Письмо восемнадцатое

16 мая 1926 г. Преп. Феодора Освященного

Я осуетился, и заленился я очень, мои дорогие. Сколько прошло времени от последнего моего письма к вам! А ведь иногда очень тянуло перекинуться словечком, и все-таки не мог взяться за перо, хотя мысленно не раз беседовал с вами. На днях я очутился в желанном и давно искомом сельском уединении, и ничто не возбраняет теперь мне возобновить общение с вами. Сегодня я отстоял утреню и литургию, после которой молился за молебном преподобному Серафиму, Михаилу и Феодору, решив под их молитвенным покровом начать так давно прерванную беседу с милыми друзьями. Кстати: преп. Феодор был выдающийся духоносец, воистину «бог по благодати»⁴⁶¹: читая о нем замечательное письмо епископа Аммона к папе александрийскому Феофилу⁴⁶², испытываешь не только величайшее благоговение, а изумление и священный трепет перед этим «избранным сосудом» (Деян.9:15), вмещавшим невыразимое обилие благодати. Если Господь благословит, я когда-нибудь познакомлю вас с этим письмом епископа Аммона, ярко рисующим чудный образ избранника Божия. Кое-что вы уже знаете об этом писании Аммона и преподобном Феодоре из моего пятнадцатого письма к вам.

Итак да почиет благословение трех великих Отцов на нашей беседе, которая, согласно моему обещанию, должна иметь своим предметом то, что я назвал святоотечностью.

* * *

Кому приходилось присутствовать при совершении так называемого чина Православия в первую неделю Великого поста, тот должен был услышать следующие велегласно изрекаемые слова, относящиеся к нашей православной вере: «Сия вера Апостольская, сия вера отеческая, сия вера православная, сия вера вселенную утверди»⁴⁶³.

Итак, вера Христова именуется не только верой Апостольской, но и верой отеческой. И это не напрасно. Есть много людей, которые стремятся замкнуть веру Христову Евангелием и писаниями Апостольскими и этим исказить подлинный лик ее, исказить, истолковывая и слово Евангельское, и слова духоносных Апостолов Христовых своим плотским умом и отвергая благодатные толкования богоносных Отцов наших. Между тем для нас, верных чад Церкви Христовой, согласие со святыми Отцами совершенно необходимо, если мы хотим воистину не изменять матери Церкви и не лишиться ее благодатного покрова.

Вселенские Соборы, когда нужно было составлять вероопределения, после Священного Писания всегда обращались к отеческому учению, делали более или менее обширные выписки из отеческих писаний и в основание своих вероопределений всегда поставляли отеческое предание. Знакомые с деяниями Соборов знают, что выражения: «последующе божественным Отцем вси единогласно поучаем», или: «по учению святых Отцев», или: «последующе богоглаголивому учению святых Отцев» – эти выражения – одни из самых обычных и употребительных, как на поместных, так и на Вселенских Соборах⁴⁶⁴.

В деяниях 3-го Вселенского Собора, созванного в 431-м году для суждения относительно ереси патриарха Нестория⁴⁶⁵, мы читаем: «Дабы нынешние определения относительно кафолической веры сохранили всегдашнюю твердость, нужно, в пример потомству, оставить неизменным и неприкосновенным все то, что в прежние времена утверждено святыми Отцами. Ибо, если кто хочет своим определениям относительно кафолической веры сообщить всегдашнюю твердость, то он должен подтверждать свое мнение судом древних Отцев, а не основываться на собственном авторитете, дабы таким образом видно было, что он, подтверждая свое мнение определениями частию древних, частию новейших, утверждает, проповедует и содержит единую истину Церкви, хранимую от начала до настоящего времени в простоте и чистоте, с непоколебимою твердостию и достоинством»⁴⁶⁶.

В деяниях 5-го Вселенского Собора, созванного в 553-м году, читаем такое исповедание силы и значения святоотеческих писаний: «мы во всем следуем святым Отцам и учителям Церкви, Афанасию, Иларию, Василию, Григорию Богослову, Григорию Нисскому, Амвросию, Августину, Феофилу, Иоанну Константинопольскому, Кириллу, Льву, Проклу, и приемлем все, что они изложили о правой вере и об осуждении еретиков. Приемлем также и прочих святых Отцев, которые безукоризненно до конца жизни своей проповедывали правую веру в святой Церкви Божией.

Итак, поскольку в святой Кафолической и Апостольской Церкви Божией должно быть сохраняемо и проповедуемо это правое исповедание, то если кто-либо удаляет себя самого от него, мудрствуя противное ему, такой человек, как удаляющий себя самого от правой веры и вступающий в общение с еретиками, справедливо осуждается и анафематствуется святою Церковию Божиею»⁴⁶⁷.

Согласно 19-му правилу 6-го Вселенского Собора, «предстоятели церквей должны по вся дни, наипаче же во дни воскресные, поучати весь клир и народ словесам благочестия, избирая из Божественнаго Писания разумения и разсуждения истины, и не преступая положенных уже пределов и предания богоносных Отец: и аще будет изследуемо слово Писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях»⁴⁶⁸.

А вот свидетельства, утверждающие авторитет святых Отцов, идущие от 7-го Вселенского Собора:

«В десяти своих посланиях ты, как и следовало императору-христианину, – читаем в послании св. Григория, папы римского, к императору Льву Исаврянину, – давал доброе и благочестивое обещание постоянно соблюдать и хранить все наставления наших святых Отцов и учителей... Но ты отрекся от святых Отцев и учителей наших, хотя и дал собственноручное письменное обещание повиноваться и следовать им. Наше писание, наш свет и спасительная сила наша, это – святые и богоносные Отцы и учители наши; об этом засвидетельствовали нам и шесть бывших о Христе Соборов, но ты не принял их свидетельств»⁴⁶⁹.

«Феодор, святейший епископ Мирский, сказал: «все мы, слыша учение Отцов наших, умилились душею и оплакали прошедшие годы; возблагодарим же Бога, что, благодаря учению святых Отцов, мы пришли в познание истины»⁴⁷⁰.

Святейший патриарх (Тарасий) изрек: «стражи кафолической Церкви, святые Отцы наши, постоянно бодрствующие над мысленными стенами ее, провозгласили (свое мнение об этом предмете). Они отогнали всякое нестроение и пустословие и, сохранивши ее нерассеянною, прогнали все полчища неприятелей и мечем духа уничтожили как древние ереси, так и заблуждение новой лжи»⁴⁷¹.

«Святой Собор провозгласил: «да исправят нас учения богоглаголивых Отцов. Почерпая из них, мы напоились истиною; следуя им, мы прогнали ложь; быв научены ими, мы с любовию приемлем честные иконы. Отцы проповедуют, а мы остаемся послушными чадами и хвалимся пред лицем матери преданием кафолической Церкви... Мы следуем древнему законоположению кафолической Церкви. Мы соблюдаем заповеди Отцов .

Святые Отцы наши, исполняя божественное повеление Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, не скрывали под сосудом дарованного им (И.Хр.) светильника божественного знания, но ставили его на подсвечнике самого полезного дела – учительства, чтобы он светил всем находящимся в дому, то есть рожденным в кафолической Церкви, дабы кто-либо из благочестиво исповедующих Господа не наткнул когда-либо своей ноги на камень еретического злословия. Они изгоняют всякое заблуждение еретическое, а всякий гнилой член, если он заболеет неизлечимо, отсекают. Имея веялку, они очищают гумно; при этом пшеницу, то есть, питательное слово, укрепляющее сердца человеческие, они складывают в кладовой кафолической Церкви, а плевелы еретического злословия, сожигают огнем неугасимым... Мы же, во всем держась учения этих богоносных Отцев наших, проповедуем это учение едиными устами и единым сердцем, ничего не прибавляя и ничего не убавляя из того, что предано нам; а, напротив, утверждаемся и укрепляемся в нем»⁴⁷².

В согласии со святыми Вселенскими Соборами, Православная Церковь и теперь не перестает вместе с древними церковными песнописцами именовать святых Отцов самыми возвышенными, самыми многозначительными именованиями:

«Храм всесветел трисолнечныя зари», «таинник неизреченных» (св. Василий Великий)⁴⁷³;

«Светильниче многосветлый Божественныя зари», «источниче догматов высоких», «цевнице Боговещанная», Троицы обителище» (св. Григорий Нисский)⁴⁷⁴;

«Трость скорописца наострена Духом», «православия наставниче», «вселенныя светильниче», «отеческаго предания Божественное семя» (св. Максим Исповедник)⁴⁷⁵;

«Таинник Боговидцев», «Богословия источниче», «премудрости реко», «струя Божественнаго разума», «звездо светлейшая», «благочестия поборниче», «нечестия прогонителю», «столп Церкве», «таинник Триипостаснаго Единоначалия» (св. Григорий Богослов)⁴⁷⁶;

«Мысленный светильник всемирный», «храм Троицы», «храм Духа», «Церкве основание незыблемое» (св. Ефрем Сирин)⁴⁷⁷;

«Богодохновенный орган», «догматов пучина неисчерпаемая», «ум Небесный», «Христовы уста», «премудрости глубина» (св. Иоанн Златоуст)⁴⁷⁸;

«Орган Святаго Духа», «пламень молнии, попаляющий демонов полки», (св. Антоний Великий)⁴⁷⁹;

«Столпе света», «богословия трубо златая» (св. Афанасий Великий)⁴⁸⁰;

«Проповедник истинной и непорочной веры Христовой» (св. Макарий Великий)⁴⁸¹;

«Око благочестия», «православия наставниче», «учителю благочестия и чистоты», «светильниче вселенныя» (св. Лев Великий)⁴⁸²;

«Божественного сияния светоприемник»⁴⁸³, «песнописец и честный Богоглагольник», «Церкве учитель», «врагов сопротивоборец» (св. Иоанн Дамаскин)⁴⁸⁴ (взято из месячной минеи).

Призывая нас к молитве за архипастырей и пастырей и весь причет церковный, святая Церковь влагает в наши уста следующее прошение: «Спаси, Господи, и помилуй святейшия вселенския патриархи со всеми благочестивыми архиереи, и весь освященный чин и причет церковный, и даруй им цело, безмятежно, благоверно, право, по преданию святых Апостол и святых Отец, на Вселенских Соборах Духом Святым узаконенному, исправляти слово Твоея истины» (Иерейский молитвослов, акафист Иисусу Сладчайшему, молитва ко Господу нашему Иисусу Христу)⁴⁸⁵.

У меня под руками оказались давнишние краткие выдержки из статьи, посвященной выяснению значения святых Отцов и оправданию их вселенского авторитета. По недосмотру я не отметил в свое время ни заглавия статьи, ни имени ее автора. Если не изменяет мне память, статья принадлежит перу архимандрита Порфирия Успенского⁴⁸⁶. Считаю уместным предложить упомянутые выдержки вашему вниманию.

«Спаситель, посылая Апостолов на проповедь, заповедал им возвещать Евангелие, но не возложил на них обязанности написать такую полную богословскую систему, которую бы не нужно было ни объяснять, ни дополнять никому из их преемников. Посему нельзя сказать, чтобы в писаниях апостольских были прямые, ясные и полные ответы совершенно на все вопросы, имеющие отношение к делу нашего спасения. Отсюда следует, что в деле религии необходимо руководство предания; и при пособии Писания невозможно созидать догматы веры на одном основании собственных рассуждений и соображений, без свидетельства апостольского предания. А если так, то никто не мог быть более способен и ревностен в охранении чистоты апостольского предания, как святые Отцы»⁴⁸⁷.

Эту мысль архим. Порфирий объясняет сперва со стороны более внешней, со стороны исторических условий, которые способствовали свв. Отцам быть наилучшими хранителями и истолкователями Христовой истины, а затем освещает дело по существу, объясняя те внутренние данные христианской жизни, которые делают святых Отцов всех веков единственными верными блюстителями, истолкователями и выразителями вечных истин христианства.

Близость святых Отцов к Апостолам

«Верному сохранению и сообщению другим по преданию принятого от Апостолов учения много могла содействовать и одна близость св. Отцов к Апостолам по времени жизни. Мужи апостольские были учениками и сотрудниками св. Апостолов. А Отцы второго века были учениками мужей апостольских. Кому же после сего лучше знать тайны веры с постижимой их стороны, как не сим Отцам, ближайшим преемникам Апостолов? Здесь невольно приходят на память слова св. Иринея: «Апостолы, если имели некие сокровенные тайны, то особенно преподавали сии тайны тем, кому вверяли самые церкви: ибо будущих своих преемников желали сделать совершенными и во всем неукоризненными»⁴⁸⁸. Затем и Отцы всех последующих веков, по самому преемству апостольского служения, величайшую свою славу и честь поставляли не в изобретении своеобразных воззрений на учение веры и предания, но в точном сохранении всех тех постановлений и преданий, которые сообщены им были ближайшими преемниками Апостолов, в объяснении Христова учения из тех оснований и начал, какие заключены в писанном слове Божием. При этом они не дозволяли себе без нужды и по произволу делать изменения и в тех учреждениях церковных, которые преданы древними уважаемыми пастырями Церкви в примере и практике церковной. «Кто отступает от единодушного согласия Отцов, – говорит блаженный Августин, – тот отступает от всей Церкви». «Все, имеющие здравый смысл, – писал еще св. Кирилл Александрийский, – стараются следовать учению свв. Отцов»⁴⁸⁹.

Образование святых Отцов

«Для верности сохранения и сообщения другим преданного Апостолами учения нужно^(*129) и образование , и большая часть св. Отцов Церкви обладали всеми возможными в их время средствами к полному образованию и действительно имели такие обширные сведения в науках, что изумляли современников. Св. Климент Римский, св. Ипполит Портуанский, св. Григорий Двоеслов, св. Павлин Ноланский прежде призвания к служению церковному были сенаторами; а этого звания никто^(*130) не мог достигнуть без образования⁴⁹⁰. Св. Иустин Философ не без причины, как известно, почтен именем философа⁴⁹¹. Григорий Чудотворец имел такого учителя, обширности сведений которого равно удивлялись ученые во все времена⁴⁹². Василий Великий, Григорий Богослов, Златоустый, блаженный Августин и блаженный Иероним получили образование в лучших училищах своего времени⁴⁹³ и с равною основательностью изучали все преподаваемые в их время науки, так что заслужили высокие похвалы и от таких наставников, для которых небезопасно было хвалить их по самому различию религиозных верований. Для Ливания, конечно, не было никакой выгоды льстить Василию Великому, между тем он не усомнился сказать о Василии: «Это Гомер, это Платон, это Аристотель, который все знает». И ко многим другим Отцам, как нельзя более, идут слова блаженного Иеронима: «не знаешь, чему более дивиться в них: глубокому ли постижению слова Божия, или светской учености»⁴⁹⁴.

Святость жизни

Обращаясь затем к тому, что было для дела и мысли свв. Отцов определяющим – к их святости (благодатности), архим. Порфирий говорит: «Это такое пособие в деле религиозного знания, которое часто заменяет самых лучших талантливых наставников и наделяет с избытком такими сведениями, которых вовсе нельзя сыскать даже в пресловутых училищах современной мудрости. Не напрасно сказано: «в злохудожну душу не внидет премудрость» (Прем.1:4), и: «чистии сердцем Бога узрят» (Мф.5:8). Не напрасна вера⁴⁹⁵, что усердною молитвою испрашиваются все дары благодати. Несомненно, что истина существенно открывается и познается лишь теми, кто, поучаясь в законе Господнем день и ночь, сообразует с нею всю свою жизнь, вплоть до готовности на самые тяжелые жертвы, что мы и находим у Отцов Церкви, нередко полагавших жизнь свою за опознанную истину.

Неоспоримо и то, что тайны духовной жизни, сладость сокровенного о Христе подвижничества всего лучше может изобразить тот, кто узнал это собственным опытом. И мудрые советы для борьбы со врагом спасения или с греховными помыслами, конечно, успешнее и надежнее могут преподать те, которые много лет провели в подвигах спасения, чем те, которые рассуждают о сем только по теории и которые вовсе чужды заботливости об искоренении в себе порочных помыслов и суетных желаний. Поэтому даже не получившие школьного образования свв. Отцы и учители Церкви должны быть признаны наиболее надежными путеводителями к истине и руководителями в духовной жизни»⁴⁹⁶.

Благодатные дарования свв. Отцов

«В связи со святостью Отцов стоят их сверхъестественные благодатные дарования, которые представляют сильнейшее ручательство за их способность верно понять и передать богооткровенное учение. Многие из них обладали даром прозорливости и предведения будущего и силою чудотворений; тем менее возможно, чтобы они лишены были Духа премудрости и разума, как такого дара, который всего более необходим был для защищения веры против дерзости, бесстыдства и ухищрений врагов Церкви. Сильнейшее подтверждение сим словам можно находить в известных всем свидетельствах древности о том, что некоторые из Отцов были удостоены особых благодатных вразумлений и наставлений. Так св. Григорий Чудотворец от самих Апостолов в сонном видении удостоился получить символ веры⁴⁹⁷, как надежнейшее пособие для отличения истинного апостольского учения от распространившихся в это время лжеучений еретических. Есть свидетельство очевидца, и, следовательно, первостепенного свидетеля, и о том, что преп. Антоний в случае недоумений о каком-нибудь месте Писания, обращался с молитвой к Богу и получал чудесное разрешение своих недоумений. Так, например, когда братия его просила объяснить для них какие-то слова из книги Левит, Антоний, по свидетельству Аммона, отошел на далекое от них расстояние и, став на молитву, воззвал громким голосом: «Боже! пошли Моисея, и он объяснит мне слова сии». Ответом на это был голос, вразумивший его⁴⁹⁸.

Недаром, конечно, и св. Ефрему Сирину усвоено было современниками название «пророка сирского». О нем было видение одному старцу, что Ангел, блистающий небесным светом, однажды вложил в уста его таинственную книгу, сказав притом, что никто из известных старцу сирских подвижников не был достоен принять сей дар, как св. Ефрем⁴⁹⁹.

Известно еще сказание св. Прокла о видении апостола Павла при Златоусте, во время составления им толкований на Павловы послания⁵⁰⁰.

Неоспоримо также и то, что диакон Петр, друг и сослужитель св. Григория Двоеслова, видел голубя, как бы внушающего что-то св. Григорию в то время, как сей святитель изъяснял с церковной кафедры пророка Иезекииля⁵⁰¹.

Нельзя отвергнуть достоверности переданного диаконом Павлином, жизнеописателем св. Амвросия Медиоланского, повествования о том, что он видел огонь, исходящий из уст св. Амвросия при объяснении 43-го псалма⁵⁰².

Такие видения должны, конечно, иметь соответственный им таинственный смысл.

Все это показывает, что церковные песнотворцы в церковных канонах не без основания именовали свв. Отцов «богоглаголивыми», «богомудрыми», «гуслями Св. Духа» и даже «богодухновенными»⁵⁰³. Такие наименования усвоены были Отцам Церкви и на Вселенских Соборах⁵⁰⁴. Отцы Церкви силою своего живого и письменного слова обратили ко Христу многие тысячи душ, а сего не могло бы быть, если бы благодать Св. Духа не была присуща их словам.

Озарения Духа Божия особенно просвещали свв. Отцов, по требованию нужды, при борьбе со врагами спасительной веры.

Итак, с уверенностью можно сказать, что , как богопросвещенные учители веры и благочестия, обладали исключительным даром разуметь дух Евангельского учения»⁵⁰⁵.

Эта их богопросвещенность, которую они обильно сообщали другим, ищущим спасения, и, таким образом, раждали последних к новой во Христе жизни, и давала им право именоваться Отцами. Великий Апостол языков писал коринфянам: «Хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1Кор.4:15). Эти слова Апостола могли бы повторить и свв. Отцы, обращаясь к многочисленным чадам своим духовным, и не только к тем, которых они родили при жизни своей, но и к тем, которые рождались по кончине их и рождаются доселе под могучим влиянием благодатных писаний отеческих и таинственного молитвенного воздействия, исходящего из оного мира, куда преселились "духи этих праведников, достигших совершенства» (Евр.12:23).

Вместе с Апостолами святые Отцы являются как бы стержнем тела церковного, и к ним, как и к Апостолам, относятся следующие глубокомысленные рассуждения священномученика Мефодия, отца Церкви III-го века.

«Совершеннейшие по степени преуспеяния составляют как бы одно лице и тело Церкви. И подлинно лучшие и яснее усвоившие истину, как избавившиеся от плотских похотей чрез совершенное очищение и веру, делаются Церковью и помощницею Христа, как бы «девою», по словам Апостола (2Кор.11:2), соединяясь с Ним и уневещиваясь Ему, чтобы, приняв чистое и плодотворное семя учения, с пользою содействовать проповеди для спасения других. А несовершенные и еще начинающие спасительное учение возрастают и образуются, как бы в материнском чреве, от более совершенных, пока они, достигнув зрелости возрождения, приобретут величие и красоту добродетели, и потом по преуспеянии сами, сделавшись Церковию, будут содействовать рождению и воспитанию других детей, во вместилище души, как бы в утробе, непреложно осуществляя волю Слова»⁵⁰⁶.

Эту мысль свою св. епископ-мученик поясняет примером ап. Павла.

«Так следует рассуждать, – пишет он, – и о бывшем с приснопамятным Павлом. Когда он еще не был совершенным во Христе, то наперед раждается и питается млеком от Анании, который проповедал ему и обновил его крещением, как говорится в Деяниях (Деян.9:7–19). А когда он возмужал и благоустроился, достигнув духовного совершенства, и сделался помощником и невестою Слова, восприняв и возрастив в себе семена жизни, тогда, бывший прежде младенцем, стал церковию и матерью, раждая и сам уверовавших чрез него во Христа, доколе в них не родился, изобразившись, Христос: "дети мои, – говорит он, – для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос» (Гал.4:19)⁵⁰⁷.

Итак, усовершившиеся, по слову священномученика Мефодия, «делаются церковью и помощницею Христа», «невестою Слова», составляют как бы одно лицо и тело Церкви», – и «сделавшись Церковью, содействуют рождению и воспитанию других детей».

Эти глубокие и для многих необычайные (а, может быть, и странные) мысли святого Отца приводят нас к следующим вопросам: 1) что такое представляет собою та церковь, которою делаются христиане, «подлинно лучшие и яснее усвоившие истину»? Ведь и до этого совершительного момента в их жизни они были членами Церкви, как и все во Христа крестившиеся? 2) какое место занимают и какое значение имеют в деле разумения, утверждения и распространения истины Христовой преемники Апостолов, предстоятели Церкви, "которых, – по Слову Божию, – Дух Святый поставил... пасти Церковь Господа и Бога» (Деян.20:28)? Как должны мы относиться к ним в поисках церковной истины? 3) Наконец, где и по каким признакам искать русло Церкви и как идти по этому руслу, чтобы не выпасть из него?

Вопросы эти для нас не новы. Они с разных сторон рассматривались и в предыдущих письмах. Сейчас – лишь продолжается их уяснение. Что касается первого вопроса, то я просил бы вас вспомнить о том, что говорилось мною во втором и особенно в пятом письме относительно Церкви-Организма и церкви-организации. Если вы хорошо помните сказанное там по этому предмету, то, может быть, и не требуется дальнейших рассуждений для уяснения смысла слов св. Мефодия. Считаю, впрочем, не лишним поделиться с вами, мои дорогие, несколькими краткими выписками из моей записной книжки, могущими содействовать большему углублению и раскрытию вопроса. Вот что занесено было мною в нее 21–23 февраля:

«Следует различать Церковь-Организм и церковь-организацию. Только к Церкви-Организму применимы такие именования Церкви, какие мы встречаем в Слове Божием, например: «славная, святая, беспорочная» (Еф.1:4), «не имеющая пятна или порока» (Еф.5:27), «Жена Агнца» (Откр.19:7, 21:9), "Тело Христово» (Еф.1:23; Кол.1и др.), «столп и утверждение истины» (1Тим.3:15) и многие другие. К церкви-организации эти понятия неприложимы (или приложимы с большими ограничениями) и законно приводят людей в недоумение и отвергаются ими.

Церковь-Организм одна и та же во все века, ибо она вечна по существу, а церковь-организация зависит от исторических условий своего существования.

Церковь-Организм – чистая "невеста Христова, украшенная для мужа своего» (Откр.21:2), а церковь-организация имеет все недостатки человеческого общества и носит всегда отпечаток немощей человеческих.

В Церковь-Организм не входит ничто нечистое, а в церкви-организации пшеница и плевелы растут рядом – и должны расти, по слову Господню, до скончания века сего (Мф.13:24–30).

Церковь-организация нередко преследует святых Божиих, а Церковь-Организм воспринимает их в свою сердцевину. Насколько не совпадают церковь-организация и Церковь-Организм, видно из множества примеров: св. Афанасия Великого, св. Иоанна Златоуста, св. Максима Исповедника, св. Григория Паламы⁵⁰⁸ и др. Церковь-организация извергает их из своей среды, лишает епископских кафедр и т.д., а в церковном организме они являются и вечно пребывают славнейшими членами.

Если бы кто сказал, что гнали этих святых стоятелей за истину Христову еретики, а не церковь, то на это следует заметить, что Златоуста, например, явно преследовала православная церковная организация. Но и в других вышеуказанных случаях – не сразу внешне определялось и явно отделялось от ствола православия еретическое общество: оно до времени являлось как законная церковная организация, преследовавшая однако святых членов Тела Христова.

Церковь-Организм есть «столп и утверждение истины», а церковь-организация подвержена заблуждениям, преисполняется ересями. И бывает, как это видно и из предыдущих писем, что малая часть церкви-организации удерживается при Церкви-Организме, при Теле Истины, а большая часть ее отщепляется, и истина продолжает жить в меньшей части.

В видимой церкви (организации) находятся, по словам митрополита московского Филарета, невидимое Тело Христово, или невидимая Церковь, Церковь «славная, не имущая скверны, или порока, или нечто от таковых» (Еф.5:27), которой «вся слава... внутрь» (Пс.44:14) и которой, поэтому, мы чисто и раздельно не видим... Облекающая же невидимую, видимая Церковь частью открывает чистоту невидимой, дабы все могли обретать и сию, и соединяться с нею, частью сокрывает ее славу»⁵⁰⁹.

К церкви видимой (организации) можно принадлежать внешне, а к Телу Христову (Организму) – непременно внутренне, и мера принадлежности, определяемая мерою святости, обусловливает степень причастности человека Истине – Христу.

Только в тесном благодатном союзе с Телом Христа, Который, по слову преп. Исаака Сирина, есть «полнота Истины»⁵¹⁰, мы естественно становимся причастниками Истины, и чем теснее этот союз, тем яснее ощущается и открывается для христианина Истина Церкви, иначе – Сам Христос, вечная Истина и Жизнь.

Таким образом, Церковь – Тело Христово и Церковь – столп и утверждение истины, – сливаются в живом духовном опыте: Христос, возглавляющий Тело Церкви, будучи само-Истиной, сообщает Себя истинным членам Своего Тела.

Отсюда религиозный авторитет отдельной личности покоится в Православии – на ее мистической связи с телом Церкви: чем глубже и подлиннее эта связь, тем сильнее и благонадежнее авторитет».

К этим выпискам из записной книжки следует прибавить следующее. Хотя в земной жизни христианского человечества церковь-организация и Церковь-Организм и являются нередко противоположными друг другу и как будто себя взаимно исключающими, однако в действительности они неотделимы друг от друга: о них можно сказать, что они неслиянны и нераздельны⁵¹¹. Их неслиянность видна, как показано было выше, из: а) неприложимости к церковной организации многих терминов, прилагаемых Словом Божиим и Отцами к Церкви-Организму, б) из отвержения организацией многих почетнейших членов Организма^(*131). С другой стороны, о их нераздельности свидетельствует то обстоятельство, что достойнейшие члены Тела Христова, являющиеся стержнем Церкви, ядром Организма, все вышли из церковной организации, которой неуклонно держались всю свою жизнь, и отщепление от которой считали величайшим грехом, несчастием и гибелью.

Вот вам, мои дорогие, ответ на первый поставленный нами вопрос. Полагаю, что теперь ясно для вас, о какой церкви говорит св. Мефодий, раскрывая свою мысль о усовершившихся на пути Господнем, которые «делаются церковью».

Второй вопрос, возникший при чтении ранее приведенных слов св. Мефодия, это – вопрос о иерархии, о тех, «которых Дух Святый поставил... пасти церковь Господа и Бога» (Деян.20:28). Какое место они занимают и какое значение имеют в Церкви, частнее сказать – в церкви-организации и в Церкви-Организме? Подобно всем православным христианам, они непременно принадлежат к церкви-организации, даже больше – составляют в известном смысле стержень ее; но это нисколько не обеспечивает их принадлежности к Церкви-Организму. Что касается этой принадлежности, то она обеспечена им не больше, чем прочим членам церковной организации: на иконах Страшного Суда духовные лица одними из первых направляются в область гееннскую. «Не мню многих во иереях спасающихся, – изрек Златословесный учитель, – но множайших погибающих»⁵¹². Достаточно вспомнить о печальной роли иерархии в деле порождения и распространения ересей, чтобы не удивляться словам св. Златоуста.

Иначе обстоит дело по отношению к церкви-организации: здесь иерархия является, как сказано, стержнем, без коего немыслима Церковь. А так как Церковь-Организм рождается, живет и возрастает в церкви-организации, то отсюда с несомненностью вытекает бесспорное, неизмеримо-важное, можно сказать – абсолютное значение иерархии.

Об этом значении много, ярко и сильно говорит священномученик Игнатий (†20 дек. 106 г.), епископ Антиохийский, ученик св. Апостола Иоанна Богослова и слушатель св. Апостола Петра. Он является первым по времени и авторитетнейшим по своей близости к Апостолам разъяснителем церковного учения о епископе, как вершине священноначалия и центре церковной организации^(*132). Уяснение и установка иерархического начала в Церкви – центральная, можно сказать, тема посланий св. Богоносца. Настойчивость и непререкаемость, с которыми он развивает эту тему, поистине изумительны – и свидетельствуют о важности предмета, многочастно и многообразно трактуемого славным мужем апостольским.

Можно было бы изложить в некоторой системе интересующие нас мысли священномученика Игнатия, но я предпочитаю, чтобы эти сделали вы сами, а я предложу их вам в том порядке, в каком они извлечены были мною из творений св. Игнатия, с указанием посланий и глав, откуда заимствованы цитаты. Начинаю с послания к Ефесянам.

«Вот я, во имя Божие, принял многочисленное общество ваше в лице Онисима, мужа несказанной любви, вашего во плоти^(*133) епископа» (гл. I).

«Следует всячески славить Иисуса Христа, Который прославил вас, для того, чтоб вы в единодушном повиновении были утверждены в одном духе и в одних мыслях, и все вы говорили одно, чтобы, повинуясь епископу и пресвитерству, вы были освящены во всем» (гл. II).

«Иисус Христос, общая наша жизнь, есть мысль Отца, как и епископы, поставленные по концам земли, находятся в мысли Иисуса Христа» (гл. III).

«Посему и вам надлежит согласоваться с мыслию епископа, что вы и делаете» (гл. IV).

«Если я в короткое время возымел такое дружество с вашим епископом – не человеческое, а духовное, то сколько, думаю, блаженнее вы, которые соединены с ним так же, как Церковь с Иисусом Христом и как Иисус Христос с Отцем, дабы все было согласно чрез единение. Никто да не обольщается! Кто не внутри жертвенника, тот лишает себя хлеба Божия. Если молитва двоих имеет великую силу (Мф.18:19), то сколько сильнее молитва епископа и целой Церкви? Поэтому кто не ходит в общее собрание, тот уже возгордился и сам осудил себя; ибо написано: «Бог гордым противится» (Притч.3:34; Иак.4:6; 1Пет.5:4). Постараемся же не противиться епископу, чтобы нам быть покорными Богу» (гл. V).

«И чем более кто видит епископа молчащим^(*134), тем более должен бояться его. Ибо всякого, кого посылает домовладыка для управления своим домом, нам должно принимать так же, как самого пославшего (см. Мф.24:25). Поэтому ясно, что и на епископа должно смотреть, как на Самого Господа» (гл. VI).

«Если Иисус Христос, по вашей молитве, удостоит меня и будет воля Его, то я в другом послании, которое намерен написать к вам, раскрою только что начатое мною домостроительство Божие относительно нового человека, Иисуса Христа, по вере в Него и по Любви к Нему, чрез Его страдание и воскресение, – особенно, если Господь мне откроет, что все вы до единого, без исключения, по благодати Божией соединены в одной вере и в Иисусе Христе, происшедшем по плоти от рода Давидова, сыне человеческом и сыне Божием, так что повинуетесь епископу и пресвитерству в совершенном единомыслии, преломляя один хлеб, это врачевство бессмертия, не только предохраняющее от смерти, но и дарующее вечную жизнь во Иисусе Христе» (гл. XX).

«Я удостоился видеть вас, – пишет св. Игнатий магнезийцам, – в лице богодостойного епископа вашего Дамаса, и достойных пресвитеров Васса и Аполлония, и сотрудника моего, диакона Сотиона, которого я желал бы иметь при себе, потому что он повинуется епископу, как благодати Божией, и пресвитерству, как закону Иисуса Христа» (гл. II).

«Как Господь без Отца, по Своему единению с Ним, ничего не делал ни Сам Собою, ни чрез апостолов, так и вы ничего не делайте без епископа и пресвитеров» (гл. VII).

«Повинуйтесь епископу и друг другу, как Иисус Христос повиновался по плоти Отцу и апостолы Христу, Отцу и Духу, дабы единение было вместе телесное и духовное» (гл. XIII).

«Каждому из вас, – назидает Траллийцев священномученик, – особенно же пресвитерам, следует покоить епископа, в честь Отца, Иисуса Христа и апостолов» (гл. XII).

«Укрепляйтесь во Христе Иисусе, и будьте покорны епископу, как заповеди Божией, равно и пресвитерству» (гл. XIII).

«Приветствую ее кровию Иисуса Христа, которая есть вечная и непрестающая радость для верующих, особенно если они находятся в единении с епископом и его пресвитерами и диаконами, поставленными изволением Иисуса Христа, которых по благоволению Своему Он утвердил непоколебимо Святым Духом Своим» (Вступление).

«Которые суть Божии и Иисус-Христовы, те с епископом» (К филад. гл. III).

«Старайтесь иметь одну Евхаристию. Ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша в единение крови Его, один жертвенник, как и один епископ с пресвитерством и диаконами, сослужителями моими, дабы все, что делаете, делали вы о Боге (гл. IV).

«Находясь между вами, я громко возвещал, сильным голосом говорил: «внимайте епископу, пресвитерству и диаконам» (гл. VII).

«Дух возвестил мне, говоря так: «без епископа ничего не делайте, блюдите плоть свою, как храм Божий, любите единение, бегайте разделений, будьте подражателями Иисусу Христу, как и Он – Отцу Своему» (гл. VII).

«Всем кающимся Господь прощает, если они возвращаются к единению Божию и к собору епископа» (гл. VIII).

«Все последуйте епископу, как Иисус Христос – Отцу, – увещевает св. Игнатий Смирнян, – а пресвитерству, как апостолам. Диаконов же почитайте как заповедь Божию» (гл. VIII).

«Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви» (гл. VIII).

«Только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это» (гл. VIII).

«Где будет епископ, там должен быть и народ, так же как где Иисус Христос, там и кафолическая церковь» (гл. VIII).

«Не позволительно без епископа ни крестить, ни совершать вечерю любви; напротив, что одобрит он, то и Богу приятно, чтобы всякое дело было твердо и несомненно» (гл. VIII).

«Прекрасное дело – знать Бога и епископа. Почитающий епископа – почтен Богом; делающий что-нибудь без ведома епископа – служит диаволу» (гл. IX).

«Ничего не должно быть без твоей воли, – поучает Игнатий своего ближайшего ученика, еп. Поликарпа (впоследствии священномученика), – но и ты ничего не делай без воли Божией» (послание к Поликарпу, гл. IV).

«Кто может в честь Господа плоти пребывать в чистоте, пусть пребывает без тщеславия. Если же станет тщеславиться, то погиб; а если будет почитать себя больше епископа, то пропал совершенно» (гл. V).

«Те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по похоти» (гл. V).

«Внимайте епископу, дабы и Бог внимал вам. Я – жертва за тех, которые повинуются епископу, пресвитерам и диаконам. И пусть часть моя в Боге будет одинаковая с ними» (гл. VI).

«Желаю вам всегда укрепляться о Боге нашем Иисусе Христе. Пребывайте чрез Него в единении с Богом и епископом» (гл. VIII)⁵¹³.

Выписал я мысли св. Игнатия, и мне очень захотелось свести их к некоему духовному единству, к тому мистико-догматическому основанию, на котором они покоятся, но это слишком бы удлинило мое письмо, об окончании которого пора уже подумывать, а потому я предоставляю вам самим, мои дорогие, внимательно вдуматься в слова великого Святителя, чтобы уяснить себе их глубокий внутренний смысл. Со своей стороны я отмечу в них лишь те черты, которые имеют ближайшее отношение к нашей беседе.

Бегло читая то, что св. Игнатий говорит о значении иерархии вообще и епископа в особенности, можно подумать, что в сознании священномученика значение это имеет абсолютный характер, что епископ является каким-то автократом в Церкви, что вера его непогрешима и повиновение ему безусловно: «где епископ, там должен быть и народ», – утверждает Богоносец (гл. VIII к Смирнянам)⁵¹⁴. Эта мысль красной нитью проходит, как мы видели, во всех писаниях еп. Игнатия. Такая категоричность в суждениях св. Отца объясняется, с одной стороны, тем, что авторитет епископа в Церкви, в известном смысле (как показано было раньше в этом письме), действительно безусловен, с другой – св. Игнатий, так похваляющий современных ему епископов (см. вышеприведенные цитаты), видел в них утешительное совпадение канонического авторитета с духовным, что и является идеалом епископского служения. Этот идеал св. Игнатий ясно выражает в нескольких словах, обращенных к еп. Поликарпу: «ничего не должно быть без твоей воли, – пишет он своему ученику и другу, – но и ты ничего не делай без воли Божией» (см. выше). Сим кратким начертанием идеала епископского служения св. Богоносец пролагает путь к другому священномученику, еп. Иринею Лионскому, жившему век спустя после св. Игнатия.

Если задачей священномученика Игнатия было, главным образом, раскрытие и установка верховного авторитета епископа в созидавшейся юной Церкви Христовой, если он утверждал и укреплял иерархическое основание Церкви, без коего она не может существовать, поскольку каноническое достоинство и тайноводственное значение епископа в принципе необходимы и неоспоримы, а охрана и передача истинного благовестия Христова составляют его прямую обязанность и дело благодатных даров, ему подаваемых, то у св. Иринея эта задача осложнялась тем, что он жил в то время, когда Церковь, осознавшая себя и свою структуру, была обуреваема всякого рода лжеучениями⁵¹⁵, которые исхищали овец из ограды церковной и носителями коих были нередко лица, принадлежавшие к священноначалию. Справедливые и существенно-важные мысли св. Игнатия о епископском авторитете необходимо было восполнить некоторыми соображениями и указаниями, которые и оставил нам в назидание и руководство епископ Лионский.

В согласии с основоположником учения о занимающих престолы апостольские, св. Игнатием, св. Ириней утверждает их преемственный авторитет, но ограничивает следование за ними, отличая пастырей от волков (носящих личину каноничности) и этим утверждая духовно-нравственный авторитет в недрах самого Священноначалия. Кроме того он указывает на апостольское предание и на хранителя его – целокупный состав верующих, а не на один епископат, ибо сам епископ таинственно связан (обручен) в этим составом и вне его не мыслится. Словом, у Иринея мы находим подтверждение тем мыслям, которые развиваются нами на протяжении почти всех писем. Послушаем теперь подлинную речь самого св. Отца.

«Не должно, – пишет он, – искать у других истины, которую легко получить от Церкви, ибо Апостолы, как богач в сокровищницу, вполне положили в нее все, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни (Откр.22:17). Она именно есть дверь жизни, а все прочие (учители) суть воры и разбойники. Посему должно избегать последних, но с величайшим тщанием избирать то, что относится к Церкви, и принимать предание истины. Что же? Если бы возник спор о каком-нибудь важном вопросе, то не надлежало ль бы обратиться к древнейшим церквам, в которых обращались Апостолы, и от них получить, что есть достоверного и ясного относительно настоящего вопроса? Что если бы Апостолы не оставили нам писаний? Не должно ли было следовать порядку предания, преданного тем, кому они вверили церкви?

Этому порядку следуют и многие племена варваров, верующих во Христа, которые имеют спасение свое без хартии или чернил, написанное в сердцах своих Духом, и тщательно блюдут древнее предание... Таким-то образом, вследствие того древнего апостольского предания, они даже не допускают в ум свой чудовищной речи еретиков, так как у них не было ни (церковного) собрания, ни установленного учения»⁵¹⁶.

Указав на значение церкви-организации и ее предстоятелей, как хранителей «всего, что относится к истине», св. Ириней не останавливается на вышеприведенных суждениях, а продолжает развивать свою мысль так:

«Надлежит следовать пресвитерам^(*135) в Церкви тем, которые имеют преемство от Апостолов и вместе с преемством епископства по благоволению Отца получили известное дарование истины, прочих же, которые уклоняются от первоначального преемства и где бы то ни было собираются, иметь в подозрении или как еретиков и лжеучителей, или как раскольников, гордых и самоугодников, или же как лицемеров, поступающих так ради корысти и тщеславия. Все эти отпали от истины

А те, которые почитаются многими за пресвитеров, но служат своим удовольствиям и не предпоставляют страха Божия в сердцах своих, а ведут себя с презрением к прочим и гордятся своим председательством, и делают втайне злое, говоря: «никто нас не видит» (Дан.13:20), будут обличены Словом, Которое судит не по видимости и смотрит не на лицо, а на сердце

Ото всех таковых надлежит удаляться; держаться же тех, которые, как я выше сказал, и хранят учение Апостолов, и вместе с чином пресвитерства ведут здравую речь и бессоблазненную жизнь к утверждению и исправлению прочих Таковых пресвитеров питает Церковь»

«Итак, – заключает св. Ириней, – где находятся дарования Господни, там надлежит учиться истине у тех, которые имеют преемство церковное от Апостолов, здравую и неукоризненную жизнь и неискаженное и неповрежденное учение»⁵¹⁷.

В религиозном сознании великого Отца Церкви смыкаются, как мы видим, Церковь-Организм и церковь-организация в их нераздельности и неслиянности. С одной стороны, русло православия строго определяется у него линией канонического преемства иерархии, определяется, так сказать, механически и юридически, видимо для внешнего глаза, с другой – им выдвигается духовный момент: «дарования Господни» с «неукоризненной жизнью и неповрежденным учением»^(*136).

Итак, преемники Духа Святаго чрез Апостолов являются и богопоставленными хранителями преподанной Духом истины, но это – не простое (организационное) преемство кафедр, а именно преемство Духа, о чем говорили почти все Апостолы перед своей кончиной, предостерегая верующих от волков в овечьей шкуре, вносящих в Церковь Христову всяческое нечестие^(*137) (см. Деян.20и послания Апостольские⁵¹⁸).

Если мы под Церковью будем разуметь лишь иерархию вообще и фактическое церковное общество, то история Церкви, по мысли св. Златоуста, может предстать перед нами заполненною мертвыми телами. В беседе 27-й на 2 Кор. Святитель говорит: «я вижу, что многочисленные чада Церкви повержены ныне долу, подобно мертвому телу. И как в теле, недавно умершем, хотя можно еще видеть и глаза, и руки, и ноги, и шею, и голову, однако ни один член не исправляет своего дела, так и здесь»⁵¹⁹. Излишне говорить, что эти страшные, но справедливые слова великого святителя относятся не только к мирянам, но и к представителям иерархии.

Ясно, что русло Церкви, как живого, богочеловеческого организма, указуется и определяется, как сказано, не простым лишь преемством епископских кафедр (как ни существенна эта преемственность), не только видимой плотскими очами исторической церковной организацией (как ни необходима последняя для роста Тела Христова), не, тем более, линией соприкосновения этой организации с государством (линией, изменяющейся в зависимости и от церковной организации, и от государства), а «златой цепью», звенья которой составляют духоносцы, друг-другоприимательно получающие и передающие сокровища Духа Истины, не всегда члены церковной иерархии, но всегда и непременно причастники Тела Христова – благодатные насельники таинственного «дома Божия, который есть церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1Тим.3:15).

Вот что говорит об этой богочеловеческой «цепи», связующей небо с землею, Главу Церкви с ее членами, начало Церкви с концом ее – богоносный отец наш Симеон Новый Богослов:

«Христос есть начало, средина и конец. Он есть и в первых, и в средних, и в последних, – и как есть в первых, так и во всех. Для Него нет разности между сими, как несть у Него ни варвар, ни скиф, ни Еллин, ни Иудей, но всяческая и во всех Христос (Гал.3:28).

Святая любовь, проникая всех от первых до последних, от головы до ног, всех с собою сочетавает, сцепляет, связывает и единит, и делает их крепкими и непоколебимыми. Будучи познаваема, она открывается каждому из них одною и тою же. Она есть Бог, с Коим и последние бывают первыми, и первые^(*138) как последние.

Как мысленные чины небесных Сил освещаются Богом по порядку, так что Божественное светолитие проникает из первого чиноначалия во второе, из этого в третье и так во все: так и святые, будучи освещаемы святыми Ангелами, связуемы и соединяемы союзом Святаго Духа, делаются равночестными с ними и подобными им. Затем святые, – которые являются из рода в род, от времени до времени, после святых, предшествовавших им, – посредством исполнения заповедей Божиих прицепляются к ним, – к тем прежним и, получая благодать Божию, осияваются подобно им, – все же последовательно составляют таким образом некую златую цепь, каждый будучи особым звеном сей цепи, соединяющимся с предыдущим посредством веры, добрых дел и любви, – цепь, которая, утверждаясь в Боге, неудоборазрываема есть.

Кто не изволяет со всею любовию и желанием в смиренномудрии соединиться с самым последним (по времени) из всех святых, имея к нему некое неверие, тот никогда не соединится и с прежними и не будет вчинен в ряд предшествовавших святых, хотя бы ему казалось, что он имеет всю веру и всю любовь к Богу и ко всем святым. Он будет извержен из среды их, как не изволивший в смирении стать на место, прежде век определенное ему Богом, и соединиться с тем последним (по времени) святым, как предопределено сие ему Богом»⁵²⁰.

О звеньях сей таинственной златой цепи, смыкающей в духовном единстве прошлое, настоящее и будущее св. Церкви, побеседуем, если Господь благословит, в следующем письме.

К сожалению, настоящее письмо писалось с большими перерывами и очень запоздало выходом в свет, а главное – писалось при весьма разнообразной обстановке и таких же настроениях: естественно вытекающие отсюда недостатки его. Простите великодушно и помолитесь о недостойном друге и брате вашем...

«Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси» (2Пет.2:1).

«Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1Ин.4:1).

«Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их» (2Кор.11:13–15).