевска, Козлова, Мценска, Шацка, Брянска, Стародуба, Масальска, Ряжска, Волуйска.

С внешней стороны и сей Синодик представляет те же черты, что и первый, как в каллиграфии, так и в переплете. Указания на полях стольже нечасты. В начале Синодика находится указание главам. На обратной стороне доски приклеен листок бумаги, на котором написано следующее:

«Книга эта в течение 154 лет от ежедневнаго ее чтения, пришла было в крайнюю ветхость до такой степени, что Афонский схимонах Иоанн с затруднением уже исполнял по ней поминальное послушание. Из-за чего и представил ее оригиналом г. Наместнику Иеромонаху Павлу на зависящее его распоряжение, повелением коего в переплетной она и приведена в обновленный вид в 1888 году».

5. Но вышеуказанная нужда обнаружилась еще раньше и по другой причине, а именно, вследствие расхода бумаги книги, почему она, как и предшествующие ей Синодики, заменена новыми изданиями. Из числа этих новых Синодиков первым может быть назван Синодик, содержащий роды жителей Вятки или Хлынова. На первой странице его говорится о причине заведения его в 1744 году по благословению Архимандрита Геннадия.

6. Последующее продолжение Синодика, составленного в том же году, содержит роды жителей Олонецка (на 1‒75 л.), Петровских заводов и других мест, которым в начале книги приложен подробный алфавитный указатель. На первой странице находится помянник Государей, оканчивая бывшим Императором Петром Феодоровичем. На последнем (477) листе находятся роды жителей Салманицкого погоста.

7‒8. Совершенно новый вид имеют Синодики, заведенные около 1797 года и пополнявшиеся до 1808 года. В первой из этих книг находится краткое предисловие, начинающееся так: «Подобаете ведати, како глаголати начало Синодика». Потом идет общее поминание и далее помянник царской фамилии, начиная с Петра I и оканчивая Николаем I.

Далее поминаются святейшие патриархи московские, преосвященные митрополиты с Игнатия, Илариона и оканчивая Филаретом и Григорием, преосвященные Архангельские с Афанасия до Аарона, потом род препод. Зосимы, род митрополита Филиппа, игуменов обители с Арсения до Исаии, архимандритов с Илии до Мелхиседека, а за ними роды жителей г. Архангельска, Вятки, Глазова, Олонецка, Новгорода, Ярославля, Костромы, Нолинска.

С 1804 года (на лист. 91‒173) ведутся записи погодно, большею частью без означения места родины поминаемых. Последние записи относятся к 1829 году. Никаких дат о книге не имеется, так как первые листы вырваны.

Вторая часть этого нового Синодика имеет предисловие, из которого видно, что он устроен в 1797 г. по благословению архимандрита Ионы, для записи внесших за каждое имя не менее 50 коп.

После общего поминовения и помянника царского и здесь сначала идут записи по городам, но с листа 135 по годам, начиная с 1820 года и оканчивая 1870 годом. С 1834 года поминаемые пишутся в два столбца: о здравии и за упокой. На верху последних записей пишется: по 1 руб. 50 коп. с имени.

9‒10. Все вышеуказанные синодики имели общее монастырское значение. Кроме этого были еще и частные помянники. Из множества их мы имели возможность рассмотреть два таковых, сохранившихся среди рукописей, переданных из Соловецкого монастыря в библиотеку Казанской духовной Академии, а именно в рукописях псалтири за № 744 и 749, относящихся к концу XVII века. На страницах 166‒169 первой из сих псалтирей между прочим пишется следующее:

«Помянник, его же должно есть иноку или мирянину на всяк день по скончании своего келейнаго правила со всяким умилением и усердием чести».

«Помяни Господи, Иисусе Христе Боже наш, милости и щедроты твоя от века сущия, ихже ради вочеловечился еси, и распятие, и смерть спасения ради право в Тя верующих претерпети изволил еси: и воскрес из мертвых, Вознеслся еси на небеса, и сеаиши одесную Бога Отца, и призираеши на смиренныя мольбы, всем сердцем призывающих Тя. Приклони ухо Твое, и услыши смиренное молениемое (в другой псалтири – мене) непотребнаго раба твоего, в воню благоухания духовнаго, Тебе за вся люди Твоя приносящаго. И в первых помяни церковь Твою святую, соборную и апостольскую, юже снабдел еси честною Твоею кровию, и утверди, укрепи, и расшири, умножи, умири, и непребориму адовыми враты во веки сохрани: раздирания церквей утиши, шатания языческая угаси, и ересей возстания скоро разори, и искорени, и в ничто же силою Святаго Твоего Духа обрати. Поклон.

Спаси, Господи, к помилуй благовернаго царя нашего и великаго князя (имярек) и вся православный князи, и христолюбивая воинства, огради миром державу их, и покори под нози их всякаго врага и супостата, и глаголи мирная и благая в сердцах их о церкви Твоей святей и о всех людех Твоих: да и мы в тишине их тихое безмолвное житие поживем во правоверии и во всяком благочестии и честности. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй великаго господина нашего святейшаго (имярек) патриарха Московскаго и всея Руси, и святейшия вселенския, великия патриархи, и преосвященный митрополиты, архиепископы и епископы православные, иереи же и диаконы, и весь причт церковный, яже поставил еси пасти словесное Твое стадо, и молитвами их помилуй и спаси мя грешнаго. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй отца нашего архимандрита (имярек) или игумена (имярек) со всею еже о Христе братиею, и молитвами их и мене окаяннаго помилуй. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй отца моего духовнаго (имярек) и святыми его молитвами прости моя согрешения. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй вся служащия в трудех, во святей обители сей братию нашу, рукодельныя же мирские работники, и земледельцы монастыря сего, и вся христианы. Поклон. (Зде поминай родителей твоих, аще живи суща, аще же усопша, преступи сие». (Этой вставки нет в другой псалтири).

Спаси, Господи и помилуй родителей моих (имярек), и братию и сродники моя по плоти и вся ближния рода моего, и други, и даруй им мирная Твоя и премирная благая. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй во святоградских (горских), и в русских, и во иных местах живущия и пребывающия отцы и братию нашу, и молитвами их помилуй и меня грешнаго. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй по множеству щедрот Твоих вся священноиноки, иноки же и инокини, и вся в девстве же и благоговении, и постничестве живущия в монастырех, в пустынях, в пещерах, горах, столпех, затворех, разселинах каменных, островех лие морских, и на всяком месте владычествия Твоего правоверно живущия и балгочестно служащия Ти и молящияся Тебе, облегчи им тяготу, и утеши их скорбь, и к подвигу от Тебе силу и крепость им подаждь, и молитвами их даруй ми оставление грехов. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй старцы и юныя, нищия, и сироты, и вдовицы, и сущия в болезни, и в печалех, бедех же и скорбех, обстояниих и пленениих, темницах же и заточениих, изряднее же в гонениих Тебе ради и веры православныя от язык безбожных, от отступников и от еретиков, сущия рабы Твоя; и помяни я, посети, укрепи, утеши, и вскоре силою Твоею ослабу, свободу и избаву им подаждь. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй благотворящия нам, милующия и питающия нас, дающия нам милостыню и заповедавшия нам недостойным молитися о них, и упокоевающия нас, и сотвори милость Твою с ними, даруя им вся яже ко спасению прошения и вечных благ восприятия. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй посланныя на службу, путешествующия отцы и братию нашу и вся православныя христианы. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй ихже аз безумием моим соблазних и от пути спасительнаго отвратих, к делом злым и непотребным приведох, божественным Твоим промыслом к пути спасения паки возврати. Поклон.

Спаси, Господи и помилуй ненавидящия и обидяшия мя и творящия ми пакости и не остави их погибнути мене ради грешнаго. Поклон.

Отступившия от православныя веры и погибельными ересьми ослепленныя светом Твоего познания просвети, к святей Твоей апостольстей и соборней церкви причти. Поклон.

Мерзкое и богохульное агарянское царство вскоре испроверзи и правоверным царем предаждь: правоверие же утверди и воздвигни рог христианский и низпосли на нас милости Твоя богатыя. Поклон.

О усопших. Помяни, Господи, от жития сего отшедшия прововерныя цари и царицы, благоверныя князи и княгини, святейшия патриархи, преосвященные митрополиты, архиепископы и епископы православные, во иерейском же и в причте церковном, и иноческом чине Тебе послужившия, и блаженныя ктиторы святыя обители сея и в вечных Твоих селениих со святыми упокой. Поклон. (Аще родителей усопшгя имаши или сродники, зде сице помяни – этой вставки нет в другой псалтири).

Помяни, Господи, души усопших раб Твоих родителей моих (имярек) и всех сродников по плоти; и прости им вся согрешения вольная и невольная, даруя им царствие и причастие вечных Твоих благ и Твоея безконечныя и блаженныя жизни наслаждение. Поклон.

Помяни, Господи, и вся в надежде воскресения и жизни вечныя усопшия отцы и братию нашу, зде лежащия и повсюду православный христианы; и со святыми Твоими, идеже посещает свет лица Твоего, всели, и нас помилуй, яко благ и человеколюбец. Аминь. Поклон.

Наконец же сие глаголи трижды: подаждь, Господи, оставление грехов всем прежде отшедшим в вере и надежди воскресения отцем и братиям нашим, и сотвори им вечную память».

Существенное отличие сих частных помянников заключается в отсутствии в них отдельных имен в общности поминовений по различным положениям людей. Эта особенность замнчена мною и в одном из древних помянников Сийского монастыря. Это вполне соответствует и смыслу частного поминовения, которое весьма разнствует от церковного поминовения, напр., за литургиею, когда за каждого поминаемого вынимаются частицы из просфоры с произношением его имени.

Частные синодики мало дают материала для внешней истории, но они о многом говорят сердцу. В них даются прекрасные образцы всеобъемлющей любви к людям всякого положения. В них, можно сказать, раскрывается самая христианская жизнь, в ее самых симпатичных проявлениях, что конечно должно быть приятным для каждого православного христианина, а также интересно и для ищущих мировых идеалов жизни, и не обретающих их в современной пустоте и среди разных печальных крушений ума, недоумевающих о загробной жизни, и не следующих добрым примерам достославных предков, столь многоразлично и совокупно стремившихся к поминовению своих сродников не только при местах их упокоения, но и в далеких обителях, из коих еще доныне считается таковою – достославная обитель Соловецкая, в которой и ныне также усердно молятся за усопших, как молились четыреста и триста лет тому назад. Ибо молитва – это теплота духовной жизни для подвижников далекого севера. Ею они согреваются сами, и оживляют духовно всех с верою и любовью притекающих к святому ходатайству преподобных основателей обители, святых Зосимы и Савватия – Соловецких чудотворцев.

Архангельской губернии Онежского уезда

1. Древнейшим синодиком Крестного монастыря представляется синодик переплетенный в кожу, весьма растрепанный, писанный уставным письмом на бумаге в четверть листа. Начала он не имеет. От предисловия его сохранились два листа, на которых пишется следующее:

«Написати. Такожде и служителем церковным подобает потребная давати. Тако пишет святый апостол Павел глаголя: служащии убо церкви, от церкви ядятъ, а служащий алтарю от него питаются. Тако и нам изобильныя достоит нищим братиям божиим даяти. Тако законоположения глаголют, даяй нищему, в руце Богу влагают. Взаим себе дает, и сторично восприемлет, и жизнь вечную наследит. Якоже злато очищается огнем, тако грехи милостынею и покаянием коль красно милостыня, яко дождевнии облацы во время ведра. Если во обители святаго места архимандрит, или игумен, или священник взимает за души усопших милостыню. Инем дадеся епископтства и пророчества дар. И тако учаще, како достоит жити христианом. И не верныя в веру приводяще: и крестяще их во имя отца и сына и святаго духа, и наказующе, како им во плоти чистым быти, и закон Божий хранити, и к Богу приближитися. И како поминаемым быти отшедшим душам от жития света сего: во святых божиих церквах. Идеже утвердися православная вера: и тако бысть узаконена. Аще кто начнет боля отходити света сего, имея жену или чада, или братию: и тем достоит оставшая своя имения приказывати церквам Божиим, и честным монастырем подает Божиим церквам на украшение, а души их в синодики и иже зде лежащих и повсюду православных».

Самый помянник начинается так:

Помяни Господи души св. вселенских патриархов: Гермогена, Тарасия, Никифора, Мефодия, Фотия, Епифания, Антония, Евфимия, Стефана, Трифона, Феофилакта, Полиевкта, Антония, Николая, Софрония, Сисиния, Сергия, Евстафия, Алексия, Михаила Иоанна, Константина, Козмы, Евстафия, Николая, Леонтия, Феодора, Луки, Михаила, Харитона, Феодота, Василия, Никиты, Леонтия, Досифея, Леонтия, Петра, Георгия, Михаила, Феодора, Иоанна, Максима, Мануила, Мефодия, Акакия, Матфея, Иоанна, Мануила, Мефодия, Германа, Арсения, Герасима, Иосифа, Афанасия, Исаии, Феодора, Каллиста...

Далее особым письмом пишется: помяни Господи душы святейших моех, патриархов: Иова, Ермогена, Филарета, Иосафа, Иосифа, Иосафа, Питирима, Никона, Иоакима,. Адриана.

Князи Владимирские: вел. кн. Георгия, в. к. Андрея, в. к. Всеволода, нареч. в святом крещении Димитрия, в. к. Ярослава.

Князи Московские: в. к. Даниила, в. к. Георгия, в. к. Димитрия, в. к. Иоанна, в. к. Симеона, в. к. Иоанна, в. к. Димитрия, в. к. Василия, в. к. Иоанна, в. к. Василия, в. к. Георгия, в. к. Василия, во иноцех Варлаама.

(Чрез две страницы – ). Помяни Господи души преосвящен. митрополитов Киевских, Владимирских и Московских: Михаила, Леонтия, Иоанна, Ферапонта, Кирилла, Илариона, Ефрема, Георгия, Иоанна в. Никифора, Никиты, Михаила, Феодора, Константина, Иоанна, Никифора, Гавриила, Петра, Дионисия, Матфея, Кирилла, Алексия, Кирилла, Максима, Иосифа, Пимена, Феогноста, Киприана, Фотия, Ионы, Феодосия, Филиппа, Геронтия, Зосимы, Симона, Варлаама, Даниила, Иосифа, Макария, Афанасия, Кирилла, Филиппа.

Далее скорописью приписано: Архиепископа Варлаама, схимонаха Василия Киевского, Архиеп. Иосифа, Архиеп. Платона, Митроп. Тимофея, Митр. Арсения, Архиеп. Амвросия убиенного, Митр. Рафаила.

Потом на трех четвертушках разорванного листа пишется: Помяни Господи души митрополитов и Архип. Новгородских: Иоакима, Луки, Стефана, Феодора, Германа, (Никиты) (Нифонта), Аркадия, Иоанна, Григория, Мартирия... Митрофана, А.... Спиридона, Дал... Давида, Климента,.... Феоктиста, M... Иоанна, Симеона,... Андроника, К... Иоакима, Саввы,... Митр. Александра, Митр. Варлаама, Митр. Исидора, Митр. Киприана, Митр. Авфония, Митр. Макария,... Евфимия... Корнилия,... Иова, ....фана, Епископа Аарона, Еписк. Маркелла.

На следующей странице: благоверные цари московские: благоверн. царя и в. кн. Иоанна, во иноцех Ионы, царевича Димитрия, царевича Василия, Иоанна, благоверн. царя и в. кн. Феодора, благоверн. царя и в. кн. имярека (?) во иноцех Боголепа, царевича Феодора, ц-ча Иоанна, ц-ча Василия бл. и в. к. Василия, бл. ц-ча в. к. Михаила Феодоровича всея России, ц-ча Димитрия, ц-ча Симеона, бл. ч-а и в. к. Алексия.

Далее приписано: благоверн. ц. и в. кн. Алексия Михайловича всея России, ц-ча Илии, бпаговерн. царя и в. кн. Феодора Алексеевича всея России, ц-ча Александра, благ. ц. и в. к. Иоанна Алексеевича всея России, царевича Алексия, ц-ча Петра, ц-ча Павла, благочестивейшего государя нашего императора Петра Вел., благочестивейшего государя нашего императора Петра второго, бывшего императора Петра Феодоровича, благоверного принца Иоанна.

Очевидно, что это Никоновский синодик. Против имени ц-ча Алексия постановлено ф ін года, против Петра I 1725 ианнуария 23, против Петра ІІ-го 1730 ианнуария 19.

Через несколько страниц пишется: род благоверных благочестивых князей поместных: князя Иоанна, нареченного во святом крещении Тимофея, кн. Изяслава, Мстислава, Ярослава, Феодора в. Иоанна, Владимира, Ростислава, Георгия, Феодора, Георгия, Феодора, Ярополка, Мстислава в. Андрея, Михаила, Вячеслава, Ярополка, Всеволода, Святослава, Гавриила, Василия г, Иоанна г, Димитрия, Георгия, Андрея, Иоанна в. монаха Иоасафа, Афонасия, Сергия, Георгия, Андрея в. Иоанна, Бориса, Владимира, Василия, Бориса (Шереметьев).

Цари Казанские: царя Александра, ц. Симеона.

На следующей странице: помяни Господи души благоверных и христолюбивых цариц и великих княгинь и чад их: великие княгини Ольги, нареченные в святом крещении Елены, в. к. Анны, Елены, Иулиании, монах. Марии, Александры, Евфросинии, монах. Софии, монах. Марфы, в. к. Марии, Елены, благоверные царицы и в. кн. Анастасии, царевны Анны, Марии, бл. царицы и в. к. Марии, бл. ц. и в. к. Марфы, царевны Феодосии, бл. царицы и в. к. Ирины, в монашестве Александры, бл. цар. и в. к. Марии, бл. цар. и в. кн. инокини Марфы, царевны Анны, бл. цар. и в. к. Евдокии, царевны Марфы, Пелагии, Софии, Евдокии, бл. ц. и в. к. Марии, царевны Евдокии в.

Далее приписано: царевны Феодоры, Ирины, бл. царицы и в. к. Агафии, бл. царевны и в. княжны инокини Анфисы, схимонахини царицы и в. к. Наталии, царевны и в. княжны монахини Сосанны, Татианы, монахини Маргариты, Феодосии, царицы и в. к. Марфы, царевны и в. княжны Наталии, Екатерины, царицы и в. кн. Параскевы, царевны и в. к. Марии, Наталии Петровны, благочестивейшей г-ни нашей императрицы Екатерины, княжны Наталии Алексеевны, царевны Анны Петровны, царицы и в. к. монахини Елены, царевны и в. к. Параскевы Иоанновны, Екатерины вел. госуд. императрицы Анны, бл. и в. княжны Анны Петровны, благочестив, и в. г. императрицы Елизаветы Петровны, бл. принцессы Анны.

Далее идут частные роды, начиная с рода великого государя святейш. Никона патриарха Моск. и всея великия и малыя и белыя России: святейш. патриарха Никона (вписано после) помяни Господи души усопших раб своих и рабынь: раба своего Мины, Марианны, Иоанна, монахини Макрины, Василия В., Гавриила, Марины, Пелагии, Иоанна, Никифора м-ца, Григория м-ца, Симеона м-ца, Анны м-ца, Алексея м-ца, Марии м-ца, Василия м-ца, священноиерея Мирона, Иова, Василия, священномонаха Авраамия (?), Прокопия, Евдокии.

Далее поминаются архиепископы Ростовские, епископы Пермские, начиная со Стефана, род гр-ва духовника благовещенского протопопа Андрея Савиновича, род стольника Батурина, род соловецкого архимандрита Макария, р. арх. Сергия, Феофана, р. дворянина Хвостова, р. Крестн. м. архим. Ионы, р. архим. Лаврентия, р. Кожеоз. м. монаха Серапиона, (бывшего строителя Сырьенской пустыни) игумена Павла, схимонаха Моисея, Иоакима, схимонахини Соломии, Иоанна, Петра, Ксении, Стефана, Неонилы, р. монаха Ионы Корабля, р. Константина Калашника (с Москвы) р. капитана Петра Кореневского (Арх. город.) Кочманова, р. Василия Боташева.

Здесь же находится помянник монахов Крестного монастыря на нескольких разнописанных страницах. Сверху родов крестьян помечается из каких мест они. Причем большинство родов значится из окружных сел: Ворзогор, Прилука и т.под.

2. Другой Синодик Крестного монастыря более, и даже совершенно сохранился. Он тоже переплетен в кожу. Но кожа покрывает не дерево, а картон. На внутренней обложке его написано: «Синодик Крестного монастыря». На следующей же странице написано: «Опись Синодика № 2».

Синодик начинается словом о усопших, которое озаглавливается так:

«Предисловие о еже в вере усопших, яже о них бываемыя службы и благотворения пользуют зело их».

Оно читается так:

«Зане божественнейшии отцы духоноснии узакониша совершати памяти от века благочестно скончавшихся человеков всех, вины ради сицевыя; понеже бо неции, безгодную многажды на странстве подяше смерть, в мори же и непроходных горах: стремнинах же и пропастех, и пагубах, и гладех, и запалениях, и ледах, и бранех, и студениях, и иныя всякия смерти претерпевше, равно же и убозии суще, и немощнии и узаконенных псалмов и песней памяти не получиша. Человеколюбне божественнии отцы движими общно память сих всех творити соборной церкви кафолической узакониша от священных апостол приемше. Да и узаконенных почасти некиим случаем не получивше, ныне общею памятию сии поминаются: наказуще яже о них бываемая, велику тем ходатайствуют пользу. По единому убо образу сице Божия церковь память сотворяет душам. Понеже второе Христово пришествие ожидающе страшнаго на нем Судию и не обиновеннаго умоляще, обычную милость чрез приношение словесныя службы о них употребляюще, и обетованныя тех учиняюще пиици. Якоже некое покоище благих пред уготовляюще им. Понеже от слова нам помощь велия бывает о приснопоминаемых душах. И в субботу же присно душам память творим, яко суббота упокоение знаменует еврейски. И умерших убо, яко от житейских и прочих всех упокоившихся и в покоищном дни, за них мольбы творим, еже убо и на всяку удержася бывати субботу: а еже ныне соборнй поминаем, за всякаго молящеся благочестиваго. Ведуще убо божественнии отцы, яже яко за усопших бываемыя памяти, глаголю, милостыни, и службы, велик тем подают ослаб и пользу. И особый, и обще сие церкви творити поучают, от святых апостол сие приемше, яко речеся. Яко же и ареопагит глаголет Дионисий: яко зело пользуют души о них бываемая яви убо и от иных многих; но и от повисти постом Макарию, егда мужа нечестива еллина, суху лбину на пути мимоходя обритъ, вопрошаше: аще некое когда во ад утишения чувство имутъ; таяжде отвеща: многу тем ослабу имети, внегда за усопших молишися отче, рекши: Бяше бо сие творя великий и моляся Богу, увидати желая, аще польза некая прежде усопших отсюда бысть. Составляет же о усопших даяние яко благая и богослов Григорий, в нагробном слове, еже к кесарю брату. Великий же златоуст, еже к филипписиам тако рече: умыслим отшедшим пользу, дадим им приличное споможение, милостыню глаголю, и приношения: ибо великую отраду сим вещь приносить, и наипаче приобретение и пользу. Ни бо всуе, яко же ключися сия узаконоположишася, и Божие церкви от его всемудрых ученик предашася, еже на страшных тайных память творити священнику о усопших в вере. Глаголет же и великий Афанасий: аще и на воздух во благочестии скончавшийся положен будет, не отрицайся масла и свещ, Христа Бога призывая на гробе запалити, приятна бо суть сия Богу и многое сия приносяща воздаяние. Аще убо грешен умерый, да разрешиши его прегрешения, аще ли же праведен да мздам приложение будет. Аще же негли кто странен и нищ сый: не имать о сих пекущагося на земли, но Бог праведен и человеколюбец сый, намерен и оному за нищету, яко весть равну милость. Инако же и приносяй за сицевыя, мзды сопричаствует, яко любовь о спасении ближняго показуяй миром он себе прежде благоухает, якоже и повеленная, и заветы в сицевых. Не исполняющий же суд всячески имети будет доньдеже убо второе приидет Христово пришествие, и от не умытнаго Судии тогда будет всеиспытание поделом. И аще кто от мирских, или от священнаго чина о усопших душах небрежет, а наипаче вовремя божественныя литургии, егда иерей чреду содержай, рекше седмицу: леностию и небрежением не поминает еже зде написанных душ в книзе сей, то сам не поминовен будет в день он страшный пред Богом, понеже в нюже меру мерится от него, возмерится и ему, праведным судом Божиим. И елика убо за усопших бывают, пользу велию им дают, якоже божественнии отцы глаголют: а наипаче малая некая соделавшим на земли благая, егда с живущими бяху сопричтени. Аще убо и некая суть яко долгов к целомудрию многих, божественное глаголет писание, но Божие человеколюбие яко на множае побеждает. Аще бо равный вси обряшется добрых и гнусных, побеждает человеколюбное, аще же и мало что злых мерило отягчается, преодолевает паки преблагое. Ведомо же буди и о сем, яко познают там друг друга вси, яже знают же, и яже ни когда же видеша, яко же божественный глаголет златоустый, от притчи к богатому лазарю сие составляя, обаче же не те лесным неким образом, понеже един бо возраст вси приимут, и яже от бытия познания, но зрительным оком душевным. Ябо и богослов в надгробном слове к кесарию глаголет, тогда глаголя кесария: узрю светла, славна, яков ми во сне многащи явился еси, брат любезнейший. Великий же и многий Афанасий, аще и не глаголет сице в словесем ко князю Антиоху, но в слове о усопших глаголет: яко и даже до общаго воскресения, дадеся святым друг друга познавати и свеселитися. Зане святым мучеником, яже от нас творимая назирати дадеся и посещати. Тогда же друг друга вси познают, егда и сокровенная всех явятся. Ведомо же буди, яко ныне в некиих местех отлученных, души святых пребывают, и грешных паки особь. Овии упованием радующеся, овии же злых чаянием печалующеся. Понеже не взяша бо святии обетования благих и еще, яко же глаголет божественный апостол: Богу лучшее нечто о нас предуведевшу, да некроме нас совершатся; подобает же ведати, яко не вси в пропасти впадающии, и во огнь, и в море, и глаголемых пагубы, и студени, и глад по повелению Божию сие страждут, сия бо суть Божия судьбы: их же ова бывают по благоволению, ова же по попущению; другая же и ведения ради, и прещения и уцеломудрения иных бывают. Предразумительным убо словом весть вся и знает, и волею Его бывают, яко же и о птицах, глаголет святое Евангелие. Не определевает же сице быти, кроме неких, вкупе еже деятися по случаю: овому убо удавитися, овому же умрети, и овому же стару, овому же младу: но единою определи соборное человеческое время, и толикия смертей образы, внутрь убо толиких времен, различны смертей образы наносятся. Не убо исперва повелевающу Богу, знающу убо к жительству единаго когождо, совет Божий, время же и образ, время же и образ смерти его сокращает. Аще ли же предъопределение жизни, глаголет великий Василий: но земля еси, и в землю отъидеши гадательствуется, аще ли кто сие глаголет: предел ми разумевай волю Его. Ему же бо хощет прилагаетъ, умаляет же другаго, вся к пользе устрояя, и егда восхошет Бог, усмотряет и образ тогда, и время. Предел убо когождо жизни есть, якоже великий глаголет Афанасий, воля и совет Божий сим словом, и глубиною судеб твоих Христе исцелиши сих. И еже великаго Василия смерти глаголюща наводятся пределом жизни скончавшихся, пределы же жизни волю глаголем Божию. Аще бо предел есть жизни, чесо ради молимся Богу: и врачем, и за дети молимся. Ведати и сие подобает, яко крещеннии младенцы, пищи насладятся: не просвященнии же и язычестии, ниже в пищу, ниже в геенну пойдут, и псходящи убо душа от тела, ни едино попечение о здешних имать, но о тамошних присно печется. Третины убо творим, яко в третий день человек вида изменяется. Девятины же сотворяем, яко тогда все растичется здание, храниму токмо сердцу единому. Четыредесятины же, отправляем, яко же и самое то сердце тогда погибает. Зане и рождение его сице происходит: в третий бо день живописуется сердце: в девятый же составляется в плоть: в четыредесятый же, в совершенный вид вображается. За сию вину душам память творим в церквах Божиих: яже в праведных твоих селениих учини Владыко Христе, и помилуй нас, яко Един еси безсмертен. Аминь».

Помянник второго Синодика начинается так:

«Помяни Господи душы усопших раб своих: святейших вселенских патриархов, православных царей и цариц и чад их, преосвящ. Митрополитов, благоверн. Вел. князей и княгинь и чад их, боголюбивых Архиепископов и Епископов, Архимандритов и игуменов и всего священнаго и монашескаго чина, праотец, отец и братий наших и иже зде лежащих и повсюду правосл. христиан».

Все это писано киноварью и хорошим уставным письмом.

На следующей странице идет перечень вселенских Патриархов, начиная с Игнатия, Фотия и Стефана и оканчивая Феодором и Каллистом.

Далее поминаются Московские Патриархи, а затем поминаются цари Греческие: Константин, Василий, Гоман, Феодосий, Онорий, Аркадий, Феодосий, Филогон, Андроник, Михаил.

Далее, как и в прежнем Синодике, поминаются Митроп. Киевские, Владимирские и Московские, а за ними Архиеп. Новгородские, Ростовские и Епископы Пермские и Вологодские.

Во всем этом, как и в перечне Вел. кн. Киевских, Владимирских и Московских, а равно царей и поместных князей, очевидно прямое списывание с предшествующего Синодика. Причем прежние приписки здесь уже слиты, и видны новые приписки, как, например, бывшего императора Петра Феодоровича, Императрицы Екатерины Алексеевны (преет. 1797 г. Ноябрь), пред которою записан Петр II, сконч. 1730 году, когда вероятно начат был писаться этот Синодик по древнему образцу.

После рода Патриарха Никона помещается род Преосвящ. Иова Митр. Велико-Новгородского, а затем Илариона Митрополита Псковского.

Помянник монастырский здесь сохранился вполне. Здесь значатся Архим. Крестн. м. Иоанн, Феодор, Герасим, Сергий схимон., Дионисий схим., Иона схим., Паисий схим., Макарий, Феодосий в, Лаврентий, Варлаам, Ераст схим., Исаия, Сергий, Иосаф, о котором замечается, что он скончался 1735 г. января 30.

Далее приписаны: Симеон, Виссарион, Адриан, Варсонофий, Рафаил, Иоаким, Макарий, Никон, Лаврентий, Кирилл, Амвросий, Антоний.

В ряду разных родов значится род Арх. Кр. м. Иосифа (?), под которым очевидно должно разуметь Иоасафа. Прочие благотворители записаны также по городам и селам преимущественно ближних мест.

3‒7. Из последующих пяти Синодиков уже ни один не представляет той устойчивости формы, как первые два. Один из них, в коем содержится помянник одних усопших, при своей солидной форме (в 1/2 л.), с самого начала своего не имел переплета, и потому он весьма истрепан.

Он писан древним полууставным письмом, начинается именем импер. Петра I и кончается Александром II, с припискою Александра III.

Здесь помещены Архангелогородские Архиеп. и Епископы, начиная с Афанасия и оканчивая Ювеналием.

Из настоятелей м., кроме указанных во 2-м Синодике, упоминаются еще: Архиеп. Павел, Архиеп. Неофит, Августин, Вениамин, Василий, Нил, Павел, Анастасий и Нектарий.

Таковые же дополнения имеются и в списках братий.

После рода Архим. Кирилла пишется: «Зри о пользе поминовения». «Иже бо кто хощет творимая быти по смерти себе, тако и инем, должен есть творити по гласу Христову и самого естества закону».

Далее через 3 страницы идут имена благодетелей: Архиеп. Игнатия, Иерея Афанасия, Митроп. Филарета, в схим. Феодосия, Митроп. Филарета Моск., Архиеп. Антония Павлинского, Графа Алексия, Гр. Евдокии, Граф. Девицы Анны Орловых-Чесменских, род Соловецкого Архим. Досифея, Архим. Нектария, Советника Ив. Телова, купца Кудряшева, Павла Турыгина, внесшего в 1871 г. 100 р., Екат. Евфимовой, внесшей 300 р., Алекс. Соловьевой, внесшей 500 р., и наконец р. Александра и Екатерины (Казаковых), за поминовение которых в 1881 году внесено 500 р.

Последующие Синодики содержат помянники за здравие и за упокой. Первый из них начат писанием уставным (в 1880 г.), окончен (в 1886) скорописью.

Из числа солидных жертвователей здесь значатся роды Онежск. казначея Павла Андр. Гагарина, внесшего 383 руб. и род купца Иустина Ларченка, внесшего 100 руб.

Следующий Синодик за № 3 значится заведенным в 1887 году. Он веден также небрежно, как и предшествующие. В числе особенно выдающихся благотворителей здесь указываются роды Архим. Воскр. м. (Нов. Иерусал.) Вениамина, внесшего 15 тысяч, роды мещ. Герасима Прохорова, внесшего 825 р. и Любви Петелиной, внесшей 295 р. Последние пожертвования записаны из Петербурга от Александра Ал. Грекова (в 1895 году), из Ярославля – от Беднякова и Барабановой, (из г. Ельца) Елизав. Григ. Долгоносцевой (внесш. 200 р.).

В последнем Синодике (за № 5) значатся благотворители, внесшие небольшие суммы с 1887 г. по 1895 г.

Последний Синодик представляет из себя жалкую тетрадку, в которой означены имена поминаемые о здравии и упокоении за один год с ноября 1894 г.

Празднуя недавно 400-летие своего существования, Супрасльский монастырь издал металлические жетоны с изображением соборного монастырского храма, двух его благотворителей (Александра Ходкевича и Иосифа Солтана) и такою надписью, окружающею их: «Богу милому в честь и славу и память родителей умерших».

Этот памятник умершим показывает, что в Супрасльском монастыре доныне твердо хранится поминовение умерших, как существенная задача жизни, выше и лучше которой трудно что-либо и придумать для монастырей, особенно пустынных. Что поминовение совершалось свято и неопустительно, о сем ясно свидетельствует старейший и драгоценнейший Синодик, на котором мы хотим остановить внимание интересующихся. Старый Супрасльский Синодик носит во всем печать великой старины и достопочтеннейшего отношения к тому святому делу, которому служил он.

Синодик этот в полулист, обложен отличною кожею, которая с обеих сторон украшена разного рода тиснениями, сохранившими слабые остатки благородного металла.⁴⁵⁷

Рукопись Синодика пергаментная. В ней помечено арабскими цифрами 45 листов, в числе которых не значатся вновь списанные листы (воспроизведенные по другой рукописи). Можно думать, что при таком прекрасном «Синодике» было и особливое заглавие. Каждая страница обведена киноварными линиями, а передняя украшена и виньеткою.

Синодик начинается так: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Эти слова написаны вязью киноварью, которая потом употребляется очень часто в заглавиях и начальных буквах.

Далее читаем:

«Се аз худый и недостойный и многогрешный раб Иисуса Христа Пафнотий, Богом понужен и святою Богородицею и молитвами святого великаго Иоанна Богослова, апостола и евангелиста, возлюбленного ученика Божия и всех святых.⁴⁵⁸ О церкви имея попечение и Богом порученном ми стаде братства нашего сея честныя новоцветущия Лавры и о прежде отшедших душ отец и братия нашея. Понудихся съписать поминание се на утешение благоверным христианом и на помощь душам их, и на поминовение у страшный час грознаго онаго трепетнаго дне, его же помняще благоверни христиане и имеюще в уме своем день великий, въписываются в книгы сия животныя, дающе от остатка своего часть и десятину Святой Госпоже Богородице, Ея же молитвами прияти нам прощение грехов и избавитися от страшнаго мучения и получити царство небесное и жизнь вечную. И се уставих уписати братство, клирос нашея святыя Богородицы, упоминанием субботы, и кутию и просфуры им урядох. И аще кто сейустав разрушит, или тайно кого кто упишет, да будет с Иудою часть и с подобными его.

Поминание святое сий в суботник Пречистыя Богоматери честнаго ея; спасаемыя нашея новоцветущия обители, тыни в скрай рекы Супреслы, под благослвенною державою Митрополита Киевскаго и всея Руси.

Сия книгы спасеныя и душеполезный суть, в написашася хотящей душам своим спасения и помощи» в страшный и великий день грознаго и трепетнаго Христова суда. И сими ключами избавитися от муки и причаститися в ликы святых и праведных, угодивших Христу и потрудившихся Бога ради и пострадавших Царствия ради Небеснаго и своего дела спасения, его же ради и восприяша венцы нетленныя и царству небесному наследницы быша. Ему же Господи Боже наш молитвами святых и нас сподоби наследником быти небеснаго жития видети и насладитися неизреченнаго и неисповедимаго твоего света и радости неизглаголанныя и пищи, о Христе Иисусе Господе нашемъ, аминь. Овии же написашася и написуются во здравие по вся дни мольбою и просфорою. Друзии же во суботы мольбою и кутиею и просфурою. Имя же в панахиде трижды год до года. Сии вси написашася любящей душу свою и хотящей видети вышний святый Иерусалим и чающе милости Божия и желающе с Христом в царствии небесном, Ему же честь и слава».

Стихиры храму. Поются же на исхождение лития о усопших, пременяюще един по единому. В неделю вечер стихиря глас 7. Подоб. всеупок. Свет предвечный открываяй. В понедельник по утрени стихири глас тойже: Являемый ми ся яко человек... В понедельник вечера стихиря глас тойже: Бог идеже хощет...

Во вторник по утрени стихира глас 3 самогл.: Послан бысть... Во вторник стихира в вечер глас 1-й самогл.: В месяц шестой (местительная Радуйся чистая Адамово возващающаяся избавление. Радуйся мироу... и веселие роду их...

Во среду вечер стихира глас 1-й самогл.: Послан....

В четверг по утрени стихиры глас 8 самогл.: Да весела... В четверг вечер стихира глас 2: Благовествует.....

В пяток по утрени: В шестый месяц... В пяток вечер: Днесь радость Благовещения...⁴⁵⁹

«Подобает ведати, когда бывает лития, когда не бывает. Яко всегда в се лето бывает лития вечер и утро. И поминаются вси усопшии о Христе отцы и братия нашу. Не бывает же лития вечер и утро от утрени великого Четвертка до Суботы новыя – токмо аще прилунится Благовещение, тогда бывает лития. Не бывает же лития егда поется Преждеосвященная, вечер пения, такожде егда поется славословие великое. Вечер убо бывает многия и поминаются усопшия, утро же по отпущении утрени бывает исхождение и непоминаются усопшия, но абие по стихирам святаго час 1-й и отпусть: О еже како подобает творити лития, еже есть исхождение. Сице творим лития, сиречь молитву в притворе по вся дни между неделями по отпусте вечерни или утрени по первом часе пароклесиарх уготовил кадильницу дает иерею, сам же идет перед ним со свещником, мы же последуем по них, поюще стихиру едину самогласну святому ему же есть храм, и исходим в притвор церковный, и по стихире глаголет иерей: Помилуй нас Боже... и иерей поминает в тай Царя и Князя, и ктиторы и прежде отшедшия отцы и братия нашу, еликых хощет, и по сих глаголет: Еще молимся о еже проститися...

Возглас: Яко ты еси воскресение... и отпустъ: иже живыми и мертвыми обладаяй... Тако рекут братия веся гласом: вечная вам память достоблаженнии и приснопоминаемии отци и братия наша, таку рекут по малу и по легку вси: Бог ублажит и покоит их и нас помилует, яко благ и человеколюбец Бог. Тако идем в келлия своя».

Ведомо же буди о сем, якоже держит по преданию Божественное церкви. Правило о успопших непременно.

«Во всякий пяток вечер панихида, в блаженни непорочнии исполни (сполнй) кроме Господских праздник и святыя Пасхы даютжеся и свещи братии на тих понахидам и по отпусте бывают питие по единой чашици, такожде во всякую суботу на трапезе возглашение ктитором сий речь создателем, иже есть строителем, приходит келарь пред игумена, нося питие в сосуде и речет: за молитв святых отец наших; иерей недельник ударяет в опалину и возглашает: Во блаженное успение и покой приснономинаемых блаженных строителей отец и братии наших зде лежащих и повсюду православных. И людие отвечают: вечная им память. Сице устав о усопших, и аще кто с тщанием неленостно поминает написанных в книзе сей, сам поминовен будет пред Богом; в ня же бо меру меритъ, возмерится ему праведным Божиим Судом. И аще якоже хощет да творят вам человецы и вы творите им такожде. Плачуся и рыдаю, егда помышляю смерть и видех во гробех лежащу по образу Божию созданную нашу красоту безообразну и безсловесну неимущу зрака, оле, чудесе! что се ста о нас се земели и таинство, како предахомся тлению, како припрягомся смерти, воистину Божием повелением, якоже есть писано подающаго представшимося покой».

Заповедь вселенского святого собора⁴⁶⁰

«Господи благослови владыко. Должно есть есть к Богу всемерное благодарение в иже день восприяхом Божию церковь с объявлением благочестивых велений и в развращение злобных нечестий. Пророческим последующе гласом и апостольскым поучением повинующеся и Евангельскым списанием приложившеся, написахом в Суботник сей повседневное поминание и мольба к Господу Богу о царех и о князех о Архиепископех и о Епископех и о всех христианах почивших века сего.

Помяни Господи души усопших раб своих прежде почивших века сего православных царей наших и цариц. Помяни души святейших патриархов и преосвященных архиепископов и Епископов. Помяни Господи души благоверных князей наших и княгинь. Помяни Господи души всего чину священническаго, священноиноков и священников. Помяни Господи души скимников и скимниц, чръноризец и чръноризиц, иноков и инокинь. Помяни Господи души всех мужеска пола и женска. Помяни Господи души скончавшихся нужною смертию на мори и на реках утопающих и скончающихся гладом и нуждою и наготою от мраза измръших и в темницы заключенных мучимых от царей нечестивых за правоверную веру христианскую. Помяни Господи души алчащих и жаждущих, глухих, слепых, хромых, скитающихся по улицах и неимеющих где главы подклонити. Помяни Господи души младенцев избиенных за Христа от Царей нечестивых. Помяни Господи тех, иже некому их помянута. Помяни Господи души блаженных старцев святыя обители сея, отец и братию нашу. Помяни Господи всех христиан иже здей лежащих и повъсюду православных иже от века умерших».⁴⁶¹

Далее идет помянник в собственном смысле. Но так как в этой существенной части нет виньетки, и не имеется помянника царей и патриархов, то можно думать, что листу 6 предшествовали некогда и другие листы. Инициал общего помянника, находящийся на 14 странице, также показываете, что пред помянником настоящим некогда находилось лучшее начало помянника, где несомненно были названы цари и патриархи, как того требует и предисловие. Может страха ради эти листы были благовременно сокрыты от злых взоров, недовольных русскими Самодержцами и Восточными патриархами. А может быть эти злые люди и сами вырвали неугодные им страницы.

Помянник Архиепископов Киевских и всея Руси начинается Михаилом и оканчивается Иосифом. После приписан Ипатий и Кирилл ― почти изглажденный, как равно Макарий и Иона.

Помянник Епископов Смоленских начинается Мануилом, оканчивается Иоакимом и Иосифом.

Помянник начальников, строителей и братии «благословенный лавры сея» начинается священно-игуменом Пафнутием. Над многими вверху сделаны надписи, напр., над Михаилом – Скимник, над Геронтием, Никодимом, Пахомием, Евдокимом, Никоном – тоже, над Никандром – Архимандрит, над Михаилом и Леонтием – убогий.

Род Андрея Юхневича Куневского выскоблен, а род Нестеровича из Жарославля состоит из Зиновия и Марии, а Занковича из одного Феодора.

Род пана Ходкевича зачеркнут, причем сказано: зде не читай, а зри на переди. Род сей начинается князем Михаилом, Григорием, Огафьею. Те же лица вписаны на обороте 38 листа, но о Михаиле уже не говорится, как о князе, равно и о прочих не делаются надписи, напр., о Терентие – пан тронный, об Андрее – стольник Королевский, об Александре ― гетман, об Юрии – староста.

Кроме того здесь имеются после Константина и Григория: Марина инокиня, Анна, Василий, Евгений, Иоанн, Юрий, Стефан, Юрий, которых там нет, ибо следующие два листа за 38 вырезаны, о чем ясно говорят остающиеся обрезки.

Должно сказать, что в роде сем многие отмечены иноками.

Род пана Александра Солтановича, состоявший из Карпа и Анисии, зачеркнут.

Род Данила Семеновича Коурчова: Мария, Тимофей, Феодосия, Даниил. Род священноинока Родиона Вас. Згодкина из Стародуба: Василий, Варвара...

Род п. Александровое Ходкевича пане Василисы Ивановны Ярославича: королевое Елены князя Ярослава, кн. Василия, кн. Феодора, кн. Иоанна, кн. Михаила, кн. Петра, кн. Григория, кн. Михаила, кн. Марии, кн. Василису, кн. Елену, кн. Оулианноу, кн. Марию, княжну Анну, кн. Софию, Марию, Илоила, Иоанна, Алексея, Василия, Леона, инокиню Анну, Пераскеву, Анну, Иринну, Григория, Стефана, Евфимию, Екатерину, Оулианоу, Анастасию, Пелагию, князя Федора, кн. Пераскевы, княжны Александры Романовыя.

Род пана Григория Воловича Городничаго Городенского: Тимофея, Ермлая...

Род Панашинского Молевича Тивоуна и Городничего Виленского: Симеона, Пераскевы, Епистомии. Род князя Юрья Семеновича Слудского: князя Симеона, нареченного в святом крещении Прохора, скимницы княжны Настасии, князя Юрья, Стефана, Пелагию.

Род Петра и Мищоуты з Городка: Ирины.

Род Иакова Давыдовича Солтанов: Преосвященного Епископа Иосифа, Лазаря.... Иоанна (Лаптян), Александра (Семча), Иоанна (Булгак)....

Род Брядника дворов церковных петров, прозывающего Афона Глебова из земли рязанские: Стефана...

Род Родиона Михальчюкова и сына его Кмиты: Михаила Родиона.

Род Боброви Кмити на зятя: Антония...

Род князя Глазьмин и брата его князя Ивана Позыни: Иоанна, Юрия...

Род Вакохов: Зеновии, Огафии...

Род Сенков Азанковяновича Солешевич: Симеона, Захарии.

Зде род Пафнотиев и пана Ивана Сегеневича и с братьями его.

Род Сергиев Архимандрита: Иоанна, Пераскевы...

Род Климонта священноинока: священноскимника Иоанна, Акилины....

Род зде постригшихся черноризцев и служащих храму сему: Захариа, Тотианы... (почти на двух страницах).

Род Андрея Хозрина: Прокопия...

Род князя Василия Полубенского: князя Елевферия, княжню Анну, кн. Ксению...

Род Василия Ивановича слуги церковного: иерея Иоанна, Михаила...

Род пана Ивана Вас. Скрьебы врядника Муровецкого: Иоанна...

Род Павла Дьяка Псковитяна: священноинока Валаама, Иакова...

Род пана Григория Феод. Плюскова: Михаила, Володимера...

Род Богдана Адамовича: Симеона...

Род Василия Смощкевича: Василия...

Род Пилишев Волоховича з Бельска: Оулианиу, Софию...

Род Одинцев Олиферьевич...

Род протодиаконовича з Мыши...

В начале 14 листа вверху гранок написано киноварью: роди христианские, а потом после крупных слов: Помяни Господи души усопших раб твоих, прибавляется: вписывающихся в книги сиа общия: Иоанна... (на 2.1/2 страницах).

Далее род князя Константина Крошинскрго: князя Романа, князя Иоанна...

Род Тимофея Нишачины: Матвея...

Род Ходасеев с Хворощи и Иванов Ольховиков: Феодора, Иоанна...

Род пана Андрея Лозчин: Андрея, Анны...

Род Острожского княжати: князя Константина Иоанна...

Род Толоконского: Павла, Пелагии.

Род Богоушев подскарьбьего: Михаила князя Андрея, Феодосии.

Род Коптя писаря Королевского: Сидора...

Род князя Матвея Никитича: князя Матвея, кн. Петра, кн. Михаила, кн. Иоанна, княгиню Фетинью, кн. Вассу Русаков: Александра, Евфимию...

Род Тишков: Мисаила Схимника...

Род Михайлов Романовича: Михаила. Романа, Иоулианы.

Род Павлов Боговитинов: Павла...

Род Гилев: Кирилла, Марины...

Род князя Масальского: князя Артемона, княгини Евдокии...

Род Мидов: Диомида, Григория.

Род Феодора Андреевича Санктоушковича: князя Романа, кн. Симеона, Архиепископа Ионоу, Архиеп. Иосифа, Епископа Пахнотия, Епископа Кирилла. Епископа Бассиана, Еписк. Арсения, Ионоу Скимн...

Род пана Андреев Григ. Плюшков Андрея.

Род подстаросты Володимерского Георгия, Феодора, Тотианы.

Род Ящея Голипяевского: Иакова, Оулиану, Анну...

Род Процоутич: Инока Деонисия...

Род Михаила Ильич Коптев: Михаила...

Род Доупехов-Данилиев: Данила...

Род Евстафиев Одинцев Симеона.

Род Феодора Виволока: Иоанна...

Род Романа Антоновича Корочаров: Аммоса, Ирины.

Род Стефана Андреевича Городничого Верестейского: Стефана, Гавриила, Елены Гетманович...

Род Данила Мелешка: Даниила...

Род Евсевиев з Бельска: Протасия...

Род Феодора Михайловича: Михаила...

Род Иоанна Богушевича: Иоанна...

Род Кочановского з Пинска: Екатерины...

Род князя Подубенского: князя Иоанна...

Род Игната Сидор. Мацька: Гавриила.

Род Пинчюка Ботескевича Схвостов: Филиппа, Григория..

Род Василия Содовского: Симеона, Марии.

Род Ешиков Нориковича из Соража: Дементиана, Феодора ..

Род Ивана Мельника Сарлусского: Калистрата...

Род Бузылов з Бытюня: Феодора...

Род Ивана Гацковича мещан. Бельского: Схимника Ионоу.

Род Мелехов Соболевских: Иоанна.

Род Левона Телятов Менцовича з Роси: Пантелеймона...

Род Василия Патоки Мешка: Василия...

Род Василия Здитовского: Дамиана...

Род инока Авраамия Янчинского: Домникии.

Род священников Ильинских Демьяновых з Веретен: Диакона Феодора, Иоанна...

Род Иеромонаха Арсения Вовковыского з Дона Луку, Иоанна...

Род пана Сака Онофриевича: Онофрия...

Род Тризника Григория.

Род Иоанна Проневича з Бельска: Игнатия, Ирина... Р

од Ждана Григорьевича Словика: Иакова.

Род Тиликевича с Турова Николая.

Род его милости Василия Тишковича и племяне его пана Михаила Гавриловича Державцы Берестовинского: Василия, Марии.

Род его милости князя Клисты, Каштялана Брястского старосты Овруцкого: князя Андрея, княгини Евдокии Капустина, князя Евдокима Вишневский, Оленоу-Вишневская, Андрей князь Меледенские, Соломонии и Михаила Влотишкевича.

Род властного Матвеевича Захарьевича Сволонского с Полоцка: Матвея...

Род Боярина пана Сопежина (Ботькова Семена Ивановича: Семиона...

Род Гаврилов Смолнянных мещанина Могилевского: Ионна...

Род Романа Колоновича з Могилева Романа.

Род Юрьев мещанина Могилевского: Юрья...

Род Усачевичев з Берестовицы: Алексея, Матвея...

Род Григория Суеты: Иерея Наума...

Иноцы монастыря Супряслского – Чернци уповетрие умерлы в року ов (1572) Священноинока Нектария, Геннадия, архимандрита Хоритона, Скилите: Ермолая, который обведен киноварным квадратом, а с боку сказано року рохпа афѓ месяца ноября ке (1581).

Через два листа означается року хафчи (1591).

Таким образом, можно думать, что все записанное перед этим написано раньше, а именно, предисловие ― самим Игуменом Пафнутием, жившим в Супрасле между 1500 и 1510 годами, а прочее – его преемниками, из коих и Архимандрит Харитон правил монастырем между 1573 и 1575 после Григория князя Нелединского, умершего в 1572 году от моровой язвы почти со всею братиею.

На обороте 28 листа написано киноварью: сии роды з града Люблина року ах (1600), а около роду Олесневой року ахн (1608).

О роде Павла Оцковича з Бочков говорится: сей род описан року аха , а на следующем листе значится: року ҂афчѳ (1599).

Род Поповича из Черное. Тот же год означается далее, а на обороте хѳ (1609) и ахкѕ (1626), род Даниила Чечлеевича с Краснаго Бору.

Тем же годом помечены роды Олихвиреня, Матулы, а на обороте ах (1600) роды из града Петрокова Касиочи, Хативича, Охромиев, Скородковича, Цакуновича.

На листе 29 роды из града Луцка означены годом ахв. Чеховича, Матюшин.

На обороте же роды пана Коляды, Полонской хд, а роды Иезилирович хд – хдкѳ.

Тем же годом означен род пана Сапеги Воеводы Минского, причем проти Андрея Сапеги означено року хі.

На обороте 31 листа значатся 1608 и 1621 годы, а ниже записан архимандрит Герасим Великонтий, был здесь с 1609 по 1635 год.

Таким образом очевидно, что к ранее написанному вписывалось много после, в период унии.

Род священника Костридкого отмечается самым поздним годом ахм҃г (1643 г.). Тогда уния пришла в силу и прежнее отношение к Синодику изменилось. Он долго пропадал и находился. С него сделан был прекрасный список, хранящийся в Виленской публичной библиотеке, с которого сделан был список архимандр. Николаем при помощи о. Досифея (ныне наместника Гродненского Борисо-Глебского монастыря). Но слава Богу, погибавший старый Синодик обретен, и монастырь теперь хранит его тщательно.

То, о чем гласит этот Синодик, это открывается по мере его восприятия. Он многое говорит благочестивому человеку, еще более богослову, в особенности же всякому интересующемуся судьбами православия в здешнем крае.

(Седлецкой губернии Бельского уезда)

Основание Яблочинского монастыря относится к XV веку и приписывается благочестивой княгине Богуш.

Из грамоты короля Сигизмунда I, данной 1 августа 1552 года, видно, что тогда село Яблочно с монастырем Св. Онуфрия Великого перешло от Ивана Ивановича Забржезинского к Георгию Гличу, после которого владели этим имением князья Сангушки, из коих Феодора вышла замуж за Александра Пронского, наследниками которых были Лещинские.

После Брестской унии 1596 года Яблочинский монастырь был главною опорою и приютом Православия для всех окраинных жителей – православных.

Когда же настоятели монастыря начали уклоняться в унию, то граф Андрей Лещинский позаботился передать монастырь в ведение Луцкого Православного епископа Гедеона Четвертинского по грамоте от 27-го октября 1670 года.

Потом Яблочинский монастырь был защищаем Императрицею Елизаветою Петровною. Екатерина II оградила его особливым пунктом (8) вечного трактата, но Радзивилловское управление весьма часто нарушало интересы монастыря, и всячески притесняло православных.

В 1712 году Яблочинский монастырь перешел в ведение Киевского митрополита, а в 1796 году с отделением Холмского края ― к Австрии. Был подчинен Буковинскому епископу, а потом Минскому.

Такова внешняя судьба Яблочинского монастыря, а внутренняя сторона его почти всегда оставалась православною. И одним из свидетелей сего служит старый Синодик, находящийся теперь в Варшавском Музее церковных древностей.

Нет сомнения, что этот старый Синодик некогда имел приличный вид, ибо он написан, очевидно, с киноварными инициалами, и на приличной бумаге в большой полулист. Но время потребовало его замены новым, как и он был заместителем прежнего, более старого. И вот, по переписке с него незачеркнутых родов, он был сдан в желанные руки, которые и сохранили его как драгоценность по его древности.

Предисловие к Синодику начинается так:

«Вечная вам память все благочестивые и христолюбивые христиане»....

И затем идут три страницы общих рассуждений о поминовении усопших.

Интереснее эпиграмма, в которой можно видеть воспоминание о счастливых временах православия в этом крае.

«Вглянувши цный (честный) читателю в ты книги живота.

Хтей (захоти-пожелай) своему разуму отворити ворота.

А оукаж (укажи – обнаружь) як перед тым Российская вера.

Благочестием святых концы всего мира

От всходу до заходу солнца освечала.

В монархиях, в ксионжентах (княжествах) межи панства трвала (пребывала).

Теперь гды их потомки отступили веры.

Знищили (уничтожили) фамилии, только злость в той мери.

Обач княжат Острожских герб, где детей слава,.

Где есть дом Ходкевичов, где есть их булава?

Сайгушков и Вытомтов герб, зри где ся подела

Фамилия от церквы гдыся отщепила?

Коренских, Вишневецких, Чарторыжских потолвцях трвали.

Потомки, поки благочестивой веры ся держали

Святополк Четвертинский рицер будет стали.

Который в благочестивой вере схощет трвати.

Зри, знай и вельможных панов.

Росских Киевскаго Воеводства Волынскаго и Подлясскаго.

Панств Шляхт, обывателей и благородных всякых.

И многих союзом христианской любви занятых.

Всех тых, которые в тую Церковь надавали

И кошты свои ватаги (артелями) дале фундовали.

Для тогож тут и роды их от виеля до мала

Вписаны суть, абы память их на веки трвала».

Начало Синодика означается строкою крупной строки:

«С Богом начинием Поменник, изложен (установлен) Святыми Апостолы и Преподобными Отцы во память всех от века представившихся».

«Помяни Господи души усопших и прежде почивших раб своих от Адама и до сегодни, памятных и непамятных, иже окрест Иерусалима и везде православный веры.

Помяни Господи Папы и Патриархи православныя.

Помяни Господи благоверных Царей и Цариц, Христолюбивых Князей и Княгинь, Преосвященных Архиепископов, Епископов, Архимандритов, Игуменов и братию их».

Внизу страницы такою же уставною росписью написано: «Сия книга глаголемая Поменник», а на другом листе: «Святыя обители Яблоченския».

На обороте же первого листа написано:

«Род и поминание благовернаго князя Феодора Андреевича Сангушка, старосты Володымерскаго».

«Помяни Господи души усопших раб своих: Великаго Князя Ольгерда, нареченнаго во святом крещении Александра, князя Феодора, во иноческом чину Иоанна, князя Романа и жену его княгиню Александру, князя Георгия, князя Симеона, князя Романа, убитаго от Татаръ... Архиепископа Иону, Архиепископа Иосифа, Епископа Васиана, кн. Феодору».

Далее идет род князя Василия Михайловича Сангушка, с поминовением кн. Феодора, кн. Иоанна, кн. Иоакима, инока князя Елевферия, кн. Феодосии, инокини кн. Евгении... Агафии. И зауряд пишется. «Помяни Господи Великаго Короля Польскаго именем Димитрия, Великаго князя Литовскаго именем Александра, благоверныя княгини Ольгу, Феодору, инокиню кн. Агрефину, Великую княгиню Литовскую Анну, инокиню кн. Улиану, инокиню кн. Марию (Вышковскую), Феодосию».

Род князя Андрея Александровича не называется по фамилии. Очевидно, это род Пронских. Здесь называются имена князей: Андрея, Феодора...., княгинь: Василисы, Феодоры, инока князя Алексия, инокини кн. Агафии, инокини кн. Василиссы, схимника кн. Елевферия, схимника кн. Михаила, схимника кн. Иоанна, схимника Ионы, схимника Илариона, схимника Мисаила, священно-инока Варнавы, Андрея.

Род Панен Богушевой подскарбии написан как-то бледнее, но все же с искусством, полным древнего уставного письма. Здесь именуются князья: Иоанн, Владимир, Иаков, Филипп..., княгини: Анастасия, Татиана, Феодора..., Архимандрит Вассиан, схимник Илларион, схимницы: Мефа, Акилина, Пелагия, Елена и Филарета, славной памяти Его милости пана князя Александра. Очевидно под этим Александром должно разуметь Пронского, ибо далее называется княгиня Феодора, под которой должно разуметь его жену Феодору из рода Сангушек.

Множество имен монашествующих в роде Богушевых дает ясно уразуметь, сколь возлюбленны были монастыри для рода сего, из чего понятно и то, что даже основание монастыря приписывается роду сему. Неудивительно, что к роду сему отнесены благотворители монастыря последующего времени, а также и духовные покровители его митрополиты: Иов, Исаия, Петр и Епископы: Паисий, Афанасий, Иосиф и даже игумены Савва, Варфоломей.

О роде Игумена Яблочинского монастыря Макария Корниловича, бывшего наместника Мелецкого, сделана заметка: «Написася ҂а҃хм҃в (1642) марта то дня».

Другими чернилами и он вписан в свой род, а сбоку написано: «Представися роду ҂а҃хо҃з (1677) месяца октембрия и дня свитающу дню четвергу».

О роде Иеромонаха Киприана Рудникова замечается, что он вписан в 1647 году.

Об Иеромонахе Исаии замечается, что он с Добромля, о Димитрии Томашевском – с Подгорья. Иеромонах Иоаким называется Богушевским.

О священноиноке Иакове замечается: с Подоля, из Тернополя, уставщик монастыря Мелецкого.

И далее часто отмечаются места, откуда происходили родственники тех, имена коих вписывались.

Так, напр., о пане Дорофее Григорьевиче замечается, что он с Берестья (т.е. из Бреста). Тоже говорится о Феодоре Барсуковиче и других записанных на местах 4, 5, 6, причем запись рода Варфоломея Вуйны определяется 1688 г.

Листы 7, 8 и 9 представляются вшитыми не на месте своем, ибо здесь опять вписываются роды Иеромонахов, особенно хорошим письмом, и с датами более ранними, напр., род Иером. Антония Долминского 1658 г. Род Лаврентия Корниловича Холявы, игумена Яблочинского, означается 1718 годом, а на следующем листе род Иеромонаха Герасима Старкевича означается 1656 годом, а род иеромонаха Онисима Волковникова 1648 г., а на 10 листе род монаха Иосифа 1641 г. апреля 17, причем замечается: «с Корча».

Об Иерее Клементии замечается: Священник Любельский, написано року 1644.

Лукаш Богданович называется священником Яблочинским, а свящ. Тимофей – Коденским.

Род Иеродиакона Сильвестра Преголинского снабжен очень искусною заставкою, но очевидно это позднейшая вставка, ибо следующее письмо более ровное и отчетливое, как в первых листах.

О роде священноинока Леонтия Рыбчинского, наместника Любельского, замечается, что он вписан 1662 г.

Род панов Кошанских отмечается: «с Белоруси», следующие: «с Орши, с повету Оршанского». На листе же 16 написано сверху: «с Люблину».

Род Иеромонаха Иосифа Мервицкого, законника монастыря Яблочинского, вписан в 1703 году.

Род Лодыжинских означается: «с Москвы».

В роде князя Петра Феодоровича Мещерского поминается кн. Феодор, кн. Мария, убиенный князь Иоанн.

На 23 листе вверху означено: Люблин, откуда предполагалась большая запись родов, что и оправдалось, ибо люблиниты записаны и на 24 и на 26 листах.

На листе 27 означается Бельск, на 30 – Дорогичин, на 32 – с Цехоновца, причем означается год 1669.

На 35 листе значится Кобрынь, на 37 – Камнец Литовский, на 38 – Парцев, на 40 – с Болодавы, на 42 – Кодень, 43 – Славатечи, 44 – Яблочно.

Чем далее, тем более чья-то смелая рука многое зачеркивала, очевидно для переписи оставленного. Посему можно думать, что сохранился преемник сего старого Синодика, послужившего около ста лет. В начале его есть надпись 1640 года, а на 61 листе значится 1738 год. Между тем Синодик продолжается до 88 листа, на обороте коего записан род Иоанна Дубинского, Епископа Нижегородского.

На листах 89 и 90 написана заупокойная лития тем же прекрасным письмом, которым написано и начало Синодика.

Многое приходилось мне говорить о Синодиках, причем я старался о каждом сказать то, что его особенно характеризует. Посему о Яблочинском Синодике довольно сказать, что он вмещает великое множество лиц, и тем говорит о православии, как весьма не чуждом тем местам, откуда были роды поминаемых здесь. И что не напрасно в начальной эпиграмме высказано глубокое сетование об уклонении от православия многих родов этих некогда православных мест.

Дела П. м. находятся в Елецком Троицком монастыре, куда переведены были монахи упраздненного мужского монастыря.

Среди этих дел находится одна переплетенная в кожу книга рукописная, содержащая старые бумаги, озаглавленная так: «Сия книга Брянскаго Петровскаго монастыря казенная» (т.е. о казне). В ней всякие отписки записываются.

На следующем, после заглавного, листа пишется:

"Лета а҂ѱві҃ (1712) году декабря в ѳ-е, по указу Великаго Государя Паря и Великаго Князя Петра Алексеевича всея Великия и малыя и белыя России Самодержца взято в казну Великаго Государя в Брянский на сельском дворе коммисарских дел на нынешний ѱві год Брянскаго Петровскаго монастыря вотчина села Городища – с деревнями с девяносто трех дворов корабельных по четыре алтына с деньгой, рекрутам по два алтына, на наем подвод по два алтына, ямских и палоненичных по гривне, на седла по два алтына, по четыре деньги, на почтовыя станы по десяти денег, на подряд кирпича по четыре деньги, приказных пошлин по две, да по табеле монастырскаго приказу, кирпичникам по гривне, драгунам монастырскаго по одиндцати алтын по 4 деньги, дворцовой канцелярии по 5 алтын, пошлин с рубля по 4. Платил деньги того монастыря казначей иеромонах Антоний, а отпись писал и деньги принял Брянский подъячий Артемий Новгородцев, да принято же с того монастыря с рыбных ловел восемь рублей 16 алтын, 4 деньги. «Подлинная отпись в казне» (т.е. в казнохранилище)».

Таковые же бумаги идут и на следующих страницах (до 200). Предпоследняя бумага 1729 года, а последняя 1784 года. Она заметно вложена после. И вот за нею начинается Синодик, в начале коего помечен лист буквою а, следующий буквою м, дальнейшие ѳ – ѧі, потом зⸯі – ка, чем и кончается древний Синодик.

Таким образом очевидно, что он сохранился не во всей его полноте, да и сначала был не во всем совершенстве, так как осталось много листов пробельных, которыми старались воспользоваться потом в следующем столетии.

Однако при всей своей малости Синодик Петропавловского Брянского монастыря представляет разнообразный интерес, прежде всего в его почтенной старине (175 л.), а потом и в именах, напр., Брянских князей, а также и в именах родных Игумена Евфимия, который вероятно и был главным устроителем этого одного из очень хороших Синодиков.

Синодик открывается виньеткою, в центре которой нарисовано изображение Иисуса Христа благословляющего. Под Ним облака, а ниже изображения св. Ап. Петра и Павла. От виньетки идет рамка по всей странице, в средине которой киноварью и хорошими чернилами написано:

«Помяни, Господи, души усопших рабов своих и рабынь прежде почившим века сего, от Адама и до сего дни. Помяни, Господи, души святейших патриархов православных, благочестивых царей и цариц и чад их, преосвященных митрополитов, архиепископов и епископов, благоверных великих князей и княгинь и чад их, священно-архимандритов, игуменов и всего священнического и монашеского чина, праотец, отец и братий наших, зде лежащих и повсюду православных христиан».

На следующей странице значатся имена патриархов, оканчивая Адрианом, и далее царей, оканчивая Императором Петром Великим, а потом и цариц, оканчивая Марфою Матвеевною и (после приписанной) Прасковьей Феодоровной.

Из царевичей (на стр. 9-й) приписан Петр Петрович, а из царевен – Наталия Алексеевна, Наталия Петровна и другие.

Из великих князей первый назван Димитрий, а последний Рома.

Князья Черниговские и Брянские называются тоже великими. Их имена: Михаил, Роман, Олег, в монашестве, Леонтий, Глеб и Василий.

Великие княгини Брянские: Анна и Анастасия.

На обороте 11 листа значится род Петропавловского монастыря Архимандрита Евфимия, причем в виньетке сказано, что «написано аѱни (1758) года, октября 28 дня».

Далее пишется с приличными киноварными началами:

«Помяни Господи души рабов твоих: преосвященнаго Иосифа, князя Гурия, княгини Елены, монахини Феоктисты, князя Афстаидила, князей: Сулхана, Мамука, Бака, княгини Екатерины.

Преосвященных: Николая в., Христофора, Феофана, Иосифа, Феодосия, Митрофана, Петра, Амвросия, Платона в, Максима, Иоанна в, Дометия, царя Вахтанга,⁴⁶² царевича Макария, царевича Вахусты, царицы Расуданы, царевны Дарии, княгини Софии, архимандрита Илариона, Леонида, Ефимия, Моисея, Питирима, Пахомия, Лаврентия, Кирилла, игуменов: Христофора, Фомы, Иосифа, иеромонахов: Козмы, Епифания, Григория, Иоанна, Иосифа, Антония, Боголепа, иереев: Николая, Авраамия, Афанасия, иеродиаконов: Захария, Пахомия, Монаха Онуфрия, князей: Матфея, Димитрия, Афанасия, Елеазара, Товии, Сулхана, Кодрата, Мелхиседека, Макария, Патапия, Романа, Тома, Анания, Бориса, Давида, Авеля, Георгия, Афанасия, Макария, княгинь: монахини Феклы, Татианы, Марии, Хворошакы, Екатерины, Евдокии, Анны, схимонахини Елизаветы, княжны Елены, монахини Нины, схимонахини Домны, Марии».

Далее идут роды архимандрита Леонида, монахов сего монастыря, подьячего Алексея Ф. Надежина, болярыни Ульяны Львовны Нарышкиной, Ивана Ив. Бутурлина, брянчанина Никифора Чамова, архим. Иосифа, подьячего Алексея Як. Кобякова, монахини Феодосии, Небольсиных и стольника Афан. Ив. Зиновьева.

Синодики Бел. пуст, сохраняются в необычайной целости и сохранности.

1. Древнейший из них носит во всем печать 200-летней древности. Он обложен в кожу, покрывающую твердые доски. Первоначальный корешок очевидно износился и потому заменен новым, не имеющим тех тиснений, которыми украшены оба верха. Не стало и застежек, несмотря на то, что они были прочно прибиты железными гвоздями.

Первая страница Синодика украшена прекраснейшими орнаментами в стиле времен последнего патриарха, когда протосингел патриарший так написал памятную книгу Кизического монастыря, а казначей Паисий – знаменитое лицевое Евангелие, хранящееся в Антониево-Сийсском монастыре. Орнаменты эти окружают девять коротких строк, из которых 6 начальных строк, а именно слова: «Помяни Господи яже в блаженной памяти представившихся приснопоминаемых рабов твоих», написаны золотом, а первая строка ― даже с чернетью, искусно чередующеюся с золотом и по всей странице. Особенно хорошо изображена райская птица на древе, вкушающая плоды его.

Прежде всего поминаются безлично: вселенские Патриархи, Цари, Царицы с чадами их, в благочестии почившие, Митрополиты, Князья, причт церковный, и все православные христиане в благочестии и вере, преставшиеся от Адама и до сего дня на всяком месте владычествия Божия, всегда, ныне, и присно и во веки веков.

На листе 3 и далее написан чин литии. Причем вверху и на полях начала ее сделаны разные украшения, с растениями и другими орнаментами. Еще лучшее украшение сделано в конце литии. Дивные грифы с крыльями как бы лобызают крест, а 2 рыбы и 2 морских чудовища поддерживают его. Все это покоится на золотом фоне. На 6 и 7 листах написаны украшения меньшие, но тоже с золотом.

Здесь поминаются Царевичи: Иоанн, Василий, Иоанн, Симеон, Илия, Давид, Василий, Алексий. Далее опять Алексий, но уже другими чернилами, равно как Александр и Петр.

Царевны: Анна, Мария, Феодосия, София, Анна, Евдокия, Пелагия, Татиана и Великие Княгини: Ирина, Параскева, Анна. Другими чернилами написаны Цесаревна Наталия, Княжны: Наталия, Анна.

На обороте 7 листа значится в кружке, обведенном красками, род Моск. купца Гавриила Ильина сына Муравлева, начинающийся Илиею и кончающийся Ириною. После надписан Гавриил и приписаны Иоанн и Михаил.

На 8 листе написан род Иеромонаха Иоасафа Площанского, далее род Москвитина Ходошевской Слободы Иоанна Леонтьева сына Попова, потом род девицы Евдокии Васильевой, род Москвитина Тимофея Васильева сына Попова, род Москв. Нижнего овощного ряду Ипата Силина, род Иконописцев Моск. Артемия да Афанасия, род монахов обители сея (здесь очевидна утрата), состоящий всего из 20 лиц.

На 11 листе кружок росписан красками и золотом. Здесь значится род Царицы Евдокии Феодоровны, начиная с Болярина Феодора и кончая Анною и Анастасиею.

Род Преосвященного Илариона, Епископа Сарского и Подонского означается в круге более скромном. Он начинается Григорием и кончается Иулианиею.

После сего идет род Иеродиакона Макария Белобережскова, далее означенный просто род Нарышкиных. Здесь поминаются: Князь Михаил, Княгиня Мавра, Князь Василий, Княжна Параскева.

Потом идет род Брян. Петроп. м. Архимандрита Питирима, который записан в конце и сам, но только особыми чернилами.

На обороте 12 листа значится род Строителя монаха Серапиона, причем сбоку надписано «представися аѱм году 15 Ноября и погребен в трапезе Николая».

На 13 листе в украшенном кружке означается род Княгини Анастасии Васильевны Троекуровых, далее род монахини Екатерины Михаиловны Засесиной. Между их вставлен род Иеромонаха Клеопы.

На обороте в кружке означается род Иерея Иоакима Варлаамиевского, потом род Калашников, род Влад. Феодорова Сильвестрова.

На 15 странице в хорошем кругу означается род Савеловых, на 16 в таком же кругу род Титовых, на 17 – род града Москвы гостинной сотни вдовы Марии Тимофеевны Бельской, на 18 – род вдовы Екатерины Чеадаевой, а на обороте – род Трудника Гавриила сея обители, на 19 листе род Василия Петрориче Дурново.

На обороте записан род генерала-майора Феодота Мих. Каменского (1756 года), но другими чернилами, как и род подполковника Льва Максимовича Нархомова.

На 20 листе в др. круге значится род вдовы Ксении Бунаковой, потом род Бригадира Василия Феодор. Стремоухова. На обороте опять вписаны новые роды.

На листах 21, 22 и далее значатся древние записи родов: Гавриила Никитина, Феофила Ктаполцова, Туленина Ивана Девяткина, род Княгини Анастасии Мих. Дашковой, Москвитина Ивана Андреева Всеславского, Анны Глебовой, Петра Ржевского, Евдокии Хрущевой, Строителя Иером. Сергия, Николая Андреева, Москв. Ивана Никитина сына Горского, Афанасия Ив. Бахтина, Моск. купца Петра Петров. Струговщикова, Стефана Макар, сына Попова, Москвитина Андрея Семенова, Свящ. Дим. Христофорова, вдовы Ирины Яковлевой Хлебниковой, Священника Петра Егорова из Борашей, майора Стефана Мак. Яковлева, Москвитина Сидора Бенедиктова, Москвитина Садовой слободы, Мирона Матвеева Струговщикова, Москвит. Кадашевской Слободы Ивана Никитина, Петра Фомича Кравцова, майора Пpoxopa Похвиснева, Москвич, купецкого человека Иоакима Меркульева, Князя Алексия Александровича Меншикова. Между сими родами и далее очевидно сделаны были позднейшие вставки весьма многие.

На 51 листе в плохо расписанном кружке означен род Брянск, купца Сергия Михайлова сына Ушакова, причем сказано: писано августа аі ҂аѱнѕ году.

Подобно сему записаны на обороте 54 листа род Моск. куп. Михаила Иванова (1775 года), монаха Перервинского монастыря Иосафа и Алексия Алексеева.

На листе 60 ― род Брянчанина Афанасия Брынцова и отставного полковника Тихона Малых.

Прочие же записи сделаны очевидно позднее, весьма не тщательно. Но на листе 61 род старательницы и вкладчицы монастыря Евдокии Симеоновны Павловой написан прежним прекрасным уставным письмом, равно как и на обороте род Москвитина Мартина Козмина сына Бирюкова. Очевидно этот листок взят издалека, что доказывается и тем, что на нем древняя помета листа 6, а на следующем 48.

На 70 листе значатся древние записи родов Анны Измайловой из Москвы и род господ Зиновьевых из Госамы.

На следующем листе ― род Евфимия Подымои и Тулина Герасима Сушкина Стефанова сына, потом род Желабужской Марины Степановны капитаньши.

На 73 листе – род Г. Василия Семеновича Хлопова.

Далее идет разнохарактерное письмо, а на листе 80 опять древнее, где означены роды монахов Иринарха, Исаакия. На листе том указана древняя помета на то, как на следующих 11‒15. На этих листах означены роды Филиппа Еремеева Гупцова, схимон. Спиридона Хромца, попа Страшевитского, монаха Никодима, Авксентия сына Данилова, Панютина, Акинфия Евстр. сына Алымова, монаха Льва, Димитрия Афанасьева, Варфоломея Толбазина.

На 88 листе означен род Брянчанина Стефана Игнатьева, монаха Сергия, Монтия, москвитина Фомы Екимова.

На 89 листе – род монаха Боголепа Сухочева, Курской Знаменской обители монаха Иоанна Азырцева, Одринского монаха Макария Иосифова.

На 91 листе означен род Прохора Владимировича Пихвиснева. Здесь указывается древняя помета 17, а на 93 листе – 30, на 94 – 38, на 95 – 39, на 96 – 31, на 98 – 46, на 100 – 24, на 101 – 23.

Таким образом нет никакого сомнения, что позднейший переплетчик беспощадно перемешал листы древнего Синодика, очевидно в свое время бывшего долго в растрепанном виде, когда многие листы даже утратились, особенно начальные. Отсюда понятно, почему в Синодике не достает имен Патриархов и Царей. Они очевидно утрачены.

На листе 100 о монахе Иоанне замечено, что он умер в сей пустыни аѱіѕ. Из двух дат, указанных в Синодике, это более ранняя, но она конечно неизначальная, ибо род м. Иоанна, равно как и строителя Серапиона, записаны были раньше при их жизни, а их имена внесены после.

2. Потерянные листы первого Синодика Белобережской пустыни, по переплете бывших налицо, чьею-то заботливою рукою были найдены, собраны и переплетены в другую кожаную книгу, которая и считается вторым Синодиком, будучи, в сущности, первым, и даже важнейшим по важности имен, находящихся в нем.

Так, на первой же странице его значатся имена всех Патриархов Московских, а потом Государей, Царей и великих князей (начиная с Иоанна Васильевича и Феодора Иоанновича), к которым потом присоединены и Императоры и Императрицы, причем Николай I вписан между Петром Великимъи Петром II.

Из Царевен и Великих Княжен первоначально, по-видимому, последнею записана Великая старица инокиня Марфа Иоановна, а из великих княгинь ― Параскева Иоанновна.

Далее идет род монахини Екатерины Засекиной, потом род князя Александра Александровича Меншикова, Москвитян Михаила Мамонтова, Иоанна Комлехина, колокольного роду Андрея Петровича, Града Тулы – Мосоловых, москвитян Ивана Никитина, Василия Козмина, Мирона Струговщикова и Елены Прутиненой, Калуги купца Ивана Лапина, род Нарышкиных, род Журавлевых, Димитрия Соловьева, Василия Ивановича Мельникова, Тимофея Васильевича Попова, Града Тулы – Ивана Корн, Лучинина, род Курского купца Ивана Яковлевича, Москвитина Ивана Никитича Горского, род Царицы Марфы Матвеевны, род Царицы Евдокии Феодоровны, род Преосвященного Илариона Сарского и Подонского, род иерея Феодора Кодашевского, иерея Димитрия Христофоровича, род Иакова Герасимовича Левандона, род Александра Тимофеевича Ржевского, москвитина серебр. роду Иоакима Меркулова, род Марии Тимофеевны Бельской, род Господ Тютчевых, москвитина Димитрия Соловьева, род Василия Андреевича Евстратова, родъСидора Бенедиктова, род Михаила Семеновича Колокольникова, род Петра Фомича Кривцова.

Так как некоторые из сих родов упоминаются и в первом Синодике, то можно предположить, что первоначальный Синодик был в 2-х экземплярах, или в одном из Синодиков сделаны были вставки.

Означенные роды писаны на первых страницах, а вторые оставались пробельными. На некоторых из них записывались имена поминаемых после, напр., род Генеральши Салтыковой, род Орлянина Владимира Феодоровича Селивестрова. Но род монаха Парфения написан (на обороте 14 стр.) так искусно, что будто бы это древнее писание.

С 16 листа указываются года: 1804‒1809, причем на 21 листе указан аѱѕ год. Здесь все роды указываются подряд, в столбце против имен, написанные большею частью уставным, но неизначальным письмом.

Но 30 листе именуется Великая Княжна Наталия Алексеевна, а на 31 – род Владимира Владимировича Долгорукова, род Генерала Ивана Ивановича Бибикова, а на последней – род иерея Иоакима Варлаамского, иерея Григория Павловича и род Совеловых. Причем оборотные стороны остались пробельными. Очевидно эти листы сохранились от подлинника и занимают место не то, которое им подобало бы по их достоинству.

3. Третий Синодик относится к началу сего века. В нем, как в конце предшествующего Синодика, в переднем столбце указываются кратко роды, а потом далее пишутся имена, которые иногда занимают и всю страницу.

С 4 листа указываются года ҂аѡⷮаі – ҂аѡⷮк.

С 9 по 16 лист вписаны роды Карачевцев, потом идут роды Брянцев. Далее ― разных деревень, потом опять Брянцев и Карачевцев, Орловцев и Тульских.

Здесь вообще имен много, а потому хотя Синодик сей не очень древний, но конечно и он имеет значение, особенно по отношению к определению родов Карачевцев и Брянских, и благочестия их, столь же неоскудного и доныне.

4. Четвертый Синодик по всему составляет продолжение 3-го. В него внесены имена в течение 1822‒1849 годов. И по числу имен он одинаков с прежним. Но роды здесь помещены большею частью разных благодетелей, что конечно зависело от того, что монастырь стал входить в общую известность и даже славу.

5. Пятый Синодик служит продолжением предшествующих. В нем производились записи с 1839 по 1884 год, и осталось много пробельных листов.

Но 10 первых листов его печатные. Они озаглавливаются: Синодик или Помянник. На 2.1/2 страницах идет предисловие, которое начинается так:

«... во всяком Царстве земных доброустроенном гражданствe неточию законами писаными повелителями правими бывают, но и доброхвальными обычаи или древними предании...»

Слова эти окружены виньеткой, где вверху изображена Св. Троица, а внизу гроб, слева же смерть с косою, стоящая на песочных часах с крыльями. Коса и крылья красуются в конце предисловия, а около их стихи:

Время летите часами,

Во дни и нощи, яко крылами.

Далее идут разные картины, относящиеся до смерти и поминовения. Причем ноходятся изображения Святых учителей о поминовении: Св. Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Афанасия Великого, иакова брата Господня, Филиппа Митрополита Московского.

На обороте 19 листа изображено «зерцало грешного», где висит меч над головою человека, сидящего в креслах, и прободаемого мечами грехов и болезней, похотей и сатаны.

На последнем листе изображен череп и кости с разными надписями, из коих одна гласит: «Кости зрак, смерти знак».

6. Шестой Синодик служит продолжением предшествующих. В нем особенностью можно назвать то, что с 1859 по 1897 год имена поминаемых записываются уже все в ряд без обозначения родов.

7. Седьмой Синодик вмещает записи с 1840 по 1888 год, служа как бы дополнением предшествующих. Он начинается печатным Синодиком, в котором тоже предисловие, что и в 5, но картины несколько иные. Так, напр., вместо Св. Иакова помещен Николай Чудотворец, которым и кончается ряд изображений, а не черепом и костями.

8. Как бы восполняя 7-й Синодик, этот Синодик начинается заглавным листом, в котором после слов: «Синодик вечнаго поминовения», черною краскою изображен страшный череп, а по бокам его столь же страшные слова: «Смерть коль горька твоя память человеку, мирно во имениях своих живущему»!!

Особенность этого Синодика составляет то, что против имен указываются лица, заказавшие поминовение, и суммы, данные ими. Так, напр., первый неизвестный в 1850 году дал 25 руб., второй в 1853 году – 20 руб., причем указывается, где живет жертвователь, и проставляются какие-то малые цифры, вероятно указывающие № приходо-расходной книги. Всего таких записей 848 – с 1850 по 1897 год.

9. Синодик этот был заведен в 1861 году и переписан вновь в 1896 году.

В нем записано 700 №№. Кой-где обозначается и сумма, полученная за поминовение, которая впрочем определена для всех в самом надписании, а именно, 10 рублей за вечное ежедневное поминовение с души.

10. Этот Синодик – есть воспроизведение первого Синодика, считаемого вечным, и потому необходимым для всегдашнего поминовения. Но мы видели, что состав первого Синодика, с одной стороны ― крайне неполный, а с другой стороны ― неодновременный, почему и этот Синодик не может считаться копиею первоначального Синодика, который можно бы отчасти воспроизвести с необходимыми дополнениями из второго, и с перекладкою листов по другим пометам. Все эти десять помянников считаются обязательными к прочтению в каждую неделю, и потому читаются монахами на панихидах.

11‒16. Шесть других помянников, не столь солидных, но тоже озаглавливаемых вечными, читаются по очереди иеромонахами. В первом из них – 58 родов, во 2-м ― с 59 по 100, в 3-м – с 1 по 60, в 4-м – с 1 по 265, в 5-м – с 1 по 160, в 6-м – с 1 по 136.

17‒22. Кроме того есть 7 синодиков погубернских, ненумерованных, а именно: Москвы, С.-Петербурга, Смоленска, Новгород-Северска, Курска, а также Жиздры, Почепа и др. городов.

23‒35. Есть из числа сих синодиков и под номерами. Так напр. под № 14 значица Синодик Орла, под № 15 – Тулы, под № 16 – Карачева (в 2-х книгах), № 18 – Брянска, № 19 – Брянского уезда, № 20 – Стародуба, № 21 – Жиздры, № 24 – Севска, № 28 – Ливен, № 29 – Ельца, Ливны, Кром и Малоархангельска.

36‒38. Три Синодика заключают в себе записи родных братий монастыря. Эти синодики средние.

39‒41. Есть еще малые братские синодики, которых тоже три.

Все это великое изобилие Синодиков, есть очевидное доказательство обилия силы – молитвенного духа тех, к кому прибегают за помощью о поминовении, а вместе и рачительности поминовения самих просящих о нем. Отсюда можно понять и то, почему сия святая обитель процветает. Ибо обилие Синодиков, их разнообразие и сохранность с древних времен есть один из верных показателей того дела, которым живут и существуют насельники монастыря. Посему остается пожелать, чтобы и еще более увеличивались Синодики Белобережской пустыни, а древние свято сохранялись и благочестиво употреблялись из века в век.

Как бы случайно сохранившийся старый Синодик упраздненного монастыря в Дрогичине (Гродненской губ. Бельскаго уезда) пользуется известностью как редкий памятник почтенной старины. Его можно считать интересным и в других отношениях. Прежде всего должно сказать, что он двойствен, т.е. в нем находится в одном переплете два старых Синодика.

Оглавление Синодика находится на 5-м листе. Оно украшено изображениями Коронования Божьей Матери, 4-х Евангелистов, Апостолов Петра и Павла и Святителей: Василия В., Григория Богослова и И. Златоустого.

В середине в небольшом квадратике написано:

«Субботник о Господе усопших рабов и рабынь списася при храме Пресвятыя и Живоначзльныя Троицы. За наместничества отца Ныкодема Шимоновича в року ҂аѱвѳ, (1729) октября ѳ в Дрогичине».

А по сторонам, в виде рамки:

«Сия книга приносит Богу представленных, освобождает от бед вечных и временных, простирает глас в небо да таюших гладом насытит и исцелит, угрызенных ядом многомятежным, сей бо есть в кратком веце пред зло учинение во всяком человеце. Убо чтай сию книгу, всяк да будет здрав, сподоблен будет зато вечной в небе славы».

На обороте этого заглавного листа находится изображение почтенного инока с пером в руке перед разгнутою рукописью, очевидно, пишущего эту самую книгу. На заднем плане видны двухэтажное здание и две башни.

На следующей странице пишется киноварью:

«Бывати же подобает всегда в конце Утрени и на конци Вечерни исхождение в притвор о усопших»...

Эти же слова находятся в начале книги на втором листе, которому предшествует видимое начало Синодика, читающееся так:

«В имя Отца и Сына и Святаго Духа, пресвятыя, единыя, присносущныя, началобытныя, пресущественныя, соединенныя и нераздельныя, все же держащыя и вся строящыя, всем же животе и дыхание дарующия: страшныя же и благия, неприступныя в величестве, неизреченныя в славе, неизмеримыя в мудрости, неизглаголанныя в самобытии: непостижимыя же, неизследованныя в милости: единосущныя же и единодейственныя Троицы,

Ея же в славу храм сей

Аз малейший в иеромонасех, в человецех же грешнейший, недостойный делатель в винограде Христовом: в нем же вара и тяготы дневныя не понесох, но упражняхся житейскими попечении: волею же и благостию именуемыя пресветлыя единицы, призвавшея мя в восприятие честнаго образа, смыслив поне в единонадесятый час поработати и обетованный динар восхитити от руки Господня: И видев храм сей, по еже блаженной памяти Луки Савицкаго прежде ту бывшаго, от рук в руце преподающъся и ко падению готовящеся: ревнуя поревновах о месте, на нем же пречистыя нозе Господни стояша и с Царствующем мусикиею рещи: ревность дому твоего снеде мя. И возлюбих благодепие храма твоего, место вселения славы твоея. И едино просих от Господа то взыщу, еже жити ми в дому Господни, во вся дни живота моего. Сего ради потщався люботрудне изволение испросити от пресветлейшаго и в оно время нам господствуюшаго великаго князя Иоанна Казимира. Даже благословение умолих от Преосвященнаго Господина и отца Кир Дионисия Балабана, Епископа Луцкаго и Острожскаго, яко належнаго пастыря сея паствины. Се же со многим трудом и иждивением исправивши: множайша печаль прилепия, недостаточествуюшу ми на воздвижение еже требе бысть: подвигох некогда бывшъю ми супружницу, и единоутробную мне сестру, да от мирскаго мятежа освенившеся, чин ангелоподобный восприявше, Богу день и нощь в преподобии и правде послужатъ: своя же имения на зиждет е преподадут начало приемлющаго монастыря им женскаго, еже отчасти и бысть. Богу же скоро благоволившу смертиею их пресещи мое же и их благое, яко нам видеся намерение не отщетихся моея, Господу помогающу и поспешествующу тщеты. Своя си селения яже имех останки изнурах, и елико мощно новоиздах, другое же исправих: привнесением же ко мне некиих добродетелий их же имена да написаны будут в книги животныя. Не токмо же о внешних тщание имея, но наипаче о внутренних, приличнейших хвале Божией яже суть в совершании священней службе, и песнопений и прочих молитвенных книг, между сими потщахся исправите и сей приснопамятный, наипаче же в субботу: нарицаемый субботник или помянник. Аще любо по попущению Божию не суть множайшии, дабы елея на своя свещники преподавали: но аз бояся слышати: рабе ленивый и проч.: невосхотех презрети никого же надеяся, яко и мене неключимаго Варлаама Левина, по мне преемник непрезрить, аминь».

Несмотря на сложность речи, предисловие это однако очень содержательно. Оно указывает время составления Синодика, и проливает свет на люботрудного составителя и все те обстоятельства, среди которых он трудился.

Далее, как уже сказано было, повторяется:

«Бывати же подобает всегда на конци Утрени и на конци Вечерни Исхождение»...

Это писание сходно с предисловием и потому оно должно быть признано изначальным, а последующее – позднейшим, так что листы 6‒9 представляют вставку переплетчика из другого Синодика.

Посему на дальнейший лист можно смотреть как на продолжение первого. И так как помянник идущий далее еще разнствует и от второго, приближаясь однако более к нему, нежели к первому, то можно сказать, что от первоначального Синодика сохранилось весьма немногое.

Порядка же нет и в другой редакции. Первый помянник его находится на 7-м листе, где исчисляются роды: Давида Рачка, Стася Крутка, Стефана Немиского, Романчуков, Чарковича, Павла Савлука, а на 9 листе Поминание Вселенское: Митрополитов: Иова, Петра, Силвестра, Дионисия, Иосифа, Гедеона, Варлаама. Потом Епископов: Афанасия, Иосифа II, Зосимы, Арсения, Афанасия, Феодосия, Серапиона.

Инициалы этих имен киноварью, а дальнейших без киновари: Рафаила, Тимофея, Арсения; Архимандритов: Иосифа, Леонтия, Самуила, Макария, Афанасия, Тарасия, Иннокентия, Иоанникия; Игуменов: Никодима, Илариона, Афанасия, Евгения, Мартиана, Мелетия, Каллиста, Онуфрия, Макария, Иакова, Рафаила, Исаию, Пахомия, Феодосия, Анастасия.

Далее поминаются Иеромонахи: Паисий, Иосиф, Самуил и другие, но Варлаам не значится.

В конце сего листа киноварью написано: «По скончании же имен глаголет сие: И сих имена напиши в книзе животней в лики святых, в ограду благодарения, в жизнь вечную, неизглаголен и не мерцающ свет лица твоего».

Лик: «Аминь».

Иерей: «О еже проститися всякому согрешению».

На следующем листе пишется род Пана Фомы Дубинского, далее р. П. Леонтия Висоцкого, опять Ф. Дубинского, Андрея Сятковича, Иоанна Вербовича, Андрея Кудиковича, Андрея Львовича, Оулиании Панчуцкой, Шишковой, Тимофея Москаля, Марии Сидоровны Шпитального храма Св. Троицы, Иакова Зайковского, Иеромонаха Никодима Шимоновича, Иеромонаха Варлаама Левина (составители Синодика), где значится иеромонах Вонифатий, Иереи: Димитрий, Григорий; инокини: Елизавета, Тавива и пр.

Поминания Иеросхимонаха Гедеона Гошувского, бывшего игумена Дрогичинского и многих иеромонахов сохранились очень хорошо, например: Лаврентия Браншаницы, Силивестра Можиловского, Варлаама Стоховского, Феофана Филиповича, Иосифа Сташевского.

С Соколова места значатся роды: Матвея Чечотки, Григория Балковца, Иоанна Шиманюка.

Далее указывается род пана Михаила Тюнтеля, р. Юсковского, Бонаровских, Путковского, Гриневича, Георгия Полянского.

Поминание вельможного Его Милости воеводы молдавского Петраченка означается 1692 годом, а Полянского 1689.

О роде Стефана Кучки отмечается з Премысьля, о Евстафие Радвинском з Тихоновна, о роде Серия Коваля з Савич, о р. Василия Наумова з Москвы, о р. Гацковича з Милкович.

«С Дрогичина» отмечаются роды: Тимофея Волинского, Луки – священника церкви сея, Карпа Трухана, Иоанна Товарного, Стефана Семигина.

Можно сказать, что в средине Синодика многое сохранилось от древних времен. Но и то, что кажется позднейшим, имеет глубокий и многосторонний интерес, особенно местный. Впрочем, что касается чина совершения панихид и это не лишено интереса, так как в разных редакциях некоторые моления читаются разно. Очевидно, что священно-молитвенное творчество здесь имело свободное проявление.

Таков, наприм., след. моления:

«Помяни Господи в властех бывших, господствующих и всех благородных в вере скончавшихся. Помяни Господи Правосудия и истинно мучителя злых, радники же и вся патрикиа правящих право подручныя, во благочестии отшедших.

Помяни Господи христианско поживших воинов, на рати побиенных и главы своя положивших за святыя церкви и за христианскую кровь.

Помяни Господи безпамятных, ихже никому их поминати».

Далматовский монастырь, как основанный в 1644 году, имеет многие исторические памятники сего времени, начиная с соборного храма и оканчивая церковною утварью и священными одеждами. Разного рода рукописи также представляют немалый интерес, напр., грамота, данная Архиепископом Тобольским Корнилием основателю монастыря Архимандриту Исаакию в 1666 году, а также ставленная грамота иеродиакона Афанасия, бывшего потом Архиепископом Холмогорским (замечательная начертанием слова «Божиею» в светлом и прекрасном рисунке).

В особенности богат разного рода историческими данными старый Синодик сего монастыря.

Хотя Синодик сей и переплетен в кожу, но очевидно было время, когда он был в худшем виде, когда какой то рачитель собрал его и склеил, но не в полном порядке, от чего получилось смешение листов и начертанных на них родов. Однако начало его, по-видимому, сохранилось в неприкосновенном виде. Это начало состоит в начертании краткой литии, которой предшествует указание о месте и образе ее совершения.

«Ведомо буди, яко во днех седмицы, по отпусте вечерни и утрени, творим литию сице. Взем священник кадильницу, исходит в притвор, предходящема ему лампадома. Мы же последуем, поюще стихиру самогласну святаго, его же есть храм, исходим в притвор церковный. Священник речет: Благословен Бог наш и проч. По отпусте же вся братия рекут гласом: вечная вам память достоблаженнии отцы и братия наши присно поминаемыя, трижды. Тоже рекут по малу и по велику вси: Бог да ублажит и упокоит их, и нас помилует, яко благ и человеколюбец».

Эти немногие слова предисловия к литии и послесловия говорят о многом, а именно: о живом и как бы вседушевном братском отношении ко всем почившим, как отцам и братиям своим (нашим). Не менее того о той же духовной общности говорят и те страницы, которые посвящены поминовению лиц безродных (на листах 1334-+137).

Но понятно, что и здесь, как и во всех такого рода памятниках, прежде всего отводится место важнейшим лицам церковно-общественной жизни: патриархам, царям, сначала поминаемым вообще, а потом и по именам. Все русские патриархи написаны одинаковым церковным письмом, с киноварными инициалами и заглавиями.

Иоанн Васильевич, во иноцех Иона, поминается первый из царей, а Феодор – последним. Следующий царь и великий Князь Иоанн пишется уже несколько иначе, а Император Петр еще иначе. Таким образом, несомненно, что Синодик сей начат писанием до времен Петра Великого, и кажется по заказу первого Архимандрита сего монастыря Исаакия, который был приписан потом на обороте 14 страницы, с пометкою: представися 724 года декабря и дня в 5 часу в 5 дни.

В числе цариц последними записаны: Марфа и Параскева, а царевичи и царевны ужасно зачернены. Однако можно прочесть имена царевен: Ксении, Ирины, Феодоры.

Тобольские Преосвященные именуются – престольницы. Митрополит Киприан, Архиепископы: Макарий, Нектарий, Герасим; митрополиты: Корнилий, Павел, Игнатий, Архиепископ Симеон.

На обороте 13-й страницы написано имя Архиеп. Афанасия, о котором на поле замечается: Холмогорский, преставися в лето 1702 января 16.

Далее идут: Знаменские обители власти – Архимандриты: Геласий, Мефодий, Герасим и пр.

На следующей странице (15) именуются братия обители сея зде почившие; иноки: Константин, Сергий, Серапион, Далмат, о котором на поле замечается: представися 7205 = (1697) июня 2 дня.⁴⁶³ Род сего старца потом изображен на листе 53, (которому предшествует 40-й) под таким заглавием: «Род отца нашего Далматия». Какая-то злая варварская рука заглавие следующего листа затерла, как и во многих других местах не только заглавия, но и имена. (Не делалось ли это для переписи?).

Род Архимандрита Иоакинфа записан на обороте 28 листа и очевидно позднее. Но иноки зде почившие, очевидно, записаны сначала.

Кажется тоже должно сказать о родах митрополитов Игнатия и Корнилия, а также и о роде Архиепископа Афанасия Холмогорского, которого очевидно обитель чтила как своего бывшего сподвижника, и который вероятно и сам не забывал родную обитель.

Роды Князя Михаила Яковлевича Черкасского и Болярина Алексия Петровича Головина кажется записаны были тоже в самом начале составления Синодика, как и роды ближнего стольника и воеводы Андрея Феод. Нарышкина, Никиты П. Ржевского.

То же можно сказать и о родах многих старцев и стариц, как и разных служебников монастырских.

В отношении значения монастыря знаменательны роды: Мезенца Петра, Аники NN, Ивана Усольцева.

В тысяче местных родов многие здесь могут найти имена своих предков, как например Якова Мандрыги, Феодора Чучелы, Максима Никифорова Шадры, Ивана Чудина, Никиты Шаманаева, Матфея Лиханова, Клементия Калмака, Гаврила Зырянова.

Это множество родов свидетельствует о великой распространенности обычая того времени вписывать родных в мон. Синодик, а фамилии родов показывают их происхождение. Во многих местах означаются и занятия начальников родов: кузнечество, сапожничество и т.под.

С листа 288 родовые надписи сделаны киноварным старинным письмом, но с 294 идут прежние надписания мелким письмом.

С 352 листа киноварь употреблена очень слабая, и самое наименование имен не столь прекрасное, как раньше.

Лист 393 помечен 1740 годом. Здесь уже нет киновари, но далее везде она опять попадается.

На обороте 411 листа означен 1746 год, на 415 листе – 1747 год, на 417 листе ― 1748 год, а на обороте – 1749 г, под которым значится род Шадр. крестьянина Погореловых.

Хотя ничего оригинального Синодик сей не представляет, однако он замечателен как своею древностью (двухсотлетнею), так составом лиц, записанных в нем.

1. В истории сего монастыря, составленной в 884 г. H. Таушевым, на странице 65 говорится:

«Из старых рукописных книг сохранились доселе Синодик и вкладная, заведенная первым основателем монастырского здесь жительства (прежде еще монастыря, т.е. в конце XV или в начале XVI в.) священноиноком Нифонтом. Из синодика видно между прочим, что со времени основания Кожеозерского монастыря и до упразднения его (1764 г.) перебывало в нем 346 иноков».

К великому несчастью этот драгоценнейший памятник старины глубокой, который мог бы пролить свет на первоначальную историю монастыря и указать имена его древних благотворителей, исчез в пламени пожара, бывшего в сентябре 1884 года. Можно весьма пожалеть, что г. Таушев не посвятил Синодику преподобного Нифонта еще несколько строк.

2. Однако как-то сохранился один довольно новый Синодик, писанный уставным письмом с киноварными начальными буквами, значащийся под № 16, в котором, после Царей, Патриархов, Преосвященных и других высоких особ, поминаются Священноигумены обители, строители, иеромонахи, монахи и даже послушники, коими и заканчивается помянник. На заглавном листе его написано: «Синодик братский, заупокойный, от начала существования Кожеозерской Богоявленской пустыни. Должно поминать на неусыпном чтении псалтири».

Здесь же находится примечание, указывающее, что за знаком * обозначены имена лиц, живших уже после восстановления монастыря, совершившегося в 1853 году.

На последней странице тою же рукою написано: «Итого прошнурованных двадцать шесть (26) листов. Игумен Питирим». А на бумаге, коею оклеен переплет, четко написано другою рукою: «Синодик (заведен) в 1887 г. в ноябре месяце. M.В.

Начинается сей Синодик так:

«Помяни Господи (о памяти и оставлении грехов) раб Своих: Святейших Вселенских Патриархов, Православных Благочестивых Великих Государей Императоров и Императриц, Царей и Цариц, Великих Князей, Княгинь и Княжн, Преосвященных Митрополитов, Архиепископов и Епископов, Священноархимандритов и Игуменов и всего Священнического и монашеского чина, праотцев, отцев, братий наших, ктиторов, создателей и благотворителей святыя обители сея, зде лежаших и повсюду православных христиан, православных воинов и всех за веру и отечество на брани живот свой положивших и блаженных трудников святыя обители сея».

Далее поминаются Святейш. Патриархи Московские и всея России, Императоры, начиная с Петра I-го и оканчивая Александром ІІ-м, Императрицы, Цари, начиная с Иоанна Васильевича и оканчивая Иоанном Алексеевичем и пр. Преосвященные Архангельске и Холмогорские поминаются с Афанасия и до Ювеналия. Священноигумены обители: Авраамий, Иона, Иоасаф, Дионисий, Иона, Исаакий, Сергий, Антоний, Феодосий, Евфимий, Анания, Феофил, Павел, Пахомий, Филипп, Матвей, Георгий, Иринарх, Иаков, Арсений, Аполлон, Гавриил, Митрофан.

Строители: Нифонт, Корнилий, Иона, Исаия, Пармен, Виталий, Иоанникий, Сергий, Паисий.

Иеросхимонахи: Дионисий, Сергий, Гавриил.

Далее идут иеромонахи, иеродиаконы и монахи – всего 413 чел.

Таким образом можно думать, что сюда вошли все лица, значившиеся в древнем Синодике, которых по указанию Таушева было всего 346.

З. За сим Синодиком, достоин упоминания Синодик, присланный из Москвы от Мануфактур-Советника Павла Матвеевича Александрова в феврале 1855 года. Он составлен протоиереем А. Браницыным и отпечатан в Москве в литографии Шамина. На заглавном листе напечатано: Синодик или помянник. Вверху изображена Св. Троица, по сторонам Ангел с мечем, и смерть с косою, а внизу кладбище с одним отверстым гробом и символом времени, летящего на крыльях.

Все изображения сделаны красками и весьма изящно. Книга разрешена к печатанию Цензурным Комитетем 24 июня 1853 г. за подписом Цензора Профессора протоиерея Петра Делицына.

Он начинается следующим предисловием: «О пособии мертвым» – Православная – Кафолическая Восточная св. Апостольская церковь ничтоже бездельно, ниже потребно, ниже вотще, ниже безместно и ниже якоже прилучится творитъ: но все полезное, богоугодное и весьма способствующее соделываетъ» (Св. И. Дам. Слово о почившем в вере) и т.д.

На следующих 3-х страницах находится статья о молитве за умерших, начинающаяся так:

«История Ветхозаветной церкви представляет явный пример поминовения умерших. Иуда Маккавей, вождь Иудейский, сразился с Георгием, военачальником Идумейским. После битвы воины иудейские стали собирать тела убитых своих товарищей, и сверх чаяния под одеждою у каждого из них нашли вещи, украшавшие неприятельских идолов. Благословив Правосудного Бога все обратились к молитве, прося Бога отпустить душам убитых воинов содеянный ими грех, Иуда же Маккавей послал в Иерусалим 2000 драхм для принесения жертвы во храме за грех убиенных (Маккав.12:43)».

Далее находится картина, изображающая душу в 3-й день ее бытия по смерти, с изъяснением на следующем листе, начинающемся так:

«Св. Макарий Александрийский спрашивал Ангелов, сопровождавших его в пустыне; прошу вас изъяснить сие: когда предано отцами совершать приношение Богу за усопшаго в 3-й, 9-й и 40 день?...».

Далее находятся картины, что происходит с душею в 3-й, 9-й и 40-й день с изъяснением на особых страницах. Потом изображение молитвы старца о своем ученике, тоже с изъяснением. Равно как изображение молитвы св. Перпетуи о своем брате, св. Кирилла и Луки за своего брата; явление игумении Афанасии; поминовение Григорием своего брата; явление отлученных, но погребенных в церкви.

Далее: как милостынею родителей спасается сын, плененный Персами; как совершается литургия за умерших и наконец, кладезь геенны с человеком, сидящим на кресле, в которого вонзается пять мечей.

Далее идет печатный помянник Императоров с Петра I-го, Российских Патриархов и наконец, местный помянник, начинающийся именем Патриарха Никона, а также именами: Игумена Авраамия, Схимонаха Серафима, Иеромонаха Нифонта и создателей обители. Между ними некстати вставлены имена игуменов: Аполлония, Гавриила, схимонаха Сергия, иеромонаха Пармена.

Далее идет род подарившего эту книгу Павла Матвеевича Александрова, супруга которого прислала монастырю 1600 руб., а он сам 40 тысяч.

Потом вписаны разные роды благотворителей, из коих последним значится род Ивана Ив. Олухова (из Астрахани).

После сего говорится, что сей Синодик закончен в 1882 году, а именно род Обухова по письму № 11.

4. На смену сего синодика в 1884 году явился новый синодик в 1/4 л., как и братский, значащийся под № 1.

Он начинается, как и синодик Прот. Браницына общим поминовением Святейших Патриархов, Благочестивейших Императоров....

Потом идут имена в том же порядке, начиная с Патриарха Никона, как и в предшествующем. Причем разновременные записи того синодика здесь слились до неузнаваемости, так что первый игумен Авраамий и один из недавних – Митрофан, поставлены рядом, как бы современники. Тоже должно сказать относительно иеромонахов Нифонта и Пармена. Впрочем, эта непорядочность не имеет значения, ибо братский Синодик имеется особый, а сей синодик можно сказать специально благотворительский. В него на 21 стран. внесены все имена из прежнего синодика, и потом на последующих 13 страницах внесены все новые, оканчивая родом игумении Пульхерии (из Вятки) и неизвестным, с именами Александра и Василия.

5. Продолжением ему служит Синодик № 2, который надписывается так: «Прибавление к помяннику благодетелей Кожеозерской обители, вписанных на вечное время».

И далее с новой страницы идут имена лиц, записанных с 1884 года, с № 163 до 235. Потом №№ уже не ставятся, но сумма пожертвования означается. Одно из предпоследних пожертвований помечено 1888 годом 3 Марта, а именно пожертвование Любви Яковлевны Петлиной (Костромск. губ.) в 200 руб., а последнее из села Чекуева за поминовение Василия 50 руб. Но ранее есть пометки о пожертвованиях в 1890‒1894 годах и даже в 1895 году, причем, очевидны и новые записи имен.

6. Хотя в синодике № 2 есть еще неписанные листы, однако много имен внесено уже в новый синодик, значащийся под № 15 (а вернее бы должно значиться под № З). На 2-й странице сего синодика значится род Николая Куманина (внесшего 550 p.), а последним записан о. Архимандрит Соловецкого монастыря Варлаам.

Можно думать, что сими тремя синодиками исчерпываются все имена, указанные для всегдашнего (вечного) поминовения. А посему можно было бы вписать их всех в один синодик.

7‒8. Есть еще новые синодики братские (о упокоении и о здравии). Но они весьма неполны. И неточно они называются братскими, потому что в них поминаются родственники братии, а не одна только братия, как было в предшествующем братском. Эти роды должно перенесть в синодик благотворителей, (если кто из братии был жертвователем), а братский старый переписать вновь.

9‒11. Кроме сего, имеются еще три синодика для временного поминовения живых и умерших за разными службами церковными. Писаны они скорописью и значатся под № № 6, 7 и 22.

12‒15. Имеются еще так называемые Псалтирные синодики, значащиеся под №№ 4, 5, 13 и 20. В них значатся имена живых и умерших.

Первая запись синодика № 4 относится к 1849 году (из г. Ейска), а последняя в 1884 году. В начале и конце его говорится, что все имена отсюда перенесены в новый (т.е. дополнительный за № 20) синодик, но почему-то не сначала, а только с 6 стран., или иначе с 1854 года, когда монастырь начал свое новое существование.

За № 5 синодик подписывается: «Синодик Псалтирный – вечный». Здесь слово «вечный» имеет весьма ограниченный смысл, неуместный особенно потому, что сюда записываются живые лица.

Синодик № 5 заведен в 1884 году и окончен 1892 году, а № 13 служит ему продолжением до сего 1895 г., и имеет служить еще года два, а не вечно.

Вообще здесь слово «вечный» должно быть всячески устранено и как неуместное, и как производящее путаницу через смешение этих синодиков с теми, в которые записывают для более или менее продолжительного, или всегдашнего поминовения одних только усопших.

16‒17. Наконец, есть еще два синодика, из коих каждый надписывается так: «Олтарный вечный синодик – заздравный».

Здесь слово «вечный» также должно быть удалено как неприкладное к живым, имеющим умереть. Из них первый (за № 12) заведен около 1880 года, а другой (за № 23) в 1892 году. Все эти, как и многие ранее обозренные синодики писаны отличным уставным письмом, с киноварными начальными буквами.

20, 22 и 23. Синодики позднейшего происхождения. Отсюда очевидно, что должны быть и промежуточные между ними №№, которых однако почему-то не оказалось.

Итак, вот какое обилие синодиков, а вместе и вот какое смешение их! Даже заздравные именуются – вечными!

Между тем вечный синодик должен быть один. И так как он должен быть драгоценнейшим из всех, то его должно иметь в нескольких экземплярах, чтобы он и сам носил в себе условия вечности (относительной, конечно), а имена, записанные в нем, могли бы так или иначе поминаться вечно (т.е. постоянно) хотя бы поочередно, напр., однажды в каждую неделю, во все родительские субботы и другие нарочитые для поминовения дни. Иначе, если он будет в одном экземпляре, то в случае испытанной Кожеозерским монастырем опасности, монастырь может снова оказаться в неоплатном долгу пред своими благотворителями.

Что касается до других синодиков, то все они могут, и даже должны явно носить характер временности, чтобы в них не было разного рода несообразностей, как напр., моления о здравии тех, кто давно умер. Во всяком же случае, ни один из них не должен именоваться вечным.

Николо-Корельский монастырь богат многими церковными древностями, ожидающими своих специальных исследователей. Весьма многое в нем утратилось даже в последнее время, после напр., описания его древних актов, отпечатанного в Арханг. Губ. Ведомостях 1852 года. Однако, он доселе имеет большое количество древних бумаг, разного рода свертков, изложение коих еще никем не издавалось в печати.⁴⁶⁴

Синодики Никольского монастыря тоже представляют немалый научный и практический интерес. Пред нами их несколько. Но мы остановимся по преимуществу на трех из них, относящихся к трем разным векам, а именно: к XVII, XVIII и XIX.

Можно думать, что первый синодик не есть изначальный, ибо он слишком велик и хорош, чтобы быть прототипом. Он очевидно написан после целого ряда ему подобных, но неравных ни по доброте, ни по величине. Несомненно, изначальные синодики погибли во мгле времен и бедствий, пережитых монастырем во время нападения на него Норвежцев и Ляхов, посещавших наш край в начале XVII века, и предававших все огню и мечу, пользуясь междуцарствием. Между тем известно, что о заведении синодиков по монастырям было властное распоряжение Царя Иоанна IV Васильевича Грозного.⁴⁶⁵

1. Древнейший сохранившийся Синодик Никольского монастыря – в четверку писчего листа, которых до 500. Переплетен в твердую кожу, с прекрасными оттисками различных фигур, окаймляющих спереди фантастический цветок, а сзади линии бордюра. Одна уцелевшая застежка, тоже нелишенная своего рода изящества. На листе обложки карандашом написано: «Синодик, № 596/1027». На заглавном листе наклеена черная печатная виньетка, а далее киноварью написано вязью: «Предисловие синодика, за усопшия», и потом уставным письмом пишется следующее:

«Известное нам завещание предложимо бысть от святых апостол и святых отец ветхаго завета и новыя благодати указася, еже память по умерщих 40 дней или произволением добрейшаго, чрез год или умалением нуждества ради, да изправится потри дни в неделю. Аще ли мирским человеком приказано задуши их монастырем давати за живых, или по умерших, они же нерадением сего небрегут, и дав поношение неверя святому писанию, посвоей души спасенною лествицею невосхотеша, приближитися ко Господу Богу отом воздадят ответ вооном веце, преднелицемерным судиею иже воздаст комуждо по делом его. И еще сему грядет суд еже он своим родителем не сотвори памяти, и ближним своим поумертвии, иже того самого память погибнет. Того ради вернии людие на потребу церковную, имение свое дали на воспоминание душам родителей своих. И своим душам память и наотпущение грехов, мужа тиходатлива любит Бог, суетных же дел его не воспомянет. Коль красно милостыняко времени скорби, якоже облацы дождевнии по время ведра. Сия книга синодик спасенная и душеполезная суть в нихже пишут хотящей душам своим спасение и помощи вострашный и великий день грознаго и трепетнаго Христова суда и сими книгами избавитися муки вечныя. и причестися в лик изъбранных угодивших Христу, потрудившихся Бога ради, пострадавших царства ради небеснаго, егоже ради восприяша венцы нетелнныя, и царствию небесному наследницы быша, сего ради Господи Боже наш. Молитвами Пречистыя Твоея Матере, и святаго святителя Григория богослова, и всех святых сподоби и нас наследником быти небеснаго царствия, видети и насладитися неиследимаго твоего света и радости неизглаголанных благ, иже написашася любящей свою душу, хотящей видети, вышний град иерусалим, чающей милости Божии, желающе жития со Христом во царствии небеснем еже уготова Бог любящим его ихже око не виде, и ухо неслыша и насердце человеку мевзыде иже бы имея род и сердоболя или малыя дети, да тем оставят память творити по себе, якоже Иоанн златоустый глаголет: аще нецыи дети будут татие, или разбойницы, или пияницы. датем погубят память родителей своих и будут пусти и безпамятни во веки».

После сего очевидно несколько листов вырвано. а далее говорится о поминовении: «зде лежащих и повсюду православных христиан».

«Благовернаго великаго князя Иоанна. Благовернаго великаго князя Василия во иноцех Варлаама. Блаженнаго великаго князя Василия, Георгия, Андрея, Георгия, Владимира, Василия III, Иоанна во иноцех Ионы, Феодора и Иоанна».

Далее поминаются Царицы и Великие княгини, начиная с Анастасии и оканчивая великою старицею инокинею Марфою, матерью царя Михаила Феодоровича. Потом поминаются Царевичи, начиная с Иоанна и оканчивая Александром, и Царевны с Анны до схимницы Анфусии и Марии.

Далее поминаются патриархи Московские и всея России, причем одинаковое письмо кончается Питеримом. Никон же, Иоаким и Адриан написаны другими чернилами.

Потом после преосвященного митрополита Антония, Дионисия иепископа Иосифа, поминаются митрополиты Новгородские: Александр, Варлаам, Исидор, Макарий, Киприан, Авфоний и рядом архиепископ Афанасий, архимандрит Арсений, митрополит Макарий.

Далее род Илариона митрополита Псковского и род создателей обители сея, Марфы посадницы великого Новгорода: Филипп, Исаак, инокиня Mapия, Антоний, Феликс, Парфений, Феодор, Климент.

Далее поминаются игумены обители: Корнилий, Ефрем, (пропущен Трофим), Алеиисандр, Варлаам, (пропущены Парфений и Григорий), Каллистрат, (пропущен Нифонт), Сергий, Герасим (1624), Кирияк, Антоний, Тихон и монах Козма. Последний, по-видимому, написан разнствующими чернилами, из чего можно заключать, что Синодик сей начат писанием во время настоятельства Козмы, который был игуменом в 1661‒1674 годах, но потом был отрешен от должности и затем был снова восстановлен (в 1683‒5 гг.).

Над именами многих братий красными чернилами сделаны мелким шрифтом пометки об их происхождении, прозвищах, из коих многие весьма интересны. Так напр., о схимнике Макарие говорится, что он был «с ухтострова», о монахе Иакове, замечается «ненокоцкой», о Дионисие – «безносой», об иноке Феодоре – «с колмогор – Филипп первого», о Киприане – пономарь, о Сергие – Миронов, об Ионе – Протопопов, о Луке – вологжанин, о Евфимие – варзужанин, о Матфее – Чухчин из Мудюги, о Мисаиле – вознесенский поп Мина, о Савватие – Савва колокольник с Колмогор, о Геласие – Сырков с Пинеги, о Меркурие – с Лодьмы – Горлищев, о Боголепе – из Уны Жерноков, о Варфоломее – из Неноксы дьячек Володимир, о Феодосие – с летней, о Максиме – из Неноксы Суровцев, о Ефреме – белозер вологжанин, о Феогносте – ореховец, о Варсонофие – Суетин, об Иосифе – Худяков, об Иоанне – пегой, об Ионе – сильной, о Вавиле – ворон, об Ионе – серебрянник, об Иоанне – «тельной», об Игнатие – беспалый, о Варламе – «Вепрев» (7165 Июля 31), о Феодосие – «резвая мельница», об Ионе – с Верховажья – устьянец, о Германе – шубный, о Филиппе – долгой, об Антоние – ненокшанин, об Ионе – поп с волока пинежского, об Аврааме – пономарь из Неноксы, об Архипе сообщается, что он скончался в 7178 год (1670) Февраля 27, о Ферапонте – «путило», о Лаврентие – уставщик, о Тихоне – анзера, об Иоанне – круглой, о Флавиане – важенин, об Елиазаре – дьяк певчий, об Иоанне – казак из Сибири, о Фадее – заостровец, о Гавриле – «катай», о Тихоне – пегой, об Иоанне – коренной, о Михаиле – Харзеев.⁴⁶⁶

Далее идет «род болярина князя Ивана Андреевича Голицына, род стольника и воеводы Кондратия Фомича Нарышкина, род именитаго человека Григория Димитриевича Строганова», потом после пропуска нескольких страниц «род стольника Ивана Ивановича Буторлина большаго, род гостя Логина Кондратьевича Добрынина, род Шушманова, род стольника Тихона Михайловича Беклемешова, род болярина Семена Лукьяновича Стрешнева, род княгини Софии Ивановны Одоевской, род боярыни Евдокии Андреевны Стрешневой, род стольника князя Петра Эльмоурзича Черкасскаго, жены его вдовы княгини Устины Васильевны, род стольника князя Андрея Канбулатовича Черкасскаго, род стольника Ивана Богдановича Милославскаго, род думнаго дворянина Иоанна Иоанновича Чаадаева, род стольника, Стефана Дмитриевича Борисова, род Морозова (с Москвы), род Бельскаго, род гостя Стефана Горбова Москвитянина, род князя Василия Городскаго, род Игумена Козмы, обители сея постриженника, где записаны: игумен Кирилл Белоозерский, старец Нил Сорской, Митрополит Макарий Новгородский, инок Елеазар Анзерский, инок Варлаам игумен Ферапонтовский. Особыми чернилами «монах Герман соловецкий».

Далее роды игуменов: Каллистрата, игумена Василиска (написан на бумаге особого свойства, очевидно вставленной после, так как Василиск скончался после написания сего синдика, а именно около 1700 г.), род Московского хлебного приказа подьячаго Алексея Яковлева сына Кобякова (҂аѱв февр. и҃), род игумена (Архим.) Арсения, бывшего настоятелем раньше Василиска на 10 лет и смененного Козмою. Вот почему после Арсения и нет более родов игуменских.⁴⁶⁷

Далее идут роды неименитые, а именно: род гостя Гавриила Мартынова Фетиева вологжанина; р. стрельца «от города» Ивана Антонова Сараева, р. колмогорца Андрея Петрова Прелковых с Марилова острова; р. Афанасия Осколкова с Яренгского городка; р. москвитянина гостиные сотни Гавриила Романова сына Никитина; р. крестьянина Матвея Симеонова сына Головиных – Вознесенского приходу; р. иеромонаха Пахомия, где записаны Мамельфа-Босого, Вонифатий-Копыто; р. священника Стефана Матвеева церкви Нерукотворенного Спасова образа, что у Великого Государя на дворце, р: Митрофана Григорьева Окулова; р. Иакова Пантелеева кузнеца; р. старца Игнатия Омосовых; р. старца Кириллова монастыря Сергия Кулебякина; р. старца Антония, где Ксения именуется «новых денег», инок Ефрем Заверткин; р. Иакова Пудужского, где Иоанн именуется Гневашевым (есть деревня Гневашево), инок Киприан варзужанином Вахтою; р. Игнатия, «да Третьяка Орловых»; р. Памфила котельника с Матигор; р. Нестора Тверитина, где Емелиан называется золотой; Елевферий-Сухоруков, Феодор – беспорточной, Григорий – пелева, Леонтий – Мамонов, Иоанн – черной; р. старца Феодосия Кокорина; р. черного попа Максима; р. старца Боголепа; р. гостя Василия Федотова Гусельникова; р. старца Тихона – Воскресенского монастыря; р. дьяка Иоанна Щепоткина; р. Василия Савинова москвитянина; р. Агафона Толстого, где Иоанн называется «шиш», Матрона – шишиха, Никифор – шумило; р. Саввы Ботухина.

Слуги, убиенные от Литвы: Михей, Иоанн, Агафон, Андрей, Михаил, Онисифор, Филимон, Кирилл, Иаков – замарай, Онуфрий и Симеон – Ростегаевы, Стефан, Ермолай, Григорий-Шубной, Петр корелянин.

Далее идет еще столько же родов простого люда, среди коего есть род Леонтия попа Высоцкого; игумена Сергия; р. черого попа Корнила Окоемова; р. старца Иоанна «пегой кобылы»; р. Никифора Трофимова Важенина; р. Кологривовых, Кодратья Губанина, р. ключаря Харлампия; р. «Прощелыгин»; р. Галашевых с Колмогор; р. Семена Койдокурца; р. черного попа Варлаама Тихонова – лудянина-постриженника Соловецкого монастыря; р. Иосифа Усачева; р. Герасима Едомского; р. Назара ферапонтова казанца; р. старца Александра Старые Русы; р. старца Тихона Аристова; р. Иоанна Титова; р. вятченина Козмы Дьяконова.

Далее идет список убиенных в 7158 (1650) году дворян и детей боярских и всяких чинов Новгородцев, о коих велено было творить память в 18 день Июля. Здесь называются – «Григорий – Секирин, Иоанн – Хвостов, Никита – Овцын, Стефан – Бестужев, князь Семен Мещерский» и др.

Потом идет список скончавшихся от морового поветрия в 7163 (1655) году, где называются митрополит Сильвестр, архиепископ Софроний, архиепископ Левкий.

Далее идут опять разные роды, по преимуществу жителей Архангельского края, как то: Ненокшан, Колмогорцев, Унян, Варзужан, Лямцев.

Наконец, вкладчики и слуги монастырские записаны в общем списке. Причем над каждым есть особые пометы красными чернилами, как то: «баченог, опара, ненокшанин, от города, зеленый, галка, Голенищев» и др.

Далее идет запись уже без прежней системы. Заголовки не всегда пишутся красными чернилами, и уставное письмо не строго выдерживается. Чернила плохие.

Здесь достойны упоминания: р. Павла Никитича Прибыткова (из Неноксы); р. Галицкого уезда крестьянина князя Галицына, Григория Ярилова; Архиерейскаго дому дьяка Даниила Лебедева с Холмогор, да подьячего Тихона; р. Михаила Ермолина Вешнякова; подьячего (с Холмогор) Феодора Близнина; р. Петра Кустова холмогорца.

Множество лиц и их разнообразие показывает, сколь великое значение имел тогда монастырь как центр духовно-спасительной жизни. И как все тогда совершалось тщательно! Можно думать, что если так тщательно был составлен синодик, то он также тщательно прочитывался. Об этом последнем свидетельствует и засаленность многих листов, особенно первых, которые более всего находились в употреблении. За всем тем, можно, удивляться, что синодик этот столь хорошо сохранился доселе. Но ответом на это могут служить другие синодики, из которых один был, так сказать, черновым при вышеописанном, а другой ― продолжателем их службы в последующие годы.

2. Синодик, названный нами черновым, во всем носит печать несовершенства сравнительно с тем, которому он был задуман в качестве пособника. Он размером тоже в четверть листа, но бумага слабее, переплет грубее, а письмо полууставное, но более чуждое отделки. В нем было оставлено место для предисловия, но потом это пустое место занято некоторыми незнатными родами, а затем, после 5 белых листов, идет перечень русских патриархов, оканчивая Адрианом.

Далее перечень Царей и князей, причем приписаны Петр Великий и Петр Алексеевич.

В числе цариц и княгинь прибавлены: Марфа, Параскева, монахиня Елена.

В числе царевичей – Алексей и Петр.

Среди царевен и великих княгинь – Татиана, схимонахиня Сусанна, Евдокия, Наталия, Екатерина, Параскева.

К 7 митрополитам Новгородским прибавлены: Кирилл, Игнатий, Иларион и Парфений.

В числе архипископов холмогорских после Афанасия записаны архимандриты Арсений и Товия, потом Кирилл и затем приписаны архиепископы Варнава и Герман.

Список игуменов с красными заглавными буквами закончен строителем иноком Козмою, а потом приписаны Варсонофий, Арсений, Варсонофий и еще после – Герман, Иосиф.

Все это ясно показывает, что синодик этот начал составляться вскоре после первого, а именно при Арсение или Варсонофие, род которого записан очень подробно.

Далее идет род архимандрита Соловецкого монастыря Фирса, причем приписан и сам он.

Из знатных родов сюда вошел только род стольника Ивана Буторлина большого.

Вероятно, что прежний составитель строго держался тех старых документов, по коим он составлял свой синодик. Составитель же нового синодика не видел достаточных оснований к тому, чтобы писать все древние роды и удовольствовался одними, предпочитая роды новых благодетелей, которые и являются у него, начиная с рода Москвича Ильи Несторова и других москвичей, и кончая родом казанца Ивана Афанасьева Михляева, устюжанина Михаила Смольникова, чебоксарина Феодора Алексеева и пинежанина Иоанна Маслова.

Роды архангелогородцев как напр.: Юрья Буянова, Ивана Ассонова, Иова Ваганова нашли себе место там, где следовало быть предисловию, где в 1769 г. приписан род секретаря с соломбальской верфи Никиты Петрова.

В монастырских описях сей синодик значится под № 595/1023. Хотя мы признали этот синодик как бы черновым при употреблении другого, лучше и раньше составленного, но вместе с сим нельзя не видеть, что он был отчасти и продолжателем первого, а следовательно и переходным к новому, более совершенному.

3. Синодик новой формации имеет сравнительно с своими предшественниками большую форму, в поллиста, и в изяществе и всяческом совершенстве он не уступает ни в чем первому. Он переплетен в кожу, на которой сделаны разные оттиски рисунков довольно изящных. На бумаге, приклеенной к крышке, значится № 1026. В начале книги роскошная виньетка, состоящая из трав и цветов, в средине коих находится четвероконечный крест. Заглавие предисловия написано крупною вязью. Предисловие то же, что и в первом синодике, но с более верною пунктуациею. Письмо уставное, крупное, и прекраснейшее по отделке и чернилам.

В начале синодика тоже имеется виньетка, но только наклеенная вместе с заглавием: «Помяни Господи души рабов Твоих Святейших Патриархов православных Московских и всея России», из коих первые написаны вязью.

Далее идет помянник царей и князей, оканчивающейся Императором Петром Великим и Петром Алексеевичем, при именах которых на полях мелким шрифтом написано: «преставися 1725 году Генваря 28» и «1730 года Генваря 18». Последним годом сразу дается дата, раньше которой не мог быть написан этот синодик.

Далее приписаны подобием уставного письма, но без киновари и плохими чернилами: «бывшаго Императора Петра Феодоровича, Императора Павла перваго, Императора Александра перваго † 1825 г.».

Список цариц и княгинь оканчивается Императрицей Екатериной († 1727 г.) и царицею монахинею Еленою († 1731 г. августа 27). Потом приписаны: Императрица Анна Иоанновна, Елизавета Петровна и т.д.

Список преосвященных оканчивается Германом († 1735 г. июля 25) и Аароном († 1738 мая 7 дня). Приписаны же Савва, Варсонофий († 1759 ноября 8), Иосиф († 1769 г. мая 10 в 7 часов пополуночи), Аполлос, Евлампий, Парфений († 1819 г.) и Неофит († 1828 г. июня 8).

Список игуменов начинается с Козмы и кончается Иоасафом († 1717). Приписаны Порфирий, Иона и другие, и оканчивается Иосифом III (†1812 г.).

После рода посадницы Марфы идет список иеромонахов и иеродиаконов, причем указывается, что иеродиакон Иаков († 1744 г.). Это, кажется, самая последняя дата начального написания сего синодика. Таким образом, можно сказать, что он составлен при архимандрите Геннадие (1744‒46 и 56 гг.).

Далее идет полууставная, довольно небрежная запись рода концедворского священника Вальнева, потом р. Преосв. Варлаама епископа Архангельского, положившего в 1851 г. 750 руб. на вечное поминовение. Через страницу род Преосвященных Варнавы и Рафаила. Видимо, этот лист откуда-то включен сюда, и весьма неудачно, потому что среди усопших записаны и живые.

Далее идут роды игуменов Порфирия и Павла († 1743 г.) и Геннадия († 1756 г. мая 9), имя которого написано особым шрифтом.

Далее идет список братии: схимонахов, которых в нем значится около 480. О схимонахе Адриане Колянине замечается, что он скончался 1711 года Декабря 28; об Иосифе † 1725 г. Сентября 10; об Ионе † 1728 г. Июня 23, об Аврааме † 1741 г. Мая 3. Монахов перечисляется до 750. Сюда конечно вошли и те, кои значатся в прежнем Сѵнодике, но надписей над ними уже не имеется, кроме одного Макария Чудинова. Филимон помечен умершим 1743 г. Мая 8. Над слугами монастырскими сделаны многие надписи, как то: «Худяков, дьячек, поморец, потонул на Мурмане, Некрасов, Вешняков, Черепанов, с Прилука».

Списки вкладчиков небольшие, без помет. Более сложные роды жертвователей пишутся по городам, сначала жители Москвы, потом Архангельска, Вологды, Ярославля, Устюга, Вятки, Казани, Мезени, Стародубья.

Роду Голицына предшествуют роды Алексея Петровича Прозоровского и Ивана Михаиловича Салтыкова – стольника ближнего.

Далее идут роды: князя Василия Городского, Губернатора Алексея Александровича Курбатова, Стольника Кодратия Фомича Нарышкина и других, как в первом Синодике, с прибавлением рода Дмитрия Осипова Глазунова и Преображенского полка унтер-лейтенанта Стефана Ологина и немногих других.

Среди Архангелогородских родов также мало записано новых, как-то: р. Капитана Петра Салтанова, р. Егора Евфимова Вешнякова с Цыгломени, Иоанна Кустова, грека Манойлы, Мавры Бобровой. Но зато много приписных родов, как-то: Соборного ключаря Феодора Черноруцкого, Гражданина Гавриила Ласкина, Адмиралтейск. служителя Антона Лохина, подъячего Егора Сухорукого, Александры Михайловны Поповой, прапорщика Феодора Михайлова.

Холмогорцы все те же почти, с добавлением рода дьяка Архиерейского дома Карпа Андреева, священника Андрея Адрианова и других.

Из Вологжан достойны упоминания роды: провиантмейстера Алексея Григорьева Мятлева, Дмитрия Полянина.

С Ваги роды: Алексея Едомского, Каптиных, Григория Широкого.

Из Мезени: р. Илариона Власиева, Феодора Поликарпова.

С Пинеги: р. Ивана Иванова Маслуха, Кевролы, Протасия Симеонова Гусева.

При исчислении родов монашествующих указываются их пожертвование. Так, напр., о монахе Игнатие говорится, что он дал три иконы, сделал иконостас в соборной Никольской церкви в 200 руб., да в 1736 г. внес на устройство монастыря 100 руб.

Об иеродиаконе Александре сообщается, что он сделал серебрянную ризу на икону Свят. Николая.

Некоторые роды игуменские вырваны, что лишает нас некоторых данных для определения времени составления сего Синодика. Вырвано также несколько листов, на которых были записаны роды монахов других монастырей.

Последние страницы заняты родами крестьян с Вознесенья, с Кярострова. Причем особенно много занято места Ненокшанами: Феликсовыми, Панкратовыми, Дерягиными, Костылевыми, а также Варзужанами: Коньковыми, Лисицыными.

Наконец, многие вкладчики записаны в особый список, причем однако вклады их не указаны.

В конце книги помещена панихида о преставлишихся. В ней все читается как ныне. Письмо превосходно.

Вообще этот Синодик можно признать наилучшим и достойным подражания. Однако и он кое в чем уступает последующему Синодику. Благодаря своей солидности, он уступил место своему преемнику только через 120 лет, прослуживши таким образом почти вдвое, нежели первый, и в четыре раза более, нежели заместивший его.

4. Синодик XIX века носит печать своего времениЭти печати суть деньги и тряпье печатное.

Он имеет много печатного, начиная с бумажной обложки и кончая списками Императоров, Князей и Патриархов. Печатная бумага тонкая, серая, переплет плохой. Шрифт разный: мелкий и крупный, но в помяннике слитный, неудобный, так что рукописный несравненно лучше. Текст статей о поминовений усопших христиан превосходный. Важность, польза и необходимость молитв за преставшихся излагаются основательно. Хорошо также говорится о поминовении в 3-й, 9-й, 40-й и годичные дни, но все это в помяннике соборном едва ли уместно, и в особенности неуместны картинки. Указателям дней родительских следовало бы дать более видное место.

Последующие статьи и картинки еще менее удобны в Синодике печатном. Заглавная картинка с изображением Троицы, молящихся Ангелов, и предстательствующих Святителей: Василия Великого и Григория Богослова. Но на обертке ей не место. Синодик этот издан в С.-Петербурге 1865 года книгопродавцем Холмушиным, и дан в Корельскую Николаевскую обитель Преосвященным Нафанаилом, Епископом Архангельским 30 Апреля 1865 года.

Пришитые к печатному, листы разграфлены на две половины на каждой странице. Причем в начале указывается сумма, данная в монастырь, с указанием жертвователя и года пожертвования, а потом напротив пишутся имена. Исключение сделано только для Преосвященных и Игуменов, а в числе коих нет, указываемых Строевым, Симеона, Вассиана, Зосимы (1528‒30), а также Антония (1549 по 51), Варлаама (1554 г.), Александра (1570‒81), Парфения (1601), Геннадия (1605), Трофима (1653).

Из древних родов в Синодик сей вошел только род Посадницы Марфы, возобновившей монастырь в 1471 году.

Далее идут роды Графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской, вложившей билет в 5000 руб., Архиепископа Варлаама, вложившего в 1852 г. 819 руб., Иеромонаха Моисея, вложившего 600руб., Епископа Нафанаила, пожертвовавшего вещами на 400 р. и в 1865 г. деньгами 500 руб, Петербургского купца Г.П. Елисеева, вложивш. 1000 руб. в 1859 г., Московского купца К.С. Громова, вложивш. 600 руб. в 1859 г., Сольвычегодской мещанки П. Паламудовой, вложивш. 150 руб., Верховажского купца Пестерева, вложившего 425 руб., Архангельского купца П. Куйкина, вложившего 100 руб., Архангельской купчихи Е. Жеребцовой, вложившей 100 руб., Петербургского купца Д.Н. Лебедева, пожерт. крест в 90 руб. и 10 руб., Петербургской купч. Анастасии Поповой, вложивш. 130 руб., Петербургского купца Петухова, пожертвовавш. дарохранительницу в 60 руб и деньгами 20 р., Петербургского купца М.А. Митрофанова, пожертвовавшего седьмисвещник и ден. 20 руб., Е.А. Щепетова, вложивш. 35 руб., Каргопольск. купчихи Ульяны А. Насоновой, вложившей 100 руб., Петербургского купца Вас. Алферовского, вложивш. 25 руб. за поминовение Александра. По-видимому, это самая наименьшая сумма, которая считалась достаточною для занесения поминаемого в этот постоянный синодик.

Кроме указанных, важнейшие пожертвования за поминовение сделаны были в 1864 году Московским купцом Александром Констант. Куманиным – 500 руб.; в 1865 году – Таракановым 400 руб.; в 1866 году С.-Петербургским купцом Харлампием Лукичем Лукиным – 600 руб.; в 1870 году Дмитрием Дмитриевым до 600 руб.; в 1871 г. от Красноярской почетной гражданки Татианы Измайловой 1000 руб.; от Марьи Андреевны Черкас 900 р. в 1872 г.; от Феодора Ф. Любицкого 1500 р.; от Надежды Гаврил. Энгельгардт 116 р.; в 1878 г. от Веры Воробьевой 1000 руб., с обязательством служить литургии: 7 Января, 26 и 29 Мая, 23 Июня, 2 и 30 Августа, 30 Сентября и 25 Ноября; от полковн. Ежевой 2000 руб.; от Шведовых 500 руб.; от Болониных 490 руб.; от Ник. Плотникова 1000 руб.; в 1879 году от Вологодского купца Леденцова 500 руб.; в 1880 г. от Архангельск, куп. Шингарева 1050 р.; в 1881 г. от Ярославск. куп. Никандра Волкова 400 руб.; от Коробина 500 руб.; в 1884 г. от Александра Абрури 400 р.; от Ивана Метлина 500 р.; от Воробьева 400 р.; от Жебелева 500руб.; в 1893 г. от Екатерины Кир. Плотниковой 500 руб.

По новейшему Синодику значатся приношения только следующие: от Арсения Фот. Фадеева 100 руб., от вдовы Марфы Нахоровой 925 р., от Маргариты Щепиковой 200 руб., от Зосимы Кострова 1000 руб., от Короткина 500 руб., от Матрены Шарпаловой 100 руб., от Елизаветы Степан. Рыниной 500 руб., от Александры Алексеевны Черных 150 руб., от Евгения Сергеевича Павлова 100 руб., от А.С. Дунаева 100 руб., Веры Ковалевой 100 руб., Ольги Еремеевой 100 руб., Федора Иванов. и Екатер. Ивановой Вальневых 150 руб.; от Логинова (из Черкасска) 50 руб.; Н.А. Протопопова (из Москвы) 300 руб.; Епископа Никанора 100 руб.; Феодора Никит. Самойлова (из Москвы) 300 руб. за поминовение его родных.

По всем этим записям в общем оказывается, что за последние годы жервуется за поминовение ежегодно около 1000 рублей. Таковая почтенная сумма заставляет завести и лучший Синодик, нежели описанный нами, а также и тот, который недавно сменил его, в который взяты имена только последнего Синодика.

Что же, и как будет делаться дело относительно древних родов благотворителей и благодетелей монастыря? Вот существенный практический вопрос из сделанного нами обозрения разных типов синодиков. Рассмотрение это наводит и на другие вопросы. И так как это дело, по всей вероятности, в таком же положении и в других монастырях, то можно считать эти вопросы, имеющими общий церковный интерес.

Так, напр., издревле ведется запись рода Марфы посадницы. А имя ее самой не означено было ни в древнейшем Синодике, ни в том, который сменил его. И в Синодике наилучшем имя Марфы приписано уже в позднейшее время. Неужели в 1684 году и в 1744 году могли думать, что Марфа еще жива?

Такой же вопрос-ответ должен быть поставлен и относительно многих других родоначальников, сделавших пожертвование 100, и даже 50 лет тому назад. Почти безошибочно они могли быть внесены в новые синодики усопшими. И в новых Синодиках встречаются таковые записи, как напр., от полков. Ежевой (в 1878 г.) 2000 руб., от Плотникова (в 1879 г.) 1000 руб., от Жебелева (в 1886 году) 500 руб., а как их имена, Бог весть. Будь известны их имена, можно было бы довольно уверенно внести их имена в Синодики, хотя бы лет через 50‒100. При таком же ведении дела трудно это сделать когда-либо.

В качестве практических выводов из всего сказанного можно было бы предложить для более или менее солидной постановки сего весьма важного дела следующие советы:

1). Для всей епархии следует издать печатные синодики с именами Царей и Цариц, Императоров и Императриц, Святейших Патриархов и местных Преосвященных, с показанием дней их кончины, и с указанием дней обязательного служения. Формат синодика должен быть небольшим, на разной бумаге, и следовательно, разной стоимости.

2). К сим общим синодикам должны присоединяться белые листы, разграфленые для указания родов вверху и на полях, для возможного указания дней кончины поминаемых. Записи денег не должно быть здесь места. Для сего есть другие книги.

3). Лучше всего вести запись родов в алфавитном порядке. Одинокие имена могут быть вносимы в общий ряд. Причем, если за поминовение одного имени дано 25 рублей, то это имя должно быть обязательно занесено в синодик для вечного поминовения, что должно быть проверяемо о. Благочинным.

4). Для упорядочения поминовения древлеусопших благотворителей следует тщательно рассмотреть всем причтам и настоятелям мннастырей все имеющиеся у них синодики, и по обсуждении всех обстоятельств определить особым актом, с утверждения благочинного, кого внести на вечное поминовение в общий синодик. То же может быть применяемо и по отношению к почившим священно-церковно-служителям и другим лицам, оказавшим важные услуги местному храму и приходу или монастырю.

5). В качестве особой главы должно быть указано по порядку месяцев – время обязательных поминальных литургий и панихид. Здесь могут быть делаемы указания о пожертвованиях, которыми обязуются причты к поминальному служению и к поминовению всегдашнему (вечному).

6). Время заведения нового синодика должно быть обозначаемо в заглавии, и отмечаемо в церковной летописи, где может быть отмечаемо и свидетельствование его Благочинным.

7). Переплеты синодиков должны быть самые прочные. Письмо в них должно быть самое крупное, уставное, разделенное графами нетонкими.

По внешнему виду этот Синодик очень почтенной древности. Он в полулист, переплетен в кожу, с золотыми оттисками на лицевой стороне и оборотной. Кажется, на лицевой стороне изображено Благовещение, а на оборотной ― двуглавый орел. Кажется, орлы виднеются и в бордюре, хорошо сохранившемся на оборотной стороне. Эти орлы говорят о высокой чести первых владельцев Синодика. Но кто были они, сие неизвестно. Наверху последнего листочка говорится, что «сия книга города Чебоксар, Покровской церкви, куплена 1802 году месяца генваря 3-го числа при Священнике Алексее Петрове». Далее пишется: 1808 года». Но эта приписка неверная.

Бумага Синодика синяя, с внутренними знаками медведя, в раме, с короною и буквами: R, I, M, R.

Синодик, можно сказать, разделяется ясно на две части. Первая из них лицевая, с различными изображениями, на 40 страницах. По-видимому эти страницы печатные, но потом все рисунки были раскрашены и снабжены текстами. Описать все рисунки очень трудно, а равно и все тексты. Посему ограничимся самым малым, имея в виду, что печатных таковых рисунков сохранилось множество.

На первой странице изображен в раме череп, с синими глазными впадинами и таковыми же под ним костями. Наверху надпись:

Кости зрак,

Смерти знак.

Се всяк

Будеши так.

А далее написано: «Зри человече и познавай сия глава по смерти твоей будет твоя такова. Глаголю сия зрящему на мя, аз убо бех яко же ты. Ты же будеши яко же аз. Сия глава сама о себе сказует и подобие свое нам показует».

На следующем листе, по-видимому, было заглавие, но оно вырвано и заменено белой бумагой. Надпись: «Синодик или помянник» тоже наклеена. Очевидно, срезано именно то, что нас теперь и должно интересовать особенно, а именно: его принадлежность тому или другому монастырю или собору, о чем и остается догадываться по разным данным, которых в первой части нет почти никаких, ибо все здесь носит общий характер, начиная с предисловия и оканчивая 40 листом, где находится помянник патриархов, оканчивая Адрианом.

С оборотной страницы 40 листа начинается вторая часть, но не в изначальном виде. Здесь, после рода статского советника Григория Александровича Кудрицкого, помещается род Чебоксарской Покровской церкви Священника Алексея Петрова Орловского, купившего эту книгу, и прежде других внесшего свой род.

На следующей странице, в прекрасных колоннах и среди чудных цветов, написаны роды Чебоксарского купца Афанасия Колокольникова и купца Алексея Тим. Казанцева. Но все это, как и многое последуюшее – интерполяции.

Только, кажется, через 10 листов начинается старый помянник. Здесь поминаются: Великий князь Владимир, Борис и Глеб, Ярослав, Всеволод, Владимир Мономах, Иоанн Калита, Димитрий Донской, Царевич Димитрий и т.под.

Далее поминаются Московские Митрополиты: Петр, Феогност, Корнилий, Алексий и т.под., оканчивая Вениамином, причем Дионисий, Феопемт и Антоний приписаны.

Потом идут имена Архиепископов и Епископов, начиная с Серапиона и оканчивая Варлаамом.

Далее род (?) Соловецкого монастыря Архимандритов, оканчивая Фирсом Ионою.

Потом идет род создателя Валаамского монастыря, род Зосимы Соловецкого, роды: Филиппа Митрополита Московского, Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Пафнутия Боровского, Александра Свирского, Антония Сийского, Антония Римлянина, Иоанна Новгородского, Саввы Освященного, Гурия Казанского, Варсонофия Тверского, Германа Свияжского Чудотворца.

Все это, конечно, выходит за границы Чебоксар и говорит о каком-то всероссийском значении Синодика, бывшего где-то в употреблении весьма знатном, и случайно купленном для Чебоксарской Покровской церкви.

Такого же общего характера и третья часть Синодика – летописная. Первое сказание этой летописи таково: «В лето от сотворения мира 6999 начало поставления великаго Новаграда».

На следующем листе копия с копии грамоты Царя и Вел. князя Иоанна Васильевича в Казань болярину Петру Ив. Шуйскому.

Далее, через лист, пишется о небесных знамениях под 1470 и 1471 годами.

После записей под 1479 и 1481 годами идет запись 6843 года, т.е. 1335.

После записи под 1805 годом идет запись 1771 года, далее 1804 и 1805 годов, а потом 1738‒1797 годов и заканчивается 1806 годом.

Все записи XIX века касаются Чебоксар, поэтому можно думать, что и вся эта часть написана здесь же, и вероятно Священником Алексеем Петровым. Он же, очевидно, написал и форму завещания, пометив ее 1807 годом, а в 1808 году его очевидно не стало. Вот почему и явилась ошибочная приписка, что будто бы книга сия куплена была в 1808 году. Впрочем, может быть приписка эта именно и означает его смерть, ибо после года поставлена.

Достойна замечания последняя летописная заметка: «7194 года (1686 г.) мая 4 дня при покровской церкви каменная колокольня, построенная обще с настоящею церковью, от многих пожаров пришла в великое повреждение, что колоколам на оной висеть было весьма опасно, то за опасность и разломана, а начата на другом месте строиться»...

А 799 году в сентябре при священнике Василие и колокола подняты. А большой самый колокол вскоре повредился, который перелит, старанием местного Священника Алексея Петрова в 1804 году.⁴⁶⁹